Банановая разрядка

Эта история произошла десять лет назад, когда я училась на четвёртом курсе физфака. Я сама с области, да ещё из многодетной семьи, поэтому как только поступила в институт, сразу попросила место в общежитии, и мне без проволочек дали койку в двухместной комнате. И все пять лет я прожила со своей однокурсницей, которую зовут как и меня – Олей. Про нас шутили – мол, две противоположности с одинаковыми именами, и это неправильно, имена тоже должны быть разные. Поэтому меня стали называть Лёля, а её - Ляля.

А разные – это правда. Я низенькая, худенькая, рыжая, курносая, кареглазая, весёлая и подвижная. Ляля – высокая, чуть в теле, брюнетка, с прямым носом, зелёными глазами, задумчивая, медлительная. Я слушала попсу, Ляля рок. Я люблю платья, она стиль унисекс. Я за здоровье питание, она за вкусное. Я жаворонок, Ляля сова. Я училась как придётся, Ляля ближе к зубрилкам. Я читала женские романы, она – ничего не читала. Разные мы. Но на удивление, жили очень дружно. Никогда друг дружке не мешали, всегда были на одной волне, за всё время повздорили от силы три раза, и тут же мирились. Хорошо мы жили. Кстати, всегда договаривались, если приводили мальчиков. Вообще, у нас изначально была негласная договорённость – если возможно, это мы ходим к мальчикам, а не они к нам. Но бывало всякое. Но редко – и я не блядствовала, и Ляля приличная. Но всё-таки если одной не получалось встретиться в другом месте с парнем - она его вела к себе, попутно предупреждая вторую, сколько времени той не желательно появляться «дома». И всё было хорошо.

Но наступил четвёртый курс. А точнее, почти уже прошёл. Весна, гормоны, а мы, как назло, с мальчиками расстались. Самое время гулять, влюбляться, трахаться, да не с кем. Лежу, пытаюсь уснуть. В голове одна мысль – хочу мужика, всё равно какого, готова с любым, хоть со старым, хоть с поциком, хоть с толстым. В сиськах тяжесть, в животе ноет, в пизде скорее всего всё паутиной затянуто и плесенью покрылось, и потому зудит.

— Лёлька! – подаёт голос с соседней кровати Ляля. – Чего ворочаешься?

— Да так... Не спится.

— Вот и мне тоже.

Молчание.

— Лёльк!

— А?

— А парне думаешь?

— Ага.

Молчание.

— Лёльк!

— У?

— Ебаться хочу, не могу.

— Я понимаю тебя. Я уже готова на стенку лезть.

— А я – на всё, что движется.

Уснули-таки.

На следующую ночь такой же разговор. И на последующую. Я уж и в душе-то мастурбирую, а всё не то. Нужно, чтобы срочно кто-то нагнул, намотал волосы на кулак, и так вставил в меня, чтобы из горла полезло.

— Лёльк.

— М?

— А мы с тобой просто подруги?

— В смысле?

— Ну, мы просто подруги, или закадычные?

— Странные вопросы... Ну, закадычные, наверно.

— Лёльк (жалобно так).

— Ну?

— Ты никогда не думала о сексе с девушкой.

— Ляльк, ты совсем крышей тронулась?

Засопела обиженно. А я лежу и понимаю – сама себя обманываю. Уже несколько раз ловила себя на шальной мысли – если нет мужика, то хоть бы баба какая трахнула! Сама себе это говорю, и сама же мысль это начисто отметаю.

— Лёльк!

— Ну чего тебе?

— Лёльк, трахни меня. Просто возьми банан в холодильнике и выеби. И потискай, ну хоть немного. Не могу больше терпеть. Ну хочешь, я не буду тебя трогать, если тебе противно?

— Лялька, сейчас не заткнёшься – пиздюлей огребёшь.

Заткнулась. Сопит. Лежим. Я уже засыпаю. И вдруг такой спазм в животе! Ну, думаю, сейчас вообще копыта откину. Да пошло оно всё нахуй, эти условности дурацкие. Вскочила, и нырк к ней под одеяло! А она словно ждала меня. Сгребла в охапку, и давай целовать, как ни один парень меня не целовал. Ни один... Ха, у меня их всего трое было. Но только как всосалась она в меня, а я в ответ в неё. И не разжать нас. Она меня за сиськи схватила, и давай их мять. Мои сиськи, правда, небольшие, там мало что намять можно. Не то, что у неё. Я тоже схватила, и тоже мну что есть сил, словно соски вырвать хочу. Правда, не могу сказать, что возбуждает, но и не отталкивает. А она меня давай и в шею, и в плечи, и в сиськи целовать. Вот от поцелуев я прямо балдею, а тело её меня не вставляет.

