Поймать кошку - среди звёзд.

1

Миллионы разноцветных огней живут и умирают. Город живет, не зная, что уже мертв. Заочно мертв. А над городом, в воздухе, висит пирамида. Всего одна. Видимо мир мимиков не «вкусный» для Богов. Сама пирамида - Черная, загадочная. Ночью она забирает на себя темноту планеты, становясь дорогим черным камнем, что переливается бликами перламутра на черной поверхности. Огни города или лунный свет мало интересуют пирамиду, к их свету она безразлична. Толи дело солнечный свет, да… Пирамиды любят Солнце, они впитывают в себя лучи солнца жадно. В солнечные дни пирамиды становятся серебряными металлическими махинами, что парят в воздухе будто не весят ни чего. Гладкие поверхности скатных стен пирамид, без дверей или каки либо выемок, покрытые рисунками и письменами. Дома Богов, чтоб их блохи заели.

Любоваться загадочной, ненавистной пирамидой у меня времени нет. Продышавшись и разработав легкие, спрыгиваю с вершины заснеженной горы. Мне пришлось прятаться в снежных берлогах, что я мастерски научилась сооружать. Тут главное про воздушны для притока воздуха не забыть. Снег отражает не только Солнце. Он маскирует от всего на свете. Главное самому не окочурится в снегах. Целый год мне пришлось питаться кореньями мелких растений и корой деревьев.

Любая планета меня отталкивает, хочет убить, знает, что я пришла забрать часть сердца планеты себе. Воровка я. В свое оправдание скажу, что выбора у меня все равно нет. Что бы найти путь домой мне нужно собрать девять камней. Артефакты, в виде кристаллов или камней. Каждая планета выращивает такой артефакт, в своем чреве, а потом переносит в живое существо или растение, может спрятать в земле или воде. Артефакты, планета выращивает миллионами лет. В каждом камне своя сила. Разные миры, разные способности в разных артефактах. От того, что я ворую кристаллы, планета страдает. Возникают землетрясения или наводнения, разного вида природные катаклизмы. Только в отличии от пирамид, что выкачивают досуха миры, после меня планеты все же восстанавливаются, не умирают. Просто в своем чреве, обворованная планета, снова начинает растить новый кристалл артефакт.

На планете Мимиков, я уже год. Год у меня ушел на то, чтобы учуять кристалл. Прятаться от планеты, от пирамид что висят в небе, и помощников Богов, вездесущих Дэвов. Кристалл находится в городе. Это плохо. Значит сегодня мне придется убить живое существо, чтобы забрать артефакт. Надеюсь, это не будет мимик, разумный житель планеты, пожалуйста пусть носителем кристалла будет животное, не разумное

Ледяной ветер расплющивает меня пока я лечу над ущельем. Растопырив ноги и руки, я ловлю потоки ветра, стараясь не врезаться в скалы, что встречаются на моем пути. Внизу уже образовывается стая моих палачей. Охотники, что должны меня уничтожить. Приглядевшись, вижу, огромных животных, подобие быков, с рогами таких размеров, что удивительно как они голову держат!? Глазища светятся желтым огнем. Приземление будет у меня «жаркое».

Нарастающий шум города приближается. Расплывчатые огни города уже меняют очертания, на странные здания. В виде сосулек, что тянутся к небу. Каждая сосулька светится, меняя цвет то на желтый, то на красный. Сами мимики выглядят как пугало из соломы, глаза у них живые, а сами они все в отростках, что прячут под тканью. Вместо волос из костей черепа торчат странные резиновые волосы. Руки похожи на веники. Гуманоиды. Не приятные мимики на вид. Зато с лихвой их уродство покрывает их дружелюбие. Они гуманисты в самом первозданном виде. У них нет жестокости к любому живому существу. Берегут любой вид жизни.

Приземлившись на землю белого цвета, я рванула со всех сил по направлению к кристаллу. Меня тянуло к самой большой сосульке строению. На верхний этаж. Сейчас я бежала по улице, что напоминала поле, без травы, с острыми сосульками, торчащими через каждые сто метров. Все мимики сейчас в своих зданиях сосульках, молятся. Молятся пирамидам, что висят над их городами. Бедолаги не знают еще, что молятся своей смерти. Когда поймут будет поздно. Так, что нашу компанию со стадом злых огромных быков никто не видит.

Первый Бык догнал меня на пятой сосульке. Поддев рогом за попу и подкинув вверх. Боль обожгла ягодицу и прошлась по позвоночнику. Если бы я не была человеком с планеты Ультрамарин, то такой тычок меня бы покалечил и я не смогла бы двигаться и естественно попала бы под копыта огромным быкам. Но мой многострадальный зад не так легко покалечить. Сколько там шрамов я уже не считаю, а сколько еще там появятся новых.

Пытаться останавливать или убивать стадо быков нет смысла. Планета питает их силой, их не убить. Но можно обмануть. Нужно только выжить и добежать до очередной сосульки. Сгруппировавшись, я приземлилась на того быка, что меня поддел рогом. На конце рога светилась моя синяя кровь. Погоди рогатый, сейчас мы с тобой поквитаемся. Одной рукой вцепилась в огромный рог, а вот другой вонзила в широкую шею кинжал. Кинжал у меня трофейный, я его в честном бою, что для меня удивительно, где я и где честность? Так вот я его в честном бою получила, победив одного мелкого Бога, даже больше не бога и помощника Бога, в общем не важно, я его победила и прирезала, он растворился, а вместо него остался вот этот кинжал. Полностью костяной, черного цвета, даже лезвий и то с кости. Кинжал не поломать, не украсть и не потерять. Вещь в моей жизни очень нужная и прям жизненно необходимая.

Звериный рев, грохот копыт, пыль поднялась такая, что видимость пропала, где сосульки то? Видимо планета посчитала, что быков мало для сохранения артефакта, и на меня полился дождь. Волосы вздыбились, на них первыми капли шипящей жидкости попали, разъедая. Меня начали хлестать и подгонять, мои же волосы. Обычно я их в сложную тугую косу плету, и утяжелитель вешаю, а тут решила подстраховаться и просто хвост сделала. Мой шикарные, длинные и густые волосы, синего цвета, меня хлестали по спине наотмашь, и тянули в право. Ага сосулька — значит там. Волосы у меня своевольные и меня иногда даже душат, когда не согласны с моими действиями, но умные, не все в меня в общем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Провернув кинжал и наклонив рог быка в право, я пыталась направить не управляемую тушу в нужное мне место. Кожа быстро покрывалась ожогами от жижи, что лилась с неба. В висок прилетел сильный удар копыта. На спину и бока посыпались уколы рогов, все тело горело в огне и режущей боли. Организм, зная, что хозяйку не остановит боль, запустил отрепетированный процесс онемения. Волосы благоразумно скрутились в пучок на макушке головы.

В моих позвонках было уже три камня артефакта, что я достала с трех планет, ограбив их. Точнее ограбила я пока, что только две планеты. Первый камень, мой родной, с моей родной планеты Ультрамарин, куда я пытаюсь вернуться. Ярко синий камень мне отдала няня, перед смертью. Она пожертвовала собой, чтобы я выжила и не попалась тварям, что живут в пирамидах. Люди с моей родной планеты уникальны. Это я сейчас могу сказать точно, ведь я столько повидала миров и планет.

Кровь у нас синего цвета, а не красная как у всех разумных во всех мирах. Мы живые, но можем как киборги встраивать в свое тело артефакты, которые не убивают нас, а делают сильнее. Когда другие существа взяв кристалл артефакт в руки могут сгореть до пепла. Но и это не главная ценность нашей расы. Главное — это наше сердце и наша кровь, она может сделать любого бессмертным. Сами мы смертные, хоть и живем намного дольше других разумных существ. Нас можно убить так же, как и любого человека. Но вот если вы меня поймаете и съедите мое сердце и искупаетесь в моей крови, ну и конечно хлебнете её, то станете бессмертным, здорово да? Только не для нас, людей с планеты Ультрамарин.

Поэтому нас видимо самыми первыми и высосали пирамиды. И как нашли то? Наш мир находится в такой глуши космоса, между черными дырами, в прослойке галактики. Няня говорила, что Ультрамаринцы думали, что никто нас не найдет и не тронет. Няня так же рассказывала, как отчаянно мы защищали свой мир. Как погибал наш мир и народ с ним. Единицы людей смогли спастись, воспользовавшись кристаллами телепортами. Мы с няней в том числе. Планету Ультрамирин высушили, забрав с неё всю жизнь. Людей, что жили на плене большей частью убили в сопротивлении, а кого поймали того сожрали. Няня не рассказывала, что значит сожрали, уже будучи взрослой я начала понимать смсл слов Няни. А когда увидела как паук

Стены красного цвета здания сосульки врезались в меня, или это я налетела на неё со спины быка, что воткнулся одним рогом в стекло здания. Меня просто расплющило по стенки. Ребра треснули, походу все сразу. Как больно. Призвав кинжал к руке, я подпрыгнула на сколько могла, а могла я прыгать очень хорошо, метров на десять точно, но сейчас в связи с моим не лучшем состоянием здоровья получилось еле как подпрыгнуть на три метра. Кинжал плавно вонзился в стену здания, что начала менять цвет на желтый.

Достала рукой кубик – рубик, что умещался еле - еле у меня в руке. Я его заранее собрала так как мне надо. Сейчас он собран весь в белом цвете. Последний мой многофункциональный кубик – рубик. Он может создавать иллюзии, может стать бомбой, из него возможно создать дом, много чего еще можно. Нужно только уметь правильно собирать цвета. Кидаю со всей силы это чудо техники в гущу стада быков. Яркая вспышка света, и вот из гущи рогов, копыт и огромных коричневых туш выпрыгиваю я. Бью хлыстом быков, кидаю в них молнии, и прыжками устремляюсь в другую сторону от меня настоящей. Стадо со злым ревом кидается за моей иллюзией.

А я мешком поломанных костей падаю в облако белой пыли на землю. Так, где там мой допинг. Сейчас я снова буду могучей и сильной женщиной, только что-то рука моя меня не слушается и вместо того, чтобы в рюкзак лезть конвульсивно дергается. Видимо позвоночник мне все же переломили. Организм молодец, на полную катушку онемение тела запустил. Льющийся дождь меня так же не щадит, волосы мои живые, любимые, сами достали лекарства из рюкзака и в ротик мой красивый запихали. Горько до слез. Такая горечь во рту от этого допинга, до рвоты. Нужно перетерпеть, сейчас тело оживет. Не излечится, а просто по волшебству сможет какое-то время двигаться будто я полностью здоровая. А вот когда лекарство перестанет действовать, я буду умирать медленно, меня будет выворачивать на изнанку. Кожа с меня будет как со змеи слезать, и скорее всего я ослепну. Вы поняли да? Восстанавливаться я буду очень долго и болезненно.

Это лекарство из мира разумных черепах. Огромных исполинов, что живут на планете бескрайнего океана. Это лекарство я использую в крайних случаях. Таких как сейчас, если я его не приму, то не смогу встать с земли, не то, чтобы добыть кристалл – артефакт. Волосы мои, гладят меня по лицу, разнежничались. Эх… Так одна рука в землю уперлась, вторая, ноги ставим и поднимаемся, спина хрустит как сухарь. Попрыгаем, все допинг заработал, у меня есть буквально минут тридцать.

Самая большая сосулька белого цвета, что не меняет цветовую гамму стен, стоит в центре города. Мой дорогой и такой болезненный кристалл находится на последним этаже. Дверей у мимиков нет. Нужно знать где в стене можно пройти сквозь стену. Обхожу по кругу сосульку, прощупывая стены. Вход нашла я быстро, проваливаясь всей своей тушкой внутрь сосульки. Мимики существа технологические, тут есть сооружение, что поднимает на верх.

На последнем этаже меня встречают мимики в поклоне. Они на полусогнутых ногах молятся. Потолок тут из прозрачного стекла. Эта башня сосулька построена так, чтобы упираться в центр основания пирамиды. Так нет у меня тридцати минут. Сейчас меня засранцы из пирамиды заметят и пошлют своих дэвов. Осматриваюсь и холодею.

Мой драгоценный кристалл находится внутри маленького существа. Ребенок мимик. Я не смогу убить ребенка. Да планета мимиков после меня вся перевернется, землетрясение разрушит здания и поменяет ландшафт на планете. Большая часть населения погибнет. Но убить своими руками ребенка я не могу. Был бы тут взрослый мимик я не задумалась бы над убийством мимика. Да я не на много лучше Богов из пирамид. Только после меня пирамиды уйдут с этого мира и мимики останутся живыми, по крайне мерее какая-то часть мимиков. Пирамиды убивают планеты и всех жителей. Забирают энергию всего живого.

Дэвы появляются как всегда бесшумно. Добрые мимики видимо решили, что Боги сошли к ним и попадали навзничь на колени упираясь лицами в стеклянный пол. На меня двигаются монстры в виде ящеров на львиных лапах, красного яркого цвета. И надо же целых пять особей. Обычно три – два дэва, а тут такая честь мне выпала. Подбегаю к ребенку мимика, в котором мой кристалл, заберу его с собой, потом разберусь как извлечь кристалл.

Дэвы кидают в меня сгустки силы, когтистые лапы проносятся над моей головой. В бок все же прилетает скользящий удар, вспарывая мою плоть. Я кручусь вокруг себя, уворачиваясь от ударов когтистых лап и зубастых пастей. Медленно продвигаюсь к стеклянной стенке здания. Звук переломанных костей и брызги яркой красной крови, что заливают меня. Ребенку в моих руках не везет, ему отрывают головы, своей пастью дэв. Пасть ящера дэва, просто откусывает несчастную страшную головешку ребенка. Знаете, что самое страшное во всей этой ситуации? Мимики не издают не одного крика, они монотонно тихо гудят в своей молитве. Тело ребенка повисает у меня в руках.

Стреляю из пушки разрывными ядрами, по стене, стекло покрывается крупными трещинами. Придется еще мне косточки свои поломать, так как я не останавливаюсь и врезаюсь в стену с трещинами, пробивая её и вываливаясь на улицу. Треск, падение с высоты трехсот метров. Как много можно успеть сделать пока летишь на встречу земле. Умеючи, конечно. Тело ребенка горит в моих руках, превращаясь в пепел, который моментально развевается по ветру. В моих руках остается светло желтый камень. Проглатываю его. Дэвы не оставят меня в покое. Прыгают за мной. Гребут в воздухе лапами стремясь догнать меня в свободном падении. Планета запускает механизм разрушения. Мир мимиков рушится в волнах поднимающейся земли. Планета гудит. Слышу взрывы и вой сирен. Сосульки падают в море поднимающейся белой пыли.

Мне пора уходить с этого мира. Голубое свечение обволакивает меня. Кротовая нора между мирами затягивает моё переломанное тело. А я не могу отвести взгляда от черной пирамиды, что быстро вертится и превращается вспышку маленькой звездочки. Боги ушли из мира мимиков. Мимики останутся живы, как и их планета, хотя и такой страшной ценой. От всего населения останется в лучшем случае четверть мимиков. Им придется восстанавливать все города, но их не сожрут пирамида. Перед захлопыванием кротовой норы в меня все-таки прилетает сгусток черной силы, разрывая грудь изнутри. От боли не могу сделать вдох, только получается выдыхать.

Меня должно затянуть к следующему кристаллу. Первое, что я вижу в новом мире это яркий свет, и мое многострадальное тело бьется об что-то очень твердое, холодное и мокрое. Наступает темнота. Вот это и называется непруха. Оказаться не известно где, в отключке. Вся переломанная и голая. Так как новый кристалл встал на свое место в моем переломанном позвоночнике, то все что на мне одето сгорает. Мой рюкзак и кинжал они всегда со мной, но в другой реальности. Эта возможность у меня появилась с третьим камнем. Прятать вещи в другой реальности. Остается надеяться, что меня не найдут дэвы и не сожрут засранцы из пирамиды, пока я без сознания. Надеюсь камень, что так трудоемко мне достался заработает и отведет от меня взгляды моих врагов. Закроет мою личность от всех.

2

- Ты странная – меня щупают за пухлую щеку. Не больно и наверно даже приятно. – И волосы не такие как у нас. Почему?

- Не знаю почему, а это важно? – я своими детскими, пухлыми ручками, трогаю свои волосы.

- Что?

- Ну… то, что у меня волосы странные?

- Конечно важно. Вот как ты стричься собираешься, если волосы у тебя летают туда-сюда!

- Тшш… ну чего ты, я ведь по секрету тебе рассказала… - надуваю губы и щеки.

- Так тут и нет никого кроме нас.

Мы сидим в капсуле, пузыре точнее, из прочного стекла. Вокруг нас вода, что шлепается желтыми волнами снаружи. Мы видим пену и иногда водоросли, белого цвета. Игральная капсула, для малышей. Тут и песок розового цвета и игрушки для развития ума. Девочка на против меня, старше лет на пять. Мы подружились в группе развития детей. Няня сюда меня привела. Сейчас мы должны развивать навык по строительству городов из розового песка. Только поболтать мы можем только тут.

Майе уже почти восемь лет. И через пару циклов солнца она уйдет в развитие юности. У неё вытянутая голова и три глаза, а волосы белые. В нашем поселке, все похожи на Майю. Вытянутые тела, три или четыре глаза. Все с белыми или серыми волосами. Взрослые Алийцы умеют силой мысли управлять предметами.

Мы с няней сильно отличаемся от них. Тут много иномирян, в мире Алии. Поэтому на нас не обращают внимание. Только Майя говорит, что все на нас обращают внимания, просто из вежливости не показывают пальцем.

Иномеряне все с тремя и более глазами. Отличие только в размере и цвете глаз. У некоторых большие рыбье глаза зелёного цвета, а у некоторых желтые глаза маленького размера. Вот у Майи, например, три красивых желтых глаза, чуть больше моих. А по форме глаза даже похоже на наши с няней глаза, чуть - чуть.

- Папа говорит, что вы из очень далекой вселенной, потому что в соседних вселенных ни у кого нет два глаза и шевелящихся волос.

- Ты что отцу про мои волосы сказала? – в ужасе спрашиваю, няня меня накажет за болтливый язык.

- Конечно, а как иначе? У нас от пап нет секретов, второй папа тоже думает, что вы странные.

На планете Алии семьи образуют из однополых партнеров. Я не понимаю, разницу во взрослых отношениях, мне все же три года. Няня говорит, что они тут вымрут скоро все, так как не трахаются. Что это значит я тоже не понимаю, няня правда покраснела, когда это высказала вслух при мне.

- Не надо было мне тебе ни чего говорить, ты секреты хранить не умеешь! – встаю и отхожу к покатой стене, нашей капсулы.

- Се – кре -ты, секреты, а это что такое се – кре – ты?

У Майи как у всех Алийцев нет чувств обиды и радости. Они почти как рыбы, без эмоциональные. Вышли из своего желтого моря, и зачем-то ходят по земле. Строят не понятные громоздкие здания, а потом рушат их. Всех детей заставляют учится строить. Я часто спрашивала у Майи зачем? А она «как зачем? Странная ты, чтобы разрушить потом конечно!» ерунда полная. Няня говорит, что нам деваться некуда вот мы тут в их мире и застряли.

- Секрет, это когда никому не рассказываешь, то, что тебе попросили хранить в тайне.

- Так я и храню – не поняла меня Майя – Папы они все равно узнают, мои мысли во сне просматривают. Так что, твой секрет, полная ерунда.

- Все больше ничего не скажу тебе… - не выдерживаю и язык показываю.

Вот дура трехглазая. Хотя кто тут дура? Няня запрещает нам рассказывать о себе, а мне захотелось с кем-то поболтать кроме няни.

- Так не рассказывай, и ты не сможешь выйти, мы ведь не построили еще город из песка.

- Пф…

Возвращаюсь в центр песочницы, и быстро ручками леплю не понятные кругляши, пальцем потыкала со всех сторон.

- Все, готово.

- О… - зачаровано смотрит Майя.

Подхожу к стеклянной двери и смотрю на своё отражение. Пухлое круглой детское личико, с бантиками розовых губок. Глаза у меня бирюзовые, яркие, не бледные рыбьи как у Майи. На мне красивый комбинезончик белого цвета, это цвет детей на планете Алии. Волосы заплетены в толстою длинную косу. Цвет волос у нас с няней голубой. Да мы с голубыми волосами. И у нас шевелятся волосы. Они живут своей жизнью и обладают своим разумом. По этой причине нам приходится заплетать косы и зажимать кончики волос металлической прищепкой.

- Я хочу выйти, - прямо смотрю на дверь.

На песочницу опускается сканирующий луч, сканирует мое сооружение из песка, раздается писк, и стеклянная дверь наконец открывается, разрешая мне выйти.

- Мари, завтра меня уже не будет в центре развития детей, папы решили меня раньше срока перевести в центр юности, я хотела тебе подарить от меня память.

Как завтра не будет. Майя хоть и разозлила меня, но то, что её не будет, значит ко мне посадят другого ребенка. А я еле к Майе привыкла…

- Мне жаль, что тебе уже переводят.

- Как это жаль, что переводят? Ты не хочешь, чтобы я развивалась?

Вздохнула, сложно у них тут все.

- Мне жаль, что мы больше не увидимся, я буду скучать по тебе Майя.

- И все-таки вы странные люди Мири. У нас нет понятия скучать или любить, я только от тебя узнала, что есть такие чув-ст-ва… мы ведь всегда можем увидеться в центре развития. Так вот я дарю тебе память.

Девочка Майя с бледно желтыми глазами и белыми волосами, что сейчас уложены в пучок на макушке протягивает мне камушек. Обычный желтый камушек их планеты.

- Возьми и ты поймёшь… - говорит и настырно вкладывает камень мне в ладонь.

Ни чего сначала не происходит, потом камень теплеет и меняет цвет на белый. Все. Остывает и становится снова желтым.

- Красиво, да? – восхищенно шепчет Майя.

- Очень… - может я вредная? Под нашем шаром что плавно покачивается в волнах воды, полно таких камней. Разве это подарок? – Хорошего тебе перевода в центр юности Майя.

Сжимая камушек в руке, мне хочется выкинуть его обратно в воду, только ладошка не разжимается, и я упорно несу камушек с собой. Няни пока еще нет, я ведь раньше времени вышла из капсулы шара. Я иду по желтым камням, что выступают из воды. Вокруг все в шарах капсулах. В них сидят по двое детей и бесполезно строят из песка сооружения. Бессмысленная планета. Пиная от раздражения камушек под ногами, тот летит в воду. На каменной площадке лежат мягкие матрацы для детей, что ждут родителей. Няня, завидев мою насупленную моську, смеется и обнимает меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Дай угадаю… Майя не поняла твоих чувств?

- Смотри, что она мне подарила, - показываю желтый камень в моей ладошке.

- Какой интересный камушек, - смеется, - знаешь для Алийцев это ценный дар. Майя пыталась показать тебе, что ты для неё важна. Они не понимают своих чувств, поэтому строят и ломают здания, не могут почувствовать в себе гармонию либо ощутит с полна шторм чувств. Но они развиваются и благодаря таким иноземцам как мы учатся эмоциям и самовыражению.

- Няня а мы не можем уйти на другую планету?

- Опять я Няня, да? – она с грустью смотрит в мой бирюзовые глаза такими же большими и красивыми глазами. – Мари моя, нет, к сожалению, не можем.

- Но ты рассказывала, что наша раса может путешествовать между звезд! Среди миров!

Няня идет со мной на руках. Нас обходят родители Алийцы, что пришли за своими чадами. На нас косятся, но в открытую не глазеют. Няня теплая и от нее всегда пахнет цветами и солнцем. Верчу в руках желтый камушек, что снова начал нагреваться и менять цвет на белый. Почему я не могу его выбросить? Ведь камень меня раздражает!

- Ты не сможешь его выбросить или потерять Мари, ведь это память. Этот камен будет всегда с тобой, он будет возвращаться к тебе, где бы ты его не положила и не спрятала. Поверь я проверяла, у меня уже мешочек таких камней.

- И что, ты носишь его с собой? Тяжело ведь.

- Он в сумочке, я мешочек выложу на стол, на работу приду смотрю а мешочек с камушками в сумочке.

- Так, получается все эти трехглазые Алийцы носят с собой камни памяти?

- Получается, что так.

- Но это так же бессмысленно, как строить и разрушать здания.

- Не принимай все так близко к сердцу доча.

Няня называет меня дочей, и просит, что бы я её называла мамой, а я не могу. Я не помню родителей. Но называть Няню мамой не могу. Про родителей я вспомню после того, как мне исполнится десять лет. Няня говорит, что мои воспоминания специально за капсулированы в моем сознании. Иначе я могу сойти с ума от горя и страха. Мы ведь одни из немногих кто смог спастись со своей родной планеты Ультрамарин. Няня говорит, что я видела, как наша планета погибала, и видела своих родителей, что до последнего бились с пирамидами.

На планете Алий пока нет пирамид. Поэтому мы тут живем уже год. Улицы узкие, потому что повсюду ведется стройка и разрушения зданий. Шум стоит. Алийцы используют технику но много что могут и ментально. Не сильно большие стены или куски земли они могут перемещать силой мысли. По этой причине в воздухе над головами летают разные предметы. Вот полетела куча метала, не понятной конструкции и вот бочка с желтой водой плавно летит по воздуху. И как не сталкиваются, вопрос? В небе больше предметов, чем людей на земле.

- Няня а Алийцы, могут мысленно управлять сразу несколькими предметами?

- До десяти предметов.

- Ого.

Сквозь шум стройки, пробивается свист. Мягкий на режущий звук. Но он постепенно заполняет все пространство вокруг, перекрывая шум строителей. Объятья Няни каменеют. Её начинает бить сильная дрожь. Я трясусь в её руках. Камушек от такой тряски из моих рук выпадает. Няня срывается, на невероятной скорости бежит к ближайшему зданию, не понятной формы. Где нет строителей. Трехглазые Алийцы прекращают свои работы и все как по команде поднимают свои головы в небо. Я тоже начинаю вертеть головой.

В небе появляются красивые пирамиды. Они вылитые из чистого золота. Медленно спускаясь, они вертятся вокруг своей оси. Огромные и величественные. Я насчитала пять штук. Няня забегает в подвал здания, что по форме напоминает листик дерева. Она спешит усесться в позу лотоса, а меня посадить между своих колене. Прижимает к своей груди мою голову. Шепчет. Закрывает глаза. Вокруг нас появляются ярко голубые искры. После они превращаются в нитки синего цвета, что волнами нас окутывают. Я чувствую, что няня пытается расслабится, но у нее не выходит ни чего. Яркие голубые нитки медленно тают вокруг нас. Няня вздыхает тяжело. Меня садит на пол, который черного цвета с ямами и холмами. Достает из своей сумки ножик. А после я не удерживаю крика. Няня разрезает свою руку. Голубая кровь льется, а Няня упорно режет руку вдоль вен.

- Зачем же так сразу… - перед нами стоит изящная юная девушка, в голом виде. Идеальная красота, которая бросается и режет глаза. – давай поговорим милая Ультринария. вас и так не осталось Ультрамаринцев. Зачем тратить такую драгоценную жизнь просто так…

Из-за спины идеального существа, в женском виде выходят еще две такие же идеальные девушки. Голый и лысые. Глаза у них черные без белков, без зрачков. Кожа чисто белого цвета, соски на груди и те белые. Плавно покачивая бедрами и мягко ступая голыми ступнями по черному полу, они окружают нас. Я уже сежи в луже горячей, голубой крови. А Няня, не обращая внимания на голых дев, разрезала и вторую руку. Она протяжно застонала, было видно, что она уже еле сидит, так как потеряла много крови. Её лицо бело серым, а глаза потухли, но она упорно выгоняла из себя сгустки крови. На секунду дыхание прервалось Няни, она опустила голову на свою грудь. Живые волосы Няни посерели, потеряв голубой цвет, она вся выцветала на моих глазах, все происходило в считаные секунды. Что-то плюхнулось в лужу крови. Няня старалась двигаться быстро, но у неё плохо получалось. Движения были пьяными, и размашистыми. Не с первого раза она смогла зачерпнуть ладошками кровь и то, что хлюпнуло. Тело Няни уже переставало слушаться её. Я уже видела, как голые девы тянут руки к нам. Няня из последних сил зачерпнула свою кровь с земли и камень что был весь в крови и светился ярким синим цветом.

- Глотай.

Я не могла понять, что происходит, что нужно делать, мне ведь всего три года. У меня шок. Меня парализовало. Няня силой открыла мне ротик и влила в него свою кровь и камень. Потом заставила меня все проглотить. Вкус крови был сладкий и дурманящий. На много позже я пойму, что Няня сделала для меня. А на тот момент меня чуть не вывернуло на изнанку. Мир перед моими глазами пропал, с глотком крови и камнем, меня накрыла тьма. Я так же сидела на полу, но вокруг было темно. Не было рядом Няни, и тех странных голых дев. По моему телу разливался огонь. Резкая боль в районе сердца, и я провалилась в беспамятство. Там в беспамятстве ко мне возвращается частичные воспоминания, и приходят знания моего народа.

3

Смотрю на девочку в кровати. Красивая и хрупкая. Спит, выжатая свадьбой, эмоциями и первой брачной ночью. София моя теперь супруга. Я ничего не испытываю к ней, член кое как встал сегодня на нее. Я максимально выдавил из себя всю нежность и ласку, что был способен для нашей первой брачной ночи.

Укутываю ее одеялом. Я старался максимально уберечь ее от себя, не переживет она моего темперамента и страсти. Моего внутреннего демона принимала только ОНА. Как болит сердце, придется снова пить. Ули нужно срочно кого-то убить, хлебнуть горячей крови.

Внутри разливается тьма и агония. Гниение моей души и сердца. Мне нужна кровь. Нужна чужая боль. Я всегда был монстром, снаружи красавец, а внутри меня сидит нечто страшное и злобное. Я мог любить только мать и ее… смотрю на уже жену в своей постеле, какая она никакая. Нет в ней ни огня, ни страсти, ни жестокости, добра в ней тоже нет, она вся блеклая, не смотря на свою красоту и хрупкость. Сейчас мне хочется выпотрошить ее за то, что она лежит на моей кровати вместо кошки. Вырезать ножом на ее теле кожу лоскутами. Убить ее за то, что сейчас здесь лежит она, а не моя кошка, моя женщина!

Кошка была сегодня возле зала бракосочетания, на крыше противоположного здания. Я всем нутром хотел бежать за ней, поймать, сжать в объятьях и никогда не выпускать ее из своих рук. Моя дикая кошка. Мой ласковый котенок.

Бегом выхожу из спальни, бегу на улицу, через весь особняк, мне нужно быстрее на мороз, падаю в сугроб снега, что нагребли под деревьями. Слезы. У меня слезы на глазах! Я вою в снег. Агония. Кажется, я просто отключаюсь в какой-то момент. Мой организм отличается от остальных Богов, у меня повышенная регенерация, метаболизм, реакции и мой мозг работает в десятки раз лучше, чем у всех гениев во всех мирах. Старею я в пять раз медленней чем все Боги. Сейчас мне уже не первая сотня веков, а на лицо выгляжу на двадцать лет. Мозг задействует аварийный выход, просто погружая меня в темноту.

Там в темноте я вижу ее. Вижу наше знакомство. Я тяну руку к ней, и она растворяется как туман и снова темнота.

Три года назад я ехал на очередную мясорубку. Разборку больших боссов страны. Меня пьянило предвкушение крови, боли и смерти. Я никогда не сидел на наркоте ни в каком виде, но моя зависимость была в убийствах. В тот день я планировал оторвать очередной кусок чужой империи, на планете Уролсан, меня знали как человека. А мне Богу было интересно проживать человеческую жизнь. За тысячелетия нужно как-то развлекаться. Меня правда из моих уважаемых братьев и сестёр никто не понимает и не поддерживает, но это их проблемы. Меня боялись Боги, меня боялись люди. На улице лил дождь, конец лета выдался холодным и дождливым. На планете довольно приятный и мягкий климат. Зеленая планета с множеством крупных озер. Океанов и морей нет, но озер и рек миллион.

Моя колонна из пяти бронированных машин на воздушных подушках, стремительно передвигалась по окраине города, встречались большие боссы в заброшенных амбарах на окраине города. Там людей нет и потом подчищать легче, кого-то закапывали сразу за амбарами кого-то забирали чтоб похоронить по-человечески, туда не совались законники. Настроение у меня было на высоте, когда так в открытую можно себя показать?!

И вот именно в ту ночь я познакомился с ней! Моя колонна резко затормозила, из-за дождя, что стеной лил не было понятно, из-за чего произошла остановка, я сидел в машине, все-таки марать и мочить свои шикарные белые кроссы не хотелось, я планировал залить их кровью и с сухими ногами это было-бы приятней. В окно постучался Макс, я опустил бронированное стекло двери.

- Там девку сбили, дед на старом айрофлане. Девка голая почему то, дед божится и плачет, что она якобы упала ему на машину сама. – Макс мой начальник безопасности, ростом почти как я метр девяносто.

- Объехать можно? – всё-таки чем плоха дорога по окраинам, она узкая и застроенная домами или сараями. Не всегда можно найти обочину.

- В том то и дело, народу набежало, вроде ночь и дождь, а откуда люди появились не понятно, айрофланами позакрывали и встречную полосу и нашу. – Макс спокойно смотрит на меня, ждет распоряжений.

Да я могу приказать раздвигать все машины таранам и вообще проехать по этим машинам сверху, измяв их в кашу.

- Девку в багажник к себе забрось, потом в общей могиле закопаем, успокой деда, скажи, что в больницу отвезем и начинай продвигаться, не дело если без на начнут, а то я расстроюсь.

Макс бледнеет, меня расстраивать нельзя, кивает молча и убегает выполнять приказ.

Мы добрались раньше всех на встречу, мои парни растворились в ночи. Я всех их сам выбирал долгие годы. Они все маньяки и профи своего дела. Платил я много и требовал очень много. Кто проработал у меня год, сидели и превращались в стариков, но оставались работать, где еще можно так проявить свой маньячий синдром как не у меня на работе?

