Sabr × Реквием по мечте

ПРОЛОГ

"Однажды открыв свое сердце - будь готов прожить с пустотой"

- Не повезло, конечно, Малику с женой. Будучи холостым должен жениться на этой "грязной".

- А что ему остается? Нужно же закрыть глаза на этот позор!

- Не говори, Марьям, позор, позор!

Шепотки отдавались в гудящей голове притаившейся девушки за изгородью с цветами. Продолжая оставаться в тени, она провела по лицу, стирая слезы и приподнимаясь. Все эти слова преследовали на протяжении всего дня.

Резко встав, молодая девушка в белоснежном платье, не заслуживающим ее, побежала на улицу. Длинная фата с бриллиантами словно тень преследовала ее. Девушка откинула свои распущенные чёрные волосы и полной грудью вздохнула леденящий воздух, показавшийся ей таким чистым и нужным. Словно весь этот день она находилась на дне океана. А сейчас лишь смогла выплыть.

Сбежавшая девушка продолжала стоять смирно и со стороны казалось, что она вовсе не человек, а мираж или же прекрасная призрачная невеста. Пышные юбки платья испачкались в грязи. Открытые руки покрылись гусиной кожей.

На небе сияла лишь бледная луна и девушка всматривалась на нее, когда мягкой поступью по стриженному газону ступал человек. Застыв, глядя на нее, не сразу подал голос.

- Мы уезжаем, Халима, - произнёс мужчина.

Девушка обернулась и со стеклянными глазами встретилась с Его непроницаемым взглядом. Покорно последовав за Ним, просила Всевышнего наделить ее терпением...

***

Едва дверь комнаты закрылась, паника, что сдерживала Халима, вырвалась наружу. Царящий здесь мрак лишь сильнее давил на нервы. Когда она подошла к светильникам, зашуршали юбки платья. Куда бы девушка старалась не смотреть, взгляд все равно замирал на огромной белоснежной кровати и ее бросало в ужас.

В ожидание Его, Халима села на кровать, которая прогнулась под ее весом. Напряжение в теле становилось сильнее, как желание сбежать по плану подруги. Но девушка боялась гнева отца и дяди.

Девушка не сдержала слёзы и всхлипнула. Отвращение от кровати довело до того, что она вскочила с нее. Хоть ЭТО произошло пять-шесть лет назад, она все еще помнила в мельчайших подробностях. Боясь всех мужчин, избегая их, не доверяя им, она все же оказалась сейчас здесь.

Окинув со слезами на глазах белые простыни, подумала, что крови не будет. Она не достойна быть тут, быть Его невестой. Он всегда относился к ней лучше других, но теперь и в его глазах были лишь ненависть и отвращение.

Чуть успокоившись, Халима приблизилась к сумочке и достала таблетки. Приняв горсть, стерла слезы и сглотнула. Стоя спиной у туалетного столика, девушка услышала как дверь отворилась ее, и сердце пустилось вскачь. Окаменев, вслушивалась в издаваемые им звуки.

Оставив сумочку на столике, медленно повернулась к вошедшему. Малик не удостоил ее даже взглядом, пройдя к стулу, швырнув на него свой пиджак. Чувствуя себя еще более ущербной, она сцепила руки в замок. Мужчина прочитал записки от семей, стоя у окна и наконец повернулся к ней.

- Ты ела? - задал он вопрос, который заставил выйти из оцепенения.

Девушка слабо кивнула. Малик потянулся к золотым запонкам рубашки и снял их. После его загорелые руки потянулись к белоснежной накрахмаленной рубашке. Наблюдая за ним, как одна пуговица застегивается за другой, Халима приняла решение. Она не будет просить. Не будет молить. Это НИКОГДА ей не помогало в прошлом, НИКОГДА не останавливало. Повернувшись к нему спиной, потянулась и своими сильно дрожащими руками попыталась стянуть фату.

- Позволь мне, - произнёс рядом голос Малика.

Застыв словно безвольная кукла, Халима борясь с желанием потерять сознание, закрыла глаза. Фата упала бесшумно на пол. Мужские руки коснулись тонкой талии девушки, заставив вздрогнуть. А после стали развязывать шнурки корсета. Холодный воздух коснулся ее спины, как теплые пальцы.

Халима ощутила, как он сместился, прижавшись обнаженной грудью к ней и девушка не выдержала, упав, не выдержав напора. Спрятав лицо в ладонях, через рыдания прошептала:

- Я не могу... не могу... не могу это сделать...

Что-то в ней сломалось, до этого она думала, что все было разрушено, но видимо что-то осталось. Халиме было так стыдно, что лучше бы отец убил тогда ее, а не заставил выйти замуж. Лучше бы избил до смерти...

Мягкими движениями до нее коснулись и, запрокинув голову и Халима приоткрыла веки. Сфокусировав взгляд через слёзы, она всмотрелась в холодные изучающие глаза Малика. Он присел рядом с ней на ковре на одно колено. Его мощные и широкие плечи были обнажены. На левом плече находилась татуировка змеи и меча.

- Что с тобой случилось? - спросил он и ей показалось, что он знал о ней все, насколько она испорчена и грязная.

Девушка поняла одно, если она не сделает этого, то обречена на смерть. Как и ее сестра. Другого выхода. Не ответив ему и не смотря в глаза, Халима встала и под его напряжённый взгляд легла на кровать. Малик приподнялся следом.

Прикрыв глаза и подняв руки над головой, заставила себя согнуть колени, разводя в стороны. И хоть не было ничего видно из-за платья невесты, знак был подан ему.

"Sabr," - подумала обессилено девушка, ощущая такую усталость и опустошенность. Она примет эту боль и это унижение. Лежа все еще с закрытыми глазами, цеплялась за простыни, молясь, чтобы все завершилось поскорее.

Кровать прогнулась вместе с ней и ее сердце вновь забилось с быстротой бега коня дяди Абдулы.

- Посмотри на меня. Халима, открой глаза, - приказал властный голос.

Последовав прямому приказу, всмотрелась в лицо, которое нависло над нее. Один быстрый удар сердца, второй, третий.

- Сделай это быстро, - прошептала девушка, вновь закрывая глаза.

- Тебе будет больно, расслабься, - послышался спокойный голос.

Он всегда был уравновешенным и холодным, рассудительным ко всему. Если бы не эта ситуация, она бы, возможно, смогла бы обратиться за помощью. Но нет... ей если уже никто не поможет. Она сможет принять не только эту боль, но и лишенный всяких чувств их брак.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты все слышал и знаешь. Я грязная шлюха и заслуживаю этого, - признать это было сложнее, чем сказать, но ей удалось.

Слезы вновь покатились по ее лицу, когда он коснулся ног, сдвигая платья, но после этих слов застыл. Ей показалось прошло больше нескольких минут, когда давление сверху покинуло ее и Малик встал резко.

Халима открыла глаза. Мужчина собирался уходить и для нее это было еще ужаснее. В отчаянии она вскочила и схватилась за его руку, что открывала дверь.

- Не уходи! - взмолилась она.

- Почему? - сузил глаза мужчина.

- Если мы не.. мы не... они...

Малик поднял руку, избавляясь от ее хватки и Халима инстинктивно закрыла глаза, ожидая удара по лицу.

- Я тебя не ударю, - помолчав, продолжил: - Я спрошу тебя и мне нужен ответ.

Ожидая худшего, кивнула.

- Ты хочешь, чтобы мы стали мужем и женой - семьёй?

Девушка не знала что ответить. Она не хотела ничего, лишь благополучия для своей сестры. А Малик по себе был настолько закрытым и мутным для нее, что боялась довериться.

- Я не знаю, - честно прошептала она, опустив глаза.

- Это значит и нет, и да. Из всех жен мне попалась именно ты, - разочарованно протянул Малик. - Я не нуждаюсь в жене, которая лежит на кровати, как на закалывание и пугается от одного моего голоса.

Он развернулся и когда захлопнулась дверь, Хлима припала к двери. Слез не осталось. Все будет, как предписал ее судьбу Всевышний. Sabr...

Глава 1

"Привет, дорогой дневник!

Сегодня 19 июля и до дня рождения, когда мне будет двадцать один два месяца ровно. Сегодня не было ничего необычного. Я встала, как всегда, рано, убралась, приготовила еду, а после до обеда оставалась в саду. Пока дома у нас происходят сборы к предстоящему торжеству, я стараюсь не попадаться на глаза маме Тамиле. Отец все время проводит на работе, я слышала, что он заключил новое дело с семьей Агалиповых.

Когда гости бывают у нас, я прячусь в своей комнате. Айши не нравится, когда я остаюсь с ней в ее комнате. Да и я только рада не слышать глупых и однотипных вопросов про мою прошлую жизнь. Иногда мне кажется, что я ошибка в этом доме. Даже прислуга делает вид, словно меня нет...

Но бабушка обещала меня взять на море, мы поедем через неделю туда! Ей врач посоветовал отдохнуть на таком климате. Ну все, дневник, мне пора на ужин. Маме Тамиле не понравится, что я не явилась".

Молодая девушка с черными волосами склонилась над толстой тетрадью со вклеенными дополнительными листами. Поправив косынку на голове, она взглянула на маленькие часы у кровати. Время было без пяти восемь. Возможно, отец уже приехал, но она не слышала, чтобы какой-то автомобиль подъехал.

Встав со старого деревянного стула, девушка спрятала дневник на самый верх своего узкого шкафа. Поспешно покинув комнату, она быстро спустилась по белоснежной лестнице с резными перилами. Пройдя в огромную гостиную, где находился длинный дубовый стол с дорогой ушитой скатертью поверх, а на самом столе располагались десятки блюд и напитки, девушка удивилась. Кого они ждут в гостях? В гостиной никого не было и пройдя к стеклянным шкафам, в которых находились красивые и изящные предметы посуды, стеклянными глазами всмотрелась в фотографии.

На всех фото на нее смотрели несколько людей: загорелый суровый отец, мама Тамила со светлыми каштановыми волосами и голубыми глазами, Айша и бабушка, а в углу подле бабушки всегда была она, - Халима. С ней была сделана лишь одна фотография с бабушкой, которая находилась на видном месте и лишь из-за того, что бабушка поставила ее сама туда.

Халима повернулась на звук шаркающих ног, когда из кухни в гостиную вошла Айша в своих лучших нарядах. Они были сводными сёстрами и так отличались друг от друга. У Халимы были светлые карие глаза, а Айши, как у ее матери - голубые. Айша с белоснежной фарфоровой кожей, а Халима с оливковой и румяными щеками. Разница в двух годах была не существенной.

На младшей сестре были нежно-розовая рубашка и черные свободные брюки. На самой Халиме белая юбка миди и простая черная водолазка. Погода в июле в их краях была на удивление холодной.

- Мы ждем гостей. Семья Курбаналиевых прибудет через полчаса. Мама просила передать, что ты тоже обязана остаться, - сообщила наморщив носик Айша, словно не довольная решением матери.

- Хорошо, а будут только старшие? - тихо спросила Халима.

- Не знаю. Может и Хадижа будет, - пожала плечиками девушка. - Иди надень что-то приличное, а то они подумают, что ты оборванка. Мое не трогай!

Халима оставила это без внимания, когда Айша удалилась, оставив ее одну в гостиной. Девушка без особой радости оглядела богато уставленное помещение. Вся мебель была изготовлена из натурального дерева, обивка из элитных тканей. Огромный домашний кинотеатр находился у стены. Хрустальная люстра с настоящими ювелирными камнями горела ярко.

Двери со стороны кухни открылись. Поспешно к столу направлялись повара и одна из них толкнула Халиму. Девушка отшатнулась пропуская. Позади поваров шла и хозяйка дома. Мама Тамила одетая в черное платье с закрытыми руками и горлом отдавала приказы, не удостоив падчерицу взглядом. Следя за тем, как подчинённые выполняют порученное, искоса взглянув на тихую Халиму, произнесла брюзгливо:

- Разве Айша не сказала тебе, чтобы ты надела что-то человеческое? И не спускайся пока не придёт время. Перед этой семьей не смей открывать рот. Веди себя прилично!

- Хорошо, мама, - смиренно пробормотала девушка и повернувшись, пошла в сторону своей комнаты.

Споры ни к чему не приведут, это Халима выяснила после стольких ударов ремня и кулаков.

Молчи

, не перечь, не дерзи. Пока ты ешь мой хлеб, будешь подчиняться мне.

Этим заповедям следовала Халима. Сменив понуро свою одежду на темно-зеленое платье, один из красивых платьев, которые подарила ей бабушка, приблизилась к окнам. Они выходили во двор и отсюда были видны ворота их дома. Именно сейчас они открывались и через которые проезжали три дорогие иномарки.

Халима поспешила и спустилась в гостиную, где стояла Айша в голубом платье, как у матери. Послышались голоса и смех, а девушка сжалась. Она ненавидела скопление людей, а тем более гостей встречать. Бабушки, к ее сожалению, не было здесь. Женщина уехала два дня назад к тете Марьям.

Гости ворвались в гостиную в сопровождении отца и мама Тамилы. Халима находилась близко к двери, что вела в женскую часть, где расположили сугубо "женский стол", ведь тем нельзя было оставаться и сидеть с мужчинами.

К ее ужасу, гостей было больше, чем она думала. Только восемь женщин и лишь тетю Биназ она узнала. Тамила проводила их к двери, у которой стояла Халима. Одна за другой они прошли в комнату, которая не уступала гостиной. Дамы расселись на диванах и стульях с высокой мягкой спинкой. Одна из женщин, особо пожилая, обратила внимание на притихшую девушку. В отличие от Айши, она не высовывалась и оставалась в тени.

- Феридэ не взяла с собой девушку, Тамила? - громко спросила эта женщина.

- Нет. Халима, дочка, подойди, - с напускной любовью произнесла женщина и у Халимы защемило сердце. Она прекрасно знала, что если не выполнит этого, то после очень сильно получит.

Девушка сделала один неуверенный шаг к женщине, что с интересом рассматривала ее. У той были седые волосы, такие же брови и очень морщинистая кожа. Но в целом, в ее интересе не нашлось чего-то грубого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Как ты, дочка? Учишься где-то? - спросила женщина.

Халима боялась открыть рот и покачала головой, все еще несмотря на нее.

- А ваша младшая вроде бы учится, Тамила, нет? - спросила другая женщина.

- Да, это так. Айша поступила в прошлом году на медицинский факультет, - с гордостью произнесла Тамила, разглядывая дочь, которая со скромной улыбкой принесла на подносе кофе женщинам.

Пока женщины говорили между собой, Халима смогла задышать спокойнее, вернувшись в свой угол и сев на стульчик. Казалось, про нее забыли и она была только рада. Девушка находилась где-то далеко, в своём мире и едва слышала что-то, но стоило прокрасться в сознание ее же имя, она пришла в себя. Против собственной воли, Халима вслушалась в их разговор.

- Жалко девушку. Такая красивая и скромная. Куда смотрели глаза этих несчастных?! - качая головой говорила женщина с косом на голове и золотыми зубами в некоторых местах.

- Тамила, много чего говорят. Что же на самом деле произошло? Девушку вернула семья или... - продолжила другая женщина с рыжими волосами, в корнях которых виднелись темные волосы.

- Мы сами забрали ее, - отрезала мачеха. Остальные замолчали, когда она поставила со звоном чашку на тарелку. - Эта семья не заслужила того, чтобы мы породнились с ними. Нам запрещали видеться с девочкой, общаться по звонку и много всего произошло.

- Они что, звери?! Почему дочка не может общаться с родителями?

- Не знаю, Зара.

- А сколько лет то прошло? Так сломали судьбу девочке...

- Четыре года, как мы забрали ее. Будет скоро пять.

- Судьбы нам пишет Всевышний и только он знает, что ожидает нас, - подала голос пожилая женщина, глядя одна на Халиму, которая теребила края платья, боясь публично заплакать.

Все эти слова настолько сильно ранили ее, что она готова была сорваться с места и сбежать. Женщины сплетничали о ней будто ее и не было здесь, будто это была не загубленная ее жизнь, а какая-то серия просмотренная ими сериалом.

Рыдания грозились вырваться вместе с водопадом слез, но она держалась из последних сил. Это было сложно, но не невозможно. Что ее по-настоящему ранило, что они говорили о ней будто она потеряла руки, ноги или же что-то, что причисляло к ущербности. Она была здорова, она выжила тогда в том аду и едва не сломалась, но смогла выползти благодаря бабушке.

Халима не слушала больше, что они говорили, проговаривая про себя тексты книг, которые перечитывала. Воспользовавшись моментом, выскользнула из комнаты. И только попав в прохладный коридор, стерла в уголках глаз застывшие слёзы.

Стараясь идти бесшумно, Халима направлялась на кухню, когда услышала, что хлопнула дверца. Сердце забилось сильнее. Кто это мог быть? Из холла слышались голоса, и как к гостям подходят домработницы. Халима не успела сбежать, когда увидела опоздавших гостей и мгновенно вспыхнула. Ими оказались двое молодых людей. Один со светлыми каштановыми волосами, другой с угольно-черными. Один одетый в джинсы и кожаную куртку, а другой в черные брюки и в тон брюк свитер.

- О! Халима! А я слышал от Айши, что ты уехала. Привет, - заметив застывшую девушку удивленно крикнул Ахмед.

- Добрый вечер, - кивнула девушка, не поднимая взгляда от пола.

- Мы опоздали, надеюсь, что твои родители простят нас. Только с утра прилетели и не успели, - подал голос другой человек и Халима на одну короткую секунду смогла позволить взглянуть на его обладателя.

На приличном расстоянии стояли двое. И только один серьезный. С ухоженной бородой, молодой человек, крупный и высокий, во всем чёрном и с такими же глазами, которые всегда смотрели на нее холодно и рассудительно. Малик, - так звали его.

- Вас ожидают в гостиной, - прошептала девушка, шагнув в сторону и пропуская их, сцепив руки в волнении.

Ахмед пошел медленно первым, а Халима смотрела на белоснежный кафель с черными рисунками. Но Малик не сдвинулся с места.

- А ты почему здесь? Не с женщинами? - в его голосе слышалась хмурость.

- Меня попросили приготовить кофе, - это не было ложью.

- А слезы от чего? - все тем же голосом спросил мужчина.

- Малик! А я думал, где ты задержался! - услышав голос отца, Халима дернулась всем телом и сжалась. Подняв голову к нему, заметила, как его улыбка гаснет. А тот переводил взгляд с Малика на нее. Это было не впервые, когда она оставалась с ним наедине, но, вообще с мужчиной после Того, впервые..

Девушка не испытывая судьбу, скрылась за дверью, что вела на большую кухню. Прижав руку в груди, пыталась унять сердце, что билось от страха за то, как мог понять эту неожиданную встречу отец.

***

Лишь глубокой ночью покинули все гости. Все это время Халима сидела на кухне, почти уснув к часу. Придя в себя, она прошла в гостиную, где уже убирали посуду горничные. Грозный отец ослабил захват галстука и налил себе газировку зеленого цвета. Тархун, - догадалась девушка. Один из любимых соков отца.

Заметив ее, и без того суровое лицо ожесточилось. Это был мужчина сорока шести лет, с очень загорелой кожей, черными глазами и вьющимся волосами, которые коотко стриг.

- Убери это все, - приказал отец, кивнув на тарелки.

Халима непременно выполнила то, что он сказал. Опустив глаза, схватила несколько тарелок и вилок, унесся на кухню. По возвращению она не застала отца больше в гостиной. Вздохнув, девушка понесла остатки посуду и сняв грязную скатерть, отнесла в прачечную. В доме было по меньшей мере четыре горничные, но она должна была выполнять ту же работу, что и они. Когда у тех были выходные, она обязана была выполнить за них: мыть посуду, готовить, убираться во дворе, саду и даже стирать. Что до Айши, то максимум, что она делала, так гладила.

Ложась спать ближе к трем часам ночи, взглянула на календарь. Завтра будет бабушка и от этого у нее поднялось в стократно настроение. Бабушка была лучиком света для нее, а также "оазисом в пустыне", что душила и готова была изнурить до последнего вздоха.

Проснувшись в восемь утра, Халима протерла глаза. В доме было на удивление тихо. Обычно ее будили уже в шесть утра. С тревожным ощущением она собралась за десять минут и спустилась вниз. Но все обстояло спокойно. На кухне готовились подать завтрак, а остальные домочадцы еще не проснулись.

Выйдя во двор, прошла в маленькую оранжерею. Садовые розы пахли столь насыщенно и ярко, что Халима обняв себя за плечи, остановилась. Ее легкое цветочное длинное платье развевалось на ветру. А черные волосы сдуло назад. Прикрыв глаза, окунулась в прошлое...

***

Тринадцать лет назад.

В маленьком домике, который находился на холме, откуда открывался потрясающий вид на сельские дома не спалось с самого утра двум людям. Восьмилетняя девочка в джинсовом комбинезончике носилась по двору, гоняя кур с палкой. Из тесной, но уютной кухоньки доносились песни с радиоволны шансона. А так же гремела посуда, и слышалось лязганье кастрюль.

Из окна отодвинув тонкие летящие шторы высунулась молодая женщина с косынкой на голове.

- Хали! Идём кушать! Все готово, - крикнула женщина.

Девочка бросила палку и понеслась в дом ураганом. Подбежав к раковине, помыла руки, зная, что мама заставит это сделать. На кухне были лишь маленький стол, два стульчика, втиснутые близ холодильника. А по другую стороны находились шкафы. Пахло жареными баклажанами и хинкалом. На столе и вправду стояли тарелки с дымящимся хинкалом и соусом, похожий, на аджику.

- Халима, руки помыла? - спросила строго женщина.

Восьмилетняя Халима взглянула на худую женщину в белоснежном кружевном платье, черной косынкой и мягкими каштановыми волосами.

- Да, мамочка.

- Тогда садись, кызым* (прим. - дочка).

Они ели в молчании. Женщина думала о чем-то мрачно, а Халима разглядывала за окном облака.

- Мам, а можно мне будет потом пойти к Гаяне? - спросила девочка, нарушив тишину.

- Не надо, Хали, спускаться в деревню. Если она захочет прийти к нам в гости, играйте. Ты же знаешь, что сейчас опасно нам покидать эти места, - покачала головой она в ответ.

- Нам никуда нельзя. Вчера был праздник в селе, и взрывы красивых цветов в небе были ночью, - надулась девочка и неохотно откусила.

- Это фейерверки, Хали. И их всегда смотрят в дали. Как только у нас купят двух телят, мы с тобой поедем к бабушке, хорошо? - мама провела ласково по голове девочки.

Халима улыбнулась и кивнула.

- Хали-и-и! - протянул девичий голос во дворе и девочка вскочила.

- Это Гаяне! Видишь, мама! Она пришла! - радостно крикнула Халима и поцеловав мать, которая улыбалась, побежала на улицу.

Женщина вышла вслед за ней, а Халима обняла свою подругу армянку. Гаяне была старше нее на два года и была очень умной. Мать Гаяне Лилит тоже улыбнулась матери Халимы.

- Добрый день, Амина. Надеюсь, вы не против, что мы так рано, - извинились Лилит, приблизившись к женщине.

- Все нормально. Пройдем в дом, а девочки пусть тут будут. Хали, Гая, дальше двора никуда, хорошо? Можете и до дуба с качелями.

Девочки играли близ дуба с двумя подвесными самодельными качелями до позднего вечера. То были игры в прятки, или же догонялки, а намного позже в куклы. Попрощавшись с подругой, Халима вместе с матерью вернулись в свой дом, когда начало смеркаться. Маленькая гостиная со старым, но чистым диваном, встретила их спокойной тишиной. У стены стоял старый коричневый сервант с книгами и посудой.

Дом был маленький, с двумя комнатами, гостиной и кухонкой. Одну комнату Халима делила с матерью, а вторая пустовала. Все было бедным и старым, но никто из них не жаловался. Лежа в кровати с матерью, девочка обняла мать. Та в ответ поцеловала в макушку и крепко прижала к себе. В дали где-то выли волки и стрекотали сверчки. Деревянные окна были открыты, а шторы слабо колыхались. Лунный свет проникал в маленькую комнату.

Девочке не спалось. Ее глаза, как бусинки блестели в темноте, когда она уставилась на стену с ковром. Мама что-то пробормотала во сне. Но постепенно ее стало клонить в сон...

На следующий день Халима, как всегда помогала матери по дому. Полив розы в их саду, она пошла кормить кур и петуха. Одетая в джинсовые брючки и розовую рубашку с соломенной шляпкой и тазиком с кормом, сыпала для животных, что сгрудились рядом с ней.

- Кушайте, кушайте. И принесите вкусные и большие яички, - бормотала девочка.

- Хали! - от громкого крика Халима испугалась и тазик выпал из рук, расыпав корм.

Девочка повернулась в сторону дома.

- Иду, мам! - прокричала в ответ девочка и побежала.

Но она замедлилась, так как кричали несколько людей. Выйдя из тени курятника, девочка заметила снизу несколько машин. А еще у их дома стояли четверо мужчин. Все они высокие, темноволосые и что-то кричали друг другу. Ее заметил пятый и подал знак другим.

- Не трогай ее! - истошно закричала женщина, которая выбежала из дома в одной ночной белой и длинной сорочки.

Халима испуганно отшатнулась, когда мама попыталась обойти толпу мужчин, но один из них, особо рослый и грозный ударил по лицу, от чего женщина упала, потеряв равновесие.

- Ты думала, что сможешь спрятаться от меня, Амина?! Четыре года! Это все, что смогла ты! - прорычал мужчина, пнув ее.

- Мама! - со слезами произнесла девочка и собиралась подбежать к женщине, что попыталась встать, но другой мужчина не дал этого сделать, толкнув назад.

Молодой парень подхватил Халиму, которая брыкалась в его руках, кусаясь и пинаясь. Тщетными попытками вырваться, Халима плакала и смотрела, как мужчина, что ударил маму, склонился. Протянув руку, он схватил крепко за подбородок женщину.

- Забудь о Халиме. Она моя дочь и принадлежит моей семье. Если хочешь жить, то не смей больше лезть к ней, поняла? - свирепо произнёс он.

- Дауд, умоляю. У тебя есть дочь. Прошу тебя, не забирай у меня Хали. Тебе она не нужна. Ты хочешь, чтобы я страдала, - плача в истерике кричала Амина, пытаясь освободиться и от державшего, и отца.

- Моя дочь не будет жить с подобной *люхой, - выплюнул он и с отвращением оглядел взлохмаченный вид женщины. Косынка сползла, волосы в беспорядке, а белая ночнушка в пыли.

Не обращая внимания на крики девочки и вопли матери, мужчина дернул плечами и уверенным шагом направился к автомобилю. Вслед ему доносились то мольбы, то проклятия матери Халимы.

Саму Халиму с силой заставили сесть в машину и девочка продолжая плакать, начала бить по стеклу. Автомобиль тронулся с места. На ее глазах навернулось еще больше слез.

- Мама! Спаси меня! Мама! - ее крики наполнили салон машины. Водитель никак не реагировал, заблокировав все двери.

Вслед машинам бежала босая женщина. Она что-то кричала и в какой-то момент ей удалось поспеть за скоростью автомобиля. Лишь небольшое открытие в окно позволило услышать крики матери.

- Хали, я приду. Приду за тобой, где бы не была, дочка!

Женщина продолжала бежать за машиной пока та не спустилась в село. Халима все еще плача увидела, как женщина упала и закрыла лицо руками. А машина все удалялась от матери и дома, в котором они жили вот уже несколько лет..

***

Халима открыла глаза. Но мама так и не пришла. Она находилась все в той же оранжерее и эти розы так же пахли, как у них тогда.

Прошло столько лет и все, что знала о матери девушка, это лишь то, что та пыталась вернуть ее, но не вышло. И спустя год после того, как Халиму забрал отец, ее тело нашли в том доме. Женщина повесилась в курятнике.

Потратив долгие месяцы на уговоры посадить в их оранжерее розы, Халима дала слово бабушке, что сама будет следить за цветами. Мама любила их и даже варила варенье из них.

Неприятные воспоминания вызвали у нее плохое настроение. Она взглянула на свое запястье с серебряным браслетом. Его подарила мама, когда ей исполнилось восемь. Простой с цепочкой и сердечком. Но Халима дорожила им и считала бесценным сокровищем. А так же напоминанием, что мать действительно была жива и согласилась жить в бедности, в селе, будучи в бегах от бывшего мужа тирана с маленькой дочерью.

Услышав, как ворота со скрипом открылись, Халима пришла в себя. И тут ее осенило. Это бабушка приехала!

Девушка с улыбкой побежала встречать ее. И верно, из белоснежного такси выходила пожилая женщина в коричневой юбке, серой блузке, сжимая черную огромную сумочку. Женщина кряхтела и ворчала водителю, который помог выбраться из машины.

- Бабушка! - радостно крикнула девушка и подбежала к ней. Вдохнув сладкий аромат женщины, прикрыла глаза.

- Хали, уже не спишь? Видно ты почувствовала, что старушка приехала, - хмыкнула бабушка, обняв ее.

- Не говори так! А почему ты не дождалась, чтобы за тобой приехал отец? - отстранившись спросила девушка.

- Дождаться Дауда.. Уж лучше за смертью послать его. Я сама, дочка. Не поднимай тяжести! - проворчала женщина, пытаясь отобрать свою сумку с одеждой. Но Халима улыбнулась, покачав головой.

- Пойдём в дом. Я сварю кофе и ты отдохнешь с дороги.

Глава 2

"Ты написала сказку, но оказалось, что из реальности там лишь - собственные мечты".

Щебетание птиц с самого утра было сладостной музыкой для ушей. Слабые проблески солнечных лучей пробирались в огромный двухэтажный особняк. Где-то с улицы слышалось, как кто-то косит траву.

Халима не спалось с шести утра. С момента приезда бабушки прошла неделя. Та привезла для нее три красивых платьев. Все до колена и ярких цветов. Но увидев их отец переменился в лице и произнёс

- Если ты наденешь их, я разорву его прямо на тебе.

Не испытывая судьбу, девушка спрятала их в своём гардеробе. Бабушка хоть и была на ее стороне, отец был непреклонен. Для Айши женщина привезла лишь духи и рубашку.

Дом был наполнен тишиной, даже бабушка еще спала. Она с самого детства была ранней пташкой, и это отец использовал в своих целях. Спустившись на кухню, Халима заварила черный молотый кофе в турке. Дождавшись пока вскипит, поставила на серебряный поднос чашку с тарелкой и небольшую миску с фруктами. Направившись к одной из многочисленных дверей в этом особняке, робко постучала. Не получив никакого ответа, мягко толкнула и попала в личный кабинет отца.

Тот перебирал документы и не поднял головы, попутно разговаривая с кем-то.

- Доброе утро. Кофе и фрукты, - пробормотала девушка и поставила поднос на не заваленную часть стола.

- Куда ты ставишь, идиотка? - прошипел отец, убирая документы. А после продолжил говорить: - Нет, я все еще на связи. Я нашел отчеты за прошлый месяц...

Халима стояла в сторонке, ожидая, когда нужно будет забрать поднос. Наблюдая тихо, как он схватил чашку и немного отпил, после чего с отвращением отбросил, разлив на белоснежный ковер. Пару горячих капель коснулись оголенной части ее ног, отчего она отшатнулась. Отключив телефон, его злобные глаза встретились с ее.

- Что это за яд? Я просил не добавлять туда сахара! Ты мне кофе сделала или шербет, безмозглая дура?!

Халима прекрасно помнила, что сахара не добавляла, но перечить ему стоило больше, чем оскорбления. Притупив взгляд, она выслушивала все, даже не проявляя желания защитить себя.

- Забери все это и проваливай. Чтобы к моему приезду вечером ковер был чистым. Отмоешь сама, - прорычал он.

***

Едва отец уехал, Халима попросила слуг вынести ковер на задний двор. К тому времени проснулась и бабушка. Женщина, одетая в длинную чёрную юбку и синий легкий свитер с седыми волосами, заколотыми в кос и прикрытыми косынкой, спускалась по лестнице, когда девушка шла с щеткой и перчатками.

- Халима, куда ты это с утра пораньше с этими вещами? - удивлённо спросила Феридэ.

- Отец разлил кофе и просил почистить ковер, - ответила она.

Губы у женщины поджались и бабушка остановила ее, схватив за плечи.

- Оставь это. Я сейчас же прикажу, чтобы ковер увезли в химчистку и привезли к вечеру. Тебе не нужно этим заниматься, - запротестовала она.

- Нет, я сама, бабушка. Ты же знаешь, что ему обязательно расскажут, - многозначительно добавила Халима, стрельнув глазами в сторону слуг и "ушей" отца.

Бабушка покачала головой, на ее лицо читалась такая печаль, что Халима вынужденно улыбнулась.

- Все хорошо. Я быстро. Хочешь приготовлю тебе кофе? Или принесу что?

- Нет, не надо. Пойдём, я помогу тебе. Надорвешь спину еще такая молодая, до ночи пробудешь там.

Как бы не уговаривала бабушку Халима, женщина все же отправилась с ней на задний дворик. Девушка подняла волосы в высокий хвост и завязала подол юбки до пола до колена, ибо ткань мешала ей. Сняв обувь, босиком ведь удобнее оттирать и использовать холодную воду. Солнце пекло спину, а волосы то и дело лезли в лицо.

Отчаянно протирая пятно, девушка заворчала, когда бабушка стала проводить другой щёткой с иной стороны ковра. Когда они закончили отмывать и Феридэ села в кресло, шумно дыша, Халима взяла шланг в руки, окатив ледяной водой ковёр. Стирая свободной рукой пот с лица, она обернулась, когда услышала как кто-то к ним направляется.

- Госпожа Феридэ, госпожа Халима, - к ним спешил один из охранников ворот.

Девушка узнала сразу Дживана. Это был мужчина лет за пятьдесят, но все еще в прекрасном теле, чтобы взять ответственность на такую работу. Он был единственным, кто называл Халиму госпожой в этом доме. И еще в детстве был добр к ней.

- В чем дело, Дживан? - спросила бабушка, обмахиваясь книгой.

- Прибыл гость. Он не назвал своего имени, но требовал встречи с господином или кого-то из его семьи. Сказал, что это действительно важно, - поклонившись ответил Дживан.

- Передай, чтобы приходил позже. Дома одни женщины и встречать его не кому. Пусть дождётся моего сына, - отмахнулась Феридэ.

- Хоро...

Не успел Дживан закончить фразу, как Халима увидела и виновника разговора. Он неспешно шел к ним, игнорируя возмущённый взгляд Дживана, а также лужи с пеной под ногами. Девушка поспешно одернула юбку обратно до пола, намочив подол и выключила воду.

Бабушка встала и одарила незваного гостя ледяным взглядом.

- Кто разрешил вам разгуливать здесь? - спросила грозно женщина.

- Прошу прощения, госпожа. Я лишь хотел передать вашему сыну контракт, над которым мы работали больше месяца. Меня просили сегодня оставить его у вас, - голос гостя был мягким, но не терпящим возражения.

После мужчина поднял взгляд с бабушки на застывшую Халиму. Глаза прошлись по ее оголенным плечам и рукам, и вспотевшему лица. Она едва не съежилась от подобной оценки, проклиная себя, что не успела накинуть футболку, оставаясь в майке. В свою очередь Халима рассматривала его, когда он обратился вновь к бабушке, протягивая документы. Мужчине было, возможно, больше сорока. В его темных волосах проявлялась уже седина, а в уголках холодных глаз морщинки. Он был невысокого роста, но с широкими плечами и загорелой кожей.

Когда Халима подняла голову в сторону дома, отметила, что из своей комнаты на них смотрит Айша с телефоном в руке. На ее губах играла зловещая улыбка и девушка с неприятным чувством отвернулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Дживан, проводи нашего "гостя", - Феридэ отчётливо подчеркнула это слово и швырнула папку на стол небрежно.

***

Вечером Халима сидела в пустой кухне-столовой, читая книгу Донны Тарт. Где-то хлопнула дверь, но девушка настолько увлеклась чтением, что не заметила всего этого. Перелистнув еще одну страницу, вздрогнула от громкого голоса отца.

Спустя пару минут через арку кухни вошел и сам мужчина. Таким злым девушка не видела его давно. Она успела лишь вскочить, как он преодолел последнее расстояние и схватил за волосы, приближая к своему лицу.

- Ах ты *люха! Кто тебе давал право влезать в мои дела?! Вызывать моих партнёров домой и стоять рядом с ними в неподобающем виде?! - прорычал он.

А от испуга у Халимы отнялась способность говорить. Она вцепилась в его запястье. На глазах выступили слёзы, а сердце в грудной клетке билось с бешеной скоростью.

- Этот мужчина принес тебе документы, отец. Все! Ничего не было, - прошептала девушка.

- Лгунья! Лживая *люха, - отпустив ее волосы, он поднял руку и ударил с такой силой, что Халима не удержалась на ногах и упала, при этом зацепившись о шкаф с посудой. Дверца при этом открылась и оттуда выпали несколько тарелок с чашками.

Девушка прикрыла голову руками, боясь очередного удара отца и бьющихся предметов посуды. Но мужчина схватил ее за горло, заставляя встать. Перед глазами начало чернеть и Халима задыхаясь, хваталась за его руки.

- Я убью тебя, дрянь. Ты не посмеешь унизить меня. А если сделаешь это, я убью тебя. Над твоим трупом даже никто не заплачет, ибо не найдёт.

- Дауд! Отпусти ее! - вопль бабушки выдернул Халиму из тьмы, в которое падала с головокружительной скоростью.

Железные тиски исчезли с горла и девушка упала на колени, хватая ртом воздух. Сквозь слёзы она увидела бабушку, что склонилась над ней и ласково провела по ее лицу.

- Ты с ума сошел?! Что сделала девочка?! - закричала женщина, вставая.

Халима схватилась за подол бабушкиной юбки, больше для поддержки, а не желания сбежать и скрыться.

- Эта тварь порочит наше имя! Она позвала к нам домой моего партнера, Абдулу. Я встретил его в офисе и он поведал, что встретил мою дочь и отдал ей. А еще отметил, что она очень красива! Одному Всевышнему известно с чего он взял, что она красива. Может она его позвала в комнату и...

- Хватит! - рявкнула женщина. - Халима не делала ничего из этого гнусного. Этот твой партнёр ворвался к нам во двор, когда девочка отмывала ковёр. Дживан свидетель!

- Только Дживан? Я только что доспросил прислугу. Они подтверждают, что видели эту дешевку в топике и открытыми ногами!

- Позови сейчас же того, кто это наплел тебе все это. Живо! Ты не посмеешь больше бить Халиму. Приведи этого человека. Пусть глядя мне в глаза расскажет, что Халима соблазняла этого человека! Я была рядом с ней и не отходила. Девочка вместе со мной мыла этот ковёр по твоему же приказу.

Халима перестала дрожать и все еще не отрывая лица от юбки бабушки застыла. На кухне застыли все, даже отец. Казалось, он что-то обдумывает.

- Дауд, тебе нужно успокоиться. У мамы может подняться давление, - произнёс мягкий голос мамы Тамилы.

Послышался топот ног и вихрем из кухни вылетел мужчина, оставив их в звенящей тишине. Бабушка чуть сместилась и опустилась перед девушкой на колени. Ее шершавые руки погладили щеку, на которой остался красный след.

- Пойдем, дочка, - прошептала женщина.

Из последних сил девушка попыталась встать, но кухня закачалась перед глазами и только руки бабушки остановили ее падение. Цепляясь за нее, позволила ей вывести из комнаты, в дверях столкнувшись с мамой Тамилой. На лице у нее не было улыбки, но вот в глазах читалось удовлетворение.

- Приложи лёд, следа меньше будет, - посоветовал женщина.

Бабушка смерила ее презрительным взглядом.

- Я еще узнаю кто позвал этого мужчину к нам домой и подстроил эту грязную сцену, будь уверена Тамила, - пообещала ей женщина и обняв внучку за талию, подтолкнула к своей комнате.

Этой ночью Халима осталась в комнате бабушки. Тут все пропахло ее духами с ароматом жасмина и сандала. Положив голову на колени бабушки, она глядела в пустоту.

- Бабушка, если он меня не любит и так ненавидит, почему отнял у мамы? - прошептала в тысячный раз за свою жизнь Халима, зная ответ.

- Таковы законы, дорогая. Твоя мать после развода похитила тебя и несколько лет пряталась с тобой. Может... в глубине, где-то далеко, он и любит тебя, - с заминкой ответила женщина. Ее руки дарили покой и снимали боль, не только физическую.

Халима прикрыла глаза, ощущая дежавю...

***

Тринадцать лет назад.

"Птица, запертая в клетке, никогда не знающая просторов небес, не знает, что пленница".

Белый автомобиль свернул и перед глазами маленькой девочки появился огромный особняк, окруженный забором. Близ главных врат стояли несколько мужчин. Железные узорчатые ворота открылись и пропустили проезжающую машину.

Халима испуганно огляделась, когда автомобиль въехал во двор и остановился. Молчаливый водитель вышел первым, а после открыл дверцу ей. Девочка медленно вышла и прижала к себе маленькую плюшевую игрушку кролика. Из особняка высыпали подобно цыплятам, которых она по утрам кормила, люди. Во главе шла молодая женщина с бледной кожей, светлыми каштановыми волосами. Одета она была в черную юбку и белую блузку. На руках у нее была маленькая девочка, младше Халимы. Рядом с ней была более старшая женщина, с косынкой на голове и суровыми черными глазами.

- Ты нашёл их? - спросила изумленно женщина с косынкой, обращаясь к мужчине, который стоял позади Халимы.

- Она спряталась в другой стране, в маленьком селе, - ответил позади голос и девочка отшатнулась. Встретившись с ним глазами, Халима силилась понять, кто он. Прервав зрительный контакт, взглянул на женщину. - Уведи ее в дом.

Девочка все еще испуганно отправилась вслед за грозной женщиной, которая ожидала ее. Внутри, дом напоминал маленькой Халиме замок. Женщина отвела ее в ванную.

- Здравствуй, Халима. Ты меня не знаешь и не помнишь, но я Феридэ... Твоя бабушка, - сказала женщина, когда Халима забилась в угол.

- Я хочу к маме. Злой дядя забрал меня, - со слезами прошептала девочка.

- Это твой отец, дочка, - ответила женщина мягко. - Он вернул тебя в твой дом, где тебе и место. Твоя мать украла тебя четыре года назад.

***

Халима открыла глаза, поняв, что бабушка оказалась неправа. Этот особняк принес ей столько боли и плохих воспоминаний, сколько она знала себя. Единственным источником счастья для нее была бабушка, которая с первых дней приняла и дарила ей любовь.

Отец, кажется, видел в ней только следствие неудачного брака и позора пред обществом. Наказывая за любую провинность, он не прощал ей никаких промахов.

Дни, наполненные в этом особняке складывались в годы и девушка вновь погрузилась в прошлое...

***

Одиннадцать лет назад.

Шел сильный дождь, а портфель на плечах девочки насквозь промок. Черные лакированные туфельки осторожно перешагивали через лужи. У нее не было зонта, но Халима продолжала идти домой, не понимая, где водитель, который обычно забирал и ее, и Айшу.

Двадцать минут назад закончились занятия в школе, и Халима спешила домой. Айши тоже нигде не было. Она успела только выйти со двора школы, как увидела четырёх парней, стоящих у машин.

- Смотрите-ка, курица идёт, - рассмеялся один из них, показывая пальцем на Халиму.

- Да оставь ты сиротку, - хохотнул второй. - Пусть промокнет хорошенько.

Халима съежилась еще больше. На новогоднем вечере одноклассницы пошутили над ней, уверяя, что на праздник нужно прийти в костюме какой-то птицы. И девочка выбрала курицу, а бабушка даже сшила. Сгорая все еще от унижения, она понурила голову, держась крепко за лямки своего рюкзака. Две черные ее косы были мокрыми.

- У нее есть отец, идиоты. Девочка, - подожди! - третий голос крикнувшего заставил остановиться.

Девочка обернулась, чтобы увидеть высокого мальчика в белой рубашке, черной жилетке, с бабочкой и промокшими темными волосами. Она не знала его имени, но знала, что он перевелся в этом году в их школу.

- Где твой водитель? - спросил мальчик, оглядываясь, словно ожидая, что машина появится мгновенно из ниоткуда.

- Не знаю, - пожала плечами девочка.

- И ты идёшь одна? В такой дождь? - недоверчиво спросил он.

- Мне надо домой, - просто ответила Халима.

- Пойдём к машине. Мой водитель отвезёт сначала тебя, а потом меня, - мальчик протянул ей руку.

А Халима отрицательно покачала головой, пятясь от него испуганно.

- Не бойся! Я знаю твоего папу. Дауд дружит с моим папой, я был на прошлой неделе у вас и видел, как ты игралась в саду с Айшей. Твоя мама зовут Тамила, а бабушку Феридэ. У вас в саду есть еще гном с крыльями, - вдался в подробности мальчик, ожидая, что девочка поверит.

И Халима глядя в его глаза, поверила. Она кивнула, и мальчик улыбнулся. Вместе они подошли к машине, он помахал своим удивленным друзьям и открыл ей дверцу.

Оказавшись в теплом салоне, Халима села близ стекла, прижимая к себе рюкзак, испуганно глядя на водителя. Мальчик сел рядом.

- К дому Дауда, друга отца, - приказал мальчик. А после повернулся к тихой девочке. - Как тебя зовут?

- Халима.

- Не бойся, я не обижу. Меня зовут Малик.

Девочка следила за водителем, понимая, что Малик этот наблюдает тем временем за ней. Их автомобиль спустя время остановился у знакомых ворот. Халима выскочила первая. Охранник Дживан вышел со своего поста, с кем-то говоря по рации.

Мужчина поблагодарил мальчика, а после взяв за руку, отвёл в дом. Только бабушка была рада тому, что внучка благополучно добралась до дома и ничего не случилось. Отец встретил ее с криками и обещанием, что если еще раз она опоздает и такое случиться, заберёт ее со школы.

Тем вечером девочка закончив с уроками одна, сильно проголодавшись, спустилась к ужину. На кухне были только Тамила, ее сестра и Айша. С приходом девочки, все смолкли.

- Кажется, я говорила тебе, чтобы ты не садилась за этот стол, - холодно сказала Тамила, вставая.

Халима застыла. Она это слышала только очень давно. Бабушка тогда сказала, что она может садиться и кушать, где сама того захочет. В нерешительности сжимая пальцы, взглянула на сестру мамы Тамилы, которая смотрела не с меньшей злобой.

- Пусть ест вместе с прислугой в их комнате, Тами, - предложила ее сестра.

- Верно, пусть жрёт там, - хмыкнула женщина.

- Кто и где будет есть? - прогремел властный голос.

Обе женщины замерли, как и девочка. С лица Тамилы сошла краска. Чуть запинаясь, она начала было, но Халима опередила:

- Я, с прислугой, - невинно ответила девочка.

Вошедшая женщина бросила в сторону них суровый взгляд, но он смягчился, когда обратился к внучке.

- Никогда этого не будет пока я жива. Садись, Халима, за стол. Если кого-то это не устраивает, пусть забирает свои тарелки и приборы, чтобы "жрать" в конуре нашего пса, - произнесла она.

***

Наши дни.

Спустя три дня пощечина отца превратилась в желтоватый синяк. Халима больше времени проводила в своей комнате, не попадаясь никому на глаза. Бабушка уговаривала ее выйти из комнаты, но девушка отказалась. Зачитываясь одной книжкой за другой, она начала вновь рисовать фентезийных и мифических существ.

На четвёртый день бабушка приехала из города и застала внучку в оранжерее, поливающей цветы.

- Халима, дочка. У меня новость! - произнесла довольная женщина, садясь на лавку.

Девушка выключила шланг и подошла к ней. В руках та сжимала конверты и...

- Я взяла два билета нам в Испанию. Мы летим к тете Джамиле. У ее сына свадьба через неделю. А так же ты хотела на море столь...

Ей не удалось договорить, как Халима с визгом бросилась на ее шею, целую в мягкую щечку.

- Спасибо, спасибо, бабушка!

- Собирай свои вещи сегодня же. Самолёт послезавтра вечером.

Глава 3

《Ты подобен отзвуку забытого гимна,

В моей чёрной и проклятой судьбе..》

(А.Блок)

Любой отъезд в другой район их города можно было считать путешествием. Но полёт в другую страну казался чем-то несбыточным и фееричным. Стоя в свой комнате, Халима пыталась понять, что лучше взять: черную юбку или же бежевую. В итоге закинув обе вещи в чемодан, начала собирать косметичку с важными средствами по уходу за лицом.

На какой-то миг, Халима улыбнулась своим фантазиям увидеть закат близ океана и зелёные пальмы будут прикрывать от последних лучей солнца. В комнате стоял полумрак и освещал лишь тусклый прикроватный светильник. Ей не хотелось сейчас включать свет. И ее счастье не знало границ. Наполовину приоткрытую дверь сдул слабый порыв ветра.

Оставив вещи в покое, девушка подошла к двери, чтобы прикрыть, как услышала голос бабушки. Хмуро взглянув на время, задалась вопросом почему она не спит. На часах уже больше одиннадцати ночи. Обычно бабушка ложилась в девять, при этом просыпаясь в шесть-семь утра. Пошире раскрыв, она вышла в коридор и бросив взгляд на запертую дверь комнаты Айши, приблизилась к перилам лестницам.

Чуть выглянув со второго этажа, взглянула на гостиную. Суровый отец стоял спиной к полыхающему камину. На бежевом диване сидела мама Тамила, раздраженно постукивая пальцами с идеальным маникюром по подлокотнику. Бабушка устроилась в мягком любимом кресле, который в их доме никто больше не занимал, даже в ее отсутствие. Атмосфера напряжённости передалась и Халиме, которая отчего-то застыла на месте.

- Дауд! Это очень плохо. Мы не можем сделать этого, - покачала головой бабушка смотря на мужчину, который сложил руки за спиной и гремел четками. - Это даже не по адатам* (прим. адаты - традиции)

- Мама, а почему нет? Эта семья одна из воспитанных и богатых! Разве можно упускать такой шанс? - вскинула брови Тамила.

- Вы подумали о Халиме?! У нас дома еще она, а вы собираетесь выдать Айшу? Старшая дочь не вышла замуж! Ты подумал о девочке? О ее чувствах? И это не по нашим обычаям, - вскипела женщина.

- Придет время, и Халима найдет свою судьбу. У нее все будет прекрасно и я желаю поскорее этому случиться. Но сейчас речь идет не о ней. Они просили увидеть Айшу, - возразила Тамила.

- Дауд! Наши деды и семьи знали, что делать. Ты знаешь, что Хали... Она перестала плакать только недавно от одного упоминания о прошлом. Пожалей девочку, ее глаза и так видели много боли.

- У меня ощущения, мама, что вы беспокоитесь лишь о благополучие Халимы, что до Айши, лишь бы ваша первая внучка не страдала, - холодно изрекла Тамила, обрывая речь пожилой женщины, обращенной к сыну.

Дауд наконец обернулся к ним и его хмурые темные глаза остановились на экономке, которая оставила на подносе три чашки чёрного кофе.

- Вы правы обе. Халима, как старшая должна была выйти замуж раньше Айши. И это случилось, с того момента прошло несколько лет. Если они желают увидеть Айшу, а в том, чтобы увидеть ее - я ничего дурного не вижу, то пускай. Наши двери всегда открыты. О браке пока никто ничего не говорил.

- Правильно, Дауд. Я уже попросила свою сестру узнать все об их семье. Муж ее племянницы знаком с мальчиком, который про Айшу и спрашивал. Вернее, его родители.

Кивок мужчины был единственным знаком, что он вслушивался в слова женщины. Бабушка поджала губы и прежде, чем взглянуть наверх и встретиться глазами с Халимой, девушка отшатнулась.

- Ты уже сообщила об этом, Тамила? - услышала Халимы, прижимая ладонь к горлу, недовольный голос бабушки.

- А что тут такого? Это уже четвертые сваты за этот год Айши. Конечно, у Халимы их нет совс...

- Передай сахар, Тамила, - отрывисто и твёрдо произнес отец.

Халима сморгнула слёзы и поспешила вернуться в свою комнату. Бесшумно прикрыв за собой, часто-часто задышала, борясь с головокружением. Прижавшись спиной к двери, она съехала вниз по ней и дала волю чувствам. А их было столь много, что казалось - еще немного и взорвётся от переизбытка.

Маме Тамиле можно было и не продолжать. Никто не желал грязную и запятнанную невестку и жену. Никому не нужна была осквернённая. Одно отрицательное чувство за другим калейдоскопом сменялось.

Ненавидя себя за то, что она завидовала в глубине душе Айши одному. Она не пережила то, что пережила Халима. Девушке было сложно слушать, что у нее никогда не будет семьи и детей. Что ей никогда не познать простого человеческого счастья и обречена умереть одной.

Ее растерянный взгляд прошелся по комнате. Замерев на шкафу, резко вскочила и достала свой дневник. Сев с блокнотом в кровать, начала излагать коротко все мысли. В тишине был слышен лишь скрип ручки по листку и ее рваное дыхание. Перестав писать, девушка выпрямилась и стерев слёзы, улеглась на кровать прямо в одежде. Сжавшись в маленький комочек, выключила светильник, и прикрыла глаза.

Лунный свет просочился в комнату через прозрачные тонкие шторы и коснулся мягко дневника. Осветив чернила, которые казалось были написаны фосфорными. Буквы были огромными и размашистыми, размытыми слезами, словно вместе с почерком в них заложили частичку себя. И если прищурить глаза, можно было различить такие слова:

《 Зависть, глубокая и сильная. Обида, что сжигает меня на этот мир. Я не заслужила. Я не заслужила! Айша заслуживает уважения и счастья. Я не заслуживаю этого. Я грязь. Я грязь. SABR, SABR, SABR》

***

Бег, бесконечный и изнуряющий. Легкие жжёт от холодного воздуха, ноги в крови, цепляющиеся за коренья и стволы, руки исцарапаны острыми иглами ёлок. Но нельзя останавливаться, это будет стоить больше увечий, чем те, что нанесла ей природа.

Халима замедлилась, переводя дыхание, проведя устало по лицу. На пальцах осталась кровь, возможно, она нанесла себе травму, когда перелезала через забор особняка... Ее длинные волосы были все еще влажными после душа, и зубы стучали от холода. Ночная белоснежная сорочка в некоторых местах была изорвана, из-за веток деревьев. Ее лихорадочный взгляд пробегал по местности, но она понятие не имела как далеко бежала. Где-то ухнула сова и песнь подхватили другие, отчего ей казалось, что это голоса людей. Жизнь в лесу царила бурная. Создавалось ощущение, что птицы шумели сильнее, не давая ей способа прислушаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И все здесь было одинаковым: зеленые деревья с широкими ветвями и настолько плотно стоящие друг к другу, что не было ни грамма снега. Пробраться осадкам сквозь такие дерева было невозможно. Но это не изменяло того, что земля была ледяной, чуть с тонкой коркой снега.

Девушка подбежала к более широкому дереву, услышав шорохи. Сжав ладонью губы и нос, чуть выглянула. Она удивлялась, как собственное сердце не выскочило из груди, как кролики из норок.

В лесу царила тьма, и лишь хорошее зрение позволило ей разглядеть две фигуры с фонарями. Больше не медля, она побежала в обратном направлении от них. Бок кололо, а ноги ныли столь же сильно, сколько было холодно.

- Она здесь! - разнеслось на весь лес.

Чувствуя себя теперь ланью, став целью охотников, Халима из последних сил побежала. Со стороны могло показаться, что это не бежит, а летит призрак девушки в белоснежной сорочке с чёрными длинными волосами, напоминающая также лесную нимфу.

Увидев, что деревья редеют и виднеется узкая дорога, Халима решила бежать не к водопаду, а именно туда. В дали появились яркий свет фар машины. Вот оно! Спасение! Не увидев небольшой холм, с криком она кубарем покатилась вниз.

Вновь закричав от боли, она услышала, что Они приближаются. Приподнявшись на локтях, уже собиралась ползти, как один их "охотников" нагнал ее. Подняв голову к нему, приподняла свои дрожащие бледные руки в царапинах и грязи с мольбой, продолжая лежать. Кажется, она сломала себе, по меньшей мере, правую ногу. Ибо даже лежать на четвереньках стоило ей острой боли.

- Пожалуйста... дай мне уйти...

Один взгляд, брошенный на ее сжатую фигуру у его ног и быть может у нее был бы шанс. Он шагнул в сторону. Но еще двое мужчин прибежали и подняв под руки, оттащили быстро в лес. Спасение было вырвано из рук.

Халима боролась с неизбежным столь усердно, что когда подошёл Он, девушка глядела на траву с тонким слоем снега. Ее одинокая слеза, смешавшись с кровью рассеченного лба, упала на куст маленького деревца. Горячие и мерзкие руки сомкнулись на ее волосах и подбородке, заставляя взглянуть в свои глаза. Зажмурившись, она вскрикнула от боли и его гнусного голоса:

- Ты не сбежишь меня, Лима. Где бы ты не была, я найду тебя. Посмотри на меня. Я приказал тебе посмотреть. Открой глаза или я...

***

Халима с криком проснулась в своей кровати. Блокнот шлепнулся на пол. Ее лихорадило и знобило. Девушка встала на нетвердых ногах и в полной тьме двинулась к ванной. Сняв одежду в той же темноте, включила свет и зажмурилась от вспышки. Только войдя в душ она пришла в себя.

Прижав голову к кабинке, проговорила словно мантру одно и тоже:

- Это всего лишь был сон. Это всего лишь сон. Он больше не властен надо мной.

Выбравшись из душа, обернулась в полотенце, задумчиво глядя в пустоту продолжительное время и сидя на краю ванны. Вода стекалась с длинных волос на белоснежный кафель и быстро оставила целые лужи. Чуть погодя она обернула голову еще одним полотенцем и вернулась в комнату.

Подняв упавший еще ночью блокнот, сделала новые пометки с датой:

《За год это первый раз. Мне не снилось ничего с Ним больше десяти месяцев. Он вновь пытался поймать меня. Это все сваты Айши! Они разбередили старые воспоминания! Я не хочу страдать и еще больше хочу любви, той которая сломает все мои стены》

Судорожно вздохнув, бросила взгляд на окно. Серые хмурые тучи застилали небо и не было намека на солнце. Надев серое свободное платье до колен, высушила волосы и надев косынку, спустилась в гостиную. Повара уже приготовили все к завтраку для отца. Он сидел перед телевизором, смотря неотрывно ранние новости. Две экономки подняли голову, когда увидели девушку и это была единственная реакция.

Порой Халима ощущала себя призраком в этом доме, но она была только рада этому. На часах было семь утра, а это значит, что бабушка уже проснулась. Выйдя через кухню во двор, девушка прошла в сад. Ее догадка подтвердилась, когда девушка заметила женщину, сидячей на лавочке, в окружение красных и белых роз. Держа поднос с одной чашкой чёрного кофе, аккуратно приблизилась к ней.

- Доброе утро, бабуля, - с улыбкой сказала девушка, и положила поднос на свободное место.

- Хали, ты как всегда ранняя пташка, - усмехнулась женщина и вместо того, чтобы взять чашку, положила свою морщинистую руку с золотыми массивными украшениями на ее. - Ты в порядке? Глаза красные.

- Все нормально. Плохо спала, кажется, простыла. Немного голова болела, не волнуйся ты, - как легко срывалась ложь с ее губ, даже самому близкому человеку было это просто произнести.

- Я говорила с твоим отцом. Он настоял, чтобы Айша летела с нами. И еще... Мы летим через две недели. Пока... - женщине было сложно высказать правду, в отличие от Халимы. Девушка даже грустно улыбнулась и сжала ее руку.

- Я знаю все. Знаешь, я ждала этого долго, готова и две недели. Как и говорила бабулечка: не волнуйся.

Феридэ долго смотрела на нее и со вздохом улыбнулась.

- Порой мне так жаль, что я не могу ничего исправить.

- И не надо, ба, пей кофе.

***

Вскоре Халиме дословно стало известно почему полет был перенесён. Спустя неделю они ждали гостей и даже их сторожевые собаки были в суете. Дом был отмыт и пропах чистящими средствами. Весь рабочий персонал лично проинструктирован Тамилой, а Айшу только и делали, что тренировали даже как дышать.

И если бы не грызущее чувство зависти изнутри, Халима бы искренне смеялась со всего. Она была так же вовлечена в массовую подготовку ко сватам: ей пришлось лично встряхнуть пыль со всех ковров и с двумя домработницами отмыть. Было куплено едва ли не десяток килограммов конфет, сухофруктов и орешков. А кухня ломилась от ящиков с фруктами и овощами. Казалось, это было не смотрины, а закупка пред помолвкой.

Долгожданный день настал и едва пробило шесть вечера, дом застыл и перестал дышать. То и дело все его обитатели сверялись с часами. Мама Тамила с маниакальностью проверяла ли чисто в гостиной. Отец рассеяно смотрел передачу про охоту, а бабушка говорила на кухне с тётей по телефону. Айша с глупой улыбкой сидела за столом и уткнулась в телефон. Халима, которая только спустилась вниз, взглянула на нее. Ей не было интересно кому так быстро печатала Айша и получала ответы. Она нахмурилась: как ей удалось с кем-то вообще общаться? Да, у них имелись у обеих телефоны. И у обеих стоял родительский контроль, который сразу же установил отец. Он выбирал даже то, что они могли установить и блокировал любые соц.сети.

Дверь парадной открылась и послышались поспешные шаги. К ним спешил Дживан.

- Господин, они подъехали, - тяжело дыша произнёс он громко.

И это было подобно взрыву из пушки. Все засуетились. Айша вскочила и Халима отметила, что та нарядилась в один из лучших платьев: серебристое с кружевами и спиной с золотыми нитями. Эти нити тянулись замысловато до бедер. Платье было длины миди. Ее каштановые волосы завиты в локонах, а на лице нюдовый макияж с длинными стрелками.

Что до Халимы, она не видела смысла выделяться. Однако бабушка настояла на голубом платье с летящими рукавами. Волосы же выпрямила утюжком и заколола в строгий хвост на затылке. Выглядело это очень элегантно, как выразилась бабушка.

В гостиную ворвалась мама Тамила.

- Айша, Халима, в комнату. Мама, останетесь с ними? - строго приказала женщина и обратилась к Феридэ, когда бабушка вернулась к ним.

Обе девушки заметно нервничали, Айша предвкушала видимо эту встречу и этот вечер, а Халима боялась внимания. Не прошло и пяти минут, как в их комнату вошла толпа женщин. Айша, стоящая у окна повернулась к ним мгновенно и взглянула на мать. Халима, сидящая на стуле, встала и сцепив руки в замок, старалась не встречаться глазами ни с кем. Голоса для нее сливались в одну неприятную песнь. Их запахи духов вскоре наполнили комнатку и ей захотелось оказаться на улице, подышать свежим воздухом.

Пока Айшу рассматривали, а она делала вид, что не разглядывает самую главную гостью, Халима на мгновение подняла глаза, чтобы встретиться с женщиной, чьи глаза напоминали одного человека и так же быстро опустила их. Не может быть... Неужели это Он пришёл и просит руки ее сестры? Неужели это правда? Может это совпадение и кто-то из родственников их?

Чувствуя еще больше неприятный осадок, едва не пропустила, что осталась лишь одна. Айша ушла на кухню готовить на всех кофе. Разместившись по комнате так, чтобы быть ближе к бабушке, все еще не смотрела ни на кого. Феридэ сидела в кресле и говорила с другой пожилой женщиной. Перемещение Халимы не осталось незамеченным.

- Пошла к бабушке, - хмыкнула одна из женщин.

- Это твоя старшая внучка, да, тетя Феридэ? - спросил другой любопытный голос.

- Да, - с гордостью ответила бабушка. - Халима старше Айши.

- А сколько ей? - продолжал все тот же голос.

- Двадцать только.

- Х-м-м... Знаешь, семья моего двоюродного брата ищет невесту. Он был женат лишь два месяца...

У Халимы застыло сердце, когда она осознала суть сказанного.

"Нужно отвлечься. Не слушай их, Хали. Это они шутят. Ну-ка, что мы там читали? Ах, да. Адам Нев..."

- Сколько ему? - вежливо поинтересовалась бабушка и Халима сжала обивку ее стула, глядя на нее с мольбой не продолжать.

- Тридцать семь. Но это лишь возраст! Я просто говорю, но семья эта хорошая и сам он владеет...

- Садись с нами, дочка, - предложил мягкий голос и оборвал монолог неизвестной женщины.

Халима пытавшаяся дышать ровно и не испуганно сбежать, подняла голову к сказавшей. Она сразу узнала ее черты лица и глаза, хотя никогда и не видела. Ее чёрные волосы были заколоты в простой пучок, а добрые светлые карие глаза глядели едва ли не с пониманием.

- Садись, Хали, - кивнула бабушка и только после этого Халима робко обошла, чтобы присесть рядом с женщиной, от которой исходила столь яркая и светлая аура, что на фоне нее она казалась серой тучей.

Прижатая с двух сторон незнакомыми женщинами, Халима сжала сильнее свои руки. В комнату вернулась Айша и все голоса разом смолкли. Младшая сестра с отстраненным лицом прошла мимо стульев с гостьями и положив поднос на стол, начала раздавать кофе. Первое было отдано пожилым дамам, лишь после женщине, что сидела рядом с Халимой и именно она пригласила присесть.

Взгляды двух сестёр столкнулись и Халиме почудилось, что разглядела в глазах Айши настоящую ненависть. Но та так быстро отвернулась, что она пришла к выводу - это всего лишь игра ее воображения.

Айша встала на свое месте, и разговоры продолжились. Халима рассеянно крутила ручку своей чашки. Всем сердцем ненавидя чёрный кофе, делала вид, что пьёт.

- Медина, как твои дела с ателье? - поинтересовалась мама Тамила к женщине, сидящий подле Халимы.

- Потихоньку. То там, то тут заказы, - отозвалась женщина и взяв конфетку, протянула ее Халиме с улыбкой. Наклонившись к девушке, прошептала: - С конфетой будет лучше.

Удивленная ее проницательностью, Халима приняла и выдавила из себя слабую ответную улыбку. Сходство с Ним было столь велико, что поражало. За исключением этой женщины - Медины, Халима была уверена, что привлекла внимание лишь другой, которая заинтересовалась для какого-то своего родственника..

***

Едва дом опустел от последних гостей, которых провожали именно сейчас, Халима со вздохом начала собирать в гостиной использованную лучшую посуду. Цоканье о кафель заставило ее повернуть голову и бросить взгляд через плечо.

Айша со странным выражением лица облокотилась о шкаф, сложив руки на груди. Глядя как убирается Халима, она злобно усмехнулась.

- Знаешь, иногда я задаюсь вопросом как такая тупица как ты способна на что-то. Но потом вижу, что ты ишачишь, как наши слуги и понимаю, что годишься только для этого.

Халима пропустила эту колкость мимо ушей, хотя сама думала о том, что сестра чем-то недовольна. Она пыталась задеть окружающих, когда что-то шло не по ее прихоти. Айша оттолкнулась от шкафа и угрожающе наступая на нее, положила руки на белоснежную скатерть.

- Думаешь, что если будешь вежливой и покладистой, ты можешь быть лучше меня? Ты весь вечер играла роль дурочки и привлекала внимание всех! - прошипела она.

- О чём ты? - вышла из своей роли глухой Халима сузив глаза.

- Не делай хотя бы передо мной такое тупое лицо! Я вижу тебя насквозь. Мама жениха. Ты из всех женщин выбрала сесть рядом с ней. Даже не рядом с бабушкой! Ты хочешь с ее помощью найти мужа. Конечно, кому нужна такая, как ты, - усмехнулась с ненавистью Айша.

- Я ничего не хочу. И не неси чушь, Айша.

- Чушь? Скажешь, что мне показалось какой хорошенькой ты хотела себя показать перед ней? Или перед тётей жениха? Но они не поведутся на твою дешевую игру, которая под стать тебе. Ты настоящая только когда спишь. Скажи, ты все еще плачешь во сне? Кричишь? А то мимо твоей даже двери невозможно было про...

- Ты... Слышала... Как ты можешь..

Эти слова настолько задели Халиму, что стопка грязных золотых тарелок выпала из дрожащих рук. Звон бьющегося стекла был подобен удар под дых. Ядовитые слова сестры смешались с чувством стыда. Наклонившись поспешно к осколкам, она сама не поняла зачем начала собирать их.

Послышались поспешные шаги и встревоженные голоса. Халима взявшаяся за большой кусок стекла коснулась до острого края нечаянно и резанула несколько пальцев. С удовлетворением принимая боль от укола осколка, позволила себя прикрыть глаза и часто-часто задышать.

- Что тут произошло? Это что... Тарелки из нового сервиза?... - крикнула Тамила.

- Это Халима взяла целую гору и запнувшись, разбила все, - с удовольствием поделилась довольная Айша.

Девушка же привстала, пряча раненую руку и взглянула в глаза взбешенной Тамиле.

- Простите, я не удержала.

- С твоими руками то, как удержать! Криворукая ты идиотка! Быстро убери все и завтра же...

- Что за крики?

С появлением бабушки броня Халимы окончательно рухнула. Игнорируя все крики и ругань, она прошла на кухню, где трудились слуги. Выйдя во двор, села на холодную траву и обняла себя за колени.

Ей было все равно, что мачеха расскажет все отцу, что она не слушается ее и уже завтра получит от него. И так же все равно, что стекло все еще там, только разговор с Айшей волновал сейчас. Значит, даже она слышала ее крики во сне. Напоминая себе лишь, что это не повторится, обернулась на звук открывшийся двери. Ожидая увидеть бабушку, отвернулась, сидя спиной.

- Госпожа, вы заболеете, - послышался спокойный голос охранника Дживана.

Невольно взглянув на него, отметила, что он поглядывает на нее с опаской словно она дикий волк, способный напасть.

- Госпожа Феридэ просила передать, чтобы вы вернулись в дом.

- Я приду через пару минут, Дживан. Можешь идти.

Только он никуда не ушел, а Халима не замечала уже его. Собственные мысли вынесли ее из потока воспоминаний. Уставшая от того, что все при удобном случае бросают в лицо прошлое, прикрыла глаза. От разочарования, что она никак не может исправить то, что произошло, хотелось плакать и бежать вперёд, не разбирая дороги. И быть может собственные ноги приведут к месту, где обретёт покой...

***

Прошлое.

Десять лет назад.

Два школьных желтых автобуса остановились у ворот. Во дворе самой школы было людно: десятки детей стояли в ожидании. Одетые в свободную одежду, а не в строгую форму, поглядывали в сторону.

Одиннадцатилетняя Халима в цветастом платье, белых колготках, чёрных колготках и розовой курточке стояла поодаль от толпы. Рядом с ней находилась девочка с рыжими волосами, которые были распущены. Девочка беззаботно размахивала пакетом, в котором находились печенья и конфеты. В отличие от Халимы, она была одета в огромные джинсы и такого же размера свитер. Куртка синего цвета и нашивка машинки на рукаве походила на мальчишескую.

- Знаешь, мы можем после поездки пойти ко мне. Папа привёз на днях новую тачку. Она та еще рухлядь! - с восторгом говорила рыжеволосая девочка с веснушками.

- Если мы приедем пораньше, то я за, - отозвалась тихо Халима. - Хадижа, а твоя мама... Она как?

- Все еще спит, как говорит папа, - в голосе девочки послышалась грусть. - Но я уверена, что к зиме она проснётся. Она обещала, что мы нарядим ёлку и поедем к дяде. Она никогда не нарушала своих обещаний!

- Смотри, что я взяла, - вдруг сказала Халима и достав из своего пакета куклу с розовыми волосами и черной одеждой. - Это бабушка привезла из... Гимрании.

- Наверное, Германии. Папа говорил, что у них качественные машины. Какая она красивая! - восхитилась и обе девочки пригладили игрушке длинные волосы.

- Девочки! Встаньте в пару в строй! - крикнула женщина в пальто.

Халима и Хадижа захихикали, когда осознали, что их ожидают. Взявшись под ручку, они встали в длинный строй состоящий из школьников. Каждый нес пакет или сумочку с едой.

- Смотри! Там Расул. Этот тупица знаешь че сделал? Он с братом вчера угнали машину их отца и разбили. Папа привез в мастерскую их тачку. Он наказан, - с удовольствием произнесла Хадижа.

- И хорошо! Будет знать, как обижать слабых, - кивнула Халима.

- Мальчики, вас это не касается? А ну встали. Никто не сядет в автобус, пока я не увижу строй и не пересчитаю! Расул, живо встань рядом с Маликом.

Оба мальчика с недовольными лицами встали прямо позади Хадижи и Халимы, которые с отвращением шагнули вперед, подальше от них.

- Курица, что там у тебя? В куколки играем? - хмыкнул Расул, разглядывая куклу.

- Не твое дело, тупица, - съязвила Хадижа.

- Мазутка заговорила, - гоготнул мальчик.

- Засунь свой гнусный язык... - прошипела Хадижа.

- Майя, а Хадижа ругается! Она мне сказала, что я бы язык засунул в жопу, - крикнул с ухмылкой Расул. Все стоящие дети рассмеялись, кроме Халимы.

- Хадижа! Я сообщу твоим родителям об этом! Так нельзя говорить, тем более, девочке, - насупила брови женщина.

- Она так не говорила, - тихо, но уверенно заявила Халима.

- Но она сказала бы, - поддакнул друг Расула Аслан.

Учитель перевела взгляд с одного на другого и покачала головой. Довольный Расул рассмеялся, что ему это сошло с рук и кивнул Малику, который слабо улыбался. Обойдя их, Расул оттолкнул Хадижу, а Халиму Аслан.

- Хоть бы их машина передавила, - с ненавистью сказала Хадижа, сверля затылки четырнадцатилетних парней.

У Расула были коротко стриженные волосы светлого коричневого оттенка. Он был самым тёмным мальчиком, увиденных Халимой. И самым наглым. Аслан отличался от друга лишь тем, что не смеялся каждый раз с совершенной пакости. Срывать уроки и ломать школьный инвентарь - было их любимым увлечением.

Малик на секунду бросил взгляд через плечо. Ее глаза встретились с его. В отличие от этих двоих, он не обижал ее и Хадижу. Когда Расул попытался как-то вылить горячий чай на Халиму, он не позволил этому случиться. Она даже знала, что оба мальчика из-за этого поссорились. Малик был порядочным учеником и не давал обижать слабых. Однако от его серьёзных взглядов и молчания Халиме было всегда не по себе. Она предпочитала Расула, который шумел и говорил гадкие слова, чем холод от Малика.

Учительница разделила школьников на две группы и с грустью Халима помахала Хадиже, которая с кислым лицом забралась в свой автобус, а она в другой. Пока девочка проложила путь к концу автобусу, ее несколько раз толкали мальчишки. Игнорируя смешки девочек одноклассниц и тех, что были старше ее, она забилась в угол к окну и стала смотреть на тёмные деревья.

- Тут свободно? - спросил мальчишеский голос и Халима невольно повернулась к человеку.

Малик указывал на место рядом с ней и ждал ответа, а Халима осознала, что слишком долго молчит, пока разглядывала его округлившимся глазами. Слабо кивнув, постаралась отодвинуться еще дальше.

- Малик, у меня тоже свободно. Садись сюда, а не с этой малявкой, - улыбнулась ему девушка со светлыми волосами спереди.

- Какая разница, - пожав плечами произнес мальчик и швырнул свой рюкзак наверх, на полку. После чего уселся и пристегнул ремень. - Пристегнись, нам ехать далеко.

Испуганно взглянув на него, она дрожащими руками потянулась к своему ремешку, но так и не смогла защелкнуть. Рука Малика убрала ее пальцы с материала и тёмная голова мальчика склонилась близко к девочке. От ужаса Халима застыла, когда замок издал щелчок. Приподняв голову, он без улыбки взглянул на нее.

В толпе детей, которые все еще пытались отыскать свободные места появилось лицо младшей сестры. Но та поспешно отвернулась и села к своей подруге...

По приезду домой Халиме стало известно, что отец узнал от Айши грязную ложь. Встретив ее из гостиной со свирепым лицом, разорвал рюкзак девочки, швырнув ее на ковёр.

- Как ты посмела сесть с мальчиком?! И позволила ему касаться себя? - подняв за шиворот куртки, занёс руку и звук пощёчины заглушил вскрик Айши. Она стояла в углу, зажав рот ладонями и с испуганными глазами.

Халима с красной щекой, которая ныла и слезами пыталась вырваться из его захвата. И быть может, он бы и дальше продолжал, если бы не забежавшая бабушка, мгновенно обхватив внучку в объятия.

***

Айша всегда была доносчиком, еще с детства. Любая оплошность со стороны Халимы была для нее поводом рассказать об этом родителям. Очень скоро Халима перестала видеть в ней поддержку, и с каждым годом они становились друг другу чужими.

В этом доме, наполненном роскошью и богатством, Халима задыхалась. Запреты на каждом шагу встречали, но она давно смирилась с ними и жила, уже не обращая на них внимания. Однако отец готов был поверить любой лжи, что ему сообщали. И каждый раз жестоко наказывал, даже не давая шанса оправдаться. Он никогда не слушал ее и думал, что она лишь грешная дочь, которая только и делает, что оступается о земные утехи.

Послышался стук в дверь и Халима приподнялась на кровати. Был лишь один человек, который заходил в ее комнату. Дверь отворилась и вошла бабушка с подносом, на котором были бутерброды и горячий чай с каркаде.

- Ты пропустила завтрак, Хали, - строго изрекла Феридэ, положив поднос на стол и села на кровать. - Что у вас вчера случилось?

Убрав на плечо волосы, Халима коротко поведала бабушке о словах Айши. И какую реакцию вызвало это у нее. Под конец истории она вновь смотрела в пустоту.

- Айша избалованная девушка. И она говорит это потому что ее задело. Мать жениха прекрасная женщина и ты у меня золотая девочка с чистой душой. И именно поэтому вы нашли общий язык даже не заговорив. Я поговорю с Айшей. А теперь вставай и собирайся. Поедем в торговый центр. Возьмём тебе книжек в дорогу и пару нарядов. Мы летим через три дня.

Халима улыбнулась и не столь новость о вылете подняло настроение, сколько забота бабушки. Откинув одеяло, она кинулась на нее с объятиями и под смех бабушки, чмокнула в щеку. Взяв бутерброд, она взглянула на статуэтку балерины близ подоконника и стола. Рано или поздно, Халима окажется в солнечной стране, хоть ненадолго, но будет свободной и по-настоящему живой...

Глава 4

Наши дни

Жизнь в малых городах сулит огромное количество сплетен. Иногда достаточно выйти в свет не в том образе, чтобы вызвать шквал страстей среди обитающих в городе. Что уж говорить про посещения сомнительных заведений.

Халима всячески старалась не выделяться из общей массы внешностью. Надев бежевое платье с цветочками длины миди, добавила ободок в волосы и побежала к ожидающему такси. Айша в таком же платье, но фиолетового цвета уже заняла место у окна. Едва Халима помогла бабушке усесться вперед, увидела отца, который шел к другому автомобилю. Не взглянув на нее, он сел в машину, говоря с кем-то по телефону.

Дорога до торгового центра заняла полчаса. Один из минусов их дома - это было его расположение за городом. Увлеченная рассматриванием зданий и спешащих людей, Халима иногда представляла, какие у людей судьбы и куда спешат. Например, вон та женщина в красном пальто с беретом вполне могла сойти за дизайнера одежды. А мужчина в строгом костюме и очках мог быть работником в банке. И судя по чехольчику с собачкой, у него явно имелся питомец или они ему просто нравились.

Машина тронулась с места, стоя перед светофором. Айша пыталась заговорить бабушку о том, как и куда они поедут при прилете в Испании, но та все еще видимо сердилась и вскоре она сдалась, откинувшись назад. Сердито поглядывая на Халиму, которая в своей голове выстраивала целые сценарии окружающего, Айша вскоре уткнулась в телефон.

Торговый центр с семью этажами был огромен и петлял, создавая целые лабиринты, состоящие из магазинов. На каждом этаже находились маленькие уютные кафе, непохожие друг на друга. Халима редко бывала здесь, но каждый раз ощущала себя в иной вселенной. Улыбаясь, она взяла бабушку под руку с одной стороны, а с другой Айша. Позади них тенью следовал молчаливый Дживан.

Созерцая два часа спустя на пятом этаже стеклянный мост, горящий фиолетовым огнём, ожидала, когда бабушка и Айша выберут в магазине специальных униформ новый халат для сестры в институт, Халима с улыбкой смотрела на маленького мальчика, который убегал от отца. Совсем рядом стояла молодая пара, о чем-то споря.

Наблюдать за окружающими людьми для нее было чем-то привычным. Из хаоса вокруг Халима создавала наброски будущих сцен в тетрадях. Различные пакеты из магазина с косметикой и одеждой лежали на скамейке рядом с ней. Устало взяв их, а это было сложно, девушка огляделась. Направляясь к магазинчику, замедлилась, услышав собственный рингтон. Беспомощно пытаясь добраться до телефона, лежащего в сумочке, Халима с глухим стуком столкнулась с неизвестным. Извинение готово было сорваться с губ, но на миг растерявшись, выронила пакеты и телефон.

Сжав губы от собственной неуклюжести, присела на корточки, пробормотав, никому толком не обращаясь:

- Прошу прощения, я не заметила вас.

- Как и я, - послышался мягкий хриплый голос, из-за чего рука Халимы, потянувшись к пакету "Elis", застыла в воздухе, а она сама не смела поднять голову.

Медленно, очень медленно девушка встала, забыв о вещах, что все еще покоились на кафеле торгового центра. Халима отважилась взглянуть в лицо сказавшему. Человек присел, чтобы поднять оставшиеся пакеты и телефон с чехлом тропиков. После чего выпрямился и протянул ей вещи без улыбки.

Малик безучастно ждал, когда она наконец возьмёт их. Халима, с гулко бьющимся сердцем в грудной клетке, постаралась, чтобы их пальцы даже не оказались в опасной близости. Не глядя больше ему в глаза, пробормотала:

- Большое спасибо.

- Не за что, - ничего не выражающим тоном отмахнулся Малик. А после разглядев вокруг нее, добавил: - А где охранники? Ты ведь не одна...

- Малик, возьми это, я уже не могу, - только Халима осмелела, чтобы ответить и бросить взгляд на него, как они услышали недовольный голос девушки.

И хоть Халима находилась не близко к Малику, сделала три больших шага назад, еще больше увеличивая между ними расстояние. От внимания Малика не ускользнуло это движение и он перевел взгляд на подходящую девушку. Халима пригляделась и признала в ней его родную сестру. Та была замужем как два года и старше самой Халимы лишь на пару месяцев.

Подошедшая девушка отличалась особой красотой, как и ее брат. Такие же темные густые волосы, чёрные брови, чувственные губы и высокий рост. И если Малик был широкоплеч и очень мускулистым, то его сестра стройная с длинными ногами. На ней были черные кожаные брюки, белая рубашка и кожаная куртка. Та смерила Халиму безразличным взглядом и сунула старшему брату два увесистых пакета из магазина посуды.

- Мама скупает весь магазин, а ты вместо того, чтобы помогать все это унести, тут, - укоризненно произнесла девушка. А после поняв, что дальше игнорировать присутствие Халимы больше не может и повернулась к ней с каменным лицом. - Привет.

- Привет, Амина, - чуть тихо поздоровалась Халима.

- Ами, куда ты убежала? - проворчал еще один голос.

Из магазина вышла женщина в тёмном фиолетовом платье ниже колена. Иссиня-черные волосы заколоты в небрежный пучок. Золотые украшения на нее сияли и мерцали. Ее глаза обвели взглядом всех троих и чуть дольше задержались на замершей Халиме.

- Ты дочь Дауда Сухана, верно? Старшая, - улыбнулась женщина, обращаясь к девушке.

В ответ на это она вежливо кивнула и перевела взгляд на спешащих к ним Феридэ и Айшу. И если бабушка была встревожена, то младшая сестра с застенчивой улыбкой и красными щеками следовала позади.

- Медина! Здравствуй, - сказала бабушка, поравнявшись с ними.

- Здравствуйте, госпожа Феридэ. Вышли на прогулку с внучками? - поинтересовалась с мягкой улыбкой женщина.

- Да, мы же скоро улетаем. Решили взять чемоданы, - ответила бабушка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- О! Благополучно добраться вам. Тамила говорила что-то такое.

Пока велся вежливый разговор Халима исподтишка наблюдала за Айшей. Амина потерявшая интерес к происходящему просто смотрела на фонтан, стоя рядом с матерью. Что до младшей сестры, та прислушивалась к каждому слову женщин и бросала восхищённые взгляды на Малика, который отошёл от них на приличное расстояние, при этом говоря по телефону с кем-то.

Неприятное ощущение правды кольнуло Халиму. Отогнав от себя подобные мысли, она вернулась в действительность, когда женщины попрощались друг с другом и стали расходиться. Амина одарила их обеих высокомерным взглядом и кивнула, отправляясь вслед за матерью. Айша провожала разочарованным взглядом уходящего Малика, который вежливо попрощался с бабушкой и лишь один взгляд бросил на Халиму, которая в свою очередь избегала его.

- Надо позвонить отцу и сообщить, что мы встретились с их семьёй, - произнесла бабушка пока Дживан забирал у них пакеты.

- Зачем? - спросила Халима удивленно.

Айша взглянула на нее так, словно у Халимы появилась неожиданно вторая голова. Что до бабушки, то та ответила именно так, о чем подозревала Халима с того самого дня, как узнала о сватовстве Айши, но отметала эту мысль...

- Они же были у нас на смотринах один раз. И вновь мы увиделись, вне дома.

- Так это... Их семья была на сватовстве? - дрогнувшим голосом тихо спросила Халима, не заметив ступень и чуть не упав.

- Говори прямо - Малик просил моей руки, - ухмыльнулась Айша, довольная реакцией на эту новость.

Халиме показалось, что та специально не говорила до этой минуты кто же кандидат на роль ее будущего мужа. Бабушка отмахивалась от этого и сама Хали не интересовалась.

Они продолжали прогуливаться из одного магазина в другой, при этом Халима была далека от этого места на тысячу миль. Замок на сундуке с надписью - "Осторожно, не открывать", щелкнул и крышка распахнулась. Мрак из него клешнями проник в ясную голову и зажившие рубцы вновь начали кровоточить.

Борясь с желанием вернуться домой, в свою комнату и блокноту, девушка сама не знала как отвечала бабушке и что-то выбирала.

Осколки Его слов все еще находящиеся в сердце, царапали и душу. Реальность обрушилась на нее как никогда прежде. Малик просил и все еще хочет жениться на Айше. Тем не менее он не удостоил ее своим вниманием во время встречи. Может это ложь Айши? Тогда почему бабушка не опровергла это?

В ее голове было столь много вопросов, что вскоре та заболела. Усевшись в маленьком кафе и попивая латте, рассеянно отвечала на вопросы бабушки. Халима взяла первые попавшиеся вещи и даже не стала мерить их.

Когда они возвращались к машине, бабушка чуть придержала ее за локоть и тихо спросила:

- Халима, что с тобой?

- Все в порядке, о чем ты?

- Ты едва не купила мужскую рубашку и огромного размера. Все что я не спрашивала, ты отвечала да и да. Что происходит? Тебя кто-то обидел? Та семья?

- Бабуль, все хорошо. Не волнуйся. Я просто... У меня голова разболелась и я хотела домой, но решила не мешать вам и срывать прогулку.

Выдавив из себя улыбку, обняла бабушку, ведь та все еще скептически смотрела на нее. Вздохнув столь редкий запах, прикрыла на миг глаза, а после отстранилась и еще раз улыбнувшись, довела женщину до машины и села сама, вслед за ней, меньше всего, желая, возвращаться домой.

***



"Дорогой дневник! Как часто бывает, что люди не сдерживают своих слов? А часто ли кто-то вообще их сдерживает?

Знаешь, Он никогда не видел во мне кого-то больше... кого? Я все еще не знаю. Мы ведь не друзья, верно? Я ничего не знаю о нем, а Он обо мне. И все равно это ранит... Говорят, что каждый сам выбирает своего палача, так ли это? Как происходит этот выбор? Я не умею выбирать и никогда не умела. Так как мой выбор пал на нем?..

Завтра вторые смотрины Айши. Я предложила бабушке уехать к тете Беназ, но она напрочь отказалась. Наверное, это с моей стороны побег, да? Но я всегда сбегала... Я рождена для бегства. Меня уносит, как ветерок уносит пожелтевшие листья куда-то в сторону океана.

Эти стены давят на меня. Иногда мне кажется, что они обрушатся на меня. Никто не вытащит меня из-под завала, я так и останусь лежать и задыхаться...

Я. Не. Хочу. Видеть. Его. Свадьбу. Это. Убьет. То. Единственное. Что. Осталось. Во. Мне. "

Халима откинулась на спинку деревянной кровати, вглядываясь в последний абзац, написанный с нажимом и большим усилием, чем все остальное.

***

Прошлое.

Девять лет назад.

У каждого ученика в школах есть как любимый предмет, так и нелюбимый. И точно так же с преподавателем. Так случилось, что Халима ненавидела уроки физкультуры, который вёл тридцатипятилетний мужчина. Особо жёсткий и суровый, напоминающий ей порой отца.

Он заставлял их пробегать десятки кругов, отжиматься и бросать мячи на дальние дистанции. Что до двенадцатилетней Халимы, так она обожала уроки литературы, изобразительного искусства и химии. И была далеко не спортивной девочкой. Ровно, как и ее лучшая подруга Хадижа. Очень часто они получали плохие оценки, замечания и сидели на скамьях.

В особо холодной октябрьский день с утра пораньше толпа детей из тридцати человек шестого класса переходила дорогу от школы в сторону спортивной площадки, которая могла посоревноваться с футбольным полем. Халима в деталях рассказывала просмотренный сериал по каналу Disney, который Хадижа пропустила из-за братьев, смотрящих футбол.

На спортивной площадке уже стояли старшеклассники, с которыми проходил смешанный урок. Девятиклассники болтали между собой увлечённо.

- Оба класса, встать в линию. Прекратить разговоры, - рявкнул на все поле учитель Марат.

Халима встала с подругой рядом, замыкая линию. Сам мужчина со свистком и черным спортивным костюмом стояла у девятого класса. Было холодно и сыро. Девочка поежилась в своем розовом костюме.

- Шестой класс, равняйся! Кругом и лёгким бегом вокруг поля круг. А после Саид, проведёшь зарядку.

Все проходило, как и всегда на уроке. Бег, зарядка, соревнования и пробежка по тропинке в лес. Это было безопасно за счет жителей города, который все время гуляли по тропе, с улыбкой смотря на красные лица школьников.

Потная запыхавшаяся Халима бежала и держалась за бок, который колол.

- Ли, стой! Я уже не могу, - простонала Хадижа и сама упала на мягкую зелёную траву с росой.

Девочка подошла к ней и шумно дышала. Мимо пробежали такие же румяные и вспотевшие одноклассники. Кто-то тоже замедлился и вскоре остановился. Вся земля была усеяна шишками и пахло мойкой землей. Дятел стучал по стволу дерева.

- Ненавижу физ ру. Лучше бы два урока по английскому было бы, - проворчала все еще сидя Хадижа. Ее рыжие волосы из косички выбились и липли к изрядно покрасневшему лицу.

- Или информатики, - согласилась Халима.

Весёлые голоса заставили их обеих повернуть голову в сторону спортивного поля. Шумно крича и голося шли несколько парней пятнадцати лет. Все в майках и футболках. Халима узнала среди них Расула и Аслана. У нее засосало под ложечкой. Встретившись глазами с Хадижей, они поняли, что влипли.

- Бежим, - предложила Хадижа и вскочила на ноги.

Но было уже поздно. Их уже заметили, кто-то в толпе указал на них. И глаза всех перевелись на двух девочек, которые сорвались с места. Парни рассмеялись и ринулись за ними. Халима бежала из всех сил, держась за руку подруги. Ладонь Хадижи все время выскальзывала. Бок теперь жгло мучительно, а легкие рвало от ледяного мороза.

Они свернули за ёлочки и вскрикнули от страха, когда двое парней с ухмылками выскочили из-под земли прямо перед ними. Их окружали со всех сторон.

- Мазутка и курица, а я думал вы все еще на поле, - улыбался Расул.

- Проваливай, Расул! Я все расскажу Марату... - ощетинились Хадижа.

- Он не поверит тебе. Ты же большая выдумщица, мазутка. Сегодня ты не в саже, это как же? - ухмыльнулся Расул, проведя указательным пальцем по щеке девочке.

- Убери свои вонючие руки от меня, уродец, - с отвращением прошипела Хадижа.

- Мы пропустим вас, если вы... - задумчиво протянул Расул, глядя на обеих девочек.

- Пускай станцуют и в футболках, - хохотнул Аслан.

Халима побледнела и не на шутку испугалась. Она взглянула на свою подругу и встретилась глазами с ней. Даже в глазах Хадижи стоял страх.

- Только на твоих похоронах, - поклялась Хадижа с вызовом. - Беги, Ли!

Хадижа оттолкнула Расула, который с этого жеста залился лишь лающим смехом. Халима в свою очередь пнула по колену Аслана. Тот грязно выругался и на мгновение схватился за больную ногу. Девочки сорвались с места и бросились в разные стороны, мимо огромной ели.

Колючие ветки полоснули по щеке. Лихорадочно соображая в которой стороне учитель и класс, Халима не остановилась и у нее перехватило дыхание, когда кто-то с силой толкнул в спину. Потеряв равновесие, она вскрикнула и упала животом на ледяную землю с шишками. Подбородок ударился больно о ветки. Сзади на нее навалились, пригвоздив к месту. От испуга она не смогла больше кричать и тщетно пыталась вырваться.

- Не брыкайся, курочка, - хмыкнул Аслан, заломив ее руки за спину и прижимая к земле.

- Пусти меня, - захныкала она в ответ, все еще пытаясь скинуть его с себя.

На мгновение давление исчезло и руки парня подняли за капюшон спортивного костюма, чтобы жёстко повернуть на спину. Закричав испуганно Халима сместила колени, чтобы ударить ему в грудь и это удалось. Отпечатки кроссовок на белоснежной футболке проявились мгновенно. Аслан пошатнулся и растерялся.

Послышался топот ног и из тени ели выскочил бледный... Малик. Его светлый зелёный спортивный костюм был в некоторых местах испачкан землёй. Обычно смуглая загорелая кожа сейчас выглядела болезненно бледной. Его чёрные глаза застыли на короткую долю секунды на Халиме, лежащий на земле; Аслане, который шлепнулся на задницу. А после накинулся на Аслана.

- Что ты с ней сделал?! - спокойным голосом спросил Малик, при этом поднял парня с земли за футболку, разорвав позади.

- Н-ничего... М-мы только х-хо-тели при-припугнуть, - просипел Аслан, когда Малик схватил его за шею.

Чёрные глаза перевелись на Халиму, которая встала и подняла толстую ветку. А после вновь на свою жертву.

- Ты лежал на ней и она пнула тебя, - прорычал мальчик, приблизив свое лицо к нему, игнорируя сдавленный всхлип Халимы.

- Это не правда! Ты не так понял, Малик! - прошептал Аслан, краснея, ведь захват на шее так и не ослабел.

С чувством омерзения Малик отбросил его от себя и провёл ладонью, которой сжимал горло Аслана по своим штанами, словно очищаясь.

- Отец мне долгие годы говорил, чтобы я перестал водиться с вами, а я не слушал. Видимо, зря. Ты не будешь больше преследовать и приближаться к ней, и ее подруге, понял?

Аслан жадно глотал воздух и держался за сердце. Малик взглянул на девочку и кивнул в свою сторону. На деревянных ногах она прошла мимо лежащего у пня Аслана, не чувствуя к нему жалости. Он заслуживал всего плохого. Малик пропустил ее первой и поравнявшись с ней, пошел в ногу с девочкой. Они не прошли и нескольких шагов, как из-за угла вышли взъерошенные Хадижа и Ахмед. Последний - мальчик перевелся в их школу только в этом году и Халима знала, что он был метисом за счет насмешек, которые слышала изредка. Его мать была русской, но по ее мнению, Ахмед был хорошим мальчиком. Он дважды помог ей на уроках информатики, когда она думала, что сломала компьютер или же подхватила вирус.

Хадижа плакала и вытирала слёзы, когда заметила подругу с Маликом. Бросившись к ней, разрыдалась сильнее. Спортивная верхняя ее одежда куда-то делась, и на ней была мальчишеская и огромная. Малик воспринял эту реакцию иначе и ринувшись с места, прижал Ахмеда к стволу дерева. Обе девочки взвизгнули, подскочив на месте.

- Как вам не стыдно? Гнаться за ними в лесу и..

- Я ничего не делал! Я бежал обратно, когда увидел, что эта рыжая девочка бежит от Расула! - крикнул Ахмед.

- Он говорит правду? - спросил тихо Малик у Хадижи, взглянув на нее через плечо, которая кивнула икнув. Отпустив мальчика со светлыми каштановыми волосами, оглядел деревья позади девочек.

- Ты ведь Малик? - спросил Ахмед, проведя поморщившись по своему затылку.

- А кто ты? - с вызовом вернул ему Малик в ответ.

- Ахмед. Я из твоего параллельного класса, мы поэтому и не знакомы. Но я знаю твоего отца. Он был у нас несколько раз.

- Возвращаемся. Эти уроды останутся здесь пока все не расскажем.

Халима удивлялась тому, что сама не плакала беззвучно как Хадижа. Она сохраняла такое же спокойствие, как и Малик. Может ей это передалось как-то? Но до этого ведь ей было страшно и очень сильно. А с его появлением страх отступил как ночной мрак отступает пред утренним рассветом. Ахмед замыкал их процессию и в отличие от Малика, который смотрел и шел строго вперёд; бросал на девочек обеспокоенный взгляд.

***

Наши дни.

Разглаживая чёрное платье в который раз, молодая девушка сидела в комнате, так отличающийся от ее собственной. Здесь все было пропитано любовью к роскоши и красоте. Обои со стразами и узорами пастельного цвета были схожи с покрывалом на королевской кровати с балдахином. Туалетный бежевый столик был заставлен элитными духами и уходовой косметикой. В углу же лежала стеклянная коробка с драгоценностями.

Черноволосая Халима бросила взгляд через комнату на младшую сестру, которая улыбалась собственному отражению, поправляя причёску. Кажется, она была рада этому больше, чем мама Тамила. На ней было белоснежное платье до колена и ажурными рукавами.

В дверь постучали и обе вздрогнули. В комнату вошла взволнованная бабушка, с улыбкой взглянув на них обеих. Халима ей ответила вымученной улыбкой, которая никак не шла с реальными чувствами. Подступающая тошнота была ничем перед лёгким уколом разочарования. Отгоняя от себя каждый раз воспоминания, которые просились загореться столь же ярко, как и Эйфелева башня во тьме, девушка решила просто слушать болтовню бабушки и младшей сестры. Сливаться со стенами и быть мебелью для нее не составляло труда.

Лишь из-за приоткрытого окна все они услышали шум снизу, на улице. Айша ринулась к окнам и стала разглядывать через тонкие кружевные шторы. Халима невольно повернула голову, чтобы тоже взглянуть на въезжающий кортеж автомобилей.

- Почему машин так много? - нахмурилась Феридэ, встав позади Айши.

Это осталось без ответа и женщина важно прошлась до двери, скрывшись за ней. Что до Айши, так она впервые обернулась за этот час к Халиме и посмотрела на нее насупив брови.

- Это не машины семейства Сайедов, - в пустоту произнесла девушка.

- Чьи же? - наклонила голову на бок Халима. Это был редкий случай, когда они говорили и говорили по-настоящему, без попыток Айши задеть или уколоть.

- Не знаю... Надо узнать, - решительно двинувшись к двери, скрылась за ней, как и бабушка.

Халиме же оставалось сидеть на том же месте и вздохнув обречённо, встала после длительного молчания в комнате. Никто не возвращался и не желал видимо ничего сообщать ей. Нашарив тапочки с мягким помпоном черного цвета, покинула неспешно комнату Айши. В коридоре стояла та же тишь, что и позади нее. Приглушенные голоса слышались где-то снизу.

Притаившаяся Айша заставила девушку замедлиться. Младшая сестра была бледнее луны в ночи и столь крепко держалась за колонну, что костяшки ее пальцев побелели. Когда Халима приблизилась достаточно, та скользнула по ней стеклянным взглядом. Халима перевела свое внимание на источник шума. Лестница находилась близ кухни. Отсюда же они могли видеть спины людей.

Халима немного высунулась и разглядела дюжину мужчин и женщин. Голоса были недовольные, с трудом различимые под шумом готовки на кухне.

- Ты знала? - шёпотом спросила Айша, внезапно оказавшись рядом с ней и заставив Халиму вздрогнуть.

- О чем? - таким же приглушенным голосом прошептала в ответ Халима.

- Приехали две семьи. Кто-то просит твоей руки и другая семья моей. Так нельзя! Только неделю назад приезжали и эти...

Ее голос утих в повышающихся тонах снизу. Кто-то из гостей сместился, и Халима с ужасом осознала, что они привлекли внимание. Запрокинув немного голову, в их сторону смотрел парень с бледной кожей, светлой рубашкой и короткими черными вьющимися волосами. Его взгляд прошелся с Айши и застыл на Халиме.

Короткую долю секунду она взирала на него в оцепенение, а после с Айшей как по команде отшатнулись от перил, возвращаясь в комнату. Пока младшая сестра ходила из одного угла в другой, Халима пыталась взять себя в руки. Ей крайне не понравился долгий изучающий взгляд этого человека. И все же какая-то ее любопытная часть захотела узнать кто он, и что он делал у них дома...

***

Все вещи вскоре были вновь упакованы в чемоданы и дожидались выезда. С того самого вечера прошло три дня, и обе девушки пытались тщетно разузнать что произошло в тот день, но даже бабушка Феридэ отказывалась отвечать.

- Забудьте об этом, вы обе. Лучше садитесь в машину. Вылет через семь часов, - ворчала женщина.

Не покидающее ощущение, что тут не все чисто, преследовало Халиму до самого аэропорта. Айша сидела подле нее и казалось, она думает о том же. Обе девушки вышли вслед за бабушкой и Дживаном, который будет их охранником на протяжении всей этой недели в Испании.

Мужчина взял особо тяжёлые чемоданы и сумки. Халима покатила свой за собой и чуть улыбнулась. Наконец-то! Совсем скоро она увидит океан, пальмы и самую настоящую Испанию. Быть может, ее страхи и кошмары тоже на время покинут сны.

Сидя на борту самолёта, Халима откинулась на спинку кресла. Сидя рядом с окном, она не переставала улыбаться. Бабушка уже успела разлечься и уснуть. Айша надела наушники и со слабой улыбкой разглядывала принесённый стюардессой журнал.

Вскоре самолет взлетел и девушка прикрыла глаза, представляя, что останется в теплых краях навсегда. Она столь долго мечтала покинуть места, в которых видела лишь отрицательное и окунуться в те, которых не будут знать ни кто, ни какое прошлое преследовало по сей день.

Спустя восемь часов, по истечению которых Халима невольно уснула и проснувшись, обнаружила, что за окном уже стемнело. Улыбка отказывалась слезать с лица: ночной Мадрид был как на ладони и горел тысячами огнями.

Стюардесса уже просила не вставать раньше времени и раздавала указания. Даже Айша вглядывалась в окно со стороны Халимы и казалась взволнованной. Самолёт пошел на снижение и вскоре мягко приземлился.

- Как тут красиво, - прошептала Халима, едва они вышли из аэропорта

- Сейчас же темно, что хоть ты видишь, - усмехнулась Айша, закатив глаза.

- И даже ночью Мадрид прекрасен, - настаивала на своем Халима.

- Госпожа, я поищу нам такси до отеля. Господин забронировал уже два номера. - Дживан чуть поклонился в сторону бабушки.

- Да, давай, дорогой Дживан. У меня уже голова болит, хочется поскорее отдохнуть.

- Бабушка, там лавочка. Давай сядем туда пока? - предложила Халима.

- Я вижу автомат. Попробую выпить что-то взять, - с готовностью добавила Айша.

Бабушка уселась на лавочку и вещи оставили рядом. Сама Халима доставала из своей сумочки лекарства для нее и протянула, когда Айша вернулась с двумя бутылками минералки. Одну оставив себе, другую отдала бабушке.

Дживана все не было и Халиме ничего не оставалось, как наблюдать за испанцами. Их язык казался таким красочным и прекрасным. Одна из проходящих девушек, загорелая в топе и джинсовых шортах, бросила на нее заинтересованный взгляд и улыбнулась. Халима ответила тем же, понимая, что отличается от местных косынкой на голове и длиной нарядов, равно, как и Айша. Обе были одеты в длинные платья до щиколоток, у Халимы зелёный, у Айши белый. И в тон нарядов косынки.

К ним подъехал автомобиль, из которого вышел Дживан. Вещи быстро погрузили в багажник и усевшись в машину, тронулись в путь. Халима приоткрыла окно, чтобы видеть чудесный город, в котором жизнь бурлила даже глубокой ночью. Слышалась громкая латинская музыка отовсюду с разными мотивами, иногда виднелись танцующие фламенко парочки. Запахи чего-то жареного смешался с запахом цветов на клумбах.

Их отель представлял собой четырехэтажный пятизвёздочное здание кремового цвета с часами сверху под названием - Four Seasons Hotel. Дорогие автомобили останавливались у ворот и из них выходили нарядные девушки и загорелые мужчины. Пальмы встречались на каждом шагу. Машина остановилась и Халима неспешно вышла, цокнув каблуками о черную плитку отеля. К ним уже спешили двое молодых людей в красных костюмах, говоря на испанском и обращаясь к Дживану, который что-то в свою очередь ответил им. Багаж забрали подошедшие еще двое парней.

Халима двинулась за бабушкой и Айшей, стараясь не глазеть на все вокруг как дикарка. Холл отеля был куда лучше, чем их дом. И если собственный дом был забит дорогим интерьером, то тут все было подобрано с отменным вкусом. За ресепшеном их приветствовала приветливая девушка, сверившись с бронью и паспортом, вручила электронные ключи от номеров.

Заметив в углу кофейный автомат, взяла четыре разных вида кофе и поддерживая две подставки с трудом двинулась к стойке регистрации, у которой все еще находились бабушка и сестра. Дживан подхватил с благодарностью одну подставку.

Попивая горячий латте, Халима двинулась вслед за семьей к стеклянному лифту. Но тот оказался забит, что протолкнулись лишь бабушка и Айша. Девушка уверила пожилую женщину, что они с Дживаном подождут, когда освободится другой. Встав у другого лифта, лениво рассматривала проходящих, с интересом отмечая их настроение и одежду. Дживан молча стоял позади, сцепив руки в замок на спине.

На маленьком экранчике появилась цифра "1" и двери лифта щелкнули открывшись. Поток жителей отеля хлынул в холл и Халима вошла в пустое помещение, где были огромные зеркала, на краю четырех стен были изображены различные символы, позволяющие осознать какой сезон года это.

- Госпожа Халима! Я забыл в холле свою сумку, - вдруг подал голос Дживан.

- Тогда пошли за ней, - безразлично пожала плечами девушка.

- Нет, госпожа. Вы поднимайтесь в номер. Я быстро. Не стану вас задерживать.

- Хорошо, я у бабушки буду в номере.

Дживан поспешно покинул лифт, и Халима осталась одна. Едва дверцы были в паре дюймов, чтобы сомкнуться и двинуться наверх, девушка услышала чей-то крик. Инстинктивно выставив руку вперед, поморщилась, когда запястье левой руки особо прижало меж дверьми.

Мужская загорелая рука протолкнулась в тонкий проём и раздвинула с силой створки. Стаканчик с кофе почти выпал из руки Халимы, когда она побледнела и с огромными глазами всматривалась в лицо Малика. На мгновение и в его светлых карих глазах, близкому к янтарному, промелькнуло удивление.

- Спасибо, - сказал молодой мужчина, входя в лифт. - Этих лифтов не дождёшься.

- Не за что, - глухо прошептала она, крепче схватив стаканчик.

Медленное поднятие вверх было встречено в неловкой и смущающейся тишине. У Халимы колотилось сердце столь сильно, что казалось это поезд мчится по рельсам. Дорогой терпкий мужской парфюм очень быстро наполнил помещение. Потирая рассеянно левую руку, подскочила, когда услышала голос Малика.

- Ты с родителями здесь? - поинтересовался вежливо Малик.

В замешательстве девушка заморгала, задаваясь вопросом, действительно ли он говорит с ней или кем-то ещё. Но в лифте были лишь они одни. Молодой мужчина повторил свой вопрос и Халима осознала, что вопрос предназначен для нее. Прочистив горло, чтобы не выдать свое изумление, ответила:

- С бабушкой и сестрой сегодня прилетели. Дживан забыл свою сумку, - ответила Халима, прикусив язык. Она уж слишком разговорилась с ним.

- Я и не знал, - сказал он. - Надолго вы тут?

Почему он пытался завязать с ней разговор? Его глубокий голос эхом отдавался в ее голове, и когда он больше ничего не сказал, Халима разрывалась между желанием насладиться тишиной и снова услышать тембр его голоса. У него был легкий акцент, хотя он прекрасно говорил по-русски, и это завораживало.

- Неделю. А... ты? - Халима сжала губы после того, как непрошеный вопрос сорвался с ее губ. Она действительно поддерживала разговор с ним?

Несмотря на то, что отец находился на другом конце света, боль от ударов все еще причиняла боль при мысли о том, что он станет свидетелем этого взаимодействия. Халима бросила один короткий взгляд на него. Малик перевел свой янтарный взгляд на нее - с отражения их двоих, его глаза широко раскрылись в неверии, как будто он не мог до конца поверить, что она только что добровольно заговорила с ним. На самом деле, даже она не могла в это поверить.

Из-за его затянувшегося молчания Халима начала сожалеть об этом. Но он вновь заговорил и Халима расслабилась.

- Месяц пробуду в Мадриде. Уже неделю тут, пытаюсь решить проблему одну фирмы.

- Ясно.

Упрямо теперь смотря перед собой и то дело касалась руки, или сумки. Ощущая на себе его короткие изучающие взгляды, она заставляла себя не позволять чувствам взять вверх. Краем глаза девушка поняла, что он, как всегда, одет с иголочки: светлые брюки, чёрная рубашка и черные туфли.

- Халима, - позвал он вдруг и девушка перевела глаза с зеркала с собственным отражением на него невольно. - У тебя кровь на руке.

Девушка бросила растерянный взгляд на обе руки и удивленно взирала на неглубокий порез на левой руке. Малик сместился и сделал два коротких шага к ней. Взяв мягко за запястье, с осторожностью повернул и взглянул на ранку. Застыв и не смея дышать, она задержала дыхание, разглядывая золотые пуговки на рубашке мужчины.

Смущенная Халима, и взволнованная подобной близостью попыталась вырвать руку.

- Это... когда придержала дверь. Все в порядке... спасибо, - прошептала хриплым голосом девушка, шагнув назад, но молодой мужчина рефлекторно последовал за ней.

Словно не услышав ее слабый протест, Малик потянулся к карману рубашки и извлёк серый платок. Обмотав его вокруг запястья, провел нежно по ладони. И только этот жест заставил ее взглянуть ему в лицо, перестав игнорировать.

Все это казалось столь нереальным... Малик, встречающий ее взгляд. Их встреча на другом конце мира, в Мадриде, центре любви и страсти...

- Не нужно было, - наконец произнес он.

- Что? - недоуменно поинтересовалась шепотом девушка.

- Причинять боль себе, дожидаясь меня. Я бы дождался другой лифт.

Эти слова резанули по ранам и вызвало у нее шквал воспоминаний. Однажды он уже сказал так, может и не ей в лицо, как сейчас, но "посчастливилось" услышать. Эхо его голоса проносилось тысячу раз в ушах.

Причинять... дожидаясь меня... Другой лифт... Боль себе...

С удивительной решительностью для нее, она вырвала свою руку и именно в это мгновение лифт остановился. Двери открылись, за которыми стояли несколько людей.

- Спасибо, - если бы она это не сказала, Халима была уверена, что он подумает какая неблагодарная. - Это мой этаж.

Проскользнув мимо него и толпы, заметила, что в углу у двери номера стоит Айша. Чье внимание было приковано к человеку, который вышел вслед за ней из лифта. Халима бросила взгляд через плечо, отметив с удивлением, что он остановился у номера, напротив ее собственного с Айшей.

- Привет, - на выдохе проговорила покрасневшая Айша, выступив вперёд.

- Здравствуй, - встретился с ней глазами Малик и выпрямляясь.

Злость на его слова и себя заставили Халиму оставить их двоих одни. Она только услышала, как оба приветствовали друг друга, как быстро скрылась в своём номере. И ей даже почудилось, что Малик наблюдал за ее попыткой скрыться.

Не успев даже начать разбирать свой чемодан, Халима взглянула на изрядно красную и разъяренную Айшу.

- Что с тобой? - удивилась девушка.

- Тебе какое дело?! Занимайся своими делами! - грубо вскинулась младшая сестра и направилась в свою комнату.

Озадаченная Халима пожала плечами и переодевшись в ночную рубашку, легла в свою пахнущую розами белоснежную постель и с улыбкой прикрыла глаза, засыпая под шум проезжающих машин, ибо окно было наполовину приоткрыто...

Глава 5

"Человек отринувший "своё", но и не принявший "чужое", старается жить как сам того захочет, без традиций и устоев, и всю жизнь мечется между верным или лживым"

Ресторан отеля был забит даже с самого раннего утра. Зевая Халима взяла себе небольшую кружку кофе и мороженое с ягодами. Бабушки еще не было видно, а вот Айша и Дживан сидели за свободным столиком. Шумная речь испанцев и других туристов была как гвалт, режущий по ушам.

Сев к ним, начала свой завтрак. Хмурая Айша со вчерашнего дня тыкала вилкой по омлету, поглядывая на проходящих мимо их стола. Что до Халимы, она вновь начала свою игру: разглядывать туристов и представлять у кого какая жизнь и куда он или она спешат.

Мелькнуло знакомое лицо и подумала бы уже, что показалось, ведь это невозможно, она находится...

- Ли! - громкий голос заставил нескольких людей вздрогнуть и обернуться с любопытством.

- Хади?! - не веря собственным глазам и радостно воскликнула Халима, игнорируя возмущенное шипение Айши.

- А эта оборванка, что тут забыла? - негодующе спросила Айша, когда старшая сестра встала из-за стола и пошла навстречу миниатюрной рыжеволосой девушке.

- Сюрприз! - улыбнулась Хадижа, после крепкого объятия.

- Но как ты тут? Когда? - удивленно все еще спрашивала Халима.

- Мэдэн купил нам два дня назад билет сюда. Он говорит, что мне надо немного развеяться, - в глазах подруги на короткий проявился затравленный взгляд и вымученная улыбка.

- Твой брат прав! Давай к нам? Надолго ты тут? Почему мне не сказала?

- На неделю. Хотела же сделать сюрприз. Попросила его взять отель тот же, что и твой. Знаешь, такого красивого места отродясь не видела. А он сам еще дрыхнет.

- Пойдём возьмём тебе что-то. У них вкусное мороженое.

Обе девушки двинулись к шведскому столу и Халима вновь взяла себе фруктовую нарезку. После чего вернулись к столу, но Айши уже не было там. Хадижа только обрадовалась этому и поделилась впечатлениями об Испании за эти часы. Наевшись, они поднялись в номер девушки и обнаружили там Айшу, которая кому-то записывала голосовое сообщение, но с приходом подруг замолчала и демонстративно ушла в спальню.

Усевшись на диване, они разговорились обо всем и только вернулись в действительность, когда в номер вошла бабушка.

- Здравствуйте, госпожа Феридэ, - приветливо помахала ей Хадижа, вставая.

- Боже милостивый! Дочка, ты как здесь оказалась? Залезла в чемодан Халимы и прилетела с нами? - удивилась женщина, садясь в кресло.

- Не-а. Мэдэн предложил куда-то слететь и я выбрала Испанию. Как ваше здоровье, госпожа?

- Хорошо, все хорошо, а как ты? После того, что с тобой случилось..

Бабушка умолкла под суровым взглядом внучки и поймав взгляд подруги, улыбнулась ей, стараясь разрядить обстановку. Хадижа перестала улыбаться и теперь старалась не смотреть на бабушку.

- Ба, а давай прогуляемся? Мы же тут прилетели не для того, чтобы в номере оставаться, да? Давай скажем Дживану и Мэдэну, пускай и они с нами поедут к морю.

- Хорошая идея.

***

Длинная улица под названием "Алькала" была многолюдной. Яркое солнце мягко касалось светлых зданий в европейском стиле: с узорчатыми заборами, крышами в форме куполов и железных штыков. Машины и автобусы всюду сновали. Как и приходящие: одни в деловые бизнес-центры, другие в уютные кафе.

Если же пройти мимо главных улиц, подальше от избитых туристами мест, то можно попасть в спальные и жилые районы. И всюду находятся невысокие пятиэтажки, с маленькими балкончиками и в горшочках разная растительность. Здесь не было лоска и пафоса, как на главных улицах Мадрида. Но в каждом сантиметре пропитана настоящая жизнь.

Хадижа шла под руку с Халимой и обе остановились перед величественными воротами Алькалы. Бабушка предложила запечатлеть это фотографией, и даже Айша согласилась на подобное.

Когда они, своей компанией засели в уличном кафе под чистым голубым небом, Халиме на миг даже показалось, что это вовсе не действительность, а один из ее сладких снов. Она находится здесь, недалеко от площади Сибелес, ест мороженое с лучшей подругой и при этом сон не кончается.

Дживан сидел за соседним столом с братом Хадижей - Мэдэном, хмурым парнем и с небольшой бородой. Он изредка бросал в их сторону взгляды и столь же быстро отворачивался. Халима подняла голову в тот миг, когда стайка белоснежных голубей взлетели с фонтана и под смех детей взвились высоко в небо. Одна из птиц пролетела совсем низко над ее головой и коснулась мягко ее уха своим крылом. Девушка рассмеялась, прикоснувшись к уху.

- Плохая примета, - пробормотала Айша, глядя на птиц сузившими глазами.

- Давно ты веришь в суеверия? - усмехнулась Хадижа, потянувшись к своему коктейлю.

- Бабушка была бы тут, сказала то же самое, - упрямо настояла Айша, на что Хадижа закатила глаза, а Халима озадачилась.

- Это просто птица, которая случайно коснулась. И верить в такие глупости - грех, - отрезала Хадижа.

Бабушка в это время отошла в дамскую, и три девушки сидели под наблюдением брата и охранника. С ее приходом прекрасное настроение Халимы чуть поубавилось. Но садясь в автомобиль, пришла к мнению, что верить в такие глупо и плохо. Это всего лишь птица...

Их отель находился в самом сердце испанской столицы - между Пуэрта-дель-Соль и Баррио-де-лас-Летрас. И именно поэтому до него оказалось сложно доехать. Время на часах уже показывало семь вечера и автомобили застыли в километровой пробке. Тем не менее лишь в половине девятого Халима перешагнула холл отеля и сразу же направилась в ресторан, ужасно проголодавшись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Айша и бабушка отправились в свои номера сменить наряды, а они с Хадижей уже устроились за прекрасным столиком в самом красивом месте: его окна выходили на дорогу и свете фонарей выглядело захватывающе. Мэдэн направлялся к ним, когда его окликнули. Девушки тем временем читали меню со смехом, пытаясь выговорить на испанском. Младшая сестра вернулась в ярком оранжевом платье с открытыми плечами. Халима подняла голову в тот момент, когда она села подле Хадижи. Та усмехнулась при виде наряда Айши, но обе никак не прокомментировали.

- Малик! Сынок! Здравствуй, - послышался громкий голос бабушки и перекрыл болтовню испанцев и других туристов.

Все три девушки как по команде повернулись. В двух столах от них стояли несколько людей: Мэдэн, Малик и появившаяся госпожа Феридэ в темном синем платье. Ее седые волосы прикрывал серый платок. Сам Малик был одет в тёмные джинсы и белоснежной рубашке.

Айша выпрямилась в своем кресле, а Хадижа больно ударила в бок Халиму. Та возмущённо перевела на нее взгляд.

- Ты почему не сказала, что и он тут?! - с обидой прошептала девушка, наклонившись к ней и рыжие волосы защекотали кожу Халимы.

- Забыла! - шёпотом ответила Халима, потирая бок.

- Присаживайся. Сегодня поужинаешь с нами, - улыбнулась старая женщина.

Если Малик и хотел отказаться, то Мэдэн что-то ему шепнул и тот присел подле брата Хадижи. Стол изначально был рассчитан на четыре персоны и вскоре официант принёс еще два набора приборов. Халима старалась не смотреть в его сторону и избегала красноречивого взгляда Хадижи. Единственный, кто больше всех обрадовался приходу гостя так это Айша. И даже не обращая внимание на порой возмущенный кашель и излишне звонкое битье вилки о тарелку бабушки, предлагала разные блюда мужчине. Тот вежливо отказывался и молодые люди скоро завязали между собой разговор. А Халима уже чуть успокоившись, взялась за маленький кусок бифштекса.

Подошёл официант с огромным подносом и Малик приподнялся, принимая тарелки и раздавая их. Халима в первый раз за вечер подняла глаза к нему, когда молодой мужчина с закатанными рукавами белоснежной рубашки протягивал ей розоватый пудинг и молочный коктейль с шоколадной крошкой и трубочкой. Их глаза встретились: пламенный огонь янтарных глаз с тьмой в черных. Кажется, ее пульс взлетел до крайностей космоса.

Поспешно забрав свой заказ, села обратно и остаток ужина бабушка задавала ему разные вопросы. Мэдэн и Хадижа развлекали сидящих за столом. Айша приняла поражение лишь когда бабушка велела девушкам расходиться по номерам. Громко громыхнув тарелкой, она вскочила из-за стола и скрылась подобно вихрю. Малик и Мэдэн отошли в сторону. А Халима и Хадижа поплелись в свои номера.

В фойе отеля их нагнал Малик. Он окликнул обеих девушек и те замедлились. Кто был удивлен больше: Халима или Хадижа, трудно было сказать. Молодой мужчина остановился и взглянул на Халиму, отчего девушка мгновенно занервничала, обернувшись - не наблюдает ли кто-то за ними.

- Как твоя рука? - спросил Малик, взглянув на перебинтованную часть, которая выглядывала из-под длинного рукава платья.

Не найдясь сразу в быстром ответе, девушка прочистила горло и ответила:

- Все хорошо, спасибо. Я же сказала, что это просто маленькая царапина.

- Понятно. Если возникнут какие-то... проблемы, мой номер рядом с вашим. Обращайся, - чуть погодя добавил Малик и кивнул Хадиже. - Доброй ночи.

Мужчина поднялся по мраморной лестнице, оставив подруг одних. Хадижа не сразу пришла в себя, а после свистнула, приведя в чувство Халиму.

- Что только что было? - поражённо воскликнула Хадижа пока они ждали лифта.

- Ничего, - пожала плечами Халима.

- Не знала, что... вы стали так близки с ним, - запнулась с лукавой улыбкой Хадижа.

- О чем ты? Мы и не близки. Я для него просто знакомая, - сердито оборвала Халима, входя первая в кабинку.

- Только для "знакомой" он первой подавал напитки и пирожные тебе. А ведь он "жених" Айши. А ее взглядом даже не удосужил. Либо говорил с Мэдэном, либо пытался развязать разговор с госпожой и при этом вовлечь в диалог тебя. Может Айша приворожила его? А то чего ему хотеть ее? - задумчиво протянула Хадижа пока лифт поднимал их наверх.

- Не неси чушь. И где карты наши? Мы в номер не попадем.

Номер Хадижи располагался этажом выше ее собственного, отпросившись у бабушки переночевать у нее, подруги вошли в номер "Делюкс Севилья". Здесь все было белоснежным и чистым. Огромные окна манили к себе. Прозрачные желтоватые шторы мягко развевались на слабом ночном ветру. Окна балкона были приоткрыты.

Включив ночник, Халима поняла, что не взяла ничего для сна.

- Хади, я быстро к себе. Возьму во что переодеться, - пробормотала Халима, выходя из номера.

- Давай, жду. Я достану нам что-то перекусить и посмотрим фильм.

Халима поднялась быстро по лестнице и оказалась на своем этаже, достав карту, вошла в свой номер. Айши не было и девушка задалась вопросом: где же она. Время уже десять вечера. Может у бабушки?

Приняв душ и переодевшись в ночную рубашку, надела поверх огромное бесформенное платье до колен. Расчесав темные длинные и мокрые пряди, покинула номер. Дверь соседнего номера приоткрылась и оттуда вышел Малик, не сразу взглянувший в ее сторону, просматривающий документы в руках.

А Халима поспешно собиралась пройти мимо него, но вместо этого он чуть сместился с еще большим хмурым лицом взглянул прямо в ее лицо.

- Ты в порядке? - спросил он и заглянул за ее плечо, словно кого-то собирался там увидеть.

Кивнув, она вновь попыталась шагнуть, но скорее скала падет, чем он сдвинется. Его янтарные глаза прошлись с ее покрасневшей кожи на влажные волосы, на ночнушку, которая была длинней платья и домашние мягкие тапочки. Подняв взгляд с его футболки к лицу, застыла от блеска в его глазах.

- Это не мое дело... Но куда ты, в таком виде и время? - холодно поинтересовался он.

В Халиме вспыхнул мгновенный бунт от его покровительственного тона, напугавший даже ее. Она сузила глаза и собиралась оттолкнуть, чтобы пройти, но сдержалась. Такая реакция была незнакома ей. Отчего ее злость? В том, что он подумал она собиралась к парню? Или выйдет на улицу? Какая бы истина не крылась за его словами, но Халима не обязана ему подчиняться.

- Верно, не твое. Отойди, - Халима положила свою руку на его грудь и толкнула. Но, как и подозревала: проще сдвинуть этот отель, чем его.

Ожидая его негативной реакции и даже того, что он ударит за подобную наглость, Халима не спешила теперь. Удивленный острым ответом, девушка с удивлением наблюдала за тем, как изменилось его лицо за короткую долю секунду. Он улыбался. Да быть не может быть! Чтобы Малик улыбался на ее грубость...

Подняв руки в знак капитуляции, шагнул назад, к своей двери. В его глазах плясали недоверчивые искры, но продолжал улыбаться до тех пор, пока двери лифта не закрылись, поднимая девушку, у которой сердце неслось галопом. Взглянув на свою руку, взмахнула ее в воздухе.

Она коснулась его! Коснулась его груди...

- Господи, господи. Я нагрубила ему и тронула его, - в панике причитала девушка, боясь, что ее рука вспыхнет, как и щеки.

Держа руку все еще в воздухе, вбежала словно торнадо в номер Хадижи, которая устроила гостиную по-своему. Здесь уже царил порядок, по мнению самой Хадижи: подушки разбросаны по полу. Диван и кресла стоят теперь не в центре, а в углу. На подушках находились тарелки с фруктами и сладостями. А на телевизоре включен Гарри Поттер.

Подруга ставила поднос с виноградом на подушки, когда Халима села рядом.

- Наконец-то. Смотри, тут у нас... Что с тобой, девочка? - опешила Хадижа, посмотрев на Халиму.

- Я его. Тронула. В грудь, - все еще шокировано пробормотала Халима, глядя на свою руку, как на отдельную чужую часть тела.

- Кого его? - озадачилась еще больше девушка. А после до нее дошел смысл сказанного. - Всевышний! Ты столкнулась с Маликом, да? Рассказывай, давай как это случилось, кыз!

Рассказ занял больше времени, чем могло быть. Халима все еще не пришла в себя и только пару длительных минут проведённых в тишине успокоили весь хаос, царивший в голове. Хадижа о чем-то думала.

- Знаешь, я думала, что ты больше... - на полуслове замолчала девушка и подступила к теме с другой стороны. - Почему тебя так это шокирует?

- А почему он спросил куда я иду? Кто он вообще такой? - парировала в ответ Халима возмущенно.

- Он же наш общий...друг? И всегда относился к нам, как к своим сёстрам. Поверь, он хороший парень. И спросил, наверное, чтобы ты не пострадала. Малик с детства помогал нам, ты же помнишь.

- Ах, да. Друг...

- Прости, Ли. Я не хотела. Просто... я пытаюсь смотреть все его глазами.

- Уж мне то можешь не рассказывать. Парни любят ярких и свободных девушек, вроде Айши. Что до меня, я лишь трофейная жена, которую можно получить с помощью традиций, от которых невозможно сбежать, при этом не потеряв ни себя, ни жизнь...

- Ли, хватит. Помнишь? Мы дали друг другу слово! Прошлое не сломило нас и мы будем только сильнее.

