Боль на поверхности кожи. Гл. 4

Из всей нашей семьи, наиболее нормальным человеком был Костик. В школе, мы даже сидели с ним за одной партой, и он постоянно помогал мне во время контрольных работ, с огромной скоростью решая все задачки для меня и потом уже для себя. Он писал мои сочинения настолько хорошо, что меня ставили в пример всему классу. Когда нам задали сочинение на тему романа «Преступление и Наказание», я получила за это сочинение отличную отметку, хотя самого романа мне так и не удалось дочитать. Когда Родион Раскольников убил двух старушек, меня вдруг стало дико тошнить и вырвало прямо на страницы романа. И нет, мне не жалко было тех выдуманных Достоевским старушек. Просто я вдруг поняла, благодаря гению Достоевскому, вблизи какой большой беды мы жили. Мой отец, этот биологический мерзавец, был похлеще Родиона Раскольникова. Общаясь с ним, мы просто каждый день ходили по лезвию бритвы. Впрочем, я давно это знала. И поэтому пока мои родители, эти биологические мерзавцы, были вместе, в моем кармане постоянно был охотничий нож. Удивительно, но мои родичи так редко смотрели в мою сторону и даже не удосужились заметить, что рукоять ножа буквально выпирает из моего заднего кармана. Может, это я сама была Родионом Раскольниковым? Находясь в этих раздумьях, я сбросила с полки на кухне маленький портативный телевизор, который грохнулся об кухонный кафель и разбился. Потом, лежа ничком на кушетке, с приспущенными трусиками и приподнятой до талии юбкой, я ощущала хлесткие удары розги по ягодицам и мне вдруг становилось легче на душе. Когда отец спросил, не хочу ли я что-либо ему сказать, то я сказала: «Скажи спасибо, что я не сбросила на пол твою стереосистему, папочка! » Ох, как он тогда меня порол! Впервые я ощутила, что такое реальная порка, когда каждый удар жжет задницу, словно разряд электрического тока, а кожа становится такой красной и горячей, будто на каждой ягодице стоит по горчичнику. Потом он поставил меня перед собой, и серьезно сказал: «давай договоримся, что когда я тебя наказываю, ты не дерзишь мне…идет? » «Да, папочка! » - заливаясь слезами, пробормотала я. Он обнял меня за плечи, я вдохнула аромат его одеколона, и тут такая волна оргазма накрыла меня, что я не устояла на ногах, и упала перед папочкой на колени. «Эй, ты чего? Санечка, тебе плохо? » - крикнул мне папа, потом подхватил меня на руки и отнес на кровать. В этот момент, я почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Меня наказывали розгами, меня таскали на руках, и все это в один день с интервалом в пять минут! Я реально была так счастлива, что потом еще час заливалась горючими слезами и не могла остановиться, так как папа вытирал мои мокрые от слез щеки своими широкими ладонями. Его длинные пальцы скользили по моим щекам и я реально чувствовала, что просто умираю от счастья. Нет, я вовсе не Родион Раскольников, я просто маленькая девочка, которую наказал розгами и простил ее любимый папа.