- Вынеси пока девку за амбар, провоняет еще машину. – мне открывают дверь и раскрывают зонт над моей головой. Площадка, где встала моя машина забетонирована, грязи тут нет. Парни знают, что у меня фетиш на белую обувь. Осматриваюсь.

Глаза цепляются за голубой цвет. Олех тащит тело девушки, а по земле волочатся голубые волосы. Такие длинные!

- Стой. – я не кричу и не повышаю голос никогда, меня всегда слышно и без этого. Приказ. Подхожу к Олеху и смотрю на девушку.

Не худенькая и не хрупкая. Рослая. Видно, что спортсменка, мышцы проработаны. Кожа белая и вся в крови и голубой краски еще и гематомах, глубокие раны от острых ранений. Одна нога вывернута не естественно. Без рентгена видно переломанные ребра. Лицо похоже на кровавую кашу. И не смотря на все это, ее волосы чистые, без крови и грязи и совершенно голубого цвета, даже в мокром состоянии они отливают перламутром и светятся. У меня член встал на эту девку. Да так встал, что парни заметили. Как не заметить я в спортивных штанах. Облизнул губы, взял в руки прядь тяжёлых мокрых волос и поднес к носу, втянул запах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Взрыв. Взрыв в мозгу и паху. Первый чувствуется запах крови, сладкой свежей крови, пряная какая девочка. Уже потом проступает аромат цитруса и кедра. На секунду представил, как я сам ее доводил до такого плачевного кровавого состояния при этом вгоняя себя в нее и …

Я кончил. Оргазм вспышкой разлился по телу. Я застонал. За какую-то минуту я кончил себе в штаны! Грешны дела мои, Боги мои родные.

Мои партнерши по постели, проходят муки ада, я не нежен. Я трахаю и рву их плоть, чтоб впитать в себя их кровь их крики и стоны. Усмехаюсь, даже после унижения, боли и разорванного тела все хотят продолжения, но мне не интересно пользованное мной мясо. Я знал только мать как женщину, а больше я еще не встречал женщин, все только мясо. Родня моя Божественная не в счет. Девки, Женщины и иногда старухи, они все добрые, злые, нежные, меркантильные, у некоторых был правда огонек в сердце и ум острый.

-Ааа…. Чтоб тебя! - кричу в лицо девчонки. Олех, держащий девушку, вздрогнул. От меня ожидают всего, ведь я неадекватен вот и боятся.

- Ко мне в машину и в больницу, в нашу больницу. – уточняю, а сам не хочу выпускать прядь волос, что отливают сейчас перламутром. - Если умрет, умрут врачи, так и передай. Контроль за тобой. Всю информацию по ней сегодня утром предоставишь. Иди. – в конце достаю нож и отрезаю локон волос, возле ушка он не такой длинный, как умудрилась такие длинные отрастить?!

С мокрыми и липкими трусами было не комфортно. Вот зараза голубоволосая! Выживи только, и мы поговорим с тобой. Наматываю прядь волос себе на ладонь, будет сегодня мне талисманом.

- Макс у нас есть штаны новые в машине?

- Есть у меня, только они моего размера. - Макс смотрит, не отводя глаза, хотя боится меня на уровне инстинктов.

Во мне сто тридцать килограмм и ростом я под два метра. Однажды услышал, как партнеры по бизнесу назвали меня помесью гориллы с быком. Долго тогда смеялся. Я выгляжу на двадцать лет, на самом деле мне много – много – много тысяч лет, но никто из них этого не знает. С моей Божественной генетикой что-то не так. Пока ученые, что я нанял в тайне ото всех, не дали ответ что со мной и кто я. То, что я Бог, я знаю, но то, что я так сильно отличаюсь от своей родни, вопрос для меня глобальный.

Так как у людей с отклонениями, интуиции развита сильней они меня чувствуют на уровне энергетики и как следствие боятся.

- Ногу тебе прострелить бы, да ладно девочка, как ни странно, меня успокоила. – поправляю еще стоящий член и иду к ангарам, интересно ночь началась.

- Шеф девка из охраны еще жива, добить?

- Теряете хватку, – передо мной, возле широкого и длинного стола, в конвульсиях дергается тело. Один из главных боссов теневого города, смех, а не бандит. Скучно. Для человека было бы скучно, а для Бога тоска прям. Что-то бандиты измельчали.

Мне только и досталось, уже на рассвете руки в крови помыть. Сижу и смотрю на лицо, что половину ночи меня пыталось вывести из себя. Сейчас это лицо в предсмертной агонии, и нож мой у него в печени засажен. Долго умирать будет.

- Леший и Туз оставили ребят подчищать. Девку Герасима потащили в общую яму, а она живая. – Макс усмехается, перебирает любовно новые уши. Смотрю на его новый трофей - человеческие уши на шнурке.

Макс ниже меня и по массе тела уступает, на лице два больших шрама. Блондин. Из моих бойцов он выглядит самым адекватным и нормальным. Кроме как коллекционировать человеческие уши, он наклонности маньяка не проявляет. Скромник мать его. А то, что он трахает собак в жопу и душит их при этом до смерти, знаю только я. Он думает, что этого не знает никто. Макс моя правая рука.

- Закопайте так, живую – улыбаюсь, представляя ужас девушки, лежащей среди трупов под землей.

Жалко прерывать агонию тела мужика, что лежит на столе передо мной, но нож не хочется оставлять, а ждать пока он умрет, долго. Тянусь к рукоятке ножа чтоб забрать, и не сразу понимаю почему у меня на руке голубой бинт, а… это ведь волосы. Волосы, на которых сейчас пятна впитавшийся крови. Подношу к носу и втягиваю аромат. Кааайф. Интересно выжила девчонка с голубыми волосами? С такими травмами вполне могла помереть до больницы. От этой мысли почему-то становится обидно. Олех должен мне предоставить уже сегодня всю информацию по девчонке.

- Отвезите и выбросьте охранницу возле больницы, захочет выживет. - Макс на одну секунду позволяет себе вытаращится на меня в удивлении. Я сам от себя сейчас охренел. Это я сейчас, что сострадание и милосердие проявил? – выполняй - рычу я.

Выдергиваю любимый нож и досадуя на себя из-за откуда-то взявшейся доброты, злой иду к машине. Вибрирует зонт-аппарат, устройство связи, в карманах. Достаю, на экране незнакомый номер.

- Македонский, нужно доки в портах по бумагам поделить. Я пришлю к тебя своего юриста. Скажи только куда и время. – это свора детдомовских, во главе с Мастифом. Банда из пяти молодых парней, вышедших с разных детдомов, у них за правило стоит, что по очереди стоят у руля своей малой группировки. Сейчас у них главный Мастиф, пацан которому еще и тридцати нет. Сегодня только они открыто смотрели мне в глаза и не боялись, за это я позволил им забрать один док в порту, на одной крупной реке. Видимо аппетит растет.

- Хочешь делить доки? - спрашиваю ласково, в груди зарождается надежда на положительный ответ, все-таки ночью я не получил кайфа от резни, и мой монстр жаждет еще убийств. В трубке молчание, правильно, умные детдомовские.

- Один док нужно по документам нам отписать, как договаривались. – ответ звучит спокойно без намека на страх. Хорошая банда растет, лет через десять мне серьёзную конкуренцию устроят. Если только между собой не начнут крысятничать.

- Завтра утром к девяти ко мне в офисе присылай своего юриста, вышли Максу заранее кто придет. – ложу трубку. Не удалась провокация, скукота.

Откидываюсь на мягкое сидень своего айрофлана и прокручиваю воспоминания сегодняшней встречи глав бандитского бизнеса. Два боса сегодня умерли, одного на столе на ножах я сам порезал. Одного пристрелила горная братия. Тот которого я зарезал привёл с собой девушку телохранителя, мои отмороженные бойцы все на нее поглядывали, дура куда поперлась, с кем связалась. Как только ее бос на столе в резне на ножах со мной сошелся, ее первой мои парни и уволокли, она долго кстати отбивалась, а потом долго не замолкала, зная своих головорезов поимели ее не только физически, но морально и психологически. Именно ее я и приказал выкинуть возле больнице, пожалел.

Двое главных бандитов умерли, их бизнес поделили сильнейшие. Так происходит каждый год. Один раз в год собираются главы бандитов, сейчас они именуются успешными бизнесменами. Кто-то не доживает до этих сходок, многие умирают прям на сходках. Приходят новые и борзые. Умных из молодых очень мало. По мне только свора детдомовских сейчас стоят моего внимания и капельки уважения. Я на таких сходках бывал раз в пять лет, каждый год одно и тоже, мне было не интересно. В мой бизнес не лезли, зная, что я конченый психопат. На чужую территорию я залазил, если нужно было отобрать для реализации моих идей. Это было редко, но метко. Сегодня был такой день, мне нужен выход на речные магистрали, грузоперевозка по воде точнее.

Пока размышлял, приехал к своему дому. Дом у меня большой и одноэтажный, особняк в зеленой части нашего города. Достаю зонт-аппарат, звоню.

- Маха привет, блондинку – помолчав пару секунд добавляю, - в теле, быстро.

Маха, моя должница и при этом хорошая знакомая, не глупая, бизнес на элитных и не только шлюхах держит уже тридцать лет. Я ее помнил еще саму в шлюхах, девчонку, что в свои четырнадцать лет уже была побита жизнью и мужиками, но всеми силами карабкающеюся к своему светлому будущему. Я тогда оценил ее стремление к жизни, помог с первым борделем. Теперь, когда мне надо, по первому звонку, меня снабжают шлюхами. Иногда приводят невинных девочек, что хотят один раз по-быстрому заработать. Всех предупреждают об моих предпочтениях. Бывало, что от меня уносили трупы. Денег я не жалел. Маха одна из немногих знала, что я не старею.

4

Прохожу галерею, разрисованную современным художником, что-то под типа размазанных мозгов после выстрела в голову, красота. Прислуга мне не попадается, но все уже готово для меня в моем доме. Плачу своим работникам я много, но у меня работать опасно. В любой момент я могу расстроится или мне будет скучно, и тогда массовое месиво из тел и мозгов в моем доме обеспечено. По этой причине слуги прячутся от меня, когда я дома.

Выйдя из бани, где распарился и теперь красный как рак, бегу и окунаюсь в бассейн, что находится на улице рядом с банным комплексом. Выныриваю, по воде плавают льдинки, плевать. В гостиной меня уже ждет на коленях девочка в теле, ростом не высокая и пухленькая. С натуральными светлыми волосами, не белыми, но светло русыми. Молодец Маха. Губки натуральные пухлые, глаза карие.

- Иди ко мне. – блондиночка кошечкой, веляя полными бедрами на коленках подползает к моим ногам, послушно опустив глаза, грудь большая, натуральная. Надо будет Махе денег закинуть, она давно у меня инвестиции в свой бизнес не получала.

Наклоняюсь, запускаю ладонь в волосы, массирую затылок и мягко поглаживаю большим пальцем шею под затылком. Девочка трется грудью об мои ноги. Халат мой послушно не трогает, свои пухленькие ручки сама не распускает. Умничка.

Склоняюсь еще ниже до ее ушка, вдыхаю аромат кожи и волос, парфюм. Натурального своего запаха почти нет. Аромат парфюма не вставляет. А может я просто хотел почувствовать запах сосны и цитрусов? Так пахнет девочка с голубыми волосами.

- Ты знаешь к кому пришла, умолять и проси остановиться не советую, будет хуже. Постарайся девочка – шепотом говорю девушке на ушко. Сейчас мне хочется похоти и крови. Образ девки с длинными голубыми волосами, что пахнет кровью, соснами и цитрусами не выходит из моей головы. Только от одного воспоминания образа покалеченного тела, мне почему-то не хочется сейчас покалечить эту очаровательную пухлую шлюшку. Это меня настораживает. Я на пару секунд зависаю над головой девки из эскорта. Сначала пожалел девку из охраны, теперь жалею шлюху, что за нах…?! Кровь от злости бьет в голову. Все, разум мой в кровавом угаре.

К утру шлюху от Махи увезли на кладбище. Бля. Олех находит меня в кабинете, за бумагами. То, что с моего дома иногда вывозят тела, никого из моего домашнего персонала не удивляет, но пугает, плачу я много, поэтому все молчат, на глаза стараются не попадаться. Звоню своему бухгалтеру. Бухгалтер у меня жадный, злобный карлик. За собой не следящий, не опрятный, и воняет от него часто не очень хорошо. Не смотря на всю свою вонючесть является гением всех финансовых дел. Отдаю распоряжение на подтверждения нового Махиного проекта на элитный публичный дом, сумма там не маленькая кстати. Карлик мой вонючий сразу говорит, где он видел Маху и на чем он ее вертел, мои распоряжения, однако, выполняет быстро.

Родственникам сегодняшней уже покойной шлюхи велю купить большой дом и выплатить огромную сумму, если остались дети у нее, то обеспечить их до старости. Денег у меня много. И я всегда плачу по счетам. Карлик ворчит, и слышно, что плюется в трубку, что я пойду по миру и он сам станет моей шлюхой за такие деньги.

Ложу трубку телефона и смотрю на Олеха, что стоит в дверях и ждет своей очереди. По его бегающим глазам понимаю, что труп сегодня от меня вывезут еще один и, по-моему, в ближайший пол часа. Олех видимо это тоже прекрасно понимает, боится. Он мне сейчас должен про девку с голубыми волосами отчитаться. Знает, что я могу его убить.

Поэтому достает из комода мои любимые сигареты, мне один мафиози с островов, прямые поставки делает, не сигар, а сигарет, настроение поднимает. С настоящим табаком и какими-то травками, куришь и наступает легкая эйфория и мозги работать начинают в два раза лучше. На рынках такое не купишь, я проверял. Товар для избранных мира сего. Раз так боится, значит херово походу с девкой то.

- Говори и отходи к двери. – предупреждаю, втягивая в легкие горький дым, через пару затягов он станет кисло – сладким. – Советую отчитаться быстро. – Вытаскиваю свои любимые ножи, кладу на стол поверх документов.

Олех не дурак. После того как прикурил мне, медленно отходит к двери, дверь оставил открытой, думает это его спасет.

- Девушка в реанимации, в не стабильном тяжелом состоянии. Череп проломлен, мозг поврежден, но не мертв. Все ребра переломаны. Позвоночник переломан в двух местах. Внутренние органы разорваны, одна нога с открытым переломам. Сердце на удивление работает. Ее подключили ко всем возможным жизнеобеспечивающим аппаратам.

Первый нож летит в голову Олеха, он резко отпрыгивает и пригибается к полу. Второй нож попадает ему в ступню. У меня ножи с тонкими лезвиями, сам их себе выковал, вывел специальный сплав метала, чтоб был легкий, гибкий и суперпрочный. Олех не кричит, он пятится к открытой двери, при этом продолжает отчитываться.

- С такими травмами она должна была уже давно быть мертва. Врачи говорят у нее еще кровь какая-то очень редкая, не могут найти донора для переливания. Прогноз врачей, проживет максимум день.

На последних словах Олег выбегает из кабинета, правда в его плече и на спине торчат уже ножи, а один врезается в том месте, где секунду назад была его голова. Прячется за стеной.

- Этой девушке по данным врачебной экспертизе приблизительно семнадцать лет, она проживала на севере. По базе данных про нее нет совсем ни чего. Я проверил не только нашу страну.

Все это Олех говорит из коридора, а я достаю пистолет, от пули он не убежит. Слышу, как он убегает по коридору. Сука хер ты от меня уйдешь. Нагоняю его уже на выходе, стреляю в ногу. Олех падает на ступеньках крыльца. Орет, но не умоляет, знает, что это меня только больше раззадоривает на убийство.

- Шеф я привез тебе приблизительный портрет и часть волос… врачи пытались их отстричь, для доступа к голове, но не вышло. Волосы как железные прутья не режутся. - выстрел в кисть руки. Стою возле Олеха на крыльце, приставляю дуло пистолета к голове.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Где? – голос у меня почему-то пропал, получается только хрип.

- В машине – Олех обреченно смотрит на меня, но не просит оставить его в живых.

Босиком в одних спортивных штанах иду к айрофлану Олеха. Новый белый бронированный танк на воздушных подушках, стоит на парковке для машин. Мои парни все ездят на новых машинах, последних моделей. Работать на меня очень выгодно, многие правда не выживают, но живут в охрененном достатке, мало живут, но очень богато. Зато те, что выживают первые годы, самые умные и изворотливые и конечно с психологическими отклонениями. Открываю внедорожник, на заднем сиденье лежит черный пакет и два холста. Сверху лежит портрет, на втором холсте рисунок в полный рост голой девушки.

Олех, понимая плачевность своего положения, видимо нашел одного из не многих хороших художников. На меня смотрел ангел. Ангел что забирает твою жизнь. Голубые глаза, равный прямой нос. Губы обычные пухлые. Не это цепляло меня сейчас. Я сам не понимал до конца, только это был нарисован не человек. Я не мог отвести своего взгляда от девушки на портрете.

Нехотя оторвался от созерцания портрета, перевел свое внимание на второй рисунок. Она точно спортсменка, не смотря на круглые бедра и объёмную грудь, вся была в развитых мышцах. Я стоял смотрел и совершено не замечал, что стою на холодном бетоне босиком, раздетый в одних штанах. Что начал идти дождь. И с моих глаз текли слезы! Слезы!

Руки от чего-то начали дрожать, я достал пакет, открыл. В нос сразу ударил аромат крови, сосны и цитрусов. От волос исходило еле заметное свечение, переливы перламутра. Я завыл как раненое дикое животное. Достал волосы и прижал их к груди и не мог надышаться, что со мной происходило потом я не помню.

Очнулся уже в доме, на полу в гостиной. Связанный в смирительную рубашку и поверх нее ещё связанным веревкой. Видимо меня еще по голове били, так как она болит будто по ней проехался поезд всем составом. Это видимо Макс меня отключал как мог. Им удалось, посмеялся бы если бы мог.

Меня хватаю за ворот смирительной рубахи, сажают прислоняя к дивану. Рожа Макса плывет. На меня выливается ледяная вода, с головы до ног. Вот скоты, ни чего сейчас я руки то освобожу. Поговорим.

- Шеф слышишь меня? – голос Макса доносится как из бункера. – открой рот.

В рот заливают алкоголь, ядовитый абсент. В груди сразу разливается жар. Нос улавливает дым любимых сигарет. Макс услужливо вкладывает в рот сигарету с островов. Втягиваю дым. О! Макс перед моими глазами уже имеет четкие очертания. Рожа у него побитая сильна. Улыбка все-таки растягивается на моем лице, достал я его.

- Чем меня успокоили? – пожевывая сигарету спрашиваю. Макс убирает сигарету, подносит стакан и заливает в меня опять абсент.

- Транквилизатором, шокером пару раз удалось достать и последнее что получилось об голову тебе приложить был цветок, между прочем в каменном горшке, разбили. Тут ты наконец вырубился. В без сознания дергался сильно, мы еле в рубашку скрутили. Тебя отпускать можно?

- Не помню ни чего, дай еще выпить.

- Ты выл, плакал и орал, а потом смеялся и снова выл. Катался по бетону возле машины, потом вскочил и начал все разносить, машины, дом, все, что попадалось тебе на пути. Олех успел убежать из дома. Весь персонал, что был в доме то же успел смыться, кроме повара. Так что у тебя теперь будет новый повар, старого ты порезал и расчленил, зачем не знаю. Дом у тебя, что внутри что снаружи разгромлен и местами сгоревший. Выпей и затянись посильней. - Мне дают двойную дозу ядовитого абсента, голова уже не так болит. Пока набираю полные легкие сигаретного дыма, Макс вкалывает шприц в ногу, загоняя в меня что то, видимо успокаивающее.

- Ты сжёг все волосы, что привез Олех. Сжег картины что были вместе с волосами, за одно сжег половину дома.

Дергаюсь и бью Макса в нос головой. Слышу Хруст сломанного носа, хорошо, хоть так я его достал. Успокоительное все-таки действует, и я валюсь кулем на бок. Макс рычит, сплевывает кровь на пол. Я сознание не теряю. Внутри разливается космос пустоты.

- Девочка в больнице еще жива. Врачи делают все, что возможно, сейчас ее состояние стабильно – тяжёлое. Врачи удивляются. Установили в ее реанимации камеры. Всю динамику и показатель жизнедеятельности записывают. Случаи в мировой практики единичный, с такими травмами и до сих пор жива и пошла на улучшение за одни сутки. И у нее что-то с кровью, я не понял, редкая какая-то. - Макс снова меня как мешок с картошкой хватает за ворот рубахи, и опять усаживает.

- А девка из охраны, умерла в реанимации больнице, куда мы ее довезли. Успокаивайся и поехали к твоей девочке. Я только тебе сейчас еще вколю упоительного.

5

Больница построена на мои деньги еще двадцать лет назад, здесь работают лучшие врачи. Я построил эту больницу, так как захотелось чтоб под рукой всегда имелась лучшая медицина. Тут все новое оборудование, врачи и мед персонал получают больше, чем в любой стране мира, сюда ездят на лечение вся верхушка власти. Захожу в палату реанимации, впереди меня идет главный врач, за мной следует делегация из нейрохирургов.

Палата большая. Стены оформлены в серо -голубом цвете. Окон нет. первое что бросается в глаза, это медицинское оборудование. И только потом в центре всего этого технологического прогресса видна узкая кровать. Слышен звук датчиков, пиканье, щелканье. Пахнет спиртом и лекарствами.

На кровати лежит мумия, натыканная датчиками и трубками. Без бинтов только отверстие носа, полоска, открывающая губы и полоска, открывающая глаза. Цвет кожи, что виднелся на всех этих открытых участках - синий. В горле образовался комок. Всю дорогу, что мы ехали сюда, я пытался разобраться в себе. Почему меня так заинтересовала судьба, не знакомой девочки? Почему у меня такая реакция на нее? Зачем она мне? Какая мне разница умрет она или нет? Не на один вопрос я ответить не смог. И теперь смотря на мумию в трубках, я снова терял разум и чувствовал, своих демонов, что вырываются и хотят крушить, так как мои дебилы не могут ничем ей помочь. Одни идиоты -врачи, другие идиоты – мои подчиненные, которые ни чего по ней найти не могут.

- Динамика то прогресса, то регресса восстановления поражает. Организм девушки то восстанавливается поразительно быстро, то начинает словно умирать, словно её изнутри, что-то съедает и не дает восстановиться. Мы связались с коллегами с Большого Материка, у них был случай, экспериментальный правда, что тело обезьяны после поломанного позвоночника восстановилось на восемьдесят процентов за полгода, они разрабатывали тогда новое лекарство, но чтоб за одни сутки позвоночник человека восстановился на сто процентов, и тут же разошёлся по всем позвонкам, такого не было еще не раз в мировой практики!

Врач, что говорил мне все это не успевает доже понять, что происходит. Я просто сжимаю его горло одной рукой. Он хрипит и пытается отодрать мою руку от себя. Теряет сознание, убивать его я не буду, но язык должен учиться держать за зубами, когда разговаривает со мной. Разжимаю пальцы, тело врача падает на пол. Глав врач подходит, кладет руку мне на плечо. Главный врач моей больницы, это восьмидесятилетний старик, которого я знал еще двадцатилетним пацаном.

Его пытливый ум не давал ему покоя. Пятьдесят лет назад, я поймал его на том, что он разрезал умершего бомжа, чтоб рассмотреть болезни печени. Помню тогда я стоял в тени заброшенного дома, где он проводил свои исследования и смотрел. Меня он не видел. А я поражался его заинтересованности. Его хотели посадить и лечить в психушке, я не дал, с тех времен мы дружим. Он второй, после Махи кто знает о моем якобы странном возрасте.

- Мак… - голос у него стал старческим. Я слышал хрипы в легких. Его сердце работала слабо. Моему другу осталось не долго ходить по земле. – Это не объяснимо, но девушке не грозит больше смертельная опасность. Она перешла тот рубеж, где люди умирают. Пойдем ко мне, выпьем и поговорим. Угостишь меня своими сигарами.

Кабинет глав врача – это лаборатория с рабочим столом. Даже в старческом возрасте его ум не терял интерес к новым знаниям. За это я и уважал этого интересного, не ординарного человека. Тут всегда пахло нафталином, спиртом, иногда чем-то горелым. Именно в этой лаборатории меня исследуют уже двадцать лет. На основе моих генетических данных наша больница разработала лекарства, что излечивали смертельно больных людей. Лекарство в массовое лечение не пропустило не одно государство, но закупали все богатые люди мира.

- Эта девочка такая же удивительная, как и ты. Другая. Скорее всего поэтому у тебя такая реакция на нее. Если она будет восстанавливаться так же, то через две - три недели она восстановится полностью. - доктор сидит на своем любимом табурете возле открытого окна и с долгими затяжками курит мою сигарету. – привези мне еще этих сигарет, те, что ты привез в прошлый раз, закончились. – он внимательно смотрит на меня выцветшими белесыми глазами.

- В твоем генотипе есть ячейки схожих с генотипом у это девочки. Только её клетки усовершенствованные. Она словно суперчеловек. И ее мозг работает на все сто процентов. Твой мозг работает так же, ты знаешь это, у простых людей мозг работает на один или максимум два процента. Я взял частичку ее кости из черепа, нам пришлось в одном месте ставить ей пластину – док затягивается и начинает улыбаться, выглядит при этом как идиот из психушки, а это значит, что он нашел нечто колоссальное.

- эта девочка без возраста, и самое главное она не стареет совсем, ты не стареешь тоже, но ты смертен она походу дела бессмертная. Ее клетки живут даже без носителя. Если у меня хватит время, то я выведу лекарство от смерти! - док забывает сколько ему лет, поэтому закашливается.

- Мне сказали, что ей семнадцать приблизительно

— Это был первичный осмотр.

- Хорошо – молча выхожу из лаборатории гениального доктора. Бессмертная. Значит поговорим скоро. Бессмертие было только у отца и Ультромаринцев. Вот это птичка угодила ко мне в руки. И ведь я по какой-то причине не заострил свое внимание на голубом цвете. Словно отвели взгляд мой от того, кого я вижу. Улыбаюсь тоже как идиот. Сестрам и братьям говорить естественно не буду.

Прошла неделя. Девочка не очнулась. С нее сняли все бинты и гипсы. Убрали мерзкие белые трубки. Сейчас она лежит уже не в реанимации, а в палате. Дышит сама, все органы работают сами без аппаратов, что не давали ей умереть. Кости срослись, а пластина что была на голове сама вылезла, прорезала кожу и просто отпала.

Глав врач с последней нашей встречи помолодел лет на десять. Опробовал на себе свои же разработки. Я смотрел через камеры наблюдение, которыми была увешана вся палата. Каждый вечер я приезжал к ней. Бывало, что оставался спать прям на ее кровати, просто ложился рядом и засыпал, обняв девочку. Я назвал ее лакомка моя, про себя конечно. Волосы, что местами сбрили уже отрасли. Голубые пряди. Она пахла свежестью соснового леса с тонким шлейфом ненавязчивого апельсина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я изучил ее тело. Она была высокая. Бедра и попа у нее были полные, но не толстые. Ноги длинные, с красивой ступней. Грудь с бледными сосками упругая, заполняла всю мою ладонь, а я не был маленьким мальчиком. Животик впалый и тонкая талия, я обхватывал ее двумя ладонями. Лакомка была рослая и крепкая девушка. Мышцы были проработаны во всем теле. А лицо! Я часами гладил ее глаза, скулы, целовал ее губы. Я с нетерпением ждал, когда она откроет глаза. Кожа белая, не одной родинки у нее нет. Брови у нее темные и ресницы черные - черные. Ее руки утопали в моих, сверх человек ага, меньше меня в два раза. Я на фотографировал нас вместе, а когда был заграницей и не мог приехать к своей девочки, рассматривал свои фотографии с ней или любовался на нее через камеру видеонаблюдения.

В одну из ночей, что я спал обнимаю Лакомку, она пришла в сознание. Я открыл глаза от того, что моя интуиции просто вопила и била в гонг чтобы я проснулся.

Она лежала и смотрела на меня, не шевелилась. Смотрела своими просто огромными глазами, глаза слегка светились, переливаясь голубым и зеленым цветом. Зрачок был вытянутый как у кошки. Мне сейчас она напоминала хищную кошку. Только я не как не могу вспомнить на какую именно кошку, но точно не домашнею.

- Привет, - я медленно подношу руку к ее лицу, глажу скулу. Не могу отвести взгляд от ее глаз. В ее глазах рождается и умирает вселенная. Сколько тоски в них.

- Я Алекс, мы с моими ребятами нашли тебя на дороги, сейчас ты в больнице. Что ты помнишь?

Лакомка молчит. Смотрит своими невероятными глазами и молчит. Может у нее проблемы с головой? От таких травм не удивительно, что она может стать идиоткой.

Мои желания сильней меня, я целую её. Её губы мягкие, аккуратные, не пухлые и сжатые. Но ждать её пробуждения для меня оказалось тяжело. Губы сильно манят, их я зацеловывал каждый раз, когда находился рядом с ней. Но сейчас все по-другому, она в сознании.

Лакомка не отвечает на поцелуй. Губы не разжимает. Её начинает трясти, сначала это тихая дрожь, потом ее выворачивает в судорогах. Она выгибается в спине дугой. При всем этом не издает не крика, не стона. Красную кнопку для вызова врачей я нажал сразу как проснулся. Ее тело трясёт так, будто ее бьет током. Глаза закатились, рот раскрылся. Ногтями, точнее у нее выросли когти, настоящие когти, она раздирает мои руки до мяса. Я пытаюсь ее удержать не выходит.

Дверь с ударом об ограничитель открывается, в палате вдруг становится многолюдно. Меня кто-то оттаскивает. Медсестры и дежурные врачи вкалываю уколы в тело моей Лакомки. Руки и ноги привязывают к краям кровати. Крепят какие-то датчики, а меня настырно пытаются вытолкнуть из палаты.

- Македонский убивать никого не надо. – Док зная меня, кладет свою руку мне на плечо и слегка сжимает. - ее тело приходит в себя, главное она очнулась. Пока ты здесь персонал будет бояться и как следствие возможны ошибки. Уезжай. Завтра с утра думаю ты сможешь с ней уже поговорить.

- Она не издала не одного звука! Даже хрипа или стона.

- Интересно, организм восстановился полностью. Мы проверим ее еще раз. А сейчас иди.

- Сообщи как она, у тебя пол часа минимум, иначе я вернусь сюда.

— Вот зачем скажи? У тебя камеры по все палате. Сам все увидишь.

Смотрю на Дока и руки чешутся ему по молодевшему лицу съездить. Док сейчас выглядит максимум на пятьдесят лет.

- Как твои успехи с омоложением?

- Как видишь, отлично. Её кровь, точнее моя сыворотка, выделенная из ее гормонов, она не имеет прецендентов в мировой истории. Я молодею каждую секунду. Есть правда побочный … эээ… эффект. Мои организм медленно перерождается из мужского в женский. Кто я буду по итогу омоложения пока нет четкого понимания.

- Ого, так ты теперь гермафродит? – Док с сиськами у меня вызывает жалость. Мой мозг работает быстрее чем у людей гениев. Поэтому ситуацию, где мой друг переродится и омолодится в женщину, которая не удержится и от любопытства начнет размножаться я допустить не мог. Я его убью, как только он станет женщиной. Мой демон внутри считает его эксперимент по вечной молодости, не приемлемым. Это привилегия нас Богов, не людей. И какие дети могут получится у гермафродита. Но этого я ему не скажу конечно, он умный может убежать и спрятаться.

- Не совсем, сейчас у меня преобладают женские гормоны. Время покажет.

Хороший человек был. Пусть живет пока. Приставлю к нему слежку, ему размножаться не нужно. Иду на выход из клиники. Вспоминаю глаза моей девочки. Почему ты не издала ни одного звука?

В моем офисе есть подвал, там не стандартные тренажеры, они рассчитаны только на меня. Позанимаюсь, думать будет легче. Набираю номер на телефоне.

- Макс кто у нас есть? – Максу не нужно объяснять, он знает, что мне нужно.

- Дворовые слили партнеров, к ним на территорию залезли с наркотой, они, кстати, совсем против наркоты.

- Выезжаем через пол часа, с зала заберешь меня. – отключаю телефон.

Вымотавшись на тренажерах, и разбив всего две груши иду в душ. На ринге сегодня никого нет. Ровно через пол часа выхожу на улицу. Утро. Светло уже. И морозно. Макс стоит возле наших айрофланов, что больше напоминают танки, чем машины. Рядом еще три машины. Без слов и приветствий сажусь в машину. Сейчас я утолю голод по крови.

6

Темно. Я однозначно в помещении. Укутана в теплое одеяло. Равномерное пиканье над головой. Зрение моё улучшилось. Сейчас я видела пылинки на белом потолке. Пахло больницей. Внутри меня произошли изменения. Я чувствовала себя другой. Мне хотелось гнуться как пластилин. Нужно было движение. Наружу, мягкой лапай, просился зверь. Нет, души зверя у меня не появилось. Я сама стала зверем. Кисти рук зачесались, хотелось выпустить когти.

Камень мимиков встал на свое законное место. Интересно в какого зверя я смогу превращаться, по ощущениям что-то из кошачьих. Надеюсь, это будет грозный зверь с планеты Симус, где Кошки были больше быков и с шипами по хребту. Так что там у меня с организмом и как мои камушки… И тут я почувствовала тяжесть на груди и дыхание в волосы. Спокойно. Раз меня не сожрали, то возможно я просто лежу с человеком, который оказался добрым и спас меня. Вот вылечил даже. Камень мимиков должен служить отводом глаз, и щитом от врагов. Он обязан скрыть мою настоящею сущность. Поворачиваю аккуратно голову, слегка отстраняясь, чтобы рассмотреть кто со мной рядом.