Халима с грустной улыбкой сморгнула слезы. Этим отличалась Хадижа от нее самой. Она была настоящий "кремень". Сколько бы проблем не свалилось на голову, ничто не могло сломить ее дух. Что до нее самой, от нее осталась лишь блеклая тень прежней Халимы. Все предпочтения в книгах, музыке и даже еде были пересмотрены. Она не могла слушать мелодии, чтобы не вспоминать тот период жизни, когда она стояла на коленях и просила помощи у Всевышнего. Не могла касаться вещей из прошлого, при этом не грозясь при этом сжечь и себя вместе с ними. Чувство собственного омерзения было велико.

Но прошлому нет места в столь красивой стране, в которую она мечтала всю жизнь попасть. Нет места и в этом номере, где ее ждала лучшая подруга со вкусной едой и прекрасным фильмом. Все было забыто и две подруги разлеглись на горе подушек и включили любимую часть: Гарри Поттер и Кубок Огня.

Уснули девушки со включённым телевизором, прямо на подушках и рассвет был встречен с мелодичным пением из телевизора. Едва девушки проснулись и отправились в номер госпожи Феридэ, было решено поехать к океану. Халима выбрала для такого случая белоснежную юбку и кремовую блузку. Оставив длинные волосы распущенными, поддалась на уговоры Хадижи немного накрасить ее. Пока подруга искала в своей огромной косметичке румяна, Халима бросила взгляд на младшую сестру, которая сегодня была на удивление молчалива и угрюма. Она была словно мыслями намного дальше этого номера. Изредка Айша приходила в себя с новым сообщением на телефоне и кому-то писала.

Такое поведение было странным даже для нее. Халима была сильно обеспокоена ее настроением и состоянием. Бабушка этого не замечала, как и Дживан. Но и заговорить с ней она боялась. Поэтому она молчала.

Такси спустя полчаса мчалось по дороге, вокруг которой были сплошь в пальмах. Халима приоткрыла окно, наблюдая за потрясающим проплывающим видом из окна. Они проезжали по мосту, откуда открылся вид на океан. Он казался отсюда таким темно-синим и близким. Одна сплошная полоса синевы океана переливалась плавно со светлой-голубизной неба, в дополнение белоснежными облаками.

Океан становился все ближе, по мере того, как они проезжали половину города. Халима улыбнулась своим мечтам, ведь одна из них сбылась, вдыхая аромат тропического рая и солёной воды.

***

У Халимы Сухан не осталось ничего кроме мечтаний. У нее было отнято все и оставалась одна надежда, проговоренные шепотом слово во тьме: Sabr.

Жестокость, которая совершалась против нее, не оставляла за собой ничего, что напоминало бы ей о том, кем она была или кем хотела стать. То малое, что у нее было до этого, тот небольшой путь, что она прошла, все исчезло. Невинная, любопытная, ничего не подозревающая она последовала, словно заблудшая овца, которой она и была.

Девушка уставилась вперед, в то время как океанские брызги хлестали ее по лицу. Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением свободы, сидя на черном гладком камне. Босые ноги зарылись глубже в песок и вода коснулась колен, намочив летящую юбку. Черные волосы полетели назад. Совсем близко громко кричали чайки, смеялись дети, слышался рев моторов и гул яхт.

Позади нее находилась лестница, состоящая из огромных валунов, сваленные друг на друга природой. Лишь немногие смельчаки отваживались подняться и теснились на нижних камнях. Халима нашла маленький клочок свободного места подальше от людей. Отсюда было видно какой океан огромный и глубокий. Изредка чайки пикировали вниз, к воде и хватая мелкую рыбешку, возносились вновь в небеса. Здесь даже не было сёрферов и богатых туристов на шумных частных яхтах. Несколько одиноких альковых деревьев нависали над кромкой воды.

Хадижа осталась с бабушкой и остальными, а Халима жаждала оказаться одной в компании лишь одной природы. Девушка взглянула на единственную сохраненную вещь матери - тонкий золотой браслет с подвеской звезды. Проведя по нему кончиками пальцев, подняла голову и прищурила свои темные глаза.

- Надеюсь, ма, что ты все еще со мной. Видишь, я в Испании. Бабушка обещала, что мы прилетим и сдержала его. Ты говорила мне: sabr, kîz; и я терпела. Знаешь, ма, когда-нибудь я освобожусь. По-настоящему и навсегда, - прошептала девушка, разглядывая небо и с последними словами солнце выглянуло из облаков, на пару мгновений ослепив ее.

Окрик собственного имени привел в реальность девушку. Встав и приподняв юбку, прошлепала в прозрачной лазурной воде и побрела по белоснежному песку. Солнце нещадно палило, а морской бриз дул в лицо. Хадижа и без того красная, пыталась защититься под зонтиком, обмазывая открытые части тела солнцезащитным кремом. Айша пила коктейль и смотрела в даль. Бабушка вела беседу с Дживаном, сидя на шезлонге.

- Я хочу пить. Давай сходим за коктейлями. Айша, ты где их взяла? Для приличия и нам бы предложила, - съязвила Хадижа, вставая и надевая соломенную шляпу.

- Вон у того кафе парень с тележкой стоит. И у вас ноги есть, чего бы вам не сходить самим? - усмехнулась Айша в ответ демонстративно отпив коктейль с шумом.

- Заноза в заднице, - пробормотала Хадижа и Халима чуть улыбнулась.

- Да пойдем. Выберем себе на свой вкус. А то пойдёт и возьмёт с кактусом или кислый лимон, - потянула за руку подруги Халима.

- Я ненавижу это солнце и крема. Они не помогают! Я как помидор. А тебе бы хоть что. Ни загораешь, ни обгораешь, - проворчала Хадижа, поправляя футболку.

- Моя кожа темнеет, а не краснеет. - Пожала плечами девушка.

Мама Тамила всегда смеялась с того, что она "темненькая", в отличие от белоснежной Айши. Ее собственная кожа имела оттенок бронзы. Долгие годы самобичевания на этот счет привели к тому, что она пыталась даже отбелить кожу за счет процедур. Благо, бабушка узнала и забраковала все идеи.

На пляже парни одетые в одни шорты, а девушки в различные красивые купальники либо лежали на шезлонгах, либо играли в баскетбол. И пару раз они обе получили приглашение сыграть. Но отказались и из-за не умения, и из-за того, что может "влететь" от членов семьи. Однако никто не отменял им наблюдение. Хадижа и Халима вскоре уселись прямо на теплом нагретом солнцем песке, смотря на особо шумную и веселую компанию: пять девушек играли против двоих парней. Халима рассматривала больше девушек, чем парней. Ее под дулом пистолета нельзя было заставить надеть один из таких купальников и выйти в свет. Она приравнивала такое к нижнему белью. Возможно, всему виной было строгое воспитание отца и в ней говорили его замашки, а также удары, когда она надевала что-то не подходящее по мнению отца.

- Эй, смотри-ка! Это что, Малик? - вдруг произнесла Хадижа и Халима перевела взгляд с детей, стреляющих в родителей водяными пистолетами.

Проследив за взглядом подруги, Халима на миг осознала, что перестала дышать. Пока в голове воцарилась пустота, она непроизвольно сжала песок и пропустила меж пальцев. Внезапно все звуки утихли, остались лишь она и пара, которая стояла в одном из деревянных кафе прямо на воде. Малик, облаченный в светлые оливкового оттенка брюки и белоснежную рубашку с короткими рукавами протягивал продавцу купюры. А рядом находилась особо высокая девушка с платиновыми волосами, коротком чёрном платье и босоножках на плоской подошве. На ее прекрасном лице сияла улыбка и взяв два коктейля, пара уселась за свободный столик.

Сердце словно сжала невидимая рука в кулак и оно билось из последних сил. На ее глазах Малик откинулся на деревянный плетеный стул, а девушка положила ему голову на плечо, при этом что-то со смехом говоря и достав вишенку из коктейля, поднесла к его губам. Мужчина покачал головой и что-то ответил ей. Но Халима была далека от них, чтобы слышать, но все отчётливо видела.

Правда ли, что человек может выдержать столько боли, сколько и может дышать? И насколько сильно может быть плохо, чтобы желать смерти?

Эти вопросы проносились в гудящей голове Халимы, когда она была на грани. Хадижа что-то сказала ей, но девушка не могла отвести взгляда от этой пары. Она и сама не понимала, отчего было столь больно, что даже простой вздох был равносилен шагу по горящим углям.

Мир покачнулся стоило ей попытаться встать. Ноги не выдержали собственного веса и Хадижа что-то крикнула ей, обхватив за талию. Подруга обхватила ее лицо ладонями, заставляя взглянуть в свои светлые зелёные глаза. Веснушчатое лицо Хадижи появилось перед глазами Халимы и до ушей медленно доходил ее голос.

- Хали! Эй, ты слышишь меня? Слушай мой голос и смотри на меня, поняла? Дыши глубже, - кричала подруга.

- Что с ней? - донесся другой голос и Халима признала в нем Дживана.

- Ей плохо. Мне кажется, у нее паническая атака. Помогите, пожалуйста, а то упадет.

Усадив на шезлонг, Халима различала приказы Хадижи прикрыть глаза и вслушаться в шум океана, разбивающий волны о скалы. Она в этот момент так ненавидела себя, свое прошлое и Малика. Можно ли было винить его в том, что случилось? Ведь все сделала лишь она и...

Нет! Она не будет вспоминать того гнусного человека. Приоткрыв веки, осознала, что уже дышит без давления на груди, словно на ней лежал огромный кот. Мир вновь заиграл прежними красками, а шум вернулся с криками и смехом. Халима попыталась повернуться в сторону того самого кафе, но Хадижа опередила, встав прямо перед ней с суровым лицом.

- Не вздумай. Забудь об этом. Ты в порядке? - спросила подруга обеспокоенно.

- Да, - прошептала девушка. У нее кружилась голова и подступила тошнота.

- Ладно, давай пойдём к твоей бабушке. Только... - Хадижа замялась.

- Что случилось? - сразу же спросила Халима, чувствуя, что страх возвращается.

- Не одна ты видела... Малика с той девушкой... Просто пошли..

Заставляя себя идти обратно к шезлонгам, Халима раздумывала вновь о том, что видела. Знать, что у него есть интимная жизнь, да и просто жизнь это одно, но видеть собственными глазами то, что ему хорошо в компании девушки было мучительным. Усмехнувшись собственным мыслям, что даже ему нравятся открытые и яркие девушки, продолжала идти вместе с Хадижей и Дживаном. Они оба тревожно поглядывали на нее.

Она была мышью. Серой, невзрачной мышью, не способной вызывать у людей симпатии. Отвратительная правда всегда находилась на видном месте, но Халима проходила мимо нее каждый раз. Она не считала себя никогда уродливой или же симпатичной. Девушка была... простой, как и пример дважды два. Никто не любит простых, никто не желает вручать свое сердце простакам...

По приходу к ряду из шезлонгов, Халима с удивлением наблюдала за разъяренной бабушкой и Айшей, которая всегда сдерживалась на публике, но сейчас плакала, скрывая это за тем, что собирала вещи в сумку. Бабушка говорила по телефону и подозвала обеих девушек.

- Дживан, зови такси. Мы уезжаем. Вы видели, да?! Каков бесстыдник! - от возмущения женщина не находила слов и краснела на глазах.

- Бабуль, что происходит? - спросила Халима подходя к ней.

- Малик! Этот негодяй!.. Он в открытую ходит с той шл... с той бесстыдницей! И прекрасно знает, что мы тоже в Мадриде!.. Все, Айша, собирайся, уходим. Твой отец уже все знает. Какое время, какое время.. Никакого уважения ни к браку, ни традициям. Такой позор!..

Продолжая причитать, женщина схватилась за сердце и Халима с Айшей, поддержали ее за руки. Она глотала воздух и не могла сказать ничего. Дживан уже бежал с водой, а Хадижа пыталась отыскать лекарства.

- Ба, хватит! Тебе плохо, - с красными глазами прошептала Айша. И Халима взглянула на нее вблизи. Кажется, до нее дошло почему сестра находится в таком настроении уже который день... Как же слепа она была!..

Мэдэн ушел за машиной и Халима шла позади бабушки и Айши. Хадижа побежала за братом, сообщить, чтобы подъехал с другой стороны. Огромная толпа туристов надвигалась на них и рассеянная Халима, обеспокоенная состоянием бабушки, едва не врезалась в проходящего мимо парня. Он что-то сказал ей ворчливо, девушка подняла руки в воздух и покачала головой.

Обернувшись и намереваясь взять под руку Феридэ, Халима ошарашенно оглядела людей. Она находила в толпе и остановилась. Все обходили, а девушка пыталась отыскать родственников. Но это было тщетно. Ни одного знакомого лица или затылка не обнаружилось. Паника готова была свести с ума ее.

Кое-как Халима смогла выбраться из потока туристов и пару раз кругом развернулась. Она стояла возле различных кафе, никакого намека на парковку или стоянку и не было. Девушка потянулась к сумочке и осознание происходящего ледяной водой окатило ее: никакой сумки не было. До столкновения с тем парнем, она четко помнила, что доставала оттуда салфетки. Значит... либо упала, либо ее украли.

Стараясь не унывать, Халима взяла себя в руки и еще раз оглядев шумную улочку, пошла вперёд. Они не могли уехать без нее, они будут искать ее...

Глава 6

❝ Иногда раскрытие секретов исцеляют, а порой губят ❞

Ночной мегаполис был прекрасен и ужасен одновременно. Незнакомый язык уже не казался чарующим и завораживающим. Огни города уже казались не такими яркими, они меркли на фоне пьяных и "весёлых" людей. Полицейские и пожарные машины с ревом пересекали дороги.

И даже погода менялась от изнуряющей жары до прохладной температуры. Уставшая и измотанная ходьбой Халима обнимала себя за плечи, когда проходила мимо особо шумного мотеля. Ноги в сандалиях натерлись, а тонкая юбка и блузка не согревали. Попытки заговорить с кем-то заканчивались ужасно, она тщетно просила телефон, чтобы связаться с бабушкой или отелем. К таксистам даже боялась подойти, после одного, который масляно улыбался.

Быть не понятой было ужасно. Еще ужаснее, что она была глупой, не знающий даже английского нормально. Да и сами испанцы с трудом говорили на международном языке. Оставшись одна, в чужой стране, без денег и связи, Халима только по-настоящему поняла, как одинока и беззащитна в этом мире.

Переходя светофор, девушка попыталась прочитать адрес в свете слабого фонаря - La Bitanis Sanita. Понятия не имея, где это и как далеко ушла, продолжила свой путь в никуда. Пахло теперь даже иначе: чем-то острым, как перцем чили и сладким имбирем. Ей очень хотелось пить и есть, и казалось прошло не часов 12-14, а неделя, с тех пор как потерялась.

Длинная дорога двухэтажных домов закончилась и нужно было свернуть влево. Городской фонтан громко шумел и вокруг были подростки. Если бы не усталость, она бы попыталась разговорить их, но вместо этого зачерпнула в ладони холодную воду и жадно отпила. Вода имела привкус металла, но ей было все равно. И только, когда желудок скрутило, протерла с губ капли и огляделась.

Если тут фонтан, наверное, есть и парк. Можно заночевать тут, а утром искать посольство или же полицейский участок. Хотя за сутки ничего такого не попалось ей на глаза. Решив отправиться на поиски ночлега, Халима прошла еще приличное расстояние и попала на улицу кафе, баров и клубов. Желтоватые и красные гирлянды служили вместо фонарей. В заведениях яблоку негде было упасть и очень многие уже пили и танцевали прямо на улице.

С опаской проходя мимо них, увидела и особо яркий ресторан. Он выглядел на фоне остальных как одинокая розочка в пустыне среди дюн. Приняв решение отыскать помощь там, Халима обошла заведение под названием - La cereza madura и услышав присвистывание, поспешила. Из ниоткуда выросла фигура мужчины, и девушка замедлилась. Тот улыбался ей, сжимая свой бокал вина. Что-то сказав ей, Халима громко произнесла:

- El perdón, no hablo espanol! Отойди, - в конце она крикнула в отчаянии, потому что они привлекли внимание окружающих.

- Turistа, - усмехнулся мужчина. И повернулся к своему другу, сидящему за столиком, что находился близко к ним. - Prepara el coche. Esta belleza parece estar perdida. Nadie se dará cuenta si desaparece. (*прим. Подготовь машину. Эта красотка похожа на потерянную. Никто и не заметит, если она пропадет.)

Халима ничего не поняла из их речи, но его друг встал. Девушка по-настоящему запаниковала и попыталась убежать, но была поймана врасплох, когда ее мира перевернулся. Незнакомый мужчина перекинул ее через плечо. Громко крикнув, чтобы привлечь чье-то хоть внимание, начала колотить по его спине. Двое мужчин с озадаченным лицом из соседнего клуба встали из-за стола и направились к ним. Они что-то спросили его громко, а он ответил с натянутой улыбкой:

- Мi novia está enojada y no quiere irse del club*. (прим. - моя девушка злится и не хочет уходить из клуба.)

Оба мужчин кивнули на это заявление.

- Отпусти меня, придурок! Ты, тупая башка, я укушу сейчас тебя! Отпусти! Помогите, кто-нибудь! - кричала Халима и заслужила сильный удар по ногам. - Help me! Please! He is kidnapping me! Help! I do not know him!* (прим. - он похищает меня! Помогите, я не знаю его!)

Возможно, главным моментом понимания и последним пазлом в этой картине послужил выкрик - Help, а возможно и лицо Халимы. Но мужчины не отошли, а наоборот, еще двое начали подходить к ним.

Рев мотора заглушил весь остальной шум: как крики и музыку. Черный низкий Ferrari на всей скорости резко затормозил и едва не сбил ближайших к кафе мужчин и женщин. Те с воплем отбежали назад, перевернув пластмассовые столы. А Халимы сердце стучало уже в горле, а кровь прилила к щекам. Царапая, брыкаясь из последних сил, она заслужила то, что держащий ее наконец ослабил захват. Мужчина отбросил ее, как мешок картошки и Халима даже не успела вскрикнуть, как упала на грязный асфальт, усеянный разбитыми стеклами. Приземлившись на локти и колени, поморщилась от вспышки сильной боли.

Двери автомобиля приоткрылись вверх, как крылья демона. И оттуда вышел человек в чёрной футболке и чёрных брюках. Меньше всего Халима ожидала его увидеть здесь. Краем глаза она заметила еще движение. И повернула голову в ту сторону. "Друг" похитителя потянулся к карману и извлекал что-то.

- ¿Crees que puedes secuestrar a turistas inocentes? ¿Quién eres, hijo de puta?* (прим. - Ты решил, что можешь похищать невинных туристок? Кто ты такой, сукин сын?) - холодно спросил он, надвигаясь на бледного мужчину с грацией свирепого льва, готовящегося к нападению.

- Ella es mi chica y no quiere salir del club.* (прим. - Она моя девушка и не хочет уходить из клуба), - повторил ложь мужчина, заметно нервничая.

Малик улыбнулся, и от этого даже у Халимы кожа покрылась мурашками. От него так и шло волнами угроза.

- ¿En serio? ¡Para su novia, ella es dolorosamente ruidosa y pidió ayuda a estos hombres!* (прим. Неужели? Для твоей девушки она больно громкая и просила помощи у этих мужчин.)

Секунда и его глаза нашли ее. Халима все еще лежала на земле, ощущая, что у нее течет кровь и однозначно содрала кожу на ладонях и коленках. От его морозящего взгляда она отвернулась, ощущая, что после и сама станет жертвой его злости. И в это мгновение в свете гирлянд уловила блеск металла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Малик! У него нож! - крикнула Халима, вставая.

Ситуация изменилась до ужасной кровожадности. Двое похитителей объединились, чтобы навредить Малику. Но он был не один, и еще один мужчина оттолкнул второго с ножом и ввязался в драку с ним. Малик ринулся на первого и наносил удары с такой свирепостью, что все в округе закричали.

Подняв его за футболку с каплями собственной крови, процедил сквозь стиснутые зубы:

- Никогда не смей даже думать о том, чтобы причинить вред женщине. И той, которая просила о помощи! Если оступишься, вспомни о сломанных своих конечностях.

Швырнув его обратно на землю, проигнорировал скулеж и демонстративно прошелся по его правой руке с невозмутимым лицом. Казалось, он даже не устал. Ни единой царапины или ссадины не было. Халима с пустым взглядом наблюдала за тем, как он к ней приближается. Поборов желание сбежать и от него, такая сила по-настоящему напугала, одернула себя. Ведь он защитил ее! Ради нее ввязался в это и получил себе проблемы, ведь если это прознают его деловые партнёры, контракты будут аннулированы. Уж она со своим отцом бизнесменом все это знала.

Малик протянул ей руку и девушка как во сне вложила свою окровавленную в его. Капля крови упала на грязную почву и навсегда земля впитала их взгляды, и мысли. Один рывок Малика и Халима уже стояла на ногах. Выпустив ее руку, он все еще молчал и собирался уйти к ожидающему другу, как Халима сделала то, о чем не смела даже мечтать. Обняла.

Сделав шаг, с отчаянной решительностью вторглась в его личное пространство и прижалась щекой к его груди. Руки сжали в кулаки материю футболки. Он источал греющее тепло. И это мгновение она ощущала себя мотыльком. И если те летели к свету, этим светом был для нее он. Перцовый аромат его парфюма вскружил голову. Халиму в это мгновение не волновало бы даже то, что отец увидев подобное, мог убить их обоих на месте.

Счастье увидеть его и осознание, что все позади перевесили здравый рассудок и воспитание. Малик не прикоснулся к ней, словно понимая, что это лишь вспышка адреналина и чувств благодарности.

Они простояли так лишь пару секунд, но это время показалось ей вечным. Халима приоткрыла глаза и медленно отстранилась, с горящими щеками.

- Садись в машину, - отрывисто приказал мужчина, бросив на нее мимолетный взгляд.

Поспешно направляясь к машине, старалась не смотреть ни на кого. Они наделали столько шума, что все это напомнило на эффект домино - коснуться одного и рухнет одна за другой. Замешкавшись у дверей, пыталась понять, как сесть и вообще открыть. Вздрогнув от звука сигнализации, бросила взгляд через плечо. Малик держал в руке ключи от машины, и дверцы раскрылись. Он протягивал купюры какому-то мужчине.

В дорогом салоне автомобиля было теплее, чем на улице. И девушка до конца не могла понять от чего ее трясет сильнее: от холода или все же нервов после пережитого. Минуту она провела в абсолютной тишине и пыталась стереть кровь с пальцев. Сердце гулко билось и единственное из-за чего она не разревелась, это было присутствие Малика. Быть может подумает, что совсем жалкая.

Дверца открылась и в салон проник прохладный воздух. Малик грузно сел за руль и завёл двигатель. Нервозность вернулась на прежние место и Халима не знала как вести себя наедине с ним. Они почти никогда не оставались одни, всегда рядом кто-то находился. Его рука потянулась к бардачку, и он достал оттуда маленький контейнер с красным крестом.

- Очисти руки, - резко сказал он и его голос был подобен удару хлысту в тишине, из-за чего Халима испуганно взглянула на него.

Малик перевел взгляд с дороги и этого было достаточно, чтобы спали остатки ее самоконтроля. Халима поспешно отвернулась, дрожащими руками вскрывая аптечку.

- Прости, - чуть смягчил свой голос мужчина и смотрел лишь на дорогу, несясь по улицам Мадрида. - О чем ты думала, когда совалась в тот район?

- Я потерялась. У меня нет ни телефона, ни денег. Тебе не нужно было спасать меня, - тихо прошептала девушка, вскрыв упаковку бинта и едва что-то видела из-за нахлынувших слез. - У тебя будут проблемы из-за этого...

- Во-первых, я знаю, что ты не вернулась в отель. Во-вторых, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, Халима. Где бы не был, в какое время не был нужен, - найди меня, - проговорил он и на секунду. - Нет таких проблем, которые я не смогу решить, к тому же для тебя.

- Ты не обязан.

- Это не обсуждается. Я сам решу ради кого мне рисковать.

Прикусив губу от его последнего резкого ответа, Халима кивнула. Ей не привыкать молчать и не высказывать слух о своем мнении. Малик гнал машину с такой скоростью, что ей не удалось никак разобраться с ранками. Отложив в конце концов обратно в бардачок, откинулась на спинку кресла, глядя в окно. В крови видимо поубавилось адреналина и ее даже не волновал тот факт, что Малик столь близко к ней находится. Ощущая такую усталость, она прикрыла глаза и уснула.

***

Прошлое.

Семь лет назад.

В канун Нового Года мир менялся до неузнаваемости. Куда-то девались серость и напряженность. Люди ходили в приподнятом настроении, закупались мешками мандаринов и скупали игрушки для ёлок. На улицах развешивали гирлянды и появлялись фигуры животных, окутанные световыми конструкциями.

В домах уже ставили искусственные или живые ёлки, украшая свое убранство. Четырнадцатилетняя Халима несла со смехом огромную коробку, которая издавала перезвон игрушек.

- Хали, потише, ты упадешь! - со смешком произнесла бабушка из гостиной, наблюдая за тем, как внучка неслась по мраморной лестнице.

- Я хотела принести коробку, бабушка! А она дала мне гирлянды, - вдогонку крикнула обиженно Айша.

- Ну-ну, девочки. Давайте вниз и нарядим ёлку, - приструнила их бабушка.

Обе девочки поспешили к женщине. Пышная высокая искусственная ёлка стояла в углу комнаты. Вокруг вскоре были раскиданы гирлянды, мишура, игрушки и куча деталей для укрепления. Халима, одетая в свободные брюки розового цвета и белый свитер поставила стул, подвешивая золотую фигурку павлина. А Айша в голубом платье, купленном матерью в отличие от Халимы бабушкой, искала фигурку солнца и луны. Бабушка сидела на диване и распутывала гирлянды.

- Куда ты вешаешь эту игрушку! Неправильно! Мама говорит надо такие вверх, - возмутилась Айша, выхватив у Халимы игрушку в форме звезды.

- А ты повесила мишуру, а надо под конец, - парировала Халима.

- Ты уродливо украсила верхнюю часть. Слезь, я сама там, - Айша пнула стул и Халима на мгновение потеряв равновесие, замахала в воздухе руками, в последний момент вцепившись в елку.

Стул с грохотом упал, а сама девочка вместе с ёлкой полетели следом, задев огромную вазу, которая разбилась на сотню осколков. Айша испуганно отскочила, а Халима приподнялась с колючей елки. Бабушка вскочила с места.

- Айша! Что ты натворила?! - разозлилась женщина.

- Бабушка, это не я! Она сама упала! И разбила мамину вазу! - защитилась Айша, краснея.

- Она пнула мой стул, - возразила Халима и отряхнулась.

- Айша! Ты наказана и завтра не поедешь с нами к тете Биназ! - сурово пригрозила пальцем женщина.

- Что тут происходит?! - они привлекли шумом столько внимания, что в гостиную ворвались помимо испуганных слуг и отец.

Его глаза обежали с осколков вазы, упавшей елки и троих людей. Айша со слезами на глазах подбежала к отцу и обняла его, спрятав свое лицо.

- Папа! Халима уронила елку и разбила мамину вазу, и говорит, что это я ее толкнула. Даже бабушка поверила ей. Я ничего не делала, папочка, - всхлипывая кричала Айша. - Бабушка накричала на меня и наказала.

Почуяв мгновенно неладное, Халима выступила вперед, чтобы возразить, но отец сам мягко отстранился от младшей дочери, чтобы схватить за руку старшую. Хватка была настолько сильной, что она причиняла нестерпимую боль. Выступившие слезы на глазах потекли по лицу.

- Ты смеешь еще уличать Айшу во лжи, паршивка? - прорычал он.

Бабушка встала между ними ровно в тот же момент, когда он замахнулся. Женщина достигала ему едва ли до груди, тем не менее вид грозной бабушки вселил в Халиму трепетный испуг. У нее глаза метали молнии. Положив свою морщинистую сухую руку поверх сына, произнесла:

- Отпусти руку девочки.

Перекрещенные глаза сына и матери длились лишь одно биение сердца. Почувствовав, что он выпускает ее, Халима поспешно отдернула и спряталась за спиной бабушки. Айша с сухими глазами смотрела на страдания сестры и улыбнулась, когда их глаза встретились.

- Эта дрянь не подойдет больше к ёлке. И завтра в школу на праздник я запрещаю ехать! Она наказана. Айша, иди, дочка сама украшай. Позови мать, она поможет тебе.

Эти простые последние слова были сказаны с такой любовью и нежностью, что Халима не выдержала и со слезами ринулась в свою комнату. Девочка заперла дверь и села на ковер, захлебываясь в рыданиях. Столь светлый момент праздника был полностью разрушен ложью и игрой Айши. Может она и была маленькой, но отец относился к ней хуже, чем к их собакам. Почему это так?! Разве она тоже не его дочь? Она не заслужила хоть маленькой доли его любви?

Сжавшись на ковре в комок, прижала больную руку к груди, на которой был браслет матери. Ее маленькое сердце разрывалось от боли и несправедливости. Ей бы очень хотелось, чтобы хоть раз он к ней так обратился...

Замок двери щелкнул и послышался звон связки ключей. Тяжелым шагом в комнату вошла госпожа Феридэ. Она застыла, когда заметила внучку, свернувшись в клубочек на старом пыльном ковре. Мгновенно перед ней на колени, заставила подняться.

- Халима, ну не надо! Не разбивай мое больное сердце еще больше, - шептала бабушка и Халима обняла крепко женщину.

- Айша... она ... всегда... врет! - задыхаясь от рыданий еле вымолвила девочка, пока бабушка гладила по черным шёлковистым волосам.

- Я знаю, я все знаю. Поэтому она не поедет к Биназ и после нового года к дяде Юсуфу твоему, - успокоила ее бабушка, приняв удобное положение.

Продолжая всхлипывать, Халима с огорчением призналась ей, что хотела больше всего отправиться на новогоднюю елку в школе. Бабушка лишь усмехнулась.

- Конечно, ты пойдёшь. Я зря выбрала три часа тебе платье, золото мое? Скажем, что едем за покупками, а я подожду у школы в машине, хорошо? Посплю может...

От благодарности у нее вновь выступили слезы и девочка крепко-накрепко обняла бабушку. Айша с отцом не могли у нее отнять любовь бабушки.

На следующий день Халима доставала темно-синее платье с черными узорами до колен. Черные туфельки на небольшом каблуке с милыми бантиками дополняли ее образ. Бабушка достала откуда-то утюжок для волос и выпрямила их, теперь черные пряди водопадом струились по спине до самой талии. Нанеся совсем немного макияжа: тушь и блеск на губы, с улыбкой выбежала из комнаты.

В гостиной находилась мама Тамила, которая просматривала журнал на диване. Бабушка уже ожидала внучку. С приходом Халимы, мачеха подняла голову и удивленно сузила глаза, разглядывая девочку, которая взволнованно смотрела на бабушку.

- Куда это ты? Разве тебе не сказано, что ты не идешь никуда? - холодно поинтересовалась женщина.

- Мы идём с ней в гости к моему брату. - Оборвала ее бабушка и встала. - Хали, скажи Дживану, что мы будем сейчас..

Оставив озадаченную Тамилу позади, они обе надели зимние куртки и сели в автомобиль.

***

Школьная дискотека еще даже не началась, когда Халима оставила куртку и сапоги в раздевалке. Повсюду были девочки и девушки в своих лучших нарядах, мальчики и парни посмеивались в углах. Запах из столовой сладостей доносился даже до верхних этажах.

Девочка заметно волновалась, когда пыталась найти подругу или знакомых. Музыка гремела из самого огромного класса в школе - спортивного зала, который был украшен в честь праздника. Едва Халима перешагнула порог спорт зала, застыла в удивление. Она никогда не была на школьных дискотеках. В середине зала находилась огромная елка, украшенная различными красивыми шарами. Никакого света не была, за исключением световых лучей и неонового фиолетово-голубого шара, который на полу оставлял блестящие отблески.

Немногие пока танцевали, либо стеснялись и хихикали, либо качали головой с презрением. Диджеем оказался мальчик из старших классов, и вокруг него столпились одноклассники. И тут Халима нашла глазами рыжую копну волос, единственную из толпы с яркой внешностью.

- Хадижа! - прикрикнула Халима радостно и подбежала к подруге, которая стояла рядом с тремя старшими братьями.

- О-о-о, Ли! Я уже думала тебя не отпустили, - воскликнула Хадижа. Увидев ее вид, присвистнула. - Принцесса, вы в полночь оставите туфельку у лестницы школы?

- В смысле?

- Ты обалденно выглядишь! Золушка отдыхает.

Халима звонко рассмеялась и схватив подругу за руку, отвела в сторону от братьев. Молчаливый Мэдэн единственный взглянул ей прямо в глаза. Девочки поспешно скрылись в одном из уголков школы на верхних этажах. Хадижа не уступала Халиме этим вечером по красоте. На ней было персиковое платье и белые туфли. Ее буйные волосы были заколоты блестящими невидимками. В коридорах было шумно. А девочки шли просто так туда-сюда и обсуждали свои оценки за четверть. Официальное открытие дискотеки должно было уже пройти, а они не спешили вниз, спрятавшись на четвёртом этаже.

Взобравшись на широкий подоконник, Халима поделилась с тем, что выкинула Айша и Хадижа начала сердиться. В свою очередь Хади рассказала ей, что отец ищет жену для старшего брата. Обе девочки со смехом рассуждали кто ему подходит из знакомых девушек, когда из-за угла вышла толпа парней.

Улыбка Хадижи за долю секунды померкла, и она сузила свои зелёные глаза. Такое отвращение у нее на лице было написано, что Халиме не надо было и поворачиваться, чтобы понять кто находится позади. И все же встав с подоконника, обернулась к Расулу и его дружкам.

И впервые за знакомство с ним и его бандой, они не сразу услышали от них оскорбления. Кажется, Расул был удивлен их перевоплощением, его черные глаза перевелись с Халимы на Хадижу, которая всем своим видом показывала свое омерзение. Но с ним были не только мальчики, а две девушки из десятого класса, которые игнорировали двух девочек.

- Расул, пойдем отсюда. А то провоняем курицей или мазутом, - произнесла одна из них с короткой стрижкой и длинными стрелками.

- Проваливайте отсюда. Мы раньше пришли! - вскинулась сразу Хадижа.

- Мы и не собирались оставаться, где ты могла испачкать грязью, - усмехнулась девушка.

- Как долго твое платье пробудет в чистоте? Даю голову на отсечение, твой папаша продал почку, чтобы тебе это купить, - добавила другая.

Хадижа покраснела и злобно вскочила. Задержав подругу за руку, Халима покачала головой.

- Пошлите, оставьте этих малявок, - впервые за эту встречу подал голос Расул и еще раз чуть с удивлением всмотрелся в лицо Хадижи, которая прикусила губу, чтобы не разразиться руганью, которую знала от старших братьев.

- Вот и проваливай со своими *люхами! - огрызнулась Хадижа и Халима закатила глаза.

- Ты кого *люхой назвала, мазутка?! - завопила первая.

- А твоя семья знает, что ты пряталась за гаражами с Расулом? - злобно сверкнула глазами Хадижа.

- Не смей впутывать мою семью!

- А ты не смей трогать моего отца, поняла?!

- Да нужен твой никчемный папаша. Говорят, что он убил твою мать. Не удивляюсь даже, в кого ты такая же маньячка.

- Прекратите! Хади, не надо! Она выводит специально тебя!

Халима пыталась удержать подругу. Расул открыто забавлялся, прислонившись к стене и сложив руки, наблюдая за этой картиной. Трое других парней топтались на месте в нерешительности. А вторая девушка пыталась удержать первую злобную.

- Послушай эту курочку тихушницу. Она пойди научилась от тебя трюками.

- Что тут происходит у вас?!

Дверь кабинета рядом с ними открылась и оттуда вышла строгая женщина. И Халима признала в ней завуча. Она сурово обвела взглядом всех и одного лишь ее присутствия было достаточно, чтобы привести в чувство собравшихся.

- Ну, я слушаю. Что у вас тут?

Но никто не спешил поделиться причиной ссоры. Ни парни, ни девушки. Хадижа сердито зыркнула на Расула, а тот повел бровью. Халима кивнула подруге и перевела взгляд на зауча.

- А ну-ка, живо все вниз. И если узнаю, что вы опять повышаете голос, вызову родителей сразу же, поняли?! Шагом марш.

Первыми сбежали две старшеклассницы, бормоча сердито что-то под нос, а следующими парни. Халима и Хадижа замыкали процессию, спустя минуту спускаясь на первый этаж.

- Ты видела эту дрянь?! Как она оскорбляла.

- Хади, ты слишком заводишься. Это Расул точно натравил на тебя ее. А ты повелась.

- Ну прости, я не такая сдержанная как ты! Что мне оставалось делать?! Молчать? Еще и эта *люха будет говорить мне.

- Расул настоящий плохой человек. Он мог вмешаться, а молчал.

- Ой, Халима. Говори: мешок дерьмо. И про него хоть не говори. Этот уродец доведет меня до того, что я и вправду стану маньячкой, как та дура сказала.

Халима рассмеялась, и они пересекли кабинет истории. Девочка взмахнула волосами с плеча и откинула их за спины. Ее случайный взгляд скользнул по ребятам и застыл на человеке, который с легкой ухмылкой беседовал у входа в спортивный зал.

- Земля вызывает Халиму. Ты увидев Малика даже дышать перестала, девочка, - насмешливо произнесла Хадижа и пихнула ее под бок.

- Он тоже тут? - выдохнула Халима.

- Ну, он же старшеклассник и учится в нашей школе, так что, ответ да.

Пройти мимо него казалось нереальным действием, и поэтому Халима старалась не смотреть даже в его сторону. Девочка волновалась настолько сильно, что слышала собственное биение сердца и казалось, сейчас ее стошнит. От нервов желудок скрутило в узел.

В дверях произошла пробка из хохочущих девушек и Халима молилась, чтобы те поспешили. Но она так и не вошла в зал, потому что их окликнул Ахмед. Весело махая им, Хадижа направилась к ним. Рядом с обоими парнями стоял и ее брат Мэдэн. Халиме ничего не оставалось, кроме как последовать не за подругой, а за своим сердцем...

- Девочки, не хотите присоединиться к нам? Тут ребята поднимаются на крышу школу, чтобы запускать фонарики, - спросил Ахмед, улыбаясь.

- Ух ты! Я хочу, - мгновенно согласилась Хадижа. - Мэдэн, а ты?

Ее брат кивнул и исподлобья взглянул на Халиму. Саму девочку волновало как можно скорее сбежать от парня, стоящего в двух шагах от нее. Она краем глаза видела во что одет Малик: голубая рубашка с белыми полосками и тёмные коричневые брюки. К их кучке подошёл средний брат Хадижи.

- Мага слышал, что ты успела с кем-то подраться, Хадижа. Что у вас там случилось? - спросил он, уперев руки в бока спросил он.

- Забудь. Эта дрянь получила бы свое, если бы не Хали. Она остановила меня, - пожала плечами девочка и взгляды всех за исключением самой Хадижи перевелись на тихую Халиму.

- Надо же, ты послушала этого ангела. Надолго? - протянул с усмешкой Мэдэн и Халима смущенно сжала свои пальцы.

- Хадижа, не смей больше сквернословить, ясно? Отцу это не понравится. - Отрезал парень.

- Ладно-ладно, так мы идем запускать? - нетерпеливо оборвала его девочка и оба ее братьев вздохнули обречено.

Улыбнувшись этому, Халима поняла почему. Хадижа умела находить приключения и неприятности на ровном месте. И они оба, наверное, уже представляли, что на крыше может произойти. Малик не принимал участие в разговоре с Ахмедом, они говорили меж собой.

Заверив обоих братьев, что будет вести себя хорошо этим вечером, Хадижа согласилась вернуться в зал. В громкой музыке Халима узнала песню Бабека Мамедрзаева - Я встретил тебя. Это была их любимая песня и девочки с большой охотой направились в центр, который наконец-то был занят танцующими.

Обе девочки приняли неоновые браслеты от одноклассницы и начали кружиться в такт песне. Халима смеялась порой с резких движений Хадижи, хотя сама не отличалась грацией. Но им было все равно кто и что скажет. Они наслаждались музыкой. Хадижа подбежала к среднему брату и утащила танцевать.

Чтобы не вызывать никаких разговоров после в обществе, Халима от греха подальше ушла с танцпола, который начал сменяться на парочки или братьев и сестер, у которых не было "половинок". Девочка прислонилась к стене и прикрыла глаза, вслушиваясь в музыку.

- У тебя в волосах дождик, - неожиданно тихий голос подле себя заставил ее подскочить и распахнуть глаза.

Резко повернувшись, едва не выбила рук Малика бутылку воды. Он потянулся и ресницы девочки затрепетали, когда загорелая рука потянулась к макушке и извлекла небольшой кусок серебристой длинной полосе дождевика. Щеки мгновенно вспыхнули и она задышала ему в грудь медленнее, чем следовало бы.

- Спасибо, - еле прошептала девочка и на деревянных ногах сделала два шага назад. Дробный стук сердца был сопоставим с тактом новой песни.

- Малик! Пойдем к Агу. Чего ты там застрял? - крикнул кто-то из знакомых друзей Малика.

Парень взглянул на девочку и кивнул ей, а после удалился к толпе ожидающих парней. Кто-то бросал на нее насмешливые взгляды, словно она была маленьким ребёнком, который заслуживает внимания Малика. На самом деле, так и было. Халима сама не понимала почему он подошел к ней и даже заговорил. Быть может проходил мимо и увидел на голове...

Девочка подняла руку и коснулась своих волос, пропустив шелковистые пряди сквозь. Глупая улыбка появилась на губах и она бросила взгляд через плечо на него, когда он улыбаясь, соглашался со своим другом.

***

В восемь вечера группа подростков поднялась сначала в тайне от учителей на четвёртый этаж школы, а после на саму крышу. Давясь от смеха и стараясь быть тихими, они карабкались по длинной лестнице, ведущей вверх.

Едва Халима с помощью Хадижи преодолела последнюю перекладину, с трудом вздохнула от морозного воздуха. Вечер выдался морозным, трескучим - с таким звуком разрываются неровные лоскуты ткани. Небольшой снег поверх крыши поскрипывал под обувью. Никто из них не додумался надеть сапоги: девочки и девушки в туфлях, а парни в кроссовках. И все дружно ухмылялись, провернув под носом учителей такой акт бесчинства.

Группа особо высоких и крепких парней уже несли коробки с бумажными фонарями. Среди других парней прошел гвалт: у кого есть спички или зажигалки. Хадижа в предвкушение подпрыгивала от нетерпения. Среди парней были и ее братья.

Халима была рада, что додумалась надеть свой пуховик, дуя на свои пальцы. Девочка чувствовала такую энергию и адреналин в крови, что осмелела подойти к краю. Длинная железная балка стояла по середине и выглянув, обмерла от ужаса и восхищения. Может было и не так высоко, как 9 или 15 этажное здание, но голова закружилась даже от такой. Она могла видеть вдали дома с огнями от квартир и даже шоссе. Под небосводом звезд и ощущая эйфорию, положила красные от холода руки на перекладину.

Чья то рука схватилась за куртку и с нажимом заставила шагнуть назад. Девочка испуганно вскрикнула и повернулась, чтобы лицом к лицу столкнуться с Маликом. Его янтарные глаза прищурились.

- Что ты делаешь? - спросил он резко.

- Я... хотела посмотреть, - ответила девочка.

- Желаешь посмотреть снизу вверх? Не приближайся так близко к краю, - нахмурился еще больше мальчик.

- Другие же подходят, - Халима нашла в себе встретиться с ним взглядом и даже возразить, хотя мгновенно вспыхнула.

- Другие могут хоть перелезть и спрыгнуть, - безразлично ответил он и отпустил ее.

Халима была обескуражена этим ответом и даже не нашлась в ответе. Этим вечером он уже дважды заговорил с ней и по собственной воле. Загорелая кожа Малика покраснела и длинных ресницах покоились несколько снежинок. Невесомый снег упал ему на макушку, коснувшись черных коротких волос. На нем не было куртки и рубашка в некоторых местах в мокрых следах. Девочка видела, как он отдал куртку своей младшей сестре и та сейчас стояла рядом с Хадижей.

Порыв ветра заставил девочку отступить от него и прервав зрительный контакт, который ей показался столь же долгим, сколько и ожидание конца учебного дня. Дрожащими руками она натянула на голову капюшон и поспешно убежала к подруге. От волнения девочка думала, что ее щеки сейчас напоминают перезрелый помидор.

Схватив подругу под локоть, быстро поведала, что произошло. Глаза Хадижи с каждым словом расширялись и она недоверчиво оборачивалась к Малику, который вернулся к парням и они зажигали свечи. А Халима так волновалась, что язык заплетался не только от холода.

- А может ты ему понравилась этим вечером? - хитро подмигнула ей подруга.

- Ага, конечно. За один вечер! - с кривой улыбкой ответила Халима дуя на свои пальцы.

- А почему нет? Я так возненавидела химию как только она началась у нас, - усмехнулась подруга и Халима рассмеялась.

- Эй, малышня, давайте сюда, - позвали их двое парней и Халима с Хадижей закатили глаза. Они были не единственными, кому были меньше 15. Но так как первый раз посещали школьные дискотеки, то закрыли на это глаза.

Обе девочки с такой радостью забрали свои фонарики и дети выстроились в ряд. Вперед вышел старший брат Хадижи, чтобы подать знак. Халима держала свой белоснежный бумажный фонарик с узорами заезд, будто в руках находился маленький котёнок. Едва она краем глаза увидела взмах, шагнула вперед и с широкой улыбкой взмахнула обеими руками вверх, подталкивая и наконец отпустила. Это сделали и десятки других школьников под свист парней и смех девочек.

Девочка наблюдала завороженно за тем, как ее фонарик взлетел выше всех, и тянулся к небесам, туда, где не было границ, направляемый ветром к звездам...

Капюшон полетел назад, как и волосы стоило пронизывающему до костей ветру подуть. Халима оторвалась от созерцания небес и обернулась к подруге, поймав взгляд Мэдэна. Его не интересовали фонари и небо, он смотрел на нее с открытостью любопытностью. Но стоило чуть продлить взгляд, он смущённо улыбнулся и столь же быстро отвернулся. Такое поведение было странным даже для Халимы.

Они с Хадижей пошли обратно и у лестницы, которая вела вниз, в небольшую комнатку, столкнулись с Маликом и Ахмедом.

- Тебе не холодно? - с сомнением спросил Ахмед, глядя на то, как Хадижа шла уже без куртки, вернув ее брату.

- Нет, - гордо ответила девочка, и в доказательство слов смахнула снег с одной из бочек на крыше.

- Вы первые. Проходите, - кивнул Малик, отходя в сторону и протягивая руку.

Хадижа пожала плечами и первая приняла помощь парня. Она подмигнула Хадиже, пока оба мальчика отвернулись от нее и девочка скрылась. Халима же сглотнула и решила даже не смотреть на Малика. Однако стоило ее ноге коснуться первой тонкой железной ступени, вся затея полетела к чертям.

Во второй раз за этот вечер Малик схватил ее за пуховик. На этот раз за талию, помогая приподняться. Девочка бросила испуганный взгляд через плечо и встретилась с ним взглядом только для того, чтобы не выдержать зрительный контакт и отвести взгляд. Малик молча наблюдал за тем, как она скрылась и последовал следом с Ахмедом.

Поправив свое платье, девочка побежала искать свою подругу словно за ней гнались гончие ада, а собственное сердце вложила в руки дьявола...

Глава 7

Наши дни. Испания.

Грохот дверцы машины заставил спящую Халиму вздрогнуть. Она растерянно заморгала, дезориентированная где находится. Автомобиль Малика стоял в пробке близ моста. За окном завывал ветер. Девушка протерла глаза и оглядела салон машины. Самого мужчины не было в машине.

Раздавались в пробке автомобилей сигналы и возмущенные голоса и их автомобиль был во втором ряду. Позади люди уже выходили с криками и недоумением. Халима выбралась из машины и заметила Малика, говорящего с несколькими мужчинами, которые яростно жестикулировали, показывая наверх. Девушка подняла голову и застыла на месте. До этого она игнорировала сильный ветер, который со свистом рассекал воздух.

Нервная дрожь ужаса и благоговения пробежала по ее телу, когда она разглядывала дымчато-серое небо, в облаках которых сверкнула молния. Столь сильный раскат грома заставил завопить десятки машин, и шум разрезали гвалт. Девушка медленно приближалась к Малику, обнимая себя за плечи, тот поднял глаза и встретился с ней взглядом, после покачал головой и она остановилась.

Неожиданно брызги ледяной воды окатили ее по ногам и Халима подскочила, удивленная. Она стояла очень близко к краю моста, и тут девушка сложила две кусочка в единый пазл. Дороги нет, как и моста, потому что...

- Надвигается шторм, - объявил Малик, появившись рядом с ней с мрачным лицом. - Вернись к машине, я пока подумаю, что нам делать.

- Мы не сможем переехать мост? - спросила с дрожью Халима хотя прекрасно знала ответ. Она как завороженная наблюдала за океаном, который волнами поднимался и бился о железные столбы мостов, изредка окатывая людей.

- Нет. Буря слишком сильна и мост может затопить, - покачал головой мужчина, проследив за ее взглядом и немного помолчал. - Вернись к машине, Халима.

Девушка кивнула и все еще глядя на бушующий океан, направилась в сторону их автомобиля. Люди разделяли ее чувства и были напуганы, глядя на яростную стихию. Халима пустым взглядом уставилась на самую высокую волну, которая приподнялась и одним ударом опустилась вниз. Ей было не по себе. Она в детстве так и не научилась плавать, а этого зрелища было достаточно, чтобы страх перед водой стал больше. Начался легкий дождик и приподняв голову, прямо над головой увидела вспышку света.

Вся ее юбка промокла, а тонкая рубашка прилипала к телу. Дети уже плакали и их крики были едва слышны на фоне яростного свиста ветра, бьющихся волн о мост и ближайшие к краю машины, а также раскатов грома. Вздрогнув, когда поясница коснулась горячая ладонь, повернулась медленно.

- Нельзя тут оставаться. Пойдем, я узнал, что здесь недалеко есть отель. Переночуем там, - перекрикнув весь шум сказал Малик.

Халима судорожно сглотнула и нервно кивнула. Малик полез в машину за курткой и кредитными карточками. Выпрямившись, в два шага оказался рядом и накинул ленивым движением ей на плечи собственную куртку. Пробормотав от холода слова благодарности, девушка поправила на плечах. После чего они, минуя сотни автомобили, двинулись к воротам. Поток людей едва не унес вновь девушку. Малик бросил взгляд через плечо. Ожидая того, что он разозлится на ее медлительность, ускорилась. Но даже так она едва поспевала за ним. И когда меж ними пробился огромный мужчина с большим животом, Халима услышала ругательство Малика отчего у нее округлились глаза.

Как во сне Халима наблюдала за тем, как он протянул ей руку, нетерпеливо ожидая, когда она вложит свою. Подняв свою руку, которая выглядела и ощущалась чужой, коснулась его руки. Его крепкие и даже мозолистые горячие пальцы обхватили ладонь девушки. Он чуть с нажимом потянул ее, вынуждая двигаться. Малик без особо усилия убирал со своего пути любого кто вставал. Девушка с огромными глазами смотрела лишь на его затылок и широкие плечи. Его рубашка промокла и ощущая себе грешницей, Халима потупила взор и смотрела теперь на собственные ноги и дорогу.

Дождь с каждой минутой усиливался и за считанные секунды начал литься словно из ведра. Рука Малика служила ей проводником и свидетельством, что она не одна в этом ужасном повороте событий.

Мост остался позади и многие люди последовали их примеру, уходя. У девушки уже стучали зубы от холода, когда они шли по улице, едва что-то под завесой дождя и вспышек молний. Но Малик остановился вскоре перед двухэтажным зданием и открыл дверь. Пройдя вперед, он отпустил ее руку и ощущение потерянности вернулось к Халиме. За дверьми находился маленький коридор и к ним мгновенно вышла женщина с короткими русыми волосами, с улыбкой что-то спрашивая. Малик ответил ей и взгляд женщины остановился на Халиме и в ее глазах появилось сочувствие.

- Пойдём. Мы в отеле. - Сказал Малик, взглянув на нее. Халима кивнула и сцепив руки в замок, подула на них.

Ноги в сандалиях скользили по деревянному полу. Они прошли мимо комнаты, которая видимо служила гостиной. Она была небольшой и в камине полыхал небольшой костер, вокруг которого сидели люди и пили чай. Шаги Малика отдалялись от нее, и Халима поспешила за ним и той женщиной. И это было легким делом за громкой речью и смехом. Она нашла их у подножия лестницы. Женщина протягивала ему ключи и улыбалась ему. Халима поборола в себе вспышку злости и терпеливо ждала.

- Проходи в номер, - отрывисто ответил Малик на ее немой вопрос.

Халима прошла мимо него и оказалась в маленькой комнатке с большой кроватью, тумбой с телевизором и креслом подле кровати. Постельное белье с фламинго заставило ее глупо улыбаться. Она провела красной рукой от холода по покрывалу, когда дверь позади закрылась.

Мужчина вошел следом в номер как ни в чем не бывало, держа в руках небольшие два пакета. У нее расширились глаза.

- Прости, но номер нам придется делить на двоих. Мест больше нет. Отель забит под завязку, - холодно ответил Малик, бросив небрежно на кровать пакеты.

- А больше отелей нет? Мы можем... - начала тихо Халима.

- Не можем, - отрезал он и девушка замолчала на полуслове. - Ты сама видела, что происходит на улице. В пакетах сухая одежда. Переоденься, заболеешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уязвленная Халима стыдливо заглянула в первый пакет, когда Малик вышел стремительно из номера. Обречено выдохнув, Халима вывалила содержимое пакета. Внутри находились простой комплект нижнего белья, из-за чего у нее покраснела пуще прежнего. А также розовое платье до колен. Поглядывая на дверь, девушка сняла мокрую юбку, нижнее белье и рубашку, переодевшись в сухую, мгновенно оценив, что стало теплее. Сложив свою одежду в кучу, провела устало по лицу. В дверь постучали и девушка испуганно взглянула туда.

Еще пару секунд прошло прежде, чем вновь постучали.

- Халима, я могу войти? - послышался голос Малика по другую сторону двери.

- Да, - чуть успокоилась девушка и тогда он толкнул дверцу.

Сам мужчина успел переодеться в черную рубашку и светлые джинсы. Он держал в руках поднос с двумя тарелками и чашками чая. Пройдя мимо девушки, которая пыталась прижаться к стене и пропустить его, наблюдала за тем, как он положил на тумбу.

- Поешь, ты, наверное, голодна, - кивнул он и сам сел на кресло.

Халима не стала приближаться к нему и садиться рядом, а забрала свою тарелку с салатом и кусочками мяса, после чего уселась на край кровати. Малик взялся за свою тарелку и они начали есть в абсолютной тишине, которая нарушалась лишь тем, что происходило за окном. Не смея смотреть в его сторону и сидя с прямой спиной, изредка слишком громко опускала вилку в кусочки овощей.

В номере пахло сладостью корицы из-за чего девушку чуть подташнивало. Она ненавидела этот запах и избегала его. От тихого голоса мужчины, ее рука застыла в воздухе, не поднеся к губам

- Как ты оказалась за столько миль от своего отеля? - спросил он.

- Мы были на пляже и уходили, когда я потеряла бабушку и остальных, - ответила не поднимая глаз Халима. - А как ты узнал?

- На пляже? Каком? - с легким удивлением спросил мужчина.

Халима пожала плечами. Она правда не знала названия и не хотела даже напрягать голову, чтобы извлечь оттуда услышанное. Ее волновало совсем другое...

- Я приехал в отель и встретил Ахмеда. Ему сообщила Хадижа, что тебя потеряли, - после долгой паузы добавил Малик.

Халима только сейчас осмелела посмотреть на него. Он сидел в этом старом кресле словно на троне, легко и непринуждённо. Пустая и чистая тарелка лежала вновь на тумбочке. Он вытянул свои длинные ноги и положив одну руку на подлокотник, второй сжимал кружку своего чая. Черные волосы Малика уже блестели в свете лампы.

Решив отвести взгляд от него, она встала, чтобы положить свою тарелку подле его.

- У тебя коленки в крови, - опустив взгляд на ноги Халимы произнес мужчина

Девушка пожала плечами и промолчала. Малик приподнялся с кресла и оставил кружку на тумбе. Халима шагнула назад и уперлась ногами в кровать. Ей некуда было отступать. Мужчина теперь возвышался над ней и он взглянул прямо в глаза.

- И глаза покраснели, опухли. Ты плакала? Что-то еще случилось, до того, как я встретил тебя? - в его янтарных глазах заплясала ярость.

Горло сдавило и Халима сжала губы, попытавшись обойти его. Но прежде, чем она успела оттолкнуть эту гору мышц, как он сделал то, из-за чего ахнула.

Малик присел перед ней на колени, и его рука коснулась ссадин на обнажённых ногах. Халима судорожно вздохнула

- Когда ты получила эти раны? - его голос походил на рык. И он запрокинул голову, пытаясь в ее глазах найти что-то, что знал лишь он. - Это те двое? Или другие? Кого мне стоит наказать, Халима?

У нее почти навернулись слезы. Почему он так поступал с ней? Почему искушал мечтой и что оставалась надежда..

- Он кинул меня и так вышло. Все в порядке, - прошептала из последних сил девушка, словно кто-то сомкнул руки на ее шее.

Его голова вновь поднялась, чтобы взглянуть на нее. Теперь янтарные глаза выглядели еще темнее из-за полыхающего огня в них. Она не понимала никогда его, а сейчас подавно. Одним движением он выпрямился и вихрем выскочил из номера

Озадаченная таким поведением девушка уселась обратно на кровать, взялась за чай и начала пить. Положив подушку на ноги, с содроганием вернулась к прежним мыслям. Они проведут эту ночь здесь, вдвоём. Этот факт настолько сильно ее шокировал, что не хватало никаких слов описать чувства.

Когда чай наполовину был допит, Малик вернулся в номер и в руках держал аптечку

- Нужно обработать раны. В тропиках опасно ходить так, - без эмоций уже в голосе сказал мужчина.

Халима кивнула, тепло чая распространилось по телу, и она приподнялась. Но Малик покачал головой, присев подле нее. Хлопая глупо ресницами, девушка наблюдала за тем, как он открыл крышку.

- Позволь, я сам, - тихо ответил Малик и она сглотнула.

Теребя край подушки, чуть не пискнула, когда он с ватой придвинулся ближе, мягко убрав подушку в сторону. В его действиях не было никакого злого умысла, хотя Халима призналась себе, что начала ерзать под его осторожными и быстрыми движениями, прикладывая к ране. Прикусив губу от небольшого дискомфорта, оттянула еще больше незаметно низ платья. Но это не ускользнуло от его внимания. Он сжал в тонкую линию свои губы и взял новый ватный диск.

- Как ты нашел меня? - вырвалось у нее. Она сидела, вытянув ноги, а он склонился

- Обзвонил отели и кафе. Ахмед отправился на одну часть Мадрида, я на другую. И в тот момент мне сообщили, что видели похожую девушку на тебя близ деревни, в которой сейчас находимся. И приехал сюда, - ответил он безучастно.

- Ты искал столько? - удивилась девушка. И мысленно дала себе подзатыльник.

- Мне стоило оставить дочь друга отца в чужой стране ночью? - нахмурился он, но не глядя на нее

- У тебя же были дела...

- Нет, на сегодня не было никаких. Но даже если бы и это было так, я нашел время. Не думай об этом. Ночью, вне зависимости от стран и городов, происходят... многое. Тем более с такими девушками, как ты.

- Как ты культурно выразился.

Халима ужаснулась со своего ворчливого комментария, когда он поднял голову от удивления. Ожидая от него злостного взгляда, удивилась, когда краешком губ улыбнулся. Ее сердце растаяло от этого. Она никогда не видела, чтобы он улыбался или смеялся.

- Я приподниму ногу. У тебя на внутренней стороне еще глубокая царапина, - произнёс он и Халима вонзила пальцы в покрывало.

Осторожным движением Малик обхватил за щиколотку и положил на свое колено. Ужас ситуации заставил ее задержать дыхание. Желание быстро встать и убежать было сильным. Страх стал сильнее здравого рассудка.

- Халима, что такое? - заметив в ее взгляде ужас спросил Малик, застыв с бинтом в руке.

Она лишь покачала головой и отвернулась от него. Если он и хотел что-то добавить, то промолчал. Стоило каждый горячим пальцам Малика коснуться кожи, она вспыхивала и ощущала себя в котле, который жарил ее на медленном огне.

Все это напоминало ей сюрреалистичность. Словно все происходило не в ее жизни. А Малик обмотал уже бинтом вторую ногу без эмоций и сосредоточенно. Едва он закончил, встал и выкинул все грязные диски в маленькую уборную без двери. Девушка поспешно вернула подушку на место с горящими щеками.

- Пора спать. Кровать твоя, - сказал Малик, вернувшись

- Нет, ты и так сделал для меня много. Ты ложись сюда, а на кресле посплю, - запротестовала Халима и даже встала.

- Об этом не может быть речи, - отрезал Малик, сложив руки на груди и хмуро взглянул на нее

- Послушай, Малик. Спасибо тебе за все. Ты нашел меня, спас от тех... мужчин и привез сюда. Спасибо еще раз. Но я не буду тут спать. Может, пойду вниз и узнаю, можно ли в гостиной заночева... - начала рассуждать Халима, но замолкла из-за его сузившихся глаз.

- Ты же знаешь, что я не трону тебя, верно? Ни сейчас, ни когда будешь спать. Я не воспользуюсь женщиной, которая попала в беду и просит у меня помощи. Ты поэтому отказываешься? - холодно поинтересовался он. - Ты мне не доверяешь, но людям, которые снизу готова довериться. Так ли это, Халима?

Халима готова была заламывать руки от отчаяния.

- Вовсе нет! - возмутилась отчаянно девушка.

Как ему сообщить, что она боится вовсе не его и того, что он может сделать, а себя? Что, когда находится в беззащитном состоянии стены и баррикады вокруг ее сердца и контроля по щелчку рушатся. И она никак не может контролировать это... Даже Айша слышала все и видела...

- Ты в полной защите, Халима. Я клянусь и даю слово чести, что даже не взгляну на тебя.

Ее сердце готово было разорваться и его слов, и действий. Ну почему?! Почему он так делает?! Почему еще больше заставляет понять, что он самый прекрасный и с чистой душой мужчина?!

"Если бы ты знал. Если бы ты знал, какая я ничтожная и грязная, ты бы даже не заговорил со мной. Я порочная и грешная," - грустно подумала Халима, глядя на него и отступая, принимая наконец решение и кивнула.

***

Хозяйка отеля принесла им в номер новые пакеты, в которых находились одежда для сна. Малик протянул ей деньги, и Халима отвернулась. Его доброта не знала границ. Он даже вновь оставил ее, чтобы она подготовилась ко сну. Девушка вошла в уборную, которая была крошечной: с маленькой душевой и туалетом. Быстро умывшись, заплела волосы в косу и надев огромную ночную сорочку, побежала к кровати. Неловко перевернувшись на спину, накрылась одеялом

Дверь бесшумно открылась и хоть Халима выключила свет, оставила включённым лампу на тумбе. Малик двигался тихо и взяв подушку подле нее, обошёл кровать, чтобы усесться в кресло. Девушка держала глаза закрытыми и дышала ровно. Ей было стыдно, что ему приходится спать так, в то время целая кровать ее. И казалось, что ощущает его тяжёлый взгляд спиной.

Малик выключил лампу, и комната погрузилась во тьму. Халима сжала одеяло. Она ненавидела кромешную темноту. Именно в это время демоны выходили наружу. При свете они не смели пугать ее и даже прикасаться. Широко раскрыв глаза, девушка дала себе слово, что не будет спать, глядя в темноту и ничего не видя. Малик никогда не узнает с какими демонами она живет.

Повернувшись к нему лицом, когда услышала тихое похрапывание, различила его силуэт. Узел напряжения чуть ослабел. Это Малик. Малик, который в детстве каждый раз приходил к ней на помощь. Который покровительствовал слабым. Он не обидит ее, не станет использовать тьму в наказание ей...

За окном ветер продолжал свирепствовать и Халима незаметно для себя уснула, погружаясь в царство забвения.

***

Прошлое. 5 лет назад.

В доме стояла тишина. Халима ступала босыми ногами по ледяному полу. Огромные панорамные окна выходили на лес. Казалось, что даже ее вздохи напоминали удары о барабаны. Услышав шорохи, вскрикнула тихо и побежала, прижавшись спиной к стене, которая находилась за шкафом.

Тяжелые шаги раздались совсем близко, и она задрожала.

- Лима, я, кажется, говорил, чтобы ты не покидала свою комнату. Где-то, птичка? - послышался весёлый мужской голос. - Выходи и я не накажу тебя.

И жизнь в огромном доме замерла. Даже воздух застыл. Халима затаила дыхание. Она дрожала всем телом и никогда добровольно не выйдет. Скорее отрежет себе руку и отдаст на съедение собакам, чем сделает это

- Ты же знаешь как я не люблю играть в прятки. Выходи, Лима, - теряя в голосе теплоту произнёс мужчина.

Собравшись с духом, Халима выскочила из своего укрытия и побежала в сторону комнаты на втором этаже. Но стальная рука сомкнулась вокруг ее талии, а вторая собрала волосы в кулак, потянув к себе. Безумный истошный крик сорвался с ее губ, когда спиной прижалась к груди мужчины. Борясь с тошнотой и ужасом, девушка попыталась оттолкнуть его от себя.

- Чем больше ты сопротивляешься, тем больше заставляешь меня хотеть подчинить тебя, Лима, - мужские губы коснулись ее ушка и прошептали эти слова, из-за чего с отвращением дернулась вновь.

- Я ненавижу тебя! В один день Всевышний накажет тебя за все! - со слезами прошептала она.

- Здесь нет никого, кто тебя услышал бы птичка, - усмехнулся он.

- Но Он все видит и слышит! Ты омерзительный человек, - от того, как он дернул ее за волосы, на глаза навернулись еще больше слёз.

- Я человек, который берет то, что хочет. И я выбрал тебя...

***

Распахнув широко глаза, Халима подскочила, держась за сердце и отчаянно дыша. Пару секунд ушло на осознание, где находится и что произошло. Девушка осмотрела номер. Малика нигде не было и от этого часть давящего груза спала. Повалившись обратно на подушки, задумалась, а не выкинула ли она ничего ночью?..

Дверь приоткрылась и Халима автоматически подтянула одеяло до самого подбородка. Вспышка страха промелькнула на ее лице, когда вошел Малик. Девушка расслабилась, и чуть присела следя за тем, чтобы одеяло не съехало. Мужчина кивнул ей и больше прежнего всмотрелся в ее лицо. Взгляд был изучающий и непроницаемый, словно он пытался проникнуть в голову и найти ответ.

Халима призадумалась, что она натворила во сне. Но Малик ничего не сказал и указал на поднос.

- Доброе утро. Поешь.

- Доброе. Спасибо, - ответила девушка пока он подошел к маленьким окнам и повернулся к ней спиной

- Я был на мосту. Через полчаса должны разрешить нам переправиться на другую сторону, - добавил он, разглядывая небо, отодвинув в сторону шторы.

- О, это хорошо! Значит, больше никакого урагана и шторма? - спросила девушка, все еще оставаясь на своем месте

- Да, погода значительно лучше, чем вчера. Я буду внизу, - вновь повернувшись к ней лицом ответил мужчина и вновь указал на поднос. - Поешь, это местный салат с добавлением граната. Ты же его любишь?

Пораженная Халима кивнула. Малик вышел и бесшумно прикрыл дверь. Как он узнал, что любит гранат? Может заметил в прошлый раз?

"Да какая разница, стоит ли думать о мужчине, который имеет девушку, да еще и просил руки Айши? " - сердито одернула себя Халима и взялась за свой салат

Переодевшись во вчерашний наряд, причесавшись и даже помывшись, девушка почувствовала себя значительно лучше. Она очень была рада, что наконец вернется в отель, поближе к бабушке. Та очень волнуется точно сейчас.

В гостиной отеля было шумно и людно. Его жители пили коктейли и громко каждый что-то обсуждал. Ее глаза сразу нашли высокую и широкоплечую фигуру Малика. Он сидел за столиком и смотрел в маленький телевизор, прикреплённый к стене над камином. В руках держа стопку с алкоголем, с серьёзным лицом вслушивался в слова ведущего новостного канала.

К Халиме подошла хозяйка отеля и приветливо улыбнулась.

- Вы плохо говорить по espanol, si? - спросила она

- Я и по-английски плохо говорю и понимаю, - рассеяно ответила Халима, смотря тоже телевизор и мало что понимала, но видела поваленные деревья на машины и оборванные кабели. А после пришла в себя. - Ого! Вы понимаете меня?

- Si, senorita. Мой папан из ваших мест. Я плохо hablo, но понимать, - лучезарно ответила хозяйка. - Звать меня Мартини. А вы?

- Приятно познакомиться, Мартини. Я Халима.

- Мне тоже, Халэма! Не хотеть посетить наш сад? Там очень красота!

Девушка по-настоящему улыбнулась Мартини. И вместе с ней она отправилась в сторону сада, который находился во дворе. Речь испанки была смешной и прекрасной одновременно. Поведав ей, что отель этот принимает гостей вот уже больше двух сотен лет, рассказала и про этот сад. Это было даже не садом, а оранжереей

Зная прекрасно скольких усилий и терпений нужно для поддержания такой красоты, Халима искренне восхищалась десятками редкими видов цветов. Между черными розами и цветами, очень похожими на орхидеи и лилии одновременно, стояла беседка. Та была белоснежной и напоминала тыкву, покрытую снегом с узорами.

- Если хотеть, Халэма. Посидите тут. Мне надо видеть гостей.

- Да, конечно. Спасибо вам большое за гостеприимство и этот сад, Мартини!

Оставшись одна, Халима улыбнулась той красоте, что ее окружала. Это напоминало квартал, где будет сниматься какой-то фентезийный фильм из сказок. И ей даже казалось, что из-за угла сейчас выбежит кролик с часами и начнет бормотать, что опаздывает. Или из беседки выскочит золушка с выкриком о туфельке...

Солнце ярко слепило и от прошлого безумства природы не осталось следа, за исключением небольшой влажности на листочках деревьев и травы. Халима вошла в беседку, отметив, что внутри она такая же прекрасная. Две лавочки были сделаны из белого дерева и столик с узорчатыми ножками. Сквозь тонкие ветви стенок беседки лучи солнца оставляли на полу причудливые тени

Прикрыв глаза, на мгновение ощутила себя частью этой природы, как и перед океаном. Ее жизнь всегда была серой, а за последние несколько дней изменилась настолько, что временами Халиме казалась вовсе чужой.

- Халима, - позвал мужской голос из-за которого она резко открыла глаза.

- Я тут, - отозвалась девушка, поправив нервно свое платье, но не двинувшись с места.

В проеме беседке появился Малик. Мужчина обежал беседку быстрым взглядом и удивил ее, когда присоединился к ней, сев по другую сторону на вторую скамейку. Но может места и для нее хватало, то с появлением Малика тут стало тесно. Он коленями коснулся ее руки и девушка переложила на стол.

Взглянув на маленькую яркую птицу, которая влетела к ним, улыбнулась, когда та приземлилась совсем близко к Халиме. Ее глазки напоминали бусинки, а оперение было оранжевым с синевой.

Чиханье отвлекло ее от созерцания маленького комочка перьев. Малик сморщил нос и искоса смотрел на птичку.

- Будь здоров, - сказала Халима тихо.

- У меня аллергия на птиц, - проворчал он.

- Ух ты. Наверное, с этим сложно жить, - огорчилась девушка.

- Я не люблю животных. Так что, невелика потеря. А ты? - пожал плечами Малик.

- Все животные прекрасны. Но больше люблю кошек и птиц, но... - запнулась Халима задумчиво.

- Но? - переспросил он.

Халима выпрямилась и взглянула на него. Кажется, ему действительно было интересно узнать. Легкое удивление от этого заставило немного подумать над ответом. Ей не хотелось посвящать его в свои грязные секреты души, но и лгать хотелось куда меньше.

- Я не хочу пленить их. Как бы хорошо им бы не жилось со мной, с едой и в теплоте, им лучше на свободе... С природой, в их среде и сажать в клетку, каких бы размеров не была: будь это с размером для хомячка или особняка, это все та же тюрьма. Человеку пришло в голову, что он может позволить себе приручить их, многие забывают, что их жизни так же важны, как и человеческие.

- Но порой на свободе встречается столько проблем, - заметил Малик и положил локти на стол. - Они могут голодать или попасться в руки хищников. Или же вовсе браконьеров.

- Я знаю. Но это не одно и тоже. Я не хочу лишать какую-то птицу жить на воле только потому что она мне понравилась, - упрямо покачала головой Халима и всмотрелась в его лицо. Уголки его губ дернулись в ухмылке. - Ты смеешься надо мной?

- Нет. Просто ты напомнила мне мою сестру, - секунда и он вновь стал прежним Маликом, без тени улыбки. - Она обожала животных и выкупала их из зоопарков, чтобы вернуть в те места, откуда они были похищены. Но все же, я считаю, что человек может позаботиться о том, кого взял под свою защиту.

- Не знала, что Амина любит их, - удивилась Халима. Она прекрасно помнила ее презрение к собакам.

Лицо Малика стало еще больше отчужденным.

- Их любила Фэнин.

"Ах!" - Халима мысленно дала себе подзатыльник.

- Прости, я не..

- Не волнуйся.

Минуту они провели в полной тишине и каждый думал о своем. Птица теперь била клювом по их столу. И взгляды обоих были направлены на нее. Халима просмотрела на него, когда он заговорил вновь.

- А как тебе Испания? - переменил тему Малик и девушка готова была поблагодарить за это.

- Тут так красиво! Каждый дом и даже мне, кажется, камень имеет свою историю. А еще мне нравятся их танцы. Фламенко просто незабываем.

- А где видела? В Малаге есть прекрасный театр, где выступают наилучшие танцоры. Хотя как говорят сами испанцы, фламенко в их крови.

- На площади близ Сибелис. А ты пробовал когда-нибудь?

- Что? Танцевать?

- Да.

- Нет, конечно, нет. Где я, а где подобные танцы.

Малик усмехнулся, и Халима улыбнулась. В беседке вернулось тепло и дружелюбность. Возможно, позже она будет сама в шоке с того, как с ним легко общаться и что он даже говорит с ней, но сейчас все мысли были заняты человеком, который сидел от нее на расстоянии протянутой руки.

- Я могу организовать вам поездку туда и сопровожу вас. Думаю, Ахмед тоже будет не против. Только разберусь с последним делом.

- А что ты делаешь тут вообще? То есть, по работе

- Сложно объяснить. Мы закончили сделку с испанскими партнёрами и выяснилось, что стройка в некоторых кварталах проходит не по нашим условиям и не по той технологии. И это лишь одна из частей моего посещения этой страны.

- Звучит серьезно.

- Может быть. А ты как? Учишься где-то? Ты в школе ставила интересные спектакли.

Взгляд Халимы мгновенно перевелся с мужчины на собственные руки, покачав едва заметно головой. Она не осмелилась то, что грозилось сорваться с языка

"Та девочка, которую ты знал в школе, навсегда погибла. Ее загубили, растоптали и бросили бездыханное тело воронам, чтобы ее заклевали", - подумала девушка.

- Знаешь, а я бросил университет за границей, - вновь сказал Малик и Халима подняла голову.

- Почему? - удивлённо тихо спросила девушка.

- Понял, что не хочу быть полицейским. В конце концов, это было глупой и детской затеей. Только я понял это спустя три с половиной года, - в его глазах уже не было прежнего изучающего взгляда с холодом.

- А что не нравилось именно

- Я поступал на том направлении, в котором приходилось бы видеть каждый божий день тех, кого уже нельзя спасти. И разбираться кто является их убийцами. Во время практики увиденного было достаточно, чтобы отбить желание.

- Ты мог...

- Поменять, да? Я тоже думал об этом. Спасать жизни живых это игра в рулетку. Не всегда ты можешь это сделать и не всегда знаешь, какой исход у твоего дела. И я все еще видел бы тех, которые навсегда не дождались помощи.

- Это больно. Никогда не задумывалась, что чувствуют полицейские.

- Я и не являюсь им, Халима. Приехав с Америки, занялся бизнесом и все, так и забылось все.

Вторая птица залетела к ним и теперь создалось впечатление, что они в тропиках из-за их пения. Халима была очень польщена тем, что он поделился историей своей жизни после того вопроса. Глядя на вторую птичку с красным оперением, произнесла:

- Я долгое время только и делала, что писала. Обо всем на свете. Это были отрывки, или же целые романы. И я часто смотрю на людей, представляя их профессию, их привычки и даже то, что они любят. И никогда не переставала писать.

- Неужели? А что скажешь обо мне? Какой сценарий набросаешь на меня, Халима? - он произнёс то ли с насмешкой, то ли с вызовом.

И это сработало. Халима возмущенно обернулась к нему. Ей не показался вызов, он читался в том даже, как сидел. Нарочито свободно усевшись, смотрел прямо и словно взглядом приказывал:

"Узнай меня. Раскрой мои секреты"

Чуть наклонив голову, Халима всмотрелась в него иначе.

- Так не получится. Мы ведь знакомы.

- А ты попробуй.

- Нет, я так не умею.

- Не можешь выдать только потому что мы учились в одной школе и я бывал у вас в гостях? Халима, это пахнет немного лукавством. Приглядись хорошенько, может увидишь, что я сплю по пять часов и много пью кофе. Или что ненавижу запах табака.

- Ты правда смеешься надо мной.

Смешок Малика был ни с чем сравним с его реальной улыбкой. Он подтрунивал и пытался вызвать улыбку. Халима покачала головой с ухмылкой и красными щеками. Малик чуть поднялся и сорвал красный огромный цветок, напоминающий лилию и протянул Халиме, которая мгновенно перестала улыбаться

- Этот цветок из Саудовской Аравии. Один из тех, кто на грани исчезновения. Тем не менее он тут. И него созвучное название с твоим именем. Халимара. Переводится, как цветок рождённый во тьме и пустыне, - вернувшись на свое место, Малик потянулся и вложил в руки ошеломленной Халимы алый цветок. Девушка ошалело смотрела на свои руки. - Мама рассказывала, что они даже в темноте светят сбившимся путникам в пустыне дорогу до оазиса, где они смогут найти приют.

- Спа... спасибо. Я не знала. Он красивый, - прошептала Халима и подняла глаза к нему. И может быть, в этот момент, он что-то в них разглядел, потому что мгновенно переменился в лице.

- Нам нужно возвращаться. Возможно, нас ищут уже через посольство даже, - вернув в своем тоне прежнюю деловитость и отстраненность Малик. - Здесь все еще нет связи. Все станции вышли из строя. Я заберу наши вещи и пойдем, хорошо?

Он ушел первым, а Халима не спешила. То что они разделили в беседке казалось ей столь же неприличным, как и физическая близость. Для отца любой контакт приравнивался к позору. С глупой улыбкой, Халима взялась за цветок и заправила в волосы. Ей не хотелось покидать это место и еще меньше хотелось расставаться с бабушкой.

***

По обратному пути Халима и Малик лишь изредка заговаривали. Включенное радио разбавляло напряжение. За окном мелькал прекрасный Мадрид и девушка вскоре увидела то самое здание, в котором остановились. Часы на отеле показывали час дня.

Не дожидаясь, когда Малик откроет ей дверцу, она вышла первая и заслужила его хмурый взгляд. Но сейчас ее заботила бабушка. Вместе пройдя в холл помпезного отеля, Халима фактически бежала к лифтам.

- Соскучилась по бабушке? - спросил Малик, встав рядом.

- Боюсь, что ей не хорошо. Она всегда плохо переносила, когда я убега... - Халима мигом замолчала, когда поняла, что произнесла лишнее.

- Ты убегала? Почему? - насупил свои брови Малик

- Я не то имела в виду. Ох, забудь. Я волнуюсь за нее, - отмахнулась девушка и от своей очередной лжи.

Однажды ее назвали уже маленькой лгуньей и все еще отказывалась признать этот факт. Она верила, что не лжет, а лишь оберегает людей от той черный тьмы правды. Малик не сводил с нее глаз и еще больше заставлял нервничать Халиму.

Двери номера, которую она делила с Айшей были открыты. И оттуда доносился плач, как и громкий разговор. Халима не стала ждать и ворвалась в комнату. Бабушка, сидела на кровати и сжимала в руке платок. Хадижа кусая ногти стояла рядом, а Айша протягивала женщине прозрачный бокал. Не было Дживана и Мэдэна. И тогда Халима разглядела перед всеми тремя женщинами ноутбук на экране которого был ее отец. Побледнев, бросила взгляд через плечо. Малик находился позади.

- Я отправил уже группу людей. Они вылетят через несколько часов. Мама, ты должна не спускать глаз с Айши, - говорил отец.

- За это время с Халимой могла столько всего произойти. Я опять не смогла помочь ей, - всхлипнула женщина

- Пойди эта ненормальная отстала от нас и сидит может в каком-то кафе, - произнесла Айша. - Или может...

- Заткнись, Айша! - взвизгнула Хадижа. - Закрой просто свой грязный рот.

- Как ты смеешь...- мгновенно ощетинилась Айша злобно.

- Эй, я и вправду отстала от вас и потерялась, - вмешалась Халима и вышла к ним.

Бабушка закричала одновременно с Хадижей. Лучшая подруга накинулась на нее с объятиями. А Айша кисло привстала за бабушкой, которая постарела будто еще больше. Та была бледна и с красными глазами, сжав в таких крепких объятиях, что Халима чуть не задохнулась

- Ты! Ты посмел прийти сюда?! - гневно закричала бабушка, отстраняясь от внучки.

- Ба, не надо, - прошептала Айша.

- Он меня спас. Нашел меня и привез сюда, бабушка, - решив встать на сторону Малика Халима.

- Прошу прощения, госпожа Феридэ. У вас есть причины подобного поведения и тона? - ледяным голосом осведомился Малик.

- Ты в порядке, дорогая? - проигнорировала его бабушка, оглядывая внучку. - Хади, Айша. Вызовите врача и позвоните Дживану. Пускай тот свяжется с Мэдэном и скажет, что Халима нашлась

Феридэ подвела старшую внучку к дивану, а сама Халима взглянула на подругу. Та кивнула и подошла к Малику, что-то шепнув и оба покинули номер.

- Рассказывай, Халима. Это бесчестный что-то сделал? Мне сказать Дживану, чтобы он...

- Нет, ба! Все хорошо! Он правда спас меня...

И Халима фактически полностью поведала всю историю, за исключением разговора в беседке. Это было настолько личным и волшебным, что ей казалось, рассказать кому-то и даже воспоминания исчезнут, будто их и не было...

Глава 8, часть 1

"Держаться за сказки и мечты можно до тех пор, пока цена веры в них не становятся слишком высокой"

《Дорогой дневник, здравствуй!

Позавчера произошло так много всего, что я не знаю с чего начать. Хадижа оказывается прилетела тоже сюда. Я увидела океан. Представляешь? Настоящий океан. Только в этот момент я увидела то... из-за чего захотела на миг ослепнуть.

Малик. У него его есть женщина. Всевышний пожелал, чтобы я это увидела. Зачем? Для чего? Чтобы поняла, что вовсе не пара мы? Что ничего не знаю о нем?...

Хадижа уже узнала о ней. Она образованная и воспитанная испанка. Когда я потерялась, он нашел меня. А после мы заночевали в отеле, потому что эта часть острова была закрыта из-за шторма...

Я ненавижу себя, ненавижу себя за ничтожные надежды получить от него один лишь взгляд. Скоро придется возвращаться домой, а я не хочу. Вокруг так много прекрасного, а я вновь вернусь в золотую клетку и навсегда останусь в стенах особняка. Мне не хватает смелости сбежать вновь. Душевные муки готовы меня утопить в океане под названием - жизнь.

Я вижу лишь один выход... Но мне как не хватило смелости сделать это несколько лет назад, все еще не хватает. Если бы я могла все замедлить, отпустить проблемы... Ты единственный кто становится свидетелем моего безумия. Я уронила в номере книгу и услышав песню, начала плакать. Просто так, и не могла успокоиться. Одиночество ничто по сравнению с той растерянностью, которую ощущаю.

Мне не нравится, что творится сейчас в моей голове... Я свожу себя с ума..."

Закрыв дневник со вздохом, Халима перевела свой взгляд с потрепанной обложки на вид из окна. Ее мысли находились за тысячу миль отсюда. Прошло два дня с того момента, как ее нашел и вернул Малик. Бабушка поверила в то, что он не причинил ей никакого вреда. Хадижа находилась в полном шоке от рассказанного подругой. Айша всячески пыталась узнать подробности и подкалывала при любом удобном случае.

Неприятность ожидала ее уже на третий день, когда девушка вошла в номер бабушки с Хадижей. Они успели поплавать в бассейне и даже поесть. Бабушка говорила по громкой связи с отцом.

- Я взял вам обратные билеты. Вы прилетаете послезавтра. И мы решим со всем, что произошло у вас.

- Сынок, дети только тут... Это вышло..

- Я тебе с самого начала говорил это все неправильно. Но ты не послушала меня. Уже ходят слухи. Нашей семье это не пристало!

Хадижа дернула ее за руку и они покинули номер. Халима с грустью взглянула на подругу, которая тоже была не рада этому известию.

- Значит, твой отец вызывает вас обратно, - прошептала она.

- Я подозревала, что так и будет. Два дня все же лучше, чем ничего. Зная его, он мог прилететь сам сюда и забрать через час, - покачала головой Халима и улыбнулась. - Знаешь что? Пойдем к тебе номер и потом уговорим бабушку сходить на танцы посмотреть. Малик говорил, что они очень интересные.

Девушка старалась забрать от Испании те немногие кусочки яркой жизни, которая принадлежала вовсе не ей. И чтобы продолжить жить той блеклой жизнью, как и прежде, но с приятными воспоминаниями. Поддерживая настроение в приподнятом состоянии, им и вправду удалось уговорить госпожу Феридэ на поездку в театр и на спектакль. Даже Айше это понравилось и она с охотой поехала с ними.

Для такого случая Халима выбрала темно-синее платье с белыми кружевными лентами в области груди. Собрав волосы в простой хвост, чуть подкрасилась и взглянула на собирающуюся Айшу. Та нарядилась в зеленое платье чуть выше колен и с открытыми плечами, но тонкими нитями.

Достав из-под кровати свой дневник, девушка схватила сумку, чтобы выйти и направиться к Хадиже, которая сейчас была с братом в номере. Дверца соседнего номера открылась и девушка от удивления не смогла вместить черный толстый дневник в сумочку. Тот выскользнул из рук и шлепнулся о пол отеля.

Невозмутимый Малик, не прерывая своего разговора по телефону и держа собственную папку с документами, наклонился. Халима поспешила схватить первая, но из-за неудобного прямого кроя платья не сделала этого. От ужаса, что он откроет или краем глаза увидит хотя бы содержимое одной страницы, готова была вырвать из его рук.

Мужчина выпрямился и что-то сказал, после чего обратил свой взгляд с дневника на стоящую Халиму. Его глаза прошлись с небольших туфель на толстом и удобном каблуке, а после платью и наконец к лицу. Нервная дрожь по ее телу. Они не виделись больше двух дней и это время казалось ей большим, чтобы чувствовать себя рядом с ним в своей тарелке.

- Привет. Это твое, - протянул ей мужчина блокнот и Халима поспешила забрать.

- Спасибо, - кивнула девушка.

- На прогулку собралась? - поинтересовался он, прижавшись плечом к стене с некоторым удивлением всматривался в ее лицо.

- С бабушкой поедем в театр, - ответила Халима.

- Вот как, - протянул он и вновь долгим взглядом окинул ее платье. - Тебе идут более яркие цвета. С этими ты сливаешься.

Удивленная Халима едва не открыла рот при его словах. Его что действительно волновало что на ней одето? Девушка была рада тому, что позади открылась дверь и из номера вышла Айша, цокая каблуками своих шпилек. Глаза младшей сестры перевелись с Халимы на Малика. Тот кивнул ей в знак приветствия и выпрямился.

- Привет, - поздоровалась с придыханием Айша, сжав клатч и держа перед собой.

- Здравствуй. Думаю, вас уже ждет бабушка, - невозмутимо сказал мужчина.

- Пойдем, - шепнула Халима и Айша неохотно последовала к лифту.

Попав внутрь, Айша сразу же накинулась на нее.

- О чем вы говорили? - нетерпеливо спросила она.

- Ни о чем. Он спросил куда мы идем и все, - ответила Халима.

- А с чего бы ему вообще говорить с тобой? И еще интересоваться куда ты идешь? - грубо съязвила Айша.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не знаю. Хочешь получить ответ? Поднимайся к нему и спроси у него, - раздраженно бросила Халима.

- Где вы были ночью, когда он нашел тебя?

Халима почти закатила глаза. Этот вопрос Айша задала тысячу раз. Она честно ответила бабушке, что ночевали в отеле и он занял кресло, уступив ей кровать. Может и бабушке не понравилось это, но сдержалась. Только госпожа Феридэ настоятельно просила умолчать об этом и даже не сметь произносить такое перед отцом.

Двери открылись, и Халима поспешила оставить злую Айшу. Хадижа в своем черном платье стояла у дверей и ожидала их. Мэдэн чуть улыбнулся подошедшим девушкам.

***

Ближе к полудню их арендованный автомобиль, за рулем которого был Дживан, остановился перед сероватым огромным зданием с двумя колоннами, по обеим ее сторонам находились расписания. Флаги Испании жёлтый с красной полоской мягко развевались на ветру. А посетители театра проходили по небольшой длинной лестнице.

Халима шла под руку с Хадижей, которая не переставала выражать восхищение таким красивым местом. В холле театра было людно. И двинувшись на второй этаж по черной мраморной лестнице, Халима подняла голову, чтобы увидеть просто космическую по размерам люстру. И вместо лампочек там находились белоснежные свечи, по меньшей мере тысячи. Потолок был украшен рисунками и столь красивыми, что хотелось часами разглядывать. Тут до нее дошло, что многие рисунки это иллюстрации историй, взятых из Библии. Хадижа указала на рисунок океана, одинокого корабля и белой птицы с веточкой в клюве.

Многие гости были одеты столь просто, что Халима призналась самой себе: даже на Родине желая показаться богаче, надевали килограммы золота и наряды из лучших домов моды. Нет, они были вовсе не одеты в джинсы и футболки. Просто видеть на каждых свадьбах и подобных праздниках девушек и женщин в пышных нарядах, ярким макияжем и попасть виместо, где люди одевались с отменным вкусом и сдержанностью, было поразительным...

Семейство Суханов с Хадижей и Мэдэном устроились на нижних балкончиках, поближе к сцене, которую сейчас закрывал алый занавес. Халима присела на свое место, и стала с интересом смотреть вниз, где собирались остальные посетители. Тусклый свет освещал их лица. Подняв вновь голову, с интересом всмотрелась в верхние балкончики, которые так же заполнялись. Слышались шепотки, смех и возмущенные восклицания. Программки с сегодняшним спектаклем выглядели как отдельный вид искусства. Сверху была надпись: "Teatro de la Zarzuela".

И все иллюстрации выполнены золотыми красками, каждый при прикосновении, который мерцал.

Читая на испанском и толком ничего не понимая, Халима откинулась на спинку кресла. Свет начал тускнеть и девушка улыбнулась Хадиже, которая так же взволнованно сжала ее руку.

Занавес очень медленно приподнимался. Первое, что увидела Халима так это десяток людей, сидящих на черных жёстких стульях. Женщины в черных платьях, а мужчины в цвет им смокингах. Кто-то держал флейту, кто пальцы на скрипке. Здесь было так много инструментов, что Халима положила локти на бортики балкончика и прижав подбородок о руки, всматривалась в каждого.

Вперед вышел пожилой мужчина, который поклонился толпе и заполучил в ответ вежливые аплодисменты. А после повернулся к музыкантам. Первыми заиграли пианисты. Это напоминало летний дождик, бьющийся о стекла, спокойный и мягкий. С каждой секундой он усиливался и музыка зазвучала энергичнее за счет скрипачей, которые подключились.

Игра скрипачей была подобна биению сердца, когда человек запыхался и взбирался в гору. Ровный стук барабанщиков будто бы отмерял часы пред кончиной. Вторая сторона музыкантов на скрипке играла более драматичнее, из-за чего у Халимы захватило дух.

Это все напоминало на жизненные перепады. Спокойная мелодия сопровождалась вслед за интенсивной и рвущий на части сердца. Халима как завороженная наблюдала за рукой дирижёра, который то лениво взмахивал, то столь отчаянно, что казалось: он творит магию прямо на глазах, и все музыканты у него в плену колдовства.

Свет в огромном зале окончательно погас и теперь красноватый отблеск бросал тени на музыкантах, делая их еще более яркими и не реальными. У Халимы от неожиданности навернулись слезы на глаза. Это была самая прекрасная услышанная инструментальная музыка в жизни. Руки пианистов теперь едва касались клавиш и скрипачи тянули мелодию, будто взяв в руки кинжалы и найдя нужные раны на сердце, проводились вновь по ним.

Едва инструментальная часть начала умолкать и толпа энергично и с чувством захлопала, Халима едва сдерживая слезы, присоединилась к ним. Она не смотрела ни на кого, лишь вперёд. Красный занавес опускался вновь, скрывая сцену. На одну долгую минуту в театральном зале настала тишина, в которой ожидали продолжения этого произведения искусства.

И вот, занавес в третий раз поднялся и перед ними появились первые локации. Это была улица с очертаниями домов, лавочки и курятник. Никто не был готов к драматичной музыке, которая прогремела. Халима вздрогнула и взглянула на первого актера в синем камзоле.

Испанский театр Сарсуэлы правда отличался от тех, в которых была Халима. Даже тем, что в привычных спектаклях на Родине никто не пел свою речь и не танцевал. Все здесь было динамичным и напоминал скорее музыкальный фильм, чем спектакль. И хоть она ничего не понимала из их речи, игру актеров оценила по достоинству, как и их голоса.

***

Первая часть антракта была завершена и люди покидали зал. Халима приподнялась вслед за Хадижей. Все обсуждали шумно представление, а девушка чуть хрустнула шеей.

- Это блин очень красиво и все такое, но нифига не понимать плохо, - мрачно поджала Хадижа.

- Та девушка в красной очень правдоподобно играет. Видела как она плакала и кричала? - спросила Халима когда они шли за кофе.

- Да! Правда так. А мне еще тот парень в зелёном понравился, он на войну отправился же. Если бы не военная форма, даже не поняла бы, - усмехнулась Хадижа.

- Я так и не поняла чего та блондинка кричала на него и в конце начала танцевать, - улыбнулась Халима.

- Может он ей не сделал массаж? Или танцульки с другой развязал? Хотя он и ошивался с той в красном, - пожала плечами рыжеволосая девушка.

- Они рядом с нашими актерами и не стояли, да? Помнишь Ромео в джинсах и футболках?

- Господи, да! Или Джульетта в грубых ботинках и шортах. Тот спектакль был провалом по всем фронтам. О, вот и кофе. Ты что будешь?

- Латте возьми и без сахара.

Халима спустя минуту приняла свой кофе и села поближе к столу девушки бариста. Хадижа все еще ждала свой кофе, а девушка переваривала увиденное, когда подруга вернулась и поставила свою кружку с шумом. Подняв глаза на нее, Халима озадачилась с ее лица. Она смотрела за спину девушки и застыла в неестественной позе.

- Эй! Хади, что такое? - Халима прищелкнула пальцем перед ее глазами и та от этого вздрогнула.

Переведя свои зеленые глаза на подругу, чуть тише прошептала:

- Ты только не оборачивайся, но... Сзади Малик. С девушкой той.

Расширив глаза от шока, Халима даже не думала туда смотреть. Ее подруга как ни в чем не бывало села на стул, взявшись за свой кофе. Сама девушка прилагала все усилия, чтобы рука помешивая сахар не дрожала.

- Что он тут делает? Мне уже не кажется совпадением, что мы так часто встречаемся, - прошептала Халима.

- Да брось. Этот же театр от площади Сибелес и нашего отеля недалеко. Он же не знал, что мы будем тут, - отмахнулась также шёпотом Хадижа.

- Знал, - тут же брякнула Халима и Хадижа удивлённо подняла голову. Рассказав ей встречу в коридоре, задумалась: мог ли он последовать за ними намерено? Но рассказ лишь заставил подругу сузить глаза и вовсе не из-за Малика.

- Как так выходит, что уже второй раз я не узнаю о твоих встречах с ним? Мне не нравится, то, что ты умалчиваешь.

- Прости. Но я правда... забываю. Мы были заняты театром.

- Ли, мы должны знать все друг о друге. И это наше второе обещание, помнишь? Никто больше не отнимет у нас ничего, да? Я должна знать, что происходит в твоей голове и жизни, а ты обо мне.

- Все верно. Даю слово это в последний раз.

Не совсем удовлетворенная Хадижа с неохотой кивнула. И Халима прикусила губу от смеха от ее обиженного вида.

- Так что, вернемся к прежней теме?

- Про то, что он бывает, где и мы? Может таскается за Айшей? Хотя, сам со своей девчонкой. Это удобно знаешь... Иметь чистую невестушку традиционалку, при этом трахать при этом испанку.

- Хади, это отвратительно и грубо!

Хадижа в ответ вновь пожала плечиками, а Халима поморщилась.

- Ну, это ведь то, чем он занимается. А на правду, как правило, не обижаются. Современные мужчинки сами по себе отвратительны.

Халима откинулась назад и все же обернулась. Позади была толпа, но среди них не обнаружила знакомое лицо. Угрюмо глядя на свое кофе, старалась поддержать разговор с Хадижей. Подруга никогда не узнает о том, что в ее сердце порой оживали прежние чувства к нему. И временами, когда кошмары уступали обрывкам прошлой жизни, из того, что она называла ДО, более юный Малик приходил в ее сны.

Покидая кофейню, чтобы успеть к началу второй части спектакля, услышала писк подруги.

- Смотри! Это актеры! Боже, они вблизи такие же красивые и талантливые, - широко улыбаясь пробормотала Хадижа, глядя на девушек в ярких нарядах и таких же макияжах.

- Ты ведешь себя как дикарка, - вдруг услышали они голос Айши. Та недовольно встала рядом с ними, лишь бы самой с интересом посмотреть на актёров.

- Завидуй молча, что мне не надо вести себя как ледяная принцесска, - съязвила Хадижа.

Одна из них, в красном платье, с лучезарной улыбкой проходила мимо них. Позади нее шли еще двое мужчин и остановились для того, чтобы их сфотографировали небольшая группа фотографов. Испанцы достали телефоны и начали снимать их. Хадижа помахала девушке и та ответила ей тем же.

Рассмеявшись с этого, Халима пихнула локтем подругу. Это было неуместно, но забавно. Своим движением и взмахами Хадижи она привлекла внимание одного из фотографов. Это был мужчина с темными каштановыми волосами, в белой рубашке и темной синей жилетке. На шее у него висел огромный фотоаппарат.

Его глаза расширились, когда они встретились взглядами. Озадаченная Халима наблюдала за тем, как он отделился от группы своих коллег и направился к ним.

- Это еще что? - пробормотала Хадижа.

- Не знаю, - растерянно ответила девушка, когда мужчина подошёл к ней и чуть поклонился.

Заговорив с ней, Халима всматривалась в его лицо. Он с надеждой о чем-то говорил, при этом восхищенно вглядывался в ее лицо. Девушка перевела взгляд на подругу и сестру. Обе с недоуменными лицами смотрели на них.

- Я не понимаю вас, сеньор, - достаточно громко ответила девушка, приподняв руки в воздух.

- Что происходит, Халима? - к ней спешила бабушка и грозно смотрела на мужчину.

- Не знаю, - ответила девушка.

Мужчина решил больше не говорить много, а улыбнулся и начал жестами показывать на Халиму и свой фотоаппарат. Достав после ручку и блокнот, протянул его девушке, показывая, чтобы она его подписала. Изумленная этим, Халима не взяла ручку. Все это было комичным и непонятным.

- Кажется, он хочет, чтобы ты расписалась, - потешалась Айша. - С чего бы это?

Незнакомый мужчина вновь заговорил и Халима вновь покачала головой.

- Не понимаю, ясно?

- Дорогая, пойдем отсюда. Этот мужчина ненормальный. Дживан, убери его. Он может быть опасен, - распорядилась бабушка.

- Он говорит, что для него большая честь встретить вас. И желает сделать фотографию на память такой прекрасной девушке, - неожиданно произнес позади всех мужской голос.

Халима приподняла подбородок и обернулась через плечо, смотря сквозь головы зевак на Малика. Его глаза смотрели лишь на нее, а девушка перевела взгляд на спутницу рядом с ним. Блондинка в черном платье до середины бедер с длинными ногами и туфлями на шпильке остановилась рядом с ним. Что-то спросив у него, взглянула на всех остальных.

Мягкое касание к руке Халимы заставило обратить свое внимание на ожидающего ответа фотографа. Его губы коснулись мягко тыльной стороны руки. Дернувшись больше от отвращения и ужаса, пронзившего ее тела, Халима отшатнулась от него, мгновенно проведя рукой по платью.

- А ну отойди от нее! Ты, маньяк! - крикнула бабушка, замахнувшись сумкой.

Мужчина пробормотал извинения и девушка с трудом различила быстро срывающиеся с его губ слова. В шоке от всей этой ситуации, Халима не заметила, как Малик уже находился в центре их круга. Он заговорил с мужчиной, прикрыв своим телом и Халиму, и бабушку, которая продолжала свирепо смотреть на них обоих.

- Госпожа Феридэ, я улажу все, - произнёс он.

Их разговор длился лишь минуту и Малик чуть повернулся к девушке. Его брови чуть приподнялись, а встретившись с ним взглядом, отметила, что ей не понравился странный блеск в глазах. Может, ей показалось?..

- Мужчина предлагает сфотографировать Халиму. Он известный фотограф из какого-то модного журнала.

- Пускай проваливает со своими грязными делами от моей внучки! Развратник! Чтобы потом эти фотографии... - возмутилась пожилая женщина.

- Ты отправляла куда-то свои фотографии? - перебил ее Малик, обращаясь к Халиме. Та лишь отрицательно покачала головой и тогда он хмуро спросил фотографа. - ¿Cómo conoces a la chica? ¿Por qué pides una foto? ¿Es normal que molestes a los turistas comunes?* (прим. - Откуда ты знаешь девушку? Почему просишь о фото? У вас в порядке вещей приставать к простым туристкам?)

- ¡No tú! Esta chica se metió recientemente en el objetivo del fotógrafo italiano Luisani Lorenzo. Lo siento si te asusté. Si está de acuerdo, dígale que la ayudaré a pasar las pruebas en el lugar de trabajo. ¡Ella es tan hermosa como una rosa!* (прим. - Нет, что вы! Эта девушка совсем недавно была в объективе итальянского фотографа Луизани Лоренцо. Я прошу прощения, если напугал ее. Если она согласится, передайте ей, что помогу пройти пробы в том месте, где работаю. Эта девушка прекрасна как роза.)

- ¿Qué es un fotógrafo? Ella no está en el negocio del modelaje.* (прим. - Что за фотограф? Она не занимается моделингом)

- Te mostraré... Solo mi teléfono quedó en mi auto.* (прим. - Я покажу вам... Только в моей машине остался телефон)

Халима наблюдала за их перепалкой и отмечала, что Малик становился все более насупленным удивленным. Когда фотограф что-то с чувством про розы воскликнул, Малик перевёл взгляд на нее. Бабушка схватила ее за руку и потащила обратно в зал. Девушка проходя мимо людей, игнорировала их.

И все же не удержалась, взглянув на то место, где продолжала стоять испанка. Она смеялась и говорила с одним из других фотографов. И тут ее светлые глаза столкнулись с ее черными. Пойманная врасплох, Халима отвернулась поспешно.

***

История с фотографом на время была забыта во время просмотра второй части спектакля. Хадижа пока молчала. Она видимо ждала, когда бабушки рядом не будет. Сама бабушка думала лишь, что этот мужчина пытался навязаться к ней.

Одна Айша о чем-то задумавшись, глядела на старшую сестру. Сев в машину, Халима вновь прокрутила в голове то, как на нее смотрел фотографа. Что ему на самом деле было нужно? Почему подошёл именно к ней? В холле было сотни девушек и женщин. Младшая сестра сидела у окна, а между ними Хадижа, уже давно уснувшая. Та послала ей улыбку, которая никогда не сулила ничего хорошего, ведь за ней всегда следовали проблемы.

Лишь в отеле, Халиме наконец открылось истинное странное поведение Айши. Хадижа с Мэдэном ушли в свой номер, а обе внучки поднялись к бабушке. Едва Халима сбросила туфли и сумку, как до неё дошли голоса из коридора номера.

- Бабуль, знаешь почему он подошел к Халиме? - спросила Айша.

- Потому что эти испанцы, как и все европейцы не имеют никакого уважения к женщинам! - разбушевалась вновь женщина и проходя в гостиную, где была Халима.

- Может быть. Этот человек знаменитый фотограф Испании, Алехандро Гросс. Для нас это ничего не значит, - вкрадчиво продолжила Айша.

- И что, Айша? Чего ты ходишь вокруг да около, - заворчала женщина, сев на кресло грузно.

- Ну, взгляни... - Айша протянула ей свой смартфон.

Халима нахмурилась на ее победную улыбку, брошенную ей. Что за чушь несет Айша? И что показывает такого?..

- Что это такое? Почему тут Халима? - спросила сердито бабушка.

Старшая внучка расширила глаза при своем собственном имени. Обойдя кресло, подошла к бабушке и взглянула из-за ее спины. Это была фотография, открытая в Instagram. От ужаса она боялась даже задышать.

Фотография была сделана у океана. Она сидела на камнях, с закрытыми глазами, откинувшись на руки и подняв голову к небесам. Ее черные волосы летели назад. Девушка прекрасно знала когда это было, но никем сфотографировано. Что за злая шутка?!

- Это что... как... - вырвалось у нее и выхватила у бабушки телефон.

Было больше фото, чем одно. На одном она улыбалась, глядя на птицу. Белоснежный цветок в волосах сливался с белизной облаков. Если бы кто-то показал эти фотографии, но с другой девушкой, она назвала бы их шедевром. И за счет ракурса, и света, и образа, и от локации. Но тот факт, что это она сама...

Ее сердце упало в пятки, когда она перевела взгляд на число лайков. Больше сотен тысяч.. Ей даже не хотелось знать, что находились в тысячах комментариев под постом. Шокировано приоткрыв рот, она взглянула на бабушку.

- Что это значит? Ты просила Хадижу сфотографировать тебя? - спросила строго женщина и в первые в ее голосе появилась стальная нотка. - А после вы отправили этому мужчине?

- Нет! Конечно, нет! Хади находилась рядом с вами. А я была... одна, - последнее слово было неубедительным, ведь кто-то находился достаточно близко, чтобы запечатлеть эти фотографии.

- Может ты заплатила? Или...

- Бабушка, нет! Зачем мне это? Я сидела на тех камнях и все! Никого не просила и ничего не знала!

В глазах бабушки все еще читалось неверие. И в ней явно боролись противоречивые чувства. Что до Халимы она села на диван, все еще глядя на фото. А после кликнула на сам профиль человека. Это был фотограф с многомиллионной аудиторией и официальной галочкой. От этого факта у нее скрутило в узел от ужаса желудок. Как так вышло... Как он мог без разрешения опубликовать их у себя...

- И мы должны поверить тебе? Что ты ему предложила? Деньги? Золото или свое те... - злобно протянула Айша, сложив руки на груди.

- Замолчи, Айша, - одернула ее строго бабушка.

- Почему, ба? Это ее фото облетели мир и к ней приставал тот тип, будто она публичная девка на трассе, - разъярилась Айша. - Это сделала она, а приказываешь молчать мне!

- Я не просила сфотографировать меня! - крикнула Халима и Айша замолчала, удивленная вспышкой агрессии. - И не просила подходить ко мне!

- Неужели? И вокруг Малика не вертишься? Думаешь, я не вижу? Думаешь, я не слышала? - глаза младшей сестры недобро сверкнули, когда она шагнула к Халиме.

- О чем ты, Айша? - бабушка встала.

- Он с ней часто видится. Говорит с ней, любезничает. Она говорит, что идет к Хадиже, а встречается в коридорах с ним, - улыбнулась Айша с довольным видом. - Может и ходит к нему в номер. Словам Хадижи доверять нельзя. Она ведь ее подруга.

- Это правда?

Этот вопрос был подобен удару под дых. Если она была не удивлена тем, что Айша говорила ужасные вещи, но два слова бабушки вывели ее из равновесия. Халима медленно повернулась к женщине.

Та грозно смотрела на нее, даже не зная, что нанесла ей еще одну рану. Халима слабо улыбнулась.

- Ты мне скажи, - тихо произнесла девушка. - Как ты воспитала меня и сейчас задаёшь этот вопрос? Правда ли то, что я опущусь до того, чтобы мое тело вновь использовали? Я позволю мужчине вновь подчинить себе? А, бабушка?

Такой перемены не ждали, ни бабушка, ни Айша. Халима не стала думать долго и швырнула телефон на диван, после чего выскочила из номера. Длинный коридор, казалось, не кончался. Сдавленный всхлип сорвался с губ. Девушка коснулась рукой до губ.

Глава 8, часть 2

Остановившись неожиданно у служебной двери, толкнула и попала в небольшой коридор. Халима поднялась по лестнице и едва приоткрыла еще одну дверь, удивилась с порыва ветра, подувшего в лицо. Стерев с лица слезы, с большей уверенностью шагнула на крышу отеля.

Глубокой ночью жизнь в любом городе и стране была иной. Халима обняла себя за плечи, шагая по длинной широкой крыше. Окружавшие отель небоскребы горели тысячами огней в окнах. И грустно улыбнулась, задаваясь вопросом: а много ли радости в домах этих домов? Сколько жизни прячут в себе эти красоты под покровом ночи?

На мгновение разговор в номер отеле бабушки был забыт. Халима судорожно вздохнула и прикрыла глаза, вслушиваясь в звуки жизни Мадрида. В голове прояснилось, стоило отпустить ту боль, от сказанных слов и обвинений по ветру, который унесёт их в никуда, растворив в воздухе.

- Халима, - мягкий голос заставил ее распахнуть глаза.

Наверное, у нее уже галлюцинации. Это, возможно, из-за высоты. Он не мог последовать за ней сюда. Не мог видеть сейчас в таком виде. Да, так и есть. Даже его голос был мягок из-за того, что у нее помутился разум. Халима отмахнулась и вновь переключилась на город, распростертый как на ладони.

- Если ты не будешь аккуратна, то поранишься о те коробки, - произнёс вновь знакомый голос.

Наконец, Халима осмелела настолько, чтобы повернуться. Это не было сном или ее галлюцинациями. Он не сменил свою одежду, как и она сама. Мужчина с невозмутимым лицом прошел мимо и присел на деревянные коробки, прислонившись плечом о небольшую трубу.

"Не смотри на него так, Халима! Отвернись и сделай вид, что вы хорошие приятели", - подумала девушка и встала вновь на прежнее место, боком к нему.

- Я искал тебя, - сказал мужчина после продолжительной тишины.

- И зачем? - спросила Халима, глядя на самый высокий небоскрёб.

- Тот фотограф показал мне...

- Фотографии в Instagram. Да, уже знаю, - оборвала его безжизненным голосом Халима.

- Ты расстроена, - невозмутимо бросил он, вглядываясь и изучая долгим взглядом ее лицо.

- Может быть, - усмехнулась горько девушка, сжав сильнее руки на плечах.

- Я шел к себе, когда заметил, что ты вышла из номера... и поднялась сюда.

Халима прекрасно поняла, что он умолчал о том, как она вышла оттуда: со слезами и рыданиями. Что было больше удивительно, это то, что последовал за ней и сейчас находился тут. В паре шагов и разговаривал с ней так, словно не было и тех долгих лет...

Чуть повернув к нему голову, встретилась взглядом.

- Я в порядке. Можешь вернуться в свой номер. Если ты хотел просто побывать на крыше, я покину эту часть, чтобы не мешать, - предложила девушка.

- Ты только что прогнала меня? - недоверчиво уточнил мужчина.

- Нет. Я хочу побыть одна. Прости, если ты понял иначе, - покачала головой девушка. - Я пойду. Меня будут искать.

Намереваясь трусливо сбежать, Халима обошла очередную колонну, состоящую из коробок, но не учла того, что Малик встал с той резкостью и быстротой, которой не ожидала от кого-то с таким ростом и телосложением. Запрокинув голову, едва не шагнула назад от его силы, исходящий волнами.

- Когда я жил в Японии, там было одно выражение и оно звучало так: однажды остался один - навсегда одинок. Одиночество несет разрушение, - сдержанно отметил Малик.

- Прекрасно сказано, - грустно улыбнулась девушка, прекрасно поняв смысл этой фразы. Вот откуда понимал ее Малик было иным вопросом. И она была не настолько смелой, чтобы задать его.

- Ты не должна расстраиваться из-за никчемных фотографов, которые отнеслись к тебе неуважительно и не должна оставаться одна, - добавил Малик.

- Ты... ты веришь, что это не я просила? - от радости и благодарности Халима не смогла сдержать своей реакции.

- Я видел твое лицо, когда тот подошел к тебе. И я наблюдаю сейчас за тобой. Если это тебя расстраивает, что плачешь, я потребую удалить те фотографии.

- Не стоит. У тебя будут неприятности.

Малик пожал плечами, будто это было пустяком. Тронутая до глубины души Халима прикусила губу. Было запретно говорить с ним, здесь, на крыше. Слова Айши вновь повторились в голове: "И вокруг Малика не вертишься? Думаешь, я не вижу?"

Стыдливо покачав головой, отошла от него в сторону и села на коробку. Она отстранилась от него раньше, чем Малик увидел бы в ее глазах куда больше, чем просто благодарность. Мужчина остался на своем месте.

- Что ты видишь, когда смотришь на эти дома? - вдруг спросил он.

- Жизни, - вырвалось у нее и заметив приподнятые брови, добавила: - Какая она у них. Кто-то пришел с работы, кто-то учится, кто-то спит. Это даже здорово представлять какая она у них, эта жизнь.

- Иллюзия наблюдения, - усмехнулся Малик. - Когда я смотрю на эти дома, то вижу лишь ошибки в постройке, из-за чего они могут рухнуть или раньше времени начнут портиться, сыпаться.

- Это... так по сдержанному... - не нашлась в ответе Халима.

Малик усмехнулся и продолжал смотреть на дома.

- Только ты так могла назвать мою позицию в этом.

- Ты не веришь, что у них может быть жизнь, полная и радостей и печалей?

- Я ни во что не верю, Халима. В этом дело. Я вижу лишь здание, а ты - то, что скрыто от моих глаз.

Как так получалось, что в его присутствие всегда у нее не хватало слов? Он мог лишить речи своей отстранённостью и холодными взглядами. Может, это лишь она была настолько мечтательной и погруженной в чужие жизни, ведь ее принадлежала не ей.

Молчание между ними ощущалось комфортнее разговоров с членами семьи. Халима оценила то, что он остался и не пытался узнать подробностей почему она плакала и почему здесь. Ожидая, когда Малику надоест нянчиться с ней и вернется к своей эффектной девушке, Халима прислонила голову о коробку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

К сожалению, мечты всегда будут оставаться мечтами. Он пришел сюда лишь из-за того, что считал ее слабачкой и пожалел. Чего она меньше всего ожидала, так того, что неожиданно Малик пересек расстояние и встал перед ней. Мужчина наклонил голову.

- Ты говорила, что представляешь жизни. Как насчёт игры?

- И какой же?

- Мы прогуляемся и будем указывать на дома. Кто придумает более нелепую историю, тот выиграл.

- А проигравший?

- Хм... Даже не знаю. А у тебя есть идеи?

- А как насчёт правды? Тот расскажет одну тайну.

Малик улыбнулся. Халима даже перестала думать, что вся их затея это абсурд. Черт возьми, Малик улыбался! Уже второй раз на ее памяти.

- Желаешь узнать мои грязные секреты?

- Ровно настолько же, сколько поведать свои. Так что, нет.

Халима ответила это резко, но вышло словно поддразнивание. И шокированная собственным ответом, коротко рассмеялась. Мужчина предложил руку, и она поколебалась. Коснувшись кончиками пальцев до его, позволила поднять себе. Не понимая к чему все это ведет и что за игру вел Малик, девушка все равно последовала за ним. Он указал на первый дом и начал сам.

За короткие минуты Халима пришла к окончательному мнению, что ему не хватает красок во многом. Малик на все смотрел серьезно и даже порочно. Все его рассказы о жизни в домах были сухими и ненасыщенными. И девушка узнала две его тайны: он ненавидел оранжевый цвет и книгу Собор парижской богоматери.

- Вон в том доме мог жить профессор. Вглядись, там серые стены, - Малик прижался к железным воротам.

Халима наклонила голову и всмотрелась в очертания украшений.

- А мне кажется там живет ветеринар. У него картинки с животными и вон там когтеточка. - Халима чуть приблизилась к нему и показала пальцем на вещи

- Ладно, ты победила. Еще одна правда? - вздохнул обречённо мужчина и повернулся.

Искра. Вот что ощутила Халима, когда его плечо коснулось ее груди. Она находилась прямо позади него и стоило развернуться, как их тела соприкоснулись. Учащенное биение сердца девушки взлетело. И она чуть не вскрикнув от вспышки страха и чего-то еще, попятилась. Но вовремя обхватившая мужская рука за талию, предотвратила возможное падение.

"Я чуть не стала блинчиком на асфальте" - рассеянно пронеслось в ее голове.

Подняв руки, она положила их на его плечо с целью оттолкнуть. Но весь план полетел к чертям, стоило ощутить исходящие от него тепло. Вглядываясь в его интенсивные янтарные глаза, не смела дышать в его руках. Ощущая себя мышью, пойманная львом в его когтях.

Мужской парфюм был головокружительнее той высоты, на которой они находились. И Халима даже краем глаза видела, как снизу проезжают машину. Он медленно выпрямился, не выпуская из объятий.

Паника начала проявляться, когда прошло легкое удивление. Ее глаза расширились, и пальцы перестали впиваться в его мускулистые руки.

- Отпусти меня! - прошептала девушка, обмякнув в его руках.

- Ты едва не сорвалась с крыши! - повысил голос мужчина, он лишь усилил хватку и положил одну руку на ее спину.

- Выпусти меня! - страх окончательно выбил ее из состояния спокойствия, словно активировав агрессию. Отталкивая его, лишь заслужила то, что он прижал к груди ее кулаки.

- Успокойся! Ты продолжаешь причинять себе вред, - прорычал он, борясь с ней.

Одна слеза покатилась по ее лицу, и девушка запрокинула голову. Тело трясло. Она боялась лишь того, что увидит его лицо и разочарование. Их взгляды перекрестились. Малик без труда удерживал ее, но медленно кивнул и его руки исчезли с талии. И Халима даже не сожалела нисколько о том, что он отпустил ее. Может быть он был другом из детства, но он оставался мужчиной. Тем, кем был сильнее и мог причинить боль...

- Что с тобой? - сузил глаза мужчина.

- Ничего, просто... Я ухожу. Спасибо за игру и компанию... Прости... - заикаясь произнесла девушка, желая сгореть от стыда того, что натворила. И смотрела на свои руки.

- Ты не спросила ни разу почему я тут, - напряжённым голосом сказал он.

Девушка была слишком занята тем, чтобы не податься в омут "грязных " воспоминаний, которые ожили даже рядом с тем, которого считала всегда своим спасителем. Запрокинув голову резко, обомлела от отстраненности в его глазах.

- Последняя правда на сегодня. - Холодно изрек он. - Моя старшая покончила с собой, выпрыгнув с шестого этажа.

Его сестра... Фэнин! В голове Халимы его слова прояснили густой туман тьмы. Своей правдой он будто провёл светлым клинком по ее разуму, наполненному чернью.

Халима не особо интересовалась сплетнями. Но даже до ее ушей дошла история о девушке, которая покончила с собой после брака и потери совсем маленького сына.

- Она всегда искала темные и одинокие места, чтобы побыть одной. Мне было десять, когда ее не стало. Она говорила мне: тишина успокаивает меня, в ней я обретаю покой. И однажды, когда у Амины было день рождение, никто не заметил того, как она ушла. Никто не искал ее. Фэнин оставили одну, наедине с этим покоем, но оно не спасло ее, а лишь сгубило.

Желание прикоснуться к нему и утешить было столь велико, что Халима спрятала свои руки. Она вновь едва не заплакала. Почему она такая дура и испортила все между ними? Как теперь говорить с ним, вести себя?!

- Я вижу в ней тебя, Халима. Ты очень напоминаешь мне ее. С самого детства. И я не хотел бы... чтобы ты закончила, как она, - закончил он с каменным лицом.

Эти слова были выстрелом в ее голове. Так вот причина того, по которой он всегда держался подле нее, почему помогал и утешал... Он видел в ней сестру. Свою погибшую сестру. Она напоминала ему ту, кого нельзя было уже никогда спасти.

Сестра. Не друг. Сестра, не девушка. Сестра, а не любовница. Халима ощущала, будто он вырвал ее сердце и бросил через плечо. Наконец, правда открылась. Девушка улыбнулась ему, скрывая за ней свою боль. Жизнь с отцом научила ее прятать не только синяки и раны, но даже эмоции.

- Спасибо. Большая честь, что твоя защита столь огромна. Но я не ищу в тишине покоя. Я не она. Ты не обязан больше "спасать" меня.

Каждое слово выговаривалось с трудом, но именно это имела в виду девушка. Ей не нужен мужчина, который видит в ней сестру. Это означало обреченный союз. Он никогда не взглянет на нее иначе и даже теперь Халима понимала его действия в прошлом. Все карты были вскрыты.

Не дав ему больше ничего добавить, Халима трусливо сбежала. Опять. Ей и вправду было суждено родиться, чтобы убегать от всего.

Вбежав в номер Хадижи с залитыми лицом слезами, застала Мэдэна и Хадижу за просмотром фильма. Парень вскочил сразу же, а Хадижа опрокинула тарелку с клубникой. Подруга перепрыгнула через диван и оказалась рядом мгновенно.

- Что случилось? - спросил Мэдэн.

- Ли, пойдем ко мне, - произнесла Хадижа и обняла подругу. Но та не сдвинулась с места. Мэдэн обеспокоенно взглянул на сестру. Та качнула головой в сторону двери. Он упрямо встал в позу, сложив руки на груди.

Хадижа с трудом заставила Халиму войти в свою комнату и усесться на кровать. И спрятав лицо в руках, поделилась абсолютно со всем. Уже лежа на боку, икая и перестав плакать, девушка прошептала:

- Я даже не могу вынести мужское присутствие, не то, что прикосновение. А Малик... я должна была догадаться, что у него ко мне братские отношения.

- Все не так уж и плохо, Ли. Я уверена, что мы найдём из этого выход, правда? Мэдэн обещал мне кое-что. Только не плачь, птенчик. А то и я начну. Не хочу разбить свою карьеру бесчувственной грубиянки.

Хадижа легла рядом и обняла, положив голову на ее плечо. Обе девушки прикрыли глаза. У каждой на сердце имелись свои едва зажившие раны, которые были нанесены и их шрам будет преследовать до самой смерти.

- Ты все еще испытываешь к нему что-то? - очень тихо поинтересовалась Хадижа.

- Не знаю... Я твердила себе, что не способна после всего на... что-то такое чистое. Хади, у меня непорядок в голове. Иногда я чувствую ЕГО присутствие в доме. Даже на улице, мне, кажется, что он следит за мной по сей день, - поделилась одной из тайн девушка, игнорируя тихий всхлип подруги.

Хадижа отодвинулась от нее и села, глядя на нее со злостью.

- Ли, ты не должна больше бояться его! Этот кусок дерьма не приблизится к тебе. Дживан не позволит, и я, - свирепо ответила подруга.

- Я напугала Малика... - глядя пустым взглядом на покрывало прошептала Халима, вспомнив, как запаниковала при их коротком контакте.

- Это он не должен был трогать тебя. Вот и все, - отрицательно изрекла Хадижа и сместившись, наклонилась к девушке. - Не вини себя, ясно? Тебе лишь нужен врач.

- Ага, конечно. Отец никогда не позволит никому узнать, что случилось тогда. Он и этого врача убьет, лишь бы тот не заговорил и меня закопает заживо. Он мне часто говорил: ничто не должно быть дороже имени и чести.

- Во имя всех святых! Он такой мудак! Тебе нужна помощь, разве он не понимает...

- Я не хочу тоже... Вновь вспоминать и переживать этот ад...

Халима зажмурилась от скользких отрывочных кадров из прошлого. Даже объятия Хадижи не принесли ей сейчас покоя и мучения не прекратились.

"Не смей. Не держись за эти дни. Ты пыталась. Ты сопротивлялась. И ты не сломалась" - пронеслось в ее голове, больше похожим на звонкий и одновременно нежный голос матери, который сохранился в памяти еще с детства.

***

Эту ночь Халима провела в номере Хадижи. На утро девушка встала раньше подруги и вышла в гостиную. Мэдэн входил с огромным подносом. Он взглянул на нее с опаской и мягкостью.

- Доброе утро, - пробормотала Халима неуверенно.

- Доброе утро. Это вам. В красной кружке латте, как ты любишь. А в голубой для Хадижи. Садись сюда, - кивнул на маленькое кресло рядом со столиком парень.

Девушка чуть замялась, но последовала его совету. Он оставил поднос на стеклянном круглом столике и подтолкнул к ней тарелку с фруктовой нарезкой.

- Ты не будешь? - тихо поинтересовалась она, сев и взяв в руки кофе.

- Нет, я уже поел. Приятного тебе, - Халиме показалось, что он чувствует себя еще больше смущённо и неловко, чем она сама.

Дружба с Хадижей означала мириться с присутствием ее старших братьев. Но если остальные двое были шумными и могли отпустить любую шутку, вызвав смех даже у Халимы, Мэдэн отличался от них. Он был куда сдержаннее и что-то в нем заставляло нервничать девушку. Парень в ее присутствие всегда говорил мало и каждый раз убегал. Даже сейчас избегал взгляда и поспешил в свою комнату.

Завтрак с утра прошел для нее в одиночестве и полном спокойствии. Девушка допивала кофе, когда из комнаты вышла Хадижа, зевая и поправляя гриву рыжих волос.

- А эта уже ест, - проворчала девушка и плюхнулась на диван.

- Держи свой кофе. Он, наверное, уже остыл, - протянула ей кружку Халима.

В дверь номера постучали, и две девушки переглянулись. Халима вздохнула. Это была либо бабушка, либо Айша. Она оставила кофе и встала.

- Давай я? - предложила Хадижа.

- Нет, пей, - покачала головой девушка и уже открыла дверь.

За ней стоял Малик. Халима от удивления даже не сразу нашлась в приветствие. Его темные глаза встретились с ее.

- Доброе утро, - произнёс он.

- Доброе. Ты к Мэдэну? Я позову его... - Халима отошла в сторону и уже собиралась пойти за братом Хадижи, но остановилась, когда он покачал головой.

- Я знал, что ты будешь у Хадижи. Халима... - с заминкой сказал мужчина, не двинувшись с места. - Я хотел принести свои извинения. Вчера я мог быть перейти грань.

Халима разрывалась между желанием расхохотаться и заплакать одновременно. Вместо этого она чуть улыбнулась. Малик был в своем репертуаре.

- Не за что извиняться. Вчера не произошло ничего такого, чтобы я расстроилась. Просто... Всего слишком много стало, - ответила девушка.

"Врунишка. Не ты ли залила всю подушку Хадижи слезами из-за его слов?" - спросил в голове ехидный голос, от которого девушка отмахнулась.

Еще одно правило отца, которое она прекрасно приняла со временем: "если не умеешь скрывать свои чувства, заткнись и отвернись". И именно это Халима собиралась сделать.

- Рад слышать, - отозвался мужчина и наконец вошел в номер.

Халима чуть помедлила и после секунды промедления, прикрыла дверь. Хадижа удивленно встала с дивана, когда увидела вошедшего Малика.

- Привет, - поздоровалась Хадижа, не скрывая свое удивление.

- Здравствуй, - отозвался Малик. - А Мэдэн где?

- У себя...

***

Возвращение в номер, который Халима делила с Айшей было именно таким, как и она представляла себе. Младшая сестра за это время ничуть не изменила враждебного настроя. Стоило пройти в номер в свою комнату, как перед дверью встала Айша.

- Где ты была? - спросила злобно она.

- А что тебе до этого? Дай мне пройти, Айша, - теряя терпение ответила Халима.

- Из-за тебя папа приказал нам лететь сегодня же. Они взяли обратный билет, - крикнула злобно сестра.

- Сегодня? - глухо переспросила Халима.

