За счёт сессии

Я давно знала, как он на меня смотрит.

Вечно строгий, в рубашке на пуговках, с короткой стрижкой и обострённым чувством дисциплины — преподаватель по теории языка. Игорь Александрович. 44 года, разведен. Хорошего телосложения — видно, что следит за собой. На фоне остальных преподавателей этот просто выделялся всем. И не только внешне.

Суровый голос, проникающий в кости. Руки, которые жестикулировали у доски так, будто могли держать тебя за шею.

И я — в юбке, короткой настолько, что, наклонись я за ручкой, он бы увидел, что на мне нет трусиков.

Я любила провоцировать его. Приходила на пары без лифчика, с сосками, торчащими через тонкую кофту. Складывала ноги одна на другую медленно, следя за тем, как он ненадолго сбивается, моргает, глотает.

И всё же — ставил «неуд». Раз за разом. Словно дразнил в ответ. До сессии я дошла с двойкой. И, конечно же, не сдала. Все шпаргалки он отловил еще на входе у всех студентов. Я пыталась позвать на помощь главного зубрилу, Виталика, даже для пущей убедительности начала поднимать юбку.

Но. Игорь Александрович заметил, позвал Виталика "сдаваться". Виталик вышел из аудитории с пятеркой, напоследок взглянув на меня. Но я уже не смотрела на него и опустила юбку пониже. Вознаграждение только для тех, кто что-то делает. Бесплатно я свои прелести не показываю.

Постепенно остальные студенты приходили, сдавали экзамен или не сдавали. Аудитория пустела.

Только Игорь Александрович остался в аудитории.

А я — осталась с ним.

Сидеть дольше не было смысла. Я посмотрела на свой лист, где размашистым неаккуратным почерком было написано только задание — и ни строчки ответа. Говорят, что те, у кого плохой почерк, лучше всего в сексе. Может стоит проверить?

Я медленно встала и пошла к его столу. Положила лист перед ним. Он увидел, что там ничего нет.

— И что ты хочешь этим добиться? — спросил он, сидя за столом, не поднимая глаз от зачётки.

— Сдать. — Я медленно подошла ближе. — Любым способом.

— Любым?

Я раздвинула ноги. Под юбкой — ничего. Его взгляд резко поднялся.

— Ты пришла без трусов в мою аудиторию?

— А вы всё ещё сидите? — улыбнулась я.

Он встал. Тяжело. Взгляд — жёсткий.

Подошёл ко мне. Взял за подбородок.

— Ты понимаешь, что только что подписала себе приговор?

Я кивнула.

— Очень хочу его исполнить.

Он толкнул меня спиной к доске. Резко. Сорвал с меня кофту — пуговицы разлетелись.

— Ни лифчика. Ни трусов. Ни мозгов, — процедил он. — Значит, только телом и можешь сдавать.

Он сжал мои сиськи — сильно, без нежности. Плюнул на соски, размазал слюну.

— Поднимай юбку. Лицом к столу.

Я повиновалась.

Встала. Раздвинула ноги. Руки положила на поверхность стола. Сердце билось. Киска уже текла.

Я знала, что перед видом моей киски он не устоит. Никто, кто добирался до того, чтобы увидеть ее, не мог устоять передо мной. Но то были те же студенты или просто ровесники. А это. Это преподаватель.

Однако я услышала тот же самый протяжный вздох, который я слышала от всех, перед чьим лицом оказывалась моя киска. Я поняла, что он сдался. И я готова была сдаться ему в ответ.

Он плюнул между ягодиц, одним резким движением раздвинул губы, ввёл два пальца.

— Уже влажная. Шлюха, значит, настоящая.

— Ваша, — простонала я. — Только ваша.

Он расстегнул ремень. Я слышала щелчок пряжки — и уже текла сильнее. Член тёрся о киску, горячий, толстый.

— Не с первого раза войдёт. Но мне похуй.

Он вогнал его резко. Я закричала — от кайфа. Мой лоб ударился о доску, тело дрожало, а он долбил меня с силой, с яростью.

— Вот за что надо ставить зачёт. За поведение. За подачу. За... — он шлёпнул меня по заднице. — Готовность.

Он трахал меня как животное. Шлёпал по жопе. Держал за волосы. Гнул спину.

Мои сиськи терлись о деревянную поверхность, пока киска принимала его глубже и глубже.

— Кричи, — прошипел он. — Пусть стены услышат, что ты шлюха.

— Я шлюха, — выдохнула я. — Ваша. Ебите. Кончите. Унизьте.

Я была уверена — кто-то явно это слышал. Был уже вечер, около 8 часов, но в аудиториях явно оставались люди. Другие преподаватели и студенты со своими экзаменами во время сессии. Уборщицы. Охранник... Охранник! В аудитории же стоят камеры, а все видео выводятся на монитор охранника! Я сама видела, когда проходила мимо.

Я подняла голову, чтобы найти камеры. Их две. Одна — как раз у доски, снимает справа. Вторая — в дальней части аудитории, для тех, кто любит оценить всё издалека. Но было ли уже в этом дело? С охранником разберусь потом.

Игорь Александрович вытащил член, развернул меня, опустил на колени.

— В рот. За зачётку.

Я открыла рот, высунула язык. Он вогнал глубоко. Я задыхалась, давилась, текла слюной.

Он трахал горло, пока я не начала дрожать от кайфа прямо на полу.

Потом поднял, положил на кафедру лицом вниз.

— Теперь в жопу. За лекции.

— Да, да! В жопу, пожалуйста! Разорвите меня!

Он вошёл — резко. Анус горел. Я визжала от кайфа. Он держал меня за шею, трахая глубоко, грубо. Я уже не чувствовала ни стыда, ни страха — только счастье.

В жопу меня трахали редко. По сути, только одному это удалось. Никите, парню, который учился с нами на первом курсе. Наглый, дерзкий. Убедил меня, что при анальном сексе девушка сжигает больше калорий, а я как раз пыталась похудеть.

В общем, развел тогда меня на секс, трахал в жопу несколько раз. Потом его отчислили, а подружки с курса раскрыли тайну, что он почти к каждой нашел свой анальный подход.

Обидно было, но теперь я была благодарна Никите, что моя попка была готова принять член преподавателя. Который, на минуточку, был гораздо толще.

Когда Игорь Александрович вышел — я лежала, разваленная, с раздвинутыми ногами. Он подошёл ко мне, стал над грудью, дёрнул себя за член и…

Сперма хлестала на грудь, на лицо, на губы. Я облизывалась, ловила, как сладость.

Он застегнулся, сел обратно.

— Зачёт.

Я вытерла рот рукой. Улыбнулась.

— Если надо будет сдать курсовую — могу привести подругу.

Он взглянул на меня холодно.

— Только если отличница.

Я рассмеялась.

— Найду такую. Очень хочу сдать курсовую и закрыть сессию.

— --

Я быстро оделась, обтерла себя влажными салфетками, насколько смогла, получила свою зачетку и пошла на выход. Когда я проходила пост охранника, я видела, как жадно он смотрел на меня. В это время мои бедра липли друг к другу, а на языке еще был вкус спермы.

Он точно всё видел, до мельчайших подробностей. Я подмигнула ему, показала язык с остатками спермы, рассмеялась и вышла из здания.

Надо было звонить Анечке, нашей отличнице. Она должна согласиться.