Нет, нет, мне не могло так сильно не повезти. Это не человек, не живое существо с кокой либо планеты. Сердце начинает разгонять кровь, набирая обороты. С закрытыми глазами, меня обнимает молодой мужчина. Светло русые волосы в затейливую стрижку, сейчас торчат в разные стороны. Кожа чистая, светлая и слегка мерцает. Ой мамочки, это один из дэвов? Помощников Богов? Самих Богов с пирамид никто не видел. Пытаюсь успокоить сердцебиение. Возможно, я ошибаюсь, и это просто не стандартный человек, ведь я не знаю на какую планету я попала. Вдруг тут все такие. От мужчины не идет поток силы, он сам магическая сила во плоти. Древняя и не поддающаяся измерению. Нужно бежать прям сейчас.

Почувствовав видимо мое пробуждение или мой страх, мужчина открыл глаза и уставился на меня своими светло голубыми глазами. Льдинки, а не глаза. Он что-то говорит, а я вижу его настоящее лицо, сейчас вижу, когда его глаза открыты. Через них на меня смотрит он настоящий, а не его красивая оболочка. Не справившись со страхом и паникой, меня выкручивает, выгибает в дугу. Я пытаюсь сделать прыжок в кротовую нору пространства, чтоб убежать с этой планеты, найду другой камень - артефакт, а на этой планете я уже не смогу быть. Тут монстр ходит среди людей. Видимо еще и живет тут, пожирая души. Мне нужно убегать, потому что мужчина тоже знает кто я. Как я увидела его сейчас, он видит и меня. Камень мимиков против такого противника не срабатывает.

Это чудовище пытается меня целовать своей пастью, он сожрет меня сожрет! То, что в палате становится многолюдно и шумно, проходит для меня фоном. Прыжок не получается, камень не успел наполнится моей силой. В меня втыкают иглы и тело становится ватным. Перед глазами маячит, медленно, покачиваясь, раскрыв страшную многозубу пасть страшная змеиная головы. У этого змея нет глаз, а пасть словно зубастая присоска. Черная и бесконечно сильная, древняя тварь. Это Бог. Сейчас на меня смотрит Бог. И он знает кто я.

Сознание не уплывает в беспамятство. Только тело стало ватным и не послушным. Закрываю глаза и имитирую сон. Что бы начать анализ мира куда я попала. Мне нужно очень хорошо подумать. Как выбраться от сюда. И не смотря на мой страх все же попытаться забрать камень – артефакт. Планета меня не видит. Иначе здание, где я лежу уже давно сравнялось с землей. Монстра Бога выпроваживают из комнаты, где я лежу. И он это позволяет. Значит никто не знает кто он.

Камни в позвоночниках начинают взаимодействовать друг с другом и моей нервной системой. Отрываюсь от своего тела и сознание распространяется вокруг, изучая планету, прощупывая мягко людей что населяют этот мир. Язык мне пока не понятен. Пирамид я не чувствую, они либо висят в небе в другой стране, либо еще сюда н добрались. Что странно с учётом что тут обитает одна из тварей что живет в пирамиде. Поток информации начинает постепенно наполнять моё сознание. Технологический мир. Магией не пользуются. Населен людьми. Иноземцев нет. Выхода в космос еще нет. Но активно ведется работа по выходу на орбиту планеты. Пятый камень и все с технологической планеты. Видимо раз не используют магию, то камень артефакт сильно заряжен, вот меня и притягивает к таким планетам.

Плотной тьмой прослеживается след монстра, что мне посчастливилось увидеть. Дэвы, что охотятся на меня, не оставляют такой плотной завесы тьмы. А это существо, не человек и не дэв. Его образ сейчас я вижу четко. Огромный змей, без глаз, и пастью присоской. Смесь червя и змея. Черный, сотканный из тьмы и черной мертвой плоти. Так вот какие Боги.

Камень – камень, где же ты? Мерцание идет с полюса планеты. Ледники. Многотонные не подъемные ледники. Хорошо планета запрятала своё сокровище. Под льдами. И океанов главное нет на планете, от кудо ледники то такие? Аномалия не иначе.

Но против кубика – рубика и ледники не проблема. Ой блин, я же последний потратила кубик на быков. Хочется захныкать. Сознание уже понимает речь людей, что на планете обитают. Приближение монстра чувствуется, словно удар в живот. Возвращение в тело происходит очень быстро.

Он входит в комнату медленно, лениво осматривая меня лежащею в кровати. Из моих рук торчат иглы, что плавно перетекают в трубки. И только одна трубка настораживает меня. Из вены на ноге у меня берут кровь. Синего цвета капли медленно ползут по пластиковой трубки в бутылек.

- Не будешь биться в конвульсии? Или сразу позвать медиков? – он смотрит прямо, не моргая, льдинками глазами. Красивая у него оболочка, парень с красивым носом, красивыми губами. В нем нет изъяна. Все гармонично, бежевые спортивные штаны, свитер белого цвета, со светлыми волосами и голубыми глазами он выглядит ангелом. Глаза холодные, режущие.

Мне нужно молчать, он и так знает кто я. То, что он не сожрал меня вопрос времени. Вон кровь из меня уже качают.

- С какого мира ты свалилась ко мне?

Молчу, смотрю на него глаза не отважу. Сама думаю, что нужно попытаться вырвать иглы с трубками и в окно выпрыгнуть. Бегаю я хорошо и быстро. А если в нового своего зверя обернусь совсем не поймает. А прятаться я мастер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Монстр словно читает мои мысли, усмехается. Лениво подходит вплотную к кровати, медленно хватает меня за горло, приподнимает, мои шейные позвонки хрустят, душит. Пытаюсь сделать глоток воздуха, не получается.

- Ула Ультра, Рина ма… - шепчет он в моё ухо.

Тело начинает светится, кровь моя нагревается. Воздух не нужен. Я сама воздух. Волосы расправили свои локоны и уложились на моей голове. У меня хватает силы оторвать его руку от своего горла, встать во весь рост, чувствуя, как иглы просто сами вылезают из вен. Сила крови поет во мне. Монстр позвал мою кровь. Позвал как родственник и кровь откликнулась. Я не приклонюсь перед ним.

- Даже так… - он внимательно осматривает меня, словно игрушку покупает. – какая интересная птичка…

Все начинается молниеносно. Мой прыжок к окну, его смазанное движение в попытке меня поймать. Мой кинжал в его груди. Его когти в моем боку, вспарывающие, по-моему, мою печень.

- Ма Рин! – кричит он. Голосом бездны.

Я падаю на пол, перед этим ударившись об стекло окна, от чего стекло пошло трещинами. Моё тело предало меня. Когти монстра отпускают мою плоть. Я смотрю на него с низу в верх. Его светлая одежда залита кровью, голубой, моей. На груди наливается пятно красной крови. Вытаскивает мой кинжал из груди. Мой кинжал поддается ему. Крутит в руках расматривая костяной клинок.

- Прикольный трофей. Заберу себе. А ты… - присаживается на корточки и бьет меня по лицу, тыльной стороной ладони, на отмажь, моя голова мотается в сторону от удара, боль -невоспитанная девка, А еще королевских кровей, кто тебя воспитывал? Посмотри залила меня кровью! Я так-то не против, но светлый наряд придется менять, но ничего птичка подожди вечера, поиграем с тобой. А пока…

На моё запястье ложится холодный металл, от него ползет лед по коже.

- Ри, - спокойно говорит, поднимается и выходит, а мое тело послушно встает, и покорно идет за монстром. Да что это? Няня не говорила про такое. И память крови ничего не подсказывает, что творит со мной это чудовище. Помимо воли меня начинает трясти, зубы стучат. Но предательское тело все равно идет за монстром. А я ведь иду голышом. С моего бока обильно выходит кровь, заливая пол.

- Алекс ты что творишь? – усатый мужик выбегает на встречу монстру, пытается ухватить того за руку, самоубийца.

Монстр, не останавливаясь одним взглядом пригвождает, усача к стене. И молча продолжает путь на выход.

Он знает язык Ультрамаринцев. Он может им управлять. Я вот не могу. Наш язык не сложный, но, как всегда, есть это пресловутое НО! Язык Ультрамаринцев это глаголы и все они приводят к действиям. Разговаривать на языке Ультрамаринцев если не умеешь, лучше не пробывать, а то сам можешь погибнуть и сгубить рядом находящихся людей. Вот Монстр и управляет мной, умело, эти знания мой мозг «распаковывает» в моем сознании, про мой родной язык.

Я рассматриваю небо над головой. Обычное голубое небо, без облаков и без пирамид. Значит весят в другом месте. А то, что они тут есть сомневаться не приходится. Если этот Монстр тут обитает.

- Пирамид над этой планетой нет, можешь не высматривать, залезай шустрее.

Огромная машина что, не прикасаясь земли, висит над землей, похожа на мини космолет. Внутри все в бежево белых цветах. Чистота стерильная. Ну сейчас я тебе кровушкой то залью все, чистоплюй. Со злорадной ухмылкой залазаю, специально пачкая кровью все до чего дотягиваюсь.

- Птичка ты не утруждайся в марании то айрофлана… а то вдруг кто кровушку твою случайно попробует, когда оттирать будет кожу салона, и захочет добавки кровушки твоей.

Добавки? Он что шутит? Уже сидя голой попой на кожаном диване айрофлана, молча смотрю на Монстра. Волосы мои затаились, мирно уложились в толстую косу и лежат на спине. Правильно, сейчас я сориентируюсь и будем в срочном порядке сматывать от сюда.

Вертя мой кинжал в руке, он надвигается на меня. Хватает за шею и целует. Его язык не человеческий, длинный и раздвоенный. Он лижет моё горло изнутри. Его зубы прокусывают мои губы и через пораненную кожу, он уже сосет мою кровь. Руки прижимают мою попу к его телу. Он на один краткий миг отстраняется, и в его уже не голубых, а совершенно черных глазах я бижу свое отражение. Он словно, что-то решил. Щелчок пальцев и он голый, как он оказывается надо мной, и когда я успела улечься на спину, я не успела отследить. Мой длинные ноги разводятся его сильными руками.

Проникновение было болезненное. У меня не было никого. У Ультрамаринцев нет понятия девственность, но первый раз всегда больно. И член Монстра слишком большой, даже для меня, хотя я не маленькая ростом.

- Шшш… шемен та… ша.. ше… чекво….- это он шипит или говорит на своем языке? – Смотри на меня, не смей закрывать глаза. – тихо шепчет мне.

7

Его когтистая рука зарывается в мои голубые волосы, и он начинает массировать мою голову, чуть – чуть царапая кожу когтями. В его глазах тьма клубиться и перекатывается змеиными черными кольцами. Лицо искажается, рот превращается в полу-пасть, с рядом острых зубов. Там, где наши тела соединены я чувствую новую боль. Монстр надомной скалится. Движения его бедер резкие, он не жалеет меня. Он снова начинает шипеть странные звуки. Оторвав свой взгляд от моих глаз, он находит мой сосок и кусает его. Не целует, а прокусывает и начинает сосать кровь с моей груди.

Что не так со мной? Он насилует меня, мой первый раз с мужчиной, точнее с Монстром, а во мне начинает зарождаться ответное желание. Мой стон наполняет салон машины. Монстр снова заглядывает в мои глаза, его черные глазные впадины, что сейчас совсем не походят на человеческие, его чернота пробирается внутрь моего тела, и тело встречает эту черноту с готовностью.

Монстр, увидев отклики в моем теле, в моем сознании, довольно хохочет, и кусает со всей силы меня в шею. Он пьет меня и жестко трахает. Из моего бока и так сочится до сих пор кровь. В глазах начинает медленно темнеть. Но тут чернота, что пробралась в меня, помогает мне. Добавляет сил и желания усиливается. Я оплетаю руками тело монстра. Руками нащупываю на его спине позвонки, из которых торчат сейчас острые шипы. И волосы его стали гребнем. Он постепенно принимает форму полузмея, получеловека. Член Монстра во мне увеличивается, разрывая меня изнутри сильнее. А я и довольна от этого. Я не задумываюсь над тем, что происходит сейчас.

Лишь сильней впечатываюсь в тело Монстра. Я хочу растворится в нем, или что бы он растворился во мне. В месте укуса на шеи расходятся волны удовольствия. Мой волосы проснулись и сейчас струятся по полу змеиному телу Монстра. Выпускаю когти и со всего маху загоняю их в чешуйчатую спину Монстра. Слышу его сдавленный стон и чувствую, как он содрогается и внутри меня заполняется его семя. Оно горячее как лава, и от обжигающей боли меня накрывает мой первый в жизни оргазм. Я с чувством собственничества впиваюсь своими отросшими клыками в мощную шею Монстра прокусывая её и всасывая в рот его горькую кровь.

Меня бьют судороги оргазма. Такое удовольствие я еще не испытывала. Через боль, бессилие, я наполняюсь его силой, его тьмой. Черное смешалось с голубым. Я не хочу отпускать его, от себя. Моё безумие видимо взаимное. Так как монстр вжимает меня в себя еще сильней, до хруста моих и его костей. Вылизывает мою шею и грудь. Он не заглядывает мне в глаза. Его руки гладят моё разгорячённое и липкое от крови тело. А море моих голубых волос ласкается к его чудовищному телу. По его спине, плечам и груди, ягодицы монстра и те обласканы моими волосами.

- Хашешес… - довольно шепчет он в мою шею…

Он прижимается своим полу змеиным лбом в выемке между моих грудей. Начинает медленно дышать. Оказывается, все это время мы не дышали. Мы словно питались друг другом и воздух был не нужен. Его рука отрывает мою руку от его спины. Я чувствую, как мои когти вылезают из его плоти. Он прикусывает моё запястье до крови, а меня электрические заряды бьют от этого.

- Еще… пожалуйста… - я готова умолять, чтобы он продолжал жрать меня и трахать.

Где-то на задворках своего сознания я решаю, что разберусь потом, что сейчас произошло и почему у меня такая реакция на этого Монстра. В моей жизни не было удовольствия. Был отдых, но удовольствия я испытала сейчас в первый раз. Монстр улыбается своей пастью, что у него от уха до уха. Он сейчас страшен. Но мне кажется самым очаровательным и не удержавшись я сама целую его пасть. Кусаю его тонкие змеиные губы и слизываю черную каплю крови. Чернота его тьмы блуждает по моему телу, внутри вен, сосудов и сердца. Мы до сих пор связаны, он во мне. И я не хочу, что бы он покидал меня.

Браслет из метала, что он надел мне на руку мелким песком рассыпается под его пальцами, освобождая меня. Трансформация моя происходит без моего желания. Мои уши меняются, я чувствую, что у меня появился длинный - длинный хвост, что уже обвил ногу Монстра. На руках моих еще больше удлинились когти, а рот наполнился сладким вкусом моей кровь, от того, что у меня появились новые длинные зубы. И по моим ощущениям я местами покрылась шерстью. Моё лоно сильней сжало член Монстра. Я переворачиваю его. У меня появились силы. Я хочу его еще. Не отпущу.

Монстр не дожидается и припадает к моей груди и моей ключицы. Он рвет острыми зубами мою плоть. Боль режущая, но как же сейчас мне хорошо. Его руки уже двигают мою попу вверх-вниз по большому члену. Он шипит впивает свои когти в мои ягодицы, в мякоть плоти. А мои волосы начинают его душить. Сейчас мы два монстра, что спариваются как дикие животные. От сильного укуса в шею я теряю ориентир, где я и кто я. Меня накрывает удовольствие. Низ живота взрывается и лавой раскалённой распространяется по всему телу. Я кричу во все горла.

Меня выгибает. Голова моя достает пола машины. Я ничего не вижу, я улетела к звездам. Монстр видимо тоже улетел. Так как я прихожу в себя на полу машины в его объятьях. Он ласкает одной рукой, мои голубые волосы, а те и рады селятся перед ним и обвивают его руку локонами. Его ноги спеленали меня. Мы уже разъединились. Я чувствую, как из меня вытекает его семя и так мне не хочется, чтобы хоть капля покинула мое тело. И я сжимаю ноги, тормозя поток спермы из моего лона. Моё, не отдам. Слышу смех в своих волосах.

- Хашешес… ты всегда будешь ходить наполненная мной. Я обещаю.

При этих словах он протискивает руку между нашими телами, что слиплись и моими бедрами. Находит лоно, где хлюпает его семя и мягко массирует лепестки лона, а я снова хочу его, чтобы он рвал меня, убивал и пил мою кровь, но при этом был моим. И я буду его разрывать ведь он мой. Снова смеется. Он что мои мысли читает?

- С этого момента ты моя Хашешес… Только моя, и я могу чувствовать твои эмоции. Поэтому, да я слышу, о чем ты думаешь. Мне нужно отлучится, но я постараюсь вернуться быстрее к тебе моя Хашешес…, и мы поговорим, наверно… как только насытимся друг другом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он поворачивает моё лицо. Он уже человек, с голубыми глазами, которые смотрят на меня с восхищением и обещанием. Он целует мое лицо. А потом щелчок пальцев и мы сидим на диване машины. Он в своем спортивном костюме залитым его и моей кровью, а я укутанная в плед и в его руках.

- Спи Хашешес, тебе понадобятся силы на всю ночь.

Я не хочу спать. Я хочу слиться с ним в единое целое, и я упрямо смотрю в его голубые глаза. А он смеется, глядя на меня, у него очень красивый смех.

- Ри Хашешес, спи моя птичка…

И тело снова подводит меня, послушно укладываю голову на его плечо я засыпаю. Мне хорошо. Мне безопасно. Я нашла свой дом. Во сне я обдумываю произошедшее. Ленивые мысли ворочаются и не хотят складываться в понимание происходящего. Однозначно сбегать теперь я не хочу. И Монстр знает или чувствует это. По этой причине снял с меня металлический браслет. Но камень – артефакт планеты, все равно мне нужен. Вот на этой мысли начинает меня коробить. Ведь забрав камень - артефакт, я принесу планете ущерб. Она начнет перестраиваться и этому миру придет конец. А что мне делать теперь с монстром? Ведь это его дом, наверно. И как ему сказать, что мне нужно собрать все камни и вернуться на родную планету. И нужно ли ему это рассказывать. Он ведь Бог с пирамид. Враг. А для меня сейчас он всё. Загвоздка. Он читает мои мысли, с этим тоже нужно что – то делать. Пока мое тело отдыхает, моё сознание решает проблемы.

Нырнув в подпространство, решила покопаться в своем рюкзаке. Где-то у меня была межзвездная карта. В какую галактику меня занесло? Моё местоположение обозначается на карте голубым свечением. Карта показывает символы и обозначения, которые мне мало, что говорят. Развернув карту в масштабы вселенной, я вижу, что занесло меня в самый центр нашей вселенной. А галактика похожа со своими созвездиями на птицу. Тут одна звезда, малый карлик, и всего три планеты крутятся вокруг маленькой звезды. Три зеленых планеты и все заселены людьми. Но не одна людская раса с этих трех планет не вышла до сих пор в космос. Хотя уровень развития технологически очень высок. Прошу показать нахождение пирамид в данной галактике. Не на одной из трех обитаемых планет пирамид нет! Да не может быть такого! Делаю запрос на соседние галактик, желтые светлячки на звездной карте вспыхивают пожаром, пирамидами усеяны почти все планеты. Даже те, что без населения и над теми висят пирамиды.

Достаю переводчик, это зеркало, с возможностью переводить все языки вселенной. На ладошке у меня помещается.

- Хашешес. – шепчет мое сознание зеркалу.

По глади зеркальца идут волны. То круговые из центра глади, то продольные.

- Перевода нет. Есть похожее созвучие «Хаймеш» с языка Наяров означающее - вода. Наяры молодая раса, живущая на планете «Гок» в созвездии «пятьдесят пять Б».

Вряд ли Монстр назвал меня водой. Значит его язык совсем древний, что не удивительно. Вздохнув, убираю зеркальце переводчик, обратно в свой рюкзак. Сворачиваю межзвездную карту и отправляю на свое место в рюкзаке. Не хватает костяного кинжала. Кинжал нужно вернуть, он мой по праву, и всегда он рядом с рюкзаком лежал.

Вернувшись в своё тело, замечаю, что я уже укутанная и обложенная подушками лежу на полу. Точнее кровати нет, а вместо нее вся комната застелена коврами и мягкими подушками, и одеялами. Все пестрое, разноцветное. Потолка я не вижу, в комнате мрак, хотя сейчас должен быть день. Монстра рядом нет. Хорошо, значит настало время себя рассмотреть и оценить своё новое приобретение, камень мимиков.

Открываю глаза. Потягиваюсь. Я хорошо вижу в темноте. Зеркала нет, не беда. Из своего рюкзака, что в подпространстве, достаю тот же переводчик и увеличиваю его до размеров своего тела. Щелчок пальцами и мелкие голубые искры начинают летать вокруг меня, наполняя приятным голубым светом комнату. На моей голове корона из моих сложенных волос. Корона с длинными острыми пиками, что тянутся вверх. Так вот почему он решил, что я королевских кровей. Няня ничего не говорила про родителей, она сказала, что я все вспомню в нужное время. Когда уже будет это нужное время то? Меня тут чуть не убили, уже пленили, да я уже наконец сексом с мужчиной занималась.

При воспоминании о теле Монстра, соски затвердевают, и живот в спазмах скручивает. Надеюсь, он раньше вернется, чем вечер! Внешне сейчас я ничем не изменилась, кроме короны из волос на голове.

- Свобода голубки, можете дышать, а то наверно устали корону то изображать.

Волосы вмиг каскадом падают на спину и плече, а после укутываются вокруг моей шеи, они всегда так делают, когда им нужна ласка. Глажу свои волосы.

- Ну тише, тише… Любимые мои, ни у кого нет таких красивых и умных волос как вы, голубки мои…

Волосы крепче прижались к шее, так видать им сильно не понравилось, что ими могут управлять. Теперь шею мою долго не отпустят. Раны мои на теле все затянулись, остались еле заметные шрамы, бледные борозды на коже. Поворачиваюсь к зеркалу попой. Моя попа вся в шрамах. Там нет места, где не было бы бледного шрама. Да приключений на свою попу я всегда найду, как вы поняли. Смотрю внимательно на свои позвонки, напрягаю организм, давай показывай свои сокровища. Легкий дискомфорт по всему позвоночнику. Желтый камень мимиков встал в нижний позвонок, прямо возе копчика. Странно, все камни заполняли мои позвонки сверху вниз, а этот сразу вниз встал. Снова поворачиваюсь передом к зеркалу, смотрю в свои бирюзовые глазища. Они будто больше стали размером.

Мои зрачки вытягивается и становятся желтыми щелками в глазах, сами глаза цвет бирюзы не теряют. Волосы мои распределяются по всему телу, закрывая мою грудь, спину и попу. Руки и ноги видоизменяются. Мое отражение смазывается, я становлюсь меньше. Меньше? Эй я должна увеличится, а не меньше быть! Камень, ты что творишь?!

В отражении я вижу кошку. Кошку! Где мой грозный кошачий хищник? Размером с быка и когтями саблями в полметра? Я превратилась в кошку размером в холке не выше метра! Тело угловатое а не с плавными кошачьими изгибами. Злое рычание, это я оказывается рычу. Я еле жива осталась, чтобы превращаться в милую худую кошку?! У меня голубая шёрстка, с мелкими черными полосками. Лоснящаяся шерсть в свете голубых искорок отливает перламутром. Глазища больше, чем у обычных кошек, моего бирюзового цвета. Хвост очень длинный, метра два не меньше, весь в черную полоску. Высовываю когти, а они… Чуть больше двух сантиметров! Да кого я такими когтями убью?! На моей кошачьей морде отобразилась вселенская грусть и длинные черные усы грустно опустились в низ. Да моё зрение, обоняние, чувство интуиции в десятки раз усилилось, но эти показатели у меня как Ультрамаринки и так были высокими. Фыркнув своему отображению в зеркале, разворачиваюсь, чтобы попробовать прыжки и посмотреть, на что способны мои коготки.

Прыжок на стену с коврами и когтями пытаюсь зацепится, и у меня получился почти… А то, что я лепешкой размазалась по стене и рухнула как мешок с костями ничего не значит. Через час все, что было в комнате из ткани, было изорвана мной. То, что в комнате были плотные черные шторы я узнала, когда вместе с тканью шторы падала на пол, гардина, держащая шторы свалилась тут же мне по голове. Хвостом оказалось вообще сложно управлять, а именно он и помогал управлением кошачьей тушкой. Только такой длинный, что я все время в нем сама путалась. Одно радовало, я всегда приземлялась на четыре лапы, и увечья мне были не страшны, так как гибкое тело подстраивалось под любое падение и любой удар. И не надо смотреть на мой разбитый кошачий пятачок, и поломанные местами длинные усы. Приземляться можно по-разному.

В итоге расстроившись и умаявшись, я зарылась в лоскуты и ошметки подушек и одеял, устроив там импровизированную нору, я заснула свернувшись калачиком. Хвост мой меня в четыре кольца обмотал. От расстройства, я позабыла про Монстра, про возбуждение и то, что мне нужно в жизни. Такого фиаско у меня уже не было давно. Получить трансформацию в зверя, и не смочь управлять телом зверя! Да и зверь не зверь, а так милый зверёныш. Тьфу…

8

Моя комната похожа на калейдоскоп. Стены и те исполосованы когтями, с пестрых настенных ковров свисают лоскуты мягкого шерстяного полотна. Штор на окне нет, и розовой свечение заходящего солнца наполнило комнату, принося дополнительные краски в калейдоскоп цветных тканей. Глазами нахожу самую высокую гору из порванных одеял и подушек. Подойдя, ближе замечаю кончик голубого хвоста, что торчит из груды теперь уже хламья.

Разбирая тряпки, натыкаюсь на развалившуюся кошку. Она дрыхнет и похрапывает своей кошачьей усатой мордой. Кверху пузом спит. Лапы как звезда раскинула, усы, поломанные от похрапывания, шевелятся. Глажу рукой светло голубое пузо. Вспоминая сегодняшнюю встречу с сестрой. Моя родня не посылает ко мне Дэвов, так как я ими питаюсь. Сестра явились сама, одна, без братьев и без предупреждения. Так в наглую ко мне может явиться только Ламашту. Огромной змеёй с изумрудной чешуей обвиться вокруг меня и бесстрашно заглянуть в мои глаза. Среди Богов нет кровной связи, хотя мы и называемся сестрами и братьями. Боги между собой могут устраивать свадебные игрища, от скуки, конечно. Мы с Ламашту были любовниками долгое время. И по этой причине она такая смелая. Змеиные глаза изумруды лукаво блестят. Она ластится ко мне и большой змеиной головой потирается об мою грудь и мое лицо. Прошли те времена, когда мне было это интересно. Она говорит - шипит, это язык нашей семьи, язык Богов.

- От чего ты нас забыл? – змеиная треугольная голова уложилась на мое плечо. – Мы скучаем без тебя.

Она пришла не за этим, я знаю. Но должна отыграть роль бывшей любовницы.

- Я скучаю по тебе Хаше…

На этом незаконченном слове я хватаю змею за шею. Змея огромная в обхвате туловище полметра точно. Длина метров десять. Но моя трансформированная рука - лапа с легкостью сжимает её горло. Змеиный хвост бьет меня на отмажь, Кольца пытаются сдавить моё тело, но силы не равны. Ламашту знает это и капитулирует. Она смиренно опускает глаза, и змеиное тело расслаблено опадает вокруг меня огромными кольцами.

- Говори зачем пришла…

- Мы голодаем… ты должен нам помочь, мой Хашешес…

Змеиная голова отрывается от туловища, моя рука просто отрывает её и выбрасывает прочь от себя подальше. Крови нет. К сожалению, не так легко убить Бога. Я могу, но семья все же, но так иногда хочется своё семейство разорвать. Надоели они мне. Без отца совсем ничего не могут. Я теперь понимаю отца, почему он оставил нас. Таких не самостоятельных детей, что не хотят учится только так и воспитывать.

- Ты не смеешь произносить слова Закона, что тебе не принадлежат, я ни кода не был твоим Хашешесом Ламашту, говори коротко, что вам нужно от меня и уходи…

Тело Ламашту растворяется, превращаясь в туман, собирается в плотный сгусток и вот передо мной стоит красивая девушка, с волосами, что тянутся за ней черной водой. Идеальное женское тело. Сейчас на Ламашту платье из золота, мягкая золотая ткань обволакивает девичье тело, обрисовывая его детально. Боги любят золото. Сами Пирамиды из золота.

Прекрасная девушка, с невинным лицом на котором светятся черные брильянты – прекраснейшие глаза Богини, присаживается у моих ног и покорно опустив голову просит. Сама невинность, мать её. Цирк и только. Но видно в семье правда все плохо, если сама Ламашту, покорно сейчас стоит на коленях передо мной. Просит, правда просит.

- В нашем секторе нет силы, мы не можем выкачать еще больше по Закону, зато сектор окраинных галактик полон еды. Но нас туда не пускают братья.

- Кто?

- Шумеры, они заняли все окраинные галактики во вселенной, и не пускают никого, братьев Индов так же, как и нас. Инды голодают, как и мы.

- Ты же из Шумеров, разве тебя не пустили обратно?

Да Ламашту из Шумерских Пирамид. Она обитала во всех пирамидах. Неукротимая натура. Только из-за меня она осталась в наших пирамидах, Египетских. Я тень нашего отца, только я и смог её укротить, на свою голову. Теперь Ламашту обитает только в Египте.

- Вы можете качать силу, взращивая её… Не нужно ни у кого просить…

Юная красавица в миг превращается в злую фурию, лицо искажается, вместо красивых пухлых губ появляется пасть с мелкими острыми зубками. Черный водопад волос превращается в мелких змей что, раскрыв пасти скалят свои мелкие клыки и шипят.

- Взращивать! Взращивать?! – кричит фальцетом Ламашту, стены моего кабинета дрожат, и стекла пошли трещинами, хотя секла и бронированные. – Я что смертная тварь, чтобы взращивать? Это ты тут засел жирным пауком, и строишь из себя нашего Отца. Три маленькие планеты заграбастал себе, и нас от них закрыл, и нам нельзя трогать твои планеты, твоей семье, что голодает между прочем. А ты тут жрешь вдоволь…

- Заметь, мои планеты целы и живы, вам ничего не мешает стать теми, кто вы есть по Закону, и наконец поработать на благо Закона. Отец нас создал для дела и Закона, а не для празднования своего нутра.

Ламашту шипит, но вновь падает мне в ноги и уткнувшись лицов в пол, жалобно просит.

- Я прошу тебя, я великая Ламашту, что правит мертвыми - прошу тебя о помощи своей семье, тебя тень нашего отца, тебя Апофис поглотители живого и загробного мироздания. А после мы послушаемся… и начнем взращивать силу и не поглощать её. Мы на перешли грань Апофис и взяли мертвой силы, и теперь наше время на исходе…

Взяли мертвой силы… Закрываю глаза и замедляю сердцебиение. Ламашту дана сила мертвечины, это она дала силу мертвых. Тварь. Стараюсь медленно встать, Ламашту на краю своей смерти, и она это чувствует, так как, медленно не поднимая головы отползает от меня. Мой переход в пирамиды не занимает и секунды.

Золотые стены, золотая мебель, тут все из золота. Деревья и кусты и те из золота и драгоценных камней. Духи Дэвы прячутся от меня, как тараканы от отравы. Вся семья величественно сидит в главном тронном зале. Полу люди - полу звери или полу птицы. У всех головы звериные или птичье. Братья и сестры, одетые в маленькие золотые пластины, и не надоело им одно и то же носить. Осматриваюсь, ничего не поменялось тут. Засели в своих Пирамидах, а тут склеп самый настоящий. Золотой. Шакалья морда скалится довольно при виде меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- А я говорил, что у неё получится, Бастет ты проиграла. – смеется Анубис.

Никто не встает со своих золотых тронов. Силы у них правда нет. Подойдя к ближайшей золотой колоне, на которой витиеватыми письменами вырисованы Законы, я кладу ладонь и пускаю силу внутрь Пирамиды. Золото стен наполняется волнами моей силы. Братья и сестры как сухие губки впитывают и сосут из меня силу наполняясь жизнью. Замечаю, как белый туман уходит из тел братьев и сестёр, из стен Пирамид. Это мертвая сила покидает Золотую Пирамиду и её обитателей. Боги начинают светится, наполняясь силой. Они насыщаются. Моей силы много, то, что я их сейчас кормлю, отдавая часть своей силы, для меня песчинка моего резерва. И, по-моему, у меня нет резерва, я просто сам сила.

- Братец я почувствовала Ультрамарин! Где нашел? – птичья голова с красивыми человеческими глазами смотрит пристально на меня.

В глазах Исиды горит алчная жажда голубой крови. Голубая кровь для нас Богов это источник бессмертия. Исида мудра, и если она позволила себе такую вольность как обратится ко мне и задать вопрос, значит они все почувствовали силу голубой крови, что сейчас наполняет и меня.

Такие разные глаза, и такой одинаковый алчный огонь разгорается в глазах моей семьи. Отвечать конечно я не буду. Угроза ушла от семьи, теперь нужно чтобы они начали работать уже на Закон. Прохожу на свое место в тронном зале. Я сажусь на золотой трон, он сверху всех, после меня стоит только трон Отца.

- И так… - спрашиваю, обводя семью взглядом.

Ложу руки на подлокотники трона. Слышу радость Пирамиды, что отдается вибрацией мне в ладонь. Пирамида наелась и счастлива возвращению своего чада.

- Ты должен взять в жены Иштар! И тогда сектор Шумеров, станет так же и нашим! Они согласятся отдать Иштар только за тебя! – вскочив радостно и приплясывая от сытости поет Тот. Вроде Бог мудрости, а такую глупость говорит.

Отшвыриваю Тота вместе с его золотым троном. Птичья голова с длинным тонким клювом хрустит, ломаясь и карябая золотую стену. Черные птичьи перья слетают частями с его птичьей головы. В тронном зале наступает абсолютная тишина. Моё семейство, все, как по команде опускают свои нечеловеческие головы. Боги замолкают. Видимо у них был план как меня уговорить на женитьбу, но Тот сорвался от переизбытка силы и выдал их план раньше срока.