- Да! Ты, идиотка, разрушила все наше путешествие. Надеюсь, что ты довольна!

Не находясь в ответе, Халима как во сне отодвинула грубым движением Айшу и прошла в комнату, закрыв дверь с грохотом. Только там она закрыла глаза и вновь открыла. Вот и случилось. Они летят назад. На Родину. В место, где ее мнение даже в выборе туалетной бумаги не будет учитываться. В место, где даже слишком яркая помада на губах будет обсуждаться в любом доме.

***

"Добро пожаловать домой, Халима" - подумала горько девушка, ступая по аэропорту спустя двадцать часов.

Мимо проходили люди: то женщины, одетые закрыто, суровые мужчины и дети. Испания оставила след на ее сердце, где всем было все равно как ты выглядишь и как одет. Здесь все было иначе.

Как никогда тихая Айша шла рядом и катила свой чемодан. Хмурая бабушка шла впереди всех и лишь Дживан следовал тенью за обеими девушками. У аэропорта их уже поджидали две машины охранников отца. Они забрали у них чемоданы и Халима села в один из автомобилей. Прикрыв глаза, девушка вспомнила как прощалась с Хадижей и та не сдерживая слезы, уверила, что они прилетят через пару дней.

Их вещи были упакованы за полчаса. Халима долго сидела на кровати и глядела на вид Испании, пытаясь запомнить каждую деталь той улицы, с которой было видно все. Чемодан лежал у ее ног, а на коленях старый дневник.

Она не виделась ни с Мэдэном, ни с Маликом. Лишь Хадижа проводила ее и убежала к себе.

Халима вынырнула из воспоминаний, когда машины остановились перед знакомыми воротами. Но она не спешила выбраться из автомобиля. От тревоги у нее засосало под ложечкой. И на сердце была такая тоска, которую не могла никак унять. Дверь с ее стороны открылась и обречённо выдохнув, взглянула еще раз на железные двери, спустив ноги на землю.

В отличие от душной Испании, на Родине уже начинало холодать, ведь приближался конец лета. Айша помогала выбраться бабушке из другой машины. Халима даже не пыталась говорить с госпожой Феридэ. Обида на нее была сильнее любви, которую испытывала к бабушке. Раз бабушка допустила такие грязные о ней, значит, она вовсе не знала ее.

В огромном дворе всюду горели свет фонарей и серебристые гирлянды, которые обожала мама Тамила. Пятеро охранников стояли у особняка. Халима мысленно поморщилась. Как она за такой короткий срок забыла сколько людей охраняли и следили за ней?

Первыми в дом вступили бабушка с Айшей. Замыкала процессию Халима. Попав в холл, Халима ожидала какого-то теплого чувства. Их не было двух недель здесь. И многие говорили: нет места теплее и роднее, чем собственный дом. Но, что, если от этого дома хотелось убежать куда глаза глядят? Что этот дом принес ей так много страданий, что даже камера пыток могла показаться ей безопаснее...

Сняв туфли и надев тапочки, коснулась пальцами до своей куртке, которая висела в гардеробной, прислушиваясь к голосам из гостиной. Мама Тамила что-то говорила Айше и не нужно было видеть, дабы понять: она обняла и поцеловала дочь.

Сердце защемило от грусти. Халиму никогда не обнимет мать. Никогда не назовет ее больше "козочка" и даже не улыбнется. Разве что, в снах. Мама никогда не будет ждать ее дома, где бы она не была. Сморгнув глупые слезы, Халима прошла по коридору и остановилась в проеме. Бабушка уже сидела в кресле. Мама Тамила держала за руку дочери, устроившись на диване. Не было лишь отца.

- Мирьям! Принеси чай и шоколадные пирожные. Моя Айша их любит, - проворковала мама Тамила, убрав волосы дочери с лица. Айша послала матери, возможно, самую искреннюю улыбку, которую когда-либо видела Халима. - И маме зелёный чай с молоком! Живо, Мирьям.

Этого было достаточно, чтобы Халима ощутила себя в который раз чужой в этом доме. Она также незаметно отправилась по тихому дому в сторону своей комнаты. Здесь все было таким же, каким она оставила, когда улетела в Испанию. Сняв с себя платье и надев ночную рубашку, легла сразу же в свою постель, не выключая лампу. Держа глаза открытыми долгое время, Халима слышала смех и болтовню снизу.

И в какой-то момент в доме наступила тишина. Халима уже начала думать, что все разошлись по кроватям. Но громкий голос отца на весь особняк заставил содрогнуться даже стены. Девушка подскочила на кровати. С обеспокоенностью взглянув на часы. Сейчас было два часа ночи. Где он был? Что случилось?

В дверь постучали и девушка испуганно вздрогнула. По другую сторону тихо произнесли:

- Отец зовет тебя. Спускайся.

Покусывая губу до крови, Халима встала с кровати и накинула на себя теплый длинный халат. Дрожащими руками открыв дверь и на ватных ногах спустилась в гостиную. Ей было страшно и тревожно. Что на этот раз? Кто и что донес ему?

По залу из одного угла в другой расхаживал отец, во всем черном и гремя четками. Кроме него в гостиной находились еще двое мужчин и Халима узнала родственников отца: оба его родных старших брата. Один из них, которого звали Артур, придерживал за плечо и что-то говорил отцу.

Словно почувствовав еще одно присутствие человека, голова отца повернулась в сторону застывшей дочери, которая теребила края ремня халата. Послышался вздох мамы Тамилы, которую не заметила Халима, та пряталась у шкафов с бледным лицом. Взглянув на лицо отца, девушка поняла, что сейчас произойдёт и чтобы она не сказала, никто не выслушает ее.

- Халима, подойди сюда, - позвал ее дядя Артур.

В несколько шагов отец преодолел расстояние, что их разделяло и не успела Халима даже отшатнуться, как его рука занесла звонкую пощечину. Ей с большим трудом удалось устоять на ногах. Собственная рука коснулась горящий щеки, глядя ошалело на отца. Тот с яростью схватил ее за шиворот халата, дернув и толкнув в гостиную.

Запутавшись в полах халата, девушка упала на грубый ковер. Руки дрожали ровно так же, как и кружилась голова.

- Успокойся, - услышала она голос другого дяди.

- Она настоящая дочь своей мамаши. Эта шлюха продолжает позорить и нас, и наше имя, - прорычал отец.

- Остановись. Выслушай, а после решай, - добавил дядя Артур.

Суд. Вот как называл это отец и ее семейство. Халима приняла попытку встать, но отец вновь подоспел и схватил за волосы. От боли у нее выступили слезы на глазах, но девушка сдержалась от крика. Это разозлит его еще больше.

- Говори, дрянь. Думала, что я узнаю о твоих грязных делах? Ты забыла, что я слежу за тем, что вы ищите и делаете в телефонах?! - прорычал мужчина и приблизил свое лицо вплотную к ее.

Халима могла видеть каждую морщинку и даже порезы на его лице. Но девушка беззвучно плакала.

- Я никому ничего не писала, - со слезами прошептала она. И была не готова к тому, что он отшвырнет ее. А после удару, где-то в районе колен. Свернувшись в позе эмбриона, прикрыла голову руками.

- Не писала эта дочь *алавы! Вы слышали?! Твои фотографии видел весь мир! Думала, я не увижу? Думала, что попросишь их удалить, то их больше не будет? Я видел, что смотрела Айша в своем браузере. И собственными глазами видел твои фотографии потаскухи.

Последнее слово сопровождалось ударом кулака по ее голове, и даже собственные руки не спасли от боли.

- И с сыном Сайедов ты не провела ночь вне отеля, а, шлюха? - проревел он. Халима успела лишь услышать, как его братья начали кричать прекратить, как острая боль новой волной обрушилась на нее. Щепки обрушиваемого на нее стула разлетелись на тысячу кусочков по всей гостиной.

Липко. Мокро. Больно. Воспоминания пяти и шестилетней давности вернулись. Ей вновь пятнадцать... Она вновь наказана... Вновь слезы, сломанные ребра и синяки на каждом участке тела. Каждый вздох который сопровождался всхрипом.

И тогда Халима потеряла сознание

***

Тьма в глазах. Она вновь на грубом ковре, в крови и собственных слез.

Чьи это руки касаются до... лица? Холодные и тонкие, даже нежные. Воздух с шипением сорвался с губ, когда эти руки надавили на спину, где было больнее всего. Почему так темно? Она ослепла? Или в мире погас свет, и солнце взорвалось? Она что, летит? Почему собственное тело ощущается одновременно и легким, и тяжелым?

- Нужно вызвать врача. У нее кровь всюду.

- Айша, успокойся.

- Мам! Вызови врача, она может умереть Дживан, поезжай

- Дочка, иди...

- Отойдите, вы обе!

- Нет! Она не открывает глаза... Халима, давай, очнись...

- Айша, отойди.

- Она истекает кровь. Остановите ее! Она умрет!

Это что Айша? Неужели в ее голосе появилось что-то помимо презрения? Халима хотела подать голос, но не вышло.

"Спи, спи, спи. Тебе не будет больно, если будешь спать" - произносил в голове мелодичный голос матери.

"Не смей. Не позволяй сломать себя. Открой глаза" - возразил другой голос, очень похожий голос на Хадижи.

Но стоило на одно короткую секунду приоткрыть глаза, чтобы уставиться на потолок собственной комнаты. Этой секунды, чтобы хватило ощутить боль во всем теле. Над ней склонились столько людей, а девушка вновь потеряла сознание...

Глава 9

"все, что я могу дать тебе - свои воспоминания,

возьми их, так я никогда не расстанусь с тобой"

Туман. В голове пульсировала боль. Все тело пылало и ломило. Приоткрыв губы, чтобы закричать и молить прекратить эти страдания, Халиме не удалось это сделать. Ее горло словно объяло огнём.

Холод и жар сменялись за другим. Разве она заболела? Почему она ощущала себя так отвратительно? Чья-то рука коснулась щеки, и девушка дернулась. На лбу холодная ткань сместилась. По знакомому мужскому аромату духов Халима осознала кто находится подле нее. Врач. Один из преданных людей отца. Испытывая на мгновение облегчение, девушка набралась сил и открыла глаза.

Мужчина с коротко стриженными черными волосами что-то доставал из своего кейса с красным плюсиком. Он внимательно взглянул на нее, слегка наклонив голову, а затем встал. Желание провалиться вновь в забытье усиливалось по мере того, как она держала глаза открытыми.

Халима лежала в своей кровати на боку и здесь было темно. Кто-то задвинул ночные шторы. В комнате было тихо, за исключением шепота.

***

Время в четырёх стенах, в которых была заперта Халима Сухан, застыло в воздухе. Один день сменялся за другим, складываясь в томительные пустые недели. Раны на спине заживали, как и на ногах порезы. Синяки пропали спустя первую неделю. Слуги дома приносили еду два раза в день и оставляли прямо перед дверью.

Спускаться вниз ей было запрещено и лишь в крайних случаях. Девушка спустя пять дней после той ночи смогла встать на ноги, борясь с дурнотой и дрожью в слабых ногах. С большим трудом и держась за стены, ей удалось добраться до ванной. Нащупав выключатель, включила свет и прошла до зеркала.

Боясь увидеть собственное отражение, она пару раз шумно вздохнула и выдохнула, после чего подняла голову. Девушка выглядела... лучше, чем ожидала. На лице лишь небольшой синяк, от пощечины и порез на скуле. Горько улыбнувшись мыслям о том, что она научилась закрывать собственное лицо во время наказаний, отважилась взглянуть и на тело.

Снять с себя длинную ночную рубашку было дело тяжелым и непосильным. Дверь ванной с грохотом отворилась и на пороге стояла обеспокоенная бабушка. За эти дни женщина только и делала, что приходила к ней, но молчала и каждый раз плакала.

- Халима, что ты тут делаешь? Швы разойдутся, - вскрикнула она. Это были первые ее слова за долгое время.

- Я хотела в душ, - прошептала разочарованно девушка, держась за раковину. Ей так и не удалось снять с себя эту тряпку.

- Тебе нельзя!

Халима покачала головой и потянулась вновь забинтованными пальцами к вороту сорочки. Бабушка издала нетерпеливый рокот и приблизилась к ней, помогая теперь снять. Оставшись в одном нижнем белье, девушка медленными осторожными движениями вошла в душевую, закрыв дверцу пока бабушка вернулась в комнату.

Опустив взгляд, она уставилась на живот, обмотанный бинтом. Девушка подумала, что это из-за спины. Ведь последнее, что она помнила - отец, поднявший тяжёлый стул, который обрушился на спину лишь из-за того, что Халима перевернулась, сжавшись в комок. На ногах были многочисленные заживающие желтоватые синяки. Не чувствуя даже скорби по этому поводу, избавилась от нижнего белья и включила воду, игнорируя покалывающую боль будто иглами на коже спины.

Сев в тесную душевую, обняла себя за колени, уставившись в пустоту. Горячая вода всегда помогала ей. Казалось, это самая вода была способна не только очистить ее, но и унести все плохие и грязные мысли. Сколько раз она так сидела? Сколько раз пыталась собраться под кипятком? Десять, двадцать или... больше?

Горячая струя причиняла дискомфорт и спине, и коже. Ей было все равно, если она заполучит заражение в открытые раны. И все равно, если даже сейчас стул свалился бы на ее голову.

Дверь кабины распахнулась, а девушка смотрела все так же в пустоту. Холодный воздух коснулся до тела. Сухие ледяные пальцы с дрожью провели по плечу, заставляя взглянуть на морщинистое лицо бабушки.

- Прости меня, Халима... Мне нет прощения, - прошептала бабушка и из уголка ее глаз потекла слеза.

Как часто Халима ощущала это равнодушие, глядя в глаза бабушки? Сколько раз она отводила взгляд, чтобы та не разглядела в них ту тьму, которая только и ждала того момента, когда сдастся и упадет с края, раз и навсегда?

Госпожа Феридэ не встретив сопротивления внучки, один раз намылила волосы девушки шампунем и смыла. Стараясь не задеть раны на спине, она с особой нежностью и бережностью проводила губкой по искалеченному телу.

Халима вновь впала в транс. Зажмурившись от воспоминаний, когда бабушка уже однажды так делала, после того ада, который она прошла, распахнула глаза. И выхватила у нее мочалку, удивив женщину. Смотря на оранжевую вещь, словно та была виновата во всех ее проблемах, швырнула от себя.

- Я принесу полотенце, - прошептала женщина и вернулась спустя пару секунд.

Оставшись одна в ванной, Халима решила снять мокрые бинты и найдя ножницы, разрезала те. Некогда белоснежные бинты теперь были насквозь пропитаны кровью. Подойдя к зеркалу и игнорируя обнажённое тело, повернулась лицом к стене. Бросив взгляд через плечо, не сдержала всхлипа при взгляде на... глубокие порезы и торчащие прозрачные швы. Края ран были обмазаны зеленкой. У нее и раньше имелись шрамы на теле, но эти...

Обмотавшись полотенцем, девушка села на край ванной, вновь впав в транс воспоминаний...

***

Прошлое.

Пять лет назад.

Быть школьником в старших классах означает массу возможностей и одновременно десятки проблем. Начиная с нехватки времени и заканчивая ссорами в семье. Когда каждый говорит: что перед ними открываются все дороги и жизнь только начинается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Две пятнадцатилетние девушки сидели перед кабинетом биологии и пытаясь заучить в последние минуты перемены параграф. В коридоре было столь шумно, что они обе зажимали ладонями уши. Их губы беспрерывно бормотали одну строчку за другой. Длинная лавка с тремя досками была завалена рюкзаками их одноклассников, которые устроились кто где смог, уткнувшись тоже в учебник. Пробный экзамен по биологии заставил даже самых шумных девятиклассников замолчать и готовиться за пять минут до сдачи.

В какой-то момент к двум девушкам подсел парень, щелкнув перед лицом Хадижи.

- Эй, Ахмед, уйди, - пробормотала с шипением Хадижа.

- У тебя скоро дым валить из ушей будет, персик, - усмехнулся Ахмед и закинув руки на подоконник, откинулся назад, глядя теперь на Халиму. - Хали, тебя это тоже касается. Чего вы так волнуетесь?

- Провалить экзамен, - рассеянно ответила Халима.

- Да не провалите вы. Это же все равно пробный, - зевнул парень.

- Сказал отличник, - проворчала Хадижа.

Обреченно вздохнув, Халима все же закрыла книгу и взглянула на парня, который чувствовал себя превосходно, сидя между двумя девушками. Она сузила глаза, глядя на расслабленное лицо, на котором всегда была улыбка, словно он с ней родился.

- Ничего не перепутал? - подняла брови Халима. - Разве у вас не пробный по обществознанию?

- Не-а. Его перенесли на еще один час. Остальные зубрят, как и вы. А я решил, что прогуляться будет лучше, - пожал плечами Ахмед.

- Не могу поверить, что есть люди, которые все это запоминают, - воскликнула на грани истерики Хадижа с шумом захлопнув книгу.

- Это вы обе выбрали биологию. Вот и результат, - хмыкнул он.

- А ты какие? - спросила Халима.

- История, английский и обществознание. Все, чтобы стать порядочным полицейским, наверное, - закончил он последнее шутливо. - Персик, не передумала становиться врачом?

- Нет. Когда твою задницу подстрелят, то ты будешь знать к кому обращаться. Но не обещаю, что будет безболезненно, - улыбнулась довольная Хадижа.

- Учитывая твои знания, я умру прямо на твоих руках, - закатил глаза парень, заслужив от нее удар в ребра. Ахмед рассмеялся и перехватил ее руки. - Полегче, персик. Ты имеешь дело с будущим блюстителем закона.

- И что? Наденешь наручники и сдашь меня? И прекрати называть меня персиком, ты, пиявка!

- Пиявка? Надо же. Я перестал быть засранцем? Или же мешком с удобрениями?

- Ты вечно лезешь ко мне! И треплешь нервы. Отодвинься! А то своими длинными лапами волос на голове не оставил.

Халима покачала головой после взрыва смеха Ахмеда. Если и был человек, который находил забавным грубую сторону Хадижи, так это был он. Но парень был таким, что мог расположить любого человека, не зря он был их другом, и другом еще огромного количества людей в школе, а также и лучшим другом Малика.

Малик. Кажется, ее мысли призвали его. Потому что из-за угла с кабинетом математики и истории шел высокий парень. Его белоснежная рубашка оттеняла загорелую кожу. А ткань обтягивала его руки, из-за чего Халима отвела взгляд. Он и Ахмед посещали тренажёрный зал для дополнительных тренировок, и это сказывалось на их телосложение. И если Ахмед был высоким и подтянутым, но Малик был больше него, с широкими плечами.

Оба парня были в одиннадцатом классе. Малик был старше Халимы вовсе не на два года, а все три. Но родители отдали его позже в школу на год.

- Отлыниваешь от подготовки? - остановился Малик у их лавки.

- Сижу в приятной компании с прекрасными дамами, - усмехнулся Ахмед.

- Забери этого тупицу. Он не дает нормально читать, - обратилась к Малику Хадижа.

- Персик обижает меня, - подмигнул другу Ахмед.

- Оставь девочек. Пойдем, Эрик зовет, - хмуро отозвался парень на их ворчания.

Халима даже не пыталась заговорить. Каждый раз она краснела и заикалась. Даже сейчас, когда он схватил за пиджак своего друга, который смеялся, их взгляды встретились. Поспешно отвернувшись, переключилась на одноклассницу Амели, которая прислонилась к двери. Та ухмылялась и девушка съежилась. Вот один из минусов "взрослых", ведь каждый был занят помимо учебой, еще и сердечными проблемами. Оба парня отдалились от них и к ним подошла Амели.

- Все еще не призналась ему, Хали? - спросила девушка.

- А ты не знаешь нашу стесняшку? Скорее она Ахмеду признается, чем ему, - закатила глаза Хадижа.

- Я тут вообще-то, - улыбнулась подруге Халима и Хадижа показала ей язык. А после посмотрела на стоящую Амели. Она была низенькой и полной, но такой красивой и доброй, что даже Халима, не дружа ни с кем тесно, кроме Хади. Позволяя Амели видеть ту сторону, которую скрывала и показывала лишь лучшей подруге. - Ну, что изменится? Я боюсь, ясно? Он пошлет меня. Или еще хуже, посмотрит на меня, как на таракана и все.. Я потеряю даже дружбу с ним.

- А может ты рискнешь? Может ты ему тоже интересна как девушка? - задумчиво спросила Амели.

- А если нет? Я тогда сгорю со стыда, - содрогнулась Халима, представляя эту картину: она с красным лицом, глядя в пол, пытается признаться в своих чувствах, а он отталкивает ее и вокруг все смеются.

- Слушай... А давай создадим страничку в социальной сети и напишем? Может, если разговорить его, то что-то получится? - предложила вдохновленная Амели.

- Удивительно, что это не моя идея. Но, эй, Амели права. Надо расшевелить вас обоих, - с энтузиазмом воскликнула Хадижа.

- О, Хади тоже согласна. Дай пять, подруга, - обе девочки со смешком ударили ладонями и взглянули на Халиму, которая неуверенно кусала губу. - Хали, ну что ты теряешь?

- Папа не разрешает мне сидеть в сетях, - пробормотала Халима.

- Он и не узнает. Мы создадим фейк и напишем ему с моего телефона, хорошо? - спросила Хадижа.

- Ох, не знаю, что выйдет, но давайте.

Халима даже не знала почему и согласилась на это. Но наблюдать вечно со стороны за жизнью Малика было очень горьким делом. Он всегда находился в центре внимания. Отличник, чемпион и еще ряд выдающихся терминов в его адрес. Девушки вздыхали от его красоты и силы.

Она не могла найти причин почему волнуется в его присутствие, а собственное сердце сначала пропускает несколько ударов, а после несется со скоростью света. И от одного его голоса кожа покрывалась мурашками. Очень часто уроки физкультуры и ОБЖ, проходили вместе. В такие моменты Халима волновалась пуще прежнего, но ждала их больше всего.

И сегодня был урок ОБЖ - основы безопасности жизнедеятельности. Их учили обматывать голову бинтом и учитель разделила на пары. По злому року, в пару девушке попался Малик.

Хадижа подмигнула ей и покинула свое место, освобождая для него. Халима пригладила юбку своей школьной формы, повернувшись в тот момент, когда и он сел. Их колени соприкоснулись и даже сквозь ткань и колготки, кожа на этом месте вспыхнула. Неуверенно улыбнувшись ему, потянулась первая к широкому бинту.

- Если я сильно надавлю, то дай знать, - пробормотала девушка, вставая.

Пока остальные одноклассники и одиннадцатиклассники начали обматывать под смех своих партнёров, учитель заполняла школьный журнал. Халима выпрямилась и шагнула к тихому Малику, который свободно уселся, повернув стул к ней. Сглотнув, приблизилась к нему, стараясь, чтобы руки не дрожали так сильно. Пока она крутила бинт вокруг головы парня, от которого пахло шоколадом и чем-то резким, похожим на мяту, девушка не могла поверить, что это происходит в действительности.

Даже сидя, а она возвышаясь над ним, Халима едва ли на пару сантиметров была выше него. Он хранил молчание и позволял делать буквально с его головой все. Девушка надеялась, что стоя так близко, он не услышит какое у нее рваное дыхание и не учует слабый запах духов, которые ей подарила Хадижа. Отец запрещал духи, считая, что ей и Айше рано, и это грех: ведь запахом можно было соблазнить. И все же, несмотря на запрет, Халима не удерживалась от того, чтобы прыснуть перед выходом капельку клубничного с нотками ванили.

- Ты очень умело справляешься, - голос парня заставил ее застыть.

- Спасибо, - ответила она хрипло.

- Я даже не чувствую давления. Ты хорошо слушала на уроке, - добавил он.

Получить похвалу от учителя? Это прекрасно. Но от Малика? Крышесносно. Зардевшись, она завязала узел и шагнула назад. Учитель прошла мимо их стола и сказала:

- Умница, Халима. Именно так и надо. А теперь, меняйтесь.

Настал черед Малика, и девушка продолжила стоять на месте. Если она сядет, то будет себя чувствовать подле него букашкой. Малик развязал бинт и встал, потянувшись к ней. Девушка откинула длинные волосы, заплетенные в две косички назад, чтобы не мешать. Его руки коснулись воротничка из кружева белоснежной рубашки.

- Прости, если буду грубым, - буркнул парень, быстрым движением прокрутив бинт.

- Важен ведь результат, верно? - ответила Халима.

- Сдала биологию? - спросил неожиданно Малик.

- Да. Набрала все баллы для получения 5. А ты?

- Молодец. У нас через пару дней результаты прибудут. Так ты хочешь в медицинский?

Халима неоднозначно пожала плечами. Ей еще предстоит 10 и 11 класс окончить, а после думать об университете или институте.

- А ты? - впервые спросила о его будущем она.

- За границу. Уже оформили документы для подачи. В академию, - ответил он и девушка пожалела, что спросила.

Он уедет и это последний год, когда они могут видеться каждый день. Она специально с Хадижей по несколько раз обходили школу, чтобы краем глазам хотя бы увидеть его. Он скоро выпустится и это будет означать - их дороги навсегда разойдутся. Стараясь не грустить этим мыслям, она вернулась в реальность, в шумный класс. Несколько ниток из бинта выпали на ее щеки и ресницы.

Халима сморщила носик, пытаясь убрать с лица. Но Малик опередил, его пальцы противореча своим словам с грубостью, с особой мягкостью сняли с ресниц белоснежные нити. Девушка подняла глаза к его лицу.

- Прости, - пробормотал он и отвернувшись, чихнул. - Не люблю я бинты.

- Будь здоров, - улыбнулась девушка.

Учитель обходила учеников по второй раз и остановилась у их стола. Критично оглядев ее голову, произнесла:

- Неплохо. Но задняя часть открыта, Малик.

Парень насупился и чуть заглянул на ее затылок. Женщина отошла от их стола, а они оба сели обратно.

- Не расстраивайся, это всего лишь бинт, - произнесла девушка.

- Да ну. Я согласен, что это всего лишь пробное. Но я должен научиться это делать.

- Зачем? Ты же не медик.

- Полицейские порой обязаны оказывать помощь и не сдаваться. Но у тебя никогда не бывает проблем с этим, да?

- Не совсем поняла...

- С упорством. Ты лучшая в классе своем во многом. Не зря братья Хадижи называют тебя ангелом. Уверен, ты будешь добрым доком.

Халима, не ожидавшая такой похвалы от Малика, покраснела пуще прежнего. Со стороны она боялась, и даже стеснялась взглянуть как они выглядели. В ее волосах наверняка остались нити бинта. Двое школьников, сидят за партой и говорят друг с другом, как старые друзья. Девушка в белоснежной рубашке с воротничком, в синей юбке, лакированных туфлях и лицом, без какого-то намека на макияж. И он, молодой человек в накрахмаленной рубашке с галстуком, в черных волосах которого виднелись куски бинта. И если девушка с алыми щеками на оливковой коже, дергающая свой пенал, то он свободно и расслабленно устроился.

Уже дома Халима села на кровать, прокрутив в голове их разговор. Малик назвал ее ангелом и хорошим доком будущим! Ума непостижимо. Глупая улыбка не сходила с ее лица. Она потянулась к телефону и взглянула на смс от Хадижи.

《Он ответил. Если хочешь взглянуть, все данные я написала на бумажке. Найди в рюкзаке》

Девушка в ужасе схватила свой рюкзак. Зачем Хадижа это сделала? Что письмо Малику, что пароль и логин написала на бумаге, еще и спрятала в ее же рюкзаке. Качая головой, она сжала в кулаке лист бумаги. Нет, не станет читать. А то от нервов не уснет еще!

С этими мыслями пятнадцатилетняя девушка приехала на следующий в школу. В шумном холле, за счет кричащих первоклассников, стоял гвалт. Хадижа уже нетерпеливо поджидала ее у доски с расписанием. Буйные рыжие волосы подруги сегодня были собраны в высокий хвост и Халима улыбнулась маленьким кудряшкам. Сама Халима позволила бабушке заплести её волосы в сложную причёску с косой.

Увидев подходящую подругу, та лучезарно улыбнулась, направляясь к ней, подтянув лямки рюкзака.

- Ты поздно, - проворчала Хадижа.

- Ба это заплела, - махнула на свою голову Халима.

- Ты прочла? - ухмыльнулась Хадижа, взяв ее под руку.

- Нет, конечно. Ты же знаешь, папа может узнать все, что я делаю в телефоне.

- Ох, пойдем покажу! Я так и знала, что ты сыкунишка не посмотрела даже.

До первого урока оставалось чуть больше двадцати минут и найдя свободные кресла подле в огромной библиотеке, Хадижа ей протянула ей телефон с разбитым экраном. Халима прекрасно знала, что ей доставались порой вещи старших братьев. У ее отца не хватало денег, чтобы позволить единственной дочери все, о чем она могла просить. Это делали два старших брата Хадижи. Сегодня на ней как раз был подарок от них: черное платье и черные балетки.

Отвлекаясь на чтение, палец Халимы застыл над перепиской и вздохнула судорожно. Грудь наполнилась большим количеством воздуха, чем она могла вместить. Ее глаза лихорадочно перебегали с одного сообщения на другое и по мере прочтенного, сердцебиение учащалось.

《Привет》- писала Амели от лица Халимы.

《Привет, Халима. Ты зарегистрировалась только? У тебя висит знак - новый аккаунт》 писал в ответ Малик.

《Да, у нас теперь школьный чат тут. Пришлось》- отвечала Амели.

Желание закрыть глазами ладонями и даже не продолжать чтение было сильным, но Халима удержалась. Переписка была небольшой, и девушка взглянула на время его ответов. Интервал между тем, когда писала Амели и ответов парня был небольшой. Минуты три. Создавалось ощущение, что он либо постоянно находился в сети, либо же при уведомлениях брал в руки телефон.

Последние сообщения вывели ее из состояния напряжения.

《Ты ведь часто бываешь с Хадижей и Амели, да?

Я вас видел в спортивном зале.

И как вы пытались пробраться в тренажёрный зал.

Зачем вам?》- спрашивал Малик.

《Это девочки хотят начать заниматься и понять: а нужно ли оно им. Ну, и просто подглядывают》

《Хм, я могу провести вас, если хотите. Это может не понравиться тренеру, он не обучает девочек. Но если вы так хотите, то покажу пару приемов вам.》

《Ух ты. Я спрошу у девочек》

《А ты?》

《Что я?》

《А ты не хочешь? У меня занятия завтра. Если захочешь, подходи к спортивному залу, пойдем вместе.》

Халима медленно отстранила телефон от себя и перевела взгляд на подругу, которая сияла.

- Только не говори... - задыхаясь от чувств прошептала Халима.

- Ага, он ждёт тебя. Мы же говорили, нужно только расшевелить и подбросить дровишек, чтобы костер заполыхал, - рассмеялась подруга.

- Я не пойду! Вы с ума сошли?! Тренер Малика друг папы. Он с меня кожу сдерет за это, - отчаянно произнесла Халима.

- Я позаботилась уже об этом. Его сегодня не будет и там тренер какой-то дядька с пузиком.

- Я не пойду, - категорично отрезала Халима.

- Хали, не глупи! Ты так и будешь смотреть как вокруг него крутятся девки? Перечитала Гэтсби? Он рано или поздно найдет себе девушку, может больше, чем одну. Попробуй сделать шаг к нему и узнаешь, сделает ли он в твою сторону два шага. Кто не рискнет, то, что, лапуля?.. - улыбалась Хадижа

- Тот не живет, - закончила Халима, еще раз взглянув на телефон.

***

Семь уроков прошли незаметно и уставшая Халима после трех уроков сразу по истории, плелась в гардеробную. Из ниоткуда появились Амели и Хадижа, которые зашипели на нее и забрав вещи, подтолкнули к спортивному залу, который был уже забит.

Стараясь не смотреть в ответ на удивленные взгляды парней и редких девушек, Халима перебирая пальцы остановилась перед дверью, которая вела в тренажёрную часть и зал с подготовкой по самообороне. Туда открыт вход был лишь для лучших и чемпионов. И у каждого имелся ключ в виде карты.

- Привет, - услышала она голос молодого парня и девушка сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Нервы и так были на пределе.

Она медленно обернулась, к Малику, который стоял прямо за спиной в черной футболке и синих спортивных брюках. Через плечо перекинута спортивная сумка. Его глаза с янтарным блеском прошлись по ее черным брюкам и бежевой блузке к лицу.

- Будешь в этом? - со слабой улыбкой спросил он, кивнув на ее одежду.

И тут Халиму словно окатили ледяной водой. Ни Хадижа, ни Амели не выдали ей никакой сменной одежды. Покраснев пуще прежнего, Халима уже собиралась принести извинения и сбежать. После чего долго бы обижалась на подруг.

- Я забыла форму, - солгала шепотом Халима.

- Ну ладно. Я держу в ящике на такие случаи запасные вещи. Пойдём, - медленно ответил парень, приложив карту к консоли.

Дверь открылась и первой пропустил ее Малик. Халима застыла в темном коридоре с синеватым светом. А парень прошел мимо и кивнул, чтобы она следовала за ним. По мере приближения куда-то, Халима оглядывалась по сторонам. Всюду были двери и слышались приглушенные голоса.

Остановившись у одной двери, Малик бросил взгляд через плечо.

- Подожди тут. Парни могут быть... Я быстро, - сказал он и исчез за дверью.

Ему не стоило продолжать. Парни могли быть обнаженными. Именно по этой причине в эту часть школы вход открыт был лишь для мальчиков и в крайне редких случаях девушек. Дверь вновь открылась и голова парня высунулась.

- Халима, идем, - позвал он ее и девушка медленно последовала его совету.

В небольшой комнате все было уставлено коричневыми шкафами с одной стороны, с другой черные. По обеим сторонам, перед шкафами находились две длинные низкие скамьи. Лишь один парень сидел на лавке, завязывая кроссовки.

Расул поднял голову тогда, когда Халима прошла в раздевалку. Его глаза округлились и он перевел взгляд на Малика, который бросил свою сумку на лавку. Губы парня цинично поджались.

- Выходишь на новый уровень. Зовешь теперь девок в раздевалку? Одобряю. Больше негде в школе трах... - усмехнулся он, вставая.

- Заткни свой дерьмовый рот и проваливай, - спокойно оборвал его Малик, подходя к одному из шкафов.

- Эй, курочка. Ты как закончишь с ним, приходи ко мне. Не обещаю... - Ему не удалось договорить и Халима вздрогнула, когда Малик схватил Расула за футболку. Их глаза перекрестились.

- Если еще раз услышу какую-то грязь в сторону этой девочки, несколько недель будешь целоваться только с собственной подушкой. И начнешь пускать лживые сплетни, отрежу язык, понял? - от спокойного голоса Малика Халима пришла в больший ужас.

Расул, явно пожалевший вообще, что связался с ним, качнул головой. Халима видела, что он заметно занервничал и спрятав улыбку, пообещала себе рассказать все Хадиже. За годы взросления ненависть между ними и Расулом возросла стократно.

С грохотом вылетев из комнаты, оставил их наедине. Малик тем временем извлек из шкафа больших размеров черную футболку и протянул Халиме.

- Она чистая, - пояснил он. - Я посторожу снаружи. Тут камер нет, можешь не волноваться.

Халима была удивлена, как легко он понимал то, что происходило в ее голове. Дверь за ним закрылась и девушка быстро сняла рубашку, поглядывая на дверь. Надев его футболку, вдохнула запах порошка и слабый аромат мужского дезодоранта. Покраснев, провела с дрожью по своим брюкам и подойдя к двери, один раз робко постучала. Малик открыл дверь.

- Готова? Пойдем. Сегодня удачный день. Половина ребят сдают пробные, а половина на дополнительных занятиях. Зал в нашем распоряжении, - говорил Малик проходя в огромный зал.

Глаза Халимы бежали от одного спортивного тренажёра на другой. В углу находился самый настоящий ринг. Именно туда и шел Малик. Подняв ограждения, помог ей перелезть. От удивления девушка не знала и что говорить. Здесь действительно никого не было. Даже Расул куда-то пропал. Тишина не давила на ее нервы и успокаивала.

- Итак, Халима. Начнем с самых простых приемов, - начал Малик серьёзно.

Халима внимательно слушала, что он говорил под сердце, которое трепыхало в грудной клетке. Когда дело дошло до практики, к этому она была не готова.

Повернув ее к себе спиной, поднял свою руку и Халима опустила на бицепс парня, когда он обвил вокруг шеи. Малик не пытался даже заблокировать воздух. Его рука не соприкасалась с кожей девушки лишь из-за расстояния в миллиметр. Сглотнув, старалась не зацикливаться на том, что он так близко стоит к ней. И что эта сила, которую он источал, ее начинала пугать.

- Самый лучший способ в данном ситуации не позволить человеку сомкнуть руку. Человек будет нацелен лишь заблокировать тебя и поток воздуха. Он нк контролирует больше собственное тело, кроме части, которой будет удерживать. Используй его другую сторону. Можешь попытаться пнуть его или пихнуть, но это будет безнадёжно, ты так лишишься больше воздуха, - продолжил Малик у ее уха и волос коснулось его дыхание, из-за чего она задрожала.

- Что тогда делать? - тихо спросила Халима, глядя вперед.

- Я покажу. Меняемся. Ты поняла, как схватить меня?

Поменяться позами оказалось сложнее. Больше из-за того, что он был выше. Малик чуть наклонился и тонкая рука Халимы повторила движение парня. Теперь она дышала ему близко к уху и шее. Малик продолжал сыпать инструкции и даже показал два приема, как извернуться. Один из них состоял из того, чтобы отодвинуть ногу в сторону и обхватить ей ногу нападающего и вывернуться, чтобы тот потерял равновесие. И во время этого захват ослабнет, после чего свободной рукой ударить по лицу.

Второй способ был иной, он попросил обнять его за талию и сцепить руки в замок. Одна рука Малика оказалась заблокирована. В данном случае нужно было свободной рукой нажать на руки нападающему и всем весом упасть на давление, усложняя сопернику "пригвоздить". А после правую ногу сместить к левой и повернуться боком, после чего зажатой рукой ударить по икре.

Спустя сорок минут, вспотевшая и растрепанная Халима выпрямилась. Она поняла, что такое для нее было сложным, но по силу.

- Это здорово! - воскликнула Халима, убирая со вспотевшего лица волосы.

‐- Важно помнить, что в реальном бою и во время нападения все проходит не так гладко. И есть один шанс из тысячи, что все сложится в твою пользу. Но ты должна быть готова и к этому единственному шансу. И это так же не отменяет, что ты должна быть и готова к остальным 999 исходам событий, - сурово произнес Малик, который даже не запыхался. Для него все это было простой разминкой.

- Я понимаю. Спасибо тебе за этот урок!

- Не за что. Если захочешь продолжить занятия, то дай знать.

***

Но стоило узнать отцу, всему пришел конец. Вернее, узнал старший брат отца. Когда 15-летняя Халима выходила из зала, отцу сразу же сообщили, что она была в мужском зале и занимается "мужским делом". И хоть отец не избил ее, но был категоричен в том, чтобы позволить дочери заниматься подобным.

Тем не менее девушка благодаря Малику смогла в свое время сбежать и избавиться от своего мучителя...

Глава 10

Наши дни.

Внезапно на календаре замелькало число - 31 декабря. Несколько месяцев для Халимы пролетели как один быстрый миг. Дни не были насыщены событиями: конец лета, начало осени и его конец, а после и приход зимы. Весь город их покрылся белоснежным одеялом, который сиял. Еще никогда на памяти девушки так много осадков не выпадало.

И в утро тридцать первого числа, когда девушка надев черное платье и поверх теплый белый свитер с высоким воротником, покинула свою комнату. В гостиной стоял гвалт. Мама Тамила раздавала поручения группе слуг. Ряд женщин и мужчин выслушивали ее приказы. Особняк был украшен к празднику еще неделю назад нанятым стилистом. Халима положила руки на бортики лестницы и с сожалением оглядела украшения. Да, это было действительно красиво. Но разве праздник не для того, чтобы делать все своими руками? Идея заплатить кому-то лишь за такую работу была для нее глупой. Но родители желали быть еще лучше и выше в глазах многочисленных гостей, которые нагрянут едва часы, отобьют полночь.

Бабушка вышла со стороны кухни и заметив внучку, махнула рукой.

- Хали, пойдём, - сказала женщина, убирая кошелек в огромную чёрную сумку с золотыми ремнями.

- Почему вы каждый год упрямитесь, мама? Разве наши работники не могут все купить и приготовить? - насупила брови мама Тамила, глядя на пожилую женщину в сдержанных темных нарядах: длинная черная юбка и тонкий синий свитер с такого же цвета платок на голове.

- Потому что я хочу это сделать. Ни ты, ни мой сын не списывайте меня со счетов, - грозно пророкотала госпожа Феридэ.

- Ну что вы говорите!

Халима прошла мимо них и поспешила надеть черную дубленку и натянуть мягкий шарф на голову. Бабушка накинула на плечи шубу, и внучка взяла ее под руку.

Их двор напоминал локацию сейчас для какого-то фентезийного фильма. Гномики в саду и оранжерее были окрашены в светоотражающий цвет. Сам особняк обмотан гирляндами и даже сейчас горел серебристыми и золотыми огнями. Стеклянным фигуры оленя и деда Мороза расположились недалеко от сада Халимы с розами.

Именно там сейчас Айша и с кем-то говорила по телефону. Заметив приближение сестры и бабушки, она быстро убрала телефон в карман своей белоснежной шубы и направилась к ним. Дживан помог усесться всем и автомобиль тронулся в путь.

Невесомый снег продолжал падать и вскоре все вокруг вплоть до воздуха, было украшено снежной завесой. Тысячи и тысячи машин стояли в длинной пробке. Халима приоткрыла окно, слушая гул сигналов и музыку, которая лилась от ближайший машины.

Каждый год бабушка - госпожа Феридэ посещала рынок, где покупала то, что по ее мнению не могла купить в сетевых магазинах. Это уже превратилось в традицию, когда две внучки и бабушка приезжали на базар.

Автомобиль остановился перед воротами. Халима разглядывала мужчин, которые продавали ветки елей и тех, кто срубил десятки пышных ёлок. Ей так нравился запах свежих деревьев, но мама Тамила предпочитала с отцом искусственные. Даже в собственной комнате Халиме было запрещено ставить живую. Мимо проходили спешащие люди.

Рынок был современный и напоминал скорее огромный одноэтажный торговый центр со своими "улицами". Держась ближе к бабушке, боясь, что у нее унесет поток людей, втянула больше воздуха. Они проходили мимо "улицы специй". Бабушка всегда начинала с мяса и вскоре двое слуг относили в грузовик огромные куски мяса. Следом шли: зелень, конфеты, сухофрукты и куда без любимых видов их семьи домашних сыров и колбас, которые можно было найти лишь здесь.

Бабушка не переставала здороваться со всеми знакомыми, которые попадались им. Халима игнорировала любые взгляды, как и Айша. Девушка перевела взгляд на младшую сестру и та встретившись глазами, не сразу отвела их, а скорчила рожицу в сторону семьи, с которой стояла их бабушка.

Халима предпочитала не вспоминать и заживление ран, и гнев отца. Ей было по сей день запрещено покидать особняк. Лишь бабушка устраивая поездки куда-то, забирала старшую внучку. Но что было удивительно, так-то, что та ночь дала трещину в неприязни двух сестер. Айша теперь молчала в ее присутствие и даже стала чаще помогать с уборкой: убирала пыль, пылесосила и порой, принося кофе бабушке, оставляла без слов Халиме ее любимый чай.

Девушка подозревала, что младшая сестра винит себя за то, что отец вышел из-под контроля. Ведь с ее поисковика телефона он увидел все. Но Халима даже не пыталась заговорить с ней. Этот мир с Айшей казался настолько хрупким, что все могло рухнуть в одночасье.

В последнюю очередь бабушка покупала всегда целый мешок отборного кофе. Халима лениво крутила ремешок сумки, глядя в пустоту и поджидая бабушку. Толпа впереди расступилась и ей на глаза попался прилавок с украшениями. Айша была занята тем, что продолжала говорить по телефону чуть дальше, а Дживан находился между ними.

- Я только взгляну, - сказала Халима, обращаясь к нему. Мужчина поколебался и не дождавшись его ответа, девушка двинулась туда.

Стеклянные шкафы были забиты необычными украшениями. Но ее глаза зацепились лишь о тонкую цепочку с подвеской самолета. Она выглядела так мило и девушка задумалась, что это близко к сравнению с птицей. Доставая кошелёк с деньгами, которые давала бабушка на карманные расходы, небольшая сумма, но не могла же стоить эта вещь дорого, искала глазами продавца.

- Здравствуйте, - улыбнулся мужчина с лысой макушкой.

- Добрый день. Можно взглянуть поближе на вот цепочку? - девушка показала на вещицу, что ей понравилась.

- Все что пожелаете, - обрадовался мужчина и кинулся к витрине.

Выложив на белоснежной подушке коробку, отошел в сторону. Халима аккуратно взяла в руки украшения. На самом самолете была буковка F. И это заставило ее задуматься: F - это значило freedom как свобода?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- У нас есть такие подвески с разными буквами, госпожа, - сразу же кинулся объяснять продавец.

- Это золото или что? - спросила девушка.

- Да, конечно. Подвеска из розового золота, а сама цепочка из белого. Если желаете, могу показать с другой буквой, - кивнул с готовностью он

- А не подскажите стоимость?

От названой суммы у Халимы пропало всякое желание даже близко с этим местом стоять. Мимо прошла группа мужчин с огромными пакетами и Халима лихорадочно соображая, с удивлением в толпе увидела знакомого человека, столь высокого, что он был выше многих.

Малик руководил процессией мужчин, пальцем указав на улицу с напитками, продолжил говорить с кем-то. Девушка разглядела в его ухе наушник и стало ясно, что даже тут, на рынке, он занят работой. Мужской острый взгляд прошелся по суетящимся людям и застыл у прилавка. Их глаза встретились в немом приветствии.

Девушка быстро повернулась к нему спиной, забыв с кем стоит и что держит в руке. Каждая их встреча, что в прошлом, что в настоящем было - самоубийством.

Ей не надо было даже оборачиваться, чтобы понять, он стоит теперь позади.

- Здравствуй, Халима, - его голос мучил ее в снах на протяжении многих лет.

- Привет. С наступающим, - произнесла девушка, чуть повернувшись.

- И тебя с наступающим. Ты одна? - спросил он, взглянув на притихшего продавца.

- Нет, бабушка и сестра вон там, - ответила Халима, кивнув в их сторону. - А ты?

- Мама попросила привезти ей, - промолвил Малик, ленивым движением оттянув ворот черного свитера под черной дубленкой.

- Госпожа, так вы берете? Упаковать вам? - перебил их продавец, потеряв терпение.

Халима только поняла, что продолжает держать цепочку. У нее даже мысли не было просить у бабушки ту сумму, которую озвучил продавец. А карманные даже самую малую часть не покрыла бы. Глаза Малика перевелись на ее руки, когда она вернула на стеклянную витрину.

- Нет, спасибо, что показали, - произнесла тихо девушка и шагнула назад. А после взглянула на Малика. - Еще раз с наступающим. Я пойду. Бабушка будет искать.

Ей удалось вернуться без происшествий к месту, откуда ушла. Дживан кивнул ей и от девушки не ускользнуло то, что он следил за тем, как она говорила с Маликом, но даже не прокомментировал это. И с приходом бабушки, не заикнулся об этом. Халима так долго наблюдала за тем, как что-то использовали против нее, даже сейчас она ждала подлости от одного из лучших охранников отца.

Путь до торгового центра за обновлением в гардеробе, как бабушка эту вылазку назвала, была короче. Но найти место для парковки оказалось сложнее. Сотни машин в наглую стояли у торгового центра.

Спустя час Халима, широко улыбаясь, впервые улыбаясь за столько месяцев, крутилась перед зеркалом в одном из элитных бутиков. На ней серебристое платье с небольшим разрезом. Оглядев критично, перевела взгляд на Айшу в золотом платье.

- Я думаю, что эти платья делают нас еще больше. По крайней мере, размера на два, - проворчала девушка, посмотрев на старшую сестру. - Выберем что-то другое?

- Давай, - чуть удивленно ответила Халима и спустилась с небольшого подиума вслед за младшей сестрой.

Чтобы не случилось с Айшей, Халиме только эта перемена нравилась. Младшая сестра игнорируя консультанток, перебирала одно платье за другим. Она извлекла из чехла темное сапфировое платье в пол с небольшим разрезом. А после протянула Халиме.

- Он должен подойти тебе, - избегая ее взгляда сказала Айша.

- А ты? Что ты выбрала?

- Вот это голубое. Примерим?

Минутой позже Халима вышла к бабушке, которая сидела на мягких креслах с кружкой кофе, болтая с хозяйкой магазина. Девушка подошла к зеркалу и еще раз улыбнулась. Повернувшись спиной, поправила свои волосы, бросив их на плечо. На глаза попался тонкий золотой ремень и она добралась почти до самого выхода из магазина.

В этот миг двери открылись, впуская женщину средних лет. А позади ей что-то говорил молодой человек. Его глаза с женщины переметнулись на Халиму, которая рассеянно обернулась на голоса, держа в руке ремень. И она так застыла, что-то в его лице показалось знакомым. Тщетно пытаясь вызволить из памяти его образ и имя, быстро пришла в себя, отвернувшись.

Она не раз ловила на себе мужские восхищённые взгляды. Но имели ли они значение, если Халима никогда не желала этого? В прошлом, она хотела бы поймать подобный взгляд лишь от одного человека, а сейчас... Даже Он мог привести ее в панику из-за одного прикосновения.

***

В одиннадцать часов ночи за час до нового года вся огромная семья расположилась в гостиной. И даже хмурый отец был спокоен и не бросал ядовитые взгляды на Халиму, которая надела в этот вечер то самое платье, которое выбрала Айша. На весь дом гремела музыка и девушка была в приподнятом настроении, накрывая стол с младшей сестрой.

Пузырь с призрачным покоем казался непробиваемым. И быть может, Халима была безвольной и мягкосердечный, но ей хотелось верить, что хотя бы сегодня никто не будет ругаться и они были единой командой. Бабушка говорила по видеозвонку. А мама Тамила отпустила последних слуг домой и те желали прекрасного наступающего года.

Айша разложила приборы на салфетки, а Халима поставила рядом бокалы и стопки. Огромный стол был забит блюдами и закусками. Обе девушки прекрасно знали, что едва куранты пробьют двенадцать, ждать им гостей.

Совсем скоро на весь дом были биение слышны куранты, а на домашнем кинотеатре находилась заставка с прямым эфиром и часы со стрелками на цифре: двенадцать. Халима подняла свой бокал и чокнулась с бабушкой и к изумлению, с Айшей. Она поднесла к ним бокалы и послышался звон.

И с этой минуты начался кошмар. Каждую минуту кто-то звонил отцу, маме Тамиле и бабушке. Халима проверила свой телефон и получила поздравление от Хадижи. И та сообщила, что отец согласился приехать к ним. Это было чудом. Их семьи не были дружескими. Отец Халимы уважал отца Хадижи, даже несмотря на то, что тот был беден. Тем не менее отца Хадижи знали многие как честного и правильного человека.

Ко второму часу появились первые гости и так как никаких слуг не осталось в особняке, роль прислуг досталась Халиме и Айше. Обе девушки находились на кухне, разрезая и раскладывая на тарелки закуски. Мама Тамила каждые пять минут приходила свериться все ли проходит у них хорошо и так же уходили.

Двигаться в таких нарядах, которые были у них с сестрой оказалось очень сложным. Тем более, то варить кофе по два захода на десять человек; то относить тарелки на мужскую сторону, а после на женскую.

Уставшие девушки уселись на кухне, потому что, как считалось: хорошие дочери должны скрываться от гостей.

- Будешь что-то? Может салат? - предложила Айша, открыв холодильник.

- Давай что-то. Я принесу нам напитки. А то все туда отнесли, нам ничего не осталось, - вздохнула Халима.

- Захвати минералку, - рассеянно пробормотала Айша, схватив кастрюлю с голубцами в виноградных листьях.

Не успела Халима коснуться ручки двери, как та отворилась. Она лицом к лицу столкнулась с тремя девушками. Хадижа широко улыбнулась, подмигнув и проходя на кухню. Второй из них оказалась Амина. А третья незнакомая для нее.

- О, тетя Феридэ сказала, что вы тут, - сказала Амина и прошла мимо удивленной Халимы.

- У вас есть выпить что-то? Мэдэн конфисковал бутылку вина, которую пыталась протащить к вам, - закатила глаза Хадижа. - О, и с наступившим, Хали. Принцесска, тебя тоже это касается.

- И тебя с наступившим, язвочка, - улыбнулась Айша. - Привет, Амина. Проходите.

- С наступившим. Не стой там, Амрин.

Незнакомая девушка прошла к столу, на котором всегда готовили их повара. Она была одета в белоснежное платье, а Амина в свои любимые кожаные брюки и яркую красную рубашку. Хадижа осмелела на зелёное платье.

- С наступившим вас, дамы, - улыбнулась незнакомая девушка.

- А ты кто будешь? - спросила Хадижа, садясь на стул.

- Амрин, - ответила та.

- О, ты из Рашидов, да? Папа рассказывал о вас, - подала голос Айша и поймав взгляд девушки, чуть покраснела.

Отец и вправду говорил об их семействе. О Давид Рашиде, который женился на британке и жил в Англии больше двадцати лет, обанкротился и вновь начал возвращаться к прежней жизни. А его единственная дочь обручилась с британским бизнесменом. И эта самая дочь сейчас улыбалась. И Халима восхитилась ее красотой. У нее были черные глаза и темные прямые волосы. А так же не могла не отметить то, как уверенно держалась.

- Я Айша. Это моя сестра Халима. А эта Хадижа, - загладила ситуацию Айша с ноткой раскаяния.

- Приятно познакомиться, - кивнула девушка.

- Я сбегаю за напитками, девочки, - вспомнила Халима.

Девушка вышла в тихий холл, из гостиной и малого зала доносились голоса. Халима поспешила в небольшой домик, где летом они часто отдыхали в детстве с Айшей и бабушкой, а зимой он использовался как место хранения старых вещей и еды. И именно там сейчас были упаковки алкоголя и соков. Схватив несколько бутылок натурального сока, дрожала на холоде, спеша по двору к особняку.

Услышав позади себя тяжелые шаги по снегу, обернулась. Кто же этот опоздавший гость?

Трое молодых людей шли, переговариваясь между собой к особняку. Среди них был светловолосый молодой мужчина. Но глаза Халимы направились лишь к самому высокому.

- О, Хали. Ты чего тут на морозе? - спросил Ахмед.

- Вышла за напитками, - ответила девушка, едва не стуча зубами.

- Доброй ночи, мисс, - поздоровался с ней незнакомый мужчина с легким акцентом.

- Здравствуйте, - смущенно пробормотала девушка.

- Ахмед, проводишь Брендона? Я помогу Халиме, - хрипло произнес Малик.

- Без проблем. Брен, пойдём.

Оба мужчин ушли и они остались вдвоём. Малик направился к ней и протянул в ожидание руки. Халима колебалась, но холод заставил переложить ему в руки напитки. На миг, когда оказалась достаточно близко, сквозь его черную дубленку ощутила слабый аромат терпкого парфюма. От него не пахло никаким алкоголем.

- Заходи в дом. Ты замерзла.

Халима последовала его словам, больше боясь, что кто-то увидит эту картину из окон и расценит по-своему. Блаженное тепло накрыло ее, когда шагнула в коридор. Малик без спешки шел в сторону столовой, словно зная куда их нести. А после поставил их перед дверью.

- Спасибо большое, - улыбнулась девушка, наклоняясь, чтобы взять несколько.

- Не за что. Халима, это тебе, - сказал Малик.

Последние слова заставили ее вздрогнуть и медленно выпрямиться. Только взглянув ему в лицо, поняла две вещи: он протягивал ей маленькую коробочку без бантов и лент; а второе от Халим не скрылось, что он рассматривал еще на улице в этом платье. С беспокойством оглядев коридор, еще раз встретилась глазами.

- Что это? - не спешила забирать коробку девушка.

- Мой небольшой подарок. С наступившим тебя, Халима, - ответил мужчина и шагнув к ней, потянулся к ее тонкой руке.

Если Халима считала свою кожу загорелую, то разглядывая его большую руку, подумала, что ее на фоне мужской была светлей. Вложив в женскую руку коробку, так же быстро отстранился. И все это время она не дышала. Как завороженная смотря на коробку, прошептала:

- Не надо было. У меня нет ничего взамен.

- Я дарю это не для того, чтобы требовать что-то от тебя. Надеюсь, что ты в этом году будешь только улыбаться, как и Амина. Я желаю вам обеим только лучшего.

- Что?..

- С наступившим, Халима.

- И... тебя...

Он кивнул ей и обошёл колонну. Халима разрывалась на части. Малик только что вновь напомнил ей о том, что видел в ней сестру. Это свидетельство имя Амины в его словах. Тем не менее, она была настолько глупой, что позволила своему уязвленному сердцу порадоваться его подарку. Каким бы он не был, оно будет напоминать, что он думал о ней и выбрал его.

Открыв коробку дрожащими руками, обнаружила внутри... цепочку с подвеской самолета. Растроганная Халима провела кончиком пальца по букве - Х.

"Он действительно выбрал это!"- подумала девушка и быстро надела немедля эту цепочку. Выкинув коробку, вернулась на кухню, где смеялись девушки.

Хадижа сразу поняла, что что-то не так и прищурила глаза. Амина включила на своем айфоне песню Wham! - Last Christmas (remix) и Халима, принимая бокал с яблочным соком и улыбаясь, коснулась цепочки. Впятером им было теперь не скучно и даже Хадижа не язвила Айше, а Амина опустила планку высокомерной дамы. Амрин оказалась душой компании и делилась забавными историями. Ее женихом оказался тот самый Брендон.

Быть может, этот новый год будет не так ужасен и принесёт в жизни Халимы глобальные изменения...

Глава 11

"Временами и ангелы теряют терпение.

Вот уж тогда никому не до веселья"

- Скажите на милость, какой нормальный человек играет свадьбу зимой?! Еще и в эту морозную погоду! - возмущалась Айша, сидя перед камином на толстом белоснежном ковре, закинув дрова.

- Айша, достаточно, - оборвал отец, перебирая четками и переключая телевизор.

- Но это так! Мы через два собираемся на свадьбу, когда погода у нас будет под минус сорок. Это же кошмар! Невеста не успеет до машины добраться, а уже в эскимо превратится, - гнула свое Айша.

- Как закончишь, разбери в моем кабинете шкаф, - приказал мужчине старшей дочери. - Айша, принеси мне кофе.

Стоящая у стеклянного шкафа с дорогостоящей посудой, Халима держала в руках влажную тряпку и тяжелую вазу. Услышав голос, вздрогнула и перевела взгляд на отца. Тот продолжал смотреть лишь на телевизор, но она понимала, что тот наблюдает. Уборка порой занимала много времени и за этим Халима придумывала многочисленные сценки, которые позже записывала в блокнотик.

Айша встала и пройдя мимо, оглянула ряд бокалов и тарелок, которые перемыла Халима и разложила на столе, чтобы те подсохли.

В особняке стояла тишина, которая нарушалась редким стуком стекла друг о друга, а также музыка поваров из их кухни. Айша вернулась в гостиную, на подносе держа кружку черного крепкого кофе и тарелку с супом из говядины. Халима закончила с последней вазочкой и с особой осторожностью закрыла дверцу, собирая свои средства и тряпки. Оставив их в туалете для рабочих, поплелась устало в кабинет отца, который находился в дальнем крыле.

Проведя по лицу вымученно, открыла дверь и передернулась. Она ненавидела это место и сама до конца не понимала почему. Каждый миллиметр был пропитаны парфюмом отца и его аурой власти. Здесь он проводил больше всего времени и за этими же дверями заключались сделки с важными и влиятельными людьми. Только с его собственного разрешения было позволительно заходить сюда. Даже Айша в детстве приняла на себе его праведный гнев за то, что тайком пробралась сюда.

Мрачные тона действовали на ее нервы также, как и золотая фигура ястреба на маленьком шкафу у окна. Его черные глаза напоминали отцовские, из-за чего по телу побежали мурашки. Отвернувшись, Халима подошла к огромному темному коричневому шкафу. Две верхние полки были покрыты толстым слоем пыли. На нижних царил беспорядок, достойный самому рассеянному ученому. Папки с документами были повалены друг на друга, скомканные листы бумаги валялись подле них. Сломанные ручки и карандаши находились на подоконнике вместе с вырванными из блокнотов страницами.

Убрав все вещи из шкафа на мягкий ковер, Халима с трудом встала на стул с сухой тряпкой, чихнув. Неудобная рубашка сковывала движения, как и длинная юбка карандаш.

- Нужна помощь? - раздался в тишине тихий голос.

Удивленная Халима посмотрела через плечо на Айшу, которая стояла в дверном проеме, сложив руки на груди. Ее темно-каштановые волосы были распущенными, а лицо после учёбы все еще в косметике. Карие глаза подведены длинными стрелками, а на губах остался след блеска.

Медленно опустив руку с тряпкой, повернулась к младшей сестре. Что происходило с Айшей? Куда делась та девочка, которая на каждом шагу строила ей козни и отравляла жизнь Халиме?

- Схожу за тряпкой и ведром, - не дожидаясь ее ответа, Айша оттолкнулась от стены и скрылась в коридоре.

Прошло пару минут, когда она вернулась. Заплетя волосы в свободную косу, на изумленных глазах Халимы подошла к шкафу.

- Мне стоит спросить куда делась геморрная Айша? - вырвалось у нее.

- Лучше возьми тряпку в руку и быстрее закончим, - парировала Айша со слабой улыбкой.

Чихая и больше мешая друг другу, чем помогая, обе девушки в конце концов разложили все папки и книги на место. В огромный мешок мусора полетели все старые вещи. Халима только ставила статуэтку солдата с оружием на полку, когда услышала, что Айша уселась в кресло.

Бросив тряпку в ведро, Халима кистью руки провела по глазам и обернулась к сестре, которая перебирала листы на столе у отца.

- Что ты делаешь? - спросила Халима.

- Ты слышала когда-то про ГвентФор? - Айша нахмурила брови и взяла в руки другой лист.

- Нет, а что это? - приблизилась к столу Халима.

- Компания на имя отца. Ему пришли счета. Это... лаборатория, - удивленно округлила глаза Айша.

- Лаборатория? Какая еще? У папы же одни строительные, - произнесла Халима, глядя на младшую сестру, у которой глаза лихорадочно пробегали с одной строки на другую.

- И я не понимаю. Здесь идет перечень счетов за какие-то химические продукты. Но у папы даже нет образования и знаний для подобного. Что это вообще так...

- Что вы тут забыли?! - громогласный голос мужчин заставил сестер вскочить одной со края стола, а другой из кресла.

Обе с испуганными лицами повернулись к отцу, который вошел в кабинет. Его взгляд прошелся по ним и застыл на бумагах, которые секунду назад держала в руках Айша.

- Папочка, я просто помогала Халиме убраться. Она убрала твой шкаф, а я прибралась на твоем столе, - с дрожью в голосе произнесла Айша, выдавив из себя даже улыбку.

- Разве я не говорил вам обеим, чтобы не совались сюда? - спокойным голосом ответил мужчина, но они не подались лживому тону. - Что ты читала?

- Я только собрала в стопку бумаги, - оправдалась Айша.

Минуту он молчал, глядя на младшую дочь. Халима была удивлена только одному: что столь резко и грубо говорил с Айшей. Чтобы не было в этих документах, отцу они были важны.

- Быстро в свои комнаты. Сейчас же. ‐ Приказал он и обе девушки облегчённо выдохнули.

Халима закрывала за собой дверь, но застыла, когда маленькая щелка осталась приоткрыта. Отец во всем чёрном подошел к столу и девушка уже думала, что он взглянет на те самые документы. Но оказалась не права. Он отодвинул в сторону картину с изображением павлина в дикой природе. Позади оказался огромный сейф.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отойдя от двери, словно та обожгла ее, побежала в свою комнату пока отец не обернулся. Но в коридоре на втором этаже Халиму поджидала Айша. Та была обеспокоена чем-то и даже девушка видела это.

- Ты в порядке? - озабоченно спросила она сразу же, шагнув к замедлившейся сестре.

- Да, почему спрашиваешь?

- Ты задержалась. Вот и подумала, что он опять...

Айша замолчала и отвела взгляд.

- Я пойду к себе. Уже поздно. Спокойной ночи.

- И тебе праведных снов, Айша.

Оказавшись в своей комнате, Халима не медля взяла в руки блокнот. Он оставался все так же на своем законном месте. Лишь месяц назад она не нашла его и готова была начать паниковать. Но обнаружила в шкафу и решила, что сама забыла как переложила. По правде говоря, Халима пыталась обмануть себя, прекрасно помня, что никогда туда не прятала.

"Привет, дневник. У меня все по-прежнему. С нового года прошло больше восьми дней и я не замечаю, как один сменяется за другим. Все серое и обыденное. Мамы Тамилы и бабушки нет второй день. Они помогают нашим родственникам со свадьбой. Не хочу туда идти. Не хочу видеть людей, которые будут смотреть и шептаться за спиной.

Да чего уж там, они прямо при мне будут говорить с насмешкой. Но отец не позволит остаться дома. Он говорит, что всегда нужно быть на людях невозмутимым. Сегодня Айша помогла мне с уборкой. Мне кажется, она изменилась. Может кто-то другой изменил ее? Разве человек по щелчку может измениться? Она не пытается поддеть меня, не пытается оскорбить и унизить. Что тут не так?...

Ладно, дорогой дневник. Мне завтра рано вставать и готовиться к отъезду. Послезавтра свадьба, а ехать в их город надо уже завтра. Ненавижу такие мероприятия. Я подсчитала на скольких свадьбах и помолвках была в прошлом году, пока разбирала шкаф в гостиной, и ты не поверишь. Сто шестьдесят три! Это я еще не добавила походы в гости, кошмар...

Пока, пока, мой друг."

***

"Когда ты дочь влиятельного человека, то нужно быть готовой к тому, что окажешься в центре внимания. Даже если хочешь зарыться головой в песок", - мрачно подумала Халима, поправляя свое блеклое серое платье с блестками на подоле и глядя, как из автомобиля выходит следом Айша в своем ярком синем платье, идентичном старшей сестры.

Дул столь сильный ветер, что Халима поморщившись, закуталась плотнее в теплый шарф. Снег падал хлопьями и хлестал нещадно по лицу.

Из другой машины выходили мама Тамила и отец. На мачехе было дизайнерское платье фиолетового оттенка, а на шее красовалось опаловое ожерелье. Охранники отца семенили за ними. Обе девушки дрожали на холоде, но ждали, когда он пройдет первым, а они двинутся следом.

Халима убрала прядь волос за ухо, в отличие от Айши она заплела волосы в строгий пучок. Крепко вцепившись в свой черный клатч, шагнула по мраморному черному холлу фешенебельного ресторана. Девушка уже привыкла к огромному количеству людей, но никогда не чувствовала себя в своей тарелке. Столько лиц, столько разных красивых нарядов и множество сцен, которые могли быть записаны в ее блокнотик, если бы не отвращение.

Семейство Сухан разделилось. Отец отошел от мамы Тамилы к мужчинам, которые приветствовали его. А девушки зашагали за женщиной, которая прошла к стульям, на которых расположились гостьи. В сам зал пока никого не пускали и самих молодожен нигде не было.

С отстраненным взглядом Халима выжимала из себя слабые улыбки подходящим женщинам, не позволяя никому себя обнимать и целовать в щеку. Не выдержав больше, девушка отправилась к фуршетному столу, увидев, что там стоит Айша со своей подругой. Младшая сестра хотя бы была знакомым злом.

- Надоели дамочки? - хмыкнула Айша, протягивая ей бокал с соком.

- Не говори, - покачала головой Халима. - Здравствуй, Габи.

- Привет, - улыбнулась натянуто подруга младшей сестры и бросила Айше вопросительный взгляд. Та сузила глаза в ответ.

Халима заметила это лишь потому что наблюдала за сестрой. Только отпив немного, заметила приближение огромной женщины в тот момент, когда Габриела отошла к своей матери.

- Тамила сказала, что вы тут, - произнесла женщина, сверкнув улыбкой. И Халима увидела два золотых зуба. Она никогда не понимала эту моду в прошлом.

- Здравствуйте, - поздоровалась Айша и в голосе послышались вызов и вопрос.

- Ты Айша, да? О твоей красоте я тоже наслышана, красавица и умница, - продолжила женщина. - А ты Халима. Старшая дочь. Я Айгун. Со стороны вашего отца прихожусь вам родственницей.

Обе сестры переглянулись. Они не знали ни кем была эта женщина, ни к чему клонила. Но раз мама Тамила не шла к ним, как и охранники, все было в порядке.

- Дочка, не сфотографируешь нас? На память. Не каждый день вижусь с моей красавицей и внучатой племянницей, - обратилась незнакомка к Халиме.

- Зачем фотографии? Чтобы отправить кому-то? - сразу же вспылила Айша.

И Халима не винила ее. Очень многие женщины делали так: распространяли фотографии девушек, чтобы желающие женить сыновей могли выбрать кого-то в роли невесты.

- Что ты, розочка. Мой сын уже женатый. Мне это не надо, не волнуйся. О, это мой муж.

Айша шагнула ближе к Халиме, шепнув:

- Давай сбежим от этой чокнутой? Мне кажется она перебрала уже.

Девушка не смогла сдержать смешка и к ним подошёл низенький толстенький мужчина. Вручив телефон мужу, встала рядом с Айшей. Халима тактично шагнула в сторону, глядя как муж фотографирует их, а Айша с каменным лицом удерживалась, чтобы не скинуть мощную толстую руку женщины на своем плече. Разглядев не меньше десяти толстых браслетов, Халима покачала головой с мыслями, как она вообще поднимает руку с такой тяжестью.

- Айгун, ты хотя бы голову подними. Подбородки свои выпятила, - хохотнул мужчина.

И тут в голове Халимы вспыхнуло ее имя. Она была одной из тех, кто интересовался с особым любопытством о ее прошлом. Та, кто названивал бабушке и своими расспросами вызывал у нее слезы и истерику. Та, кто говорила, что позорно вернуться...

Чувствуя теперь больше отвращение, чем озадаченность, она пришла в себя, когда ее муж глядя на Халиму с теплотой улыбнулся и сказал жене:

- Глупая ты же женщина. Здесь две дочери Суханов. Или слепота раньше времени накрыла тебя? - со смешком спросил он свою жену.

- Я подумала Халима не захочет, - повернулась к девушке женщина и улыбаясь столь же вымученно, как и Айша минуту назад.

- Совместную фотографию давайте, - встряла Айша.

Неловко подойдя к ним, она позволила женщине встать между ними и приобнять за плечи, но заметно держалась на расстоянии. Халима краешком губ улыбнулась, глядя на мужчину и едва тот опустил телефон, повела плечом, избавляясь от руки этой женщины.

- Вернёмся к маме? - предложила Айша и Халима с готовностью кивнула. Она и секунду больше не проведет рядом с этой женщиной.

Пока они шли к маме Тамиле, Халима поняла почему та, вела себя так. С девушками, которые вернулись домой и будучи разведенными вели себя точно так же, как и с усопшими. Их считали грязными, женщины не разрешали своим дочерям дружить с подобными. Если у подобной девушки имелись братья или сестры, они были обречены. Ведь никто не желал родниться с семьями, в которых имелись опороченные девушки и женщины.

Тот факт, что эта тётушка Айгуль повела себя так, произвел на Халиму эффект. Она чувствовала себя вновь униженной. Многие боялись подойти достаточно близко к ней и Айше из-за охранников, но такие родственники были наглыми и от них невозможно было сбежать.

Когда свадьба была в самом разгаре, Халима сидела за столом с девушками. Рядом находилась Айша. Она снимала на свой айфон шоу из балетных девушек, одетых в белоснежные длинные платья. Это было красиво, но Халима уже устала от такого зрелища. Очень на многих свадьбах родители жениха выбирали подобное. Гостей было в зале не меньше пяти сотен и яблоку некуда упасть.

Громкая музыка сводила с ума. И как бы не старались девушки за столом и Айша, она не вышла танцевать вместе с остальными. Ее передергивало от одной мысли, что все в зале будут наблюдать за ней. Устав от сидения на стуле и съев почти все вкусное за столом, встала и кивнула Дживану, который стоял у стены, следя за ними обеими по приказу отца.

В холле было куда тише, чем в самом зале и холоднее. После духоты это напоминало погружение в ледяное озеро. Халима прошла мимо одиноко сидящих мужчин с бокалами виски и коньяка.

Намереваясь отыскать уборную, остановилась, когда услышала звон бьющийся посуды. Круто повернувшись, успела увидеть маленького хохочущего мальчика, который задел официантку и та уронила поднос. Мальчику было не больше четырех и тот скрылся за поворотом.

Озадаченная этим Халима отправилась в ту же сторону, пройдя мимо двери с женским символом туалета. Помимо этого в конце коридора были две двери, одна запертая, а другая открытая и огромная. За ней находилась лестница, ведущая вниз. И именно оттуда опять послышался детский смех. Беспокойство за мальчика было велико и поэтому Халима спустилась туда, хотя инстинкт самосохранения кричал повернуть назад.

Но она не понаслышке знала какого это находиться в месте, где никого не было и никто не мог помочь.

К чему не была готова Халима, так к минусовому этажу. Она думала, что тут была подсобка или служебное помещение. Но ошибалась. Огромный этаж петлял и имел десятки дверей. Тут было светло и девушка чуть расслабилась. Только не понимала где Дживан и куда делся мальчик.

Открыв одну из многочисленных дверей обнаружила за ней ящики с выпивкой. За другой скрывались контейнеры с овощами и фруктами. За третьей были железные ящики и пахло тут неприятно. Халима шагнула туда, чтобы удостовериться находится ли тут мальчик. Эта комната была просто огромной и девушка поморщилась из-за туш животных, которых подвесили к потолку за железные цепи. Все выглядело будто это комната мясника. Чьи-то шаги заставили ее застыть и после резко обернуться.

Мужская фигура вышла на свет и рукой отодвинул в сторону прозрачный навес. Удивленный Малик держал в руках фонарик и ослепил девушку, отчего она зажмурилась.

- Ты что тут делаешь? - спросил он грубо.

- Искала мальчика. Он спустился сюда, - открыв глаза и игнорируя блики ответила Халима.

- Мальчика? Тут кто-то есть? Ты нашла его? - недоверчиво продолжил Малик, опустив фонарь.

Но Халима не успела ответить, так как на всю комнату послышался грохот. Бледная девушка смотрела ему за плечо.

- Дверь! - крикнула она и побежала в обратную сторону.

Железная дверь, покрытая тонким слоем льда словно издеваясь сверкала. Ни замков, ни цепей не было. Лишь колесо с шипами, видимо, которое надо было повернуть и чтобы дверь открылась. Малик бросил фонарик и положил руки на колесо, тщетно пытаясь как-то сдвинуть.

- Намертво, - мрачно подытожил он, шагнув назад и глядя на дверь.

- Ох, Всевышний! Надели меня своим терпением, - прошептала Халима, прижав холодные ладони к губам.

- Найдём другой выход, - без надежды произнёс Малик.

***

Оказаться запертой в холодильной камере, которая была сплошь забита мертвыми телами животных и их мясом, было отвратительно. Помимо металлического запаха крови, тут было до ужаса холодно. Совсем скоро зубы у Халимы стучали, пока она наблюдала как Малик безуспешно пытается отыскать намек на выход.

Здесь не было места присесть или даже отогреться. Стены, как и дверь были покрыты корками льда. Злой Малик даже в безуспешной попытке раздробил кусок, чтобы увидеть там железные стены.

Девушка могла лишь стараться разогреть собственные пальца. Холод оттеснил мысли о безумном плане пробраться сюда.

- Почему ты тут? - стуча зубами спросила Халима, обняв себя за плечи. Тонкое платье не спасало от лютого колючего холода.

- Из-за того же, что и ты. Охранники ресторана сообщили, что потерялся мальчик и видели, как он шел сторону подвала. Мы обыскивали весь этаж. И так оказался с тобой, - скривил губы Малик и повернулся к ней.

- Нас... ведь.. на... найдут? - дрожа произнесла она. Теплый пар срывался с губ и застывал в воздухе.

- Должны. Как только станет ясно, что и нас нет, они обыщут все запертые комнаты, - озадаченно протянул он и запустил руки в свои волосы, взъерошив их. - Ты замёрзла.

- Скажи чего я не знаю, - усмехнулась девушка. И пожалела. - Прости, но это так.

Малик покачал головой и продолжил поиски. В этот раз он отправился в дальний конец холодильной камеры. Халима порылась в двух ящиках и нашла грязное полотенце с пятнами крови, оно на удивление было не деревянным от холода. Хоть и не могла согреться им, можно было использовать иначе. Постелив его на полу, присела, обняв себя за колени. Платье были длинным, но очень тонким и даже учитывая, что руки все закрыты были, она дрожала.

Прозрачный навес зашуршал, и Малик вернулся. Он взглянул на нее.

- Тут ничего нет. Нам остается только ждать, когда поймут, что тут есть кто-то, - безнадёжно сказал он и его руки поднялись к синей жилетке.

- Что ты делаешь? - от ужаса и удивления голос сошел на визг.

- Наденешь мою рубашку. Мне и жилета хватит, - беспечно отозвался мужчина, расстегивая одну пуговку за другой.

Халима вскочила с пола и в ужасе попятилась в угол, прижавшись к ледяной поверхности. Мужские пальцы застыли на последней нижней пуговке, а глаза сузились. Секунда и жилет распахнулся.

"Нет. Это не правда. Это кошмар еще один. Просыпайся, Халима. Живо! Просыпайся во имя спасения своего, давай", - подумала Халима, зажмурившись и закрыв лицо ладонями.

Мужские руки коснулись ее ладоней, убирая их в сторону с особой мягкостью. Она смогла заставить себя не кричать. Все еще не осознавая, что Малик воспользуется этой ситуацией, тот самый Малик, который напоминал ей самого благородного героя...

- Эй, Халима. Успокойся. Я не причиню тебе вреда. Открой глаза, - произнес с нажимом молодой мужчина.

- Пожалуйста, отойди. Не делай мне больно, - вырвалось у нее, продолжая закрывать глаза.

Она не станет смотреть ему в глаза. Не станет искать в глазах мучителя проблеска человечности. Это никогда в прошлом не работало и не сработает сейчас.

- Посмотри на меня. Я хочу просто отдать свою вещь. Надень ее и расслабься. Вернись на свое место, - ответил Малик.

Лишь из-за нотки раскаяния в его голосе она заставила себя приоткрыть веки и ощутить, что он накинул ей на плечи черную рубашку. Когда он успел ее снять было хорошим вопросом. Малик шагнул назад и вскоре отошел к дальней стене. Халима на деревянных ногах вернулась на свое место. Какой позор! Она выдала ему почти один из своих секретов.

Приняв прежнее сидячее положение, отметила, что в этой рубашке и правда тепло ей. Было тихо и Халима задумалась, что думает сейчас о ней Малик. Быть может: какая психопатка или маньячка умеющая находить на ровном месте проблемы.

- Не хочешь сыграть? - выдернул ее из дремы голос Малика. Она и не знала, что почти уснула.

- Сыграть? Во что? Опять в жизни? - глядя на свои колени ответила Халима.

- Нет. Правду или ложь. Старая добрая игра.

- О, можно..

Малик вышел из тени, и Халима перевела взгляд на него. На нем осталась синяя жилетка и его обнаженные руки с накаченными бицепсами заставили смущённо отвернуться. Он сел по другую сторону прямо перед ней на ледяной пол. Халима прикусила губу. Если бы не боязнь мужчин и ее панические действия, он мог бы сесть рядом. Это лишь ее вина, что так реагирует.

- Любишь холод? - начал он, удобнее сев.

- Нет, ненавижу, честно говоря, - сморщила носик девушка, с презрением оглядев эту камеру.

- А чего так?

- Оно отвратительное. Ненавижу еще и зиму. А ты? Тебе не холодно? Ты отдал мне свою одежду. Спасибо...

- Нет, я привык. Я предпочитаю больше холод, чем жару.

- Ого. Ты первый, кто говорит мне, что любит зиму.

- Была когда-нибудь в самых холодных краях?

- Нет, вообще только в теплых краях.

- Я вот был на одном из созыва директоров в городе, где погода круглый год держится около минус двадцати градусов. В худшие времена у них там минус пятьдесят с лишним. И чтобы согреться, везде бесплатно раздают чаи.

- Это же прекрасно. Там не утратили человечность.

- Верно. Думаю, стоит рассказать, что я там часто окунался в прорубь.

- Боже... Честно?

- Конечно. Это полезно, хотя ты солнечная девочка, не советую.

Халима улыбнулась на его попытку пошутить. Она все время забывала как просто может общаться и только с ним. Времена, когда отводила взгляд и боялась хоть одно слово сказать прошли, но не до конца.

- Как тебе свадьба? Почему ты вообще вышла?

- Было душно и хотелось немного тишины.

- Ясно.

- А ты почему? В зале много мужчин, мог пойти кто-то другой.

- А ты могла просто сообщить, что видела мальчика и уйти, но не сделала это. В итоге по этой причине и я тут. Как ты? Что-то новое произошло?

- Нет, все так же. Как твоя работа?

- Пойдет. Одно дело сменяется на другое. Через три дня лечу в Амстердам.

- О, желаю удачи.

Вежливый разговор сошел на нет и они оба замолчали. Халима старалась не стучать зубами и не глядеть в сторону молодого человека. Рассказы мужчины заставили ее в который раз понять одно: что она невольница, птица, запертая в особняке, чьи крылья подрезал раз и навсегда отец.

Мрачные мысли были нарушены вновь бархатным голосом Малика. Как ему удавалось не мерзнуть, оставалось для нее загадкой.

- Ты все еще дрожишь, - отметил он.

- Мы же в холодильнике, как это мясо, - кивнула в сторону туш девушка.

- Халима, так мы не дождемся помощи. Я рассказал тебе, что могу переносить холода, ибо закалялся. Но не ты.

- И что нам делать? Танцевать? Нет уж.

- У меня есть предложение. Но только ответь: ты ведь знаешь, что я не причиню тебе вреда? Помнишь, что я тебе еще несколько месяцев назад сказал?

Глядя в его глаза она отчётливо помнила их вновь на той самой крыше в Испании. Если он думал, что Халима когда-то забудет какой-то миг с ним, то ошибался. Медленно, кивнула.

- Знаю. Но что ты хочешь Малик? Разжечь костер? Из чего? У нас из одежды только то, что на нас надеты.

- Более простой способ. Человеческое тепло придет на помощь.

Губы Халимы сжались и она лихорадочно дернула за рукав его рубашки. Малик медленно встал и столь же медленно сел рядом. Девушка собиралась отодвинуться, но ее отвлекла его рука, которая коснулась собственной. Больше от контакта тел и тепла, которое источал он, Халима пришла в удивление.

Малик не предпринял попыток привлечь к себе, просто оставаясь на месте. После чего поднял руку и положил на плечо девушки.

Напряженно сидя, Халима все еще сидела в той же позе и слабо ощущала тело подле себя. Тревожные воспоминания вскрывали рубцы на душе. Обессиленная от игры ее разума и тьмы, девушка прижалась к его боку, прикрыв глаза.

Тепло. Оно не было обжигающим и заставляющим отнять руки при соприкосновении. Мягким, обнадёживающим и в то же время горячим. Халима старалась дышать ровно. Из-за огромного давления на грудную клетку ей казалось, что та разломится на две части.

Пальцы мужчины рисовали узоры на плече, а дыхание касалось ее макушки.

- Ты теплый, - вырвался шепот с губ девушки, она держала глаза закрытыми. А щекой прижималась к его жилету.

- Не спи, нельзя засыпать, - настойчиво произнес он и на миг пальцы на плече надавили.

- Я не сплю. Можно вопрос?

- Конечно.

- Ты просил руки Айши? Это родители выбрали или ты?

- Это два вопроса.

От его голоса она вновь напряглась. Девушка поняла, что перешла грань дозволенного.

- Это было выбором родителей.

Чувствуя себя ужасной сестрой и одновременно вспышку удовлетворения, она вновь заговорила. Любопытство сдерживать всегда ей было сложно.

- Родители умеют убеждать, - прошептала она, сжав руки в кулаки.

Прикрыв глаза, она почти расслабилась. Ей казалось, что призраки прошлого сидели подле нее и буравили обжигающим взглядом. Услышав после тишины голос Малика, приподняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

- Что это значит? - спросил он и пытливо всмотрелся в ее лицо.

Неодобрительный вздох сорвался с губ Халимы. Как она могла быть настолько неосторожной?

- Родители убеждают нас, что хотят лучшего, - ответила девушка обойдя тему.

- Их лучшее никогда не станет хорошим для нас. Потому что оно принадлежит их мышлению, - Малик чуть погодя, прислонился к стене. - Мой отец заставил выйти замуж Фэнин. Это закончилось ее похоронами.

- Мне очень жаль, - произнесла искренне девушка.

Ему не нужно было говорить как эта трагедия повлияла на него. Халима представила себе десятилетнего мальчика, стоящий у могилы старшей сестры, и на глаза едва не навернулись слезы.

- Моя мать не желала выходить замуж за отца. Но дедушка заставил, - очень тихо сказала девушка и встретилась глазами с ним. Он внимательно вслушивался. - Наверное, даже до тебя доходила их история. В детстве... все дразнили ведь сироткой. Мама захотела развестись, но семья не собиралась принимать ее с годовалым ребенком... А после... она погибла. Мне было лет шесть-семь.

Рассказать, что мама сбежала с ней в другую страну и маленькую деревню, означало поведать о тиране отце. Она стыдилась этого и не желала в его глазах жалость. Поведать как он избивал маму и ее саму было столь же сложно, как продолжать сидеть подле него.

Мужчина так и не ответил, потому что послышалось шипение. Они оба застыли и разом повернули голову в сторону двери. Та с густым туманом распахнулась и отъехала в сторону. За ней стоял Дживан и неизвестный мужчина с оружиями в руках.

Первым встал Малик, а Халима как ужаленная отодвинулась. Дживан вошел первым. Его глаза с беспокойством осмотрели холодильную камеру, после на Малика в одной жилетке и Халиму, которая приподнялась. Взгляд вошедшего задержался на мужской рубашке, которую Халима надела поверх платья.

Охранник отца Дживан убрал за спину оружие и взглядом приказал другого незнакомца сделать то же самое.

- Вы в порядке, госпожа? - обратился он к Халиме и его глаза осмотрели каждый дюйм ее тела.

- Да, все хорошо. Вы нашли нас, - ответила Халима с тревогой. Кем был этот мужчина, который смотрел на нее с открытым интересом и любопытством? Что будет, если отец узнает об этом?

- Господин Сайед, мы обыскивали этаж и заглянули в этот, - наконец заговорил незнакомец.

- Слишком долго. Мы могли получить обморожение. Халиме нужен врач, - холодно ответил Малик как ни в чем не бывало.

- Да, конечно, - поклонился мужчина.

- Почему дверь закрылась? - спросил грубо Малик у него же.

- Юный Омар Рашид спрятался в комнате охраны и активировал защиту, тем самым закрыв все двери на этаже, - со смешком ответил незнакомец.

- Прошу вас, госпожа. Пойдемте, вас уже ищет госпожа Айша, - оборвал их Дживан и встал между мужчинами.

- Спасибо, - сняв с себя рубашку, протянула Малику, избегая взгляда.

А после поспешила к выходу, услышав ледяной голос Дживана. Она никогда не слышала такого тона от него.

- Вам повезло Малик, что нашли вас в подобном... положение мы, а не кто-то иной. Я надеюсь, что вы помните о том, кем является Халима.

- Убедись, что ее осмотрит врач, - проигнорировав угрозу в голосе охранника ответил Малик лениво.

Она не нашла в себе силы обернуться. Чтобы не имел в виду Дживан, ей хотелось поскорее попасть в жару. Шагнув за порог той самой злополучной комнаты, ощутила приятное покалывание теплоты. Вздох облегчения сорвался с губ, когда Дживан вышел следом.

Поднявшись на первый этаж, охранник хранивший тревожное молчание заговорил:

- Госпожа, ваш отец или другие не заметили отсутствия. Лишь госпожа Айша. Вы посчитаете меня дерзким человеком, но позвольте... посоветовать. Не говорите ничего из того, что произошло в подвале никому. - Мужчина понизил голос.

- Я не хочу проблем, Дживан, - также тихо произнесла девушка.

- Знаю, но если до ушей вашего дойдет это все... Вы очень рисковали. Можете не говорить, я все знаю. Это тот мальчик закрыл ту самую дверь. Но ваш отец иной человек. Он накажет вас за то, что я удивил. Халима, я спрошу еще раз, как твой дядя или же просто друг. Мне стоит вернуться и наказать Малика? Забудь про стеснение и ответь честно. Тогда даже я сам расскажу все твоему отцу.

Девушка застыла и повернулась к нему. Он только что на полном серьезе спросил не воспользовался Малик ее телом? Это действительно так или ее уши отмерзли в той камере, поэтому сейчас слушают такую ерунду? Но потом пришла другая мысль: не все мужчины приличны и чисты в своих мотивах.

Ненавистное лицо появилось перед глазами и ей удалось прикрыть веки, чтобы картина пропала и вновь посмотрела на лицо Дживана. Даже не замечая в прошло насколько его кожа загорелая и имеет морщины. Мысль, что Малик, который отдал свою рубашку лишь бы она не замерзла, мог воспользоваться ее слабостью была абсурдной.

- Ничего не было. Он отдал мне рубашку, потому что было холодно. Вы и сами там были.

- И вы сидели в обнимку, - подчеркнул он.

- Все не так было! - воскликнула уязвленная девушка.

- Госпожа. Я все понимаю и знаю, что видел. Вы сидели в объятиях господина Сайеда, в его рубашке и лишь одному Богу, что взбрело бы другому молодому человеку на его месте, а также не стану представлять мысли вашего отца, если он первым нашел вас. Лишь предупреждаю. Не говорите ничего и никому.

- Я поняла. Спасибо, Дживан.

Вернуться в зал оказалось не так тяжело, как казалось ей. И Халима прокручивая слова охранника, одного из преданных отцу и лучшего бойца, взглянула за тот столик, где сидел мужчина, в кругу высокопоставленных лиц. Они все что-то громко говорили и смеялись, держа в руках стопки с темной жидкостью, когда один из них встал и видимо начал выдвигать тост.

И без предупреждения Дживана Халима не намеревалась что-либо сообщать кому-то. К тому же, надо быть самоубийцей, чтобы рассказать самой отцу. Айша с шумом села за столик и в ее глазах Халима прочла искреннее беспокойство.

- Где ты была? Я всюду ищу тебя, - прошептала она, чтобы другие девушки не услышали. - У тебя щеки красные от холода что ли?

- Вышла подышать свежим воздухом. Все в порядке. Я была с Дживаном, - улыбнулась Халима солгав.

- Надо было сказать мне. Не уходи больше никуда без предупреждения, хорошо?

- Если бы я не знала тебя, то подумала, что заботишься обо мне и волнуешься.

- Если бы я не знала тебя, то не стала искать.

Обе сестры улыбнулись и Халиме почудилось, что между ними тает все больше ледяная стена, которую они выстраивали годами. Что-то в прошлом стало переломным моментом и они больше не были прежними. Они перевели взгляд на жениха и невесту, которые закружились в первом танце и белоснежное платье невесты напомнило Халиме о том, что никогда не видать подобного...

"Но у тебя есть больше, чем это платье. У тебя есть свобода," - ответила она сама себе и принялась за свадебный торт.

Глава 12

Прошлое.

"..коль сердца не бьются,

так могут ли они разбиться?"

Весна приносит не только перерождение миру, но и надежду на будущее. Особо в солнечный день конца апреля в частной школе было тихо. Лишь скрип ручек слышался в абсолютной тишине и редким шорохом перелистыванием бланков. Тридцать девятиклассников склонились над пробными экзаменационными бланками.

Среди них сидела девочка с черными волосами, заплетенными в две косички и нервно проводила карандашом по последнему вопросу, после чего приступила к сочинению. Шел уже второй час пробного экзамена по русскому языку. В их школе было четыре девятых классов и к ее несчастью, даже в эту аудиторию Хадижа и Амели не попали. Два учителя зорко наблюдали за ними. Кто-то из детей бросал друг на друга обреченные взгляды и так же без надежды продолжали свою работу.

Третий час приблизился незаметно и Халима встала, собрав все листы, сдавая раньше многих учеников свою работу. Вручив их учителю истории листы, получила от нее улыбку.

- Все сделала, Халима? - спросила она.

- Да, было не так сложно, - ответила Халима и взмахнув косичками, вышла из аудитории.

В коридоре стояла гробовая тишина. Сегодня классы, которые не были выпускниками, были свободны от учебы. Девушка пыталась отыскать свою подругу в той аудитории, которой та должна была находиться.

Дверь позади открылась и Халима повернулась, взмахнув своей черной длинной юбкой. Косички коснулись парня позади из-за резкого движения. Малик, одетый в синюю рубашку и черные брюки, держа в руке бутылку воды, закрыл за собой дверь.

Девушка шагнула в сторону, чтобы пропустить его, но он удивил ее, задержавшись.

- Привет, - поздоровался парень.

- Привет, - пискнула в ответ Халима и нервно схватилась за пальцы.

- Уже закончила? У вас что было? - поинтересовался он, убрав бутылку подмышку, а руки засунул в карманы брюк.

- Русский язык. А у вас?

- Биология. Я уже думал провалю вторую часть. Едва понял некоторые термины, - ответил парень. - Ты куда-то идешь? Провести?

Вспыхнув от подобного рода предложения, с беспокойством оглядела коридор. Может кто-то станет свидетелем этого или услышит, неверно истолковав. Заметив ее затянувшиеся молчание, Малик наклонил голову к ней и слабо улыбнулся.

- Дай угадаю, ты ждёшь свою рыжую ведьмочку, как ее называет Ахмед и вы отправитесь в библиотеку? - спросил он и подался вперед даже телом, отчего Халима взглянула ему в лицо.

- Хадижа правда в том кабинете. И она не ведьма, - нахмурилась девушка.

- Не спорю. Так что, я прав?

- Ну, может быть... Я, наверное, пойду туда и дождусь там.

- Пошли вместе. Мне надо было сдать немецкий словарь.

У нее не было причин как-то избежать этого и Халима послушно прошла первая на лестничную площадку. Их шаги отдавались эхом в школьных стенах. Девушка от робости смотрела на витражные стекла каждого этажа, когда спускались. Она старалась не обращать внимания на то, как Малик идет столь близко, что его бóльшая рука, чем ее, соприкасались. При каждом контакте их тел, Халима готова была поклясться, что ощущала искры и видела вспышку.

Что до Малика, он как в ни чем не бывало шел рядом и не подозревал какая буря царила в ее голове. Халима никогда не понимала почему этот взрослый парень, почти студент, обращает на нее внимание, когда от взгляда Малика млеют большинство его одноклассниц. На нее, пятнадцатилетнюю девчонку, которая едва ли может в его присутствие произнести больше десяти слов и кто не выдерживает взгляда. Быть может, в нем говорил инстинкт подчинения или вызов? Хадижа порой предполагала это, но потом обрывала тем, что Малик проявляет больше "любезность" и "порядочность".

Библиотека располагалась на первом этаже и была огромных размеров, разделённая на две части. В первой находился компьютерный зал с книгами: словари и учебники, а второй с двумя этажами и деревянной лестницей и тысячами книг на полках. Это было раем для Халимы. Она обожала читать, а отец не позволял в своем доме устраивать "макулатурный завод" и девушка читала лишь тут часами.

Оставив Малик, Халима сбежала от него под предлогом какой-то книги. Сегодня здесь было также тихо, как и во всей школе. Выбрав книгу Эриха Ремарка - Жизнь Взаймы, девушка уселась в мягкое кресло, положив книгу на стол и начав читать.

Ей не стоило больших усилий потеряться в выдуманном мире и девушка подняла голову, когда когда-то услышала смех и переговоры больше трёх голосов. Шумная компания состояла из Хадижи, Ахмеда и Малика, который шел с ними позади с отстраненным лицом, словно и не заботили эти двое.

- Ты просто мудак! Не смей больше так делать, понял?! Я чуть не умерла от страха, тупица! - возмущалась Хадижа и ударила по плечу Ахмеда кулаком.

- Что у вас опять? - спросила Халима с улыбкой.

- Я вышла из кабинета, и он накинулся на меня с воплями. А потом к нам пришла завуч и из-за него я тоже получила выговор! Тупица он! - размахивая руками поведала Хадижа и ее буйные волосы словно наэлектризовались больше.

- Все было не так, ведьмочка, - театрально закатил Ахмед и сел в кресло. А после подмигнул Халиме. - Я хотел напугать ее, но она так закричала, что это было достойно завыванию волка. И привлекла этим учителей.

- Придурок, - в сердцах сказала Хадижа и села за их стол с шумом.

- Вы безнадёжны, - протянул Малик.

- Опять читаешь, ангелок? - взглянув на открытую книгу сказал Ахмед, игнорируя убийственный взгляд Хадижи.

- Вам обоим не надо никуда? Давайте, кыш отсюда. Хали, сыграем в "ящик пж"? - сложив руки на груди спросила Хадижа.

- Не-а, ведьмочка. Мне так никуда не надо. И я требую, чтобы ты поведала об этом своем ящике, - с ухмылкой произнёс Ахмед и развалился поудобнее в кресле. А потом поднял голову к своему другу, который продолжал скучающе наблюдать за ними.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я скорее отрублю себе и сожру ее, чем сыграю с тобой, тупица! - вспылила еще больше рыжеволосая молодая девушка.

- Хади, не будь такой грубой, - остудила ее Халима и закрыла свою книгу. Взглянув на Ахмеда, добавила: - "Ящик пж" это игра, которую вы и сами знаете. Бросаете в любую коробку бумажки с надписями: правда или желание. Человек вытягивает любую и если отказывается говорить или выполнять действие, то должен во второй ящик положить важную ему вещь.

- Звучит азартно, я в деле, - с готовностью отозвался парень. - Мал, ты как?

- Через полчаса у нас тренировка, - ответил Малик.

- Ну давай, брат. Совсем недолго, - продолжая улыбаться Ахмед встал и отодвинул четвертый стул.

- Эй! Вас вообще никто не звал. Малик, ты еще можешь остаться, а ты, тупица, нет! - воскликнула Хадижа.

Малик взглянул на обеих девушек, а Халима продолжала хранить молчание. Ахмеда только забавляла злость Хадижи и он рассмеялся, когда его друг сел на тот самый стул. Хадижа осознав, что проиграла, побагровела, но поймав умоляющий взгляд подруги, вздохнула обреченно, плюхнувшись обратно.

- Итак, дамы, что делать? - лучась как летнее солнце спросил Ахмед.

Халима встала, чтобы взять две коробки, которые находились в библиотеке в качестве декора. Они были небольшие и часто использовались Хадижей, ей и Амели. Вернувшись к столу, заметила, что Хадижа уже приготовила не меньше двадцати листов и быстро писала.

- Так, будет десять желаний и десять бумажек с правдой, - пробормотала Хадижа, ее рыжие кудряшки закрывали уже побледневшее лицо.

Двое парней обменялись взглядом и наблюдали за тем, как Хадижа потянулась за первой коробкой и бросила туда листы. Накрыв крышкой, несколько раз встряхнула и положила в центр их стола. Халима приоткрыла крышку второй коробки.

- Кто начинает? - спросил Малик, и в голосе послышалась заинтересованность.

- Давайте я достаю, а Халима говорит, - предложила Хадижа и первая опустила руку в коробку.

- Ну нет, ты достаешь, а говорю я, - возразил Ахмед.

Подруга послала ему презрительный взгляд, но промолчала. После чего взглянула на надпись. И показала всем: Правда.

- Везет мне. Давай, ведьмочка. Назови причину по которой ненавидишь меня так.

Хадижа наклонила голову и из взгляда пропало презрение.

- Я не ненавижу тебя, дружище. Ты не нравишься мне потому что только и делаешь, что остришь и устраиваешь безумные игры.

- Надо же. Тут не ненависть, а отсутствие вкуса.

- Ох, Всевышний. Давай, следующий ты. А говорит Хали.

Он послал ей еще одну фирменную улыбку и потянулся к коробке. Вытянув лист с надписью: желание, чертыхнулся. Хадижа рассмеялась, а Халима бросила беспомощный взгляд на подругу. Она пыталась игнорировать Малика, ведь тот сидел рядом между ней и Хади.

- Может... - взгляд Халимы поднялся на второй этаж библиотеки, куда вход был открыт по пропуску библиотекаря. Женщины, которая относилась к книгам куда лучше и ревностно, чем к живым существам. А на том этаже располагались самые дорогие и редкие книги. Никому из школьников не было позволительно подниматься туда. - Получи разрешение на чтение второго этажа.

С лица Ахмеда за долгое время пропала улыбка, и он побледнел. Малик поднял брови, а Хадижа вновь зашлась в приступе смеха.

- Ты бы лучше попросила достать звезду с неба, - задыхаясь произнесла Хадижа. - Нашла кому доверить такое. Он не серьёзный и не сможет.

Эти слова заставили молодого парня встать резко и уверенным шагом скрыться в зал с компьютерами.

- Я думала он откажется и положит сюда свои жвачки, - пробормотала Халима, обращаясь к Малику. Он сидел с каменным лицом, когда как подруга вытирала слезы от смеха.

- Не оправдывайся. Это твое желание и он больше всех желал сыграть, - пожал плечами парень и синяя школьная рубашка обтянула его руки.

Не прошло и тридцати секунд, когда Ахмед, важной походкой в черном жилете и белой рубашке шел с бумагой, которую держал как флаг о победе. Именно такая улыбка и была у него - победителя. Хадижа выпрямилась, выхватив у него разрешение и проверяя на подлинность.

- Как ты получил это, Ахмед? - изумилась Халима.

- Это все сила моего обаяния, ангелок. Оставь себе. Ты больше любишь читать, - вновь подмигнул ей парень. - Видишь, ведьмочка? Я что-то могу.

- Ты все равно придурок, - отрезала Хадижа, вручив бумагу Халиме.

- Спасибочки, - улыбнулась Халима.

- Да не за что. Доставай, Хали. Ты следующая. А говорить будет Малик, - кивнул Ахмед.

Девушка готова была запаниковать, но протянула руку в коробку и нащупала края бумаг. Вытянув двумя пальцами лист, показала всем: правда. Щеки загорелись, когда она встретилась глазами с Маликом, который в отличие от Ахмеда был серьёзен. Словно взрослый, который наблюдает за игрой подростков.

Хадижа прикусила губу, чтобы скрыть свою ухмылку, наблюдая за ними. Ахмед положил локти на стол, подперев ладонями подбородок.

- Твое любимое слово? - игнорируя разочарованный вздох друга спросил Малик.

- Какой же ты зануда. Мог выбрать и получше, - проворчал Ахмед и даже Хадижа прыснула.

А Халима не обратила на них внимание. Она смотрела ему в глаза, не видя ничего кроме него. Девушка задумалась и тут в голове появилась из ниоткуда: "твое имя".

Смутившись сама от подобного, со слабой улыбкой ответила, не до конца уверенная в своем ответе:

- Книги.

Малик хмыкнул удовлетворенно.

- Не удивлен. Ты книжный червячок.

Пока парни продолжали игру, Хадижа наклонилась и прошептала с хитрой ухмылкой:

- Если бы мимо проехали пожарные, они обязательно заметили тебя и окатили бы водой.

- Что? Почему?

- Ты покраснела как перезрелый помидор. И да, ты горишь.

- Да ну тебя!

После еще десяти листов, среди которых четверо друзей особо отличились: Хадиже пришлось обнять Ахмеда, Ахмеду запеть на весь коридор и получить выговор, Халиме нарисовать на руке Ахмеда птицу черным маркером, а Малику показать два приема Хадиже; они пришли к мнению, что пора закругляться. Даже на лице Малика появилась призрачная улыбка, а Хадижа не переставала посмеиваться. Халима почувствовала касание крыльев мотыльков в своем животе. Она никогда не думала, что может так прекрасно проводить время с Маликом.

Выкинув листы и вернув коробки на их законные места, все четверо схватили свои сумки и рюкзаки, выходя из библиотеки.

- Девочки, спасибо за игру, - сказал Малик.

- С вами было весело, но нам пора. Не то тренер заставит дольше обычного целоваться с матами, - печально добавил Ахмед.

- Ну хоть кто-то выбьет из тебя дерьмо, - поддела его Хадижа. Но Ахмед подмигнул ей.

- Пока, ведьмочка. Удачи, ангелок.

- И вам удачи, - махнула им Халима и заслужила кивок от Малика.

***

Халима нечасто, но рисковала. Ей не нравилось сидеть вечно дома, а пару ударов и были разменной монетой в обмен на короткое время удовольствия и свободы.

Именно поэтому она сейчас шла не к машине с личным водителем, а с Хадижей, хлюпая по лужам, но обсуждая вновь в деталях игру. Школа располагалась в центре города, а дом Хадижи в десяти минутах. На лучшей подруге были изношенные синие ботинки и черное огромное пальто. Даже в такой старой одежде, Хадижа была по мнению Халимы красивой.

Мимо проходили их сверстницы, громко смеясь и с бутылками колы. Заметив их приближение, еще больше рассмеялись.

- Девочки, доставайте платки и духи. Идут мазутка и курица, - начала первая из них, которая свою длинную юбку как-то укоротила по середину бедер.

- Эй, Хадижа. Чье на тебе пальто? Твои сапоги напоминают галоши!

- Халима, ты не купишь себе чувство юмора и веселье за бабки своего богатого папаши. Где твой шо-о-о-фер, навозная принцесса?

- Пошли на хрен, идиотки, - крикнула Хадижа.

- Да не слушай их, - взяла за руку Халима подругу и подняв голову, ускорила шаг. - Нашла с кем препираться. У них больше косметики на лице, чем в голове извилин.

- Давайте-давайте. Две убогие.

Хадижа не переставала ругаться даже когда в поле зрения попал ее дом. Халима знала, что подруга не стесняется своего положения и бедности семьи, но часто замечала, как отзывается о своем доме. И всегда это было негативно.

Но Халиме нравился этот двухэтажный деревянный дом. Во дворе всегда стоял хаос: валялись дрова, петухи и курицы бегали туда-сюда, корзины с яблоками и опилками были всюду. Из гаража всегда раздавался грохот: кто-то из братьев подруги, покрытый сажей и грязью перебирал машины, которые иногда люди просили починить, не доверяя мастерским.

В самом доме было куда уютнее, чем у Халимы. На старом ковре устроились два черных кота. В серванте, который видал и лучшие дни, царил беспорядок. Кружки, тарелки смешались с книгами и инструментами мужчин семьи.

Из кухни раздавалось пение старшего брата Хадижи, который готовил на всю семью. Он считал, что даже мужчина должен готовить.

Комнаты девочки располагалась на чердаке и это было единственным ухоженным и чистым местом в доме. Стены комнаты были украшены искусственными листочками и высушенными цветами. У изголовья старой кровати находились гирлянды, состоящие из бисера и сухих коричневых роз. В углу располагался шкаф, который, как и все было старым, но украшенным на манер вкуса Хадижи: больше красивых деталей и больше цветов.

Обе девочки бросили рюкзаки в угол и бросились на мягкую постель. Хадижа схватила ноутбук, и включила мультфильм: Гравити Фолз. Когда серия была половину просмотрена, в дверь постучались и вошел старший брат Хадижи.

- Привет, Хали. Держите, и чтобы съели все. Тарелки сами принесете, - произнес он и положил поднос рядом с ними.

- А папы еще нет? - спросила Хадижа, садясь.

- Нет, чуть позже будет. Приятного, девочки.

И скрылся за дверью. Принесенный торт пах приятно и Халима прекрасно зная способности в кулинарии брата подруги, с охотой взялась за вилку. Девочки давились смехом от мультфильма, шутя и комментируя каждую реплику, не забывая и про сладость.

- Слушай, а ты больше не читала сообщения с Маликом? - неожиданно произнесла Хадижа, которая переоделась в огромные черные брюки и синий худи с капюшоном.

- Нет. Погоди, вы что-то ему еще писали? - в ужасе воскликнула Халима, перестав поправлять постель и взглянув на подругу.

- Не знаю. Амели говорила, что пару раз писала. А я забыла какой там пароль поэтому даже не заходила.

- Девочки, я же просила больше не надо.

- Да ладно тебе. Твой отец не узнает, как и остальные. Мал не трепло и не станет никому рассказывать, что от твоего имени получает смски. Сейчас поищу тот лист с паролем. Глянем чего наша затейница написывала ему.

Спрятанная бумага с логином и паролем находилась в книге по информатике.

- Не зря ты не нашла этот лист. Ты уже третью неделю приходишь без учебника, - заметила Халима.

- Да и зачем мне? Ты все равно поделишься со мной, - закатила глаза подруга и ввела данные в сеть.

Склонившись над монитором, обе разглядывали теперь страничку Халимы. Хадижа кликнула по почтовому ящику и там оказалось одно непрочитанное письмо. Только оно было вовсе не от Малика.

- Это кто? - спросила Хадижа недоуменно.

- Не знаю. Открой, посмотрим, что это, - также растерянно ответила Халима.

Сообщение прогружалось долго и писал пользователь No Name. Текст был написан капсом и смутил Халиму.

"СКОРО ВСЕ УЗНАЮТ, ЧТО СКРЫВАЕТ ТВОЙ АНГЕЛЬСКАЯ РОЖА"

- Никакой фантазии, скажу я тебе, - поморщилась Хадижа, заблокировав этого человека.

- Кто это был? - с дрожью в голосе спросила Халима, испугавшись не на шутку.

- Да успокойся ты. Это виртуальный тролль. Или тебе есть что скрывать?

- Ты же знаешь, что нет.

- Ну вот и все. Этот человек придурок.

- А если папа узнает, что это страница моя?

- Как? Мы уже давно переименовали тебя. Амели сказала, что написала Малику даже об этом. Только мы знаем и он. Расслабься, Хали. Давай почитаем другое.

Снедаемая тревожными чувствами, Халима все же согласилась мысленно со словами подруги и переключилась на открытый диалог с парнем.

- Они серьезно обсуждали форсаж? - недоверчиво спросила Халима.

- Ага. Амели же ненавидит его. Она забыла, что ты фанатка форсажа, - расхохоталась Хадижа.

- Ты посмотри. Они отправляли друг другу какие-то рисунки, - улыбнулась Халима, разглядывая карикатуры Малика.

- Я скоро буду думать, что Амели втрескалась в Малика, - продолжила смеяться Хадижа, но поймав взгляд Халимы, произнесла: - Не смотри так. Я пошутила. Уж мы то знаем твою любовь к нему.

Халима фыркнула с того, как Хадижа выделила любовь. Переписка была маленькой и ничего содержательного не несла, кроме...

- Боже! Ты видишь это? - ахнула Хадижа, прокрутив вверх мышкой.

- Скажи, что мои глаза обманывают меня, - прошептала Халима в ответ.

"У нас скоро подготовка вальса к концу девятого класса. А у вас еще нет? - писала Амели.

"Не знаю. Не спрашивал и никто не говорил. Я и танцы рядом не стояли" - отвечал Малик.

"Но у вас в классе мальчиков больше. А у нас, наоборот. И учитель говорил, что, возможно, выпускники школы поставят общий танец. " - продолжала писать Амели.

"Ну, это неплохая идея. А ты с кем в паре?" - писал в ответ Малик.

"Ни с кем. Пока пар нет. Нам лишь сообщили. А ты выбрал себе уже кого-то?"

"Нет, я же ответил, что не танцую."

"Хм... Ну, если вдруг решишь, мы могли бы вместе"

Халима простонала и спрятала лицо в подушку. Хадижа истерично рассмеялась и прочла вновь, только вслух:

- Ну, если вдруг решишь, мы могли бы вместе.

- Какой позор. Просто позор. Я убью Амели. Сварю ее в котле, посыпаю специями и отдам на съедение бездомным собакам, - почти плача произнесла Халима в подушку.

- У Амели есть яйца. Чего тебе, конечно же, не хватает, - усмехнулась Хадижа. - Хочешь услышать ответ?

- Нет! Ничего не хочу! Кошмар! Это было вчера и мы играли сегодня. Неужели он не подумал, что я веду себя иначе, чем "пишу" ему?

- Кто знает, что в головах парней. Итак, читаю...

Халима положила на голову подушку, чтобы не слышать подругу, но та специально повысила голос.

- "Я не уверен, что это хорошая мысль. Мне не нравятся танцы, а тебя не хочу ставить в неловкое положение. Ты же знаешь это и так." Фи, какой джентльмен. Блевать хочется.

Убрав подушку, она взглянула на искривленное лицо Хадижи и на экран. Часть нее была спокойна, что он не согласился, а часть задета.

- Я точно придушу Амели.

- Ну, ладно. Я помогу, только если поможешь мне разделаться с Ахмедом и Расулом.

***

Обе девушки спускались в гостиную, когда двери со стороны двора открылись и вошел уставший мужчина с изможденным лицом. Он вытирал черные руки о красное полотенце. Серый изношенный свитер был закатан до локтей. Черные брюки изгажены в саже.

Несмотря на его грязную одежду, Хадижа с улыбкой подбежала к отцу и поцеловала его в еще щеку, или вернее, чёрную короткую бородку. Аккуратно обняв дочь, чтобы не испачкать, отцовские губы коснулись макушки Хадижи. Острый укол легкой зависти кольнул Халиму. Заставив себя встретиться взглядом с главой семейства, подумала: проявлял ли отец хоть раз к ней подобные чувства?

- Здравствуй, Халима.

- Здравствуйте.

- Как учеба? И семья?

- Все хорошо, спасибо. Как ваше здоровье?

- Да, как и у всех. Останешься на обед у нас?

- Может быть.

- Пап, а что ты привез?

- Старую модель Ferrari. Сын Агита попросил взглянуть на мотор.

- А можно мы посмотрим? Ну, пожалуйста, папочка!

- Хорошо, принцесса. Идите. Только Халима, накинь что-то, испачкаешься, дочка.

В гараже стоял красный Феррари, который был настолько ярким, что слепил глаза. Обе девушки с визгом сели за руль и Хадижа предложила безумную идею: прокатиться. Она умела водить с семи лет.

Но машина так и не завелась к огорчению обеих.

Вернулся отец Хадижи и девушки покинули салон, молча наблюдая за его работой.

- Хади, принеси мне канистру из комнаты Мэдэна. Халима, я не обременю тебя, если попрошу из кухни принести мне запасной ключ? Он прямо на столе, - склонившись над капотом автомобиля пробормотал мужчина.

Халима вбежала на кухню и быстро нашла нужный инструмент. Девушка собиралась вернуться, но заметила во дворе того, из-за которого похолодела от ужаса. Отец со свитой собственных охранников пересекал лужайку дома.

Поспешно выйдя к нему, как бы не навлекая беду на Хадижу и ее семью, девушка лицом к лицу столкнулась с отцом. Его черные глаза прошлись по ее школьной форме и грязному ключу. Внезапно отец сделал выпад, напугав и поймав врасплох дочь.

Крупная мозолистая рука сомкнулась на ее горле, и он дернул к своему телу. Халима вцепилась в его держащую, пытаясь разжать. Она видела искры перед глазами из-за нехватки воздуха в лёгких и так же быстро давление на горле пропало. Глотая воздух, проморгала, чтобы непроизвольные слезы не потекли по лицу.

- Хоть слово издашь, я зарежу тебя на их глазах, - прошептал он столь ледяным голосом и девушка поверила его словам без сомнений.

Халима услышала позади себя шаги и заставила себя обернуться. Хадижа с отцом вышли во двор и сейчас с беспокойством смотрели на них. Девушка поняла, что его рука сместилась на затылок, давя с силой и вызывая очередную боль.

- Какая честь. Сам Дауд Сухан. Здравствуй, - поклонился отец Хадижи.

- Добрый день. Я проезжал мимо и узнал, что Халима у вас, - ответил он.

- Не желаете остаться на обед у нас? Вы и ваша дочь желанные гости в моем доме.

- Нет, спасибо. Мы опаздываем.

Вся ее шея горела огнём и Халима едва держась от крика, подняла глаза с земли на лицо отца. Тот улыбался. Ей не верилось! Он пытался задушить ее минуту назад, а сейчас незаметно от всех делал вид, что обнимает ее, а на деле причинял боль, оставляя синяки. Даже мучая ее, он улыбался. Подтолкнув ее к автомобилю, усадил с силой в машину. Халима зажмурилась, когда макушкой больно ударилась из-за него о дверь.

В тот день ей было запрещено когда-либо бывать у Хадижи дома. И Халима заработала помимо синяков на шее, еще и на ногах, когда отец швырнул в дом и она, потеряв равновесие, получила пинки по коленям. Конечно же, пока на крики слуг и внучки не сбежалась бабушка, вмешавшись и спрятав ее.

***

Неделю позже Халима сидела на уроке математики. Она записывала уравнение в тот момент, когда в кабинет класса постучали и вошла классный руководитель.

- Госпожа Айлин, позвольте. Халима Сухан. Пойдём со мной.

Озадаченная Халима повернулась в сторону Хадижи, которая сидела за другой партой. Она ответила не менее растерянным взглядом. Собрав свои вещи, под любопытные взгляды одноклассников попрощалась с преподавателем и вышла из кабинета.

В коридоре было пусто и тихо. Рядом с ней шла молодая женщина, учитель истории, которая и была их классным руководителем. В ее серых глазах читалось беспокойство и Халима еще больше забеспокоилась. Что происходит?

- Госпожа, куда мы идем? - решилась на вопрос Халима, подтянув лямки рюкзака.

- Твоя... мама приходила. Она ждёт тебя в холле. Она просила отпустить тебя с уроков, - избегая ее взгляда ответила женщина. - Иди, Халима.

Девушка недоуменно спустилась в самый холл, где ее ждала нервная мама Тамилла. Она была бледной и на щеках следы слез. Увидев Халиму, поджала губы и взглянула на дверь позади себя.

- Мама Тамилла, что происходит? Кто-то болен? Пострадал? - спросила испуганно она.

- Нет, пойдём. Отец ждет на улице. Они придут сюда, если мы не... Пойдем.

У Халимы было больше вопросов, чем ответов. Тем не менее она поспешила за мачехой на улицу...

Глава 13

"Если долго вглядываться в бездну, то из этой тьмы

кто-то поймает твой взгляд". (Дж.МакМахон)

По школьному двору шли две худые фигуры. Одна, одетая в меховую накидку и на высоких каблуках, а другая в тонком пальто, из-под которого виднелась синяя школьная юбка. Женщина бросила нервный взгляд в сторону пятнадцатилетний девушки с двумя косичками, которая поправляла лямки рюкзака.

Всюду были лужи и грязные подтаявшие сугробы. Серое небо нависало над ними. На улице было безлюдно и очень тихо. У ворот школы стояли два джипа, и девушка затормозила. Она бросила испуганный взгляд на мачеху, которая продолжала идти, глядя себе под ноги к машинам.

Халима топталась на месте и кусала губу. Сердце рвало грудную клетку. Она начинала понимать, что ее ждут огромные проблемы и крутила в голове свои "ошибки". Паника сжимала в своих жадных тисках. Собрав волю в кулак, девушка заставила себя потянуться к двери и открыть ее.

Сев в салон, она отметила присутствие дяди Артура за рулём. Щелкнувший замок со стороны девушки заставил вздрогнуть. Мужчина не повел и бровью с ее появлением. Мамы Тамиллы не было. Во рту девушки пересохло от напряжения. Машина продолжала стоять, словно кого-то ожидая или поданного сигнала.

Дверца с переднего сидения распахнулась и морозный воздух пробрался в салон, вместе и с парфюмом отца. Фигура мужчины протиснулась наполовину в машину и его глаза, в которых отражался огонь из преисподней, встретились с Халимой. Не успела она хоть и слово сказать, как кулаки отца обрушились на ее голову. Рефлексов хватило лишь на того, чтобы в последнюю секунду увернуться от следующих ударов.

Перед глазами плясали звёзды и у нее зазвенело в ушах. Отдаленно девушка услышала голос дяди:

- Не здесь. Мы все еще у школы. Нам не нужны лишние глаза и уши.

- Я убью эту шлюху прямо тут, - прорычал в ответ отец.

Халима, наполовину лежа на сидение, подняла голову с огромным трудом и увидела отца, который буравил ее взглядом. И этот взгляд обещал мучения. Дверца с такой силой захлопнулась, что машину затрясло.

***

"Это не дом. Это место моей смерти, где пройдет моя казнь сегодня", - пронеслось в ее голове, когда дверца машины открылась и за ней показалась мама Тамилла.

Халима на дрожащих ногах вышла из автомобиля в тот момент, когда за шиворот пальто схватилась мужская рука. Потеряв равновесие, она упала в лужу и мгновенно испачкала прозрачные колготки и коленки. Другой человек поднял грубо и подтолкнул в сторону особняка. Девушка не сопротивлялась, больше боясь, что последует едва двери дома закроются.

Првое, что бросилось в глаза Халиме, едва она перешагнула порог: нет слуг и охранников. Айши нигде не было. В воздухе повисло напряжение, которое с каждым мигом усиливалось.

- С дороги, - рыкнул отец с улицы, к кому-то обращаясь.

Вихрем влетев в особняк, Халима обернулась. Отец, в окружении двух старших братьев и неизвестного мужчины вихрем влетели в коридор. Девушка едва открыла рот, чтобы спросить, как первым оказался рядом с ней средний брат отца. Схватив ее за руку, он потащил в гостиную.

- Дядя, отпустите. Мне больно, - прошептала обескураженная Халима, тщетно пытаясь избавиться от хватки.

Эти слова не были услышаны и девушка грубо толкнули к дивану. Халима приземлилась на живот, когда шквал ударов, напоминающих град во время грозы, - посыпался на ее голову и спину. Крикнув в подушку, она сжалась в комок. Было мучительно больно, словно каждую косточку ломали изнутри.

- П**аскуха! Дочь **яди! Чье имя ты порочишь? Кому пишешь и кого просишь о танце, малолетняя ***шка? - в перерывах между болью и реальностью слышала девушка.

- Об этом уже известно многим. Я слышал, как Расул, сын Джафара рассказывал моему сыну, что эта девка положила глаз на сына Сайедов. Она все время рядом с ним, - встрял средний дядя.

- Что он говорил еще? Видел еще кто-то? - отец отошел и резким голосом спросил.

Предприняв попытку сесть, Халима зажмурилась от боли в спине, которая выстрелила в мозг. Слезы текли по лицу, смешавшись с кровью разбитой губы. Уши и левая рука горели в огне. А перед глазами мир летел то в одну сторону, то в другую. Она с трудом различала голоса, слыша обрывочно: "шлюха", "убью", "смыть кровью позор".

Лицо отца появилось в поле ее зрения и Халима сфокусировала свое зрение на нем. Суровый, жестокий и непреклонный, вот каким он был всегда, а на людях скрывал свое истинное лицо. Глаза метали молнии, и Халима ненавидела его духи: смесь пряных перцев и чего-то сладкого.

Он схватил ее за подбородок и кожа под пальцами натянулась от хватки. Она даже не пыталась вырваться, глядя со слезами в его глаза.

- Говори, дрянь. Как давно это продолжается? Как давно ты стала шлюшкой? - сквозь стиснутые зубы спросил отец.

- Это.. не... я... я не писала... нич...ниче...го, - рыдая и задыхаясь прохрипела Халима.

- Кто писал? Страница была от твоего имени! Тот тип писал твое имя! - оттолкнув ее, он схватил ее за растрепанные волосы и даже не подняв на ноги, потянул за длинные косы.

Отец подвел ее к открытому ноутбуку, едва ли не ударив лицом по стеклу девушки. Халима вскрикнула и еле удержалась от того, чтобы не разбиться о стеклянную огромный стол.

На ноутбуке была открыта ее личная страница с перепиской Малика. Девушка успела увидеть, что парень в сети, как вновь отец схватил ее за волосы и потянул их.

- Оправдывайся, дрянь! Скажи, что это не твоя страничка в сети. Разве я не говорил, чтобы вас там не было? Разве я не запрещал вам регистрироваться?

- Это... писала... Подруга... Не я...

- Хватит врать, сука! Ты опорочила мое имя! Опозорила нас всех!

Только из-за вопля дяди Артура: "Нет!", Халима приготовилась к удару. Ноутбук обрушился на ее голову и помимо этого, кто-то из мужчин налетел на стол, из-за чего он разбился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Крик Халимы эхом прокатился в стенах особняка. Если и был кто-то, кто слышал, то он не пришёл на помощь. Средний брат отца Дакар славился не менее властным и беспощадным характером. Как бы пятнадцатилетняя молодая девушка не молила их остановиться, как бы громко не кричала, срывая голос, что ее вины никакой нет, никто не мог избавить от "семейного суда".

Бессильная после борьбы для своей защиты, Халима лежала на толстом ковре с осколками в центре гостиной. Кто-то из мужчин ударил по ее ногам, а она уже не чувствовала. Смотря невидящим взглядом чего-то определенного, прикрыла веки. Одинокая прозрачная слеза скатилась из уголка глаз и упав на ковер, оставляя на белоснежном ворсе кровавые пятна. Тело ломило и ощущалось как клуб оголенных нервов.

- Что мы будем делать? Уже пошел слух о ней, - сказал напряжённо дядя Артур.

- Выдай ее замуж. Поскорее, если, конечно, уже не поздно, - рявкнул Дакар.

- Завтра же приедет врач и осмотрит эту шлюху. Если окажется уже не девочкой, то увезем в края отца и оттуда она не выйдет живой, - безразлично ответил отец.

- Ее будут искать, - подметил Артур.

- Она не пойдет больше в школу и из дому не выйдет. Все, эта тварь достаточно опозорила нас, - отрезал отец.

- Раз она так хочет мужчину, выдай замуж. Я найду ей партию: разведенного мужчину, из какой-нибудь глухой деревни. Чего этой гадине не хватало? Живет, как принцесса, кормят, одевают, а сына такого человека пыталась соблазнить! Дешевка! Он даже не плюнет на тебя, шлюха ты неблагодарная.

Повеяло морозным запахом и Халима приоткрыла даже веки, хотя правый глаз у нее уже заплыл и едва могла что-то видеть. Ноги трех мужчин находились на уровне ее глаз. Истошный вопль разорвал все звуки в гостиной.

- Во имя Всевышнего Милосердного! Давид, Артур, Дакар! Что вы натворили?! О, Всевышний... Халима! Это кровь?..

- Стой! Не подходи к ней! Я запрещаю тебе жалеть ее и даже пытаться упрятать к себе, - произнёс отец и Халима почувствовавшую где-то глубоко у себя в сердце толику надежды на спасение, ощутила, как эта надежда так же угасла.

- С дороги. Отойди. Сейчас. Ты слишком мал, чтобы приказывать. Я тебе говорю.

Халима ненавидела все: начиная от собственной немощности, заканчивая ароматом духов мужчин, вони сигарет и затхлости ковра. Но стоило ощутить запах бабушкиных духов, из последних сил, она приоткрыла вновь левый глаз. Бабушка, со слезами, села на ковер, игнорируя осколки. Ее руки дрожали, словно боясь потянуться ко внучке.

Даже подползти к бабушке было дело очень сложным. Сцепив зубы, она ползла на руках, а ноги даже боялась признать, что возможны сломаны. Быть может, со стороны это выглядело, как достойная сцена из фильма ужаса: избитая девушка ползёт будто "зомби".

Положив голову на колени бабушке, Халима наконец расслабилась. Ее черная юбка пахла выпечкой и корицей.

- Ба... - прошептала Халима, молясь, чтобы та расслышала.

- Хали... - со всхлипом отозвалась госпожа Феридэ и девушка даже не дернулась, когда старческие руки коснулись до глубокой раны на голове, где больше всего стекала кровь.

- Не дай им убить меня, - это были последние сказанные слова и Халима провалилась во тьму, не услышав еще один измученный вопль бабушки.

***

Тьма. Она шла в непроглядной и кромешной темноте. Халима ступала босыми ногами в синей длинной ночнушки. Ей не было холодно и больно. Все это ушло на второй план. Ветви деревьев словно живые поднимались ввысь, чтобы не коснуться и не ранить.

Халима брела в густом тумане и ощущала слабый холод земли с черной травой. Девушка вышла к озеру, в котором отражался небосвод и огромная луна. Прозрачные лебеди мирно плыли. Подойдя к воде, наклонила голову на бок. Что-то звало из озера. Что-то опасное и одновременно таинственное. Вода была ледяной, и вскоре она достигала до талии. Водная гладь покрылась рябью, когда повела рукой, глядя на осадок блестков на ладони.