Запустила она мне руку в киску.

— Лёльк, да ты вся сырая!

— Ты тоже, - говорю я, ощупав её. Хотя вот это щупанье чужой киски мне точно не нравится.

Тут Лялька перевернула меня, раздвинула ноги и давай там лизать. Ну вот это интересно стало. Мне оба парня куни делали, только один прикольно, а от другого одна щекотка. А Лялька словно сожрать меня собралась - с такой звериной страстью, набросилась, я думала, сейчас клитор откусит. Но нет, лижет и сосёт, сосёт и лижет. И так мне хорошо стало, что я кончила.

Лежу и понимаю – надо же взаимностью ответить. Тем более что она сама на меня легла сверху. Только в темноте не видно ничего. Приземлилась её вагина на моё лицо... Да-а, всё же женский запашок отбивает интерес. Пацанам приходилось отсасывать немытые члены, и не могу сказать, что это вызывало какого-то сильного отторжения. А тут пришлось через силу сосать. Лижу её и пальцы в киску толкаю. Она стонет и всё сильнее и сильнее ко мне прижимается. Ну, думаю, сейчас вообще нос в жопу залезет.

— Лялька, - говорю. – Что ты там про бананы говорила?

Она вскочила, добежала до холодильника, принесла, сунула мне в темноте в руку.

— Затолкай его в меня, - говорит. – И выеби так, чтобы я орала.

Как это делать, не знаю. Стала совать – он влетел во влагалище, словно сыр в масло. Ну что-ж, я как начала его двигать туда-сюда со всей яростью, она аж заверещала. И вдруг чувствую, в меня хуй лезет.

— Лялька... Ты что? – спрашиваю в недоумении.

— Так я и для тебя банан взяла.

И тоже начала меня дрючить. Да так, что я второй раз кончила.

Ебали мы этими бананами друг дружку часа два, пока не обкончались до беспамятства, а бананы не размякли в наших руках. Мы их потом даже есть не стали, хотя аппетит после секса зверский разыгрался. Но к тому времени я счёт оргазмам потеряла, понимала только, ничего другого ни мне, ни ей не надо. Ни поз менять, ни слов говорить. Только ебать бананами и сиськи друг дружке мять. Это помогало испытывать ощущения.

В половине второго ночи закончили. Пошла я к себе на кровать и уснула. И так хорошо мне спалось! А на следующий вечер выходит Лялька из душа голая и опять с бананом. Встаёт прямо передо мной внаклонку, жопой ко мне.

— Лёльк, повторим?

Ну что-ж, взяла я банан, и снова трахнула её. Ебу одной рукой, другой сиську жму. Она стонет и балдеет. Кончила, правда не быстро. И спрашивает:

— А тебя-то выебать?

— Ну давай.

Но в этот раз банан туго заходил. Не возбуждённая я была. Она уж и целовала меня, и грудь жамкала, только без толку всё. Не лез банан. Тут она догадалась – надела на него презик, а на нем смазка. Кое-как вошёл, Ну а уж как начала двигать им – я всё-таки разогрелась.

— Мы теперь с тобой лесбиянки, - сказала она с усмешкой.

— Ну, это временно.

— Тебе хоть хорошо было?

— Если я думала, что это парень, то да.

Обиделась. Но не сильно. Потом поцеловала меня в губы.

— Мы же закадычные?

— Конечно.

У нас было ещё несколько эпизодов, но удовольствия мы столько уже не получали. Видимо, разрядка сняла всё напряжение. Всё-таки мало одного предмета в пизде, нужны и эмоции. И сиськи чтобы щупала мужская рука. Лялка, как мне показалось, думала о том же, хоть мы и старались во время этих эпизодов друг друга довести до эйфории.

А потом были экзамены, потом каникулы, потом мы разъехались по домам. И я и она нашли себе парней, и жизнь вернулась в привычное и правильное русло. И хотя нам с нашими мальчиками удавалось встречаться не каждый день – они были на нашей малой родине, а мы – в областном центре, но всё же тех нечастых свиданий, что перепадали нам, вполне хватало для того, чтобы просьба потереть спину в душе нашей общаги не вызывала у нас с Лялькой двойственного толкования. Получив образование, мы разъехались по домам, вышли замуж, погуляли друг у дружки на свадьбах, нарожали детей. И в редкие эпизоды встреч, и в частые эпизоды созвонов мы никогда не вспоминаем банановые разрядки.

А зачем?