Поломанный золотой трон Тота, вновь материализуется на своем законом месте, а Тот пытается вправить свой длинный тонкий клюв, стоя на коленках при этом.

Я знаю Иштар. Нежная и доверчивая Богиня. Яркая сияющая звёздочка Шумерских Пирамид. Богиня, а ранимая. По этой причине она в постели ни с кем не «дружит». Я не удивлюсь, что у неё и близости никогда не было, за всю жизнь, а это тысячи - тысячи столетий.

- Сколько осталось планет? – спрашиваю у Гора.

- Около семисот штук.

- Хорошо вы кушаете, а что все не сожрали… - не удерживаюсь и всем Богам прилетает на отмажь пощечины, кто-то падает с тронов, кто по сильней просто наклоняются от удара. – У вас есть еще шанс все восстановить, и питаться не мертвечиной. Я помогу только с едой. Не более… К Шумерам соваться запрещаю. А план по женитьбе меня… - смеюсь, — это совсем бред… Что и как делать на планетах вы знаете.

Встаю и ухожу из тронного зала, где молча мне буравят спину мои братья и сестры. Им не нравится мой приказ, но не повиноваться мне они не могут в открытую. Мне хочется увидеть единственное, что я не могу забрать из Пирамид. Не могу создать сам, или уничтожить. Это золотая статуя нашего общего отца. Боги Шумеров, Боги Египтян, Боги Индов, у всех у нас единый Отец.

Отец оставил нас более трехсот лет назад. Без него настал наш голод. Пока Отец рядом нам не нужна еда. Он учил нас Закону. Он учил нас Делу. Мы Боги. Мы не злые или добрые мы часть Закона. Мы должны работать на Закон. Но мы ничего не делали, а проживали безмятежную жизнь.

В самом начале нашей жизни мы еще как-то работали и присутствовали на планетах среди живых существ. Но потом нам все стало не интересно и лень. Поэтому на каждой планете, где есть жизнь есть предания о старых Богах. Это все о нас. Сатуя встречает меня мягким свечение серебра. Статуя золотая, а свечение серебряное. Отец стоит и смотрит на меня. Его золотые глаза, словно живые разговаривают мысленно со мной. Он изображен в полный рост. Он печально улыбается.

- Ты прячешь от нас Ультрамарин. Еще, там на планете я унюхала на тебе голубую кровь, но не предала этому значения, а теперь я чувствую эту силу… она пьянит… это от неё ты сильней нассссс…

С другой стороны статуи, из-за спины показывается профиль Ламашту.

- Ультрамарин принадлежит всем ты знаешь это, Закон даже для тебя Закон Апофисссс…. Где Ультрамарин? Отдай его нам, и мы сможем долго жить в достатке силы, отдай… ведь Ультрамарин живой, я сейчас это чувствую четко…

Змеиное шипение, из уст Ламашту сочится медом. Отвечать что-то Богине мертвых и проклятых нет никакого желания. Я просто ухожу домой. Где меня встречает бардак из порванных одеял, ковров и подушек. И гладя мягкое голубое пузо своей единственной Хашешесы мне в первые в жизни спокойно и хорошо. Вот мой настоящий дом и моя настоящая семья – Мой голубой котенок, моя Хашешес.

Кошка недовольно морщит свою морду и не просыпаясь обматывает мою кисть своим длинным полосатым хвостом. На мои планеты Богам ходу нет. Ни кто не заберет и не навредит моей Хашешес.

9

Воспоминания.

Как может выжить маленький человечек? Что, может сделать ребенок в четыре года? А если этот ребенок остался во всей вселенной один одинешенек? И Без Взрослых? Очнувшись не известно где, один, и ни чего у него нет с собой. Что бы делали вы?

Няня, няня… только это набатом мысли бьется в моей голове. Няня, где ты? При попытке пошевелиться простреливает колющая боль в спине. Кажется, я сильно ударилась об камни, когда падала. Перед моими глазами маячит светлое пятно, это отверстие в потолке, через которое пробивается солнечный свет. Однозначно я лежу под землей, в пещере видимо, и сверху на меня нет – нет сыплются мелкие камушки. Словно сверху по камням ходят люди и сотрясают моё убежище. Няни рядом нет, я не отпускаю надежду, что она найдет меня, что вот – вот появится, нависнет надомной и улыбнется. Ледяная снежинка уже резануло сердце и поселилась там. Я знаю, что это значит, смерть родственника, но не хочу в это верить. Няня жива… Но лед в сердце не обмануть…

Вытираю глаза от слез. Нам нельзя плакать – это слабость, а мы с Няней сильные. Я пока не могу встать, так и осматриваю все лежа. Маленькими детскими ручками ощупываю камни, на которых я лежу. Тут холодно и сыро. Голубая змея моих волос оплетает мою шею, моим волосам страшно, они прячутся на моей шеи.

Радостные шушуканья начинают заполнять пещеру, в которой я лежу. Нужно спрятаться, ведь я не знаю кто сейчас приближается. Пытаюсь перевернуться на животик, но боль в спине не дает возможности повернуться. Если бы я могла, то кричала от боли, но нельзя привлекать к себе внимание. Упираясь ножками, я пытаюсь хоть так на спине отползти. Куда только?

Перед моими глазами появляется смешная мордочка – лицо. Милое и доброе. Большие добрые карие глаза, с невероятной длиной и густотой черные ресницы. Полные розовые губы, что пытаются улыбнуться, пряча беспокойство эмоции на добром лице. Носик маленький пятачок, смотрится смешно, но так мило. Этому существу идет такой носик. А с щек и лба начинает густо расти светло коричневая шерстка. Чуть выше висков торчат смешные круглые ушки, тоже все в мехе. На своем тельце, я чувствую не одну пару маленьких ручек, что меня поглаживают и мягко прощупывают. Но я смотрю только в эти добрые и невероятно красивые карие глаза. Язык существ похож на рычание и шёпот, резкие шипящие и гласные буквы.

В поле моего зрения вталкивается еще одна милая и добрая мордочка – лицо. Это уже точно женская особь. Густая шевелюра вокруг смешных маленьких ушек крутыми кудряшками обрамляет лицо. Такие же добрые карие глазища. Они гаркают шёпотом мне в лицо, спрашивают, что-то.

Меня перекладывают аккуратно на деревянные носилки. Повернув голову на бок, вижу, что существа маленького роста, со мной одного почти роста, может чуть выше на пол головы. Мишки с лицами и руками как у людей. В остальном косолапые и меховые маленькие мишки. Разных оттенков коричневого, все кареглазые. Их тут много, не могу посчитать, но точно больше десяти мишек.

Каменный потолок пещеры сменяется ярким светом голубого неба. Позже я узнаю, что вся планета заселена такими чудесными созданиями – маленькими мишками. Очень добрыми и трудолюбивыми. Они жили в одноэтажных деревянных домиках, занимались земледелием и скотоводством. Войн они не знали, убийств или дележа власти наведали. Не было у них денег или золота. Власти как таковой тоже не было. Жили мирно деревеньками. Если нужно помогали друг другу.

Меня поселили в той семье, что меня нашла. Пристроив для меня отдельную комнату в своем уютном деревянном домике. Добрую мишку женщину звали Гагеша, а её мужа Дадеш. У них были уже взрослые дети, что жили своими семьями в разных деревнях. Когда я стала понимать их язык мне рассказали, что с неба упала голубая искра. Дадешь прибежал первым в надежде найти голубую искру, но нашли меня. Я упала с неба и меня считали подарком голубой звезды Уюшту. Народ мишек верил, что на этой звезде, Уюшту живут их прародители и создатели.

При упоминании даже таких мифических Богов я покрывалась холодным потом. Я спросила про пирамиды. Гагеша ответила, что треугольные камни есть у них, они давно залиты реками. При засухе верхушки каменных пирамид оголяются и торчат из вод речных. А потом спросили, откуда я знаю про пирамиды? Пришлось врать милым мишкам. Правду я сказать не могла. Ночами ко мне приходили знания народа Ультрамаринов, и короткие воспоминания о моей родной планете.

Когда прошло почти половина года, и выпал снег на планете мишек, у смогла почувствовать камень, что отдала мне Няня. Голубое свечение откликнулось в поем позвонке при моем взоре на свою спину. Камень телепорт. Камень – артефакт. Камень с планеты Ультрамарин, что стал первым в моем позвоночнике. Он перемещал нас с Няней. Но у Няни было мало силы, и он смог нас переместить только один раз с Нашего родного мира. По этой причине Няня не могла нас переместить вдвоем. Но она знала, что моей силы хватит что бы сбежать от Дэвов. Поэтому она пожертвовала собой, а свой камень отдала мне.

Но мое тело только приняло камень. Я пробывала переместится хотя бы по планете мишек, но сил не хватило. Я еще меленькая. Знания по мере взросления вливались в меня. Я училась у мишек их самобытности. Помогала по хозяйству. Они называли меня дочкой.

Я прожила с мишками три года, быстро вытянулась в первы год, в росте. В свои почти восемь лет я была самой рослой среди мишек. Мишки доставали мне до груди. Дни были заняты работой на полях, а ночами я училась управлять своими силами. Мне уже год как построили отдельный домик. Посчитав, что я уже вполне взрослая. Мишки не жили долго и взрослели довольно быстро. В десять лет мишка считался уже взрослым и готовым создать семью. Моим приемным родителям было по тридцать пять лет. Они уже считались почтенными мишками, приближающимися к преклонному возрасту. Мишки жили около шестидесяти лет.

Мои воспоминания про Ультрамарин потихоньку открывались мне во снах, принося знания моего народа. Планета Ультрамарин была высоко развитой технологически, и магически. Наш народ был на вершине развития социального общества. Камни – артефакты. Голубого или синего цвета были у всех жителей планеты. Планета была на столько сильной в плане энергии, что оснащала всех своих жителей волшебными камнями, но только для перехода по самой планете. Переход на другие планеты был для Ультрамаринцев запрещен. По какой причине? Пока ответа мой мозг не выдавал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Магия моего народа просыпалась в моей крови. Она пузырьками шипучки лопалась в венах и наполняла тело нестерпимым желанием колдовать. На полях или в рощах, где я могла спокойно не таясь практиковать колдовство, я пускала огненные шары, вызывала молнии и взращивала растения и насекомых. Однажды переборщив с силой, вырастила огромного жука, что напугал скот на лугу. Пришлось его в срочном порядке молнией испепелить. Ну и напугал тогда меня этот жук!

Тайны мастерства изготовления различных лезвий, тайна особенного мастерства владения холодным оружием, метательных ножей, саблей, кинжалами или шпагами, все что из метала, открывалась в моем теле. С палками я прыгала в атаках и поворотах по поляне рощи. Рубила ножами стволы деревьев. Сбивала камнями мелких птиц. Я стремилась развить все свои навыки, что мне открывала моя кровь. По поводу того, что у меня голубая кровь мишки не заморачивались, им это было не интересно совсем. Меня не спрашивали откуда я и кто. Меня просто приняла как дар небес.

Гор на планете почти не было. Было множество малых холмов и бесконечных зеленых полей с промежутками густых рощ. Мои знания помогли найти растение, что скрывало мой естественный запах. Горькая сине -зеленая трава, что я запаривала кипятком и пила. Она прятала меня, Ультрамаринку. По началу, каждый день я ждала появления пирамид в небе. Или что Дэвы явятся по моим следам. По этой причине в первую очередь, как я смогла ходить я нашла эту горькую траву. Я заставляла себя пить каждый день отвар и натирать горькой водой свое тело. Прошел год, прошло еще два года, моя паника по поводу погони за мной постепенно спала. Я стала радоваться жизни и мечтать о том, что нашла свой дом. По тихонька расслабляясь и забывая о пирамидах и их хозяев - Богах. Посчитав, что мишки видимо не интересны пирамидам. Я была ребенком, хотя мне и было тогда уже почти восемь лет. Ребенком, что познал смерть, но решил, что это все в прошлом. Детская наивность.

С мамой и папой мишкой мы часто посещали соседние деревни. Мишки очень любили покушать и повеселится. Несмотря на то, что были очень трудолюбивые. А как иначе, спрашивали они? Если плохо кушаешь или не веселишься, то можешь заболеть. Я бежала рядом с телегой, на которой папа и мама мишки сидели и хохотали надо мной. Телега, запряженная двумя осликами, была нагружена едой и подарками для внуков. Мне не куда было сегодня выпустить свою энергию и силу, по этой причине я решила пробежаться и развеселить мишек, что полюбила больше жизни своей.

Деревня встретила нас шумом, веселыми криками, и смехом уже выпивших мишек. Носились всюду маленькие детки мишки. Деревни мишек построены так, что все домики рядом и кучно. В праздники, возле каждого дома был накрыт стол со множеством угощений и напитков. Каждый уважающий себя мишка делал и всегда – всегда держал про запас настоящею медовуху. Медовуха пьянила, расслабляла или наоборот придавала сил для веселья. Но никогда не было пьяных мишек. Не было драк или злых споров среди них. Совершенно добрые и бескорыстные создания. Планета мишек была мои Раем. Вечером устраивались масштабные танцы и объявления о скорых мероприятиях. Свадьбы, пиры в честь рождения детей, и сборы урожая перед зимой.

Я плясала со своим приёмным братом, что был уже взрослым мишкой и имел своих трех непосед детей. Мы кружились и прыгали под удары барабана и веселую мелодию струнных инструментов. Закат доживал свои яркие моменты, даря всем нам ярко розовые всполохи на небосклоне. Всюду уже зажглись зеркальные лампы.

Я почувствовала их сразу. Еще до того, как небосклон накрыла тень от приближающейся туши пирамиды. Меня будто окотило ледяной водой, и я встала как молнией пораженная. Я не хотела поворачиваться и смотреть в верх в небо. Где хищно, медленно и ярко горя золотом вплывала огромная пирамида. Перестали играть струны, барабаны замолчали. Все мишки устремили свои добрые глаза в небо.

В середине нашей танцплощадки появились тени, что за секунду превратились в милых и добрых старичков мишек, с длинными посохами. В белых одеждах. С белыми бородами и седыми волосами. Их черные глаза излучали добро. Три Дэва стояли сейчас перед мишками. Я присела на корточки, чтобы моя голова не светилась. Хоть на мне и был платок из коричневой шерсти, но мой рост выделялся. Дэвы принюхивались, водя старческие носы в разные стороны, но видимо не найдя меня, не учуяв меня - успокоились. Девы всегда появляются по троя, и всегда их расположение группы напоминает треугольник.

- Охохой дети наши… как же хорошо вернуться домой! Охохо где наша медовуха?! Налейте быстрее янтарного сладкого напитка мы давно не пили и не ели таких сладостей! Эгэгэй… мы вернулись к вам со звезды нашей голубой Уюшту… мы ваши прародители и мы вернулись дать вам БЛАГО, эхехей дети… Веселей играй барабан! Веселей ударим по струнам лютни, эгегей…

Они приплясывали, как самые настоящие веселые и добрые мишки – старички. Улыбались и раскидывали руки в разные стороны. Потряхивали своими посохами, с которых нет - нет сыпались голубые искры. Вот один старичок стукнул об землю посохом и в небе засверкали миллионы мелких голубых светлячков. Красотой и волшебством наполнился мир мишек. Вся деревня взорвалась радостными криками. Они пытались прикоснуться к волшебным старичкам мишкам, в благоверном восторге смотря на них как на Богов. Так началась гибель моего Рая.

10

Ад приходит через благо, что дарят просто так. Якобы просто так. Мишки выращивали на своих полях, зерновые культуры и душистые травы для осликов и домашней птицы. Корнеплоды или ягоды каждый мишка выращивал на своем огороде. Дэвы подарили мишкам семена волшебных бобовых растений. Их можно было сеять и в зиму. Бобовые растения давали много урожая. В первый год, как появились Дэвы амбары были переполнены. Бобы были на самом деле вкусными, и есть кроме них не хотелось ни чего. Бобы не портились. Их ели все. Я попробовала бобы только один раз, с первого боба мои вкусовые рецепторы ликовали, живот урчал, мозг и тот хотел только бобы.

Мишкам не нужно было больше переживать о голоде, себя или своей скотины. Мишки стали забрасывать труд на полях и своих огородах. Зачем трудится день на пролет, когда волшебные бобы заменяют всю еду. Бобы не нужно поливать, не нужно ухаживать и переживать за удобрение, сорняки. Не нужно поле пахать. Кинул бобы, да хотя бы зимой в снег, а по весне у тебя уже поле засеяно само. Так появилась лень среди мишек. Мишки вдруг стали беспечными, не знали, чем себя занять.

Тогда Дэвы показали добрым мишкам золото. Красоту желтого металла. Доверчивые мишки не знали, до Дэвов про золото. Зачем им золото если у них нет власти и торговли. Они обменивались либо делились, не прося ни чего взамен. Золото коварный метал. Появилась торговля и власть. Мишки стали группироваться в своих селах. Одно село, что побольше начинало подавлять села поменьше, навязывая свои условия жизни. Появились первые вожди и шаманы. Шаманы особенно возвысились. Они проповедовали поклонения пирамидам. Через два года деревни мишек было не узнать. Появились заборы вокруг домов. Маленькие уютные домики ушли в не бытье. Каждый мишка старался построить дом больше и выше, чем у соседа. Появилась жажда золота.

Дэвы учили мишек мастерству по металлам, они учили изготавливать холодное оружие. Учили как пользоваться саблями и кинжалами. Дэвы рассказывали сказки, о благородных разбойниках, разжигая в больших карих глазах мишек интерес к авантюризму и приключениям. Только приключения были с одним умыслом, ограбить либо убить соперника. Теперь каждый мишка мечтал стать главарем банды. Полилась первая кровь от убийств. Появлялись маленькие могилки. В центр земляного холмика могилки, мишки стали ставить каменные пирамидки. Дэвы их научили этому. Объясняя, что так души умерших мишек, попадут к праотцам, на голубую звезду Уюшту. Я же видела, как через каменные пирамидки души мишек распадались и в виде энергии втягивались в пирамиды. Дэвы действовали так быстро, что я не успевала хоть как-то сориентироваться и помочь уже не добрым мишкам.

Пропали веселые ярмарки и пиры с танцами. В медовуху начали добавлять сушенную траву, что туманила разум. От куда появилась эта трава не трудно догадаться, Дэвы помогли. Они говорили, что это лекарство от всех болезней. Мишки пили и пьянели, теряли разум. Начинались драки целыми селами. Поножовщина. Больше никто не смеялся. А главное то, что все жители были довольны и благодарны Дэвам. Они считали, что Дэвы принесли им развития социума. Теперь они знали про золото и власть. У них была дурман трава, от которой уже не мог отказаться ни один мишка. Это был наркотик. Болезни в селах прогрессировали, но их никто не лечил, мишки просто спивались и умирали со счастливой улыбкой, порой замерзали зимой от холода в собственном доме.

Дэвы ускоряли упадок дружелюбия и нравственности, начинали с крупных сел. Одним вождям они давали семена дурман травы, а другим показывали, где есть золото. Разжигали распри между вождями, через своих шаманов – кукол.

В нашем селе остались только мы с моими приемными родителями. Два маленьких домика без ограждений остались только у нас. Я влияла на родителей мишек, как могла. Порой ночью стоя над их кроватью, я подчищала их мысли. Мои родители так же трудились на огороде и в поле. Я работала вместе с ними. К нам приходили Дэвы, принося золото в корзине. Хотели купить у нас овощей. Родители мишки подарили им овощи и фрукты просто так.

Дэвы тогда на краткий миг потеряли свою маску добродушных стариков волшебников. Мишки родители не увидели и не заметили ни чего в образе старичков. Но я-то видела тени с красными глазами и пастями присосками. В тот день дэвы обошли наши два домики, и все нюхали. Но за год, что они прибывали на планете мишек, я научилась от них маскироваться и прятаться. Дэвы проходили мимо меня не замечая. Хотя носами в мою сторону постоянно направляли. В такие моменты мое сердце замирало от испуга, быть обнаруженной. Но я не могла оставить своих приемных родителей.

Ночами, маленькой тенью, до утра я шастала по домам чужих мне мишек, убирая в их мыслях зло, что поселили Дэвы. Не жалея своих сил. Но Дэвы вездесущи, они видели, где потоки поглощаемой силы снижались и наведывались с утра к мишкам соседям. Я не могла быть сразу со всеми подопечными мишками. Поэтому я проигрывала раз за разом Дэвам, что одаривали золотом, и возвращали зло в мысли и сердца мишек.

Моя сила росла, с каждой минутой. Чем больше я рвала жилы ради мишек, тем сильней становилась. У меня появлялась иногда глупая мысль, чтобы бросить Дэвам в открытую вызов. Показать мишкам настоящею суть Дэвов. Но коварные Дэвы показали мишкам пирамиды в реках. Мишки с первого года осушили реки и оголили каменные пирамиды, что были на планете. Они стали поклонятся пирамидам. Молились пирамидам. Мишки вспомнили, что у них когда-то давно были Боги, что их покинули, а теперь вернулись, чтобы жить со своими детьми. Боги живут в пирамидах и им нужно поклонятся. А милый добрые старички — это помощники Богов. Я сходила в каменную пирамиду, врага нужно знать в лицо. На стенах пирамид были рисунки. Изображения Богов. Не мишки там были изображены. На стенах больше моего роста были изображения людей, со множеством рук, и несколькими лицами. У некоторых были рога либо крылья.

Моя кровь ночами говорила со мной, это похоже на шепот совести или тихое бормотание интуиции. Боги бывают разные. Их три группы. В пирамидах мишек нарисованы Боги – Инды. И у меня оставалось очень -очень мало времени. Интуиция вопила, что скоро начнется конец жизни на планете мишек и мне нужно быстрее уходить с этой уже погибшей планеты. Моя душа рвалась от понимания, что я ничем не могу помочь бедным мишкам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне уже исполнилось восемь лет. Голубые волосы отросли ниже попы и остановились в росте. Они наполнились силой. По годам я была ребенком, но не по телу. Ростом я была уже почти полтора метра, со стальными мышцами. Энергию голубого камня- артефакта, я скрупулёзно накапливала, не тратя на эксперименты по перемещению по планете. У меня был план как переместить себя и моих родителей мишек на другую планету. Каждый новый день, перед рассветом, я наблюдала как потоки энергии, всасывались пирамидами. Чем больше мир мишек становился богаче золотом, тем сильней и мощней становился золотой поток энергии.

Мне оставалось накопить еще чуть - чуть силы, для перехода на другую планету. Но видимо пирамиды устали получать энергию постепенно. Так наши два домика стояли одиноко в разгромленном селе, мы не услышали начало войны. Сначала был гул, а после землетрясение. Бомбы. Оглушительный взрыв и трясение земли бросило меня на землю. Подскочив, я со всех ног кинулась к родителям обратно на поле. Меня послали за обедом домой, а родители остались на поле отдыхать под телегами.

С неба летели мелкие черные снежинки. Сажа. Поле было в мелких котлованах. Родители, прижавшись друг к другу, в непонимании что происходит, прятались под телегой. Они были живы. Живы! Ждать больше нет времени. Пока бежала до родителей, смотрела на пирамиду в небе. Мое зрение многогранно. По мимо того, что я хорошо вижу, я могу видеть слои измерений.

Массивная золотая Пирамида вращалась вокруг своей оси, набирая скорость. Моя кровь кричала мне, что пирамида запустила пожирание самой планеты. В свете золотого свечения от стен пирамиды, как черные мухи летали Дэвов. Они не прятались больше, не маскировались. Черные силуэты с клешнями, страшные и злые джины, с красными глазницами и черными пастями присосками. Дэвы издавали плачущие вопли, что волнами накрывали землю. Некоторые падали на землю, поднимая мишек в небо и высасывали мишек не таясь. На землю падали уже мумии в мехе.

Распустив волосы, я активировала камень – артефакт. Позвоночник зажгла огнем, простреливая с верхнего позвонка прямо в затылок болью. У меня вылезли голубые когти. Родители смотрели на меня со страхом, не узнавали меня. Дэвы тоже меня учуяли. Вся свора черных мух роем начала приближаться. Свист и вопли, что оглушали родителей, но не меня. Выставив над нами тремя щит из силы, я прижимала совсем отупевших родитей к своей груди. Вокруг нас уже мелькали голубые искры. Мое тело светилось голубым светом. Чувство полного восторга наполняло мою душу. Первый мой переход.

Первый Дэв ударившись об мой щит отлетел по инерции обратно в небо. А вот остальной рой смел мой детский щит напрочь. Из моих рук пытались выдернуть родителе. Из них уже высасывали души и жизнь. Сгустками бело – золотой туманки. Я видела, как родители – мишки, даже не кричат, не сопротивляются. Они, зажмурившись обнимались друг с другом. Родные мои. Я ударила всей силой по Дэвам, всем, что у меня было, что я накапливала.

Мы втроем оказались в котловане, Дэвов отбросило всего на пару метров, они оглушенные висели над землей. Так много черных страшных тел висело над нами, закрывая собой небо. Я спасу родителей, во что бы не стало! Я представляла зеленую даль, чтобы туда переместится. И у меня вышло, вышло! На виснущие тела Девов исчезли, пропал звук взрывов. Я стояла в высокой траве на коленях и обнимала меховые тела родителей, а вокруг нас были желто – зеленые поля. Да мы еще на планете мишек, но смогли убежать хотя бы от Дэвов. На краткий миг я поверила в спасение, свое и своих приемных родителей.

- Сейчас уйдем от сюда, мам ты как? – Я опустила глаза на родителе. Я ведь выросла и теперь как детей их держала в своих объятьях.

В моих руках были мумии. Высушенные лица с закрытыми впалыми глазами. Они совсем не были похожими на маму и папа. Их души, бело – золотого свечения были высосаны Дэвами за половину секунды, перед тем как я ударила силой по Дэвам. Они были мертвы. Сожраны Дэвами, их души никогда не пройдут перерождения, никогда они больше не будут жить. Ни в загробной жизни, ни в жизни живых.

Я не верила своим глазам. Мой крик боли был страшнее крика любого Дэва. Я качала высушенные тела родителей на руках, как младенцев. Я потеряла Няню, которая пожертвовала собой ради меня, а теперь не смогла спасти родителей мишек. Черная пустота отрешенности и не желания жить, лопалась во мне. Булькающей лавой огня затопляя мой разум. Отчаянье, когда уже не страшно ни чего, ведь терять больше нечего, раскрывалось во мне что-то глубоко сидящее в моей душе. Черное и злое. Это был очередной этап развития меня, как Ультрамаринку.

Это было похоже на взрыв и перерождение вселенной. Такой выброс сгенерированной мной энергии. Вокруг меня кружилась непомерная сила. Я вернулась на место где до сих пор кружили Дэвы. Они уже очнулись и летали в поисках нас. Я видела частички души своих родителей. Они были в дисятках девов. Я стала как Дэв, я вытягивала из черных тел Дэвов обратно души своих родителей. Ни один мерзкий Дэв не смог приблизится ко мне. Я собирала души отца и матери, латала их как могла. А когда две души в моих руках были целы, я отправила их на перерождение.

И только тогда уставшая я опустилась на уже черную землю. Надомной была пирамида, Богам видимо стало интересно, кого не могут достать Дэвы. Но мой сила бушевала и не подпускала ни кого ко мне. Мои волосы голубыми змеями струились во все стороны. Я видела сквозь пелену, что была на моих глазах, как пирамиды всасывают в себя жизнь. Они поглощали все, души мишек, жизнь всего живого. Животные и птицы, травы и энергию земли. Моя сила, потихоньку так же всасывалась в пирамиду. Но я устала, и не могла шевелится, слишком ного силы сейчс мне досталось, неподъемной.

Когда я смогла более – менее крутить головой, то увидела вокруг себя пустыню. Было темно как ночью. Пирамиды высосала из планеты даже атмосферу. Вокруг меня лежали тела полуразвалившихся мумий мишек. И много-много мелкой пыли, даже не песка, а пыли. Мою силу пирамида впитала полностью, видимо поэтому я осталась жива. Пирамида так нажралась, что покинула планету, не заметив одного единственного выжившего человек – меня.

Я медленно брела по пыли, не узнавая ландшафт планеты. Планета была полностью мертва. Теперь это просто дрейфующее тело в космосе. Мне не нужен воздух, как оказалось, Ультрамаринцы. Вся грязная, с нежеланием больше куда-либо идти, я упала на мёртвую землю подняв облако пыли. Сжавшись в позу эмбриона, я думала, только о том, что идти мне некуда. И жить незачем.

В ладошке что-то затеплило. Желтый камушек Майи, в моей руке. «Он никогда тебя не покинет, ведь это память» прозвучал голос Няни в моей голове. Планета Алийцев. Голубое свечение, окружившее меня, перенесло на планету Алийцев.

Планета с желтыми водами, Алийцев, ничем не отличалась от когда-то зеленой планеты мишек. Нет атмосферы, нет жизни. Кругом пыль и множество камней, что были когда-то строениями. Планета с несколькими огромными океанами, населявшаяся трехглазыми жителями – мертва. Тут не лежали мумии жителей планеты. Сейчас бледно - желтый камушек в моей руке, был ярким пятном на этом сером фоне. Я бы хотела оставить этот камушек тут, чтобы хоть так «сказать», что тут была жизнь. Была девочка Майя, что была мне подругой.

Зачем жить? В мире, где силы не равны? Где пирамиды поглощают все живое? Сколько я лежала в пыли, смотря на миллионы немигающих звезд в небе, я не знаю. Моё тело оледенело, я уснула. Нет я не умерла. Каким-то образом я смогла выйти из своего тела. Тела что постепенно покрылось слоем пыли, на мёртвой планете. Я летала по мирам в веде духа и смотрела на разные миры.

11

Холодная рука, гладящая меня по меховому пузу, пугает. Вскакивая на четыре лапы, заваливаюсь сразу же. Хвост мой полностью намотан на руке Монстра. В четырех лапах я снова запуталась. Не повезло мне со зверем, или зверю со мной. Хочу вернуться в человеческий вид и не получается. Смотрю в глаза Монстра. Бледно голубые, с сверкающими льдинками в глубине глаз. Камень оборота работает, но в человеческий образ меня возвращать не собирается. Как это? Что за на…?

Призвав свой хвост и все лапы к порядку, покачиваясь из стороны в сторону отхожу от Монстра. Позор какой, не мочь вернуться в человеческий вид. Монстр, развалившись полу-боком на гору лоскутов смотрит насмешливо, его глаза сейчас сверкают белыми снежинками.

- Совсем маленькая, юная и не опытная Хашешес. Не выйдет у тебя вернуться в человеческий образ киса, – и нет бы продолжить, почему это у меня не получится обратный оборот? Замолчал и ехидно улыбается.

Фыркнув на него, повернулась кошачьим задом к самоуверенному Монстру. Конечно, он такой древний и старый раритет, все знает. Ну ни чего сейчас я ему нос то утру. Стараясь гордо и не путаясь в своих четырех лапах, и особенно в длинном хвосте запрыгиваю на подоконник огромного окна. С третьего позорного раза у меня получается оказаться на подоконнике всей своей красивой тушкой. За окном уже сумерки, на небе появились первые созвездия. На улице во всю горят фонари, освещая территорию дома, сада и дальних территории засаженных деревьями.

Хвост, непослушный гад так полностью и не залез на подоконник и теперь меховой верёвкой свисает с подоконника. Я подозреваю, что хвост — это мои волосы в кошачьей ипостаси, не слушается меня совсем. Нужно успокоится и прислушаться к своей крови. Моя кровь — это лучший учитель и наставник, её нужно только уметь слушать. Положив морду на передние лапы и не прикрывая глаза начинаю прислушиваться к себе. Поток моей крови в венах, моё сердце замедляет свой стук, мелкие пузырьки силы и знаний в моей крови. Шум в ушах, отстранённость.

И как удар по голове, звон в ушах, что-то лопнуло у меня в мозгу. Если бы не было стекла на окне, вывалилась из окна. «Беги» «Беги быстро» бьет в моей голове «Беги Дура!» Кровь загустевает, я чувствую это, от сердца идут волны «БЕГИ, БЕГИ, БЕГИ!» кричит кровь. Голубой камень – артефакт задействуется сам, без моего ведома. Моя кровь его активирует. Да что происходит? Себя я нахожу уже на потолке, где всеми когтями впилась в камень потолка. Коготки мои смогли камень прорезать. И как допрыгнула то? Высота метров пять не меньше. Свечение вокруг меня говорит о том, что я сейчас перемещусь, возможно не в кротовую нору, но по планете точно. Такое ощущение, что я не совсем управляю собой, а мной как куклой двигают, а кровь моя сопротивляется этому. Злость рождает силу. Волны расходятся вокруг меня, образуя плотный щит. «Смотри вниз, смотри кошачьим зрением»

Внизу так же лениво развалившись, лежит Монстр, в его руке маленькая змейка. Можно пройти мимо такой змейки и не заметить. Черная, тоненькая. Монстр открывает пасть и сжирает змейку, тщательно разжевывая её. Кошачьи глаза дают возможность рассмотреть, что это был Дэв. Настоящий Дэв, сильный и полный энергии. Так же теперь я могу слышать отрывки мыслей Дэвов. Дэв знал, что, придя к Монстру его сожрут, но у Дэва не было возможности не прийти сюда. Ему приказали пробраться и втихаря узнать про меня. Это был шпион, и у него получилось пробраться не замеченным. И скорее всего он бы вернулся к своему хозяину живым, но он почуял мою кровь и не смог удержаться, высунулся и монстр его конечно обнаружил.

Невидимые руки мягко обволакивают меня, снимая с потолка. Мои щиты не действуют против Монстра. Почему? Сколько вопросов появилось у меня. Прижимает меня к своей груди, гладит за ушами.

- Идем кормить тебя Хашешес, маленькая, а инстинкт работает как у матерой Ультрарии.

Мне хочется у него все выспросить, но получается только мяуканье. Пока Монстр со мной на руках выходит из комнаты и идет по коридорам и залам, я все пытаюсь вернуть себе хотя бы способность говорить, а не мяукать. Холодная рука гладит меня по шеи и из моего нутра раздается урчание.