Запрокинув голову и разглядывая звезды, которые находились так близко, что стоило лишь протянуть руку. Халима улыбнулась и вздохнув поглубже, погрузилась с головой в воду.

Что-то подсказывало расслабиться под водой и Халима приоткрыла глаза, обнаружив, что может даже дышать под водой, как и на поверхности. Мимо проплыла стайка золотистых и голубых рыб. Руки девушки коснулись до подводных растений, и ноги резанули по кораллам.

- Я ждала тебя... - прошептал из ниоткуда женский голос.

Девушка не боялась и даже не пыталась никого отыскать. Словно она жила до этого момента, чтобы услышать и заговорить.

- Ты была сильной, Халима. Твое имя при рождении сыграло плохую роль... Но не имя делает человека, а человек! Ты будешь еще сильней. Sabr, милая Халима, - продолжал тот же голос.

- Кто ты? - спросила Халима, и с губ сорвалось бульканье. Она гребла под водой и смотрела в пещеру, где по ее мнению находился "Кто-то".

- Я прошлое, настоящее и будущее... И я вижу какой конец ожидает тебя... Даже в темные времена загляни в свое сердце. Когда будет казаться, что солнце скрылось и пропало, вспомни, что есть живые существа, которые живут в вечной тьме.

- Я не боюсь тьмы.

- Тогда чего?

- Себя. Чего могу сделать и не сделать.

- Ты умеешь любить, научись прощать. И тогда ты отпустишь все. Как только это случится, ты узришь то, что упускала за болью и обидой. Не позволяй чувствам брать верх. Помни, твое терпение* - золото. (прим.авт. - sabr)

- Как мне найти тебя вновь? Ты придешь, еще... мам?

***

Халима Сухан слышала голоса, возню и то, как врачи находились рядом. Но ее тело отказывалось подчиняться. Ей не было больно, она ничего не чувствовала и это беспокоило.

Очень много сил уходило на то, чтобы дернуть пальцем на руке или шевельнуть ногу. Ей удалось даже несколько раз приоткрыть глаза, чтобы увидеть яркий свет. Она находилась не в своей комнате. Где бы это не было, оно было незнакомым ей.

- Хали, - шёпот помог ей повернуть голову, где сидела бабушка в жестком кресле.

Резко встав, она подошла к кровати внучке и упала перед ней на колени, взяв ее руки в свои.

- Как ты? Больно? - еле слышно прошептала женщина.

- Я ничего... не... чувствую, - даже язык отказывался произносить слова.

- Это из-за сильных обезболивающих. Тебе их колят пять раз в сутки, дорогая, - заплакала бабушка.

- Г-где... мы?

- Дома у тети Беназ. Отдыхай, Халима. Тебе нельзя много говорить.

- Б-б-ба..

- Да, Халима?

- Я н-не в-в-вино-вата...

- Не сейчас, моя маленький птенчик. Я знаю это. Не трать силы.

***

Дом тети Беназ отличался от особняка размерами и отсутствием роскоши. Его хозяйкой была сорокалетняя женщина в инвалидной коляске. Маленький одноэтажный домик находился в деревне. Пока Халима была прикована к кровати, к ней приходили неразговорчивые врачи: молодая женщина с коротким волосами и мужчина. Бабушка шепнула ей, что это один из знакомых отца, который не станет никому рассказывать.

Лишь спустя три-четыря дня Халима смогла встать на ноги, крепко держась за изголовье кровати и подойдя к туалетному столику, застыла перед ним. Все ее лицо покрывали синяки и царапины. Над глазом и виском виднелся отек. Нижняя губа опухла, а верхняя разбита. Маленькие ссадины находились по обеим сторонам щёк. Вокруг головы был обмотан бинт, как и на ногах, и руках.

Бабушка была права в том, что обезболивающие не позволяли чувствовать всю полноту избитого тела. Но у этого препарата была обратная побочная реакция: ее вечно клонило в сон.

Ее тело и лицо напоминали изрезанный холст и заклеенный множеством пластырями. Она ненавидела всем сердцем видеть то, во что превратилось ее лицо. Это было лицом никчемной маленькой забитой девочки. Не молодой девушки, которая могла бы отстоять свои честь и правоту.

Халима подняла статуэтку, которая показалась слишком тяжелой и запустила по туалетному зеркалу. Стекло выдержало. Теперь, она видела себя сквозь тысячи линий разбитых осколков на зеркале и это было ближе, как она чувствовала себя. Улыбнувшись уродскому обличью и искаженному вдобавок разбитому зеркалу, обернулась на открытую дверь.

На шум сбежались тетя Беназ и госпожа Феридэ, которые уложили ее в кровать.

- Халима, что ты сделала? Зачем? - спросила с тревогой Беназ.

- Зеркало было слишком чистым и идеальным, - просто ответила девушка, позволяя бабушке подоткнуть одеяло возле головы.

- Что это значит? - еще больше забеспокоилась тетя.

- Ничего, тетя. Но все должно быть таким, каким видится мир человеку. Спасибо, ба.

Халима проигнорировала взгляды обеих девушек и закрыла глаза.

Дни в маленьком дома пролетали со скоростью света. Девушка даже могла уже принимать душ одна, без посторонней помощи. И каждый раз делала вид, что не замечала как тетя и бабушка шепчутся.

"Может быть, они думают, что я сошла с ума", - спросила себя Халима, выходя из ванной комнаты.

Бабушка разрешила ей один звонок Хадиже. Халима боялась, что ее подруга уже взяла штурмом особняк отца и навела шуму. Переодевшись в футболку и спортивные брюки, села на кровать, взяв в руки кнопочный телефон бабушки. Прошло лишь два гудка и на звонок сразу же ответили.

- Привет, Хади, - с улыбкой первая сказала Халима.

- О Боже мой! Хали! - взвизгнула в трубку Хадижа и Халима чуть отстранилась от телефона.

- Да, только не кричи так. Я оглохну.

- Где ты? Прошло полторы недели! Я была только сегодня у тебя и эта мадам 'Помполита' сообщила, что ты уехала с бабушкой. А два дня назад Айша мне заливала в уши, что ты заболела серьезно.

- Я... у тети Беназ. Хади, я... расскажу...

Как передать подруге, что даже этот звонок может быть прослушан и она могла еще, если отец прослушает? Но Хадижа была самым смекалистым человеком и не потребовалось никаких усилий, чтобы донести всю серьёзность ситуации. Послышалось молчание и Хадижа спросила напряженно:

- Ты как? Я увижу тебя?

Прослезившийся, Халима сжала телефон и взглянула на сумерки за окном. Ответом был ее шепот:

- Не знаю...

- Ли, я могу...

- Нет, не нужно. Я найду способ. Да и позвонила, чтобы ты не волновалась.

- Я теперь еще больше боюсь, Ли.

- Мне надо уже... Я еще позвоню.

- Поняла, люблю, Ли.

- И я тебя, лиса.

Отключившись, Халима долго смотрела на черный маленький телефон в руке. Хадижа, наверное, имела в виду, что расскажет своему отцу. Но что тот мог сделать? Мог ли кто-то закончить ее мучения? Никто не мог противостоять отцу, его влиянию, деньгам и силе.

И меньше всего девушке хотелось, чтобы пострадал такой добрый и справедливый человек, как отец Хадижи. Он не заслуживал этого.

Лишь один человек мог открыть ей дорогу в мир и кто влиял на отца. Бабушка.

***

Когда у нее появилась цель, ей стало проще жить. Теперь Халима больше прислушивалась к словам бабушки и на следующий день, когда они сидели в маленькой уютной кухне с белоснежной мебелью, девушка едва могла есть картофельное пюре. От запаха люля-кебабов подташнивало.

Тетя Беназ сидела во главе стола в инвалидной коляске, бабушка в мягком кресле рядом. Сиделка тети отошла, чтобы принести хлебную корзинку. За ужином было тихо, только иногда женщины переговаривались.

Пришло время убирать все со стола, и Халима решила помочь. Помыв посуду, отправилась на поиски бабушки, которая сидела в гостиной одна. От нервов, у девушки вспотели ладони. Женщина задумчиво хмурилась и бормотала себе под нос что-то, гремя спицами.

В камине мирно потрескивал огонь. Девушка прошла и уселась на мягком ковру, глядя на носки, которые вязала бабушка.

- Не хочешь посмотреть фильм? - спросила бабушка не отрываясь от вязания.

- Нет. Кому носки? - отозвалась Халима.

- Тебе. Ты же любишь цветы и книги, - ответила пожилая женщина.

- Ба... Я звонила еще раз Хадиже сегодня, - начала осторожно внучка. И когда женщина никак не отреагировала, добавила неуверенно: - Ты ведь разрешила...

- Я помню, - кивнула она.

- У нас через три дня экзамен по математике. Это будет допуск. Без него нельзя будет сдать остальные и в конце года, - еще тише произнесла Халима, глядя, как пальцы женщины замедлились.

Госпожа Феридэ подняла голову и блеснули ее очки в свете камина. Глядя из-под них, наклонила голову.

- Халима, можешь не продолжать.

Заволновавшись неопределённому голосу бабушки, девушка встала и присела на ковер подле нее. И взглянула с мольбой, взяв ее за руки.

- Ба, я не знаю, что отец рассказал тебе. Но это была не я. Я не писала такого. Он сказал, что я больше не пойду в школу. А я хочу. Хочу поступить и иметь профессию. Не хочу сидеть всегда дома и видеть лишь наших слуг... Я не могу так..

Пожилая женщина вздохнула устало и отложила клубок со спицами. Халима положила голову на ее колени и ощутив руку бабушки, вновь взглянула на нее.

- Я поговорю с ним. И ты вернешься, - ответила женщина.

- А если он не разрешит? Почему папа так жесток ко мне?

- Ты вызов для него, Хали. Ты - его зеркало.

Чтобы не скрывалось за этими словами, Халима и не желала знать. Так они и сидели в тишине, под звуки завывания ветра за окном и трещания полена в камине. Бабушка в кресле, а внучка положив голову на ее колени. И обе пустым взглядом уставились на огонь и в глазах отражались помимо собственных мыслей, полыхающие искры...

***

Любые шрамы заживают. Время притупляет память, и даже воспоминания стираются. Халима стояла в комнате, в которой находилась последние две недели. Все синяки покрылись желтизной, а повязки и бинты сняты. Тем не менее она не могла больше смотреть в зеркало, чтобы не вспоминать о том, каким сделали ее.

Немногочисленные вещи были уложены в чемодан, который одолжила им тетя Беназ. Не только она грустила, что они уезжают. Видимо, тете было столь одиноко и она привязалась к Халиме, которая составляла ей компанию, когда достаточно окрепла.

Девушка содрогалась от мысли вернуться в особняк. Встретиться лицом к лицу с человеком, который преследовал ее даже во снах. Одна мысль о нем уже вызывала нервную дрожь.

И вновь она стоит у знакомых ворот. Стеклянный взгляд прошелся по окрестностям особняка, чувствуя больше отвращение, чем тоску. Внутри ничего не изменилось, за исключением стеклянного стола. Бабушка прошла первая и Халима помедлила, снимая обувь. Надев тапочки, прошла мимо гостиной и столкнулась за поворотом с мамой Тамилой и Айшей. Младшая сестра с высоким хвостиком и вязаном свитере с джинсами смерила ее ухмылкой.

- Мы ждали вас завтра, - сказала мама Тамилла, не смотря на падчерицу, а лишь на свекровь.

- Комната Халимы убрана? Ей нужно отдохнуть с дороги, - отметила пожилая женщина, с шумом поднимаясь на второй этаж, а за ней последовала мама Тамилла.

Айша уже собиралась обойти Халиму, но та схватила ее за руку. Возмущённый вскрик младшей сестры не остановил девушку.

- Это ты все рассказала отцу? Ты ему показала те сообщения? - спросила с нажимом Халима.

- Отпусти меня, - прошипела Айша. - Мне что делать нечего больше?

- Ты по своей натуре стукач. Идешь, и все рассказываешь. Даже мой вздох не в том месте для тебя повод стать идеальной дочерью в глазах родителей. Заканчивая прикидываться! Ты им сообщила! - в гневе воскликнула Халима, сжав сильнее руку сестры.

- Мне не нужна твоя смерть, идиотка, - закатила глаза Айша. - Думаешь, я не знала, что если такое расскажу папа и остальные прикончат тебя? Ты меня бесишь, это факт. Ходишь как гребаный ангел без нимба и с крыльями.

- Ложь! Ты лжешь! Копалась в моих вещах и нашла пароль?!

- О Всевышний. Ты слышишь меня, дебилка?! Я даже не знала, что ты сидишь в социальных сетях. И не знаю, что за пароль и вещи. Ты лучше напряги свою голову и расшевели память.

- Что? О чем ты?

- Я всегда знала, что ты тормоз. Кто-то из твоих подружек рассказал. Навряд ли Хадижа. Эта рыжая ведьма предана тебе, как наши псы отцу. Так что, открывай глаза, и ищи там, где и не думала искать. Потому что пока ты ищешь врагов не там.

С этими словами Айша выдернула руку из хватки старшей сестры. Взмахнув каштановыми волосами, она с уверенным видом отправилась в гостиную. А Халима так и застыла на месте.

"Нет, не может быть. Никто не знал об этом... Только Хадижа, Амели и... Малик. Нет! Он не стал бы рассказывать отцу.." - громом пораженная Халима лихорадочно думала над словами сестры.

Прикованная к кровати, порой она думала о том, как отец узнал об этом. И часто отмахивалась, что это сделала Айша. Но можно было ли доверять ей в таких делах? Хотя обычно Айша никогда не отказывалась от того, что натворила. Ей не нужно было лгать, все было написано на ее лице.

Поднявшись в свою комнату, девушка взглянула на школьную форму и прикусила губу. Итак, были лишь трое, кто знал и ей не хотелось даже узнавать кем был этот человек, всадивший нож по рукоятку в ребра... Но покалывание на зажившей руке напомнило о причинённой боли. Раз Халима пострадала, то самое малое, что она могла сделать это выяснить правду и исключить из своей жизни "предателя".

У нее перехватило дыхание и Халима обняла себя за колени. Как она будет выяснять, даже если мысли о предательстве подруги и человеке, который стал больше, чем просто друг; снедали ее изнутри.

Ей практически даже стало жаль, что отцу не удалось убить ее во время своего безумия. Потому что все пережитые чувства были хуже смерти...

Глава 14. Часть 1

Прошлое.

За один день до экзаменационного допуска, Халима стояла перед туалетным столиком и с отвращением рассматривала перед собой косметику мамы Тамиллы. Сама женщина перебирала тональные крема и кисточки. Они находились в комнате родителей. Девушка здесь бывала в редких случаях, принося кофе.

- Садись, - приказала женщина.

Халима взглянула на мачеху и выполнила приказ. Мягкий пуфик был высоким и позволял взглянуть прямо в лицо женщине. Каштановые волосы мамы Тамиллы были заколоты на затылке красивым ювелирным крабиком. Девушка раньше не замечала в уголках ее глаз небольшие морщинки.

От нее пахло дорогим парфюмом и глаза девушки застыли на ее коллекции духов. Среди них были одни, которые нравились ей Guerlain - маленькое черное платье.

- Приподними голову, - тихо скомандовала мачеха.

- Не надо ярко, - сморщила носик девушка.

- Хорошо, расслабься.

Взмахи кисточки заставляли Халиму дергаться. Пальцы женщины порхали по ее лицу и девушка вспомнила условия с каким ей было позволительно вернуться в школу: все увечья должны быть скрыты; отчитываться водителям куда и когда ехать; никому не рассказывать о произошедшем.

Полчаса спустя девушка встала и поправила школьную белоснежную блузку. Волосы на сегодня было приказано оставить распущенными, чтобы скрыть шрам близ уха. Пока мачеха собирала свою огромную профессиональную косметику, пятнадцатилетняя девушка взглянула на зеркало.

Оттуда на нее взглянула девушка с глубокими черными глазами и длинными ресницами. Короткие стрелки сделали глаза чуть узже. Вместо помады на губах была лишь нюдовый карандаш. Толстый слой тональной основы и консилера скрывал несовершенства и следы побоев.

Было крайне непривычно видеть себя и с макияжем, и с распущенными волосами в школьной форме. Девушка сглотнула, чувствуя себя еще больше взволнована. Желудок скрутило в болезненный узел.

Айша уже сидела в автомобиле в своей черной школьной форме и эмблемой птицы на жилетке. Ее волосы сегодня были заплетены в простые две косы. С появлением старшей сестры она лишь бросила на нее один взгляд, а после на окно, словно это не стоило ее внимания.

Девочки учились в одной школе, но из-за огромного здания и направлений сестры фактически не встречались. Многоэтажная школа имела также три корпуса. Два рюкзака находилась между ними, словно стена.

Халима старалась не задумываться о первом дне в школе после того самого инцидента. Ей было страшно какие слухи ходили среди одноклассников. И самое ужасное: тот самый врач, который приходил на дом к тете Беназ был мужем ее классной руководительницы. И само собой, они все знали. Девушке было очень стыдно и она не знала как держаться подле нее, и что именно было рассказано ей.

Боясь и увидеть отца, Халима отказалась от завтрака и вбежала в комнату мачехи. А после из дома прямо в машину.

Автомобиль остановился подле школьных ворот. Десятки машин с родителями отъезжали, когда две девочки вышли, хлопнув дверьми. Надев рюкзаки, понурив голову из-за сильного мокрого и снежного ветра, поспешили, как и сотни других детей в обитель знаний.

В холле школы было шумно и Халима не сдержала улыбку. За последние две недели она уже не мечтала увидеть эти стены, коридоры, услышать гвалт смеха и веселья. Преподаватели спешили в свои кабинеты с кипами документов, о чем-то бормоча себе под нос. Халима поздоровалась с учителями музыки и литературы. Оставив в гардеробной куртку и сапоги, поспешила к доске с расписанием. Проведя пальцем до нужного класса, увидела, что первым уроком у них назначена химия вместе со старшеклассниками.

Поспешив на самый верхний этаж, ощущала биение сердца подобно крыльям мотыльков. У дверей химии собрались половина девочек из ее класса. Одна Хадижа стояла в стороне, смотря в свой телефон. На ней были черные брюки, розовая пастельная рубашка и жилетка. Буйные рыжие волосы заплетены в слабую толстую косу.

Словно почувствовав на себе взгляд, подруга подняла голову и оглядела длинный коридор. То там, то тут сновали высокие парни, которые бежали от своих друзей, под смех девушек. Кто-то запускал бумажные самолеты из листов вырванных тетрадок. Хадижа разглядела среди всех Халиму и с визгом понеслась к ней. Девушка застыла, не зная как быть.

"Если она предала тебя и все рассказала, то стоит ли открывать вновь свой мир ей?" - спросил ехидный голос и Халима отмахнулась от него, когда Хадижа накинулась на нее с крепкими объятиями, едва не сбив с ног.

Знакомый цветочный аромат подруги захватил ее и тронутая Халима, мягко похлопала по спине Хадижи. Она не любила, когда личные границы нарушались и была крайне нетактильной.

- Я думала уже не увижу тебя, - сказала Хадижа, отстранившись. Вглядевшись в лицо подруги, сузила глаза: - Ты накрасилась? Твой двинутый папаша это видел?

- Не тут, - предостерегла ее Халима и случайно заглянула через плечо подруги на одноклассниц.

Те с ухмылками переговаривались между собой, бросая на них обеих понимающие взгляды. Халима наклонилась к подруге и прошептала:

- Они что-то знают?

- Нет..., то есть.. - Хадижа замялась и продолжила. - Когда тебя мачеха забрала, Тома подслушала то, как учителя разговаривали. Твоя долбанная мачеха говорила с нашей классухой и сообщила, что могут забрать навсегда. И ты якобы связалась с каким-то парнем. Вот эти клуши и шепчутся. Расул так мне вчера сказал, что тебя избили до смерти и твое тело закопали на территории особняка. А потом он получил по яйкам. Ну, и директор позвала сегодня отца за это. Знаешь, это того стоило. Урод такой.

Халима заставила себя улыбнуться. Конечно, мама Тамилла сообщила учителю все. И девушка уже ненавидела брошенные в их сторону взгляды. Хадижа схватила ее за руку и они вошли вместе в класс. Даже парни смотрели на Халиму так неприятно, что она отводила первая взгляд.

Благо ее мучениям пришел конец, когда вошла учительница. Достав из рюкзака учебник по химии за девятый класс, дневник и пенал, потянулась за тетрадью, когда заметила новых вошедших. Сердце Халимы сделало сальто, когда после учителя следом вошел Малик. Она старалась не думать о нем все эти две недели. Но это плохо получалось...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его неизменного друга Ахмеда рядом не было. Вместо нее шла подле него девушка с темными волосами и некоторыми серебристыми прядями.

Девушка залилась смехом и коснулась его руки. Халима округлив глаза смотрела за тем, как она переплела их пальцы, но Малик сел за свободный стол и ей пришлось отпустить его. Глаза парня прошлись по заполняющимся классу и замерли на Халиме. Разум кричал ей отвести взгляд, а глупое сердце продолжало биться ради него.

Вверх взял разум и приличия. Именно поэтому Халима повернулась к Хадиже. Та ждала этого с напряжением.

- Я не хотела говорить... Но не только тебе есть что рассказать, - заметила подруга.

Пока урок не начался, Халима шепотом под грохот ребят в классе и смех рассказала абсолютно все Хадиже. Даже если она была предателем, Халима вручила ей новый нож для удара, но готова была рискнуть. С каждой минутой подруга становилась мрачнее и пришла в ярость после сказанного о том, что макияж скрывает побои. Ругань Хадижи могла заставить даже покраснеть портовых моряков. И за это время Халима могла гордиться собой, потому что ни разу не обернулась в сторону Малика и девушки. К их компании присоединились еще несколько старшеклассников парней, среди них был и Ахмед. Каждый раз слыша смех их, у Халимы чесались руки запустить свой пенал с розочками в их сторону.

- Не знаю как твой изверг папаша узнал... Амели болеет уже неделю. Итог один: кто-то растрепал. И я точно убью Расула. Это он распространил лживые и грязные сплетни. Тварина он такой, - рявкнула Хадижа.

- А как.. ну, как Малик с этой.. кто она вообще? - прошептала Халима.

- Новенькая. Перевелась как раз в твое отсутствие и скажу я тебе, сразу как пиявка прицепилась к нему.

- А что он?..

- Ты же сама видела. Он терпит ее. Хотя я не слышала, чтобы Малик объявил ее своей девушкой. Но она приходит на его тренировки. Все время там ошивается.

Прозвенел звонок и оборвал разговор двух подруг. Все собравшиеся ученики встали и учитель махнула рукой, чтобы те сели. Урок начался, а Халиме было сложно сконцентрироваться. Она любила химию, но даже сейчас ее мысли заняты чем угодно, но не учёбой. Записывая на автомате слова учителя, пришла в себя, когда за двадцать минут до конца урока была объявлена лабораторная работа.

- Итак, дети. Вы получите билеты с формулами и должны в точности добавить, что вам выпадет. И записать все вытекающие изменения. И определить, что из этого у вас выйдет. Работа должна проходить не в парах, а группах из пяти человек. Ближайшие парты, объединитесь по рядам, - строго изрекла учитель химии.

- Ведьмочка, что это у тебя там? - раздался над головами девочек веселый голос Ахмеда.

- Книга по анатомии, придурок, - отозвалась Хадижа, закрыв книгу, в которой пыталась найти шпаргалки по химическим свойствам.

- Учишься вскрывать трупы? - улыбнулся он, взяв стул и поставив его за их стол.

- Желаешь вызваться добровольно? И тебя никто не приглашал за наш стол.

- Придется потерпеть меня, ведьмочка. Я согласен стать твоим подопытным, если Малик засадит твою задницу после моей кончины за решетку.

Малик поставил напротив Халимы свой стул, и девушка взглянула на третью гостью за их столом. Эта незнакомка была такой худой и стройной, что заставила Халиму ощутить еще больше свою никчёмность. В отличие от Хади и Хали на той было простое короткое черное платье, которое лишь подчеркивало ее изгибы.

- Не против нашей компании? - улыбнулась незнакомка.

- Вы уже все равно тут, - пробормотала Хадижа.

- Я схожу за ящиком, - словно ее стул горел в адском пламени Халима подскочила и побежала к шкафам.

Достав огромную коробку в которых находились колбы с разными жидкостями, застыла, когда услышала позади себя глубокий голос парня.

- Он тяжелый, дай мне, - сказал Малик.

Девушка медленно повернулась и встретилась глазами с ним. Мимо проходили другие ученики, спеша к партам.

- Возьмешь доску и приборы? - приняв коробку кивнул Малик в сторону лаборантской.

Пока Халима копалась в остатках того, что осталось и выбирала перчатки, она чувствовала его взгляд на себе.

- Тебя давно не было видно. Болела? - завел непринуждённую беседу Малик, прислонившись к шкафу плечом.

Халима, которая наклонилась над коробками, замедлилась. Он что, правда заметил ее отсутствие?

- Можно и так сказать, - уклончиво ответила девушка, не посмотрев на него и схватила защитные очки сразу три пары.

- Я был дважды у вас дома в гостях. Тебя не было, - продолжал парень.

- Я была у тети, - разговор набирал крутой поворот к которому не была готова девушка.

- Ясно. Закончила? Можем возвращаться?

- Да, все.

Молодой человек пропустил ее, и лишь после вошел в класс следом. Халима положила все вещи на стол, и краем уха слышала очередные пререкания Хадижи и Ахмеда. Эта была шумная работа, в которой не было никого правого. Их первое химическое соединение заставило колбу в руках Халимы треснуть и красная жижа капнула на большой и средний палец, заставив ее выронить с тихим вскриком.

Взглянув на руку, обнаружила там след от ожога. К ним подскочила учитель и покачала головой:

- Вы, два балбеса, читать не умеете? Кто добавил это? Где вы видите это в формуле? - накинулась на Хадижу и Ахмеда учитель.

- Покажи, - Малик потянулся ее пальцам и не дожидаясь, разжал кулак. Недолго изучив, изрек: - У тебя химический ожог. Нужно ко врачу.

- Капитан очевидность, - закатила глаза Даяна, его "девушка". Поймав хмурый взгляд парня, пожала плечами.

- Уже не болит, спасибо, - пробормотала Халима и вырвала свою руку.

Их работа продолжилась и все время ребята сверялись с формулой. Второе химическое вещество оставило темный осадок на дне колбы. Халима заметила, что Даяна бросает на нее пристальные и изучающие взгляды. Она перестала улыбаться и излучать ту самую светлость.

Звонок оповестил о конце урока и парни собрали весь инвентарь. Халима и Хадижа покинули класс раньше них. Пальцы слегка покалывали, но она терпела.

- Я забыла тебе сказать! Роб женится! Мы нашли ему невесту. Через месяц. Папа сказал, что пригласит твою семью, какой бы двинутой она не была, - мрачно завершила Хадижа.

- Ух ты. А для свадьбы не рано?

- Не-а. Так захотел Роб, говорит: чего ждать? И его невеста так считает. Их право. Но для нас это здорово. Новое лицо в нашей компашке.

- Ага, а для тебя жертва троллинга.

- Ты как Ахмед!

- Пошли на физкультуру. Сегодня опять на лыжах. Ненавижу...

- Как и я. Фу, там еще и слякотно и ветер.

Первая школьная неделя после возвращения прошла незаметно для Халимы. В доме сохранялась напряжённость, хотя девушка старалась не встречаться глазами с отцом и есть быстро, после чего убегала в свою комнату. Режим выхода из дома был прост: школа-дом, дом-школа. И лишь за стенами школы груз на плечах спадал, даже дышать становилось легче.

Она перестала искать встреч с Маликом. Каждый раз при столкновении, Халима меняла свой маршрут и даже не здоровалась. Избегая его словно больного чумой. Так продолжалось до тех пор, пока она сидела на уроке математики. Давно закончив решение нескольких заданных задач для самостоятельной работы, она вырисовывала узоры в отдельной тетрадке.

Неожиданно чья-то рука выхватила тетрадь со стола. Халима испуганно подняла голову и увидела перед собой сердитую учительницу по геометрии. Ее алчные серые глаза смотрели сурово.

- На моем уроке непозволительно заниматься детским садом, юная леди, - произнесла женщина и выкинула тетрадь в урну. - Сдайте сейчас же свою тетрадь и можете покинуть класс!

- Но я сделала давно все...

- Это не означает, что можно отвлекаться на каракули!

До слез обиженная Халима вскочила со своего места и собрав вещи, вместо того, чтобы вручить выполненную работу, наклонилась и подняла свою тетрадь с рисунками из урны, уронив ту. И быстро открыла дверь, выходя в пустой коридор. Секунда и прозвенел звонок. Ученики высыпали из кабинетов и от тишины не осталось следа.

Вытирая слезы, Халима задела кого-то плечом и даже не взглянула в лицо человеку. Прижимая к себе тетрадь, спешила выбраться на свежий воздух. Она не знала, что вело ее к такому бегству, но, кажется, эта ситуация до краев заполнила чашу ее терпения.

Серое небо и слабый ветерок встретили дрожащую девушку. Бросив рюкзак на землю, села на лавку, глядя вдаль.

Чьи-то быстрые шаги по снегу заставили ее обернуться. Халима даже не была удивлена тем, что Хадижа последовала за ней, не надев, как и она куртку.

- Ли, тут холодно, - запыхаясь проворчала подруга.

- Тогда возвращайся в школу, - безразлично отозвалась Халима.

- Не неси фигню. Забей ты на эту жабу. Нашла из-за кого плакать и сидеть тут.

- Дело даже не в ней... Всего слишком много и я уже... не вывожу..

- Эй, Ли. Иди сюда.

Хадижа села на лавку и приобняла. Так они просидели пару секунд, и Халима сжалилась над подругой. Вместе они вернулись в школу с промокшими туфлями и замерзшие.

У столовой Халима уже успокоилась и даже улыбалась словам Хадижи. Оставив рюкзаки на лавке, ее улыбка померкла, когда заметила приближение парня. Глаза Малика всматривались в лицо Халимы и изучали следы слез. Клубящаяся тьма во взгляде заставила ее сглотнуть. Его слова и поступки - ледяной океан, пробирающий холодом до костей. Прежняя нервозность вернулась к ней. Хадижа что-то пробормотала про забытую книгу и унеслась.

- Куда ты убежала? - без всяких церемоний поинтересовался он и что-то в его голосе насторожило ее.

- На улицу. Немного подышать воздухом, - ответила сдержанно девушка. Почему его вообще волнует куда она ушла?

- Почему ты плакала? - теперь в его тёмных глазах стояла стена, за которой были скрыты его контролируемые эмоции. - Ты пробежала мимо меня и задела.

"Вот черт! Так значит мимо него я прошла!" - в панике подумала Халима.

- Это неважно. Все нормально.

- Кто тебя обидел, Халима?

- Зачем тебе это? Почему тебя так интересует это? Нет больше дел?

- Разве для такого мне обязательно нужна причина?

Его голос был таким спокойным, а ответ настолько типичным, что это опечалило, Халиму и даже не усомниться в доблестных мотивах парня. Но они не были такими у нее. Своими "добрыми" поступками лишь давал ее глупому сердцу шанс.

- Халима, ты мой друг и..

- Мы не друзья!

- Нет? Я считал обратное. Что я твой друг.

- Тебе нужна моя дружба? В нашем мире мужчины имеют друзей женщин? У твоего отца они есть?

Она не знала какая муха ее укусила, но Халима оказалась задетой. Что-то в его глазах изменилось. Стены больше не было. Вместо нее вернулся айсберг. Малик шагнул к ней и Халима не стала пятиться, с каким-то извращенным любопытством ожидая его дальнейших действий. Горячее мятное дыхание обожгло лицо, внутренний голос призывал к осторожности и не задирать его, но Халима проигнорировала сигнал.

- Я в любом случае узнаю кто твой обидчик. Может в нашем мире и нет такого, но это не означает, что мы не можем быть ими. И будь осторожна со словами, Халима. Мне не нравится подобный тон.

И Малик отступил, глядя на своими карими глазами, словно на букашку под лупой. Халиме оставалось глупо моргать.

"Как мне удалось разозлить его? Я действительно ляпнула то, что не надо было. Тупица!" - проклинала себе девушка, глядя на его широкие плечи в школьной рубашке, и как он шел в сторону кабинета истории.

***

- Халима! Айша! Спускайтесь! Опоздаете в поездку, - кричал снизу голос бабушки.

Пятнадцатилетняя девушка выбежала из своей комнаты в светлых джинсах и белом свитере. Айша поджидала ее на диване, одевшись в темные джинсы и розовый свитшот.

- Ты на свадьбу готовилась? - проворчала Айша, вставая.

- Искала джинсы, - ответила Халима и улыбнулась бабушке. - Мы готовы.

- Тогда в машину. Дживан отвезет вас и привезёт. Он будет ждать у школы. Ведите себя, хорошо, девочки, - напоследок сказала им бабушка и поцеловала каждую внучку.

- Это плохая затея. Я придерживаюсь мнения, что их отец был прав и девочкам нельзя никуда ехать, - с тревогой сказала мама Тамилла.

- Этим девочкам или ты имеешь в виду про пол? В любом случае им не помешает с друзьями прогуляться. К тому же это школьная поездка и с ними будут учителя. Их, по-твоему, мнению отдадут маньякам? - вскинулась грозно бабушка.

- Их кто-то увидит и расскажет вашему сыну. Тогда...

- Он знает, Тамилла. Я поговорила с ним и даже он решил, что простой школьной поход в кино со школой не должно служить поводом сплетен. А если кто-то что-то скажет, я вырежу им языки, потому что им нужно лечить голо...

- Пойдем, - шепнула Халима и две девочки выскочили из дома, слыша как пререкаются бабушка и женщина.

На улице начинало светлеть, хотя на часах было пять вечера. Их пуховики издавали мягкие свисты при движениях. Халима поправила теплый шарф и села в машину. Айша скользнула на соседнее кресло и Дживан завел двигатель.

Последние два дня у них происходила едва ли не ожесточенная война за школьную поездку. Бабушка настаивала до последнего и лишь из-за ее решительности обе девочки сейчас ехали к школе. Она только и делала, что говорила с отцом и просила.

Автомобиль остановился у школы и к тому времени на город опустилась тьма. Но это не мешало детям во дворе играть в снежки и кубарем катиться с огромных сугробов. Не дожидаясь младшей сестры, Халимы выскочила из машины первая, потому что в толпе заметила знакомое лицо с шапкой, из-под которой выбивались рыжие волосы.

- Хади! - крикнула Халима и помахала рукой.

Розощекая и чумазая Хадижа, поправила варежкой свою сползающую вязаную шапку. А после ее зеленые глаза лихорадочно обшарили двор. Уклонившись от новых выстрелов снежками, понеслась к подруге.

- Ты что, жертва третьей мировой? - рассмеялась Халима и отряхнула спину куртки Хадижи.

- Не-а. Посмотри на ушлепка Расула, - хмыкнула Хадижа.

Расул лежал в сугробах и в окружение трех парней, среди которых был и старший брат Хадижи Роберто. Он что-то со свирепым лицом говорил тому.

- Этот идиот столкнул меня с сугробов и я чуть нос не сломала. А Роб еще не ушел. Сказал, что удостоверится, как сяду в автобус, потом уйдет, - поведала ей Хадижа. - И на его несчастье, это увидел Роб.

- Так ему и надо, - кивнула Халима.

- О, язва. Привет, - помахала Хадижа Айше, которая появилась рядом с ними.

- И тебе, вредина. Так что, долго нам ждать? - спросила хмуро Айша.

- Понятие не имею. Ли, погнали в снежки? Мэдэн залепил мне прямо в лоб! Я требую реванша! Они вон там играют.

С большой охотой Халима присоединилась к их игре. Обе девушки понеслись к задней части школы, где проходила самая настоящая снежная война. Два больших сугроба служили в качестве защиты и "замка". За каждым пряталась группа школьников, ожидающих учителя. Пушистый снег лежал вокруг, а у забора был нетронутым и напоминал белое облако. И каждую секунду летели в разные стороны круглые снежки, мелькая перед глазами. Когда кто-то выскакивал из укрытия и прячась за деревьями, то получал по спине или в лицо, после чего с притворным вскриком падал на снег. Его товарищи сбегались "за телом", получая свои "ранения".

Халима заливалась смехом и сформировав свой круглый снежок, чуть вышла из укрытия и отправила в сторону высокого парня в черном пуховике и синей шапке. Ее удар пришёлся на затылок парня и Хадижа рядом расхохоталась, когда парень развернулся. Малик выгнул бровь, стряхнув снег.

- Прости! - крикнула со своей стороны Халима под смех остальных парней.

- И в меня целишься, червячок? - ворчливо поинтересовался он громко.

- Ты не на моей стороне, - со смешком ответила Халима.

- Бей или умри! - проревел голос одноклассника Халимы по другую сторону, запуская в их стену снежки. - Мал, целься в нее, а не в парней! Не будь джентльменом, черт возьми!

Халима взвизгнула, когда зазевалась и получила увесистым снежком по плечу от одноклассника. Мэдэн и еще десять парней находились в их команде. Девочек было лишь три, за исключением их самих с Хадижей.

Несколько уличных фонарей освещали бой, который разбился на школьном дворе. Некоторые школьники останавливались, чтобы посмотреть на них, а кто-то присоединялся. В полной тьме играть становилось сложнее и в конце концов, Халима с Хадижей, облепленные снегом, побежали на крик классного руководителя к воротам.

В огромном двухэтажном автобусе было тепло и Халима сняла промокшую куртку, разместив ее на верхней полке. Хадижа с шумом села у окна. Остальные начинали занимать места. С красными щеками, носом и ледяными пальцами, Халима потянулась к конфетам и пирожкам, которые положила в дорогу бабушка. Хадижа доставала из своего пакета два яблока, два банана и две пачки мармеладок.

Автобус вместил четыре класса выпускников. Халима проводила взглядом Малика и Ахмеда с двумя парнями. Вся их компания посмеивалась над чем-то и у каждого шапка надета не с той стороны, или набекрень. Учитель музыки цокнула при их виде:

- Вот вроде взрослые парни, а хуже семилетних мальчишек. Садитесь, давайте. Все на месте? Давайте-ка проверим. Марьям, поднимись наверх. Проверь детей.

Едва перекличка прошла и все оказались на месте по списку, автобус тронулся в путь. И началось веселье, и Халима ощутила себя на этот миг частью этой беззаботной жизни, за которой не скрывались запреты. Любимой игрой в таких поездках у детей была: доставать телефоны, включать bluetooth, заранее переименовав свои имена на какой-то смешной текст. А дальше каждый включал поиск и читал все надписи.

Халима достала свой, а Хадижа уже что-то печатала. Нажав кнопку "обновить", девушки залились смехом. Список был бесконечным и некоторые выглядели бессмысленно, но забавно.

"Расул, прикрой свою куриную задницу"

"Кто-то видел мой носок? Я потерял его, когда снял ботинок"

"Я хочу писать, емае"

"Артур лох"

"Вы все сдохните!"

"Требую сыр-косичку!

"Ведьмочка, у него не куриная жопа, а задница бегемота. Что аж дыра на брюках"

"Ребята, включите кто-то песню. Че то как-то тихо катим"

- А ты чего написала? - Хадижа заглянула в телефон подруги и посмотрела на ее название. А потом рассмеялась. - Ну, это неплохо.

Халима улыбнулась и посмотрела на телефон Хадижи. Она хитро прищурилась, потому что там было про Расула. А у нее: "Гарик, помойся, ты воняешь, как навозная бомба"

Смех и болтовня заполнили автобус. Учителя и провожатые родители сначала требовали тишины, но после махнули рукой и сами не хуже детей веселились. Шумный автобус остановился перед огромным торговым центром. Халима надела куртку и двинулась за подругой к выходу. Взяв ее под руку, вместе с остальными они вошли через главный вход. Колонна подростков под руководством учителей поднялась на четвёртый этаж, где располагался кинотеатр.

И все это время две подруги не переставали смеяться, вспоминая как с возмущением кричали на весь автобус Расул и Ахмед, еще и остальные, про которых писали знакомые и одноклассники. Неоновый синий свет напомнил им, что они на месте.

На четвертом этаже пахло карамельным попкорном и клубничной ватой. Длинная стойка, за которыми стояли кассиры, манила взгляд фиолетовым отблеском. Наверху был стеклянный потолок, сквозь него виднелись мигающие звезды. Халима вновь сняла куртку.

Пока учитель раздавала билеты, девушка подошла к стойке. Бабушка дала им с Айшей на карманные деньги для покупки чего-нибудь к просмотру.

- Добрый день. Что-то выбрали? - поинтересовался молодой человек кассир.

- Здравствуйте. Можно большой попкорн с карамелью и две колы? - ответила Халима.

- Я не хочу ничего, Ли, - покраснела Хадижа.

- Забудь. Я уже взяла, - отрезала Халима и достав купюру, протянула ее.

Получив свой попкорн и две бутылки ледяной колы, девушки забрали свои билеты и направились в пятый зал. Внутри было не меньше сорока рядов, а их находился в центре. Приглушённый свет едва освещал Халиме куда идти. Но так как место находилось рядом с Хадижей, она шла за подругой.

Постепенно красные сидения заполнялись и едва Халима устроилась на своем кресле, свет погас и начались титры...

***

- Выпить литр колы было плохой идеей, - проворчала Халима час спустя, ерзая на месте.

- Так сбегай в туалет, - отозвалась Хадижа, глядя на огромный экран, где герои запрыгивали на крышу.

- Эх, ладно. Придется, - обреченно выдохнула Халима и убрала с колен куртку.

- Сходить с тобой? - взглянула на нее подруга.

- Не, сиди. Расскажешь, что там произошло дальше, - отмахнулась девушка, вставая.

Аккуратно проходя мимо подростков, Халима поспешила к выходу. В самом кинозале было теплее, чем коридоре. Грохоты и громкие голоса, исходящие из всех семи залов, отдавались эхом в стенах. Молодая девушка контролёр взглянула на нее, оторвавшись от своего телефона.

- Прошу прощения, вы не подскажите, где находится туалет? - шёпотом спросила Халима.

- А, вон по тому длинному коридору ступайте. В самом конце и будет, - ответила девушка.

Поблагодарив ее, Халима завернула за угол и глазами стала искать ту самую дверь фигуры с юбкой. Но коридор был невероятных размеров и длинным. Следуя по стрелкам, она уже думала, что пропустила, как заметила несколько дверей. Никаких рисунков или символов на них было, что сбивало с толку.

Попробовав открыть почти все двери, обнаружила, что те заперты. Отчаявшись, коснулась самой последней, не надеясь на удачу. Но дверь подалась и открылась. Удивленная Халима открыла шире и не разглядела ничего. За ней было темно, но пахло как от порошка и жидким мылом.

Лишь нужда заставила ее шагнуть в эту тьму. Достав телефон, включила фонарик и слабый луч прорезал кромешную тьму. Эта комната была огромной и однозначно не туалетом, к ее огорчению. Всюду находились шкафы с бутылками и старые стулья со столами из фудкорта.

Телефон запиликал, и Халима взглянула на экран.

- Боже! Низкий заряд, - пробормотала девушка и фонарик мгновенно погас.

Дверь позади раскрылась и Халима застыла на месте. Кто это был? Работник торгового центра? Кинотеатра? Она уже собиралась подать голос или спрятаться, как услышала слова, которые пригвоздили к месту.

- Тебе нужно было выбрать это место из всех? Тут даже света нет. Даяна, где ты? Я ни черта не вижу, - сказал Малик и по шуму стало понятно, что он приближается. - Иди сюда.

"Вот блин-блин! Что мне делать? Убежать? Не успею!" - в панике думала Халима и отступила, позади что-то уронив. Бутылка с грохотом шмякнулась о пол, издав грохот достойный падению человека.

- Решила поиграть? Думаешь, я не найду тебя? - Халиму фактически затошнило от его голоса. Даже не так, от усмешки в голосе.

Ей не хватило смелости крикнуть, что нет тут никакой Даяны. Подошва ее ботинок не издавала никаких звуков, именно поэтому Халима в панике направилась к той стороне, откуда пришла. Ей было несложно улавливать легкие отзвуки движения. И к ее ужасу, она осознала, что слишком поздно сбегать.

Рука сомкнулась вокруг талии, когда девушка врезалась спиной в жесткую преграду. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это мужское тело. Другая рука обвилась вокруг шеи, поворачивая в своих объятиях ее.

- Сбегаешь, Даяна? Разве последние три недели ты не этого желала? Разве не ты меня приглашала в свою спальню вчера? - голос Малика был опасным и мягким одновременно.

То ли испуг заставлял хранить безмолвное состояние Халиму, то ли контакт их тел. Ее начало заботить собственное положение лишь в тот момент, когда его рука с шеи поднялась к затылку и коснулась низкого хвоста. Пальцы быстро стянули резинку и волосы рассыпались по плечам. Девушка шумно вздохнула. Перед глазами была абсолютная тьма, но ощущала его тепло и руки.

- Мне казалось, что твои волосы короче и.. жестче, - произнес он с удивлением. - Даже сейчас не заговоришь?

Решившись наконец что-то сказать, Халима открыла рот, чтобы застыть. Малик схватил одной рукой за щеки и прижался губами к ее, посылая взрывную волну через тело. Реакция парня была мгновенной, он издал тихий стон, обхватив подбородок и углубляя поцелуй.

Халима была ошеломлена подобному исходу событий. Малик поцеловал ее. По-настоящему. Его язык проскользнул между приоткрытых губ, дразня и призывая ответить.

- На вкус ты сегодня сладкая, как клубника...

Приподняв руки, девушка положила руки на грудь парня и ощутила трепыхание его сердца. Шепот чужого женского имени отрезвил Халиму. "Даяна..."

Вложив всю свою боль и злость, и уязвленную гордыню, Халима вскрикнула и толкнула его. Руки и губы молодого парня пропали. Не разбирая перед собой дороги, она побежала. Было не только темно, но девушка и не видела из-за слез. Ведра и бутылки падали при ее быстрых движениях. Нащупав дверь, толкнула ее и побежала.

Все что увидел Малик это худую девушку со спины, выбегающую из комнаты хранения старых вещей с длинными чёрными волосами, белом свитере с капюшоном и джинсах. Дверь закрылась, оставив его в темноте, а Халима понеслась обратно...

Глава 14. Часть 2

"... мы можем стать с тобой океанами, и нас разделят материками и временем..."

(наргиз × фадеев × вдвоём)

Как часто люди смотрят на других и находят среди десятков тысяч того самого? В какой момент в их сердцах начинает пускать корни любовь? Много ли тех, кто страдает от не взаимной любви? Кто держит имя за девятью замками и хранит годами молчание. Кому достаточно и взгляда. Кто готов наблюдать за тем, как их "половинка" находит счастье и получает ласки от другого человека. Так кто любит больше? Тот кто отпустил или тот кто отвечает взаимностью?

Юная девушка бежала по длинному коридору, словно позади за ней гнались гончие ада. Попав в часть с кинотеатром, замедлилась, переводя дыхание. Неоновая синева успокаивала. Халиму трясло после случившегося и стучали зубы. Сжав руки в кулаки, шла быстрым шагом в сторону фудкорта. Ей нужно было успокоительное и простая вода. Губы жгло. Поверить только! Это было ее первым поцелуем. И подарившим этот поцелуй оказался Малик.

Девушка истерично рассмеялась, прижимая пальцы к горящим губам. Это было бы ложью, если сказать, что не желала этого. Но только так, чтобы он поцеловал Ее. А не представлял другую девушку. Остановившись перед стойкой, достала из кармана кошелёк.

- Бутылку воды, - обратилась она к продавцу дрожащим голосом.

Рядом находились несколько людей, а совсем близко к ней молодой мужчина. Девушка даже не стала бросать на него взгляд.

- Девушка, вы в порядке? - сказал мужчина подле нее, с попкорном в руке.

Подняв глаза к нему, встретилась с темным взглядом. Казалось, что-то в этом взгляде при их столкновении изменилось. Мужчина выпрямился и заметил следы слез. Она отметила его ухоженную щетину и волосы с идеальным пробором. Хадижа считала таких самовлюбленными и этот причуд достался и Халиме.

- Вас это не касается, - девушка была так зла на весь мир и Малика, что сорвалась на незнакомом человеке.

Не дожидаясь его ответа, схватила бутылку и понеслась дальше. Ей не хотелось сейчас возвращаться в зал, где продолжался сеанс.

Рыдания слышались в маленьком светлом туалете кинотеатра. В углу, у раковин сгорбилась маленькая фигура. Дверь открылась, и чьи-то осторожные шаги ступили по кафелю. Девушка с рыжими волосами присела на колени подле плачущий, коснувшись ее плеча.

- Хали... - произнесла вопросительно Хадижа. - Как ты?

Отняв ладони от заплаканного лица, сквозь завесу слез, Халима взглянула на обеспокоенное лицо Хадижи.

- Я... - Она хотела сказать "порядок", но не смогла. И ее прорвало. Девушка говорила обо всем: Малик принял ее за другую девушку; поцеловал и признался, что хотел ее; как она устала от игр отца; и как устала от сплетников.

Хадижа слушала с состраданием. Дав ей выговориться, заговорила:

- Ты должна поговорить с ним о случившемся.

- Ты что?! С ума сошла?! Ни за что я не признаюсь в таком позоре.

- Эй, это он поцеловал тебя, а не ты его. Поговорите. Уверена, он извинится тысячу раз.

- Нет и точка.

Хадижа уговорила ее вернуться в кинотеатр. К тому времени все школьники поджидали учителей. Халима привела лицо в порядок: окатив себя ледяной водой и высушившись бумажными полотенцами. Стянув длинные волосы в простой низкий хвост, плелась за подругой и едва слышала, как Хадижа говорит с двумя девушками.

Халима смотрела на постеры, держа на руках куртку и маленький рюкзачок, когда глаза как магнитом привели к Малику. Молодой парень высматривал группы девушек кого-то. Он смотрел то сквозь головы, то прямо на их одежду. У девушки забилось сердце, когда взгляд прошелся по их малочисленной группе и глаза встретились.

Даже с такого расстояния она видела на его лице признание. Или же эта была игра ее воображения. Халима все еще чувствовала злость и отвернулась от него, повернувшись к нему спиной.

Учителя повели "своих" детей к выходу торгового центра. Халима надела куртку и натянула шапку. Автобусы ждали их уже. Не дойдя еще до них, девушка удивлённо обернулась, когда кто-то схватил за локоть, вынуждая остановиться. Малик, в своем черном пуховике и без шапки немигающим взглядом продолжал держать за руку.

- Нам нужно поговорить, - произнёс он каким угодно голосом, но не из приятных.

- Поговорить? О чем? - повторила глупо Халима, в панике. Она не была готова к такого рода объяснениям.

- Абсолютно верно, - ответил он и сразу же пошел напрямую. - Это была ты? Там, наверху?

- Нет! - слишком поспешно пробормотала Халима, и отвела взгляд.

- Неубедительно. Ты никогда не умела врать, - Малик вздохнул разочарованно и убрал руку. - Мне жаль. Очень, Халима.

Девушка в ответ на это сглотнула. Она слишком стыдилась, чтобы встречаться с ним глазами.

- Это мне жаль. Прости, что так вышло.

- Тебе не за что просить прощения. Это я идиот. Накинулся в темноте на тебя..

- Скажи, что ты почувствовал?

- Почувствовал?

- Ты проиграл бой, не правда ли? За контроль и честь.

- Не до конца понял о чем ты.. Халима, тебе нужен кто-то? Я позову твою классную и признаюсь, что сделал..

- Нет! Не надо, пожалуйста. Я в порядке. Давай просто забудем об этом? И никому не скажем? Это была ошибка и все.

- Посмотри на меня, червячок и скажи, что все так же, как и прежде.

Халима подняла взгляд с искристого снега к его лицу. Она не замечала до этого, как сильный ветер дул в их сторону, а некоторые люди бросали на них заинтересованные взгляды. Собравшись с духом, слабо улыбнулась.

- Все в норме. О чем ты? Даже не понимаю, - со лживой улыбкой произнесла девушка.

Малик был не прав когда говорил, что она плохая лгунья. Он был честен и только так смотрел на мир. Парень неуверенно кивнул.

***

Когда кажется, что в жизни все наладилось, должно обязательно что-то произойти. Будь то новая беда или же какая-то "тряска". Халима продолжала ходить в школу и поздним вечером осталась одна в гостиной. На ковру были разбросаны многочисленные учебники и конспекты по истории. Ее усталый взгляд продолжал бегать по одной строчке к другой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Огонь слабо потрескивал и Халима слышала лишь изредка тиканье огромных часов. В особняке все спали и время было за полночь. Девушка встала и собрала свои вещи, направляясь к своей комнате. Ступая осторожно по лестнице, поглядывала на дверь отца с мамой Тамилой. Не хватало еще разбудить их.

Переодевшись и завалившись в кровать, подтянула к груди одеяло, прикрыв веки. Сна не было ни в одном глазу. Завтра она будет ходить вялая и осунувшаяся, если так продолжится. То, что произошло в торговом центре не выходило из головы. Халима вновь покраснела, коснувшись подушечками пальцев до своих губ.

"Что думал о ней теперь Малик? Какие отношения будут у них с этого дня? И что думаю я об этом? Это было моим первым поцелуем..."

С утра девушка действительно едва проснулась и поплелась на кухню. Проходя мимо столовой, пробормотала приветствие и схватила чей-то кофе. Глаза трудно было держать открытыми. Она села на стульчик, пока повара с шумом готовили, лязгая кастрюлями и грохоча ножами.

Вскоре бабушка нашла ее почти засыпающей и погнала к машинам. По пути к школе, Халима уже не чувствовала себя так ужасно. Она поджидала подругу на излюбленном месте: подле расписания. Едва Хадижа появилась в школе, они поднялись на урок изобразительного искусства. У них было простое задание: представить эскиз для глянцевой обложки. Хадижа решила, что нарисует для медицинских сводок. Халима долго гадала что же такого изобразить и в конце концов подумала об обложке анимационного мультфильма.

- Это что за карикатуры? - с усмешкой протянула одноклассница, заглянув за ее плечо, когда Халима уже подкрашивала рисунок.

- Ну хоть карикатура. Твое творение похоже будто единорога стошнило на лист бумаги, - подметила Хадижа.

- А у тебя что? Это кишки? Фу, вы две чудачки, - сморщила носик одноклассница.

Пока они обе препирались, Халима встала и подошла к столу учителю. Та забрала ее листок и с минуту смотрела на лист бумаги. А после подняла голову к ней.

- Что-то не так? - с беспокойством спросила Халима.

- Ты сама это нарисовала? - с сомнением спросила учительница.

- Конечно, - ответила девушка.

- Ты никогда не сдавала... ммм... такие работы. Давно ты так рисуешь, Халима?

- Мы обычно рисовали то, что вы показывали. Вазы с фруктами, конусы и многое другое. Все так плохо?

- Плохо?! Бог с тобой, Халима! Это похоже на эскиз художника азиатского происхождения. Знаешь, аниме и такие мультфильмы... Тебе бы развить этот талант и могла бы спокойно работать в таких компаниях. Это потрясающе! За сорок пять минут выдать такое...

Халима засмущалась и взглянула на свой лист, где были изображены: океан, дом на дереве, маяк и мальчик на велосипеде. Все было четким и с резкими линиями, без особо ярких цветов, даже приглушенно.

Возвращаясь за свой стол задумалась. Отец и даже бабушка считали ее пристрастие к рисункам "детским садом". У нее имелись десятки альбомов и блокнотов для скетчей, половина из которых были изрисованы подобием графических романов.

Впереди были ещё шесть уроков и Халима с Хадижей плелись на занятия по биологии. Заметив приближение Малика и его друзей, Халима резко развернулась в сторону лестницы, схватив за руку подругу. Та пискнула от удивления и поток учеников вывел их на второй этаж.

- Полегче, ковбой. Что это было? - запыхаясь спросила Хадижа.

- Там был Малик. А я не хочу видеть его и отвечать любезностью на любезность, - ответила отдуваясь Халима.

- Ага, поэтому ты решила сбежать. И что, каждый раз так будешь делать? - поинтересовалась Хадижа.

- Если это поможет избегать его, то да.

Халима была серьёзна в намерениях избегать любой контакт с ним и два дня это удавалось. Каждый раз девушка уносилась словно и не было секунду ее назад на месте. Это продолжалось до урока физкультуры, который был совмещен со старшеклассниками.

Скрепя сердцем, находясь в женской раздевалке, переодевалась, когда вошла толпа старшеклассниц, хохоча. Среди них была и Даяна, у которой завяла улыбка при виде Халимы на лавочке. Повернувшись к ней спиной, сняла белоснежную рубашку и потянулась к розовой футболке. Подле ее рюкзака упала большая женская сумка и запахло смесью ландыша и розы.

Девушка взглянула на Даяну, которая стояла совсем рядом в одном нижнем кружевном белье.

- Милый бюстгальтер, - хмыкнула Даяна, разглядывая Халиму. - Я думала ты гуляешь в одном топике. И понятие не имела, что есть бюстгальтеры на такой маленький размер.

Халима проигнорировала ее лживый мягкий тон и надела черные спортивные брюки. Завязывая шнурки на кроссовках, отметила, что Даяна так и не оделась. Выпрямившись, взглянула в лицо блондинки. И невольно отметила, какая та высокая и стройная.

- Что тебе нужно? Так и будешь стоять надо мной? - спросила Халима.

- Котеночек выпустил коготки? - хохотнула Даяна. - Послушай, киса, в твоей голове, возможно, возникли идеи, что это будет просто, но я не дам тебе его.

- И что это значит? - нахмурилась Халима.

- Ты поняла о чем я. Сойди с дороги. Не то я уберу тебя. И тогда плакать будешь ты по-настоящему, а не убегать.

Халима сузила глаза. Это было намеком на то, что это Даяна знала о случившемся в кинотеатре? Даже если так, никто не поверил бы ей.

- Попробуй, - приняла ее вызов Халима. - Хотя... У тебя не хватит ни мозгов, ни сил. И оденься. Твой размер груди трешки нуждается в большем, чем в этих лоскутках.

Не дожидаясь ее реакции и под смех находящихся в раздевалке девочек, вышла в спортивный зал. Едва прозвенел звонок, все собрались и встали в одну шеренгу: мальчики шли первыми, а девочки последними, замыкая колонну. Урок начался с простого бега, и после зарядки учитель выделил двух капитанов для игры в гандбол. Капитаны должны были выбрать себе в команду игроков. В роли судьи и кто будет менять на табло со счётом Хадижа. С довольным видом она села на скамью.

Первым капитаном был Мамед, который начал с парней и выбрал двух рослых. Вторым капитаном был Малик, и его светлые карие глаза прошлись по женской линии. Губы Халимы сжались в тонкую линию, зная, что сейчас он озвучит ненавистное имя. Их глаза встретились.

- Халима, - громко и отчётливо произнёс он, отдаваясь эхом в огромном зале и его голос затерялся в высоких потолках.

Под замедлившееся биение своего сердца, Халима вышла вперёд и больше не глядя на него, прошла мимо, фактически вплотную. А после встала за его спиной, как и все остальные игроки.

- Ангелок, умеешь играть? - спросил Ахмед, который вышел вслед за ней после того, как Малик назвал и его.

- Немного, - ответила волнуясь девушка.

- Тогда будешь не подхвате. Не бойся, я прикрою тебя, - подмигнул Ахмед и встал рядом. А после его глаза перевелись на Хадижу, сидящую рядом с учителем физкультуры. - Ведьмочка не станет заваливать нас, ты в нашей команде.

Халима рассмеялась и была благодарна Ахмеду за то, что он снял немного напряжения. Девушка была очень удивлена тому, что Малик выбрал даже не сначала своего друга, а первой назвал ее. Вскоре в их команде появились высокие парни и девушки. Среди них была и Даяна, которая источала ярость.

Свисток послышался на весь зал. Все разбились на две стороны и Халима встала в начале, подле самой сетки. Двое капитанов вышли вперед. Мяч находился у ног физкультурного учителя. Он дал команду пожать руку и обменявшись крепким рукопожатием, взглянули на мужчину. После короткого опроса в ходе которого Малик выиграл и их команда заслужила первый бросок, сетку наконец полностью опустили.

Проходя мимо, Малик скользнул по ней взглядом. А после безразлично отвернулся. Как завороженная она наблюдала за тем, как парень в черной футболке подкинул мяч, а после с такой силой ударил по нему, что он отлетел точно на другую сторону.

Хлопки их команды взорвали зал. Первый гол был забит и члены команды начали двигаться, меняясь местами.

Это была грязная и откровенная игра. Другая команда старалась больше причинить вред игрокам, чем победить. Команда Мамеда дважды вывела из строя двух девушек. Мячи попали им по голове и у тех от боли на глаза наворачивались слезы. Одному парню мяч прицелился в нос и у того текла кровь.

Халима смогла лично забить два гола. Но также не осталась без травм. Расул, находящийся в другой команде, гнусно улыбнулся и в последнюю секунду изменил угол отправляемого мяча. Толпа парней из команды Малика готовилась поймать с другой стороны. Девушка в последнюю секунду успела упасть на колени и подхватить мяч под радостные крики команды.

- Молодец, ангелок, - крикнул Ахмед. - Расул, чувак, готовься.

- Если попадешь ему в морду, я не буду свистеть для штрафного, - крикнула со своего места Хадижа.

- Ты хороший мотиватор, ведьмочка, - рассмеялся Ахмед.

- Порядок, Халима? - спросил над головой Малик и две девушки помогли ей встать.

Она кивнула и вернула ему мяч, после чего вернулась на свое место. Ахмед и вправду отомстил Расулу, забив три гола прямо перед его носом. Пока капитан кричал на Расула, Ахмед повернулся к Хадиже и послал ей воздушный поцелуй. Та скривилась, но улыбнулась краешком губ. Халима прыснула в ладонь.

Их команда выиграла со счётом: двадцать пять и шестнадцать. Вспотевшая Халима ждала Хадижу, которая отдавала свисток учителю. Вместе они переоделись в школьную форму и отправились на последний урок технологии. Не успели они разложить тетради и учебники, как в класс вошли без стука директор в сопровождении Даяны и какой-то незнакомой девушки.

- Кто из них? - спросил директор, обращаясь к Даяне.

- Она, - показала незнакомая девушка на Халиму и та открыла рот от удивления.

- Что происходит? - спросила Халима.

- У Даяны на уроке физкультуры пропал мобильный телефон. Ее подруга, Луиза видела, как ты стояла у ее сумки. Я понимаю как все это выглядит, но... Халима, выверни сумку, - мягким голосом ответил директор.

- Господин директор, это же бред! Эти две ненормальные наговаривают! Я была рядом с Хали и мы близко не... - вспылила Хадижа. Взгляды всех девушек в классе застыли на них и никто не смел издать какой-то звук.

Даяна, довольная собой, сложила руки на груди с ухмылкой. Халима сузила глаза и взяла рюкзак, бросив на стол.

- Давайте вы сами. Мне нечего скрывать. Я никогда не брала и не буду брать чужого, - с дрожью в голосе произнесла Халима.

Мужчина поколебался, но все же потянулся к рюкзаку. Открывая один кармашек за другим, его руки застыли, когда он потянулся к заднему. Очень медленно он вытянул белоснежный телефон в чехольчике с лимонами.

- Я не брала его... - прошептала Халима и сразу же взглянула на Даяну. - Ты подсунула его!

- Вы посмотрите на эту воровку! Сама крадет чужие вещи и скидывает на других, - притворно возмутилась Даяна.

- Это твой телефон? - обратился к ней директор и Даяна кивнула.

- Директор, я клянусь! Я не знаю, как оно попало в мою сумку! - чуть не со слезами крикнула Халима.

Мужчина продолжал буравить ее взглядом из-под круглых очков. И когда Даяна потянулась, чтобы забрать телефон, он отвел в сторону. А после взглянул на гаджет и потянулся к кармашку, извлекая салфетку.

- Вызовите полицейских. Я даю добро, чтобы телефон изъяли и пробили по пальчикам. Я схватил его только по краям чехла, - приказал директор, обращаясь к учителю технологии.

- Это мой телефон! Отдайте его! - крикнула Даяна.

- Произошла кража. И мы должны разобраться во всем, - непреклонным тоном заявил директор.

***

Через десять минут уже вся школа знала про то, что телефон был найден в сумке у Халимы Сухан. Такого поворота девушка не ожидала. Она сбежала с технологии, после того, как полицейские взяли отпечатки пальцев и уже завтра дали бы известия по этому поводу. Небольшой допрос провела молодая девушка и пожелала успокоиться.

- Если вашей вины нет, то и беспокоиться не о чем. А вор еще извинится перед вами. Ну же, вытирайте слезы.

Халима шла по пустому коридору с черными пальцами и с платком в руке. Отец убьёт ее за это. И как она будет смотреть в глаза людям? Ходить с клеймом воровки?

Девушка остановилась подле приоткрытой двери, когда услышала длинные вытянутые ноты. Подавшись вперед, взглянула через щелку. В пустом музыкальном классе находился лишь один человек. От удивления у нее округлились глаза. Малик прикрыв веки, закатав рукава белоснежной рубашки, играл на скрипке.

До нее недолго дошло какую именно мелодию он решил сыграть. Linkin Park - In the End. Это была ее любимая песня. И в инструментальной версии была... божественна.

Его пальцы то невесомо прикасались к струнам, словно гладя и при этом инструмент издавал короткие ноты. Но стоило набрать больше силы и его руки рассекали не только воздух по струнам, но и ее сердце.

Халима не знала, что больше завораживало ее: песня или же он сам. То каким расслабленным Малик выглядел, изредка качая головой в такт издаваемых звуков. Стихающая музыка заставила ее прийти в себя. Она даже не подозревала, что у парня была тонкая душа. Невозможно было сыграть столь живо и чувственно, при этом не чувствуя никакого душевного дискомфорта. Последние ноты едва были слышны в тихом кабинете.

- Не стой там, - все еще не открывая век тихо сказал Малик. А ей показалось, что он крикнул и вздрогнула.

Медленным движением, словно бабочка расправляет крылья, его глаза распахнулись. И тяжелый задумчивый взгляд застыл прямо по ней, в дверном проеме. Неужели он так быстро понял, что это она стоит там? Как давно понял?

- Прости, я помешала и.. - пролепетала в свое оправдание девушка.

- Заходи, - только ответил он и повернулся к столу.

Выполнив сказанное, она взглянула на то, как он бережно прячет скрипку в черный кейс.

- Ты узнала мой секрет, - подал голос вновь парень, а после щелкнув замком, выпрямился.

- Прости еще раз... я только шла после... Неважно. Давно ты играешь?

- Несколько лет. Моя сестра научила.

Парень повернулся к девушке, что стояла у школьной парты. Он сам присел на край другой парты.

- Я удивлён, что ты говоришь со мной. Не ты ли уверяла, что все в порядке, а после сбегала от меня?

"Ауч. Так это было замечено?" - мысленно поморщилась Халима.

- Я не хотела, чтобы ты продолжал любезничать со мной.

- По-твоему я делаю это из вежливости? Дружу с тобой только потому что провинился перед тобой? Это не так, Халима. Ты отпустила то, что произошло? Ты... не забыла?

Халима отвела взгляд и покачала головой.

- Уже забыла. Просто... мне неловко. Вот и все. Прости, что так вела себя.

- Ты слишком много просишь прощения, где не стоит. Что у вас случилось с телефоном? Ты шла от копов?

- Да, только закончили.

Малик сжал губы и встал, схватив свой рюкзак. Преодолев последнее расстояние, что разделяло их, поднял руку и коснулся подбородка девушки.

- Я поговорю с Даяной, и она признается кто из этих дурочек выкинул этот грязный трюк.

- Ты.. Ты веришь, что я не воровала?

- Халима... Когда Ахмед называет тебя ангелом, я знаю, что он не шутит. Ты не способна на такое. А я слишком хорошо знаю таких как Даяна. Не расстраивайся напрасно, червячок.

Девушка улыбнулась ему, когда как вспыхнула от его пальцев на подбородке. Он еще раз, словно не сам поняв до конца, провел подушечкой пальца по ее мягкой коже и отнял руку, будто обжегся.

Он уже покидал кабинет, как вдруг Халима выпалила:

- Почему ты играл именно эту песню?

Рука парня застыла в воздухе, так и не коснувшись до дверной ручки. Не поворачиваясь к ней, он ответил ровным тоном:

- Почему ты нарисовала океан, маяк и человека? Твой рисунок висит на почетной доске в кабинете изобразительных искусств. Ответ тот же.

Халима озадачилась. Чтобы это могло значить? Ей нравился океан и маяк напоминал на то, что даже если корабли в тумане не могли найти дорогу до побережья, свет укажет. А ребенок... В тот момент она думала, что это мог быть сыном капитана корабля, который должен был причалить совсем скоро. Парень больше не добавил ничего и вышел, бесшумно прикрыв дверь.

Халиме на секунду почудилось, что ситуация в кинотеатре повторится, но также быстро это улетучилось. Малик был слишком правильным, чтобы сделать нечто подобное по отношению к ней.

И как бы ее он не уверял, что она с "чистыми мыслями и душой", в тот миг ей хотелось, чтобы он поцеловал именно Ее, зная, что перед ними стоит Она...

Глава 15

"Я притворяюсь, будто в моей жизни ничего не происходит и все ДО было незначительным. Но на самом деле это разбило мое сердце, покалечило мою психику и... то, что мне нравилось. Кто я? Кого я вижу в отражениях? Что видят люди, когда смотрят на меня? Красивую девушку или же с исполосованной душой? Воспитанную, вежливую или же испорченную? Понимали ли сколько тьмы скрываю я? Может они замечали мое безумие, если я смотрела на них дольше положенного?

Прости, дневник. Я не нахожу себя уже который год. Я думала, что поездка в Испанию спасет меня. Спасет то, что осталось от меня. Но... все стало хуже.

Больше Малик и его семья не приезжают просить руки Айши. Видимо, они повздорили после того, как бабушка поведала, что у него есть женщина. У нас сейчас затишье перед бурей. Все спокойно, а меня тревожит эта тишина.

Я смогла достать таблетки из-за которых мои кошмары прекратились. Только у них есть побочный эффект: чувствуется большая сонливость. Но я согласна на это, лишь бы не ПОМНИТЬ.

На завтра у нас назначена встреча в доме папиного компаньона. Мы приглашены всей семьей. Не знаю, зачем я там с Айшей, но придется потерпеть. Эх, пока, дневник. Пора спать... "

Халима на утро поправляла свое темное синее платье с небольшим вырезом на спине. Длинные чёрные волосы прикрывали обнаженную часть и она не стала волноваться из-за этого. Нанеся немного макияжа, взглянула в зеркало, на свое отражение. Коснувшись до вещи на шее, которой дорожила, как и браслетом покойной матери. И улыбнулась, несмотря на перепутанные мысли. Подарок Малика отличался от тех украшений, которые у нее были. Мама Тамилла дарила ей на день рождения какие-то массивные и дорогие ювелирные кольца и ожерелья, подчёркивая, что те только для "выхода в люди". Тонкая цепочка и самолетик с буковкой Х напоминали ей, что есть что-то не лицемерное и лживое.

Показушность. Вот что ненавидела Халима. Держать планку было ей сложнее, чем остальным. Она ненавидела быть в центре внимания, избегала всего. Айша, одетая в бежевый брючной костюм лениво перелистывала страницы, сидя на диване. Бабушка смотрела по телевизору обеденные новости.

На улице было удивительно тепло. Халима сощурила глаза из-за белизны и слепящего солнца. Из особняка выходила мама Тамилла, держа в руках букет роз и огромную коробку конфет. Отец уже находился у автомобиля и девушка встретившись с ним взглядом, поспешно отвела. Айша помогала бабушке идти к машине.

Две девушки находились в одном автомобиле. Айша поправила свои каштановые волосы и взглянула на Халиму, которая дула на пальцы.

- Ты не знаешь зачем мы едем всем составом? - спросила она.

- Нет. Бабушка только сказала, что мы знаем это семейство. Они нас пригласили в честь их невестки, которая недавно родила, - ответила Халима.

- Куда мы едем? - сменила свой тон Айша на высокомерный, обращаясь к молчаливому водителю.

- Госпожа, вы знаете правила, - отозвался угрюмый мужчина.

Сестры обменялись взглядом. Правила создавал отец и одно из многочисленных: мужчинам слугам или же охранникам запрещено даже было встречаться с ними глазами. Лишь Дживан имел привилегии за долгую службу, и отец позволял разговаривать с девочками.

- Не нравится мне, что от нас скрывают куда едем, - прошептала Айша, наклонившись к ней.

- У тебя есть идеи? - также шепотом поинтересовалась Халима, делая вид, что пристегивает ремень.

- Две. И ни одна из них для нас не хорошая..

Айше так и не удалось высказать свои догадки, как водитель откашлялся. Халима закатила глаза под улыбку младшей сестры. Пейзаж за окном сменился с небоскребов и торговых центров на коттеджи в "зеленой части" их города. Здесь обычно обитали любители природы, или же кто имел фермы.

Машина остановилась у высоких ворот и Халима нехотя покинула теплый салон, который пропах цветочным Айши и терпкий Халимы парфюмами. Отец и мачеха уже направлялись в сторону двухэтажного особняка. Бабушка с кряхтением вышла самостоятельно. Обе внучки взяли ее под руку и поглядывая на фонтан во дворе с подсветкой, плелись позади супружеской пары.

Дверь особняка открылась и показался силуэт худой женщины. Она что-то радостно воскликнула и поспешила к отцу с Тамилой в одних тапочках. За ней показалась пожилая женщина, достаточно полная и низкая. В голове вспыхнуло воспоминание с этой женщиной. Это она была на смотринах Айши и Малика! Это она интересовалась для своего родственника.

Халима бросила обеспокоенный взгляд на Айшу. Та кивнула ей, словно поняв, что идет та игра, в которой они не знают каковы правила и обречены на проигрыш. Вперед вышла бабушка и две девушки остались позади, не спеша заходить в дом.

- Если этот вечер не закончится тем, что кто-то произнесет речь про чей-то брак, можете похоронить меня в этом безвкусном доме, - пробормотала Айша, с отвращением оглядывая коридор и маленькую часть гостиной, когда пришлось войти в особняк.

- Тут пахнет корицей, фу, - скривила нос Халима, снимая шарф.

- Госпожи, позвольте забрать, - из ниоткуда появилась женщина и выхватила у них два зимних пальто.

Другая женщина бросила к их ногам тапочки. Обе девушки с неохотой приняли эту помощь и за поддержкой, взглянули на бабушку. Та все еще говорила с полной пожилой женщиной. И как по команде их взгляды перевелись на молодых девушек.

- А вот и наши красавицы. Не стойте в дверях, дорогие. Проходите, идемте, - голос полной женщины напоминал на неприятное карканье ворон.

Понадобилась большая сила воли, чтобы не развернуться и побежать к машинам. Халима сделала шаг, а потом второй и третий. Пожилая женщина улыбнулась и без церемоний приблизилась, запечатлев мокрый поцелуй на щеке девушки. Едва та отвернулась, Халима с отвращением рукавом платья остервенело провела по коже. Та же участь ждала Айшу. Младшая сестра не потрудилась даже скрыть свою неприязнь.

- Феридэ, проходи в зал. А я девочек отведу к Лали и другим, - предложила хозяйка дома.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бросив на бабушку обреченный взгляд, внучки отправились за женщиной, которая поднялась на второй этаж и провела по длинному коридору. Дорогие и броские украшения интерьера попадались им по пути. Она остановилась перед дверью и открыла.

Халима вошла первая и попала в небольшую комнату с накрытым столом, диваном и креслом. За столом уже сидели три девушки, которые были незнакомыми для нее. Одна из них держала младенца в пеленках, и тот не переставал плакать. Две другие посмеивались, но с появлением двух девушек, прекратили.

- Лали, девочки на тебе. Халима, Айша, чувствуйте себя как дома.

Девушка с ребенком встала и улыбнулась, подойдя к сестрам. Она была невысокого роста, с очень длинной толстой косой и тёплой улыбкой.

- Привет, не стойте там, - сказала девушка. - Я Лали. А вы кто есть кто?

Оказалось, что данная девушка была невесткой в этом доме и сегодняшний праздник был в честь сороковых дней со дня рождения ее сына. Две другие девушки Халиме не запомнились по двум причинам: они вели себя столь высокомерно и отчужденно, что даже не хотелось и запоминать их имен. А вторая причина состояла в том, что они и сами не рвались говорить с ней.

Лали была единственной позитивной за столом и даже наличие грудного ребенка не мешало ей поддерживать светскую беседу. Айша была на удивление молчалива и не велась на лесть от двух девушек. Когда им вносили горячие блюда, Халима потянулась за соком и встретилась глазами с одной из девушек.

Они были из тех, кто не нравился Халиме. Кто-то мог бы сказать, это потому что, сама желала стать такой. Перед ней сидела девушка с волосами, на которых однозначно были нанесены или кератин, или ботекс; угольно-черные и неестественно блестящие. В губах присутствовало небольшая доза филлера. Ресницы и брови подкорректированы. На пальцах увесистые золотые кольца, на запястьях звякали браслеты. И словно бы невзначай девушка блеснула обручальным кольцом, улыбнувшись Халиме едко. Даже одежда соответствовала образу "примерной женушки", как называла их Хадижа: светлый костюм, состоящий из пиджака и юбки миди.

Ребенок Лали особо закапризничал и не давал покоя матери. Девушка встала извиняясь.

- Простите, девушки. Мы не покушали и нужно поменять подгузник. Я отойду на десять минут. Джемма, составь компанию Айше, Эли и Халиме.

В дверь постучали и одна из слуг дома с шумом дыша ворвалась к ним, громко произнеся:

- Госпожа, Лали! Срочно нужна помощь! Господин просит вас!

- Передай я буду скоро...

- Он просил настойчиво, госпожа.

Лали с беспокойством взглянула на ребенка. Тот перестал плакать и со всхлипами посасывал соску.

- Я могла бы приглядеть, - тихо предложила Халима и поймав взгляд девушки, поспешно добавила: - Я просто...

- Ох, Всевышний. Спасибо тебе, но не стоит.. Хотя... Давай я проведу тебя в комнату и вы там посидите? Пару минут. С вами останется Деля.

- Да, конечно.

Халима проигнорировала удивленные взгляды всех девушек и последовала за невесткой этого дома. В конце коридора скрывалась дверь за которой находилась маленькая комнатка. Детская была умилительной со всем голубым и в огромном количестве игрушек в углу.

Лали положила сына на пеленальный столик и быстрым движением поменяла подгузник. После чего также быстро достала чистые пеленки и закрутила вокруг малыша, оставив маленькие ручки свободными. Халима все это время молча смотрела на них.

Вошла и слуга Деля с бутылочкой теплого молока.

- Вот и все. Прости, Халима за такое...

- Да что ты. Пустяк. У меня большой опыт с детьми. Отправляйся по своим делам. Мы тут будем в порядке.

- Ты золото и мое спасение! Не беспокойся, я быстро. Если что, Деля будет в той комнате.

Бережно передав сына на руки, та с сомнением взглянула на них. Но младенец так и не заплакал, когда Халима улыбнулась ему. Лали поспешила выйти, что-то бормоча под нос.

Халима взглянула на пустой дверной проем и оглядевшись, обнаружила стульчик подле кроватки. Глядя на крохотное существо в ее руках, она едва не прослезилась. Мальчик был столь милым и нежным, что растопил мгновенно ее сердце. У него были темные большие глазки, похожие на глаза матери. Схватив погремушку, взмахнула ее, забирая соску у малыша. Тот с чмоканьем выпустил и уже поморщился, готовясь заплакать. Мгновенно заменив на бутылочку, вновь улыбнулась, когда он успокоился, жадно потягивая молоко.

Это было странным чувством, когда она смотрела на него. Его ручки, сжатые в кулачки, касались поверхности бутылки. И после обхватили пальчик девушки. Халима не шутила, когда говорила, что имела большой опыт. Она была старшей внучкой, старшей сестрой и племянницей. И часто выступала в роли няньки.

Но до этой секунды жажда собственных детей не была велика. Девушка ненавидела мужчин и того, что происходило за дверями спален, но любила детей. И если для многих ее возраст был молодым, чтобы стать мамочкой, кому-то показалось бы, что все, ей поздно. Быть может это заставляло еще больше хотеть ребенка - только потому что, это было невозможно...

- Ну, вот и все, лапуля. Давай-ка, отдай мне бутылочку. Нам нужно срыгнуть, а то потом будет плохо. И я получу от твоей мамочки, - проворковала Халима, приподняв малыша, поддерживая его голову в чепчике.

- Что тут происходит? - громкий мужской голос заставил вздрогнуть Халиму.

Сидя спиной к двери, девушка забыла, что дверь осталась открытой. Она резко встала, под возобновленный плач малыша. Прижимая головку ребенка к плечу, чуть поглаживала по спинке.

В проеме застыла высокая фигура молодого человека с бледной кожей. Верхние пуговицы белоснежной рубашки были распахнуты. Что-то в его лице показалось ей смутно знакомым. Она разглядела и на лице незнакомца узнавание.

- Как ты попала сюда? Кто разрешил брать из кроватки Ром...

- Лали попросила посидеть, - оборвала его Халима тихо, но уверенно.

Его глаза недоверчиво оглядели комнату, словно Лали находилась где-то в углу и сейчас должна была выскочить. А после взглянул снова на них. Малыш перестал плакать и схватился за прядку волос, наматывая на свой кулачок.

- Ты Айша? - вдруг спросил он.

- Нет, - ответила Халима.

Вопрос заставил ее задуматься над словами сестры, что сейчас они находятся в игре родителей. Откуда этому типу знать ее сестру?

- Вы похожи, - продолжил он и не переставал разглядывать ее. В этом интересе не было чего-то порочного, но Халима испытывала высшую силу неловкости.

Не зная куда сбежать от этого человека, который по всей видимости не намеревался покидать эту детскую, она прошла в дальний конец комнаты. Уложив ребёнка в кроватку, включила игрушки, и те засветились кружась. Ребенок продолжал чмокать соской и рассматривал фигурки ангелов, звезд и планет. Сев рядом, Халима с улыбкой подняла голову, надеясь, что тот незнакомец ушел, но он оставался на месте.

- Что? Вы так и будете стоять там? - не смогла сдержаться Халима, положив руки на бортике кроватки.

Незнакомец усмехнулся и вошел в детскую.

- Не так я представлял эту встречу, - произнёс он и остановился в шаге от детской кровати.

- Прошу прощения. О какой встрече вы говорите? - недоуменно спросила девушка, покачивая кроватку.

- Мы виделись. Дважды, - вкрадчиво сказал парень и положив руки на бортики по другую сторону, наклонился к сидящий девушке. - У лестницы. Ты стояла там, в черном платье, рядом была похожая на тебя девушка. И... в торговом центре. Ты была в красивом платье. Моя мать вошла туда и мы встретились почти у двери, ты что-то золотое брала в руки.

Ее окатили ледяной волной.

"Беги. Сейчас же. Хватай Айшу и ноги в руки! Вставай! Мы это проходили. Чокнутого типа, который помешался!" - панически подумала Халима и даже встала.

- Вы ошиблись, это была не я, - с дрожью в голосе звенящим тоном произнесла Халима.

- Эй, подожди! - попытался остановить ее молодой человек, но Халима уже взяла на руки обратно ребенка, спеша к выходу.

Но ей пришлось остановиться, потому что из-за угла появился человек и девушка едва не врезалась лицом в его тело. Незнакомец продолжал следовать за ней по пятам.

- Сет, где ты.. - начал было еще один незнакомый мужчина, но на полуслове замолчал.

Халима представляла какая картина, разыгралась: она с младенцем в пеленках на руках и молодой парень позади. Зрелый мужчина заглянул за ее плечо.

- Что происходит? - строго спросил он, обращаясь к нему.

- Ничего. Я шел, как мама сказала наверх... И... в общем, вот, - Халима не стала оборачиваться, понимая, что он кивнул в ее сторону.

Глаза мужчины перевелись на нее.

- Вы дочь Сухана, верно? - мягко спросил он.

Девушка кивнула.

- Она старшая, - подчеркнул парень, который продолжал стоять за ее спиной.

- Старшая? Халима? - удивился мужчина и вновь скользнул взглядом по ней.

- Я, пожалуй, пойду, - пробормотала Халима, не понимая какого рода события происходят. Мужчины вели понятный лишь между собой разговор.

На лестнице, девушка столкнулась с разъяренной младшей сестрой, которая с грохотом поднималась. Увидев Халиму, чуть замедлилась.

- Вот ты где! Пошли к машинам? Дживан, наверное, там еще. Я уезжаю, - сдерживая свой гнев произнесла младшая сестра.

- Что произошло? - спросила Халима и забыла, что у них были свидетели.

- Что произошло?! Если бы ты знала! Они привезли нас для двух тупорылых мужланов, которые должны взглянуть на нас! Будто мы породистые лошади в загоне! Пошли они к черту, поехали, Хали, - в ярости воскликнула Айша и находясь ниже, не заметила ни парня, ни мужчину. - Я столкнулась с одним придурком. Старым типом. Так он заливал, что у меня красивые глаза, а потом пытался обнять! Старый извращенец.

Нервный смешок сорвался с ее губ, когда как позади раздался смех. Айша замолчала и преодолела последние ступени. Мужчина с непроницаемым взглянул на них обеих. А молодой парень посмеивался.

- Вы преследуете и мою сестру?! - крикнула Айша с такой злостью, что даже Халима испугалась. Младшая сестра вышла вперед. - Я расскажу отцу, что вы пытались...

- Госпожа, слишком много звуков вы издаете. Придите в себя. С кем вы говорите и в каком тоне, - с угрозой в голосе ответил мужчина.

- Дядя Абдулла, что она говорит? Вы же не... - изменился в лице парень и встал перед мужчиной, закрывая девушек и младенца.

- Не было ничего! Я лишь заговорил с ней! Она все выдумала! - оправдался тот в ответ.

Быстрые лёгкие шаги заставили всех обернуться на звук. Лали, в компании женщины за сорок застыли на лестнице.

- Что здесь творится? - спросила женщина.

Халима едва успела передать сверток ребенка матери, как ее за локоть схватила Айша и была вынуждена спуститься. Все остальные продолжали пререкаться. А две сестры выбежали из особняка без курток, в одних тапках, не задумываясь о последствиях.

Лишь вздохнув вечерний морозный воздух, Айша успокоилась. Халима обнимала себя за плечи и наблюдала за вспышкой ярости сестры. Айша славилась таким же контролем эмоций и действий, как и она сама. Девушка была тронута тем, как та защитила ее перед тем типом. Может Айша и не поняла, что сделала, но для нее это много значило. Ведь так мало людей было, которые готовы были вступиться за нее.

Преодолев последнее расстояние, Халима взяла за плечи снующую туда-сюда Айшу, заставляя посмотреть на нее. Младшая сестра с безнадёжным вздохом встретилась взглядом.

- Успокойся, и не нервничай, хорошо? - тихо посоветовала Халима.

- Не могу! Ты понимаешь? Они нас привезли сюда, с надеждой, что эти два дебила одобрят нас. А если нет, то кто-то другой. Что за аукцион, черт возьми? Кто предложит за нас высокую цену, родители крикнут: продано и все; отдадут нас. Разве так по нашим традициям? Разве мы вещь? - от эмоций на глазах Айши выступили слёзы.

Халима улыбнулась грустно. Айше открылась сегодня истина, и то, на что она долгие года закрывала глаза. И сейчас младшая сестра переживала тоже, что и девушка несколько лет назад. Вместо всяких утешительных слов, она привлекла ее к себе и крепко обняла. Это было то, чего не хватало в свое время ей. Когда почва была выбита из-под ног. Когда чувство потерянности было велико.

Айша в объятиях застыла и после минутного колебания, обняла ее. За два десятка лет, Халима была уверена, что это было впервые, когда они не были двумя дочерьми влиятельного господина Сухана, не были двумя соперницами, которых настраивали друг против друга общество. Они были сёстрами.

Халима ощутила, как Айша сжала рукав ее платья и всхлипнула в плечо.

- Пойдём к машинам. Ты заболеешь, - прошептала Халима, проведя по волосам сестры.

Подведя к автомобилю шмыгающую носом Айшу, она решила вернуться за их вещами в особняк. Вбежав обратно в пустой коридор, заметила, что недалеко имелась потайная маленькая дверца. Халима прошла бы мимо той, но услышала голос отца и собственное имя. Движимая любопытством, она на цыпочках приблизилась к двери и чуть открыла, чтобы прислушаться к их разговору.

- Сэтэну понравилась твоя дочь. Как думаешь, когда лучше сыграть свадьбу?

- Весной. В конце мая и погода будет хорошей. Надо обговорить про калым.

- И что просите вы? Чего хочет твоя младшая дочь?

Не веря собственным ушам, Халима отшатнулась от двери, словно та обожгла ее. Как он мог! Девушка едва могла поверить в такое. Как он мог так распоряжаться судьбами, даже своей любимицы...

***

В особняке Суханов стояла напряженная атмосфера глубокой ночью. Крики и ругань слышались даже у самих ворот. Все его обитатели молились, чтобы в эти стены вернулся покой.

- Ты выйдешь за того, кого я выберу! Твое словно ничто по сравнению с моим, поняла?! - проревел мужчина на всю гостиную.

- Я не выйду за него! Можешь резать меня, можешь принести в жертву, как телёнка или овечку, но я не выйду и точка! За этого урода я никогда не... - кричала Айша, и последняя часть утонула в ударе.

Халима прижала ладони к губам, когда рука отца замахнулась по лицу младшей дочери, в которой он всегда не чаял души, никогда ни в чем не отказывал и дорожил как никем иным. Одно биение сердца девушка наблюдала за тем, как его алчные злобные глаза обшарили вокруг себя. Прекрасно зная на что он способен, не колеблясь, Халима выскочила из своего угла, чтобы встать перед лежащий на диване Айше. От шока та держалась за щеку, на которую пришелся удар. Проигнорировав судорожный вздох бабушки, которая вышла из комнаты, Халима выпрямилась, взглянув во взбешенные глаза отца.

- Отойди, - отрывисто приказал он, сжимая в руке утюг.

- Ты думаешь, что заставишь меня? Никогда и ни за что! Ты привык, что все ползают перед тобой на коленях. Я убегу из дома и ты никогда не найдешь меня! - приподнявшись на диване, произнесла Айша очень громко и в конце сорвав голос.

- Отойди сейчас же, - прорычал в лицо Халиме мужчина, угрожающе наступая. - Я сам виноват, что потакал прихотям этой девчонки.

- Я не отойду, - крикнула Халима со слезами на глазах, когда он замахнулся утюгом, но промазал лишь на дюйм. Айша позади нее закрыла голову руками и прижалась к старшей сестре.

Самой Халиме досталось куда больше. Став щитом, она прекрасно понимала это и кабель утюга с обжигающий силой ударил по руке. Попытавшись оттолкнуть ее, смешавшиеся крики и возня отвлекли Халиму. Отец заорал еще раз, чтобы она отошла и только взглянув прямо в его глаза, упрямо осталась на месте, схватив свободной рукой за талию Айши, подтолкнув еще больше к себе за спину.

- Тебе мало поломанных судеб. Решил и до Айши добраться? Мама правильно сделала, когда развелась с тобой и убежала от тебя. Ты изверг. Монстр, - прошептала Халима, не сдерживая слезы, кажется, они текли больше из-за боли сердца, нежели от раны на руке, которая судя по теплой струе крови, была глубже, чем она думала. - Тебе все равно под кого нас сунуть. Лишь бы были богатыми, а что в их головах и на сердце, к черту! Ты и меня не защитил, даже ради своего имени!

- Как ты посмела бросить мне это в лицо?! Твоя мать была потаскуха, а ты ее копия. Тот тип прочувствовал твое нутро и поэтому положил глаз на твою доступность!

- Может быть. А эти сваты Айши? Я слышала, как ты заключал сделку с отцом парня, словно ее жизнь это тот же контракт, как постройки домов. Ты не Бог! Ни тебе решать кому и как жить!

Это стало его последней каплей терпения и мужская тяжелая рука с перстнем в который раз поднялась. Звук пощёчины утонул во взрыве голосов. Из ниоткуда появились мама Тамила, Дживан, бабушка и еще море слуг. Халима без тени страха вглядывалась в его красное от злости лицо, игнорируя пульсирующую боль. Казалось, кто-то в ее голове отключил звук и она ничего не слышала, даже не ощущала того, что Айша сжимала ее руку.

Выпустив руку Айши, шла будто под гипнозом медленным шагом, который ускорялся по мере приближения к двери. И вот, она уже бежала по двору, не оглядываясь и не оборачиваясь. Косынка, которая съехала с волос, упала на грязную землю в луже. Открыв сама ворота, которые сейчас напоминали врата ада, давясь рыданиями, выскочила наружу.

Пустая ухоженная дорога, по обе стороны которой росли маленькие деревья, находилась в тени слабо освещающих фонарей.

Шаг. Второй и третий. С каждым она ускорялась, и уже не шла. А бежала по тихой улице, пробегая мимо ворот. Слезы продолжали стекаться по лицу. Бесконечный бег в никуда продолжался до тех пор, пока она не ощутила острую боль в ребрах. Задыхаясь, прикрыла глаза и упала, прокатившись коленями по жесткому гравию. Закрыв голову руками, сгорбилась.

Прошло много времени прежде, чем осмелела встать с земли и снега. Слезы застыли на щеках от мороза. Тонкий невесомый снег начал падать. Запрокинув голову к небесам, вздохнула и будто легкие расширились, принимая больше ночного воздуха. Ей не было холодно, только мороз пощипывал кожу.

Халима оглянулась, где находилась и поплелась в особняк. За ней, наверное, уже двинулась колонна охранников. Лишь страх за судьбу Айши заставляла волочить ноги в сторону ее обители ада. Тапочки в некоторых местах на дороге тонули в снегу. Юбка насквозь промокла и подол заледенел. Кожа оголенных частей, где кончались края футболки, покраснели от мороза. Стеклянный пустой взгляд скользнул по помезному коттеджу.

Никаких звуков. Никаких лишних шумов. Это напугало еще больше Халиму. В холле особняка никого не было. В гостиной только бабушка, которая рыдала, а над ней склонились слуги. С появлением внучки, та подняла голову и что-то произнесла, но девушка не слышала. В этом момент она презирала себя за то, что не желала видеть бабушку, ведь та не могла контролировать отца.

Безразлично отведя взгляд, Халима опустила взгляд и заметила капли крови. Кому бы она не принадлежала, девушка пошла по следам. Это привело ее на заднюю часть дома и к двери, которая вела в винный погреб. Толкнув дверь, поняла, что свет включён. Здесь находился отец? Или мама Тамила?

Халима не желала ни с одним из них встречаться, и только тихий всхлип заставил не вернуться в дом.

Половицы лестницы под ногами издавали скребущие звуки, девушка взяла в руки еще один фонарик. В погребе был слишком тусклый свет. Здесь пахло сыростью, опилками и спиртом.

Пройдя мимо шкафов с банками и ящиками с овощами, попала в секцию ч напитками. Повсюду были шкафчики с круглыми дырами, в которых находились стеклянные бутылки с винами или коньяками. У одной из них сидела на тонком полотенце Айша. Рядом с ней находились три бутылки с черной жидкостью.

Услышав шаги, Айша подняла голову и запрокинув голову, взглянула на сестру.

- Ты вернулась, - хмыкнула Айша.

- Ты ранена? - с беспокойством спросила Халима и приблизилась к ней. - Айша, где у тебя кровь? Я вызову врача. Он ранил после меня?

Девушка присела перед ней на колени и ощутила от младшей сестры запах вина. Айша вновь хмыкнула и взяв бутылку в руки, пригубила прямо с горлышка.

- Почему ты вернулась? - спросила она и икнула.

- Ты слышишь меня? Где у тебя рана? - крикнула Халима, проведя по рукам сестры. Та была одета в черный огромный свитер и мешковатые брюки.

- Тут, - перехватив руку сестры, Айша поднесла к груди и заставила Халиму замолчать. - Мои идеалы рухнули. А сегодня я потеряла отца. Он погиб. Но я нашла ту, кого считала всю жизнь соперницей. Я просто не так искала семью.

- Что ты несешь? - шепотом спросила Халима. - Ты пьяна.

- Нет, я просто немного выпила. Хочешь? - предложила Айша и толкнув Халиму, встала. - Это кончилось. Сейчас нам организую винную тусовку.

Пока Айша копалась на полке, Халима пыталась осознать действительность. Ее младшая сестра забилась здесь, где воняло плесенью и спиртом, напилась и несла странные речи. Сев рядом на ее полотенце, дождалась, когда та сядет рядом с двумя огромными бутылками. Глядя, как та с ворчанием откупоривает пробку, Халима сказала:

- Я часто пряталась тут в детстве, когда отец наказывал.

- Мне нравилось отсиживаться на крыше особняка, оттуда видны звезды и казалось, что я близка к ним, - подала голос Айша, не глядя на нее. - Я видела, как ты убегала сюда с куклами.

- Да? Почему не сообщала отцу? Ты же любила докладывать все, - с грустной улыбкой сказала Халима.

Айша открыла вторую бутылку и поставила перед старшей сестрой. А после наклонила к ней голову.

- Я говорила только бабушке, что видела во дворе тебя. А это означало, что она не будет беспокоиться за тебя. Я не хотела, чтобы тебя находили. Потому что ты бы получила еще больше, - такая искренность поразила Халиму.

Как ни в чем не бывало, Айша сделала большой глоток и поморщилась. После чего провела по губам ладонью. Халима взглянула на свою бутылку и повторила действие сестры. Горькое пойло обожгло горло. Проведя кончиком языка по губам, ощутила слабый привкус винограда. Второй и третий глоток был столь же крепким и отвратительным. Вытянув ноги, как и Айша, прижалась спиной к шкафчику, не заботясь, что на них упадут бутыли.

- Прости меня, - неожиданно очень тихо произнесла Айша. Та смотрела на горло вина. - Я не прошу понять... Я натворила много и виновата перед тобой.

- Вино на тебя влияет плохо или на меня? Потому что слышу раскаяние в твоем голосе? - рассмеялась Халима.

- Дай мне договорить, пожалуйста, - обращаясь к бутылке продолжила Айша серьезно. - Я всю жизнь завидовала тебе. Ты была лучшей и все еще остаешься такой. Лучшая ученица, прилежная девочка с выдающимися талантами. К тебе тянутся даже самые сложные люди. Я ненавидела тебя. Ты гребаный ангел, который пал по ошибке на эту грешную землю.

Смех Халимы застыл на губах, и девушка слушала откровение сестры с открытым ртом. Будто это говорила вовсе не Айша.

- В детстве мама ставила меня в пример с тобой. Всегда и во всем. Когда делали задания вместе с ней, она называла меня глупышкой; а ты выполняла с бабушкой, уже выучила два языка. Когда мы гуляли, девочки хотели, да, подружиться больше со мной, но они спрашивали не хочешь ли и ты с нами играть. Они имели меня в роли подруг, но желали больше играться с тобой. В школе все учителя, если я допускала ошибки, бросали в лицо твои заслуги. И потом.. парни. Я могла щелкнуть пальцами и у моих ног могли находиться старшеклассники. Но они не были мне нужны. Лишь один всегда игнорировал меня. Я ненавидела тебя и за то, что у вас с ним была связь, которой не могла найти оправдания. Ненавидела, что он защищал тебя и в том же время относился почтительно.

Айша подняла заплаканное лицо к Халиме.

- Малик. Я впервые поняла, что влюбилась в него, когда он был у нас дома. Мне было двенадцать, а тебе пятнадцать. Я плохой человек, потому что, когда "Тот"... приходил просить твоей руки, я радовалась. До меня доходили школьные слухи, что и ты влюблена была в него. Вы с Хадижей и Ахмедом часто проводили вместе время. Я завидовала и этому. Ты подружилась с его лучшим другом. А потом ты вернулась, после Того... Часть меня радовалась, что ты больше не можешь претендовать на него, а часть очень переживала за тебя. Я глушила это в себе. Слышала от одноклассников разные сплетни, а потом поступила в университет. Слышала от одногруппниц о тебе то же самое. Многие жалели тебя, что ты развелась. Все думали, что ты сбежала с ним сама. И я так считала... Прости меня и за то, что я открыла твою душу, но я прочла пару записей из твоего дневника..

Халима ощутила, как ее сердце сжали в тисках. Как так вышло? Это действительно реальность? Все что слышит и узнает. А Айша продолжила, после того, как вновь выпила.

- Мне хватило и одной твоей заметки, чтобы понять какая я последняя тварь. Быть может, в прошлой жизни я была гиеной и это оправдало бы то зло, которое я совершала. Но то, что прошла ты... Я бы не смогла пережить. Ты сильная, очень сильная. Не передать словами как я ненавижу себя, что радовалась после твоего возвращения. И с того момента я возненавидела отца. Он не был нашим защитником. Его сил хватает лишь терроризировать нас в стенах своего дома и беречь свое имя. Ему нет дела до нас, до своих дочерей.

- Айша, не продолжай. Прошу...

- Нет! Я хочу, чтобы ты все знала! Я была рада, что Малик и его семья хотели нашей свадьбы. Ты знала, что наша поездка в Испанию была спланирована нашими и его родителями? Чтобы мы сблизились там и узнали ближе. Бабушка уверяла, что хочет показать нам мир, а это оказалось очередной игрой в "свах". Я думала, что он по-настоящему выбрал меня. Ничего подобного. Малик, по моей теории, делал все, чтобы дошло до наших: он не желает меня. И все пустили слух, что он имеет связь с иноверкой, так и еще с иностранкой.

Издав горький смешок, Айша со слезами принялась допивать. Халима приблизилась к ней и положила руку на ее. Девушка взглянула на нее.

- Ты защитила меня сегодня, - прошептала Айша. - Зачем?

- Разве мы не сестры? Не семья? Никто не вправе обижать тебя, - ответила Халима.

- Знаешь, нашего отца боятся даже мужчины. А ты встала перед ним и не отступила, зная, на что он способен. Мама никогда не защищала меня, бабушка и подавно. Наверное, даже если умру, они не заплачут. Они все хотели сына, а родилась я... Я хотела бы быть такой сильной, как ты. Но наш отец слишком грешен и сделал так много. Я порой думаю, что он сам король ада и имеет в своем служении таких же бездушных, кто сошел с пути и убил в себе веру во Всевышнего.

- О чем ты?

- Когда-нибудь, когда я сама буду уверена, что мои уши действительно услышали это, а глаза видели, я расскажу. Не сейчас, Хали. Ты останешься или...

- Останусь.

Айша с благодарностью улыбнулась и положила голову ей на плечо. Такие перемены в непоколебимой воле сестры волновали Халиму. Она давно заметила изменения в ее поведении и странные взгляды, которые бросала на нее. Виной тому стал ее дневник. Сестра была права, когда сказала, что "заглянула в ее душу". Все строчки были вырваны из сердца и навеки исписаны кровавыми чернилами на страницах.

Послышалось шуршание и грохот. Чьи-то шаги раздались глухо и за углом появилась высокая худая фигура. Человек вышел на свет одинокой горящей лампы. Халима взглянула на мачеху, у которой дрожала губы и текли слёзы. Айша заметила чуть позже присутствие матери и подняла тяжело свою голову.

- О, поглядите кто к нам пришёл, - протянула Айша, икнув. - Мамулечка, чего вы тут забыли? А вас никто не звал.

- Бабушка умерла, - сказала лишь мама Тамила в ответ.

- Мамочка, у тебя никогда не было чувства юмора. Такими штучками не шутят. Мы не вернёмся пока не выпьем тут все-е-е и передай бабушке... - закатила глаза Айша, а Халима рядом застыла.

- Это произошло десять минут назад. Врач... Он там... Она мертва, - прошептала мачеха.

Улыбка сползла с лица Айши и Халима поймала ее взгляд, полный ужаса и осмысления. Они действовали как по команде и вскочили, забыв про бутылки на коленях. Звон разбитого стекла не остановил их.

Халима бежала со всех ног. В ушах звенело от сказанного. Нет, это не правда. Это все выдумки мамы Тамилы. Бабушка жива! Она не могла... Нет-нет!..

Всю дорогу от задней части дома к гостиной ее мысли занимали слова мачехи. Ноги дрожали и отказывались нести ее к тому месту, где увидит то, что больше всего боялась. Едва они вступили в коридор, ощутила изменившуюся атмосферу. Слышались всхлипы и причитания. В гостиной и на первом этаже было пусто. Все голоса раздавались сверху. В комнате бабушки.

Айша бледнее призрака шла бок о бок и обе смотрели на приоткрытую дверь бабушки. У Халимы тряслась рука, когда толкнула дверцу. Перед кроватью стояли множество людей: и врачей, и кто-то еще.

- Кто там лежит? - звенящим голосом спросила Айша и все обернулись на звук.

- Это не бабушка! Она не будет спать пока нас нет, - прошептала Халима.

- Девочки, выйдите, - вышел вперёд Дживан. Но они обе остались на месте.

- Дживан, кто там? Почему этот человек лежит в кровати бабушки? - спросила Айша.

- Вам не нужно быть здесь, видеть..

У Халимы вырвался тихий вскрик, наполненный неверием и болью. Она прижала ладони к губам. Ее глаза глядели на пожилую женщину в постели. И с той секунды девушка едва могла что-то запомнить. Оттолкнув всех стоящих рядом, кинулась к ее кровати. Старческие руки еще не были столь холодны. Веки закрыты и положив голову ей на грудь, не услышала никакого биения. Спрятав лицо на одеяле, который прикрывал женщину в ночной рубашке, зарыдала. Чьи-то руки пытались оттащить ее. Над головой произнес врач ледяным обыденным тоном:

- Зафиксируйте. Время смерти два часа ночи двадцать шесть минут...

- Это ложь. Ба... бабулечка, ну же... открой глаза. Давай, - шепотом произнесла Халима, глядя на умиротворенное лицо.

Крики Айши стояли в ее ушах. Весь мир в очередной раз опрокинулся с ног на голову...

Глава 16

"Прошлое бьётся внутри

меня, как второе сердце."

Напрасно Халима волновалась о краже. Совсем скоро стало известно, что это подруга Даяны подкинула в ее сумку телефон. Полиция не успела никак и ничего подтвердить, как по школе поползли слухи, что это сделали две девушки. Даяна призналась в этом директору.

Халима шла из столовой с Хадижей, когда рассказывали друг другу о прочтенном конспекте по химии. Девочки проходили мимо кабинета физики, когда услышали пререкающиеся голоса.

— Это Даяна? — спросила шепотом Хадижа, перестав жевать булочку.

— Она с кем-то говорит, — прошептала в ответ Халима.

— Давай послушаем. К той двери надо, — загорелась азартом Хадижа и подтолкнула ко второй двери, со стороны лаборантской.

Обе девочки прижались к ледяной поверхности, чтобы услышать все до мелочей. Халима задержала дыхание и придержала сползающий рюкзак. Хадижа с особой осторожностью приоткрыла дверцу и лишь через щелочку они могли видеть класс. Малик стоял у парт, а Даяна в школьной униформе встала на носочки, коснувшись губами до его щеки.

Парень отклонился назад и взглянул безразлично на нее. Коготками Даяна провела по его галстуку с эмблемой школы.

— Ты не получала мои сообщения и не услышала то, что я сказал тебе перед первым уроком? — поинтересовался он.

— Заечка, я же знаю, что ты был не в духе из-за отца, поэтому был так груб, — с усмешкой протянула Даяна.

— Я просил тебя называть меня по имени. Мне не нравятся эти бессмысленные слова, — изрек холодно Малик. — Даяна. Прекрати.

— То есть... Ты позвал меня сюда, чтобы порвать окончательно? После того как я?.. — улыбка Даяны померкла на губах, а руки, что миг назад обнимали за шею парня, опустились.

— После того, как ты призналась в своей лжи, — завершил Малик холодно, отстраняясь. — Я ненавижу подобные грязные игры и ложь во всех ее проявлениях.

— Ложь?! — и тут Даяна рассмеялась. — Это все та девчонка, Халима, да? Ты решил бросить меня из-за этой малолетки?

— Приди в себя, Даяна, — нахмурился Малик. — Какое отношение имеет Халима к нам?

— Не делай такое обиженное лицо! Ты втрескался в эту малолетку, и решил скинуть меня из-за нее, — вспылила блондинка и стукнула по столу.

— Останови свой глупый.. — со вздохом ответил Малик.

— Только не говори, что это не так! — крикнула Даяна со слезами. — Я не идиотка и не слепая. Я все видела. Тебя тянет к этой тихоне с черными глазами! Я видела вас, когда эта девчонка сбежала с урока и ты подошёл к ней. Скажи, что мне показалась ваша скрытая симпатия! Скажи, что ты не растекаешься в любезностях перед этой паршивкой! Я даю свою руку на отсечение, что она влюблена в тебя!

— Довольно, — одно его слово заставило не только Даяну закрыть рот и испуганно выпучить глаза. Даже Хадижа с Халимой застыли. От сдержанного Малика подобного они и не ждали.

— Пошли, пока нас не застукали, — прошептала Халима.

— Давай, уносим ноги, — пробормотала Хадижа и дернулась.

Спрятавшись в женском туалете, две девушки стояли в маленькой комнатке, которая использовалась старшеклассницами. Здесь были специальные раковины и даже коробка для гигиены в критические дни. Запах жидкого мыла клубники давно застыл в этом маленьком помещении. Из прелестей комнаты было, что тут даже имелась маленькая лавка, на которой и сидели Халима с Хадижей.

— Слышала, да?! Он порвал с этой крашеной блонди, — хлопнула в ладоши злорадно Хадижа.

— Интересно, только из-за этой лжи? Или она ему надоела? — задумчиво протянула Халима.

— Ой да ладно. Какая разница почему? Я вообще удивлена, что он в ней нашел. Хотя, парни предпочитают доступных до какого-то бзика. А она сама вешалась на него. Еще немного и ноги бы…

— Фу, Хади! Не продолжай, — сморщилась Халима. Хадижа в ответ на это рассмеялась.

— Ханжа ты, — показала ей язык Хадижа и вскочила с места. — Итак, получается, наш мистер Контроль вновь один. Это же классно!

— Надолго ли, — грустно отозвалась Халима, вставая следом и поправляя косички.

— Знаешь, я б сказала рискнуть. Но это будет означать, что я дам совет, как покончить с собой. Твой папаша за это прикончит тебя.

— Что правда, то правда.

— Но и так нельзя, Хали! Ты так и будешь любить его? С расстояния? Почему не подойти к Малику и сказать: я тебя люблю и делай с этим, что хочешь?

— Да тише ты!

Халима услышала, как голоса в туалете смолкли. Эти две комнаты: уборной и той, где сидели девочки находились бок о бок, и только крохотный коридор разделял их. Все что происходило и там, и тут было слышно. Девушка в панике открыла дверь и в этот миг щелкнул в туалете замок. Оттуда вышли две их одноклассницы с ухмылкой.

Одна из них бросила на нее взгляд, который не понравился Халиме. Она обернулась к Хадиже, которая закатила глаза.

***

Близился конец марта и шла полная подготовка к экзаменам. Халима заучивала вечерами даты по истории и термины. В школе она стала рассеянной и к тому времени вернулась Амели, которая переболела в позднем возрасте ветрянкой. Девушка говорила с Халимой с опаской и неохотно, ожидая словно срыва. Такой поворот событий в их дружбе насторожил девушку. И поделилась этим с Хадижей.

— У всех свои тараканы. Амели до сих пор отходит от ветрянки. Может боится, что мы заразим ее. Кто знает, что за это время с ней произошло, — отмахнулась Хадижа поверх своего учебника.

Халима выходила из машины, когда увидела бабушку, которая поджидала их на крыльце. Айша поправила свой рюкзак и помахала ей. Пожилая женщина вышла к ним навстречу в тапочках и теплом костюме: юбке и свитере.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Девочки, бегите в дом. Переоденьтесь. Хали, я загляну к тебе, — загадочным тоном произнесла женщина.

— Хорошо, бабушка, — в хорошем настроении ответила Халима и чмокнула ее в щеку.

— Догоняй, — крикнула со смешком Айша и побежала к дому.

— Это нечестно, — ответила Халима и все же побежала за ней.

Рюкзаки девочкам не мешали нестись по лужам и подтаявшему снегу во дворе. Они с шумом ввалились в коридор, с мокрыми сапогами и грязными юбками. Мама Тамила не переставала ругать их обеих, увидев вид учениц. Халима бросила свой рюкзак в угол комнаты и начала снимать школьную форму. Повесив на вешалку, переоделась в свободные брюки и огромный свитер.

Ей хотелось есть и она уже собиралась покинуть комнату, как дверь открылась и вошла бабушка. Халима мгновенно поняла, что что-то не так.

— Хали, мне нужно поговорить с тобой. Садись, дочка, сюда, — госпожа Феридэ присела на край кровати и похлопала по одеялу рядом с собой.

Чувствую, что что-то идет не так, Халима с сомнением покосилась на кровать, но все же присела. Бабушка взяла ее ладони в свои и взглянула мудрыми темными глазами на нее. Девушка видела каждую морщинку в уголках глаз женщины.

— Халима, тебе летом уже будет шестнадцать. Твои ровесницы начинают уже думать о взрослой жизни, — начала женщина.

— Поступать куда-то? — наклонила голову Халима.

— Нет, Хали. Брак. Свадьба. Замужество. — улыбнулась госпожа Феридэ.

— Что?! Бабушка, ты что?! — в ужасе воскликнула Халима.

— Подожди, не кричи. Дочка, твой отец… — женщина замялась. — Пару дней назад одна семья позвонила твоему отцу и спрашивала про тебя.

— И что?! И что дальше? Что папа сказал? — в гневе спросила Халима.

— Это уважаемая семья. Они приедут завтра. Только взглянут на тебя и все. Ты вынесешь им кофе, и вернешься к себе.

— Нет, бабушка! Я не выйду к ним и все!

От возмущения Халима вырвала свои руки из бабушкиных. Ее трясло от ситуации. Быть такого просто не может! Женщина подалась вперед.

— Если ты так скажешь своему отцу, он сочтет это за то, что у тебя есть парень. И тогда даже я не спасу тебя, — бабушка встала со вздохом. — Девочка, я хочу, чтобы ты вырвалась из этого дома. Создала свою семью, была счастлива с мужем…

— Ба, мне только пятнадцать! Я хочу учиться, хочу окончить школу, поступить и…

— Ты можешь получить все это и в браке. Разве плохо?

— Нет! Я не выйду замуж.

— И что ты будешь делать? Сидеть тут всегда?

— Да! Пускай не едут напрасно. Я запрусь в комнате и не выйду. Свое кольцо пускай засунут куда свет не проникает.

— Хали, никто не наденет тебе на палец кольцо! Это просто смотрины, дорогая. Они лишь взглянут. Ты даже не дала шанс парню. Может ты ему не понравишься, а он тебе…

— Ты минуту назад уверяла меня про брак, а говоришь сейчас, что никто не отдает меня замуж! Бабушка, вы в своей лжи конкретно теряетесь.

— Халима, я не вечная. Я не смогу быть с тобой всегда. В этом доме ты не выживешь, не с характером твоего отца… Я хочу только счастья тебе и увидеть тебя радостной с мужем.

Халима, стоящая у прозрачных штор, беззвучно плакала. Вот оно, отнятое детство. Пока другие девочки готовились к экзаменам и готовились к десятому классу, ей приходилось выслушивать лекцию про важность брака и соблюдения традиций.

На этом не закончилось. Потому что минутой позже вошла мама Тамила и подключилась к росскозням об этой семьи, и что это большая удача. Девушка безразлично рисовала, сидя у окна, спиной к ним обеим. В конце концов, поняв, что это уже бессмысленно, они покинули комнату.

Прекрасно зная, что это было лишь верхушкой айсберга, Халима сглотнула ком и отложила уголь. Закрыв лицо ладонями, заплакала. Слезы оставили огромные пятна на черном рисунке луны посреди черного океана.

Она никогда не думала, что-то захочет взять ее в жены. Неужели кто-то желал этого? Халима, икая, встала и пошла в ванную, смывая черноту из-за угля с лица. А после легла на кровати, ощущая себя маленьким брошенным ребенком, какой была, когда в первый раз вошла в этот особняк. Если бабушка была на стороне отца, то Халима пропала. Она вновь заплакала, заглушив рыдания подушкой.

"Что же, мамочка, я сделала в прошлой жизни плохого, что Всевышний так наказывает меня в этой? Почему эти испытания достались мне?" — подумала Халима, обнимая подушку.

***

"Это все сюр. Как я докатилась до такого?" — в отчаянии подумала Халима, разглядывая платье пастельного оттенка на кровати.

Злость пересилила все остальные чувства. Схватив платье и скомкав его, швырнула в мусорное ведро. Вместо этого платья девушка надела темное синее платье и заплела волосы в хвост. После чего села на кровати, поджидая часа.

Не прошло и десяти минут, как до второго этажа, где располагалась ее комната, добрался шум. Снизу были слышны голоса и подъезжающие машины на территорию особняка. Сердце пустилось вскачь и ее затрясло. Никто не спешил стучаться к ней в дверь. Подтянув колени к груди, вслушалась в голоса, исходящие уже из дома.

Халима долго ждала и когда в дверь постучали, она вздрогнула. Ее трясло как осиновый лист на ветру и то было холодно, то бросало в жар. Дверь открылась и вошла взволнованная бабушка.

— Хали, пойдем, — с улыбкой сказала пожилая женщина, поманив рукой.

— Нет! Я не выйду отсюда никуда! — прошипела в ответ Халима.

Лицо женщины вытянулось и она бросила взгляд через плечо, а после бесшумно прикрыла за собой дверь.

— Девочка, тебе просто нужно выйти и раздать кофе. Всего лишь. Давай, дочка, — ласково произнесла госпожа Феридэ.

— Не. Пойду. — Халима произнесла это четко, хотя слезы уже текли по лицу.

Как бы не выразилась бабушка, она не успела. Дверь комнаты открылась и вошла мама Тамила в сопровождении незнакомой женщины. И обе улыбались, Халима мгновенно отвернулась.

— А вот и наша прекрасная красавица, — произнесла незнакомая женщина.

— Я же говорила вам, что она юна еще и принимает все плохо, — с легкой улыбкой сказала бабушка.

— Халима, дочка, повернись к нам, — мама Тамиле не удалось скрыть угрозу в голосе.

Халима тем временем глядела на свои рисунки на столе. На глаза попалась последняя нарисованная: тропический остров ночью. Чьи-то мягкие руки коснулись ее плеча и повеяло приторными женскими руками. Девушка позволила повернуть себя и взглянула на лицо этой женщины.

— Ну не плачь, дорогая. Я не кусаюсь. Дай взглянуть на твое прекрасное личико. Не стоит омрачать его слезами, — с той же приторностью, что и ее духи, сказала женщина. Подняв руку, попыталась коснуться лица девушки, но та отстранилась, шагнув назад.

Ищущие глаза Халимы встретились с бабушкиным. Она выглядела сердитой и строгой. Почему от нее требовали играть роль воспитанной дочери, когда она желала обратного? Боясь отцовской кары, Халима не стала издавать никаких звуков и избегала взгляда этой женщины.

Сосредоточившись на книге, которую прочла вчера, она извлекала из своей памяти отрывки, которые наиболее понравились, чтобы лишь не слышать все, что они говорили. Но какие-то отрывки диалога до нее доходили:

— Девочка прекрасна! И я это говорю даже не из лицемерия. У каких семей не были, скольких не видели…

— Сейчас у каждого молодого человека свой вкус, — рассмеялась мама Тамила.

— С этим, Тамила, соглашусь. Мы были наслышаны о красоте Халимы и ее воспитании…

Придя в себя Халима осознала, что надолго выпала из реальности. Женщина на прощании коснулась губами до ее щеки, что-то сказав про встречу и покинула комнату. Лишь после того, как все ушли, девушка завалилась на кровать. Сегодня это было лишь первым сражением в войне под названием - замужество.

***

Это продолжалось еще пять дней и Халима, которая находилась на школьных каникулах, готова была лезть на стенку. Вся гостиная была забита цветами, которые приносила эта семья каждый божий день. Она все еще отказывалась покидать свою комнату и за эти пять дней успела познакомиться помимо той женщины, которая оказалась матерью парня еще с его двумя старшими сестрами и даже бабушкой. И быть может, она сочла бы их милыми, если бы не эта ситуация.

Ненавидя все цветы, подарки в виде наборов дорогих конфет и декоративной косметики, еще больше ненавидела тот факт, что никто в стенах особняка не понимал ее. Бабушка продолжала уверять какая эта "золотая семья"; мама Тамила, что это самый "милый и нежный жених"; что до отца, то там было все просто. Отец жениха являлся его знакомым и они в прошлом имели дела по бизнесу.

Находясь в цветочном саду, Халима одетая в тонкое голубое платье, обнимала себя за колени. Она устала плакать и умолять бабушку остановить все это. Глаза за это время опухли и лицо выглядело, словно рой пчел ужалил ее. Девушка задавала сама себе вопрос: что было бы, если на месте этого парня, которого она еще не видела, но уже ненавидела, оказался Малик, вышла бы ли она? Плакала бы как просыпалась и засыпала ли в слезах? И подле призрачного образа жениха в ее мечтах был бы реальный Малик.

Все мысли сводились к Малику. Каждый раз, как имя "жениха" слышалось в доме, Халима ощущала себя жалкой и грязной. Кем бы не был этот "жених", он заслуживал ту девушку, у которой будет радостно сжиматься сердце от одного его имени. А у нее это происходило лишь в ужасе.

На шестой день каникул, Халима вошла в гостиную, куда была вызвана отцом. Он, как всегда, стоял у камина и взглянул на нее с неприязнью. Айша смотрела мультфильмы по каналу "Дисней" и девушка невольно всмотрелась туда же.

"Я еще не смотрела этот мультфильм. Интересно, о чем он? " — подумала Халима рассеянно.

— Сядь, — отрывисто приказал он. — Айша, поднимись к матери.

Младшая сестра помедлила и скорчив рожицу, побежала на второй этаж. В гостиной остались лишь они. Халима сидела на кресле, нервно сгибая пальцы и поглядывая на высокую фигуру отца.

— Твоя бабушка говорила с тобой? — спросил он.

Вместо ответа, девушка кивнула.

— Завтра эта семья приезжает вновь. Их сын желает взглянуть на тебя. Я позволял благодаря уговорам бабушки отсиживаться в своей комнате эти дни. Но если ты завтра не выйдешь к ним, я сломаю тебе обе ноги и ты до конца своих дней даже сесть в инвалидное кресло не сможешь, — повернувшись к ней лицом сказал мужчина.

— Почему я? — спросила Халима, шепотом. — Почему они выбрали меня? Я не хочу замуж, папа…

Мужчину перекосило от последнего слова и в два шага он оказался подле ее кресла. Четки издали тихий стук. С колотящимся сердцем, Халима прижалась головой к изголовью, когда лицо отца приблизилось вплотную к ней. Грубо обхватил ее подбородок большим и указательным пальцами и приподнял его, что у нее не оставалось другого выбора, кроме как посмотреть ему в глаза. Халима с трудом выдержала его взгляд, не сопротивляясь стальной хватке.

— Если ты завтра что-то выкинешь, я оболью тебя бензином и брошу спички. Повтори еще раз, что ты сказала мне. Повтори!

Девушка беззвучно плакала, глядя в безжалостные глаза отца. За его спиной даже в такую теплую весеннюю погоду полыхал огонь в камине. Мужские вьющиеся волосы казались объяты пламенем. Сейчас для нее он ничем не отличался от демона.

— Ты выйдешь завтра. Наденешь то, что выбрали для тебя и принесешь кофе. Если ты им не понравишься, ничего. Я позволю любому войти в мой дом, лишь бы он избавил меня от твоей грешной натуры. А если не подчинишься, клянусь Богом, я убью тебя.

***

Стеклянные чашки подрагивали на подносе. Юная девушка с длинными черными волосами в розовом платье не шла, а плыла из кухни. Понурив голову, ее взгляд пригвоздился к центральной чашки с кофе. Каждый шаг в розовых туфельках напоминал хождение по лезвию ножа. До нее доходили отрывочные голоса в гостиной. Тенью, позади нее следовала мачеха.

Едва она переступила порог гостиной, сидящие там разом смолкли. Халима боролась с собой. Руки не переставали дрожать, хоть она цеплялась за этот поднос, словно от него зависела ее жизнь. Сколько было людей, кто смотрел, а кто отвел взгляд, Халима не могла ответить.

С осторожностью положив поднос на длинный стол, также аккуратно подставляла к каждой чашке тарелку. В начале, она поставила кофе к самому пожилому мужчине, что сидел ближе к ней. Дальше отцам и ее, и этого семейства, лишь после женщинам.

Самая последняя чашка осталась в центре. Соблазн швырнуть ему прямо в лицо был велик, но угроза отца и страх перед ним были сильнее. С большим звуком стука чашка коснулась тарелки и девушка, глядя на ковер, протянула кофе. Чьи-то теплые пальцы на короткую долю секунды коснулись ее собственных. С отвращением отняв их, схватила поднос и взглянув на бабушку, чьи тапочки разглядела, пока рассматривала ковер, получила от нее одобрительный кивок.

Халима швырнула поднос на кухне и едва успела сесть на стул, пока ноги выдерживали. Сердце стучало отбойным молотком. Теперь она ждала своей участи и возносила Всевышнему свои молитвы, чтобы ее не оценили. Слуги дома бросали на нее заинтересованные взгляды, пока ходила из одного угла в другой с бормотанием:

— Нет, я не понравлюсь ему. Нет, я не красивая. Никто не захочет меня, нет, нет.

Платье издавали мягкие звуки, когда она касалась до шкафов. Халима ненавидела это платье, этот день и эту семью. Но ничего не могла сделать.

Тут дверь распахнулась широко и вошла бабушка с широкой улыбкой.

— Они ушли.

— Ушли? — с надеждой спросила Халима. — Не вернутся?

— Халима! Конечно, вернутся. Завтра. С кольцом. Ты понравилась мальчику.

Один из слуг выронил стеклянную крышку от кастрюли и Халима с дрогнувшим сердцем взглянула на осколки.

Это конец.

***

Любую вспышку гнева обычно гасят до тех пор, пока она не разгорелась до пламени, пожирающим на своем пути все живое, оставляя за собой пепел.

По щекам Халимы Сухан текли слезы пока она стояла перед зеркалом в белоснежном платье до щиколоток со свободной юбкой и летящими рукавами. Парикмахер превратил ее волосы в корону. Такой фасон платья был выбран из-за ночного скандала.

Юная девушка не выдержала и кричала на всю гостиную, что никуда не выйдет завтра и ей могут отрезать пальцы. Рана на правой руке продолжала покалывать. След железной кочерги, которой замешивали дрова в камине, останется на коже навсегда. Халима прикрыла глаза, вновь видя то, как отец, что-то крича, поднял балку, которую секунду держал в камине и удар пришелся по руке, которой она прикрыла голову.

— Халима, прекрати плакать. Ты размазываешь всю косметику, — проворчала Тамила, стоя рядом с зеркалом.

— Пора! Спускаемся, — торопливо сказала вошедшая бабушка.

Халима ступала за ними без эмоций. Лестница оказалась позади и в гостиной их встретили радостными восклицаниями.

"Смотри себе под ноги. Смотри и не поднимай глаз." — Приказывала себе девушка, когда ее подвели к украшенному цветами и конфетами углу комнаты.

Слышалась живая музыка зурны и барабанов. Взрослые женщины в суматохе доставали из корзин золотые украшения. Мужчины уже выдвигали тосты. Халима сцепила руки в замок и напоминала со стороны на солдата.

Рядом раздался шорох и девушка поняла, что к ней кто-то подходит. Упрямо продолжая гипнотизировать ворс ковра, уловила мужские ботинки и светлые брюки. Мужская рука потянулась к ее, и Халима сжала в кулак. Придав силу своей хватке, человеку удалось разжать.

Лишь тогда Халима подняла голову и взгляд заскользил с голубой рубашки на мужскую шею и к подбородку, с небольшой щетиной. А после к лицу. Глаза столкнулись с обладателем еще больших тёмных глаз, чем ее собственные.

— Здравствуй, — с лёгкой улыбкой произнес мужчина. — Госпожа "вас это не касается".

Ее озарило понимание. В кинотеатре она нагрубила тому приставучему человеку. И именно он сейчас стоял перед ней. Его рука потянулась за толстым золотым кольцом, которое напоминало на перстень. Лишь шок остановил Халиму отдернуть руку. Отец позади этого молодого человека сузил глаза, ожидая от нее выходки. Боль в руке заставляла проглотить происходящее.

Молодой мужчина легким движением надел на тонкий пальчик кольцо, которое болталось. И тогда гостиная взорвалась радостными криками и "счастливыми" слезами.