- Хашешес, я слышу твои мысли, и отвечу на твои вопросы. Не на все, но на большинство.

Моя грустная морда, с повисшими усами смотрит в его уже не голубые, а черные глаза. Вокруг глаз у Монстра черные круги и местами змеиные чешуйки. Нос тоже видоизменился, став почти плоским и змеиным. Страшный Монстр, в своей частичной трансформации. Черные глаза смотрят на меня и смеются.

- Страшный? Ты лукавишь Хашешес, я прекрасен…

Мы опускаемся на очередной пол, где всё завалено подушками и стоят разного вида кувшины с трубками. Посреди комнаты стоит низкий столик, заставленный едой и напитками. Рот по неволе наполняется слюной, особенно от вида мясных кусков вперемешку с овощами.

Развалившись на подушках и пристроив меня между своих когтистых уже лап - рук, Монстр пододвигает ко мне тарелку с мясом и овощами, устанавливая тарелку прям на мягкие покрывала. Еда превосходная, вкусней я не пробывала. Монстр не мешает мне кушать. Сам же только втягивает в себя сладко – горький дым из пузатых горшков. От этого дымы я пьянею. Хвост мой решил, что нам нужно сладеньким подкрепиться, поставил красивую вазу, наполненную непонятными пирожками, от которых пахло мёдом и орехами.

- Ты не можешь пока вернуться в человеческий образ, потому что камень, что ты украла у планеты еще не напитался твоей кровью. Ему нужна не только твоя магическая сила, но и твоя кровь. Как только камень наполнится твоей кровью, то сам тебя вернет в человеческий облик. Зря ты обратилась в кошку, не дождавшись меня. Я совсем тобой не насытился Хашешес, а теперь нам двоим придется подождать твоего переворота в человека.

К тому времени, как он начал свой монолог, я уже насытилась. И медленно лизала медово - ореховое лакомство. Посмотрев на монстра одним прищуренным глазом, продолжила свое сладкое наслаждение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- «Ты Бог из пирамид?» - мысленно спросила. Я сама поняла, что он Бог, но в жизни все нужно уточнять.

- Я такой же Бог, как и ты Хашешес.

Орех из лакомого пирожка, встал колом в моем горле. Монстр пододвинул мне фужер с широким горлышком, в котором было красное вино.

- «То есть ты не Бог, а человек? Почему можешь превращаться в змея? Ты оборотень? Но ты только что сожрал Дэва! Ты Бог, не ври!» - Обидно, что он не признается мне.

- Хашешес, что ты знаешь про Богов и про себя?

- «Боги поглощают все живое! Не оставляют ни чего живого!» - сдержать ненависть и отвращение не смогла.

Мне стало не по себе. Моя кровь молчала, мои инстинкты молчали. Монстр по неизвестной мне причине был для меня своим, и не был врагом. Как это объяснить я не знала. Но сейчас мне стало так одиноко в его присутствии. Он участвовал в пожирании жизней, планет. Ведь я видела десятки планет, на которых сначала был расцвет и подъем цивилизаций, а после начинался апокалипсис. Войны, голод, либо мор и чума. Я свернулась калачиком, хвост был со мной солидарен и укутал меня своими меховыми кольцами дополнительно.

- А про себя что ты знаешь, про свою планету? - Монстр не оправдывался. Он прекрасно слышал мои мысли, был так же расслаблен. – Сколько лет тебе Хашешес?

Холодная когтистая рука – лапа пододвинула меня к себе еще ближе. Меня укрыли мякгим пушистым одеялом.

- «Сколько мне лет… Я давно не считаю года. Тут бы выжить и не попасться Дэвам и то хорошо…»

- А про свою планету, что помнишь?

- «Вы сожрали мою планету! Моих родных!» - было так тепло, зачем он начал этот разговор про меня и мою планету!

Моя шерсть встала дыбом. Я взъярилась. Перед глазами была Няня что режет свои вены, чтобы спасти меня и мои приемные родители - мишки. Ведь после планеты мишек, я больше не позволяла себе привязанности. Напрыгнула на Монстра, целясь ему в лицо когтями. Кусала его руки, что меня держали и пытались гладить.

- «Ааа…» - кричала я мысленно, - «ненавижу!»

Невидимые канаты мягко меня опутали и обездвижили. Монстр уложил меня на свою грудь. Он смотрел в мои глаза. Был серьезен. Ждал, когда стихнет буря в моей душе.

- Ты ничего не знаешь моя Хашешес, твоя планета жива.

- «Я не верю тебе! Я видела гибель своей планеты!»

Монстр не стал меня переубеждать. Подтянув мою мордочку, начал целовать мой нос и усатые щеки, руками лаская мое кошачье тело.

- «И у меня имя есть, а не это непонятное Хашешес» - если бы, то язык ему показала.

Но нужно признаться хотя бы себе самой, что от его ласк я успокаиваюсь моментально. И Монстр не использует свою силу по успокоению или возбуждению меня. Улыбается.

- Я знаю, Мари… - он правда взял и назвал меня по имени. Закрыла устало глаза. Как так можно? Он что все про меня знает?

- Я знаю про тебя не все Хашешес… не переживай так, Мари ты для всех, а Хашешес только для меня.

- «Что значит Хашешес?»

Монстр не ответил сразу. Он выдыхал белый плотный дым в высокий потолок, поглаживал меня. Я чувствовала, что он не совсем может мне ответить. Врать тоже не хотел. Да мысли его я не слышала, но эмоции улавливала.

- Если дословно, то Хашешес это - «пустая душа».

- «Чего?» - я даже морду свою усатую от его груди попыталась поднять, получилось и я уставилась на монстра своими большими глазищами.

- Есть слова, что нельзя перевести их можно только знать. Так как смысл не объясним. – он замолчал, выдыхая очередную порцию белого дыма. – представь белую пустоту, в которой нет ни чего, совсем ни чего, не эмоций не предметов ни силы – ничего нет, это и есть пустая душа, ноль.

Стало обидно… Мне показалось, что я уловила от него эмоции привязанности, и того, что я для него особенная и … возможно любимая?! Глупая я в общем. Нет её – любви, а особенно у Богов. А ведь он Бог! Я ощутила себя глупой и наивной. Захотелось отодвинуться от него. Надо же «пустая душа». Так бы и сказал, ты никто и ничто и всё, а то Хашешес… Монстр вздохнул, и выдохнул прям мне в морду сладко – горький дым.

- То, что ты наивная тут и Богом не нужно быть, чтобы это понять, но ты не дура точно. Хашешес, по-вашему, по-людски это что-то вроде всего на свете. Любимая, избранная, единственная, что там вы еще выдумываете в своем мирском мире? Жадная ты кошка… И горделивая… Любовь — это эфемерное понятие… Когда нет времени, нет пространства, то появляется пустота, а найдя Хашешес, ты словно начинаешь существовать в этом времени и пространстве. Как и говорил, некоторые слова нельзя объяснить.

- «Единственная? Ты меня… любишь?» - мне было все равно на его замысловатые слова, главное, что он признается в своих чувствах.

- Нет не люблю… я и ты теперь… одно целое, твоё слово «любовь» мизерно и не определяет, то, что ты значишь для меня. Ты моя «пустая душа» ... Моя Хашешес.

Пока он все это говорил, то на его лице – морде была вселенская мученическая лень. Он словно объяснял очевидные вещи ребенку, понимая, что ребенок его не понимает совсем. Вздохнув в очередной раз, он кивнул и сказал.

- Да я люблю тебя и только тебя Хашешес… Жадная киса.

12

Смешно вспоминать все слова, что мне Монстр говорил. Вспоминать время, что мы провели вместе. Мы были вместе всего год. Так мало. Не отлеплялись друг от друга. Монстр любил оборачиваться в огромного, черного змея, и мы целыми неделями охотились в своих вторых ипостасях на диких животных, что обитали на его планете. Ему было нужно чтобы добыча мучалась перед смертью. Боль, отчаянье, даже простого животного была необходима Монстру. Он научил меня как увеличивать или уменьшать своего зверя в размере. Теперь я могла становиться огромных размеров. До Монстра мне дорасти размерами не получалось, но отпор я ему в кошачьем виде давала. Иногда. Он поддавался, чтобы потом меня скрутить кольцами черно – зеленого, огромного змея, а змеиные длинные клыки впивались в моё тело, принося удовольствие. Да моим удовольствием стала боль, что он причинял моему телу. Безумие.

Его «пирушки», где он насыщался пороками и людской кровью меня так же, не обошли. Кровавые бойни, где люди думали, что они играют важную роль, и они главные во всем и бразды правления у них в руках. На самом деле Монстр играл с ними, давая надежду либо уверенность, а после упивался их эмоциями, злостью, психозом, разочарованием, а после всего шквала самомнений, наступало отчаянье и смертельная агония. Он учил меня жестокости и разврату. Показывал людские души, пороки людей, корысть, предательство, жадность. По началу я заступалась за людей, ведь он сам взращивал в людях отрицательные чувства, а теперь обвиняет их. Он смеялся надо мной, «наивная Хашешес», все время так меня дразнил, сладко покусывая за губы или шею. Кровь мою Монстр любил, но много пить запрещал себе. Я видела, как ему порой было тяжело оторваться от меня. Голубая кровь насыщала его в миллионы раз сильней, чем эмоции людей или их смерть, моя кровь его пьянила, как сильнейший наркотик уносила его к «небесам».

Любовью мы занимались, где нам вздумается. Общественное место, либо уединенная комната, не было разницы. Что такое стеснение, после того как ты видела намотанные кишки на руке своего возлюбленного, или то, как он пьет кровь с еще бьющегося человеческого сердца. Страшно, да. Но… Моя любовь к нему стала абсолютной. Не задумываясь я прыгала в черную пропасть если он приказывал. Он ловил меня на дне этой пропасти, всегда. Я верила ему больше, чем себе. Он стал моим домом. Я чувствовала его на интуитивном уровне. Мы могли не разговаривать в слух, нам хватало своей энергии, что была, между нами, по ней мы чувствовали друг друга и слышали. Я стала, как и он танцевать танцы со смертью, купаясь в человеческой крови. Я стала безумной, как Монстр. Мы танцевали под дождем из человеческой крови.

Однажды ночью, лежа в кучи подушек, переплетясь руками и ногами, Монстр прошептал:

- То, что Пирамиды творят с планетами, неправильно Хашешес, это последствие голода Богов. Если Боги погибнут, наступит хаус.

- Ты не сжираешь планеты, и не голодаешь. – прошептала я. Зачем он снова начинает разговор про пирамиды?!

- Боги или люди, мы все детали одного механизма часов, под названием жизнь и смерть. У нас всех есть один часовщик, который нас оставил, по этой причине пошел сбой в механизме Богов. Но ты права… Боги могут не пожирать планеты и не голодать.

- Я видела, как умирают планеты, я была на десятках планет, когда их высасывали пирамиды. Ведь души не уходят на перерождение! После меня или тебя существа, что погибают могут, возродится, а после пирамид – нет.

- Да это так… Энергия душ самая питательная.

- Кто такие Дэвы? – намерено поменяла тему разговора. Я не хотела говорить про пирамиды. Заочно зная, что разозлюсь на Монстра и поругаюсь с ним. А мне этого не хотелось.

- Ты ведь знаешь. - начинал пощипывать соски, принося разряды тока по всему телу.

- Знаю, что они джины. – я притерлась еще сильней к его телу. Моему любимому.

- Нет… Хашешес, Дэвы это порождение темной материи, они прибились к нам Богам, как бродячие собаки, от того, что им нужна та же пища что и нам. Они не могут исполнять желания, и подчиняются нашей воли, так как слабее нас.

- Из -за них у меня вся попа в шрамах, и не одной косточки целой не осталось. – я попробовала обхватить член рукой, но Монстр не дал самовольничать.

- Тебе идут шрамы Хашешес… Нужно и мне оставит шрам на тебе… красивый рванный шрам.

Утром взмокшие и перепачканные его семенем, снова в разрушенной комнате, он подарил мне красивый шрам под сердцем. Шрам был ожогом в виде свернутого змея, в форме сердца. А потом он материализовал на ладони камень и протянул его мне. Камень – артефакт, черного цвета. Мои волосы ожили и потянулись к камню. Кончики пальцев покалывало от нетерпения схапать в руки камень и поглотить его силу. Но…

— Это сердце очень большой и энергетически сильной планеты, что умерла много тысяч лет назад. Тогда миры только заселялись. Мы набирали таких камней для себя, нам они нужны были для работы.

- Работы? – я не сводила жадного взгляда от черного камня, что впитывал в себя слабые лучи расвета.

- Наивная Хашешес, да Боги обязаны работать, но Боги не хотят этого делать. Так вот благодаря этому камню, не один Дэв или Бог тебе будет не страшен. Для всех, кроме меня ты будешь нейтральная. Только подожди его съедать. Ты проваляешься в мучениях месяца два не меньше, пока твой организм его сможет адаптировать к твоему телу и энергетики. У нас с тобой есть одно весьма важное дело Хашешес.

- Ммм? – не удержалась и выхватила камень из рук Монстра. Поверхность камня ледяная, пальца вмиг замерзли.

- На одну из моих планет проник шпион, и его нужно наказать. Тебе будет полезно посмотреть на наказание Бога.

- Бога? Серьёзно?

- Всем Богам запрещено появляться на моих планета.

- Кинжал мой верни, я поучаствую в наказании, если можно я сама хотела бы убить Бога, хотя бы одного, ты только подскажи как Бога убить. – облизывая камень я смотрела невинным взглядом в черные змеиные глаза Монстра. А он смеялся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Кровожадная моя, идем… На твой ножечек… ты так и не рассказала, как его достала?

- Как, как… завалила одного из местных Божков или это был Дэв, я не поняла толком, а вместо его тела появился кинжал. Мой трофей. – кручу любовно в своих руках своё костяное оружие.

- Божка говоришь… хорошо, потом подробней расскажешь идем, а то упусти нашего шпиона, и пропустим всё веселье.

Первая планета, что была ближе всего к звезде, была песчаным пустынником. Пустыни, которые были наполнены красивыми оазисами. Люди одеты в укутанные материи с ног до головы. Смуглые и красивые войны, на огромных ящерах. Социальное развитие низкое, технологий совсем нет. Слабая магия, бытовая в основном.

Пустыни наполнены змеями и ящерицами, от огромных толстых змей до мелких с мизинец размеров ящериц. В пустынях стоят множество каменных пирами, видно, что древних. Нас встречают мужчины, укутанные цветными полотнами. Женщин я совсем не вижу. Одни мужчины. Детей нет. На меня смотрят заинтересовано. Черные глаза мужчин плотоядно блестят при взгляде на меня. Не таятся и не боятся Монстра. Я одета по сравнению с ними ни во что. Легкие почти прозрачные шаровары и топ что скрывает только грудь. Волосы живут своей жизнью и тянутся ко всему, что им интересно. На ноги я ничего не надела так и пошла босиком. Монстр только втягивает носом энергию похоти и улыбается, гад. Нет бы хоть чуточку поревновать, мне приятное сделать.

- Александр, мы не ждали вас, - после низкого поклона гортанным голосом говорит мужчина, что с сединой в бороде.

- Машкаль приготовь Сэма.

- Александр он не управляем, он в изоляции, вы давно нас не посещали. – только и разводит руками мужик в годах.

Монстр, ничего не говоря, идет мимо седобородого мужчины. Седобородый мужик надо отдать должное, даже не отводит взгляд и не падает в ноги. Мы проходим по залам. Множество вылепленных колон, и полукруглых арок. Цветная мозаика на полу и местами на стенах. Окон нет, но крыша состоит из множества перекладин, заполненных яркой разноцветной, стеклянной мозаикой. По всем помещениям пестрит яркие краски от такого освещения. Горшки с яркими цветами и деревьями, что усыпаны синими плодами.

Изоляция, эта огромная металлическая клетка, что утоплена в желтом песке. Цепи, что в диаметре толще чем моя голова, тянутся от стен и утопают в углу клетки. Мой любимый Монстр не дошел до прутьев клетки метров десять, остановился, кивает мне.

- Хашешес заходи. Познакомься с милым питомцем.

- О господин зачем портить такой дорогой товар… - седобородый мужик цепляется одной рукой в плечо Монстра. Просит. Интересно, женщины тут товар, получается. – Прошу лучше отдайте деву нам, нашему правителю как раз нужна экзотика.

- Правителю? Ух ты… а ну ка расскажи мне сказку про правителя. Действительно я давно не посещал вас. Прям захотелось задержаться… Хашешес иди, я пока послушаю про правителя.

Мужик бледнеет. Коричневая кожа в секунду становится серой, а губы начинают дрожать. Он понял, что только что обрек человека на мученическую смерть. Умный мужик.

Пожимаю плечами, мне не интересны местные интриги. Это Монстр получает удовольствие от переворотов и заговоров. Ему древнему раритету нужно как-то развлекаться, и видимо сейчас он начнет масштабную, но тихую заварушку. Где будет и смена власти, и поножовщина, и братоубийство.

Так, где там милый питомец, ящерица утипути. Смело протискиваюсь между металлическими прутьями. Иду, специально задевая цепь. Не дойдя до конца утопающей цепи, замираю, так как подомной песок начинает проваливаться, а после показываются части зубастой пасти. Ящерка подумала меня съесть, так несварение у нее будет. Мой радостный смех отражается от песчаных стен, и эхом перекликается по всему резервуару. Подпрыгнув и перекувыркнувшись, хватаю ноздрю ящерицы, что чуть торчит из песка плоской складкой шкуры, и с силой дергаю на себя. Злое шипение, заставляет волнами вибрировать песок под моими ногами. А хвост с ядовитым шипом пытается меня откинуть от ноздри. Больно ящерице, судя по зубикам, ящерица в три раза меня крупней. Мне становится весело, адреналин бьет в голову. Что происходит за прутьями клетки, я пропускаю и не отслеживаю. Монстр дал мне игрушку, и я хочу насладится ею. Схватила обоими руками за ядовитый хвост, специально напарываюсь на ядовитое жало, вгоняя в себя желтый яд. Жжение разливается по венам моментально. Меня топит эйфория. С криком выдергиваю ящерицу из песка. Помесь скорпиона и ящерицы. На меня смотрят сразу четыре желтых глаза, в которых множество черных зрачков. Ящерица занимает четверть огромной клетки. М-да ошиблась в размерах, не в три раза больше, а в пять точно. Выпускаю свои когти и вгоняю в хитиновую спину ящерицы. При этом не отпуская хвост с ядовитым шипом. Ящерица пытается сбросить меня со спины, но куда там. Хочу убить это злое и не покорное существо. Хочу ядовитое сердце вырвать и вкусить его горечь и жжение. Яд в моей крови начинает пьянить меня. Мне не страшен не один яд. Для меня яд, после общения с Монстром, стол сродни крепкого вина. Я начинаю разрывать хитины панциря, азарт вкусить бьющееся сердца велик. Одна клешня, с острыми резцами, стискивает мою талию и режет кожу. Голубая кровь омывает брызгами желтый панцирь ящера. Боль не чувствуется. Двумя руками ударяю панцирь, и ящерица издают злой свист.

- Сэм… - ящер прекращает все движения и смотрит на Монстра, что вошел в открытые двери клетки. Из-под брюха вылезают дополнительные щупальца и покорно укладываются перед ногами Монстра. А после начинает вилять своим хвостом словно собака. Из груди раздается радостное шипение, мне почему-то кажется, что ящер жалуется и при этом радуется. Монстр, не торопясь поднимается по щупальцам и садится на спину панцирь позади меня.

- Хашешес… я ведь не говорил убить его, а просто познакомиться.

- Жадина… его яд меня пьянит, я хочу его сердце, - я капризно надула губки.

Монстр наклонил меня на живот и начел облизывать и посасывать мою кровь. Мои раны быстро теперь затягиваются. После из его рук в яжовитую ящерицу начала поступать черная сила. Ящер завибрировал и начал покрываться черными пятнами.

- Сэм самый уникальный представитель этой планеты. Я его берегу. Нужно ведь мне быть при «параде» для всех… так что выберем тебе другой обед. К тому же нас уже заждались.

Послышался лязг и скрип метала. Клетка растворялась под действием черной силы Монстра. Через пять минут вокруг нас были обломки песчанных стен и остатки металических прутьев. Мужика с седой бородой нигде небыло.

- Тут, что женщин совсем не выпускают?

- Женщины тут ценятся как вода. Их мало, но при этом у них нет ни каких прав. Они чаще всего не выходят за пределы своих жилищь. Одной женщиной пользуются по пять или семь мужчин.

- Пользуются?

- Пользуются. Женщина ничего не делают. Им запрещено учиться чему-либо. Их трахают, забирают детей, опять трахают, все кто договорился на конкретную бабу. А после как она чуть увядает или стареет её убивают, не желая кормить некрасивый и старый товар.

— Это ты все так устроил, да?

Смотрю на довольную улыбку и на бледные глаза. Он сейчас под кайфом. Моя кровь еще не сошла до конца с его языка, и он сейчас в эйфории.

- Хашешес, тут и устраивать ничего не пришлось, мужики хотят доминировать и быть тупыми и убогими, а я-то всего лишь им в этом помог, чуть - чуть… Итог, развития как видишь тут почти нет.

Ящер нес нас по пустыни. Его лапы мягко проваливались в песок, но он не тонул в нем. Мы плавно скользили по барханам. Яркие лучи местного солнца жгли нещадно мою белую кожу. Волосы как могли укрыли меня от палящего солнца. Мы приближались к полуразвалившимся каменным пирамидам. Между пирамид в позе лотоса мирно сидело существо. То был огромный человек с зеленой кожей и тремя лицами и тремя руками. Его черные волосы были сплетены в замысловатую пирамиду на голове. Чуть выше ушей торчали черные рога. Глаза открыты, и он пристально смотрел на наше приближение. В близи оказалось, что существо больше, чем мы втроем с ящером. Масштабный такой шпион.

13

- Для шпиона он слишком спокойный… и он похоже ждет нас - пробормотала я Монстру.

- Меня… Он ждет меня. Это Шива, Бог Индов… И, да он не шпион. У Индов мало Богов, но у них и нет распределения силы между Богами. Они все главные и все одинаково сильны и могущественные.

- А для тебя он страшен?

- Для меня он брат, младший… Ты можешь слезть с Сэма, но приближаться к Шиве не разрешаю. Ты для него все равно, что комар для паука. Сожрет и не заметит.

- Ну вот… Не будем наказывать Бога, да?

Монстр не смеялся больше, не отвечая мне он спрыгнул с ящера – скорпиона и медленно подошел к трехрукому и трехлицому Шиве. Тот, конечно, слышал наш разговор и одно из его лиц, что было чуть в бок улыбалось и забавлялось нашим разговором. Он прошелестел что-то Монстру. Это язык Богов я так его и не сумела усвоить. Потому что его знали только Боги. Монстр не торопился отвечать. Шива снова начал шелестеть и нашептывать, Монстр смотрел, подняв голову прямо в лицо Шиве и молчал.

Две руки из шести начали медленно жестикулировать и песок с барханов ожил. Заметались в воздухе символы, выстроенные из песка. То лицо, что было эмоциональней других исказилось злобой и обнажило длинные клыки. Шелест голоса Шивы то стихал, то набирал громкость. Монстр стоял не двигаясь и молчал. Шива по видимому ждал от моего Монстра реакции, и терялся, ведь его собеседник не реагировал ни как. Мне стало не интересно.

Что бы не скучать я решала поближе познакомиться с Сэмом и заодно разметь ноги. У Сэма было три клешни как у скорпионов и одно щупальце с присосками. Туловище было длинным как у ящера. Ящер что-то пытался мне шипеть и свистеть, махая свои ядовитым хвостом, но поняв, что его не понимают успокоился и просто начал за мной тихо ходить. Подойдя к пирамидам, я зашла в полуразвалившийся проход в саму пирамиду. Рисунки стерлись, но остались рельефы когда-то выбитых знаков. Египтяне. Не интересно. Да и Сэм не смог протиснуться в проход, хоть тот и был большим и рассчитанным видимо под размеры Богов, но Сэм был крупным ящером.

- Мари подойди…

Мари! Я встала в проходе пирамиды как вкопанная, моя кровь кричала об опасности. Но это же мой Монстр, правда? Мой дом. Он всегда поймает меня на дне пропасти, куда сам меня скидывает раз за разом. Но интуиция не давала сдвинуться с места. Тогда Монстр протянул ко мне свою силу и меня подняло над песками, перемещая по воздуху. Я приземлилась перед огромным Шивой.

- Мари Шива голоден, ты послужишь ему едой.

- Какой едой? – я не могла поверить в слова Монстра. Как и не могла отвести взгляда от огромных красивых глаз Шивы. Они притягивали приказывали подчинится его воле.

Струйками из меня потянулась голубая кровь. Моя энергия бело черными сгустками вытягивалась из моего тела вместе с моей голубой кровью. Я не могла пошевелится. Монстр держал меня своей силой. Пока меня медленно пожирали он тихо стоял за моей спиной. Позволял меня жрать. Я чувствовала тонкий ветерок смерти, что медленно пробирался к сердцу. Сердцу что билось все медленней и медленней. Я хотела биться за свою жизнь, вырываться, возможно кричать, но не могла ни чего. В неверии я смогла повернуть голову к Монстру. Он был в полу форме змея и человека. Змеиная пасть улыбалась. Его глаза черными впадинами переливались драгоценными камнями. Он позволит меня сожрать? Эта последняя мысли что была в моей голове, перед тьмой, что накрыла моё сознание. Я не принимала до конца реальность, и то, что он разрешил меня убить. Последний стук моего сердца я уже услышала в темноте.

Пришла в себя я в пирамиде. С разрушенных стен на меня сыпался песок. Ящера рядом не было. Мой любимый стоял надо мной и смотрел мертвыми глазами. Он не касался меня. Стоял с руками в карманах и смотрел. Я из последних сил подняла руку и протянула к нему, помоги мне, почему ты стоишь? Моя рука на светлом фоне оказалась высушенной как у мумий. Я заорала, только ни звука не вышло из моего рта.

Монстр предал меня. Наигрался, насытился. Он не смеялся мне в лицо, когда доноси истину, что он Бог, а я просто смертный человек и ему больше не нужна. Он нашел себе ровню, Богиню. Он возьмет в жены Богиню, а меня попросил убраться с его планет. Его мать планет! Первые минуты я не верила, не понимала слов, что он мне говорил. Мой мозг не мог принять, что больше в моей жизни Монстра нет. Что я была просто игрушкой и донором крови для него. Потом пришла злость. Я пыталась кинуться на Монстра, пытаясь расцарапать ему хотя бы лицо. Но не получилось даже поднять вторую руку. Я вся была высушенной мумией. От чего я не умерла? В таком состоянии он меня и оставил в полуразрушенной пирамиде. Монстр наклонившись над моим неподвижным высушенным телом прошептал в ухо:

- У тебя есть три дня на исчезновение с моих планет и моей Галактики, Хашешес. Потом я пущу по твоим следам Дэвов. Мне плевать как ты сможешь восстановиться за такой короткий строк и убраться с моей территории, но поверь, если не сможешь Дэвы тебя добьют.

Внутри меня умерла душа, сердце больше не болело. Мне было все равно.

- Еще Хашешес, ты не сможешь больше быть не с одним мужчиной.

Монстр прислонил всю ладонь к моему теперь высушенному черепу, и я почувствовала жгучую боль. Он оставил след все своей пятерни на моем лице, уродский ожог с рваными краями как после ножа. Теперь все моё лицо изуродовано шрамами и ожогом. Это была печать.

- Ты теперь обезображена уродством, я не могу позволить, чтобы тебя кто-то трахал. Три дня Хашешес… - выпрямился и растворился в воздухе.

Первые два дня я лежала и не шевелилась. Я пыталась отстранится и выйти из своего тела, чтобы духом проплыть над планетой, или совсем покинуть тело. Не выходило. Энергия Монстра заполняла всю планету, не позволяя моей душе отделится от тела. Шевелится я не пыталась, мне было все равно. Пусть Дэвы меня добьют. Жить все равно не хочется. Меня засыпало песком, ветер над пустыней гулял не шуточный. Я не открывала глаза.

На третий день, не поднимаясь и не раскапываясь из песка я активировала портал, Кротовую нору. Зачем сама не знаю. Тело само активировала портал, откуда сил мой организм взял не известно. Я вернулась на планету, которая была мне единственным домом, планета мишек. Я всегда сюда возвращаюсь, тут на мертвой планете есть пещера, где я прячусь, и могу, не таясь погрузится в своё горе. Песок при перемещении с меня осыпался. Я оказалась в своей пещере, так же лежа. Волосы со второй попытке усадили моё высушенное тело на полу пещеры. В пещере всегда горели магические шары, наполняя желтым светом пространство. Тут лежали разные артефакты с разных планет. Стояли, прислонившись к каменным стенам пещеры картины. Моя волшебная сумка, что досталась от Няни лежала мирно на низком столике. Дом. Я горько улыбнулась, ведь целый год я считала, что нашла настоящий дом, возле Монстра. Позволил выжрать меня, почти до смерти. То, что я жива, не объяснимо. Крови во мне осталось едва стакан. За счет чего я живу я не понимаю. Но сердце до сих пор бьется. Медленными темпами тело восстанавливалось, вытягивая силу из пространства космоса. Планета мишек мертвая, с неё силы не взять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не было эмоций. Не было сил. Доставая очередную восстанавливающею капсулу, я наткнулась на свой детский рисунок, что рисовала вместе с мамой мишкой. На помятом желтом листе изображалась семья, ребенок что держался за руки с родителями мишками. Синей искрой в сердце кольнула злость. Я заберу камень – артефакт с планеты Монстра, и его планета претерпит природные катаклизмы. Это будет малая плата за его предательство. Нужно подготовится.

Солнце грело спину, сегодня безветрие и шерсть не тревожили сполохи ветра. Для зимы сегодня поразительно тепло. Хотя скорее всего это у меня не осталось чувствительности, не к температурам ни к эмоциям. Моя кошачья морда лежала на передних лапах. Я наблюдала с крыши высотки за брачной процессией. Здание для заключения брака, украшено розовыми цветами, по-моему, это розы или пионы, я не знала точно. Людей было много. Красивые нарядные женщины в мехах и мужчины, вечно занятые разговорами по телефону или так между собой. Люди с камерами и техникой для сохранения информаций. Я мало знала про то, что в руках держали люди – журналисты, не до конца понимала смысл всей их беготни с палками и камерами, что были явно тяжёлыми.

Цветы замерзли, местами на стенах и в вазонах уже завяли, хотя поставили их только час назад. Охрана была по всему периметру. На моей крыше тоже была охрана и даже воин с оружием, интересным оружием. Мысли мои вернулись к плану всё-таки разобраться с здешним оружием, огнестрельным так его тут называли. То, что привычней мне, холодное оружие, тут использовалось только в спорте, опять не понятное мне занятие – спорт. А вот то, что могло стрелять и убивать с дальнего расстояния меня очень заинтересовало. На чердаке подо мной лежал мужик, упакованный в одежду как гусеница в кокон, только глаза открыты, как ему только удобно в ней передвигаться?! Хотя… по тому, как он двигался, и занял позицию, а после быстро раскладывался, мужик явно профессионал и одежда ему не мешает. Оружие меня очень интересовало. С такого можно убить, находясь далеко на расстоянии от смертника. Видно, меня не было, только если начало морды и концы передних лап.

Внизу раздались свист, крики поздравления и хлопанья хлопушек и шампанского. Молодожены вышли из здания. Муж нес жену на руках. Теперь муж. На душе ни чего уже не болело. Сколько сможет претерпеть душа испытаний, чтоб остаться живой в живом теле? Моя видимо все-таки умерла. Странно что в этом мире душой и сердцем умерла, а не на планете мишек, у себя дома. Я часто думала, почему после всего, что со мной случилось именно тут, на планете Монстра, меня доломало до конца. Ответ меня не радовал, я его полюбила, страстно со всей отдачей себя, возвела его в абсолют, доверилась, а он предал.

Жених прижимал невесту к своей груди, пытаясь спрятать своим широким телом от журналистов. Кивал на поздравления и счастливо улыбался родным и друзьям. Интересно Боги справляют свадьбу. Видимо совсем скучно жить вечность. И замаскировались так, что и не знает никто, что тут среди смертных целая толпа паразитов – Богов.

Монстр красив. Светлые волосы отрасли ниже плеч, он отрастил светлую бороду, странно зачем? Ему шло без бороды. Монстр стал смуглым, загорел, с светлыми голубыми глазами, в которых сверкали снежинки, а в моменты вспышек камер там в глазах разливалась тьма зрачка, он был, нереально красив и очарователен. В моменты страсти его глаза становятся черные. Я хорошо его видела, с крыши обзор был почти триста шестьдесят градусов, и здание было десятиэтажным. Трудно не разглядеть человека, который два метра ростом и весом более ста тридцати килограмм. Да мы как-то с ним выясняли сколько весим. Я не была легкой, и он все время поражался как я такая фигуристая и спортивная, а вешу совсем не как девушка стройной масти.

Невеста с длинными черными волосами, локонами, рассыпавшимися по стройной фигурке. Маленькая. На вид, ей едва исполнилось только восемнадцать и по телосложению она хрупкая, нежная и стройная. Ростом не больше ста шестидесяти сантиметров. Он ее не раздавит во время сна? Хотя, зная его, скорее всего нет. Девчушка жмется к его груди, прячется в своей фате. Она с ним одного рода, Богиня. Для Богини она чересчур выглядит человеком. Эмоции настоящего человека, будто ей и впрямь восемнадцать лет, а не сотни тысяч лет.

14

Жених аккуратно сгружает с себя невесту в огромный размером танк - машину. По-моему, этот танк, замаскированный под автомобиль, не сможет проехать по улицам. Не ужели Монстр боится, что на него нападут люди? У кого хватит дурости нападать на него? Запихивает юбки пышного платья, целует руку невесты, шепчет ей что то, и закрывает дверь с ее стороны. Принимает поздравления от статного седовласого мужчины и красивой женщины уже в годах, по запаху это родня невесты. Что же, совет да любовь, мне тут делать больше не чего. Внутри живого у меня больше нет ни чего. Потягиваюсь зевая, все-таки сегодня жарко для зимы, повалятся бы по снегу! Вздохнув, поднимаюсь, в другой день поваляюсь в сугробах, еще столько дел у меня, а времени нет совсем. Я не могла не прийти посмотреть в последний раз на него, мне нужно было до конца убить себя внутри, сердце, душу, мысли - кстати, тоже. Всё. Благодаря черному камню, что Монстр подарил мне, меня не видят ни Боги, ни Дэвы, и планеты на меня не реагируют. Я стала невидимкой для всех. Нет меня видят, но никак не чувствуют.

Голубая кошка с ярко голубыми глазами плавно скользнул с крыши, по парапету на другой дом, что был пониже, пятиэтажный рядом стоящий жилой дом. Кошка передвигалась плавно, быстро и совершенно тихо. Кошка не увидела, что жених резко обернулся в ее сторону. Жених был Монстром, он в последний момент увидел смазанный силуэт голубой кошки и её потухшие голубые глаза. Миг и зверь с голубой шерстью пропал. Снайпер, что сидел на чердаке, даже не заметил и не услышал, что над ним кто-то был. Жених в порыве, сделал шаг к десяти этажному зданию, сжал кулаки с когтями, что прорезали его кожу, впились в плоть руки, и замер. Если бы в этот момент его увидел отец он бы понял, что Монстру больно, душа и сердце, про которое он не думал и не знал, что у него есть, до появления Хашешес, кровоточат. С того самого момента, как он сам разрешил выпить её Шиве. Но отца давно не было рядом, а больше увидеть или понять его не мог никто. Он надевает маску счастья и радости и садится в машину, которая была на столько бронирована, что танки позавидовали бы.

Монстр, которого люди знали под именем Александр, а Боги называли его Апофисом. Единственная Тень Отца создателя. Апофис повелитель живого и мертвого, поглотитель всего сущего, и он же правая рука создателя. Нет сильней его во всех вселенных. Кроме Отца создателя. Но он должен теперь беречь свою жену, ведь его жена гарант того, что все Боги будут жить. Апофис не может допустить, что бы Боги исчезли. Ведь тогда миры во всех вселенных рухнут. Где же ты Отец, когда так нужен?

Апофис чувствовал свою кошку, он знал, что осталось мало времени, и скоро его планета потеряет свой камень – артефакт. Он позволит своему котенку забрать этот камень. Его Хашешес не знает, но он так и не смог её оставить. Эта его сила не дала ей умереть, это он давал ей незаметно силы на восстановление. Для Шивы, Хашешес была мертва, Бог Индов думает, что выпил Хашешес до смерти.

Через пару дней планета Монстра, вздрогнула и начала перестройку своей земной коры. Города с людьми погибли. Монстр со своей женой переместились в пирамиды, не пострадав. Голубая кошка в пещере на планете мишек усваивала перламутровый с фиолетовыми жилками камень, новый артефакт и никаких угрызений совести у голубой кошки не было.

Прошло примерно семь лет.

Тишина. Вдруг. Ушам больно от тишины. Буд то резанули по барабанным перепонкам. Смотрю на замершую в ужасе Найлу, она смотрит сквозь меня, точнее за мою спину. Мы сидим в известном «клоповнике», где можем позволить себе обедать и ужинать. Вокруг нас десятки пестро одетых людей, облаченных в черное киборгов, шаманов полуголых и разной публики. Кто-то ест, кто-то грабит зевак за столиками, а кто-то работает в «клоповнике». Все при деле. С учетом, отсутствия стекол на окнах и дверного полотна на двери, тут шумно всегда. День, ночь, посетителей всегда много. Тут самые дешевые цены на еду. И после стряпни «клоповника» можно выжить, а не слечь с отравлением желудка. Мы никогда не разговариваем пока обедаем. Просто не услышишь собеседника. А тут… Тишина. А нет, не совсем тишина. Вечные мухи «клоповника», только их и слышно сейчас. Оказывается, они противно жужжат и издают писк. На планете Локос, шумное и мрачное время, и никогда не слышно мух или других насекомые. Хотя тут нужно подумать, кто остался из насекомых в городах? Так куда-то не туда меня мысли увели… И чего все притихли и так испугались?

- Най? – смотрю вопросительно, на мою очередную подругу, которая стала серого цвета, и медленно сползает под стол.

Проглатывая кашу, предполагаемо соевую с мясом, я вопросительно поворачиваюсь на крутящемся стуле себе за спину.

Первое, что я вижу, как не странно это протянутую мне карту. Игральная карта, на которой изображен лев на фоне Солнца. Ага… Шумеры, снова, нет бы Инды или на худой конец Египтяне. Ну обидно прям… Шумерских игральных карт у меня уже несколько, никакого пополнения коллекции. Посетовать дальше на однообразность выбора Богов мне не дал скрипучий голосок.

- Доброй ночи прекрасная девушка. – ага, это кажись мне…

Красивою меня теперь не назовешь, хоть я и мастерски научилась накладывать макияж, гримируя своё лицо. Моё лицо с натяжкой можно назвать симпатичным, и то если мой грим не смывать. Монстр так меня изуродовал, что никакая магия или хирургия не помогает. Я пробывала всё, поверьте. Он так меня изуродовал, что ожоги и шрамы на все лицо проявлялись после любого исправления. Меня спасал только многослойный грим. Без «нарисованного» лица от меня воротили лица все, а дети плакали, когда видели. Мужчины и вовсе брезговали моим общением, даже в гриме. От моей прежней красоты остались только мои глаза. Иногда я надевала маску, и укутывалась капюшоном. В таком наряде бывало, что мужчина не сбегали сразу от меня и я могла хоть чуть - чуть ощутить себя женщиной, что может быть интересна мужчинам. Мне ведь хотелось мужского тепла и общения. Про близость с мужчиной я уже и не мечтала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так вот, мои красивые глазки видят их. Они явились в образе трех смуглых карликов, закутанных в плотные яркие халаты, и с чалмами на головах. Они сами выбирают образ, в котором появятся перед человеком. Дэвы или Бесы, можно назвать их еще Джинами, только исполнять желания они не умеют. Они не повторяют свои образы дважды. Как они выглядят на самом деле, не знает никто. Из людей никто. Я тоже не знаю, множество раз я сталкивалась и сталкиваюсь с Дэвами и не разу их образ не повторился.

Маленькие хитрые черные глазки смотрят на меня. В их глазах нет жизни, они словно бусины яркого черного жемчуга. Всегда улыбаются человеку, когда вручают игральную карту. Мелкие крысиные зубки, скалятся довольной улыбкой. Сейчас я видела, как они питаются страхом, что наполнился с излишком в нашем любимом «клоповнике». То, что я могу такое видеть не знает никто. Кроме Монстра.

Передо мной стоят три Дэва, сколько их на самом деле сейчас присутствует тут? Они как паразиты слетаются на страх, чтобы нажраться людскими эмоциями - страх, отчаянья.

- Прекрасная дева, примете подарок? - Тот, что протягивает мне карту, подходит на шаг ближе ко мне.

Мы сейчас с ним на одном уровне, я сижу на стуле он стоит.

- Нет, - спокойно отвечаю. Глаза не отвожу от крысиных бусинок. Не принять карту означает оскорбить Богов. А Богов оскорблять нельзя, безнаказанно.

Слышится, что кто-то упал на пол. Где-то грохнулась на пол посуда. Нейла потихоньку окончательно сползла под стол, думает спрячется, дура.

- Позвольте узнать причину, прекрасная девушка. – улыбка становится еще шири. Сейчас все зубы торчат наружу у Дэва. Из чалмы начинают проступать рога и крысиные уши. Два Дэва, что стоят за первым, присаживаются для прыжка, видно, что собираются кинуться на меня. Ну – ну…

Так разговаривать дальше бессмысленно… То, что случится с людьми в «клоповнике» и с Нейлой мне не интересно, моё время в мире Логас закончилось, жаль. Загазованный и грязный мир, в созвездии «Трех Звезд». Люди на планете после долгой войны большей частью стали киборгами, либо калеками, которые никому не нужны. Почти у всех жителей планеты какая-либо часть тела заменена на механическую. Машины стоят у власти Логаса. Но сюда не совались Девы и ненавистные пирамиды не весели над планетой в воздухе. Поэтому мне жаль, что очередной мир, без пирамид, больше мне не доступен. И как Дэвы сюда попали?

Выхватываю карту из рук Дева, для своей коллекции. Прыжок в пространстве. Туннельная Кротовая нора между планетами. Хлопок. Закрытие туннеля. Удар плеча об землю. Гадство. Попасть в свой перевалочный схрон становится все тяжелей. На игральную карту, что сейчас в моих дрожащих руках, капает кровь из носа. Снова карта будет заляпана кровью. Нужно менять перевалочный схрон, который находится на дрейфующем большом метеоре. Планета мишек раскололась от огромного метеора, без атмосферы она стала намного уязвимей. Мой дом распался на множество новых метеоров, вот на одном из них и находится мой схрон. Так как он дрейфует по космосу, то перемещение сюда становится все тяжелей и тяжелей.

Хватаю кислородный баллон с маской, жадно втягиваю воздух через рот, нос заложило от крови. Попасть на метеорит, через туннельную нору в пространстве, очень тяжело. Метеорит не прикреплен к звездной системе и движется в космосе, сам по себе. Последний раз сюда прыгаю. Нужно собрать все свои пожитки и искать новый схрон. Метеорит хорошее место для схрона, не один Дэва не может отследить куда я попадаю.

Пожитков у меня не так много, все давно сложено и стоит в сумках и рюкзаках. Из самого маленького нагрудного рюкзачка достаю шесть игральных карт. На трех из них капли моей крови. Три карты со левом и солнцем, одна со слоном и глазом, одна с кошкой и красным шаром. Все эти игральные карты мне понятны. Лев – Шумеры, слон – Инды, кошка – Египтяне. Теперь к трем львам прибавилась четвертая карта, сегодняшняя.

Уложив игральные карты на свое место, я оставила в руках только одну карту. Абсолютно чистая карта. Если бы мне не вручили её Дэвы, я и не поняла, что эта игральная карта Богов. К каким Богам она относится не известно. Дэвы, что мне её вручили были в женском обличии. Ослепительно красивые, с огромными голубыми глазами.

15

Пирамиды перестали сжирать планеты. «Боги начали работать», так бы выразился Монстр. Пирамиды так же появлялись в небе и зависали над планетами. Планеты стали пастбищами Богов, плантациями, где разные существа были рассадой, пищей для Богов. Восхваление и поклонение Богам из пирамид, развернулось глобальной вселенской потерей ума у людей. Богам верили безоговорочно.

Существа на разных планетах воевали, войны были разнообразные и их было много и по разным причинам. Последствия войны – могилы, разрушенные города, люди калеки либо киборги, упадок ценности жизни. Экология на многих планетах портилась, и живые существа там деградировали из-за отравленной воды, воздуха или земли. После войн и разрухи городов, пирамиды исчезали с неба, но планеты не губили. Вот в таких мирах я эти семь лет и жила. В разрушенных, где моё уродство вызывало не сильное отторжение.

Самые популярные стали Боги войны, виноделия и покровители воровства. Им начали поклонятся все. Приносили жертвы, и молились на этих Богов. Золотые глыбы в небе сосали эмоции и энергетику. С полей, где велись войны густым потоком, души уплывали в основание пирамид. Но… Планеты жили. За последние семь лет ни одной погибшей, высушенной намертво планеты не появилось.

Словно в насмешку, Боги ввели новую свою игру. Игральные карты Богов, что разносят Джины. Дэвы. Существу вручают игральную карту, в знак особенности. Знак исключительности. Боги выбирали только избранных. Население планет по началу мечтало получить карту. Увидеть Богов, мечта любого разумного существа. Дэвы вручают карту и дают сутки, чтобы ты завершил свои дела и простился с родными и после тебя забирают к Богам Дэвы Прошла целая рекламная акция, Дэвы вещали, что получить карту – это билет в Рай. Жить с Богами при жизни. Понятное дело, что об такой карте мечтали все разумные.

Позже люди поняли, все кто получает карту исчезают бесследно. Никто больше не слышал об обладателях волшебных карт. Всё же у людей работала интуиция и инстинкт выживания, жить хотели все. Пошли слухи, что Боги выбирают себе жертв, среди людей для пожирания. Игральных карт и Дэвов что их вручали, стали бояться, как смерти. Но никто не шел против Богов, не осмеливались. Но я-то не считаюсь человеком, уже нет. Камни, что в моем позвоночнике меня видоизменили. Изначально ультрамиранцев трудно было назвать людьми. Теперь я ближе к Богам чем к людям.

Как выбирали кому вручить карту то же логики не поддавалось. Карту могли вручить старику или молодому мальчику. Чаще всего выбирали женщин, разных возрастов. На любой планете теперь были все Боги, Шумеры, Инды и Египтяне. Весь пантеон Богов с их иерархами и всеми ступенями власти. Как они все помещались в пирамиды я пока не знала.

У меня была задумка попасть в их пирамиды, посмотреть на зло изнутри. Но это только после того, как я восстановлю свою планету Ультрамарин. Я укрою свой мир такой завесой щитов, что ни одна Божья тварина не сможет приблизится к моему Ультрамарину. Мечты и планы, они меня успокаивают, придают сил и желания жить.

Порой меня сопровождал вкрадчивый шёпот, голос в моей голове, что никто кроме меня не слышал. Мне шептали ласково, только я не понимала слова из сказанного. У меня была кроткая надежда на то, что это Монстр. Надежду я в себе убивала. За семь лет Монстра я старалась не вспоминать. Гнала воспоминая, блокируя их в своем сознании. Сердце мое не болело. Во мне умерло, что-то. Я больше не переживала за чужие жизни. Мне было все равно на других, кроме себя. К тому же от меня воротили нос почти все. По долгу я жила на планетах, где было много покалеченных. Общество, где почти все калеки на меня не косились.

Я знала теперь, что такое близость с мужчиной. Мне физически не хватало мужского тепла. Монстр приучил меня к ежедневному и ежечасному сексу, жесткому и безудержному. Мужики на меня не то, что не смотрели, меня боялись. Пофлиртовать и то не выходило. Я пыталась купить физическую близость, секс. Долго смеялась, когда меня посетила мысль про продажную «любовь». А как отсмеялась отправилась на поиски секс-услуг. Не на всех планетах было такое. Продажные женщины хорошо себе скрывают, прикрываясь добро честью. А найти мужика шлюху, пришлось поискать. Нашла. И что? Как дошло до дела от меня шарахнулись как от прокаженной. Хотя я навела грим на лицо и прикрылась маской. Как Монстр так меня проклял и обезобразил лицо, что даже от моего тела мужики убегали. После этого случая, не состоявшегося секса с проститутом, я оставила попытки найти интимную близость.

Я до сих пор не смогла выяснить кому принадлежит чистая игральная карта. К каким Богам? Кроме меня такую карту я не видела, что бы вручали еще кому-то. Погладив кончиками пальцев белоснежную поверхность, уложила её на свое место, к остальным картам.

Пока телепорт восстанавливался, я рассматривала звездную карту. Куда мне податься? В какую глухомань вселенной мне спрятаться от Дэвов и их хозяев. Пирамиды в небе висели на всех заселенных планетах. Редкие исключения, вроде планеты Логас. Золотые пирамиды в небе там побывали, но выкачав энергию и разрушив цивилизацию Боги ушли.

Взгляд зацепился за красную обводку на карте. Мой родной мир. Ультрамарин. Родная голубая звезда и три спутника вокруг Ультрамарина. Целых три спутника вокруг огромной голубой планеты. Туда мне ходу нет, пока. Осталось собрать только один камень, один кристалл – артефакт. Его мне должна отдать звезда. Я посылаю запрос к звездам в космос, постоянно, ментально, через свою силу, что в тысячи раз возросла. Звезда должна отдать камень сама, добровольно. И тогда я смогу вернуться на Ультрамари и возродить его. Свой будущий дом, планету милых мишек я реанимировать, к сожалению, уже не смогу. Но я решила, что на Ультрамарине милые мишки возродятся, постараюсь восстановить вид этих замечательных существ. Я создам свою территорию в галактике, где находится мой Ультрамарин. А Боги мне уже не страшны. Восемь камней в моем позвоночнике уже полноценная часть меня, теперь я сама Богиня, почти. Ненавижу выродков из пирамид!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Слабый звон. Так звенят, переливаясь детские колокольчики. Приятный пробирающийся в душу перезвон звуков. Звезда откликнулась! Звезда! Так может звенеть только чистая не замаранная душа звезды! Я на всякий случай с помощью магии приоделась в бронированный костюм, вооружившись до зубов, и прыгнула в кротовую нору, на встречу к своей звезде.

Удивиться не получилось из-за быстрых событий. Выпрыгнула я в зловонной клоаке. По-другому назвать яму в которой я оказалась не получится. Это арена для боев. Со всех сторон крики и вопли толпы. Смешанная вонь свежей крови, пота и мочи. Потом в нос волной бьет сильный запах гниющего тела. Под ногами плита бетона, пропитанная кровью и мочой, скорее всего насквозь.

В меня летят камни и пузыри с кровью. Падая на землю, пузыри лопаются, оставляя лужи той самой протухшей крови. Увернуться от всего летящего, не получается. В висок прилетает все же булыжник. Рыкнув, окружаю себя слабым силовым полем. Осматриваюсь.

На середине арены лежит тело, похоже это когда-то был человек. Над телом летают мелкие хищные рептилии. Они камнями падают и рвут плоть человека и взлетают вновь. Это уже кусок мяса по сути. Дыхания жизни я не слышу.

Где моя звезда? Снова звучит мелодичный звон колокольчиков, и похоже кроме меня никто не слышит этот прекрасный звук. Откуда звук? То, что не должно уже, по сути, двигаться и жить, все же пытается отползти к борту арены. Тело, изорванное в клочья, пытается ползти. Мне нет дела до умирающего человека, ни чего в моей душе не содрогается от созерцания чужих мучений. Меня интересует только звон колокольчиков.

Вокруг поднимается оглушающие вопли и крики. Пространство перестает заполнятся летящими камнями и пакетами с кровью. От таких воплей, я теряю звон колокольчиков. Рык. Звериный, утробный рык. Это я. Разные мира, а ни чего нового, народ хочет как обычно зрелищ и хлеба. Возбужденные люди, толпа, не успокоятся пока не увидят смерть. А мне уже тут дышать нечем, от вони. Нужно быстрее от сюда уходить. Но сначала разобраться с мелодичным детским звоном колокольчиков. Интуиция меня ведет к телу, что по миллиметру пытается продвинутся к борту арены. Воняет тело гнилью.

Я быстро подхожу к телу, что оставляет после себя кровавые лужи, но упорно ползет. Видимо тело еще не осознало, что мертво, и мышцы без головы работают. Сейчас добью несчастного и море озверевшей толпы затихнет, хотя бы на секунду, мне хватит, чтобы определить откуда идет звон.

Я смотрю в глаза, когда убиваю. Не хочу притрагиваться руками к этому куску гниющего мяса, что еще все и в грязи и испражнениях. Ногой пинаю, переворачивая на спину. Кинжал мой костяной сам уже ложится в ладони, просит крови. Клинок гудит, ему нужна кровь. У туловища лица, по сути, нет. Есть месиво плоти. Сразу выделяется на глазах плотная черная материя, прикрывающая глаза. Не могу определить в куске мяса точно, но похоже это был когда-то мужчина.

У меня нет азарта убийства. Я просто облегчаю смерть этого несчастного. Ага оправдала себя. Взмах, цель сердце. Моей руки касаются дрожащие окровавленные пальцы. Звон! Звон! Колокольчики звенят! Этот кусок полуживого мяса издает звон колокольчиков! Рука мяса опадает на бетонный пол. Видать последние силы приложил чтобы дотронуться до меня. Смотрю уже более внимательней. Человек. Обычный. Мужчина. Жить будет не долго и умрет мучительно. Все тело – фарш в мешке. Но это он меня позвал! Через миллионы звезд и планет, он меня позвал, самым чистым звуком. Сука! Как не материться?!

Достав свой любимый кубик - рубик, прокрутив на нужную мне комбинацию и собрав нужный цвет, бросаю свою любимую игрушку на бетонный пол. Кубик – рубик начинает работать сразу, образуя передо мной медицинскую капсулу с переноской для этого загадочного куска мяса. Арену заполняю разодетые мужики. Качки переростки. С тупыми мордами и глазками как у свиней. Улыбки моей позавидовал бы сам маньяк Монстр. Ох ребятки как я вас ждала. Тело, то, что мясо, уже на медицинской кровати, где уже во всю идет лечение и восстановление мужика. Капсула закрывается стеклянным куполом и внутри уже во всю работают медицинские щупальца.

Толпа за пределами арены взрывается новыми воплями радости. Кинжал поет в моей ладони, кровь все же сегодня достанется костяному клинку. Голубые змеи моих волос вцепляются в глаза и рот первого наступающего, красная кровь заливает моё лицо. Голубые мои волосы так же как и клинок хотят крови. Они впитывают в себя красную человеческую кровь, горячею, вязкую жидкость. Сейчас я в восторге, Монстр научил меня кровавым танцам. А скорее всего это все было во мне с рожденья от природы. Увернувшись от ножа, что летел мне в лицо, запрыгиваю на бугая и загоняю нож сверху в низ под ребра, где находится печень. Провернув, выдергиваю. Так этот еще чуть поживет, и я увижу его мучения, хорошо.

В спину прилетает удар, силовой комбинезон непробиваем. Я не чувствую боли, только факт удара. Поднырнув между ног следующего куска мяса, в виде огромного мужика, режу его по самому мужскому. М-да, визжит как свинья на убое. Ныряю в гущу мужских тел, вертясь как спираль в мясорубке. Рву когтями и кинжалом тела. Я уже вся залита кровью. Мне так хорошо, я словно безумная птица что попала в центр урагана и получает от этого огромнейшее удовольствие.

16

Через десять минут вокруг меня одни трупы, не удержавшись вырезаю сердце у самого «симпатичного» и еще в бьющееся сердце погружаю кошачьи клыки. Горячая, вязкая и соленая кровь дурманит голову. Напиваюсь, облизываясь. Тишина вокруг. Только снова в моей голове слышу смех и поздравительные хлопки ладошей. Даю матерный посыл этому смеху в моей голове. Добраться до капсулы, где восстанавливается не понятный мне полутруп, не так легко. Все-таки мужики, что меня пытались убить, были огромны. Перешагивая и порой перелезая трупы, замечаю множество металлических предметов. Подхватывая один из металлических предметов аккуратно двумя пальцами, рассматриваю. Что это. Кнопочка красного цвета выделяется, нажимаю, разряд тока. Улыбаюсь, меня хотели оглушить током, а что не оглушили? Пока добираюсь до капсулы, запихиваю электрическую погремушку к себе в рюкзак.

Переместится с капсулой на другую планету не выйдет, придется какое-то время пробыть на этой планете. Голубые искры вокруг моего тела покалывают слегка кожу ладоней. Кинжал я так и не спрятала, с него капает кровь. Вокруг тишина, странно. Положив руку на стекло медицинской капсулы, быстро осматриваю трибуны за решеткой. Никого нет, помещение пустое. Голубые искры поглощают меня с капсулой, и мы проваливается в пространстве. Мой родненький голубой камень, работает в отличии от меня гуманно. Меня вместе с капсулой не выбрасывает где-то на обрыве или в океан. Нет я стою посреди деревни. По виду, давно заброшенная деревня. Домики порушенные. Заросшие когда-то огороды и палисадники. Шум птиц и диких животных не прекращается с моим появлением.

Я осматриваю небо на наличие пирамид, но нет. Пирамиды не висят над планетой, я чувствую, что их нет на этой планете. Но они были здесь, мир в упадочном состоянии. Идя по заросшей кустами дороги, нахожу взглядом более-менее целый домишко. Крыша на месте, это главное. На меня из заросших кустов выпрыгивает животное, смешное. Однозначно, что это милое мелкое животное было домашним. Собака только вместо шерсти колючки как у дикобраза, и шесть коричневых мелких глаз. Мне до колен всего ростом. Подбежал к ногам, хвостом шипастым виляет мне в глаза жалобно с надеждой смотрит. Понятно, бросили животинку. Смотрю и думаю прирезать, на мясо, на ужин мне. Кинжал в моей ладошке одобрительно гудит. Животина, видимо почувствовав не ладно начинает пятится задом в сторону кустов, из которых выпрыгнула. Ай, пусть живет.

В разваленном домике, стены порушены, пол усыпан черепками глиняной утвари, и поломанной деревянной мебели. Капсулу оставляю в углу домика. Запрос о состоянии здоровья мужика, выдает, двое суток на восстановление. Тратить силу на уют и порядок не хочется. Усевшись на деревянный пол, облокотилась на стенку медицинской капсулы. Кинжал любовно вытерла и убрала в подпространство. Вздохнув, закрываю глаза. Укрыв себя и капсулу силовым полем и отводом глаз, погружаюсь в транс.

Посмотрим куда меня занесло, и самое главное, что за мужик сейчас лежит в моей капсуле. Звездная карта показывает галактику в середине нашей вселенной. Территория Индов. Пирамиды ушли от сюда всего то два года назад. Развития мира уже нет. Только открыли электричество и тут пирамиды их «пожрали». Ученых умов пока на планете не осталось, новые умные головы еще не родились. Планета, естественно, вся в разрухе. Города стоят в разваленном состоянии. Роботов или киборгов нет. Калек тоже почти нет. Медицины на планете почти нет, поэтому выживают только здоровые. Не интересная, обычная объеденная планета.

А вот мой новый знакомый куда интересней. Даже тем, что нет в нем загадки, он никакой. Простой человек. Силы или таланта в нем нет. Мужчина пятидесяти лет. Если не учитывать, что его превратили в котлету, то он был полностью здоровый, раньше. С глазами его не понятно. Глаза полностью здоровые, но кожаная черная повязка на глазах пришита намертво к коже головы. Вполне симпатичный, не высокий, мне до плеч будет. Правда сказать во мне росту метр девяносто, а сейчас после обретения камней возможно я вытянулась в росте еще. Так вот этот не понятный тип, для меня ростом мелкий, он весь какой-то домашний. Как он оказался на арене, в яме для убийств и развлечений. Он уютный скромняга. Рассматривая его ауру, не понимаю, как он смог позвать меня, сквозь пространство. Да еще позвать как настоящая звезда, чистым переливчатым звоном колокольчиков.

Длинные красивые пальцы при широкой ладони. По рукам видно, что он творец. Возможно музыкант. А талант аура не показывает. Странный. Очнется буду допрашивать. Нужно восстановить мне физические силы. Где тут у нас дичь водится? Уже через половину светового дня этой планеты, я не выдержала и навела уют в этом разрушенном домике. Шипастый Сабакен, что спрятался в кустах, все же прибился ко мне. Я его нарекла Сабакен, он, по-видимому, не возражал, и всегда откликался на это прозвище.

Осмелел и носом тыкался в ногу, попрошайничая еду. На вторые сутки у меня был и стол, и кровать, и камин, где жарилось мясо и варился суп. Капсула, работала дольше, чем изначально мне было извещено. Пошли уже четвертые сутки, мужик в себя не приходил, хотя внешне уже был полностью здоровым и целым. Я по долгу стояла над капсулой и рассматривала голое мужское тело, и гадала кто же это? Борода на лице старила его. Он выглядел на лет десять старше, чем был. Мужик был «мохнатым» везде. Все тело было обильно волосатое, коричневого цвета. Медицинская капсула давала отчет, что человек полностью восстановлен и здоров. То, что он не приходит в сознание, это не поддается лечению. По сути, я могла его вытащить из капсулы и уложить на кровать. Но капсула кормила его тело через трубочки и утилизировала отходы тела.

Что бы не гипнотизировать больше не понятного человека, решила погулять по городам уже в теле, а не ментально. Собакен увязался за мной. Мы подружились. Одевшись в спортивный костюм и нацепив на Собакена красивый ошейник, через переход прошли до ближайшего города. Здания не больше двух этажей. Люди живут за счет добычи полезных ископаемых. Город горняков оказался ближе всего. Собакен радостно шел рядом и вилял шипастым хвостом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты откуда красотка? – послышался смех. – это как при такой красоте выжила? – громогласный смех.

Узенькие улицы с рельсами для тачек. Люди все темные от сажи. Видимо уже не отмывается от них копоть. Мне дела нет до них. Идем с Сабакеном дальше. Рассматривая разные лавочки и дома. Первый камень прилетает в Сабакена. Ощерив свои, иглы Сабакен рычит на кучку тупоголовых недо людей. Иногда, когда меня посещают философские мысли, я задумываюсь о людях в целом.

Это пирамиды так портят людей или они по своей природе в своей масса недалекие подобия животного мира? Вот конкретный мир, что высосан Богами, разруха кругом. Люди озлобленные. Основы правды и праведности разрушены. Старцы, что должны передавать поколению мудрость, погибают всегда первыми. Моральный облик людей снижается до обезьяненного. Из всех грехов побеждает алчность. Мать готова продать свое дитя. Куда уже хуже.

Глажу шипастую голову Сабакена успокаивая, укрываю нас силовым полем и спокойно направляюсь дальше. Домики, каменные одноэтажные. Горных хребтов нет. Интересно какую они добывают руду? Сабакен, не довольный идет рядом. Ага, грозный защитник, сам добряк, а зубы показывает, позер.

На каждой планете есть свои особенности. Именно это я и хочу сейчас выяснить. Какая особенность на этой планете. Должно быть что-то особенное. И моя интуиция тянет меня к шахтам. Что бы не тратить время, я перемещаюсь к шахтам через пространственный проход.

Ровные поля застроены множеством каменными куполами. С каждого каменного строения тянутся рельсы. Сейчас тут идут работы. Люди снуют туда – сюда как муравьи. Катаются тележки с чёрными камнями. На нас с Сабакеном не обращают внимания. Всматриваясь в черные крупных камни, не вижу ни чего интересного. Зачем они людям? Провожаю взглядом загруженные тачки. Тачки все едут в одну точку. Взяв Сабакена на руки. Исколов себя всю, ох уж эти иголки. Сабакен виновато прячет свои шесть коричневых глаз. Запрыгиваю на тачку груженую черными камнями и спокойно едем с Сабакеном на груди черных булыжников.

В центре поля вырыт котлован, тачки возят туда черные камни и сгружают все камни в этот котлован. От котлована идет жар. Люди близко к котловану не подходят. Пламя в котловане ярко зеленое с всполохами красного. Мне температура не страшна, а вот моему нечаянному другу Сабакену, тяжело дышать и переносить жар от странного огня. Усиливаю наше поле, чтобы Сабакену было легче.

Черные камни нужны как горючее топливо. Они выжигаю землю в котловане. А вот земля, сгорая обнажает камни зеленого цвета, не прозрачные, а здоровые матовые булыжники зеленого хромированного цвета. Металлическая лапа на цепи опускается и поднимает каменюки из пламени. Камни опускаются в огромный чан с голубой жижей. Следующая металлическая лапа достает камни, только они уже сиреневые и светятся изнутри. Дальше каменюки разбивают огромным молотом.

То, что я увидела после разбивания камня, будет долго мне снится в кошмарах. А ведь я убийца. Внутри камня оказывается яйцо. Из яйца проклевывается жизнь, там птенец или ящерица я не успеваю понять. Мужики с металлическими рукавицами разрывают мягкую скорлупу и раздирают птенца. Птенец не понимает и плачет голосом новорождённого ребенка, жалобно кряхтя и пища. И пока его разрывают он кричит и мотает лысой синей головешкой в поисках защиты. Но мужики знают свое дело. И вот уже мертвое тело птенца – ящерицы, разорванное и в руках мужиков светится кристалл зеленого цвета. Кристалл излучает энергию, он размером с мой кулак. А я смотрю, не отрываясь в зелено – желтые глазки ребенка, что умер ничего не поняв. В глазах ребенка непонимание, ужас и боль. На подходе новый огромный булыжник, что огромный молот разбивает. А следом едут такие же каменюки.

Это не простые птенцы. Это разумная жизнь. И это дети. Не человеческие, но дети. Где же их родители, что позволяют убивать своих детей. Первыми умирают мужики с металлическими рукавицами. Обратившись в полу зверя, я вырывала им печень, чтобы они умирали в агонии боли. Сабакен испугался меня и спрятался под одну из тачек и начал скулить оттуда. Я убила всех, кто был на этом огромном поле. Тут были и женщины! Это меня поразило до глубины моей испорченное черной души. Каждая женщина мать. Сколько тут погибло несчастных детей. Ради чего? Ради камней?

Сильным ударом я врыла свою руку по локоть в светло коричневую землю. Пускаю импульсы силы. Все яйца что остались в земле все поднимаются в воздух. Все восемь моих камней артефактов сейчас светятся и отдают свою силу. Я опустошаю свой магический резерв. Все яйца, их осталось на этом поле всего чуть больше сотни, сейчас парят. Я переношу их с своему домику. Образуя подобия гнезда из древесины и листьев. У меня получается гора из зеленого малахита. Все птенцы останутся живы. Люди на этой планете не заслуживают жить, раз убивают разумную жизнь в младенчестве.

17

Сколько таких полей с яйцами? Моих сил хватает только на просмотр планеты. Еще два поля с яйцами. Там так же ведутся убийства. Я кидаю охранное поле на те оставшиеся два поля и погружаюсь в сон. Прямо возле импровизированного гнезда. На землю заваливаюсь. Свой резерв я истощила. Яйца каменюки тяжёлые и по весу, и по энергетики.