— Джамал, Халима, желаю вам состариться на одной подушке, — вперед вышла бабушка мужчины и поцеловала обоих.

Каждый желал поздравить их, а Халиме казалось все это кошмарным сном. Разве это ее жизнь? Как легко все за нее решили. Как легко было отнять у нее свободу…

— Самой прекрасной невесте, — из ниоткуда в руках молодого человека, которого звали Джамал, появился букет розовых цветов. Их было не больше сотни и с длинными стеблями. — Улыбнись, красавица.

Девушка потянулась к цветам лишь из-за блеска предупреждения в глазах отца. Избегая взгляда Джамала, с трудом удержала в своих руках цветы.

Среди всего гвалта голосов Халима различила лишь единственный, который не мечтала услышать сегодня. И именно обладатель этого голос шел к ним. Юная девушка только подняла голову с разглядывания лепестков цветов, как заметила приближение Малика. Парень был одет в простой свитер и светлые джинсы. В руках он нес алые розы, по размерам в разы больше, чем тот, что подарил "жених".

Что он тут забыл? Кто пригласил его? Отец? Чтобы позлить ее и показать, что ее жизнью распоряжается он? Непрошенные слезы готовы были брызнуть из глаз. Глядя в эти карие глаза, Халима чувствовала, как броня на сердце и контроле эмоций давали трещины.

— Поздравляю, — произнес глубоким голосом Малик, протягивая Халиме букет из тысячи роз, и смотря на нее. — Прими эти розы.

— Спасибо, — ответил за нее Джамал и шагнул к нему, чтобы самому забрать цветы. — У моей невесты заняты руки, я могу помо..

Но не успел, потому что Халима уже протягивала правую руку к цветам. Даже если она уронит оба букета, но не откажется от того, что он дарил. Впервые за этот день, девушка смогла улыбнуться. Даже если эта была вымученная улыбка.

— Спасибо, Малик, — прошептала Халима, на секунду ощутив его парфюм.

Мама Тамила поспешила к ней и знаком показала отдать алые розы. Но вместо этого Халима вложила ей розовые цветы. После чего вернулась на место, подхватив обеими руками букет.

Халима бросила короткий взгляд на ту часть гостиной, в которой стоял Малик, разговаривающий со своим отцом. Зачем он пришел и взял эти цветы? Из любезности?

"Зачем мне эти розы, если твое сердце принадлежит не мне? А моя жизнь в руках у другого. Мое сердце всегда будет склоняться к тебе, даже если не будешь любить меня никогда", — с отчаянием подумала Халима и все же одна скупая слеза покатилась по ее лицу.

Поспешно подняв цветы на уровень лица, осторожно провела пальцами по лицу. Девушка решилась взглянуть на лицо "жениха". Тот улыбнулся ей и пока никто не смотрел на них, прошептал:

— Я нахожусь не на том краю гостиной.

Девушка облизала пересохшие глаза, отмечая, что он проследил за этим движением. А после вновь встретился с ней глазами.

— Прошу прощения?

— Помни, Лима. Я выбрал тебя. Я забрал тебя и не отдам никому.

— Я не вещь и принадлежу себе!

— У нас будет еще время узнать ближе друг друга, принцесса.

От его обещания в голосе Халиму бросило в ужас. Джамал одарил ее легкой улыбкой и положил руку на плечо, для сделанных фотографий. Девушка была рада, что Малика уже в гостиной не оказалось. Глядя минутой позже на кольцо, ощущала себя заклейменной жертвой. Во что впутал ее отец?..

Глава 17

Говорят, чтобы пройти переживание горя, нужно пройти три стадии. Первое: шок. Второе: отрицание. И третье: принятие.

Халима могла бы поспорить с этим. Первым у нее было онемение, а затем впала в оцепенение. Она стояла во дворе и стеклянным взглядом провожала санитаров, которые на носилках выносили тело бабушки. Было темно и дул сильный ветер. Красные переливы от машины медиков то ослепляли ее, то остальных жителей особняка. Соседи выходили из своих домов в халатах и пальто, спрашивая: - Что случилось? Кто умер? Да наделит вас Всевышний терпением. Примите соболезнования. Да упокоится душа госпожи Феридэ с миром. Терпения вам. Sabr.

Девушка в какой-то миг перестала чувствовать лютый холод и машина начала отъезжать. Халиме показалось, что вместе с ними уезжает и ее душа. Держа руку на горле, взглянула на всхлипывающую Айшу, которая прижималась к матери. Отца нигде не было видно.

Вернуться в особняк было тяжело. Халима застыла в дверях гостиной и посмотрела на любимое кресло бабушки. Только два-три часа назад женщина там сидела, а сама девушка с бессердечным равнодушием ушла от нее. Ноги сами понесли ее в комнату бабушки.

Дверь была открыта и слуги не успели еще заправить постель. Здесь все лежало, как и прежде. И пахло также. Халима закрыла за собой дверь и прошла к кровати. Упав на колени, ладонью провела по ледяной поверхности простыней. Прижав голову к одеялу, сжала в комок ткань, не выдержав. Почему она ушла сюда? Почему это произошло? Почему Халима ничего не почувствовала?

Оторвав лицо от одеяла, провела рукой по лицу, размазывая слёзы по щекам. Взгляд девушки застыл на подушке и торчащего черного края под ним. Сдвинувшись и приподнявшись, убрала ту в сторону, чтобы увидеть фото рамку. Халима села на кровати и рассмотрела саму фотографию. Это была фотография, сделанная в детстве. Халима, Айша и сама бабушка в саду с розами у их дома. Пара капель слез упала на стеклянную поверхность. Шмыгнув носом, легла на кровать, прижимая к груди рамку.

- Почему ты оставила меня? Почему, бабушка? Ты ушла обиженная на меня? Рассерженная или не желала видеть меня? Я не хотела никогда огорчать тебя, - прошептала она в темноту.

***

"Два дня. Два дня как ее нет. Она не ушла. Наверное, ушла в гости", - подумала рассеянно Халима заправляя постель.

Второй день девушка отказывалась покидать комнату бабушки. Слуги изредка стучались и просили от лица Айши выйти поесть. Но она отказывалась. Халима заправила за ухо прядь волос. Прикрыв дверцу вечно открывающегося шкафа, застыла, когда оттуда выпала коробка. Раздался сильный грохот и все украшения высыпали на ковер.

Халима разглядывая украшения, признала в них ювелирные украшения бабушки. Сев на корточки, потянулась за массивными изумрудными серьгами с шарами. Собрав их, девушка прижалась спиной к шкафу, вновь заплакав. Голова ударилась о дверцу. Повторив это до тех пор, пока физическая боль не заглушила ее страдания, легла на ковёр, задыхаясь в рыданиях. В этом горе она была одна. Редкие всхлипы были слышны в пустой комнате, где время навеки застыло.

Вечером того дня в дверь постучали робко и очень тихо. Халима так и не переместилась, продолжая лежать на ковре. Дверца со скрипом отворилась и чьи-то лёгкие шаги ступили по ковру.

- Хали, - сдерживаемый шепот Айши вывел из состояния ступора Халиму. Но недостаточно, чтобы даже приподнять голову.

Руки сестры коснулись до лба. Знакомый парфюм Айши затмил запах бабушкиных духов. Последние часы она ощущала, что даже комната вместе с бабушкой перестала быть живой и источала мертвую ауру. Вместе с Айшей пришло тепло.

- У тебя кровь. Где ты поранилась? - прошептала Айша, и ее руки коснулись затылка.

У Халимы дернулись губы. Еще два дня назад она задала ей тот же вопрос. Лежа на боку, девушка позволила Айше приложить ладонь к ране.

- Я знаю, что ты меня слышишь. Не уходи в себя. Не молчи. Бабушка бы не хотела, чтобы ты заперлась тут и голодала, - произнесла Айша и сама не выдержала, в конце голос надломился.

Броня на сердце Халимы трещала по швам. Сколько смысла заложила Айша в этих простых словах.

- Ба... бабушка говорила... когда человек умирает, то в наших сердцах загораются сорок свечей, которые будут гореть каждый божий день, - пустой взгляд Халимы остановился между ковром и краем кровати. - Сегодня потухли две из них. А последняя остается догорать до самого конца наших дней.

- Она умела рассказывать умные вещи. Помнишь ее сказки? Она собирала нас у камина, наливала свой компот из роз с инжировым вареньем, и могла часами рассказывать старые народные истории, - со слезами прошептала Айша, продолжая сидеть рядом.

- Да, - ком стоял в горле и едва удалось Халиме выговорить это.

- Я включу свет.

- Не надо!

- Почему?

- Потому что в темноте можно увидеть то, чего нет. Так я могу думать.. что бабуля лежит и спит. А если включить... то эта комната будет напоминать на тюремную камеру в аду.

- Они... Они... наверное привезли ее. Из морга. Не делай глупостей, Халима. Пожалуйста. Не причиняй себе боль. Этим мы не вернем бабушку...

Айша сделала то, чего не ожидала Халима. Мягкие губы сестры коснулись ее ледяной щеки в невесомом поцелуе. Подняв глаза на лицо Айши, Халима слабо улыбнулась ей.

***

"Меня не учили, дневник, когда земля уходит из-под ног, что нужно становиться самой твердью. Меня не учили, что когда помощи нет из вне, нужно стать самой "силой". Бабушка забыла объяснить, что 99 бед затачивают как алмаз и лишь сотая ситуация сулит что-то радостное".

Халима приняла душ рано утром в своей комнате и надев огромное бесформенное платье, вышла. Снизу слышались очень тихие голоса и более громкие рыдания. Она оттягивала этот самый момент до дня похорон. С решительностью девушка спустилась к гостям. В гостиной не было ни единого свободного места. Айша стояла в дверном проеме со своей подругой Габриелой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Игнорируя взгляды людей, Халима высматривала гроб, который должен был по традициям находиться в центре комнаты. Но его не было. Мама Тамила проводя салфеткой по лицу, сидела на диване. Большинство мужчин находились на улице, судя по тому, как их фигуры передвигались под окнами. Более пожилые сидели в окружении своих жён.

- Ее увезли. И мы выдвигаемся через двадцать минут, - шепотом произнесла Айша, поняв, что искала Халима.

Колонна из десятков машин выдвинулась с территории особняка. Халима сидела в машине с Айшей, Габи и мамой Тамилой. Четыре часа пути привели их к огромному кладбищу. Халима вышла из автомобиля, и ее глаза обошли ряды надгробий.

"Сколько боли и потерь скрывало это место", - подумала девушка.

Она шла одна, читая рассеянно на ходу имена и даты. Где-то были у могил детские игрушки, у кого-то коробки с украшениями и букеты цветов. Халима никогда не бывала на похоронах до этого дня и не видела умерших. Траурная процессия близилась к свежо вырытой могиле, вокруг которой стояли уже священнослужители.

Халима остановилась подле мамы Тамилы, даже если этого нельзя было делать. Внимание девушки привлекло движение, как четверо мужчин на плечах несли темный дубовый гроб с открытой крышкой. Многие заплакали, но не девушка. Она силилась выдержать тот момент, когда взглянет на лицо бабушки. Когда этот момент настанет, тогда наконец осознает, что ее больше нет.

Что говорили другие люди, что говорил подле самой женщины священнослужитель Халима не запомнила. Бледное лицо бабушки навсегда будет преследовать ее. Халима сжала чёрный носовой платок в руке. Девушка выступила вперёд. Присев на колени, протянула руку и коснулась до ее пальцев, мирно сложенных на груди. Со стороны было похоже, что бабушка просто спит. Неестественно холодные руки привели Халиму в оцепенение. Вместо поцелуя в щеку, Халима коснулась губами до ее рук.

Она вновь словно провалилась в свои старые кошмары. Где-то вскрикнула ворона, пока остальные переговаривались и обсуждали какие-то никому не нужные проблемы, Халима продолжала стоять на коленях, прижав голову к бабушке. Девушка топила свое горе в причинение себе вреда любого рода: будь то удары, порезы или морозы.

Мягкая рука коснулась ее плеча и девушка уступила место Айше, которая поцеловала точно также руки бабушки. Халима отступила назад, Хадижа, которая появилась подле, обняла за плечи ее. Черный длинный платок полетел назад и хлестнул по собственному лицу.

Она зажмурилась, когда гроб подняли и начали очень медленно опускать в яму, вместе с частичкой ее детства. Ведь бабушка позволяла, пока она была жива оставаться наивной и под ее защитой. Теперь этого не было. Не было того, кого она любила больше кого-либо. Кто подарил ей ту же любовь и заботу, что и покойная мать. Теперь они обе встретились на том свете и обе оставили ее одну в этом мире.

Отец в черном смокинге с сухими глазами первым кинул горсть песка на гроб. Речи продолжались и Халима с Айшей, вышли вперед. Песок в руках ощущался тяжелым и девушка взглянула на гладкую поверхность гроба. После чего очень мягко кинула песок.

Продолжающая каркать ворона вспорхнула со своей ветки и Халима проводила ее взглядом, как та уносилась за территорию кладбища. И тогда, без предупреждения, на нее навалилась страшная правда, полная и неоспоримая: Бабушка мертва, ее больше нет. Халима с такой силой сжала платок, что ощутила как пальцы вонзились в плоть, но и это не остановило горячих слез, которые брызнули из глаз.

- Пусть твоя утрата станет для тебя испытанием, а не пыткой, - произнёс голос тихо позади.

Медленно повернувшись к нему, взглянула на Малика в траурном чёрном. Он держал руки в карманах.

- Ты тут. Давно? - голос у нее охрип и напоминал скрежет.

- Вчера прилетел. Я был в Милане, когда мама сообщила. Прими мои соболезнования, Халима, - почему-то услышать от него подобное не казалось неправильным. Хотя это произносилось за сегодняшний день сотни раз.

Девушка повернулась вновь к людям, что посыпали песок в яму. Малик выпрямился и посмотрел туда же.

- Бабушка говорила, что смерть не делает различий между судьей и убийцей; между священнослужителем и лидером стран. Смерти все равно кого забирать. И на том свете мы все равны в Его глазах. Лишь на том свете нас будет ждать Его суд и куда отправимся, - очень тихо сказала Халима и ветер унес ее слова.

- У всего есть конец. И у нас он наступит, - также тихо ответил Малик, наблюдая за движениями лопаты. Он коснулся до ее руки и не повышая голос, поинтересовался: - Тебе что-нибудь нужно, Халима?

- Нет, спасибо.

- Я знаю, что потерять члена семьи очень трагично. И это оставляет большой след, их отсутствие, их поддержка, их значение... Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Если это будет в моих силах, я помогу.

Халима покачала головой и платок съехал, из-за чего волосы выбились из-под него. Черные глаза девушки смотрели теперь только на фотографию бабушки. Она была черно-белой, и этот ее взгляд заставлял сердце обливаться кровью. Девушка поспешно провела тыльной стороной ладони по глазам. Ни к чему людям видеть ее страдания.

Мужская рука протянула белоснежный платок с черными полосками. Малик вложил в ее ледяную руку, поняв, что она не спешит.

- Пойдём. Я провожу к сестре. Она стоит вон там. У тебя ледяные руки, - добавил Малик.

Не поднимая глаза, Халима бросила последний взгляд на надгробье бабушки и повернулась к ожидающему Малику. Ей было трудно заставлять себя даже ходить. Каждый шаг давался с большим трудом.

Айша стояла у самых ворот кладбища. Родственники и друзья семьи провожали Халиму и Малика сочувствующими взглядами. Среди них, близ самых железных низких ворот девушка столкнулась с парнем, который метил в женихи Айши, и напугавший в доме тех людей. Сэтэн. Она извлекла его имя из памяти.

Молодой человек смотрел вовсе не на нее, а на Малика, который придержал ворота и пропустил девушку. Абсолютное безразличие вело ее к Айше, которая стояла спиной к ней и говорила с отцом о чем-то напряжённо.

Халима впервые за эти три-четыре ощутила что-то кроме пустоты и страданий, глядя, как ее младшая сестра подняла руки и толкнула отца, выкрикнув достаточно громко, чтобы многие ближайшие обернулись на ее голос:

- Это все твоя вина! Бабушки нет из-за тебя! Ты убийца! Убийца, убийца, убийца, - каждое слово чередовалось с ударами по груди отца.

Мужчина с безразличным видом перехватил руки дочери. И наклонился к ней, что-то сказав.

- Айша? - неуверенно позвала Халима.

Глаза отца моментально поднялись и взглянули на нее. Айша вырвалась из рук мужчины, остервенеем и со слезами. Мама Тамила подбежала к ним и две женщины, которые были рядом с ней, остановились чуть дальше от Халимы и молчаливого Малика. Тот стоял вежливо еще дальше.

- Ты все знаешь! И ты тоже молчала! Вы убийцы! Все вы будете гореть в аду за это! Всевышний спросит с вас обоих за каждый свершенный грех! - не переставая плакать кричала Айша и еще больше людей становились свидетелями этой картины.

- Дочка, что ты говоришь? У твоей бабушки была остановка сердца во сне, - с грустной улыбкой попыталась привести в чувство мама Тамила, шагнув к ней с объятиями.

- Я все знаю! Все! Абсолютно все! - произнесла с угрозой Айша и повернулась к отцу.

Но ему не было дела до выходки Айши. Его злобные глаза перевелись с Халимы на Малика, а после на жену.

- Уведи ее. Пускай едет домой. От потери у нее уже поехала крыша. Пускай они обе едут подальше, - приказал отец и равнодушно прошел мимо всех. Люди расступились, то ли в страхе, то ли вежливо.

На миг глаза отца встретились с Халимой. Девушка отвела их. Ей всегда казалось, что глаза - это форточка, через которую можно подглядеть какая душа у человека. И у отца она была черной, пропитанной насквозь тьмой и пороками.

Халима подошла к сестре и та позволила взять ее за руки, к удивлению матери Айши.

- Поехали домой? Тебе нужно немного отдохнуть, - мягко сказала Халима.

- Нет. Я не вернусь в дом убийцы! Помнишь, я тебе говорила, что расскажу многое? Давай так... - Глаза Айши были красными, а сама она за эти три дня изменилась в худшую сторону. Трагедия оставила след даже на внешности сестры. Младшая сестра взглянула поверх людей на надгробье бабушки, тяжело сглотнув, перевела взгляд на сестру. - Я расскажу тебе все. Только мне надо немного успокоиться. Я поеду с Габи, к ней домой.

- Я не оставлю тебя.

- Хали, пожалуйста.

Айша обняла ее и шепнула на ухо, чтобы не услышала мать:

- Я буду ждать тебя в другом месте. Габи скажет где.

А после выпустила из объятий. Едва Халима отступила, как подошла Габриэль и обе девушки заговорили.

Автомобили останавливались намного дальше от кладбища и они все ждали машин. Едва та подъехала к ним, Халима потянулась к дверце и выронила телефон. Звук сообщения пришел следом. Озадаченная девушка разблокировала телефон, только не успела прочитать, как ее окликнула Хадижа, которая шла под руку с отцом. Она отошла от машины.

- Уже уезжаешь? - спросила Хадижа.

- Сказали, чтобы ехали, - ответила Халима.

- Поехали с нами, - предложила Хадижа.

Халима неуверенно взглянула на Айшу. Та стояла рядом и слушала молча.

- Поезжай с ними. - А после одними губами без звука добавила: - Я буду ждать там.

И тогда Халима согласилась с улыбкой. Она шагнула назад, глядя как Айша открыла дверцу. Водитель за рулем был в чёрных очках и даже не повел бровью. Однако два телохранителя, которые охраняли их, засуетились. Один из них протянул руку, заблокировав дверь. Айша нахмурилась.

- Это еще что такое? - возмутилась Айша. - Совсем заработался? Руку убрал.

- Госпожа, давайте вы сядете в другую машину. Дживан сейчас будет, - сказал мужчина, что стоял рядом с Халимой.

- Я у вас что ли буду спрашивать куда мне садится?! Пошли прочь, - отрезала Айша.

- Госпожа, мы настаиваем, чтобы вы отошли, - добавил второй.

- Вы оглохли?! Отвалите! Я уже уехать отсюда хочу и вас не должно волновать на какой машине, - вышла из себя девушка, оттолкнув мужчину, сев в машину, громко хлопнув.

Черный джип с одной Айшей отъехал, чтобы его место заняла машина семейства Хадижи. За рулем был Мэдэн. Девушки устроились на пассажирских местах.

- День ото дня не легче, - произнесла Халима тихо.

- Ваши охранники уже с ума посходили, - покачала головой Хадижа.

Машина выехала с кладбища и вскоре уже катила по шоссе, в сторону города. Мэдэн и его отец молчали, только радио было включено. Хадижа держала ее руку в своей в знак поддержки. Она тоже не говорила и Халима это ценила. На нее нахлынула такая усталость, что девушка прижала голову к стеклу, прикрыв глаза.

Новое смс пришло и девушка приоткрыла веки. Это, наверное, подруга Айши. Она должна была написать адрес. Открыв сообщение, нахмурилась. Никакого номера, только надпись: Unknown.

"НЕ САДИТЕСЬ В МАШИНУ. ЭТО ЛОВУШКА. ВАС ХОТЯТ УБИТЬ. ОСТАВАЙТЕСЬ НА КЛАДБИЩЕ"

Халима едва не выронила телефон. Кто это писал?! Что это значило? Можно было ли доверять кому-то? Что за злая шутка? Девушка вновь проверила каждое слово и нахмурилась.

- На главном шоссе столкнулись два автомобиля. Один из автомобилей вылетел в кювет, а второй вылетел с моста. Есть жертвы. Просим всех водителей сменить маршрут, - говорил диктор по радио.

- Это еще что такое? - подал голос Мэдэн. - Мы в двух минутах от этого места. И куда нам развернуться?

- Жертвы есть. Там вечно происходит какая-то авария. Может, с милостью Всевышнего, водители обошлись лишь ссадинами, - заговорил отец парня и подруги.

- Поезжай, если что, свернуть можно будет через дома, - встряла Хадижа. А после взглянула на Халиму. - Ты как?

Девушка приняв это сообщение за чью-то черную шутку, удалила все и вновь отключила телефон. У нее было больше забот и переживаний, чем из-за этой глупости. Вновь разглядывая в окно, Халима поняла, что они несутся в сторону той самой дороги.

И хоть она заставляла себя забыть то смс, на душе продолжали скребать кошки. Впереди была огромная пробка и сновали полицейские, которые бежали вперёд. Мэдэн открыл окно, и в салон пробрался шум. Кричали пожарные и врачи. Из-за очереди, им было сложнее пробраться на место аварии.

- Быстрее, быстрее. Нужно вытащить их, - кричал мужчина в медицинской куртке.

- Ну вот. Поехали так, - разочарованно протянул Мэдэн.

- Застряли так, застряли. Интересно, кто водители, - с грустью спросила Хадижа.

- Меня немного укачало, я выйду ненадолго, - сказала Халима, чувствуя подступающую тошноту.

- Я с тобой, - сразу же сказала подруга и обе вышли с двух сторон.

Халима глубоко вздохнула и порыв ветра сбил с головы траурный платок. Завороженным взглядом она наблюдала за тем, как легко ветер уносит по серому небу в ту же сторону, куда и бежали люди. Стоял такой шум, что у нее заложило в ушах. Сигналили, кричали, восклицали.

Сама не понимая почему, девушка пошла за бегущими. Позади Хадижа звала ее и кричала. Проходя мимо машин, Халима увидела красный автомобиль, у которого передняя часть была разбита "всмятку", а сам он полыхал огнём до самых небес.

Ужасная картина открывалась ей по мере того, как она продолжала идти. Ее вело зловещее предчувствие. Повсюду на асфальте лежали части машин, и черные, и красные. Тысячи осколков стекол хрустели под ногами. Мимо пронеслись пожарные. Никто не обращал на нее внимания.

- Нет... - прошептала Халима, застыв на месте. А после побежала. - НЕТ! Нет, нет!

Черный джип, номера которого знала, вынесло с моста на несколько метров вниз, сорвав с собой часть забора. У перевернутого автомобиля не было никого, к нему только спешили спасатели. Халима не разбирая дороги неслась к нему. Вырвавшись из рук двух мужчин полицейских, которые попытались остановить ее, прыгнула вниз. Боль в разбитых коленках и исцарапанных руках была сущим пустяком.

Несколько раз поскальзываясь на острых краях камней, Халима в настоящий панике считала расстояние до машины. Пальто сковывало движение и бежать с каждым шагом по сугробам становилось сложнее. Колеса джипа торчали в воздухе и машина начинала дымиться. Пахло жженой резиной и девушка с ужасом увидела, что бензин вытекает на снег.

Упав на колени, девушка взглянула на треснутое окно, которое осталось на месте. Стукнув по нему несколько раз кулаком, добилась того, что тот упал пластиной в салон. Халима легла на снег, чтобы заглянуть в салон.

- Я тут, Айша. Я вытащу тебя, сестренка, - крикнула с пересохшими губами девушка и попыталась протянуть руку, чтобы коснуться фигуры, которая лежала головой вниз. Та не издала к ее страху ни единого звука.

Халима вскочила на ноги и обошла машину. А после сняла с себя пальто и легла обратно на снег. Со стороны Айши стекла не было. Девушка просунула руку и стараясь еще больше не навредить сестре, отстегнуть ремень безопасности. Черные волосы сестры закрывали лицо ей.

- Потерпи, пожалуйста, - прошептала Халима, пальцами нащупав зажим. - Я вытащу тебя.

Ремень подался и девушка выпрямилась, чтобы взглянуть вверх, кто остался на мосту.

- Эй! Кто-нибудь! Помогите! Помогите! - крикнула она. А после взглянула на дверь. - Они не успеют, сестра. Прости, если я сломаю что-то тебе. Но я вытащу тебя.

Халима задыхалась уже от паники, чувствуя теперь не только запах бензина, но и зловоние крови. Отчаяние заставляло ее дергать дверцу и лишь с двадцатой попытки это удалось. Обрадовавшись этому, девушка с большой осторожностью обхватила сестру за талию.

Вытянуть оказалось сложнее, чем думала девушка. Каждый сантиметр она останавливалась, чтобы не задеть и не сломать что-то Айши. Халима не могла ни о чем думать, кроме как вытащить ее из этого джипа.

- Я держу тебя. Держу, - в отчаянии шептала Халима.

У нее иссякли силы и она упала подле тела сестры. Подхватив Айшу, прижала ее к голову к груди, откинув с лица девушки волосы. Каждый миллиметр лица была в маленьких порезах. Из глубокой раны на виске текла кровь, которая левую сторону окрасила в кровавое месиво.

Халима со слезами обхватила ее сильнее и с ужасом поняла, что на затылке у Айши больше крови. С замирающим сердцем, она приложила ухо к груди сестры.

- Нет! Это не правда, - прошептала девушка. Подняв дрожащие руки, которые были все в крови, поднесла пальцы к горлу. Не нащупав пульс, закрыла глаза.

Надежда покинула ее. Она знала. Знала, что, то сообщение было предупреждением. Знала, что та авария произошла на ее пути не просто так. Знала это и поэтому вышла из машины.

Халима взглянула на Айшу в своих руках. На ее бледное лицо. На тело, покрытое кровью. Никакого движения. Она не дышала. Никакой жизни.

Позади раздался сильный взрыв. И тысяча кусков от машины взмыли вверх, к небесам. Ей показалось, что это собственное сердце раскололось на части. Айша мертва. Она умерла.

Изнутри Халимы поднялся крик. Из ее голоса он вышел наружу, а в мир же - истошный вопль, в котором была вся она. Все ее чувства и страхи, раны и боль, воспоминания и одиночество. Обращаясь к небесам, девушка прижимала к себе неестественно холодную и белую Айшу.

- Прости меня. Прости, прости, прости... - ее шептание не перекрывалось, пока она баюкала в объятиях младшую сестру.

- Девушка, отпустите ее, - крикнул мужской голос.

- Нет, - быстро закачала головой Халима, не переставая покачиваться с Айшей.

- Хали, тебе не надо уже быть здесь, - подал голос Хадижи с такой скорбью, что Халима вновь зажмурилась.

- Отпусти ее. Ты не спасешь ее, - добавил третий голос.

Чья-то загорелая мужская рука разжала объятия и Айшу выхватили двое врачей. Халима запрокинула голову и вскочила. Та же рука остановила ее и теплая ладонь обхватила, а после потянула к себе. Девушка подчинилась ему бездумно. И только, когда они пробирались сквозь толпу врачей и полицейских, ничего не видя вокруг, вдруг поняла по веявшему в воздухе аромату перца и темного дуба, что это Малик. Малик ведёт ее к автомобилю скорой помощи.

Чьи-то неузнаваемые голоса звучали в ее ушах, рыдания и крики разрывали это утро. Лишь у машины мужчина остановился и двое врачей подхватили Халиму, которая выпустив его ладонь, потеряла связь с этим миром, и упала без чувств в руки медикам...

Глава 18

Алая капля крови упала на часы. Где-то слышалась мелодия, издаваемая скрипкой. Чей-то гнусный смех оборвал прекрасную песнь. Мягкий и звонкий голос послышался следом.

- Айша...

Халима прохрипела имя сестры, пытаясь вырваться из цепких беспорядочных объятий снов. Вскочив на кровати, девушка тяжело задышала. В комнате было темно, а включать лампу не хотелось. Тело дрожало от холода, а тонкая ткань футболки пропиталась потом.

Поднявшись на ноги, Халима с грохотом отворила дверь. В доме стояла гробовая тишина. Никаких звуков, никаких шумов. С маленькой крупицей надежды, девушка подошла к комнате сестры и открыла дверцу. Улыбка померкла на губах. Миг и слезы с новой силой покатились по лицу.

"Ты забыла, глупое создание. Ее нет здесь. Айши больше в живых. Нет на этом свете", - подумала Халима и ее рука потянулась к выключателю.

Свет ослепил ее. В комнате Айши царил вечный порядок. Слуги не заходили сюда. По большей степени потому что, младшая сестра не позволяла им и убиралась сама. На розовых покрывалах лежал маленький медвежонок. Увидев его, девушка с дрогнувшим сердцем шагнула к кровати. Взяв игрушку в руки, шмыгнула носом и прижала к себе куклу. Она не могла поверить, что Айша сохранила эту игрушку. Ту, что она отдала ей еще лет пять-шесть назад.

- И ты оставила меня, врединка, - прошептала Халима в пустой комнате. - Почему вы не забрали меня? Разве моя жизнь важнее вашей?!

Последние слова были произнесены отчаянным криком. Халима упала на колени, закрыв лицо ладонями.

***

В гостиной особняке никто не плакал. Никто не говорил и все взгляды были пригвождены к светлому гробу. В нем находилась девушка самой прекрасной внешности. Она была одета в белоснежное свадебное платье. В длинных каштановых волосах вплетены живые розы. Черные ресницы веером лежали на бледном лице. Руки сложены на животе.

Лишь фигура женщины стояла на коленях подле гроба. Ее плечи подрагивали, но она не издавала звука. Халима стояла у камина и она смотрела на мачеху, которая оплакивала единственную дочь. Веки Айши были закрыты. При жизни в ее глазах отражались звезды и яркое солнце. В тот момент, когда она вытащила сестру - глаза были открыты. В ее неподвижных словно стеклянных шарики, глазах искрился свет последнего для нее луча солнца, который она никогда больше уже не увидит.

"Я мечтала найти утешения из-за утраты бабушки, а ты лишил меня теперь и сестры. Сколько испытания ты уготовил для меня? Для чего? Сколько раз я должна лишиться частей души, чтобы остаться человеком?" - в изнеможении подумала Халима и наблюдая за тем, как гроб поднимают. Подняв голову к небу, всмотрелась в облака. Даже сейчас мир насмехался над ней. Солнце слепило, словно улыбка Айши.

Пустота в груди безжалостно протягивала когти, хватая и еще больше нанося раны, которые еще не зажили. Халима чувствовала себя слабой под потоком нарастающей потери и беспомощной перед правдой. Похоронная процессия разбилась на машины. Все лица людей перед глазами расплывались. Голоса смешались в одну назойливую линию. Каждый раз глаза застывали на грузовике с телом Айши.

И вновь знакомые ворота кладбища, снова те же надгробия. Могила Айши находилась близ бабушкиной. Если Халима считала черным днем похороны бабушки, то ошибалась. Двойная утрата привела ее в помешательство и дезориентировала.

Сложив руки перед собой, она склонила голову, зачитывая мысленно молитву. Пальцы дрожали, а глаза оставались сухими. Она выплакала все слезы. Внезапный вопль заставил Халиму выйти из того ступора, в котором она уже находилась четвёртый день. Очень медленно девушка повернулась.

Несколько мужчин шли через ряды могил. Светлая поверхность гроба сияла в лучах уходящего солнца этой зимы. Мама Тамила упала на колени и женщины со вскриками потянулись к ней. Халима достала из кармана мешковатого платья, подол которого касался грязного снега, белоснежного плюшевого медведя.

Тот же священнослужитель руководил похоронами. Высокий мужчина в черной мантии и густой бородой зачитал длинную молитву. Что в дальнейшем он говорил, девушка и не запомнила. Лишь отдельные слова долетали до нее.

«Благочестивая»... « юная госпожа, так рано покинувшая этот мир»... «величие души»... - всё это мало что значило для Халимы. К Айше, которую знал она, слова эти почти никакого отношения не имели. Она вспомнила вдруг, как сестра однажды разрешения произнести несколько слов: «придурок», «балбес», «бюро находок родственников», «мисс вылечи меня» - и снова с трудом сглотнула. Та Айша, которую она знала, была не высокомерной, нет, Айша знала себе цену. Такой ее сделали родители, такой ее сделал их мир. За счет своего вспыльчивого характера она выживала как могла. Айша умела лучше нее скрывать за своим поведением истинные мысли и чувства. Пока все видели в них дочерей клана Суханов, тех кто блистал на свадьбах и званых вечерах в дорогих нарядах и украшениях, они обе знали обратную сторону жизни. Той стороны, которую отец никому не позволял увидеть.

- Пустите меня. Пустите меня к дочери! Айша, я тут! Мама тут! Ей холодно, отойдите, - в полном безумие кричала женщина, и Халима наблюдала с безразличием на ее страдания.

Тамила на коленях подползла к гробу дочери, накрыла своим пальто тело девушки. А после вновь закричала. Несколько мужчин подключились к женщинам и пытались оттащить ее. Отец, лицо которого имел болезненно сероватый оттенок и без кровинки смотрел на пустую яму. Костяшки пальцев побелели, пока он сжимал свои чётки. На короткую долю секунды Халиме стало больше его жаль, чем мачеху.

- Госпожа, прошу вас. Прекратите. Вам нужно встать, - пыталась привести в чувство мачеху.

Рыдания не прекращались, они лишь усилились. Халима выступила вперед, когда в последний раз посыпался песок на могилу. Игрушку, которую все еще держала в руке, она поставила посредине. Шагнув назад, взглянула на надпись: "Айша Сухан 2005 - 2023 года". И под этим еще одна надпись: «.. человеку свойственно ошибаться, а Богу - прощать».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Прими мои соболезнования, господин Сухан. Ведь твоя дочь ушла раньше отца, то она будет ждать тебя, чтобы встретить в раю, - сказал кто-то из мужчин, обращаясь к отцу.

- Она не должна была... У девочки была вся жизнь впереди... - с шёпотом произнёс другой мужчина.

- У каждого своя судьба, своя жизнь и лишь Богу ведомо, что нас будет ждать. Если он захотел забрать ее, то может это хорошо для ее души, - добавил третий. - Всевышний сберег ее от тех грехов, которых поджидали ее.

Халима отошла от могил. Ей было больно. Она была сломлена под вечным натиском отца, гибелью сестры и смерти бабушкой, прошлым, которым преследовало ее каждой ночью... И уже не надеялась найти кого-то, кто поймет ее. Она устала. Устала изображать равнодушие, показывать людям сильную влиятельную дочь, которая не должна показывать свои чувства и молчать в присутствии мужчин.

"Не должна позорить отца"

"Не должна ставить свои чувства выше мнения окружающих "

"Не должна любить"

"Не должна испытывать боль"

"Не должна плакать"

"Не должна решать за кого выходить замуж "

"Не должна.."

Мысли оборвались, когда мир покачнулся. В последний миг она схватилась за дерево. Пару раз шумно вздохнув, она продолжила идти. Боль в ногах отдалась эхом во всем теле.

- Аккуратнее, - глубокий и тихий голос остановил ее. Чья-то рука коснулась ее локтя, перехватив.

Прикрыв глаза, Халима едва не зажмурилась. Столь же медленно она обернулась. Взгляд Малик напомнил ей те же взгляды, что бросали на нее все остальные. Тревожные и настороженный, словно она рассыпется на атомы в их присутствии или же кого-то убьёт. Наверное, именно так смотрели га душевнобольных.

У нее не было никаких слов, чтобы подать голос. Малик не спешил и зачем-то больше обычного вглядывался в ее лицо. Девушку ее волновало, что там он искал и как выглядела. Больше недели она не приблизилась к зеркалу.

- Я помогу тебе. Пойдем к машине, - Малик переместил руку на спину и даже сквозь тонкий пиджак ощущала тепло, излучаемое им.

- Не нужно. Я сама могу, - резко прошептала Халима.

- Я и не спрашивал, - ответил мужчина и подтолкнул вперёд.

Подчинившись, Халима сделала несколько шагов. Малик одну руку держал на спине, а другую придерживал за локоть. Его мать находилась среди утешающих ее мачеху. Амину Халима так и не увидела на похоронах.

- Мне жаль, - не менее тише сказал мужчина.

Девушка прерывисто задышала и с трудом сглотнула. Она напряглась, ожидая дальнейшего.

- Ты был на том мосту, - вырвалось у нее, пока смотрела на снег.

- Я поехал вслед за вами. Собирался в аэропорт и встрял в пробку из-за ДТП. А после увидел, как Хадижа бежит в сторону аварии. Уже тогда я понял, что там... кто-то из знакомых, - ответил Малик и остановился.

Халима поправила тугую черную косынку на голове. Волосы напоминали на солому и безжизненными прядями льнули к ткани пиджака. Ее взгляд магнитом вел к надгробиям.

- Она не должна была садиться в ту машину. Ее больше нет, - впервые заговорила с кем-то Халима, ощущая подозрительную влагу на щеках.

- Она будет с тобой всегда. В этом мире ее нет, но она будет в твоих воспоминаниях, - ответил Малик и его ладонь легла на ее руку, которой вцепилась в платье.

- Разве это справедливо? Насильники и убийцы продолжают жить, а мы теряем членов семьи. Ведь ты тоже потерял сестру, - в сердцах воскликнула тихо Халима, стирая слезы свободной рукой. - Почему Всевышний так жесток к своим рабам?!

- Я не верю в Бога, Халима. Пока все другие говорят о Его воле, я знаю, что она попала в аварию. Я знаю и то, что моя старшая сестра погибла. Да, мы теряем семью. Но они вечны в наших воспоминаниях, в памяти и в нашей любви. Не плачь, - последнее слово он сказал столь мягко, что это вызвало еще больше слез и Халима издала нервный смешок.

Малик повернулся спиной к людям и кладбищу, и лицом к ней. С серьёзным и обеспокоенным видом он поднял руку. Мужские более грубые пальцы, чем ее, коснулись до нежной кожи. Большим и указательным пальцами он провел по щекам.

- У меня не было матери, но была бабушка. Айша так умела скрывать свои чувства, что я поверила в ее ненависть ко мне, - призналась Халима, и положила свои руки на его запястье.

Она ощутила, что из-за ее прикосновений он напрягся. И если был удивлен этими словами, то смог убрать с лица удивление.

- Я вижу ее уже третий день во снах, - продолжила Халима, рассматривая его загорелую шею. - Она приходит в мои сны и просит помочь. А я не могу.

- Ты вытащила ее из автомобиля, рискуя погибнуть самой, - возразил он.

- Но я не смогла спасти ее. Она мертва, - прикусила губу девушка.

- Я знаю через что ты проходишь, Халима. Ты не можешь всю жизнь винить себя. Ты не позволила ей остаться в машине и успела до взрыва. И я знаю, что ты видишь во снах каждый раз ее мёртвое тело. Но ты не должна винить себя.

Подняв глаза к нему, сквозь слезы разглядела в его лице нечто такое, чего не видела в остальных. Ужасная догадка поразила ее.

- Ты... ты... нашел тело сестры, - прошептала в ужасе Халима и сжала его руки.

- Да. Я заметил ее отсутствие и подумал, что она вышла погулять. Фэнин любила сидеть вечерами и смотреть на небеса. Выбежав из подъезда, я искал ее во дворе, но стоило обойти дом... Она лежала на снегу...

Халиме не удалось дослушать. Малик хоть и говорил отчужденно, словно это был старый сон, который сейчас вспомнил, но девушка была уверена, что это навсегда изменило его. Она представила десятилетнего мальчика, который искал свою старшую сестру во время дня рождения вечером в сумерках. Как этот мальчик подбежал к телу сестры, у которой все конечности находились под неестественным углом.

Убитая горем и собственными потерями, и его прошлой утратой, Халима больше из-за всплеска эмоций выпустила его руки, только для того, чтобы обхватить Малика. Зарывшись в полы его пальто, прикрыла глаза. Знала ли она что-то из жизни Малика кроме этой истории? Знала ли она вообще его? Они были подростками, когда дружили. Прошли годы и каждый имел скелетов в шкафу, которые норовили вырваться из-за дверей.

- Халима?.. - Необычайно хриплый голос заворожил ее.

- Я соболезную тебе. Мне очень жаль, что ты потерял сестру. Я знаю, что любое эмоциональное насилие делает нас сильнее и придает решимости, но... все не должно было быть так, - прошептала Халима, все еще сжимаясь лицом в его грудь.

Мужские руки сомкнулись вокруг нее. Халима застыла. Его объятия и эти действия оказались столь невинны, что собственная жалость к себе возросла.

Малик не отталкивал ее и девушка сморгнула очередные слезы. Ей вспомнились слова Айши: ".. я ненавидела тебя и за то, что у вас с Маликом была связь, которой не могла найти оправдания. Ненавидела, что он защищал тебя и в том же время относился почтительно."

- Прости меня, - вырвалось у нее.

- За что ты просишь прощения? - в его голосе проявилась нотка удивления.

- Я облила тебя слезами... И ставлю в неловкое положение.

- Физическое выражение не изменит обстоятельств и не сотрет воспоминания прошлого, но если тебе это принесет успокоения, то не сдерживайся, - промолвил Малик. А последнее добавил после короткого мига. - Не замыкайся в себе. Вы с Фэнин столь похожи, что я могу прочесть твои мысли. Я не хочу потерять тебя. Если мои объятия, то место, где ты можешь найти утешение, то я принимаю это.

"Ах! Сказал бы ты это раньше и я пала бы к твоим ногам. Ты все еще видишь во мне сестру или друга? Почему я продолжаю страдать из-за любви к тебе, когда потеряла тех, кто по крови важнее мне..." - подумала Халима и крепче обняла его напоследок, после чего отпустила. Ей пора отпустить его, раз и навсегда...

***

"деревья черпают силу от ветра, которому противостоят" × мевлана × ветреный

Порой время проходит за неделю столь быстро, но ощущается как один долгий год. Тепло покинуло стены особняка. Теперь его обитатели находились под сквозняками. Солнце перестало освещать этот унылый коттедж. В двух комнатах жизни оборвались и редкие гости стояли в центре, что-то, пытаясь, ощутить: то ли присутствие тех, кто покинул их, то ли заставляя себя еще больше страдать.

В жизни Халимы произошли вещи, которые она не приняла и старалась отключить память, отказываясь верить в то, что происходило. Но стоило какой-то мелочи промелькнуть перед глазами из прошлого, и в тот же момент слезы проливались градом. На сколько она была сильной, девушка не могла дать ответ. Но под "сильным" не подразумевалось становиться бессердечной, ведь сердце помнило каждую боль и каждую утрату записывала, запирая в маленький ящик.

Ранним утром девушка встала с кровати, словно оглушенная. Свесив ноги с кровати и уперев руки в одеяло, пустым взглядом всмотрелась в окно. Погода менялась и наступала весна. Та весна, в которой не будет сестры и бабушки.

Качнув головой, Халима переоделась в черный свитер и черную длинную юбку. Повязав траурную косынку, подошла к раковине. Подняв голову, увидела вместо зеркала пустоту. Вчера, в порыве гнева и отвращения, девушка унесла все зеркала из своей комнаты в погреб.

Бесшумно двигаясь по особняку, она старалась не смотреть в сторону комнаты сестры. Ее встретила тишина в гостиной и перед глазами всплыла картина из прошлого: вот Айша со смехом выбегает из своей комнаты, одетая, как всегда, безукоризненно для учебы в медицинском институте; бабушка сидит в гостиной с чашкой дымящегося кофе; сама Халима шла к ним, чтобы немного посидеть, прежде чем поедет к Хадиже. И втроём они начинали обсуждать: Айша язвить, Халима парировать в ответ, а бабушка устало разнимать.

Призраки прошлого не желали оставлять Халиму. Девушка судорожно вздохнула и прикрыла глаза. Она осталась теперь одна. Все что осталось от них обеих - воспоминания.

"Мне бы давно следовало привыкнуть к одиночеству. Но, человеку, не свойственно ведь свыкнуться с таким, верно? Даже Робинзон нашел способ общаться", - подумала она с грустью, прикасаясь кончиками пальцев до кресла бабушки.

Глаза поднялись к стеклянным шкафам, где находились в рамках фотографии. На полке прибавились две: отдельные фото бабушки и Айши с черной лентой в углу.

Проведя ладонью по лицу, Халима отправилась на кухню. Отец распустил на выходные слуг и готовить было некому. Девушку это не заботило, наоборот, она могла занять теперь свою голову. И уставая вечерами, заваливалась прямо в одежде на кровать.

Нарезая овощи для рагу, застыла неожиданно, когда острый нож резанул по среднему пальцу. Небольшая капля кровь выступила и Халима так продолжила стоять, склонив голову, держа одну руку на ноже, а другую на помидоре.

Еще ребенком она слышала, что нет боли хуже, чем физической. Но повзрослев, Халима с готовностью могла поспорить с любым на этот счёт. Что могло унять зудящую и ноющую боль в области груди? Кто мог поднять камень, который лежал тяжёлым грузом на плечах? Как много вопросов и никаких ответов...

Продолжая готовить, ее взгляд каждый раз возвращался к ножу. Помешивая суп, подняла голову в тот момент, когда вошла пошатываясь мама Тамила. Женщина взглянула на нее неохотно. А после без слов прошла мимо, доставая из аптечки таблетки. Запив водой, мачеха не вернулась в свою комнату, из которой выходила лишь за таблетками. Еду Халима ей относила к дверям, не решаясь войти и оставляя на стуле перед комнатой. Женщина села с шумом на стул и стакан со стуком приземлился на стол.

- Для кого ты готовишь? - глухо спросила Тамила, но даже это было подобно воплю в тишине дома. Заметив, что Халима молчит и продолжает резать пучок кинзы, повторила: - Для кого ты готовишь? Никто это не ест. Одежда на тебе висит. А мне твоя еда не нужна. Не надо оставлять тарелки как собаке к моим дверям.

Правая рука не переставала нарезать зелень, а взгляд Халимы продолжал держаться за зеленые стебли. Позади мама Тамила шмыгнула носом.

- Моя доченька, моя принцесса любила этот суп, - с тихим всхлипом произнесла женщина и лишь это заставило замедлиться Халиму.

- И морковный сок натуральный, - прошептала Халима, бросая взгляд на прозрачную бутылку. В нем находился свежий сок.

- Зачем ты это делаешь? - звонко спросила женщина. - Почему специально маячишь перед моими глазами? Хочешь доказать мне, что ты жива, а моя дочь в могиле? Хочешь заменить ее? У тебя не выйдет!

Повернувшись к женщине, которая вскочила с места, Халима даже не стала удивляться вспышке гнева. Она словно впервые смотрела на свою мачеху. Одетая в огромный черный халат, женщина состарилась за эти две недели на два десятка лет. Под глазами залегли тёмные тени, лицо осунулось, а волосы тусклые и с сединой лежали беспорядочно на плечах. Гибель дочери подкосила Тамилу.

- Отдайте мне, - произнесла Халима и протянула руку за стаканом. Та не спешила. Девушка была уверена, что там вовсе не вода, а нечто более крепкое по запаху.

- Ты проклятье. - Со слезами прошептала Тамила. - Я ненавижу тебя. Ты отравляла мне и моей дочери всю жизнь. Ты была с детства мне памяткой о том, что я могу потерять дочь, как и твоя мать. Я терпела тебя больше тринадцати лет. Всевышний свидетель: я ненавижу тебя. Ненавижу настолько, что готова совершить грех. Но Айша бы этого не хотела. В детстве она говорила: "Мамочка, а почему ты не любишь Хали? Почему мне нельзя играть с ней?" Разве я могла ответить, что презираю дитя шлюхи?

- Моя мать не была такой, - сузила глаза Халима. - Я понимаю ваше горе, и я испытываю то же, что и вы. Но я не позволю порочить имя своей покойной матери.

- Ты? Ты испытываешь? - Мачеха разразилась зловещим смехом, который перешел в плач. - Что может такое жалкое существо как ты чувствовать? Ты была рождена, чтобы стать моим мучителем. Я ненавижу тебя. Пусть Всевышний удвоит все твои страдания! Это все из-за тебя. Это все ты! Из-за тебя нет моей принцессы. Это ты должна была лежать в ее могиле. Если бы не поменялись машинами...

Более вразумительных слов от нее не издавалось и мачеха села обратно, закрыв голову руками. Озадаченная Халима переваривала ее слова. Девушка даже не заметила те проклятия, которыми сыпалась женщина. Ее напрягли последние слова. Оттолкнувшись от шкафов, приблизилась к ней и коснулась до руки.

- О чем вы? Мама Тамила, вы что-то знаете? Почему вы так говорите? - спросила Халима с пересохшими губами.

Женщина удивила ее и застала врасплох, резко отняв руки от лица, и толкнув. Халима даже не успела среагировать, как лежала на полу в кухне. Мама Тамила выпрямилась и в ее глазах читалась лютая ненависть.

- Не трогай меня, жалкое отродье. Как ты смеешь оставаться в моем доме, когда из-за тебя она погибла?! Из-за тебя все беды! - кричала она, наступая.

Безмолвная девушка продолжала ошарашенно смотреть на нее, лежа. Она ожидала, что мачеха будет злиться и плакать, но меньше все ждала этой агрессии.

- Вставай, паршивка. Собирай свои вещи. Я выгоняю тебя. Мне не надо было позволять ему оставлять тебя еще мелкой в особняке. Ах, моя голова, где ты была? - мама Тамила наклонилась и схватила ее за руку, рывком подняв.

- Я не уйду никуда. Это дом моей бабушки, - хоть со слезами, но выкрикнула Халима. - Отпустите, мне больно!

- Ты уйдешь из этого дома! Ты уйдешь из наших жизней! Дрянь ты такая! Ты своей тьмой вырвала солнце из моего сердца. Ты забрала мой лучик, мою дочку! Проваливай, дочь *ляди, - мачеха подталкивала девушку в сторону гостиной.

Дверь особняка хлопнула и вскоре из проема появились фигуры отца и Дживана. Мама Тамила толкнула Халиму к ногам отцам. Девушка взглянула на мачеху через плечо, которая была на грани истерики. Она указывала пальцем на нее и глаза готовы были вылезти из орбит.

- Забери ее. Убери ее с моих глаз. Я ненавижу эту дрянь. Как ты привёл ее однажды, так и спрячешь ее от меня! - завопила женщина.

Отец не спешил сдвинуться с места. Халима дрожала всем телом. Запрокинув голову, она взглянула на мужчину, который смотрел на свою жену. Ей почудилось, что сейчас он встанет на ее сторону. Но стоило опустить голову к дочери, на лице появилось та же гримаса презрения. Он носком двинул по ее ногам и прошел мимо, будто подле него находился дохлый таракан.

Обойдя дочь, подошёл к своей жене, положив руки на ее плечи. Халима не слышала, что он говорит, но женщина вырывалась и продолжала кричать, чтобы девушку выставили за дверь. Дживан наклонился к Халиме и помог встать на ноги. Он мягко придержал ее за локоть.

- Я провожу вас до комнаты, госпожа, - прошептал он.

Чувствуя себя эмоционально истощенной, Халима вцепилась в его руки и позволила ему подвести до самой двери. Открыв дверь, он проверил комнату и только тогда выпустил ее. Девушка вновь оказалась в своей клетке. Те же стены, та же крыша. Как долго она сможет не угаснуть в этой комнате? Как долго сможет продержаться?

***

По белоснежной поверхности дорожками стекала кровь и капли падали на темный кафель. Стеклянные двери запотели, пока молодая девушка сидела в маленькой ванной. Черные длинные волосы липли к обнаженному телу. Ее глаза были закрыты. А руки свешивались с края.

Долгие минуты складывались в томительные часы. Халима вышла из ванной и бросила взгляд на свои руки. Причинять физическую боль себе было лишь коротким способом отвлечься. Обвязав вокруг нанесенных *ан бинтом, она уселась на кровать, со своим блокнотом:

"Солнце зашло за горизонт, и наступает адское время. Когда демоны встречают на половине пути грешников, чтобы заключить сделки, ценой в жизнь. И я заключила, когда вошла в этот особняк. Моим демоном является отец. Скажи, дневник, доверять ли голосам в моей голове, которые призывают дать отпор? Но не будет ли меня ждать кара?"

***

Тёмные угольные рисунки были разбросаны по ковру. Халима с особой сосредоточенностью сжимала кусок угля и выводила по ватману линии. Она никогда не понимала почему люди говорили, глядя на ее работы, что это рисунки, созданные большой фантазией. Нет, это не было фантазией. Это были ее чувства, запечатленные на холсте; взгляды на жизнь; то, как она себя чувствовала.

Тонкая рука схватила маленький кусочек бумаги и начала тереть, чтобы растушевать небо. Девушка заканчивала и перед ней на ватмане были: склон, неспокойное море и обрыв. На обрыве находилась маленькая белоснежная птичка без крыльев, которая не могла взлететь, но птица этого не знала и была в шаге от того, чтобы спикировать, впав в объятия водной стихии.

Ладони и пальцы Халимы были чёрными, а бумага закончилась. Девушка встала, чтобы отмыть свои темные руки. В поисках нужных листов, она вышла из комнаты и немного подумав, спустилась на первый этаж.

Сорок дней со дня похорон прошли, а чувство "замершей жизни" так и не покинуло Халиму. Она не переставала снимать траурные атрибуты, сомневаясь, что даже спустя месяц другой будет способна сменить их на прежние вещи.

В кабинете отца было тихо и стоял запах крепкого виски в купе с мужскими духами. Она знала, что еще днем отец принимал гостей и те после посиделок в гостиной, отправились сюда. Но так как время было уже за восемь вечера, Халима знала, что он сейчас находится в доме своего друга и не боялась быть пойманной.

Не найдя на полках заветную бумагу, Халима покрутила головой и приблизилась к отцовскому столу. Тут глаза девушки отметили, что та картина, которая прикрывала сейф, отсутствовала, а сама дверь приоткрыта. Она встала перед ней и недолго думая, потянулась, чтобы шире раскрыть. Игнорируя украшения и деньги, потянулась к бумагам. Ее паспорт, как и паспорта остальных членов семьи находились у него здесь.

- И зачем я копаюсь в бумагах, в которых ничего не понимаю? - проворчала Халима, смотря на одну папку, а затем на другую.

Решив положить все на место, не разглядела перед собой высокий стул отца, и документы вылетели из рук. Обреченно вздохнув, Халима наклонилась за ними. На глаза попалась открытая папка и с надписью: 《...опекунство..》

Остальная часть была прикрыта другими папками. Отложив все остальные, Халима схватила ту самую папку и уселась в кресло. Каждое прочитанное слово было подобно ударам ножам. Отец, который наказывал ее за каждую ошибку и "грех", кто обвинял в том, что она будет гореть в аду за свои прегрешения, сейчас упал в ее глазах. Новое имя отпечаталось в голове - Азалия.

Перед глазами маячили все больше документов и подтверждений. Каждый месяц круглая сумма отправлялась кому-то на личный счёт. Пролистав еще немного, Халима едва не ахнула. Она держала в руках заключение судебной экспертизы на молекулярном уровне.

- Это тест на отцовство, - прошептала Халима и всмотрелась в число - 99,99% вероятности.

Этого не могло быть! Кто эта Азалия? Как давно отец знал это и провернул? Кто эта девочка? Кем являлась ее мать. Нервно листая очередную кипу документов в поисках ответов на тысячу вопросов, Халима обнаружила документацию на покупку дома. Что-то подсказывало, именно там находилась его новоиспечённая дочь.

Заставляя себя вернуть все документы на место, Халима провела дрожащими руками по губам. Проверив все ли лежит на своих местах, она поспешно покинула кабинет, мысленно повторяя про себя тот самый адрес. Пересекая длинный коридор, который вел в сторону библиотеки, застыла, стоило увидеть как прямо навстречу идут четверо мужчин. Кровь отхлынула с лица, когда отец перевёл взгляд с нее на кабинет.

- Здравствуйте, - произнесла тихо Халима, обращаясь ко всем, но не встречаясь глазами ни с кем.

Она шагнула в сторону, пропуская их. Мужчины кивнули ей и также с почтительным интересом последовали за главой семейства. Девушка подняла глаза с пола, чтобы отметить взгляд одного из них. Халима узнала его. Именно тогда произошла встреча с ним и молодым человеком, когда родители с Айшей взяли их в гости.

Не успел он открыть рот, как Халима толкнула плечом дверь маленькой семейной библиотеки. Это было тайным местом сборов Айши, Халимы и бабушки. Чтобы привести свои мысли в порядок, девушка села в мягкое кресло и немного подумав, достала мобильный телефон. Она поискала на карте тот самый адрес и с огорчением узнала, что он находится фактически в конце города и в трех часах езды. Никто не выпустит ее из дома насколько долго. И крутила в голове планы. Ей нужно было узнать кто эта Регина и что это за дом. Не это ли узнала Айша? Не это ли она хотела ей рассказать?

Было так много вопросов, что девушка вскочила с места и начала ходить из угла в угол. Дверь библиотеки открылась и появился Дживан. Удивленная девушка обернулась к нему.

- Госпожа, вас зовёт отец, - от его тона Халима забеспокоилась.

- Он не сказал зачем? Хорошо, иду, -

Сказала Халима со страхом.

Взгляд охранника метался по библиотеки от книги до окна. Он продолжал молчать и не двигался. Халима решилась выйти из комнаты, но неожиданно Дживан шагнул прямо к двери. Выглядело так, словно мужчина не желал выпускать ее из библиотеки. Отведя взгляд от скомканных рисунков на столе, взглянул прямо ей в лицо. На его изможденном лице читалось сожаление.

- Меня накажут? - поинтересовалась Халима и сглотнула.

Дживан поджал губы и это было единственной реакцией, которую он себе позволил

- Нет.

- Вы врете.

- Я не желаю вам плохого, госпожа. Но для господина вы помеха...

Подобный ответ заставил ее вновь взглянуть на свою жизнь. Дживан был рукой отца и он знал все его планы. То, что он сейчас не отпускает, означает, что тот зол не на шутку. Халима подняла свою руку и отвела мужскую в сторону.

- Спасибо большое, - с мягкостью ответила девушка. - Дальше я сама.

- Меня назначили вас защищать, но я не способен это сделать, - вырвалось у него.

- Потому что вы бессильны против того, на кого работаете. Я пойду.

Ей удалось обойти мужчину и толкнуть дверь. Дживан с шумом вздохнул. Халима в какой-то степени понимала противоречивые чувства, которые душили охранника. Каждый шаг давался ее тяжелее прошлого. И вот, она стоит перед дверями его кабинета.

Внутри не оказалось никого, за исключением отца. Одетый в чёрную рубашку и такого же цвета брюки, задумчиво глядел на картину, с молитвой, которую повесил на законное место и сейфа больше не было видно. Тысячи бабочек порхали в ее животе, вызывая дурноту, пока она рассматривала отца.

- Закрой дверь, - приказал он и после добавил тем же тоном: - сядь!

Прикрыв за собой и сев, не смела даже издать писк. Отец с шумом встал из кресла и выпрямился. А после обернулся к ней, сжимая в руке бокал с виски.

- Скажи мне, когда ты позоришь не только свое имя, то задумываешься о том, что станет с тобой, когда об этом узнаю я? - вкрадчиво спросил он.

- Я не понимаю, отец, - ответила Халима и сжала нервно свою юбку пальцами.

- Не понимаешь? Я из года в год боролся с тобой. С тем, как Дьявол играет с твоей душой, и велась на его шептания. Ты не слушаешь меня, ты делаешь по-своему. Ты была рождена, чтобы самой утонуть в пороках, и завлекать в свое болото таких же грешников, - над последними словами он сам рассмеялся.

"Лучше бы ты кричал. Отец, ты пьян или сошел с ума?" - подумала Халима и скорее проглотила бы опиум, чем заговорила сейчас. Когда отец был в гневе, она знала чего ожидать от него. Мужчина перестал смеяться столь же резко, как и начал.

Взмах его руки и Халима успела увидеть вспышку металла на луче солнца. Короткая секунда и отец уже находился подле нее. Холодное лезвие коснулось ее шеи, и девушка обмерла от ужаса. Сглотнув, взглянула на него.

- Ты считаешь меня умнее себя? Я десятилетия прожил на этой земле, прежде чем ты появилась, жалкая дрянь, - прорычал он.

- Что я сделала? - спросила с дрожью Халима. Ей казалось, что если двинется даже на миллиметр, острие ножа войдет в плоть.

- Я все узнал. Узнал о твоих похождениях. Ты настоящая шлюха и не заслуживаешь того, на что я дал добро. Будь моя воля, то свернул бы шею прямо здесь и сейчас, - рявкнул он. - Но ты понравилась одному человеку, и именно он спасет твою шкуру.

- Что? Какой человек?! Отец, что...

Резкий удар по голове заставил ее замолчать. Затылок пульсировал и перед глазами заплясали звезды.

- Ты соблазняла нескольких мужчин. Шлюха вроде тебя была замечена с мужчиной, а он сам в одних брюках. Это в день свадьбы, на которую мы были приглашены. И в доме той семьи мне позже сообщили, что ты спуталась с тем мальчишкой. Но раз тебе все равно какой это будет, лишь бы имел член, то я все решил.

- Я ничего не делала! Ты не даешь мне никогда защитить себя! Ты веришь всему, что про меня скаж...

- Потому что знаю твое нутро! Я вижу насквозь твою *лядскую душу!

Халима всхлипывала, когда он от злости надавил на нож и девушке осталось вжаться в кресло, чтобы избежать опасности. Свободной рукой он вцепился в ее волосы и от того, как он дергал их, на глаза выступили непроизвольные слезы.

- Ты выйдешь замуж за Абдуллу. Он будет более чем рад забрать тебя хоть сейчас. Но твой суд только впереди. Как только ты покинешь мой дом, ты станешь его бедой. И если он за меня сделает то, о чем я давно мечтаю, то только спасу его от полиции. Никто не заслуживает, чтобы сидел за решёткой ради такой *люшки, как ты!

- Ты Дьявол! - прошептала она. - Ты на раб Божий. Ты выдаешь себя за верующего и..

- Нет, я еще хуже, - огрызнулся он и оборвал ее. - Они приедут завтра, чтобы надеть кольцо. А заберут тебя через неделю. Никакой свадьбы и никакого застолья. Ты даже этого не заслуживаешь. Пошла прочь с моих глаз! Прямо в свою комнату. И если ты за эти дни что-то выкинешь, как-то опозоришь меня, я разорву тебя на части.

***

Все листы были скомканы и изрезаны на мелкие кусочки. У окна во тьме стояла худая фигура словно призрак. Ее стеклянный взгляд застыл на уличном фонаре. Руки лежали на подоконнике. В какой-то миг девушка зашевелилась, чтобы набрать номер на телефоне. Два долгих гудка и по ту сторону телефон взяли.

- Алло, Хали? - сонный голос Хадижи звучал тихо.

- Прости, что так поздно, - безжизненным голосом ответила Халима. - Это важно.

- Слушаю тебя, - девушка была уверена, что подруга даже села в кровати.

- Отец решил выдать меня замуж, - едва она произнесла эти слова, как стало тошно. Прикрыв глаза, вздохнула, когда услышала грязные ругательства Хадижи по другую линию.

- Когда? Кто он? - спросила подруга.

- Ему за пятьдесят, хотя выглядит лет на тридцать пять. Он видел меня несколько раз. В первый раз, когда я мыла ковры. Бабушка тогда выгнала его. А второй раз у его родственников дома. Хади, что мне делать? - очень тихо и монотонно говорила Халима.

- Я буду у тебя завтра. Не телефонный разговор, хорошо?

- Они завтра приедут с кольцом...

- Вот бля*ь.. Я приеду с утра. Мы что-то решим. Хочешь, я попрошу папу поговорить с твоим?

- Это бесполезно. Мне никто не поможет. Я не могу убежать, потому что даже на другом конце света меня найдут. Я не могу отказаться, потому что он найдет еще кого-то. Меня никто не спасет...

- Пожалуйста, не говори так! Я пытаюсь думать...

Халима пустила слезу, услышав в голосе подруги сорвавшийся крик в плач. Она не переставала держать глаза закрытыми и вцепилась в телефон мёртвой хваткой.

- Малик! Позвони ему! - вдруг сказала Хадижа громко.

- Зачем? Что я ему скажу? - истерично рассмеялась девушка.

- Хали, твое молчание стоит тебе искалеченной жизни! Почему ты не говоришь ему как тебе плохо? И что виновен в этом он! Почему не зовешь его на помощь? Почему позволяешь себе тихо умирать, закрывая душу от всех?

- А что мне ему сказать? "Привет, Малик, я влюблена в тебя или твой образ, который сама придумала с детства? И отец, уже дважды пытается выбить мою любовь к тебе путем замужества?" Так ты себе это представляешь?! Или вот: "Забери меня! Спаси меня!" Зачем мне просить об этом, когда он не знает настоящую меня, кто не слышит мое сердце? Разве в этом есть какой-то смысл...

- Ложись спать. Как только наступит утро, я разбужу Мэдэна. Он привезет меня к тебе. Мы что-то решим. Иначе эта твоя свадьба станем моими похоронами.

***

Верная своему слову Хадижа подъехала на территорию особняка рано утром. Мама Тамила смерила ее презрительным взглядом и скрылась в своей комнате. Отца уже не было. Халима встретила подругу, которая накинулась на ее с объятиями. Девушка с силой ответила на это, и закрыла глаза.

Вместе они поднялись в комнату Халимы и устроились на кровати. Хадижа сняла свой белый пуховик, оставшись в сером тонком платье. В поисках варианта избежать этой помолвки подруга предлагала одну за другой безумные планы. Она то накрывала матом отца Халимы, то начинала кричать или же плакать.

Шум въезжающих машин заставил их обеих замолкнуть и подскочить к окнам. Халима побледнела, узнав среди вышедших из машин одного мужчину. Отец посмеивался со слов кого-то и кивнул в сторону особняка.

- Они тут! - запаниковала Халима.

- Будем действовать по ситуации. Даже если все сегодня получится, мы поговорим с этим старым хрычом и все разложим. Я сама найду его и поговорю, - сурово сказала Хадижа. - Нужно лишь подыграть.

Не прошли и двадцати минут, как за Халимой пришла мама Тамила. Она с отвращением взглянула на них обеих.

- Спускайся, тебя ждут, - произнесла мачеха и ушла.

Халима сглотнула и взглянула за поддержкой к подруге. Та кивнула и они обе покинули комнату. Девушка не стала переодеваться. Одетая в длинное бесформенное платье, спустилась вслед за Хадижей на первый этаж. Ноги несли ее вперед, а разум кричал - "убегай". Все инстинкты вопили о том, чтобы развернуться и уйти.

В гостиной находились четверо мужчин и одна пожилая женщина. С появлением девушек, Абдула встал. Он улыбнулся Халиме, когда как она сдержалась, чтобы ее не стошнило. Нервы были на пределе. Дживан стоял подле отца.

- Вот и наша красавица. Ну что, господин. Разрешаешь надеть кольцо? - со смехом и сидя на кресле спросила женщина.

Лишь короткий кивок от мужчины был знаком, что он услышал ее. Абдула, который для этого дня надел бежевую рубашку, потянулся к коробке с кольцами и потянулся к ее руке. Халима непроизвольно сжала правую руку в кулак, отказываясь разжимать.

Мужчина потянулся и обхватил ее запястье. Упрямо продолжая держать оборону, Халима проигнорировала красноречивый кашель отца и нервный смешок женщины. Никто и никогда больше не наденет на нее обручальное кольцо. Если это случится, то лишь от любимого человека.

Тогда мужчина потянул ее за другую руку и вложил в ладонь кольцо. Встретившись с ним взглядом, прочитала в его глазах немые вопросы. Она не станет облегчать ему задачу.

- Кольцо для моей невесты велико. Нужно другой размер, - подал голос мужчина, шагнув назад.

- Да, да. У нашей красавицы тонкие пальчики, - поддакнула пожилая женщина.

Халима, закипая, отошла к Хадиже. Подруга с красными щеками положила руку на ее дрожащую и сжала. Эта поддержка была необходима ей, чтобы не швырнуть кольцо прямо в лицо этому мерзкому человеку и убежать в свою комнату. Но на кону были нераскрытые тайны отца.

Девушка выпрямилась и посмотрела в сторону отца. Встретившись взглядом, она одарила его изучающим блеском в глазах.

"Что же ты скрываешь, отец? Почему ты так быстро пытаешься избавиться от меня? Ты не можешь убить меня, чтобы тобой не заинтересовались. И ты решил меня выдать замуж. Зачем? Для чего? Я все равно узнаю!"

Глава 19

Лишь на второй день после тех гостей и "надетого" кольца Халиме подвернулся случай выйти из дома. Нужно было вместе со слугами съездить на рынок. Отец успел высказаться по поводу того, что устроила девушка. Злополучное кольцо богом забытое лежало где-то в ванной. Даже под дулом она не была готова надеть его.

Надев брюки и черный свитер, вышла из комнаты. Телевизор был включён, но никого там не оказалось. Девушка уже проходила мимо, как услышала:

- Известный молодой бизнесмен Малик Сайед был замечен вчера в отеле, где находилась модель Мерседес Джуэльс. По слухам, пара проводит совместный отпуск на вилле в Италии. По официальным данным, то у мистера Сайеда состоялась недавно крупная сделка...

Халима застыла. Она ненавидела эту жёлтую прессу. Но сейчас смотрела на фотографии Малика и как он сидит за столиком с блондинкой. Та улыбалась ему. И в ней девушка признала ту самую, которая была с ним в Испании. Значит, это его девушка...

Но ее мысли вернулись в действительность. И как бы больно от этого не было, поспешно села в автомобиль. План ее заключался просто сбежать с рынка, вызвать такси и приехать по тому самому адресу. Но загвоздка состояла в многочисленных охранников. Отец послал с ней пять мужчин, а Дживан оставался дома. Невосприимчивость к неожиданным поворотам и страх перед отцом угас, стоило осознать, что она становится ближе к правде.

Вот и знакомые ворота рынка. Девушка сглотнула. В последний раз она была тут с бабушкой и Айшей в канун Нового года. Прошло с тех пор чуть меньше четырех месяцев, а казалось, что больше. Словно это было в ее прошлой жизни. Пока слуги выбирали овощи и фрукты, девушка наклонилась и под видом рассматривания конфет, бросила взгляд на охранников. Те больше следили за тем, чтобы к ней и работниками не приближались.

В какой-то момент толпа, состоящая из мужа, покрытой жены и шести детей отвлекла их. И пока всеобщее внимание было направлено на шумную компанию, Халима заприметившая черный выход, толкнула быстро дверь и та к ее удивлению, открылась. Девушка не медлила. Другие работники рынка что-то выкрикивали ей, пока она неслась по длинному темному коридору. Время шло на секунды. Как только они заметят ее отсутствие, то кинутся на поиски.

- Добрый день. Можно машинку на центральный рынок? - запыхаясь сказала Халима, набрав номер такси. - Адрес таксисту скажу на месте. Оплата наличными. Предлагаю в два раза больше, чем ваши тарифы.

- Хорошо, я сообщу таксисту. Ожидайте, - ответила по другую линию девушка.

Только после того как услышала какая машина подъедет, Халима швырнула свой телефон об стену. Она не была идиоткой. Отец сможет на раз-два пробить по гаджету, даже с отключенной сим-картой. Коридор наконец оборвался и показалась железная дверь.

Оказавшись на улице, чуть помедлила, потирая бок. Она немного прошлась и заозиралась в поисках такси. Коричневый автомобиль стоял в нескольких метрах. Девушка еще вчера смогла отдать Хадиже свои украшения, чтобы та заложила в ломбард и у нее были деньги.

Сев позади, указала адрес, но вовсе не туда, куда надо было ей. Лишь на половине пути, Халима вышла из машины, расплатившись с таксистом. Девушка знала, что ту сторону едут автобусы. И едва успела сесть, как тот тронулся в путь. Запутать - вот какую цель она поставила перед собой. Отец не должен узнать куда она сбежала, чтобы не перехватить. Сейчас он получит доступ к камерам рынка и даже вызовет на допрос бедного таксиста. Но пока поймет куда она едет, девушка уже будет ехать обратно.

Ландшафт за окном сменился и показались частные дома. Она успела прочитать - ЖР Green Park. В таких районах жили любители держать домашний скот и отдыхающие на дачах.

Автобус затормозил, и Халима вышла. Девушка была рада, что смогла провернуть все это, и не попасться. Изучив вдоль и поперек благодаря онлайн картам эту местность, знала в какую сторону идти даже без телефона. Шагая по безлюдной дороге, девушка свернула и прошла мимо конных ферм. Где-то ржали в загоне кони. И пока шла, задумывалась: отец купил тут конную ферму? Или ее подозрения лживы?

Фермы сменили маленькие домики и на ее пути стали появляться люди. Никто не обращал внимания на молодую девушку внимания. Каждый шел по своим делам.

И вот заветный дом. Халима затормозила перед деревянными невысокими воротами. Засунув руки в карман черного пальто, взглянула на домик. Это был двухэтажное здание пастельного оттенка. Непримечательное и обычное. Только она собиралась шагнуть вперед, как двери открылись и на лужайку вышла маленькая девочка. Ей было не больше шести-семи лет. С двумя хвостиками и загорелой кожей. Лишь глаза выделялись на таком лице. Они были у нее зелёные. Одетая в легкое платье и сапоги, а поверх куртка. Следом за ней шла невысокая пожилая женщина. Она что-то говорила девочке и та в ответ рассмеялась.

Тут словно кто-то залепив пощечину ей по лицу, Халима поняла две вещи: эта девочка была на удивление похожа и на нее, и на Айшу одновременно. А второе: и тут находились мужчины охранники. Двое находились дома, потому что на втором этажу они взглянули на нее. И во дворе за женщиной и ребенком вышли еще двое.

- Азалия, будь осторожна! Ты упадёшь! - крикнула женщина.

Худшие опасения Халимы оправдались. Девушка сама не поняла, как ноги понесли ее в сторону дома, а руки уже тянулись к дверям забора. Девочка прыгала по снегу и взвизгивала. Все, за ее исключением обратили внимание на присутствие "гостьи".

- Лия! Подойди сюда! Кто вы такая?! - встревоженно крикнула женщина.

Лишь из-за этого девочка взмахнув волосами, перестала смеяться и лепить снеговика. После чего взглянула на Халиму. Детская улыбка померкла на ее губах. В зелёных глазах появился страх. Халима остановилась и подняла руки в воздух.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я не враг, - ответила девушка, глядя на девочку, но обращаясь к охранникам и женщине. - Я Халима. Халима Сухан.

Это произвело интересный, по мнению девушки, эффект. Мужчины расширили глаза и быстро убрали оружие, которым целились в нее. Женщина заплакала, схватившись за сердце.

- Кто ты? - с интересом спросила девочка.

- Халима. Можешь называть меня Хали или Ли, - ответила шепотом девушка и шагнула к девочке. - Как тебя зовут?

- Азалия. Бабушка говорит, что нельзя говорить с чужими. И она отгоняет людей и эти дяди. Ты не чужая? - наклонила голову девочка с очаровательным лицом, из-за которого сходство с Айшей было большим.

- Где твои родители? - проглотив ком в горле спросила она.

- Мамочка на небесах. Папа говорит, она делала плохие вещи и ее забрали плохие ангелы. А папочка бывает редко. Хочешь, покажу снеговика? Я его сама слепила.

Как только девочка прыгнула в снег, Халима заметила то, что не видела раньше. Левая нога от колена была в протезе. Платье и куртка девочки мешали узреть это. К ним подскочила женщина и игнорируя девочку, толкнула к своей спине.

- Уходи отсюда! Проваливай! Больше никто из вашей семьи не причинит вред нам! - вопила женщина.

- Я пришла не со злом. Вы знаете кто я. Мне нужны лишь ответы. И я уйду.

- Что тебе нужно?!

- Эта девочка... Она...

- Ты знаешь ответ. Иначе тебя бы тут не было! Что дальше?! Проваливай! Я не отдам ее тебе или твоему отцу!

- Послушайте, все не так...

***

В их гостиной было тихо. Охранники покидали гостиную, и девушка остановила их.

- Вы уже сообщили ему? - спросила Халима громко.

- Нет, госпожа... - ответил один из них, чуть поклонившись.

- Тогда продолжайте хранить молчание. Помните, что я из той семьи, на которую вы работаете. И если нуждаетесь в этой работе, молчите, - ответила Халима, чувствуя себя чуть лучше.

Женщина с большим шумом вошла в гостиную. И тут Халима смогла прочитать в ее взгляде то, что не замечала до. Страх. Кто-то действительно боялся ее?!

- Ты дочь своего отца, - холодно усмехнулась женщина. - Также умело раздаешь приказы.

- Я не похожа на него, - возразила она с отвращением.

- Наслышана о тебе, Халима Сухан, - чуть помедлив сказала женщина.

- Нам нужно поговорить, верно? Начнем, кто вы и почему эта девочка выглядит как маленькая копия меня и моей младшей сестры, Айши?..

***

Говорят, что лучше закрывать глаза и уши на правду. Жить от этого лучше не станется, но Халима была не из таких. Она ехала обратно, оглушенная тем, что услышала и узнала. Такси ехало быстро и вскоре вышла в ближайшие кафе. Голова шла кругом и хотелось немного ослабить мучившую ее головную боль.

Заказав себе чашку крепкого кофе, села к окну. Смех и громкие голоса заставили ее оторвать взгляд от поверхности пенки кофе. Чертыхнувшись мысленно, поморщилась от выбора выпить кофе. Мотель это дешевое место для грязных утех. И этим местом не гнушались многие.

Весь ее мир рухнул. Все, что пытались "вдолбить" в ее голову, оказалось лживым. Те, кого она знала, были убийцами и насильниками. А кто молчал об этих ужасах, был не хуже тех, кто причинил зло.

Двери лязгнули и Халима с удивлением отметила вошедшего. Абдула выискивал за столиками кого-то, и его глаза застыли на ней. Девушка вскочила, собираясь сбежать, как он поднял руки, сказав:

- Я не собираюсь возвращать тебя отцу. Не убегай.

- Что вам нужно?! Как вы нашли меня?

Мужчина мягко обошел столик и сел, когда как Халима смотрела и с ненавистью, и со страхом.

- Я ехал в другую сторону города и видел, как ты вышла из машины. Но твой отец звонил до этого и сказал, что ты пропала с рынка. Полагаю, ты не просто так оказалась за столько километров отсюда.

- Не ваше дело! Оставьте меня в покое! Я не хочу видеть вас и выходить за вас замуж!

- Вот как... Выпей кофе. И успокойся.

Уставшая Халима смерила его еще одним злобным взглядом, но села обратно. Полные пять минут они просидели в тишине. Девушка рассеянно потерла виски от мучающий ее боли.

- Что такое?

- Голова болит.

- Тут на втором этаже есть аптека. Давай схожу за таблетками?

- Не надо. Я сама могу.

- Думаешь я позволю тебе подняться туда одной? Ты не видела куда, зашла?

Нехотя Халима согласилась с ним и поднялась из-за стола. На втором этаже действительно оказалась аптека и за таблетки расплатился к ее огорчению мужчина. Девушка шла первая, смотря на таблетки, когда почувствовала толчок в спину и запнулась. Дверь куда-то ударилась и она полетела следом.

Не успела она встать, как что-то хлопнуло и лязгнуло. Боль в коленях была пустяком. Дезориентированная Халима поднялась на колени и встала. Абдула закрывал дверь на замок и посмеивался.

- Какого происходит?! Откройте дверь, - накинулась на него девушка с кулаками.

- Ты думала все так просто, куколка? Я позволю тебе не надеть кольцо, позволю убежать от меня? Нет, куколка. Мы играем иначе. Я покажу тебе как это, слушаться будущего мужа. - Толкнул ее мужчина с удивительной силой.

- Вы, гребаный психопат, откройте дверь! Помогите! Помогите!

- Здесь привыкли слышать подобное.

- Кто вы такой?! Отойдите! Всевышний не простит вам такое!

- Это и не считается грехом, куколка. Ты моя будущая жена. Я лишь потребую то, что является моим.

Глаза Халимы метались по комнате. И пока она была отвлечена тем, чтобы отыскать пути к отступлению и в поисках оружия, мужчина использовал в свою пользу. Одной рукой он схватил за волосы. А второй рукой обвил за талию. Тихим "тшшш" он попытался успокоить ее. Но чего он ожидал? В объятиях душевнобольного на*ильника ни одна женщина не могла оставаться спокойной.

- Если будешь хорошо себя вести, ты получишь удовольствие. Веди себя, моя дорогая невестушка, прилично, - прошептал он и прикусил за ушко. Халиму едва не вырвало.

- Пошел нахрен! - в сердцах крикнула она то, что любила говорить Хадижа.

Его это лишь распалило и он хохотнул. Мужчина толкнул ее грубо на кровать. Но Халима не легла плашмя. А сгруппировалась и упала набок. Этого мига хватило, чтобы она схватила с прикроватной тумбочки, где лежал поднос с фруктами маленький ножичек. Он на это лишь рассмеялся и шагнул к ней, пытаясь выхватить оружие.

- Отдай эту зубочистку мне, женушка. Ты поранишься, - промурлыкал он. И девушка отметила, что он расстегнул пуговицы на рубашке и пояс брюк звякал.

- Только тебя раню, - крикнула Халима и рванула вперед.

Ее вел инстинкт: или ты это сделаешь, или убьют тебя. Она клялась себе, что никто больше не надругается над ней: никто не тронет и верила в это. Нож вошел в плоть по самую рукоятку. Халима целилась именно, где находилось сердце. Улыбка на мужском лице сменилась на удивление, а затем на шок. Чувствуя удовлетворение, она толкнула его, и вытащила нож. Хлынула кровь. Она знала, что стоило достать оружие и это было концом, его концом.

Открыв замки на двери, выбежала из номера. Спускаясь по лестнице. По рукам стекала кровь, а по лицу слезы. Никто не обратил на нее внимания и то, как девушка в истерике и с кровавым ножом выбежала из мотеля, не разбирая ног.

Она остановилась лишь перед телефонной будкой. Набрав нужный номер, не переставая плакать, прижала трубку к уху.

- Слушаю. Кто это? - голос подруги был звонким.

- Хади, это я... Хади... я убила его. Убила его! Убила... - причитала девушка.

- Хали?! О боже! Откуда ты звонишь? Кого ты убила? Отца?! Ли, не молчи!

- Нет... Это тот... Абдула. Я была у того дома и ехала обратно... Он видел меня в мотеле и пытался... Хади, я убила его! Зарезала! Он в крови, я в крови...

- Скажи свой адрес. Живо! Мэдэн! Папа! Где вы?! Хали, где ты? Я вызову такси и буду. Не уходи никуда.

Халима заплакала больше и забилась головой о стеклянную стену будки, повесив трубку. Никто не спасет ее. Отец будет только рад сплавить ее в тюрьму. Она не сможет жить с тем, что стала убийцей, даже во благо себе.

Перед глазами появились: тело бабушки в кровати; авария и тело Айши; Малик со своей девушкой; и кровавые руки. Выход был. Она нашла его. Она всегда знала, что он есть.

***

Халима невидящим взглядом смотрела в густой серый туман, расстилающийся над морем. Ветер пробрался под тонкое пальто, девушка дрожала от холода, и с каждым порывом ей становилось все труднее устоять на ногах. Держаться ровно на обрыве было непосильной задачей. Чёрные волны внизу грозились сломать утёс и остатки её стойкости.

Чёрный длинный платок покрывал копну тёмных волос, руки в крови и бинтах старались стянуть шарф на горле, чтобы сохранить хоть крупицы тепла. Слез уже не было, они остались там, с Ними.

Затуманенный взгляд не позволял девушке видеть дальше вытянутой руки, но ей это было и не нужно. Серые краски природы смешались с чёрными красками её души. Ни капли цвета, ей это было так необходимо.

Отчаянный крик утонул в шуме волн. Беспомощный стон поглотил новый порыв ветра. Слезы спрятал платок.

- ХАЛИМА!

Нет. Это не было правдой! Он не мог звать ее. Она слышала то, что желала услышать. Голос. Он был таким родным. Мягким и успокаивающим. Но столь ненавистным.

- Ты остался с ними! - крикнула, обращаясь к скалам девушка.

Теплая рука схватила за плечо, пытаясь оттащить подальше от обрыва. Волны все бились о скалы, а она билась в руках призрака. Нельзя. Она не вернется в реальный мир.

- Прошу, дай мне это сделать. Я устала терпеть. Устала страдать.

Последние слова сорвались на мольбу. Девушка открыла глаза, ожидая увидеть пустоту, но вместо этого встретилась с карими глазами Малика.

- Ты жи.. живой, - ахнула она и толкнула его.

- Ты с ума сошла?! Что ты делаешь? - крикнул со злостью Малик.

Девушка шагала назад, возвращаясь на свое место. Она смотрела будто в первый раз в его лицо, отмечая каждую деталь. На лице больше щетины, чем помнила. Без верхней одежды, лишь в тонкой белоснежной рубашке, которая намокла и прилипла к телу.

- У меня не осталось ничего. Уходи, прошу тебя. Всем плевать и даже тебе! Пожалуйста! - сквозь рыдания крикнула девушка, пятясь назад, к краю.

- Ты просишь слишком много... Мне не плевать! Ты слышишь? Я обещал тебе, что помогу, если это будет в моих силах. Халима, дай мне руку. Не делай этого. Пожалуйста...

Последние слова Малика поглотил резкий порыв ветра и шум бьющихся волн о скалы. Их обоих окатил ледяной поток воды.

- Я заперта в этой бесконечной спирали боли, - продолжила она.

- Халима, не делай этого. Дай мне руку и мы вернемся вниз. Там Хадижа...

- Я здесь в поисках покоя...

- Сброситься со скалы?! Это твой покой?!

- Я убийца... Ты говоришь со мной, с убийцей... Я не вернусь домой. Меня принесут в жертву.

- Халима, ты ни в чем не виновата! Я прошу тебя...

- О чем просишь? Не умирать? Это уже случилось давно..

- Я прошу стать моей женой. Хадижа рассказала достаточно. Дай мне свою руку.

Халима успела лишь вскрикнуть, когда нога соскользнула и перестала чувствовать опору под ногами. Миг и ее руку подхватили. Девушка бросила взгляд вниз. Лишь хватка Малика не дала ей оказаться в этой пучине.

- Отпусти, - крикнула Халима.

- Ни за что. Я не спас Фэнин и не позволю тебе оставить меня! Держись, я вытащу тебя, - заявил он и напрягся, чтобы удержать ее. Их обоих вновь окатило водой.

Он тянул до тех пор, пока Халима вновь не ощутила почву под собой. Малик с особой нервозностью провел по ее мокрым волосам и шумно дыша, прижал голову девушки к своей груди.

- Мы заключим договор между нашими семьями. Мы поженимся. Тебе нужна помощь. Я дал однажды тебе слово и сдержу его.

- Ты ведь моя молитва, услышанная Всевышним.

Задыхаясь от воды, Халима зажмурилась и прижалась лицом к его груди еще ближе. Знал ли он, что именно этого она и желала? Быть спасенной, но не такой ценой...

Глава 20

Сквозь щели между тонкими прозрачными шторами пробивались лучи ослепляющего солнца. В тихой комнате стояла молодая девушка, в окружении десятков огромных букетов роз. Какие-то были в вазах, какие-то уже в ведрах. Отдавало слабым ароматом цветов. Летняя духота никуда не исчезала, несмотря на легкий ветерок, пробирающийся сквозь открытое окно.

Девушка, одетая в белоснежное платье с черными узорами прошла к самому пышному букету и подняла руку. Тонкие пальчики коснулись лепестков белоснежных роз и случайно укололись о шипы. На кончике пальцы выступила алая капля крови и подняла руку к губам. Темные волосы коснулись цветов, когда она подняла букет и переставила ближе к своей кровати. В дверь постучали и послышался громкий голос:

- Госпожа, они приехали. Вас ждут в гостиной.

Халима выпрямилась и взглянула на туалетный столик. Там лежала одинокая черная роза, которую нашла вместе с остальными букетами. Черный цвет преследовал ее. Цвет собственных глаз. Цвет глаз покойной сестры. Цвет ее могильной плиты. Цвет ее гардероба, в котором были единицы чего-то яркого.

В собственном списке самых отвратительных чувств у нее лидировала беспомощность. Оставшись запертой в собственной комнате, Халима чувствовала, как обволакивающая тьма распространяется по телу, разливаясь по венам вместе с кровью. Она все еще чувствовала себя подвешенной над обрывом на тонкой веревке, в ожидании заветного освобождения. Да и освободят ли ее вовсе? Скорее подрежут эти самые веревки и отпустят в свободное падение.

Она всегда отличалась покорностью и покладистостью, видимо, это было в крови женщин династии Суханов. Девушка всегда была уверена, что равнодушие и любовь к спокойной "традиционной" жизни у нее заложено в ДНК, как и у всех женщин среди их окружения.

Так и было. Пока однажды в ее жизни не появился ОН. Появился, перевернул все вверх дном и почти сразу был изгнан ее отцом.

Тряхнув голову и избавляясь от навязчивых, пугающих мыслей, закончила расчесывать волосы, и без того идеально прямые. Толкнув дверь, не спешила покинуть комнату. Снизу слышались веселые голоса и разговоры. Особняк ожил и словно вернул себе "сердце". Сегодня в их доме творился хаос. Слуги сновали туда-сюда, не переставая нести подносы и вазы с цветами.

Колени девушки тряслись. Длинные черные волосы струились по плечам и спине легкими волнами, светясь как глянец. Закрытое белое простое платье миди дополнял образ сегодняшнего дня. Бежевые туфли на невысоком каблуке стучали по лестнице. Каждый шаг оглушал ее.

Медленно спускаясь по широкой лестнице, шагая в ритм ударов своего сердца, у Халимы защипало в глазах. Ее загорелая кожа будто искрилась под лучами солнца, проникающего через окна в коридоре. Она подняла подбородок выше, запрещая себе плакать.

Краем глаза, девушка заметила движение, как от колонны отходят две женщины и уставились на нее. Халима подошла ближе, пока не ощутила тошнотворную сладость на кончике языка. Скрыв нервную дрожь в руках за тем, что поправила рукава платья, выпрямилась.

Вперед вышла женщина с удивительными светлыми карими глазами, в которых виднелись зелёные крапинки. Она улыбнулась с теплотой и протянула свои руки к девушке. Ее светлый розовый костюм подходил под нежный голос и теплоту, что исходила от нее и грела лучше солнца.

- Ты просто принцесса, Халима, - произнесла женщина. От нее пахло медовыми духами. - Не волнуйся ты так, дочка.

Девушка перевела взгляд с нее на еще одну женщину, которая продолжала испепелять взглядом, наполненным ненавистью. Мачеха не соизволила приблизиться и даже произнести слова. Халима стыдливо отвела взгляд от нее. Было понятно почему она так ведет себя.

- Пойдем? Нас уже ждут, милая. Улыбнись, принцесса, - коснулась до ее щеки женщина ладонью.

Но не одна мачеха ни могла ничего сказать. Язык девушки будто приклеился к небу. Сердце билось в груди как удары по барабану. Ощущая себя как в одном из своих снов, Халима в сопровождении мачехи и матери жениха шагнула в полностью забитую гостями гостиную.

"Не смотри на них, не смотри на людей! Ковер! Смотри какой красивый ковер и узор. Видишь, ты не замечала, но тут в центре рисунки короны", - пыталась отвлечь свой разум девушка, боясь, что от ужаса упадёт без чувств.

И едва она вошла, как гостиную разорвали звуки инструментов. Кто-то из музыкантов отбивал ритмично ладонями по барабану, второй судя по всему играл на синтезаторе, а третий подпевал на зурне. Такая "традиционная" часть заставила Халиму вновь ощутить себя недостойной всего этого. Девушка сглотнула и позволила Медине подвести себя под руку куда-то в центр комнаты. Музыка разрывала барабанные перепонки, как и радостные улюлюканья женщин, с хлопками мужчин. И тогда Халима подняла голову и посмотрела на Него.

Малик стоял подле камина, а она возле цветочной импровизированной арки. Дорогой черный костюм, белоснежная накрахмаленная рубашка и одна миниатюрная роза в кармашке. Точное такие же были в ее комнате. Один из редких видов цветов: белые розы с черными линиями. Темные волосы были идеально уложены и подстрижены. Янтарные глаза, которые всегда напоминали полыхающий огонь, встретились с ее. Он держал в руках букет и направлялся к ней.

Халима опустила взгляд на цветы в его руках. Зачем так много? Скоро их особняк утонет в розах. И все же она протянула руки к нему, чтобы принять цветы. Малик передал их и встал рядом. От вспышек и щелканий телефонов фотографий, девушку уже подташнивало.

Ей не стоило смотреть в сторону, чтобы увидеть тех, кто едва переносит происходящее. Кто был в шаге от того, чтобы положить конец всему этому. Девушка скосила глаза на отца, который одним лишь взглядом обещал ей мучения, достойные в аду. Сглотнув, едва ощутила, как ее плеча коснулась рука. Опустив голову, увидела, что она принадлежит Малику.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Повернувшись и сделав вид, что тянется поправить арку, Малик тихо сказал, чтобы услышала лишь она его:

- Ты плакала?

Халима качнула головой и смотрела на его шею. Ей было сложно встречаться взглядом с мужчиной больше пяти секунд.

- Все что было, это не имеет значения. Мы дали друг другу слово. Ты принимаешь лекарства?

Еще один кивок удовлетворил Малика.

- Я боюсь, - прошептала она, пока внимание всех гостей было занято.

- Чего? Что я... - удивленно спросил Малик.

- Что ты меня возненавидишь. Это все фарс. Этот день, эти гости, эта песня и... мы, - осмелев девушке удалось поднять глаза к его лицу.

- Этого не случится, - отрезал Малик спокойно.

- Я совершила ошибку, - также тихо произнесла Халима.

- Какую? - поднял бровь мужчина.

- Я не должна была соглашаться и... неважно. - Покраснела Халима и отвела взгляд.

- Это не так. Быть может, ошибку совершил я, предложив. Но это ничего не меняет. Халима, я никогда не брошу тебя в этой тьме, - непреклонным тоном сказал мужчина и добавил: - Ты прекрасна, когда улыбаешься.

И вбил последний гвоздь в крышку ее гроба: достал лепесток из волос, коснувшись словно бы специально по щеке. Только Малик двумя способами мог еще больше вогнать ее в ступор и в краску. Едва мужчина занял прежнее положение подле нее, как со всех сторон посыпались пожелания:

- Желаем вам состариться на одной подушке.

- Пускай все проблемы обойдут стороной ваш дом.

- Счастья и понимания до конца ваших дней.

- Брак строится на доверие и том, что нужно слушать мужа. Жена же должна принимать все, что говорит и делает муж. Ведь это он делает на благо семьи.

Мама Малика выступила вперед с небольшими частью шоколада, который отломила. С улыбкой протянув сначала сыну, а после девушке. Халима заробела. Было не принято, чтобы она что-то ела и пила. Но женщина пришла на помощь, и цветочной корзинкой встала перед ней, загородив людей в комнате. После чего фактически заставила откусить.

Халима едва успела прожевать и сглотнуть, как родственницы засуетились. Малик повернулся к ней лицом и мама Тамила подтолкнула ее, чтобы девушка повторила это. Стоя лицом друг к другу, девушка ощутила желудок в который раз стягивает в узел. Краем глаза она увидела улыбающееся лицо Хадижи. Кажется, подруга была единственной, кто не снимал на камеру, а наблюдал за ними.

Тетя Малика протянула ему красную коробку. Мужчина чуть помедлил и наклонился к матери, которая что-то произнесла ему на ухо. Музыка была столь громкой, что Халима перестала слышать поздравления и хлопки. Все ее внимание сосредоточилось на человеке прямо перед ней. Не этого она ждала столькие годы? Не этого ли страстно желала? Но тогда почему-то вместо счастья и восторга она чувствовала ужас и волнение?

Малик открыл крышку и достал кольцо, после чего сделал шаг к ней. Халима боялась, что как только протянет руку, он поймет насколько нервничает. Кто-то выхватил цветы из ее рук и девушка взмахнув головой, посмотрела сначала на кольцо: с огромным бриллиантом в огранке маленьких подобных камней в форме слезы и из розового золота.

Мама Малика и мачеха стояли ближе всех к ним. Одна с натужной улыбкой, а другая с искренними слезами. Девушка была удивлена, что мужчина взял инициативу на себя. Малик потянулся к ее руке и нежно обхватил ладонь. Придерживая большим и средним пальцами, мужчина медленными и осторожными движениями надел кольцо.

Халима подняла голову в тот момент, когда гостиная вновь взорвалась голосами. Во рту пересохло и в ее голове стало тихо, весь шум ушел на задний фон. В волосах Малика запуталась алые лепестки роз, которые бросали в них молодые девушки. Сам Малик прищурился, словно ожидая от нее чего-то. Но странный блеск в глазах пропал столь быстро, что девушка ей вовсе это померещилось.

Чего так не ждала Халима, что сделав еще один шаг к ней, Малик коснется губами до макушки. И кажется, от смущения у нее повалил дым из ушей. Взглянув на него, не скрыла слишком слабую улыбку.

- Добро пожаловать в семью, - сказала мама Малика и мужчина отпустил ее руку.

Медина обняла ее и девушке показалось, что хотя бы в искренность этой женщины могла поверить. Халима сдержала в который раз за сегодняшний слезы, когда на глаза попались фотографии сестры и бабушки.

Все превратилось в огромный кокон, состоящий из членов семей Суханов и Сайедов. Их отцы, их матери, бабушки и дедушки: каждый подходил, чтобы жених и невеста получили благословение в этот день. Халима замешкалась, когда приблизилась к отцу. Она не смела поднять глаза на него, чтобы не вспомнить события прошлых четырех месяцев, с того самого момента, когда стояла одна на том утесе...

Отец протянул свою руку и Халима взялась за нее, мимолетно коснувшись губами и подняла так же быстро ко лбу. Отступив назад, выпрямилась. Она взглянула на Малика, который поцеловал руку собственного отца. Девушка не в первый раз видела главу семейства Сайедов, но он, как и ее отец, не были рады этому дню. Ей не нужна была способность читать мысли, чтобы это понять. Мужчина каждый раз хмурил седые брови и бросал на них неоднозначные взгляды.

Она могла понять некоторых, кто улыбался столь лживо, что на лицах было написано: надолго ли хватит Малика, который связал себя с той, кто вовсе не являлся целомудренной? От подобного потока мыслей ее отвлекла Хадижа, которая лучилась.

- Ты как, Ли? - очень тихо спросила подруга, обняв ее.

- Нормально, - машинально ответила Халима, не выпуская ее из объятий.

- Я вижу насколько "нормально". Не бойся. Малик не тот монстр и уродец. Но если он обидит тебя, я выпотрошу его и попрошу Роба отмазать меня от тюрьмы, - с ненавистью произнесла Хадижа.

Халима кивнула и наконец отпустила Хадижу. Глаза подруги остановились на Малике и Ахмеде. Улыбчивый парень обнял своего друга, хлопнув по спине. Ахмед ощутил на себе взгляд и обернулся. Его глаза удивленно расширились при виде Хадижи. Халима готова была поклясться, что он удивлен внешнему виду подруги: ее рыжие обычно буйные волосы сейчас лежали на плечах прямыми прядями. А темное синее платье лишь подчеркивало природную белизну кожи. Малик проследил за взглядом друга и посмотрел в их сторону.

- Привет, ангелок, - улыбнулся Ахмед, подойдя к ним с Маликом. - Привет, ведьмочка. Давно не виделись.

- Здравствуй, - тихо ответила Халима.

Хадижа кивнула Ахмеду и не проронила ни слова, и повернувшись к подруге, сказала:

- Я схожу к папе. Он оставил подарок в машине.

Халима была озадачена тем, как она сбежала от них, а Ахмед провожал ее удивленным взглядом. Но так же быстро переключился на нее.

- Поздравляю вас, ребята. Я должен был догадаться, что этим все закончится, - хохотнул Ахмед, игнорируя прищуренный взгляд друга. - Ангелок, вон те цветы от меня. Не знаю, что вам там желали, я так хочу, чтобы вы в браке нашли покой и только... любовь?

От последних слов он рассмеялся и шагнул к Халиме, намереваясь обнять. Девушка расширила глаза и попятилась назад, едва позволив рукам Ахмеда коснуться до плеча. Костлявая мертвая и прогнившая рука высунулась из ящика воспоминаний. Тьма начинала пробираться через эту щель. Паника захлестнула ее. Ахмед застыл и виновато поднял ладонями вверх руки. Малик мгновенно встал перед ней и девушка, часто дыша, смотрела на его спину.

- Не надо, - предупреждение в его голосе поняла даже девушка.

- Эй, дружище, ты же знаешь, я не хотел... Ничего такого... Прости меня, ангелок, - расскаянно сказал Ахмед и заглянул за плечо друга.

Халима, которая уже взяла себя в руки, прочистила горло, чтобы ответить:

- Все в порядке. Я запнулась просто...

Ложь сорвалась с губ, и какая бы она не была, оба молодых мужчина проглотили ее. Малик кивнул своему другу, который ретировался и растворился в толпе. После этого повернулся к ней и давая время на обдумывание, положил ладонь на ее спину, подталкивая в сторону цветочной арки. На удивление его касания к спине заставило тьму пропасть.

- Я с тобой, - прошептал он.

- Прости. Я не должна была так реагировать, - также тихо ответила она.

- Ахмед не должен был нарушать твое личное пространство, как и кто-то другой. Я прослежу за этим в дальнейшем, - ответил он резко.

Чтобы это не значило, у нее не было больше времени думать. Женщины разделили ее от Малика, поднявшись в ее комнату. Каждая несла на руках огромные корзины, наполненные чем-то. Мама Тамила несла черный длинный чехол, в котором обнаружилось платье, цвета шампанского, длинное в пол и закрытое. Едва надев его, девушку ждали за дверью.

Помолвка должна была пройти в одном из элитных ресторанов в их городе. Отец выбрал его лишь из-за собственного статуса и имени их рода. Двигаться в этом платье было крайне неудобно. Один ее шаг равнялся черепашьим.

Вот и показалась вывеска ресторана. Девушка сидела в машине с сестрой Малика, Аминой. Та выглядела столь же ярко и сногсшибательно, как и всегда. На стройном теле мерцающее яркое пурпурное платье с небольшим вырезом. Волосы заколоты в пучок.

- Бежевое, - ухмыльнулась Амина, глядя на платье Халимы.

- Что-то не так? - спросила она, когда машина стала замедляться.

Амина хмыкнула и взглянула на водителя, после чего нажала кнопку и теперь тот не слышал их разговора, за счет небольшой перегородки.

- Все. Начиная со школьных дней и этого дня. Ты ведь на это рассчитывала, верно? Когда была еще меньше, - презрительно ответила Амина. И вся маска радушия и приветливости, которую показывала в их особняке, пропала.

- Я не понимаю тебя. Говори прямо, - сузила глаза Халима.

- Ты лживая. И ты недостойна моего брата. Как ты заманила его в это? Что сделала?

- Прекрати нести чушь!

- Чушь? Разве чушь, что ты была уже в браке? И сама сбежала?! Чушь, что все эти слухи ложь? Как ты уговорила моего брата? Он ни разу не был женат и лишь один раз согласился сходить на смотрины. И то, это была твоя покойная сестра. Такая же сумасшедшая как и ты, только с одним отличием: она была чиста!

- Амина, довольно. Не говори того, о чем она сама ни ведаешь, что сама не видела и ни при тебе происходило. Клеветники те же грешники, что сеют хаос и разврат на Земле!

- Ты можешь и дальше носить образ святоши, но все молчат из-за Малика и твоего отца. А я не стану. И не буду смотреть на то, как мой глупый старший брат сует голову в огонь. И не стану наблюдать, как он будет мучиться и станет несчастными из-за такого жалкого создания, как ты.

Сказав это, Амина открыла дверь и вышла, также резко закрыв. Шокированная ее словами, Халима немного погодя, открыла со своей стороны. И вздрогнула, когда увидела перед собой Малика. Он снял свой пиджак, оставшись в рубашке. Предложив ей локоть и чуть наклонившись, позволил ухватиться за него.

"Это платье с подолом "рыбки", нужно запретить," - подумала Халима.

Она смотрела только на ровный асфальт, придерживая подол, который был длинным и сзади маленькие девочки с визгом придерживали его. Тут девушка заметила Малик протягивает ей свой руку. Но стоило это отметить, как он покосился якобы на свои часы, скрывая этот жест за сверкой времени. Халима мгновенно отпустила платье, и схватилась крепко за его плечо.

- Спасибо, - фактически на придыхание сказала девушка, получив от него взгляд с проблеском мягкости.

***

На следующий день после помолвки, в доме все еще пахло цветами и закусками. Халима встала и провела устало по лицу. Она подошла к блокноту и села за стол.

"Привет, дневник. Сегодня тринадцатое июня. Вчера прошла моя помолвка. Все это было... будто не днем из моей жизни. Будто не со мной. Платье, цветы, слова, торжество. Я заслужила это, как ты думаешь? Моя мечта должна была сбыться раньше, ни тогда, когда от моей души осталось лишь догорающее пламя. Не тогда, когда я порой теряюсь: что есть действительность, а что мои кошмары.

Я принимаю все так же таблетки. Только изредка чувствую "уколы" в области груди. Я не могу поверить, что прошло почти полгода со дня смерти бабушки и Айши. Все кажется большим комом.

Отец не теряет надежды, чтобы уговорить Малика от этой свадьбы. Как и Амина. Она считает, что я специально задумала хитроумную игру, чтобы женить Малика на себе. Зачем мне это? Какой игрок из меня? Я в шашки то играть не умею...

Знаешь, когда он рядом, я забываю, что со мной случилось. Все плохое отступает. Ненадолго. Но это происходит. Он настолько порядочный и хороший мужчина, что я всю ночь думала о словах Амины. Она его сестра и она говорит правду. Со мной, Малик будет несчастен. Мы знаем какой это будет брак. Фикция. Никаких чувств. Никакой реальной связи. Как были чужими друг другу, так и останемся. Но отчего-то, все мои мысли возвращаются вовсе не к той правде, что узнала до обрыва, а к...

Неважно. Он не найдёт меня. Он не получит больше моей свободы. Я смогу защититься. На худой конец, он не получит мое тело, даже если не смогу ранить его, то смогу сделать так, чтобы не трогал меня. Я не его. Я не игрушка в его грязных руках. Я невеста Малика. Будущая Халима Сайед. Не имеет значения, что наш брак будет лишь формальным, я все равно не позволю никому коснуться меня. До тех пор, пока сама не захочу. Но не уверена, захочу ли когда-то...

Пока, дневник. Мне еще собираться. За мной приедет Малик. Он отвезет меня к своей матери. Мы будем выбирать свадебное платье, хотя оно будет лишь в начале сентября. Мама Тамила считает, что мне надо остановиться на сером. Мне кажется она права, но я люблю изумрудный цвет"

***

Ровно к часу дня Халима спускалась в гостиную. Отец и мачеха о чем-то переговаривались. Глаза обоих перевелись на нее стоило войти в гостиную. Девушка все еще не переставала носить тёмные наряды. Ей казалось, что это было отражением собственной души. Не успел никто из них что-то сказать, как вбежала взволнованная горничная.

- Господин, прибыл господин Малик с сестрой. Они ждут, - отчиталась она.

- Ну и пускай идут сюда, - огрызнулся отец и зыркнул на дочь. - Выкинешь что-то там, обратно можешь не приезжать, поняла? Тамила, едешь с ними.

Губы мачехи поджались в тонкую линию. Совсем скоро послышались голоса и секундой позже вошли Малик, в сопровождении своей сестры. Оба одетые в джинсы и кроссовки.

- Добрый день, - приветствовал их Малик.

- Здравствуйте. Мама ждет нас, и мы бы хотели поскорее тронуться в путь, - сверкнула беззубой улыбкой Амина, обращаясь к мачехе.

- А Медина где? - едва сдерживая свой гнев спросил отец.

- В ателье, - ответил Малик за сестру. - Мы обговорили это вчера. Мама желает выбрать платье для Халимы. И если она готова, то мы поедем.

Халима видела какую борьбу с собой ведет отец. Он ненавидел тот факт, что кто-то отдавал приказы, пусть даже в такой форме в гостиной его дома. И еще больше ненавидел ту игру, которую ему подпортил Малик и Халима.

Девушка вышла вперед, поправив сумочку на плече и взглянув на мачеху. Та уже была одета и даже в обуви. Как бы ей не хотелось ехать, и этикет, и традиции того требовали.

- Мы поедем, отец. Если ты отпускаешь нас, - подала голос Халима, взглянув на него.

- Поезжайте, - от ярости он покраснел и рявкнул лишь одно слово.

Халима чуть успокоилась. Девушка вышла вслед за мачехой. Низкие туфли на каблуке ступали с лёгкостью по асфальту. Амина стояла подле своего красного Lamborghini. Малик закончил разговор по телефону и кивнул девушке на переднее сидение, приоткрыв дверь.

- Госпожа Тамила, садитесь в машину Амины, - сказал мужчина, открывая дверцу и ей.

- Нет, так не делается. Ты не можешь без кого-то из семьи поехать с ней, - запротестовала категорично мачеха.

- Вы видите место, куда можете сесть в моей машине? - протянул Малик.

- Я вернусь домой и сообщу мужу. Он что-то реш... Малик, что ты делаешь? Халима! - вскрикнула женщина, когда девушка под насмешливый взгляд Амины села на указанное мужчиной место.

- Ничего такого. Халима является уже моей невестой, - безразлично закончил за нее Малик и закрыл со стороны Халимы дверь.

- Халима! Выходи! Мы никуда не едем! Я возвращаюсь домой и сообщу господину...

- Ваше право, госпожа Тамила. У вас минута. Ами, по истечению времени, поезжай за нами.

Халима, сидя подле водительского кресла с биением сердца, которое напоминало на порхание мотыльков, сжала нервно сумку. Если мачеха закончит, то все равно сорвет. Малик безразлично обошел свой Ferrari и скользнул в салон. Пристегнувшись, взглянул на нее.

- Пристегнись, - как ни в чем не бывало произнёс мужчина и машина плавно выехала на дорогу.

- Мама Тамила расскажет все отцу. Он разозлится и может.. - со страхом сказала Халима, деревянными руками надевая ремень.

- Это не изменит ничего. Я не приверженец традиций. Но как уже и сказал: ты моя невеста. И даже твой отец и наши "обычаи", не запретят мне видеться с тобой, когда я того захочу, - пожал широкими плечами мужчинами.

Девушка прикусила губу и едва не покраснела от того, что он дважды произнес: "моя невеста". Скрыв смущение за тем, что открывает окно наполовину, разглядела в зеркале автомобиль Амины. Только рядом с ней сидела мама Тамила. Халима улыбнулась. Мачеха так и ничего не рассказала, и все же села к сестре Малика.

- Можно вопрос? - спросила девушка.

- Слушаю, - отозвался мужчина, и Халима взглянула на него.

Рукава тонкой хлопковой рубашки были закатаны до локтей. Часы на солнце порой отбрасывали на ее кожу блики. Малик выглядел расслабленным, в отличие от нее.

- Куда мы едем? Правда в ателье твоей мамы?

- Да, она хочет, чтобы платье было выбрано именно там. Амина получила свое от мамы.

Немного погодя, он добавил:

- Халима, я знаю, что подобное спрашивать вверх грубости... И все же. Что говорит твой врач? Ты настояла, что его выберет твоя семья и я не вмешивался. Как ты себя чувствуешь?

Чего он ждал от нее? Что отец соизволил вызвать лишь раз своего врача, который прописал ей таблетки, от которых клонило вечно в сон и ощущалось все как в тумане?

- Ты боишься, что я сорвусь и обижу тебя? Или окружающих? - смогла отойти от ответа Халима.

Малик бросил взгляд мельком на нее и покачал головой.

- Ты не сделаешь мне больно, даже если захочешь, - кажется, ее вопрос позабавил его. - Речь идет не обо мне. О тебе, Халима. Ты хотела покончить с собой. А не устроила массовую бойню.

- Малик, ты... - Поддавшись короткому желанию и импульсу, Халима положила свою руку на его, которая покоилась на руле. - Ты не бросил меня. Ты все еще здесь. Ты был рядом, когда весь мир отвернулся от меня. Той ночью ты просил в обмен лишь обратиться к врачу. Я выполняю твою просьбу. Мне принять таблетки на твоих глазах?

- Не надо. Я верю тебе в этом, - отвел глаза от их рук на дорогу.

- В этом? - переспросила Халима. Когда он промолчал, девушка сжала свою руку, заставляя заглянуть в свои глаза. - Есть что-то еще?

- Нет, все в порядке. Мы уже почти доехали.

Малик убрал ее руку со своей и Халима удивленно наблюдала за тем, как он положил обратно на колени. Что происходило?

Машина остановилась подле стеклянного высокого здания. Это было не только бизнес-центром, но и главным штабом бренда матери Малика. Ее наряды продавались даже за границей. Халима это знала от новостных изданий в журналах.

Амина и мачеха появились спустя минуту. Малик протянул ключи охраннику и тот поехал парковать машины. В холле было людно и девушка покрылась мурашками от их взглядов. Она слышала шепот, что-то вроде:

- Это дочь Суханов?

- А рядом Малик? Тот самый Сайед?

- А чего они вместе?

- Может они...

- Что вы?! У них вчера была помолвка. Вы не видели видео?! Они гуляют по всему интернету!

Съежившись от последней уловившей части, скользнула в лифт вслед за Маликом, который невозмутимо нажал на кнопку, ведущую на самый верхний этаж. Стояла напряженная тишина и было слышно, как лифт скользит по этажам. Двери щелкнули и перед ними показались люди, которые сновали то с лоскутками, то с кофе и документами, то кто-то снес манекена.

- Дая, эти выкройки отдайте Джарил. А это отнести нужно будет на второй этаж господину Мохаммеду, - мягкий и требовательный голос перекрыл весь шум на этаже.

- Мама. Мы тут, - крикнула Амина, направляясь к матери.

Девушка чмокнула женщину и убежала куда-то, оставив их троих. Вперед вышла безукоризненная Медина Сайед в бежевом платье.

- Добро пожаловать, дочка, Тамила, - с улыбкой сказала женщина. - Малик, уже уходишь?

- Да, мне пора. Я пошлю шофера, - ответил он.

Халима успела повернуться и только увидеть его затылок, как двери лифта захлопнулись. Что-то в Малике изменилось. Нет, не так. Изменилось его отношение к ней. Девушка заставила себя улыбнуться его матери.

***

Три женщины сидели на диване, перебирая журналы. Молодая девушка проходила мимо сотен платьев. Сама хозяйка ателье вышла из коридора со своими папками. Вывалив их на стол, повернулась к Халиме и поманила рукой.

- Иди сюда, милая. Будешь выбирать фасон, - сказала женщина.

Халима приблизилась к столу и растерянно смотрела на то, как будущая свекровь открывала папки.

- А мне не нужно выбирать там? - спросила удивлённо она.

- Бог с тобой, Халима! Ты думаешь мама позволит тебе надеть то, что шилось на продажу? - скептически произнесла Амина, громко стукнув чашку о тарелку.

- Ты не знала, дорогая? Я буду шить лично твое платье, - сказала Медина. - Выбери из какой ткани и фасона, и мы начнем.

- Медина, если позволишь, я бы посоветовала вот этот цвет. Он ей очень подойдет, - любезно встряла в их разговор мачеха, указав на цвет смесь пудры и золота.

- Нет. С цветом никаких вариантов. Так хочет Малик, и я поддерживаю его решение, - отрезала Медина с удивительной твердостью.

- Б-белый? - переспросила шокировано Тамила. И в подтверждении того, какую новость закинула Медина, ее собственная дочь хмыкнула.

- Меди, разве так можно? Ты знаешь же, - многозначительно не закончила свою речь пожилая женщина, которая являлась бабушкой Малика.

- Халима, взгляни. Я могу посоветовать тебе обратить внимание на вот эти фасоны. Ты худая девушка и под твою фигуру подойдут, - проигнорировав их сказала ласково с Халимой, которая сгибала пальцы.

Девушка кивнула и сделала вид, что серьезно листает страницы. В голове стояло много вопросов. Малик сам выбрал цвет и настоял на этом, зная, что это не согласно традициям. Но не он ли сам признал, что не чтит их и ему все равно на них? Тогда почему именно этот цвет?

И ей не давал покоя ответ мужчины: ".. верю тебе в этом".

В чем тогда он не верил ей? Откуда этот холод от него? И это стоило выяснить...

Глава 21

Прошлое.

Четыре месяца назад.

Две фигуры, стоящие на самой высокой точке над морем отдалялись от края. Мрачные облака медленно отступали и в слабом блеклом свете луны показались молодой мужчина и девушка. Мужчина бросал на нее тревожные взгляды, а сама девушка смотрела на дорогу, пытаясь понять, как поднялась сюда ранее. Все события произошли словно бы в густом тумане. Где-то находился тонкий слой снега, который еще не растаял. Ветер заставлял шевелиться жухлые листья, которые были разбросаны близ единственного обнажённого сухого дерева.

Халима игнорировала косые взгляды Малика. Как он оказался здесь? Как нашел ее? Девушка разглядывала его, когда он шел впереди и не оборачивался. Мужчина был напряжен и словно ждал, что она в любую секунду сорвется прямо на камни, а не в воду. Поэтому каждый раз хватал за плечо, подталкивая подальше от края с острыми верхушками камней. Чего он ждал от нее? Куда они возвращались? Малик на краю произнёс те слова, за которые, по ее мнению, даже он не мог заручиться. Прошлое всегда будет преследовать ее и мучить, изворачивать душу наружу, как охотник освежает свою добычу, сдирая шкуру.

- Вот сюда, - сказал Малик впервые с того самого момента.

Халима уже не видела ничего. И не была готова к тому, что мужчина что-то пробормотав, взял за руку. Его пальцы коснулись бинта и ей даже не надо было видеть, как он всматривается в ее лицо, пытаясь прочесть мысли. Она отвернулась. Если позволит себе расклеиться, то начнет чувствовать отрицательные эмоции. Мужчина не добавил ничего и крепко стиснул женскую ладонь. Халима убрала с лица мокрые волосы.

То и дело их тела касались краев скал, через которые пробирались. Халима начала смутно вспоминать, где поранила ладони, пока забиралась на край. Пройдя еще приличное расстояние и обойдя пещерное озеро, они вышли на длинную тропу. Свет фар автомобиля ослепил ее и она услышала голоса.

- Ли! - визг подруги разорвал ночную тишину.

Ладонь Малика выскользнула из ее, когда на нее набросилось чье-то тело, выбив весь воздух из лёгких. Сквозь морской бриз и тошнотворную вонь крови, девушка учуяла слабый аромат цветочных духов.

- Как ты напугала меня! Ты цела?! - кричала на грани истерики Хадижа и отпустив ее, начала проводить своими теплыми руками по лицу.

- Хадижа, не стоит, - тихий мужской голос заставил Халиму перевести стеклянный взгляд на тень человека, которая отошла от автомобиля. Бледный Дживан держал в руке оружие.

- Что не стоит?! Я и так осталась, как вы и сказали здесь! Ли, я тут. Ты больше не одна. Мы поедем ко мне дом...

- Нет. Она никуда не поедет, - жестким голосом Малик оборвал Хадижу и ее поток слов.

- Знаешь что?! Ты не вправе...

- Халима поедет со мной. Это не обсуждается. Дживан, отвези Хадижу домой.

- Куда?! Я никуда не поеду без нее! Я доверилась тебе и рассказала для того, чтобы...

Халима, которая плыла на волнах между реальностью и собственными мыслями, уловила последнюю часть их разговора. Девушка взглянула на Хадижу. Красные глаза опухли и одета она была в ночные брюки и мужской пуховик одного из братьев.

Малик шагнул в сторону и что-то произнёс тихо Хадиже. Та открыла рот и быстро закрыла, бросив встревоженный взгляд на Халиму. Если бы девушка не смотрела на них, то и не заметила бы. Мужчина кивнул подруге и быстрым шагом приблизился к своей машине. Дживан держался в стороне.

Один короткий шаг был сделан в сторону Халимы. Хадижа теперь держалась опасливо. И девушка даже улыбнулась.

- Скажи, что это не так, - прошептала Хадижа. - Скажи, что не пыталась покончить с собой.

Ей было нечего ответить. Халима промолчала и отвела взгляд, боясь в ее глазах увидеть жалость или же осуждение. Многие считали подобных людей, кто способен оборвать свою жизнь "слабыми". Но задумывался ли кто-то, что было в их головах за миг до трагедии? Что могло стоять за этим? Что они чувствовали, насколько отчаялись, что видели конец своих мучений в этом...

- Ли, поговори со мной. Что произошло? Что ты узнала? Почему ты... его..

Халима приоткрыла губы, чтобы чаще задышать. Любое напоминание о событиях, которые прошли за последние десять часов заставляли ожить голосам в голове. А подруга продолжала, словно не замечая каких сил и мучений стоит ей, чтобы смотреть в пустоту, беззвучно позволять слезами катиться по щекам и молчать.

- Зачем, Ли?! Скажи что-то! - голос Хадижи сорвался на крик, не выдержав.

- Голоса, - сглотнула Халима и прошептала. - Они шепчут... Они обещали... Это все закончится... Они дали мне выход..

- Халима, пойдем, - Малик вернулся так же быстро и держал в руках женскую шаль.

Накинув ей на плечи, с нажимом коснулся спины, подтолкнув в сторону своего автомобиля. Дживану и Хадиже оставалось наблюдать за ними. Но подруга не сдавалась и подбежала, загородив дверцу.

- Куда ты везешь ее? - спросила Хадижа громко.

- Домой, - ответил Малик.

- Малик, очнись! Она бежит от своего дома. Ей нужен врач. В конце концов, ей нужна помощь. Она не в порядке!

- Хадижа, вернись к Дживану. Он отвезет тебя обратно домой. Халима останется со мной и она под моей защитой.

- Я не отпущу ее с тобой! Она даже не слышит, что мы говорим. Посмотри на девушку!

- Хадижа, прошу вас, пойдемте. Господин Малик лучше знает.

Это не было правдой. Халима научилась делать вид, что не прислушивается и смотрит в пустоту. Сердце разрывалось, что теперь в ней Хадижа видела психопатку и даже ни разу не назвала по имени. Девушка шагнула к Малику, прижав лоб о его плечо. Она скорее ощутила, как он опустил взгляд на нее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дживан открыл дверцу машины с другой стороны. Хадижа продолжала стоять на своем месте и обреченно наблюдать, как Халима скрылась в салоне на пассажирском сиденье. Малик обошёл подругу и сел в автомобиль.

Девушка сжалась в комок на заднем сидении, закрыв глаза, ощутила большую слабость. Мужчина завёл двигатель и сорвался с места, оставляя позади охранника и подругу. Слезы обжигали и душили. Она сдалась еще там на скалах. Каждый вдох давался с трудом, словно находилась в ущелье.

На нее накатила очередная вспышка растерянности, которая очень быстро разрослась до размеров паники. Халима все еще ощущала зловонное дыхание Абдуллы и перед глазами стояло его лицо. Отец был прав, когда говорил, что она была магнитом для на*ильников. Сейчас не было бабушки, которая бы обняла и спрятала в своей комнате, не было и Айши, которая бы поддержала ее и быть может вступилась за нее...

- Халима, - тихо позвал Малик, смотря через зеркало на нее.

Девушка даже и не понимала до этого момента, что держала глаза закрытыми. Лежа безвольно на креслах, не повелась на этот чарующий голос.

- Как ты себя чувствуешь? - продолжил он.

- Мне нужно... выйти, - прохрипела Халима, ощущая, как перед глазами летит мир из одной стороны в другую.

Приняв с огромным усилием сидячие положение, разглядела перед собой огни ночного города. Малик сбавил скорость и совсем скоро машина прижалась к краю небольшой территории частных домов и пустой дороги.

Ее рука потянулась к дверце и с трудом открыла. Выбравшись из машины, часто-часто задышала. Ноги не держали ее, а она отдалялась от машины.

"Я погибла из-за тебя! Ты не спасла меня! Ты не успела вытащить меня из машины!" - язвительно говорил демонический голос похожий на Айши.

"Я умерла из-за тебя. Ты не послушала меня. Ты всю жизнь бунтовала и шла против семьи. Твоя лживая любовь ослепила твои глаза," - продолжал второй голос схожий на бабушкин.

"Ты не убежишь от меня, Лима. Где бы не была, сколько бы не прошло, ты будешь моей. Всегда, птичка," - добавил третий ненавистный мужской голос.

Прижав забинтованные руки к ушам, крикнула в пустоту беспомощно. Голова закружилась от издававшегося звука сильнее. За миг до падения, чьи-то холодные руки подхватили ее за талию, бережно обхватив. Те же холодные руки провели по ее лицу и подвели к автомобилю.

- Халима, приди в себя. Не отключайся!

Голос был недовольным, но одновременно напуганным. От Него пахло ментолом и древесными духами. Халима приоткрыла веки, чтобы взглянуть на Малика. С трудом сфокусировав внимание на мужчине, натолкнулась на тёмные в данный момент карие глаза.

Пытаясь устоять самой на ногах, вцепилась во что-то теплое. И лишь секундой позже осознала: руки Малика крепко обнимали ее, прижимая к автомобилю. Он не выпускал ее, лишь придерживая. Его слова на том обрыве и действия не поддавались никакой логике. Чего он хотел от нее?

- Отойди, мне не нужна помощь, господин Сайед, - вся ирония в том, что она всегда обращалась к нему по имени и ненавидела эти "госпожа", "господин".

Мужчина не повел и бровью, даже не усмехнулся. Лишь злобно продолжал смотреть. А ей становилось холодно. Не от уходящего в этом году зимнего мороза. Не от отсутствия потерянного пальто. Его взгляд был способен заморозить ад и покрыть его непробиваемым толстым слоем льда. В этот миг она желала вновь стать маленькой, спрятаться, укрыться... лишь бы сбежать от этого взгляда.

- Ты совсем из ума выжила? Прыгнешь с этого моста? Что стоит за твоими действиями, Халима?! Дай угадаю: твой брак с этим мужчиной?

- Не твое дело, - слишком тихо огрызнулась Халима, отводя глаза. Очередная попытка сбежать от него не увенчалась успехом.

- Мое, учитывая, что мне пришлось спасать тебя. Потому что твоя подруга позвонила мне посреди ночи и сообщила, что ты где-то и ранена.

- Вот и возвращайся к своим делам, иди поспи. А я сама...

Но договорить она не смогла. Малик крепко, но с удивительной мягкостью взял за ее подбородок, заставляя смотреть на него. И тихо прошипел:

- Что сама? Справишься? Как на тех скалах? Умрешь самостоятельно и дело с концом?

Халиму ударило как током. Куда-то делись все ее аргументы и ответа от нее не последовало. Ей оставалось тонуть в его взгляде, позволяя покорно проглотить душу, и сердце, надеясь, что он заберет и не вернет.

- Не смей оставлять меня. Не смей умирать. Ничто и никто не должны влиять на твою жизнь. Она бесцена, - произнес он все так же тихо.

- Зачем тебе я? Ты не должен меня спасать. Не должен обещать то, что не имеет смысла. Ты не исправишь ничего, - плотина чувств Халимы готова была прорвать стены самоконтроля.

Малик с шумом вздохнул и приблизил свое лицо к ней. Халима испугалась и вновь обмерла в его руках. Она думала, что он поцелует ее, но вместо этого, прижался своим лбом о ее:

- Я не спас уже одну. И не позволю случиться этому вновь. Ты будешь жить, Халима. Твоя боль не вечна. И ты будешь в порядке...