Будит меня шершавый язык, что вылизывает мою щеку. И покалывания иголок на щеке. Сабакен. Открыв глаза нахожу себя в кровати, укрытой. А Сабакен тыкается мне в лицо своей колючей головой. Я же была на улице, как оказалась в постели. Нахожу глазами медицинскую капсулу, капсула, которая стала разваленной на куски пластика и метала. Так и должно быть. Если функция кубик – рубика выполнена, то производная распадается и постепенно тает. Мужика нет. Проверяю свой силовой резерв, почти на половину восстановился. Сколько я провалялась во сне? Кровь моя отвечает, что почти два с половиной дня.

Выбежала на улицу. Следа у мужика никакого нет, ни запаха, ни следа ауры. Он как невидимка. Неужели ушел? Как я не смогла почувствовать его пробуждения? Мужик стоит возле гнезда с голой волосатой жопой. Двумя руками держится за ближайшее яйцо. Голова опущена между поднятыми руками. Он шепчет слова, но я не могу понять значения его шёпота. Слова, что он шепчет похожи на… По спине проходит холодок.

- Кто ты? – я не могу поверить, что он Бог. Он не может быть Богом, но он говорит на языке Богов.

Мужик с копной торчащих во се стороны коричневых волос с проседью, поворачивается ко мне. На глазах так же повязка. Он улыбается. Белыми ровными зубами, и у него нет даже подобия клыков.

- Ты спасла их… я не смог, а ты смогла, будь благословенна кошка с планеты Ультрамарин.

У него все зубы на месте. Белые красивые зубы. Заросший коричневой бородой. Седина проглядывает в бороде и в волосах. Он стоит голый, а я не могу оторвать взгляда от его улыбки и этих совершенных белых зубов. Смотрю на него сверху в низ.

- Долго ты меня восстанавливала…

У меня ступор. Мужик понимающе улыбается, подходит и берет меня за руку. Идет в дом. Ведя меня как барашка за руку. В доме не переставая улыбаться ищет что на себя напялить. Сабакен вертится возле ног у мужика и радостно похрюкивает. То, что Сабакен умеет хрюкать я не знала и не слышала.

- Ты понравилась Вахшу. Ты не против если я возьму твою простынь. До ближайшего поселения не близко, нужно чем-то прикрыть наготу.

- Вахшу… - перевожу на Сабакена взгляд, - так это твоя собака?

- Собака? Ах да… Вахшу не совсем собака, точнее он не собака вовсе, он Вахшусу из рода Индов. Младший по делам плодородия.

Сабакен при упоминании его рода, гордо выпячивает грудь с иголками.

- Ты Бог? – у меня больше нет вопросов.

- Нет не Бог, Вахшу то же не Бог.

- Ты говоришь на языке Богов, я слышала.

— Это мой родной язык, и он не Божественный уж поверь старому путешественнику.

- Ничего не понимаю, и, кажется, я сейчас буду злится. Ты был куском мяса на арене. Ты говоришь на языке Богов и говоришь, что это твой родной язык, но при этом твоя аура простого незамысловатого человека! В тебе нет ни чего! Ты пытался спасти яйца, которые зарыты в земле. Передвигаешься так, будто глаза не завязаны повязкой. И главное… - тут я подхожу к нему в плотную и наклонившись смотрю на его повязку на глазах. У меня четкое ощущение, что он меня прекрасно видит через эту черную кожаную полоску. Уже шепотом произношу прямо ему в лицо – как ты смог меня позвать через пространство?

Мужик, ничуть не смущаясь и не переставая улыбаться обматывается простыней. Подвязав на своей талии, перекидывает остаток ткани через плечо и босиком шлепает по деревяному полу обходя меня. Его голос спокоен и бархатисто басовитый.

- Так может звать любое существо, если захочет по-настоящему. Поэтому я звал не именно тебя, а любого, кто мог помочь спасть яйца драконов. Но услышала меня только ты… к моему сожалению - мне кажется, что позитивный настрой в его голосе слегка омрачается грустью неизбежного разочарования.

- Куда ты собрался? – отмираю я.

- Нужно скорее спасти оставшиеся яйца, эти несчастные люди и так погубили столько невинных драконов.

Драконы. Я не встречала еще драконов. Было множество ящеров, змей, но они если и были разумны, то на уровне домашнего питомца. Драконы были только в легендах на разных планетах. Так я видела настоящего птенца дракона. Мой мозг не мог осознать и понять, что сейчас происходит. В таких ситуациях я всегда обращаюсь к своей крови. Моя кровь сейчас молчит. В моем архиве знаний нет ни чего про драконов и описания хоть кого то похожего человека на этого странного и загадочного мужика.

Мужик тем временем уже был на улице вместе с Сабакеном который оказывается Вахшу. Эта парочка уже шла по дороге из деревни.

- Стой, как ты собрался их спасать если тебя и так уже один раз чуть не убили?

- У нас теперь есть ты, Ультранария.

Все. Я его сейчас сама буду бить. Я уже пожалела, что спасла его. Я налетаю на него и пытаюсь задушить. Пытаюсь опрокинуть его, сейчас он мне все про себя выложит. Сабакен взвизгнув отпрыгивает и молча смотрит как я завалила мужика прям в пыль дороги и сжимаю ему кадык. В моей руке появляется кинжал, который я представляю к горлу мужика и пускаю первую струйку красной крови.

- Говори, - шиплю я злой кошкой ему в лицо, - откуда ты простой человек знаешь кто я, и кто ты такой, иначе я тебя прям сейчас и прирежу, и твои дорогие драконы помрут все. Я сама их отправлю к праотцам.

До фразы про отправку драконов к праотцам мужик не перестает по-доброму улыбаться, но после того, как я озвучиваю угрозу для драконов, он меняется. С не человеческой силой он садится, умудряясь скрутить мои руки с моим кинжалом. Прижимает меня к своей широкой волосатой горячей груди, и его повязка на глазах смотрит мне в глаза. И снова мне кажется, что он меня видит.

- Малышка ты должна понять драконы нужны вселенной. А ты нужна нам с Вахшу, чтобы их спасти. Ты права я один не смогу их спасти. Да я расстроился, что кроме тебя меня никто не услышал, но также теперь я очень рад, что именно ты меня услышала и пришла на мой зов. Я обычный человек, как и ты. Я путешествую по планетам… Я не так силен, как ты, у меня нет волшебных камней в позвоночнике как у тебя для перехода сквозь пространство, но…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Как ты можешь все про меня знать!? И я не человек.

- Кто тебе сказал? Человек, конечно. – его удивление чистое, не наигранное.

- Откуда ты знаешь, что не человек? И откуда ты догадался что я Ультранария?

- Ты сама как океан. На планете Утрамарин множество океанов, поэтому ты пахнешь солью и морским бризом. Но нам правда некогда выяснять кто я, кто ты. Они убивают их. По незнанию, глупости и жадности. Идем.

Он встает вместе со мной на руках и идёт по пыльной дороге, неся меня на руках. Крепче прижимает к своей волосатой, «меховой» груди. Мои длинные ноги свисают до самых коленок мужика. Он ведь намного ниже меня.

Ловлю себя на мысли, что мне впервые после Монстра есть к кому прижаться. Не удержавшись, зарываюсь пальцами в коричневые, мягкие кудряшки на груди.

- У меня столько вопросов к тебе…

- Мы обязательно поговорим…

- А ты правда не видишь сквозь повязку? Просто ты так двигаешься и мне постоянно кажется, что ты все прекрасно видишь и наблюдаешь за мной и Сабакеном через эту повязку. А зачем тебе повязка? У тебя глаза ведь не повреждены?

- Любопытная, нет малышка, с глазами все в порядке, как-нибудь я тебе расскажу про свои глаза, не сейчас. Открой переход на поле, где остались яйца, совсем нет времени.

Сабакен бежит впереди, довольно хрюкая. Предатель.

18

Новое поле встречает нас бомбёжкой. Силовое оберегающее поле, что я по-быстрому накинула на два поля с оставшимися яйцами, сдерживало людей от прохода к шахтам и котлованам, где были яйца. Люди пытались пробить невидимою преграду. Ядра из метала пружинились и отлетали за людей. Оберегающее поле, оберегает не только то, что под куполом, но и самих захватчиков.

- Нужно поджечь, от жара внутри все закипит. – орали бабы в замызганных платьях.

По периметру охранного поля уже укладывали палки и черные камни.

-Мари, открывай переход до второго поля с яйцами, тут они не смогут пробиться, мы вернемся сюда позже.

Я не была так уверена, что не смогут пробиться. Все-таки я вложила мало сил в охранное поле. Мужик в импровизированном одеянии из простыни, со мной на руках уже отходил от снующих людей. Людей, что усердно таскали, всё новые и новые дрова к границе охранного поля. На нас в суматохе людской толпы, никто не обращал внимания. На странного мужика в белой простыне несущего совсем не маленькую деваху с голубыми волосами и хрюкающего шипастого Сабакена. Волосы мои уже во всю хозяйничали на теле мужика. Местами переплелись с его обильной волосяной поверхность тела. Мягкие кудряшки, уютные такие.

Голубые искры вокруг нас перенесли нас на второе поле. И это было не поле, а скалы, торчащие из воды. Озера, из которых зубцами торчали ярко зеленые зубы скал. Мое охранное поле тут окружало одно из озер, не покрывая полностью всю местность, где были яйца.

Тут шла работа по добычи ярких и энергетически сильных камней что были внутри каждого птенца дракона. Металлические машины, из которых шел черный дым выкапывали, либо ломали зеленые клыки торчащих скал. Все свозилось в огромную металлическую чашу, где ярко горел зелено – голубой огонь. Слышался крик птенца, плачь новорождённого ребенка.

Мужик меня не держал. С его рук я сорвалась огромной кошкой с длинным полосатым хвостом, бросилась на убийц, что металлическими рукавицами рвали тельце малыша. Сам Мужик голыми руками выхватил аккуратно птенца из металлических рукавиц. Прижал к своей мохнатой груди. Птенец весь в крови, головка лежит на волосатой груди мужика и не шевелится, неужели не успели спасти?

В нас летят пули и ядра. Лапами и хвостом с раскруткой я отправляю ядра обратно хозяевам. В металлическом котле раскалывается очередной зленый камень являя яйцо дракона. Но его уже никто не трогает. Не кому уже трогать. В кошачьем виде я намного крупней своей человеческой формы, тем более мужика. Подхожу и смотрю на мертвое тельце птенца. Мне не жаль. Моё сердце и душа давно пусты и холодны. Слышать и видеть убийство это одно, тут срабатывает у меня чувство справедливости. А мертвые… Все мы умрем со временем, я вот умирала не один раз, а все равно живу с мертвым нутром.

Уложив аккуратно на камень мертвое тельце птенца дракона, мужик начинает поглаживать и массировать тельце дракона. Он словно лепить глину из мертвой плоти. Шепчет песню на языке Богов. По мотиву похоже, что он шепчет – поет колыбельную. Красная кровь дракона впитывается в тельце малыша, как вода в губку. Под кожаными веками судорожно гуляют жилки и венки. Передние лапки с лысым длинным хвостом конвульсивно вздрагивают. Птенец пытается сделать вдох, но все же он был мертв. Оживать всегда тяжело, по себе знаю. Мужик массирует маленькую ярко розовую грудку и вдыхает в клювик своё дыхание. Птенец еле разлепляет малюсенькие глазки, оживает постепенно. Тихо с детским стоном жалобно всхлипывает и пытается пищать. Мужик уже укутал его собой, своими широкими ладонями. Мужик не улыбается. Подняв голову вверх, он смотрит в мои большие кошачьи глаза, и я вижу, как из-под его повязки просачиваются влага, это слезы. Приплыли…

- Не реви, мау… мы спасли мрр… что смогли… ррр…

Лизнула огромным шершавым языком лицо мужика, слизывая соленую влагу с его щек. Носом своим кошачьим потерлась об птенца, фыркнув на ярко розовое тельце горячим своим дыханьем. Птенец от моей ласки сначала затих, а потом как запищит, да так громко, словно это не он только что вернулся с того света!

- Мари, я слишком опоздал… не смог спасти их… тут осталось не больше десяти яиц из тысячи… тысячи драконов. – горечь растекалась в моей душе от его голоса и новых слез, что просачивались из-под кожаной завязки.

- Мав… - все что я смогла сказать.

Уже не вернуть ни чего так зачем так убиваться, но эти мысли я придержала, не озвучила в слух. Подумаешь тысяча драконов. Тут планеты целы гибли со всем населением, а маленькие дракончики и понять ничего не успевали. Варварство конечно так поступать, но… Какие Боги такие и люди, подумала я с усмешкой. Ладно пусть горюет дальше, а я пока яйца телепортирую в гнездо. Вогнав когти в камень, мысленно представила яйца. Голубые искры заполнили пространство вокруг. Ох и тяжёлые эти яйца. И совсем не десять тут их, по тяжести тут их тысяча. Осматривая голубые искры в небе, насчитываю всего то три яйца!

- Эти потяжелей будут, чем с первого поля. – пробубнила себе под нос. От мужика сейчас совсем нет помощи. Развел нюни.

Яйца исчезают с неба. Ветер играет с волнами вод, на озерах. Птенец попискивает, а мне становится не по себе. Вид полуголого мужика, хоть и в простыне, с птенцом на груди, которого тот по-отцовски прижимает и аккуратно поглаживает по спинке, выносит меня в реальность. Реальность, где я инструмент по спасению этих недо-ящеров мелких.

- Почему я тебе помогаю? Это ведь не мое желание, мне нет дела до твоих этих драконов. И на драконов они вот совсем не похожи. Облезлые птенцы с помесью ящерицы. Спасай сам остальные яйца, у меня столько уходит сил на эти каменюки.

Я просто сбегаю. Мои лапы еле касаются каменистой земли. Мне нужно пробежаться, выпустить пар.

- Мари… - ветер приносит зов мужика. – Мари ты нужна нам…

Нам! Но не ему лично. То, как мужик прижимает дракончика к своей груди, меня взволновало не на шутку. Это ревность, жадность до любви. Я никогда не врала себе самой. Пусть хоть и малое время, но пару минут я была прижата к теплой груди и меня обнимали. Голодная и замерзшая без мужского тепла, на краткий миг я отогрелась. На мягкой волосатой груди. Это меня он должен прижимать к себе, а не эту дохлую ящерицу. Я так соскучилась по простым объятьям. А тут по обнимал чуть - чуть и все, переключился на своего страшного недо-ящера. Нужно смириться, и не искать тепла объятий там, где их нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кротовая нора встречает меня уже в прыжке. Я забуду этого странного мужика, и не буду допытываться откуда он знает про меня все. Просто на какую-то минуту я почувствовала человеческое тепло. А мужику просто нужно было спасти драконов и, по сути, я не нужна. Я инструмент. Последнее поле не пропустит людей к яйцам. Моя помощь больше не нужна. Если мужик весь из себя такой знающий, то он разберется со спасёнными яйцами, а после и с теми, что сейчас под оберегающем полем.

А мне нужно искать новый схрон и новую планету для жизни. И никто не отменял камня артефакта от Звезды. Уже в человеческом виде при помощи магии собираю все свои вещи с дрейфующего астероида. По звездной каре нахожу мир, который ближе всего к моему родному, Ультрамарину. Пирамиды там висят над планетами повсюду. Рискну. Слышу звон колокольчиков. Опять зовет! Не буду обращать внимание. Пусть сам разбирается с драконами. Мужик не сдается посылает свой зов, звенят колокольчики, жалобно и просящее.

Я прыгаю в мир, который выбрала. Энергию пирамид сразу чувствуется. Вокруг мир из бетона и стекла. Людей много, и они все очень высокие. Даже мой рост тут кажется мелким. Мир вытянутых великанов. Звук колокольчиков не проходит. Голову обжигает ментальной волной жара. Перед глазами красная пелена.

Вздохнула, прям со всеми пожитками отправляюсь обратно к мужику и Сабакену. Меня не было всего часов восемь и что я вижу? Мир вокруг полыхает. Сплошные языки огня, столбы черного дыма. Все яйца что мной сложены в гнезде горят. Мужик дерется с толпой, где на кулаках, а где и дубинкой машет. Из последних сил борется. Вокруг него лежат без сознания люди, вперемешку мужики с женщинами. Он где кулаками, где дубиной отбивается от народа, что прет на него волнами. Яйца видимо подожгли из далека. Сабакен рядом кидается на людей, грызнёт и отбегает, и снова прыгает на людей. Люди пытаются Сабакена закидать камнями, но он уворачивается от всех булыжников. Раздумываю, помочь или посмотреть до конца, как сейчас все же толпа победит мужика и грозного Сабакена. Нет, а что, он же хотел спасать своих драконов, вот пусть получает за это. Тут моя кровь мне сигнализирует, что новых кубик – рубиков у нас нет. А лечить мужика, да и Сабакена, придется мне. И лечить придется долго. Вздыхаю…

Не складывая свою ношу, посылай силу на народ. Людей откидывает в стороны. Не вижу Сабакена, видимо его тоже силой зацепило и отбросило. Мужик устало опирается на свою импровизированную дубину. Голову опустил и быстро дышит. Он, кстати, в рубахе и штанах, но босиком.

С помощью силы нагнетаю над нами грозовые тучи. Дождь и молнии по людям, быстро доносят до народа, что нужно срочно убегать. Огонь тушится за счет дождя. А я молча иду в наш дом. Слово то какое «наш дом» посмеялась в слух.

- Слушай, а как ты собирался сам справляться, а? Только и можешь, что кулаками махать. Ты хоть какую стратегию придумал, а то не себя защитить, ни яйца эти дурацкие.

Мужик какое-то время стоит не шевелясь, только дышит. А потом молча заходи за мной в наш импровизированный дом, в котором я застаю полный бардак и разруху. Мой камин! Моя кровать! Все поломано.

- Помогу тебе с твоими драконами, не отстанешь ведь. Но потом расходимся. Можешь даже ничего не рассказывать про себя и про меня. Где счастливый птенец, что ты подарил вторую жизнь?

- Его убили. – сухо отвечает мужик.

- Да жалко ящерицу, ну жизнь такая…

Совсем я очерствела. На этой мысли я скинула свои самарии на деревяный пол и зашагала к камину. Камин разбили и закидали досками. Зачем? Занимаясь очисткой и восстановлением камина, услышу за своей спиной сухой и деловой голос мужика.

- Мари почему ты ушла?

- Приревновала… - я что сказала это в слух?

Обернулась, неверующе уставилась на черную повязку, что на глазах у мужика. Я сказала правду, которую только сама себе признаю. Мужик хромая на правую ногу подходит ко мне вплотную. Не верю сама, что так происходит, но я пячусь от него к стене дома, а после двигаюсь и вдоль полуразрушенных стен. Не отвожу глаз от лица мужика. Он серьезен и будто зол. Мы медленно по кругу обходим разрушенную комнату. Я не свожу с него взгляда и не поворачиваюсь к нему спиной или боком. Он не применяет никакую силу, в нем ведь нет даже магии, а я ему правду говорю, не таясь! И сейчас он меня пугает. Напугать меня может только, что Монстр Алекс.

- Кто ты? – шиплю ему в лицо я.

- Я простой скульптор, что ваяет статуи. Художник, что пытается через свое умение создать живое. – он не перестает наступать на меня. Мы так и ходим по периметру комнаты.

— Это не ответ намой вопрос. Ты прекрасно понимаешь про что я спрашиваю. Я не смогла тебя скрутить ты сильней меня, и я не понимаю твою силу! Но при всей своей силе ты не можешь защищаться от людей! – хочу остановиться и не пятится от него, но мое тело само убегает от него. Кровь пузырьками бурлит во мне. Кровь сигнализирует, что опасности нет, но есть что-то другое… Я не понимаю свое состояние рядом с этим человеком. Человек ли он?!

- Мари, я человек, обычный человек, скульптор, художник. Своего имени я уже не помню, столько миров поменял в странствиях. Ты можешь сама дать мне имя. Я простой путешественник.

- Ты не отвечаешь мне! Ты не простой человек! – я кричу, ору на все горло на него.

- Мари ты не можешь мне врать, никто не может мне врать, это мой дар и моё проклятье. Я понимаю язык Богов, потому что он мой родной. Мой мир, где я родился очень давно погиб и истлел. Я путешествую по мирам. Ты не должна меня ревновать, драконы они для меня дети.

- Драконы дети человеку?

- Да… странно звучит, но это так. Мари прости, но ты не сможешь меня покинуть пока все птенцы не вылупятся, и драконы не встанут на крыло. Я не разрешаю тебе больше покидать эту планету. От твоей выходки, побега, погиб птенец. Ты будешь защищать всех драконов.

- Что? – внутри меня происходит что-то странное, словно от слов мужика в меня вплетает магия, сила или ментальный приказ. Программа, что не позволит не подчиниться вот этому странному мужику.

Я кидаю в мужика голубой свой огонь, я сожгу его! Перешагиваю свой не понятный страх перед ним и хочу бросится на него. Мой огонь впитывается в тело мужика, а от моей остановки он все же настигает меня. Прижимает к стене. Он целует меня. Целует!

19

Ламашту лениво наблюдает из полуопущенных ресниц за своим любовником. Точнее сегодня это любовница. Сурья. Мелкая Богиня Солнца, из Индов. Очередная богиня Звезд. Столько добрых Божков, а процветает зло по всем мирам. А все почему? А потому, что Боги все одинаковые, не злые и не добрые, но некоторые возомнили себя добрыми защитниками людей. Смехотворная иллюзия, и сами «добрые» Боги просто фокусники, что пускают пыль в глаза. Сурья красивая женщина с четырьмя руками и двумя лицами, мелкая и слабоватая для любовных утех Ламашту. Но когда припрет выпустить пар, согласишься и на Сурью. Младшая из Богов Индов, влюблена в Ламашту, и рада всегда змее женщине.

Сейчас Сурья танцует перед своей любовницей, в прозрачном потоке золотой ткани мягкими изгибами перетекает прекрасное и аппетитное тело. Сурья через танец высказывается в своих чувствах к Ламашту. Она как вода, с золотым отливом, что приняла очертание женщины, переливается и окутывает мягкой прохладой, обещая вечную негу в страсти своих объятий.

Ламашту сама не замечает, когда длинный змеиный хвост оплетает тело Сурьи и сжимает его так, что Сурья ломается. Ламашту часто так делает, ей нравится слышать болезненные стоны Сурьи. Поднеся поломанное, но живое тело звездной Богини, Ламашту пьет Сурью, через поцелуй. Поцелуй, что похож на поедание плоти. Кровь струйками бежит по белому лицу Сурья, но поломанные руки, все четыре тянутся к Ламашту, чтобы обнять. Сурья позволяет все своей любви.

Ламашту уже насытилась и может более-менее хладнокровно размышлять. Последние годы то что она желает больше всего на свете не дается ей! Ей! Сильнейшей Богини смерти! Апофис! Этот не доделанный властитель мира решил, что да, наступило время для зачистки всего того говна, что Боги наделали. И теперь все «плохие и злые Боги» вместе с ним зачищают целые сектора разных галактик. Они разрушают или поглощают мертвые камни, что когда-то были планетами. Если есть возможность, то планеты восстанавливаются и на них запускаются новые циклы жизни. Таких планет мало. Еще хуже то, что Ламашту как сильнейшей из «злых Богов» приходится пропускать через себя целые потоки черной пустоты. Она в первых рядах злодеев, что занимаются зачисткой.

Апофис приняв свой первичный вид, огромного червя – змея, с огромной пастью присоской просто огромной махиной проходится по космосу всасывая в себя все, что осталось от кормушки Богов. А после Апофиса остается черная пустота, которую нужно поглощать Богам послабее. Остаточная энергия Апофиса та еще радиоактивная гадость. Попадая внутрь Бога, эта пустота выворачивает тебя изнутри.

Шива после первой такой работы, поглощения темной пустоты, пошел на Апофиса в рукопашную, идиот. Шива почти не уступал по силе Апофису, но все же он не второй после нашего Отца. А вся их дружная компания злодеев потом наблюдала как Шива корчится в муках уже от ударов огромного черного червя -змея Апофиса. Апофис методично его наказывал и учил уму разуму.

Бедному Шиве пришлось первому принять на себя остаточную энергию Апофиса, поглощая её после Апофиса, его выворачивало изнутри, все его четыре руки скручивались в судорогах и ломались кости, из глаз сочилась бордов – черная кровь. Наша веселая компания «злодеев» не сговариваясь смотрели на Апофиса, что, не останавливаясь чистил космос. Какая сила дана Апофису? Он ведь даже не морщится от того, что поглощает, хотя эта мерзость в миллиарды противней и тяжелей темной пустоты, что остается после Апофиса.

Великий Апофис всё же женился, брыкался по началу. На Богине Иштар, которая полная противоположность Богини Ламашту. Хотя они с одной пирамиды, шумеры обе Богини. Тихая богиня любви, покорная и дарящая свет и надежду, фу… Ламашту и на кончик своего змеиного хвоста не верила в доброту Иштар. Темная материя, что живет в сердце злой Ламашту, всегда показывает правду всех сердец, кого угодно. Иштар вся укутана ложью. Притворщица. Апофис на руках носит эту лгунью, бережет, её и других «добрых Богов» запускают уже на очищенные планеты, дабы они заселяли планеты людьми и возрождали в людях истоки добра и развития их интелекта, после них возродившиеся миры запускались как цивилизации. Ламашту искренни считает, что эти проклятые «добрые» Боги и кончиком ногтя так не работают как их почтенная группа злых уважаемых Богов. Иштар не является помехой для Ламашту, иногда только раздрожает как сегодня. После свадьбы Апофиса с Иштар, Ламашту уже не раз оказывалась с ним одной постели, о… она стонала под Апофисом, этот Монстр знает как нужно трахать Ламашту. Апофису, этому поглотителю всего живого и не живого, дура Иштар не может дать сытости в постели. Чтобы насытить вечный голод Апофиса нужно зло в чистом виде, или ультрамарин.

Мысли Ламашту на ультрамарине спотыкаются… Ультрамарин. Шива выпил досуха ультранарию Апофиса! Черный червь сам отдал свою лакомую еду. Шива до сих пор сытый и еще лет сто будет не нуждаться в подпитке силы. Ламашту не могла этого понять, как можно было отдать на полное поглощение ультрамарин! Сладкий, пьянящий, дарующий вечную сытую жизнь, голубая кровь и сила что выше закона… и досталась только Шиве!

Ламашту не довольно дернула змеиным хвостом. Поломанный огонек, что пытался вновь танцевать перед ней упал на колени и эротично веляя бедрами пополз к нахмурившейся Ламашту. Сурья всегда улавливает настроение Ламашту. Тонкие ручки перебирают красивые волосы злой богини. Мягкие, горячие губы вбирают сосок Ламашту…

- Хашешес моя… золото сердца моего… - шепчет Сурья между ласками своего языка. Да Сурья считает Ламашту своей Хашешес… эгоизм повелительницы мертвых не запрещает этого.

Медленно не торопясь Сурья опускает свои умелые губы с ласковым языком к промежности Ламашту, раздвигает половые губки… Сурья это не Апофис, но свет любви, что мелкая Богиня дарит облегчает вечную жизнь Ламашту. Ламшту решает, что Сурья сегодня всё таки заслужила сладкого, змеиный хвост раздвигает тонкие ножки Сурья, кончик хвоста ласкает попку Сурья и проникает в попу Солнечной Богини. Змеиные волосы Ламашту обхватив горло Сурья начинают медленно душить и подтягивать светящееся тело вверх. И когда лоно Сурьи, что уже мелко конвульсивно подрагивает от удушья, оказывается возле лица Ламашту, та начинает её вылизывать, своим змеиным языком. Проникая глубоко внутрь звездной Богини. Прикусывать змеиными клыками, впускать свой черный яд под золотую кожу Сурьи, и хвост не останавливается имея попу богини, Сурья взрывается солнечным светом наполняя Ламашту чистой светлой энергией. Светлая энергия чужда черной злой богини, ну Сурья заслужила сегодня оргазм. После Ламашту нежно прижав к себе уже почти безвольное тело своей маленькой любовницы долго и тщательно вылизывает её лицо и губы. Маленький ротик Сурьи пытается улыбнуться. Ламашту покидает Сурью, когда та окончательно уснула в её руках, и Ламашту заботливо уложила её на кровать укрыв тщательно шелковым одеялом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ламашту намерилась сорвать маску добропорядочности с Иштар. То, что разъярённая Ламашту появилась в доме у Сурья, виновата эта мелкая и слабая выскочка Иштар.

«- Апофис, Апофис,- ревела Иштар на груди своего мужа, - она сожрала их… мы только научили людей земледелию а теперь там одни трупы, Апф… - довилась слезами эта лгунья!»

На одной из вновь ожившей планете началась эпидемия чумы. Ламашту как раз разбиралась в корне болезни, чтобы выявить откуда на абсолютно чистой планете взяться чуме, как явилась Иштар со своей свитой добрых Богов и устроила истерику. Не разобравшись, она кинулась жаловаться Апофису. Дура!

Апофис не отказывал себе в телесном удовольствии порока, не отказывал в удовольствие убийства, ему это нужно как воздух, перед Иштар он не играл доброго и верного мужа, не обещел ей любви и верности. Только Богиня любви Иштар, вознамерилась подмять под себя могучего змея - червя Апофиса! Правдами и не правдами она пыталась его укутать сетями любви, покорности, нежности и страсти, жалости ко всему живому, добрыми намереньями и поступками и всей той чушью, что люди именуют любовью и чистотой души. Нужно заметить, что для Апофиса весь театр Иштар не то, что не интересен и скучен, но временами Боги наблюдали злость великого змея -червя. Апофис так же, как и Ламашту видит суть всей души любого бога или человека. Апофиса не обманешь. И все же Иштар он не ругал и молча всегда выслушивал весь её театр. Но терпение давалось ему тяжело, порой его глаза наполнялись тьмой, а Иштар будто не замечала этого и продолжала давить на Апофиса своей любовью. Зачем ему это? Брак между Богами — это фикция, Иштар можно отстранить от себя, но злой Апофис этого не делал.

Та чума, что убила «юное» население возрождённой планеты, была искусственной. Чуму специально занесли к людям и Ламашту видела след того, кто специально погубил людей. Глупая Иштар считает себя умной и верит, что Апофис её хоть чуть - чуть да любит. Апофис до сих пор никого не назвал своей Хашешес. Если бы назвал, Ламашту убила бы эту Божественную особь, быстро и безнаказанно.

Золотая пирами висящая в пространстве бесконечного космоса встречала огромную черно - зеленую змею Ламашту сонной негой и тишиной. Апофис разглядывал звездную карту почти обнаженным. Дома, в пирамидах он любил ходить только в тазобедренной тканевой повязке и всё. Сейчас ему незачем прятать свою сущность, маскироваться от людей, так как когда он жил на своих планетах. Золотая кожа с черными письменами на теле, черные глазницы, где-то в глубине глаз жила и клубилась сама тьма. Тонкими и длинными пальцами с черными когтями он перебирал мерцающие силуэты мертвых планет. Он что-то искал. Тонкие черные губы, то растягивались в улыбку, то сжимались еще сильней и тогда из-под верхней губы вылазили тонкие клыки. Он словно пытался уловить невидимые нити, или услышал то, что не подвластно слышать больше никому, кроме как ему - Апофису. И вновь Ламашту поймала себя на мысли, что Апофис прячет что то, от всех.

Змея укутала огромными черно -зелеными кольцами Апофиса. Змеиная голова легла на плечо Апофиса. Он машинально погладил змеиную голову, не останавливаясь в своем поиске.

- Иштар сама заносит чуму на свои планеты… - прошипела тихо змея. Змеиный тихий шепот никто не услышал бы…

- Угу… - буркнул себе под нос Апофис, не прекращая при этом поглаживать нос змеи.

Злая Богиня Ламашту поняла, что черный змей - червь знает всё. Почему не останавливает свою жену? Апофис услышал мысли Ламашту, тихо ответил на её мысли, прошелестел, ему было лень говорить и слова были совсем тихими и шелестящими.

- Главное, что планеты живы, а люди… сотней меньше сотней больше, расплодятся вновь…

И всё… Замолчал, уткнувшись в созвездие с несколькими живыми планетами, что были в середине одной из галактик. Он словно видел, что сейчас творится на звездах и планетах, что висели голографическими картинками перед ними.

Апофис перестал слышать свою кошку, свою Хашешес. Она словно пропала совсем из мира живых и мертвых. Её след терялся в галактике с несколькими созвездиями. В этом районе бесконечного космоса на удивление осталось несколько целых планет. В этом районе вселенной, планеты, восстановленные или абсолютно погибшие, его не интересовали от слова совсем. Ему словно отводили интерес от них. И это, наоборот, заинтересовало Апофиса. Он снова и снова искал данную галактику эти созвездия, и выжившие планеты, а потом краткий миг и он словно забывал про них, а кода вспоминал то принимался заново искать. Мари свою он не терял до сих пор, она всегда была в его сознании, он мог с ней разговаривать и мог слышать её мысли.

Последние годы он старался поглотить и очистить больше космоса. И как-то сам не заметил тишину в своей голове. Девочка любила его, и он всегда слышал её мысли, эмоции. Конечно, голубой котенок подозревал кто с ней говорит и наблюдает и всячески сопротивлялась доступу к своим мыслям, ни чего у неё не выходило, и она зло фырчала и морщила свой красивый носик.

За последние годы, Боги многое восстановили и почистили. Ламашту была одной из немногих сильных Богов кто отлично работал под руководством Апофиса. Она молодец, и оказалась хорошим тружеником. Апофис возобновил интимную связь с Ламашту, правда сказать не только с ней, Апофис голодал без своей Хашешес.

Почему он перестал слышать Мари? Жена Апофиса, Иштар, ему совсем была не интересна. Этот союз нужен только для связи Богов и родственных пирамид. Богиня любви Иштар делала все для Апофиса. Интриги, что давно не юная богиня крутила перед Апофисом были смешны. Ламашту была на много ближе к черной душе Апофиса, чем Иштар. И все же куда подевалась Мари?