***

Незаметно для себя, девушке удалось уснуть. Истощенная переживаниями отключилась, прижавшись лбом о стекло. Халима проснулась от грохота и распахнула глаза, несколько дезориентированная. Прежние смесь страха и стыда вернулись на место. Взглянув в окно машины, разглядывала неизвестную улицу. Протирая глаза, провела по волосам.

С ее стороны дверь открылась и к ней наклонился Малик. Он протягивал руку. Колеблясь между желанием: остаться в машине или с ним, она замерла. Мужчина будет ждать от нее ответов и задавать вопросы, на которые Халима не знала что и говорить. И раскрывать скелеты за семью замками. Сдавшись, вложила свою в его. С легким напором Малик потянул на себя, требуя выбраться.

Оглядевшись, не сразу поняла, что они стоят перед каким-то темным и стеклянном здании. Вокруг стояли уличные фонари в форме цветка, опущенного вниз.

- Где мы? - спросила хрипло Халима, дергая рукава, чтобы согреться. Шаль осталась в машине.

- В отеле. Пойдем, тут холодно, - ответил мужчина и накинул на ее плечи собственную куртку. Протест не сорвался с губ. Это же был Малик. Если сказать: "не надо", его не будет это заботить.

А ее не сильно волновало, что как только шагнула в фойе пятизвёздочного отеля, поймала на себе удивлённые взгляды. Внешний вид сейчас был сущим пустяком. Малик невозмутимо кивнул девушке за стойкой, та проводила их более пристальным взглядом, чем стоило.

То ли в знак поддержки, то ли направляя девушку, рука Малика опустилась на середину спины. Его плечо находилось в опасной близости с ее телом. Но от этого жеста не бросило в ужас. Волоча едва ноги в грязных ботинках, вошла в лифт. Мужчина нажал на пятнадцатый этаж, а после прижал ладонь на сканер.

Минутой позже, когда двери открылись на нужном этаже, Халима с удивлением осознала, что не было никакого коридора. Весь этаж был номером и двери лифта выходили прямо в огромную гостиную.

- Проходи, - сказал Малик и вновь подтолкнул.

- Зачем мы здесь? - устало спросила девушка. На дворе все еще стояла глухая ночь.

- Переночуем. Это мой номер, когда бываю на родине по делам бизнеса, - ответил Малик и прошел в гостиную, бросив ключи от машины.

Халима продолжала стоять на месте. Что ей делать? Остаться? Для чего? Куда податься, если сбежать прямо сейчас? Словно уловив мысли девушки, Малик перевел взгляд с экрана ноутбука на нее с сузившими глазами.

- Не вздумай. Я не позволю тебе продолжать находиться в этом состоянии и времени неизвестно где. Проходи, Халима. Здесь еще одна комната свободная. Там есть душ, - заговорил он и кивнул в сторону двери.

Безмолвно пройдя в ту самую комнату, застыла в середине. Она наклонилась, чтобы снять грязные ботинки, но непослушные раненые руки не давали это сделать. Чья-то тень отвлекла ее внимание от шнурков. А после увидела, как Малик присел перед на колени и мягко толкнув ее руки, потянулся к обуви.

Согнувшись наполовину, девушке пришлось выпрямиться, чтобы не стукнуться головой с ним. Темная голова Малика склонилась набок. Халиме оставалось наблюдать за тем, как он развязал шнурки на одном ботинке, а после на другом.

- Спасибо, - проговорила Халима на придыхание. Лишь час назад ее могло не стать, а сейчас находится в апартаментах Малика и он снимает ей обувь.

- Я принесу тебе какую-то свою одежду, - сказал мужчина и покидая комнату, оставляя ее. Но остановился в дверях.

Халима взглянула через плечо на него. Малик держал руку на двери и медлил. Его глаза перевелись на ее лицо.

- Прошу тебя, не делай ничего. Прими душ. Я не стану закрывать дверь и оставь свою открытой, - в конце концов ответил Малик.

Губы Халимы сложились в слабую улыбку.

- Думаешь, я утоплюсь в твоей ванной?

Не дожидаясь ответа, вошла в ванную, чувствуя, как он покинул наконец комнату. Как бы не боялся Малик и не паниковал, девушка закрыла дверь. Халима с большой радостью сняла с себя грязную одежду с каплями крови и пятен водорослей. Подол брюк был весь в черной саже. Нижнее белье упало следом и не смотря в зеркало, вошла в кабинку. Включив горячую воду, встала под обжигающие струи. Грязные бинты полетели за одеждой. Закрыв кабинку, прижалась к стеклу лбом.

Кошмары теперь мучили не во снах, а в реальности. Монстры ожили и они не желали отпускать из своих тисков. Раны жгло от воды, но это было свидетельством того, что она все еще может чувствовать, что-то помимо безнадёжности. Присев в маленькую ванную, обхватила себя руками. Вода продолжала сверху очищать ее от крови, грязи и этого ужасного дня. Потянувшись к каким-то полке со средствами, вздрогнула от бутылок, которые попадали на нее.

Послышался громкий шум и какая-то возня. А затем дверца кабинки с грохотом отворилась. Халима с огромными глазами встретилась взглядом с бледным Маликом. До нее не сразу дошло, что произошло. Как и до самого мужчины. Он оглядел кабинку, а после вновь глаза перевелись на ошарашенную молчаливую девушку. Мужской взгляд на короткую долю секунды опустился на тело, которое было скрыто лишь краями ванной и из-за позы, в которой сидела Халима.

- Выйди! - звонким голосом крикнула Халима, прижимая колени выше к груди и подняв руки к шее.

- Я просил не закрывать дверь! Ты молчала и не отзывалась, - словно в свое оправдание сказал мужчина и повернулся резко к ней спиной. Миг и он с шумом выдохнул: - Прости. Тебе нужна помощь? На кафеле кровь. Ты ранена?

Халиму затопил стыд. Из всех возможных позорных ситуаций, она умело попадала в самые сложные. Он видел ее фактически обнажённой и продолжал стоять на том же месте с какими то тряпками в руках.

- Пожалуйста, выйди, Малик, - подала голос Халима.

- Нет. Я останусь. Ты должна находиться в поле моего зрения. Я не стану подглядывать. Закрой кабинку и продолжай. Я не сдвинусь и с места.

Его тон был убедительным и девушка настолько выдохлась, что у нее не осталось сил на препирательства. Обречённо вздохнув и поглядывая на высокую фигуру через стекло кабины, быстро намылила голову и за короткие две минуту выключила воду.

Только Халима задалась вопросом: как выбраться, чтобы еще больше не попасть в унизительное положение, но заметила протягивающую мужскую руку с огромным белоснежным полотенцем. Девушка чуть с опаской открыла дверцу кабинки. Малик продолжал смотреть сугубо вперёд и протягивал все еще полотенце. Забрав у него, обернула его вокруг себя.

- Я оставлю тебя ровно на минуту. Если через минуту ты не будешь готова, то подай голос, - пятясь к двери оповестил Малик.

"Истинный джентльмен, как назвала бы его Хади", - грустно отметила Халима, поглядывая на дверь и скинув полотенце, взяла с туалетного стола огромные брюки, свитер и откуда-то новый комплект нижнего белья.

Ей даже не хотелось знать откуда он у него, но подозревала, что это Амины. Если это не были вещами, которые должны были стать для его сестры, то она отказывалась знать кому в действительности предназначались. Найдя в шкафах новые запасные зубные щетки и расчёску, привела темную гриву в сносный вид. И только тогда она взглянула на себя.

Не удивленная тем, что оттуда на нее смотрело существо с огромными черными глазами, болезненного оттенка кожи, со впалыми щеками и темными кругами под глазами, коснулась до своей шее. Ее вновь передернуло от ощущения, что на**льник Абдулла все еще позади и дышит прямо в спину.

Резко обернувшись, не обнаружила никого. Немного собравшись с мыслями, приготовилась к разговору с Маликом. Повесив полотенце на дверцу, вышла в комнату. Обхватив себя за талию, босыми ногами ступала по ледяному полу.

В гостиной возле панорамных окон стоял и сам мужчина, ни на секунду не сменивший своего настороженного поведения. Халима остановилась, чтобы взглянуть на Малика, который крутил задумчиво в руке бокал с темной жидкостью. Издав слабый звук похожий на вздох, он пригубил содержимое в бокале и после взглянул резко в ее сторону.

Она ожидала, что он что-то произнесет, но вместо этого подошёл к барной стойке, которую раньше не замечала. Схватив бутылку с виски и чистую стопку, щедро плеснул в свою и во вторую. Девушка решила подойти к окнам, даже с того места, где стояла, был заметен восхитительный вид.

Снизу жизнь кипела, несмотря на позднее время. Машины неслись по главному шоссе, то останавливались перед светофором, чтобы пропустить редких пешеходов.

- Не уходи никуда. Я на пять минут выйду, - сказал Малик и девушка лишь кивнула, все еще глядя перед собой.

Двери лифта щелкнули, оповестив Халиму, что он действительно покинул свой номер. Чувства пустоты вновь вернулось. Каждый ее вздох, каждый шаг в такой тишины усиливался десятикратно. Сев в мягкое кресло и прижав колени к груди, наклонилась ближе к окну. Что-то успокаивающее было в том, что девушка просто следила то за одной машиной, то за другой.

Не прошло и пяти минут, как лифт вновь издал сигнал. Малик вернулся в номер, застав Халиму за тем, как она подобно восковой фигуре застыла в одной позе, смотря куда-то в пространство. Мужчина оставил коробки и контейнеры с едой на стойке и схватив две стопки, поднялся по небольшой лестнице к дивану и креслам.

Резкий звук заставил прийти в действительность Халиму. Вздрогнув, взглянула налево на стол, куда перед ней поставил бокал Малик. Мужчина сел на подлокотник дивана и перевёл взгляд на окна.

- У тебя есть непереносимость к алкоголю? - спросил он и получил качание головы от девушки в ответ. - Выпей. Это немного поможет.

Но Халима не спешила. Ей казалось, что даже если выпьет воду, то это вскоре выйдет наружу. Не рискуя взглянуть на него, взяла в руку просто для виду бокал. Резкий запах виски вызвал головокружение.

- Один честный разговор может изменить все, Халима, - услышав это девушка подняла голову и встретилась глазами с Маликом.

- Что ты хочешь услышать? - спросила она. - Таких разговоров в моей жизни почти и не было.

- Это заметно, - подчеркнул он.

Халима уязвленная этим замечанием вновь опустила голову к бокалу. И тут поймала себя на мысли, что эта золотистая жидкость по цвету очень схожа на глаза мужчины, который сидел на расстоянии вытянутой руки.

- Ты можешь это исправить. Расскажи, что произошло с того момента, как ты пропала с территории рынка, - сменил свой тон Малик.

Плечи девушки поникли. Неужели все знали о ее побеге с рынка? Отец сейчас, наверное, уже отправил за ней целую поисковую бригаду, только для того, чтобы прикончить собственными руками.

- Как ты узнал где я? - шепотом спросила в ответ Халима, игнорируя все его расспросы.

- Я прилетел десять часов... - произнес Малик.

- Из Италии, - прервала его резко Халима.

- Верно, - медленно ответил он. - Мне позвонила Хадижа, когда я находился уже в аэропорту. Она просила о помощи. Сказала, что ты сбежала из дома и где-то раненная. Пока я доехал до нее, меня уже ждали люди, чтобы пробить адрес с того места, откуда ты звонила. Дальше парни отследили с городских камер улиц куда ты направилась и мы поехали с твоим охранником и подругой в сторону моря.

Возникла зловещая тишина. Халима слишком боялась поведать все: от начало и до конца. Она знала, что с тех пор, как вернулась с той скалы, ничто и никакое другое место не казалось безопасным, чем место подле него. Она нашла утешение в нем, когда уже не надеялась найти его.

- Отцы требуют порой от женщин беспрекословного подчинения, а их "сыновья" - физического, морального и... интимного обслуживания, - тихо, но уверенно произнесла Халима и подняла взгляд на Малика, который внимательно слушал. - Поэтому в мире, созданном мужчинами для мужчин, женщины либо прогибаются под правила патриархата и отождествляют себя с мужчинами, либо бунтуют. Но последнее не приводит ни к чему хорошему.

- Что это значит? - нахмурился Малик, оставив свой бокал на столе и поддавшись вперед. - Тебе кто-то причинил подобный вред?

Стыдливо отведя взгляд, продолжила. Раз она начала и у нее был слушатель, который спас, было бы несправедливо по отношению к Малику замолчать после подобного заявления.

- Когда тебе говорят, что ты блудница и каждый раз бросают в лицо твои... грехи, ты сам в какой-то момент перестаешь чувствовать себя чистым человеком в глазах Бога. Считаешь себя падшей. А после узнаешь, что эти самые "судьи" погрязли в пороках побольше, чем ты сам. Пока ты искал искупления и молил найти сил выстоять все, "судьи" ходили и жили себе, как и всегда, в глазах общества они оставались идеальными. Но это не правда!

- Халима, говори прямо, - сказал Малик и удивил ее, заставив замолчать, когда слез с подлокотника, и сел на ковер перед ней на колени. - О ком ты говоришь? О своем отце?

- Тебе что-то Хадижа рассказала? - наклонила голову Халима и сжала бокал.

Девушка выстояла его мрачный и прямой взгляд, который проникал в самые темные закоулки ее подсознания. Они могли побороться еще оба за награду во скрывании правды.

- Она поведала мне, что тебя вынуждают к браку из-за меня. После того как твой узнал, что мы провели время в Испании, когда ты потерялась и в той холодильной камере. И твой отец желает скрыть это все, выдав за человека, которому ты понравилась, - ответил Малик и после этих слов замер, сканируя ее лицо и движения, словно бы в любой момент мог выяснить "свою правду".

Халиму окатили ледяной водой. Что еще рассказала Хадижа?! Отведя взгляд, подняла руку, чтобы наконец выпить виски, но мужская рука забрала бокал. Малик навис над ней, сверкнув глазами.

- Опровергни это или подтверди, Халима. Мне не нравятся эти игры и ходьба вокруг да около. Твой отец пытался вынудить выйти замуж? Ты хотела этого? Просто да или нет, - не выпуская ее руку с нажимом продолжил он.

- Нет, нет, - ответила она, боясь увидеть что-то в его глазах, продолжила: - Этот человек впервые увидел меня в особняке летом. Я мыла ковры. После этого он продолжал расспрашивать у бабушки, у отца и мамы Тамиллы.

- Хорошо. Что дальше? Откуда у тебя кровь? Я слышал тот самый звонок. О ком ты говорила? Кого ты ранила?

- Что?.. Как? Откуда?..

- Халима, вопросы задаю я. Мне нужны ответы. Ты не помогаешь мне спасти тебя.

- Мне нужно спасение!

- Что было дальше?

- Я ехала из села одного. И остановилась в каком-то месте. Не знала, куда попала и он... он... нашел меня там. У меня болела голова и мы поднялись наверх, он сказал там есть аптека, где смогу купить лекарства. А потом... потом...

Хоть этот резкий разговор круто развернулся в сторону тех событий, Халима вновь зажмурилась, вновь ощутив этот удар в спину и тот страх, что прокатился по телу. Малик грязно выругался, заставив ее раскрыть глаза и отпустил резко руку девушки. Она наблюдала за тем, как он достал свой телефон и кому-то набрал.

- Кто был этим человеком? - очень грубым голосом спросил он. - Где это произошло?

- Он папин компаньон. Все что знаю его имя - Абдулла. Место не знаю. Какой-то мотель близко находящийся с деревнями, - ответила шепотом девушка, сжавшись в комок. - Я схватила нож... и... ранила его в грудь...

Малик долго смотрел на нее, прижимая телефон к уху.

- Вы обручены? - вдруг спросил он и взглянул на ее руки.

- Только папа дал слово. Все. Я не надела его кольцо и не собиралась выходить за него замуж, - вспыхнула от злости Халима.

- Здравствуй, Муса. Проверь мотели находящиеся близ деревень. Позвони парням и узнай не находили ли кого-то раненого или мёртвого. Нет. Я буду завтра. Сообщи Эрику, пускай едет в отель. Хорошо, давай.

Мужчина говорил с перерывами, видимо, слушая, что ему отвечают. Халима была напугана другим. Она ранила человека, возможно, убила. Это не сойдет ей с рук и попадёт прямиком за решётку.

- Мои люди найдут этого мерзавца, не волнуйся, - повесив трубку сказал Малик.

А после скрылся в какой-то комнате и вернулся очень быстро. Халима следила за тем, как он потянулся к ее креслу, придвигая ближе к дивану. А после сел на диванчик, открыв коробку с аптечкой.

- Пока Эрик приедет, нужно обработать твои раны, - сказал он доставая бинт и перекись.

- Я в порядке, не нужно, - покачала головой Халима.

- Ты являешься врагом для себя. Я не позволю никому причинить тебе вред, - отрезал Малик.

- Знаешь, обычно говорят: я не причиню тебе боли, - улыбнулась слабо Халима протягивая к нему ладони.

Мужчина лишь пожал плечами. Со сосредоточенным лицом он начал с левой руки, мягко растирая ватным диском смоченным перекисью, после нанеся мазь и начав оборачивать бинты. Девушка настолько устала, что ее взгляд застыл и она фактически спала с открытыми глазами. И пришла в чувство, когда шепот Малика разорвал тишину:

- О чем ты думала, когда шла туда? Зачем, Халима?

Она ждала этого вопроса, ибо рано или поздно это повиснет в воздухе между ними. И знала, что он, как и другие не поймет. Продолжая смотреть на его загорелые руки, игнорировала и слезы разочарования. Малик с нежностью провел по запястью, и Халима вздрогнула от этого.

- Я не хочу жить, - призналась она и голос понизился на октаву. - Не вижу смысла. У меня не осталось никого. Устала бегать, устала видеть кошмары. Слышать голоса, они каждый божий день говорят со мной...

- "Не хочу жить", - повторил он глухо и поднял голову. В темных глазах полыхал панический блеск. Он стиснул в своих руках ее ладони. - Халима, твоя смерть принесет боль отцу. Твоей семье и так плохо после гибели сестры и бабушки. Ты считаешь, что твои страдания прекратятся таким образом?

- Я не считаю, а уверена. Нет меня, нет проблем.

- Твоя жизнь была дана для того, чтобы ты прожила прекрасно до старости. Мир не делится на черное и белое. В нем много красок и не всегда бывает, как мы того желаем. А смерть членов семьи неизбежно. Нельзя обрывать свою ради кого-то и прихоти!

- Ты считаешь меня эгоисткой? Я готова была закончить все, чтобы закончилось все это!..

Крикнуть это в лицо злобному мужчине было крайне неосмотрительно. Но Халима вновь не контролировала себя и вскочила с кресла. Нервно двинувшись к окну, провела по лицу.

- У меня не было никого роднее бабушки. Она заменила мне всех: мать, которая погибла; отца, которого я видела лишь по утрам и ночам; тетушек, которые существовали лишь по звонкам и прочих родственников. Мне не нужны были остальные родственники, потому что была она! Мы могли не ладить с сестрой. Но никого не касалось какие у нас отношения были с Айшей. Ничто не могло и не изменит факта: она моя кровь и всегда останется в моем сердце. Знаешь, что я чувствовала, когда бабушка умерла?! А за несколько часов до этого мы поругались? Что чувствовала, когда отказалась ехать в той машине, на которой разбилась Айша?! Или что мой отец спустя сорок дней объявил о моей свадьбе с человеком, кто годится в отцы?! Тебе просто злиться! Ты мужчина. Мужчина которому позволено выбирать. А я не могу даже заполучить смерть!

Девушка ощутила слабый проблеск успокоения наконец выговорившись лишь малую часть того, что рвало на части ее. Малик стоял на ногах и пристально смотрел на нее. В голосе прорезались нотки отчаяния.

- Мир жесток и к нам, Халима, - осторожно подбираясь к ней произнёс Малик.

- Возможно, но к нам он более требователен, - прошептала девушка. - Это не одно и тоже. Зачем ты спас меня? Зачем организовал эту поисковую систему?

- Думаешь, я позволю твоей семье принести тебя в жертву из-за моих ошибок? - хриплый голос Малик раздался тише. Его рука потянулась к ее подбородку, чтобы приподнять. - Люди правы, когда говорят, что я давно отошел от традиций и наших обычаев. Я забыл или не знал вовсе, что не имею право находиться подле девушек вроде тебя дольше минуты и даже говорить. Не должен прикасаться или пытаться помочь. Но современный мир научил меня брать ответственность за свои ошибки. Мои ошибки стоили одной невинной загубленной жизни. Твоей, Халима. Я навредил тебе, когда сблизился.

Сдавленный всхлип сорвался с губ.

- Неправда. Я допустила ровно столько же ошибок, - ответила она.

- Мы плывём с тобой в одном океане, но на разных кораблях, которые держат пути в разные стороны. Я на корабле под названием "грехи", а ты под названием: "очищение".

Малик обнял ее за плечи, и в следующий момент девушка оказалась прижата к мужской груди. Халима замерла, потому что это последнее, чего ожидала. Мужская рука гладила по ее мокрым волосам. Прикрыв глаза, прижалась лбом о мужскую грудь. Пальцы зарылись в рубашку. Чтобы не означали его слова, Халима позволила себе минутную слабость.

- Ложись спать. Я не оставлю тебя этой ночью. Схожу за одеялами, - мягко выпустив из рук сказал он.

***

Лежа с открытыми глазами на диване, Халима взглянула на спящего Малика, который вытянул ноги и сидел в кресле. Девушка встала и накинула на него одеяло. А после вернулась на свое место. Сна не было ни в одном глазу. Она понятие не имела, что будет делать дальше. Никаких планы не всплывали в ее голове и это огорчало.

Переворачиваясь с одного бока на другое, она задумалась о жизни за границей. Сможет ли отец достать ее там? Сможет ли она начать жизнь в других незнакомых местах? Быть может семья Хадижи поможет пересечь границу. Или же Малик.

Мысли о нем заставили вновь взглянуть на него. Мужчина посапывал. Если был человек, рядом с которым она могла не бояться быть изн***лованной или у*итой, так это был он. Она была благодарна ему за многое. Быть может она не хотела умирать. Теперь, в голове появилась цель: побег. За границу, где влияние и связи отца не имели такой силы, как здесь.

Проснувшись спустя пару часов, услышала возню. Кресло, в котором устроился ночью Малик, было пустым. А его одеяло уже лежало на ней. Потирая глаза, взглянула по сторонам. Встав и почистив зубы, заметила, что на кровати лежат какие-то вещи. Женская коробка с обувью, белоснежное пальто и зеленое платье, - все было совершенно новым и все размеры соответствовали ее собственным. С благодарностью надев обувь и платье, вернулась в гостиную. Ведомая на звуки голосов, застыла в дверном проеме помещения, которое напоминало столовую совмещенную с кухней. За длинным столом сидели четверо мужчин. И именно из-за них у нее появилась безумная мысль вернуться в комнату и запереться.

- Мы были в трех мотелях. Никто не слышал ничего про нападение. Камеры чисты. Кроме четвёртого. У них они целый день выпали из системы, - говорил мужчина с короткими рыжеватыми волосами и в очках. - Хотя они могли это сделать до того, как те поднялись.

- Я говорил с горничными. Никаких следов крови они не видели, - пожал плечами другой мужчина с татуировкой птицы на шее.

- Хватит, - оборвал их Малик, который первым заметил появление девушки и встал.

Направляясь к ней, оглядел с головы до ног.

- Доброе утро, - подала голос девушка.

- Проходи, - он махнул рукой в сторону стола. - Это Эрик. - Им оказался рыжий парень в очках, который улыбнулся лучезарно и помахал. - Это Муса.

Последний одарил ее настороженным кивком.

- Ну, Ахмеда представлять не нужно. А эта Халима, - завершил Малик с ноткой предупреждения.

- Привет, ангелок, - хмыкнул Ахмед со своего места.

- Приятно познакомиться, госпожа Халима. О многом наслышан, - вежливо заговорил Эрик.

- Взаимно, - избегая взглядов всех мужчин в комнате ответила девушка.

- Парни, закругляйтесь. Мы уезжаем, - приказал Малик.

- Уезжаем? Куда? - растерялась девушка.

- Домой. К тебе.

***

Наверное, дорога до самого ада казалась для Халимы куда привлекательной идеей, чем вернуться в собственный дом. Она не показывала насколько, боялась этого мига. Колонна автомобилей, состоящая из друзей Малик и его охраны выдвинулась с отеля и покатила в сторону особняка.

Малик не делился с ней для чего они едут. Быть может, хотел лично вручить отцу ее, чтобы очистить свою совесть. И на его глазах не совершит самоу**йства.

Приняв неизбежное, с дрожью взглянула на знакомые ворота, невольно отмечая, что возле них очень много машин. Выйдя вслед за мужчиной, взглянула на друзей Малика. Он кивнул им в сторону дома, а после посмотрел на девушку. Та в свою очередь отличила автомобили двух братьев отца среди остальных машин. Значит, они уже тут.

- Зачем они тут? - шепнула девушка, когда они шли к дому.

- Они будут свидетелями, - ответил тихо Малик. - Держись ближе ко мне. И не волнуйся. Мы решим это сегодня.

Загадочные слова мужчины только заставили ее еще больше нервничать. Что он задумал? Но вот и дверь открывают слуги, у которых глаза расширились. Голоса из гостиной слышались уже даже в коридоре. Халима услышала среди них и мамы Тамилы, которая плакала.

Не снимая пальто и обуви, прошла вперед. В гостиной было людно. Отец, в окружении двух братьев и многочисленных своих друзей о чем-то говорили. Мама Тамилла находилась у камина, закрывая лицо руками.

- Найдите ее. Обыщите под каждым камнем. Снесите дома, но найдите. А найдете, не трогайте. Я сам с нее заживо сниму кожу. Я вырву ей все волосы и убью! О Всевышний, почему ты позволяешь этой дочерь **юхи позорить мое имя? Почему позволяешь этой *ряни опускаться до грехов? - бушевал отец.

- Прекрати. Ее уже ищут. Люди сказали, что видели, как она шла с сыном Сайедов...

Но тут разом голоса умолкли. Десятки пар глаз устремились на вошедшую гостью, которая специально громко ступала. Халиме не давало покоя тот факт, что мачеха закрывала лицо. Отец издал громкий рык, который напугал не только ее, но и остальных находящихся в гостиной.

- *отаскуха! *варь! - проревел он и с удивительной быстротой подскочил к дочери.

Халима не стала отклоняться, уворачиваться, позволяя этому случиться. Но ничего не произошло. Только несколько мужчин издали восклицание. И это заставило открыть глаза. Перед ней зависла отцовская рука в миллиметре от щеки, которую держала другая рука. Обернувшись, увидела Малика, который находился прямо позади нее.

- Не стоит этого делать, господин Сухан, - ледяным тоном сказал Малик.

От удивления отец не сразу нашелся в действиях. Он вырвал свою руку из хватки Малика.

- Это не касается тебя, Малик. Что ты забыл в моем доме после того, что случилось?! Тебе не рады здесь, - прорычал отец.

- Я здесь, потому что привел Халиму домой, - тем же голосом ответил мужчина.

- Малик! Что ты творишь?! - еще один громкий голос нарушил тишину в особняке.

Халима скосила глаза, чтобы увидеть еще одного мужчину. И поразилась схожестью с человеком, который стоял прямо за ее спиной. Отец Малика был зол также, как и ее собственный.

- Я прошу руки Халимы, - запустил бомбу Малик сразу же.

Эффект был мгновенным. Отец к ужасу Халимы рассмеялся. Старший господин Сайед побагровел.

- Ее? - с презрением лишь спросил он. Но этого хватило, чтобы Халима ощутила себя униженной, как и смех отца. - Ты просил приехать сюда ради нее?

- Тебе хватает наглости прийти в мой дом, просить руки той, что я обещал другому? Разве мало тебе иноверок, с которыми ты проводишь ночи за границей? - с издевкой протянул отец, не переставая ухмыляться.

Девушка ощутила позади себя возню и обернулась. Ахмед, без тени улыбки, подошел к ней и кивнул Эрику. Они окружили Халиму. На миг это напугало ее, а после поняла, что Малик взял их вовсе не для того, чтобы те были "свидетелями". Он не доверял людям, которые находились в гостиной. Его друзья прикрывали и его, и, возможно, по его плану должны были защищать ее. Выйдя вперед Малик объявил громко на всю шокированную гостиную.

- С милостью всевышнего и согласно нашим обычаям, я прошу руки Халимы Сухан. Я ее выбрал, - после чего обернулся к ней и положил руку на ее забинтованную.

- Этому не бывать! Династия Суханов не опустится до безбожника!

- Никакого брака не будет! Сайеды не возьмут в невестки эту девушку!

"Наверное, я все же упала с той скалы и попала в ад. Иначе, как это все назвать?" - Шокировано подумала Халима, глядя как члены семьи Малика и ее собственной смотрели на них, и друг на друга. - "Кровопролитие будет меньшее из зол..."

Глава 22

Прошлое.

Четыре месяца наназад.

Оставаться со своим мучителем одной за закрытыми дверьми было такой же хорошей идеей, как сброситься со скалы: выбора нет, а действовать стоит.

Халима отмеряла шагами свою комнату. Она кусала нервно губы до крови. Порезы и раны были забыты. Как только все уедут, начнется спектакль в котором роли палача выступит собственный отец. Прикоснувшись к браслету покойной матери, сглотнула решаясь. В особняке стояла напряженная тишина, такая же как вечерним летом и в воздухе все застыло за миг перед ливнем с бушующим ветром.

Переодевшись в свои свободные брюки и огромный свитер, взглянула на руки. Слова Малика пронеслись в голове: "... я прошу руки Халимы Сухан. Я выбрал ее".

Покачав расстроенно головой, призналась сама себе под нос, бурча:

- Не было никакого выбора! Лишь обстоятельства заставили тебя. Ты слишком благороден, чтобы сгубить меня.

Выйдя из собственной комнаты, спустилась и обнаружила лишь маму Тамилу, которая все также сидела в гостиной. Она потягивала бокал вина. И когда повернулась за звук, Халима скривила губы. На лице мачехи красовались синяки и порезы.

- Довольствуешься своей работой, паршивка? - протянула с горьким смешком мачеха.

- Это сделала не я. Хотя в таких случаях жертвы говорят: я упала, верно? Знаете сколько раз говорила я так? - сложила руки на груди Халима, войдя в гостиную.

- В этот раз тебе не ждать пощады. Он убьёт тебя. Ради тебя паршивки он поднял всех знакомых и опозорился тем, что собственная дочь сбежала.. вновь... Даю слово, - улыбнулась мама Тамила. - И освободит меня от тебя. Ты грех, который лежит на моих плечах.

- Пускай, - безразлично пожала плечами Халима и заметила промелькнувшее удивление на лице мачехи. - Мне нечего терять. А жизнь не нужна. Пускай отец возьмёт ее взамен на покой.

Дверь хлопнула и топот ног оповестил о возвращении хозяина. Халима круто развернулась на месте, когда глава семейства грозно ворвался в дом. Позади за ним следовали верные соратники. Девушка встретилась глазами с дядей Артуром, который среагировал быстрее брата и встал на его пути.

Халима была уверена, что только это спасло ее от того, что отец без раздумий свернул бы шею. Лицо побагровело, глаза метали молнии, руки сжимались и разжимались. Люди отца стояли в стороне и не решались выйти вперёд.

- Отойди, сейчас же, - сквозь рычание услышала Халима его голос.

- Успокойся. Сейчас же! Все теперь иначе! - прикрикнул на него старший брат.

- Ничего не изменилось. Я сотру ее в порошок. Она опозорила нас на весь мир, а этот сопляк приходит в мой дом и бросает мне в лицо, что женится. Это из-за этой *люхи все, она дала ему такой повод! - вырывался отец из рук брата. - Я должен был раньше...

- Убить меня? Но дедушка не дал? -

Звонко спросила Халима, шагнув всё-таки назад. Ей стоило больших сил, чтобы это произнести. И еще больше встретиться с отцом глазами.

- Что ты сказала? - спросил отец сквозь зубы, но девушка заметила, что он обратился весь в слух.

- Дедушка даровал мне жизнь в обмен на деньги. Разве не так, папа? - ответила девушка и осмелела настолько, что продолжила: - Ты бил меня, унижал, но не мог это сделать: прикончить меня. А хотелось и хочется, да? Но ты не можешь. Дедушка связал тебя и остальных по рукам.

С замирающим сердцем она наблюдала за тем, как дядя и отец переглянулись. Артур выпустил господина Сухана и тот обернулся, рявкнув на своих охранников и людей:

- Пошли прочь.

Те смущенно переглянулись и потоптавшись на месте, один за другим оставили в гостиной двух мужчин, Халиму и мачеху. Воздух в помещении наэлектризовался. Девушка сцепила от нервов руки за спиной.

- О чем ты говоришь? Как тебе хватает смелости и совести, Халима, произносить такие вещи о своем покойном дедушке? - нахмурился дядя. - Вместо того, чтобы просить прощения и молить о пощаде у своего отца и матери...

- Она не моя мать! - крикнула девушка злобно. - Я все знаю! Дедушка заставил тебя жениться на девушке, которую ты не хотел из-за своих принципов. Ты ненавидел мысль о браке.

- Закрой свой рот, *рянь! - завопил мужчина и сорвался с места, но вновь был схвачен старшим братом.

- Скажи это! Скажи, что ты не изна*иловал маму лишь для того, чтобы сорвать свадьбу! Скажи, что дедушка так и не дал это сделать! Признай, что ты мучил маму до тех пор, пока дедушка не умер и она не сбежала со мной, - со слезами на глазах продолжала говорить Халима и под конец голос сорвался на крик.

- Что?.. - ахнула мачеха, но девушка не обратила внимание на нее.

- Ты изменял маме со всеми, но регулярно встречался с ней, - указала пальцем на маму Тамилу, которая побледнела и отвернулась стыдливо от нее. - Ломал маме руки и ноги, и ненавидел брак, и меня. Но при жизни дедушка не давал обижать меня. Он не любил маму и не хотел уже такую в невестки, но назло тебе продолжал удерживать ваш брак. А когда узнал про мамин побег, он дал ей денег.

- Откуда ты все это узнала? - удивленно спросил Артур.

- Дедушка, чтобы сохранить мне жизнь переписал все свое имущество и оставил банковский на мой счет. Ты ненавидел меня. Мучил теперь меня, бил, резал, унижал, оскорблял. Ведь я плод твоего греха и того, что дед решил твою судьбу. И мало того, я стала хранителем всего, что имеет наша семья. Ты не мог меня убить, чтобы не лишиться и денег, и имущества. Ведь все это после моей смерти будет отправлено на благотворительность, да? Так это, отец? - в последние слова Халима вложила всю свою боль и разочарование.

Она была наивной, ибо ожидала, что тот смутится, или же проявит толику той любви, которую испытывала Халима к нему. Дедушка был не прав, когда насильно связал узами брака двух людей. Отец стал заложником, а мать пленницей в руках их семьи. Но он лишь рассмеялся. Громко и с издевательской продолжительностью. Вырвавшись из рук брата, выпрямился в полный рост.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Это тебе храбрость того сопляка передалась? И ты вообразила себе, что даже с таким познанием можешь жить свободно и пойти по той дорожке, которая шла твоя мать? - голос был ровным, но сдерживаемым от ярости. - Кто в твои уши залил это все?

- Бабушка Азалии, - ответила Халима и это имя привело остальных в замешательство, но не отца. Тот даже не повел бровью и его губы сложились в зловещую улыбку.

- Думаешь, что ты самая умная? Думаешь, я не знал, что ты копалась в моих документах и сбежала туда? И мне не доложили, как ты пыталась убить жениха, а потом нашла этого бессовестного сопляка? Твой крошечный мозг когда-нибудь поймет, что я на несколько шагов впереди тебя, - процедил он с широкой улыбкой.

- Малик не бессовестный! Это ты потерял не только свою совесть, но и душу! Ты насильник и вокруг тебя крутятся интриги. Ты обесчестил маму назло отцу, а после женился на своей любовнице, ты искал меня лишь для того, чтобы насолить маме после развода и из-за денег. Но тебе было мало того, что натворил. И ты связался с мамой Азалией и ее ждала та же участь, что и мою маму! Ты монстр! - вытирая слезы произнесла Халима.

- Когда все вокруг считают монстром, есть одна привилегия в этом: нет нужды объясняться в чудовищных поступках, - пожал плечами отец и потянулся к карманам. Халима уже ждала, что он достанет ружье или нож, но это оказался мобильный. Прижав к уху, глядя в глаза дочери, произнёс: - Она рядом? Увести ее во второй пункт. Что с женщиной? Убейте. Она больше не нужна. Пускай девчонка увидит это. Не дайте сбежать ей.

- Нет! Не делай этого! - в ужасе крикнула Халима, поддавшись вперед, но застыв в шаге от отца, напуганная, что он сделал.

- Ты убьешь пожилую женщину на глазах ребенка? - встав, сказала Тамила и на ее бледном лице промелькнул ужас.

- Брат, это нерационально, - неуверенно подал голос дядя.

- Эта старая шавка давно играла на моих нервах. И это будет уроком для тех, кто болтает лишнего и встает на моем пути, - с угрозой ответил отец, взглянув на жену, а после на брата.

- Пожалуйста, не делай этого! Отец, умоляю тебя! Позвони им и скажи, чтобы все отменилось. Убей меня. Я согласна на все, что ты скажешь, но не трогай их, - схватив его за руку взмолилась девушка. Мужчина с презрением вырвал свою.

Халима тысячу раз прокляла себя и свой длинный язык, с пересохшими губами и глядя в его глаза медленно опустилась на колени. Безжалостное лицо отца не изменилось, лишь губы сжались в тонкую линию. Мама Тамила беззвучно плакала, пряча вновь лицо в ладонях.

Снаружи крикнула птица, слуги звенели посудой на кухне. Для миллиардов людей жизнь протекала своим чередом, независимо от того, что происходило здесь и сейчас. Но одна жизнь могла оборваться, а вторая навсегда загублена. И лишь из-за нее.

- Ты лишил меня мамы и отнял мое детство. Ты позволил Ему воспользоваться мной и оставил это зло безнаказанным. Умоляю тебя, отец, не причиняй вреда Азалии и ее бабушке. Я клянусь, что, когда ты запрешь меня в комнате, я не покину ее никогда. Только не убивай и не заставляй мою сестру пережить то же, что и я, - хриплым голосом сказала девушка.

- В этой жизни роль ангела-хранителя тебе досталась? - рассмеялся иронично мужчина. Миг и смех застыл на его губах, а после резко наклонился к дочери, схватив за волосы, приближая лицо к своему. - Не выставляй мне правила, соплячка. Думаешь, что раз за тебя заступился этот безбожник, ты можешь трактовать свои правила? Посмотри на меня и еще раз скажи, кто я такой, а кто ты. Ты жива лишь по ошибке. Моей ошибке, которая стоила мне больше, чем все, что я делал. Я разберусь сначала с тем идиотом, который решил, что имеет право раньше свадьбы...

- Он жив? - прохрипела Халима, хоть от боли хватки на волосах выступили слезы, она ощутила проблеск надежды.

- Ты никчемная. Даже убить не способна. Жив он, - прорычал отец. - Где ты нашла сына Сайедов? Рассказывай, **таскуха, что ты поведала ему?! Как много раскрыла? Не смей лгать!

Проигнорировав все вопросы, Халима закрыла глаза. Все вернулось на круги своя. Прежние девять кругов ада продолжались. И не было спасения из этой пучины тьмы и страданий. Шея затекла и ныла, а пальцы отца запутались в длинных локонах, доставляя мучительную волну боли.

Холодное острие ножа коснулось кожи и девушка приоткрыла веки. Она могла сказать одно: у отца были выразительные глаза. Ибо сейчас в них плескалась неконтролируемая ярость.

- Что успела, то и рассказала. Если бабушка Азалии и она сама пострадают, я расскажу Малику обо всем. Уверена, он позаботится о том, чтобы это дошло до полиции. Ни тех, что ты держишь в "товариществе". Давай, убей меня. Я ненавижу тебя, ненавижу эту жизнь, ненавижу этот дом. Ты искалечил всех, кто живет под этой крышей. Ты чума в наших жизнях, - одинокая слеза покатилась по ее лицу. - Но знаешь за что ненавижу больше всего? Ты не дал мне жить с мамой и все было бы иначе.

- Хватит, брат. Ты слышал этого Сайеда. Она его невеста! Что ты скажешь, когда ее не станет? - голос дяди отозвался и Халима увидела, как он отвёл руку отца с ножом.

Самого мужчину трясло, как в лихорадке. Глаза бегали от ножа к ней, к брату, жене и вновь к девушке. Халима успела коснуться до кожи, как резкая боль в области виска заставила потерять сознание и упасть на толстый ковер.

***

Очнувшись в своей кровати, дезориентированная Халима пару раз моргнула. С затяжной головной болью ей удалось встать. Прижав ладонь к голове, нащупала небольшой порез, видимо, это от рукоятки ножа.

Усмехнувшись горько, что еще легко отделалась, пошатываясь подошла к двери. Толкнув ту, не сразу поняла, что оказалась действительно в своей комнате. Прижавшись на миг к холодной поверхности, вздохнула. Кто-то перенес ее сюда и запер на ключи.

- Что ж, я теперь действительно птица в клетке. Хотя нет, я гребаный кролик, который попался в капкан волка, - пробормотала девушка и подходя к окнам.

Задернув шторы, едва не поморщилась от яркого солнца. Громко щебетали птицы и их пение перекрыли громкие голоса мужчин. Халима открыла окно и высунулась, чтобы понять, что происходит во дворе. Но с ее стороны комнаты невозможно было увидеть, лишь виднелись края забора и гаража виднелись. И среди припаркованных в ряд машин она узнала один автомобиль. И тогда ее окатили ледяной водой. Малик. Он здесь.

Отчаявшись выбраться из комнаты, Халима остановилась и взглянула на окна. На них не было решеток лишь из-за того, что комната располагалась на втором этаже и высоко над землёй. В детстве, Халима и Айша устраивали игры с тем, чтобы перелезть через окна своих комнат к бабушке. Та всегда злилась и кричала на них, что они сорвутся и сломают себе шеи.

Сменив одежду на чистые брюки и черную блузку, встала на колени сначала на подоконник, а после выпрямилась, чтобы всем телом высунуться на тонкий край по ту сторону. Крепко схватившись за раму, Халима молилась, чтобы не сорваться. Отпустив на миг левой рукой край, второй схватилась за кирпич. Ноги повисли в воздухе, а вопль страха застыл на губах. Видимо, в детстве они были бессмертными, раз решались на подобное.

Содрав себе руки, Халима толкнула окно бабушки, которое никогда не запиралось даже при ее жизни. С большой радостью слезая с подоконника, не стала терять времени и вышла из комнаты. В особняке было пока тихо, значит, никто пока не вошел. Она запыхалась, когда спустилась и лишь тогда услышала, как голоса, что звучали отдалённо сейчас, слышались громче.

И вот показались мужчины. Первыми шли отец, дядя, и старший господин Сайед. Халима с изумлением заметила, что среди них был врач, который с детства лечил ее и Айшу, и всю их семью. Отыскать глазами Малика оказалось не так сложно: его высокий рост позволял это сделать легко, как и широкие плечи. Ахмед без привычной улыбки шел рядом.

Девушка одернула себя. Что она тут забыла? Зачем так неслась? Может ее подозрения, что отец постарается вывернуть историю иначе были глупыми? Но тут тёмные глаза Малика обратились в ту сторону лестницы, у которой и стояла одинокая фигура девушки, облаченной во все чёрное.

- Привет, ангелок, - приветливо сказал Ахмед, отделяясь из толпы и подходя к ней. - Ты как? Порядок?

Малик подошел к ним и сощурил глаза, вглядевшись в ее лицо. Шагнув к ней, удивил, когда поднял руки и обхватил щёки. Кожа под его прикосновениями загорелась.

- Откуда это? Вчера этого не было, - спросил он, прикоснувшись с нежностью к воспаленной части у виска.

- Ударилась о шкаф, - нашлась в быстрой лжи Халима очень тихо.

Мужчина перестал прикасаться к ране и опустил взгляд. Прежний терпкий запах окутал ее и весь мир поблек на фоне этих глаз, в которых она и видела спасение, и свою погибель.

- Я просил не лгать, - протянул недовольно мужчина.

- Ты слышал ее, Малик. Моя дочь неуклюжа и вчера ударилась о шкаф на кухне, - повысил свой голос отец.

- Рана пустяковая и не угрожает здоровью, - ответил врач.

- Господа, пройдемте в гостиную. Мы пришли, чтобы обсуждать болячки? - усмехнулся кто-то из мужчин со стороны Малика.

Один за другим они направились в гостиную, лишь Малик, Ахмед и появившаяся мама Тамила продолжали стоять у лестницы.

- Я в порядке, правда. Это небольшая царапина, - привлекла вновь к себе его внимание Халима.

- Я вызову врача. Пусть он осмотрит тебя, - заявил Малик, шагнув назад. - Он также имеет квалификацию психолога.

- Пожалуйста, не надо. Все в порядке, - схватила его за плечо девушка. - Отец позаботился уже и нашел мне его. Он поможет мне.

- Никто не должен думать, чтобы "помочь или позаботиться о тебе". Это теперь невозможно, когда ты моя невеста, - ледяным тоном произнес Малик и качнул головой другу. Ахмед кивнул и оставил их, только мама Тамила осталась в роли свидетеля. Мужчина потянулся к карману своего пальто и достал коробку. - Возьми это. Я знаю, что ты потеряла телефон. Там уже вбит мой номер. Даже если подумаешь, что вопрос или проблема пустяковые, набери мне. В любое время и день.

Округлив глаза, Халима приняла коробку и увидела огромный телефон. Совсем новый и последний модели. Ее удивило вовсе не это, а то, что он дарит ей.

- Малик, ты считаешь, что мы не способны купить Халиме новый телефон? - усмехнулась со своего места Тамила.

- Как ты, Халима? - проигнорировав мачеху спросил он и шагнул так, чтобы скрыть женщину из ее виду.

- То, что ты сказал вчера, это было лишнее, - прошептала Халима, глядя на коробку. - Как и этот подарок. Зачем и для чего это?

- Это нужно нам обоим, поверь мне, - лишь ответил мужчина. И оставил ее, направляясь за другими в гостиную, где будет решаться их судьба.

Подняв глаза, увидела Тамилу, которая нанесла толстый слой, чтобы скрыть следы побоев. Ей не давало покоя, что отец позвал сюда семейство Сайедов. В конце концов, пришлось вернуться в комнату и обнаружить в телефоне действительно единственный сохраненный номер. Никакого родительского контроля, никаких слежек.

***

Поздним вечером Халима брела по цветочному саду, который с приходом весны был убран слугами. Цветы в парниках начали расти. Снег наконец растаял даже на территории их дома. Тишина в особняке давила на ее нервы. Она не могла оставаться там. Отец уехал вместе с остальными мужчинами, мама Тамила заперлась у себя в комнате.

А ей оставалось лишь пройтись по двору. Навряд ли охранники выпустят ее. Халима задумалась над тем, что произошло за последние месяцы. Смерть Айши и бабушки перепутала все в голове. Их похороны отпечатались в сознании, но казалось все это настолько переломным моментом, что девушка поправив толстый кардиган, запрокинула голову к звёздам. Ночной воздух проникал и обжигал лёгкие.

- Моя жизнь это череда чужих выборов. Жалею ли я? Несомненно. Желаю ли я исправить ошибки? Да! Но трагедия жизни направленности и заключается в том: мы не можем изменить прошлое, верно? - спросила Халима сама себя.

Возвращаться в дом и ложиться спать не хотелось, но пришлось. Уже выходя из душа, Халима увидела, как экран телефона замигал. Сев на кровать, недоуменно разблокировала.

Малик:

Доброй ночи. Не спишь?

Сердце забилось сильнее. Дрожащими пальцами набрала ответ.

Халима:

Нет, еще нет.

Малик:

Как себя чувствуешь?

Халима:

Нормально.

Малик:

Прости за позднее смс.

Я отвлекаю?

Халима:

Нет, все в порядке.

Я собиралась читать. А ты?

Малик:

Я у родителей. Хотел узнать как ты,

не стал звонить, может спишь.

Мы завтра будем у вас.

Халима:

Мы? Кто? Зачем?

Малик:

Могла бы добавить еще "что" и

было полным списком интересных вопросов.

Халима сквозь волнение улыбнулась экрану. Мужчина не отправил смайлик, но было и так понятно, что это было написано с усмешкой. Второе смс отвлекло и девушка прижалась спиной к изголовью кровати.

Малик:

Моя семья. Отец уже рассказал маме. Мы обговорим все.

Не стану больше докучать.

Долго не читай ночью и ложись спать.

Халима:

Спасибо. Праведных снов.

Малик:

И тебе спокойной ночи.

Отложив телефон, легла на подушку. Чтение ушло на второй план. Завтра развернётся очередная буря. От этого Халима заволновалась. Встретиться лицом к лицу с родителями Малика пугало ее не хуже, чем с отцом.

***

Один тяжелый вдох. За ним более глубокий, чтобы успокоиться. Кислорода мучительно не хватало. Единственное, что ее волновало это концерт, который развернулся в гостиной их дома, куда не была пока приглашена.

До ее комнаты доходили очень громкие голоса, и Халима боялась даже узнать, что там происходит. Отец обещал ей сломать ноги, если спустится вниз, а оставаться наверху для нее было пыткой. Не выдержав, приоткрыла дверь, чтобы что-то подслушать. Голосов было так много и возмущения, что они сливались в одну громкую линию.

- Это грубо! Это не по нашим традициям!

- Какой позор, господин Сухан! Вы обещали свою дочь сразу двум семьям?!

- Речь не шла ни о каком браке! Уверена, Халима не желает этого брака!

- Позор, какой позор.

- Вы обещали девушку нам? Почему вы ставите нас в таком свете?

- Какой-то мальчишка, которую большую половину времени проводит за границей решил, что может наплевать на наши традиции и слово отца девушки? Господин Сайед, при всем уважении...

И лишь спокойный голос Малик, который повысился до громогласного уровня, прорезал все остальные слова:

- Все что тут будет сказано, не имеет значения. Несомненно голос за вами решающий, господин Сухан. Но стоит спросить саму Халиму.

Послышался смех и гостиная вновь взорвалась возмущением. Халиму это все привело в ужас. Этот цирк развязался из-за нее. По лестнице застучали чьи-то каблуки и девушка поспешно прикрыла дверь, шагнув назад.

В дверь робко постучали и девушка утерла слезы, обернувшись тогда, когда открылась дверь. Она ожидала увидеть слуг или же маму Тамилу, но с огромными от удивления глазами рассматривала невысокую вошедшую женщину. Та улыбнулась ей и Халима, мастер по вымученным улыбкам, готова была поклясться, что это самая искренняя и извиняющаяся улыбка. Женщина, что вошла, прикрыла за собой дверь.

- Здравствуй, Халима. Дорогая, почему ты плачешь? - спросила заботливо она, подходя к ней.

Не зная, что ответить, Халима промолчала и позволила женщине стереть слезы. Руки у женщины были мягкими, но ощущалась небольшая сухость.

- Тебя расстроили, верно? Послушай, дорогая, я думаю, ты знаешь кто я. Меня зовут Медина. Я мама...

- Малика. Да, знаю.

Медина улыбнулась ей вновь. От нее приятно пахло и запах напомнил цветение сирени. Несмотря на состояние и деньги ее сына и мужа, женщина была одета просто. Халима часто слышала от мамы Тамилы и её сестры сплетни об ее одежды.

- Мой сын порой делает очень грубые вещи, которые идут вразрез с нашими традициями и устоями. И сейчас он на грани того, чтобы развязать войну между семьями, - сказала Медина и взяла руки девушки в своей. - Я не пугаю тебя. И говорю это не потому что хочу спасти лишь Малика.

- Я не хочу, чтобы из-за меня были неприятности, - прошептала Халима.

- Знаю, дорогая. Послушай, твой отец обещал тебя другой семье. Кольцо было надето...

- Я не надевала!

Удивленная этой вспышкой злости, Медина помедлила, но продолжила с прежней улыбкой.

- Это не меняет того, что тот мужчина считается твоим женихом. Малик упрям и будет продолжать гнуть свое. И эта схватка будет неравной.

- Что мне делать? Я не просила ничего...

- Ты должна мне честно ответить. И быть может мы найдем решение. Согласна?

- Да...

- Ты приняла предложение моего сына?

Молчание было долгим и затянувшимся. Халима отвела взгляд от тех глаз, чьи напоминали Малика. Она слишком боялась ответить с поспешностью "да". На чаше весов было так много "нет", что это было невозможным балансом.

- Халима, молчание не спасет тебя, и Малика, - с ноткой требования сказала Медина. - Ты готова выйти замуж за моего сына?

- Госпожа, вы лучше меня знаете, что подобный союз невозможен и по более весомым причинам, чем мой "жених", - хрипло ответила девушка, все еще избегая взгляда.

- Это значит нет? - расстроенно спросила Медина.

- Нет, то есть... Малик появился в моей жизни, когда я думала, что выхода из туннеля нет. Но потом появился свет. Он был моим маяком в этой тьме. Я благодарна ему за то, что он вытащил из того состояния. Однако не готова приносить его в жертву, - ответила честно Халима, наконец осмелев и взглянув ей в лицо. Та слушала внимательно.

- Когда я ехала сюда, у меня оставались сомнения. Но ты развеяла их, - широкая улыбка появилась вновь на лице женщины. - Пойдем.

- Куда? - спросила в ужасе Халима, глядя как Медина открывает дверь.

- Мы остановим их. Не только мой сын сделал выбор, - и с этими словами взяла ее под руку, выводя из комнаты.

Такой поворот событий привел в небольшой хаос и без того нагруженную голову. Девушка покорно шла подле женщины и по мере того, как они приближались к гостиной, сердце забилось сильнее, и грохотало, как товарный поезд.

- Думаешь, что можешь прилететь сюда и выбирать замужних женщин? Там, на западе вы этим занимаетесь? - с издевкой протянул голос Абдуллы и девушка мгновенно остановилась в дверях.

Неужели он жив? Неужели прямо сейчас он продолжает надеяться на что-то? Ненависть к нему боролась со страхом. Медина заметив это, мягко обняла за плечи и подтолкнула в гостиную.

- Запад меня научил принимать что-то помимо "да". Он научил меня, что каждый имеет право на выбор, - с лёгкой угрозой ответил ему Малик.

Халима увидела не меньше трех десятков людей. Среди знакомых лиц были: отец, дядя Артур, мачеха, Абдулла, его мать, Малик и Ахмед. Всех остальных она и не знала.

Абдулла стоял нос к носу Малику. Оба высокие, за исключением телосложения. У Малика оно было более мощным, подтянутым и спортивным. И выглядели оба словно, готовились к нападению. Отец Малика, такой же высокий и грозный, вышел вперед, чтобы хлопнуть по спине сына. Тот отвёл взгляда и шагнул назад, словно злясь на себя за то, что сорвался.

- Я не позволю этому сопляку порочить мое имя. И не отдам ему мою жену, - прогрохотал Абдулла, обращаясь ко всем.

- Полегче на поворотах, дружище. Девушка не является даже твоей невестой, - холодно заметил Ахмед. - Не говори того, чего нет.

- Господин Сухан, скажите же вы что-то? Вы нас поставили в такое положении, - всплеснула руками мать Абдуллы.

- И нам есть что сказать, - громко произнесла Медина.

Глаза всех в гостиной перевелись на две женские фигуры. Халима, ненавидящая быть объектом внимания стольких людей, побледнела. Девушка с затаившимся дыханием наблюдала за тем, как Малик схвативший букет белоснежных роз с дивана, направился к ней и протянул цветы беззаботно. Абдулла издал злобное ворчание, а отец громко прокашлялся.

- Так говорите, Медина. Поведайте, что творит ваш сын. Найдите оправдания, - усмехнулась мать Абдуллы.

- Разве не ясно? Господин Сухан, если позволите, то я скажу. Никакой помолвки не было. Наша семья не видит проблем в том, чтобы вы отказали этой семье, - ответила женщина и бросила взгляд на мужа. Тот не отреагировал. Но вот Ахмед кивнул.

- А как же наши традиции?! Она моя невеста! - брюзжал Абдула.

Нервно теребя ленту от букета, Халима взглядом упиралась в ковёр. Но касание к пальцам заставило поднять голову, пока отцы трех семейств спорили. Глаза Малика, которые всегда были светло-карими, сейчас потемнели от эмоций. Словно в них под гнетом урагана плескались черные волны и солнце отражалось на глади.

- Не пугайся. Они не изменят ничего, - прошептал Малик, наклонившись к ней. - Ты моя, вне зависимости, что они там решают.

- Я боюсь, - ответила она. - За тебя. Они могут ранить тебя.

Губы Малика сложились в слабую улыбку и он шагнул ближе.

- Я же сказал: не бойся. Этого не случится. Как и того, что выйдешь за этого. Халима, ты согласна?

- Я не знаю... Все это так быстро... то есть...

- Да или нет? Мы обговорим все позже.

- Малик... Я не знаю...

- У нас мало времени, Халима.

- Д-да...

- Он даже сейчас на твоих глазах флиртует с твоей дочерью!

И вновь все взгляды устремились на них. Малик не повел и бровью, вместо этого протянул руку и схватил пальцы девушки, переплетая их со своими. Стеклянный Халимы застыл на их руках. В гостиной стало тихо, словно бы секунду назад хлопнули фейерверки, а сейчас тишина.

- Пускай это услышит каждый. Я не откажусь от Халимы Сухан. Она станет моей женой. Вы можете принять это, господин Сухан, можете нет, - сказал Малик громко.

Наконец отец выступил вперед и поднял руку в воздух, призывая замолкнуть, когда Абдулла и кто-то еще попытался заговорить. Он гремел четками, а взгляд будто бы проникал в душ. Отец смотрел то на их переплетенные руки, то всматриваясь в лица.

- Если это то, чего хочет Всевышний, пусть брак с Его милостью будет заключён. Малик Сайед, я позволяю тебе стать членом нашей семьи. Но не забывай, что мы чтим традиции, - это было сказано не только Малику, который стиснул ладонь Халимы, но обратился и к остальным, которые от шока раскрыли рты.

Наверное, все это стоило пережить, чтобы увидеть лица всех присутствующих. Одни были раздосадованы, другие растеряны. Лишь Ахмед и мать Малика скрывали свои улыбки. Халима взглянула на Абдуллу, который покраснел от подобного унижения. Девушка невольно сжала ладонь Малика, вспомнив то, что произошло в том номере. Она не собиралась признаваться, что готова была убить его. Каким-то чудом, после нанесенного ее ранения ему, мужчина выжил и сейчас смотрел на Малика.

"Он спутал карты всем. Ход за отцом, он никогда не оставит это так," - с тревогой подумала Халима.

***

Семейство Абдуллы не переставали причитать, что они покрылись позором после этой истории до тех пор, пока все не расселись в машины, и не уехали. Халима получила приказ вернуться в свою комнату, женщины поднялись в маленькую комнату для гостей, а мужчины остались в гостиной. Что до девушки, она сбежала в сад.

Немного помедлив, Халима достала телефон из кармана. Она выучила номер телефона бабушки Азалии на случай, если понадобится выучить. Соблазн позвонить был велик и узнать, что решил отец. Какая-то ее наивная часть продолжала верить, что он не дал тому убийству случиться.

Собственные пальцы не слушались разуму и вот она набирала те самые цифры. Долгие гудки продолжались до тех пор, пока кто-то по ту линию не ответил.

- Алло, - робкий детский голос был таким же тихим, как пение сверчков сейчас.

- Привет, Азалия, - не повышая голос сказала Халима и нервно оглянулась стоит ли она. - Это я, Халима. Помнишь?

- Да, помню, - ответила девочка.

- Откуда у тебя телефон? - спросила девушка.

- Я забрала его с собой, - сказала Азалия и Халима была уверена, что та сейчас начала плакать. - Бабуля умерла. Ее убили плохие дяди. Они должны были защищать нас, а они убили бабушку.

- Ты в порядке? Они обидели тебя? - вцепилась в телефон Халима.

- Они увезли меня. Тут холодно. Очень холодно. Мне нельзя выходить на улицу. Бабушка мне рассказала кое-что. Про тебя, - сказала девочка со всхлипом.

- Что же?

- Она сказала, что ты моя сестра. И папочка плохой. Я не поверила ей. Ты правда моя сестра?

Миг и Халима ощутила проблеск надежды в голосе девочки. Прикрыв глаза, Халима сдержала эмоции.

- Да, это так. У нас разные мамы, но отец один. Ты моя младшая сестра, - прошептала девушка.

- Я хочу уйти отсюда, - захныкала Азалия. - Эта тетя плохая. Она ругает меня и наказывает.

- Послушай, Азалия. Я заберу тебя, хочешь? Мы убежим куда-нибудь. Только ты не должна никому говорить о том, что мы сестры, хорошо? И что звонила тебе. Не говори про телефон.

- Хочу! Я прячу телефон бабушки под батареей в комнате. Тетя Джуит заставляет меня убираться и не ищет по комнате. Я не скажу никому. Ой, сюда идут...

- Прячь телефон. Когда сможешь, позвони, хорошо? По этому номеру.

- Хорошо, я побежала.

Звонок оборвался и Халима долго глядела на экран. Значит, девочку перевезли. И возможно, даже она находится в этой стране, а где-то на севере. Чувствуя к отцу такую ненависть, дернула плечом. Что ж, он действительно был из тех, кто чтит свои слова и не бросает их на ветер, но и Халима не позволит еще одной девочке сломаться под его гнетом. Ей нужен был план.

- Почему ты не в доме? Ты смотришь на телефон уже больше пяти минут, - произнёс мужской голос и Халима вздрогнула.

Неоднозначно пожав плечами, спрятала подаренный им телефон обратно в карман длинного синего платья. Малик с интересом прошел вперёд к кусту с розами, у которого пробивались уже почки.

- Знаешь, я предпочитаю, когда люди умалчивают о чем, думают. - Сказал мужчина и держа руки в карманах, взглянул на нее. - Но мне интересно о чем думаешь ты. Что происходит в твоей голове.

- Интерес может сгубить и самых порядочных, - повторила слова однажды сказанные мамой Тамилой, когда она в детстве задавала множество вопросов.

- Учитывая сколько раз меня назвали сегодня порочным, то я могу позволить себе узнать, о чем ты думаешь, когда стоишь тут в темноте одна, - заметил Малик.

- Мне можно задавать вопросы? - с осторожностью спросила девушка.

- Я знаю, что их у тебя масса. Давай, не стесняйся, - кивнул мужчина и сел на лавку.

- Зачем тебе это? Зачем все это? Ты спас меня. Спасибо. Но это... - запнулась она.

- Это тот вопрос, на который у меня нет честного ответа, - ответил с заминкой Малик. - Халима, мне стоит сказать тебе, пока ты не... Наш брак будет "белым". Я не стану никогда от тебя требовать физической и эмоциональной связи. Не стану вмешиваться в твои дела и требую того же. На званые вечера мы будем ходить, как и на остальные торжества вместе. Я предпочитаю уединение и ценю личное пространство, порой мне стоит оставаться одному. Если ты захочешь жить отдельно, твое право. Но это должно оставаться между нами.

"Хорошо. Это все имеет смысл", - подумала застывшая девушка.

- Это честно, - выдавила из себя девушка. - Получается, мы будем друзьями?

- Мы никогда не были друзьями, Халима. И я не собираюсь становиться твоим другом. Однажды я сказал тебе, что ты похожа на Фэнин, и быть может кто-то обвинит в чем-то грязном... Но ты для меня стала сестрой еще со школьных времен. И я не позволю никому причинить тебе боль.

Халима улыбнулась ему. Она мысленно поморщилась. Не этого желала услышать. Быть в глазах парня сестрой, который затмил собой всех остальных мужчин в мире, было полным отстоем, как выразилась бы Хадижа. И все же он дорожил их связью. Не имело значения, что он считал ее своей сестрой, а себя старшим братом.

Теперь даже она не желала никакой физической и эмоциональной связи с ним, боясь, что в следующий раз даже он не спасет ее от вечного покоя в мире тьмы и света.

- Сколько мне позволено спросить? - сменила тему Халима, шагнув ближе к нему.

- Не знаю. Сначала ударь меня самым худшим, оттуда и продолжим, - на его губах появился намек на полуулыбку.

- У тебя есть девушка. Из Испании... - вновь замолчала Халима.

- Вернёмся к ранее сказанному. У нас не будет... физического контакта. И моя подобная жизнь не касается тебя, - и хоть это было сказано ровным голосом, Халима осознала, что ходит по краю. Ее так и подмывало спросить, распространяется ли это их правило на нее, но откинула эту идею. Ее не влекло ни к кому, так зачем задавать такой грязный вопрос?

- Она знает о нас? - из любопытства спросила Халима.

- Халима, - со вздохом сказал Малик.

- Ладно, тогда следующий вопрос? Ты часто бываешь в разъездах, мне придется лететь с тобой?

- Это мы поймём, когда настанет время. Я не заглядывал так далеко. Мама будет рада, если останешься у них. Она всегда ворчит, что мы Аминой быстро выросли. Как ты себя чувствуешь? Раны не болят?

- Нет, все нормально. Я сменила повязки. А ты... ты боишься чего-то?

- Не задумывался над этим. Страх идет больше от того, что не сможешь что-то одолеть или противостоять. Я пока не нашел ничего из этого. А ты?

- Так много всего, что и вечера не хватит рассказать.

- Например?

- М-м-м... Ну, темноты. В детстве я бежала к бабушке и засыпала у нее. До сих пор я сплю со включенной лампой. Ненавижу тьму.

- А есть то, из-за чего ты именно боишься? То, что ты не видишь ничего и твои чувства обостряются это лишь верхушка айсберга. Чего ты на самом деле боишься?

- Потеряться в этой тьме... Прости, я не хотела...

- Не приноси извинения, мы лишь узнаем друг о друге больше. Как прошло твое чтение?

- Неплохо. Я начала Стивена Кинга "Зелёная миля".

- Расскажешь позже, как тебе. Я лишь смотрел его.

От нее не ускользнуло, что их разговор перешел на безопасные темы. И это было прекрасно. Как бы Малик не выразился, она видела в них сейчас друзей. Малик продолжал сидеть на лавке и смотрел на кусты. Халима перевела взгляд на белоснежного мотылька.

- О чем ты сейчас думаешь? - едва слышно спросил мужчина. Ночь была тихой. И весь мир заключался в этом саду.

- Тебе действительно важно, о чем я думаю? - спросила не отрывая взгляда от мотылька.

- Может и зря, но да. - Это утверждение казалось и одновременно сладким, и горьким; болезненным и приятным. - Мне нравится слышать твои ответы. Они порой отличаются от тех, что я слышу от других вне зависимости от языка. Даже, когда юлишь, я нахожу правду между строк. А когда делишься мыслями, я не гадаю, что пропустил важное.

- Честно говоря, мне кажется, что ты закоротил мой мозг.

- Это чувство взаимно, поверь.

Взгляд с мотылька скакнул к лицу Малика. Ее губы сложились в слабую улыбку. Она стояла недалеко, прижавшись спиной к столбу фонарю.

- Неужели?

Он не ответил на улыбку, лишь встал и выпрямился. Тонкая рубашка льнула к телу. Девушка отвела взгляд от него. Чтобы не ответил Малик, это повисло в воздухе с красноречивого кашля мамы Тамилы.

- Защитники твоей добродетели тут как тут, - усмехнулся Малик.

- Ты же знаешь, если жених и невеста остаются одни, то кто-то из членов семьи должен находиться с ними, - ответила Халима.

- Знаю. Пойдём.

- Вы не уезжаете?

- Нет. Твой отец просил остаться и мы ждем кое-кого, кто прояснит картину. Ты уже стучишь зубами от холода.

Согласиться вернуться в особняк ей все же пришлось. Но перед тем, как подняться в свою комнату, она увидела, как двое мужчин, один из которых семейный врач вошли в гостиную с папками. То что Абдулла не покинул дом вместе со своей семьей и сейчас находился среди остальных мужчин озадачило ее.

Чтобы там не говорили, Халима закрыла за собой дверь. Ей и без было над чем подумать. Например, как вытащить Азалию из лап отца и понять, что сама желает в этом браке с Маликом...

Глава 23

Наши дни.

Именно та встреча была последней за долгие месяцы. Халима успела только выйти на балкон в комнате бабушки, как увидела Малика, который обернулся через плечо, чтобы ответить Ахмеду, но поднял взгляд. И в этом взгляде что-то появилось новое: опасение. Вот что увидела Халима. Чтобы не сказал отец, это изменило Малика и его отношение к ней.

Эти четыре месяца прошли в заточении особняка. Малик не объявлялся, ни писал, и даже не звонил. Разум Халимы был на грани конфликта. Одна часть желала самой написать первой, а вторая продолжала отказываться от первой идеи. Так шли недели, складываясь в месяцы. Каждый раз, когда она набиралась храбрости и спрашивала про Азалию, то получала от отца, как словесно, так и физически. Охранники были бдительны и девушка запомнила надолго последнее правило от отца.

С самого утра день не задался и девушка спустилась вниз, к столу, когда слуги несли на подносах тарелки. Ей было все еще непривычно из-за отсутствия Айши и бабушки. Их стулья были убраны и остались лишь три, нагоняющие тоску. Мама Тамила, которая за эти месяцы выглядела так, словно состарилась на пятнадцать лет, ковырялась вилкой в тарелке салата с курицей. Ее броские и яркие наряды сменились на мрачные и строгие вещи. Отец сидел во главе и лениво читал газету. Сев на свое место, Халима без энтузиазма взялась за вилку, с отвращением откусив говядину.

- Всем приятного аппетита, - сказал мужской голос и девушка подняла голову, чтобы взглянуть на нового охранника. Мужчина поклонился отцу и продолжил: - Господин, я выполнил ваше поручение. Будут еще приказы?

- Нет, Мурад. На сегодня ты свободен. Вернись на свое место, - в голосе отца послышалось довольство, хотя он не оторвался от чтения.

Халима встретилась с охранником глазами и так же быстро отвела. Холодок пробежал по телу вновь. Он поклонился всем и ушел, оставив молчаливое семейство за трапезой. Уставившись на свою тарелку, девушка услышала разговор мачехи с отцом.

- Зачем ты уволил Дживана? Он столько лет с нами был, - спросила Тамила. - Куда он делся с того дня, как вы уехали?

- Обстоятельства вынудили. Я считал его правой рукой, а он играл на две стороны, - сложив газету ответил снисходительно отец. И Халима украдкой бросила взгляд на него, с ужасом поняв, что он смотрит на неё и последние слова были адресованы ей: - Преданность невозможно купить, невозможно получить в обмен на что-то. Не имеет значение сколько лет прошло, если человек захочет, то он всадит нож в спину. И каждый должен получить по заслугам за свои поступки, верно, Халима?

Озадаченная Тамила переводила взгляды с падчерицы на мужа. А девушка сглотнув, отодвинула от себя тарелку, намереваясь встать.

- Куда ты? Разве я разрешал тебе покидать стол? - рявкнул отец.

- Я наелась. Приятного аппетита вам, - борясь с грозящий тошнотой ответила Халима.

- Сядь. За. Стол, - проговорил каждое слово мужчина. - Или прошлый урок тебя ничему не научил?

Смотря в его глаза, Халима покорно опустилась на стул. События прошлого всплыли в голове...

***

Прошлое.

Три с половиной месяца назад.

Что людям не хватает в бесконечных танцах на разбитых стеклах мечтаний у врат ада? Какие поступки приговорили к вечному заточению во тьме? Халима Сухан не желала знать ответов. День не задался с самого утра и точно не была готова к тому, что отец появится в комнате, которую использовала как библиотеку. Лишь вчера Малик со своей семьей были у них, и вчера он дал свое согласие на этот брак.

Его невозмутимый и оценивающий вид насторожил сразу. Отложив стопку книг, встала с кресла. Ленивой походкой он вошел в комнату, оглядев стеллажи, заполненные книгами.

- Собирайся. Мы уезжаем, - приказал он отрывисто.

- Уезжаем? Куда? - переспросила девушка удивленная.

- Надевай куртку. Жду тебя через пять минут в машине, - вновь послышался приказ и той же походкой он покинул библиотеку.

Куда они собирались ехать? Может, он увезет ее, чтобы наконец-то убить? Нет, это было слишком просто даже для отца. Он любил изощрённые игры. Но беспокойство никуда не пропало даже когда села на заднее сиденье. Отец был из тех мужчин, которые считали, что женщина ни в коем случае не должна сидеть спереди. За рулем сидел он и два автомобиля с охранниками двинулись за ними.

Барабаня по пальто, Халима кусала губы, смотря на вид из окна. Город сменился на пустошь и редкие деревянные домики. Голые деревья появлялись то там, то тут. Девушка бросала нервные испуганные взгляды на отца, который безмятежно ехал.

Ландшафт за окном сменился на постройки заброшенных зданий, похожих на заводы. Все было серым и мрачным. Они съехали с главной дороги и теперь неслись по бездорожью. Халима затаила дыхание, когда автомобиль остановился подле рухнувшей постройки. Ничего не говоря, отец заглушил мотор и вышел первым, хлопнув дверью.

Дверцу с ее стороны открыли один из охранников шагнул назад. Халима выбралась из тёплого салона с плохим предчувствием. Пахло жженой резиной и пластиком, что вызвало еще больше дурноты. Всюду лежали куски металла и плит. Краем глаза девушка заметила, что отец наблюдает за ней. Он просто смотрел на нее. Его взгляд был мучающей пыткой. А в глазах ошеломляющее презрение, к кому именно, девушка подозревала.

- Зачем мы тут? - тихо спросила Халима, не надеясь на ответ.

- Вперед - проговорил он, больше обращаясь к своим людям, чем к ней.

Внутри постройка действительно напоминала на давно заброшенный завод. И будто работники прямо посреди рабочего дня оставили все и сбежали. То тут, то там лежали контейнеры под салаты с плесенью, кружки, одежда и защитные каски.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стараясь скрыть свой страх от отца и его людей, которые следовали по пятам, она поежилась, подняв голову. Потолки были настолько высокими, что закружилась голова. Где-то виднелись дыры и сквозь них серое мрачное небо. Каждый шаг отдавался эхом в этих стенах.

Девушка не решалась вновь спросить отца куда они приехали и что тут забыли. Если бы он желал ее убить, то мог не волноваться и сделать это прямо в своем особняке. Здесь было что-то другое.

"Это что? Голоса? Так впереди кто-то есть?" - подумала Халима.

Какой-то шум слышался отдалённо, но не было сомнений, что в этом месте есть кто-то еще. Ощущая себя загнанной в угол, Халима бросила нервный взгляд через плечо. Охранники толкнули ее вперёд и она чуть не запнулась о собственные ноги.

Только попав в главный зал, который был огромен, Халима осознала, что это вовсе не завод, как считала изначально. Тюрьма. А перед ней находились многочисленные камеры с железными решётками и в одну из них направлялся отец. Замедлившись, девушка получила ещё один толчок в спину и со вздохом отчаяния шагнула в темноте помещение. Пахло затхлой плесенью и лишь слабый с крохотных маленьких окон осветил большую тюремную камеру.

От картины, которая открылась, с губ сорвался вопль ужаса. Шагнув невольно вперед, она осознала, что один из охранников схватил за локоть.

- Веди себя прилично. Тогда ты не отхватишь свое раньше времени, - зловещая улыбка в камере показалась дьявольской.

- Кто они?! Зачем я тут? - спросила громко девушка, ее трясло как осиновый лист на ветру.

Отец проигнорировал её вопросы и повернулся спиной, направляясь к тем, кто стоял на коленях с черными мешками на голове. Над каждым стоял мужчина и держал курок близ их головы. Мановение руки и все мешки были сняты.

Ноги едва не подкосились у Халимы. Она узнала всех, кто находился тут. Все молодые мужчины были охранниками на службе в тот день, когда она ворвалась в дом, где спрятал отец Азалию и ее бабушку. Лишь один был сильнее избит и выстоял взгляд бывшего хозяина. На губах Дживана находилась повязка, как и у остальных, чтобы не издали и звука.

- Отец, - с мольбой позвала его Халима.

- Заткните ее, - взмахнул лениво рукой.

Не успела оглянуться Халима, как широкая ладонь накрыла губы. Несколько рук пригвоздили к крупному из охранников. Окаменев от прикосновений и того, что сейчас происходило, огромными глазами наблюдала за тем, как отец прошёл медленно с театральностью и остановился подле Дживана. Знак и повязка с его лица пропала.

- Х-хо-зяин, - откашлявшись от крови на губах прохрипел Дживан.

- Я доверял тебе, Дживан. Я считал тебя своим другом. Ты знал все. Я считал, что мы играем в одной партии, но как оказалось, ты решил предать меня. Ты ослушался моих приказов, - сурово проговорил отец, его руки поигрывали с чётками.

- Я всегда служил династии Суханов верой и правдой, господин, - ответил непоколебимо Дживан.

Хруст. Отец взмахнул кулаком и удар попал по челюсти. Халима вскрикнула в ладонь, ощутив, как охранник прорычал, второй рукой сжав ее горло.

- Ты предупредил эту девку. Из-за тебя и твоего вмешательства я потерял дочь. Я искал врага не там. Моей Айши нет из-за тебя! - взревел мужчина. - Ты не следовал моим приказам. А он был прост: устроить аварию с этой шлюхой. Этот грех будет на тебе!

Дживан продолжал лежать на бетонном полу, даже, когда отец пинал его по животу и ногам. Он не пытался увернуться, смиренно храня молчание. Остальные пленники боялись даже поднять глаза и продолжали смотреть тупо в пол. Халима вырывалась из рук тех, кто удерживал ее.

- Это ты надоумил дочку того бедного мастера. Ты дал номер Малика этой рыжей ведьме. И именно поэтому этот сопляк сейчас угрожает мне! Эта дрянь рассказала ему многое. Но это все лишь из-за тебя! А эти **ланы не способны отогнать жалкую девку и пустили ее в дом. Да что вы за люди?! Где вас таких бракованных делают?!

Пытки Дживана и остальных не закончились лишь несколькими пинками отца. Те, кто стоял позади пленников, выступил в роли палачей. Халима сорвала голос и искусала все руки того, кто удерживал ее, но тот имел иммунитет к боли, иначе как объяснить, что он лишь усиливал хватку на шее до синяков.

- Отпусти их, отец! Умоляю тебя! - в перерывах между борьбой за свою свободу кричала истошно Халима, со слезами слыша как стонут пленники и заливистый смех их мучителей.

Но тот лишь шире улыбнулся и повернулся к ней, раскинув руки.

- Это начало, "дочка", - выделил последнее слово с издевкой мужчина. - Я тот кто решает кому жить. Я нож, который сам решит куда ранить, проливший кровь, изрезавший куски тел и душ. Оглянись. Ты в моем царстве. Это мой мир, не твой. И лишь я диктую правила в этом мире. Ты либо подчинишься и будешь делать все что я скажу, либо постигнешь их участь.

- Сделай это! Убей меня! Не мучай их, не мучай Зали, - закричала она.

- О нет... Мне больше нравится наблюдать за тобой, когда ты страдаешь. Как ты ломаешься и готова рухнуть на глазах. Я даже вознесу пьедестал для твоего поражения, - хохотнул он и эхо вторило этому смеху, под мольбы дочери и стоны пленников.

- О чем ты? - прошептала Халима.

- Заканчивайте. Шоу завершено, - улыбаясь сказал отец.

И вновь мужчин поставили на колени. Зловещее предчувствие охватило Халиму. Встретившись взглядом с избитым до полусмерти Дживаном, прошептала одними губами:

- Прости.

Он едва заметно кивнул, но не опустил головы даже тогда как по команде все пленники оказались на мушке. Осознание накрыло и собрав последние силы, Халима дернулась всем телом, закричав, за миг до череды выстрелов...

***

И снова кувырок в реальность из воспоминаний, которые были все еще живы в памяти. Кровь, последний взгляд Дживана и собственный вопль отчаяния под смех отца причиняли такую же боль, как и потеря бабушки и Айши.

Она не сразу поняла, что все это время держала нож в руке и сжимала в ладони. Разжав, поджала губы от вида небольшой крови. Бросив взгляд на отца, постаралась успокоиться. Садисткая улыбка на губах мужчины была точно такой же как на той заброшенной тюрьме. Именно с этой улыбкой он наблюдал за избиениями своих людей, одного из лучших соратников в лице Дживана и за тщетными попытками спасти их всех дочери. Халима давно подозревала, что отец не столько тиран, сколько садист.

Прикрыв глаза, Халима вновь услышала его голос, когда отец выволок ее на улицу за волосы:

- Если ты что-то еще расскажешь этому сопляку Сайеду, на месте этих шакалов окажется та рыжая девка Хадижа и мелкая дрянь Азалия. Я позволю всем, кто захочет воспользоваться ими. Ведь ты дорожишь ими и этим Маликом. Если ты не угомонишься и не подчинишься моим приказам, не будешь жить по моим правилам, тогда и эту судьбу постигнет Малик, поняла, дрянь?

***

Оказавшись в своей комнате, быстро схватила флакон. Открутив крышку, высыпала сразу горсть на ладонь и запрокинув голову, проглотила все, даже не запив водой. У нее кружилась голова от воспоминаний и того, что произошло из-за нее. Закрыв лицо ладонями, забилась в угол. Духота сменилась холодом. Чуть погодя, девушка схватила свой дневник.

"Привет, дневник. Все плохо. П.Л.О.Х.О. Мне не снятся сны, я чувствую себя, как мандарин, который сгнил и покрылся плесенью. Меня мучает постоянная головная боль. Я слышу в каждом грохоте те самые выстрелы. Смотрю на нового охранника и вспоминаю последний взгляд Дживана. Отец не прав. Дживан был предан. Предан своим идеалам, своей совести и семье. Но имеет ли значение это сейчас, когда я угробила еще одну жизнь? Вчера я наглоталась таблеток, ожидая реакции, но меня лишь вырвало. Несправедливо, что я дышу. Несправедливо, что я продолжаю трепыхаться в руках отца. Он управляет не только моей жизнью, но и тем, как я дышу и как думаю.

От Малика ничего не слышно. Отец не позволяет Хадиже появляться у нас. Он не знает, что Малик подарил мне телефон и я не боюсь теперь обсуждать с Хадижей в сообщениях и звонках все, что захочу. Я могу заходить на сайты и не бояться, что отец отберет у меня телефон или же залепит пощёчину, если в истории будет какой-то "странный сайт".

Ладно, дневник. Я пойду лягу и буду смотреть на потолок, надеясь, что завтра он свалится на меня."

Следующим утром Халима была удивлена двум вещам: отца не было с самого утра. И на пороге стояла улыбчивая Хадижа, у которой в глазах застыло такое же отчаяние, как и у нее. Халима не могла с уверенностью сказать кто подбежал раньше и накинулся с объятиями, но их счастливой встрече не помешало даже появление мачехи, которая смерила их обеих уничтожающим и убийственным взглядом. После чего вернулась в гостиную, шумно ступая тапками.

Девушки скрылись в комнате Халимы и больше двух часов они обсуждали абсолютно все. В какой-то момент, Халима подошла к окнам, пока Хадижа сидела в кресле. Их разговор съехал с темы, где ее отец был монстром на Малика.

- Хадижа, не начинай, пожалуйста. Я не откажусь от этого, - вздохнула Халима.

- Год назад я бы сказала, что поддерживаю идею с браком с Маликом. А сейчас мне все кажется еще большим невозможным, чем тогда, - сдерживая гнев сказала Хадижа, встав с кресла.

- Он заставляет голосам в моей голове умолкнуть. С ним пустота и тьма отступают. Разве это плохо? - тихо спросила Халима, обернувшись.

- Он сдерживает, а не лечит, Ли! - всплеснула руками подруга. - То что он привязал тебя к реальности за счет себя, не означает, что проблемы кончились.

- Он не пользуется мной и моим состоянием.

- Я и не говорю об этом. Ты думаешь, что через него найдешь себя, вернешься к душевному покою, но это не так. Судьба - это хладнокровная *ука, и у нее свои цели. Ты не должна позволять Малику становиться центром своего мира. Иначе это плохо кончится. И Боже! Где он?! Вы не виделись четыре месяца и пару дней назад была помолвка! Мы виделись с тобой и то чаще, а это учитывая, что я нагло врываюсь и прошу своего отца, чтобы он поговорил с охраной вашей. Не похоже, что он дорожит...

- Мир не желал спасать меня, там на обрыве. У нас с ним есть правила: никаких чувств, никаких личных связей. Одним простым словом: фикция.

- И для чего ты согласилась на такой брак, где лживо все, начиная от фактов заключения и заканчивая диктовкой того, как вести себя? Чтобы избежать плена своего мудака отца?

- Нет, это последнее... Есть еще кое-что, вернее... кое-кто. Не спрашивай меня, пожалуйста, ни о чем. Я не могу говорить.

Хадижа одарила ее недоверчивым взглядом и уперла руки в бока.

- И что это? Ты даже мне не расскажешь?!

- Не могу. Это вопрос жизни. И если бы только моей.. Прошу, давай о чем-нибудь другом...

Дверь резко отворилась и одна из служанок произнесла:

- Прибыл господин Сайед с матерью. Госпожа Тамила просит вас спуститься.

Подруги обменялись изумленными взглядами. Прошла неделя с помолвки и Халима слышала из новостей, что Малик сейчас находится в Испании. С головокружительной скоростью девушки вышли из комнаты. Испытывая шок, Халима услышала голоса из гостиной. Хадижа тенью преследовала ее. Робея перед гостиной, чуть не рассмеялась из-за нервов, когда Хадижа за спиной фыркнула, мягко подтолкнув и пройдя первой.

На диване устроились трое людей. Две женщины и мужчина посередине. Одна из них была тетей, а другая матерью: первая улыбнулась натянуто, а вторая искренне и вставая. Мужчина взглянул в сторону двух вошедших, и встал за матерью.

- Здравствуйте, - пробормотали обе девушки фактически в одно время.

- Добрый день, девочки, - поздоровалась с ними Медина. - Как ты, Халима? Ты худеешь с каждым днем. Тамила, вы кормите эту девочку?

- Наша невестка может спокойно идти в модели с такой фигурой и ростом, - усмехнулась тетя Малика.

- Марита, - в голосе Медины проявилась странная нотка предостережения и холодного тона, несвойственная ее мягкому характеру.

- А ты, красавица, кто? - продолжила с любопытством женщина, обращаясь к Хадиже.

- Дочка Сарухана, Хадижа, - ответила за нее Тамила, принимая чашку кофе от служанки.

- О, наслышана о вас. Как твой старший брат, дочка? Уже вышел на свободу? - огорченно спросила тетя Марита.

- Нормально, - ответила холодно Хадижа.

- Халима, у моей дочери сегодня день рождение и нас пригласили отпраздновать. И мы приехали за тобой. Если Хадижа захочет, то может с нами поехать, - встряла вновь в разговор Медина.

- Не стоит, госпожа. Я уже уезжаю. Меня ждёт отец, - нашлась Хадижа быстро и покраснела. Халима догадывалась почему и взглянула на нее с мольбой. Но та покачала головой.

Не прошло и пяти минут, как Хадижа выпорхнула из особняка. Пока велся вежливый разговор между женщинами, Халима сидела в кресле, сложив руки на коленях и слушала их. Она порой чувствовала взгляд Малика на себе, но слишком боялась взглянуть на него.

Новый букет цветов уже стоял в вазе, а подарки, которые принесли женщины, находились на столе с бантами. Халима старалась не задумываться о том, что это все было взято взамен. Ни она должна была быть тут. Ни она должна была стоять подле Малика как невеста. Как она могла после того, как узнала, что Айша была влюблена в него? Совесть грызла ее изнутри. Могло ли ее сердце тешиться этим фиктивным браком, который даже не был еще заключён, а уже имел столько жертв?

- Халима, ты не хочешь подготовиться? Я знаю, время только одиннадцать, но нас ждут к пяти. Если желаешь, выберешь наряд из моей новой коллекции, - сказала Медина.

Сама девушка взглянула на мачеху. Та пожала плечами.

- Я спрошу у мужа как он смотрит на это, - уклончиво ответила Тамила.

***

"Играй по правилам, Халима. На кону жизни тех кто тебе дорог. Короли ведут игры, а пешки подчиняются", - думала Халима находясь в ателье своей будущий свекрови. Для этого случая она выбрала темное почти черное длинное платье. Одно из простых платьев, которые нашла.

Волосы были заколоты в высокий аккуратный пучок. Дополнял образ неброский естественный макияж. Поблагодарив девочек, что работали здесь, она поспешила к выходу, где ее должны были ожидать охранники отца. Но на полпути резко остановилась.

Малик стоял у своего Ferrari, с кем-то говоря с лёгкой улыбкой. Для дня рождения сестры он выбрал синюю рубашку и темные джинсы. Обратив свое внимание на нее, оттолкнулся от машины.

- Да, давай. Я перезвоню, - отключил телефон мужчина. - Здравствуй, Халима.

- Привет. Ты тут? Мне сказали, что отец за мной отправит к вам, - тупо произнесла девушка, все еще стоя на месте.

- Я решил заехать за тобой. Мама сказала, что ты все еще тут, - ответил он и взгляд опустился на платье. Оно было скромным по мнению работниц ателье, но со вкусом. - Вновь тёмное.

- Оно не подходит? - спросила Халима, уязвленная тем, что он не оценил.

- К чему? Я лишь подчеркнул, что ты своим вкусам не изменяешь, - усмехнулся мужчина и открыл дверь машины. - Присаживайся, нас уже ждут.

- Я выбирала его долго, вообще-то, - обидчиво проворчала девушка и приподняв подол, с трудом добралась до автомобиля.

- Вы прекрасны в нем, бронзовая принцесса, - и вновь усмешка.

Халима, которая только уселась, взглянула удивлённо на него. Но Малик закрыл дверь и обошел автомобиль. Он только что сделал ей комплимент и назвал "бронзовой принцессой"?

Как ни в чем не бывало, Малик завел двигатель и автомобиль тронулся в путь. Мужчина включил радио и из колонок запела Selena Gomez - People you know. Девушка обожала эту песню и это немного заставило ослабеть узлу напряжения в животе. Она ненавидела мысль, что на этом празднике ее будут разглядывать и шептаться. И подозревала, что будут приглашены масса людей.

- Я слышала, что ты в Испании, - заговорила первая Халима, не замечая, как он сжал руль.

- Ты выписываешь газетенки с желтой прессой? - пробурчал он

- Нет, по новостным каналам сообщали о новом музее, что ты собираешься строить. Ну, или вернее твоя компания, - ответила девушка.

- Так и есть, - чуть успокоился он.

- Ты так и не ответил, есть ли у тебя кто-то.

Молчание. Халима перестала делать вид, что смотрит в окно и взглянула на него.

- Это можно расценивать, как да?

- Я выставил границы и просил не...

- Не нарушать их. Верно. Но это безобидный вопрос.

Малик нахмурился и перевел взгляд на секунду на нее.

- Ты хочешь, чтобы мы поругались?

- Я хочу знать. Ты на каждом шагу просишь от меня правды, но сам молчишь. Я узнаю из новостей, где ты и как ты. Мы могли бы стать друзьями. Я ненавижу холод.

- Халима..

- Мы были друзьями в прошлом. И проводили время в школьное время. Что изменилось? Мы не можем стать вновь приятелями?

- Все иначе. Этого не случится.

- Почему? Что изменилось? Я? Ты или...

- Раньше ты была безопасной, а теперь нет.

- Прости, что?

Машина остановилась и вопрос повис в воздухе. Малик собирался уже сбежать, а Халима прокрутила тот самый ответ. Что только что произошло? Она слышала еще в школе от парней обрывчато, что такое "безопасный вариант". Те, кто не перегружают чувства, готовы избавить от тревог и не вызывали в глазах парней проблем. В "таких" девушках обычно видели сестер или подруг, ничего большего. По крайней мере, так объяснила себе Халима, выходя ошарашенная вслед за ним.

Малик стоял у фешенебельного ресторана, ожидая девушку. Выставив локоть, дождался, когда Халима робко взяла его под руку и они вместе вошли в ресторан. Здесь было так шумно, что Халима едва не запаниковала. Масса друзей и родственников Амины обратили все свое внимание на их пару, стоило войти в зал.

Сама именинница стояла рядом со своим высоким мужем в розовом коротком платье. Амина улыбалась и позволяла людям фотографировать ее. Улыбка девушки померкла, когда она взглянула в их сторону, но махнула рукой и вышла к ним. Малик держал в свободной руке небольшую коробку. Отпустив локоть мужчины, Халима наблюдала за тем, как он шагнул и заключил в медвежьи объятия сестру.

- С днем рождения, Амина.

- Спасибо, Малик. Твои цветы уникальны! И черт, они самые огромные. Мне жаль флориста, который это все сделал.

- Это наш скромный подарок. От меня, и Халимы. Но у Халимы есть тоже.

Девушка шагнула вперед и неуверенно протянула закрытый подарок в обертке. Амина заставила себя обнять ее и взглянула на подарок.

- Спасибо, Халима, - кисло сказала Амина и к ним подошел ее муж.

- Привет, Мал. Здравствуйте, вы Халима, верно? Мы еще не знакомы. Я Эдгар, можно просто Эд, - кивнул Малику ее муж и приобнял за плечи. - Дорогая, ты уже открываешь?

- Хочу взглянуть, что подарила мне моя невестка, - усмехнулась Амина и вскрыла упаковку. Улыбка застыла на губах и Халима забеспокоилась.

- Не похоже? Простите, если не очень. Я не знала, что приглашена сюда. И не хотела подарить украшение или что-то такое. И у меня было чуть больше часа, - от нервов у нее заплетался язык.

- Боже милостивый! Наша невестка художница. Не знаю, кто и красивее, моя жена в жизни, или моя жена на этом куске бумаге, - ахнул Эд, и поцеловал в макушку Амину.

- Это... очень... мило, - выдавила из себя Амина.

- Моя женушка хочет сказать: спасибо за такой шедевральный портрет, - подсказал ее муж и заставил искренне улыбнуться Амину.

- У Халимы талант, - добавил Малик и девушка зарделась, взглянув на него.

"Все проходит не так уж и плохо", - подумала Халима спустя несколько часов.

Она успела познакомиться с некоторыми кузинами Малика и Амины. И все время держалась в тени за столом. Малик находился на мужской части, а она на женской. И старалась не крутить головой, потому что замечала слишком пристальные взгляды.

- Я отойду на пару минут, - сказала Халима, нуждаясь в тишине и свежем воздухе.

Кузина Малика Джамила кивнула. Халима выскочила в холл, и встала прямо под поток холодного воздуха кондиционера. Девушка пару раз взмахнула на себя руками. Девушке нравилось тут, и никто, кажется, не шептался про нее. Все были вовлечены в это празднование. И она ушла в тот момент, когда приносили торт.

Этот ресторан отличался от других, что находился среди деревьев и искусственного парка. И холл представлял из себя без стен, с несколькими колоннами. Было уже темно и во дворе ресторана стояли фонари в виде птиц.

Собираясь уже вернуться, Халима уловила движение и остановилась. Медленно, очень медленно повернулась в ту сторону, откуда заметила тень. Сердце застыло и пока сделала мучительный вздох, не дышала.

Из тени деревьев вышел человек. В чёрных очках и татуировкой головы дракона на шее. Мужчина был одет во все чёрное и смотрел прямо на нее, стоя расслабленно. На верхней губе красовался глубокий след раны и усмехался.

ОН реальный. ОН стоял впереди, скрытый деревьями со всех сторон. ОН не плод ее воображения, потому что призраки не плотные. Дьявол в чёрном шагнул вперед и ветка вечно зелёной ветки коснулась его лица, оставляя маленький след.

"... ты моя, птичка. Я найду тебя везде и не отдам никому."

Безумный коктейль из страха и ужаса бурлил в крови. Он настоящий, и Халима наблюдала за ним лишь короткий миг, как услышала голос:

- Халима!

Девушка сорвалась с места и налетела на Малика, врезавшись в его грудь. Секунда и она со всхлипом обняла его. Малик опешил и коснулся до ее спины.

- Эй, что случилось? Куда ты убежала? - вернулось прежнее беспокойство в голосе.

- Не уходи. Пожалуйста, - взмолилась девушка, пряча лицо.

- Кто привёл тебя в такое состояние? Кто-то тебя обидел? Скажи мне, кто это?

Девушка лишь покачала головой и все же повернула голову в ту сторону, где минуту назад стоял причина ее кошмаров номер два. Потому что на первом всегда был отец.

Малик уловил движение головы и проследил за взглядом. Сейчас она оба смотрели на зелёные ёлки и небольшую пустоту между ними. Лишь шевеление веток доказало девушке, что это все было реально. Никакого ветра на улице и не было.

- Халима, кто там был? - спросил Малик и собирался выпустить из объятий, но девушка вцепилась в него.

- Мне показалось. Прошу, останься. Я захотела подышать воздухом, все, - соврала девушка.

- Ахмед, проверь те кусты, - вдруг крикнул Малик и девушка поняла, что где-то рядом и его друг.

- Без проблем. А потом я требую ответа: зачем, - с готовностью отозвался Ахмед, а через минуту крикнул: - И что я тут ищу?

- Халима, ты скажешь почему сбежала со дня рождения и сейчас в ужасе?

- Я в порядке и уже ответила.

Девушка освободилась из его рук, когда осмелела и вновь посмотрела в сторону кустов. Только Ахмед крутил головой по сторонам.

- Хорошо, вернемся, - с удивительной мягкостью сказал Малик и положив руку на спину, направил внутрь.

Но все было забыто. Даже отец со своими правилами и садистскими наказаниями. Если два короля мрачных королевств объединятся вновь, она проиграет этот бой...

Глава 24

Прошлое.

Шесть лет назад

Для многих начало мая означал - последний месяц весны. Для выпускников это были последние разделяющие метры до финиша. Старшеклассники с замирающим сердцем готовились к предстоящим экзаменам и окончанию школьного года. Масса дел ждали их: дополнительные занятия по тем предметам, которые выбрали для сдачи; распланирование выпускного вечера; выбор места, где проведут этот самый день и в чем. Бессонные ночи за учебниками и конспектами стали неотъемлемой частью с апреля школьников из старших выпускных классах.

Две подруги, забыв о том, что перед ними лежали конспекты по предметам и стеллажи книг на столе, шептались так, чтобы суровый библиотекарь не выгнала их. Вокруг сидели поздние ученики в окружении книг и собственных записей в тетрадях. Уроки и экзамены для Халимы и Хадижи были забыты.

- Видела бы ты его, Хади! Он ненормальный! У него взгляд маньяка, - с чувством прошептала Халима.

- Когда твой отец назначил свадьбу с этим придурком? - спросила Хадижа.

- На конец лета, - сглотнув ответила Халима.

Обе замолкли и в этой тишине послышалось шуршание страниц и скрип ручек. Халима старалась не заплакать от отчаяния, а Хадижа лихорадочно соображала.

- Слушай, вы виделись лишь тогда. Может с ним поговорить? Объяснишь все и скажешь, - предложила Хадижа.

- Думаешь, сработает? - без надежды спросила Халима.

- Ты должна попробовать. Я могу Роба попросить узнать, где он работает или бывает, мы поедем туда вместе и все расскажем, - с готовностью отозвалась подруга.

- Хади, ты лучшая! - обрадовалась Халима, накинувшись на подругу с объятиями.

- Знаю, знаю. А теперь в знак своей признательности объясни как в этой гребаном номере по алгебре у тебя ответ сошелся с правильным, а я ошиблась на пару сотен, - проворчала притворно Хадижа.

- Эй, девочки! Вы чего тут? - возмутился над их головой чей то голос.

Две подруги запрокинули головы, чтобы всмотреться в лицо одноклассницы, которая уперла руки в бока.

- А где должны быть? До урока еще час, - пожала плечами Хадижа.

- Вас обеих ждут в зале. Идет подготовка к последнему звонку. И там Мия бушует с танцем.

- Какой еще танец?

- Господи, пошлите уже!

Халима спустя полчаса слушала наставления лидера в их классе и кто отвечал за порядок. Мия выступила с речью, после которой на нее посыпались вопросы. Она предлагала в конец учебного года устроить грандиозный танцевальный флешмоб. Сама девушка стояла на сцене, а остальные тридцать одноклассников сидели на стульях в зале.

- Есть идеи в какой тематике и под какую музыку? В прошлом году выпускники выбирали в испанском стиле. Не хотелось бы повторений, - спросила Мия.

Гул голосов разорвал огромный зал и эхом отбивалось по высокому потолку и в стенах. Халима вытянула руку и получила кивок от Мии.

- А если в стиле 80-ых? Девушки в ободках, юбках и можно совместить не только эпоху тех времен, но и народов. Испания, Франция, наша страна и Америка, - под взглядами одноклассников было сложно говорить и на их лицах появилось: одобрение или же отрицание.

- Старых комедий насмотрелась? - усмехнулся кто-то из парней, а Мия задумалась.

- Идея неплохая. Ее нужно развить и достать реквизит. Кто за 80-ые, поднимите руки! - крикнула Мия и в воздух взмыли больше двух десятков рук, в том числе и самой Мии. - Решено, берем это время. Вот вам задание, до конца недели узнать что именно и как все произойдёт.

- Значит, 80-ые? Ты представляешь меня в этих нарядах? Девочка, ты мой враг? - закатила глаза Хадижа, подняв рюкзак и бросив на плечо.

- У них свой шарм. Скажи спасибо, что Мия не выбрала техно-стайл. Тряслись бы как роботы, у которых произошло замыкание, - рассмеялась Халима и вместе с подругой покинула зал.

- Погнали на физику. А то нас сожрет учитель за слишком поздний приход, - кисло сказала Хадижа.

- Не раньше, чем ты заплетешь косичку, - заметила Халима и кивнула на распущенные рыжие волосы.

- Когда-нибудь я состригу их, - проворчала подруга и потянулась к кудрям. - Какая разница учителям на наш внешний вид? Волосы видите ли надо заплетать и одеваться только в форму из юбки и рубашки. Какой-то сексизм.

- Не ворчи, женщина. Ты просто голодная и срываешься.

- Я говорю правду. Это ты примерная у нас. Всегда волосы в косичках и платьях школьных.

- Ага, отец прикончит меня, если будет иначе.

***

Жизнь Халимы в стенах школы была такой яркой и интересной, что она ненавидела покидать их. Здесь было все, что она любила, даже дополнительные занятия по тем предметам, которые будет сдавать экзамены, а длились они по три часа. Дома ждало ее другое: суровый отец, кислое лицо мачехи и все разговоры о предстоящий свадьбе. И эта часть все еще казалась ей самой бредовой. А время шло, словно кто-то заговорил часы и те летели со скоростью света.

Бунт не приводил ни к чему хорошему. С тем женихом она так и больше не виделась, что было к лучшему, по ее мнению. Айша больше остальных членов семьи радовалась, когда они звонили и спрашивали, как поживает "их невестка".

Жизнь не представлялась Халиме больше прекрасной и безопасной. До дня рождения оставались пару месяцев, как и до экзаменов. Халима стояла у календаря и глаза смотрели на десятое августа.

Именно в этот день похоронят ее заживо.

Именно в этот день она распрощается со своими мечтами и детством.

Именно в этот день ее принесут в жертву, как ягненка на закалывании.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она ненавидела себя за беспомощность. Попытки разубедить отца и мачеху, и даже бабушку не увенчались успехом. Они считали, что это верное решение. И для нее, и для них.

С утра надевая форму, Халима чуть приободрилась. Они с Хадижей что-то придумают. Подруга не бросит ее и была единственной, кто знал о том, что она в шаге от брака. Другие только поговаривали, из-за чего ей было крайне неловко.

Дживан отвез ее и Айшу в школу, где уже находилась Хадижа. Подруга была в своих любимых свободных черных брюках и черной рубашке. Помахав ей, подозвала к себе. Халима кивнула сестре и побежала к Хадиже.

- У нас не будет истории, два урока подряд, - сообщила радостно Хадижа.

- Ого! Это как так вышло? - удивилась Халима.

- У нашей исторички проблемы. Не знаю. Итак, как проведем сразу два часа? - с горящими глазами спросила Хадижа.

- Может посидим в библиотеке? Или в кабинете химии? Нас туда пустят, - предложила Халима, переобувшись в туфли.

- Ну ты и зануда. Нет, давай поакретивнее, женщина, - надула возмущенно губы подруга.

- А что еще ты хочешь?

- А как тебе идея сбежать в наш новый открытый парк?

Халима, которая поднимала свой рюкзак, уронила его обратно на скамейку. В раздевалке было так шумно, что грохот был заглушен смехом и шумом других детей.

- Ты не серьёзно ведь?

- В полном! Погнали туда! Роберто дал мне денег, их хватит на несколько аттракционов нам и мороженое, как думаешь?

- У меня нет денег. Да и в чем пойду? В форме?

- Ты только не бей, но я узнала от нашей старосты Мии, что сегодня не будет уроков и захватила тебе кое-что. Давай, сбегаем в туалет, оденешься и убежим.

- Ты сумасшедшая!

- Ну же, трусливая курица Ли, куда делась моя бойкая Халима? Ну, Ли-и-и, прошу. Я хочу сходить туда и с тобой!

Только мольбами Хадижи Халима подалась на уговоры подруги и надев джинсы с огромной жёлтой толстовкой, шла в сторону дверей, которые выходили на задний дворик. В достоинства школы для родителей и минусы для учащихся можно было добавить, что у всех дверей стояли дежурные старшеклассники, которые следили и кто заходил, и кто выходил. Но и они не были одни, потому что кто-то из учителей контролировал и самих дежурных.

- Как ты себе представляешь сбежать? Чья смена дежурить на этом этаже у того входа? - в панике спросила Халима тихо, надевая куртку обратно.

- Не знаю, что-то придумаем. Сегодня Ахмед стоит там. Учителя нет, - отозвалась Хадижа.

- Если он там, то и Малик, - руки Халимы застыли на застёжках куртки.

- Конечно, ты же знаешь они всегда вместе дежурят. Погнали. Может они еще в столовке.

Но Хадижа не оказалась права. Оба парня стояли у выхода и напоминали Халиме двух собак, которые держал отец и недавно отдал своему другу. Сглотнув, отвела взгляд на подругу, у которой было крайне решительное лицо. Невозмутимой походкой, она шла вперёд и тянула за собой Халиму.

Первым обратил свое внимание на них Малик, а после и Ахмед. Прозвенел громкий звонок и дети со смехом побежали в свои кабинеты.

- Ведьмочка, далеко путь держим? - спросил Ахмед, вставая прямо у двери и сложив руки на груди.

- У нас свободные два часа. С дороги, - отрезала Хадижа.

- Ну уж нет. Меня за это исключат из команды. А ты не заслуживаешь таких жертв, ведьмочка, - выпятил упрямо подбородок Ахмед.

- Куда вы шли? - встрял в разговор Малик, подняв брови.

- Вернитесь в раздевалку и сидите в школе. И делайте тут что хотите. Но выход закрыт, - категорично усмехнулся Ахмед.

- Да кто ты такой, что отдаешь приказы?! - возмутилась Хадижа.

- Ведьмочка, ты лучше меня знаешь кто. Но раз у тебя ранняя деменция наступила, то отвечу: я дежурный на первом этаже и у этого гребаного выхода. А теперь, забирай ангелка и свою упрямую задницу, которая ищет приключения, и направляйтесь, где вы обычно сидите.

От Халимы не ускользнуло, что Малик говорил в прошедшем времени. А Ахмед был упрям. Уверенная уже, что вся затея Хадижи провалилась уже на первой стадии: покинуть школу, потянула за руку. Но Хадижу это лишь разозлило. Она шагнула к Ахмеду и толкнула.

- Знаешь что? Можешь идти стучать на меня. Я ухожу и мне пофиг, - огрызнулась Хадижа и толкнула Ахмеда.

Халима была уверена, что будь он готовым к нападению, то подруга не сдвинула его хоть на миллиметр. Удивленный парень шагнул назад и глупо моргал, когда Хадижа с ухмылкой открыла резко дверь, таща за собой подругу. Оба парня остались позади.

- Бежим! - рассмеялась Хадижа, стоило им выйти на крыльцо.

- Они расскажут все учителю, Хади! И мы получим, - в панике на бегу крикнула Халима.

- Сомневаюсь. Они не стукачи, - ответила Хадижа.

Две пятнадцатилетние девушки неслись по школьному двору и вот уже пересекли забор. В боку кололо, Халима уже начала задыхаться. Они обе посмеивались со своего бесстрашного побега. Даже Халима спустя десять минут нашла забавным всю ситуацию. Ступая и перепрыгивая под смех через лучи, и поправляя тяжёлые рюкзаки, подруги шли в сторону парка. И вот появились купола маленького домика и высокое колесо обозрения.

- Знаешь, я тоже давно хотела попасть сюда. Но у бабушки вечно дела, а про маму Тамилу говорить нечего, - призналась Халима, оглядывая то, что показывалось им впереди.

- Ну вот! Классно же! Мы с тобой Чип и Дейл, и спешим себе на помощь, - прыснула подруга, взяв под локоть Халиму.

- Тогда, кто мы? Я чур Гаечка, - протянул позади них ленивый голос и обе девушки застыли. Медленно повернув голову друг к другу, побледнели. А после взглянули через плечо. - Мал, давай будешь букашкой? Или тем усатым?

- Какого?.. - выругалась Хадижа и обернулась. - Вы что тут забыли?!

Ахмед ответил на ее злобный взгляд широкой улыбкой. Малик сложил руки на груди. Оба одетые в пуховики, а шапки высунулись из кармана. Халима так и не поняла, то как они бесшумно шли за ними.

- Проверяем куда вы идёте. Знаешь, чтобы ваши задницы прикрыть и все такое. Ведьмочка, скажу тебе, ты сбиваешь этого ангела с истинного пути. Но ты смело можешь сбивать меня, - театрально махнул на себя рукой парень.

- Иногда мне правда кажется, что тебя часто роняли в детстве. Малик, Боже, а ты почему тут? - в отчаянии спросила Хадижа.

Парень неоднозначно пожал плечами, он сохранял молчание, как и Халима. И если девушка предпочитала всегда молчать, потому что, зачастую ее затыкали, стоило поделиться мыслями, то почему он молчал, для нее оставалось загадкой.

- Он решил не бросать друга, - хмыкнул Ахмед. - Так что, идем в парк? Честно говоря, я сам рад сбежать из школы. Не хочу просидеть три часа на занятиях по обществознание. Это Малик у нас будущий гений коп, а не я.

- Никуда мы не идем. Вы, возвращайтесь в школу!

- Правда, Ахмед. Мы просто...

- Ангелок, твоей вины нет. Ты попалась под чары этого рыжего демона. А ты, ведьмочка, спокойнее. Мы все равно тут. Пойдём, брат.

- Вы безнадёжны.

Последнее было сказано Маликом с легкой улыбкой и оба парня прошли уверенно мимо двух девушек. Хадижа была возмущена, но не знала, что сказать. А Халима взволнована. Невозможно, чтобы Малик захотел провести вместе с ней время.

"Ладно, не со мной. Он пришел сюда за нами и с другом. Но я тоже тут, верно?" - пронеслась в голове счастливая мысль.

- Эй, девочка. Ты тут или же паришь в мечтах? - Хадижа щелкнула пальцами перед ее лицом.

- Какие мечты, - проворчала притворно Халима.

- Будто не я вижу, что ты рада приходу этих двух дебилов. Это должно было быть днем только нас с тобой, - покачала головой подруга расстроенно.

- Ну, пожалуйста, не надо больше ссор, - взмолилась Халима.

- Ага. Чтобы не спугнуть вон того молчаливого брюнета красавца?

- Хади...

- Что? Я лишь озвучила твои мысли. Мал для тебя красавец, а для меня магнит вон для того придурка. Как меня бесит Ахмед.

- Он веселый и хороший парень. А ты цепляешься к нему.

- Если бы я не знала, что ты влюблена в Малика, то подумала бы, что этот дебил Ахмед нравится тебе. И не защищай его, ты моя подруга или его?!

Халима смеялась над возмущением в ее голосе, пока они шли за парнями. Поглядывая на спину Малика в черном пуховике, старалась сильно не таращиться. Хадижа была права, она была рада, что Малик тут. А Ахмед нравился лишь как друг или приятель.

Подруга не переставала возмущаться до тех пор, пока они не прошли через высокие красочные ворота парка аттракционов. Здесь было шумно, даже несмотря на будний день и раннее утро. Пахло сладкой ватой и попкорном. Даже легкий ветерок и слабый холод не могли испортить этот день. Солнце вышло из тени облаков и солнечный свет озарил прозрачные купола одного из аттракционов в форме луны и звезд.

- Вы там идёте или плететесь? - бросил через плечо Ахмед.

- Идём. А куда вы пойдете? - спросила Халима.

- Куда и вы, ангелок, - ответил дружелюбно парень.

Рядом Хадижа пробормотала:

- Уж лучше катился бы в задницу.

Халима усмехнулась и вновь взглянула на Малика. Ее сердце в его присутствие всегда билось с удвоенной силой. А руки тряслись словно в лихорадке. То, как действовал на нее Малик, ей крайне не нравилось. Он одним своим взглядом выбивал почву из-под ног.

Мимо проходили родители с детьми и пожилые парочки. Халима загляделась на семейную чету. Пожилой мужчина поправлял шляпку своей жене, а та держала его трость. Они улыбались друг другу и до нее долетел обрывок их разговора:

- Опять ты надела эту шляпку, женщина. Ветер уносит каждый раз ее. Хоть бы завязала.

- Я ее люблю. Чем тебе она не угодила? Я же ничего не говорю, когда ты свои очки бросаешь чуть ли не в подстилку нашего пса...

Обе девушки рассмеялись с них и заметили, что парни стоят у аттракциона поезда, который вел в темный тоннель. А табличка гласила, что это: "Ущелье Дьявола."

- Девочки, как смотрите на идею прокатиться на тех? - спросил Ахмед, снимая свой пуховик.

- Нет уж, спасибо. Я дальше ракушек и тех чашек не пойду, - отрезала Хадижа. - А если ты сядешь в этот поезд, то это твои дела.

- Ну же, Ведьмочка. Не будь трусишкой. А ты как, ангелок? - подразнил их Ахмед.

- Пускай эти двое и дальше спорят. Халима, ты с нами? - оборвал их Малик, снимая тоже свою куртку, оставаясь в черной рубашке.

- Да, наверное... Если Хадижа захочет, - с дрожью ответила Халима.

Ее томило волнение и из-за того, что происходило и его присутствия. Было и страшно, и сладко одновременно. Халима забылась - любовь к Малику затмевала целый мир. И то как смотрел на нее. В солнечном свете его глаза становились шоколадно-коричневыми с вкраплением яркого янтаря.

Хадижа бурчала до последнего. Малик взял четыре билета и оплатил сам, отказавшись от денег всех. Девушкам пришлось снять так же свою верхнюю одежду, и тряслись на легком холоде пока ждали их поезда.

И грохоча, длинный красный поезд выехал из тоннеля. Халима с нервной улыбкой прошла внутрь, сев на свободное место. Высокое и крупное тело Малика приземлилось подле нее. Кресел в длинном поезде было по два. Хадиже пришлось сесть рядом с Ахмедом.

- Давай помогу, - сказал Малик, заметив, как Халима возилась с ремнями безопасности. - Держи голову прямо. Вжимай в кресло, на поворотах может дергать.

- Спасибо, - еле слышно ответила Халима пока парень удостоверился, что последний ремень на ней близ талии надежно закреплен.

Спереди Хадижа и Ахмед продолжали бурчать друг на друга. Услышав смешок Малика, повернулась к нему.

- Если бы я не знал о вкусах Ахмеда, то подумал, что ему нравится твоя подруга, - сказал он.

- Если бы я не знала о Хадиже, то посчитала, что она заинтересована в твоем друге, - повторила за ним с легкой улыбкой, слыша как они выражаются.

- Эй, ведьмочка. Полегче. Я только пытаюсь помочь. Это же твое логово, бесенок, - усмехнулся Ахмед.

- Убери свои грабли от меня. Это все из-за тебя. И Халимы. Вы уговорили меня сесть в этот шайтан машину, - огрызнулась подруга.

- Я буду рядом, пока этот твой кошмар не закончится, - рассмеялся Ахмед.

- Да из-за тебя и началась эта ху... - накинулась Хадижа.

- Мы тоже тут, ребята, - оборвала подругу громко Халима.

- Предлагаю после сбежать от них, - шепнул Малик с улыбкой. - И если будет страшно, держись за меня.

Удивленная Халима округлила глаза и взглянула на него. И именно в этот момент аттракцион поезда двинулся, проникая в царство тьмы. Так весело девушке никогда не было. Она то смеялась из-за ругательств Ахмеда, когда подруга хватала за ногу его; то визгов Хадижи, когда всякие чучела выскакивали вперед в свете огня; то ворчания Малика, когда были слишком резкие повороты.

Поезд стучал о рельсы, а ветер свистел в ушах. Глаза слезились из-за быстроты поездки. А адреналин растекался в крови по телу. В какой-то особо опасный момент, когда поезд с грохотом полетел вниз, с сердцем, которое полетело за ним, Халима вытянула руку в страхе и схватилась за пальцы Малика. Парень обнадеживающе сжал их и не стал отстраняться.

Когда они выехали на свет, Халима сильно взъерошенная, приняла руку Малика, который помог выбраться из поезда. Хадижа побледнела и зашаталась. Ахмед морщился.

- Ведьмочка, ну и хватка у тебя, - ворчал он.

- Уж прости, что схватила тебя за ногу.

- Если бы только ногу...

Халима рассмеялась с шокированного лица подруги и даже Малик не выдержал. Рука Ахмеда опустилась вниз, к брюкам и он скрыл это своей курткой. Поморщившись, взглянул на брезгливое лицо Хадижи.

- Фу! Ли, пошли искать тут туалет! Не могу поверить, фу, фу. Я схватила тебя за...

- Мы и так поняли, не заканчивай.

На одном этом аттракционе приключение и побег из школы не были завершены. Халима и Хадижи одержали вверх в боулинге и парни это приняли с кислыми минами. А следом они понеслись на колесо обозрения. Халима поджимала ноги к груди, в ужасе смотря на стеклянный пол. Хадижа и Ахмед заливались смехом над ее реакцией.

Спустя массу сумасшедших игр на половине аттракционов, которые оплачивали Ахмед и Малик, Халима застыла перед тиром. На глаза попался милый черный плюшевый медведь, который в лапах держал книгу. Что-то в его блестящих черных глазках пуговках жгло желание заполучить игрушку. Но она прекрасно знала, что в таких местах специально ставились подобные вещи, чтобы приманить и оставить не только без плюшевой игрушки, но и денег.

- Желаешь сыграть, красавица? - спросил с ухмылкой за стойкой мужчина.

От подобного тона и его перехода на "ты", у нее пропало желание стоять даже тут. Намереваясь развернуться и подбежать к друзьям, ойкнула, когда голова ударилась о что-то теплое. Шагнув назад, потерла лоб, и взглянула в темные глаза Малика, который каким-то образом тоже отстал от Хадижи и Ахмеда.

- Я хочу, - громко заявил Малик и вытащив руки из карманов брюк, приблизился к стойке, бросив небрежно деньги. Мужчина расплылся в улыбке, открывая кассу и складывая купюры. - И на будущее, подтяни манеры. Она не твоя подружка, чтобы подзывал так.

- Парень, ты играешь или нотации читаешь? Слишком мал для такого. Продолжай и дальше сбегать с уроков, тогда твои манеры только останутся с тобой, - ухмыльнулся мужчина.

- Халима, подойди, - мягко позвал ее парень и девушка подчинилась. - Выбирай свой приз.

У юной девушки пересохло во рту и язык приклеился к небу. Губы не слушались из-за волнения и близости. Малик терпеливо ждал, закатав рукава. Халима подняла руку и указала на медведя, который понравился ей.

Кивнув, он наклонился к игрушечному оружию, который стрелял тяжелыми черными шарами в кегли, стоящие очень далеко в ряд. Мужчина сложил руки на груди с широкой улыбкой, вероятно, ожидая проигрыша.

Но этого не произошло. Халима с восхищением наблюдала за тем, как полетел первый шар и сбил самый верхний ряд, а следом второй и нижний ряды. Белоснежные кегли со звоном упали и девушка не выдержав, захлопала в ладони.

Малик выпрямился и она вновь восхитилась, как уверенно и без надменности он держался. С кислым лицом мужчина снял небольшого медведя, вручая Халиме.

- Спасибо большое. Спасибо, - с придыханием воскликнула Халима, прижимая к себе настолько мягкого медведя, что этой искусственной "шерстке" позавидовали бы реальные животные с настоящей шерстью.

- Без проблем. Не хочешь мороженое? Наши торнадо и буря куда-то делись, - пожал плечами Малик.

- О, я не против, - с готовностью отозвалась девушка.

Найдя киоск подле озера, юные девушка и парень уселись прямо на траве. Халима откусила свое шоколадное мороженое с клубничным топингом стараясь относиться к тому, что происходит более проще и по-дружески, иначе ее мысли приводили к романтичному. Малик безмятежно ел свое ванильное с черничным сиропом и глядел на водную гладь. Небольшой мост находился чуть левее и по нему со смехом шли влюблённые парочки.

- Как твои дела с учебой? - нарушил тишину парень. - Я слышала ты единственная в классе, кто сдал все пробные экзамены и набрал большие баллы.

- Да вроде нормально, - смутившись ответила девушка. - А у тебя?

- Не особо, - поморщился парень, словно удивился собственной откровенности.

Девушка, так и не поднеся рожок ко рту, уставилась на него. Ворчание и такой тон не были свойственны Малику.

- Прости, я не должен грузить тебя этим. Забудь, - отмахнулся и желая встать, но был перехвачен тонкой рукой.

- Я могу послушать, если хочешь, - тихо сказала она, привстав.

Ожидая, что он вежливо поблагодарит ее и после оставит, Халима не была готова к тому, что Малик сядет на свое место. А после бросит остатки своего мороженого в урну. Со вздохом, он взъерошил свои волосы, глядя на небоскребы и мост.

- Отец ждет от меня, что я встану во главе компании. Он с детства приводил меня туда. Но он так же желает, чтобы я поступил за границей. Да и у нас дома не ладится. Вчера Амину только выписали из больницы. Ее же покусали бродячие псы.

- Поэтому ты отсутствовал на игре и тебя заменили? - вырвалось у нее и поняла, что ляпнула лишнего.

Малик перевёл взгляд на нее и кивнул.

- Ты была на игре? - недоверчиво спросил он.

- Там же играет брат Хади, Роберто. Пришлось сходить, - ответила более честно Халима. И сменила живо тему. - А ты не хочешь за границу?

- Наверное, больше да, чем нет. Но меня беспокоит, что придётся оставить мать в таком состоянии, - ответил Малик и прикрыл глаза. - Она узнала месяц назад, что у отца есть любовница и кто годится ему в дочери. Приехала к нему в офис и...

Ее затопил ужас. Даже не столько от того, что он поделился этим, а его поникшим видом. Рефлекторно потянувшись, застыла в крохотном миллиметре от его руки.

- А твоя мама что? - шёпотом спросила Халима.

- Плачет. Она не из тех, кто устраивает скандалы. Я вижу, как это убивает ее, - сквозь зубы ответил Малик. - Отец пьет, много пьет. Он считает, что не сделал ничего плохого. И не даст маме развода.

- Но почему? Разве хорошо мучить их обоих в браке? И вас, - недоуменно спросила Халима. - А может измены не было?

Парень открыл глаза и перевел взгляд на их руки, которые лежали на траве. И как их отделял крохотный участок. А после вновь взглянул на нее.

- Скоро мне передастся вредная привычка Ахмеда называть тебя ангелком, Халима. Не теряй эту веру в людей и свою невинность, - с печальной улыбкой сказал Малик и протянув руку, накрыл ладонью девушки, похлопав. - И эта светлая твоя сторона на сегодня подарила мне успокоения. Я ждал, что ты начнешь как Ахмед: забудь все, это дела твоих родителей.

- Они твои родители, как так можно? - прошептала Халима. - Это плохо, когда рушатся семьи.

- Плохо когда твои идеалы рухнули, - покачал головой Малик. - Я всегда считал, что отец идеальный. Он выстроил целую компанию из ничего, дедушка занимался совсем другим. Он научил меня многому, но так и не понял свою жену. В порыве гнева, он разбил зеркало и... Амина пострадала. Она получила царапины. Ладно, все. Это не важно. Не забивай в свою светлую голову моими проблемами.

- Нет! Если тебе нужно выговориться, то я тут.

- Ты, кажется, единственная, кто больше слушает и анализирует, чем круг моего общения. И единственная, которой я доверяю.

- Ну, ты единственный, кто не вызывает у меня желание сбежать. Махмуд неделю назад на полном серьезе уверял, что обожает историю. А у него из дат запоминаются разве что скорость на машине и сколько лошадиных сил.

Малик рассмеялся, запрокинув голову назад, и Халима улыбнулась. Что-то было в этом моменте. Самый пик весны: цветение сирени, запах попкорны и сладкой ваты, звуки смеха всюду и летающие пузыри. Словно эта была сцена из романтической драмы и юная девушка не желала, чтобы это заканчивалось.

- Есть планы на лето? Куда-то едете? - спросил Малик.

Халима ощутив укол в грудь, покачала головой. Это вернуло ее действительность. Отвратительный привкус отвращения и страха вернулся.

- Не знаю. Вроде нет. А где ты научился так стрелять? - переменила вновь тему Халима.

- Отец научился. Он брал меня с детства на охоту со своими братьями. Я предпочитаю стрелять по картонке, чем по живым мишеням, - ответил Малик хмуро.

После чего встал и потянулся. Халима последовала за ним, отряхивая джинсы Хадижи. Парень принюхался и обернулся к дереву, откуда свисали гроздья пурпурных и лиловых цветов. Сломав небольшую пушистую ветку сирени, он протянул девушке.

- Держи, - сказал он.

- Спас...спасибо, - покраснев пробормотала девушка и живо схватила ветку.

- Моя бабушка говорила, что сирень это как твой первый друг. Появляется лишь один месяц, а после ты ощущаешь этот запах все остальные одиннадцать месяцев, - задумчиво произнес он.

- Красиво сказано, - заставила себя ответить с улыбкой Халима.

- Лима, - протянул мужской голос.

Малик открыл рот, чтобы что-то сказать, но заметив лицо девушки, осекся и обернулся. Халима побледнела и мир в одно мгновение замер, чтобы потускнеть. Уверенной походкой к ним направлялся тот, кого не ждала и видела лишь два раза жизни.

Руки подошедшего молодого мужчины находились в карманах брюк, на губах хитрая улыбка, которая не отражалась в глазах. Он перевел взгляд с тихой девушки на Малика, который был озадачен.

- Прогуливаете школу, детки? - поинтересовался он и вновь взгляд скользнул на девушку и сирени, зажатые в руках.

- Джамал, верно? - спросил Малик.

- А ты, как понимаю, единственный сына Сайеда, - ответил Джамал с той же ухмылкой. - А я ехал мимо и увидел Лиму. Подумал, что она тут делает, когда должна быть в школе.

И хоть это было сказано с любезным интересом, Халима готова была поклясться, что в его голосе слышала хорошо скрываемую злость. От одного его взгляда девушку бросало в холодный пот. Ее сердце колотилось со скоростью миллион миль в час, руки тряслись. Мысли путались от страха.

- Думаю, Лима, пора возвращаться домой. Поехали, я подвезу тебя, - после слишком неловкого и долгого молчания сказал Джамал.

Не успела девушка запаниковать, как Малик встал перед ней.

- Она останется, - ледяным голосом отрезал он.

- Неужели? И какой стати? - начал терять терпение Джамал.

- Она здесь со своей подругой и другом. Халима пришла с нами, и уйдёт с нами.

- Видимо, в школе тебе не сообщили, что влезать в чужую семью гиблое дело. Она моя невеста и я решаю куда и когда-то пойдет. Отойди.

- Будь ты даже ее отцом, я бы не отпустил. Еще раз скажу: она пришла со мной, и также уйдет.

Эти слова эхом отдавались в голове Халимы. Внезапно все показалось неправильным: парк, она, Халима, Малик и Джамал. Он не просто так проезжал мимо. Он не просто так кидался намеками.

Шагнув вперед и чтобы не накликать беду, положила свою руку на плечо Малика. Тот скосил глаза и взглянул на нее.

- Все в порядке, - прошептала она, игнорируя сузивший взгляд Джамала от их прикосновения. - Мы только поговорим.

- Ты никуда не уйдешь, - вновь повторил Малик с предупреждением и шагнул назад.

Дождавшись, когда Малик отойдет на приличное расстояние, к киоску с сувенирами, развернулась к мужчине, который все это время следил за ней. Губы сжаты, а глаза смотрели иначе, с оценивающим блеском.

- Должен ли я спросить еще разу, что ты забыла тут? - наклонив голову набок спросил Джамал.

- Я хотела встретиться с вами. Судьба свела нас раньше времени, - ответила Халима.

- Неужели? И зачем? - усмехнулся он. - Мне льстит, что ты так думала обо часто..

- Свадьбы не будет. Брака не будет, - перебила его девушка.

Ожидая от него недоумения или злости, Халима затаила дыхание. Но он лишь шире улыбнулся.

- И почему же не будет?

- Я не хочу выходить замуж. И тебя! Это все папа. Он заставил меня. Папа обещал причинить мне вред, если я не сделаю, как он скажет. Пожалуйста, расторгни все. Ты в силе это сделать. Они послушают тебя. Я не хочу ничего из этого.

- И какой ты видишь будущее для себя?

- Не знаю... Я хочу учиться. Это все что я пока хочу. Я не хочу замуж. Вот и все.

- Может быть ты не хочешь лишь за меня?

- Что?

- Кто это сопляк? Вы больше получаса сидите. Не лги мне, Лима.

Шаг и другой, Джамал оказался столь близко, что девушка отшатнулась. Схватив локоть, повернулся так, чтобы скрыть это.

- Не прикасайся ко мне! - испуганно произнесла Халима.

- Искушение - ужасная штука, когда не знаешь как поступить, - сказал будничным тоном мужчина и хватка на руке усилилась. - Это случится. Наша свадьба. В конце лета. И лучше бы тебе смириться.

- Отпусти меня. Ты сумасшедший! - от боли на глазах выступили. Смех детей и болтовня родителей все осталось на заднем фоне. Словно никто и не замечал их.

- Лима, не ищи того, чего не получишь. Меня воспитали на худших примерах порочных связей. А теперь, будь хорошей девочкой и мы...

- Хали! - девчачий вопль заставил его разжать мгновенно руку.

Из ниоткуда подскочила Хадижа. Ее глаза метали молнии, а руки хоть и держали два букета цветов, создавалось ощущение, что она готова ринуться в бой.

- Приятель, убери свои ручонки, - прорычала Хадижа и толкнула его.

Удивленный ее агрессией Джамал шагнул назад и вновь улыбнулся. Халима поспешно вытерла слезы.

- Я просто говорил со своей невестой. А ты кто будешь? Я помню тебя с помолвки, - попытался смягчить ее гнев мужчина.

- Твоя гребаная проблема я, - пригрозила одним букетом ему рыжеволосая девушка и лепестки разлетелись в разные стороны. - У меня есть еще глаза. Я все видел, придурок!

- Ведьмочка, что за крики? Что ты там видела? - донесся голос Ахмеда.

- Он... - начала Хадижа, но Халима остановила ее.

- Уже уходит, - закончила девушка с дрожью в голосе. На них уже оборачивались люди.

- Кто-то объяснит, что тут происходит. Ты кто такой? - сложил руки на груди хмуро Ахмед, глядя как две девушки стояли рядом с мужчиной.

Хадижа зыркнула на Халиму, но все еще угрожающе держала перед собой букеты. Малик вернулся, но к удивлению всех, не один, а со своим отцом.

- Господа, госпожи, - кивнул детям и мужчине господин Сайед.

- Дядя, а вы тут что забыли? - открыл рот от изумления Ахмед.

- Мы ехали с Джамалом на заседание совета директоров, - ответил уклончиво мужчина. - И это крайне неосмотрительно с вашей стороны проводить время здесь, а не на уроках. И не одни, а в компании...

Взгляд, брошенный на девушках, был многозначительным, от которого даже улыбчивый Ахмед нахмурился.

- Они друзья, - ответил Ахмед. - Это плохо, что мы тут пока нет уроков? Мы ничего не прогуливаем.

- И мы уже уходим, - холодно сказал Малик и Халима подняла глаза на него. Он кивнул их троице в сторону машины и личного водителя.

Халима поспешила за Хадижей, игнорируя на спине испепеляющий взгляд Джамала. Ахмед отстал, чтобы приглушенно о чем-то говорить с Маликом. И девушкам было все равно на их разговоры. Пока они шли, Халима поведала быстро об их разговоре с Джамалом.

- Я тебе говорила, что он сумасшедший, а ты не верила. Он не станет ничего делать. Свадьба состоится, - в панике шептала Халима. Ее последняя надежда угасла. - Топор от него в голову было бы более милосердным поступком.

- Вот сукин сын! Ты даже призналась, что тебя насильно выдают замуж. Урод! - ругалась Хадижа.

- Что мне делать? Мне никто не может помочь! Этот сумасшедший только доведет до того, что свадьба будет раньше времени сыграна, - в отчаянии сказала девушка. - Я чувствую себя собакой, которую выгнали хозяева из будки и ей некуда идти. Хотя нет, если повезет, то собаку заберут в приют, а нет, убьют эти, служащие...

- Приюты! - воскликнула Хадижа и остановилась.

- Ты о чем? - Халима встала перед ней.

- Женские приюты, Ли! Места, где принимают женщин и девушек в кризисные моменты жизни. Они так и называются: кризисные центры, - возбужденно прошептала Хадижа и обернулась на парней, которые догнали их.

- Вы чего? Пойдемте, - сказал Ахмед, обходя их.

Дождавшись, когда те уйдут на приличное расстояние, Хадижа продолжила:

- Я читала о таких. Они дают кров и питание. Ты можешь сбежать.

- Сейчас? У меня тогда не будет аттестата.

- Нет! После завершения школы. Мы должны все продумать. Ты сама хочешь этого? Прости, Халима, но у меня и моей семье нет тех денег и власти, что у твоего деспота, чтобы спрятать тебя.

- И я не прошу этого. Отец и тебя достанет. Знаешь, это хорошая идея. Я часто думала о том, чтобы убежать. Но... без бабушки и денег...

- Ничего, у нас есть время до августа и все решим.

- Девочки, ну, вы идете?!

Возмущенный голос Ахмеда разнесся по парку. Две девушки понеслись к автомобилю. Вперед с водителем уселся Малик, а Ахмед и девушки назад. Халима крутила в голове разговор с Хадижей. Вздохнув, чуть расслабилась в кресле. В конце концов, это лучшая идея. Раз "жених" не хочет расторгнуть их будущий брак, то тогда она сбежит. Ни один мужчина не вытерпит того, что невеста сбежала прямо перед носом за пару дней-месяцев до свадьбы. Хотя был риск, что он кинется на поиски, и не один.

Глава 25

Прошлое.

Шесть лет назад

Несколько дней Халима привыкала к мысли о том, что ее будущий муж сумасшедший, не принимающий таких слов как: "нет". Предложение Хадижи было невообразимо сложным и заманчивым одновременно. Времени на обсуждение подобного плана у девочек не было. Все свободное время у них уходило на подготовку к экзаменам и выпускного вечера.

Танец со стилистикой 80-ых и хоть был принят, но современный флешмоб позже добавили уже девушки, которые отсутствовали во время решения. Халима была уверена, что кто-то включил кнопку "туман" и ее жизнь проходила в густом облаке вечно чего-то нового и неприятного. Она вставала с мыслями о скорейшей свадьбы, заталкивая позже эти самые мысли далеко, прикрыв их хлопотами об учёбе. В доме царила своя атмосфера. Бабушка не переставала улыбаться и собирать "приданое". Мама Тамила принимала по звонкам пожелания счастья для падчерицы, и подарки, что слали родственники.

Никто не давал под этой крышей забыть о том, что произойдёт в конце лета. Единственное, что сохраняло ее рассудок это школа, где все забывалось, даже на короткое время. Встав пораньше, чтобы дорисовать последний рисунок, переоделась в школьную форму и спустилась в столовую.

Вся семья была в сборе: мачеха в безукоризненном брючном костюме; ее родная дочь, которая говорила с отцом и тот улыбался ей. Сама бабушка сидела в очках и листал газету, игнорируя остывший кофе подле нее. Халима юркнула на стул рядом с ней и взялась за свой бутерброд с куском бастурмы. Не успела она поднести к губам, как услышала:

- Девочки, Дживан сегодня взял выходной. И вас до школы подвезет другой человек, - сказала Мама Тамила.

- А кто, мамочка? - спросила хлопая светлыми глазами Айша, забыв о своем клубничном йогурте.

- Джамал. Он вызвался сам и привезёт вас со школы, - ответил отец. - Вы обе должны вести себя порядочно. Я ясно выразился?

И почему-то при этих словах он взглянул на старшую дочь, которая тяжело сглотнула. Отведя взгляд, кивнула и отодвинула от себя тарелку. Терпеть этого несного человека?!

"Всевышний, я, наверное, сильно тебя разгневала. Зачем ты поставил на моем пути этого... отвратительного человека?!" - в отчаянии подумала девушка, когда вышла из особняка.

К ним уже направлялся молодой мужчина с несколькими букетами цветов: красным, розовым, и белым.

- Отец, мама, здравствуйте, - кивнул он старшим и протянул Тамиле розовый букет. Та улыбнулась ему вежливо.

- Как доехал, Джамал? - спросила женщина любезно.

- Все хорошо. Отец, если позволите, эти цветы для ваших дочерей. И нам бы пора ехать, - обратился он к мужчине, который впервые на памяти Халимы улыбался кому-то кроме Айши.

Отец кивнул. Джамал расплылся в ухмылке, отдав белый букет Айше. Та смущенно улыбнулась. А Халима не спешила забирать свой букет. Искушение бросить к его ногам было заглушено шепотом о том, что отец за это сдерет кожу. Красный букет маячил перед глазами, а ее руки упрямо держались за лямки рюкзака. Мама Тамила откашлялась и выступила вперед.

- Давай мне, Джамал. И ты, Айша. Вам все равно в школу, - сказала женщина с волнением, потому что ее муж позади насупился.

Халима готова была расцеловать мачеху за это. Вместе с Айшей они подошли к припаркованному белоснежному автомобилю с низкой посадкой. Вновь не дав ему проявить любезность, девушка открыла дверцу и села сама. Айша рядом уютно устроилась, пристегнув ремень безопасности. Джамал уселся и автомобиль тронулся в путь.

Всю поездку девушка игнорировала и сестру, и мужчину, которые нашли общий язык.

- Лима, ты не выспалась? - обратился к ней Джамал, взглянув на зеркало. Подняв глаза, отвела их, вновь продолжая молчать.

- Халима мало спит. Она много читает, - ответила за нее Айша.

- Вот как, - произнес мужчина.

Когда показалось здание школы, девушка была так рада, что даже не скрывала это. Она уже готова была выпрыгнуть из машины, лишь бы избежать взгляда Джамала. Запах его духов вызывал у нее лёгкую тошноту и руки запотели от нервов. Поспешно открыв дверь, сбежала на улицу, даже не бросив напоследок ничего на прощание. Айша пожелала ему хорошего дня и подбежала к старшей сестре.

- Ты очень грубая. И ничего не говорила! Ты же ему нравишься, - произнесла сестра.

- Мне все равно. Мне он не нравится, - обронила с отвращением девушка.

- Как? Но вы же будете семьей, - в ужасе спросила девочка.

"Не будем, если решу, когда сбегу и куда", - подумала мрачно Халима.

***

После обеда, когда солнце палило нещадно, толпа школьником гуськом выбралась во двор. Особо крепкие парни вынесли колонки и совсем скоро к ним присоединялись все больше учащихся. Это нервировало старосту и тех, кто собрался для того, чтоб отучить танец на последний звонок.

Халима с Хадижей бежали из столовой, неся в пакете булочки с повидлом. Затянув на талии спортивный верх от костюма, они выбежали на улицу. Громкая музыка заглушала все остальные шумы. Мия, заметив их, помахала, подзывая к себе.

- Ну что, все в сборе. Девочки, вы серьезно? Пирожки? - закатила глаза Мия, глядя на пакеты.

- Еда святое. А мы не успели сходить на обед, - пожаловалась Хадижа и достала один. - На. Я захватила и тебе. Хали сказала, что ты не ела, а ходила выпрашивать нам колонки.

- Мы начинаем или нет? - спросила их одноклассница.

- А нельзя нам в зал? Тут так людно, - поежилась Амели, оглядывая толпу зевак.

- Нет, там занято, - со вздохом ответила Мия. - Ну давайте, начали.

Халима бросила рюкзаки к куче других и поправила футболку. Было тепло и не так холодно. Флешмоб с темой 80-ых был отучен ими всю прошлую неделю. Но Мию не волновало то, что все выучили. Она считала, что одноклассники недостаточно вкладываются. Так что, все тридцать выпускников, закатывая глаза, дождались начала музыки. Во дворе все обратились во внимание и стали слышны лишь первые биты "Rihanna - Pon De Replay". Вальяжной походкой девушки вышли вперед, взмахнув волосы. Приподнявшись на носочки, они встали каждая на свое место. Первый шаг, топот и вновь шаг, и вновь топот. Резкий взмах в сторону молодых людей и те более свободной походкой направились к ним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Едва парни встали между ними рядами, как песня сменилась уже на "Major Lazer - Come On To Me (TWRK x Lexxmatiq Remix)". Это была особо сложная часть танца по мнению Халимы. В нее входили прыжки и резкие приседания. У нее все еще остались раны на руках, когда пыталась сделать сальто.

Спустя полчаса, запыхаясь и после пятого раза повтора танца, она и остальные выдохлись. Но репетиция продолжалась. Халима взглянула на красное потное лицо Хадижи. Та скривила ей лицо и вслушивалась в песню. Все началось по новой. Девушка выступила вперед с той самой, где присутствовала часть пародии на вальс, но без прикосновений. Собственная рука находилась в миллиметре от партнера: парня в очках и настолько высоким, что ему приходилось стараться держать свою руку на уровне девушки.

С лёгкостью присев перед ними в реверансе, наблюдала за тем, как он шагнул назад, поклонившись, держа одну руку за спиной. Мелодичная и спокойная музыка лилась из колонок. Их застывшие правые руки в воздухе так и не касались, несмотря на движения. Эта была идея Хадижи, создать эффект: как "зеркало", чтобы люди подумали о том, что невозможно соединить эти самые руки.

Халима придерживала свободную руку на талии и улыбнулась однокласснику, когда нужно было покружиться. А после наклониться. Краем глаза, девушка увидела, как из школы выходили толпа парней и застыли, глядя на репетицию. Закатное оранжевое солнце лениво скользнуло по лицам парней, а потом на танцующих.

Отведя взгляд от лица Малика, которое выражало любопытство, и он облокотился о стену, наблюдая за ними всеми, девушка едва не зажмурилась от солнечных лучей.

Последние струны мелодии растянулись и угасающей притихли под аплодисменты всех, кто собрался. А девушки с партнёрами застыли в единой позе: девочки стояли, держа руку в миллиметре от груди парней, а те стояли на одном колене и склонив голову. Их собственная рука словно бы пыталась обхватить женскую.

- У меня уже кружится голова, - проворчал партнёр Халимы Омер.

- Ненавижу уже эту музыку, - в свою очередь пожаловалась Халима.

- Мы свободны на сегодня? Уже седьмой час, - крикнула Амели.

- Да, расходимся. Парни, вносите обратно колонки, - кивнула Мия и те жалобно простонали.

- Али истоптал все мои кроссовки, - проворчала Хадижа, когда подошла к подруге.

- Он путается на второй половине танца, - подметила Халима.

- Мазутка, скажи спасибо, что кто-то решил с тобой танцевать, - лениво протянул издевательски смеясь Расул.

- Пошел нахрен, - коротко послала его Хадижа, схватив свой рюкзак, даже не обернувшись. - Для тебя и подавно не нашлось никого. Нынче тролли вымерли.

- Ты не испачкала свои грязными руками Али? Али! Ты как? Не в мазуте? - громко крикнул Расул, обращаясь к партнеру Хадижи. Тот показал ему неприличный жест, вызвав смех у двух подруг.

- Тебе заняться нечем? - сложив руки на груди спросила Халима.

- О! Наша скромная курочка заговорила! А правда, что говорят про тебя? - пошевелил бровями Расул и Халима озадачилась. - На самом деле я давно это чувствовал. Но ты же помолвлена. Исправь, если это не так.

- Что за херню ты несешь? - раздраженно сказала Хадижа.

- Твоя подружка запала на Сайеда. Разве не так? - ухмыльнулся Расул.

Халима побледнела и бросила на удивленную Хадижу обеспокоенный взгляд.

- Ты опустился до сплетен? Совсем нагрелся?

- Половина школы уже знает об этом.

- Ты сам это выдумал!

- Зачем? Нафига вы обе сдались мне? Ваша подружка Амели растрепала про переписку и еще что-то. Курочка, я бы посоветовал с кем-то одним...

- Пошел на*** со своими советами.

Хадижа схватила за руку Халиму и потащила к школе обратно.

- Эй, скажи что-то, - обратилась к подруге Хадижа.

А от страха Халима молчала и поняла, что слишком долго. Тяжело выдохнув, остановилась.

- Думаешь, это правда? Малик узнал? - почти плача спросила Халима тихо.

- Навряд ли. А вот к Амели у меня масса вопросов, - возмутилась Хадижа.

И по воле судьбы едва они вошли в школу, как увидели Амели. Халима застыла, чтобы рассмотреть ее. Амели стояла с девушкой. И когда та повернулась, признала в ней Даяну, бывшую Малика. Обе смеялись и держались непринужденно, словно были давними подругами.

- Амели! - выйдя из себя крикнула Хадижа, тоже увидев их.

Халима вышла вперед первая. Ей нужно было встретиться лицом к лицу с той, кто перестал дружить с ней столь резко, что это вызвало недоумение. Улыбка у Амели застыла на губах и на лице промелькнул испуг. А вот Даяна наоборот с довольством выпрямилась, взмахнув светлыми волосами.

- Чего тебе? - спросила Даяна.

- Ты водишься с этой *люхой? Как давно? - спросила Хадижа без обиняков.

- С тех самых, когда у меня были проблемы. Когда вы обе решали свои и не замечали, что мне плохо, - вскинула вперед подбородок Амели.

- И поэтому ты бросила нас? Пошла делиться нашими секретами? - закипая, как и Хадижа спросила Халима.

- Делиться? О чем вы? - постаралась скрыть волнение Амели.

- Ты растрепала половине школе про влюблённость Ли. И ту самую переписку. Но почему-то упустила сообщить, что она ничего не писала! Это ты строчила! - прошипела Хадижа.

- Не она писала, - рассмеялась Даяна. - Я! Амели случайно проговорилась про ваш план и я решила насолить этой дешевке. Вы не знали? Мы с Амели двоюродные сестры.

От удивления у подруг открылись рты. Халима лихорадочно соображала.

- То есть... Ты писала Малику от моего лица. Подбила нашу 'подругу' пустить слухи. И все из-за того, что он бросил тебя? - спросила Халима с отвращением.

Из глаз Даяны пропало высокомерие и удовольствие от этой сцены. Она шагнула к Халиме, та не попятилась и гордо выдержала взгляд.

- Он бросил из-за тебя, малолетки. Парни невинны в плане чувств. Я ему говорила, что ты влюблена в него, а он что-то чувствует к тебе до этого. Но он лишь качал головой и смеялся. И когда Амели рассказала, что ты влюблена в него давно, я решила промолчать. Но потом, он унизил меня и променял на какую-то соплячку. Заставил признаться. А после бросил. Думаешь, я бы оставила это так? - горько рассмеялась Даяна.

- Как ты можешь опуститься до сплетен? Ты знаешь кто ее отец? - спросила Хадижа.

- Знаю. Я знаю, что ты из тех "порядочных" девушек и из тех семей, где чтут "имя дочери". Это самое меньшее, что я смогла сделать, - усмехнулась Даяна. - И ты будешь страдать, как я. Надеюсь, твой папаша за это прикончит тебя.

- Ах ты, *ука! - взвизгнула Хадижа и сорвалась с места.

Халима успела перехватить подругу. Амели, которая пустила слёзы, встала на защиту своей сестры. Руки Хадижи все же добрались до лица Даяны и ей удалось нанести несколько царапин. Даяна закричала, но она не пыталась вступить в ответный бой. Халима с кряхтением пыталась удержать брыкающуюся подругу в объятиях.

- Пусти меня, Ли! Я выцарапаю ей глаза! Как она смеет позорить тебя?! - кричала Хадижа.

- Хади, перестань. Никто не поверит ей. Пускай говорит, что хочет. Всевышний ей судья, - отдуваясь ответила Халима.

- Я стану ее судьей. Дрянь такая! Еще раз произнесешь какую-то лживую сплетню, я вырву твои волосы! - не переставала ворчать Хадижа.

- Когда Малик узнает, он и тебя бросит. Он из тех, кто не долго проводит с девушками, - рассмеялась Даяна, поправив волосы и глядя из-под плеча Амели. - Но сначала он посмеется со своими друзьями над тобой.

- Она еще говорит что-то! - завопила Хадижа.

***

То что слухи прошлись по школе, Халима поняла не сразу. Она не обращала на шепотки и странные взгляды ранее. А теперь, видела мимолётные улыбки от тех, кто учился в одном классе с Маликом. Ее бросало в холодный пот от мыслей, что он сам все уже знал.

Хадижа не могла простить Халиму за то, что та не позволила "хорошенько избить" Даяну. А Халима дулась на Амели. И та старалась не попадаться им на глаза. Дни складывались в недели. Незаметно подкрался июнь и прошел их последний звонок. Вслед за ним последовали экзамены.

Приняв горсть успокоительных, Халима сдала все выбранные предметы и не переставала хандрить. Школа завершилась и оставалось дождаться вручения аттестата. Ранним утром, Халима сбежала из особняка, когда слуги принимали овощи и фрукты.

Добравшись до дома Хадижи, заставила ее проснуться и две подруги побрели по району. Хадижа зевая, одетая в огромные потертые брюки и джинсовую куртку, протянула ей булочку.

- Завтра выпускной, - после молчания сказала Халима.

- Не могу поверить, что это произошло так скоро, - расстроенно покачала Хадижа. - Я продумала все...

- Не тут, - предупредила ее Халима и бросила взгляд в ту сторону, куда направлялись.

Заброшенный завод находился в двадцати минутах от дома Хадижи. Когда-то рядом хотели построить несколько жилых домов, снеся сам завод, но из-за финансирования все было забыто. И теперь заброшенные двухэтажные и трёхэтажные постройки служили "игровой" зоной для подростков и бродяг. Всюду лежали кирпичи, трубы и даже какие-то строительные инструменты.

Хадижа запрыгнула на балку и держа руки в воздухе для баланса, заговорила:

- Я поспрашивала у девочек из того центра. Он находится в пятнадцати часах отсюда. Безопасный и окружен деревней. Там все свои люди: женщины, которые когда-то были в беде, там же работают. Я выпросила деньги у Роберто и папы. Сказала, что хочу новый ноутбук. Мой старый ведь еле работает.

- Я нашла деньги, - сказала Халима, забираясь следом. В отличии от подруги, она надела платье миди и кеды. Одолжив у Хадижи при этом черную огромную куртку Роберто.

- Правда?! Откуда?! - удивилась Хадижа.

- Ты только не сильно... волнуйся. Я продала подруге Расулу три своих украшения. Она сказала, что это самые красивые вещи, - чуть смутившись ответила Халима. С беспокойством взглянув на тихую подругу, добавила: - Я бы в любом случае не взяла твои деньги. А украшения мне дарила бабушка. Отец не знает про них.

- Не знаю, что плохо: ты продающая эти украшения из-за нужды и побега, или то, что у меня нет денег, чтобы помочь тебе в этом аду, - расстроенно произнесла Хадижа и вытерла слезы.

Халима слабо улыбнулась и когда подруга обняла ее, старалась сама не заплакать.

- Ты говорила с бабушкой еще раз? - шепотом спросила Хадижа.

- Она не понимает меня. Считает, что я молода и не даю ему шанса. Она на стороне папы, - ответила Халима, отстраняясь с комом в горле.

- Значит... Побег, - последнее слово произнесено Хадижей с обреченным принятием.

Точно так чувствовала Халима, когда провела три часа в компании Джамала и его семьи. Он не переставал буравить ее взглядом и когда их отпустили в кино, то он словно бы ненароком касался то руки, то талии. И каждый раз Халимы пугалась этого контакта.

Последняя капля стала, когда он на прощании коснулся губами до щеки. Тем вечером Халима достала золотые украшения и уже на следующий день продала их девушке. Та дала ей столько, сколько и не ждала.

- Когда? - вернул в действительность голос Хадижи.

- В конце июля. Через месяц. Мы с тобой обсудим все. "От и до", - уверенно произнесла Халима, хотя не чувствовала этого. - А пока... У нас завтра выпускной! Давай думать только о нем!

***

- Ли-и-и, мне нужна твоя помощь! Эта невидимка все время выбивается, - жалобно протянула Хадижа.

- Ненавижу это платье. И этот корсет, - ворчала Халима.

- У кого-нибудь есть блеск для губ?

- Девочки, одолжите, пожалуйста, лак для волос. Мои кудри напоминают гнездо.

- А кто-то взял отсюда тушь?

Комната в школьном зале была забита девушками, которые суетились в нарядных платьях и костюмах. Кто-то, а среди них была и Хадижа лихорадочно поправляли у зеркала причёски. Кто-то с маленьким карманным зеркальцем подкрашивал глаза или же губы. В комнатке было тесно за счет девочек и ящиков с инвентарём для всяких спектаклей, сортированные и в коробки, и просто на столах. Обычно пропахшее пылью и затхлостью помещение теперь пахло лаком для волос и женскими духами.

Халима пыталась не ерзать из-за туго натянутого голубого платья, лиф которого был украшен жемчужинами. Длинные черные волосы заколоты в изящную прическу. Оставив в покое и длинный подол платья, подошла к Хадиже, которая придерживала тяжелые пряди рыжих волос. В губах у нее были зажаты невидимки.

- Девочки, готовность пять минут и выходим все, - крикнула забежавшая ведущая этого вечера женщина.

Торжественная музыка прозвучала и все девушки мигом еще больше всполошились. Ринувшись к двери, покинули через прилегающей к комнате кабинету физики. Попав в холодный коридор, Халима с волнением поправила прядку волос, накрученную на кудри, взглянув на подругу.

Хадижа была облачена в зеленое платье миди, которое лишь подчеркивало ее высокий рост и оттеняло без того белоснежную кожу.

- Охота грохнуться уже прямо тут, - пробормотала Хадижа, нервничая.

- А все только начинается, - улыбнулась Халима.

В коридоре, прямо перед дверьми зала, где пройдет церемония вручения аттестатов, было шумно. Остальные одноклассники посмеивались и шутили. Ее глаза, подведенные короткими стрелками, перевелись с лиц на саму школу, зацепившись о движение. По лестнице к ним со второго этажа поднимались несколько человек. Они переговаривались между собой, как и Хадижа рядом с Мией.

Отвести взгляд от лица одного человека было также сложно, как решиться на побег. Это было в последний раз. Это их последняя встреча, хотя Халима не надеялась на нее. Малик выделялся всегда на фоне всех за счет своего высокого роста и крупного телосложения. Удивительно, что они находились в школе, как-никак, сейчас конец июня.

Тем не менее толпа парней в джинсах и футболках громко свистнув, приблизилась к девятиклассникам. Парни пожали друг другу руки, кто-то разглядывал девушек, которые захихикали.

- Если бы я знал, что попал в цветник, то хотя бы был готов, - протянул рядом знакомый голос. - Ангелок, вы сошли с каких небес к нам?

- Привет, Ахмед, - повернулась Халима к Ахмеду. Тот с интересом буравил ее взглядом. - А вы как тут оказались?

- Приехали узнать баллы на экзаменах. И кое-кто тут специально пришел на ваш выпускной, - ответил парень.

- Кто? Зачем? - с любопытством спросила Халима.

- И как сдал? - встряла в их разговор Хадижа.

- Бог ты мой, ведьмочка, ты привела не только свои безумные кудри в порядок, но и манеры? Даже не съязвила в одном предложении, - театрально прижал ладонь к груди парень.

- А ты в своём репертуаре, - угрюмо сложила руки на груди Хадижа.

- Не дуйся, ведьмочка. Меня могут обвинить в том, что я предвзято отношусь к вам, но вы в этом цветнике выделяетесь, - подмигнул Ахмед. - Правда, Малик?

Парень в белоснежной рубашке и серых джинсах отделился от толпы парней выпускников, подходя к их троице. Халима смутилась прямому взгляду в свою сторону. Он смотрел так, словно знал все ее тайны и планы. А после взгляд скользнул на Хадижу.

- О чем ты? - спросил он у своего друга.

- Говорю, что они обе красотки, - рассмеялся Ахмед.

- Ты сегодня прям бьешь комплиментами? - ухмыльнулась Хадижа.

- Вы прекрасно выглядите, - подчеркнул Малик.

- Так ты говорил что-то про приход, - вновь заговорила Халима, обращаясь к Ахмеду.

- Ну, вот этот парень будет выступать на вашем выпускном сегодня. И не только он, - широко улыбнулся парень.

Халима задушила в зародыше те нежные чувства к нему после этих слов, и того, как он продолжал разглядывать их. Когда платье выбиралось бабушкой и мачехой, в голове пронеслась мысль: ".. я бы хотела. Чтобы он увидел меня в нем на выпускном".

А теперь это случилось, но не было приятно, лишь еще больше причиняло боль. Будто в желудок засыпали целое ведро колотого льда. Он стоял так близко, но настолько далеко, что Халима ретировалась вновь к толпе. Не успела она сделать и больше двух шагов, как была сбита одноклассником, который пробежал мимо, крикнув: - Я забыл телефон в раздевалке! Прости, Халима.

Только чьи-то перехватившие руки не дали шлепнуться о школьный кафель. Рывок и Халима оказалась прижатой к мужской груди.

- Ты человека чуть не уронил, сумасшедший, - громко крикнул позади мужской голос.

Повернув немного голову, осознала, что это Малик. И он продолжал удерживать за плечи. Дверь зала вновь открылась, оттуда вышел мужчина, говоривший по телефону, но застывший при виде картины. Халима отвернулась от Джамала, взглянув в лицо Малику.

- Спасибо, - пробормотала она с горящими щеками. А после не выдержала и выпалила: - Ты правда будешь выступать у нас?

- Думаешь, почему я тут? - спросил он в ответ.

Пожав плечами, Халима направилась на свое место. Хадижа, которая наблюдала за ними, последовала за ней с понимающий грустной улыбкой.

- Этот парень одним взглядом сокрушил твой мир, - заметила очень тихо Хадижа. - Ты же знаешь, что это не любовь?

- Тогда что?

- Не знаю. Я не эксперт в таких вещах.

- Не важно. Мы больше не увидимся. Это встреча была последняя.

- Ты могла бы попросить у него помощи...

- Нет!

Не выдержав, Халима бросила взгляд через плечо. Он все так же стоял на месте и говорил с Ахмедом. Едва не запнувшись о платье, отвернулась, зажмурившись, отгоняя все мысли и чувства.

И вот торжественная музыка под барабаны прогремела и начали объявлять выпускников. Халима улыбнулась и вышла вперёд. Аккуратно ступая по ковру, вошла в актовый зал за одноклассником. Тут были учителя, семьи выпускников, их друзья, и просто знакомые. Огромный зал был забит до последнего сидения, кто-то сидел прямо на полу. Позади сцены шарами висела надпись: Выпуск 20** года.

Мия в ярком оранжевом платье вышла на сцену вместе с Омером. Выпускной начался: танцы, пения и трогательные моменты, когда на большой экран вывели детские видео и фотографии выпускников. Халима, понимающая, что быть может это последние миги того, когда у нее еще существует спокойная и мирная жизнь, сморгнула слёзы. Не она одна расчувствовалась. Многие девочки плакали. Поймав взгляд Хадижи, заметила, что даже на глазах непоколебимой подруги стоят слёзы. Халима взглянула на свой аттестат и результаты экзаменов: по всем предметам у нее стояли высокие баллы. Букеты цветов от родителей и Джамала лежали на ее стуле.

На сцену вышли Малик и еще трое парней. Солистом был для нее едва знакомый парень, но глаза девушки были прикованы лишь к тому, кто раскрыл кейс и извлек скрипку. Взмах его руки и послышались первые ноты. Смутно поняв, что эта песня Баста - Выпускной, Халима покачивалась слегка под такт мелодии. Сверху на нее посыпались шары и конфетти. Прогремели взрывы хлопушки и выпускники засвистели. Какие-то юные люди разбились на пары и танцевали. Халима взяв за руки Хадижу, просто двигалась из стороны в сторону, напевая песню.

- Мы желаем вам, ребята, хорошо отдохнуть перед началом еще одного учебного года. И быть может кто-то уйдет, а кто-то останется, но школа будет вас помнить и ждать в гости всегда. Сегодня вы преодолели еще одну взрослую черту и вас ждет лишь светлое будущее!

Это было сказано директором школы под аплодисменты всех находящихся в зале. Халима еще раз взглянула на заветный аттестат. Все. Это было действительно концом. Она так отчаянно искала выход из этого брака, что это превратилось в навязчивую безумную идею. План был: побег в один из кризисных центров.

***

Две недели после

выпускного спустя.

Жарким июльским днем юная девушка стояла у окна. Пустой едва осмысленный взгляд застыл на лужайке. Долгие гудки сопровождались под биение собственного сердца. И после длительного ожидания, на звонок ответили.

- Хади, мне... ждать его? - спросила тихо Халима, крепко вцепившись в телефон.

- Нет, он ушел пять минут назад от нас. У него самолёт. Хали... Он думает, что все это шутка и ложь. Все, что наговорила ему та ненормальная...

- Хорошо, хо-ро-шо. Пусть будет так.

Повесив трубку, стеклянный взгляд прошелся по комнате и застыл на свадебном платье в углу. Белоснежная фата упала и теперь лежала на толстом ковре. Не падая духом, она провела устало по лицу и решительно взглянула на свой блокнот, лежащий на столе. Подойдя к нему, взглянула на собственные записи.

Первое: найди деньги (выполнено)

Второе: будь готова сжечь все мосты (выполнено)

Третье: получи аттестат (выполнено)

А четвёртое: обрети решимость сбежать (?)

Глава 26

Лёгкий дождик накрапывал по окну. Глухое мононотоное тиканье часов лишь слышалось в темном особняке. Тень скользнула по стене и на носочках из комнаты выбежала девушка. Зажимая в руках телефон и небольшую сумму наличных денег, девушка приоткрыла дверцу. Дверь подалась с лёгкостью и без скрипа.

Высунув голову, оглядела пустой двор и только после Халима шире распахнула дверцу. Не теряя времени, она понеслась к задней части особняка, прекрасно зная, что там лазейка и никто этот сектор не охраняет из-за собачьих будок.

Стараясь передвигаться бесшумно, прошла мимо спящих псов и перелезла с кряхтением через забор. Упав на колени, выпрямилась, взглянув на грязные руки. Поспешно отдаляясь от особняка, Халима кликнула на телефоне приложение по вызову такси и стала ждать.

Стоя в тени под старым деревом и его низких ветвей, Халима присела на пень. Ночь была глухая и где-то пели птички. Вокруг ни одной живой души. Запах мокрой земли смешался с листвой. Вздох и набрав побольше свежего воздуха в лёгкие, выдохнула, прикрыв глаза, откинулась на ствол дерева. Холодный ветер остудил ее пыл и страх после побега.

Вибрация на телефоне отвлекла ее. Халима приоткрыла веки, но не стала смотреть что за уведомление пришло. Ее взгляд остановился на стенах и крыше особняка. Два дня назад отец сообщил, что покидает на неделю их по делам. И лишь из-за его отсутствия Халима решилась сбежать. Проведя рукой по джинсам Айши, поджала губы от расстройства чувств.

- Ну где же ты? - отчаянно прошептала девушка, осматривая темный район, освещаемый уличными фонарями с теплым светом.

И словно кто-то прочитал ее мысли, - за углом зажглись фары, а после на дорогу выкатил жёлтый автомобиль с мигающей табличкой на крыше: ТАКСИ. Встав с нервной улыбкой, девушка дождалась когда машина, остановилась рядом с ней. А после открыла дверцу. За рулём сидела женщина. И это установило девушку столь сильно, что она без страха скользнула в салон.

- Доброй ночи, - стуча зубами от холода сказала Халима.

- Здравствуйте. На кладбище? - спросила женщина, обернувшись и взглянув на молодую девушку, которая напоминала на загнанную лань. Тонкий черный жилет не спасал от холода, как и хлопковый свитер с серыми джинсами и кроссовками.

- Да, - кивнула Халима.

Машина тронулась с места. Халима не переставала оглядываться и ожидая, что за ними идет слежка. Если женщина это заметила, то промолчала. После получасовой езды, и согревшись, Халима загорелась интересом.

- А можно вопрос, госпожа? - осторожно спросила она.

- Хочешь знать, как так вышло, что я водитель? - с улыбкой спросила женщина, бросив взгляд через плечо. - Ты не первая. Я знаю, что единственная в городе. И может это небезопасно, но это приносит деньги.

- А вам не страшно?

- А не страшно в два часа ночи сбегать из дома, детка? Не надо. Не смущайся. И я не была примерной дамой.

- Все не так...

- Не объясняйся, ты не обязана мне ничего рассказывать. Желаешь послушать музыку?

Когда Халима кивнула, женщина включила мелодичную мелодию. Дорога за город была долгой. Ландшафт менялся на пустыри и редкие домики, которые наполовину развалились. Вот и показалось то самое место, благодаря которому она и сбежала.

Машина подъехала к воротам кладбища. Девушка высунулась вперед, чтобы протянуть купюру.

- Возьмите, пожалуйста, - сказала она. - У меня нет поменьше. Спасибо вам.

Женщина не спешила принимать деньги и с сомнением всматривалась в ее лицо.

- Тебе не нужна помощь? - с легкой тревогой спросила она. - Оставь себе. Может я и забрала тебя из элитного жилого района, это не означает, что тебе не нужны деньги.

- Нет, мне они действительно не нужны. Спасибо еще раз, - ответила Халима и оставила деньги с большими "чаевыми" на своем сиденье.

После чего открыла дверь и была встречена сильным порывом ветра. Поправив выбившуюся прядь волос, оглянулась. У нее оставалась небольшая сумма, на которую собиралась купить цветы. Пока направлялась к маленькой будке, такси позади продолжало оставаться на месте.

Внутри пахло сухими цветами и чем-то горьким, напоминающим на смолу и бензин одновременно. За прилавком сидела пожилой мужчина с книгой в руках. С ее прибытием, он поднял голову, вставая с кряхтением.

- Доброй ночи, господин, - неуверенно протянула Халима.

- Здравствуй, дочка. Такая ночь, такая ночь... Как ты попала сюда? - спросил он, сверкнув темными глазами за стеклами очков.

- Мне нужны два венка. Для сестры и... бабушки, - с заминкой ответила Халима.

- Вот как, - кивнул дедушка, словно это для него что-то значило.

На глаза попались искусственные белоснежные лилии и Халима выбрала их для Айши. Для бабушки искусственные розы. Расплатившись с мужчиной, вышла из будки, не переставая быть настороже и оглядываясь. Она ждала любого нападения.

Зажимая венки в руках, шла между рядами надгробий, высматривая в свете фонаря телефона те самые имена. За столько месяцев это было впервые, когда Халима была здесь. Тишина на кладбище давила на барабанные перепонки и распирала грудь. Она шла по наитию, чувствуя, что прежняя тяжесть сдавила грудь. Такое же чувство было у нее, когда узрела мёртвое тело бабушки в постели и израненное тело Айши в машине, - горе физически тяжелым грузом придавило сердце и легкие.

Показались знакомые очертания камней и имён. Одно надгробие было из белого мрамора, другое из черного, и они словно светились в темноте. Халима замедлилась, не переставая смотреть на имена. Одними губами произнеся:

- Я пришла.

***

Над горизонтом поднимался ослепительный золотой ободок. Солнце лениво протягивало свои лучи по живому миру. Халима сидела на холодном кафеле перед двумя могилами. Увидеть их после похорон было сложнее, чем в момент их гибели. Осознавать, что их нет в живых уже столько месяцев было мукой. Игрушка, которую положила на могилу Айши, была спрятана кем-то в стеклянную коробку и за это время не испачкалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И вновь словно занавес упал над ней - надежда и отчаяние разом погасли, и Халима осталась одна снова с прошлым и настоящим. Простой инцидент, который имел ужасный эффект домино: падает одна колода, а за ней все и остальные.

Проведя рукой по фотографии бабушки, а после сестры, не сдержала горячих слёз. Всю прошлую неделю она упрашивала и умоляла ее отпустить наружу, на могилу. Но никто не внял ее мольбам в особняке. И отчаявшись, она свершила побег. Не чувствуя угрызений совести, села обратно. Свежие венки стояли рядом с выцветшими и сухими цветами. Стеклянный взгляд застыл где-то в пространстве. Здесь они лежали, здесь покоились их бренные останки, под камнями и землей, ничего не ведающие, и ко всему равнодушные.

Халима обняла себя за колени, чувствуя тоску тут больше, чем в особняке.

- Какой ценой мне вернуться в строй, ба? - раскачиваясь из стороны в сторону спросила Халима. - Он и тебя не пощадил, Айша. Это моя вина, что тебя нет. Если бы ты не села в ту машину, ты бы жила. Жизнь тебе нужна была больше, чем мне.

Никакого ответа. Халима громко шмыгнула носом, и вытерла слезы. Взглянув на свои руки, которые когда-то изрезала, поморщилась от вида заживших рубцов. Вдруг сзади что-то громыхнуло и девушка замерла.

"О Боже! Меня нашли!" - с безумным страхом подумала Халима и сердце подпрыгнуло.

- Халима! - мужской громкий голос раздался на кладбище, вспугнув стайку птиц, которые взмыли ввысь с криком.

Широко раскрыв глаза, Халима вскочила и обернулась. Телефон упал с колен. С насупленным лицом к ней направлялся Малик в темных брюках и светлой толстовке. Позади него с той же поспешностью шли толпа мужчин. Глаза мужчины опасно сузились.

- Малик?.. Как ты тут... что ты тут забыл?... - от удивления Халима едва могла связно мыслить.

- Странно, что ты сорвала эти слова у меня с языка, - ответил Малик резко, и взгляд метнулся за ее плечо.

Его люди отошли на расстояние, оглядывая кладбище. Халима пыталась сложить кусочки пазла как он оказался тут и нашел ее, пока разглядывала незнакомые лица. У него была странная история: находить ее всюду. Но в мысли вмешалась рука мужчины, которая сделала мягкий рывок. Шагнув к нему, перевела глаза на него.

- Почему ты не сообщила куда, ушла?

- Кто сказал тебе, что меня нет?

- Ты собираешься отвечать вопросом на вопрос? Халима, почему ты здесь одна? Где твои охранники? В конце концов, где госпожа Тамилла?

- Отец не отпускал меня на кладбище. Поэтому я..

- Сбежала. Ночью. Одна ехала через весь город.

Халима могла завидовать его самообладанию. Она видела, что от ее ответа на челюсти дернулся мускул. Он вздохнул и когда светлые карие глаза взглянули на нее, то были прищурены.

- Ты должна была сообщить мне. Я бы послал к тебе людей. Если пожелаешь, они доставят тебя куда пожелаешь, - тихо сказал он и хватка на запястье девушки усилилась.

- Я знала, что делаю. У меня были деньги и говорила с Хадижей. Она должна была приехать, но ее отец сильно болен, - ответила Халима. - Почему ты пошел за мной?

Мужчина промолчал и Халима догадалась.

- Ты подумал, что я вновь собираюсь покончить с собой, - с кривоватой улыбкой ответила за него.

- Я всегда буду бояться навредить тебе, - произнёс он со странным блеском в глазах.

- Ну, ты удостоверился, что все нормально. Можешь ехать по своим делам. Я же не вызываю у тебя доверия, - парировала обиженно Халима, повернувшись к нему спиной.

- Я остаюсь, - отрезал он.

Стоило бросить взгляд через плечо, Халима отметила, что он вновь изучал ее потемневшими глазами. Присутствие здесь, на могиле ее родных, уже казалось не чем-то личным. Он вмешался и отказывался покидать. Его молчание было продолжительным и раздражающим.

- Ты ответишь? - подал голос вновь Малик.

- Я же сказала, что хотела побыть одна тут.

- Нет, не это. Почему ты не сообщила мне?

- И что я должна была делать? Позвонить тебе, не зная, где ты? Написать, не зная, мешаю ли?

- Да, именно так. Я говорил тебе: пиши и звони в любой момент. Хадижа вновь связалась со мной, когда ты не отвечала ей. Она была напугана.

"Хадижа, я точно устрою тебе скандал", - с обидой подумала девушка, сложив руки на груди и глядя в пустоту.

- Почему бы нам не поговорить о том, что беспокоит тебя? - развернулась Халима к нему.

- Меня беспокоит, что ты сбегаешь каждый раз и никому не сообщаешь, - осторожно ответил мужчина.

- Нет, не это. Ты пытаешься удостовериться, что я не покончила с собой. Это все из-за твоей сестры, - подняв руку в воздух, этим действием просила ее выслушать. Малик закрыл рот и кивнул. - Мне не нужна эта маниакальная защита.

- Твой врач говорит иное, - сказал Малик.

- Какой врач? - нахмурилась девушка, застигнутая врасплох этим заявлением.

Теперь его лицо не выражало никаких эмоций. Халима осознала, что он сегодня еще более холодный, чем в прошлые разы их встречи.

- Господин Гирайс, - ответил Малик.

Теперь настала ее очередь открыть рот и закрыть.

- И что тебе он рассказал? - с горьким смешком поинтересовалась Халима.

- Неважно. Я лишь выполнял то, что считал нужным для твоего выздоровления. Но судя по всему, тебе это не нужно, - холодно добавил мужчина.

- Выздоровления? - переспросила девушка еще больше озадаченная.

Малик вздохнул страдальчески и поднял глаза к небесам, словно прося помощи от них.

- Я видел твое дело у него и диагноз господина, - сдержанно наконец сообщил Малик. - Тебе не стоило это скрывать. Я не из тех, кто клеит ярлыки. И делаю все, что стало лучше.

- Да о чем ты? Какой еще диагноз? У меня только из минусов плохое зрение. Сомневаюсь, что у этого его диагноз, - вспылила девушка от его таинственного тона и хождения вокруг по кругу.

Мужчина выпрямился, перестав облокачиваться о калитку. Расслабленный вид не обманул ее. Малик держался отчужденно и напряжённо, и смотрел точно так же, как девушка смотрела в детстве на львов в зоопарке: словно те готовы напасть.

- Я не хочу, чтобы тебе становилось еще хуже.

- Малик, прошу тебя, скажи уже на что намекаешь.

- Сказать? Это мне надо выслушать как ты выстроила свои планы, чтобы наша свадьба состоялась. Я правда считал, что ты отчаялась и тебе некуда было пойти в ту ночь на скале. Что я повинен в том, что сорвалась. Хотя, все еще считаю, что действительно виновен.

- Ч-что?.. Какие планы?

- Твой отец поведал мне, что у тебя с детства криптомнезия и это перетекло в расстройство личности. Ты выдумала себе иную личность, где жертва всех. И все из-за травмы головы в 15 лет. Доктор показал все снимки и документы. Твои дяди подтвердили, что ты разговариваешь сама с собой с тех времён, не спишь, причиняешь себе физическую боль. И это ухудшилось после твоего первого брака.

Халима рассмеялась звонким смехом. Она отшатнулась от него и от сказанных слов. Безумие! Нет, не так. Это она безумна в его глазах. И мало того, вся ее семья и окружение заставили его поверить в это. Смех продолжался до тех пор, пока на глаза не навернулись слезы. Были они истеричными или от боли "предательства" ответить даже себе было сложно.

- И каков, по-твоему, был мой план? Наш с тобой брак?

- Твои родители считают, что ты в меня влюблена со школы и я являюсь твоей целью.

- Уму непостижимо... Еще скажите, что я никого не ранила в ту ночь!

- Из твоих слов ранила ты того мужчину. Но если твои слова правда, он должен был быть мёртв или лежать в постели на грани. Мы виделись же с ним на следующий день и он не был раненым.

- Не могу поверить... Я не сумасшедшая! Я не придумала ничего, а ты поверил им! Как ты мог, Малик?..

- Пожалуйста, успокойся. Твой доктор просил меня молчать и не тревожить тебя, ничего не говорить. Я зря все это затеял.. Прости, твоей вины тут нет, Халима. Твой недуг...

- Сколько можно?! Я не больна! Он пытался меня изнасиловать и я всадила ему нож в грудь! Ты видел кровь! Она была на моей одежде и руках! И я подавно не выстраивала никакие планы. Ты сам предложил там, я неоднократно говорила, что это плохая идея. О, Всевышний! Я все еще говорю: нам не нужен брак!

- Считаешь, что все эти люди лгут мне? Даже твой отец и дяди? Зачем? Для чего, главное?

От бессилия и того, что толпа мужчин задурили ему голову, Халима была уверена, что не переубедила его. Она сорвалась от этой обиды на громкий голос.

- Что тут за крики? - прогремел голос и Халима мгновенно побледнела.

К ним приближался отец со своей личной охраной. Его густые черные брови с заметной сединой были насуплены. Руки сжаты в кулаки. А грозный взгляд направлен лишь на дочь.

- Господин Сухан, здравствуйте, - поздоровался Малик ровным тоном.

- Что это значит? Почему ты тут? - спросил грубо он дочь.

- Господин, вины Халимы нет. Я сам привез ее сюда. Она желала увидеть могилы бабушки и сестры, - встрял в разговор мужчина.

Халима никогда не поймет его. Минуту назад он обвинял во всех "смертных грехах", а сейчас защищал от отцовского гнева.

- И как это называется, Малик? Ты увозишь мою дочь ни свет ни заря. Никого не предупреждаешь, никому не сообщаешь, - нахмурился еще больше недоверчиво он.

- Разве это запрещено, господин? Сегодня моя мать и так должна была заехать за моей невестой для примерки свадебного платья, - спокойно подметил Малик и осторожно двигаясь, вставая между отцом и дочерью.

- Пускай и ехала бы. Я не позволю никому нарушать наши традиции и устои. И видеться тебе можно лишь если рядом есть женщина, - побагровев ответил он, а после взглянул с плохо скрываемой ненавистью на дочь из-за плеча Малика. - Поехали домой.

- Господин, вы не поняли. Я привез Халиму и я же отвезу.

- Малик, не играй с моими нервами. Она моя дочь. Отойди.

- Ваша дочь и моя будущая жена, которая сядет в мою машину. Пойдем, Халима.

Если существовал человек, который мог выдержать интенсивный дьявольский блеск в глазах отца и противостоять ему, то этим человеком был Малик. Мягко схватив за плечо, мужчина на глазах отца подтолкнул в сторону своего автомобиля. Халима даже не стала смотреть в его сторону, слишком потерянная от того, что происходило.

- Оставил бы сумасшедшую невесту на отца. А то еще зарежет тебя, - дернув руку из его хватки съязвила девушка, открыв дверь. Но мужская рука загородила салон. Повернув голову в его сторону, застыла.

- Я хочу понять, что происходит. Есть одна прекрасная поговорка, которую я услышал в Ираке: если камень не упадет в воду, то он не станет от этого мягче, но если упадёт, то лишь станет крепче.

- И какой в этом смысл?

- И я не понимал, до этих пор. Садись, поедем к вам в особняк. А после отвезу вас в салон мамы.

***

Верный своему слову, Малик оставил свою мать и Халиму в ателье. Финальная примерка платья прошла гладкой. Мама Малика все суетилась вокруг нее, а Халима находилась мыслями далеко отсюда. И когда напоследок ее обняла будущая свекровь, едва сдержалась от слез. Хадижа всегда говорила ей, что она слишком мягкая и эмоциональная.

Настроение упало, когда увидела у ателье охранников отца. Он сам сидел в машине и дверцу ей открыл новый личный охранник, одарив кривоватой ухмылкой. Халима без тени страха скользнула в салон. И машина тронулась с места. Никто не нарушал тишину. Девушка перестала чувствовать страх. Даже если он причинит боль, ничто не могло ее больше ранить, как то, что сообщил ей Малик.

Автомобиль катил по дороге и вскоре остановился подле особняка. Зная, что отец из тех, кто считает, что женщина должна выходить лишь после мужчины, продолжала сидеть. Обреченно выбираясь из машины, оглянулась на пустой двор.

- Что ты наговорила ему? - рявкнул отец с привычным высокомерием.

- Что "вы" наговорили ему, - сделала акцент на "вы" девушка, повернувшись, к нему лицом. - Я, оказывается, душевнобольная. Что ты еще, отец, наговорил?

- Я говорил тебе: или ты играешь по моим правилами, или сдохнешь как последняя тварь.

- Я не боюсь смерти. Ты забыл, отец? Отняв у меня маму и детство, ты и так заживо похоронил в этом особняке!

Звук пощёчины прорезал тишину во дворе. Халима усмехнулась даже когда он схватил за подбородок стальной хваткой.

- Ты скажешь Малику, что хочешь стать для него женой. Во всех смыслах. Соблазнишь его, обдуришь голову этому идиоту и заставишь поверить, что ты действительно больна.

- Зачем? Вы потеряли хватку, господин? Не можете приструнить паренька Малика? Ты не можешь купить его, да? И он имеет куда больше связей с влиятельными людьми, чем ты и твои люди?

- Дерзишь, дрянь? Я говорил, что смелость это сопляка передалась тебе. Но я переломаю твои ноги... Хотя. Нет.

Он издал нервный смех, толкнул на колени, и полез в карманы брюк за телефоном. А после включил видео звонок.

- Покажи девчонку, - рявкнул он в телефон и кто-то навел камеру на спящую девочку в белоснежной постели. Азалия крепко спала, обнимая плюшевую игрушку. Свободной рукой он потянулся к оружию, спрятанный за спиной. Подняв глаза на Халиму, сказал: - Ты дашь слово.

- О чем ты? - спросила девушка.

- Ты заставишь его поверить, что влюблена безумно и все это было сделано из-за него. И не станешь отрицать о болезни.

- Я не позволю тебе калечить и Малика своей тьмой!..

- Ты не дослушала. Иначе, твою глупую сестру, которую ты видела раз, но дорожишь больше, чем нужно, пристрелят.

- И ты это сделаешь?! Разве ты не прятал ее, чтобы защитить? Неужели ты никого не любишь, отец?!

- Любовь... Она для слабаков вроде тебя. Ты позвонишь ему и скажешь это. А через неделю, в вашу брачную ночь, соблазнишь его. Иначе...

Угроза повисла в воздухе. Халима часто дышала, смаргивая слезы. Он все еще держал телефон в руке, где Азалия продолжала мирно спать.

***

- Ли, мы можем что-то придумать. Малик может понять, если мы расскажем ему, - шептала Хадижа.

- А если он убьет ее раньше? Хади, он причинит вред и тебе, если я это не сделаю, - прошептала отчаянно девушка в ответ.

- И ты собираешься вывалить на парня, что последние годы "сохла" по нему и мало того, ты психопатка?! А еще мы с тобой затеяли игру, зная, какой он порядочный и женится на тебе? Господи, ничего более глупое не слышала. Он возненавидит тебя.

- Я знаю, Хади...

- Знаешь? Черт возьми, ты соглашаешься на такой брак с условиями отца, где должна *рахнуть Малика? Я ненавижу этого урода, который является донором спермы...

- Хадижа...

- Ну что? Я озвучила наши с тобой мысли, но ты слишком воспитанная и он твой отец.

- Он и вправду возненавидит меня, да? Малик подумает, что я игралась с ним, с его доверием...

Две девушки, стоящие подле главного штаба офисной компании семейства Сайед, поглядывали на стеклянные двери. Хадижа сглотнула и в порыве чувств обняла Халиму. Та, прикрыв глаза, улыбнулась отстраняясь.

Один шаг давался тяжелее прошлого. Удивленные взгляды были направлены на нее пока девушка пересекала холл офиса. С невозмутимы со стороны видом, нажала на кнопку лифта. Биение сердца было подобно стуку, который плавно катил на первый этаж. Мимо проходили люди и кто-то бросал заинтересованные взгляды.

Длинный пустой коридор имел несколько дверей, но Халима догадывалась, которую мог выбрать мужчина. Звуки туфель о кафель оглушали, как и шуршанье длинного бежевого платья. В руках девушка сжимала сумку и телефон. Она сжимала с такой силой, костяшки побелели.

Вспомнив, как от страха написала ему ночью сообщение, подумала, а прочитал ли он вообще его? Разблокировав телефон, взглянула на тот самый текст:

"Доброй ночи, Малик. Ты был прав. Все, что тебе рассказали правда. Мы можем увидеться завтра, чтобы обсудить наш будущий брак?"

Толкнув дверь без стука, застала Малика с незнакомым мужчиной за круглым столом. Застыв в дверях, перевела взгляд на Малика. Он без тени удивления отбросил ручку и встал. Вслед за ним приподнялся мужчина, собирая со стола документы.

- Оставь нас, - приказал Малик.

- Я приду через полчаса, господин, - сообщил мужчина и проходя мимо девушки, едва качнул головой, пробормотав: - Добрый день, госпожа.

Дверь бесшумно закрылась. Халима не могла больше ни секунды выдержать взгляд Малика. От того, как он смотрел, у нее покалывало в животе.

- Не стой там, проходи, - каким был произнесен его ледяной тон, заставило задуматься серьезно над тем, чтобы сбежать.

"Нужно быть действительно безумной, чтобы отважиться на такую ложь и игру. Я теперь соучастница этой дьявольской игры.

- Я прочел твое сообщение. Вчера, - сложил руки на груди мужчина, пристально вглядываясь в лицо, замечая мельчайшие детали. - Что ты хотела обсудить?

- Нас, - только страх за жизни сестры, подруги и его самого послужило стимулом заговорить. И поднять взгляд с пола. - Я не принимаю твои условия. И хочу настоящего брака. Меня не устраивают твои правила.

"Я. Сказала. Это... После этого не страшно и прыгнуть с обрыва или проглотить лаву", - ошарашенно подумала Халима.

- Настоящий брак? - с усмешкой поинтересовался он, оттолкнувшись от стола. - Что ты подразумеваешь под ним? Визиты в гости вместе? Походы в магазины или кино? Или ты про супружеский долг?

Последние слова он выговорил с таким отвращением, что Халима незаметно съежилась. Но перед глазами стояло, то как безжалостно убили Дживана и всех остальных. Выпрямившись и расправив плечи, постаралась, чтобы голос звучал уверенно.

- Да, я хочу, чтобы мы стали "настоящими" мужем и женой. Куда ты, туда и я.

Желваки на лице Малика заходили ходуном. Он с такой силой сжал край стола, что девушка задалась вопросом, - как она не разломилась на части.

- Это было игрой? С какого момента? - тихо поинтересовался он.

- С приезда в Испанию, - солгала Халима, потому что, отец перед поездкой сюда проинспектировал насчёт тех вопросов, что получит и как отвечать.

- Хадижа была привлечена в это дело?

- Она не знала. Я просто просила передать некоторые вещи...

- Чтобы одурачить меня. Я считал тебя иной... Вот как вышло. Это все, что ты хотела сообщить мне?

Халима кивнула. Издав резкий смешок, мужчина отвел пристальный взгляд и подошел к панорамным окнам, глядя свысока на город.

- Я выслушал тебя. И, возможно, ты права. Если ты этого желаешь, то так оно и будет, - голос был холоднее, чем когда-либо слышала Халима и от него повеяло мурашками по телу.

Эта ложь была подобна вырванному сердцу, и брошенному к ногам отцам. Отец вновь заставил ее почувствовать себя униженной и проигравшей. Потому что сегодня она обрекла себя в глазах единственного, кто заботился и видел в ней личность, охотницу за влиянием и деньгами.

- Уходи, - приказал он. Для нее это было точно так же, как если бы послал более грубыми словами.

Выскочив из кабинета, полетела к лифту. Истерика была на грани срыва эмоций. Что она натворила? Что сказала во имя всех святых? Двери щелкнули и стены контроля рухнули. Плечи сотрясались от силы рыданий. Скользнув спиной по стене лифта, села на холодный пол. Пальцы потянулись к тонкому колье, что он подарил на новый год, когда жизнь была не столько ужасной и одинокой.

Когда двери лифта скользнули, Халима проигнорировала тот факт, что любой мог видеть в таком состоянии. Но не была готова к возгласу подруги.

- Ли! О, Боже! Вставай, - ее теплые руки подхватили и заставили встать, неровно выпрямившись.

- Я ему сказала... Все... Лучше бы мой язык отсох и молчала, - икнув прошептала Халима.

- Все, все. Не плачь. Он переживет это, - заключив ее в объятия, сказала Хадижа. - Ну, Ли, пожалуйста, не плачь.

- Повесь мое печальное, промокшее до нитки сердце, чтобы высушить и покончить с этим, - ответила Халима.

- Я ненавижу твоего папаши. Но еще больше ненавижу то, что он купил кучу подставных людей, заставив говорить ту ложь, в которую он верит. Но больше всех ненавижу Малика, хотя он такая же жертва, как и ты... - злобно прошипела Хадижа.

- Ангелок? - вдруг услышали они голос Ахмеда.

Халима освободилась из объятий подруги, чтобы взглянуть на лицо приветливого Ахмеда, улыбка которого померкла. Он взглянул на ее мокрое лицо и расстроенный вид Хадижи. А после оглядел людей вокруг них.

- Тебя кто-то обидел? Что происходит? - спросил он с угрозой.

- Нет, все нормально. Мы... мы уже уходим, - поспешно вытирая слезы сказала Халима.

- Точно? Почему ты плачешь? Хадижа, что у вас произошло? - обратился он к подруге.

- Ничего. Пойдем, Хали, - избегая взгляда парня ответила рыжеволосая девушка, обнимая за талию.

Оказавшись снаружи, Халима вдруг вспомнила кое-что:

- Малик сказал, что видел мою медицинскую карту. Я хочу найти ее и взглянуть!

- Зачем оно тебе? Там, наверное, прописано, что ты ненормальная, по которой плачет дурка.

- Мне кажется, там я найду больше, чем это.

Глава 27

"Сложно уничтожить тех,

кто выжил на дне."

Едва Халима переступила порог собственного дома, как услышала ругань. Но ей было все равно. Скинув пальто и туфли, поднялась в свою комнату. Открыв свой блокнот, начала дрожащий рукой писать:

"Я все уничтожила, дневник. До нашей свадьбы меньше недели. Я была вынуждена. Когда у твоего отца хватает сил на то, чтобы нанять людей, которые заставят даже себя усомниться, что нездоровый, то не стоит бороться. Это всегда заканчивалось плохо. Я не хочу быть больше жертв. Айша, Дживан, скольких людей отец сгубил, только потому что я бунтовала и шла против? А скольких он убил лишь потому что мешались? Я не хочу знать. Он привык к тому, что все ползают перед ним.

Хадижа предлагает мне вновь сбежать. Могу ли я? Не найдут ли меня вновь? Я не могу жить с тем, что выговорила Малику. Он считает меня лгуньей! И хуже того, я заявила ему о настоящем браке, словно доступная женщина, тьфу! Не ли я выступала за то, что даже продающие себя за деньги, не виновны, ведь каждый под этим солнцем выживает как может. И где порядки прописаны тысячелетним патриархальным обществом?

Я не сумасшедшая. Может не настолько... Голоса в моей голове уже молчат. Я не вижу кошмаров, но я не перестаю бояться Дьявола. Вдруг он появится вновь? Вдруг он появится на пороге и отец добровольно отдаст меня на его растерзание? Прости, дневник, я устала. Очень сильно и скорее физически. До завтра".

Громкий стук в дверь заставил подскочить девушку и мгновенно спрятать дневник под подушкой. На пороге стоял отец и его черные глаза с усмешкой взглянули на нее. Не медля, она встала.

- Ты говорила с ним, - это не было вопросом и Халима промолчала. - Его отец сообщил, что сын заявился домой чернее тучи и отказывается говорить. Честно говоря, я недооценил его привязанность к тебе. Ожидал, что едва покинув его офис, он расторгнет помолвку.

- Он не сделал этого? - тихо уточнила девушка, сжав до боли пальцы.

- Нет, пока нет. Но любой уважающий себя человек, узнавший, что его дурит девчонка, должен был сделать это, - ответил с кривой усмешкой мужчина. И оглядев уныло обставленную комнату, направился к выходу.

- Ты сдержишь слово? - вдогонку ему спросила девушка.

- Пока ты держишь рот на замке, - послышался ответ. А после добавил: - Нет ничего проще, чем управлять другими за счет тех, кого они любят. Может, ты Азалию и свою рыжую подругу любишь не так сильно как его.

И после этих слов ушел. Халима сглотнула и взглянула на обручальное кольцо. Можно ли не любить того, кто относился как к человеку и приходил на помощь, не добивая, когда находился в одном шаге от срыва?

Мысли о медицинской карте не давали ей покоя вплоть до ночи. Спустившись вниз, она услышала сплетни работников и поняла, что мама Тамила и отец вновь серьёзно повздорили. И отца сейчас дома не было, что только оказалось ей на руку. На цыпочках проникнув в кабинет отца, Халима постаралась также тихо прикрыть за собой дверь. Не включая свет, включила фонарик на телефоне и приблизилась к сейфу, спрятанному за картиной. Паролем всегда было день рождение Айши и год. Руки дрожали, пока крутила и останавливалась на нужных цифрах с заминкой в секунды. Щелкнул замок и маленькая железная дверца отворилась. Схватив стопку документов, положила их на стол и села.

Читать в тусклом свете фонаря было сложно и Халима вскоре уселась на толстый ковер, склонившись над разными папками. Какие-то были контракты и договоры по земельным участкам. Какие-то выписки из банка. Самую последнюю папку Халима открыла с отчаянием. Пальцы застыли под собственным именем. Вот она! Это была ее медицинская карта, которую вел тот самый доктор!

Разобрать такой почерк оказалось сложнее и тут Халима в углу заметила название клиники, в которой прошла обследование три года назад. В голове что-то щелкнуло и она издала восклицание.

- Препараты лаборатории ГлентФорт, - прочитала девушка и она вспомнила, как Айша обнаружила какие-то счета из этой компании. Здесь даже герб этой лаборатории: странный символ похожий на луну с костями вокруг.

И вновь она вспомнила, что уже видела такое. Когда врач приходил к ней после избиений отца, все его лекарства имели подобную этикетку. Позади этой карты находилась другая и ей пришлось закрыть рот ладонью, чтобы не крикнуть от ужаса.

- Это опыты... Они ставили надо мной опыты.. - прошептала Халима в пустоту кабинета. Палец скользил по таблу, где имелись две надписи: "Реакции" и "Результат". И абсолютно везде подпись того самого врача.

С лихорадочностью покопавшись в других документах, среди них нашла еще такие же листы, но уже с другими именами.

- Я не одна... Ох, отец.. Ты организовал фармацевтическую лабораторию, которая выпускает препараты и ставит опыты над людьми? - в ужасе спросила девушка. - О, Всевышний! Вот почему Малик говорил о том заболевание!

Она смотрела лишь на одно предложение. Диагноз: "Криптомнезия" острой формы и диссоциативное расстройство личности.

"Доктор" расписал все так и вложил в разное время рентген, что даже Халима могла бы поверить в эту ложь.

- Криптомнезия представляет собой заимствованные воспоминания, когда пациент переносит чужие мысли из прошлого в настоящее, - повторила она про себя. Про расстройство личностей Халима и так знала.

Вот почему Малик пропал на столько месяцев и держался так, словно ждал, что "пырнет" его ножом. Когда целая орда мужчин уверяла Малика и даже ее родственники, то что он мог подумать? Отложив документы, старалась сдержать подступающую тошноту.

***

День свадьбы наступил так скоро, что это вызывало легкий приступ паники. С самого утра по особняку бегали слуги. Халима сидела на кровати и тупо вглядывалась в стену. Слуги постучались и вошли в сопровождении с парикмахером и визажистом. Ее уже усадили в кресло подле зеркала пока один человек красил, а другой крутил длинные волосы. А спустя полчаса Халима оглушенная поспешностью надевала белоснежное платье. По традициям их семейства, фату помогала всегда надевать мать и оставшись одна, взяла ее в руки. Забыв о том, что лишь несколько минут назад нанесли макияж, пустила слезу, которая затерялась в тонкой материи фаты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Снизу послышалась музыка и все заголосили. Кто-то бежал по лестнице в ее комнату, а она так и стояла с фатой подле окна.

- Я уже иду, - уныло произнесла она, не оборачиваясь. За сегодняшний день кто ее только не дёргал.

- Здравствуй, Халима, - мягкий голос послышался позади.

Застыв, выдохнула и после одним движением стерла слезы. Нацепив на лицо жеманную улыбку повернулась к женщине. Одетая в нежное голубое платье, Медина была не одна и улыбалась искренне. Но заметив следы слез, бросила обеспокоенный взгляд на тетушек Малика, которые пытались втиснуться следом.

- Оставьте нас. Сходите за салфетками, - пробормотала женщина и те нехотя покинули комнату невесты.

Шагнув к своей новоиспеченной невестке, взяла за плечи, заставляя взглянуть на нее. Халима в первый раз видела, чтобы кто-то на нее так смотрел: одновременно с восхищением и с материнской теплотой. Нижняя губа задрожала.

- Ну-ну, дорогая, не плачь. А то Малик увидит и скажет, что тебя расстроила. Что случилось, Халима? - спросила она, стирая с нежностью слезы и стараясь не размазать по лицу.

- Я... Я вспомнила маму, - призналась девушка, взглянув вновь на фату.

- А-а, - тихо сказала женщина и протянула руку к ткани. - Если позволишь, я могу помочь надеть ее. Правда, ни как мать, а как свекровь... Я пойму, если ты откажешься...

- Нет, что вы. Я не против, - слабо улыбнулась девушка и присела на стул, позволяя женщине заколоть длинную фату с расшитыми вручную камнями на макушке.

- Ну вот ты и готова, принцесса. Я позову остальных, хорошо? - с улыбкой сказала Медина и напоследок едва коснулась губами до щеки.

Протест готов был сорваться с губ, но пришлось промолчать. Толпа женщин хлынула в комнату и каждая считала нужным обнять, поцеловать в щеку и пожелать счастья. Мама Тамила отчуждено стояла подле Медина и в ее глазах девушка разглядела тень боли от утраты дочери.

Многочисленные родственницы вывели ее из комнаты и придерживая платья, Халима вышла к еще большей толпе. Мысленно пнув себя, подумала, что Малик единственный сын одной из крупных влиятельных династий, само собой вся его родословная пожелала присоединиться к этому торжеству. Встав подле цветочной свадебной арки с начальными буквами их имен: "М" и "Х", вцепилась в маленький букет белоснежных орхидей. Где-то щелкал фотограф, слышались сотни и сотни голосов. Ритмичное похлопывание по барабану оповестило, что жених идет в гостиную.

Тонкая ткань фаты мешала разглядеть лица присутствующих и появление самого Малика в строгом черном костюме, белоснежной рубашке с бутоньеркой из тех же цветов, что в ее букете. Угольные чёрные волосы блестели в лучах солнца, который пробивался сквозь стекла.

Толпа встречала его появление улыбками. Он держал в руках огромный букет из странных на вид цветов, лепестки которого имел форму сердечек и бледного розового оттенка. Высунув руку из-под фаты, приняла букет.

Малик встал прямо перед ней и кажется, в этот миг для нее исчез весь мир. Его светлые глаза глядели сквозь тончайший кусок ткани. Протянув руки, мужчина приподнял фату, с медлительностью приподнимая и откидывая назад плавным движением. Взглянув на его сосредоточенное лицо из-под ресниц, едва заметно улыбнулась, на мгновение забыв о том разговоре.

Что-то в его взгляде изменилось и он отвел глаза от губ девушки. А после на глазах родственников, прикоснулся губами до лба. Кожа на этом месте мгновенно воспламенилась, а щеки зарделись. Игнорировать его клеймо, которое оставил он этим прикосновением, было сложно.

Толпа зашумела и послышались хлопки, и свисты. Встав рядом, Малик предложил локоть, за который ухватилась Халима.

***

В ресторане, который был выбран семейством Малика, было душно. Бесконечные танцы, тосты и развлекательные шоу вымотали Халиму. Она ощущала взгляды тысячи гостей, где каждый норовил сфотографировать и ее, и Малика. Здесь были даже репортеры, чему сама девушка не была удивлена, в конце концов, Малик известная личность.

Амина сидела рядом у президиума, украшенному живыми цветами и улыбалась, слушая песню. Ноги в туфлях болели. Глаза Халимы столкнулись с отцовскими, когда он прошел мимо с иными мужчинами. Она вспомнила те, слова, которые он произнёс до их отъезда из особняка: "... будь послушной женой ему и удостоверься, что он получит от тебя все, что может получить от другой женщины. Если он покинет тебя этой ночью, я пойму, что ты недостаточно хорошо старалась соблазнить его. Примени свои чары".

Ее бросало в холодный пот от подобного заявления, тем более отца. Ей и так было сложно слышать шепотки и видеть косые взгляды в сторону ее белоснежного платья. Возможно, многие недоумевали почему, выбрали ее в роли невестки Сайедов, но молчали пока.

Малик с улыбкой танцевал с Ахмедом и другими своими друзьями. Сквозь толпу к ней пробиралась Хадижа в тёмном синем платье.

- Эй, красотка, куда делась ваша улыбка? Вы должны сверкать, - попыталась пошутить Хадижа, сев на стул Малика. - Ну же, Ли, не будь тучкой.

- Я боюсь этой ночи, - в открытую призналась девушка и наклонилась к подруге. - Черт, я ведь сама это в лицо бросила!

Хадижа взглянула мельком на Амину, но та была отвлечена напитками. А после достала из сумки флакон с лекарствами.

- Это снотворное... Ты можешь принять их или сама, или подсыпать ему. Но я за тот вариант, чтобы объяснить ему все, - прошептала подруга.

- Нет! Я не могу рисковать. И он не верит уже все равно мне, - с грустной ноткой ответила Халима, пряча флакон в сумочку.

- Знаешь, мы могли бы иметь в союзниках такого человека. Малик поверит, если ты расскажешь все. От и до, - подчеркнула Хадижа. - Если он окажется на твоей стороне, то Малик снесет их всех к чертовой бабушке.

- Когда ты нервничаешь, то богохульствуешь, - усмехнулась Халима.

- Я серьезно, Ли! Ты все это время сражалась за себя. Сразись впервые за него, не за себя, ни за кого-то другого, а ради вашего будущего и Малика! Потому что он пошел ради тебя, даже без любви, против твоего папаши и своего.

Халима серьёзно задумалась над ее словами. Взгляд застыл на Малике, который будто почувствовав, что на него смотрят, взглянул в сторону их стола. Ему что-то говорили рядом, неоновые лучи скользили по его лицу и застывшая улыбка не отражалась в глазах. Он не слушал, что говорят друзья, взгляд был направлен на нее. Не моргая, пристально, без стеснения, будто впитывая каждую мелькнувшую в глазах эмоцию.

- Простит ли он меня? - отвела первая взгляд Халима и спросила Хадижу. - Я сыграла его чувствами. Это напоминает морской бой, знаешь: ранил, ранил, промахнулся, ранил и наконец убил, потопив корабль...

- Откройся ему. И ты узнаешь, насколько он великодушен и скольких заставит страдать за то, что они причинили тебе...

***

(* отрывок из пролога!)

Устав от духоты и оглушающей музыки, Халиме удалось с помощью Хадижи и Амины ускользнуть с собственной свадьбы. Она шла по ухоженному газону, одной рукой придерживая платье, а другой туфли. Услышав голоса, девушка юркнула к кустам пока уходили из ресторана родственники.

- Не повезло, конечно, Малику с женой. Будучи холостым должен жениться на этой "грязной", - качала головой пожилая женщина, которая шла под руку с молодой девушкой.

- А что ему остается? Нужно же закрыть глаза на этот позор! - скривилась девушка.

- Не говори, Марьям, позор, позор!

Шепотки отдавались в гудящей голове притаившейся девушки за изгородью с цветами. Продолжая оставаться в тени, она провела по лицу, стирая слезы и приподнимаясь. Все эти слова преследовали на протяжении всего дня.

Резко встав, молодая девушка в белоснежном платье, не заслуживающим ее, побежала в сторону пруда. Длинная фата с бриллиантами словно тень преследовала ее. Девушка откинула свои распущенные чёрные волосы и полной грудью вздохнула леденящий воздух, показавшийся ей таким чистым и нужным. Словно весь этот день она находилась на дне океана. А сейчас лишь смогла выплыть.

Сбежавшая девушка продолжала стоять смирно и со стороны казалось, что она вовсе не человек, а мираж или же прекрасная призрачная невеста. Пышные юбки платья испачкались в грязи. Открытые руки покрылись гусиной кожей.

На небе сияла лишь бледная луна и девушка всматривалась на нее, когда мягкой поступью по стриженному газону ступал человек. Застыв, глядя на нее, не сразу подал голос.

- Мы уезжаем, Халима, - произнёс мужчина.

Девушка обернулась и со стеклянными глазами встретилась с непроницаемым взглядом Малика. Покорно последовав за ним, просила Всевышнего наделить ее терпением...

***

Едва дверь комнаты закрылась, паника, что сдерживала Халима, вырвалась наружу. Царящий здесь мрак лишь сильнее давил на нервы. Когда она подошла к светильникам, зашуршали юбки платья. Куда бы девушка старалась не смотреть, взгляд все равно замирал на огромной белоснежной кровати и ее бросало в ужас.

В ожидание Малика, Халима села на кровать, которая прогнулась под ее весом. Напряжение в теле становилось сильнее, как желание сбежать по плану подруги. Но девушка боялась гнева отца и дяди.

Девушка не сдержала слёзы и всхлипнула. Отвращение от кровати довело до того, что она вскочила с нее. Хоть ЭТО произошло пять-шесть лет назад, она все еще помнила в мельчайших подробностях. Боясь всех мужчин, избегая их, не доверяя им, она все же оказалась сейчас здесь.

Окинув со слезами на глазах белые простыни, подумала, что крови не будет. Она не достойна быть тут, быть невестой Малика. Он всегда относился к ней лучше других, но теперь и в его глазах были лишь ненависть и отвращение.

Чуть успокоившись, Халима приблизилась к сумочке и достала таблетки, которые достала для нее Хадижа. Приняв горсть, стерла слезы и сглотнула. Стоя спиной у туалетного столика, девушка услышала как дверь отворилась, и сердце пустилось вскачь. Окаменев, вслушивалась в издаваемые им звуки.

Оставив сумочку на столике, медленно повернулась к вошедшему. Малик не удостоил ее даже взглядом, пройдя к стулу, швырнув на него свой пиджак. Чувствуя себя еще более ущербной, она сцепила руки в замок. Мужчина прочитал записки от семей, стоя у окна и наконец повернулся к ней.

- Ты ела? - задал он вопрос, который заставил выйти из оцепенения.

Девушка слабо кивнула. Малик потянулся к золотым запонкам рубашки и снял их. После его загорелые руки потянулись к белоснежной накрахмаленной рубашке. Наблюдая за ним, как одна пуговица застегивается за другой, Халима приняла решение. Она не будет просить. Не будет молить. Это НИКОГДА ей не помогало в прошлом, НИКОГДА не останавливало. Повернувшись к нему спиной, потянулась и своими сильно дрожащими руками попыталась стянуть фату.

- Позволь мне, - произнёс рядом голос Малика.

Застыв словно безвольная кукла, Халима борясь с желанием потерять сознание, закрыла глаза. Фата упала бесшумно на пол. Мужские руки коснулись тонкой талии девушки, заставив вздрогнуть. А после стали развязывать шнурки корсета. Холодный воздух коснулся ее спины, как теплые пальцы.

Халима ощутила, как он сместился, прижавшись обнаженной грудью к ней и девушка не выдержала, упав, не выдержав напора. Спрятав лицо в ладонях, через рыдания прошептала:

- Я не могу... не могу... не могу это сделать...

Что-то в ней сломалось, до этого она думала, что все было разрушено, но видимо что-то осталось. Халиме было так стыдно, что лучше бы отец убил тогда ее, а не заставил выйти замуж. Лучше бы вновь избил до смерти...

Мягкими движениями до нее коснулись и, запрокинув голову и Халима приоткрыла веки. Сфокусировав взгляд через слёзы, она всмотрелась в холодные изучающие глаза Малика. Он присел рядом с ней на ковре на одно колено. Его мощные и широкие плечи были обнажены. На левом плече находилась татуировка змеи и меча.

- Что с тобой случилось? - спросил Малик и ей показалось, что он знал о ней все, насколько она испорчена и грязная.

Девушка поняла одно, если она не сделает этого, то обречена на смерть. Как и ее сестра. Другого выхода. Не ответив ему и не смотря в глаза, Халима встала и под его напряжённый взгляд легла на кровать. Малик приподнялся следом.

Прикрыв глаза и подняв руки над головой, заставила себя согнуть колени, разводя в стороны. И хоть не было ничего видно из-за платья невесты, знак был подан ему.

"Sabr," - подумала обессилено девушка, ощущая такую усталость и опустошенность. Она примет эту боль и это унижение. Лежа все еще с закрытыми глазами, цеплялась за простыни, молясь, чтобы все завершилось поскорее.

Кровать прогнулась вместе с ней и ее сердце вновь забилось с быстротой бега коня дяди Абдулы.

- Посмотри на меня. Халима, открой глаза, - приказал властный голос. - Разве это не то, что ты хотела?

Последовав прямому приказу, всмотрелась в лицо, которое нависло над нее. Один быстрый удар сердца, второй, третий.

- Сделай это быстро, - прошептала девушка, вновь закрывая глаза.

- Тебе будет больно, расслабься, - послышался спокойный голос.

Он всегда был уравновешенным и холодным, рассудительным ко всему. Если бы не эта ситуация, она бы, возможно, смогла бы обратиться за помощью. Но нет... ей если уже никто не поможет. Она сможет принять не только эту боль, но и лишенный всяких чувств их брак.

- Ты все слышал и знаешь. Я грязная шлюха и заслуживаю этого, - признать это было сложнее, чем сказать, но ей удалось.

Слезы вновь покатились по ее лицу, когда он коснулся ног, сдвигая платья, но после этих слов застыл. Ей показалось прошло больше нескольких минут, когда давление сверху покинуло ее и Малик встал резко.

Халима открыла глаза. Мужчина собирался уходить и для нее это было еще ужаснее. В отчаянии она вскочила и схватилась за его руку, что открывала дверь.

- Не уходи! - взмолилась она.

- Почему? - сузил глаза мужчина.

- Если мы не.. Мы не... они...

Малик поднял руку, избавляясь от ее хватки и Халима инстинктивно закрыла глаза, ожидая удара по лицу.

- Я тебя не ударю, - помолчав, продолжил: - Я спрошу тебя и мне нужен ответ.

Ожидая худшего, кивнула.

- Ты хочешь, чтобы мы стали мужем и женой - семьёй? Действительно этого хочешь?

Девушка не знала что ответить. Она не хотела ничего, лишь благополучия для своей сестры, подруги и его самого. А Малик по себе был настолько закрытым и мутным для нее, что боялась довериться.

- Я не знаю, - честно прошептала она, опустив глаза.

- Это значит и нет, и да. Из всех жен мне попалась именно ты, - разочарованно протянул Малик. - Я не нуждаюсь в жене, которая лежит на кровати, как на закалывание и пугается от одного моего голоса.

Он развернулся и когда захлопнулась дверь, Халима припала к двери. Слез не осталось. Все будет, как предписал ее судьбу Всевышний.

Sabr...

***

Ей не спалось всю ночь. Он привез ее в отель и сам покинул номер сразу уже. Приняв душ и надев халат, стала ждать его. Малика не было и лишь одному Всевышнему известно, где он был. Платье и фата продолжали лежать в комнате. Это был самый насыщенный и яркий день. Было невозможно поверить в то, что она теперь замужем. И ее просто замужем, а за Малика!

Отыскав в шкафу запасную одежду, облачилась в свободные брюки и футболку. А после села в кресло, поджав под себя ноги. Ожидая Малика, девушка включила телевизор. Незаметно для себя она уснула в кресле.

Проснувшись на следующее утро, приоткрыла веки, чтобы дезориентировано оглядеться. События последних дней оставили свой след. Встав и потянувшись, девушка подошла к своему телефону, который лежал на прикроватной тумбе. И вновь в голове прокрутились слова Хадижи: "Ты все это время сражалась за себя. Сразись впервые за него, не за себя, ни за кого-то другого, а ради вашего будущего и Малика! Потому что он пошел ради тебя, даже без любви.."

"Я рискну. Даже есть пострадает кто-то еще! Я не буду больше молчать. Чем больше игнорировать тьму, тем больше она станет просачиваться в самые светлые закоулки жизни".

Но что было у нее из доказательств? Даже если приведет кого-то в свидетели, отец наймет сотню. И так будет на каждого, если, конечно, он оставит их в живых. И тут на глаза попалась дорожная сумочка, в которой таился блокнот.

Преодолевая желание развернуться и спрятаться в шкафу, Халима сжала сильнее то, что держала в руках. Она слышала по звону тарелок и щелканью тостера, где он находится. Ступая босыми ногами бесшумно шла в сторону кухни.

Малик с угрюмым лицом склонился над кофейником и косился на него, словно тот обидел его лично. Сменив свой свадебный костюм на черную рубашку и светлые брюки, мужчина обернулся через плечо, словно уловив ее присутствие.

- Доброе утро, - начала Халима, стараясь, чтобы голос не выдал ее страха, но прозвучал он как писк.

- Доброе утро. Будешь кофе? У меня было молоко, - ответил Малик и отвернулся.

- Ты пришел обратно. Давно пришел? - спросила тихо девушка.

Направившись к холодильнику, открыл его и потянулся к полке, на которой находилась бутылка молока. Но мужская рука застыла в воздухе, когда Халима глубоко вздохнула и сказала:

- Ты считал меня лгуньей, охотницей.. Ты поверил тем людям и моему отцу, но не мне. У меня есть... оправдание. Всему, что ты спрашивал и я молчала... долгие годы. И я повинна в том, что солгала.

Малик сохранял молчание и девушка на миг испугалась, что он отошлет ее. Но вместо этого закрыл аккуратно дверь холодильника, обернувшись к ней. Светлые карие глаза, которые каждый раз изучали ее, продолжали сверлить.

- Я слушаю, Халима, - голос был на удивление мягким. Не играл ли он вновь роль заботливого "брата"?

Заминка была короткой, но Халима чувствовала, как ее собственная храбрость улетучивается.

- Все началось с детства. Я вела дневник, записывала как проходили день и ночь. Это были сумбурные мысли. Этот... - девушка бросила взгляд на толстый дневник, потому что вынести этот прямой взгляд было сложно. - Этот я хотела не один раз сжечь. Но почему-то отказывалась.

Уловив движение, как Малик приблизился, застыла.

- Все поверили тому, что тогда произошло. И даже сейчас ты...

Пальцы дрожали, когда подняла блокнот и шагнула к нему. Вложив в его руки, лишь тогда взглянула ему в лицо.

- Там намного больше, чем просто записи. Эти строки были вырваны из сердца и запечатлены на этих страницах чернилами последние шесть лет, - со слабой улыбкой произнесла Халима.

- И ты настолько доверяешь мне? - прищурил глаза Малик и опустил взгляд на кожаную обложку. И тут что-то во взгляде переменилось.- Я помню его... Этот блокнот. Ты всюду таскала его в школе. И в Испании он был с тобой, когда вы там с сестрой и бабушкой отдыхали.

В ответ на это Халима кивнула. Наверное, стоило удивиться тому, что Малик шагнул к ней и мягко схватив за руку, привлёк к себе рывком. Притянув ближе, мужчина уперся подбородком о макушку девушки. Окружённая его телом, девушка сглотнула. Второе удивление: этот контакт не напугал так сильно, как ожидала.

- Прости меня за вчерашнее. Я сказал слишком много грубого. Ахмед часто говорит мне, что я не умею пить. И вчера я принял слишком много спиртного.

И после секундного молчания, добавил:

- Порой сложно и довериться себе, Халима. Если тебя ранит мое недоверие, то изучу твой дневник.

- Но это не из-за...

- Я вернулся к тебе, Халима, и не важно, кто ты. И мне плевать на то, что ты наговорила в тот день. Как и на ошибки, которые мы оба совершили.

- Мне нужно, чтобы ты доверял мне, как и я тебе.

- Давай позавтракаем, а ты посмотришь что-нибудь? А я взгляну на блокнот, хорошо? Хочешь, позвоню и отправлю за Хадижей?

- Правда? Можно?

- Конечно, только... Вы останетесь в номере.

- Х-хорошо.

***

Хадижа была в изумление от рассказа подруги. Они устроились в спальне, а на кровати лежали обертки конфет.

- Хочешь сказать, ты разрешила ему залезть к себе в голову? Черт, ты же все записывала, - простонала Хадижа. - Я не знаю, это романтично или позорно.

- Я знаю, что там мало доказательств. Но у него будет масса вопросов. Ну, на крайний случай, ты будь готова к тому, что он запишет меня в дурку в VIP-комнату, - ухмыльнулась Халима.

- Не, уверена Малик приведёт сюда десяток мозгоправов и не спустит с тебя глаз.

Не такой она представляла первой день в роли замужней девушки: лежа с подругой на кровати, запивая конфеты и свадебный торт вишневым соком. В конце концов, Хадижа покинула ее вечером и тот же охранник Малик отвез ее. Что до самого мужчины, Халима не видела его с того момента, как прибыла подруга. Лишь на следующее утро, девушка выглянув в коридор отеля, наткнулась на двух охранниках. Те взглянули с немым вопросом на нее.

- Госпожа, что-то хотели? - спросил один из них.

- Да. Вы не знаете, где господин Малик? Может он вам сообщил, - с лёгким смущением ответила она.

- Он не покидал тренажерный зал, госпожа.

- О, а можете показать, где это?

- У нас приказ, госпожа. Вас не выпускать из виду и номера...

- Но я же иду к нему. И вы будете рядом.

Уговорить охрану оказалось просто. В отеле было пусто и никто будто бы не обращал на них внимания. Халима, которая привыкла к тени охранников, даже забыла, что они идут следом. В тренажёрном зале было также пусто, как и в самом отеле.

Она застыла от вида Малика, который сидел на чёрном толстом многослойном мате. Вокруг лежали какие-то вырезки, два ноутбука и планшет, и пустая бутылка из-под виски. Руки держались за обложку с такой силой, что Халима удивилась, как та не развалилась.

- Малик, - неуверенно позвала его Халима. Ее голос был ничем не иным как испуганный шепот. Охранники бесшумно оставили их.

Мужчина вздрогнул и не сразу поднял голову к ней. Его глаза из теплого янтарного цвета окрасились в чёрный, подобно тьме. И оно становилось еще темнее, по мере того, как вглядывалась в них. Безумие и ярость перехлестывались в этом омуте.

Вновь опустив глаза на блокнот, встал, слегка пошатываясь словно его кто-то пнул в живот. И тут она обратила внимание на то, что не замечала. Костяшки все были избиты в кровь. И половина инструментов и тренажёров выглядели так, словно их снесли и пытались опрокинуть. Хаос вокруг был пустяком по сравнению с ним.

- Где ты поранил руки? - выступила вперед девушка.

В целом он выглядел так, словно сорвал окончательно все свое самообладание. Может зря все же Халима вручила этот блокнот. Малик швырнул блокнот и выпрямился, стоя все еще к ней спиной. Круто повернувшись, сделал два больших шага, схватил за плечи и импульсивно прижал к себе.

- Я достану их. Всех лжецов, убийц и насильников. Это возмездия хватит на всех, - это признание вырвалось у него с рычанием.

Дышать и так было сложно из-за крепкого захвата в его руках, но Халима судорожно сглотнула. Сжав материал его рубашки, произнесла:

- Ты прочел все?

- Достаточно. И проверил некоторые данные. Сверился и удостоверился, что из лжи в этом блокноте твоё окружение.

"Мне пора действительно перестать плакать по-любому поводу. Но разве это не важно?" - спросила саму себя девушка.

- Халима, - Малик притянул ее ближе к себе, прижавшись губами к макушке. - Прости меня... Я ублюдок, самый последний. О чем ты не плакала и не просила, я все исправлю. Я сделаю, как надо... Я...

Он сглотнул и грязно выругался.

- Не нужно. Пожалуйста.

- Ты думаешь, все этим закончится? Это лишь начало, Халима.

- Я открылась тебе не за тем, чтобы ты мстил. Это...

- Ты не должна была проходить это все. А сейчас, никто не посмеет унижать Халиму Сайед. Я сравняю их с землёй.

"Ну хоть одно верное решение я приняла", - с тоской подумала девушка и гадая какие последствия это принесет.

А злополучный дневник лежал с открытой страницей наброска леса и одинокого леса, подле мужчины, который обнимал в отчаянии девушку...

Глава 28

Наши дни.

Наблюдать за тем, как кто-то сходит с ума и чувствовать, как он точно по нити на веревочке, тянется к истине было несомненно сложно. Но видеть, как человек закрывается и молча переносит все негативные эмоции еще хуже.

Халима вошла в гостиную номера, отмечая, что она полна народу. Четверо мужчин, среди которых были и товарищи Малика, и смутно помнила с того дня, как он просил ее руки. Прошлой ночью ей удалось уснуть лишь из-за снотворных Хадижи. Она шла тихо и никто из сидящих не взглянул на нее. Поэтому девушка притаилась у стены.

- Мал, такое место действительно существует. Оно находится в четырехчасовой езде от границы Чехии, окруженная на сотни миль лесной чащей, - говорил Эрик, не отрываясь от ноутбука, что стоял на маленьком стеклянном столе.

- Мне кто-то скажет почему наши задницы приклеены к этим стульям и дивану? Почему мы не действуем? - подал голос Ахмед, который на ее удивление не был в хорошем настроении. Его лицо источало плохо скрываемую ярость. А правая рука крепко сжимала бутылку воды.

- Согласен, - добавил Муса и откинулся на кожаный диван, взглянув на Малика, который стоял подле панорамных окон. - Я выступаю за то, чтобы наведаться к нашему старому знакомому.

- Вы хотите развязать войну? - поинтересовался Эрик. - И действовать в открытую?

- Ты слышал Мала, дружище? Или в твои уши вливаются лишь компьютерные коды? - хмыкнул Муса. - Эти разборки неизбежны. У нас есть теперь живой свидетель, которого не удалось устранить им.

- Малик, ты же понимаешь, что прочел лишь то, что она знала? - сказал Ахмед. - И что этот старый садист скрывает со своей сворой больше дерьма, чем ей известно?

- Дай, я прочту, что там, - Муса приподнялся и собирался схватить толстый блокнот, который лежал на втором высоком столе.

Но рука Малика хлопнула с громким стуком по обложке. Сам мужчина продолжал до этого стоять к друзьям спиной. Повернувшись наконец к ним, взглянул на Мусу. Тот от удивления застыл в неестественной позе с протянутой рукой.

- Эй! Нам нужно больше деталей! Тебе и так другим парням придется показать эту книжонку, - сузил глаза Муса.

- Ты не тронешь блокнот моей жены. И никто другой, - ответил ледяным тоном Малик.

- Сядь. Мал прав, - кивнул Ахмед другу. Но тот заворчал, нехотя это выполнив и взглянул взбешенно на них обоих.

- Итак, что мы имеем. Доказательства в виде дневника 15-летней девочки до этих дней. Где порой непонятно: это она писала в пещере, где даже намека на свет нет или калякал ребенок. А мысли изложены безумны. Малик, ты понимаешь, что тебя слушать никто не станет из "Них"? У этой девчонки нет никого из свидетелей, - огрызнулся Муса.

- Следи за тоном. У нее есть имя, - тем же тоном ответил Малик. - Эрик проверил уже половину из мест, которые Халима описала. Эти места существуют, эти улицы существуют. Может и нет никого, кто подтвердил бы, но нужно зацепиться об имена тех, кто вписан там.

- Ты привязан к этой девушке и смотришь все иначе. Тебя вынудят отдать для изучения этот дневник. "Они" сочтут тебя некомпетентным.

- Парни, вы забыли кое-что. Вернее, кое-кого, - ухмыльнулся довольный Ахмед, когда оба мужчин продолжали спорить.

- Например? - спросил Малик, неохотно.

- Одну девушку со взрывным характером. И которая имеет острый язык, - ответил парень и поймав недоуменные взгляды, закатил глаза: - Я говорю о подруге Халимы. Хадижа! Она, наверняка, знает ровно столько же, сколько Халима. Да и ее семья не в ладах с нашими "товарищами".

- Эта не та девушка, у которой брат сидит за убийство, а отец едва спасся от решётки? Думаешь, кто-то согласится выслушать ее и эту семью? - презрительно выплюнул Муса.

- Хватит, решите все это в офисе. Позвони остальным.

Оборвал их резко Малик и Халима поняла почему. Он взглянул в ту сторону, где она стояла и слушала с дрожью в руках. Ее присутствие подняло градус накаленности в воздухе. Чтобы не обсуждала их четвертка, это звучало серьезно. О каком деле шла речь? Кто это такие "Они"?

Суровое лицо, кажется, приклеилось к лицу Малика. Но при этом он не источал холод, как прежде.

- Как спалось? Выспалась? - спросил он, направившись к ней.

- Нормально. У тебя друзья, - очень тихо ответила девушка. - Я вернусь в комнату...

- Нет, они уже уходят. Как и мы.

- Мы? Куда?

- К моим родителям. Ты поживешь пока там.

- А ты? Ты же не выкинешь ничего безрассудного, да? Я слышала, что вы обсуждали.

Малик насупился, прежде, чем понял, что сделал и попытался улыбнуться. Кажется, она забрела за опасную территорию разговоров.

- Мне нужно обдумать и прочитать вновь, чтобы весь собрать куски пазла в одну картину. Я не хочу оставлять тебя одну и где-то еще.

В такие моменты Халиме всегда было интересно, о чем он думал, о чем вспоминал, что заставляло его порой хмуриться. Но она знала точно, что за любопытство приходится платить высокую цену. Именно поэтому не приставала к нему больше и кивнув, сбежала в свой номер.

Собрав малочисленные свои вещи, взглянула на свадебное платье, прислушиваясь к головам. В гостиной было тихо. Возможно, его друзья уже ушли. Не прошло и десяти минут, как в дверях уже стоял Малик. Его обеспокоенные глаза встретились с ее.

- Готова? - спросил он.

Кивнув, последовала за ним, схватив дорожную сумку в одну руку. Мужчина сразу же забрал у нее кладь и сам нес сумку. Халиме оставалось не отставать от его огромных шагах. Она задавалась вопросом: он специально спешит?

Положив сумку в багажник, открыл дверцу и когда девушка уселась на свое место, автомобиль поехал по центру города. Нервно теребя свободные брюки, поглядывала на высотки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Открой бардачок, - подал голос Малик, не отрывая взгляда от дороги.

Выполнив сказанное, Халима посмотрела на него, а после вновь на содержимое бардачка.

- Я оставлю себе пока твой блокнот. Этот новый. Возьми, он твой, - ответил он на вопрос, который повис между ними.

Достав кожаный красный блокнот с замком и алой нитью, еще в пакете, провела по нему рукой. Ей никогда не нравилось начинать новые блокноты. По этой причине девушка скупала отдельные листы и вклеивала в старые блокноты, когда там кончались листы. Поэтому тот, что находился у Малика, был неимоверных размеров "пухляшом".

Но подаренный им блокнот пропах духами Малика и вручен им самим, что делало особенным.

- Спасибо, - сказала Халима, тронутая этим. Лишь кивок Малика оповестил, что он вообще услышал это. - Не хочешь что-то сказать? Поговори со мной, Малик. Ты молчишь со вчерашнего дня.

- Там на обрыве. Почему тогда или у меня дома ты не рассказала все? - напряжённо спросил он, сжимая руль, отчего бинты вонзились в его руки.

- Ты бы поверил? - устало ответила она. - Когда чокнутая девчонка пытается утопиться, навряд ли ты бы ждал таких откровений.

- Но ты намекнула в ту ночь. Я подумал иное... Ты говорила про "мой" мир и "свой". Я не понимал о чем ты.

- А сейчас?

- Все еще в шаге от принятия.

Халима коротко рассмеялась и перевела взгляд с блокнота на него. Он напоминал серую тучу: одетый во всем темное, с угольными волосами, отвратительным настроением и острым взглядом. Не верящий взгляд скользнул по ней.

- Ты смеёшься? После всего?

- Малик, то что там ты прочтешь... Я не настолько сумасшедшая. И научилась находить не только мрак в жизни.

- Ты не должна была знакомиться с тьмой, - мрачно заявил он. - Ты поживешь неделю другую у моих родителей. Это их инициатива.

- А ты? - обеспокоенно спросила она.

- Не волнуйся, я буду звонить и связываться. Как думаешь, у тебя хватит сил?

Безусловно, он имел в виду, что не сорвется ли она. От одной мысли остаться одной с его огромной семьей охватывал страх и напряжение, но подавив возникшие эмоции, кивнула.

Остаток пути они провели за прослушиванием радио и вот машина остановилась подле ворот. Девушка не дожидаясь, когда откроет ей дверь, вышла сама. Огромные и высокие ворота напоминали врата. И если в особняке ее отца те были узорчатыми, эти были сплошными из металла. Малик хлопнул багажником и взяв в руку сумку, приблизился достаточно, чтобы протянуть ей локоть.

Халима схватилась за его руку и намеревалась не выпускать ни в коем случае. Ворота медленно отворялись и показался сам дом, который напоминал замок. И если она считала свою семью из тех, кто кичился богатством и властью, то ошибалась. В особняке было не больше двух длинных частей и три этажа. К нему прелагались два одноэтажных домика, которые на фоне самого "замка" казались крошечными, но девушка была уверена, что и это ошибочное мнение.

Всюду в ряд находились аккуратно посаженные цветы и деревья. В центре двора, который мог соревноваться размерами с футбольным полем, находился фонтан со статуей женщины и кувшином.

- Нас уже встречают, - заметил Малик.

Глаза девушки перестали оглядывать двор и посмотрели в сторону особняка, откуда высыпал народ. Первыми шли двое мужчин: один высокий и статный, полная копия Малика, только старше. А второй пожилой и с тростью.

- Сын, добро пожаловать, - приветствовал его первый мужчина, в сером брючном костюме.

- Отец, здравствуй, - кивнул ему Малик и позволил отцу обнять себя.

- Невестка, - обратился к ней отец Малика и вновь отвел глаза к сыну. - Мы ждали вас еще два дня назад. Почему не выходил на связь?

- Так вышло, отец, - уклончиво ответил Малик. - Дедушка, как здоровье?

- И что же это? Внучок с невесткой пожаловали? - словно каркнул чей-то скрипучий голос. - Они вспомнили, что после свадьбы должны находиться дома?

Из-за спины пожилого мужчины вышла высокая женщина с выдающимся вперед подбородком. Ее седые волосы были скрыты за тёмным синим платком. А черные глаза взглянули на тихую Халиму. И она могла поклясться, что в этом взгляде читалось еще и презрение.

- Дети устали с дороги, мама. Позвольте, я отведу Халиму в дом и покажу комнату, - встряла в их разговор госпожа Медина.

Свекровь протянула руку и Халима взглянула на Малика. Тот кивнул матери. Вложив свою руку в ладонь женщины, последовала за ней в дом. От нее не скрылась неприязнь бабушки Малика к себе и как она взглянула на ее одежду.

- Вы были в отеле семьи Ахмеда, дорогая? - спросила госпожа Медина.

- Да, наверное. Малик не говорил кому отель принадлежит, - чуть растерянно ответила девушка. Ей стоило догадаться, что отель принадлежит близкому окружению мужчины.

- Твои вещи родители привезли на газелях в ту же ночь свадьбы. Я часть убрала в спальню для гостей, а часть оставила в вашей, - рассказала женщина, когда они прошли в дом и даже Халима, которая видела достаточное число убранства особняков, изумилась с того, как много украшений и картин всюду.

- Спасибо вам, госпожа, - сказала девушка.

- Давай без этого, Халима. Можешь просто Медина, дочка, - рассмеялась звонко ее свекровь. Поймав изумленный взгляд своей невестки, пояснила с грустной улыбкой: - Я понимаю тебя сейчас. И мне первое время было сложно кого-то называть "мамой". Эти стены не слышали давно чужих голосов, и забыли, что такое настоящая семья.

Не зная, что ответить на такое заявление, улыбнулась и вместе с Мединой поднялись на самый верхний этаж.

- Это комната Малика. Но теперь она ваша. Не знаю, хочет ли он, чтобы вы переехали в другие комнаты, но я остановилась на этом. Мебель уже сменили, вещи вон там, - свекровь вошла первая в комнату, которая была в четыре раза больше ее собственной.

Здесь чувствовался вкус и стиль Малика. В углу стояли пианино, скрипка и тетради с нотами. Компьютерный стол завален книгами. На небольшом подъёме находилась белоснежная королевских размеров кровать.

- Как я уже сказала: твое приданое, как мебель и вещи привезли. Слуги как могли, разобрали, - махнула женщина рукой в сторону нескольких чемоданов.

Послышались шаркающие шаги и в проеме комнаты показалась пожилая женщина. Халима обернулась к ней, не переставая перебирать нервно пальцами. Вид этой женщины был грозный, как и ее строгая одежда. Длинная юбка до пола и рубашка с закрытыми рукавами были темного бутылочного оттенка. На морщинистых длинных пальцах золотые массивные золотые украшения с драгоценными камнями. А тонкие губы с глубокими морщинками вокруг были поджаты.

- Распинаешься перед "невесткой", Медина? - язвительно спросила женщина.

- Мама, что-то хотели? Желаете присоединиться? - ответила на это с улыбкой Медина.

- Какой позор, Медина! Как тебе не стыдно?! Твой сын пошел против слова твоего мужа и взял эту... в жены, а ты принимаешь ее, как достойную нам, - бросила она тем же тоном, игнорируя Халиму. - Вы надели на разведенку белоснежное платье. Устроили такую пышную свадьбу. Это не хватало, так эти двое отдыхали в отеле! Какой позор!

- Сын мой. Невестка моя. И "позор" тоже мой, - спокойно подметила Медина, с той же легкой улыбкой. - Если вы все высказали, мама, возвращайтесь к себе. Я принесу вам чай.

- Да, принеси. Не давай этой худышке ничего, - проворчала женщина и зыркнула на бледную Халиму злым взглядом, после также шаркая ногами покинула комнату.

Девушка тяжело сглотнула. Почему многие говорили при ней так, словно она мебель и не имеет ушей? Медина в несколько шагов оказалась рядом, мягко разжав крепко сцепленные руки Халимы.

- Послушай, дочка. Госпожа Гюлбери такая... Ей сложно ужиться с чужими. Она ворчит, и много. Не слушай, что она говорит, хорошо, красавица? - свободной рукой она прижала мягкую ладонь к щеке Халимы.

- Спасибо вам, - прошептала Халима. - За поддержку. И за... все.

Посланная вновь ей улыбка была не такой, как Медина улыбалась она пожилой женщине.

- Малик, наверное, уже уехал. Я оставлю тебя. Прими душ и соберись. Мы будем ждать тебя снизу, хорошо?

***

Душ действительно был прекрасной идеей. Освежившись, Халима порылась в своих вещах, которые купила при жизни еще бабушка для приданого. Это было простое бежевое платье чуть выше миди с акцентом на принте из цветов на подоле. С трудом отыскав в чемоданах тапочки, сильно нервничала.

Она не так сильно боялась вручить Малику свой дневник, как выйти к его семье в ином свете. Теперь Халима не просто гость, а их невестка. Лицо этого семейства. На цыпочках двигаясь по огромному особняку, она не переставала удивляться как люди могут жить в таких просторах.

Всю жизнь девушка мечтала об уютной квартирке, которая не будет иметь больше трех комнат и обязательно с высокими потолками, желательно, с видом на море. Спускаясь по черной мраморной лестнице, держала руки на стеклянных перилах. Слышались отдаленные голоса где-то далеко.

Слуги сновали по особняку как на колесах с подносами и тарелками. Некоторые почтительно сторонились, кода девушка проходила мимо них. Халима остановилась перед огромной картиной семейства Сайедов: Малик стоит рядом со своим отцом, Амина рядом с матерью, и бабушка Малика с дедушкой сидят на стульях. Заглядевшись на картину, она пришла в себя, когда ее окликнула молодая девушка в белоснежном костюме с передником.

- Госпожа, вы что-то ищите? - спросила девушка робко. - Могу я помочь вам?

- Да... Не знаете, где госпожа Медина? - ответила Халима, повернувшись к ней.

- Она пока в комнате. Остальные в столовой. Это вон там, - указала девушка в сторону лестницы.

Халима поблагодарила ее и не зная куда себя деть, направилась в указанное место. Звон посуды и вилок слышался по мере того, как она приближалась. Столовая была таких же огромных размеров, как и все комнаты в особняке. Длинный стол, за которым, наверное, могли спокойно разместиться сотня человек, был уставлен десятками блюд.

До этого старшая женщина в семействе Сайед наливающая себе чай, раньше иных за столом взглянула в сторону вошедший девушки. Помимо дедушки и отца Малика рядом сидели еще трое мужчин и женщина. С шумом в столовую вошла Медина, держа в руках какую-то коробку, которую положила у стены.

- О, дорогая, уже тут? Я собиралась прийти за тобой. Пойдем, пообедаем, - сказала Медина.

Разговоры мужчин не прекращались, а обе женщины за столом наблюдали за приближением Халимы и ее свекрови. И на лице одной промелькнуло удивление, а другая нахмурилась. Медина отодвинула стул для себя и Халимы, улыбнувшись, и кивнув, чтобы та села.

- Это еще что такое? - возмущенно воскликнула пожилая женщина. - Медина!

- Да, мама. Что такое? - озадаченно спросила женщина, повернувшись к ней.

- Уведи эту невестку. Она как два дня наша невестка, а ты сажаешь ее за стол, как будто так надо, - рыкнула Гюлбери.

- Мама, о чем вы? Девочка с дороги и голодна, - возразила Медина.

- Новая невестка, у нас так не принято, - подала голос другая женщина, глядя с ухмылкой на Халиму.

Девушка молча кивнула и шагнула назад. Она прекрасно знала о чем речь: женщинам не позволено есть с мужчинами. Сначала, к трапезе приступали мужчины, после женщины и самые последние невестки и всегда одни. Тамила в свое время прочла ей и Айше лекцию о подобной традиции. Было очевидно, что семья Малика подобное поддерживало.

Чувствуя стыд от того, что женщины продолжали препираться и мужчины подняли голову в их сторону, Халима решила ретироваться пока это возможно.

- Она не сядет за этот стол, это стыдно! - прошипела пожилая женщина. - Пускай ест в своей комнате. Слуги отнесут ей.

- Мама права, - на миг взглянул на свою жену Медину господин Сайед. - Уведи ее. В этом доме чтут все традиции наших предков.

- Халима, пойдём на кухню, - перестала настаивать на своем Медина огорченно. И подчеркнула. - Мина, накройте там стол для нас.

Халима с благодарностью взглянула на свою свекровь, которая мягко подтолкнула в сторону двери, за которой находилась кухня. Повара мгновенно отвели от них взгляды и начали суетиться.

У раковины находился маленький железный чистый столик и несколько стульчиков.

- Садись, дорогая. Нам принесут сейчас что-то, - ласково сказала Медина и пяти минут не прошло, как слуги заставили их столик тарелками. - Не стесняйся меня. Ешь все что хочешь и сколько хочешь.

Поборов легкое смущение, Халима кивнула. Она не собиралась игнорировать тот факт, что находится здесь со своей свекровью, которая могла остаться с остальными в столовой. Но вместо этого сидит в тесной кухонке и составляет компанию.

Тишина между ними была непринуждённой и не заставляющей чувствовать себя вынужденной заговорить. Девушка с большой охотой накинулась на кусочки ростбифа и легкого пудинга. Когда она запивала соком, дверь отворилась и тяжёлым шагом вошла госпожа Гюлбери. Инстинктивно, Халима оставила бокал и встала со своего места.

- Какие-то заповеди хорошей невестки ей все же известны, - проворчала женщина, гремя четками.

- Вам принести лекарства, мама? - спросила Медина, вставая следом за Халимой.

- Нет, - резко ответила старушка и посмотрела впервые на Халиму открыто. Взгляд скользил с простых тапок до платья, и к лицу. - Это одежда, которая выбрала твоя семья?

Девушка кивнула, не доверяя своему голосу. Медина рядом молчала. И тогда пожилая женщина обратилась к ней.

- Проследи, чтобы все было убрано из нашего дома. Женщинам нашей семьи не подобают такие вещи. И это платье сожги. Дома столько мужчин, а у нее открыты ноги и локти. Больше ткани, меньше оголенных частей, - приказала она.

- Мама, это платье в два раза длиннее, чем носит Амина, - нахмурилась Медина.

- Амина больше не является из семьи Сайедов, - отрезала женщина. - А наша невестка будет надевать то, что мы выберем. И еще. Медина расскажи ей о наших порядках. Пускай она просыпается вместе со слугами с самого утра и убирается, как подобает. Приносит кофе свекру и нам. Приступайте уже сейчас.

И также тяжело ступая, она покинула кухню. Поймав взгляд своей свекрови, ощутила ее грусть и попыталась улыбнуться.

- Это не проблема. Мне все равно, что надевать, - честно ответила Халима. Ей не хотелось признаваться, что всю жизнь одежду выбирали ей или мачеха или же бабушка. А уборкой не напугать.

Медина расстроенно покачала головой, поглядывая в сторону своего телефона. Халима пропустила это, взглянув на свое платье.

***

Прошли две долгие недели жизни в особняке династии Сайед. Когда Халима знала, что от нее требуется, жить было даже легче и меньше думалось. С самого раннего часа она уже была на ногах, разносила кофе, убиралась в каких-то пыльных комнатах, до которых не доходили слуги. Вся одежда сменилась на огромные бесформенные платья до самого пола или же свободные брюки и туники блеклого цвета. В таких нарядах было удобно, несмотря на то, что госпожа Гюлбери ненавидела брюки, она продолжала носить их.

Вечерами, когда каждый член семьи Малика был занят своими делами: его отец оставался в кабинете и крайне редко просил кофе, дедушка сидел перед телевизором, а Медина в своей маленькой мастерской. Что до госпожи Гюлбери, она почти всегда находилась у кого-то в гостях.

Халима в такие часы оставалась или у своей свекрови, которая была прекрасным рассказчиком и пока делала выкройки, делилась разными забавными историями. А порой девушка созванивалась с Хадижей. И тем вечером девушка сидела подле открытого окна, глядя на звездное небо.

- Чем занята сейчас? - спросила она подругу.

- Готовлю и пытаюсь выучить конспект, - устало ответила Хадижа, видимо, поставив на громкую связь звонок. - А ты? Эта старая карга перестала третировать тебя с уборкой?

- Да все нормально, - отмахнулась Халима.

- Просто ты жила со своими придурковатыми родственниками, и привыкла к таким дебилам. Слушай, Малик не звонил?

- Мне нет. А госпоже Медине несколько дней назад. Он будет через неделю.

- Бросил тебя со своими придурками и отказывается звонить.

- Ну что ты...

- Еще скажи, что не так. Чем он таким занят, что не может позвонить даже тебе? *рахает баб?

- Ты опять сквернословишь.

- Так точно, бронзовая принцесса.

- Как ты назвала меня?

- Это не я, а жители искусственного интеллекта.

- Кто?

- Боже, Ли! Люди из интернета, кто еще. Кадры с вашей свадьбы облетели весь интернет.

- Ну и что?

- А то, что тебя многие называют бронзовой принцессой. Даже всплыли фотографии, которые сделал тот фотограф испанский или как его там. Тебе точно пора научиться пользоваться социальными сетями.

- Слушай, а может правда создать Instagram аккаунт? Правда, у меня не так много фото...

- Давай. Как создашь, кинешь свой ник. Ох, черт, я спалила эти котлеты.

- Аккуратнее, не обожгись сама.

- Вы завтра, значит, куда-то едете?

- Да, бабушка Малика с пеной во рту доказывала госпоже Медине, как важно съездить на помолвку какой-то там семьи.

- Ладно, Ли. Ложись уже спать. Тебе завтра достанется от старой карги, если проспишь. Сладких снов.

- Праведных снов, Хади.

На утро Халима надела простое черное платье, которое выбрала госпожа Гюлбери для нее. Огромное и с небольшими узорами на подоле. Оставив волосы распущенными, немного накрутила их, не стала сильно краситься и схватив клатч, вышла из комнаты.

- Ну наконец-то! Где ты ходишь, новая невестка?! Как не стыдно, тебя уже все ждут! - прошипела старая женщина.

- Мама, папы ведь тоже нет еще, - пришла на поддержку госпожа Медина в голубом платье, таком же длинном, как и у Халимы, и Гюлбери.

Та послала ей убийственный взгляд и когда мужчины появились, Халима села в автомобиль с госпожой Мединой, поправив платье. Автомобиль тронулся в путь и пока свекровь переговаривалась с телефоном с клиенткой по телефону, она откинула локоны с лица, глядя в окно. За эти две недели мысли о Малике не давали покоя. Что он надумал? Ждать ей ли развода? Теперь он знает о ее чувствах с самого детства...

- Госпожи, пристегнитесь, - заговорил до сего молчаливый водитель.

- Что случилось? - спросила Медина.

- За нами хвост, - ответил охранник, что сидел подле водителя.

Халима бросила испуганный взгляд на свекровь. Та обеспокоенно кивнула на ремень. И тогда все изменилось. Водитель вжал ноги на педали и автомобиль набирал скорость. Девушка не выдержала и обернулась. Два тонированных автомобиля неслись вслед за ними.

Ее пугало, что они находились уже давно не в самом городе, а катили по-безлюдному шоссе. Где не было намека на камеры, на случай опасности.

Послышался грохот и охранник спереди выругался, круто обернувшись к бледным девушке и женщине.

- Ложитесь! Они стреляют по машине, - крикнул он, когда череда пуль сокрушила автомобиль.

Халима отстегнула быстро свой ремень и заметив, что Медина едва от дрожи в руках может отцепить свой, пришла ей на помощь. А после повалила женщину на пол, и едва это сделала, как заднее стекло затрещало. Женщина тихо вскрикнула, пока охранник приоткрыл окно со своей стороны и в ответ начал стрелять по тем, кто преследовал их.

Высунув голову немного, Халима отметила, что стекло все еще на месте, а вот боковые разлетелись по всему салону и часть осколков была на сидении и в собственных волосах. Прикрывая голову, не особо заметила на маленькие царапинки.

- Куда мы едем? - спросила девушка в панике.

- Не знаю, госпожа. Важно не дать им догнать нас, - ответил напряженно водитель, цепляясь за руль и крутанув его, когда дорога петляла. Визги шин утонули в звуках выстрелов. - Не поднимайтесь! Сэм, что там?

- Я попал в машину одну. Вторая продолжает преследовать, - крикнул охранник, сев обратно и девушка даже взглянула на него с пола, чтобы увидеть, как он перезарядил оружие. - Гони в сторону той деревни. Мы сделаем крюк и вернёмся в особняк. Я послал парням сигнал.

Медина перестала вжиматься лицом в мягкую обивку, не переставая дрожать. Халиме даже стало жаль женщину. На удивление она больше боялась за жизни других, чем за свою собственную.

"Может это от того, что ты жила в постоянном стрессе и поэтому не напугана?", - шепнул в голове зловещий голос, от которого отмахнулась.

- Вы как? - шепотом спросила девушка.

- Халима, если... - она сглотнула и повернула голову немного, чтобы взглянуть на мужчин, которые сейчас боролись не только за свою жизнь. - Если нас поймают, кто бы там не был, он не желает нам добра. Это сидение открывается, ты заберешься внутри, а я выйду с ними.

- Что? Нет! - в ужасе ответила девушка.

- Ты не выйдешь, поняла? Я не смогу жить с тем, что подвергла жену своего сына таким страданиям...

- Мы выберемся из этого. Нужно лишь потерпеть!

Машина издала кряхтение и спереди грязно выругались, когда они неслись уже по пустырю. Автомобиль потряхивало и Халима взялась за ледяные пальцы свекрови. Та выглядела так словно потеряет сознание в обет мгновение.

- Сэм! Это наши?! - крикнул водитель вдруг.

- Да! Госпожи, вы как? Помощь уже прибыла! Продолжайте сидеть там, - ответил охранник Сэм.

Халима кивнула, только поняв, что этот охранник набросил поверх их голов свой бронежилет. Какая-никакая, но все же защита. И это тронуло девушку столь, что адреналин наконец начал угасать в крови.

Шальные пули не переставали бить по их автомобилю, но вскоре это прекратилось и Халима поняла, что автомобиль резко затормозил.

- Не выходите. Мы скажем, когда будет безопасно, - приказал Сэм и вышел первым.

Послышались десятки голосов, вновь выстрелы, крики и... тишина. Долгая, жуткая и рвущая изнутри все нервы. Медина продолжала молчать с широко распахнутыми глазами. А Халима ждала хоть чего-то. Дверь с их стороны открылась и девушка дернулась всем телом.

- Можете выходить, госпожи, - сказал Сэм и протянул руку.

Халима приняла помощь и на едва держащих ее ногах, выбралась из автомобиля. Они находились непонятно где, а вокруг шесть автомобилей и столько мужчин, что она от удивления замерла. Преследуемый автомобиль находился на приличном расстоянии. Группа незнакомых мужчин склонилась над теми, кто лежал лицом вниз к земле.

Охранник поддерживал Медину, у которой левая сторона лица была в крови. И сама она выглядела бледнее призрака.

- Госпожа, вы поранились, - испуганно подошла к свекрови девушка.

- Не могу поверить... Кто.. Кто это был, Сэм? - спросила женщина, держась за него шатко.

- Мы не знаем, госпожа. Но та машина скрылась, а этих поймали. Наши парни, которые сопровождали господ и госпожа Гюлбери, быстро успели к нам. Постойте тут, не уходите никуда. Алек, останься с ними, на случай, если появится та машина. Госпожи, пожалуйста, пригнитесь. Может здесь снайперы и выжидают случая.

Оглядевшись, Халима удостоверилась, что идея со снайперами была глупой. Вокруг - ничего. Дорога справа, дорога слева, дорога позади и впереди. Даже нет намека на кустик. Земля под ногами мертвая, усеянная острыми камнями. Поддерживая свекровь, она взглянула в ту сторону, где охранники пнули нескольких из них.

В ее голове было так много вопросов. Кто они такие? Кто их послал? Кому нужно убивать их? Отец опустился бы до этого? Но чутье подсказывало Халиме, что отец тут ни при чем, а есть кто-то иной...

Глава 29

"Скажи, почему я возвращаюсь к тебе, словно мне все равно, что ты разрушаешь мою гребаную жизнь?"

(*перевод строчки из песни All Time Low - Monsters)

Звуки подъезжающих машин и запах горелых шин донесся до двух женщин, что сидели подле маленького озера. Четыре автомобиля притормозили и оттуда выскочили еще больше мужчин. Халима, которая почти уснула в изнеможении от палящего солнца, пришла в себя от громких голосов и криков, наполненных болью.

Медина, прижавшись головой к огромному камню, дремала. Подле них наготове стоял охранник Сэм и еще кто-то. Халима повернула голову, продолжая сидеть на жесткой земле, чувствуя как камушки впиваются в мягкие части тела. И поймала взгляд Малика поверх голов остальных мужчин. Широкими шагами он почти бежал к ним в сопровождении Ахмеда.

Чтобы приподняться, ей потребовалось больших сил. Свекровь проснулась и глядела растерянно на нее.

- Госпожа Медина! - крикнул Ахмед. - Халима! Вы как?

Девушка уже помогла встать женщине, когда с ними поравнялись двое мужчин.

- Мам, у тебя кровь, - шагнул к женщине Малик, аккуратно обняв, но глаза метнулись к Халиме. - Ты ранена?

- Нет. Они спасли нас, - ответила честно девушка, кивнув на Сэма и водителя. Те смущенно качнули головой.

- Мам, пойдем в машину. Тебя отвезут в больницу, - сказал Малик, обращаясь к женщине.

- Я... я в... порядке. Это все... они, - заикаясь прошептала Медина. - Халима закрывала меня и прижимала к полу... А Сэм и Джаг...

Женщина всхлипнула, прижавшись щекой к груди сына. И без того суровое лицо Малика ожесточилось. Он не переставал смотреть на Халиму.

- Оставайся тут, Ахмед, проследишь? - спросил он своего друга и получил от него резкий кивок.

Наблюдая за тем, как он отводит женщину в свою машину, Халима услышала голос Ахмеда.

- Испугалась, ангелок? - мягко спросил он.

- Не так, как госпожа Медина, - поежилась она и посмотрела на него. Мужчина снял тонкий джинсовый костюм, накинув на ее плечи.

- Наши парни поймали троих. Не волнуйся, мы выясним кто охотился за вами, - произнёс легко Ахмед.

- Вы... будете пытать их? - в ужасе спросила девушка.

- Хали, они пытались вас убить. Может просто вывести из строя тачку и одному Богу известно зачем они преследовали вас, - нахмурился Ахмед.

- Хватит, - оборвал его вернувшийся Малик.

Ахмед пожал плечами и ретировался к остальным мужчинам. Девушка отметила, что он стоит достаточно близко и прямо перед ней.

- С тобой все в порядке? Никаких сломанных конечностей? Крови? Не тошнит? - спросил он. А затем протянул руку, словно бы желая прикоснуться, но убрал ее.

Девушка облизала пересохшие губы.

- Думаю, что да. Легкий шок.

Как будто искушение прикоснуться к ней было слишком велико, Малик все же вновь поднял руку и откинул со лба волосы.

- Ты могла погибнуть. Не рискуй так больше.

- Мы были окружены. А твоя мать напугана и я действовала, как могла.

Чернильные чёрные полосы в его глазах стали больше янтарных, но исчезли как часто заморгал. Он открыл рот, и также резко закрыл, клацнув зубами. Затем его ноздри раздулись, когда выдохнул. Что-то его разозлило больше, чем следовало.

Шагнув вперед, Халима с нервным ожиданием прижалась подбородком о его грудь. Она ожидала, что мужчина оттолкнет ее, но вместо этого ощутила, как руки заскользили по материалу платья, обхватив со спины.

- Как так выходит, что ты встречаешься в моей жизни в моменты опасности? У тебя какой-то GPS на меня? - буркнула Халима ему в рубашку.

- У меня точно тот же вопрос, только наоборот. Почему при каждой нашей встрече я на грани, что потеряю тебя? - проворчал он в ответ.

И хотя ему удавалось подавлять на лице свои эмоции, Халима чувствовала волны гнева, которые он контролировал.

- Ты приехал раньше времени из-за меня? - вопрос сорвался с губ прежде, чем девушка успела осознать, что произнесла это вслух. И сразу же поняла, как нелепо это прозвучало.

- Почему ты тут, а не в особняке? - спросил в ответ он. - И одета в этот неудобный мешок. Когда Ахмед успел отдать тебе это?

Вместо того чтобы ответить как нормальный человек, он ответил собственным вопросом, эффективно уклоняясь и не давая желаемых ответов. И из-за глупого сердца Халима желала узнать он здесь из-за дел, или ее самой. Но сами мысли, что он прибыл по собственным целям, ранило и огорчало.

Халима запрокинула голову и встретилась с его глазами. Взгляд пронзил ее, словно высверливая все секреты из головы. Но в этот раз она не отвела, выдержав этот вызов. Потому что девушка искала его секреты, ведь и у него должны были быть.

- Еще две недели ты не хотел больше находиться рядом со мной и просил дать время, - очень тихо произнесла она.

- А пару часов назад я едва не потерял тебя и мать, - просто ответил он, вновь прижав ее голову к себе, поглаживая большой ладонью по волосам.

- Ты не писал мне и не звонил, - не удалось скрыть обиду в голосе.

- Потому что беспокоился, что лишь наврежу тебе. Мне действительно нужно было время, чтобы прочесть все и уладить кое-какие дела...

- Ахмед сказал, что вы будете... - Халиме так и не удалось закончить сказанное из-за воспоминаний о Дживане и прикрыла глаза.

- Иначе никак, Халима, - тон изменился на твёрдый. - Они покушались на мою мать и жену. Я выбью из них душу, но узнаю, кто стоит за ними. Поехали, я отвезу вас в особняк. И я не получил ответ почему вы покинули территорию без ведома отца и меня.

***

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Халима находилась в машине. Малик до того, как они сели в машину, снял без слов с нее куртку друга и бросил на сиденье. После чего также молча накинул свой собственный черный пиджак. Поймав немой вопрос в глазах, мужчина ответил:

- У Ахмеда пятно там...и пахнет бензином. В этой теплее.

- Да, конечно.

Стараясь не сильно улыбаться, девушка кивнула и пристегнулась. Она могла поклясться, что вещь его друга была идеальнее чем половина вещей в масс-маркетах и пропахла духами Ахмеда. Его это расстраивало и злило, то девушку забавляло. Но улыбка померкла при воспоминаниях о погоне и о том, как они едва не погибли, или еще чего похуже. Медина сидела в машине с Ахмедом, где находился врач.

- Этих отвезите, я подъеду через несколько часов, - Малик сердито взглянул на тех, кто лежал у ног остальных мужчин, словно сам желал броситься выпутать у них информацию.

- Давай скорее, пропустишь все веселье, - широко улыбнулся Ахмед и Муса кровожадно улыбнулся.

Малик обошёл машину и сел рядом. Девушка успела взглянуть на то, как преследователей подняли и с жестокостью швырнули в сторону машин. Заслуживали они такого обращения и того, что с ними сделают?..

- Меня беспокоит, когда ты долго молчишь, - сказал Малик.

- Ты правда будешь там?

- Халима, я же ответил. И поверь, мои удары будут равны двадцати другим. Этим ублюдкам нужно бояться не тех, кто будет находиться там.

- А тебя...

Он мельком взглянул на нее и протянул свободную руку, положив свою руку на ее, что покоилась на ногах.

- Ты, кажется, не понимаешь всю ситуацию. Дело не только в том, что в тот день, когда согласилась на наш брак, и я накажу любого кто проявит к тебе неуважение, или кто подумает, что может коснуться тебя. Это так же не о том, что буду защищать тебя, даже от собственной тени. Речь идет о том, чтобы ты жила в безопасности и не пугалась ничего. Ты можешь злить меня своим молчанием, своими тайнами, можешь бросить мне вызов, но ты не должна бояться меня. Я не использую против тебя ничего, даже силу.

- И это все защита брата сестры? - подчеркнула Халима. Кажется, у ее рта свой разум, иначе как объяснить, что она выдаёт ему все.

Вновь быстрый взгляд и молчание в ответ.

- Это уже не так. По крайней мере, не тогда, когда ты заявила мне... то предложение в офисе. Даже и лживое, - добавил мужчина, глядя на дорогу. А Халима ощутила, как жар охватил ее щеки.

Когда они подъехали к особняку, во дворе было полно народу. И каждый норовил узнать, что произошло и как им удалось сбежать. Халима спустя несколько часов находилась на кухне. Госпожа Медина отдыхала в своей комнате. Эта стычка с преследователями подкосила женщину. Девушка догадывалась, что ее свекровь мягкая и чувствительная женщина, которая привыкла к защите и видимо, не подвергалась ранее к такому.

Все семейство Сайедов было возбуждено этим и мужчины были злы. Не было лишь Малика. Прибыла даже Амина со своим мужем и они находились все в столовой. Госпожа Гюлбери приказала ей оставаться на кухне и есть там. Но слуги забыли накрыть для нее стол и девушка нашла в холодильнике сыр и немного зелени. Свернув рассыпчатый сыр в лаваш, села на стул и начала грызть бутерброд, чувствуя одиночество как никогда раньше.

До нее долетали обрывки разговоров, но никто не задавался вопросом, где их невестка и не желал приглашать к себе.

- Потому что ты не та невестка, которую они выбирали. Они вынуждены содержать тебя и терпеть под этой крышей из-за твоего мужа, - ответила она сама себе, откусив вновь и запив простой водой.

Ей хотелось позвонить Хадиже, но сумка с телефоном осталась в том самом автомобиле. Неожиданно, дверь со стороны заднего дворика особняка открылась и вошли две девушки повара. Позади шел Малик, который нес тяжелые коробки с овощами. Девушки благодарно улыбались ему и сами несли пакеты с конфетами.

Все трое застыли, увидев Халиму, которая качала до этого ногами и застыла с зеленью в руке. Малик оставил коробки подле остальных ящиков и нахмурившись, взглянул на нее.

- Халима. Ты что тут делаешь? - спросил он.

- Ем, - тупо ответила девушка.

- Почему тут? - еще больше насупился Малик и взгляд скользнул к тонким пластырям, которые наклеила сама на ранки.

Ответа не последовало, но на помощь пришла та самая девушка, которая в первый день указала столовую. Халима запомнила ее имя: Милена, потому что та была чуткой и внимательной.

- Госпожа Гюлбери велит новой невестке завтракать, обедать и ужинать здесь. Обычно, госпожа Медина тоже тут ест. Простите, госпожа, я думала, что вы уже спите и принесла вам еду в комнату. Давайте я сделаю вам что-то? - спросила девушка у Халимы.

Дверь со стороны столовой открылась и мелькнула Амина, крикнув, даже не взглянув в саму кухню:

- Новая невестка, кофе на одиннадцать персон неси. И поднос с фруктами нарежь.

- Это еще что за дела? - выругался Малик. - Мне кто-то скажет, что тут происходит? Халима, что ты делаешь?

- Варю кофе, будешь?

- Я не пойму, вы тут все с ума сошли?

- Чему ты удивляешься? Я новая невестка, вот и все.

Малик наблюдал за тем, как девушка сыпала в турку кофе ложками.

- Ты еще скажи, что убиралась.

- Господин Малик, госпожа Халима и готовила. И стирала. И выкинула сама свои вещи.

Девушка продолжала молчать и едва не крикнула от неожиданности, когда Малик оказался так быстро рядом, схватив за запястье. Вырвав из руки турку, швырнул в раковину.

- О какой одежде идет речь? - потребовал он ответа.

- Ту, что выбрала мама Тамила и бабушка для... приданого, - ответила с дрожью девушка.

- Это не твои наряды? - взглянув на очередное простое закрытое платье продолжил допрос Малик.

Девушка покачала головой.

- Пошли, мы сейчас разберёмся, что за цирк устроили, - прорычал Малик и направляясь в столовую.

Халима переглянулась с напуганной Миленой. А после поспешила за ним. Едва она вошла в столовую, то ощутила напряжение в воздухе. За столом сидели муж Амины, дедушка и отец. Бабушка и сама Амина устроились на креслах.

- Малик! Мы уже не ждали тебя. Разговорил тех уродов? - встал муж Амины. - Невестка, пускай останется в прошлом. Как себя чувствуешь?

- Спасибо, - шепнула Халима, глядя лишь на Малика.

- Ты решил приехать пораньше, сынок? - поинтересовался его отец.

- Да. Напомните мне, что я просил у вас? - холодно поинтересовался он и госпожа Гюлбери встала.

- Что за вид Малик? Чего ты встал в стойку и требуешь от нас? - рявкнул дедушка.

- Разве я не говорил, что Халиме не нужно бывать на ваших этих свадьбах и праздниках? Почему вы взяли ее с собой и маму? Отец, раньше ты не брал маму дальше гостей к нашим соседям, - начал Малик.

- Мы должны были спросить у тебя что ли брать невесток с собой? - еще больше разозлился дедушка.

- Да, дедушка! Тебе не рассказали, что произошло? Вас не преследовали, но другую машину да. И в ней находились моя мать, и моя жена. И по ним стреляли. А вы тут сидите и пьете кофе, словно бы ничего и не случилось.

Дедушка перевёл потрясенный взгляд на сына и жену.

- Я уже отправил мужчин, чтобы нашли второй автомобиль, - сказал отец Малика холодно.

- Хорошо, это другой разговор и без женщин. А теперь, скажите мне, почему ты требуешь от нее кофе, а вещи выкидываются? Я оставил девушку лишь на две недели и просил не тревожить ее, а вы..

- Что мы, внук? Относились к ней как к невестке? Разве она не является невесткой нашей семьи и этого дома? - перебила его собственная бабушка, гремя четками.

- Хорошо. Она невестка, а не одна из слуг. Если хотите кофе, прикажите тем, кто работает в доме. Что с одеждой? Бабушка, ты навязала ей это?

- Невестка Сайедов не будет ходить как последняя шлюха современная.

- Довольно! Я привел в этот дом жену, а не уборщицу. Она моя жена и я буду решать, что Халима наденет.

- Сначала наша невеста, а после твоя жена. Пока она находится в этих стенах и под нашей крышей, подчиняется нашим правилам и традициям. Она обязана посещать места с нашей семьей. И не может покидать территорию без спроса старших. Ты знал это, Малик. А ты бы научил свою жену не жаловаться так часто. Тем более с первых дней.

Последнее произнес отец Малик и оба мужчин долго смотрели в глаза друг другу. Халима думала, что сейчас от нервов искусает все губы себе до крови. Было что-то завораживающее видеть, как он защищал ее.

- Она не ваша пленница. И не будет ей. Я просил вас проявить ту же любовь и уважение, которое выказываете мне, как сыну и внуку. Но это было напрасно. Халима, поднимись к себе. Собери вещи, мы уезжаем.

Эти слова взорвали столовую, потому что у госпожи Гюлбери выпали четки. Отец Малика поперхнулся кофе, а дедушка, который листал каналы, выронил пульт. Улыбка Амины застыла на губах. Ее муж чувствовал себя явно лишним в этой семейной разборке. Халима, которая хранила молчание, взглянула на мужа. Потому что назвать его иначе было сейчас сложно. Посланный взглядом ответ был прост:«Я не оставлю тебя тут».

Глава 30

"У каждого своя чаша страданий"

- Что значит: вы уезжаете? Малик, ты совсем в своей Испании перегрелся? Что несет твой сын?! - вскочил с места дедушка и гневно воззрился на собственного сына.

- Не хватало, что ты женился на испорченной девчонке, так жить отдельно собрался? - крикнула пожилая женщина.

- Этого не будет. Вы никуда не уезжаете, - отрезал господин Сайед, гневно глядя на своего сына. Малик в ответ на это поднял лишь бровь, но услышав сестру, повернул головой к ней.

- Наш Малик считает себя выше наших традиций. Пап, я тебе говорила, что гиблое дело отправлять его на столько лет в Испанию. В итоге, пожимайте плоды, - сказала Амина и закинула ногу на другую, отпив с шумом свой кофе.

- Сядь нормально. Про традиции она мне тут говорит, - произнёс ледяным голосом Малик и девушка побледнев, поспешно вернулась в прежнее положение. А после взглянул на свою семью. - Это было вопросом на сколько долго мы бы остались тут. Но я привел в дом жену, а не вашу прислугу или девочку на побегушках.

- Сынок, останьтесь хотя бы до свадьбы сына Аяза. Это будет через неделю, - поменял свою тактику господин Сайед.

- Зачем? Зачем мне быть там или Халиме? Чтобы пустить пыль кому-то в глаза?

- Вся их семья была у вас на свадьбе и мы приглашены всей семьёй. Хотя бы неделю. А потом, делайте, что хотите. К тому же, семья твоей жены ждет нас завтра в гостях.

Продолжающая стоять в дверях Халима поймала взгляд Малика, который ожидал ее ответа. Но вместо ответа едва заметно кивнула. Он действительно спрашивал у нее?

- Хорошо, мы остаемся. Только, - пригрозил он пальцем. - Никто не будет приказывать и требовать от Халимы что-то.

- А у нее языка нет? - рявкнула Гюлбери.

- Бабушка, хватит, - устало произнес мужчина, издав раздраженной вздох. - Я приду позже.

Последнее было брошено мужчинам, которые продолжали переглядываться. А сам Малик подошел к Халиме и подтолкнул в сторону выхода.

- Уже поздно, пойдем, - произнёс он тихо.

Бесшумно двигаясь по тихому особняку. Рука, которая покоилась на спине девушки, обжигала сквозь ткань. Малик убрал лишь когда они поднялись.

- Где тебя разместили? - спросил он.

- В твоей комнате, - ответила девушка.

Малик остановился в дверях комнаты. А после обернулся и не добавив ничего, шагнул вперёд, снимая на ходу пиджак. Последовав за ним, Халима подошла к телефону и для вида села к нему спиной.

- Где ты был? - спросила она очень тихо. - Ты пытался разговорить тех людей? Кто напал на нас?

Когда ответа не последовало, девушка разочаровано отбросила телефон, но все так же не оборачиваясь.

- Малик, так и будешь молчать?

- Да, если ты будешь задавать такие вопросы.

- Я хочу знать! Ты что-то узнал? Это на меня покушались.

- Ты не знаешь меня, если думаешь, что я буду посвящать тебя в мужские дела.

- Мужские дела? Серьёзно? Разве это не мое дело?

- Ты давно ела?

- Прекрати убегать от темы!

- Можешь злиться и дальше, принцесса. А я в душ. Прикажи Милене принести тебе ужин сюда.

От злости, что он играет на остатках ее нервов Халима подскочила и обернулась, чтобы в последний миг увидеть, как он обнаженный и одетый лишь в низко сидящих слакс направляется действительно в душ.

- Всевышний, - пробормотала девушка и закрыла лицо ладонями.

Поток неприятных воспоминаний пронесся в голове и понадобилось больше усилий, чтобы сдержать их. Мрачные голоса в голове ожили и вернулся прежний страх.

- Он не Дьявол. Малик не Он, не тронет и не обидит, - пробормотала девушка, вставая и направляясь к тумбочке, в которой хранила лекарства, которые ей выписал врач отца.

"Но он мужчина. Он возьмёт это. Заберет твою свободу. Унизит и подчинит. Это у них в крови. Беги, беги сейчас же," - прошептал зловещий голос.

Проглотив горсть таблеток без воды, с шумом задышала. Долгие минуты тянулись бесконечно и дыхание выравнивалось по мере действия препаратов. Халима стояла парализованная, глядя на баночку без этикеток.

Миг и флакон пропал, а мужская рука круто развернула на месте. Она встретилась взглядом с Маликом, отказываясь опустить глаза ниже шеи.

- Что ты приняла? - в голосе Малика сквозила сдерживаемая ярость.

- Успокоительные, - ответила напугано Халима. - Малик, мне больно.

Мужчина перевёл взгляд на свою руку, которой удерживал запястье. И лишь мимолетный эффект заставил Халиму перестать смотреть ему в лицо. Облаченный в банное темно-синее полотенце, мужчина ослабил свой захват. Капля воды пробежала с груди по твердому прессу, затерявшись в краях полотенца. Неприятных ощущений не возникло от созерцания мужского тела и девушка немного озадачилась. Таблетки начали действовать так скоро?

- Что, черт побери, ты приняла? Почему ты не выкинула их? - громкий голос мужчины вернул ее в реальность.

- Меня оно успокаивает, - призналась девушка и все же закрыла глаза. - Оденься, пожалуйста.

От череды ругательств, Халима едва не открыла глаза. Даже братья Хадижи так не выражались. Он резко выпустил ее и по отсутствию источаемого им тепла после душа, как и запаха, девушка поняла, что он покинул комнату. Приоткрыв один глаз, облегченно вздохнула, сев на кровать.

Вернувшись спустя несколько минут, Малик был уже облачен в спортивные брюки и футболку. Он стоял на нижних ступенях, глядя на Халиму, сложив руки на груди.

- Куда ты дел лекарство?

- Ты еще спрашиваешь?! Какой компании они принадлежат? Почему они без этикетки?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не знаю. Мне их выписал врач.

- Тот самый врач, который диагностировал букет психических заболеваний? Тот, что работает на твоего отца?

- Мне они помогают! Верни их!

- Я найду тебе нового компетентного врача и который выпишет действительно нужное лекарство для тебя.

Халима покачала головой и все ее аргументы кончились. Малик перестал смотреть на нее злобно и поднялся к кровати. Схватив подушку, дёрнул одеяло. Девушка приподнялась и мужчина сорвал одеяло.

- Что ты делаешь? - удивлённо спросила Халима.

- Ложусь спать, - буркнул в ответ Малик, направляясь к креслу.

- Ты же хотел поговорить со своими.

- Уже завтра. У меня нет настроения возиться с ними. Да и они сами уже все знают. Кто-то да донес им.

- Малик, ты что собрался спать в кресле?

- Да, а вы, принцесса, соизвольте тоже лечь спать. Оказывается, мы послезавтра идем в гости к твоей семье.

- Вернись в свою кровать. Я пойду и поищу себе комнату. В особняке их десятки.

Халима успела только встать и шагнуть, как Малик бросил одеяло с подушкой. И после обернулся к ней.

- Вернись. Твое место только в этой кровати, ясно? - категорично заявил он.

Ошеломленная подобным заявлением, Халима даже не сразу нашлась в ответе. Но он не дал времени на то, чтобы даже обдумать. Отключив свет, мужчина сел в кресло и устроив подушку под голову, накинул на себя одеяло. Девушка же продолжала стоять в полутьме удивленно.

- Так и будешь стоять, Халима?

- Ты точно издеваешься надо мной. Думаешь, я смогу уснуть, когда ты не в своей постели, и заняла твою?

- Это мой выбор. А я тебе оставляю: или спать в "моей" постели, что ты делала последние две недели, или же присоединишься ко мне. Рядом со мной пустое кресло. Только и ждет тебя.

- Ты невыносим.

- Моя мать считает, что я упрям как мул.

Издав смешок, Халима призналась себе, что госпожа Медина права. В твердости и упрямости Малика не было равных. Двигаясь тихо в сторону ванной, девушка обернулась. Она плохо видела во тьме, но его силуэт продолжал оставаться в том же положении.

Войдя в ванную, покачала головой, запутавшись в своих мыслях и чувствах. Приняв душ, достала из шкафа ночную огромную рубашку и штаны. В отличие от остальных подаренных мачехой и другими родственницами ночнушки и пеньюаров, Халима готова была расцеловать Хадижу за эти вещи. В них было не только удобно, но и безопасно.

В их комнате было все так же темно, когда Халима вернулась. Фонари со двора светили им в окно тускло и лишь это позволило девушке увидеть кровать. Забравшись в постель, девушка вслушалась в единственный звук. Дыхание Малика было не таким громким, но она научилась слышать то, что многие не могли расслышать. Оно было ровным и успокаивающим.

Девушка боялась сна даже приняв таблетки. Что если демоны оживут? Что если она потеряется вновь в этой тьме? Сжав одеяло в руке, молилась, чтобы хватило сил на то, чтобы не заснуть.

***

И вновь она в лесу. Ветки колют и режут щеки. Мороз обжигает изнутри легкие и все внутренности. Лай собак сопровождается звуками выстрелов. Рюкзак вонзается в плечи. Тонкая огромная спортивка не спасает от лютого холода.

Журчание воды заставляет изменить маршрут. И вот она бежит по камням, перепрыгивая. Брызги летят в лицо. В голове лишь одна мысль: "Успеть выйти на дорогу".

За водопадом оказывается все тот же мрачный лес. Но что-то изменилось в местности. Появились странные покрытые синим мхом камни и маленькие ручьи. Она не была здесь ранее, в своих прошлых побегах. Крики смешиваются со смехом и музыкой. Это выход!.. Здесь есть еще люди. Но совсем рядом слышится зловещий ненавистный голос:

- И снова недостаточно быстро, птичка.

***

С криком вырвавшись из тисков забытья Халима дернулась всем телом. Удушающая тьма накатила на нее резким приливом прежнего ужаса. Она не помнила, что видела, но могла поклясться, что это было прошлое. То прошлое, которое разрезало сердце и разум своими когтями.

- Халима! Халима, очнись. Ну же, Халима, - до сего девушка не понимала, что кто-то трясет ее за плечи.

Халима могла контролировать мысли и реакции днем, но ночью все было иначе. К тому же, присутствие Малика лишь заставляло тьме еще больше отравить ее.

Вместо слов, Малик обнимал ее, сидя на постели. Его близость сейчас не оттолкнула Халиму.

- Давай, скажи это, - прошептала дрожащим голосом девушка.

Мужская рука запуталась в темных локонах. А после коснулся губами до лба. В глазах Халимы защипало от этого нежного прикосновения.

- Сказать что? - с особой мягкостью спросил он в ответ.

- Не играй в это, пожалуйста.

- Хорошо. Что ты видела? Почему ты плакала во сне? Это было и в Испании. Но я думал это лишь плохой сон. Что тебя мучает?

Халима открыла рот, чтобы наконец ответить, но не смогла. Пришлось сдержаться, чтобы не обнять в ответ мужчину, лишь бы избежать этого.

- Я... не помню... Останься со мной, пожалуйста, - взмолилась она и закрыла глаза, сжимая его футболку.

- Я позволю и этой ночи унести твои секреты. Но на завтра потребую в два раза больше ответов, - неохотно произнёс он.

- Т-ты.. Не уйдешь?

- Если тебя успокаивает мое присутствие, то нет. И еще, Халима. Не верь всему, что происходит в твоей голове. Цепляйся за действительность.

Сместившись с ней на кровати, Малик прислонился спиной к изголовью. Руки вернулись на плечи девушки, привлекая ближе к себе. Со вздохом, мужчина положил подбородок на макушку, когда Халима поджала ноги к груди и прижимаясь к мужскому телу.

- Тебе снятся кошмары? - нарушила долгую тишину Халима держа глаза широко раскрытыми и глядя в пустоту.

- Не часто. Порой я вижу во сне мёртвых людей, когда в первый год обучения нас брали на задания, - его голос был глухим, словно он сам до этого вспоминал эти сцены.

- Все было так плохо?

- Для кого как. Но не каждый человек готов видеть лишь за одни сутки десятки разных тел с различными признаками насилия. Однако это не то что готов сейчас обсуждать. Ты слышала о том, что когда человек знает правду это не одно и то же, что подозревать?

- Не совсем поняла тебя.

- У воображения в догадках нет пределов. Нет границ.

"Это значит, что ты пытаешься найти ответ на мои безумные действия?", - мрачно подумала девушка, но не озвучила это вслух.

Когда шок от их близости прошел вместе с крупицами прошлого кошмара, сонливость дала о себе знать. Почему-то факт того, что он охраняет ее сон подействовал куда лучше, чем снотворное.

Следующим она проснулась в постели одна. Лишь смятая занятая им сторона кровати свидетельствовала, что это не было сном. С глупой улыбкой, Халима повернулась набок и провела ладонью по тому месту, где он сидел.

Легкий стук в дверь заставил ее подскочить, прижимая к груди одеяло. В комнату робко выглянула голова госпожи Медины.

- Доброе утро, дорогая. Не спишь? - спросила с легкой улыбкой женщина.

- Нет, уже нет, - ответила девушка.

К чему не была готова Халима, так тому, что за свекровью следовала грозовой тучей Амина в своем брючном костюме. Ее хмурые брови приподнялись при виде смятой постели и глаза глядели на вмятину. А девушка уже встала, пытаясь отыскать халат.

- О, ни к чему это, - рассмеялась госпожа Медина, заметив как лихорадочно Халима пыталась найти.

- Милая ночнушка, - усмехнулась Амина разглядывая теперь футболку и брюки. - У Малика всегда был странный вкус. Мам, кровавой простыни хоть не было, надеюсь, эта традиция не сгинет из нашей семьи.

Когда ее мать обернулась и бросила насупленный взгляд, Амина закатила глаза и уселась на кресло.

- Халима, сегодня мы приглашены в гости на рождение внучки моей сестры. Это в двух домах от нас. Малик уже знает и разрешил, - начала женщина.

- Поздравляю вас и вашу сестру, госпожа, - ответила Халима.

- Спасибо, дорогая. Я посчитала, что этот наряд подойдет тебе, - Медина указала на вещь в черном чехле и девушка только обратила на него свое внимание.

- Благодарю вас, госпожа.

- Нас ждут через три часа. Мы пойдем, а ты собирайся. Амина, пошли.

Эффектная девушка с раздраженным ворчанием оторвалась от телефона и встала, следуя за матерью. Халима без промедления подбежала к чехлу, обнаружив внутри темно-изумрудное платье миди с небольшим вырезом на спине.

***

И хоть Халима ненавидела званые вечера и праздники, в этом обнаружился плюс. Хадижа находилась среди остальных гостей и подруга с визгом набросилась на нее. Они отделились от остальных женщин и девушек. Молодая мамочка и звезда этого дня находилась в центре огромной комнаты.

Но обеим девушкам не хотелось привлекать к себе больше нужного внимания. Хадижа не переставала сыпать вопросы и источала ту же вечную энергию, что всегда. Пока подруга делилась своими открытиями в колледже, глаза Халимы пробегались от одного лица девушки к другому. И вдруг, взгляд на застыл на незнакомой гостье.

- Эй! Ли, ты слышишь меня? - щелкнула пальцами перед ее лицом Хадижа.

- Скажи, что и ты видишь ее, - недоверчиво подала голос Халима.

- Ты о ком? - нахмурилась подруга и проследила за взглядом, рассматривая девушек. - Твою мать! Вот бля*ь.

Прямо подле подарков новорождённому ребенку стояла высокая девушка с волнистыми светлыми волосами. Она выглядела так, словно сошла с обложки модного глянцевого журнала. Белоснежная кожа ровно такая же, о которой Халима мечтала с детства. На длинных ногах туфли без сомнения дизайнерские, на стройном подтянутом платье черное платье с открытыми плечами. Блондинка крутила бокал с шампанским и отвечала тем же пристальным изучающим взглядом.

- Эта та сука из Испании! - прошипела Хадижа рядом и Халима повернулась к подруге.

- Не оскорбляй просто так человека. Мы не знакомы ведь, - вразумила ее Халима.

- Будто знакомство что-то изменит. Хотя нет! Я буду ненавидеть ее больше. Ты посмотри на этот разрез. У нее грудь не вывалится на этот кафель? И ноги от ушей.

- Ты переквалифицировалась из дока в бабульку на лавочках?

- Так точно, принцесска. Хочешь для полной достоверности скажу? Путана!

- Хади, приличные девушки так не выражаются!

- Верно! Они подмешивают яды в вине для тех, кто перешел им дорогу. Хотя она пьет свое шампанское. Знаешь, я могу подобрать бесцветный яд.

- Ты невыносима.

- Ну, а что? Как вариант могу предложить опрокинуть на нее вот ту вазу. Я не буду стоять смирно и наблюдать за этой белобрысой шваброй. Интересно, твой встречаться все еще с ней?

- Всевышний! Она идет сюда.

- Шоу начинается? И не смотри так на меня. Эта швабра знает же кто ты, а ты знаешь кто она.

Несмотря на то, что Халима боялась этой встречи, она заставила себя оставаться на месте. Делая вид, что они болтают с Хадижей, оборвали лживый разговор, чтобы взглянуть на подошедшую девушку в компании женщины.

- Добрый день, дамы. Скучаете тут? - спросила женщина с короткими черными волосами.

- Встречный вопрос, - хмуро ответила Хадижа.

- Я раньше не видела вас, но о многом наслышана, - все с той же приторной улыбкой сказала черноволосая. - Позвольте представиться. Рунийса. Я мама..

- Ахмеда, - закончила за ней Халима и Хадижа от удивления перестала смотреть враждебно на женщину.

- Здравствуйте. А вы, Халима Сухан, верно? - встряла в их разговор блондинка. В отличие от темноволосой женщины, эта девушка не отрывала взгляда от Халимы.

- С недавних пор Сайед, - с короткой улыбкой подчеркнула Халима. - Мы, кажется, ни разу не встречались?

- Возможно, - сверкнула белоснежной улыбкой та и протянула руку. - Мерседес Джуэльс. Друг Малика и Ахмеда.

Последняя фраза была произнесена с таким собственническим подтекстом, что даже Халима едва не фыркнула, как Хадижа. Протянув собственную руку, обхватила тонкие ледяные пальцы Мерседес. В ее светлых глазах промелькнул вызов, а после взгляд опустился на короткую секунду на палец с обручальным кольцом.

Недосказанность между ними повисла в воздухе. Мама Ахмеда была занята тем, что рассматривала в свою очередь Хадижу. А подруга сгорала от нетерпения, наблюдая за ними обеими.

- Мне уже пора. Самолет через несколько часов. Рада была познакомиться, - сказала Мерседес и со стуком поставила свой бокал на поднос.

- Смотрите осторожнее. Самолет в турбулентность попадет еще, - бросила ей Хадижа и с шумом отхлебнула свой сок.

Халима сдержала смех и сама взялась за бокал. Мерседес одарила Хадижу ледяным взглядом и скрылась среди толпы вместе с матерью Ахмеда.

- Я скажу, что в шоке от тебя! Как ты ответила: "с недавних пор", - не переставала смеяться Хадижа даже спустя полчаса.

- А разве это не так? - проговорила смущенно Халима принимая тарелку с куском торта.

- Так точно, госпожа Сайед, - рассмеялась вновь Хадижа. - Мне все равно интересно, что эта блонди тут забыла. И, боже! Ты видела маму Ахмеда? Как горгулья!

***

По возвращению в особняк Сайедов, Халима сама задавалась вопросом этим вопросом. Как эта Мерседес попала на день рождение? Кто ее позвал? От этих мыслей ее отвлек звонок. И пока свекровь с дочерью поднимались в дом, Халима взглянула на экран. От удивления она едва не выронила телефон.

- Лия. Привет, - с волнением сказала Халима, приняв звонок. - Как тебе удалось позвонить?

- Халима! Он меня увозит. Сегодня! - быстро заговорила девочка будто плакала. И всхлипнула.

- Ты слышала куда?

- Нет. Папа говорил, что у него сегодня крупная сделка и увезет меня. Я подслушала... Ты сердишься за это? Бабушка всегда злилась, когда я так делала.

- Нет! Продолжай, Азалия. Что ты еще услышала? Где ты находилась?

- Здесь дом окружен заборами и злыми собаками. Папа приехал вчера и я решила сыграть в прятки с дядей Абдулом. И спряталась в шкафу у папочки в кабинете. Но он пришел не один, а с незнакомыми дядями.

- И что было дальше, дорогая?

- Они говорили о какой-то стройке и что завтра все решится, рухнет все. Но они еще говорили, что в порту произойдёт... я забыла слово...

- Транспортировка?

- Да! Там будет папа и то, что они давно начали. А еще... Халима...

- Я тут, говори.

- Они говорили про какого-то человека. Я не поняла кто он. Они должны "устранить". Так папа сказал...

- Кого?

- Женщину. Они назвали ее имя. Тамила.

***

На всех парах влетев в дом, Халима бросила сумку и сняв туфли, побежала в комнату. Лишь один человек мог разобраться со всем, что произойдет.

- Малик. Малик! - громкий голос сорвался на отчаянный крик.

В комнате его не оказалось, как и ноутбука с мобильным. Спустившись, не обнаружила его и в гостиной. Гюлбери вышла из столовой, глядя на нее как на сбежавшую сумасшедшую. Госпожа Медина шла из своей мастерской с новыми платьями.

- Медина, твоя невестка раньше времени сошла с ума. Чего она как куропатка кричит, будто ее режут? - пробурчала Гюлбери, гремя четками.

- Халима, что случилось? - обеспокоенно спросила Медина, проигнорировав свою свекровь.

- Малик.. Вы не видели его? - затаив дыхание спросила девушка.

- Он уехал после нас. Думаю, скоро будет. Тебе нужна помощь? Скажи и я помогу.

- Нет-нет. Спасибо, госпожа. Мне поможет лишь Малик.

В ожидании мужчины, Халима вновь вошла в комнату, которую они делили. Сменив одежду на юбку миди, надела их и свитер. Ей было легче, когда она была в удобной одежде. Сердце разрывалось на части от того, что ждало их за эти сутки.

Малик не отвечал на звонки и это сводило с ума. Она теряла время, но девушка не знала кто мог остановить это грядущие насилие.

Услышав больше нужного голоса снизу, Халима сорвалась с места и радостно спустилась вниз. Малик вернулся, но не один, а с Ахмедом и своей семьёй. Его мать и отец прошли в столовую.

Пытаясь поймать собственного мужа одного, девушка уже отчаялась. Было уже семь вечера и обратный счётчик сел уже с быстротой удара молнии.

Халима вошла в столовую, полную гостей и членов семьи. Гюлбери сидела во главе одного края стола, а ее муж с другого. Зная, что сейчас прогонят, девушка уже собиралась уйти, как мужская рука перехватила материал свободной юбки. А после Малик мягко дернул за ткань, заставляя шагнуть к нему.

- Садись, - коротко сказал он, указав на свободное место между ним и Ахмедом.

- Привет, Хали, - приветствовал ее лучезарно его друг. И девушка кивнула ему. После чего стараясь не обращать внимание на злой взгляд бабушки Сайедов, села на свободный стул.

- Малик, нам нужно поговорить. Это срочно, - прошептала девушка, наклонившись к нему.

Малик перестал смотреть на суп и взглянул на нее.

- Что случилось? - с легким беспокойством спросил он.

- Это вопрос жизни и смерти. Но не тут, пожалуйста, - с мольбой произнесла очень тихо Халима, коснувшись его бицепса.

Кивнув ей, встал из-за стола и без церемоний, протянул руку, помогая встать ей. Если бы не шок и страх за будущее, Халима рассмеялась с шокированного лица Гюлбери и матери Ахмеда.

Глава 31

"И если ты хочешь вновь проиграть, ты скажи и мы повторим этот бой..."

Молодой мужчина наблюдал за тем, как девушка носится по огромной комнате и достает папку с рисунками. Ее руки дрожали, пока она второпях пыталась рассказать все "от и до" и разложить все свои наброски.

- Подожди, Халима, - в несколько широких шага Малик оказался рядом и взял за плечи осторожно девушка. - Кто такая Азалия?

- Моя сестра, - выдохнула Халима. - Так она выглядит.

Девушка кивнула на лист бумаги и мужчина отпустив ее, присел на кресло, чтобы взять в руки набросок маленькой девочки. И тогда плотина ее молчания рванула. Она начала говорить обо всем, начиная с избиений и заканчивая тем, как отец угрожал убить Азалию.

- Он истязал лишь тебя? - глухо переспросил мужчина, сцепив руки в замок и глядя на разбросанные перед ними листы.

- Нет. Моей мачехе тоже доставалось. Но она скрывала от всех нас. Я замечала на ней синяки. То на локте, то на ноге. Иногда на лице, когда она плохо красилась, - покачала головой Халима. - В последние месяцы жизни... И Айша получала от него.

- Ты не вписала про эту девочку Азалию в свой блокнот.

- В те дни происходило так много всего, что я не писала почти. Может поэтому я сошла с ума.

И вновь Халима встала, чтобы поведать о том, что сообщила ей младшая сестра. Она наблюдала за тем, как менялось лицо Малика, не упустив, как побелели костяшки от сжатия. Почему-то хотелось услышать от него хотя бы одно слово, но мужчина продолжал молчать.

- Малик. Ты молчишь, - прошептала девушка.

Он резко вскочил, напугав ее этим действиям, из-за чего шагнула рефлекторно назад. Потянувшись к телефону, быстро набрал чей-то номер и произнес, глядя в глаза Халиме:

- Да это я. Все подтвердилось. Отправляйте людей. Время изменилось. Они собираются действовать уже сегодня ночью. Пошлите дополнительную охрану объекту. Понял, до связи.

Отключив мобильник, сунул обратно в карман. Шокированная услышанным девушка даже не дрогнула, когда он схватил ее за руки.

- Ты знаешь что-то о том, кто напал на тебя и мою мать? Тебе есть что еще рассказать мне?

- Нет, ничего. Я рассказала тебе все, что знаю.

- Кого ты видела в ресторане на дне рождении Амины? Не лги только. Одна из камер на парковке зафиксировала мужчину. Но там темно, что установить личность.

Халима сглотнула и отвела взгляд. Рука Малика поднялась к ее лицу, схватив за подбородок и вынудив вновь взглянуть на него.

- Это был Джамал, - шепнула девушка.

- Ты защищаешь его? Своего бывшего мужа? Поэтому молчала и не говорила?

- Пожалуйста, прекрати все это. Я не хочу..

- Халима, до встречи с тобой я гордился своим терпением. Но твое молчание выводит меня из себя. Ты ответишь на мои вопросы?

- Не было ничего! Как и не было никакого брака! Ты единственный за кого я выходила замуж! Я не выбирала его и не бежала с ним, как все судачили тогда. Он отнял у меня больше, чем другие могут позволить себе мечтать. Думаешь, я буду защищать его? После того, что он сделал?

- Так расскажи мне. Я не просил никогда у других ничего. Но сейчас стою здесь. В твоем дневнике вырваны страницы за тот период.

- Я... не помню...

- Не помнишь? Или не хочешь помнить?

- Страницы, наверное, вырвала Айша. Только вы с ней прочли мой бред. Она нашла его и сказала позже.

Вырвавшись из его рук, Халима подошла к окну. Заговорив, вновь погрузилась в воспоминания, надеясь, что это в последний раз.

- Мне было пятнадцать. Ты знаешь, что тогда у нас была помолвка. Ты присутствовал на ней. Я не желала этого брака. Но моей семье было все равно на мои желания. Бабушка считала, что он будет мне хорошим мужем. А отец... для него Джамал был выгодной партией.

- Почему ты не сбежала? - спросил напряжённо Малик и Халима обернулась к нему со слезами.

- Я бежала. В женский приют. Но отец нашел меня спустя два месяца. И жестоко избил. Однако расторгнул помолвку. До семьи Джамала уже дошло, что я сбежала за месяц до свадьбы.

- Тогда... Подожди, что было дальше?

На кончике языка было так много слов, но ничто не могло заставить ее продолжить. Как и то, что Малик сам не до конца желал узнать. Это было написано на его лице.

- Ты не хочешь слышать мою правду, - сказала девушка. - И я не хочу причинять тебе боль.

- Продолжай, - сквозь стиснутые зубы процедил мужчина.

- Когда я ехала в гости к Хадиже, на машину напали. Я помню лишь как в нас что-то врезалось, мне удалось выбраться, - ответила глухо она. - Там были мужчины. Очень много и все в масках. Один из них вколол мне что-то в шею.

Горло сжалось от эмоций. Малик скинул руки на груди, терпеливо ожидая продолжения.

- Я очнулась в кровати. И первое, что увидела огромное окно. От пола до потолка и вид из окна на дикий лес. Меня заперли в каком-то огромном доме в лесу. Там были мужчины, охранники. Они молчали, ничего не говорили. А когда я начинала злиться и крушить все, они приковывали меня к чему-то. А потом, спустя время появился он..

Судорожно вздохнув и давясь слезами, Халима продолжила, глядя в пустоту.

- Джамал похитил меня и держал в том гребаном доме четыре месяца. Прежде, чем ты спросишь еще раз: сбегала ли я, отвечу. Да! Восемь раз! Ему нравилось, что я не подчинялась. Он приходил в восторг от моего неповиновения. Но еще больше он ненавидел тебя и нашу... дружбу. То есть... ты понял...

- Как... как ты оказалась на свободе? - из-за его надломленного голоса Халима сквозь слезы взглянула на него.

- В первый раз он надругался надо мной спустя три месяца. Я разозлила его, сильно... Была девушка, она врач... Дэлия. Он приводил ее ко мне, когда я отказывалась есть или из-за побоев своих. Он убил ее на моих глазах, просто потому что захотел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Сколько? Сколько раз он трогал тебя? Сколько это продолжалось? Месяц? - прорычал он.

Халима покачала головой, вновь возвращаясь в кошмарные дни. И заговорила, но перед глазами вновь стояли те сцены.

***

Прошлое.

Шесть лет назад.

- Однажды смерть постучится к тебе, ты узнаешь лицо, вы встречались. Ты видел ее в своих снах. И ступени заскрежетали. Зеркало в руки берешь и уже тверд в убеждении: Смерть это ты. А ты - это смерть. Нужны ли еще подтверждения?* (прим.автора - песня из книги Дж.МакМахон) - пропел на весь тихий дом гнусавый голос.

Забитая на кровати фигура девушки оцепенела подняла голову. В комнате находилась лишь кровать. Поэтому мужчина, издавая громкие звуки тяжёлыми ботинками застыл в дверях комнаты.

Она была одна с этим монстром. Наедине со своим мучителем. Никто не мог спасти ее из его рук. Слезинка затерялась в простыне.

- Не притворяйся, что спишь, птичка, - усмехнулся мужчина.

- Уходи! Я не хочу тебя видеть, - крикнула она зажмурившись, ожидая вновь удара, но его не последовало.

- Ну и не смотри, Лима. Ощути меня, услышь мое сердце, которое пытается достучаться до твоего, - прошептал совсем рядом ненавистный голос и Халима сжалась еще больше на постели.

- Ты чудовище. У тебя нет сердца. Ты только можешь приносить боль.

- Ты меня сделала таким, Лима. Твой отказ не быть моей. Скажи, ты бы желала, чтобы тот сопляк Малик оказался на моем месте? Ты бы желала его руки ощутить на себе? Скажи это, Птичка!

Надежда на спасение меркла и тлела как уголек. Его губы прижались к уху девушки, запечатлев поцелуй. Издав тошнотворный возглас, отвернулась. Одно его объятия и Халима окаменела в его руках. Добытый пустой шприц находился в руке, которую держала близ живота.

Страх липкими касаниями, подобно ласке Джамала, прокатился по позвоночнику. У нее не хватило сил в тот раз дать отпор. Но либо сейчас, либо никогда. Позволив ему развернуть себя на спину, взглянула в эти жестокие беспощадные глаза. Он источал триумф, ожидая наконец подчинения. Руки потянулись к ремню на черных брюках. Сглотнув, Халима вознесла молитву. А после подняла с ревом руку и вонзила в его шею. От удивления он потерял равновесие и упал на пол. Халима мгновенно вскочила и побежала мимо него. Спрятанный изношенный рюкзак в котором находились верёвка и запасная одежда был за колонной. Схватив спортивную куртку, девушка побежала изо всех сил.

Она знала, что когда Джамал прилетал сюда, то охрана находилась снаружи. Попав на улицу, Халима понеслась в сторону леса, увидев краем глаза спины охранников, которые грелись у костра.

И вновь она в лесу. Ветки колют и режут щеки. Мороз обжигает изнутри легкие и все внутренности. Лай собак сопровождается звуками выстрелов. Рюкзак вонзается в плечи. Тонкая огромная куртка не спасает от лютого холода.

Журчание воды заставляет изменить маршрут. И вот она бежит по камням, перепрыгивая. Брызги летят в лицо. В голове лишь одна мысль: "Успеть выйти на дорогу".

За водопадом оказывается все тот же мрачный лес. Но что-то изменилось в местности. Появились странные покрытые синим мхом камни и маленькие ручьи. Она не была здесь ранее, в своих прошлых побегах. Крики смешиваются со смехом и музыкой. Это выход!.. Здесь есть еще люди. Но совсем рядом слышится зловещий ненавистный голос:

- И снова недостаточно быстро, птичка.

Вскрикнув, Халима едва увернулась от запущенного кем-то ножа. Ноги в изношенных кроссовках утопали в мягкой рыхлой земли. Не успела она запаниковать, как выбежала на поляну.

Больше двух десятков мужчин среди которых были две женщины, взглянули в их сторону. Халима не понимала ни что они говорили, ни что происходило в дальнейшем. Некоторые мужчины выхватили ружья и девушка подняла руки в воздух, упав на колени, не переставая дрожать.

- Прошу... Please... Help me, - сказала она, не зная понимают ли эти люди ее. Одному Богу известно, где она находилась. Дэлия и слова не могла сказать ей на английском.

Особо грозный на вид мужчина, с густой бородой и одетый на манер лесника, подошел к ней и протянул руку. А после дернул к себе за спину. Одна из женщин поспешила к ней на помощь, при этом с бледным лицом. И тогда все мужчины на поляне направили дуло своих оружий в сторону тех, кто вышел к ним.

А девушку уже отвели к огромному автобусу. Женщины переговаривались между собой и накинули на нее одеяло. Халима стучала зубами и вымученно кивала на что говорили.

- Americano? - спросила одна из них и она покачала головой.

Другая женщина завела двигатель автобуса и тот тронулся в дорогу.

***

Наши дни.

Халима вытерла слезы и повернулась вновь к окну. Ощутив движение позади себя, не дернулась, когда мужские руки заскользили по плечам. Малик подошел сзади и обнял со спины. Его дыхание, мятное и с ноткой кофе, обдало ей щеку, отчего стало тепло и спокойно.

- Тебя спасли эти люди? - его голос напоминал скрежет.

- Да, они оказались канадцами, которые отдыхали в Чехии. Лишь по воле Всевышнего они разбили свой лагерь так близко к тому месту, где держал меня Джамал, - ответила она. - Женщины привезли меня в деревню, где сразу же осмотрели врачи. И я связалась с бабушкой. Она прилетела с Дживаном уже спустя десять часов.

- Этого ублюдка нашли? Твой отец наказал его?

- Нет. Он знал о моем похищении. Просто папа думал, что это будет традиционное и он привезет меня в один из домов своей семьи. Никто не подозревал, что на частном самолете меня он выкрадет в другую страну. Отца это разозлило. Но больше, что его опозорили. Тогда пустили слух, что я сама сбежала с ним. И был заключён брак. Вот и все.

Рывок и он развернул ее в своих объятиях. Халима встретилась глазами с ним, стараясь не заплакать вновь. Малик уже давно, наверное, считает ее размазней. Во взгляде мужчины было так много ярости и печали, словно океан несбывшихся надежд.

Рука Малика потянулась медленно, очень медленно к ее собственной. Ладонь утонула в его. Халима готова была поклясться, что это не было соприкосновением двух тел сейчас, а две искры, слитые воедино огнем. Притяжение между ними существовало с детства, иначе как объяснить редкость, но разрушительность этих встреч?

- Я должен был спасти тебя. Прости меня... Что меня не было рядом, - судорожно сглотнув промолвил мужчина, глядя на их руки.

- Я не прощаю его. Но отпустила эту ситуацию. Только порой снятся кошмары.

- Ты должна простить врагов не раньше, чем я повешу их на собственных кишках. Почему этот сукин сын говорил про меня?

- Ты читал дневник. И знаешь. Я не жду от тебя ничего, Малик. Никаких взаимных чувств. И не прошу любви.

- Халима, моя любовь последнее, что тебе нужно... Прости, бронзовая принцесса, я не верю в любовь и слишком скептически отношусь к этому. Но как только мы уладим с тем, что произойдёт ночью, брошу все силы и поиски на этого...

- Прошу тебя. Не делай ничего. Если с тобой что-то случится, я никогда не прощу себе!

- Я займусь этим, а ты с этой минуты не покинешь эту комнату без сопровождения. Я найду тебе охранников, может трех. Хотя нет! Слишком мало. Надо пятерых.

- Малик...

- И еще... Тебе нужно взять уроки по самообороне. И носить ружье.

- Ты сошел с ума, да? Мне надо было молчать, чтобы ты не приковал меня к взводу солдат?

- Теперь я несу ответственность за твою безопасность и ближе чем на километр к тебе не подойдет никто.

- Всевышний, надели меня терпением! Малик, прекрати. То, что я покалеченная не означает, что со мной надо обращаться как с диким животным. Моя душа испорчена и темна, поэтому и вокруг меня подобное.

Упрямый взгляд Малик сменился на острый, а легкая ухмылка пропала. Инстинктивно, Халима поняла, что в нем активировался вновь "защитник".

- Ахмед однажды назвал тебя ангелом и по сей день он считает тебя подобным созданием. Ничего не изменилось, Халима. Я вижу всю ту же тихую девочку в облике повзрослевшей девушки. Это все будет лишь для того, чтобы к тебе ни один мужчина не приблизился. Не имеет значения, какие условия я поставил за несколько месяцев перед нашей свадьбой. Тебя не коснется этот урод или еще кто, иначе я вырежу их **ены и скормлю им же. И я выслежу того вы**ядка. А теперь, когда я знаю, что с тобой случилось, мне нужно рассказать тебе кое-что тоже.

- Например, про тот звонок?

- Верно, моя догадливая. Я не хочу впускать в тебя в это больше нужного. Но не считала ли ты странным как часто появлялся подле вашей семьи?

- Часто? То есть... Это было намеренно?

- Лишь последний год. Я сам посоветовал выбрать мне невесту из знакомых семей и догадывался, что они выберут твою сестру.

- Подожди, это все звучит... Запутанно. Как это связано с тобой? Моя сестра и ты?

- Я получил задание. И меня выбрали на эту миссию.

- Но ты же говорил, что не являешься полицейским и федералом...

- Это все еще так. Я не лгал тебе. На втором году обучения меня заметили намного влиятельные и скрытые люди. Твой отец и его компания давно находилась в возглавляющим списке сомнительных личностей. Они рассматриваются как лидеры экспорта наркотиков в Колумбию, сотрудничество с наркокартелями мафиозных синдикатов в Перу и создание новых препаратов, запрещённые и опасные для здоровья.

- Выходит, то что я рассказала сейчас, подтвердило все?..

- Ты свидетель. Та, кто может рассекретить их всех по незнанию.

***

В порту было тихо. Халима смогла выиграть спор с Маликом и лишь из-за того, что находилась на безопасном расстоянии под чутким присмотром мужчин, поэтому пряталась за целой конструкцией деревянных коробок. Море из-за тьмы казалось еще темнее и мрачнее. На причале стояли двое мужчин, прикуривающие сигареты и кого-то ожидающие.

Огромный грузовой корабль покачивался на волнах, пока портовые работники выкрикивали друг другу. Подъемный край перемещал голубые контейнеры с причала на борт корабля.

Все ждали появления тех, кто стоял за этой встречей. Халима кусала губы поглядывая на мужчин подле себя в черных шлемах. Малика самого среди них не было.

- Эти товары обладают удивительными свойствами, - пробормотал рядом мужчина в черной униформе.

- О чем ты? - спросил его устало другой.

- Их содержимое существует, не существуя. Они оказываются на месте прибытия, но не прибывают вовсе по факту. Стоят огромных денег, но это цена жизни. Секрет в том, что все это редкостное дерьмо под названием - наркота.

- Ты сломал мой мозг, чувак, - пошутил рядом Ахмед и откинул крышку шлема. - Порядок, Халима?

- Да, - тихо ответила она.

- Госпожа, не смейте ни в коем случае выходить.

- Верно, госпожа. Босс оторвет нам голову или же пристрелит на месте, если с вами что-то случится. Он это обещал нам всем.

Халима покачала головой, отказываясь верить, что Малик как-то связан с борьбой против экспорта наркотиков и охотился на "боссов". И самое удивительное: даже отец проявился в этом деле.

Парни продолжали говорить, что подобные корабли-призраки. Как только сомнительные товары оказывались надёжно подняты на борт, как тот уплывал с концами. Сев обратно на корточки, задумалась над последним разговором с Маликом, когда они сидели в автомобиле Ахмеда.

- Ты не будешь высовываться. Останешься с парнями и сможешь оставаться в тени.

- А ты? Это не опасно? Тебя не ранят? Что если кто-то придет с оружием?

- Ну, так и у меня оно есть. Ты меня сама услышала? Сидишь тихо, не издавая звука и будешь подчиняться приказам парней, в частности Ахмеда.

- Зачем это еще?

- Они отвечают за твою безопасность и все что скажет Ахмед, это сделал бы я сам. Поняла? Чтобы ты не видела и не услышала, не вмешивайся.

- Тогда зачем взял меня с собой, если мне роль стула отвел?

Ахмед впереди за рулем издал сдавленный смех, заглушив его своим кашлем. И Малик, и Халима взглянули на него со злобой. Тот поднял на миг руки в воздух.

- Простите, ребят. Но вы ругаетесь как закоренелая супружеская пара, которая уже лет двадцать в браке.

- Ахмед, закрой рот. Если с ней что-то случится...

- Да-да, я слышу это уже в десятый раз за сегодня. Ты сдерешь с меня кожу, оторвешь мне голову, сунешь в ее песок и так далее. Даже забыл сколькими способами жестокости ты припугнул меня, брат. Но это не имеет смысла. Раз она вверена мне, то так и будет.

Вернувшись в действительность, Халима уставилась на причал и заметила, что видит фары подъезжающих машин. Рядом мужчины засуетились.

- Объект первый прибыл. Двое мужчин в черном BMW, - сообщил Ахмед по рации.

- Второй на горизонте. Ведите их, - добавил другой мужчина по рации.

Минута, другая и все на причале сменилось. Крики, выстрелы и вопли застыли в воздухе также быстро, как и прогремели. Халима сжала в кулаке рукав свитера.

- Что там произошло? Почему так тихо стало? - спросила нервно девушка.

- Их взяли тепленькими. Пойдем, ангелок. Взглянешь, как твоего папашу закуют в кандалы, - ответил с мрачной улыбкой Ахмед, вставая и протягивая руку в черной перчатке.

***

Выбор всегда прост: либо начни жить, или начни умирать. {стивен кинг × побег из шоушенка}

Маленькие деревянные лодочки раскачивало в разные стороны по волнам. Два огромных корабля возвышались над ними подобно горам. Чтобы разглядеть название судна и где заканчивался борт, голову приходилось запрокидывать до боли в шее. Корабли в море испускали протяжные звуки воя и дымили серыми кольцами, а после терялись в густых облаках. Холодный ветер крепчал. Запах моря смешивался с мокрой землей. Со ржавых цепей свисали водоросли.

Пули хлестали по машинам и кораблям подобно порыву ветра. Их, как магнитом, отталкивало.

Продолжая держаться на расстоянии, Халима наблюдала из тени, как мужчинам из прибывших автомобилей приказали выбраться из них.

- Водителям заглушить мотор. Выньте ключи и положите на крышу, - громогласно произнес грубый мужской голос. - Водители выходят первые. Лицом к автомобилю и поднять руки.

Поочередно каждый пассажир с интервалом в минуту выходил на улицу. Лай собак напугал девушку и она вздрогнула, когда на свет из корабельных трюмов вышел отец с ухмылкой. Его перстень блеснул в темноте. До нее не дошло, что говорили там, но группа не меньше из тридцати мужчин во всем черном, бронежилетах и оружие, держали остальных на мушке. Приказы сыпались на неизвестном ей языке и одних обыскивали, а другие уже направлялись к машинам.

- На каком основании вы остановили нас?! Вы кто такие, псы? - кричал какой-то из мужчин, прижатый лицом к грязной земли.

- Чисто. В тачке пусто, - сообщил кто-то.

- Посмотри в сиденьях и номерных знаках, - последовал мгновенно приказ. - Кто-нибудь, поднимитесь на борт кораблей. Обыщите содержимое ящиков.

Прошло не больше десяти минут и удивленный возглас разорвал ночную тишину. Халима уже дрожала, обхватив себя за плечи.

- Нашел. Тут евро, не меньше несколько сотен тысяч, - все тот же голос произнес это и девушка узнала его обладателя. Эрик, один из друзей Малика.

- Это не наше. Мы только сделку заключили, - прохрипел другой мужчина, которого держали одновременно двое мужчин.

- Поднимите их всех, - вновь приказ, но исходящий от Малика.

Мужчин без церемоний схватили и заставили выпрямиться. Остальные на причале застыли в напряжении, не переставая цепляться за оружие. Высокая фигура мужчины в черной униформе обошла, едва взглянув на загорелые лица портовых чернорабочих. Остановившись подле двух мужчин, стоящих у автомобилей. К ним бежал уже обратно с корабля невысокий человек и протянул прозрачный пакетик с белоснежной рассыпчатой массой.

- Давид Сухан, вы обвиняетесь в экспорте наркотиков. А также в хранении незаконного оружия и применение в убийствах, совершенных группой лиц, среди которых ваш бывший охранник Дживан Мемон. Абдула Сухан, вы обвиняетесь в соучастии нелегальной продажи фармацевтической компании ГлентФор и незаконных опытах, - словно зачитывая текст изрек Малик. - До выяснения всех обстоятельств, вы арестованы. Все ваше имущество: движимое и недвижимое будет изъято и наложен арест.

- Сними маску, покажись, - рявкнул господин Сухан.

Халима была уверена, что Малик проигнорирует этот приказ и его самого, но мужчина удивил, когда поднял руку и одним взмахом отбросил шлем.

- Я должен был догадаться, - скривился господин Сухан, когда двое надели наручники, заломив ему руки за спину. - На кого ты работаешь, сопляк? Ты пошел и против своего отца?

- Ваша самая большая ошибка действовать по одной и той же схеме. Промышлять все из одной точки.

- Как жаль, что ты, так и остался мальчишкой. В этой жизни ты либо продаешь и выиграешь, либо теряешь все. И выиграв, хватаешь в охапку, таща все в свою нору. Никто не разбрасывается своим добром. Кто вам сдал нас? Моя шлюха дочь? Она раздвинула перед тобой ноги и ты уже пресмыкаешься перед ней? Вам всем придется попотеть, чтобы доказать!

- Неужели? Вы видите, что в моих руках? Разве это не с вашего корабля? Куда он направлялся? В Перу? Колумбию или Бразилию? С каким мафиозным латиноамериканским кланом вы сотрудничаете?

- Я прикончу тебе и эту **юшку как только смогу. Решетка не спасет вас от меня.

- Так вы из тех, кто стреляет, а после убеждает себя, что это было из целей самозащиты? Поэтому вы истязали свою старшую дочь два десятка лет? Поэтому вы, пытаясь, избавиться от нее, своими руками подписали смертный приговор для младшей?

- Существуют такие места, с которыми связан навсегда, на тебе их клеймо. Думаешь, ты святой? Думаешь, твой папаша не связан с нами?

- Уведите их.

- Сукин сын, будь готов, что я выйду на свободу уже через неделю, а твое тело послужит кормом для рыб в океане. Отпустите меня, твари!

Ругательства сыпались на мужчин, которые пытались усадить вырывающегося мужчину в грузовик с решетками. Чья-то рука коснулась плеча и девушка повернулась к Ахмеду, который обеспокоенно взглянул в ее лицо.

- Не плачь, Халима. Меня Малик прибьет. Скажет, что я виноват в этом. Что слишком близко подвел тебя к этим отморозкам, - успокаивающе погладил он по плечу.

- Они... Их в правду посадят? - шепотом спросила девушка.

- Конечно. Я уверен, что в обоих кораблях несколько сотен тонн героина. Им светит пожизненный. Если докажется их причастность к смерти тех, кто фигурируют в деле, то повезет, если доживут до суда, - со свирепостью ответил мужчина. - Пойдем к машине. Малик видит нас и не в духе.

***

После, кажется, целой вечности группа мужчин вернулась к склону, у которого ожидали трое мужчин и одна девушка. Малик, так и не надев свой шлем обратно, с кем-то говорил. Остальные мужчины уже направлялись к своим военным автомобилям.

- Ты в порядке, Халима? - спросил сразу же Малик, наклонив голову и изучая дольше, чем ей хотелось бы. - Я знаю, что это была тяжелая ночь для тебя, ты выглядишь еще более измотанной.

Только Малик мог назвать со своим спокойным поведением полномасштабный арест и раскрытие того, что он связан с полицией, а то и выше, - просто "тяжелая ночь".

- Порядок, - успокоила она его с легкой улыбкой. Учитывая, что за ними наблюдали несколько десятков пар глаз, иного ответа у нее и не было.

Мужчина кивнул в сторону своего автомобиля. Халима направилась туда первая. Малик следовал позади и аккуратно схватив за локоть, вынудил идти с ним в ногу.

- Мы возвращаемся к моей семье, а утром поедем в больницу, - шепнул мужчина.

- Зачем? - в страхе спросила девушка.

- Твоя мачеха в тяжёлом состоянии. Парни едва успели спасти ее. У нее сломаны ребра и несколько выстрелов пришлись на правую ногу.

- Но она жива?..

- Пока да. Я говорил со врачом. Они в операционной. Адрес, по которому звонила твоя младшая сестра был установлен, но дом пуст. Возможно, мы опоздали с этим и девочку уже увезли. Но. не волнуйся. Их уже ищут.

- У меня к тебе разговор.

- Вот как. И какой же?

- Ты ведь расскажешь кто ты и как связан с этим.. делом.

- Когда придёт время. Садись. Ахмед, заводи.

***

Автомобиль остановится у особняка Сайдеов и когда Халима вошла в дом с Маликом, который успел в машине снять одежду. Девушка все еще отказывалась вспоминать как он попросил друга остановиться и оба вышли, чтобы посреди пустой дороги переодеться. Не переставая держать глаза закрытыми, она и не спешила их приоткрыть, когда Малик вернулся на свое место. После чего вытянул руку, привлекая удивленную девушку к себе.

Ахмед спереди ухмылялся, но не произнес ни слова. Что до девушки, которая была слишком взволнована этим контактом, прикрыла глаза, вслушиваясь в размеренное биение его сердца.

В особняке стояла тишина, нарушаемая храпом с верхних этажей и бормотанием охранников во дворе. Эмоционально выжатая, Халима оборачивалась ежеминутно к Малику.

- Иди в комнату, я приду через пару минут, - приглушенно ответил Малик на немой вопрос.

Кивнув ему, Халима устало вздохнула. Девушка никогда не думала, что обретёт место, в которое желала бы вернуться. Многие говорили, что дом, куда бежит твоя душа и прибывает раньше, чем ноги приводят тебя. Отчий дом напоминал ей камеру для пыток, в которую ее запекли за грехи в прошлой жизни. А именно эта комната приносила легкое ощущение волнения и тепла. Может это было из-за того, что последние две недели кроме придирок госпожи Гюлбери с ней обращались намного лучше, чем в отцовском доме. Какая бы истина за этим не стояла, Халима прошла в ванную и сняв бронежилет, на котором настоял Малик, всплеснула на лицо ледяную воду. Выключив воду, вернулась в комнату в тот момент, когда сам Малик закрывал за собой дверь. В руках он держал поднос доверху нагруженный.

Ринувшись к нему, протянула руки, но заслужила лишь его хмурый взгляд. Положив поднос на маленький стеклянный столик, уселся в кресло.

- Не хочешь спать? - подняв голову к ней спросил Малик.

Отрицательно покачав головой, без приглашения села на другое кресло. Наблюдая за тем, как мужчина наливает себе в бокал виски, а после для нее сок, не сразу поймала его взгляд.

- Держи, это вишневый. Ты ведь его любишь, - протянул ей стакан мужчина.

- Ты помнишь о моих предпочтениях? Откуда? - наклонила голову девушка.

- Такое сложно забыть. Как Хадижа вбегала в столовую, высматривала компоты в буфете и на весь зал кричала: Халима, тут есть твой вишнёвый! Эй, парни, в сторону. Тот вишнёвый и яблочный стаканы мои, не трогайте их, - передразнил он голосом Хадижи и девушка рассмеялась, впервые без стеснений и фальши.

- Я помню, что вы с Ахмедом обожали хачапури с сыром. Ахмед даже дожидался, когда пироги вытащат из печки и забирал по шесть штук, - со смехом произнесла Халима.

- А как же. Наш тренер после покатывался со смеху, когда он заявлялся с кулёчком горячих пирогов и заставлял его еще полчаса отрабатывать, - улыбнулся Малик, с интересом взглянув на нее.

Их взгляды столкнулись в немой битве, и улыбка у Халимы начала увядать под натиском пляшущих эмоций в его глазах. Малику не надо было ничего делать, кроме как смотреть, чтобы заставить ее ерзать на месте. Безмятежно потягивая виски, мужчина перевел взгляд на окна, откуда открывался вид на сад.

- Задавай вопросы. Я уверен, у тебя их масса, - со смешком протянул он, глядя в пустоту.

- Ты лгал мне, когда сказал, что покинул академию? - спросила она первое, что волновало ее больше всего.

- И нет, и да. - Мужчина вновь взглянул на нее и призадумался. - Я не желаю подвергать тебя еще больше опасности. Все мои ответы не несут пользы для тебя. Давай сократим уровень правды.

- То есть?

- Я не связан с полицией и властью, но моя сфера деятельности связана с этими органами. Меня и других парней заметили сразу же, на первом курсе.

- Вы что-то вроде элитных бойцов?

- Какой прекрасный ответ, моя умная жена.

- Пожалуйста, давай без издевательств. Я лишь предположила.

- Это и не было насмешкой, Халима. Ты достаточно близко подобралась к своему ответу. Давай следующий вопрос.

- Как ты связан с... этой наркотической темой? Ты расследуешь продажи?

- Верно.

- А Ахмед? Я слышала, что он по другую линию.

- Двойное попадание. Мне даже интересно слушать тебя, честное слово. Продолжай. У тебя есть теории насчет его работы? Что, по-твоему, у него лучше всего получается?

- Не знаю... Разве что злить Хадижу и быть ходячим позитивом. Он излучает изнутри тепло и делится им с миром.

Халима уже ждала смеха Малика, но вместо этого он поднял брови, явно недовольный этим ответом.

- Но в то же время он может быть свирепым. Ахмед как хамелеон! Подстраивается под общество и факторы.

- Тройное попадание. Удивлен насколько проницательна ты.

Одобрение проскользнуло в голосе и Халима с довольной улыбкой отпила немного сока. Поджав под себя ноги, подумала, что еще никогда в жизни такая тишина не была умиротворяющий.

- Ты огорчена? - спросил Малик, несмотря на нее, а на собственный бокал. Вытянув ноги, он полулежал в кресле.

- Чем? Тем что произошло в порту? - поинтересовалась в ответ девушка.

- Я знаю, что ты ненавидишь отца, но кое-что скажу...

- Я его не ненавижу. Уже нет. Я любила его в детстве, пока не поняла, что его равнодушие причиняет мне больше боли, чем его руки. Если не ждёшь, что он придет на концерт, где ты выступаешь. Если не забирает тебя с олимпиад и конкурсов, не ждёшь его подарка на день рождения. Не ждешь защиты, когда тебя похитил озабоченный человек, - никаких разочарований. Желает ли кто-то сейчас, чтобы я защитила его в суде или давала какие-то показания? Ни за что. Я достаточно обнимала его, а он достаточно разбивал мне сердце.

Малик вздохнул и покачал головой, залпом опустошив свой бокал и со звоном поставил на стол. Мужчина смотрел загадочным взглядом исподлобья, изучая ее профиль. А Халима старалась убрать в ящик "воспоминаний" те моменты, когда еще ждала отцовской любви.

- Тебе надо поспать пару часов, Халима. Ложись, - устало сказал он и девушка взглянула на него.

- Как и тебе, - ответила она.

- Я не смогу, - признался Малик.

- Как и я, - с лёгкостью ответила Халима, поставив и свой стакан рядом с его. - Тогда я могу остаться с тобой тут?

Еле заметный кивок был единственным ответом. Халима встала, чтобы обойти стол. Действуя больше из убеждений собственного сердца, присела на колени, а после плюхнулась вовсе на мягкий ворс ковра. Малик нахмурив брови наблюдал за ней и удивлённо поднял руки, когда она положила голову ему на колени.

Вздох. И никаких действий. Но после ощутила мужские пальцы, которые зарылись в темные густые волосы. Прикрыв глаза, прижалась щекой к колену. Свободная рука повисла в воздухе. Однако через мгновение она оказалась перехвачена. Малик двинул ткань, обнажая больше кожи. Халима догадывалась, что он пытался сделать, но ощущала себя настолько вымотанной, что не стала вырываться.

- Это что, Халима? - сдерживая гнев прошипел он, кончиками грубых пальцев проведя по зажившим рубцам.

- Ничего, - ответила Халима, зажмурившись от того, как нежно он прикоснулся к ранам. - Действительно ничего. Мне не жаль за это. Лишь то, что ты выбрал меня. Испорченную, дефектную и сломленную. Потому что такой хороший человек как ты заслуживает кого-то, кто не был помечен тьмой. Держу пари, все твои беды сейчас из-за меня. Но я не просила меня спасать.

- Хватит. Не смей больше говорить о подобном, - оборвал он яростным голосом и хватка в волосах усилилась. Накрутив темные пряди на волосы, мягко вынудил взглянуть в свое лицо.

Халима сглотнула, когда он сократил расстояние между ними, нависая в своем кресле над ней. Его легкая щетина пощекотала кожу у щеки, когда Малик еще больше наклонился. Девушка вздрогнула, но вовсе не из страха.

- Если подобное повторится, я накажу тебя. Вовсе не теми способами, которыми наказываешь за жизнь себя тут, - хрипло произнёс он. - Помнишь? Мы идем рука об руку и твои проблемы - мои проблемы.

- Не питай своими словами мои иллюзии еще больше, пожалуйста, Малик.

Его свободная рука коснулась шеи, а после до подаренной им цепочки с подвеской.

- Ты все еще носишь это?

- Оно напоминало мне о тебе. Как браслет мамы.

- Я вовсе не хороший человек, и подавно, - не герой, коим ты меня считаешь. Моя душа темна, испорчена. Я не верующий и давно ушедший от всех наших традиций. Мне не следовало предлагать тебе взять мою руку, чтобы из одной пучины зла провести в другую.

- Слишком поздно. Я не отпущу ни тебя, ни твою руку. Ты сделал для меня намного больше, чем кто-либо вместе взятые. Скажи... Малик, будь у тебя выбор отмотать время назад и был дан выбор: заключить брак или жить прежней жизнью, ты бы не заключил этот брак?

- Нет. Независимо от того, каков наш брак, я бы не стал ничего менять. Ты для меня важна. И не существует термина, объясняющим кем являешься для меня.

- Не беспокойся, если ты не чувствуешь того же, что и я к тебе. Я не стану ничего делать из-за этого.

- Халима...

- Прости, но ты единственный мужчина, кто для меня не источает угрозу.

- У тебя не будет других мужчин. Ты не станешь пробовать с ними пытаться выяснить.

- Да? Точно ли?..

Хватка в волосах усилилась, но лишь на мгновение. Точно такая же вспышка безумия проявилась в глазах, но Малик быстро взял эмоции и себя в руки. Вновь наклонившись к ней, сказал вкрадчиво:

- Только мне позволено находиться в твоей постели, даже если я сплю в этом гребаном кресле.

Широко раскрыв глаза, Халима пришла в себя, когда Малик выпустил ее волосы и встал, чтобы протянуть руку. Не дождавшись ответной реакции, нетерпеливо наклонился и поднял ошеломленную девушку. Перехватив запутанный взгляд, Малик сказал:

- Именно этого я и боялся. Не смотри так. Ничего не произойдёт. Ложись спать.

***

На утро Халима проснулась раньше него и приподняла голову с подушки, разглядывая спящего Малика в кресле. А после уронила голову обратно, зарываясь лицом в подушку. Если новый день должен был принести новые неприятные сюрпризы, хотелось подольше поваляться, чтобы быть готовой ко всему.

Выбравшись из постели, поспешно одела очередной повседневный костюм и незаметно покинула комнату. Набирая несколько раз безуспешно по номеру Азалии, она прошла на кухню. Получив утреннюю дозу своего кофеина, застала в столовой госпожу Гюлбери и отца Малика в скверном настроении.

- Проснулась, невестка, - сказал мужчина, взглянув на нее.

- Доброе утро, - поздоровалась девушка, избегая взгляда. Подобное считалось дурным тоном.

- Ты еще не слышала, да? Вчера полиция ворвалась в ваш особняк и подкинула твоему отцу порошок. Его забрали. А твоя мачеха в больнице. На нее напал кто-то, - сказал мужчина и Халиме показалось, что он наблюдал за ее реакцией.

Услышав это от другого человека, Халима побледнела. Может отец Малика замешан в ту же игру, от которой пытается ее отгородить Малик?

- Мы едем к госпоже Тамиле, - раздался безэмоциональный голос Малика. - Халима, готова?

- Сынок, куда вы ни свет ни заря? - всполошилась его бабушка. - Сядь, тебе кофе принесут, обсудите с отцом.

- Мы улетаем сегодня, бабушка. Халима навестит свою мачеху и мы уезжаем, - отрезал Малик и развернувшись, быстро ушел.

Девушка, боясь, остаться с его родственниками, ринулась за ним. Чувствуя на себя испепеляющие взгляды, вздохнула спокойно лишь на улице.

- Мы улетаем правда сегодня? - спросила она, когда села в автомобиль.

- У меня есть новости. Твоя сестра была замечена в аэропорту на рейсе в Испанию. Мы летим туда не только из-за нее. Мне нужно быть там, а тебя я не оставлю здесь.

- А кто? Кто с ней был?

- Не знаю. Ахмед сообщил пока только это.

В больнице было людно и Халима спустя полчаса стояла у палаты, в которой находилась мама Тамила. Замешкавшись у дверей, поправила белоснежный халат и крепче схватив букет, вошла.

Бледная женщина лежала с закрытыми глазами. Ее руки лежали вдоль туловища. Тусклые волосы обрамляли избитое лицо. Рассеченная губа дернулась, когда женщина открыла глаза. Халима поставила в пустую вазу цветы, ощущая взгляд мачехи на себе.

А после села перед ней. Взгляд женщины скользил с ее одежды на лицо и вновь на кольцо.

- Брак пошел тебе на пользу. Ты поправилась, - Голос напоминал протяжный скрежет двери.

- Как вы, мама Тамила? - спросила девушка и протянула руку, чтобы коснуться мачехи, но та с отвращением положила свою на живот.

- Не делай этого, девочка. Не мучай мою совесть еще больше. Видишь, Всевышний наказал меня сполна. - Усмехнулась горько женщина. - Я лишилась дочери. Мой муж был тираном, который убил мою единственную доченьку. Я закрывала глаза на многие его злодеяния и поэтому Бог наказал меня.

Халима молчала, глядя на страдальческое лицо женщины.

- Я не виню вас. Вы были такой же заложницей в этих стенах и его гнева, как я, как Айша, как бабушка и все остальные.

- Как? Как ты сломалась после того, что обрушилось на твою судьбу?

- Бабушка часто говорила, что терпение излечивает. Sabr'ka, вот что она говорила.

Халима улыбнулась грустно своим воспоминаниям. А из уголка глаз мачехи потекла слеза.

- Я настолько ненавижу тебя и твою светлую душу, что не могу заставить себя просить у тебя прощения. Уходи. Оставь меня.

- Это отец вас так?

- Ты никогда не звала его папой...

- Он не был им для меня. А все что делал для Айши, разрушил ее же смертью. Вы не ответили. Его взяли на сделке, где он продавал наркотики. У вас могут взять показания.

- Все что я хочу, это присоединиться к своей дочери. Уходи. Мой мир ждал меня в глазах Айши. Уходи! Ухо...

Глаза мачехи вылезали из орбит, тело забилось в конвульсиях. На крики сбежались врачи. Чьи-то крепкие руки схватили за плечи, привлекая к себе. Мама Тамила упала на подушку и не зашевелилась. Ярость и отчаяние в ее глазах сменились на пустоту и погасший навсегда свет. Линия жизни на индикаторе продолжала двигаться прямой линией и Халима издала недоверчивый шокированный возглас. Малик вывел ее в коридор.

- Она... она.. мертва... - шептала Халима.

- Ты не виновата в ее смерти. Посмотри на меня, - Малик крепко схватил ее за щеки, вынуждая взглянуть прямо в его глаза. - Это бы и так случилось. У твоей мачехи диагностировали рак четвертой стадии сердца. Я получил с утра ее карточку.

- Но она... умерла. При той правде и пустоте, я понимаю ее желание не жить...

- Хватит, Халима. Твоей вины нет. Эта женщина скрывала годами все злодеяния своего мужа. После выписки из больницы, ее саму бы заковали в наручники, как соучастницу. Будь готова. Мы уже вечером улетаем. Твоего папашу тоже перевезут в Испанию, как и дядю. Наши дела и проблемы сменят лишь страну.

Прижавшись к его груди, обняла его. Эти слова бальзамом ложились на ее израненную душу и совесть. И все же мысль, что теперь от их семьи не осталось ничего ранила как никогда раньше.

- У меня нет больше никого, Малик. Только сестра, которую похитили. Ты мое пристанище, за которое я держалась, даже когда тебя не было рядом, - шепотом сказала Халима, ощутив, как напряглось его тело.

- У тебя есть я, моя семья. Ты часть моего мира.

Последние слова осели на кончике ее языка пеплом. Что-то поменялось в их отношениях, даже если Малик отрицал.

***

Два чемодана катили по дорожке, которая вела в сторону ожидающего самолета. Мужчина держал их ручки одной рукой, а другой тянулся к паспортам и билетам, на которых мельком высветилась надпись: Испания.

На борт самолета поднялись Малик и Халима, оставив багаж работникам. Девушка успела откинуться в кресле, как мужчина сел рядом и помог с ремнями.

- Готова?

- К чему? К новой жизни?

- Может быть.

Халима улыбнулась и кивнула, взглянув на маленькое окошко иллюминатора. Ощутив, как мужская легла поверх ее, сначала взглянула на контраст их цвета кожи и размеров, а после на самого мужчину.

"Однозначно что-то изменилось", - с изумлением подумала Халима и осмелела настолько, что положила голову ему на плечо.

Глава 32

Ночь будто крошится, когда два человека покинули аэропорт Коста-дель-Соль: туман застилал горизонт, а небеса сгустились, комковатые с переливом синевы с фиолетовым, скрывая звёздное небо. Вся Малага находилась в беспамятстве. Ожидающий автомобиль подъехал еще ближе и оттуда вышли трое мужчин, мгновенно забирая чемоданы. Двое оставшихся приоткрыли двери с двух сторон.

Длинный путь вел мимо центральных путей, проехав пустырь и стоянки с такси. Из темных окон автомобиля открывался прекрасный вид на солнечную Испанию. На верандах кофейн и ресторанов лениво потягивали прохладительные напитки люди. Испанская чарующая музыка доносилась с каждой улицы, начинаясь от Архелии и заканчиваясь у Камеруна. Бесконечная дорога по автостраде А-7 вскоре завела на территорию маленького городка.

- Что это за место? - впервые с момента посадки самолета подала голос Халима очень тихо, повернувшись к сидящему рядом.

- Наша база. Вокруг расположены дома семей, - ответил рассеянно Малик, на миг оторвавшись от ноутбука и подняв голову к окну. - Больше нет мест более безопасных, чем это. Думаю, что тебе понравится.

Мужчины, которые кем бы они не были, сохраняли молчание. Халима откинулась на своем кресле, искоса взглянув на Малика. Он сосредоточенно что-то читал и порой печатал. Прикрыв глаза, попыталась вздремнуть. Полет с пересадками в двадцать часов извел ее. Автомобиль миновал блок пост и высокие ворота разъехались в стороны.

- Можно?.. - обратилась вновь девушка к нему и получила в ответ легкий кивок.

Открыв окошко, Халима вздохнула свежий воздух. Машина плавно неслась по ухоженной дороге мимо изящных необычных зданий. Ей показалось, что они построены все из алмазов, отражающих солнечный свет и создавая разноцветные блики на соседних постройках. Два здания имели спиральную форму и вздымались так высоко, будто пронзая небо. Окружающая "флора" была подобно взрыву цветов: от жёлтых одуванчиков и заканчивая редкими черными цветками с красными переливами.

Халима вышла из автомобиля, когда Малик покинул салон первым. От нервов у нее скрутил желудок. Она никогда не была настолько далека от знакомых и не владела местным языком. Вскрик чайки напугал ее и девушка подняла голову к голубизне небосвода над ними.

- Тут что... Море? - спросила удивлённо девушка.

- Этот город в часе от порта. Наш дом ближе всех к океану, - ответил Малик, поблагодарив мужчин и забирав у них чемоданы.

- Ты живешь здесь, когда ездишь по делам? - вновь спросила Халима, забрав у него небольшую дорожную сумочку.

- Не всегда, но в основном. Пойдем, тут недалеко, - загруженный вещами и сумками Малик даже не вспотел пока, направлялся под палящим солнцем мимо ухоженных улочек.

Девушка поспешила скорее за ним, не переставая крутить головой. Иногда по пути они разминались с редкими жителями этого места. То были мужчины, кивающие девушке и пожимающие ладони Малику. Несколько раз пробегали совсем маленькие дети с матерями и отцами.

- Тут есть и дети, - прошептала Халима, провожая взглядом девушку с коляской.

- Иногда некоторых, посланных на задания, раскрывают и за их семьями начинается самая настоящая охота. Наша корпорация считает, что лучше обезопасить семьи своих работников, - ответил Малик.

- А ты не боишься за свою? - обеспокоенно произнесла девушка.

- Отец способен обеспечить всем домочадцам в семье безопасность, - пожал плечами мужчина и взглянул на нее. - Другое дело ты.

- И что это значит? - нахмурилась Халима в ответ.

- Сможешь достать ключи из кармана? - сменил мгновенно тему Малик, отведя взгляд.

- Да, где они?

- В джинсах спереди.

Подхватив свою сумку одной рукой, подошла к замершему мужчине. От близости, Халима фактически потеряла голову. У нее перехватило дыхание, когда Малик сделал еще один шаг, грохоча колесами чемоданов. Подняв руку, запустила в ее карман, стараясь не касаться сквозь ткань к мужскому телу. Когда он придвинулся ближе, щеки вспыхнули и загорели подобно пожару.

- Халима. Не в том кармане, - глубоким голосом сказал Малик. Подняв глаза к его лицу, опустила взгляд на губы, отметив, что видит намек на лёгкую улыбку.

В этот раз двигаясь куда быстрее, подхватила двумя пальцами связку ключей, на секунду все же прикоснувшись к его телу. В ответ на это Халима ощутила, как он напрягся. Шагнув назад, поскорее отвернулась, все еще сжимая в кулаке ключи.

- Куда идти? - надломленным голосом спросила Халима.

- К тому зданию. Приложи эти ключи к той круглой ямке в стене, - ответил Малик и двинулся с вещами вновь первым, словно минуту назад не произошла неловкая сцена.

Ремешки легких сандалий на каблуке натерли все ноги и Халима уже ненавидела это длинное платье, в котором вспотела и ткань липла к коже. Даже подняв волосы в высокий хвост, ощущала, как по затылку струится капля пота. Прижав простую на вид карту с символом непонятных букв, едва не пискнула, когда из ниоткуда появилась дверь и поднялась вверх, открыв светлый проем.

Внутри это здание вело в белоснежную комнатку, которая напоминала на лестничную площадку с двумя стеклянными лифтами и дверью, за которой оказалась кафельная лестница.

- На самый последний этаж, - проинспектировал Малик, когда они прошли в кабинку.

- Уровень 10C. Пожалуйста, держитесь за поручни, - произнес из стен мелодичный женский голос.

- Лифт иногда потряхивает, но я бы не советовал держаться за них. В последний раз Мэттью оторвал их и кое-как вернули на место. - Проворчал Малик и отпустив свой чемодан, протянув руку. - Иди сюда.

И хоть это было произнесено будничным тоном, Халима ощутила как ее щеки вновь горят. Малик издал раздраженное ворчание от медлительности и того, что лифт начал набирать скорость, взлетая. Обняв за плечи девушки, мужчина прижал свою спину к стеклу. Халима едва не крикнула от неожиданности, когда лифт куда-то резко свернул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Он что может ехать не только вверх и вниз? - спросила громко девушка, прижавшись лбом к его груди.

- Здесь три сектора. Наш во втором. Держись за меня. Осталось немного, - голова Малика коснулась ее макушки в утешении, а мужские руки напряглись в объятиях, удерживая ее от падения.

- Ненавижу такие поездки, - проворчала девушка, цепляясь за него.

- Не сомневаюсь. Удовольствия от этого столько же, сколько от прыжка с каньона.

Издав смешок, Халима ощутила, как лифт сбавляет скорость и перестал раскачиваться. Пол уже не дрожал от вибрации.

- Уровень 10С. Пожалуйста, покиньте кабину. Не забудьте ваш багаж, - все же тот же роботизированный голос сказал из колонок.

- Не могу поверить, что тебе приходится проходить через такие мучения, чтобы просто попасть в дом, - покачиваясь на ногах пробормотала девушка.

- Я предпочитаю добираться по лестнице. Но кто-то не готов к этому. И добро пожаловать в наш дом, - с легкой усмешкой проговорил мужчина, толкнув двери после того как на экране загорелось зелёным светом: *доступ разрешен*.

От нее не ускользнуло, как он произнес "наш". Испытывая легкий трепет, девушка прошла вслед за ним, машинально сняв сандалии и босыми ногами ступала по искристому чистому полу.

Ее магнитом вело к панорамным окнам, откуда была видна голубая бесконечная полоска...

- Это океан! - прижав ладони к губам произнесла девушка, подойдя ближе.

Все эмоциональное и физическое истощение уступили месту восхищению. Увидев вдали бесконечные неспокойные и нефритово переливающиеся голубые волны, Халима забыла о том, что не одна. Волны казались безмятежными, разбиваясь друг о друга, словно в борьбе за господство. На сотни километров простирался океан, не было и намека на земли по ту сторону.

Она не сомневалась, что этот дом находился на набережной и уже горела от нетерпения выйти на песок.

- Зачаровывает, верно? - раздался близко голос Малика и Халима пришла в себя, отводя глаза от окон и волн. - Но купаться долго не советую в море. Холодное течение приходит с Атлантического океана через Гибралтарский пролив.

- Да, тут красиво, - ответила девушка с улыбкой.

- Пойдем. Покажу твою комнату.

В апартаментах и ее собственной комнате полы были вытесаны из темного камня. А обои приглушенного серого дымчатого оттенка. Отсутствие ковров не смущало ее, но оно придавало месту угрюмости, как и отсутствие ярких красок в украшениях. В центре огромной комнаты, которую Малик выделил ей, находилась не менее огромная кровать с балдахином. Темные тона синего постельного белья и штор над кроватью, были единственным цветными пятнами в комнате.

Справа от кровати стеллаж с книгами. Девушка сразу же направилась туда, проведя кончиком пальца до статуи птицы. А после прошлась по корешку названий. Все книги были готическими и имена смутно знакомыми: Уильям Бекфорд; Клара Рив, Хорас Уолпол.

В дальнем углу располагался стол, на котором находился макет жилого комплекса. Девушка присела, чтобы рассмотреть эту конструкцию, улыбаясь даже фигуркам, которые Малик вставил их.

- Как тебе? - спросил мужчина и Халима взглянула на него, через плечо.

Мужчина выглядел непринуждённым, но явно ждал ответа, который волновал его. Одарив его широкой улыбкой, встала, оглядывая высокие потолки.

- Мне здесь нравится, - с честностью ответила девушка.

Плечи Малика расслабились и взгляд даже потеплел.

- Ты осваивайся, я покину тебя на пару часов. А вечером мы ждем гостя. Ахмед должен был прилететь раньше нас и кое-что сделать.

- Спасибо. Я буду ждать вас.

- Это твой дом, чувствуй себя хозяйкой. Если хочешь вздремнуть, не отказывай себе в этом. Смена часового пояса влияет даже на закаленных. И не бойся. Тут тебя никто не достанет и обидит. Если что, звони. Хорошо?

Халима кивнула и мужчина покинул комнату. Оглядевшись вновь, девушка сразу же направилась в ванную, желая смыть с себя пыль и грязь. Покинув душевую кабину, переоделась в свободное платье и плюхнулась на кровать, вертя в руках телефон. Номер Азалии находился вне зоне и беспокойство с каждой минутой усиливалось. Что, если в эту минуту девочку обижали и подвергали жестокости? Что, если она уже мертва?.. Нет! Она чувствовала, что девочка жива.

Желание позвонить и поговорить с Хадижей было забыто едва она взглянула на часы. Это здесь день, а у них ночь. Зевнув, Халима завалилась на бок и ее стеклянный взгляд застыл в пустоте. Незаметно уснув, девушка открыла несколько часов позже. Поерзав, поняла, что кто-то накинул на нее тепло одеяло и подоткнул под голову подушку. Из гостиной слышались голоса, но она не спешила покидать комнату.

На миг ее охватила осознание действительности. Все, кого она знала, погибли: мама, бабушка, сестра, мачеха, охранник ставший старшим другом. Отец, который сидит теперь за решёткой. Незаконнорожденная младшая сестра осталась единственной ее семьёй. И ее судьба была известна человеку, который меньше всего станет говорить, что стало с Азалией.

В комнате было тускло, а за окнами сумерки. Халима встала с кровати, отметив с опозданием, что постельное белье насквозь пропахло парфюмом Малика.

На диване сидели Ахмед, Муса и Эрик. А на креслах Малик и неизвестный молодой человек с лысой головой, но огромной татуировкой кольчатой сетки с шипами. Все пятеро смотрели на телевизоре какую-то картинку здания, которая крутилась под разными углами и иногда увеличивалась. Стараясь двигаться с шумом, испытала сначала легкий испуг от количества мужчин в одной комнате. Малик услышал ее раньше остальных и встал, из-за чего взгляды перевелись сперва на него, а после на приближающуюся девушку.

Незнакомый мужчина обменялся взглядом с парнями и Муса хмыкнул. Халима отметила лишь это потому что следила краем глаза за ними.

- Выспалась? - спросил Малик.

- Да, прости, я отключилась, - со смущением сказала девушка и бросила взгляд за его спину.

Незнакомый парень уже стоял позади Малика, улыбаясь ей.

- Здравствуй. Я о многом наслышан и все хотел познакомиться с той, кто взял в мужья этого робота, - сообщил он и протянул руку. - Мэттью.

Бросив взгляд на широкую ладонь, девушка перевела на Малика. Он протянул свою и одарил друга хмурым взглядом, опуская руку.

- Без этого, - в голосе Малика послышалась стальная нотка.

- Халима, - сразу же ответила девушка.

- Приятно познакомиться. Я не мог присутствовать на вашей свадьбе. Но рад, что Мал привез тебя сюда, - без тени смущения произнес мужчина.

- Так точно, Мэтт. Привет, Ангел. Как тебе Испания? - подмигнул ей Ахмед, обернувшись.

- Рад видеть вас, сеньора, - помахал рукой Эрик вежливо.

- Все вокруг рады я смотрю, - проворчал Малик и положив руку на талию, подтолкнул к широкому креслу, где минуту назад сам сидел.

Девушка успела взглянуть на экран, как картина погасла. Сев в кресло, прокрутила в голове ту самую схему. Нет, это было скорее планом здания. Что они обсуждали и решали?

- Тебе взять гранатовый или вишневый сок? - наклонившись к ней спросил мужчина, вырывая из раздумий.

- Вишневый, - машинально ответила Халима.

- Я быстро. И не обижайте ее, - с улыбкой он сказал своим друзьям.

- Да ты видел свою жену? Взглянуть на нее и уже грех, - закатил глаза Ахмед.

Муса отвесил ему подзатыльник и Эрик рассмеялся.

- Придурок, ты понял, что ляпнул? - рявкнул Муса.

- Хали, прости это не то, что ты подумала. Видишь с какими озабоченными идиотами я имею дело? Если бы тут была еще твоя подруга Хадижа, мою душу с того света не призвал ни один... - обращаясь с Халимой напускным видом раскаяния проговорил Ахмед.

- Это что еще за девушка, которая злит тебя? Не та, от которой ты бежал в одних трусах, и то не надетых? - протянул Мэттью заинтересовано.

- Вообще-то, эта сука была главой борделя в Мунто-Диель. Она пыталась соблазнить меня...

- И ей удалось. Я помню, как успел приехать за тобой пока ты не засветил своей задницей в новостных сводках, - сдерживая улыбку перебил его Муса. - Малик ещё говорил тебе: Парень, где твои брюки? Где и твой разум?

- Ты не смотри на этих дебилов, Хали. Я глубоко порядочный на их фоне, - заверил ее театрально Ахмед под смех девушки.

Пока парни обменивались воспоминаниями и не переставали бросаться колкостями, она удивлялась тому, как быстро друзья Малика включили ее в тесный круг общения. Они попеременно обращались к ней и пытались вызвать больше улыбки. Когда Малик вернулся с подносом напитков, то застал всех покатывающихся со смеху от истории Мусы, где его заставили гнать куриц с границы и пастух в итоге грозился зарезать птиц.

И спустя двадцать минут Халима смогла узнать немного больше о друзьях "мужа". Эрик редко добавлял в истории свои комментарии, он был похож на Малика: оба молчали и больше слушали. Муса отличался скверным характером и часто бурчал, но тот факт, что он относился ко всем как с семьей не ускользнуло от нее. А Мэттью был лидером в их группе. И он сам это подметил в разговоре.

Медленно Малик смещался, придвигаясь ближе и до этого покоившаяся на изголовье кресла его рука, сползла на плечо девушки. Халима, которая с улыбкой слушала очередную забавную историю Ахмеда, больше всех развлекающих их; подняла голову к лицу Малика. От мужского брошенного взгляда на ее губы, улыбка застыла на губах.

Придя в себя до того, как приличия будут нарушены, Халима отвела взгляд и ощутила давление на плече его пальцами. Легким движением он прижал ее к своему боку.

- Есть новости о наших господах? - вдруг спросил Мэттью, отвлекая всех от беззаботных разговорах.

- У нас не так много улик. Они утверждают, что не имеют ничего общего с теми кораблями. По факту, корабли принадлежат человеку, которого нет в живых как два десятка лет и у этого человека нет никого. Ухватиться не за что, - ответил мгновенно Эрик.

- Они про отца? - спросила Халима напряжённо.

- Они должны были заткнуться и закрыть эту тему, - холодно ответил Малик, говоря с друзьями.

- Брось, - скорчил рожу Муса. - Она имеет право знать. Ее папаша готов подкупить любого, кто сможет вытащить его. У этого урода уже за три обхода нашли два сотовых. Он говорил с кем-то из своих псов на воле.

- Халима уже достаточно пострадала, - отрезал Малик. На мгновение его взгляд стал таким темным и жестким, что это немного напугало сидящую рядом девушку, но потом взгляд обратился на нее и он попытался улыбнуться. - Не слушай этих балбесов. Для тебя у меня хорошие новости. Следы твоей сестры найдены в Барселоне. По нашим сведениям, там живут ваши родственники и твой отец прячет ее там.

- Да? Она тоже в Испании?!

- Город большой. Но парни уже ищут и ее, и тех кто рядом с ней.

Спустя полчаса все друзья Малика попрощались с ними и покинули их, за исключением Ахмеда, который остался с ними на ужин. Наблюдая за тем, как Малик несет огромную коробку с салатами и фруктовыми нарезками, расставила тарелки со столовыми и приборами.

Девушка слушала в пол уха их разговор, больше поглощая тропические фрукты. И застала ту часть, где Ахмед глядя на нее и размахивая вилкой, сказал:

- Тебе нужно обучить ее самообороне.

- Зачем? Здесь безопасно. И я отобрал для Халимы охранников, - насупил брови Малик.

- Ты с ней это хорошо. Но это не может продолжаться вечно. А мы знаем, что охранников можно устранить какими бы сильными не были. Хали, ты как? Ты бы смогла давать сдачи. И выбить дерьмо из тех, кто попытается обидеть тебя. Не то чтобы Мал и я дадим этому случиться.

- Не знаю... Я не против, если ты не против, Малик.

Малик в ответ на это оставил на тарелке со своим греческим салатом и сложил руки на груди, глядя сначала на жену, а после на друга. После чего медленно кивнул.

- Ты не сможешь быть достаточно быстрой и никогда не сможешь одолеть опытного наемника, но у тебя будет заминка, выбив из строя, выиграешь шанс, - раздумывая ответил Малик.

- На языке Малика это означает: ты в деле, - рассмеялся Ахмед. - Ну, а теперь выбирай тренера. Думаю, подойдет Ас...

- Нет, никаких мужчин, - перебил его Малик категорично. А после взглянул на тихую девушку. - Я сам проведу занятия.

Глава 33

Вид из окна был прекрасен как днём, так и ночью. Переместив стул с высокой спинкой к панорамным окнам, девушка села на него и долгие минуты смотрела, как призрачная луна отражалась на беспокойной водной глади. Через открытую форточку пробивался легкий освежающий аромат бриза. В их квартире стояла тишина. Малик ранее удалился в свободную комнату, а Халима решила не отказываться оставаться в его уже занятой комнате.

На коленях покоился блокнот. Совсем новый и даже не вскрытый из упаковки. Руки потянулись к замку и легко открыли. Шариковая ручка заскользила по белоснежным страницам и пальцы выводили каждую букву, пытаясь запечатлеть мысли на бумаге. Она ненавидела все еще заводить новый дневник, но для Халимы это было вторым шагом к новой жизни. В полуночном блике засветились темные чернила, а женская рука лихорадочно продолжала скользить по шероховатой странице.

"Привет, дневник. И вот, я в Испании. Сейчас глубокая ночь и такая тихая, что напоминает мне затишье перед бурей. Малик все еще не возвращает мне дневник, интересно, что он там пытается отыскать? Здесь тепло и меня немного пугает, что я не знаю языка. Но не боюсь рядом с Маликом. Лишь сумасшедший или самоубийца может, преследуя меня, рискнуть сюда проникнуть. Наверное, мама Тамилу уже похоронили подле дочери, а может рядом с ее родителям. Да простит меня Всевышний, но я не расстроена ее смертью. Эта женщина знала о столько зле и стала ее частью. Она не боролась за свою жизнь, за жизнь дочери, и подавно не за справедливость. Кстати, о справедливости, Малик скрывает со своими друзьями о том, что происходит с отцом. Мне, наверное, пора ложиться спать. Не знаю, что принесет еще один день, надеюсь, что все будет к добру. Пока, дневник".

Просыпаться с утра раньше всех было заложено у нее уже в крови. И отыскав какие-то знакомые продукты, на скорую руку сделала легкий салат и бутерброды. Когда Халима чуть зевая стояла подле плиты, наливая кофе в два стакана, то в проеме появился сонный, слегка взъерошенный. Темные волосы растрепаны, а лицо более мягкое, чем обычно. Мешковатые брюки были единственным клочком одежды на нем. Поспешно отведя от его тела взгляд на турку, чуть нахмурилась с собственной реакции. Почему полуобнаженный вид Малик больше не приводит ее в ужас?

- Доброе утро, - пробормотала девушка.

- Доброе утро, - его голос от сна был еще хриплым и по дуновению ветра она поняла, что мужчина прошел к столу. - Ты ранняя пташка.

- Я не знаю нравиться ли тебе этот салат, но... - запнулась девушка, разливая кофе.

- Я не прихотлив в еде. Выглядит съедобно, - отозвался в ответ Малик и раздался "пух", когда мужчина сел на уголок.

Халима слабо улыбнулась, успокоившись после его ответа и понесла чашки к накрытому столу. Поставив перед ним кофе, заметила, что нет хлебной корзины. Собираясь вернуться к шкафам, удивилась перехваченной руке.

- Халима, сядь. Ты и так наготовила словно мы ожидаем десяток гостей. Хватит и того, что тут, - заявил Малик и кивнул на свободный стул перед ним.

- Я за хлебом шла, - смущенно ответила девушка и мягко попыталась избавиться от его руки.

Неохотно, но все же он отпустил ее и наблюдал даже, когда девушка села на стул. Чувствуя себя как на иголках возле него наедине, Халима потянулась к своему кофе.

- Эта одежда на тебе та, что ты не выбирала? - откинувшись на спинку кресла спросил Малик.

Взглянув на него и перехватив взгляд на простом сером платье, пожала плечами.

- Может быть, - ответила уклончиво девушка. - Это не так важно. Всего лишь одежда.

- С таких деталей начинается все. Халима, не вставай больше так рано и не готовь для меня, - мрачно произнес мужчина.

Не доведя чашку до губ, Халима застыла. Его слова напомнили ей удар пощечины отца по щеке. Проглотив словесную обиду, потупила взор и кивнула, прошептав:

- Хорошо, я поняла. Твой дом - твои условия.

Выругавшись, Малик встал, из-за чего скамья издала скрипящий звук. Стол зашатался, когда он обошёл темный кухонный гарнитур. Халима ожидая, что он покинет кухню, мысленно пнула себя. Было глупой идеей взять на себя инициативу с готовкой и простым кофе. Но, видимо, его это задело сильно и Малику без нее есть кто может сварить-приготовить.

Легкий пинок к ногам и высокая крупная мужская фигура опустилась на колени перед ней. Руки обхватили ножки стула и повернули так, чтобы их лица находились на одном уровне. Собственное удивление проявилось в отражении янтарных глаз.

- Я не хотел обидеть тебя или задеть, Халима, - с особой мягкостью проговорил он, продолжая держать руки на ножках стула.

- Все в порядке, - затаив дыхание ответила девушка, немного откинувшись назад. Страха не было, его заменило волнение.

- Это не так. Я просил тебя это не делать, потому что могу сам. Не нужно подскакивать с утра и все готовить, варить. Это мне не нужно. Тебе не нужно просыпаться с пяти-шести утра только потому что так "надо". Здесь лишь мы с тобой. Спасибо и за салат, и за кофе, но надеюсь, ты меня услышала, - убрав руку со стула, положил ее поверх женской, что покоилась на колене.

Горло сдавило спазмом от разбушевавшихся эмоций. Выдержать прямой изучающий взгляд Малика было сложно, а нежный и понимающий невозможно.

- А если я этого хочу? - наклонила немного голову Халима и очень тихо это произнесла, подняв свободную руку. Помедлив, накрыла его ладонь и опустив взгляд, продолжила, возможно, с горящими щеками: - Что, если я хочу выказать заботу в простых человеческих проявлениях отношений?

- Ты так легко отдаешь мне свое сердце? - спросил он странным голосом, который заставил вновь взглянуть на него. - Почему?

- Разве на это есть ответ? Хоть кто-то знает? - ответила девушка с улыбкой, которая не отразилась в глазах.

Халима собиралась отвести вновь взгляд, потому что глубина и его слов, и ее признания, поразили даже саму себя. Вместо того чтобы возразить или отрицать правдивость ее чувств, Малик продолжал смотреть долго.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Давай продолжим завтракать, а после пойдем в одно место. Выберешь себе новые наряды, те, которые захочешь их сама.

***

Ожидая увидеть типичный магазин с одеждой, Халима вошла спустя несколько часов в странное на вид заведение на базе. Малик поведал ей, что у них есть все: начиная от кофейни и заканчивая ресторанами. Огромный город, сурово охраняемый и контролируемый, был не так плох. За стойкой их приветствовала молодая девушка. Застыв на входе, Халима запрокинула даже голову, чтобы рассмотреть второй этаж.

Огромный зал был забит разными цветами и фасонами вещами. Кажется, здесь все было бесконечным. В шкафах стопками лежали брюки, на вешалках висели платья и сарафаны, в стеллажах находились кроссовки и туфли. Украшения были в самом дальнем углу. Поднявшись на второй этаж, обнаружила там мужской отдел. Видимо, женская и детская часть располагалась на первом этаже. Вернувшись к Малику, который уже говорил о чем-то напряженно сразу с тремя мужчинами, решила не мешать ему. В глаза бросились легкие летние сарафаны: не слишком короткие, не слишком длинные и из хлопка. Найдя нужные размеры, повернулась и едва не стукнулась головой о девушку. Та виновато попятилась назад и подняла руки.

- Прошу прощения, сеньора. Не хотела напугать вас. Сеньор Сайед просил помочь вам с размерами. Вы что-то выбрали? - ее акцент был ярко выраженный. Голубые глаза смотрели с ожиданием.

- Вы понимаете меня?

- Конечно, сеньора. Здесь у нас почти все говорят на многих языках. А ваш - один из обязательных. Так что, помочь вам? Сеньор Сайед просил вас подождать его, он отлучится на пару часов и велел выбрать все, что пожелаете.

Совершать покупки и быть шопоголиком не являлось любимым делом у Халимы. Но Изель, работница этого шоурума, с легкостью ловил ее вкус и совсем скоро в тележке образовалась гора одежды. Девушка была веселой и болтала обо всем, успевая при этом подбирать к "сложным" нарядам с принтами дополнительные вещи. И совсем скоро они перешли на "ты".

Время утекло незаметно и Халима уже с сомнением поглядывала на тележку, в которую Изель бросала одежду.

- Почему ты не выбираешь яркие вещи? - зацокала языком Изель, когда Халима скорчила лицо от вида яркого розового.

- Это не мое. Цвет красивый, но как только надену, буду считать, что все уродливое: и я, и этот наряд, - призналась Халима.

- Если бы ты знала сколько раз это слышала, - закатила глаза Изель, критично рассматривая зеленое платье и прикрыла глаза, высунув язык. А после повесила обратно. - Но с такой идеальной бронзовой кожей и этими длинными ногами ты легко можешь носить любую одежду. Про фигуру я молчу, могу только позавидовать.

- Тебе должны платить и за комплименты, - усмехнулась Халима, сев на розовый пуфик, которые всюду были тут.

- Ну, за правду можно бы. Как думаешь, может нам сходить в красный отдел? - задумчиво уперла руки в бока Изель, глядя на цветовые надписи сверху на щитках.

- Сходи, Изель. И выбери на свой утончённый вкус, - услышав голос Малика в этой тишине, когда Халима не ждала его, подняла голову.

Ленивой походкой он направлялся к ним и Изель явно поняв намек оставить их, быстро теряется среди бесконечных коридоров с одеждой.

- Где ты был? - спросила Халима, вставая.

- Контролировал одно дело. Не жди от меня от правды, когда дело будет касаться работы. Это всегда будет вредить тебе, - оказавшись в два широких шага он оказался рядом и помог подняться. - Чем меньше ты знаешь, тем больше будешь в безопасности.

- По-твоему находиться в неведении это безопасно? - нахмурилась Халима.

- Вижу ты выбрала себе уже что-то, - повернувшись к тележке Малик потянулся к светлому платью.

Протест Халимы на его высказывания так и сорвался с губ. С огромными глазами она наблюдала за тем, как подняв платье, случайно подхватил вешалкой соседнюю от кружевного нижнего белья. Издав смешок, Малик бросил быстрый взгляд в сторону девушки и вновь на тележку.

- Твой вкус неизменен даже к этому, - вновь усмехнулся он.

- Это личное, - вспыхнув девушка подошла к тележке и шлепнула по его руке.

- Неужели? - с ленивой улыбкой спросил он.

- Сеньор, вот, - запыхаясь от горы платьев на руках крикнула Изель, прервав их.

Халима обернулась к девушке, которая начала класть наряды разных оттенков красного на ближайшую стойку. Малик заинтересовался этим больше, чем она сама. Разглядывая платья и костюмы, он взял темно-красное платье.

- Примерь это, пожалуйста, - обратился он к молчаливой девушке.

- Оно красное, - сказала Халима.

- Я вижу. Тебе оно подойдёт.

- Ты не находишь его ярким и броским? Да и куда я его надену?

- Я нахожу его интересным. И мы приглашены на сегодняшний ужин, организованный корпорацией. Примерь, может оно не подойдет и мы зря теряем время.

- Малик, ты серьезно? Мы пойдем на какой-то ужин после всего, что у нас происходит?

- А что у нас происходит?

- Моя сестра все еще в плену и я не знаю жива ли она! Мой отец в тюрьме, но может выбраться оттуда...

- Не забивай свою очаровательную голову столькими заботами, для этого есть моя. Иди и примерь.

Сдвинув брови разъяренно, взглянула на это платье. Лишь из-за "пожалуйста" и того факта, что просил именно Малик, Халима сдалась. Скрывшись с этим платьем в раздевалке. Сняв свою привычную одежду, с сомнением рассматривала вещь в руках и пару раз вздохнув, начала надевать его снизу. Кое-как застигнув сзади, Халима убрала волосы и взглянула на свое отражение.

"Выглядит не так ужасно. Но это не я", - подумала девушка и покрутившись у зеркала.

В кабину робко постучали.

- Сеньора, вас спрашивает сеньор. Как вам платье? Сеньор настоял, что будете брать, - подала голос Изель по другую сторону.

- Раз "сеньор" выбрал, то чего мне остается, - издав раздраженное фырканье, Халима открыла дверцу и передала платье девушке.

***

Каким бы званый ужин не был, Халима чувствовала слишком большее волнение. От одной этой мысли желудок схватывало в спазмах. Пока Малик сидел в гостиной, находясь с кем-то в прямом эфире по работе, девушка успела накраситься и заколоть волосы на затылке, дополнив образ ювелирным украшением золотого веера. То самое красное платье лежало на постели и девушка наконец подошла к нему.

- Халима, ты готова? Нам пора выходить, - крикнул Малик из гостиной.

- Почти, - отозвалась девушка борясь с задней пуговкой на шее.

- На вашем женском - почти, это как минимум еще двадцать минут, - Проворчал мужчина и голос приближался. - Я могу войти?

- Да, заходи, - рассеяно ответила девушка и все еще пытаясь закрутить пуговицу.

- Амина и мама всегда говори... - открыв дверцу продолжал ворчать мужчина, но застыл и оборвал себя на полуслове.

Издав легкий стон, девушка повернулась к нему спиной и шагнула назад.

- Я не могу застегнуть ее. Помоги, пожалуйста! - расстроенно пробормотала Халима.

Сверкающие драгоценностями застежки удерживали мягкий материал на плечах, но между грудью оставался просвет. Нижняя часть наряда представляла собой узкую юбку с длинным шлейфом. Однако с обеих сторон были разрезы, которые достигали до колен. Обнажённая до середины спины кожа покрылась мурашками.

Ожидая его, Халима положила руки на бедра, взглянув на зеркало перед ними. Перехватив его взгляд, перестала ворчать и оцепенела.

- Что? Что не так? - испуганно спросила она.

— Ничего, — туманно ответил Малик. — Это платье выглядело обычным и строгим.

- Ах, ну да. Простым, как и все мои наряды.

- Нет. Твой вкус прост и незамысловат, не яркий. В этом платье лишь цвет не твое, но...

- Но что, Малик? Если оно не подходит, я надену что-то другое.

Тяжелый вздох, а после сдавленный ответ и звук щелкнувшего замка. Наклонившись к ней, тихо произнёс:

- Я хотел попросить прощения за свое эгоистичное поведение, но увидев в этом самом платье, передумал. Ты - прекрасна.

Жар прилил к щекам и девушка не сдержала улыбки, взглянув через плечо. Малик опустил глаза на ее губы, а после отвернулся, шагая назад.

- Поехали, если ты все.

Халима сохранила невозмутимое молчание и чтобы не творилось в его голове, в ее все стало вдруг просто: если ему понравилось все в ней на сегодня, это прибавило сотню баллов к терпению.

Доехав на маленьком двухместном автомобиле до белоснежного заведения, их пара покинула салон и попала в здание. Мелодия доносилась уже с холла.

Большой зал был заполнен и детьми, и женщинами, и с мужчинами. Держась за руку Малика, Халима обеспокоенно думала о том, что будет делать, если он оставит ее.

- Не нервничай. Здесь абсолютно все свои, - шепнул он тихо словно уловив ее тревожные мысли.

- Но я чужая, - ответила Халима.

- Забудь, ты моя жена.

Сама комната практически блестела от хрустальной огромной люстры. Большие и высокие каменные колонны были увиты виноградными лозами и ветками роз. Помост, на котором стояли пожилые мужчины, был выше на пару сантиметров. Дети шумели не настолько, чтобы заглушить музыку. Всюду на пустых столах находились бутылки с шампанским и хрустальные бокалы.

- Позволь тебя познакомить с главой нашей базой, - улыбаясь сказал Малик и кивнул в сторону седого человека в белоснежном костюме. - Господин Аджах!

Мужчина поднял голову, когда его окликнули и через толпу всмотрелся в лица. А после заметив Малика, отстранился от других мужчин.

- Мальчик мой! Эта та девочка? Здравствуй, дочка, - с теплотой произнёс достаточно громко мужчина, после того как обнял Малика и с интересом взглянул на девушку. Люди вокруг не менее заинтересованно наблюдали за ними.

- Да, дядя. Это Халима. Халима это господин Аджах, - представил их Малик.

- Очень рад наконец-то познакомиться лично, дочка. Как тебе у нас? Ничего не беспокоит? Нравится или наоборот? - с заботой спросил пожилой мужчина.

- Спасибо вам, господин. Все хорошо, - ответила Халима и послав ему искреннюю улыбку.

- Если что-то не так, дочка, ты сразу говори мне. А если обижает этот несносный мальчишка, ты и тогда скажи. Уж я то найду на него управу! - пригрозил пальцем мужчина и заслужил смехом Малика.

- Господин, если позволите, я ненадолго оставлю вас с Халимой, - многозначительно произнес Малик.

- Да-да, иди, сынок. Я побуду с твоей женой. А моя старая женщина где-то ходит. Пойди обсуждает с этой сплетницей Халисен, - проворчал мужчина.

- Я в зале, не волнуйся, - положив на миг на обнаженную часть спины широкую ладонь Малик.

И даже когда он подошёл к незнакомым мужчинам, Халима все еще ощущала на коже его ладонь. Девушка покачала головой и позволила господину Аджаху увести себя. Мужчина начал знакомить с ее огромным количеством людей.

Час спустя Халима не была уже так напугана незнакомым людям. Среди всех она стояла рядом с Изель и пила холодный чай. Пожилой мужчина куда-то пропал, как и Малик. Но зал был огромен и девушка знала, что он то не бросит ее.

- А как вы познакомились с мужем? - вдруг спросила Изель.

- Мы знакомы со школы, - пожала плечами девушка.

- Так у вас школьная любовь?! Как это романтично, - мечтательно вздохнула Изель. А после подавилась шампанским.

- Изель, что такое? Аккуратнее, - похлопала легонько по спине Изель Халима.

- Развлекаешься с женами солдатов? - протянул рядом женский грубый голос.

- Серена, привет, - выдавила улыбку Изель и бросила на Халиму странный взгляд.

- Кто-то видел господина Аджаха? О, ангелок, привет, - из ниоткуда появился Ахмед в темных брюках и синей рубашке.

- Привет, - кивнула Халима ему.

- На террасе с Маликом, - ответил другой женский голос и дажа Халима повернулась к той, кто стоял за ее спиной.

- Будешь пить, Мерседес? - спросила брюнетка, та, которую Изель назвала Сереной.

- Нет, я не пью. Ты же знаешь, - произнесла Мерседес очень сдержанным голосом и не отрывала взгляда от лица Халимы.

"Если это борьба, то я не уступлю", - подумала Халима, чуть сузив глаза.

Понятно почему Малик считал ее наряды простыми. Красота Мерседес была иной. Ее длинные волнистые волосы лежали на одном плече. На фигуристом и при этом худом теле тонкое черное атласное платье было как влитое. Голубые глаза смотрели ледяным взглядом.

- Привет, Мерседес. Ты знакома с нашей новой жительницей? Она жена... - попыталась разрядить обстановку Изель.

- Жена Малика, знаю, - перебила ее блондинка. - Мы знакомы, верно, Халима?

- Вы тоже тут живете? - спросила Халима, подняв подбородок.

- Почему ты тут? - встрял Ахмед грубо, отпихивая Халиму к себе за спину.

- Меня призвали на новое задание. Есть претензии? Вырази их Бену, - подняла брови Мерседес.

- Мерседес, - глубокий вопросительный голос донесся.

Малик настороженно вклинился в их круг, совсем близко к той, которую назвал. Блондинка подняла руку и коснулась его плеча, что-то тихо произнеся, что Халима не слышала. Чернота сгущалась перед глазами, пока Халима старалась отдышаться. Ее дыхание громко отдавалось в ушах, и каждый удар сердца звучал как раскат грома. Девушка прижимала руку к груди, когда волна за волной боль и обида накатывали.

Рука Ахмеда обхватила и мужчина вывел ее из зала на балкон. Девушка бросила взгляд через плечо. Но Малик уже не стоял рядом с Мерседес. Та была зла и срывалась видимо на Изель и своей подруге Серене.

- Эй, Халима. Ты тут? Со мной? - пробормотал Ахмед.

- Она его любовница? - без обиняков спросила Халима. - Он ее любит?

- Что?.. О боже, не надо! Не впутывайте в этот клубок отношений меня, - поднял в воздух руки Ахмед.

Девушка издала всхлип и стерла слезы, направившись к краю балкона. Положив руки на каменный парапет, задышала глубже ночным воздухом.

- Послушай, Халима... Я правда не хочу вмешиваться, - с осторожностью проговорил Ахмед и приблизился. - Но и видеть твои слезы не могу. Мал не верит в любовь. Это то что тебе нужно запомнить, во-первых.

- А во-вторых? - икнув спросила она.

- Когда дерьмо случается, порой хочется вернуться туда, где не грузят. Где все, как и прежде. Ничего не требуют, - подбирая каждое слово говорил Ахмед. - Мы знакомы с Мерседес как только поступили сюда лет шесть-семь назад. Я не знаю, что происходит у вас. Мал не все мне рассказывает. Но ты дорога ему. Ни одной другой девушкой он так не дорожил.

- Он носится со мной только из-за того, что я похожа на его сестру. У нас и судьбы схожи, - покачала расстроенно головой девушка.

- Может так и было. Но разве ты не чувствуешь, что все изменилось? Он для меня брат. И поверь, когда я говорю, что ты для него далеко не сестра, не шучу. Но когда касалось чувств, Малик был всегда тормозом. Просто потому что слишком ответственный и серьёзный.

***

Халима из упрямства отказывалась ехать вместе с Маликом и слезно просила Ахмеда сделать это. Тот хоть и ворчал, все же довез до самого их дома, конечно, не без охранников.

Ворвавшись в свою комнату, девушка с остервенением швырнула от себя платья и вошла в душевую. Проведя полчаса в раздумьях, услышала шаги и звяканье лифта. Пару секунд и в гостиную ворвался Малик.

- Почему ты ушла так рано? Что случилось? - спросил он злым голосом.

- Ничего, я устала, - солгала Халима, сидя в кресле и глядя на журнал домов.

- Почему не сообщила, что уехала? С кем ты приехала?

- С Ахмедом. Он и привез.

- С кем?

- С твоим другом. Я оставила с твоим другим другом. Той блондинистой девушкой.

Малик застыл и его рука потянулась к галстуку, ослабив узел. Шумно перевернув страницу, Халима делала вид, что заинтересована надписями в журнале, когда он подошёл достаточно близко.

- Вы виделись до сегодняшнего дня еще? - догадался он.

- Может быть. Она была там на рождение кого-то там, уже не помню.

- Она что-то сказала? Расстроила тебя?

Эти вопросы и хождение вокруг темы разозлили ее. Захлопнув с шумом журнал, взглянула злобно на него.

- Я не идиотка, Малик. И прекрасно понимаю кто она тебе, - подчеркнула последнее слово Халима. - Изволишь меня столкнуть еще с какой-то женщиной, С которой имел или имеешь связи?

- Ты уже несешь ерунду, - покачал головой мужчина.

- Если ты сделаешь первый шаг - я поддамся. Но я хочу знать правду, мне не нужна радужная иллюзорная ложь. - Задала прямой вопрос девушка, встав в проёме. - Кто та для тебя девушка? Партнер в ваших откровенных "отношениях"? Сколько их у тебя было? На меня ты не можешь и взглянуть. Что в них...

- Не сравнивай себя с ней или другой женщиной, - ответил лаконично Малик, повернувшись к окнам, словно спор был разрешен.

- Почему? Только потому что они иностранки и не нашей веры? - вскинула брови Халима разочарованно.

Его типичное молчание настолько разозлило ее, что девушка оттолкнулась от стены, обходя кресло и вставая подле него.

- Поэтому, да? С ними можно переспать, им можно ничего не говорить? Никаких обязательств, никаких личных отношений, - закипая прошептала Халима. - Поэтому...

- Хватит, - резко оборвал и Малик повернулся к ней, испепелив гневным взглядом. - Ты. Вызываешь. Эмоции. Это то, что я избегал всю сознательную жизнь. Любовь вызывает чувства и также проблемы. Нерешимые проблемы и эмоции. Почти всегда отрицательные, но в то же время это приятно... Остальные девушки и женщины самую малую часть не влияли на меня так.

Глава 34

- Мне нужно кое в чем признаться тебе, то, что я никому не говорил, - тихо проговорил Малик. Его янтарные глаза светились в полутьме, так что, когда он отвел взгляд, это было легко заметить. - Когда я прилетел на Родину спустя шесть лет скитаний по миру, то не обнаружил никаких изменений ни вокруг себя, ни в отцовском доме. Мне было велено подобраться достаточно близко к вашему семейному клану. Но я не считал хорошей идеей сойтись с твоей покойной младшей сестрой. Я был уверен, что в том особняке живут не только монстры, но и одна милая девушка, которая напоминала мне так мою сестру от первого брака отца. Я любил Фэнин. Конечно, моя сестра была старше меня на пятнадцать лет и с самого детства приглядывала за мной. И я наблюдал за этой девушкой, за ее семьей, за тем кто бывает в их доме. Это было довольно легко: я не вызывал никаких подозрений.

Малик сунул руки в карманы брюк и взглянул на Халиму, которая жадно ловила каждое слово. Мужские губы поджались в тонкую линию. Девушка мысленно подготовилась к тому, что последует за этим рассказом, инстинктивно подозревая, что это окончательно изменит между ними все.

- В Испании эта девушка потерялась и я посчитал, что жизнь пытается во второй раз меня наказать. Я находился на задание, когда узнал и бросил все. Те мужчины привели меня в ярость. Тогда я не заметил этот первый тревожный звонок. После мы оказались заперты в той камере и девушка пострадала от меня, получив наказание от отца. Ее заставляли выйти замуж за старого извращенца. На том обрыве я видел не сестру, которую всегда видел в этой девушке. Там находилась жертва моих глупых действий, которым я не придавал значения. Это было вторым звонком. Взяв ее за руку, окровавленную и израненную, ощутил чувство... правильности происходящего. Когда мне доказывали, что эта девушка сумасшедшая я вспоминал ее лицо... выразительное и мягкое, с глубоким взглядом черных глаз, и отрицал эту "правду" их. Когда эта девушка вручила мне свой блокнот, в котором расписаны все мучения, я усомнился в связи своих отношений к этой девушке. Связь с этой девушкой крепла с каждым днем. Я нарушил приказ лидеров и предал, возможно, их доверие взяв ее в жены. Но я не жалею об этом. Эта девушка ты, Халима. Меня настораживает то, что ты будишь во мне, не знаю куда все это приведет, но ты останешься здесь. Рядом со мной.

"Надо что-то сказать, да? А что? Господи, кто так вываливает все? Или молчит годами, а потом разом говорит все, что на душе", - шокировано подумала Халима открыв рот, но так же быстро закрыла сглотнув.

- Я удивил тебя? - подсказал Малик.

- Нет. Да. То есть... может быть. Мне казалось, что я безразлична тебе, - качая головой Халима шагнула назад.

- Что происходит в твоей голове сейчас? - мужчина сделал несколько шагов по направлению к ней и остановился на расстоянии вытянутой руки. Его парфюм смешался с запахом шампанского.

- Это сбивает с толку, - прошептала девушка в ответ, глядя на свою руку с кольцом.

Протянув руку, он перехватил ее пальцы, которые крутили золотое кольцо. Несмотря на то, что его прикосновения и присутствие нервировали, Халима сглотнула.

- Чтобы ты не сказал, единственное, что меня может обидеть или ранить - это то, что ты не можешь ответить взаимностью на мои чувства. Это приносит боль, не скрываю, ты же читал, не говори мне, что все мои чувства к тебе это ложь. Но я превращаю свою боль в решимость сблизиться с тобой хотя бы как друг, - призналась девушка, наконец взглянув ему в лицо.

- Ты не безразлична мне, Халима, - потирая ее кожу ответил Малик. - Я видел как любовь ломала самых сильных. И не верю в обеты и абсолюты. Но поскольку ты так легко их озвучиваешь, знай: я всегда буду думать, что ты моя, и я никогда тебе не позволю остаться одной.

- Но и не оставишь Мерседес? Насколько сильны ваши чувства? - отняв свои руки спросила Халима, цепляясь за свою ревность и гордость, а не глупое сердце, которое растаяло от его откровения.

- Ты ревнуешь? - спросил он, словно удивившись этому. Губы Малика дрогнули.

- Ты находишь это забавным? Может мне тоже завести мужчину на стороне, только потому что в его присутствии не буду нервничать? - гневно сказала Халима.

- Этого не будет. Если кто-то коснется до тебя, то сначала он не досчитается пальцев, - холодно отрезал Малик со спокойствием.

- А затем что? Будешь устранять каждого?

- Ты не будешь искать другого, я знаю это. Так что, прекрати это Халима.

Вскинув руки, девушка решила отправиться в комнату. Ей нужно переварить все что он наговорил. Подумывая поскорее сбежать, опустила голову, но ее развернули, обхватив за талию и заключая в объятия.

- Никогда не убегай от меня, - тихо предупредил ее Малик.

- Иначе что? Я хорошо умею сбегать, - фыркнула девушка, положив руки на мужские плечи, не понимая до конца своих желаний: оттолкнуть или привлечь ближе.

- Иначе я последую за тобой, - посланная ей улыбка была вовсе не милой, скорее коварной. Что произошло с Маликом, который держал в узде все что говорил?

- Я хочу спать. Пожалуйста, - сменила тактику Халима. Такой Малик был еще больше опасен для сердца, чем сдержанный Малик.

- Иди, - отпустил ее мужчина.

Закрыв дверь, девушка прижалась спиной к твердой поверхности, шумно дыша.

- Или молчит, или говорит больше Хадижи. Это не годится, - пробормотала Халима и взяла в руки телефон, намереваясь позвонить подруге. Ей был нужен совет и "психолог" в лице Хадижи.

***

Утром открыв глаза, зажмурилась из-за ослепительного света и странного звука. Прикрыв веки, попыталась вновь уснуть, но звук повторился. Халима все еще сонная приподнялась. Широко раскрыв глаза, девушка уставилась на маленький комок шерсти, скользящий по атласному одеялу.

- Доброе утро, - громко произнес Малик, входя в комнату с двумя кружками кофе.

- Всевышний... Это кто? - изумленно спросила девушка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Маленький белый котенок вновь пискнул и едва устоял на лапках. На ошейнике звякнули две маленькие бусинки, когда Халима протянула дрожащие руки к котенку. Тот жалобно мяукнул и ничего не весил на ладони. Кончиком пальца, девушка провела по мягкой шерстке.

- Твой новый друг, - ответил мужчина и поставил кружку подле кровати на тумбочку. - Это мой запоздалый подарок на твое прошедшее день рождение. Меня временами может не быть долго, а он составит компанию. Я помню ты как-то говорила еще в школе, что любишь кошек. Хотя этот мальчик.

Беззаботно сев в ногах ошарашенной девушки, Халима силилась не сильно улыбаться. Опустив котенка, наблюдала за тем, как он пополз к подарочной коробке, из которой ранее вылез.

- Я правда могу оставить его? - уточнила девушка, взглянув на Малика, который потянулся к своему кофе.

- Думаешь, я подарил его, чтобы потом выпустить? Халима, он твой. Надеюсь, тебе будет не так одиноко. Я через два дня уеду и оставлю тебя на неделю. Парни иногда будут навещать тебя и господин Аджах, - сообщил мужчина, протягивая и ей кружку.

- Это опасно? Для тебя? - с беспокойством произнесла Халима, схватив кружку.

- В порядке вещей, - уклончиво ответил Малик. - Так что, понравился этот пушистый монстр? У Изель еще месяц назад родила кошка и этот малыш единственный остался. Он характерный и царапается. Будь с ним осторожна.

Халима рассмеялась, взглянув на его ладонь, где красовались следы когтей. А после взглянула на котенка, который перебирал быстро лапками и взобрался на колени, уткнувшись ей в живот. Малик следил, как и она за действием пушистого животного.

- Спасибо тебе, - свободной рукой погладила котенка Халима и взглянула на Малика. И надеялась, что поймет посыл. Это "спасибо" было сказано не только за этот подарок.

- Пей кофе. Я покину тебя до вечера. Если хочешь прогуляться, сообщи мне. Я призову парней и они устроят экскурсию, - кивнул Малик, вставая.

Оставшись одна, Халима заправила кровать и вместе с котенком прошла на кухню.

- Ты, наверное, хочешь есть. А что едят котят? - спросила Халима в пустоту, одной рукой поддерживая котенка, а другой критично рассматривая содержимое холодильника. - Даже кефира нет, ни то, что молока.

Долго решаясь на звонок, Халима схватила свой телефон и набрала номер Малик. Мужчина не заставил себя ждать и после первого гудка ответил.

- Что случилось? - сразу же спросил он и голос утонул в звуках выстрелов.

- Прости, что отвлекаю. Но могу я выйти и взять что-то для котенка?

- Я сейчас сообщу Эдгару и он заберет тебя. Сходите куда тебе надо.

- Спасибо, все, не буду мешать.

- Звони, если нужен буду. К тебе никто не поднимется. Я напишу, как Эд будет у дома.

Халима переоделась в лёгкое бежевое платье и сандали. Закинув на плечо сумку, прижала к груди пищащий комочек и шагнула в лифт.

- Прости, малыш, но у нас нет Малика, который спас бы от этой тряски, - шепнула ему девушка и схватилась за поручень.

Снизу ее поджидал высокий худощавый человек. Он склонился в легком поклоне и махнул рукой в сторону автомобиля. Эдгар был молчаливым и едва ли понимал ее. Но видимо Малик сказал ему для чего она покинула дом. С утра этот городок был тихим и только мужчины куда-то спешили в черных костюмах. Девушка задалась вопросом: где сейчас Малик? Был ли он таким же человеком, который опаздывал и перебегал в спешке? Что за выстрела слышала?

От вопросов ее отвлек Эдгар, который остановился подле маленького ларька. Девушка вошла в здание, а охранник следом, держа руку на боку, где висело оружие. Магазин с игрушками и кормами для животных не отличался от тех, что находились в ее городе. За прилавком находился паренек, который заговорил с ней на испанском, но вмешался Эдгар и парень кивнул.