- Брат мы очистили сектор ноль два, планеты восстановить не получилось правда. Зато у нас получилось, случайно разжечь несколько звезд… Они…

- Звезд? Случайно? – задумчивый черный взгляд оторвался от изучения звездных карт и уставился на Анубиса. В глубине черноты глаз загорался недобрый голубой огонь. Шакалья голова Анубиса была местами с подпалинами. Но сейчас выглядела до нельзя довольной собой.

Звезды — это такие создания вселенной, которые сами по себе. Сами рождаются, сами гаснут. Только отец мог сотворить и запустит жизнь в звезду. Ведь это огромный заряд чистой энергии. К тому же нужно правильно продумать местоположение звезды. Что бы она приносила пользу и работала по Закону. А тут Анубис приходит и утверждает, что они «группа злых Богов Апофиса» смогла запустить, несколько Звезд! Случайно!

- Да… В с секторах ноль два и ноль семь, были давно мёртвые звезды, точнее пять штук, мы просто начали сбрасывать на них переработанную энергию. Разгружаться, ты понимаешь, что это только тебе на пользу переработанная энергия мы же от неё сильно… кхм… болеем. Так вот, после сброса нашей энергии, на мертвые звезды они запустили распад частиц своего нутра и начали вспыхивать и сейчас их развитие дошло до того, что они вот – вот начнут перерождение в звездных гигантов.

- Покажи мне. – Апофис страшно расширил свои глазницы, и на Анубиса в упор уставилась сама тьма с голубым огнем в сердцевине.

Чувствуя сильное напряжение от Апофиса, Ламашту благоразумно отползла за спину Анубиса. Картинки предстали в головах Богов. Бескрайний и тихий Космос. Черные потоки с ядовитыми синими жилками плывут в пространстве. Яркие золотые искры, это Боги. Золотые искры то ярко горят, то меркнут, поглощая темную мертвую материю. Всюду бесконечное пространство тишины. Мертвые планеты, что камнями зависли в пространстве. Золотые искорки отдают одному из мертвых камней черно - золотой поток света. Сначала ничего не происходит. Мертвый камень просто поглощает свет. Мгновение и по поверхности мёртвой звезды проходит рябь. Камень раскрашивается паутиной золотых нитей. Пространство начинает вибрировать. Звезда запускает своё ядро, вбирая энергию с пространства. Пока что тонкие щупальца, яркого желто - белого света расползаются в пространство космоса. Звезда сообщает всем мирам о том, что она проснулась и запустила процесс перерождения, она посылает волны энергии в космос. После идёт словно цепная реакция. Мертвые звезды, что относительно рядом, после волны энергии, что доходит до них – просыпаются, перерождаясь в звездных гигантов, и по цепочке звезды просыпаются.

Видение исчезает, и снова шакалья голова довольного Анубиса предстаёт перед Апофисом. Звезды начали просыпаться, это правда. Апофис не говоря не слова исчезает, он должен сам увидеть эти звезды. Снова он забывает о том, что искал свою Мари. Где-то внутри, в душе или сердце Монстра Апофиса, где нет места никому тлеет уголек боли по потери. Но вновь Монстра Апофиса отводят от поиска его голубого котенка.

Огромная змея Ламашту, так же все видела и слышала. В черно зеленых глазах горит чистая корысть. Поглотить энергию звезды, очень сытно и вкусно. Конечно, черная богиня знает куда исчез её любимый Апофис. Полетел проверять всё сам. Ламашту подождет, когда от вновь возрожденных звезд уйдет внимание, а вот потом она полакомится. Втихаря. Как умеет только она.

Довольная Ламашту не замечает черных шакальих глаз, что смотрят на неё. В шакальих глазах горит такой же жадный, алчный интерес к энергии звёзд. Только Анубис не может втихаря как Ламашту поглощать энергию. Но у Анубиса есть козырь в рукаве. Он знает, что Ламашту любит Апофиса и он использует этот козырь для того, чтобы урвать себе лакомый кусок энергии звезды.

20

За семь лет, что мы прожили на планете с мужиком, у нас появилось более трех сот птенцов драконов. По моему мнению это не драконы, а недоделанные ящера - птицы.

- И какие из них будут драконы? Они похожи на птиц.

- А ты много видела драконов? На сколько я помню, драконов уже много лет нет ни где.

- Пф… ты много будто видел драконов, птиц то я точно видела, и вот, эти недодраконы похожи на птиц.

- Мари ты судишь предвзято, и потом почему драконы должны быть все одинаковыми ящерицами?

- Потому что это драконы и они должны внушать к себе трепет и уважение.

- А наши, что не внушают?

- Ха-ха-ха наши внушают только смех. Вчера они пытались охотится, бедный кабан, что я подготовила для охоты умер от разрыва живота, и не потому, что его поймали, а от смеха.

- Ты преувеличиваешь.

- Я преуменьшаю. Когда на тебя надвигается стадо облезлых, почти лысых птиц, что летать не могут, и пытаются выдохнуть огонь, а выплёвывают одни только сопли, тут по неволе смеяться начнешь… если бы я не остановила кабана, то он бы затоптал этих недодраконов.

- Первыш то не отступил, и у него неплохо получилось рычать, огонь опять же почти получился.

- Мурчик, у Первыша глаз один подбит кабаном, и он теперь совсем из амбара не выходит, не красивый понимаешь…

Мужик смеётся в свою бородищу. Борода у него отросла до груди, она точнее отросла бы еще длиннее, но он её стрижет, до определенной длины. За бородой он ухаживает, постоянно моет и смазывает маслами. и заплетает в три косы. Меня к своему сокровищу – бороде, мужик не подпускает. Мужика я называю, Мурчик он таким прозвищем вполне доволен. Мужик, который теперь Мурчик в своих недодраконов души не чает. Возится с ними все время. Добыча еды легла на мои кошачьи плечи. Так же, как и поимка животных, для этих недоящериц. Мурчик уверен, что они должны охотится, а я вижу, что эти облезлые птенцы похожи на травоядных. Мясо в вареном виде едят не охотно, в сыром виде и вовсе разбегаются в разные стороны от куска мяса. Но, как всегда, есть это – НО. Мурчик их учит охотится, а своему отцу они отказать или не повиноваться не могут, вот и выходит потеха. Сабакен моё настроение полностью разделяет, так же как и я похрюкивает от смеха в свою собачью морду. Бедные недодраконы, пытаются летать и охотится, так же еще родить огонь из своих облезлых голов с клювом.

Стоит видимо описать этих удивительных недодраконов, чтобы меня понять, мой смех над ними. Сейчас они выросли почти в полтора метра ростом и пару метров в длину. Птицы, все туловище у них птичье, хищных птиц. Лапы с красными когтями, голова птичья с красным мощным и крючковатым клювом. Всё отличие внешнего вида от птиц имеют крылья и хвост. Вместо пернатых крыльев и них кочанные крылья с пятью костями, что в итоге могут работать как пальцы рук. Крылья складываются таким образом, что получается своеобразная кисть с пальцами. На попках у них длиннющие хвосты, от одного до трех. Сейчас наши детеныши в пуху, у них мягкий пух красно желтого цвета. Голова и хвосты лысые. Жалкое зрелище эти драконы. Разговаривать они не умеют, но все понимают, абсолютно все. Могут только кивать положительно или отрицательно. Летать еще никто не научился. Драконы очень любопытные и любознательные, целыми днями и ночами они с Мурчиком перемещаются по планете, исключительно пока что бегом. О да, Драконы очень быстро бегают, на своих птичьих лапах.

Все заботы лежат на нас с Сабакеном. Мурчик отвлекается от драконов только когда нужно заняться бородой, и парой ночами. Он каким-то седьмым чувством чует, когда я начинаю злится от всего быта, и тогда всю ночь на пролет он любит меня. Мы можем заниматься любовью всю ночь. После всей страсти, под утро он укачивает меня как маленькую в своих мохнатых объятьях. Вот такое тихое мое счастье. Голос в своей голове я перестала слышать, меня словно укрыло защитным колпаком от Монстра. Стало легко, только в сердце тоска осталась.

- Когда я смогу отправиться на поиски звезды? Мурчик ты ведь знаешь, как мне важно попасть домой, на Ультрамарин.

- Мари, разве тут не твой дом? С нами?

- Ты поразительно эгоистичен, если бы не твой запрет, то я путешествовала по мирам. И искала звезду, что отдаст мне своё сердце – камень артефакт.

- Ультрамарин тебе не нужен Мари, повторяю снова и снова. Ты заблуждаешься на счет Ультрамарина. А наш дом там, где наши любимые, разве нет?

- Мурчик прекрати дурить мне голову. Мы выселили всех людей с планеты. Тут остались какие-то десятки людей и то на другом краю земли от нас. Отпусти меня. Ты справишься и без меня.

- Мари ты так просишь, будто пленница тут.

- Мне нужно домой Мурчик… Мне нужен Ультрамарин. Тут не мой дом. Эти недодраконы мне не нужны. А к тебе и Сабакену и всегда могу вернуться и сама без твоего удержания.

- Ты ведь любишь меня Мари, я знаю наверняка.

- Мурчик ты меня удерживаешь тут, а мне нужна свобода, я сама вернусь. Мне нужно бродить меж звезд… И это не главное, мне нужен мой Ультрамарин.

- Мари Ультрамарин тебя разочарует. В твоих воспоминаниях всё неправильно. Тебе навязали неправильные воспоминания.

- Еще скажи, что мою няню не убили у меня на глазах…

- Она сама себя убила, разрезала себе вены. И это не повод бежать на Ультрамарин. Ты думаешь, что тебе нужен камень, сердце звезды, чтобы восстановить свой мир – Ультрамарин. Только он не мертвый. Ультрамарин живой.

- Почему тогда я не могла туда попасть и почему на картах он показывается как мертвый камень?

- Скорее всего планета закрыта для всех, по этой причине.

- Отпусти меня. – смотрю на мужскую фигуру, что в предрассветной темноте кажется более громоздкой чем есть на самом деле.

Мужик прекращает своё расчёсывания бороды и подходит ко мне. Все время нашего разговора мы находились в нашей спальни. Сейчас раннее утро, и рассвет только – только окрашивает небосвод в бледно розовый цвет. Я лежу в постели с голым задом к верху, а Мурчик у окна, где на подоконники лежат все его масла для бороды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Если я дам тебе сердце звезды ты останешься до полного оборота драконов? Ты нужна мне Мари.

- И сколько ждать этого оборота?

- Думаю еще пару десятков лет.

- Ты шутишь?

Смотрю на Мурчика в недоверии. Он думает, что я тут буду еще десятки лет. Прислуживать ему и его драконам. Мурчик человек добрый. Заботится он правда только о драконах. С ним не трудно жить, но… десятки лет! И для чего мне это? Мурчик гладит мою голенькую попу, переходит поглаживающими движениями на спину. От его ладоней внутри меня рождается спокойствие. Мне начинает нравиться идея о том, что я еще пару десятков лет проживу на этой планете.

- Мари всего пару десятков лет, и ты сможешь покинуть нас, если захочешь конечно, в чем я сомневаюсь. Ты обманываешь сама себя. Нам ту вместе хорошо, так ведь?

- Да, так и есть… - глаза мои закатываются от удовольствия, его руки творят что-то волшебное с моей кожей, мне сейчас тепло и хорошо, сейчас пока его руки на моем теле, нет больше ни чего важнейшего чем он и его недодраконы.

- Молодец девочка, одевайся, сегодня у нас урок по плаванью в волнах моря. И нам понадобится много рыбы. Я подумал, может на рыбу они обратят больше внимания, чем на мясо диких животных… тебе нужно нагнать своей силой рыбу ближе к берегу. Пусть попробуют поохотится на рыбу в воде.

- Хорошо Мурчик… - я не замечаю, как сама начинаю мурчать. Как сейчас мне хорошо.

Мурчик уходит из нашей спальни в одних шортах. Он и голый может ходить, но по каким-то свои внутренним убеждениям перед драконами не хочет показывать свое мужское достоинство и свой мохнатый голый зад.

Стоя на песчаном берегу и распределяя свою силу по волнам моря, я еще не думаю о том как так получается у Мурчика меня контролировать и уговаривать. И когда наше «стадо» драконов с гуканьем и свистами врезается в воду, поднимая столбы брызг в верх, меня еще не накрывает осознанием, что меня просто контролируют и пленят. А вот когда восходит вторая луна на небосклоне, и я сижу одна на подоконнике нашей спальни, то в моей голове лопается очередной шарик крови. Кровь напоминает мне кто я. Кровь кричит мне о правде. Правде того, что меня пленят, силой мне не ведомой. Кровь шепчет что я смогу уйти с этой планеты. И еще я получаю очередные воспоминания.

Видение. Под ногами пол из белого, отполированного камня, вокруг стены из темно синей воды. Посреди стоит гладкий белый куб. Возле куба двое существ, образы размыты, но я понимаю, что это мои родители. У обоих волосы стелются по полу, голубым каскадом. Высокие со светлой кожей. Голоса их поют. Они пытаются рисовать на камне - кубе, пока поют, что-то происходит, пол под ногами трясётся. Стены из морской воды покрываются мелкой рябью. Меня подхватывают руки и последнее что я вижу это глаза своих родителей. Глаза больше, чем у меня или няни. Аквамариновые глаза, в которых стоят слезы, и у отца, и у матери.

- Спрячь её и возьми камень, он вернет её сюда, и она доделает то, что мы не смогли, беги, беги же сестра, быстрее! - слова поются, песня кричит болью. Меня накрывает темнотой.

Боль в сердце, резкая, режущая, они мертвы, после того как меня подхватили руки няни мои родитель умерли, кровь не показала мне их смерть. Кровь шептала сейчас о смерти. Сердце сдавило так что я не могла сделать вдох. В себя я пришла перед рассветом, лежа на полу возле окна. Мужика рядом не было. Мне пора уходить с этой планеты. С новой болью, появились и новые силы. Запрет Мурчика больше на меня не действует. Я наполняюсь силой, вокруг появляются голубые искры. Родители отдали мне не просто камень с Ультрамарина, они хотели, чтобы я вернулась и доделала то, за что они умерли. И я вернусь. Теперь точно вернусь.

- Остановись Мари… - меня хватают за плечи.

- Ты меня обманывал, пленил… Ты более не властен надо мной. - Я не поднимаю голову, не смотрю на кожаную повязку что закрывает глаза Мурчика.

- Девочка ты не права… - он снова успокаивает меня через прикосновения. Теперь я чувствую и вижу его. Сила Мурчика не имеет ни цвета, ни плотности. Он управляет самим миром, самой жизнью, самим воздухом и самим существованием. Как? Он словно сам есть жизнь. Как я не видела этого раньше? Сиянье голубых искр становится больше, кротовая нора уже разворачивается передо мной.

Я попаду на Ультрамарин и без камня звезды. Мой родовой камень родителей будет моим проводником. На задворках сознания я слышу треск стен, что укрывали меня от всего мира. Я пропускаю поток черной ядовитой силы Монстра, что оказывается меня ищет. Туннель. Ярко голубая звезда. Волны ядерной разрывающей силы цвета Ультрамарин пронизывают меня. Грань прохода не пускает в пространство, где вращается планета Ультрамарин и горит яркая голубая звезда. Моя кровь взрывается сотнями шариков внутри меня, сердце стучит так быстро, разгоняя вокруг меня голубые искры. Я заявляю свои права на проход. Я дитя Ультрамарина. Я пройду через все грани. Позади слышу тихое «ты ошибаешься во всем девочка».

Первое что я чувствую это соль на губах. После уже прохладу морского ветра. Вокруг стоит шум разбушевавшегося океана. Одни цвета белого, голубого и цвет Ультрамарин с синими жилками. Глаза по началу слепнут.

В голову, через обоняние бьет запах крови. Кровь, кровь, кровь… вокруг столько голубой крови. Она в песке, на котором я стою, голубая кровь пропитала весь песок, кровь в самом океане. Внутри меня сейчас океан! Я на планете Ультрамарин! Я дома! Стою на белом песке, а вокруг океан цвета Ультрамарин.

21

Звёзды разгорались. Волны звездной энергии расходились по всем галактикам. Цепная реакция. На мертвых камнях, планетах, на которых только и был что песок да камень зарождалась жизнь. Планеты оживали сами, после звезд. Вода, атмосфера, жизнь…

Апофис не таясь напитывался энергией звезд. Да звезды дают светлую энергию, но такую, что и «злым Богам» подходила идеально. О чём думает злой червь – змей Апофис, смотря на то, как вселенная сама восстанавливается, за счет звёзд. А думает он о том, что это всё дело рук их отца. И скоро отец появится. Кроме отца никто не смог бы зажечь звезды. Апофис попытался проанализировать, где может быть отец, откуда идёт след силы, но потерпел поражение и разочарование. Следа или даже намека на присутствие отца Апофис не обнаружил.

Восстанавливать больше миры не нужно, теперь остается только работать Богам по Закону. Во всех мирах нужны Боги. Сколько черный червь – змей пробыл в пространстве меж звёзд, он не скажет наверняка. Его пытались искать, жена, братья и сестры, но он закрылся на время. Ему нужно было время для себя. Он наконец мог спокойно погрузится в себя и растворится в пространстве и времени.

Всему приходит конец. Конец покоя Апофиса пришел с потоком энергии его котенка. Мощный энергетический всплеск от сильных эмоций. Котёнку, Мари было плохо, её предали в очередной раз. И она пробиралась по своим кротовым норам к Ультрамарину. Ультрамарин закрыт для всех кроме Богов. Апофис не смог рассказать всю правду Мари про нее, про её родную планету. Теперь видимо она сама пробьется на свою родину. Что же… Апофис понимал, что Мари не составит труда быстро разобраться в истории Ультрамарина. Ведь Мари чистокровная Ультранария. Её кровь ей все расскажет и покажет. Апофис старался собрать свою сущность быстрее, за время своего отдыха, он раскинулся своим существом по мирам. Теперь собирал себя как паук, подтягивающий все лапки к себе. Когда Апофис оказался стоящим около Мари на планете Ультрамарин, то понял, что опоздал. В первые он опоздал. Мари стояла на коленях возле метрового каменного куба, что стоял только на одном своем углу. Тонкие запястья лежали на одной из поверхности. Голова была опущена между рук, длинные голубые волосы, спадали на каменный белый пол и мертвой лужей лежали под её лицом. Мари не двигалась. Голубые капли крови кружили в круговом хороводе над её головой.

Возле Апофиса начинали появляться Боги. Первыми появились Боги Индов. Трехрукие они огромными телами возвышались над Мари. Все всё понимали. Апофис чувствовал, что за спиной появляются братья из Египетской пирамиды. Последними появились Боги из Шумерской пирамиды. Если бы девушка с голубыми волосами попалась им в любом другом месте, они не упусти шанс выжрать её энергию и кровь. Но сейчас маленькие ручки лежали на белом камне куба. Этот куб сотворили её родители и она сейчас в силе закончить то, что не закончили её родители. Она может убить их всех, и себя в том числе. Ей стоит только подумать об этом.

Мари.

Вокруг всё бело - голубое. Шум океана вибрировал в крови. Кровь набатом била в ушах. «Ультранария - Ультранария» пела кровь в сердце моём. Кроме песка, неба и воды океана ничего не было. Хотя нет, было ещё множество белых камней. Камни стояли то огромными исполинами словно совещались, то кучкуясь малыми группами вместе, то в разброс. Словно они участвовали в собрании и расходились, но их навсегда зафиксировали на одном месте.

Меня словно канатами тянули за грудь. "Иди к нам … Иди…" При каждом моём шаге от песка отделялась маленькая голубая капля. Это кровь, кровь моих сородичей.

Вот пошли попадаться под ногами мелкие белые камушки. Вот первая волна, аквамаринового океана коснулась пальчиков на ноге. Шум в моей голове нарастал. Вода расступалась

передо мной. Расползались волны оставляя после себя странных белых мелких раков. Стены из воды, по обеим сторонам становились всё выше и выше. Сколько я прошла метров или километров? Я шла, а передо мной разворачивалась история планеты Ультрамарин.

Световая точка пульсирует. Свет то почти гаснет, то разгорается в яркое солнце. Космос вокруг с интересом наблюдает за попыткой выжить, маленькой пульсирующей искорки, в холодном вакууме. Вот световая точка уже превратилась в искру, вот – вот погаснет. С пространство бесконечного космоса, собирается сила. Она как руки в вуали, что накрывают искорку, образуя защитный кокон. Да в космосе нет воздуха, но кто-то бесконечно сильный и могущественный распаляет маленькую искорку давая ей шанс на жизнь. Могущественное нечто или некто смеется и с ним смеются целые созвездия. Из искры рождается человек, не обычный человек и весь голубого цвета с яркими голубыми волосами и аквамариновыми светящимися глазами.

Необычное голубое существо, что только по образу напоминает человека осматривает себя. Всё происходит в космосе, где и жизни то нет, а тут родился новый вид существа.

- Кто я? – шепчут голубые губы. Существо точно знает, что рядом с ним есть могучий защитник.

- Ты творение силы, дитя… - смеются звезды отвечая голубому существу.

- Силы?

- Да, ты не моё творение, но станешь моим помощником и моим инструментом в достижении баланса в мирах.

- Кто ты?

- Я такой же, как и ты, инструмент силы, только намного – намного старше тебя, мы, по сути, братья, ты младший брат.

- Почему я не вижу тебя, но чувствую?

- Видеть не обязательно дитя, тебе придется потерпеть боль, так как ты еще не до конца сформировался. Я буду рядом и помогу тебе пережить боль.

- Но я уже цельный, мне не нужно формироваться дальше!

- Нужно дитя, нужно…

Голубое существо с невероятными голубыми волосами начинает скручиваться в позу эмбриона. Могучий старший брат скручивает насильно младшего брата в позу эмбриона. Голубые капли крови выступают из рваных ран, что образуются от насилия над телом.

- Нет! Нет! – умоляет младший брат.

- Прости, и помни я всегда рядом.

Из голубого эмбриона начинает рождаться планета. Бело -аквамариновая планета Ультрамарин. А из капель крови, что вышли из младшего брата рождаются первые жители планеты. Ультрамаринцы. И нет большей силы во вселенных, чем сила что живет в крови Ультрамаринцев. Младший брат был сильней старшего, но он был, по сути, младенцем. И старший брат превратил его в планету, что стала истоком рождения Богов. Нет Ультрамаринцы не стали Богами, они стали батарейками для Богов. А что бы батарейки вовремя рождались, то Боги приносили в жертву Ультрамарину целые планеты. Одна планета, отданная в жертву голубой планете, приносила сотни новых ультрамаринцев. А Боги пили кровь Ультрамаринцев и восстанавливали свои силы. Богов и пирамиды сотворил старший брат. Но Закону силы не было угодно, то, что сотворил старший брат над младшим. Мироздание и Закон помогли младшему брату, научили его как вернуть все к истоку. Появились правители на планете Ультрамарин, сменялись поколения, и в цепочки рождения – родились двое. Мужчина и женщина, они должны были уничтожить и Богов и планету Ультрамарин. По Закону не должно быть паразитов, планета Ультрамарин стал огромным паразитом. Остались бы в итоге только планеты с людьми и другими существами и два брата. Ни Ультрамаринцев ни Богов не должно быть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но мужчина и женщина, что рождены для уничтожения планеты Ультрамарин, полюбили друг друга и родилась у них дочь. Испугалась женщина за своё дитя. Те, что должны были уничтожить, внесли свой код и всё пошло не по плану Закона и Мироздания.

По плану родителей Мари, Ультрамаринцы должны были отделиться от планеты, и стать обычными людьми. Обрести красную кровь и жить без жертв. Планета бы снова превратилась в голубое существо и стало само по себе. Но тогда бы все Боги лишились силы. Поэтому Боги пленили всех ультрамаринцев и постепенно выжрали их. Родители Мари успели только заблокировать рождаемость Ультрамаринцев. Поэтому Боги стали голодать и пожирать планеты. Родители Мари погибли первыми. Держа руки на белом камне, последняя ультранария видела смерть матери и отца. Мари видела кто их остановил и отдал на съедение своим детям.

Всё-таки волосатый мужик «Мурчик» оказался не простым мужиком.

- Как ты… - слова не могли передать эмоции, Мари давно была мертва душой и сердцем, сейчас она не хотела существовать вовсе. – Как ты посмел со мной жить, зная всё и ты… Ты убил моих родителей! Ты!

Мари знала, что «Мурчик» слышит её. Ведь теперь она знала кто он. Создатель Богов и Пирамид. «Мурчик» порождение самой силы и Закона. Их планета такой же Создатель, но плененный.

Пока руки Мари на камне никто не посмеет её тронуть. Голубые капли крови, что кружат уже смерчем над головами Богов и самой Мари, шумят как потревоженный улей. Белый каменный куб медленно поднимается. По каменной белой поверхности проступают голубые линии. Линии похожи на отпечаток волны. Белые руки девушки плетьми соскальзывают на каменный пол, кисти утопают в голубах волосах. Мари знает, что «Мурчик» может остановить её. Но она не её родители, что не видели ни чего кроме Ультрамарина. Она дано мертва внутри. Сейчас её смысл жизни умер до конца. Нет больше надежды на лучшее будущее. Ультрамарин должен вывернуться обратно и обратиться в голубое существо, что является создателем. Только младший брат может остановить старшего. Голубые волосы собираются на голове девушки в сложную корону с множеством граней и линий. Две длинные пряди спускаются по шеи, по плечам и рукам до самых кистей руки. Из голубых волос образуются волны, что оплетают всю руку. Гордо подняв голову с короной на голове, последняя ультранария встает с колен. Она смотри прямо перед собой, она знает кто стоит рядом с ней, но прячется.

- Думаю прятаться смысла нет… «Мурчик» - мертвых голосом поёт Мари.

Каменный куб висит ровно над головой Мари, он медленно вращается против часовой стрелки. А капли кров что летали над головами, падают на куб и впитываются в белую поверхность. Рядом, словно выйдя из тени, проявляется «Мурчик». Его теперь и не узнать. Мужик, что был ниже Мари теперь ростом на три головы выше неё. Он без повязки на глазах. Глаза мужика — это черный космос, где миллионы комет падают в секунду. Смотреть в его глаза не возможно никому кроме его детей – Богам из пирамид, но Мари тоже порождение Создателя, только младшего. Она спокойно смотрит и не отводит взгляда от глаз «Мурчика». Мужик, что когда-то был волосатым, сейчас абсолютно без волос на теле. Его кожа синяя и светится изнутри, а вены всполохами синего огня переливаются под кожей. И теперь он лысый и его голова вся усеяна символами и знаками, что живут и хороводом двигаются по коже головы. Он смотрит прямо Мари в глаза, он специально нагнулся для этого. Ни одной эмоции на его лице. Синие губы расслаблены. Взгляд старшего создателя соскальзывает на руки девушки. И только после этого на его лице появляется легкая эмоция. Один уголок губ дергается чуть вверх. Мари когтями разорвала себе ладони и зацепила вену на запястье. С её рук капала голубая кровь.

- Я призываю Закон! – смело пропела Мари.

- Нет силы в тебе что бы призывать закон дитя. – «Мурчик» словно сочувствует Мари. - Право звать есть а силы, чтобы воплотить Закон в плоть нет. Я ведь предупреждал, что тебе не нужно возвращаться на Ультрамарин. Ты дитя еще, не смыслящее в мироздании.

Мари сжимает левую руку в кулак, и наносит удар по лицу «Мурчика». И тут Боги всех пирамид удивились, так как их отец отлетел, врезался в стену воды и прошел через эту стену, удар такой силы что создвтель Богов улетел синей молнией в глубины океана.

- Кровью своей и правом своим, я призываю Закон! – Мари вытянула руки вперед из волос и голубой крови сплетались кубы, на обоих ладошках. Куб над головой Мари замер. Запели волны океана, запела каменная земля под босыми ногами Мари. Песни из голосов погубших ультрамаринцев пели. Пел голубой создатель, из сердца планеты шла тихая мелодия. Все камни в позвоночники девушки загорелись.

- Я Мари, дочь от крови Голубого существа правом своим при… - синий хлыст сдавливает горло девушки, не давая договорить.

Выросший еще в разы «Мурчик» выпускает синие хлысты из своего тела, скручивая шею Мари. Хрустят позвонки, на шеи девушки. Пение планеты усиливается, прибавляются голоса детей. Ослабевают синие хлысты и Мари выскальзывает из захвата «Мурчика». Вспыхивают аквамариновые глаза Мари. Оживают волосы, распадаясь на длинные пряди. Образуя кокон вокруг девушки. Боги из пирамид наблюдают молча, они стоят возле стен из воды. Боги уверены в своем отце. Боги считают, что отец прав во всем. В сердцах Богов тлеет жалость к Мари, жалость к планете Ультрамарин и самим ультрамаринцам. Только Боги хотят жить.

«Мурчик» не ожидавший, что младший брат проявит себя, усилил натиск и ударил почти со всей силы по кокону Мари. Девушку пришибло словно мухобойкой. Не выдержала защита из голубых волос. Смолкло пение планеты, замолчали голоса умерших ультрамаринцев. Синий создатель, тот, что «Мурчик» нагнетал свою силу, подавляя волю своего младшего брата, глуша голоса мертвых.

- Я есть закон! – говорил: «Мурчик».

Последняя ультранария проживала последние минуты своей жизни. Последнее, что она увидела в своей жизни это глаза Апофиса, который оказывается держал её голову в своих ладонях. Потух свет сознания в аквамарине глаз. Вздрогнула планета. Воды океан обрушились на Богов, которые спешно покидали белое каменное дно океана. Золотые искры взмывали в воздух. Апофис всё смотрел в потухший аквамарин глаз, своего котенка. Последняя ультрамаринка была мертва.

Эпилог 1.

Эпилог.

Маленькие зверята прыгали вокруг яркого костра, птенцы летали и дразнили зверят, что не могли летать. Был смех и веселье. Дети. Огонь костра смеялся вместе с детьми. В огонь совались мордочки и лапки зверят и птенцов. Лепестки огня гладили животных и птиц, не причиняя никакого вреда.

- Отец, Отец… - разносились довольные детские голоса…

Огонь смотрел на детей и планировал их жизнь. Вот подползла черно – зеленая змейка и расплакалась.

- Отец, хочу есть… ты обещал еду…

Да прокормить юных Богов будет сложно. Но они должны учиться сами добывать себе еду.

- Ламашту позови всех, я научу вас Закону, и вы сможете вдоволь наесться.

Дети выросли, но не захотели работать на Закон и Силу. Дети – Боги были избалованны. Закон и Сила мироздания не одобряла Богов, что сотворил и первенец. Тогда Отец Богов сотворил над Богами Правителя. Последнего своего сына – Апофиса. Наделил его такой же силой, что у самого отца. Создатель Богов вложил в грудь Апофиса сердце, больше ни у одного Бога не было живого сердца. И был Апофис злом во плоти и мерилом равновесия в мироздании. Так вышло, что зло являлось весами для равновесия всех миров. Послушный сын Апофис. Гордость Создателя.

Злое сердце Апофиса не выдерживало боли потери. Его Хашешес, мертвой лежала в его руках. Душа её уже ушла к свои родителям. Волосы выцветали на глазах превращаясь в седину. Он уйдет вслед за ней. Он будет искать её душу по всем мирам. Но сначала…

Все Боги приветствовали своего отца. Все стояли на берегу возле океана. Планета уже не шумела. Планета Ультрамарин уснула, под волей синего создателя. Апофис оставил Мари на дне океана. Решив отдать тело девушки родной стихии. Последним покинул морское дно Апофис. Он в последний раз поцеловал любимые губы. Уже холодные губы.

Апофис единственный преклонил колени перед отцом. Склонив при этом голову. Все Боги считали это не нужной формальностью. Но Апофис был не как все.

- Отец, ты есть закон. Рад что ты вернулся. Тебя не было так долго, —спокойным тоном говорил Апофис.

- Встань сын… вы натворили дел, почему ты не остановил своих братьев и сестёр?

Апофис молчит. Отец и так знает всё. Так же создатель Богов знает про связь Мари и Апофиса. Синий создатель уверен в Апофисе. Ведь злое сердце не может любить. Откуда Богам знать, про любовь?

- Теперь энергии будет много, я сотворил другой источник энергии. Драконы, они зажигают звезды.

- Мы видели отец… видели, как разгораются звезды.

- Я вижу, что не только видели, но уже и «покушали». – Смеется синий создатель.

Апофис знает, что отца не убить. Отца создателя можно только вернуть к истоку Закона и Силы, откуда он и пришел. Есть только один способ — это сделать. Апофис улыбается, отец принимает его радость, ведь думает, что эта радость из-за его возвращения. На самом деле Апофис улыбается потому, что отец дал ему одному власть над всеми Богами. И только Апофис может своей волей собрать все жизни своих братьев и сестёр и вложить всю энергию в «убийство» Отца.

Синий создатель осознает всё слишком поздно. Боги и вовсе не поняли, что произошло. Все Боги просто растворились и осыпались золотой пылью на белый песок. Апофис ударил сразу. Ударил всей волей, всей силой, в голову отца, туда, где должен быть третий глаз. Именно там находится точка канала, связи отца с Законом и Силой. Удивленные глаза отца – черные глаза космоса с мерцающими вспышками звезд.

На далекой планете, умирали драконы. Умирали без своего Отца. Апофис так же растворился в мироздании. И, так же как братья и сестры осыпался золотой пылью на белый песок. Отец всех Богов развоплотился и энергией вернулся к истоку Закона и Силы.

Голубая планета Ультрамарин разрушалась, и вот в космосе уже мирно плавает спящий младший брат. Окутанный голубым свечением. Второй создатель с голубыми волосами и аквамариновыми глазами. Он будет спать еще какое-то время.

Закон и Сила наградили Апофиса. Они не отняли у него души. Ведь души других Богов распались окончательно. Апофис найдёт душу Мари, и они будут вместе вечно.

Песня жителей с планеты Ультрамрин отголосками эха переливается в разных мирах. Люди слышат это пение и им чудится сверхлюди с прекрасными аквамариновыми глазами.

Конец. Спасибо всем, кто смог дочитать эту историю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец