Сердце в зоне Риска

Глава 1

Самый дорогой бордель города с лихвой оправдывал своё название «Исполнение желаний». Роскошно обставленные комнаты, ресторан с широким выбором блюд, коллекционные вина, дорогой алкоголь. Но главное - девушки. На любой вкус. Худышки и пышные, блондинки и брюнетки, белокожие и азиатки, мулатки и чёрненькие. Ухоженные цыпочки, умелые и без комплексов.

Я расслабленно сидел на диване с бокалом мартини со льдом, и размышлял о том, что должен сделать дальше. Галстук был давно развязан, а его концы шелковыми лентами лежали на моей груди. Рубашка расстегнута до середины груди, приоткрывая вид на черный узор татуировки и массивную цепь из белого золота.

-Господин желает подняться наверх? Я могу позвать Ладу и мы повторим как неделю назад… - мурлыкнула рыжеволосая путана у меня на коленях и игриво провела ладонью в месте важном для любого мужчины.

-Помолчи, милая. Дай мне подумать.

Девица надула подкачанные губки, изображая вселенское разочарование. Не удивлюсь, если она искреннее считает, что это выглядит сексуально. Я мысленно хмыкнул. Ни на что кроме низкопробной вульгарности её наигранное кокетство не тянуло.

Однако мне не резон обижать девушку, пусть продолжает верить в свою неотразимость.

Резкость тона я смягчил, проведя ладонью по ей спине и мягко сжал упругую попу. И Рыжуля моментально оттаяла. Шлюха или образец добродетели, любая женщина готова простить многое за ласку и комплименты.

Хорошо, что опытная ночная бабочка привыкла слушать, что ей говорят клиенты. Больше она не отвлекала меня вопросами, молча расстегнула ещё одну пуговицу на моей рубашке и пробежалась пальцами с розовым маникюром по обнаженной коже.

Диван, на котором я расположился с одной из местных девочек, стоял в глубине зала напротив входа. Отсюда было отлично видно, как администратор заведения в очередной раз услужливо распахнул дверь, приветствуя гостя.

Я сделал глоток мартини и прищурился, наблюдая. А там было на что посмотреть.

Сначала вошли двое крепышей в классических черных костюмах. По тому, как они осмотрелись и цепко скользили взглядом по залу, стало очевидно, что парни не расслабляться сюда пришли. Я внутренне подобрался, критически оценивая охрану. Пожалуй, эти двое из ларца даже покрупнее меня будут. Хотя это не точно.

«Размер для бойца - не главное. Да и в другом, более приятном вопросе тоже». – подумал я и усмехнулся пошлым мыслям, которые пришли в голову.

Юмор порой на грани фола давно стал моим способом снять психологическое напряжение.

Следом за охранниками вошёл коренастый мужчина лет так за пятьдесят с длинноногой спутницей ростом на пол головы выше.

Я хмыкнул. «Со своим самоваром, что ли?».

Жрица любви и запретных удовольствий дразняще поёрзала на моих коленях отвлекая внимание.

«Твою ж мать, неужели ты не можешь посидеть спокойно? Отдохнула бы от клиентов, дура», - с досадой подумал я.

И краем сознания с удивлением отметил, что лет десять назад уже облапал бы шалаву, залез бы ей в трусики, но сейчас испытывал только глухое раздражение.

Командир одобрил моё предложение перехватить «клиента» в борделе, раз иначе к нему было почти нереально подобраться. Спецподготовка и боевой опыт - это, конечно, хорошо, однако недооценивать двадцать человек активной охраны было бы неразумно. Сослуживцы хоть и считают меня безбашенным, но я помимо этого ещё и жизнелюбивый. А потому, решил набраться терпения и выждать момент.

И где человек может по-настоящему расслабиться без пригляда всех двадцати молодчиков разом? В борделе самое то.

Вспомнилось, как командир с усмешкой выслушал мой план перехватить объект здесь. Эта его гримаса меня порядком выбесила тогда. Но я смолчал. У нас и так были натянутые отношения и под конец операции дать Аверину в табло было бы верхом глупости с моей стороны. Хотя, признаю, хотелось. Очень.

Но поскольку моё предложение не вредило делу и решало проблему, то он влёт согласился. Майор скорее всего подумал, что я решил совместить приятное с полезным. Бордель, девочки, всё такое… Мою зависимость от секса в нашем отряде не обсуждал только ленивый. Но правда заключалась в том, что я намеренно годами создавал образ этакого плохиша, за что в конечном итоге и получил свой позывной.

Последний гость со своей спутницей вошли в зал, уже без верхней одежды.

Моментально отбросил лишние мысли, узнав в вошедшем мужике тот самый объект. Криво ухмыльнулся. Бинго, мать вашу! В борделе я этого типа уже вторую неделю пасу.

Телохранители маячили рядом, толково прикрывая клиента даже сейчас. При этом бордель хорошо охранялся и в криминальных кругах считался нейтральной территорией. Только конченный идиот мог бы затеять тут разборки.

В голове мигом пронеслось то, что было известно про объект.

Господин Шумлов. Бизнесмен из чекистов. Которые, как известно, бывшими не бывают. В руках этого хмыря б

о

льшая часть оборота наркоты в этой бывшей союзной республике. Но мне он был нужен по другой причине.

Пока наблюдал за людьми у входа, не забывал о рыжей девице. Пятерней оглаживал её бедро, в то время как она нашептывала пошлости мне на ухо. Если посмотреть в мою сторону, мы с рыжей не выбивались из общей картины гедонизма и разврата. Помимо нас в зале были несколько пар в разной степени готовности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Шумлов под ручку со спутницей прошел к барной стойке, барским жестом подал знак охране отойти подальше.

За заднем плане играла негромкая музыка. Кто-то курил кальян, девушки смеялись. Но в этом гомоне голосов я различил обрывок разговора:

-Моя радость, номер скоро подготовят.

-Лёвушка, нас с тобой заставляют ждать?

-Юра, идиот, не предупредил администратора заранее. – сердито ответил мужчина. -Я заказал тебе в номер сухое белое, как ты любишь. – добавил он заискивающе.

Меня как током ударило. Я узнал её голос. Низкий для женщины, с небольшой чувственной хрипотцой. Таким охренительным голосом только услуги секс по телефону оказывать. Моя рука не произвольно сжалась на бедре рыжей девчули на моих коленях. Она ойкнула и приступила к активным действиям.

Мозг взорвался сотней вопросов, не желая верить тому, что видят глаза. Ведь спутницу Шумлова я знал слишком хорошо.

Пока я прикидывал, что делать дальше (задание я бросить не мог, но и прокл

я

тую дуру оставить тут тоже), ручка с длинными ногтями заползла мне под рубашку и начала гладить живот.

-У тебя такие сексуальные кубики на животе и тело как у спортсмена, - жарко шептала рыжая, облизывая край моего уха.

Отделался какой-то тупой фразой, а сам смотрел только на пару у барной стойки. Высокая девушка с фигурой модели, прильнула к плечу Шумлова и улыбалась ему так зазывно, что у меня руки чесались подойти и прибить её на месте.

-Ты знаешь этих двоих у стойки?

Путана оторвалась от своего занятия и удивленно посмотрела на меня. А проследив за моим взглядом, уставилась на сладкую парочку.

-Мужчину знаю, очень крутой дядечка в нашем городе. Иногда приезжает, но с ним только пара девочек у нас бывает. - Она фыркнула, видимо, обиженная, что она не в их числе.

-Щедрый, как говорят. А девушку с ним вижу первый раз. Платье на ней дорогое. И сама выглядит дорого. Видимо, элитная эскортница и точно не из нашего города.

И пока я в ускоренном режиме обдумывал план с учетом новых вводных, спросил у своей дамы, изображая ленивое любопытство:

-И часто у вас клиенты со своими спутницами приезжают?

-Бывает, кому-то эстетика нравится, кому-то на других посмотреть…

Рыжая перевела взгляд с прищуром на меня и надула губы:

-Тебе эта темноволосая тёлка понравилась? А как же я?

«

Она

мне понравилась не то слово. Уже лет пять как забыть эту сучку не могу». – подумал я со злостью, а вслух ответил:

-Ну что ты, милая, просто у того мужика рожа знакомая, я его явно где-то видел. Вот и интересно стало.

Путана тряхнула головой и зазывно улыбнулась:

-Тогда ладно. Неудивительно, что ты его видел, его многие знают. И мэр наш ему ботинки лижет, чтобы подольше на месте хлебном остаться. Мне клиент рассказал по секрету.

Потом рыжая жадно провела руками по моей груди, спустилась до ремня на брюках, вниз, и погладила член.

-Но ты же никому не скажешь, что я тебе рассказала, правда?

Я ухмыльнулся, поставил бокал на столик и освободившейся рукой провел по её щеке, обхватил подбородок и оттянул большим пальцем нижнюю губу.

-Конечно, нет, сладкая. – непринужденно протянул я в то время как мой мозг лихорадочно работал. Как мне действовать с учётом новых обстоятельств? И как, чёрт возьми, Вика докатилась до такой жизни?!

Интеллигентная, университет с красным дипломом. Последний раз, когда я о ней слышал, девушка встречалась с бизнесменом и работала в каком-то модном бабском журнале.

Что она забыла с бандитом в борделе в другой стране?

Я бросил взгляд в сторону девушки рядом с Шумловым. Волосы цвета тёмного шоколада, которые обычно вились тугими спиралями, сейчас были безупречно уложены, подчеркивая точеное лицо. На ней не было привычных очков в модной оправе. Вместо этого густо подведённые глаза со стрелками, яркая помада. Кто бы мог подумать, что эта девушка, профессорская дочка, может так вызывающе выглядеть.

Зелёное атласное платье облепляло стройную фигурку Вики и едва прикрывало округлые бёдра. Весь её вид заставлял мою кровь кипеть. Внешностью этой женщины я восхищался всегда. Осиная талия, переходящая в крутые бёдра, и упругая попка. Обтянутая джинсами эта попка возбуждала меня вне зависимости от времени и места. Целых три года я был счастливчиком, который мог наслаждаться её близостью и беспрепятственно целовать эту красотку.

В нашу первую встречу я сделал ей неприличный комплимент, за что тут же получил смачную пощечину. Тогда её не остановило, что мы на свадьбе друзей и вокруг полно народа. Что же случилось сейчас? Куда делась та правильная девочка? Аристократка до кончиков ногтей, мать её.

Туфли на высокой шпильке делали ноги девушки бесконечными. С горечью подумал, что подойди я к ней сейчас, то её голова едва доставала бы мне до подбородка. Над Шумловым же она возвышалась, отчего эта паскуда мог легко пялиться в её декольте.

«Бл*дь, только не думай об этом сейчас. Иначе провалишь на х*й всё дело», – жестко одернул себя.

Как Виктория могла оказаться здесь? Неужели и правда эскорт? Какого хера произошло в её жизни?

Я сглотнул, когда девушка, до этого стоящая в пол оборота, повернулась спиной, делая заказ бармену. Треугольный вырез обнажал гибкую спину и намекал, что на ней нет белья.

«Убью», - мелькнула в голове мысль. И сучку, и Шумлова. Ярость долбила в виски отбойным молотком. Я сделал жадный глоток мартини, чтобы не сорваться с места в ту же секунду.

Рыжая языком обводила края моей татуировки, которая черными языками пламени растекалась по груди и затем поднималась по шее к уху. И я вспомнил сколько мне приходится ждать каждый раз, когда мне подновляют это временное художество. Теперь каждые пару недель езжу типа на массаж. Мужики ржут, что у меня там пассия завелась. Ага, пассия такая за полтинник и с усами. Но выяснять пока никто не полез. Мне бы доложили.

Татуировки в нашем подразделении запрещены, но для оперативного внедрения мне решили сделать временную. Всё ради того, чтобы меня запомнили по ней. Однако как бы Петрович ни поднаторел в маскировке, гриме и прочей херне, ничто так качественно не меняет внешность мужика как новая растительность на физиономии. Вот почему я также отпустил бороду. Благо с ней проблем не было. Борода у меня всегда росла густая. Когда мы с комрадами были в командировке на Ближнем Востоке, с бородой и в куфии меня не отличали от бойца союзных сил.

Шумлов с хорошо знакомой мне спутницей сделали заказ и переместились на диван слева от нас. Вика смеялась, кажется, искренне, обнажая при этом ряд ровных белых зубов.

«Я на задании. На задании», - повторял я как мантру, чтобы не сорваться с места и не схватить Вику в охапку и съ*баться отсюда подальше.

С трудом отвёл взгляд от парочки, которым кажется было вполне комфортно вдвоём. Вовремя. Буквально через секунду Вика вздрогнула и стала осматриваться по сторонам, будто почувствовала мой взгляд.

«Если она меня заметит, будет пипец. Её реакцию я никогда не мог предугадать».

Чтобы не спалиться, я запустил руки под юбку рыжей девке, обхватил её бедра и потянул на себя. Путана всё поняла правильно и тут же оседлала меня. Теперь своими явно неродными буферами она загораживала обзор, но и физиономию мою скрывала.

-Ваши напитки, - произнёс надутый на стероидах официант, который судя по смазливой роже тут не просто заказы разносит.

Шумлов с Викой даже внимания на «красавчика» не обратили. О чём-то ворковали на диване, склонившись другу к другу, тёмная головка девушки эффектно контрастировала с блестящей лысиной Шумлова.

Нужно было узнать какую комнату готовят для этой парочки. Самые дорогие номера были на третьем этаже. Скорее всего Шумлов отправится туда. Но в какой из пяти номеров? Не буду же я во все подряд ломиться.

«А путана похоже разочарованна. Так старается, трется об меня телесами, а у меня не встаёт», - отметил я с цинизмом.

Мне, честно говоря, было по хер, что там обо мне думает какая-то девка. Все мои мысли были о Вике, и о задании. К сожалению, как бы я не старался делать себе внушение, именно в таком порядке. Сначала Вика и только потом задание.

Пока рыжая из кожи вон лезла, чтобы у меня встал, я прислушивался к разговору Шумлова и Вики. Из их нашёптываний в этом гомоне из музыки и голосов, мне удалось вычленить только пару фраз: «скоро должны позвать», «там нормально поговорим».

Спустя пару минут к парочке на диване подошёл администратор. Под прицелом взглядов телохранителей, которые чёрными тенями замаячили неподалёку, мужик занервничал и сбледнул с лица, обращаясь у Шумлову:

-Господин… - администратор осекся, чуть не назвав Шумлова по фамилии, - первый люкс на третьем этаже для вас и вашей прелестной спутницы готов. Вас проводят.

Шумлов кивнул, резво поднялся с дивана, не терпелось уроду, видимо, и по-хозяйски притянул к себе Вику. А я заскрипел зубами, желая его убить за то, что своими наглыми лапами смеет трогать

Моё

. С какой стати

Моё

, когда мы уже почти пять лет как расстались, я решил сейчас не думать.

Оторвавшись от декольте партнёрши, я проводил взглядом пару пока они не завернули за угол. А потом жестом подозвал к себе официанта.

-Скажи, администратору, подготовить нам комнату на третьем этаже.

Номера на третьем этаже могли себе позволить только самые состоятельные клиенты. Рыжая путана на моих руках радостно взвизгнула. Ну, конечно, роскошный двухкомнатный люкс со всеми удобствами, всё включено: ужин из ресторана, дорогой алкоголь, фрукты.

Официант кивнул, принимая заказ, с опаской покосился на приметную татуировку, которая проглядывала из-под моей полурасстёгнутой рубашки, и быстро отвёл взгляд. Видимо, слухи о моих похождениях распространились далеко за пределы криминального круга.

Страна маленькая, все друг друга знают. А я основательно наследил. Старался примелькаться. И в боях без правил почувствовал. И свою «команду» собрал. И партию оружия продал кому надо. И не одну. В общем без дела я эти несколько месяцев не сидел. К тому же с такой крышей как ГРУ Генштаба ВС подняться несравнимо легче, чем самому карабкаться с самого низа.

И тем не менее подобраться ближе к Шумлову до этого дня мне не удавалось. Только недавно мне слили инфу, что время от времени он бывает в этом борделе.

С рыжей мы ещё потискались на диване пока нас не позвали наверх. Теперь нужно избавиться от девки, чтобы она сидела тихо в номере и не мешалась под ногами.

_______________________________________________

Музыкальная тема главы: Samm Henshaw "The World is Mine" (Whole World Ahead)

Глава 2

В обнимку с рыжей мы поднимались на лифте с зеркальными стенами и потолком. В прошлый раз я как-то не обратил на это внимания. Усмехнулся, когда в голову пришла циничная мыслишка, что бордель изобретательно подошёл к организации пространства. Каждый метр помещения сделан максимально функциональным. Даже лифт может использоваться по двойному назначению.

«Интересно, у них тут в подсобках тоже зеркала? Ну, а вдруг клиент с фантазией или места всем не хватает?»

Бабочка прижалась ко мне, взяв в заложники мою руку, вроде как невзначай терлась об неё буферами. При этом девица успевала нашептывать мне разные пошлости.

-А ещё я хотела попробовать…

Её фантазия не впечатляла, но инициативы было море.

Администратор, который провожал нас до номера, старательно отводил глаза и старался не смотреть в мою сторону. Опасается, фетюк. Значит, соображалка работает.

Репутацию я себе наработал неоднозначную. Некоторые считали меня отморозком и боялись связываться. История как одного реального урода я сделал инвалидом расползлась по городу, обрастая в процессе захватывающими подробностями. Типа я ему в коленную чашечку выстрелил. Дескать мне не понравилось, что он кто мне без должного уважения обратился. А то, что этот уёб*к попробовал дурь среди моих парней толкнуть, никто не вспоминает. Я такие вещи вообще не приемлю, а тут какой-то дундук полез разбрасываться своей дрянью у меня под носом. Бессмертный, мать его.

А вот остальные разделились на две группы. Дед

ы

присматривались. И главным у них был Шумлов. Оставшиеся были теми немногими, кто вёл дела со мной и моими людьми.

Вот только ждать пока Шумлов созреет мы дальше уже не могли. Недавно мои информаторы, которых я тщательно подбирал и обильно прикармливал, сообщили важную информацию. Исходя из которой я понял, что именно Шумлов тот человек, которого мы всё это время пытались вычислить.

Потыкавшись как слепой котёнок, я выяснил всё про этого круля местного розлива. Места его проживания, излюбленные рестораны, кто его врач, уборщица, повариха, любовницы. План подловить Шумлова там, где его не будет защищать многочисленная охрана, возник, когда я узнал от стукача, что лысый регулярно посещает бордель в центре города. И туда он берёт с собой человек семь не больше.

И я начал выжидать. Охоту вспомнил и те долгие часы наблюдения за добычей, где каждое мгновение тянется как вечность. Дядька мой считал, что мне терпения и выдержки не хватает, вот и учил меня засадной охоте. Заставлял скрадки самому обустраивать, а потом в них часами ждать добычу. А за недостаточное усердие в тренировках наказал меня строительством охотничьей вышки.

Сколько часов я провел в тайге не сосчитать. Тогда я страшно на него злился, а вот гляди как оно повернулось - пригодилась мне наука.

Принцип засадной охоты – ждать зверя там, куда он часто наведывается. А у Шумлова бордель как гребанный водопой. Поэтому я посадил своего человека следить за этим борделем. Хату ему снял прямо окнами напротив. И сам стал сюда регулярно захаживать, чтобы в нужный момент моё появление не вызвало подозрений и внимания со стороны персонала.

Всё было на мази. И теперь здесь

Она

.

С того момента как эта парочка покинула общий зал я старательно отвлекал себя разными мыслями. Лишь бы не думать о Виктории, которая сейчас наедине с этим… хмырём лысым.

Только надолго моего самовнушения не хватит.

Мозгами я понимал, что если потеряю контроль над эмоциями, то моё внедрение, несколько месяцев работы и вся та х*йня, которую мне пришлось вывозить, потрачены вхолостую. А самое критичное, что провал операции повлечёт за собой угрозу национальной безопасности. И это, бл*, не просто слова.

Чувствую, что ярость на всю эту ситуацию как дым от тлеющего огня, готового в любой момент вспыхнуть адским пламенем и выжечь всё на своем пути.

-Ты долго мычать будешь? Дверь закрой с обратной стороны. – рыкнул я, с трудом сдерживая злость.

Администратор влёт прекратил расписывать мне достоинства номера и разнообразие меню, проблеял невнятное в ответ и испарился. Оставив нас с бабочкой вдвоём.

-Ты такой нетерпеливый… меня это заводит… - проворковала девушка, хреново скрывая, что моё поведение её напрягает.

«Чувствует, что со мной что-то не так. Всё же интуиция у проституток обостренная. Ха, а ведь в этом наши профессии на удивление схожи».

Я удобно раскинулся в кресле, небрежно положив ногу на ногу.

-Сходи помойся. И по-быстрому, не растягивай.

И без того бледная кожа рыжей стала отдавать зеленцой.

«И чего она нервная такая? С её-то работой нервы должны быть тренированные как канаты акробата, натянутые и надёжные, даже когда под ними пропасть».

-Ты же помнишь мои условия? – отыгрывал я роль долбанутого на голову бандита.

-Дддаа, помыться и без поцелуев… ммм, и отсос с презиком. – нервно сглотнула она.

-Умница. – я лениво сорвал пару ягод с кисти винограда и положил в рот, раздевая шлюху взглядом.

Увидев привычное поведение, которое, видимо, укладывалось в её представление о норме, рыжуля успокоилась, натянула улыбку и несколько дергано двинулась в ванную.

Стоило двери за ней закрыться, тупая похотливая улыбка мгновенно исчезла и лицо вернуло привычное бесстрастное выражение.

Скинув маску, я внутренне выдохнул. Чем старше становлюсь, тем больше меня это всё напрягает.

Не теряя ни секунды, я встал с кресла. Завел руку за спину, поддел и резко дернул пластырь, скривившись.

«Как женщины терпят эту жесть, эпиляцию?»

Два шприца оказались в руке. Подошёл к настольной лампе и проверил их на свет. Во внутренний карман пиджака положил тот, в котором было больше жидкости.

Сосредоточившись на деле, в параллели обдумывал как всунуть Вику в свой план и не пох*рить всё при этом.

Сложность в том, что в операции участвую не только я.

Но оставлять Вику здесь я не собирался.

А значит… Импровизация, мать её.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

_________________________________________________________

Музыкальная тема главы: Kissin' Dynamite "Six Feet Under"

***

Как только я отрывисто постучал в дверь ванной, изнутри послышался приглушенный ответ:

-Выхожу-ууу.

Стучал я совсем не из вежливости. Просто мокнуть в ванной мне было не с руки. Время поджимало, пора было выводить девушку из игры.

Обернувшись белым полотенцем, рыжая высунулась из ванны, и сходу попала в мои сердечные объятия.

-Ты ведь будешь умницей? - спросил я, больше не скрывая своё истинное лицо.

Рыжая сначала замерла как испуганный заяц, почуявший присутствие хищника, затем затряслась от ужаса, смотря в мои глаза.

-Дддаа…

-Хорошая девочка. – я улыбнулся одобрительно, на что рыжая затряслась ещё сильнее.

Неужели, я такой страшный? А мне всегда казалось, что я просто лапочка.

-Молчание – золото. Ты же понимаешь?

Девка судорожно кивнула.

-И помни, тебе есть кого терять, - спокойно предупредил её, и воткнул шприц в сочную ягодицу проститутки.

Что наши спецы намешали я не интересовался, но сильное снотворное и седативное действие обещали. Причем без побочки в виде долгого отрезвления. Вероятность, что проститутка успеет очнуться до того, как начнется шмон, оставалась. Именно на это был расчёт со снотворным.

Разложив обнаженную мадам в красочной позе на постели, спиной к входу, я положил пачку презервативов на тумбочку, и парочку пустых упаковок неподалёку. Простыни смял и повалялся на кровати. Надолго не поможет, но при быстрой проверке внимание отвлечёт.

-Плохиш, у нас всё готово, - раздалось в наушнике, как только я вставил его в ухо.

-Принял, - сказал я, открывая дверь в номер.

Администрация борделя считала достаточным охрану на входе и наблюдение через камеры, установленные в коридорах. Пункт охраны был расположен в подсобном помещении на первом этаже. Система видеонаблюдения была взломана. Запись с камер зациклили на повтор, и моё нахождение в коридоре никто не увидит. Поэтому куролесить могу сколько угодно, главное не сильно шуметь.

На этаже обреталось двое телохранителей Шумлова. И, по-моему, они здесь явно лишние.

-На месте, - проговорил я, остановившись перед поворотом, который вел к номеру Шумлова. Надвинул на глаза очки ночного видения, приготовившись.

Свет мигнул и погас, а я уже бежал ко входу в номер. Ребята только начали реагировать, я уже был рядом и несколькими ударами отправил их в непродолжительный нокаут. Осталось только оттащить тела в кладовку и оставить их там отдыхать вместе с швабрами и ведрами. Работа у них напряженная, так что любая минута отдыха на пользу.

Зеркал в кладовке не наблюдалось. Какое упущение со стороны администрации.

-Два нукера теперь не при делах, - сообщил я.

-Плохиш, а можно не иносказательно, а кратко и по делу?

-Вы хотите поговорить об этом? – проникновенным голосом осведомился я.

-Да иди ты. – ответил Влад и невозмутимо добавил. -Дверь в номер Шумлова разблокирована.

-Принял.

Говорить ему о Вике я не спешил. Хотя это и было нарушение, потому что обо всех обстоятельствах, которые могут помешать выполнению операции, я был обязан сообщить. Незамедлительно. Но в этом случае мне было глубоко положить.

Сначала самому нужно определиться, что с этим дерьмом делать. А для этого…

Я распахнул дверь номера, скрываться смысла не было. Пусть в номере две отдельные комнаты и ванная, но он не настолько большой, чтобы не заметить новое действующее лицо на входе.

Шумлов, полностью одетый, что я моментально отметил, сидел в кресле и просматривал какие-то документы, разложенные на журнальном столике. В руке держал снифтер с коньяком. Виктории рядом не наблюдалось. Странно.

Времени думать над этим нет. Шумлов только поднимал глаза от документов, и открывал рот в крике…

Ишь ты какой нервный - увидел мужика в балаклаве, закрывающей лицо, со шприцом в руке, и сразу паниковать.

-Нельзя быть таким впечатлительным на такой работе, - негромко сказал ему на ухо, одной рукой надавливая на поршень шприца, а другой прижимая к себе голову и перекрыв рот.

Каждую секунду я ожидал появление своей бывшей. А уж голос у неё - что надо. И орать она в случае чего будет громко.

Тело Шумлова тяжело осело в кресло. А я, спрятав использованный шприц, скользнул в сторону спальни. Но Вики и там не было.

-Чёрт, - процедил сквозь зубы, услышав, как в гостиной открывается дверь. Не догадался я, что всё это время она была в ванной. Вот поэтому и не услышала подозрительного шороха.

-Лев Борисович, что с Вами? – до боли знакомый мелодичный голос звучал испуганно.

Я появился из дверей спальни, когда Вика, стоя ко мне спиной, склонилась над Шумловым.

А шприцев у меня было всего два… Вашу ж мать. И что я должен с ней делать?

Осторожно подкрался к девушке. И, когда она оказалась от меня на расстоянии вытянутой руки, Вика что-то почувствовала, резко выпрямилась и обернулась. В итоге впечаталась в меня.

На мгновения онемела, и скорее удивленно, чем испуганно посмотрела мне в глаза.

А выдержка у Виктории покрепче, чем у криминального авторитета Шумлова.

Рассмотреть мои глаза в приглушенном свете настольной лампы, которую к тому же я перекрыл спиной, она бы не смогла. Но я все равно напрягся. Возможно, что будет дальше я ещё не до конца решил, но точно знал, что не хочу, чтобы девушка была впутана в это дело. А знать сверх того, что уже и так знает, ей не нужно. Тут подписками может не обойтись.

Твою бога душу, Исаев, ты уже реши, что для тебя важнее.

Только я протянул руки, чтобы схватить Вику, но она решила меня удивить. Орать не стала. Боднула меня головой со всей дури, попав в подбородок, выше всё равно не дотягивалась, даже на каблуках. Я прошипел от боли. Подбородок, кто бы что не говорил, одно из самых уязвимых мест.

Нет, то, что моя бывшая - упрямая коза, я и так знал. И теперь получил лишнее тому подтверждение. Но это был не просто случайный удар, а явно натренированное движение. Откуда бл*дь что взялось? Такому я её точно не учил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Базовую самооборону в своё время я ей поставил на приемлемом уровне. Но там все было рассчитано на быструю нейтрализацию угрозы жизни. Этакий микс из крав-мага, где всё быстро и чётко, и бразильское джиу-джитсу для схватки в партере.

Но свалить такого малыша как я, за центнер весом и ростом два метра с кепкой, она бы при всем желании не смогла. Тем более места для замаха и маневра я ей не оставил. Стоял я боком, поэтому попасть в пах тоже не вышло бы. Руки пустые, ударить нечем, баллончика с перцем тоже нет. И Вика сделала максимально доступное и эффективное из того, что было в её доступе. Сориентировалась быстро. И я бы её похвалил, если бы била она не меня, а постороннего дядю. Хотя предпочел бы, чтобы она вообще никого не била, а сидела себе тихонечко в сити, пила латте на банановом молоке с карамелью, и писала свои статейки о моде.

Схватил эту бешеную сучку, прижав к себе, и прошипел ей на ухо.

-Вы оба нужны живыми. Выбирай: шприц или отключка.

-Второе, - буркнула Вика из-под моей перчатки. Переоделся я ещё в номере, после того как нейтрализовал рыжую. Наш агент оставил мне всё необходимое в номере.

С удивлением отмечая предательскую дрожь в своих руках, я нащупал на тонкой, гибкой шее женщины, которую раньше любил больше жизни, чувствительные точки и надавил.

Подхватил стройное тело на руки и стоя так посередине комнаты произнес:

-Нужна эвакуация ещё одного свидетеля. Срочно.

________________________________________________________________

Музыкальная тема главы: Walgrove "Zone"

Глава 3

-Плохиш, тебе лучше выйти.

Ярость - вот, что я испытал, когда услышал эти слова.

Такое чувство, что я лежу под капельницей, как после задания два года назад, но вместо лекарства по моим венам пускают расплавленный свинец. Я готов был порвать любого, кто сейчас просто тронет меня, чтобы вытолкнуть за дверь.

Я досчитал до пяти, прежде чем взял себя в руки, и вместо мата, спокойно сказал:

-Кот, я останусь.

Сам не узнал свой голос - хриплый словно песка в глотку насыпали. Но мне лучше знать правду, чем мучиться от догадок.

Командир посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

-Хорошо. Но одно слово и ты выйдешь отсюда. Сам или нет - мне по хер.

Я кивнул молча, мечтая врезать ему по роже.

Он знал. Знал о Вике и мне не сказал. Сука. Не думал, что Кот так поступит.

-Виталя, начинай допрос, - приказал Кот, он же майор Аверин. Именно его назначили командиром этой операции, где я был основным действующим лицом.

Я наблюдал через стекло как Вика вздрогнула, когда открылась дверь в комнату, куда её привели на допрос.

-Добрый день, Виктория Аркадьевна.

Интонации успокаивающие, вежливые. Женщины на такое ведутся. Особенно должна профессорская дочка.

-Добрый день. Как я могу к вам обращаться?

Камера увеличила лицо Вики, и я увидел, как она чуть заметно улыбнулась. Без кокетства и, похоже, искренне.

«Не боится, значит. Интересно. Любая другая на её месте места бы себе не находила. Истерила, рыдала, требовала её отпустить».

-Можно по имени - Виталий.

Вика кивнула и покрутила стакан с водой, который поставил перед ней Виталий.

-Виктория Аркадьевна, я изучил ваше дело…

Я напрягся. Какое на хрен «дело»? Откуда бы оно взялось? Бросил косой взгляд на командира. Но на его лице даже мускул не дрогнул. Видимо, я очень многого не знаю о жизни своей бывшей девушки. И я тут такой один, непосвященный бл*дь. Я опять начал закипать.

-…как же так, Виктория Аркадьевна. Вы снова влезли в… - Виталий покашлял, а я подумал, что на его месте точно бы сказал

полное дерьмо

. А скорее всего выразился бы ещё покрепче.

Вика надменно подняла брови и холодно посмотрела на Виталия.

О, как мне был знаком этот взгляд. Королева бл*дь Арктики. Плавали, знаем.

-…в историю, - нашёлся Виталий, заметив, как изменилось настроение допрашиваемой.

-Я просто делала свою работу. – сказала как гвоздь в крышку забила. В крышку моего гроба.

Я скрипнул зубами, а командир бросил на меня предостерегающий взгляд.

Но следующий вопрос нашего доморощенного психолога поверг меня в ступор.

-Когда Шумлов стал вашим информатором?

Тёмная бровь выразительно изогнулась, а красиво очерченные губы девушки иронично скривились:

-Виталий, вы и правда считаете, что я вам всё расскажу? Вот прямо так, как на исповеди?

-Вам выгоднее сотрудничать с нами. Вы ведь это понимаете, Виктория Аркадьевна.

«Что тут на хер происходит?»

-Мы с вашей, ммм, организацией, уже проходили этот этап. – отчеканила Вика.

Виталий никак на её слова никак не отреагировал. Он что-то читал в папке или делал вид, что читает.

-Скажите, Виктория Аркадьевна, вам жить нравится? Спокойно, благополучно?

Я сжал кулаки, мечтая сделать фарш из этого «психолога» доморощенного. Чтобы Вика не сделала, с кем бы по наивности ни связалась, но пугать её не позволю.

-Да, жить нравится… только лучше там, где не устраивают якобы «терактов», прикрываясь при этом террористами. Где не крадут детей продавая их в рабство, вынуждая оказывать секс-услуги. Мне продолжать?

-Хм, интересная формулировка. Вы нашу, как вы сказали организацию, в чем-то подозреваете?

Виктория ядовито улыбнулась, но не стала отвечать на вопрос.

-Виктория вы же понимаете, что мы не можем отпустить вас пока не выясним, что связывает вас с Шумловым? И что вам известно?

-Допустим. Получается Шумлов был в разработке?

Кот хмыкнул, и сказал в микрофон.

-Не отвечай ей. Молчи и жди.

Вика некоторое время молчала, сверля Виталия напряженным взглядом.

Но повторять свой вопрос на счёт Шумлова не стала, а вместо этого спросила совершенно иное:

-У вас есть дети, Виталий?

-Пока нет. А у вас?

Виктория постучала наманикюренными ноготками по поверхности стола.

-Своих нет. Но есть крестник и я его очень люблю.

Я заметил, как при этих словах плечи Кота напряглись. И злобно порадовался, что и ему неуютно. В конце концов Вика о его сыне сейчас говорит.

-А вы не боитесь, Виталий, что вашего ребёнка украдут? Продадут? Купят как товар в сети и потом…

Вика нервно махнула рукой.

-В общем сами понимаете.

-То есть в этот раз дело не в теракте, а в торговле детьми, так Виктория Аркадьевна?

Я почувствовал, как виски сдавило словно тисками.

Вика не ответила. Она рассматривала свои ногти. Вела себя будто она не на допросе, а в маникюрном салоне. Твою мать, в её поведении чувствовался опыт. Она уже не раз была на допросах.

Двоё в камере молчали. Виталий с интересом смотрел на Вику, как на новый неизвестный доселе вид.

-Влад… - обратился я по имени, но он резко осек меня, подняв руку.

-Шумлов передал вам сведения? – неожиданно выдал Виталий, а я охренел.

-Мы только собирались начать запись, когда явился этот ваш… громила. – едко ответила Вика, и я охренел ещё больше.

Вот значит, как, дорогая? Я сжал челюсти так сильно, что удивительно как зубы не начали крошиться.

-Шумлов передавал вам документы, электронные носители?

Вика холодно улыбнулась.

-Я же сказала, мы не успели начать разговор.

Какой разговор? В борделе? Что за херня творится? Я уже ничего не понимал.

-Как вы вышли на Шумлова?

-Он сам на меня вышел. Сказал, что прочёл мою статью.

-Вы пишете под псевдонимом. Кто знает ваше настоящее имя?

-Только мой редактор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мой кулак пронзила острая боль, когда я со злости ударил по столу.

-Держи себя в руках, Плохиш. Ещё раз сорвёшься и на выход.

Я сцепил зубы, чтобы не обматерить командира. Но знал, что игнорировать предупреждение не стоит. На кону стоит успех операции. А я и так поставил всех раком, нарушил план, заставив вытаскивать Вику из этого дерьма.

-В прошлый раз вы тоже так говорили на допросе. – меж тем продолжил Виталий.

Вика нахмурилась.

-В прошлый раз вы сказали, что расследование вам передал ваш редактор. Секретно. После отказа предыдущего репортёра. И вы только доводили его до конца.

Вика кивнула, продолжала с подозрением смотреть в глаза Витали.

-Мы выяснили, что всё это время это были вы. Скрывались под одним псевдонимом, теперь под другим.

Девушка промолчала, я знал это её лицо. Она тщательно обдумывает свои следующие слова.

-Какая разница? Что вам это даёт?

Виталий хмыкнул.

-То, что вы соврали на допросе. А это чревато. Знаете чем?

-Виталий, а с чего вы решили, что я согласилась с вашим утверждением? Я просто спросила, что вам даёт эта информация. Ведь она может быть ложной. Разве нет?

-Мы так будем ходить вокруг да около часами. - сказал по внутренней связи Влад. -Скажи ей, что мы можем её держать в камере до 48 часов и сольём информацию о ее псевдониме в сеть.

Влад отключил связь и потянулся.

-Ты не сделаешь этого, - прорычал я.

Виталий выдерживал эффектную паузу. Вика начала заметно нервничать.

-Конечно, не сделаю. Это для неё верная смерть.

-Почему? - процедил я сквозь зубы, не сводя глаз с шести мониторов, которые показывали допрос с разных углов.

-Потому что своими статьями Виктория многим людям перешла дорогу. А нескольких даже грохнули, подчищая следы. Спецслужбы не успели до них добраться вовремя.

-Значит, она репортажи делает?

Влад отвел взгляд от мониторов и посмотрел на меня. Весомо так посмотрел.

-А ты что подумал?

И тут на его лице мелькнула догадка, быстро переросшая в понимание, а потом издевательская ухмылка.

-Ты реально поверил, что такая девушка как Вика, дочка профессоров, пианистка, отличница факультета журналистики, три языка, золотая медаль и прочее, пойдёт в эскорт?

Я дёрнул воротник водолазки, который вдруг стал давить на горло.

-Ты что её совсем не знаешь? Или у тебя мозги отбило? – вкрадчиво спросил Влад.

-Я бы посмотрел, как бы ты себя вёл, если бы Нину в борделе с бандитом увидел! - огрызнулся я.

Влад потемнел лицом и хотел ответить что-то резкое, но нас отвлёк голос Витали, который ласково обрисовал Виктории её перспективы.

Я наблюдал как она резко побледнела и на миг прикрыла глаза.

-Ты думаешь, что делаешь? Она - крёстная твоего сына! – прорычал я.

-Эта крёстная была в горячих точках, написала статью о теракте на Кавказе, так сказать с места событий, и ещё до хера чего. Я с ней не раз говорил, Нина говорила. Не слушает. Считает, что раз она под псевдонимом и редактор ей как второй отец, то никто о ней ничего не узнает. Дура.

Я схватился за голову, пропуская короткие волосы сквозь пальцы.

Я был далёк от журналистики и новости читал через раз. И даже в страшном сне переставить себе не мог, что Вика теперь работает ни в каком-нибудь гламурном издательстве, а репортёром в горячих точках.

-Что вы решили, Виктория Аркадьевна?

Разжал пальцы, обхватившие затылок и жадно уставился в лицо девушки.

Виктория - моя победа и моё поражение. Любовь всей моей гребанной жизни. Любовь, от которой я отказался. Она уже успела взять себя в руки, нацепила на лицо ледяную маску и спокойно проговорила, чеканя каждое слово:

-Виталий, как я и сказала, Шумлов мне ничего не успел рассказать. Мы должны были начать разговор, когда я вышла из ванной комнаты и увидела, что Шумлов в кресле без чувств. В номере было темно и я, к сожалению, - девушка скривилась с досады, - не сразу заметила тень человека, который подкрался ко мне со спины.

-Твою мать, упрямая коза! Не сознается, - зло выплюнул Кот и выматерился от всей глубины, хм, своей души.

-То есть ваш информатор вам ничего не успел передать?

-Шумлов - не мой информатор. Ещё раз повторяю. Для тех кто в танке, - с раздражением заметила Вика.

-Виталя, продолжай. Развёл её на эмоции. Дожимай. - проговорил в наушник Кот.

-Кот, ты, блядь, думаешь, что делаешь? - сорвался я, приближаясь к командиру и нависая над ним.

-Плохиш, уймись. Твоя Вика - крепкий орешек. Её так просто не сломать. У неё важные сведения о Шумлове и, видимо, о торговле детьми. Но она не хочет ими делиться. Не доверяет. А показать своих лиц мы ей не можем, как ты понимаешь.

Вашу мать! Вика! Во что ты вляпалась?

Всё во мне взбунтовалось. Инстинкты стучали в висках, выворачивали всё внутри. Хотелось схватить эту стерву, заклеить ее язвительный ротик скотчем, кинуть в багажник и увезти к дяде в тайгу. Только там я мог быть уверен, что Вика будет в безопасности. Оттуда она не убежит. И туда никто не пройдёт. А если кто и попробует сунуться, то удобрит собой землю вокруг дома.

-Шумлов вам что-либо передавал? - повторил вопрос Виталя.

Не замечал, что Виталя такой зануда. Наверное, Кот об этом знал, поэтому и выбрал его для допроса. За дотошность. Ждать психолога с нужным уровнем доступа у нас времени нет. В отряде допрос умели вести все, нас этому специально учили. Но вот проблема. Вика знала всех, кроме Витали. Встречала на свадьбе Влада и её лучшей подруги, Нины, а потом на крестинах их первенца. И поэтому непременно узнала бы.

-Как я сказала, мы не успели начать разговор… - зелёные глаза смотрели на дознавателя сосредоточенно и с опаской.

-А сами вы у него что-нибудь брали?

-Когда бы я успела, если ваш головорез уже ждал меня на выходе из ванной. - огрызнулась Виктория.

Эмоции подобно горючей жидкости в коктейле Молотова постепенно убивали во мне напускную сдержанность. Гнев ядовитый как кислота разъедал изнутри, волнение за жизнь этой невыносимой женщины, непонимание как с моей домашней девочкой могло такое произойти, и тягучая, болезненная тоска при взгляде на её лицо и понимании, что она так близко, в соседней комнате, и стоит только войти туда и…

А вот Кот оставался собран и спокоен. Хотя отчего бы ему нервничать? Ведь это ни его жена сидит сейчас в допросной. Ни его женщина влезает в криминал по уши, чтобы вытащить на свет самые грязные делишки сильных мира сего. Ведь и идиоту ясно, что за всем криминалом стоит крыша из тех, кто у власти. И чем грязнее дело, тем выше ставки и риски в случае проигрыша. Оттого и крыша выше. Вплоть до первых лиц и их приближённых. Дерьмо. Я чуть не сплюнул.

-Виталя, она не ответила на прямой вопрос. Жди. Будет молчать. Снова спрашивай. - дал указание Кот и откинулся в кресле.

В допросной повисла тишина. Я вглядывался в такое знакомое лицо. Каждая черточка раскалённым клеймом выжжена в моей памяти. И сейчас я начал замечать, как сильно она изменилась. Вместо любопытных глаз, открыто смотрящих на мир как ребёнок в магазине игрушек, теперь холодный, оценивающий и настороженный взгляд.

Черты лица заострились. Нежные, девичьи щечки, которые я любил держать в ладонях, пропали. А контур мягких красиво изогнутых губ, которые я мог целовать часами, стал резче.

И дело здесь не в косметике. А в том, как изменился её характер. Красивая, домашняя девочка стала оху*тельно красивой и циничной стервой.

«Чему ты удивляешься, если она столько дерьма успела увидеть?» - спросил я себя мысленно.

-И давно она так…

Со стороны я услышал, насколько хрипло прозвучал мой голос. Кот крутанулся на кресле и уставился на меня гипнотизирующим взглядом.

-Плохиш, если не возьмёшь себя в руки, то я тебя сниму с дела Шумлова, несмотря на всё, чего тебе удалось добиться…

По хер на Шумлова, на дело, на всё. Пусть я и отдал ему полгода своей жизни и окунулся в грязь по самые локти. В такое дерьмо, что и вспоминать противно.

-Кот, скажи мне! - если кто-то сомневается, что можно приглушенно рявкнуть, то сейчас я это доказал.

Кот напряжённо потёр переносицу. Потом мазнул взглядом по мониторам, но в допросной по-прежнему все молчали. Виталя выжидал и думал взять измором. Вика, как подсказывает мне чуйка, пыталась выиграть время, чтобы решить, что ей делать.

-Раз ты так хочешь, то слушай. Твоя, ммм, бывшая, - Кот говорил без иронии, но слово «бывшая» прошлось по нервам как наждачка по голой заднице. -После журнала моды решила полностью сменить направление. Друг её отца, редактор в журнале «Специальный репортаж», взял её на испытательный срок. И понеслась… - Кот размашисто махнул рукой.

Я прекрасно знал, что он имеет виду. Вика может нестись как ветер или как упрямая кобыла, закусив удила. На своей шкуре ощутил все прелести её характера. И ведь уже в начале было ясно, что за этим милым личиком скрывается настоящая ведьма. Но я всё упорно не хотел замечать, насколько глубоко сам начинаю увязать в этих отношениях. То, что началось как флирт на свадьбе друзей, переросло в мою одержимость. Казалось бы, с моим опытом я просто не мог не суметь вовремя остановиться.

Однако опыт, чтоб его, был обширный, да не там, где надо. Одно дело - интрижки, другое - то, что я испытывал к этой ведьмочке.

Слепым я не был и видел её характер, но чувствовал, что она тоже любит меня. И долго не мог заставить себя уйти, окончить отношения пока не стало слишком поздно.

И так я мучил и её, и себя. То уходил, то возвращался. Два с половиной года отношений и три месяца гребанных качелей в конце.

Я влюблённый идиот и тупой кретин, который не мог сжать яйца и принять окончательное решение.

Сжал зубы, вспоминая как эта стерва мне отомстила.

Двоё в допросной всё ещё молчали, сверля друг друга напряженными взглядами. Спустя ещё несколько минут Кот отдал приказ:

-Виталя, всё ясно. Выводи ее. Пусть в камере подумает.

Когда Вику увели и на мониторе отражалась пустота, я глухо спросил:

-А дальше что было?

-А дальше она пришла в журнал и стала помогать репортёрам с обработкой материалов и постепенно стала вести свои расследования. Теперь перед тобой - Максим Извольский.

-Твою мать!

Даже я слышал это имя и читал пару его статей. Помню, как в какой-то затрапезной гостинке на Урале взял газету при входе в ресторан и читал за завтраком статью про губернатора, на которого завели резонансное дело о взятках. Сидел и ухмылялся, радуясь, что остались журналисты, которые не только языками с экраном трепать могут, но и правду раскапывают.

(Вика в своем кабинете в офисе редации журнала "Специальный репортаж" - наши дни)

-Какого хера я только сейчас об этом дерьме узнаю?! - рявкнул я, на сей раз не сдерживаясь.

Кот резко встал с кресла и пошёл на меня. А я стоял набычившись, не двигаясь с места, и реально был готов ему вмазать. Своему побратиму, с которым прошёл не одну горячую точку, с которым мы прошли через огонь, которого спас на Ближнем Востоке и который сполна отплатил мне тем, что вытащил меня из-под обстрела с пулей в ноге.

Кот поравнялся со мной, мы стояли друг напротив друга. Глаза в глаза.

-Ты её сам оставил, Белояр. Бросил. А я же тебя еще восемь лет назад на нашей с Ниной свадьбе предупреждал - не трогай девчонку. Поэтому это больше не твоё дело. – Влад сказал это жёстко, и по его глазам я видел готовность подвинуть меня подальше от этой операции и от девушки.

Глаза на миг будто пленкой кровавой заволокло. Ревность, безумно сильная, туманящая мозг – вот что я почувствовал. Я, который никогда не ревновал. До встречи с Викой я просто не знал, что это такое.

Однако свою жену Влад обожал, поэтому я успокоил всколыхнувшуюся во мне ревность, и заставил свой мозг думать. Неспроста впервые за очень долгое время Влад обратился ко мне по имени. Хотел меня ещё больше из себя вывести? Проверить границы моего самообладания?

Побратим отлично знал, что своё настоящее имя я ненавидел. Батю, который мне его дал, тоже. За многое. Имя самое меньшее из всего, что этот урод успел наворотить и оставить мне в наследство. Это же надо было так раздухариться, чтобы дать ребёнку имя из закромов истории.

На работе меня все называли моим позывным Плохиш, которое приклеилось ко мне в самом начале за смачный юмор, порой на грани фола. В мирской жизни, к которой в последнее время возвращался все реже, я - просто «Яр». Люди сами домыслили, что это сокращение от Ярослав. А я их не поправлял.

Но в данный момент я полностью оправдывал свое тупое имя - Белояр - «священная ярость».

-Я сам решу, что моё дело, а что нет, Влад. - отчеканил я, сжимая зубы от злости. Не хотел на взводе сказать побратиму то, о чём потом пожалею. И пусть мы уже не друзья, но уважение между нами должно сохраняться, независимо от наших разногласий.

-Нет, сам ты это решать уже не можешь.

Слова Влада подняли во мне бурю негодования. Он защищал Вику. И от кого? От меня! А ещё меня жутко бесило, что кто-то лезет в наши с ней отношения.

Не успел я начать спорить, Влад поднял руку, останавливая меня:

-Послушай меня, теперь на Шумлова откроют ещё одно расследование. Если Вика сказала правду, и Шумлов знает что-то о торговле людьми.

-Работорговлей контора должна заниматься, а не мы. – не согласился я.

-Что-то мне подсказывает, что

наши

решат яйца в одной корзине держать.

Влад помрачнел, смотря на меня как сапёр на готовую взорваться бомбу.

-При этом Вика что-то знает и молчит. Ты же понимаешь, никто её так просто не отпустит. Да и для неё самой так безопаснее.

Я скрипнул зубами.

-Ты и сам видел, что она что-то скрывает. Думаю, что она успела взять у Шумлова флешку. Все же они встретились ещё до входа в бордель. Ребята проследили по камерам движение кортежа охраны. Шумлов заехал за Викой в её отель.

Я сжал кулаки до хруста.

-Я хочу с ней поговорить.

Влад посмотрел на меня как на ненормального.

-Ты часом крышей не поехал? Ты хочешь всю карьеру себе сломать. Тебя за предыдущее задание наконец-то к новому званию представили. В который раз уже. И надеюсь, что сейчас ты его снова не просрёшь.

-Не учи, - огрызнулся я.

Влад посмотрел на меня своим давящим, типа командирским взглядом. Но на меня эта фигня никогда не работала. До моего дядьки ему ещё очень далеко. Да и до нашего генерала тоже. Я принял Влада как командира этой операции благодаря его уровню как бойца, порядочности и способности стратегически мыслить. А не за это вот всё.

-Альфа херню не включай, Кот. На мне это не работает.

Влад невесело усмехнулся и хлопнул меня по плечу.

-К Вике тебя не пустят. Рыпнешься в её сторону, получишь строгий выговор и пойдёшь месяц грибы собирать. Сейчас как раз сезон начинается. Ясно?

И как не хотелось мне воспротивиться и сделать по-своему, но я понимал, что меня легко отодвинут от дела и тогда я даже знать не буду, где Вика. Этого допустить я не мог.

-Ясно, - сквозь зубы ответил я.

Пусть Вика не знает, что я рядом. Но хотя бы издалека, я буду за ней следить и охранять её жизнь.

Ведь оказывается для меня это самое ценное. Несмотря ни на что. Или, скорее, вопреки всему.

________________________________________________________

Музыкальная тема главы: Disturbed "The Light"

***

Спал я херово. Сначала всё думал о Вике и обо всей этой истории. Вертелся на койке пока не уснул где-то около пяти. Поэтому, когда в семь утра меня разбудили, я был сильно не в духе. Голова раскалывалась.

-Доброе утро, - бодро сказал Кот, когда я зашёл в помещение, переделанное под переговорную.

Четверо бойцов расположились за столом. Похоже ждали только меня.

-Твоя бодрость раздражает.

Кот в ответ посмеялся над моей смурной рожей. Остальные ребята ухмыльнулись. Из новеньких тут был только Виталя. Остальные отлично знали кто такая Вика и о том, что мы были вместе.

-Плохиш у нас, как всегда. С утра на позитиве, - заметил Лёня.

Раздались короткие смешки. Но я был благодарен, что никто из них не стал развивать эту тему. Меня сейчас раздражало всё. И довольные рожи парней, и растворимый кофе, который пришлось выпить за завтраком, и ранее утро. Я чувствовал себя как та самая мина, десятки которых были заложены вокруг нашего дома в тайге. Тронь - рванёт.

Кот не стал тянуть кота за подробности и сразу перешёл к делу.

-Мы получили указание перевезти объекты на новое место. Гарик и его группа уже работают над маршрутом.

Слишком опасно перевозить Шумлова и Вику.

Но я промолчал. Моё мнение ничего не изменит. А лишний раз демонстрировать то, что я на пределе, будет глупо, если я не хочу, чтобы Кот выполнил свою угрозу и отправил меня в отпуск в приказном порядке.

-Шумлова сейчас весь город ищет. Перевезти его будет той ещё задачкой, - выразил мою мысль Лёня.

Кот посмотрел ему в глаза, потом обвёл взглядом всю группу и сказал:

-По нашим сведениям на Шумлова разместили заказ.

Мы напряглись. Новость была хреновой, но вполне ожидаемой.

-И чем дольше мы тянем, тем больше вероятности, что наше местонахождение определят.

В комнате повисло недолгое молчание. Лёня посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Кота.

-Плохиш засветился. Он должен был передать нам Шумлова, а сам вернуться под бок к бабочке. Теперь весь план псу под хвост.

Я хмуро посмотрел на Лёню, но промолчал. Стоит мне заговорить и закончиться это плохо. Лёня часто не одобрял мои действия. Считая, что во всем нужно придерживаться плана. И то, что в предыдущей операции я спас всю группу, его мнение не изменило. А ведь именно за счёт своей изворотливости я смог вывести их из зоны обстрела.

-Лёня, ты же знаешь, никто не знал, что Шумлов возьмёт в бордель Викторию. А её бы точно грохнули, если бы Шумлова в номере не обнаружили, а девушка бы там была.

Лёня скептически поднял брови.

-Девушку можно было вырубить и сказать нам. Мы бы сами её вытащили. Позже.

Какой на хрен вырубить и оставить… Он в своём уме?

-Охрану я временно нейтрализовал. Вскоре они должны были очнуться.

Понимая, что лучше не вступать в спор с Лёней, я сказал только самое важное. Иначе мы могли схлестнуться и спорить до хрипоты.

-И как только они очнулись, то пошли бы проверять своего шефа. - добавил Кот. И сколько охране понадобилось бы времени прейти в себя? Десять минут? Двадцать? Ты можешь с уверенностью сказать, Лёня?

Тот промолчал и с прищуром посмотрел на меня. Не знаю какого хера он задумал, но сейчас на это явно нет времени.

-Был риск для девушки. - отметил очевидное Кот и этим прекратил спор.

В переговорной раздалась трель телефонного звонка.

-Да. Привет, Гарик. Ставлю на громкую.

Кот положил сотовый на стол.

-Всем доброе утро… - начал Гарик.

Он у нас главный по технике. И самый спокойный член коллектива.

Раздался нестройный хор ответных приветствий. С Гариком все были в хороших отношениях. Даже я. И это несмотря на то, что чаще других ломал его игрушки. Что делать - в ходе операций бывали разные непредвиденные обстоятельства. Хотя Лёня бы сейчас со мной поспорил. И сказал, что у меня «непредвиденных» обстоятельств почему-то всегда больше, чем у других.

-Есть два варианта. Либо вы едите все вместе. Либо разделяетесь.

Кот обвёл нас задумчивым взглядом задержавшись на Лёне и коротко ответил:

-Разделимся. Ехать вместе - это дополнительный риск. При нападении на одну из групп будет по крайней мере шанс сохранить одного информатора.

Я сжал кулаки, и заставил себя промолчать. Даже мысли я не собирался допускать, что с Викой что-нибудь случится.

-У вас есть бронированный минивэн и внедорожник Тойота. Вас пятеро плюс два объекта. Предлагаю девушку во внедорожник и одного бойца для её охраны. О ней в городе никто не знает. В даркнете на неё заказ не объявляли. Похоже Шумлов никому не рассказывал кто она на самом деле.

Я с облегчением выдохнул и откинулся на спинку стула, ловя на себе несколько внимательных взглядов.

-А в минивэн Шумлова и оставшихся бойцов.

Мы замолчали, каждый обдумывал информацию.

-Хорошо было бы два броника, на всякий, так сказать. - заметил Арс.

Он из нас был самый осторожный. Перестраховщик. Но сейчас, когда жизнь Вики была под риском, я с ним был полностью согласен.

-Проверить наличие близко к вам? - спросил Гарик, обращаясь к командиру операции. Кот должен был решить стоит ли заморочиться со вторым бронированным автомобилем или нет.

-Гарик, проверь, если это быстро.

-Сейчас проверю. - послушался в ответ голос Гарика и раздались щелчки клавиатуры.

Кто будет тем бойцом, кто поедет с Викой? Кот точно останется с Шумловым. Меня он не пустит, потому что при ней я могу только молчать. Иначе она узнаёт мой голос. На секретной операции это недопустимо.

Вот если бы бойцов с ней отправили двое, тогда ещё был бы шанс, что с поеду с ней. Связь с нашими мы бы держали через второго бойца. Но ведь Гарик прав. Слишком расточительно. Нас и так немного и для операции Шумлов в приоритете. Даже если Вика что-то знает, то в любом случае не так много, как сам источник информации. К тому же нам Шумлов нужен из-за утечки резервного оружия со складов на сторону. А она похоже занималась другим расследованием…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мысли пулей пронеслись в моей голове пока мы ждали ответ от Гарика.

-Броник есть. В гараже на севере города. Чтобы его к вам пригнать потребуется час – полтора.

-Почему так долго?

-Так нужно человека снять с наблюдения, отправить за машиной, потом он вам ее привезёт.

-Ясно.

- Чтобы доехать в ту часть города нужно либо через центр пилить, а там всё в камерах… Тут нужно без суеты. Поэтому по-быстрому не выйдет…

-Да, слишком опасно. – буркнул Арс.

-…Либо ехать в объезд. А тут вам КАДов никто не строил. За*бётесь пока туда доедите.

-Тогда забыли. Идём по варианту с двумя тачками, - подвел итог обсуждению Кот и провернулся к Витале.

Бл*дь, так и знал, что он ему скажет с Викой ехать. Если бы у меня был выбор, то я бы послал Лёню. Посрать на наши тёрки. Зато как боец он примерно на моём уровне. Виталя и Арс ему сильно уступают.

-Виталя, тебя девушка уже знает. Ты поедешь с ней. - сказал Кот и кинул на меня быстрый взгляд. Сказать, что я разозлился – это ничего не сказать.

Виталя, в отличие от остальных, на наши гляделки внимания не обратил. Он кивнул командиру, ожидая дальнейших указаний.

-Гарик, скинь всем маршрут. А мне оба маршрута.

Протокол безопасности, мать его. Я не буду знать куда Виталя повезёт Вику.

-У выхода через пятнадцать минут. Лицо закрыть. На объекты надеть мешки. - скомандовал Кот. И повернувшись к Витале добавил:

-Балаклаву в машине снимешь, когда выедешь из промзоны.

_______________________________________________________________

Музыкальная тема главы: АРИЯ "Дальний свет"

***

Четверть часа спустя Кот, Арс и я стояли в гараже, ожидая пока Виталя и Лёня приведут объекты. Машины довольно урчали дизелем. В пыльные узкие окна, расположенные под самым потолком, пробивались лучи солнца. Погода единственное, что радовало меня в это утро.

-Плохиш, осмотри выезд.

Я недовольно поморщился. Под балаклавой всё рано не видно моё лицо. И можно не скрывать эмоции.

Кот явно решил меня отправить подальше, чтобы Виталя успел усадить Вику в машину.

«Неужели, думает, что я сорвусь? Высокого же он обо мне мнения», - с горечью подумал я.

Оперативно обошёл здание заброшенного склада, осматривая местность, и сказал в наушник:

-Чисто. Можно выдвигаться.

Металлический скрежет поднимающихся ворот не отвлек меня от наблюдения. Напротив, именно сейчас требовалось предельное внимание. Легче всего начать отстреливать цели пока их мобильность ограничена, чем пытаться попасть в движущийся объект. Тем более в машину. Да ещё и в городе.

Хотя я и не профессиональный снайпер как, к примеру, Виталя, не тот характер, но практики у меня было много. И это, не считая жесткой муштры дяди, который гонял меня с детства. А дядя даже из обезьяны может сделать чемпиона мира по стрельбе. Мда.

Машины выехали из гаража одна за другой. Внедорожник объехал минивэн и двинулся первым по дороге.

-Плохиш, на десять часов что-то мелькнуло вроде.

Я посмотрел в прицел в ту сторону, о которой говорил Кот. Понаблюдав некоторое время, ответил:

-Чисто.

-Небо?

Помимо того, что на складе установлена стационарная система защиты от бпла, я и так тщательно отслеживал наличие в небе дронов и квадрокоптеров, которые могли быть нашпигованы всякой херней от камер до взрывчатки.

Всё равно посмотрел в бинокль ещё раз. Перестраховка никогда лишней не будет.

Голубое небо с редкими облаками радовало глаз. За полгода жизни в этой стране больше всего мне нравилось, что солнце здесь не несколько дней в году, а почти ежедневно.

-Чисто.

-Включаю глушилку.

Обе машины были оборудованы переносными устройствами подавления типа «купол». Без этого в наше время никак.

Минивэн известного немецкого концерна наши механики во главе с опытным Петровичем перебрали буквально по винтикам. Помимо брони и глушилки чего там только не было наворочено. Глушилка работала в радиусе около полукилометра, но в городе с ней лучше было не ездить, чтобы ненароком не привлечь внимание силовых структур.

А вот внедорожник был намного скромнее.

Дождавшись команды, я спустился с крыши и залез в машину. Мы сразу тронулись.

Шумлов сидел в центре салона в окружении Лёни и Кота, а Арс был за рулём. Колпак на голове криминального царька закрывал ему обзор. Но я его рожу изучил за время операции настолько хорошо, что меня от него тошнило.

Интересно, что сподвигло Льва Шумлова выйти на репортёра? Какую информацию он готов был слить и почему?

С каким бы удовольствием я устроил этой гниде допрос с пристрастием. Но ведь не пустят меня к нему. А жаль. Сразу бы всё рассказал, как на исповеди.

Я сверлил взглядом Шумлова, и он будто чувствуя пристальное к себе внимание, беспокойно завозился на сиденье.

В наушнике раздавался спокойный голос Гарика, который сообщал Арсу куда ему ехать. Ситуация в городе постоянно менялась.

-Командир, в городе всё-таки объявлен план перехват… - неожиданно заявил Гарик.

Какая честь из-за пропажи криминального авторитета объявлять перехват. Ну пропал и пропал. Как по мне, так "баба с возу - кобыле легче

".

-…Шумлова приказано доставить в главное управление местных спецслужб.

А может быть тот, кто с ним повязан наверху вмешался? Или доблестные силы правопорядка вдруг осознали, что обычными методами Шумлова найти не получается, и решили резче действовать?

И теперь помимо вольных охотников (у которых заказ грохнуть цель), охраны Шумлова (этим он скорее всего нужен живым), бандитов-конкурентов (с замаячившим шансом избавится от врага и захватить его долю), нам стоило опасаться местных стражей правопорядка за каждым углом. Чтоб их.

-В каком виде? - коротко уточнил Кот, чтобы не светить инфу перед Шумловом. Хотя, думаю, лысый и так всё понимает. Он в местных раскладах по любому знает больше нашего. Пусть я и успел потереться здесь несколько месяцев и приобрел определенное влияние среди местного криминалитета, но это ничто по сравнению с годами «работы» Шумлова.

-Доставить в живом виде, - с коротким смешком ответил Гарик, слёта уловив всю подноготную вопроса.

Мы с облегчением выдохнули. Хоть одна нормальная новость. А то прорываться с боем с территории другого государства, такое себе… удовольствие. Плавали - знаем.

-Арс, сворачивай налево через пятьсот метров. - неожиданно раздалось в наушнике, а мы втроём переглянулись. Маршрут запомнили все и этого поворота там не было.

-Причина? - спокойно спросил Кот.

В ответ раздалось шипение и помехи, через которые в конце концов пробился голос Гарика:

-В вашу сторону направляется три экипажа патрульной службы.

-Принял.

Свернули налево, а дальше Гарик, как заглючивший навигатор, повёл нас к цели каким-то огородами. Основной маршрут уже стал неактуальным.

-Первую группу остановили для проверки документов. - в наушнике раздался голос одного из операторов в группе Гарика, который отслеживал вторую, менее приоритетную группу. Вику и Виталия на внедорожнике.

Я мысленно выругался. Нет я не боялся, что Вика начнёт жаловаться инспекторам патрульной службы на похищение или придумывать ещё какую-нибудь фигню. Она девочка умная и понимает, что лучше известный враг в лице своих спецслужб, чем неизвестные дяди с погонами в чужой стране, которые преследуют свои цели.

Однако результат такой проверки непредсказуем. Поддельные документы у Витали надёжные, но вот документы Вики, которые мы забрали вместе с вещами из её гостинки, настоящие. И светить их совершенно не стоит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Принял, - коротко ответил Кот.

А большого тут и не скажешь. Сделать мы сейчас все равно ничего не можем. Остаётся ждать результатов проверки и действовать по обстоятельствам. Но это я понимал разумом, а чувства бурлили внутри, грозя вырваться наружу, несмотря на богатый опыт нахождения в экстремальных ситуациях. Не помню, когда я так нервничал в последний раз. Риск для собственной жизни меня так не трогал, как риск для Вики.

Многие операций, в которых я участвовал, могли закончиться смертью. Некоторые заканчивались смертью моих сослуживцев. До сих пор не могу забыть, как погиб полковник Хлюста, командир нашего отряда «Заслон». Были у меня ранения, пару раз тяжелые. Возможно, страх за свою жизнь во мне атрофировался. С опытом. Ведь я участвовал в десятках операций по всему миру. И, если постоянно трястись, то можно и с ума так сойти.

Но сейчас инстинкты, которые всегда просыпались рядом с этой зеленоглазой ведьмочкой, настойчиво требовали, чтобы я нашёл её как можно скорее и не отпускал от себя ни на шаг.

-Вторая группа проверку прошла. Продолжили движение по маршруту. – голос оператора прозвучал как гребанная колыбельная для моих натянутых нервов.

А позже я узнал, что эта чертовка рылась долго в сумочке, и приняв расстроенный вид, заявила патрулю, что документики забыла. Причём никто её об этом не инструктировал - не до этого было. Однако сориентировалась она шибко быстро.

По словам Виталия, Вика своим личиком и… всем остальным… очаровала силовиков настолько, что те их спокойно отпустили, даже не став досматривать машину.

«Правильно, что там план перехват, когда здесь такая цыпочка». – со злостью думал я, слушая доклад Виталия по громкой связи.

Я же говорю:

Ведьма!

________________________________________________

Музыкальная тема главы: Кипелов "Я здесь"

Глава 4

Два часа выноса мозга и споров с Котом мне пришлось выдержать и не поддаться желанию плюнуть на всё и сделать по-своему. Да я чертов джедай после этого.

Утро выходного дня. На часах доходит девять, а я уже паркую тачку напротив нужного подъезда. В лифте снял кепку и надел балаклаву, временно закатав её на лоб. Пока ехал наверх ознакомился с местными граффити и нецензурными словами. Страна другая, а мусор в голове у молодежи тот же. Будь моя воля, я бы этим художникам по ведру со щеткой выдал и пока не отмоют до идеального состояния, не уйдут.

Дверь открылась почти сразу, я только успел заметить, как мигнул красным огонёк на камере. Бдит Виталя, молоток. Раскатал балаклаву, пока щёлкали замки.

Мы пожали друг другу руки и Виталя отступил в сторону от входа, пропуская меня внутрь.

-Проходи.

Я вошёл в квартиру и не разуваясь прошёл на кухню. Поставил оба пакета с продуктами на стол и обернулся на звук.

Перед распахнувшейся дверью ванной стояла Вика. Лицо раскраснелось после душа, длинные волосы скручены в небрежный пучок на макушке. Хулиганистые, вьющиеся прядки выбились наружу и струятся около ушей, завлекают. Белый халат, плотный, какие бывают в отелях, как шуба скрывает стройную фигурку от моих любопытных глаз. Но я всё равно с лёгкостью могу дорисовать в уме все изгибы и ложбинки, пикантную родинку на левой груди и маленький шрам после удаления апендицита.

Кажется, что даже на расстоянии пару метров я ощущаю её неповторимый запах.

Твою мать… Почувствовал, как от вида этой обольстительной особы в паху наливается приятной тяжестью.

-Здравствуйте, - сказала Вика с напряжением, не отрывая взгляда от моих глаз.

Ничего она там не увидит. Я в балаклаве, и стою против света.

Я просто кивнул в ответ на приветствие и махнул рукой в сторону пакетов.

Вика в огромных казенных тапочках прошлёпала мимо меня на кухню. Коридоры тут узкие, и мне пришлось прижаться к стенке, чтобы не задеть Вику. Конспиративная квартира располагалась в стандартной панельке, поэтому на площадях тут экономили, стараясь сделать бюджетно.

Касания я избежал, но от её тонкого, волнующего аромата мне некуда было деться. Я всегда остро ощущал запахи, а Викин запах, мне кажется, мог различить из тысячи.

Она прошла мимо и даже не заметила моей скованности. Спокойно доставала из пакетов продукты, сортируя их в одном ей понятном порядке.

-Виталий, вы будете блинчики? - громко спросила девушка, не обращая внимание на меня застывшего столбом в дверях кухни.

Что за фигня? Вика, которую я знал, не умела готовить. Даже яичницу с сосисками не могла сделать.

Внутри поднимались нехорошие подозрения, что с тем Игорем, соседом Влада, она всё-таки не просто пару раз пошла на свидание, но и успела пожить вместе. Или с кем-то другим. Иначе зачем бы она училась готовить?

-Да, не откажусь, Виктория. - ответил Виталий из комнаты.

«А для меня она готовить так и не научилась», - с горечью подумал я и мотнул головой, отбрасывая глупую обиду. Я сам её оставил, разорвал отношения, сменил телефон и уехал в командировку в Среднюю Азию, а потом в ещё одну, и ещё... Лишь бы быть подальше от своего зеленоглазого соблазна.

От командировок я все пять лет с нашего расставания я ни разу не отказывался. И в городе был не больше нескольких месяцев в году.

Что же я хотел? Чтобы молодая, красивая девушка оставалась одна и всю жизнь хранила мне верность?

Я прислушался к себе. И я вдруг понял, что именно этого и хотел. Чтобы, несмотря ни на что, Вика ждала меня.

Бл***! Получается я не просто эгоист, а конченный эгоист.

Тем временем Вика, игнорируя моё присутствие, начала шустро готовить блинчики. Я застыл в проходе на кухню, наблюдая за ловкими движениями рук с длинными музыкальными пальчиками.

И отчего-то вспомнил, как её мама рассказывала мне как мечтала, что дочь станет профессиональной пианисткой. С гордостью Людмила Васильевна показывала награды, которые Вика получала в детстве на разных музыкальных конкурсах. И рассказывала о том, что преподаватели видели в Вике большой потенциал и были готовы с радостью принять её в консерваторию.

Однако впечатлительная Вика тяжело относилась к публичным выступлениям и выбрала журналистику, решив, что музыка останется любимым занятием.

-А вы будете блинчики? - тихо спросила Вика, вырывая меня из воспоминаний. В её голосе я расслышал напряжение.

Почему она волнуется? Я же просто тихо стою, не отсвечиваю.

Понятное дело, мой голос она узнаёт, поэтому я просто промолчал. Вика, не дождавшись ответа, обернулась, вопросительно подняв брови.

Такая близкая и бесконечно далёкая. Запретная для меня.

Я отрицательно мотнул головой, отказываясь.

-Маска мешает? - с иронией спросила ведьмочка.

Я хмыкнул, и напрягся, когда зелёные глаза сверкнули как два гигантских изумруда, и сузились с подозрением.

Мы застыли друг напротив друга. Вика всматривалась в моё лицо, пыталась разглядеть его под маской. И внутри меня сжалась тугая пружина. До дрожи захотелось подойти и прижать её к себе, уткнуться носом в мягкие волосы и вдохнуть её аромат. Всего два шага. Так близко, и так далеко.

На мгновение мне показалось, что сейчас она скажет мне что-то резкое. Губы сердито сжались, а глаза метали такие молнии, что удивительно как я ещё в решето не превратился. Однако Вика передумала, резко отвернулась, схватила лопатку, как утопающий хватает соломинку, и принялась переворачивать блины. Движения её стали суетливыми и нервными.

А я судорожно размышлял: где лоханулся? Ну, не могла Вика узнать меня во всем этом камуфляже? Мало ли в спецслужбах рослых парней.

Кот почти того же роста, что и я. Да и Лёня не сильно от нас отстаёт. Поэтому не так уж я и свечусь на их фоне. Хотя кому я вру, Кот ниже меня на пол головы, а Леня почти на голову.

«Так и поймешь, что рост - не всегда предмет гордости». – саркастично подумал я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В скором времени атмосфера на кухне заметно разрядилась. Я наблюдал как Вика ловко переворачивает блинчики, готовые на тарелку перекладывает и наливает половником новую порцию теста на сковородку. Такая уютная, домашняя девочка.

Узнать во мне своего бывшего она не могла. А догадаться, что я тот самый спец, который её из борделя забирал вполне.

В подтверждение моих слов Вика обернулась от плиты и спросила:

-Это ведь были вы? Тот, кто вырубил Шумлова, и выволок меня из номера?

«И, правда, ведьма. Вот ещё мысли читает», - с иронией подумал я, разглядывая её возмущённое личико, длинную шею в вырезе халата и ямочку под шеей между ключицами, которую я обожал.

Секунду я раздумывал, и всё же решил признаться. А смысл скрывать?

Отрывисто кивнул.

-Я так и думала, - кивнула своим мыслям Вика.

На моё счастье, шкворчание отвлекло девушку от разглядывания моих скромных двух метров роста.

-Вы были не особенно аккуратны, - буркнула девушка, а я скрипнул зубами, вспоминая как в тот момент единственное, о чём я думал: как быстрее передать Шумлова и остаться с ней наедине, чтобы хорошенько отшлёпать, а потом добиться ответов.

О чём я снова думаю? Я поймал себя на том, что жадно лапаю взглядом фигуру своей персональной ведьмочки. Безразмерный халат совершенно не мешает мне представлять изгибы её тела и возбуждаться всё больше и больше.

Хватит, пора уходить.

Я отлип от косяка двери, на который опирался плечом, и собрался уйти из квартиры.

Я, конечно, одет так, что мой стояк не заметен, но дальше мучать себя выше моих сил.

-Подождите, я вам дам с собой блинчиков. Вы принесли сыр и ветчину. Я сверну вам трубочкой несколько штук, потом перекусите.

От этого простого и вроде невинного предложения по моему телу пробежала волна тепла, а сердце болезненно сжалось. Но вскоре на смену боли пришло приятное чувство. Нежность. Я и забыл какого это - чувствовать.

Гибкие пальчики ловко заворачивали ломтики сыра и ветчины. Вика сделала пять, потом окинула меня оценивающим взглядом и сделала ещё пять.

Я ухмыльнулся под маской. Умница. Да, такого как я фиг прокормишь.

-И вот ещё… возьмите.

Вика протянула мне термокружку. И потом ещё судок с блинчиками. И когда только успела на конспиративной квартире всем этим обзавестись?

-В термокружке - кофе.

Всё как я люблю. Отказываться я не собирался. Слишком хотелось есть, а ароматы, витающие на кухне, только распаляли мой аппетит.

Как и вид девушки распалял совсем другой аппетит. Куда более опасный для нас обоих.

Ради того, чтобы увидеть Вику, мне пришлось вставать в шесть, выслушивать инструкции от Гарика. А затем ехать в магазин, чтобы купить всё по списку, который Вика вчера накатала Витале. Как итог: я остался без завтрака.

Я кивнул, и взял подношение.

-Виталий, проводите, пожалуйста, нашего гостя. А потом идите к столу завтракать. А я пока пойду переоденусь.

Вика уже и снайпера в оборот взяла. Но почему я не удивлен? Она всегда любила покомандовать. Даже мной пыталась. Зубки свои об меня обломала пока не поняла, что это бесперспективно. И подчинилась. Хотя острые коготки все равно выпускала - спорила, не отвечала на звонки, обижалась, а потом прощала.

На меня накатили воспоминания. И, как назло, все эротического характера, в котором ногти моя ведьмочка выпускала исключительно от удовольствия. Твою Бога душу Исаев, о чём ты думаешь?

А всё из-за того, что в ванной, прямо за этой хлипкой дверью, она сейчас переодевается.

Заспанный Виталя с всклокоченными волосами показался в коридоре. Видимо, он воспользовался тем, что я в квартире, чтобы немного поспать без опасений, что объект сделает ноги. Я ему даже посочувствовал. С таким беспокойным объектом как Вика сидишь как на ящике с динамитом.

По-хорошему её охранять должны двое, посменно. Но сейчас такой возможности нет. Остаётся ждать пока нам дадут зелёный свет на выезд.

-Сколько ещё? - тихо спросил Виталя около выхода.

-День или два, - я не рискнул отвечать вслух и показал жестами.

-Хорошо бы. - вздохнул он. И чуть скривившись, покосился на дверь.

Я хмыкнул, догадываясь о причинах.

-Пытается меня разговорить.

Виталя устало потёр лицо.

-Очень настойчиво.

«О да, парень, если Вике что-то надо, то ты попал».

Меня затопило противоречивыми чувствами, в котором злорадство соседствовало с ревностью и завистью. Видимо, я всё-таки скрытый мазохист. Хотя почему-то такие сомнения меня посещают только, когда Вика появляется на горизонте.

-Головой за неё отвечаешь, понял? - глухо спросил я и сжал его плечо.

Виталя, молодой, двадцатипятилетний парень, старший лейтенант, был переведён к нам чуть больше года назад. И это была его третья операция.

После первой он стал меня побаиваться. Хотя вначале смеялся над моими шутками и старался подражать.

-Понял, товарищ майор. - сипло ответил Виталя и глянул на меня так, что я сразу понял: информация о нас с Викой всё же дошла до его ушей. Как и новость о моём новом звании, очевидно.

Все трепятся как бабы даже находясь на операции? Вот на х*я, скажите мне, Витале нужно было знать о том, что у нас с Викой были отношения?

-Открывай, - без слов, показал ему на дверь.

Виталя проверил камеры, убедился, что никого снаружи нет и выпустил меня из квартиры. Подальше от девушки с зелеными, колдовскими глазами и огненным темпераментом.

____________________________________________________

Музыкальная тема главы:

UNSECRET "Till I See You Again", Rag'n'Bone Man "Human"

***

Балаклаву я снял, пока спускался по лестнице с седьмого этажа. Лифты терпеть не мог и пользовался ими только в случае крайней необходимости. Так-то балаклава мне не мешала. Мелькнула мыслишка, что я, можно сказать, привык закрывать своё лицо.

«Только вряд ли народ на улице оценит бы амбала в балаклаве и темной одежде». - я усмехнулся, и перед выходом из подъезда надел бейсболку.

А то с моей ведьмочки станется выглянуть в окно. Несмотря на то, что для объекта такое своеволие категорически запрещено. Но Вика уже так бодро командует Виталей, что не удивлюсь, если и тут она умудрится сделать по-своему.

И пусть узнать меня со спины стало сложнее, но с Викой никогда и ни в чём нельзя быть уверенным. Слишком она внимательная, умная и непредсказуемая. Перед глазами возник темный вьющийся локон, чуть влажный после душа. Я тряхнул головой, отгоняя от себя соблазнительное видение.

К машине я шёл не оборачиваясь, но чётко ощущал взгляд на своём затылке. Опасности не чувствовал. Инстинкты, отточенные годами, меня никогда не обманывали - взгляд был любопытный.

И всё-таки она это сделала. Отчего-то я был уверен, что это Вика на меня сейчас смотрит.

Ну, Виталя, блин. Охранник хренов.

Если бы не знал, что парень по уши влюблён в свою девушку, и уже сделал ей предложение, я бы не оставил Вику с ним наедине. Слишком легко она может вертеть всеми вокруг. Особенно мужиками. Я скрипнул зубами от злости.

Маньяк неуравновешенный. Мотыляет меня от бешенной ревности до нежности, от страха за её жизнь до ярости от безрассудного поведения. Потребность сжать в объятиях и поцеловать властно, жёстко, как раньше доводя нас обоих до неистового желания - сменяет тоска и сожаление.

Твою мать! Ведь всё было так спокойно пока в моей жизни снова не появилась эта зеленоглазая ведьма!

Меня не беспокоило, что кто-то может легко запомнить моё лицо и опознать меня. Помимо густой бороды, дебильной татуировки на шее, мне ещё волосы приходилось красить. Теперь вместо темно-русых они стали чёрными. Раньше мне было по фиг на своё отражение в зеркале. Но теперь я его стал ненавидеть. На батю своего стал ещё больше похож. Будто его клонировали.

За пять лет что Вика меня не видела фигура тоже изменилась - я стал ещё массивнее, стараясь перекачать свою злость в мышцы. Гриша надо мной ржал с завидной периодичностью. То предложит шефу оклад мне увеличить, потому что «малышу-Плохишу на еду не хватит», мол, прокормить такую тушу сложновато. То советовал «выдавать мне анти-Растишку», а то я скоро в дверь не пролезу.

Я усмехнулся. Кто-кто, а Гриша был одним из немногих побратимов, с кем я сблизился за последние годы. Не дружба как когда-то с Владом, но крепкие приятельские отношения.

Остальных сослуживцев я уважал, и жизнь был готов за них отдать, но взгляды у нас слишком разные.

Что-то меня на философию потянуло?

…Новый внедорожник, подогнанный коллегами из наружного наблюдения, был припаркован через улицу. Внутри японец был довольно аскетичным. Что мне в нём нравилось - так это полный привод и глухая тонировка на всех стёклах. В отличие от нашей страны здесь полная тонировка пока не запрещена.

Однако этот внедорожник не мог сравниться с тем красавцем, на котором я ездил последние несколько месяцев. С сожалением вспомнил о роскошном, немецком автомобиле. Раньше я относился со скепсисом к эйфории по поводу немецких тачек, но теперь моё мнение изменилось.

Не знаю как наши будут его забирать, потому что он так и остался стоять рядом с борделем.

Я сел в машину, но уезжать не спешил. Двигатель решил не заводить. Незачем - не жарко и не холодно. Как по мне, ранняя весна в этой стране была самым приятным временем года. Температура шестнадцать-двадцать, солнце, лёгкий ветерок. А вот лето тут жаркое, на любителя.

«Блинчики пока тёплые, нужно их съесть».

Я с удовольствием приступил к завтраку. Вкусно. Тонкое тесто с ветчиной и сыром. Ммм.

«У меня еще кофе есть», - я довольно ухмыльнулся.

Однако, когда я сделал первый глоток вся расслабленность у меня исчезла как нога капитана Ахава в пасти Моби Дика.

«Будь я проклят, если Вика не добавила туда лимон!»

Я сделал ещё один глоток. Контрольный.

Да, чёрный кофе без сахара и с долькой лимона. Всё как я люблю. Чёрт!

Слишком специфические у меня были предпочтения. И не только бл*дь в этом.

И Вика была той, кто им соответствовал. Полностью. Она всегда запоминала, что я люблю. От мелочей, типа еды, одежды, книг и фильмов до взглядов по тем или иным вопросам.

Я снова отхлебнул кофе и стал судорожно вспоминать был ли лимон около разделочной доски. Я его точно не покупал. Вчера Арс привозил им продукты.

Я написал Арсу самую странную смс в своей жизни.

-Какие продукты ты вчера привозил Витале? Лимон был?

Вот он удивится. Я хмыкнул. А пока ждал ответ, пережевывал блинчик, запивая его своим любимым кофе.

Пришёл ответ, в котором был и лимон, и сорт моего любимого кофе. Я цветасто выматерился.

Твою ж мать. Да не может быть! Она знает.

При мне кофе Вика не варила, а из кухни я не выходил. Как пришёл, так и стоял как привязанный, и смотрел на неё голодными глазами. Значит, кофе она приготовила к моему приходу. Знала, что приду именно я?

Я нашёл взглядом окна квартиры и представил как захожу и задаю ей прямой вопрос.

Чёрт, если она узнала меня, то я обязан сообщить Коту. И тогда что?

Тогда он обязан меня отозвать с операции. А мне придётся подчиниться. Нет, на х*й. Я не оставлю Вику без пригляда.

И пусть в операции также участвуют опытные Кот и Лёня, но... Мне сразу вспомнилось как Лёня мозг мне трахал, дескать, какой я идиот, что не стал ждать пока они сами заберут Вику из номера, а донёс её сам. Хотя по плану должен был вернуться в номер к рыжей проститутке и делать вид, что оттуда не выходил!

Рисковать тем, что охранники Шумлова вломятся в номер, и грохнут Вику? Шёл бы Лёня лесом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нет, доверять Лёне и Коту я полностью не могу.

Для них на первом месте успех операции, а не жизнь девушки. Возможно, Кот будет повнимательнее. Все же Вика - лучшая подруга его жены и крёстная его первенца. Но всё равно он не будет настолько острожен с её жизнью, как я.

Я отхлебнул кофе, которое приятным тёплом согрело горло. И окинул задумчивым взглядом улицу.

Странное шевеление привлекло моё внимание.

_______________________________________________

Музыкальная тема главы:

Scorpions "Send Me an Angel"

***

Перпендикулярно к дому шла дорога и на пешеходном переходе стояли двое крепышей. В свободной одежде и бейсболках. Ждали зелёный свет, видимо. Странный у них прикид. Местные такое не носят.

Светофор зажегся зеленью. Мужики двинулись прямо. Я пригляделся к ним и то, что я увидел мне не понравилось. Координация, походка, скупые экономные движения…

Рыбак рыбака узнаёт издалека.

Только перестрелки в спальном районе столицы нам не хватает бл*дь.

Поставил кружку с кофе в подстаканник и набрал Виталия.

-Я в машине напротив подъезда. Вижу двоих. Предположительно идут к вам.

Снайпер от души выругался.

-Собирайся.

-Да я уже… - пропыхтел Виталя в трубку. -…начал.

-Виктория, собирайтесь. – крикнул он в сторону. -Сейчас? - раздалось вдалеке.

Ни лишних вопросов, ни паники - просто удивление.

«Моя девочка!» - с гордостью подумал я.

К дому завернули два чёрных внедорожника, проехали мимо меня и остановились в дальнем конце улицы. Почему не сразу напротив подъезда - я не понял. Хотя для меня так даже лучше.

-Тут становится людно. По ходу ещё бойцы подтянулись.

-Чёрт! - ругнулся Виталя. -Они вместе? Те двое и новые бойцы?

-Пока неясно.

Я наблюдал за пешей двойкой. Мужики явно заметили внедорожники, но не остановились. Продолжили так же спокойно идти по направлению к дому, как шли.

-Судя по реакции, они вместе.

-Жаль, - заметил Виталя. В наушнике слышалось шуршание одежды, хлопание дверей шкафов.

Такое впечатление, что они на этой квартире уже месяц живут. А не два гребанных дня. Что им там собирать-то так долго?

Однако, несмотря на своё раздражение, вслух спросил:

-План помнишь?

-Помню, как не помнить-то.

-Хорошо. У тебя примерно минут пять. Я наберу Коту.

Из внедорожников высыпали шестеро. Собрались ненадолго вместе, что-то перетёрли и чётко рассредоточились по улице.

«Чёрт, это спецы местные, не бандиты». - понял я, наблюдая за их действиями. Медлительные парни, но выучка присутствовала. Правда выглядело всё так, будто они на операцию по задержанию спонтанно подорвались.

А раз это спецы, то придётся всё делать аккуратно, чтобы прорваться, но при этом умудриться их в живых оставить. В общем, как любит повторять мой дядька: «и рыбку съесть, и косточкой не подавиться».

Я отметил, что водилы остались за рулем, и мне это не понравилось.

Кот ответил сразу. Кратко и ёмко обрисовал ему ситуацию и затем спросил:

-Действую по своему усмотрению? - краем глаза наблюдая как пешая двойка зашла в подъезд.

С домофонами тут мало кто заморачивается. Да и эта хрень надолго всё равно спецов не задержит.

-Чтобы ты там квартал с землей сравнял? - рявкнул Кот.

-Пока в штабах чертили карты, спецназ давно менял рельеф. – с улыбкой отозвался я любимой бессмертной фразой.

-Да ты на х*й совсем что ли без мозгов! - А дальше последовал короткий, но колоритный крылатый набор матерных выражений, вызывающий уважение даже у меня.

-Ты мне не доверяешь? Я оскорблен.

Отхлебнул ещё кофе, продолжая наблюдать за улицей. Кот запросил информацию у команды Гарика, и сердито сопел в трубку.

Двое из внедорожника зашли в подъезд. И последний из них нёс какой-то чемодан.

-По ходу они бензорез с собой прихватили. Подготовились все же. Странно. Действуют так будто их с мальчишника на работу дёрнули.

Кот опять выругался.

-Какой-то ты нервный стал, словно не Нина беременная ходит, а ты.

-Заткнись, Яр, - прохрипел в трубку Влад.

-Не нервничайте, папуля, вам вредно. - ласково добавил я, накручивая глушитель.

Убивать я никого не планировал, но кто знает, как повернётся ситуация. Часто она показывает тебе задницу именно тогда, когда ты этого не ждёшь.

Остальные четверо рассредоточились по улице. Оставалось надеяться, что бездумно палить при свете дня в спальном районе они не станут.

-Харе трепаться. Они уже в подъезде. - Я прервал связь, вставил наушники, чтобы освободить руки.

Когда командир будет готов с инструкциями, перезвонит. А сам набрал Виталю.

-Где вы? - спросил я, натягивая балаклаву, а поверх неё кепку.

-Мы спустились во вторую квартиру на этаж ниже. Ждём у двери.

Дом строился по тому же проекту, что и во многих странах бывшего союза, с пожарной лестницей на балконе. И квартиры на двух этажах, одна под другой, были конспиративными.

-Принял.

Не отключая связь с Виталей, я рванул к подъезду. Понимал, что секунд десять у меня есть пока четверке в подъезде не стало известно, что они тут больше не одни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

К тому же не стоило забывать, что за спиной у меня еще шестеро. Ну, ладно четверо. Водилы оставят свои тачки только в крайнем случае.

Проблема была в том, что скорее всего по мне местные спецы будут стрелять на поражение, как только появится возможность и не будет угрозы гражданским. А вот их мне лучше оставлять в живых. На хрен нужны потом эти межведомственные разборки.

Генерал Беленький Иван Николаевич, наш шеф, любит нам повторять: «Делайте всё так, чтобы потом мне не пришлось за вами дерьмо разгребать».

…В подъезд я попал без особых проблем. Всё же моя машина была припаркована прямо напротив него. И на удачном расстоянии от четвёрки бойцов, которые остались на контроле улицы. Попасть попал, но не заметить, как я нырнул в подъезд, ребятушки не могли.

Кто-то из них точно рыпнется за мной. Один или двое, потому что на улице должен кто-то остаться.

У входа в подъезд был удобный закуток, там я и задержался. Минута разницы не сыграет, а вдруг прокатит. Наши бы так просто не сунулись. Но «тут вам не там».

И правда, не успел досчитать до тридцати в подъезд вбежал боец. Да так лихо, как будто и мысли не допускал, что я гостя дорогого буду у порога встречать. Дебила кусок. Сейчас я ему *банный экспресс-мастер-класс проведу. Всё же товарищ почти наш, бывший союзный.

Хлесткий удар ладонями по ушам, чтобы оглушить. Потом ощутимый удар в кадык, но так, чтобы он потом очухался. Боец начал задыхаться, судорожно хватать ртом воздух.

Приходилось держать вход в подъезд в поле зрения. Скоро ещё кто-то из оставшейся тройки пожалует на огонёк.

Серия в живот и подсечка. Тяжёлым кулем мужик упал на кафельный пол. Наверняка, затылком неслабо приложился. Но сознание не потерял. Крепыш! Одним ударом вырубил его, отправив звёздочки считать.

Вот, а говорят лежачего не бьют. Сказочники.

Пусть основа, по которой тренировали местных и наших спецов когда-то была одинаковой, но за тридцать с лишним лет с развала союза, у нас прогресс поболе. Причина банальна. И она не в том, что они плохие, а мы такие хорошие. Просто бабла у нас больше. И на спецах, и разведке не экономили.

«Зато просрали все полимеры», - хмуро подумал я, поднимаясь по лестнице, и держа пистолет наготове.

Лестницы тут были узкие, как у нас в парадных. Дому лет сорок точно есть, если не больше, ещё советской постройки. Стены до середины выкрашены зелёной краской отвратного оттенка.

Посторонние мысли всегда позволяли мне немного отстраниться от ситуации. При этом я не забывал контролировать пространство. Нападение сзади все ещё было ожидаемо.

Я быстро поднимался вдоль стены, держа пистолет наготове.

-Ты далеко? - раздалось в наушнике.

-Близко. - прошипел я.

-Они уже дверь срезают. Слышишь?

-Слышу-слышу.

Я был уже на пятом этаже и звук бензореза доносился до меня все чётче. Скорее всего мощность там приличная, и какие бы навороченные не были двери, но рано или поздно их срежут.

-Пусть Вика звонит в местную полицию. Женщине больше поверят. В голос побольше паники. Она умеет. Скажет около дома стрельба и непонятные мужики в камуфляже. Потом позвонит в скорую помощь. В подъезде человек без сознания.

-Чёрт, я надеюсь, майор, ты знаешь, что делаешь.

-А как же!

Связь на время прервалась. Виталя пока исполняет мои указания. А мне есть чем заняться. Я дошёл до четвертого этажа, когда между поручней лестницы высунулась рожа в балаклаве, которая тут же пропала.

-Дурашка, я же в тебя стрелять не собираюсь. Ты мне живой нужен. – шепотом сказал я.

Раздались крики и послышался грохот тяжёлых ботинок по ступеням.

Бегут меня встречать. Гостеприимные тут люди, давно заметил.

Бегом поднялся на этаж выше. В повороте к квартирам как раз погасла лампочка. И шкаф так удачно стоит…

______________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Disturbed "Indestructible"

***

Спустя несколько секунд нарисовались двое. Они шустро пробежали мимо моего укрытия вниз по лестнице, даже не остановившись, чтобы проверить всё ли чисто на этаже. И оставили меня за спиной. Спецы, бл*.

Теперь я смог разглядеть их получше. На удивление, бронежилеты у бойцов были усиленные, последнего поколения. Не пожадничало местное руководство. Отлично! Выстрел из моего ствола выдержат - калибр не тот, чтобы серьёзные травмы нанести.

Выскользнул из своего укрытия, и выстрелил. Пуля с шипящим писком ударила в спину крайнего ко мне бойца, чуть ниже правого плеча. Бронежилет не пробила, как я и думал. Но сила кинетического удара подтолкнула его в спину порядочно. Боец, находясь в движении, оступился, потерял равновесие. Всё же удар серьёзный и весьма болезненный.

А я скривился, чувствуя фантомную боль, словно это в меня только что попали. Тело всё помнит.

Его напарник, который бежал первым, то ли почувствовал сзади угрозу, то ли услышал шум, притормозил, когда его «догнал» падающий напарник.

Кегельбан, ёпт. Я усмехнулся под балаклавой.

Всё произошло в течение каких-то пары секунд.

От толчка сзади первый покачнулся, но, как неваляшка, на ногах устоял, схватившись за перила. Однако этой задержки мне хватило с достатком. Торопясь познакомиться с местными спецами поближе, я бегом спустился по лестнице.

Не хватало того, чтобы мужики оклемались и начали палить в меня. Не планировал я с ними тут перестрелку устраивать. В отличии от иностранных «коллег», бронежилета на мне не было. Их товарищи с минуты на минуту срежут петли у входной двери. А потом найдут на балконе люк и спустятся в квартиру на этаж ниже. Пусть Виталя совсем не безрукий, но всё же допускать спецов с неясными намерениями так близко к Вике я не хотел.

Оставался один вариант - схлестнуться с иностранными «коллегами» в рукопашную. Поскольку рисковать стрелять с близкого расстояния я бы не стал.

Второй боец сейчас стал не особо годен. Руку ему конкретно так "отсушило" после попадания пули. А неудачное падение только добавило новых ушибов. В другой ситуации я бы оставил его «на втрое», разобравшись сначала с основной угрозой, но раз он у меня всё равно по пути, то я хорошенько так зарядил ему с ноги в голову. Пусть спокойно дождётся пока я с его напарником разберусь.

В моменте «неваляшка» был для меня более опасен: он не только успел удержаться от падения, но и сохранил в руках пистолет.

За это время боец как раз развернулся в мою сторону с пистолетом в руке. Я резко поднырнул под его руку, вывернул запястье, заставляя его выпустить оружие. Затем мощным ударом в челюсть отправил его в нокаут. Пистолет поднял, вынул магазин, передернул затвор, но забирать не стал, просто отпихнул подальше. Оружие табельное - зачем мужику лишние проблемы создавать.

Недостатка оружия у меня нет, главное, доехать куда нужно.

Второй «боец-паданец», опёршись на ладони, уже начал подниматься с пола. Судя по тому, что легко ему это не давалось - сотряс у него конкретный. Подошёл к нему и с размаху ударил в затылок, снова уложив на пол.

Оружие также разрядил и отпихнул в сторону. Даже если очнутся, и смогут бежать наверх, время на поиски потратят.

А сам, рывками, перескакивая через ступеньки, рванул наверх. При этом не забывая, что в любую минуту коллеги тех двух подранков, могут показаться у меня за спиной.

-Плохиш, - раздался в наушнике знакомый голос. На этот раз Кот держал себя в руках.

-Ты не вовремя. – сказал сквозь зубы, не останавливаясь, продолжая подниматься по лестнице.

-Ясно. Слушай меня: возьмёшь где-нибудь машину и выдвинешься на запад по шоссе М3. Примерно шестьдесят пять километров – там аэродром.

-Почему не к вам?

-Мы двигаем туда же. Нам согласовали зелёный коридор.

-Принял.

Кот сразу отключился.

Наверх я взлетел на полной скорости. Вот он, девятый этаж.

Резкий металлический звук подсказывал, что двойка спецов занята делом. Видимо, хорошую дверь установили хозяйственники, раз с ней столько возятся.

-Открывай, - отдал приказ.

Дверь распахнулась и в рожу мне уставилось дуло пистолета.

Кра-са-ааа-ава! Знает же, что здесь - я. Нервничает, что ли?

Я махнул Витале рукой, жестами показывая двигаться наверх и следовать за мной. Парень кивнул, типа «понял-принял». Закрыл дверь, провернул ключ в замке, развернулся и схватил Вику сзади за шею, прижимая к себе слева. Девушка инстинктивно прижала подбородок к груди, максимально пряча голову.

И вроде сделал Виталий всё по инструкции, собрался прикрывать девушку со стороны лестничного пролета. Однако на миг от ярости у меня в глазах потемнело.

-Полегче, - прохрипел я зло, внутренне представляя как хватаю этого придурка самого за шею и хорошенько впечатываю рожей в стену.

Противный шум бензореза резко стих, и я встряхнулся. Не дожидаясь ответа Виталия, двинулся первым к лестнице.

Защитничек, мать его за ногу.

Сейчас нам предстояло пройти тех двоих «пеших», которые вскрывали дверь.

Первый лестничный пролёт мы преодолели шустро. На середине второго я дал сигнал Виталию остановится, а сам поднялся до конца и осторожно выглянул из-за угла.

Полотно двери было прислонено к стене, а бензорез и чемодан от него стояли на полу рядом.

Один боец остался около пустого дверного проёма, и смотрел внутрь квартиры.

Ну, пи*дец просто! А кто обстановку под контролем держать будет?

По ходу мужик даже представить себе не может такой расклад, что кто-то левый пройдет в подъезд мимо его коллег.

С другой стороны, раз он пока один - мне же легче будет с ним разобраться. Напарник, видимо, в данную минуту квартиру обыскивает.

Знаками показал Витале готовиться, а потом продолжать идти наверх. Дождался хлопка по плечу - подтверждение что он принял, и выстрелил местному спецу в спину по той же схеме, что и его коллеге несколькими этажами ниже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И сам бы рад быть рыцарем без страха и упрёка, который честно сходится в поединке, не бьет лежачего и не стреляет в спину, но... Хотя кого я обманываю? Мне по фиг. Главное - результат. А эти мужики должны порадоваться, что живы остались.

Следующие события произошли буквально за несколько секунд...

Виталя, закрывая собой Викторию, двинулся наверх, а я пошёл на сближение с потерявшим концентрацию бойцом, который начал разворачиваться ко мне. Подскочил к нему и нанес прямой удар правой в лицо. С моей техникой и весом у мужика шансов не было - он кулем свалился на пол.

Оставлять за собой хвосты не хотелось. И так на улице трое дожидаются, и новые лица скоро подтянутся. Поэтому последнего бойца нужно было обезвредить и я просто свистнул.

Вскоре он показался в дверях комнаты, где находится балкон с люком.

Вовремя мы успели. Если бы этот мужик открыл люк пока Вика и Виталий были в квартире, то активировал бы шумовую гранату, которую я у них заметил - это осложнило бы мой план.

Мужик сделал несколько шагов к выходу, а потом, видимо, заметив своего напарника на полу, юркнул в крайнюю комнату.

Сука, мы теперь что в прядки, чти ли, играть будем?

Звуки сирен с улицы доносились всё громче, напоминая, что каждая секунда на счету. Скоро здесь народу будет как в метро в час пик.

Я выглянул из-за угла, чтобы оценить обстановку и продумать следующий шаг.

В тот же миг раздался выстрел.

_______________________________________________

Музыкальная тема главы:

Кипелов "Жить вопреки"

***

Пуля прошла совсем рядом, задела стену, разметав штукатурку. Я мгновенно скрылся за стеной, размышляя, как обезвредить бойца. Причем сделать это мне нужно быстро. Во-первых, времени мало, мне нужно спешить к Вике и Витале. Во-вторых, охренительно громкий хлопок наверняка привлек ещё больше внимания. Глушителями местные спецы не заморачивались. Да и зачем им? Они на своей земле.

Никто из нас двоих не произнёс ни слова.

Боец не пытался призвать меня к порядку, как сделали бы местные правоохранители. Я тоже не собирался давать ему лишнюю информацию о себе.

И ещё меня сильно напрягла одна деталь.

Выстрел он метил в голову. В мою сука голову. А как же «взять языка», чтобы потом с толком поговорить с ним. За жизнь. За чашкой чая в темном, глубоком подвале… Мда.

Из квартиры донесся приглушенный шум, а потом что-то упало. Но второго выстрела так и не последовало. Мой случайный противник похоже сместился.

Я бесстрастно оценил варианты.

Пока спец активен - я не могу уйти. Выход на лестницу прямо напротив входа в квартиру, как и лифты. Уверен, что стоит мне попытаться рвануть в ту сторону, как «коллега» без колебаний выстрелит мне в спину.

Я бы на его месте стрелял по ногам. И тут я вспомнил о первой попытке попасть мне в район головы, и помрачнел. Не уверен, что спец не выстрелит на поражение.

Прошла всего минута, но с учетом приближающихся сирен, и моего чёткого ощущения как кольцо возможностей для нас троих сжимается и время играет против нас. Нужно действовать немедленно, иначе нас просто зажмут в этом доме.

Боец явно не собирался облегчать мне жизнь и сейчас затаился, выжидая моих ответных действий. Хотя ему-то куда торопиться: скоро сюда подгребут остальные, и спецу остается только подождать. Он может даже особо не напрягаться - просто удерживать позицию, защищая себя и одновременно не давая мне скрыться.

«Ну что же покажу коллеге как нужно работать в тесном пространстве». – я ухмыльнулся в предвкушении.

Не теряя ни секунды, нырнул в квартиру, и скрылся в боковом коридоре. Раздался второй выстрел. На пару секунд позже, чем было нужно. Видать, не ожидал мужик, что я такой прыткий.

Теперь нас разделяла стена.

Я замер, прислушиваясь. Боец на месте не стоял. Судя по звуку осторожных шагов он сместился к другой стороне от входа в комнату. Явно понял, что я не собираюсь спокойно ждать пока подтянется подкрепление. В голове мелькнул план: заставить его выйти на открытую позицию, где я смогу с ним разобраться без риска получить пулю. Я тихо двинулся вдоль стены, стараясь не издавать ни звука, и бросил в дальний конец коридора кусок штукатурки, отвлекая его внимание. Услышав, как боец делает шаг в ту сторону, я резко вынырнул из-за угла и бросился на него. Быстрый удар в челюсть, сразу за ним пробил ему в солнышко - он согнуться, пытаясь вздохнуть. А я жёстко схватил его за голову и резко рванул её вниз, одновременно с ним подпрыгнул и ударил ему коленом в лицо.

Этому досталось чуть сильнее. Разозлил он меня. Стрелок хренов.

_______________________________________________

Музыкальная тема главы: Shinedown "Enemies"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

«И что по плану дальше, товарищ Исаев?» – спросил себя, отпихивая ногой пистолет противника. Со скрежетом он проскользил по ламинату в дальний угол комнаты.

«Машину нужно найти». – ответил, бегом поднимаясь по лестнице.

Жаль, джип для меня потерян. Вряд ли к нему можно будет подойти без того, чтобы как минимум у тебя не попросили предъявить документы. А те документы, что у меня с собой - на новое имя. Не удивлюсь, если окажется, что меня ищут за одно с Шумловым.

Хотя

меня

будут искать не так активно. По сравнению с Шумловым и его влиянием, набранным за двадцать с лишним лет в этой стране, я - в своей нынешней личине - мелкая сошка. Однако то, что мы с Шумловом пропали одновременно из одного борделя наверняка вызвало у господ правоохранителей логичные вопросы. Типа - а не замахнулись ли молодые и борзые беспредельщики на старую власть?

Я вернулся мыслями к насущному. Первое - машина. Затем 65 км по трассе, которые предстоит проехать, не напоровшись на гайцов местных.

Спустя минуту я стоял рядом с Виталей и Викой на двенадцатом этаже около выхода на крышу. Почувствовал, как горячий взгляд, прошелся по моей спине снизу-вверх и обратно. Этот взгляд я ощущал так чётко, словно её нежные, гибкие пальчики скользнули по моей спине, оставляя за собой трепетное ощущение тепла и близости.

О чём я вообще думаю? Идиота кусок.

Не оборачиваясь, залез по железной лестнице к люку. Тут мне даже трудиться не пришлось. Видимо, подростки, у которых всегда шило в одном месте, замок подпилили. Потому что висел он просто для красоты.

-А я и не заметил. – с чем-то похожим на обиду буркнул Виталя.

А ты бы залез и проверил - мог бы ответить я, но не стал. Что ждать от парня на третьей операции? Нервничает, и это нормально. Предполагаюсь, что финальная фаза операции тихая будет. Шумлов был у меня под колпаком. Вот Кот и взял Виталю с собой. А нет, вон оно как повернулось. Задом бл*.

Снял замок с поврежденной душкой, открыл люк, и быстро залез на чердак. Дождавшись пока Вика и за ней Виталий поднимутся, плотно прикрыл за собой створку. По факту, сильно это не поможет. Потому что первое, куда побегут полицейские после осмотра места происшествия, это сюда.

Логично - если никто не выходил - значит ушли через крышу. И закрытая изнутри створка люка не задержит надолго.

Одно было нам на руку - я отлично знал эти дома, которые имели форму буквы П. Чердак тут был сквозной. Даже по улице не нужно будет идти.

Вскоре мы добрались до противоположного конца дома.

На этот раз дверь на чердак оказалась закрытой.

«Против лома нет приема», —мысленно сказал я, и вышиб створку ногой. Хорошо, что здесь люки открываются наружу, а не во внутрь.

Грохот, конечно, знатный вышел. Но что делать? Остаётся надеяться, что народ в подъезде, обеспокоенный движухой из машин полиции и скорой помощи, будет тихо сидеть по квартирам и побоится высовываться.

-Плохиш? – неожиданно раздалось в ухе.

Ну, как же он, вашу мать, не вовремя. Но не ответить я не могу.

-Да.

В этот момент мы спускались по лестнице. Я впереди в качестве основного прикрытия. Виталя с Викой на несколько шагов за мной.

-Всё норм?

-Да.

-Гарик сказал у вашего дома куча полиции и скорая.

-Всё по плану.

-Как всегда у тебя. - огрызнулся Кот.

-По делу что-то сказать хочешь или так позвонил - потрепаться?

Виталя сзади приглушенно фыркнул, и мне показалось, я расслышал как за моей спиной скрипнули чьи-то жемчужные зубки.

-Нет, узнать живы ли вы ещё. - рявкнул Кот в ответ. -Обещай Вику и Виталю в целости и сохранности доставить.

Я лишь тяжело вздохнул и отключился.

Вот к чему он мне это сказал? Правду говорят - беременность не только на мозги матери влияет, но и отца.

По счастью, на лестнице нам никто не встретился. Зато, судя по звуку, кто-то спускался на лифте.

Я выбил лампочку около дверей к квартирам на первом этаже и знаками показал Витале охранять Вику и ждать меня здесь, и не отсвечивать.

А сам пошёл к лифту, стягивая на ходу балаклаву. И тут первый раз за долгое время мне повезло. Двери открылись и там оказался маленький мальчик лет четырёх, и его мама с коляской. Как она умудрилась в узкий лифт коляску запихнуть - не знаю.

Молодая мамочка, увидев меня, напряглась, и я постарался с ней глазами не встречаться. У женщин, как правило, интуиция очень хорошо развита. В моих глазах она увидит то, что испугает её ещё сильнее – словно человек, который заглядывает в глаза хищнику

Я не раз видел похожее выражение в глазах у своих коллег, кто давно служит. Поэтому вместо матери, я улыбнулся мальчишке и сказал:

-Привет, пацан. Брата везёшь?

-Систлу.

-Помочь тебе с коляской?

Мальчик сразу расположился ко мне. Не раз удивлялся: почему дети меня не боятся, когда большинство взрослых предпочитают держаться подальше?

-Ну может не стоит… - промямлила сомневающаяся, молодая мамочка.

-Вам же коляску ещё по ступенькам стаскивать. А мне не сложно, - стараясь говорить как можно мягче, заметил я, аккуратно отстраняя девушку, и с лёгкостью поднимая коляску и снося её вниз.

Мальчишка поспешил за мной. Я толкнул дверь и вынес коляску через порог, осторожно осматриваясь.

Суматоха царила в противоположном конце дома. А здесь все было чисто.

-Что-то там происходит. - с удивлением в голосе отметил я, делая шаг в сторону и давая мамочке доступ к коляске.

-Ага, странно! - воскликнула она с беспокойством, смотря в ту же сторону, что и я.

-Может вам лучше домой вернуться? – предложил, как бы невзначай, не отрывая взгляда от движения полицейских.

Собственно, я был не один такой любопытный. На детской площадке, расположенной в центре дома, народ тоже не спешил расходиться. Любопытство людей оказалось сильнее страха перед возможной опасностью.

Ситуация со стороны выглядела безобидно - тишина вокруг, машины полиции и скорой и куча служивых около одного из подъездов. Ни возгораний, ни постороннего шума.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Нет уж! Не для того я дочку полчаса собирала, пойдем с детьми в соседний двор. Там тоже детская площадка есть. – высокий голос молодой мамочки выдернул меня из размышлений.

Пока мы с ней вели светскую беседу, и я косил под отца семейства, успел осмотреть двор, и отметить, что у моего японца полно народа. Слишком близко он был припаркован к подъезду.

Чёрные внедорожники местных спецслужб стояли дальше. И оба водителя уже объяснялись с полицейскими. Троих оставшихся на улице спецов видно не было. И это мне не понравилось.

Нужно поторопиться. Скоро они всё оцепят и потом отсюда хрен выйдешь.

Но резко стартовать с места означало привлечь к себе внимание.

С мамочкой и её сыном мы распрощались почти как добрые соседи. Они пошли к той самой арке в соседний двор, а я неспеша двинулся в сторону соседней улицы. Времени у меня было немного. Следовало обзавестись машиной как можно скорее.

Жаль, что здесь пока нет каршеринга.

-Зато есть такси, - буркнул себе под нос.

Виталя очень удивился, когда я ему позвонил и приказал в темпе вальса выходить из подъезда под ручку с Викой и вести непринуждённую беседу.

-И чем непринуждённее, тем лучше, - добавил я в наушник, одновременно с этим поднимая руку и останавливая таксиста.

Водитель такси хотел было свинтить, разглядев меня получше, но ничто так не позволяет достичь взаимопонимания как сотня зелёных. Мне уже не раз этот приём помогает. Поэтому я всегда при себе держу несколько купюр.

Усатый дедок даже согласился подождать моих друзей. И, услышав, что с нами будет девушка, немного расслабился. Возможно, он подумал, что мы какие-то сумасшедшие туристы, которые бездумно сорят деньгами. Я с относительным комфортом расположился спереди. Места для ног было недостаточно, но это стандартная для меня история.

Виталий не подвел. Оперативно привел Вику, они сели назад, и мы тронулись.

Всю дорогу мой затылок сверлил пристальный взгляд. Но Вике хватало здравомыслия молчать, а я не оборачивался. Только попросил водителя сменить музыкальный канал на информационный и смотрел в окно, обдумывая ситуацию.

Виталя, красава, старался поддерживать атмосферу непринуждённости. Для водителя. Задавал Вике вопросы, и она отвечала. Сквозь зубы.

И я прямо чувствовал, что мне светит, когда мы останемся вдвоём. А в том, что это произойдет я не сомневался.

«Поэтому, если я хочу жить, наедине с ведьмой лучше не оставаться». - с сарказмом подумал я, набирая смс Коту. Говорить сейчас с ним было несподручно.

Водитель по моему указанию быстро отвёз нас на другой конец города к въезду в элитный посёлок. И ещё быстрее уехал стоило нам высадится из его потертого форда. Опасался, наверное, что я деньги назад попрошу.

Мне бы его проблемы.

_______________________________________________

Музыкальная тема главы:

Ария "Химера"

Глава 5

И нет, меня не беспокоило, что я засветил, где находится мой дом.

Так быстро тут люди не работают. Камер на дорогах столько нет. К тому же надолго оставаться в доме мы не собираемся. Чем быстрее мы стартанём по М3 - тем лучше.

Дом, который я здесь снимал, не проходил ни по каким документам. Я снимал его за собственные деньги. Выходило это в кругленькую сумму. Но на длинных операциях я привык озаботиться запасным планом.

-Здрасти.

-И тебе не болеть, Валера.

-А чо вы сегодня? Без колёс-то? - спросил простоватый как валенок, но внимательный охранник.

-Да колесо мне прокололи сволочи. Пришлось тачку в городе оставить и на такси ехать.

Охранник понимающе хмыкнул, провожая внимательным взглядом Виталю и Вику. Эта парочка уже прошла мимо поста охраны, и двигалась вперёд по мощённой дорожке. Я только брови поднял, наблюдая за тем, как они целеустремленно идут совсем не в ту сторону.

Почему-то не сомневаюсь, что эта Вика несётся вперед, а Виталий её просто сопровождает. Типа охраняет.

С кривой ухмылкой я предупредил охранника, что мы скоро уедем, только возьмём машину. И пошёл вслед за Викой. Быстро нагнал её, между делом отмечая, как чертовски плавно покачиваются соблазнительные округлые бедра, плотно обтянутые джинсами.

-Сюда, - сухо сказал я, привлекая внимание, и махнул рукой направо. Они оба обернулись на звук моего голоса. Но я видел, только Вику.

В первый раз за очень долгий срок мы оказались лицом к лицу. Наши глаза встретились и на миг весь гребанный мир с его проблемами перестал для меня существовать.

Шикарные вьющиеся волосы цвета темного шоколада сейчас были закручены на макушке в подобие небрежного пучка. В отличие от гламурного вида, который был у неё вчера, сейчас Вика выглядела от силы лет на двадцать.

Высокая для девушки, стройная и гибкая как тростинка, с плавными женственными формами. Небольшая аккуратная грудь и нежные изгибы бедер создавали впечатление утончённой и изящной женственности. Я помнил каждый сантиметр её тела, красивую форму груди и ареолы нежно-телесного цвета с острыми, чувствительными сосками…

Мать твою, Исаев, вот тебя несёт!

Яркие как изумруд глаза расширились. Зрачок увеличился. Вика окинула меня быстрым взглядом снизу вверх, а потом сердито прищурилась. А мне не удалось изобразить холодное безразличие на лице, слишком много эмоций бурлило во мне, когда я смотрел на эту женщину. Я ухмыльнулся.

На загорелом личике выступил сердитый румянец. Но главное – губы. Сочные, полные, красиво очерченные и охренительно сексуальные. По движению этих потрясающих губ я всегда мог опередить настроение Вики. И сейчас, судя по ним, ведьмочка была напряжена, рассержена, и едва сдерживала себя, чтобы не высказать мне всё, что она думает.

Но промолчала. Охренеть! Неужели, Вика не только готовить научилась, но и молчать, когда надо? Мне захотелось рассмеяться, но я сдержался, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Виталий смотрел на нас с Викой круглыми глазами. Я сделал вид, что не замечаю, как он напрягся, очевидно ожидая, что мы разборки сейчас устроим. Но и я, и Вика молчали. Я первым отвел глаза, развернулся и пошёл на пару шагов впереди, как гостеприимный хозяин, показывая дорогу.

В посёлке было тихо и безлюдно.

В принципе неудивительно - мужчины сейчас на работе, а женщины тут в основном, как я успел понять, домохозяйки. Они либо в салоне красоты, в спорт зале, либо некоторые сами детей привозят из школы и отвозят на всякие секции.

Мы остановились около моего временного жилища. Везде цифровые замки. Это было мое обязательное требование. Я даже доплатил, чтобы их установили. Ввел код и открыл калитку, пропуская Вику и Виталия вперёд.

Вика фыркнула, зайдя на участок.

Дом выглядел роскошно. Белые колонны, лепнина, балкон с кованной решеткой.

Виталик присвистнул. -Неплохо. – протянул он, осматривая дом.

-Я в гараж. Вы можете освежиться. На первом этаже есть все удобства. Дверь в гараж на первом этаже из бойлерной.

Видимо, резко я это сказал. Потому что Виталя дёрнулся, на автомате выпрямляясь как перед старшим по званию, сглотнул и сказал:

-Так точно.

Вика бросила на парня косой взгляд, удивленно вскинула брови, и качнула головой. Похоже реакция Виталия вызвала у неё недоумение. Хотя сама только на год его старше. А ведёт себя так словно взрослая умудрённая жизнью дама.

Не стал тратить время и провожать их. Быстрее соберёмся – быстрее окажемся на месте.

Дошёл до гаража, открыл первый из трёх сейфов, встроенных в стену, достал из него ключи и завёл машину.

Черный БМВ седан тоже был куплен на мои деньги. Ну, не совсем на мои. На те, что я заработал, пока полгода жил под личиной бандита.

Когда я открыл два соседних сейфа, от входа в гараж раздался свист. А всё потому, что в оружейных сейфах хранилось весьма достойный ассортимент оружия и патронов.

Я ухмыльнулся, заметив, как восхищённо блеснули глаза у лейтенанта.

-Ни хрена себе, товарищ майор.

-Тихо ты. - осёк его резко.

Парень дёрнулся, потом покраснел, побледнел.

-Вы прямо вжились в роль, - с уважением заметил Виталя, стараясь говорить негромко. -Тут на маленькую войну хватит.

Я не стал комментировать.

-Одну винтовку на выбор берёшь себе. И ещё пистолет возьми. И патроны к ним. Остальные укладывай в багажник, там заместо запаски встроенный сейф. Я его уже открыл. Понятно?

Виталий кивнул и направился к сейфам.

-Автомат для меня положишь на пассажирское сиденье, прикроешь пледом. Плед лежит сзади. Я буду за рулём.

Пару минут прошло в комфортном молчании. Каждый занимался своим делом.

-Вот вы всегда любили Глоки и Скары. – раздался голос Виталия со стороны багажника.

-Что делать сердцу не прикажешь, - отшутился я.

И тут от входа в гараж раздался вкрадчивый голос:

-Да-а, «сердцу не прикажешь»? Как интересно!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Млять. Вот почему она пришла именно в тот момент, когда я несу какую-то дичь?!

Я обернулся к Вике с автоматом в руках, вставляя магазин обратно. Не отрывая взгляда от Вики, отвёл затвор назад, проверяя наличие патрона в патроннике.

-Садись в машину. – невозмутимо сказал я.

-Угу, уже бегу! Волосы назад! – усмехнулась Вика. В её глазах бушевала настоящая ярость. Ярость, которая грозила вспыхнуть и обжечь меня, если я сделаю хоть один неверный шаг.

Моё собственное спокойствие было не толще тонкого льда, под котором бурлило много гнева, раздражения, досады и щемящей тоски. И этот лёд готов был треснуть при первом же давлении и тогда эмоции прорвутся наружу.

Раньше я считал, что отлично умею себя контролировать, в любой ситуации. Только в ранней юности моя бунтарская натура прорывалась, когда постоянная муштра вставала поперек горла. Но чем больше испытаний я преодолевал, чем чаще рисковал жизнью и чем больше убивал, тем меньше я стал подвержен перепадам настроения. И каким-либо эмоциям.

Отчасти в этом была причина того, как бурно я проводил время в свободное от работы и командировок время. Клубы. Гулянки. Быстрая езда на грани. Нелегальные бои без правил. Девушки, лица которых я не запоминал… Всё это помогало хотя бы на время ощутить, что я ещё жив.

Но чем больше я погружался в эту жизнь на грани, тем яснее понимал, что всё это - лишь маска, скрывающая пустоту внутри. Эти мимолетные удовольствия, пусть и яркие, не могли заглушить холод, который постепенно сковывал моё сердце. И только сейчас, стоя перед ней, я осознал, что настоящие эмоции - те, которые я так долго подавлял - возвращаются ко мне с пугающей силой.

-Нам нужно поговорить. - безапелляционно заявила Вика, сложив руки на груди.

-Вика, - рыкнул я, мотнув головой в сторону машины.

-Я уже двадцать шесть лет Вика! – огрызнулась она, сверкнув на меня своими глазищами.

Красивая. Какая же она обалденно красивая.

Я сделал шаг к ней на встречу. На периферии маячил Виталя, я, не отводя взгляда от своей личной занозы, протянул лейтенанту автомат. Он молча его принял и двинулся в сторону передней пассажирской двери, выполняя мой приказ он положил оружие и прикрыл его пледом.

-Нам нужно поговорить. – категорично заявила Вика, вздернув подбородок с вызовом.

Упрямая коза.

Стоит мне сейчас хоть немного ослабить хватку на своих эмоциях и пойдёт взрывная реакция. У нас с Викой так было всегда. Одно слово может перерасти в пожар, который всегда заканчивался жарким сексом. Лучшим сексом в моей жизни. На этой мысли я ощутил, как по телу прошла горячая волна, и стиснул челюсти до скрипа.

Минуту мы мерялись взглядами.

-Сейчас на это нет времени. – рыкнул я.

-Его никогда не будет. - прошипела в ответ эта змеюка.

Виталий старался слиться с местностью, выполняя мои распоряжения и перекладывая оружие из сейфа в машину.

-Виталя, в холодильнике, вон там, - я указал на место в углу гаража, возьмёшь воду в бутылках и еду в консервах. В шкафу рядом походный набор, палатка, газовая горелка, котелки, топорик и пакет с углями. На всякий случай. Положишь в багажник сверху сейфа.

-Принял.

И повернувшись к Вике сквозь зубы сказал:

-У нас пять минут. Не больше. - махнул на вход в дом и последовал за ней, прикрывая дверь в гараж.

Внутри всё сжалось в тугую пружину. В предчувствии. Нет, в предвкушении. Давно. Слишком давно она не была так близко.

-Спрашивай.

Я развернулся посередине просторной гостиной и встретился взглядом со своей персональной ведьмой.

-Ты из спецслужб?

-Я не могу сказать.

-Ты знал, что я буду здесь с Шумловым?

Я подумал, прежде чем ответить. С одной стороны, Вика всё равно подпишет бумаги о неразглашении, которые обложат её обязательствами молчать до конца жизни.

С другой, меньше знает - крепче спит. Особенно такая любопытная женщина, которой до всего нужно докапываться.

Но именно в этом вопросе не было ничего особенного, поэтому я ответил:

-Я не знал, что ты будешь с Шумловым.

Вика задумчиво кивнула, словно я подтвердил то, до чего она и так догадалась.

-Ты ведь не планировал показывать мне своё лицо? Так и хотел остаться инкогнито.

Инкогнито?! Хех. Слово-то какое.

Впечатлительная ты моя - хотелось мне сказать в ответ. Но так я задену её самолюбие. Не стоит провоцировать.

-Это секретная операция, Вика. Тут лица стараются не показывать.

-Ясно.

Она ещё некоторое время помолчала, вглядываясь в мои глаза. И я уже выдохнул, испытывая смесь из облегчения вперемежку со странным сожалением.

Но моя девочка никогда не переставала меня удивлять.

Внезапно глаза Вики ярко сверкнули, и тихим, бесцветным голосом она спросила:

-Яр, ответь мне честно только на один вопрос…

Я задумчиво смотрел на неё, не зная, что ожидать. Поза решительная, глаза неестественно блестят. Даже интересно, что же настолько для неё важно, что она решила переступить через свою гордость?

-Спрашивай.

-Ты вот на это вот променял… - Вика нервно обвела рукой гостиную с дорогой мебелью, мраморным камином и люстрой, блестящей хрусталем. -…наши отношения?

(Белояр в том самом доме за пару недель до текущих событий - наши дни)

Я поднял брови и с удивлением посмотрел на неё. Нет, я понял, о чём она спрашивает. Но просто не мог поверить, что Вика могла такое подумать.

Видимо, моё удивление не осталось незамеченным. Однако Вика неправильно его интерпретировала, что стало ясно из её следующих слов.

-…На возможность красиво пожить и постоянный адреналин?

Может мне послышалось, но в конце её голос дрогнул.

Знала бы ты моя девочка, что, если бы я хотел постоянно так жить, то легко мог бы. Только сколько проблем это бы за собой потянуло. Поэтому мне это на хер не нужно.

Глаза Вики расширились, я заметил, как она инстинктивно сжалась.

-Нет.

Мягкие губы нервно дрогнули, и по лицу девушки я понял, что она ожидала от меня нормальный полноценный ответ. Но что мне ей сказать? Полную правду, которая подвергнет её жизнь ещё большей опасности? И разве будет ей от этого легче? А главное, разве это изменит что-то для неё, для меня, для

нас

?

И лучше бы мне было промолчать, но что-то внутри толкало меня сказать больше. То, что жгло меня изнутри, когда я каждый день вспоминал её и то, как хорошо нам было вместе.

-Я ни на что не менял наши отношения, Вика. Я живу этой жизнью много лет. Ещё до встречи с тобой.

-Твоя работа…

-Да, это моя работа. И она бывает разная. То, что ты видишь перед собой только ширма, за которой много грязи.

«… крови и смерти», - подумал я, но вслух говорить не стал, а вместо этого добавил:

-Сейчас перед тобой это всё сияет и блестит. Но не всегда это так. Бывает по-разному.

-Но тогда почему…?

И столько непонимания и затаённой боли было в её глазах, что внутри меня что-то дрогнуло. То, что я думал, умерло пять лет назад.

-Потому что ты достойна лучшей жизни, Вика.

-Что-о? – срывающимся голосом вскрикнула она.

Удивительно, как стекла в окнах не лопнули. Повезло, что они пластиковые.

-Ты решил за меня? – возглас перешёл в шипение.

И мне ли не знать, что это был плохой знак.

Раньше я знал способ как лучше всего её успокоить, когда она так завелась. Но сейчас этот способ был чреват слишком многими последствиями. Для нас обоих.

-Нам пора. – постарался сказать как можно спокойнее.

Затем развернулся и пошёл в сторону гаража.

__________________________________________________

Музыкальная тема главы:

EMIN "Забыть тебя", Дима Билан & Zivert "Это была любовь"

***

БМВ плавно скользил по улицам города. Все инстинкты кричали, что нужно рвать когти, и топить в пол. Но я сдерживал себя. В городе и так стало заметно больше полиции. Может быть, это и не было связано с происшествием в спальном районе, но всё равно увеличивало вероятность нашего обнаружения.

Раздалась трель звонка. На весь салон автомобиля.

Мой телефон не был подключён к этой тачке. Значит…

-Твою мать, - сквозь зубы выругался я, вспомнив, что всегда держу запасной телефон в бардачке. Там был выход для зарядки и запасной телефон всегда был наготове.

Можно, конечно, сбросить вызов… Но информация никогда не бывает лишней. Тем более были у меня в этом городе наработанные связи. Почему бы и их не использовать.

-Все молчат. - велел Витале и Вике, чувствуя затылком их напряжение, и принял звонок.

-Здор

о

во, шеф! - раздался знакомый прокуренный голос.

-Огасик, и тебе не хворать.

-Шеф, я знал, что ты живой. - с облегчением проговорил он.

На что я промолчал. Не хотел сглазить.

-Тут та-ааа-кое в городе делается. Говорят Шумлова грохнули. Сегодня-завтра будет передел. А тебя нет. Мы уж подумали, что тебя в том борделе вместе с Шумловом положили…

Я хмыкнул.

-Бордель запечатали. Там одни мундиры теперь крутятся. Даже шумловцы не смогли пройти.

-Что ещё говорят?

-Шлюха та рыжая, последняя, с которой ты кувыркался…

«Твою мать! Вот только при Вике ещё этой хрени не хватало».

-…тряхнули её и шумловцы, и затем мы. Но она ничего не знает. Сказала, что вы даже не начали, как она отключилась.

«Ну хоть так… иначе Вика сейчас напридумывает себе всякое».

-А я ребятам и говорю, что не удивлюсь, если это ты Шумлова и грохнул.

-Я тут не при делах.

-Да? Ну и по фиг. Главное, что теперь есть шанс долю взять. Все ребята готовы за тебя выступить. Тридцать два бойца.

Виталя сзади с присвистом выдохнул. Пришлось ему кулак показать, чтобы себя в руках держал.

-На складе у нас оружия до х*я. Если чо, всех шумловцев положим.

-Огасик, у меня другие планы.

Раздались цветастые маты. И Огасик с обидой заявил:

-Шеф, как же ты можешь нас кинуть?! Мы же в тебя верили.

-Не свисти, Огасик. Я вам дал заработать так, что вам прежде и не снилось. Поэтому завали пасть.

На том конце провода возникла тишина. А я подумал, что пора заканчивать этот странный разговор.

-Ладно, некогда мне с тобой лясы точить.

-Ше-еее-еф, - с какой-то просительной интонацией протянул детина двадцати трех годков.

И не плохой он парень – Огасик - беспризорник, который с детства на улице. Отсидел по малолетке. Потом даже в армии отслужил. Но не наставила его армия на честный путь. Бандит, но с понятиями. Ко мне как преданный пёс относится. Уж чего, а на людей у меня нюх. Дядька говорит - в отца.

-Чего тебе?

-Не бросай нас.

-Да я щаз расплачусь. Вы, суки, дети, что ли, малые?

-Мы за тебя жизнь отдадим.

-Да за бабки вы жизнь отдадите.

-Может большинство да, но я и Гнус, и Шура…

И мне вспомнилось. «Малыш, ну я же лучше собаки».

-Огасик, прямо слезу выбил, сука. Поезжай на хату. В Ленинском районе. Пишешь? Диктую адрес.

-И чё сделать надо? - приободрился он, после того как я продиктовал адрес и сказал где взять ключи.

-Вскроешь хату, там бабки. Все не бери, перепрячь часть. И часть тем парням отдай. Тем, кому считаешь – сам решишь. И залягте на дно. Чую в городе будет жарко. Не нужно тебе такое дерьмо, поверь. Потом затихнет, пойдёшь под руку к тому, кто вместо Шумлова встанет. Внесёшь ему часть этих денег в качестве залога. Понял?

-Спасибо, шеф, - прохрипел Огасик.

-Ну, а если спалишься, то тебя первого грохнут.

-Да ясен пень. Если чё шеф, зови, я всегда… Ну ты понял.

-Всё, бывай. - сказал я и отключился.

Никакой особо полезной информации мне этот разговор не дал. Но странное чувство удовлетворенности всё равно осталось. Один гештальт закрыл. Думал, что позже о деньгах им скажу. Но раз он первым позвонил – пусть.

Да и на хера мне эта нычка, если вероятность, что я сюда вернусь, близится к нулю.

Светофор зажегся красным, и мы остановились. К машине подбежал подросток со стеклоочистителем и в драной кофте. Худой как мертвец.

Я открыл окно.

-Эй, шкет, тачку не трогай.

Поди

сюда.

Пацан подошёл, с опаской смотря на меня.

-Возьми этот телефон и побегай с ним по городу. Чем дальше убежишь, тем лучше. Понял?

-Понял, чё тут неясного. - хлюпнул носом пацан.

-Потом оставишь его где-нибудь и проследишь - придут за ним или нет. Сфотаешькто придет. Ясно?

Он кивнул.

-При себе телефон не оставляй, если жить хочешь. Вот держи.

Я протянул ему купюру и глаза его с восторгом загорелись. Бумажка быстро исчезла в перчатке с обрезанными пальцами.

-Телефон у тебя есть?

-А то. - подбоченясь ответил пацан.

-Диктуй.

Я повернулся в пол оборота к Витале.

-Запиши.

Потом посмотрел на пацана. Такой же беспризорник как Огасик. Но жалко мне его не было. Руки - ноги на месте. Выкарабкается, если захочет. Люди бывает и с инвалидностью не сдаются. А тут здоровый пацан.

-Позвоню позже, узнаю пришёл кто за телефоном или нет.

Светофор зажегся зелёным. Пацан козырнул на прощание. И мы тронулись.

Я знал, что молчание будет недолгим. Но ошибся в одном. Думал, что первой не выдержит Вика.

-Вы ему верите?

-Кому?

-Бандиту этому, который звонил.

-Виталя, я с ними провел бок о бок… - потом осекся, вспомнив, что тут чьи-то любопытные ушки. -…в общем, я успел свой, хм,

отряд

изучить. Лучше пусть нычка достанется им, чем кому-то другому.

-А как же…?

Я хмыкнул.

-Эх, Виталя, зелёный ты пока. Выдыхай, парень. Деньги негосударственные.

-Я-яяя-сно, -протянул Виталя. -Но вряд ли эти деньги на хорошие дела пойдут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я хмыкнул и, бросая отрывистые взгляды на парня в зеркало заднего вида, спросил с интересом:

-А ты бы куда деньги отдал?

Виталий на минуту задумался, а потом ответил: -Ну в кассу бы нашу.

Я криво усмехнулся, но не стал никак комментировать, вместо этого сказал совсем другое:

-Запомни, в работе никогда не сжигай за собой мосты. Не знаешь, когда может пригодиться.

-Вы прям как моя бабушка. Не плюй в колодец, пригодится водицы напиться.

Я поднял вверх палец.

-Именно. Мудрость она в веках.

Виталя затих на заднем сиденье. В зеркало я видел, что парень глубоко задумался.

Мы спокойно проехали мимо поста патрульной службы на выезде из города, и я немного расслабился. Оставалось более шестидесяти километров по прямой.

Однако теперь вступила Вика.

-Насыщенной жизнью ты тут жил…

шеф

, - процедила она с сарказмом.

И почему-то я был уверен, что она не про Огасика, а про бордель сейчас думает.

-Работа. - сухо ответил я.

Чем меньше подробностей она будет знать - тем лучше.

-Интересная у тебя работа. Бандиты как дети, разборки, бордели, проститутки, оружие как пирожки горячие…

-Вика, - прорычал я. -Какие бордели и проститутки? Ты себя слышишь? Я тебя саму где нашёл? Ты куда с местным криминальным царьком потопала? Головой хорошо тогда думала куда идёшь? Поэтому не нужно мне тут мораль читать!

-Ах, так! - уязвлено воскликнула она.

Я бросил взгляд в зеркало и не удивился, когда увидел, как сверкают зелёные глазищи.

Виталя с опаской косился на девушку рядом с собой.

Правильно, парень. Инстинкт самосохранения у тебя присутствует.

-Знаешь, Яр, я, конечно, обо всём за это время успела подумать. Но чтоб вот так…

-Разочарованна? - с наигранной лёгкостью спросил я, скрывая насколько меня задевает её тон и слова.

Но вместо ответа Вика спросила:

-И что? Нравится тебе такая жизнь?

-Я уже сказал тебе сегодня - это работа и кому-то её нужно делать.

-И этот кто-то именно ты!

И прозвучало это скорее как утверждение, чем вопрос. Я решил промолчать. Иначе не знаю, чем этот разговор может закончиться. Точнее знаю очень хорошо.

И тут Виталя, какого-то рожна, решил вступиться за мою честь.

-Виктория, товарищ…хм…не важно, считается лучшим по операциям с внедрением. И к тому же он холост…

Виталя, твою мать, за хрена ты это сказал, это же контрольный в голову. В мою. Теперь я не жилец.

____________________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Disturbed "Open Your Eyes"

***

Вика

-…И к тому же он холост…

Полный спокойствия и убежденности голос Виталия резанул по нервам острой бритвой. Головой я понимала, что парень, простой и прямолинейный, хотел как лучше: успокоить меня и оправдать Яра в моих глазах. Но вот сердцем… сердцем я не могла это принять.

Та душевная рана, которая, казалось бы, давно зажила, зарубцевалась, теперь вновь начала пульсировать, напоминая о себе тупой болью.

Перед глазами как в цветном калейдоскопе замелькали яркие моменты нашего знакомства, встреч, прогулок, близости, совместных развлечений, путешествий, смеха, улыбок, частых ссор и жарких примирений. Память услужливо достала из тёмных глубин - куда я их немыслимыми усилиями затолкала - радостные мгновения, проведенные вместе, и горькое расставание, полного боли и сожалений.

Более восьми лет назад...

-Ниночек, ты самая красивая невеста, которую я видела в своей жизни! – с восторгом воскликнула я, обходя вокруг подруги. Свадебное платье, которое мы нашли после долгих поисков, сидело просто идеально.

-Вики, я - единственная невеста, которую ты видела в своей жизни, - подколола меня Нина, весело рассмеявшись.

-Ты преувеличиваешь. – я показала ей язык. -Ты ведь знаешь, как я увлекаюсь модой и слежу за тем, кто из знаменитостей как одевается. И вот что я тебе скажу: твой образ выглядит безупречно!

Схватив её за руку, подняла наши руки вверх, заставляя Нину сделать полный поворот. Захотелось её подбодрить, ведь я заметила, как она волнуется перед свадебным банкетом.

В то же время сама я никак не могла осознать, что всё это происходит в реальности.

Казалось, ещё вчера мы с Ниной беззаботно играли в куклы у меня дома, купались в пруду на даче у её бабушки, сидели у костра и рассказывали друг другу страшные истории, не испытывая страха, потому что были вместе.

А сегодня… «Боже, моя лучшая подруга выходит замуж!»

Наша дружба началась в тот момент, когда в песочнице ко мне, рыдающей от несправедливости и обиды, подошла застенчивая, светловолосая девочка, взяла моё ведёрко и, не сказав ни слова, восстановила домик похожий на тот, который незадолго до этого разрушил вредный мальчишка. А потом предложила сделать к нему мост как в сказке о принцессах.

С того дня мы стали практически неразлучны. Несмотря на непохожие характеры, мы удивительным образом дополняли друг друга. Я - энергичная, любящая приключения, болтаю без умолку, а Нина - спокойная, рассудительная, немного закрытая, но за её спокойствием скрывалась сила характера.

Мы могли часами обсуждать всё на свете, и, несмотря на разные интересы, всегда находили общий язык. В её обществе я чувствовала себя увереннее, а она рядом со мной научилась открываться для новых эмоций и идей. Мы были разными, но в этом и была наша сила.

Мы росли и менялись, но наша дружба становилась только становилась крепче. За пятнадцать лет дружбы мы прошли через многое. Тяжелый развод Нининых родителей, её переезд и непростой первый год жизни с отчимом. Безответную любовь к старшему брату, которую Нина скрывала ото всех, кроме меня. Я была рядом, когда подруга еле держалась от тревоги за жизнь любимого мужчины, не зная жив он или нет.

Но и Нина сделала для меня не меньше.

Если бы не Нина, не представляю, как бы пережила смерть папы, с которым у меня была особенная связь. Папа был умным, волевым, с широким кругозором и энциклопедическими знаниями. Но главное, он был человеком, для которого не существовало преград, и который научил меня верить в себя. Для других - известный профессор, доктор исторических наук, а для меня он был самым важным человеком в жизни - отцом, наставником и другом.

После того как папы не стало у меня начались панические атаки особенно перед выступлениями. Я стала бояться выходить на сцену. Нина находила нужные слова, которые помогали мне справиться с волнением, хотя бы на время. Подруга никогда не пропускала мои выступления, а я, в свою очередь, приходила на её зачетные концерты в балетной школе.

Однако полностью преодолеть страх сцены и публики оказалось выше моих сил, и за полгода до окончания школы я приняла непростое решение отказаться от музыкальной карьеры.

Реакция мамы стала для меня настоящим ударом.

Моя всегда выдержанная, полная спокойствия и достоинства мама резко заявила, что полностью разочарована во мне. Ведь я оказалась «слабохарактерной» и отказалась от своей мечты стать профессиональной пианисткой, и это после всех маминых усилий!

Своими словами мама словно обесценила годы моего труда. Как если бы занятия музыкой в течение почти пятнадцати лет, без каникул и выходных, частные выступления то перед строгими преподавателями, то перед большой аудиторией в концертных залах, победы в конкурсах – всё это мне легко далось.

Но это было совершенно не так.

Тогда у нас с мамой состоялся очень тяжелый разговор, после него я уехала к Нине и прожила у неё несколько дней. Спасибо тете Алёне и дяде Игорю, которые были не против.

Обычно я быстро отходила от обиды, но на этот раз всё было иначе. Мама всегда была для меня авторитетом, строгим, но справедливым, и её слова ранили меня очень глубоко. В тот момент, когда я нуждалась в поддержке, мама осудила меня.

Нина помогла мне идти дальше. Мы говорили с ней ночи напролёт выбирая для меня специальность ведь до экзаменов осталось всего полгода.

Раз я не буду пианисткой, то, чем бы я хотела заниматься?

Это был сложный вопрос. Раньше я даже не задумывалась о том, чем бы хотела заниматься в жизни, кроме музыки. Не волновалась об экзаменах и проходных баллах – хватит ли мне или нет? Ведь меня заочно пригласили учиться в училище имени Гнесиных как многократного лауреата музыкальных конкурсов.

А теперь вся моя жизнь перевернулась с ног на голову.

Выбирать музыкальную специальность, но без концертной деятельности я не хотела. Для меня это было равносильно тому, как много лет работать и накопить на Феррари, но в результате купить Жигули, а оставшиеся от покупки деньги выбросить в горящий костёр.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Определиться с профессией было непросто, тем более на помощь мамы можно было не рассчитывать, но я не падала духом, да и Нина не позволяла мне унывать.

Неожиданно для меня оказалось, что жизнь за границами музыкального мира широка и разнообразна.

И когда дело дошло до составления подробного списка, которые моя подруга очень уважала, то я поняла, что помимо музыки мне многое интересно: и дизайн одежды, и исторический факультет, и философский, и психологический и литературное творчество. Глаза в буквальном смысле разбегались.

А ещё я всерьёз раздумывала о том, чтобы поступать в университет МВД и стать следователем, чем совершенно шокировала подругу. Помню, как Нина, тщательно подбирая слова, чтобы меня не обидеть, сказала на это лишь одну, но очень меткую фразу:

-Вики, какой следователь? Ты всегда принимаешь всё близко к сердцу. Как ты собираешься оставаться объективной?

Я тогда немного расстроилась от того, что лучшая подруга не верит, что я справлюсь. Но в глубине души согласилась, что в работу следователя нужно вникать без личных переживаний. И хотя моё обостренное чувство справедливости, природное любопытство, способность анализировать поведение людей, внимание к деталям и умение доводить дело до конца могли бы стать очень полезными в этой профессии, но недостаток беспристрастности перекрывал все мои сильные стороны.

Окончательно вычеркнув из списка профессию следователя, я стала размышлять над другими вариантами.

Дизайн пришлось исключить, когда я посмотрела требования к творческому конкурсу. Может быть, если бы я интенсивно занималась живописью хотя бы год, я бы подтянула свои навыки до необходимого уровня. Потому что с фантазией, умением работать с цветом, пониманием пропорций у меня было всё неплохо. Да, и опыт имелся. Я часто придумывала модели одежды для нас с Ниной, мы вместе делали выкройки, а Нина затем отлично шила.

Однако раньше я никогда не рассматривала эскизы одежды как что-то большее, чем просто хобби. А для поступления всё же требовалась более серьёзная подготовка.

В итоге в пресловутом списке остались гуманитарные направления, и выбрать одно из них оказалось непросто, ведь все они были по-своему интересны.

В этот момент я с кристальной чёткостью ощутила насколько мне не хватает папы - его спокойного, уверенного голоса, его советов.

Определиться с факультетом мне помог случай, а точнее случайная встреча.

________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Phil Collins "True Colors", Jennifer Warnes & Joe Cocker "Up Where We Belong"

***

Оставшись после уроков, чтобы обсудить подготовку к последнему звонку, я направилась в учительскую в поисках Анжелики Владимировны, нашей классной. Всё дело в том, что в конце прошлого года я дала ей весьма опрометчивое обещание выступить на последнем звонке и выпускном. И вот теперь мне предстояло расплачиваться за свою поспешность перед Ежевикой.

А наша классная, она же учительница русского языка и литературы, была не тем человеком, кто забывает: что и кто ей должен. Закаленная не одним поколением учеников, она как воин, прошедший через множество битв - её было не обмануть и не отвлечь. Потом и кровью (учеников) заслужила она своё имя, став широко известной в узких кругах как Ежевика Вредиловна.

Вредиловне бы в коллекторы идти. Она бы стала грозой всех должников - причём уверена, что должники возвращали бы ей не только деньги, но и совесть… свою. И сколько бы было пользы для всех - и Ежевика бы обогатилась, и в стране кредитное поведение заёмщиков сразу бы улучшилось! Но она выбрала преподавание и теперь пыталась вернуть совесть нам.

Вот поэтому - совсем неудивительно, что, стоя перед дверью я сначала глубоко вздохнула, собираясь с духом, будто заходила не в учительскую, а на допрос с пристрастием. Я скромно постучала в дверь, услышала «войдите», и по привычке вытянулась в струнку, будто сейчас меня будут вызывать к доске, а не просто говорить про какой-то там последний звонок.

Анжелика Владимировна сидела за столом, обложенная тетрадями, как полководец штабными картами. У её локтя стояла кружка с надписью

«Сарказм — моя суперсила»

, а взгляд был такой, что сразу становилось ясно - суперсила в боевом режиме.

В учительской пахло бумагой, краской от принтера и растворимым кофе. Словом, пахло учительской.

-Виктория, - произнесла она, не поднимая головы. -Ты пришла. Уже хорошо.

Я открыла рот, чтобы поприветствовать, но она подняла палец -

жест «тихо, я ещё не закончила предложение»

.

-Сценарий последнего звонка в процессе. Репетиции начнутся с понедельника. Твоя задача исполнить одну композицию на фортепьяно и ещё спеть песню. Песню я выберу, но можешь предложить сама. Только чтобы по тематике подходила.

И вот тогда Ежевика подняла на меня глаза, окинула оценивающим взглядом – тем самый, от которого в голове моментально прокручиваются все забытые правила орфографии и пунктуации.

И тут она произнесла неожиданное:

-Но я тебя позвала не за этим.

Признаюсь, вот тут я напряглась по-настоящему. Русский язык и литература были моей сильной стороной - по этим предметам я была отличницей. Даже участвовала в олимпиадах и творческих конкурсах. Поэтому портить отношения с Ежевикой в последние месяцы учебы не хотелось.

-Виктория, - произнесла она строго, но вроде без укора. -Садись.

Я подчинилась молча, аккуратно присев на стул.

-Ты на достаточно неплохом уровне, - прищурившись начала Вредиловна, - для старшеклассницы, конечно, но всё же… Так вот ты на неплохом уровне владеешь русским языком и лучше остальных подходишь для особого задания.

Я глубоко вздохнула, приготовившись, потому что в её голосе прозвучало нечто, что обычно предвещает либо подвиг, либо проблемы катастрофического масштаба. Причём, как показывает школьная практика последних пяти с половиной лет, одно другому совсем не мешает.

-Я слушаю, - выдохнула я, чувствуя себя как на приёме у хирурга, когда мне удаляли аппендицит.

Анжелика Владимировна сцепила пальцы домиком, как любила делать перед особо важными речами.

-Более тридцати лет назад… - начала она совсем не то, что я ожидала услышать. -…в нашей школе работа Варвара Фёдоровна Княжич*. Во время войны она была военным фотокорреспондентом.

Я растерянно смотрела на Ежевику пока она рассказывала о том, как Княжич прошла с фотоаппаратом через всю Восточную Европу, как снимала разрушенные города, погибших в концлагерях, плачущих женщин, детей и солдат, возвращающихся домой. Как завороженная я ловила каждое слово, пристроившись на край стула напротив учительницы.

-Варвара Фёдоровна преподавала у нас литературу и говорила: «главное - не просто снимать, а показывать то, что нельзя передать словами». – вспоминала Ежевика. - Недавно я говорила с её дочерью - мы с ней учились вместе. Она доверила нам часть семейного архива: ранее не опубликованные снимки и пожелание, чтобы история её матери была услышана.

Всегда строгая Анжелика Владимировна на минуту будто бы смягчилась. Её глаза, обычно прищуренные с лёгким укором, потеплели, и мне показалось, что в них мелькнула грусть.

-Вика, я хочу, чтобы ты написала текст. Не формальный, не вылизанный под шаблон. А такой, чтобы задело. Чтобы прочитали - и затаили дыхание. Чтобы запомнили.

Я замерла.

-Вы хотите… чтобы я...?

-Да, чтобы ты написала статью, эссе - называй, как хочешь. Главное - чтобы жило. Чтобы помнили. О войне, о людях, которые погибли, и о людях, которые её прошли.

Анжелика Владимировна тяжело сглотнула и медленно произнесла, будто наполняла каждое слово тяжестью смысла:

-О женщине, которая не брала в руки оружие, но всё равно прошла фронт. И сделала большой вклад, показывая людям правду.

Повисла короткая тишина. Каждая из нас размышляла над сказанным.

-В этом году годовщина Великой Победы.

Анжелика Владимировна, внимательно вглядываясь в моё лицо, негромко добавила:

-Мне…, - она осеклась, затем тряхнула головой, возвращая себе привычную собранность. -…

моему поколению

удалось лично застать, общаться, разговаривать с людьми, прошедшими войну. Нет, «удалось» - это не то слово -

повезло.

Повезло

застать их! – с напором подчеркнула она, так словно считала, что сейчас я начну с ней спорить.

-А твоё поколение - «зумеры», - с улыбкой сказала она, делая пальцами кавычки, -…знает о войне в основном из учебников.

Задумавшись над её словами, я согласно кивнула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И пусть для меня было иначе, но я отлично понимала, что мой случай исключительный.

В семье двух учёных, ставших докторами наук, я была поздним и долгожданным ребёнком. Моему образованию и воспитанию с рождения уделялось несравнимо больше времени и внимания, чем у большинства моих сверстников. А как ещё, если папа - доктор исторических наук, а мама – славист, доктор филологических наук? В такой семье невольно знаешь об истории своей страны больше.

-Анжелика Владимировна, мне, конечно, было бы интересно попробовать написать о такой исключительной женщине. Но я не знаю: справлюсь ли я? Одно дело писать сочинения или эссе на общие темы, но другое говорить о войне и о судьбе реального человека. Может быть, будет лучше если вы напишете об этом сами?

-Понимаешь, Вика, я долго думала над этим и мне кажется, что наоборот.

И в ответ на мой непонимающий взгляд, она вдруг улыбнулась – тепло, почти материнской улыбкой, которую я прежде у неё видела, пожалуй, только однажды - когда она обнимала заплаканную девочку после провального экзамена.

-Мне кажется, именно ты и должна это сделать, - продолжила она мягко. -Потому что ты умеешь чувствовать. И потому что ты - из того самого «зумерского» поколения, которое должно научиться не просто помнить, а

понимать

. И передавать это дальше - своим ровесникам и будущим детям...

Я опустила глаза. В груди что-то ёкнуло - то ли от ответственности, то ли от страха, то ли от тихого, но явного желания рискнуть, попробовать - как пробуют прыгнуть с тарзанки в озеро, зная, что сначала будет страшно, зато преодолев себя ты станешь сильнее и докажешь себе, что можешь больше, чем думаешь.

-Я боюсь написать плохо, - призналась я.

Анжелика Владимировна кивнула и в её глазах я увидела понимание.

-Это правильно. Кто не боится - тот пишет шаблон. А ты напишешь живое. Настоящее. Может, не идеально - но от сердца. А это и есть главное.

Она пододвинула ко мне записку, где от руки был написан номер телефона и имя отчество.

-Вот номер дочери Княжич. Позвони ей и договорись, когда можно приехать.

Я кивнула, достала телефон и сделала фото записки.

Анжелика Владимировна неожиданно рассмеялась, смягчая серьёзность нашего разговора.

-Вот, а я бы не додумалась так сделать! - сказала она, подняв вверх палец.

-Как?

-«Сфоткать», как вы говорите. Простой способ, чтобы «инфу» не потерять.

Забавно было слышать от преподавателя русского языка сленговые словечки, которые обычно Ежевика у своих учеников не поощряла.

-Я бы просто взяла записку и положила бы её в сумку. И это пример той разницы, о которой я говорю.

Я пожала плечами, улыбаясь. Мне кажется, она несколько преувеличивает, но спорить не хотелось.

-Поэтому я и считаю, что ты, как представитель своего поколения, расскажешь историю Княжич лучше меня. Более современным языком, понятным и интересным твоим сверстникам. А ещё, - и тут Ежевика Вредиловна коварно сощурила глаза, сразу став похожей на свой привычный образ, - ты можешь не только написать эссе для школьной стенгазеты, но и отправить на конкурс «Голос поколения Победы».

-…?

-Угу, а ещё будет хорошо, если ты выложить историю в соцсети. К тебе с твоей незаурядной внешностью и опытом фотомодели будет повышенное внимание.

Я почувствовала, как краснею. Не думала, что учителя знают о моих скромных попытках в модельном бизнесе, которые в большей степени были средством преодоления моих страхов, а не желанием стать звездой. И уж точно я не ожидала, что Ежевика будет обсуждать это с выражением одобрения, а не замечанием в дневник и вызовом мамы.

-Кхе-кхе. Я скорее подиумная модель, в съемках я участвовала только раз… - робко поправила я, не знаю зачем.

-Тем более, - твердо ответила Ежевика, отмахнувшись.

Я пораженно смотрела на свою строгую классную, которая всегда была поборником правил и не знала, что сказать.

Не замечая моего замешательства, Ежевика решительно сказала, давая мне понять, что на этом наш разговор закончен:

-Виктория, начни, когда будешь готова. Только не тяни - времени мало. А с учётом подготовки к экзаменам – ещё меньше.

Будто это было что-то хрупкое и ценное я аккуратно взяла в руки папку с предварительными материалами, которые подготовила для меня Анжелика Владимировна.

-Спасибо за доверие, - выдохнула я.

- А я не доверяю, - прищурилась Ежевика Вредиловна в своём привычном стиле. Но было поздно, я уже поняла, что она совсем не такая строгая как хочет казаться. -Я просто точно знаю, кто справится.

И снова - эта многозначительная пауза. Та, после которой всё уже по-другому.

Я вышла из учительской с папкой, чувствуя, как внутри меня всё слегка дрожит - будто мне только что выдали не просто задание, а возможность сделать что-то важное. Изменить что-то к лучшему.

Стоит сказать, что общение с дочерью военного фотокорреспондента Варвары Фёдоровны Княжич, история жизни её матери и её глубокие фотографии произвели на меня огромное впечатление. Они открыли для меня не просто страницы прошлого, а ощущение того, что история - это не даты и события, а

Люди

. Их выбор, их боль, их мужество. И что иногда достаточно одного кадра, чтобы понять целую эпоху.

Мой очерк о Варваре Княжич в сочетании с её ранее неопубликованными фотографиями не только взял приз на конкурсе, но и получил огромное количество лайков в соцсетях от сверстников. Ведь я постаралась сделать очерк максимально живым, настоящим - без громких пафосных слов, но ощущением реального человека, молодой женщины – ненамного старше нас, прошедшей нелегкий путь.

А потом началось то, чего я совсем не ожидала - мне звонили из разных изданий с просьбой разрешить публикацию моего очерка. И я конечно же соглашалась - чем большую огласку получит история, тем лучше.

Однако особенно важным для меня было, что и дочь фотокорреспондента, и Анжелика Владимировна высоко оценили результат.

Вот так я поступила на факультет журналистики, и всю жизнь была признательна своему строгому, но такому проницательному преподавателю Анжелике Владимировне, что она помогла мне выбрать дорогу в жизни.

_________________________________________________________

*Варвара Княжич - героиня фильма "Дикий мёд", прообразом которой была известный военный фотокорреспондент Наталья Фёдоровна Боде, награжденная за проявленное мужество орденом Красной Звезды ⭐

Музыкальная тема главы

:

Mariah Carey & Whitney Houston "When You Believe"

***

Стоило мне определиться с факультетом, который скрипя сердцем одобрила даже мама, как меня затянула круговерть подготовки к вступительным экзаменам.

А ещё нужно было не забывать про выступления. Как говорил папа «раз пообещала – значит, выполняй». Пришлось придумывать музыкальный номер на последний звонок и выбирать песню на выпускной.

Но этот движ мне даже нравился - пусть даже я не высыпалась и переживала за каждую мелочь. Каждый день был как маленький марафон: подготовка к экзаменам, работа над очерком, репетиции, бесконечные списки дел в заметках, голосовые от одноклассников с идеями для сцены, примерки, стресс, смех и много кофе. Но среди этого хаоса я неожиданно - впервые после папиной аварии - ощутила, что снова дышу полной грудью. Как будто внутри снова загорелась лампочка и стало светлее.

Я чувствовала, как в моей жизни начинается новый этап. Теперь моё будущее стало не предопределенным, а выбранным. Не родителями, а лично мной.

Только мама с её осуждающими взглядами, казалось, всё ещё надеялась, что я передумаю. Она так и не поняла, что боязнь сцены - это не моя лень или блажь, а серьёзная проблема, с которой нельзя справиться щелчком пальцев. При этом жизнь не стоит на месте, и мне хочется быть в самом её эпицентре - радоваться, чувствовать, жить по-настоящему, а не дрожать перед каждым выходом на сцену, ощущая себя при этом нервной истеричкой.

Одна новость здорово выбила меня из колеи – Нина и её отказ.

Сколько я ни уговаривала подругу, но на последний звонок она решила не идти. Нет, я понимала её причины, и не обижалась. Всё-таки за пятнадцать лет дружбы я изучила лучшую подругу достаточно хорошо. Нина - не из тех, кто может веселиться напоказ. Пока не будет вестей о её любимом, её внутренний мир словно застыл, и она не сможет ни радоваться, ни быть по-настоящему с нами.

Выступление на последнем звонке удалось, трогательным, искренним, и даже задело кого-то до слёз. Главное, я справилась со страхом и сыграла на отлично. Аплодисменты были, учителя улыбались, даже мама кивнула одобрительно - но всё это казалось немного пустым без лучшей подруги, которая разделила мою радость. Потому что праздник - это не сцена или красивое вечернее платье, а те, кто рядом.

Разумеется, я ужасно обрадовалась, когда тетя Алёна, восхитительно коварная женщина, смогла-таки найти подход к дочери. Ловко надавив на жалость, она убедила Нину пойти на выпускной. Вот там всё было иначе! Этот день мы с ней запомнили на всю жизнь.

И теперь, смотря на подругу в свадебном платье, я чувствовала, как смешиваются в душе радость за неё и лёгкий страх от того, что она уходит в новую жизнь. Оставалось надеяться, что наша дружба останется такой же крепкой, несмотря на все перемены.

Нина светилась от счастья как маленькое солнышко.

Я ухмыльнулась и весело подмигнула невесте.

-Нино, ты своим сиянием ослепишь жениха, а ему ещё по лестнице с тобой спускаться, а это как ты помнишь, мы решили в прямом эфире показывать.

Нина подняла брови от удивления, и с улыбкой покачала головой. Уж кому как не ей привыкнуть к моим прикольчикам. А вот у Люси, Нининого стилиста, и двух её сестер иммунитет ещё не выработался. Они рассмеялась, наблюдая за нами.

-Девчонки, я с вас рыдаю. Вы целый день сегодня друг друга подкалываете и все это как-то так, по-доброму без привычной бабской зависти и соперничества. Давно такого не видела. Оно же как - на свадьбах и вылазит всё самое… - на секунду Люся запнулась, подбирая слово.

-Сокровенное? – предложила я вариант.

-Потаенное? – тут же добавила Нина.

-Говняное! – хмыкнула Люся, которая видимо всего повидала, работая с невестами.

Секунду в номере отеля было затишье, а потом как вдруг до всех сразу дошло, мы с девчонками переглянулись и как грянем от смеха. А нам сейчас многого и не нужно – пальчик покажи и пробивает на ха-ха! Так что мы впятером хохотали так, что только спустя пару минут нам удалось успокоиться. Всё же волновались все, особенно конечно, Нина. А стресс дело такое его нужно сбрасывать, поэтому заразительный смех оказался именно тем, что доктор прописал.

Нина хоть выдохнула и немного расслабилась. Видимо, этот смех был как раз тем, что ей нужно было, чтобы хоть немного отдохнуть от переживаний.

И вдруг я и вспомнила, что вообще-то меня ждут внизу. Без меня программа не начнётся, ведь я, собственно, её открываю.

«Вот, блин, я клуша!» - воскликнула я, подскочила как ужаленная и помчалась в банкетный зал, оставляя повеселевших девчонок в номере.

Я так спешила что стоило дверям лифта открыться стремительно рванула вперёд. И ни девятисантиметровые каблуки, ни платье в пол мне не были помехой для скоростного перемещения. Внезапно прямо передо мной откуда-то возникло препятствие – здоровенное такое и очень твердое. Я звезданулась прямо об него носом. И это, скажу вам, было… больно!

-Черт побери! Вы вообще смотрите вокруг себя? Разве не видно, что я тороплюсь и не успеваю остановиться?

Сама не понимаю, что на меня нашло. Видимо, волнение перед выходом на сцену так сказалось, что я, как в трансе, начала высказывать всё, что накипело незнакомому человеку.

-И почему все всегда стоят прямо перед дверью? Что за глупость?

И вот тогда препятствие, в которое я уперлась носом, обернулось.

Ну что я могу сказать… Я попала!

Молодой мужчина крепкого телосложения уставился на меня давящим взглядом (напугать, видимо, хотел! Наивный!), и при этом он ещё и хмурился. Ростом этот индивид точно больше двух метров, судя по тому, что я на шпильках ему даже до плеча не достаю.

«Гигант какой-то просто». – фыркнуло моё подсознание.

-Да, Вик, «просто». Угу, они же по улицам все время ходят, и ты их каждый день видишь. – ответила я ему, в смысле своему подсознанию.

Так-то я промолчала, смело встречая взгляд незнакомца.

Пока моё подсознание фыркало, другая его часть пищала от восторга. Не в том смысле, что мужчина мне прямо вот так сразу понравился. Писки и восторги были скорее оттого, что не перевелись в стране высокие мужчины. А, значит, и шансы в будущем встретить экземпляр достойного роста всё же не нулевые.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне вот скоро восемнадцать и хочу вам сказать, что даже я со своим пока минимальным интересом к теме и отсутствием опыта понимаю, что девушке с моими ста восьмьюдесятью сантиметрами и страстной любовью к каблукам встретить мужчину в жизни будет непросто.

Меня правда почти придавило его взглядом, но я держалась, не отводя глаза. Внутри всё бушевало, но я не привыкла показывать свою неуверенность. Незнакомец просто молчал, как будто ожидал, что я что-то скажу. И тут я поняла, что стою к нему слишком близко раз чувствую аромат его парфюма, и тут же отступила на шаг, тем не менее заставив себя не опускать взгляд (хотя было неловко и опустить хотелось).

А ещё я как-то интуитивно догадалась, что мужчина ждал извинений. От меня! Я открыла рот, чтобы возмутиться, но что-то мне подсказало, что лучше промолчать. Не иначе снова интуиция.

Неожиданно выражение лица незнакомца сменилось, глубоко посаженные темные глаза таинственно сверкнули, или мне просто показалось, и он негромко сказал:

-Не хотел вас напугать. Может, вам помочь?

Голос. Какой же у него был голос. Неужели, это редкий бас-баритон? Мне тут же захотелось услышать его снова. Исключительно, чтобы правильнее определить тембр.

- Не стоит, я справлюсь, - произнесла я с вызовом, стараясь преодолеть смущение от его пристального взгляда. - Извините, я не хотела в вас врезаться. Вы так внезапно появились.

-Ну что вы! Мне было исключительно приятно, что вы меня, хм, врезались. - с иронией заметил мужчина, и в голосе всё тот же глубокий тембр, который, казалось, вибрировал в воздухе.

И, поддавшись внезапному приступу откровенности, или как я решу позже, вспоминая этот момент через несколько часов, глупости... я добавила:

-Иногда я вот так нахожу препятствия на пути.

Мы немного помолчали, смотря друг другу в глаза. Лёгкое тепло странным образом распространилось по моему телу. В его тёмных глазах мелькали эмоции, но они так быстро сменялись, что я смогла распознать лишь интерес – непонятный, но такой сильный, что он подстёгивал меня продолжить разговор.

-Раз вам так нравится находить препятствия, может, я буду вашим постоянным препятствием? – с улыбкой произнес он, и голос его звучал так, будто он действительно наслаждается этим разговором.

Это было весьма двусмысленный вопрос. И пусть я была неопытная, но совсем не дурочка. В другой ситуация я бы не оставила это просто так, непременно бы съязвила и нашла что ответить наглецу. Но в эту минуту отчего-то мне совсем не хотелось его отдергивать. Знала бы я к чему совсем скоро это приведёт…

Но в эту секунду я не знала, и поэтому просто получала удовольствие от нашей пикировки. Я не пыталась анализировать, почему мне вдруг так комфортно с незнакомым мужчиной, но каждый его взгляд и каждое слово только подогревали любопытство. Это было странно, но приятно.

Сначала я попыталась сохранить серьёзное лицо, но реакция такого грозного и крупного мужчины оказалась настолько неожиданной, что я не смогла сдержать смех. Я-то ожидала резкости или по меньшей мере равнодушия, а получила юмор и… пожалуй, что флирт.

-В следующий раз, если вам захочется куда-то попасть, не стоит вставать у меня на пути, а то я всегда спешу. И как видите не всегда успеваю остановиться. - посмеиваясь, ответила я.

Внезапно я осознала, что кокетничаю с мужчиной, которого вижу первый раз в жизни, но ничего не могла с этим поделать. Внутри меня искрилось какое-то непривычное волнение, заставляя сердце биться быстрее. Всё вокруг как будто замедлилось, и единственным реальным элементом был его взгляд.

-Учту, - кивнул он, ухмыляясь.

«И всё-таки у него тембр бас-баритон. Шикарно». - решила я, обошла этого гиганта и, продолжая улыбаться, направилась в гримерку.

Флирт оказался гораздо более увлекательным делом, чем я предполагала. Но пора уже начинать праздник!

_____________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Zivert "ЯТЛ", Elena Tsagrinou "El Diablo", Ани Лорак "С первого взгляда", Kylie Minogue "Love at First Sight"

***

Естественно, такую девушку я не упустил.

Отметил куда она направилась, и вскоре понял, что это что-то типа подсобного помещение или гримерки для тех, кто будет выступать на мероприятии. Там было человек десять точно, причем постоянно кто-то заходил или выходил.

Значит, брюнетка - одна из выступающих.

Интересно.

Заглянул в зал. Влада с его невестой, а точнее, уже женой, там пока не было. Гости тем временем рассаживались, здороваясь и беседуя между собой. Многие из присутствующих были уже знакомы в отличии от других подобных мероприятий, где родственники жениха и невесты впервые видятся на свадьбе. Да, уж у Влада нетривиальная семейная история.

Комрады тоже были в зале. Они собрались в большую компанию, многие были с женами, и активно общались друг с другом. Я думал подойти к ним поздороваться, но решил, что сделаю это позже.

Несколько минут спустя свет потух. Я стоял в нише в дальнем конце большого банкетного зала, где собралось не менее сотни гостей. И тут на сцену вышел типичный метросексуал, холенный как с обложки глянцевого журнала, с уложенными волосами и тренированной улыбкой. Он сказал несколько банальных фраз, которые скорее всего повторяет на каждой свадьбе и тогда на сцену вышла она.

Прекрасная как юная богиня, её элегантность и грация сразу привлекли внимание всех в зале. Некоторые гости начали переговариваться, смотря на сцену. Я заметил оживление за тремя столиками, где сидели комрады, те из них, кто был неженат. И мне это не понравилось.

Прожектора и софиты осветили черный рояль, и его лаковые боковины заиграли отражениями. В абсолютной тишине сногсшибательная брюнетка расположилась за роялем, и плавно опустив руки, начала играть. Это было настолько завораживающе, что я не мог оторвать взгляда. Звук был чистым и глубоким. Вся её фигура излучала уверенность и силу, и каждый аккорд, который она извлекала из рояля, будто наполнял воздух особым напряжением.

Неожиданно включился огромный экран и гости, точнее их прекрасная половина, в один голос ахнули от восхищения. На экране появились жених и невеста, и тут же стало понятно, что это не запись, а съемка в прямом эфире. И всё это время пока они шли в зал прекрасная незнакомка, которая приковала моё внимание, продолжала исполнять мелодию, создавая атмосферу торжества.

Ничего не могу сказать: придумано было и правда круто. Девушка, очевидно, оказалась профессиональным музыкантом. Такой уровень владения инструментом требует не одного года упорных тренировок. Подумать только, а я принял её за очередную модель, которую пригласили помочь ведущему на празднике.

И вот, когда я уже подумывал подойти к Владу и Нине, и вручить тот самый особый подарок для молодоженов, лощенный ведущий неожиданно объявил танец жениха и невесты. И я решил дождаться его окончания.

Но вот то, что моя знойная брюнетка-незнакомка дуэтом с другим певцом исполнит песню* для первого танца жениха и невесты, я совершенно не ожидал. Её голос был удивительно глубоким и густым, обволакивающим, почти гипнотическим. И, казалось, что он наполнил весь зал. Внимание всех гостей было приковано к сцене.

Для меня всё вокруг исчезло, и я был полностью погрузился в её голос и музыку.

Меня тянуло к ней, как магнитом. Она была не просто красивой девушкой того типажа, который мне нравился, высокая и стройная брюнетка, но её голос, её внутренняя сила и энергия, с которыми она играла на рояле и пела, покорили меня.

(Вика перед своим финальным выступлением-подарком на свадьбу лучшей подруге, 8 лет назад

)

И я уже не сомневался, что хочу не просто познакомиться с ней, а узнать её больше. Осталось только выбрать правильный момент.

И он наконец он представился.

Виктория, теперь я знал, как звали мою певицу, стояла около одного из круглых столов для гостей и беседовала с двумя девушками, примерно её возраста. Я наблюдал за ней, отмечая, как она уверенно и легко общается, искренне улыбается собеседницам и активно жестикулирует руками, когда что-то рассказывает. Её движения были порывистыми и в то же время женственными, а смех, который я только что услышал, оказался настолько заразительным, что я невольно улыбнулся.

(Яр с комрадами в баре накануне свадьбы Влада. Решают, что будут дарить другу. Яр в центре, в ярко-синем поло, 8 лет назад).

В какой-то момент мне показалось, что она хорошо знакома с этими девушками. Но эта мысль ускользнула, когда я заметил, что моя незнакомка заканчивает разговор и собирается уходить.

Я сделал шаг в её сторону и почувствовал, как моё сердце, которое даже в бою сохраняло хладнокровие, забилось быстрее.

Удалось мне её догнать не сразу. Для носительницы таких шпилек девушка передвигалась на редкость проворно. Но, как только я приблизился, она, словно почувствовав, что я смотрю на неё, остановилась, обернулась и наши глаза встретились.

Её глаза оказались удивительного зелёного цвета. Теперь при лучшем освещении я смог различить их оттенок. Они расширились, ротик чуть приоткрылся, и я услышал удивленное «Ооо!»

Я, как мальчишка, завис на несколько секунд, не в силах оторвать взгляд от сочных губ девушки.

«Что б меня!»

Вика явно заметила моё пристальное внимание, мило покраснела, отвела взгляд, но потом как будто решив перебороть своё смущение, сжала губки (заставив меня тряхнуть головой, чтобы снова на них не зависнуть) и решительно посмотрела мне в глаза.

Я усмехнулся, поражаясь не столько её реакции, сколько своей собственной.

Казалось бы, банальная ситуация: я десятки раз знакомился с девушками, и не было для меня в этом ничего необычного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Однако в этот раз что-то было иначе.

Эмоции бурным потоком устремились в меня как вода, прорвавшая плотину, наполняет пересохшее русло.

Волнение. Предвкушение. Азарт и непередаваемое ощущение, что я оказался в игре, в которую вроде бы раньше играл, и не раз, но только сейчас осознал, что её правила я понимаю весьма паршиво. Одно было ясно новые правила я хочу узнать, и как можно быстрее.

В глазах девушки мелькнуло что-то глубокое, загадочное. Я не успел разобрать что - она тут же опустила взгляд, скрыв глаза за длинными ресницами. А когда снова посмотрела на меня, то в её взгляде читалось только любопытство. Её удивительные глаза восхитили меня даже больше, чем губы.

Колдовские зелёные глаза.

Мы оказались в дальней части зала, а остальные гости остались в отдалении. Всё складывалось, как надо. Мне.

Вика, очевидно, в начале немного растерялась, но быстро собралась и первой нарушила молчание.

-О, не ожидала вас увидеть!

Необычный для девушки бархатистый голос добавил её словам особую глубину и интимность. В коридоре я был поглощен внешностью. Я мысленно усмехнулся, и с сарказмом подумал: «Скорее поражен, захвачен и разбит».

Сейчас я обратил внимание и на голос тоже.

-Почему? Похоже мы с вами на одном мероприятии.

- Вы не кажетесь типичным гостем на подобных праздниках, - Вика улыбнулась уголками губ, явно наблюдая за моей реакцией на свои слова.

Я поднял бровь и усмехнулся, ощущая, как азарт наполняет меня, более опьяняющий, чем глоток любимого шотландского виски, который я успел пригубить сразу после того, как наконец вручил подарок молодым.

-И что это за типичный гость? - спросил я, чувствуя, как разговор становится более личным. И это при том, что мы даже ещё не познакомились, как это бывает обычно. Хотя

обычно

я проходил много раз, и это мне было больше неинтересно. А вот то, куда заведет эта беседа очень интриговало.

Не отпуская взгляда девушки, я медленно начал идти в сторону той самой неприметной ниши, которая удачно послужила мне сегодня.

-Ну, знаете, обычно такие как вы... – начала Вика, чуть прищурив свои зелёные глазищи, -…предпочитают оставаться в тени, избегая внимания.

Она говорила это с лёгким намеком, словно подчеркивая, что я явно не такой, как все. А ещё, что она меня разгадала и теперь хотела услышать - права ли она или нет?

«Что ж малышка давай поиграем в эту игру», - подумал я, заставляя себя сохранять на лице простой интерес, и не давая своим истинным чувствам, которые сейчас переполняли меня, проявиться.

Наконец мы подошли к нише, и я, не прерывая нашего интригующего разговора, повернулся так чтобы своим телом защитить хрупкую девушку от постороннего внимания. И понял, что она даже не заметила моих уловок, мысленно ухмыльнулся, осознавая, что моя крупная комплекция оказалась полезной не только в бою. Часто в обычной жизни мои размеры были скорее проблемой, чем преимуществом. Но сейчас был один из тех редких случаев, когда широкие плечи и высокий рост сыграли мне на руку, позволив создать для неё своеобразный безопасный островок.

Мне неожиданно понравилось это чувство - защищать и оберегать девушку, хотя раньше я никогда не задумывался, что это может приносить удовольствие. Обычно я воспринимал защиту слабых лишь как обязанность, а не как то, что я действительно хочу делать по собственной воле.

Вика подняла на меня взгляд, улыбнулась чуть застенчиво, и в глубине её зелёных глаз снова мелькнул тот самый, опасно притягательный огонёк, который заставил моё сердце снова ускорить ритм.

-Такие как я, - выделил я голосом и шагнул к ней ближе, - …не любят раскрывать свои карты сразу. – негромко произнес я, давая понять, что в нашем разговоре есть скрытая игра, и я не собирался раскрывать свои намерения прямо сейчас.

Вика приподняла тонкие брови, её глаза снова наполнились тем самым загадочным блеском.

-А вам почему-то показалось, что я готова раскрывать свои карты? - её голос стал немного провокационным, но самую малость, лишь намёк на то, что она решила бросить мне вызов.

Я улыбнулся, чувствуя, как с каждым словом напряжение между нами возрастает.

-Не знаю. Но мне всегда интересно, что скрывается за масками. Особенно, когда они так хорошо подобраны, - сказал я, делая паузу, чтобы она поняла, что речь шла не только о её внешности, но и о её внутреннем мире.

Вика наклонила голову, её взгляд стал ещё более проницательным.

-Спешу вас разочаровать: я не ношу масок! – сказала она, вздернув подбородок ещё выше, без страха смотря мне в глаза.

«Какая девушка!» – подумал я и мой интерес многократно возрос. Хотя куда уж больше?

Я прекрасно знал, что большинство женщин не любят так долго смотреть мне в глаза. Некоторые даже признавались, что мой взгляд слишком тяжёлый и они чувствуют себя неуютно. Но Виктория, казалось, не испытывала ни напряжения, ни волнения и точно ни капли страха.

-Но если вы хотите меня разгадывать, то лучше подготовьтесь. Это не так уж просто! И кто знает, может быть, вам и не удастся справиться с этой задачей?

Я слегка усмехнулся, делая ещё один шаг ближе, но при этом осознавая, что сейчас важен не только мой следующий шаг, но и её реакция. Аромат девушки был манящим, едва уловимым, он заставил меня задерживать дыхание.

-Мне нравится, когда игра становится сложной. А что, если я скажу, что готов к любому повороту? - произнёс я с внезапно возникшей хрипотцой, чувствуя, как воздух вокруг нас становится плотным от напряжения.

Вика снова улыбнулась, её взгляд был полон кокетства, но ещё в нём было что-то новое - любопытство.

Осторожно, осознавая свою силу, и чувствуя, как внутри меня как вулкан кипят незнакомые эмоции, я мягко дотронулся до её подбородка и приподнял его чуть выше.

«Я могу утонуть в этих глазах». - возникла шальная мысль.

Время словно остановилось, секунды стали длиннее. Я замечал малейшие изменения в девушке, которая полностью захватила всё моё внимание.

Глубокие, полные множества загадок глаза расширились, я видел, как чёрный зрачок затопил зеленую радужку. Вика слегка приоткрыла губы, её дыхание сбилось, стало прерывистым, взволнованным.

Клянусь, я хотел всего лишь пофлиртовать, провести пальцем по щеке, отвести в сторону длинную прядь волос - и всё. Я был настолько самоуверен, что не распознал огромную разницу между лёгкой игрой, к которой привык, и тем, что происходило прямо сейчас между нами — чем-то намного более глубоким, опасным и абсолютно неконтролируемым.

Потом я много раз вспоминал этот момент и думал, что, если бы я поступил иначе?

Но восхищение этой девушкой было таким ярким, а притяжение настолько острым, что я не смог не то, что мыслить рационально, но хотя бы здраво.

-Вика, - мой голос прозвучал слышно только для нас двоих.

Зеленые глаза распахнулись от удивления, и я, не давая ей ответить, приник к её губам поцелуем.

Губы девушки оказались невероятно мягкими и такими сладкими, что у меня на миг перехватило дыхание. Ощущения мгновенно захлестнули меня волной, растворив всё вокруг. Сердце пропустило удар, а потом застучало бешеным ритмом, отдаваясь в висках. Казалось, весь мой огромный опыт, всё, что я знал раньше о поцелуях, перестало иметь значение.

Сначала Вика замерла от неожиданности, но я действовал мягко, стараясь не подавить её сопротивление, а увлечь. И вскоре это сработало - её тело чуть расслабилось, а тёплые губы приоткрылись, впуская внутрь мой язык.

«Проклятие!»

Я мгновенно заметил, что девушка не опытна в поцелуях. Мелькнула мысль, что возможно это её первый настоящий поцелуй и эта мысль так охрененно понравилась чему-то глубоко внутри меня, что практически отключила у меня способность думать.

Её сладкий ротик напомнил мне вкус клубники из детства - яркой, сочной, которая оставляет на губах привкус лета. Я чувствовал, как напряжение в теле нарастает с каждой секундой, пробуждая инстинкты. Я хотел быть осторожным и бережным, но страсть оказалась сильнее, чем мой здравый смысл.

Виктория несмело отвечала, словно училась у меня этим новым, непознанным ощущениям. И это было так оху*тельно приятно, что я уже не думал о том, где мы находимся и могут ли нас увидеть гости, что для меня было вообще несвойственно. Всё моё внимание занимала только она - девушка с ведьмовскими, зелёными глазами, которая за считанные мгновения перевернула мой мир.

Все мои привычные инстинкты, вся моя осторожность и хладнокровие разлетелись к чертям, оставив лишь дикое желание погружаться в неё глубже, целовать горячее и страстнее, наслаждаясь каждым её робким движением навстречу.

Никогда раньше не думал, что неопытность девушки может настолько взволновать и захватить меня целиком, что теперь хотелось просто забыть обо всём на свете и целовать её до бесконечности, не выпуская из рук. А может быть дело было не в неопытности, а в самой девушке. В том, что она была абсолютно ни на кого не похожа.

Я словно впервые открывал для себя поцелуй, чувствуя, как в груди что-то разливается сладким, обжигающим теплом. Это было похоже на зависимость, которая возникла мгновенно и от которой я больше не хотел освобождаться.

Вика поддалась моим объятиям, и я почувствовал, как тонкие руки девушки легко, едва касаясь скользнули вверх по моей груди, а потом робко обвили мою шею.

Вот этот несмелый ответ вместе с её пьянящим ароматом и вкусом нежных губ доломал к чертям мой самоконтроль, от которого и так мало что осталось. И я совершил ошибку, о которой потом жалел.

Страсть, о силе которой я и не подозревал до этого, полностью захватила меня, забыл, что передо мной юная, и вероятно, неопытная девушка – я со стоном прижал ей стройное тело к своему, ощутил мягкие изгибы и провел ладонью по гибкой спине вниз и чуть сжал такую сладкую попку, прижимая её к своему паху. Такая сочная, эта попка мне с самого начала не давала покоя.

Реакция последовала незамедлительно.

Вика мгновенно замерла и оттолкнула меня, но я не сразу пришёл в себя, а вот когда коготки впились мне в грудь - я мгновенно очнулся, отстранился, подняв руки в извиняющемся жесте.

Зелёные глаза расширились от смятения и испуга, дыхание сбилось, а на щеках проступил яркий румянец, уже не от страсти, а от стыда и растерянности.

-Вика, - хрипло проговорил я, чувствуя, как сердце грохочет в груди.

-За кого ты меня принял? Как ты…? Как я…? О Боже! – воскликнула она сдавленно, с испугом оглянулась и только осознав, что никто нас не видел, рвано выдохнула.

-Пропусти меня, я хочу уйти!

Она дернулась в сторону, отодвинулась от меня, прикрыв губы ладонью.

-Нет, послушай…

Я чувствовал, как моё, казалось, бесчувственное сердце сжимается от осознания собственной грубой ошибки. Я смотрел на неё, пытаясь мысленно подобрать правильные слова, чтобы исправить произошедшее, но впервые в жизни понимал, что не знаю, как это сделать.

И она точно не собиралась давать мне время всё осознать.

Женская ручка с длинными аккуратными пальчиками толкнула меня, чтобы освободить себе дорогу, но против меня она была как котёнок против здоровенного волкодава.

И я не собирался её отпускать.

Нет, я не мог так её отпустить.

Но тут я заметил подозрительный блеск в её глазах и вдруг со всей ясностью понял, что это были слёзы, которые Вика отчаянно пыталась сдержать. Эта деталь мгновенно отрезвила меня.

И я, пересиливая все свои инстинкты, которые просто орали мне «не отпускай», отошёл в сторону.

Вика стремительно проскользнула мимо, опустив голову, не поднимая на меня взгляда. Её силуэт быстро исчез в полумраке. Остался один лишь горький привкус того, как бездарно я испортил момент, который мог бы стать идеальным.

Внутренний голос насмешливо шепнул: «Ну что, герой-любовник, сам-то понял, какого черта сейчас натворил?»

Я не привык сожалеть о своих поступках. Всегда считал, что сожаления - удел слабаков. Но в эту минуту самоуверенность дала сбой. И впервые за долгое время я почувствовал себя идиотом. Хуже того - неопытным юнцом, которого словно впервые захлестнули чувства к привлекательной девушке.

Именно это и бесило сильнее всего.

«Чувства? Да ну к черту!»

Я никогда не подпускал к себе никого настолько близко, чтобы утратить контроль. Да и не встречал я раньше никого, кто мог бы настолько быстро и незаметно пролезть через мою тщательно выстроенную броню и добраться до тех частей души, о существовании которых я не знал. И знать не хотел!

А тут - всего одна девчонка, неопытная, наивная, красивая брюнетка с зелёными глазами, и я слетел с катушек, как школьник.

Я тряхнул головой, пытаясь отбросить нахлынувшую уязвимость. Внутри всё ещё кипело, но я упрямо напомнил себе, кто я есть на самом деле: сильный, уверенный мужчина, который точно не станет подчиняться случайным эмоциям.

«Спокойно, старина», - сказал я себе мысленно. «Это всего лишь женщина. Одна из многих.»

Но даже пока я произносил эту циничную ложь, перед глазами снова возник образ Виктории - её огромные зелёные глаза, удивлённые, искрящиеся смехом и эти озорные искорки в них...

«Проклятье, да кого я пытаюсь обмануть?!»

Стиснув зубы, я резко развернулся и пошёл прочь из зала, решив, что сейчас самое разумное - это бокал крепкого виски и немного времени, чтобы привести мысли в порядок и вновь стать собой.

Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоить хаос мыслей и бушующие эмоции, которые только что владели мной.

И хотя разум отчаянно пытался убедить меня, что я легко забуду её через час-другой, в груди тяжёлым камнем лежало осознание, что правила уже изменились, и изменила всё Виктория.

И мне предстояло либо принять этот вызов, либо впервые в жизни признать поражение.

_____________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Для Вики: Lady Gaga & Bradley Cooper "Shallow", Beyoncé "Halo"

Для Яра: Shinedown "How Did You Love", Foo Fighters "Everlong"

*

Виктория исполняла дуэтом песню Il Divo "Héroe" на испанском языке (исполнение также описывается в книге "Однажды Ты Будешь Моя" от лица Нины, лучшей подруги Вики)

***

Ладонь приятно холодит хрустальный бокал с любимым виски. Привкус ванили и дыма остается, мягко касается губ и обжигает горло, ненадолго заглушая неприятное ощущение горечи от осознания своей ошибки. Я делаю ещё один глоток, чувствуя, как знакомое тепло разливается по груди, немного успокаивая хаос в душе и приводя мысли в порядок.

Глоток Джонни Пешехода (как называли этот шотландский виски мой отец и дядя) всегда был моим проверенным союзником в моменты, когда нужно было собраться с мыслями или немного расслабиться. Сейчас это было необходимо, как никогда раньше. Потому что эта девушка неожиданно проникла мне под кожу, словно кинжал - незаметно, стремительно, болезненно. И я никак не мог выбросить из головы её огромные зелёные глаза, мягкие губы, робкий язычок и офигенный вкус клубники.

А какая у неё фигура… вспомнил тонкий, женственный аромат её тела и ощущение упругой попки в ладонях и почувствовал, как в паху наливается тяжестью. Чёрт, если так и дальше пойдет, то я ни о чём, кроме этого, не смогу думать.

-Яр, ты чё такой напряженный? – спросил Гриша и хлопнул меня по плечу.

-Да как тебе сказать, чтобы нашего молодожёна не обидеть? – я хмыкнул и сделал небольшой глоток виски.

-Как есть - так и скажи! - Гриша отобрал у меня снифтер, глотнул виски и скривился. -Как ты это пьёшь?

И на мой саркастично-вопросительный взгляд пояснил:

-У меня такое чувство, что глотнул настойку дуба с добавлением какой-то… -Гриша почмокал губами, -…сладости.

-Ничего ты не понимаешь. А ты что, исповедуешь лозунг: «Лучше водки - нет напитка?» – спросил я с иронией и отобрал у него свой снифтер.

Делиться виски с Гришей – это перевод продукта.

-Ну да, куда уж мне!

И тут наше увлекательное обсуждение алкогольных предпочтений внезапно прервали.

-Ну что, братаны, готовы? – спросил нас Рус обнимая нас за плечи.

-Пока что Дава сигнал не дал.

-А ты глянь туда…- Рус указал налево. -Видишь, Свят с Давой уже сняли пиджаки.

-Ла-а-адно, - согласился Гриша, - тогда и нам пора раздеваться, чего уж там. Красивых девушек тут много будет кому оценить!

Шутник ёпрст.

Вот и настал момент, к которому мы готовились целый месяц.

Когда в один из спокойных субботних вечеров мы с комрадами зависли в баре, то тема подарка Коту, отсутствующему среди нас по уважительной причине подготовки к свадьбе, возникла сама. И мы тогда решили, что денежный перевод - это хорошо, но нужно что-то с душой, что он запомнит.

А так как прямо до этого мы обсуждали наши занятия по фланкировке шашкой, то Дава хлопнул по столу, отчего кружки с пивом слегка съехали в сторону, и громко на весь зал заявил:

-Браты, так чё мы думаем-то?! Фланкировать будем. Ему точно зайдёт. Кот же у нас мастер ножевого боя.

-Ну так праздник же не только у Кота, - резонно вставил наш великий мыслитель и интеллектуал.

-Душнила ты, Свят, - оскалился Рус, в очередной раз подъёбывая комрада на тему его склонности философствовать.

Все над ними поржали. Эта парочка вечно друг друга подкалывала. Причём они были совершенно разными, но при этом лучшими друзьями ещё со школы. Троечник Рус и отличник и ботан Свят.

Но в тот вечер даже Свят не стал спорить и долго рассуждать. Идея с фланкировкой всем зашла. План оформили быстро: выступление, слаженность, чуть эффектного пафоса. Подарок с характером, как сам Кот. Представили, как выйдем на площадку: в рубашках, с шашками наперевес.

-Да это ж будет как в кино - только лучше, - с азартом воскликнул Гриша и хлопнул по столу, но в этот раз кружки были полными, и пена выплеснулась на стол. Впрочем Гриша легко отделался – всего лишь получил от всех осуждающие взгляды. Слишком мы были заняты обсуждением предстоящего выступления.

И вот мы выходим на сцену, угораем над выражением лица Кота, который похоже решил, что сейчас мы устроим нечто, за что ему потом придется оправдываться перед своей юной женушкой.

И тут я ловлю на себе взгляд Вики и на секунду мир будто замер. Она стояла в стороне, рядом с музыкантами, разговаривая с кем-то, но глаза были прикованы ко мне. В этом взгляде было всё: и удивление, и лёгкий вызов, и, как ни странно, интерес - тот самый, что появляется у людей, когда они не уверены, что увидят дальше.

Я чуть приподнял бровь, без слов спрашивая:

«Ты готова к следующему раунду?»

Вика не отвела взгляд. Даже не моргнула. Только уголок её губ едва заметно дёрнулся — то ли от воспоминаний, то ли от попытки сохранить лицо. Но в глубине её взгляда теплилось нечто горячее, злость, обида?

«Не равнодушие – уже хорошо», - усмехнулся я про себя. «У меня определенно есть второй шанс. А, значит, мы ещё повоюем».

Но сейчас мне нужно думать не об этом. Сейчас - выступление.

-Готов, брат? - Дава подтолкнул меня локтем.

-Всегда, - коротко ответил я и почувствовал, как азарт приятно горячит кровь.

Комрады заняли свои позиции. Голос а-капелла зазвучал, разрезая тишину зала, и мы вчетвером начали хлопать, создавая чёткий ритм. Дава мастерски владел шашкой и начинал первым задавая энергию и настрой нашему выступлению. Он всегда был первым в любом замесе - и сейчас тоже. Шашка в его руках вращалась с такой скоростью, что отражала свет софитов. Его движения были отточены, шашка в его руках словно жила своей жизнью, свистя в воздухе и делая выпады под наши хлопки.

Один за другим мы включались в хореографию, словно в боевой танец, в котором каждое движение - выверено, а каждый взмах - несёт смысл.

Шашки кружили, рассекали воздух. Лезвия сверкали в свете софитов, движения были отточены - мы тренировались неделями, и сейчас каждый из нас двигался, как часть единого механизма.

Кот стоял рядом со сценой с приподнятыми бровями и шоком на лице, который стремительно сменялся восторгом. Рядом, держа его под руку, улыбалась его жена - кажется, она не ожидала от таких бородатых парней как мы такой слаженности и координации. В её глазах промелькнуло искреннее восхищение - она, как и многие в зале, затаила дыхание, наблюдая за нами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сделал шаг вперёд, резко крутанул шашкой, выписывая восьмерку, и заметил, что Вика, стоя чуть в стороне, не сводит с меня глаз. Ни тени улыбки на лице. Взгляд внимательный, потрясенный. Она смотрела на меня, будто стараясь осознать, как этот мужчина с оружием в руках может быть тем самым, кто недавно её страстно целовал. Я широко улыбнулся, испытывая истинное удовольствие, что снова завладел её вниманием.

Я не любил быть среди толпы или в центре внимания, предпочитал более спокойную обстановку, привычка постоянно быть начеку сканировать пространство на предмет опасности — оставалась со мной, даже в мирной жизни.

Впятером мы крутили шашки, рисуя в воздухе узоры, и каждый из нас вкладывал в выступление не просто технику – общие воспоминания о боях, через которые мы прошли, поддерживая друг друга, о совместных посиделках и выездах за город, о безумных похождениях, о том, как каждый раз вытаскивали друг друга из передряг - и на операциях, и в жизни.

Танец мы наполняли смыслом, мы говорили Владу без слов: «Мы рядом. Всегда были. И будем.» Это был наш способ сказать о братстве, дружбе и уважении — по-мужски, без лишних слов, но с душой.

И, встретившись с ним глазами, я увидел - Влад понял.

В какой-то момент хлопки сменились притопами, и зал взорвался аплодисментами - кто-то свистнул, кто-то восхищенно крикнул «Вот это да!» - а мы продолжали, не сбиваясь, до самой кульминации.

Финальный аккорд мы исполнили в идеальном синхроне, мы встали в ряд, крутанули шашки и резко сведя их крестом за спиной - замерли. Тишина. А потом - гром оваций. Комрады, кто был в зале, засвистели, кричали «Браво».

Влад улыбался, когда мы с комрадами подошли и по очереди по-братски обняли его.

Это было не просто выступление. Наш подарок. Наш боевой салют – боевому товарищу и его новой жизни, в которой мы желали ему счастья.

После выступления все разошлись по местам, чтобы перевести дух. А меня потянуло совсем в другую сторону. Азарт выступления разгорячил кровь, и чем-то это было похоже на то состояние, когда только вышел из боя. Но только слабее.

Я видел, что Вика направилась к гримерке и последовал за ней.

-Вика, постой. – позвал я, и девушка, резко остановившись, обернулась.

На её лице эмоции сменяли друг друга: удивление, замешательство, смущение.

-Мне нужно было тебя увидеть, - твердо сказал я. -Просто… чтобы убедиться, что ты в порядке.

Она сложила руки на груди в защитном жесте, отчего-то разозлив меня своим упрямством. Да, я перегнул палку, но ничего ужасного я не сделал. Она вполне приятно проводила время в моих объятиях, отвечала мне… и я её к этому не принуждал.

-Я хотел объясниться. Это полностью моя вина. - негромко произнёс я, стараясь не сделать ни одного лишнего движения, чтобы снова не спугнуть её. -Я увлёкся, прости, я не хотел тебя обидеть, а тем более напугать.

Она молчала несколько долгих секунд, внимательно изучая моё лицо, словно пыталась понять, можно ли мне верить. Затем её взгляд смягчился, и я увидел в нём не только растерянность, но и нечто похожее на облегчение.

-Просто я совсем тебя не знаю и… не думала, что могу вот так… довериться. - прошептала она, отведя глаза в сторону, и нервно поправила волосы, пытаясь скрыть свою неловкость и смущение.

-Я понял, - я сделал осторожный шаг к ней, но сразу же остановился, заметив, как девушка напряглась.

-А потом ты повел себя так, словно я какая-то… женщина легкого поведения, - с гневом воскликнула, и голос её стал жёстче, но дрогнул в конце: - … будто ты посчитал, что я сама напрашивалась. А я ведь… я просто...

«Женщина легкого поведения! Серьёзно?!»

Обида в её глазах кольнула меня так, что я будто получил удар в солнечное сплетение. Злость пламенем взметнулась внутри.

-Да ты серьёзно сейчас? - усмехнулся я, глядя на неё с раздражением. -Ты взрослая девочка, Вика. Не надо делать вид, будто тебя кто-то тянул за руку и заставлял.

Я подошёл ближе, не скрывая раздражения в голосе:

-Ты мне улыбалась, кокетничала. Ты не отстранялась, когда я подошёл. Ты целовала меня в ответ, сама, и поверь, в тот момент ты была далеко не той испуганной наивной девочкой, которую сейчас пытаешься из себя изобразить. Так что не надо перекладывать всю ответственность на меня. Я ошибся - ДА! Но не притворяйся, что тебе это не нравилось.

Вика побледнела, по мере того как я говорил, её высокие скулы окрасил яркий, лихорадочный румянец. Я прищурился, чувствуя, как внутри всё горит:

-Так что давай без этих удобных «я просто…». Ты решила сыграть во

взрослую игру

— и обиделась, что правила оказались настоящими.

Я быстро шагнул к ней, и взяв за плечи притянул к себе.

-Вика-а, ты…

И вот тогда эта нежная девочка проявила себя, зеленые глаза полыхнули ведьмовских огнём:

-Отпусти сейчас же, - прошипела она.

Естественно, я не послушался. Приказы я выполнял только на службе от своего командира. Всё остальное - лишний шум. Никогда ни одна женщина не посмеет мной командовать.

Поэтому в ответ на её приказание я лишь усмехнулся.

Я ожидал чего угодно, но она всё равно смогла меня неслабо удивить. Вика с силой дернулась, вырываясь будто собиралась убежать или дать мне пощечину. Однако вместо этого она резко взмахнула рукой, в которой была пластиковая бутылка с водой, которую я как-то не заметил, и сжав её, плеснула воду мне в лицо. Я охренел - всё произошло за долю секунды, и я даже не понял, как оказался стоящим в мокрой рубашке с каплями, стекающими по подбородку.

А эта ведьма гордо выпрямила спину, вздернула подборок и окинув меня взглядом снизу вверх, фыркнула, высокомерно усмехнулась, и развернувшись на 180 градусов, с достоинством ушла.

«Красивая. Пылкая. Опасная. Нереальная… просто нереальная! - эта мысль пронзила меня, как выстрел. Всё остальное, что крутилось в голове, состояло из крепкого мата. Я был чертовски зол. На неё? Нет. Только на себя.

Снова облажался. Гений соблазнения, мать твою.

Сжав кулаки, я мысленно дал себе обещание, что это не конец. Я найду её, объяснюсь, извинюсь, чтобы заслужить её доверие, сделаю всё, чтобы она снова смотрела на меня так как сегодня – с этим игривым огоньком в глазах, кокетливо, с женским любопытством.

Так будто кроме нас нет никого и ничего.

Только она и я. Только это настоящее, опасное, но до безумия реальное «что-то», что я почувствовал рядом с ней. То, что перевернуло всё внутри меня.

____________________________________________________________

Музыкальная тема главы:

SEAL "Kiss from the Rose", Lenny Kravitz "Again",

John Legend "All of Me"

The Beatles "I Saw Her Standing There", Tomme Profitt & Brooke "Can't Help Falling in Love* (DARK)"

*

в классич. исп. - гениальный Элвис Пресли, но именно DARK (по мнению автора) отражает непреодолимое взаимное притяжение между Белояром и Викторией

Глава 6

Вика

Наши дни

Пробуждение вышло неприятным - голова резко мотнулась в сторону, ударившись о стекло, я невольно застонала от боли и открыла глаза. Сон, казавшийся таким реальным ещё секунду назад, таял, как туман, но я помнила наш первый поцелуй - он был таким настоящим, чувственным и в то же время романтичным, что моё сердце сжалось от тоски.

Я ощутила всё заново, будто бы на короткое время оказалась в прошлом, в тот самый день, когда впервые встретила Яра.

На губах остался вкус того поцелуя и ощущение твёрдых, требовательных, мужских губ. Я помнила аромат парфюма и мужчины, в которого я влюбилась с первого взгляда. Помнила ответную дрожь своего тела, которая была неожиданной, но удивительно приятной.

Перед глазами проносились воспоминания, словно это было вчера.

Вспомнила нашу первую, но далеко не последнюю словесную дуэль, которая была похожа на фехтование - острые реплики, проверка друг друга на прочность, и, чёрт побери, искры между нами летели с самого начала.

Каждое слово из того разговора врезалось в память.

Он был резок, я - упряма. Мы сцепились словно противники на ринге, но именно тогда я поняла: этот мужчина умеет не только ранить словами, но и разжигать во мне пламя. Рядом с ним почувствовала себя сильной, желанной и одновременно беззащитной. Взрывоопасная и мощная смесь эмоций!

-Ударилась? - знакомый голос, низкий, с той самой хрипотцой, от которой по коже бегут мурашки. -Вика? Ты в порядке?

На секунду мне показалось, что в голосе Яра проскользнула тревога.

-Я в порядке. – буркнула я, не желая говорить с ним. Я бы и видеть его не хотела, если бы у меня был выбор.

«Зачем же ты врешь сама себе?» - ехидно спросил внутренний голос, и мне пришлось глубоко вздохнуть, чтобы взять себя в руки.

-Точно не ударилась? – вновь спросил Яр, раздражая меня своей неуместной настойчивостью. -Я слышал стон…

-Ты издеваешься? – спросила я холодно, буравя взглядом его затылок.

Справа раздался тяжёлый вздох. Я перевела взгляд на Виталия, и он отрицательно качнул головой, давая понять без слов, что вмешиваться он не собирается. И правильно делает.

-Почему простой вопрос вызывает у тебя такую реакцию, Вика?! Что особенного я спросил? – в его голосе звучала присущая ему сила, а ещё давление, от которого сердце начинало биться быстрее. Он всегда умел говорить так, будто не оставляет выбора.

Я сжала губы, чтобы не высказать ему всё, что я думаю. Прямо здесь и сейчас. И даже присутствие постороннего человека меня не смущало. Останавливало одно, что, несмотря на всё, Яр похоже всё ещё мне не безразличен. И каждое резкое слово ранит меня. Даже сейчас. Даже после всего. Особенно - после всего.

-Вика, ответь мне! - рыкнул Яр, впервые за сегодня сорвавшись и дав волю эмоциям. Его взгляд заметался между дорогой и зеркалом заднего вида, в котором он видел меня. Я сразу же отвернулась к окну и упрямо не поворачивала головы, не желая встречаться с Яром глазами. Делала вид будто вглядываюсь в пейзаж проносящийся мимо, но сквозь пелену слёз видела лишь размытые силуэты и дрожащие пятна. Для меня вид за окном превратился в акварельную картину, на которую будто пролили стакан воды.

«Ничего не изменилось».

Как и раньше, Яр терпеть не мог, когда не получал ответы на свои вопросы. Ему в принципе не было знакомо понятие личных границ. И раньше меня это почему-то не раздражало. Даже удивительно. Возможно, я была моложе и наивнее, а может я путала контроль с заботой. А его потребность всё знать - с вниманием. Но теперь каждый его рык, каждое «ответь мне» отзывались внутри щемящей болью. Просто я поняла, что за ними стояла не любовь, а привычка доминировать. Потому что, если бы это была любовь, то он бы не ушел, не бросил меня в самый тяжелый период моей жизни. И пусть он об этом не знал, но не знал он только потому, что его не было рядом. Я осталась одна. И только Нина поддержала меня, потому что рассказать обо всем маме было выше моих сил. Если бы не Нина, то я бы не знаю, как бы выкарабкалась.

Пять лет назад провалилась в такую черную дыру, что порой сама себе казалась тенью. Едва находила силы вставать с кровати, перед мамой делая вид, что всё в порядке. И когда Нина приезжала ко мне домой, приносила чай или рассказывала новости из своей лаборатории, или сидела рядом - я не чувствовала себя одинокой. Она не спрашивала, не лезла с расспросами, не пыталась вытащить из меня ответы силой! Просто была рядом!

А Яр… его не было.

Ни звонка, ни сообщения. Ни намёка на то, что я вообще хоть что-то для него значу.

Не сразу, но я начала собирать себя по кусочкам. Без него.

-Зачем тебе это, Яр? - глухо спросила я, на миг прикрывая глаза.

-Что именно?

-Зачем ты притворяешься, что тебе не всё равно?

-Вот как! Ты думаешь, мне всё равно? Серьёзно? – он с силой ударил ладонью по рулю.

Я ничего ему на это не сказала.

«Пошёл он… далеко и надолго! Зачем он вообще снова появился в моей жизни? Зачем травит мне душу? Зачем это всё?!»

-Ты так реагируешь, будто я не заботу проявил, а оскорбил тебя! Хотя, может, это именно то, что ты от меня ждёшь?

«Ах так! Ну ты гад двуличный!»

В висках набатом застучало сердце. Мне показалось, что оно сейчас просто лопнет от боли и злости, которые я так долго в себе подавляла.

-Значит, в твоём мире всё в порядке, да, Яр? Будто и не было этих пяти лет как ты ушёл, закрыв за собой дверь? – воскликнула я, не справившись с голосом.

-Ты понятия не имеешь чего мне стоило уйти тогда. И чего мне стоило держаться от тебя в стороне пять гребанных лет! – заорал Яр на всю машину.

-Может быть я должна тебя пожалеть? Или спросить что же такого важного могло произойти, что ты даже не нашёл времени позвонить?! Хотя бы один раз. Узнать - жива ли я, всё ли у меня хорошо, м?

Я сжала челюсть, с трудом сдерживая ком в горле. Если бы я позволила себе сказать всё, что думаю…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но я не хотела срываться.

Я слишком долго собирала себя в кучу, а потом заново выстраивала свою жизнь, чтобы теперь снова превращаться в ту самую девочку, которая смотрела ему в глаза, надеясь, что он когда-нибудь вернётся.

Нет. Больше нет.

-Я не жду от тебя

ни-че-го

, Яр. – по слогам произнесла я. -Ни заботы, ни объяснений. Ты опоздал. Всё, что мог бы сделать - ты

не сделал

тогда, когда это было важно.

Он шумно выдохнул, сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.

-Ты решила, что всё знаешь? Что судить меня можешь?

-Я никого судить не собираюсь. – процедила я сквозь зубы.

Виталий неловко кашлянул, но по-прежнему молчал.

Салон наполнился тяжёлым напряжением. С Яром и раньше было так, что когда он недоволен, то это чувствую все вокруг. Как, впрочем, и когда всё в порядке или он хочет выразить свои эмоции. Яру не нужно было кричать или ругаться - стоило ему просто посмотреть как-то по-особому, и воздух вокруг начинал звенеть. С опытом работы военным корреспондентом я порой встречала подобных людей. Но Яр переплюнул всех, кого я знала.

Кто-то называет это аурой или харизмой, а кто-то силой личности. Мне это напоминало тихую бурю, накатывающую изнутри. Словно стоишь на верху скалы, и знаешь - стоит шагнуть ближе к краю, и он обрушится. И ты вместе с ним.

В какой-то момент я не выдержала давления, висящего в воздухе, и произнесла как можно спокойнее, стараясь не выдать ни капли того, что чувствовала внутри:

-Просто давай доедем молча, Яр. Ладно? Я устала. От всего.

___________________________________

Музыкальная тема главы:

Для Вики:

Adele "Rollig In the Deep"

,

Malia J "Shout"

Для Яра:

Disturbed "Shout 2000"

***

Белояр

На шестьдесят пятом километре я сбросил скорость до тридцати, благо за мной не было машин. И правильно сделал, потому что иначе точно бы промахнулся мимо этого неприметного поворота. Разбитая дорога, которая похоже не видела ремонта с развала союза, уходила глубоко в лес.

-Нам точно сюда? – с сомнением спросил Виталий, Виктория промолчала, но в зеркале заднего вида я увидел, что она тоже нахмурилась.

-А ты думал, что нас пригласят в аэропорт, где спецрейсы правительства садятся? – с сарказмом произнёс я.

Виталий в ответ хмыкнул, и расположившись между передними сиденьями, следил через лобовое как я объезжаю огромные выбоины на дороге. Как *банный фигурист, мать вашу! БМВ хотя и останется здесь, но дорогую тачку долбать было жалко.

Спустя несколько минут фигурного катания на экстремально низких скоростях справа показался заброшенный блокпост. Выбитые окна, обгорелые кирпичи, разрушенные стены, кто-то постарался на славу, устроив здесь настоящий апокалипсис. Видимо, какая-то гнида решила, что сжигать блокпост - это лучший способ забыть о прошедших днях. Будто в составе союза им так хреново жилось, что они решили вырвать все свидетельства об этом с корнем.

Ну да хрен с ними, пусть живут как умеют. Моё мнение на эту тему всегда было, что в первую очередь нужно заниматься своими людьми и своей страной. А другие и сами подтянутся, когда увидят, что соседи живут лучше. Нет, конечно, забивать на безопасность и международные отношения нельзя. Но и меру в том настолько и как вмешиваться в чужие дела следует знать.

Высказывание с заднего сиденья вырвало меня из задумчивости.

-Похоже едем куда надо. Видимо, когда-то здесь был КПП. – заметил очевидное Виталий.

Вскоре, по левую руку, начался знакомый бетонный забор в виде ромбиков - тот самый, которым до сих пор ограждены большинство военных объектов. Некоторые секции забора частично завалились, но сквозь прогалы были видна только зелень деревьев и кустов. Наконец дорога упёрлась в ржавые железные ворота, с покосившимися створками, соединенными друг с другом тяжелой цепью с навесным замком.

-И чё делать, товарищ…? Кхм, - осёкся Виталий и неловко кашлянул.

Я повернулся и хмуро глянул на парня через плечо. Неугомонный какой, да ещё и за базаром не следит – снова чуть ко мне по званию не обратился.

-Что делать? -Сидеть ровно и не рыпаться.

Виктория на это едко хмыкнула, продолжая смотреть в окно. Наверное, видом любовалась. А я сделал вид, что не услышал. Сейчас нам только не хватало продолжить выяснять отношения.

Тут со скрипом открылась калитка и в проёме показался хмурый мужик с седыми усами в спортивном костюме. Встретил он гостеприимно. С двухстволкой в руках. Вид при этом имел до крайности недовольный как будто своим появлением мы посмели оторвать его от стола, на котором осталась холодная бутылка водочки и селёдка с лучком.

Не сводя с нас цепкого взгляда, сторож достал телефон.

-Серьёзный дед, - со смешком заметил Виталий. Я его весёлого настроя не разделял.

Линейка с потёртым прикладом у мужика в руках была направлена в нашу сторону. Пусть он нас и не на прицеле держал, но всё равно меня это напрягало.

-Отъедем немного. – буркнул я, внимательно наблюдая за угрюмым сторожем. -Хрен знает, может у деда палец дёрнется.

Я сдал назад пока сторож, нахмурившись говорил по телефону.

-Такое впечатление, что нас здесь не ждали, - с недоумением протянул Виталий.

Разговор занял больше времени, чем мы ожидали. В конце концов сторож неспешно двинулся к воротам, открыл замок и с заунывным скрипом распахнул перед БМВ ржавые створки.

Стекло плавно опустилось вниз, и я спросил:

-Куда ехать?

Дед, прищурившись глянул на меня, но встретив мой тяжёлый взгляд, напрягся и, не произнося ни слова, махнул рукой куда-то вперёд. Вариантов тут, собственно, было немного – дорога, а точнее то, что от неё осталось, одна.

Небольшой аэродром встретил нас запустением.

Взлетно-посадочная полоса из бетонных плит, уложенная скорее всего ещё в советское время, представляла из себя жалкое зрелище. Тут и там были видны выбоины, а между плитами проросла трава и сорняки. И никого.

Вдали высилось здания старого ангара, к которому я подъехал и остановился.

-Слушай меня внимательно: берешь сейчас с собой воду, телефон, винтарь, запасной магазин к нему и походный коврик. Выбираешь место и ложишься.

Виталий предельно серьёзно посмотрел на меня.

-Думаете, что-то пойдет не так?

-В нашем деле всегда есть место неожиданностям. – туманно ответил я и мы вышли из машины.

Вика открыла дверь, собираясь последовать за нами, пришлось её остановить:

-Сиди в машине и пока не вылезай. Я скажу, когда можно.

Она сердито посмотрела на меня, но спорить не стала и молча захлопнула дверь. Я был настолько удивлен её покладистости, что даже не разозлился, что хлопнула она намного сильнее, чем требовалось.

Виталий взял всё необходимое и, оглядевшись, двинулся в сторону лесопосадки. Выбрал позицию грамотно, там много зелени, чтобы скрыть его от наблюдения и солнце не будет мешать.

А я вернулся за руль и, проехав ещё метров сто, съехал с дороги, скрывшись за густыми кустами орешника и заглушил двигатель.

На вызов Кот ответил сразу, словно всё это время сидел и ждал именно его.

-Слушаю.

-Мы на месте. Какие будут указания?

-Мы на подъезде. Пришлось покрутиться. Будем минут через пятнадцать. Ждите.

-Принял. – сказал я и отключился. Раз им пришлось покрутиться, значит, одно из двух, либо было преследование, либо им непросто было выехать за границы перехвата.

Я замер, прислушиваясь к себе. Нет, мне не показалось. Внутри настойчиво зудело, чуйка не оставляла сомнений - нужно быть предельно осторожным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И тогда я обратил внимание, что Вика на заднем сиденье затихла.

Я бросил быстрый взгляд в зеркало.

Раньше, стоило мне закончить разговор, она бы моментально спросила: «что случилось?», «какие новости?» А сейчас молчала. И это было на неё совсем не похоже. Я знал Вику. А ещё я знал, что люди радикально не меняются. Приходит опыт, сглаживаются острые углы, но суть остается неизменной. Природное любопытство было свойственно Вике также, как и мне желание держать всё под контролем. Бездействие было в её представлении пустой тратой времени. Но в данный момент девушка сидела не двигаясь, глаза её были устремлены в одну точку и даже её дыхание казалось приглушённым.

И это меня насторожило.

-Вика, через пятнадцать минут должна прибыть вторая группа. Если ты хочешь освежиться, то лучше это сделать сейчас. В вертолете удобств не будет.

-О строении военных вертолетов я прекрасно знаю. Не впервой, знаешь ли, на них летать, - съязвила Вика и вышла из машины, громко хлопнув дверью.

Я тяжело вздохнул, её слова лишний раз говорили, что за пять лет, которые прошли с нашей встречи жизнь Вики сделала крутой поворот. Хотя сделала его не жизнь, а сама Вика. Своим выбором. Специальный корреспондент всегда на острие опасности. Он там, где задница либо уже происходит, либо совсем скоро произойдет.

На миг я прикрыл глаза и постучал затылком об подголовник водительского сиденья.

-Кретин ты, Исаев.

Вике и так досталось за эти несколько дней, а тут ещё я - спокойствия ей точно не добавляю. Зачем я начал выяснять с ней отношения, да ещё и при постороннем, я и сам не понимал. Внутри всё бурлило, как в котле.

Секунда самокопания быстро закончилась - на это сейчас нет времени. Вот потом, когда Вика окажется в безопасности, и я смогу наконец выдохнуть, я подумаю над этим. Над всем.

Быстро собрав всё, что осталось в машине – телефоны и оружие, я вылез наружу, и открыл багажник. За Вику я не волновался, при всем своем упрямом характере дурой она никогда не была. поэтому убегать не станет. Прекрасно понимает, что искать будут в том числе и её, а не только Шумлова. А связываться со спецслужбами другой страны, пытаться им что-то доказать… эта задача обречена на провал. Минимум – продержат в изоляторе неизвестное время, потом последуют бесконечные допросы, а вот максимум… тут всё зависит от того насколько Шумлов нужен кому-то наверху.

Только либералы-идеалисты, пребывая в своих инфантильных фантазиях, верят, что спецы в такой ситуации будут действовать в правовом поле. Не будут.

Издалека я услышал приближение Вики, но оборачиваться не стал. Сначала закончил перекладывать оружие, чтобы забрать его с собой, и, вынимая тяжелый кейс, спросил:

-Как ты себя чувствуешь?

Ожидал услышать резкость или по меньшей мере что-нибудь ехидное из её бесконечного арсенала, но вместо этого прозвучал тихий ответ.

-Просто хочу домой, - призналась Вика, её красивый, глубокий голос был непривычно тихим и наполненным неожиданной тяжестью.

Обеспокоенный, я посмотрел на неё. Моя ведьмочка растеряла свой боевой настрой, выглядела уставшей и побледнела. Хотя Вика сразу отвела взгляд в сторону, едва наши взгляды пересеклись, я успел заметить, что её огромные зелёные глаза, обычно полные огня, покраснели.

Мне до зуда в кончиках пальцев захотелось обнять девочку и прижать к себе. Но этого я позволить себе не мог. Точнее мог. Только Вика, скорее всего, будет против. В другое время это бы меня не остановило, но сейчас всё было против нас – времени в обрез, скоро тут будет полно народа и нам просто не дадут выяснить отношения. Пришлось собраться и держать себя в руках, пусть это и было чертовски сложно. Сейчас важнее было выбраться из этой страны целыми и не оказаться в неприятностях.

Вика обняла себя руками и хмуро посмотрела на меня. А я вдруг понял, что для неё тут довольно холодно, заметив, что трава влажная после вчерашнего дождя, а Вика в тряпичных кедах, поэтому снял куртку и накинул ей на плечи.

-Спасибо. – произнесла она глухо, заворачиваясь в мою куртку как в пальто.

Такая изящная и нежная - ей точно не место в эпицентре криминальных разборок, особенно когда на горизонте маячит угроза от террористов. Шумлов всё же был не просто авторитетом, через него шла весомая часть торговли оружием в странах бывшего восточного блока.

И наше управление, и контора держат таких под колпаком годами. Никто их не трогает пока они не зарываются. Потому что для спецслужб всегда выгоднее держать ситуацию под контролем, а для этого нужно знать всех действующих лиц, их подноготную, кто и на что способен. Собрать на них такой компромат, чтобы крепко держать их за яйца.

Информацию собирают и полевые агенты, и десятки аналитиков - и не один год. Неадекватных или особо опасных бандитов устраняют. Либо стравливают с другими им подобными, либо банально ликвидируют.

Принцип «нет человека - нет проблемы» никогда не потеряет своей силы. Когда ставки слишком высоки, а ошибка может стоить сотен жизней, такой подход - необходимая жесткость, чтобы сохранить стабильность и государственную безопасность.

-Замерзла? – спросил я, с беспокойством смотря на неё.

-Ты снова проявляешь заботу, да, Яр? – ехидно цокнула она языком.

Похоже, мои слова стали последней каплей, потому что лицо девушки мгновенно изменилось, а в её глазах вспыхнуло пламя. Усталость, которую я ещё недавно видел на её лице, исчезла, уступив место гневу и решимости. Я почувствовал, как пространство вокруг нас будто наэлектризовалось и начало вибрировать от томительного напряжения.

Очевидно, Вика вспомнила то, о чём мы говорили в машине. И в миг из домашней кошечки вновь стала хищной пантерой.

-Значит, такие задания ты получаешь, потому что имеешь к ним…

Её губы ехидно изогнулись.

-…талант. По борделям ходить, не иначе! - прошипела она и сжала руки, придерживая полы куртки.

-Да, именно за это меня на службе и ценят…! - цинично усмехнулся я. -…за то, как проституток трахать умею!

Секунда, быстрое движение, взмах узкой ладони с длинными музыкальными пальчиками - и я получил звонкую пощёчину. От резкого движения моя куртка соскользнула с Викиных плеч и упала на траву.

Стоит ли удивляться, что про собственные слова о недостатке времени для выяснения отношений с этой дикой, зеленоглазой ведьмой я тут же забыл?

_____________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Shinedown "Miracle"

***

Ведьма!

Ни одна баба никогда не смела на меня руку поднять, даже подумать о подобном. Но эта всегда была особенной и ей я всегда позволял слишком много!

Вика была одновременно ранимой и дерзкой, отчаянно смелой и трогательно уязвимой, её сила духа и вместе с тем доброта… покоряли.

В этой женщине было столько необъяснимого внутреннего драйва, эмоций, идей, переживаний и огня, что рядом с ней невозможно было оставаться равнодушным. Вика будто заряжала всё вокруг своей энергией - то ослепительной, то разрушающей, но всегда настоящей. С ней мне было сложно. Без неё - невыносимо.

Женщина – загадка. Женщина – парадокс.

Вика сочетала в себе, казалось бы, несовместимые качества: она была одновременно острым лезвием кинжала и нежным лепестком лотоса. Именно эта свойственная только ей – яркая, неповторимая противоречивость интриговала и притягивала меня.

И я знал: с такой женщиной или в рай, или в ад. Но скучно точно не было тогда и тем более не будет сейчас.

Невольно потирая щёку, я с усмешкой посмотрел на неё.

-Значит, ревнуешь? – невозмутимо и негромко спросил я, чувствуя, как азарт начинает бурлить в крови.

Вика вскинула подбородок, вызывающе глядя мне прямо в глаза. Она явно была готова к битве, даже если не понимала, во что именно сейчас ввязывается.

-Не льсти себе! Просто не люблю, когда

мужчины

пытаются изображать из себя кого-то, кем они не являются, – ледяным тоном ответила девушка.

«Мужчины, значит… во множественном числе», - подумал я, и эта мысль разозлила, намного больше, чем пощёчина.

Я сделал шаг вперёд, сокращая дистанцию между нами. Пространство вокруг нас снова наполнилось напряжением, словно воздух загустел и стал осязаемым.

-А кто я, по-твоему, на самом деле? – едва слышно спросил я, наклонившись к её лицу настолько близко, что почувствовал её прерывистое дыхание.

-Ты… – начала было Вика, но слова застряли у неё в горле, и она замолчала, только ярче вспыхнули злостью её зелёные глаза.

-Ты сама не знаешь, что ты чувствуешь и как себя вести, когда я рядом, правда? – вкрадчиво спросил я, не отводя взгляда.

Вика резко вдохнула, будто собираясь что-то сказать, но вместо слов шумно выдохнула. Её ладони сжались в кулаки, но она не отступила ни на шаг.

-Ошибаешься, Яр. Я

очень даже хорошо

знаю. -Вика выпрямилась, будто изнутри её снова зажглось то самое упрямое пламя, которое я знал и... черт побери, восхищался.

-Правда? - медленно, с нажимом протянул я. -Тогда почему ты дрожишь?

На бледном лице девушки вспыхнул яркий румянец.

-Потому что хочу врезать тебе ещё раз, - прошипела она

как

разъяренная кобра. Хотя почему «как»?

-Ну, можешь попробовать… - я наклонился чуть ниже к её утонченному лицу, даже сейчас уставшая и разгневанная она была самой красивой женщиной в мире.

Для меня.

Но в близости к ней кроилась неотвратимая опасность.

Стоило мне стать к этой Богине гнева и ярости ближе и моё обоняние уловило пьянящий аромат её тела, который подчеркивали духи - терпкие, медовые с лёгкими нотами вишни и чего-то более дерзкого, может, перца или имбиря.

Её аромат – уникальный и такой же сложный и притягательный, как и сама Вика.

«Твою мать, Исаев, держи себя… в руках!» - одернул себя мысленно.

-Попробуй ударить меня ещё раз… Но ты же знаешь, чем всё закончится, не так ли? - протянул я, стараясь при этом дышать глубже, чтобы насладиться желанной близостью к ней и её соблазнительным запахом.

Вика прищурилась и посмотрела на меня, как на злейшего врага, которого она очень хочет, ну просто руки чешутся, уничтожить на месте. Причем сделать это как можно быстрее, чтобы не докучал более своим присутствием. Но в то же время уничтожать хочется медленно, изощрённо, и максимально болезненно для жертвы. То есть

для меня

.

-Ты угрожаешь мне? – вызов, звучащий в её голосе, был отчётливым, хлёстким, как та пощечина, которой она меня недавно, хм, наградила. Кошачьи глаза сверкнули зеленью.

-Я предупреждаю. -Я криво усмехнулся, смотря ей в глаза, и увидел в их глубине тот самый знакомый мне блеск, который обычно предвещал беду.

Для меня.

Только я как игроман, который ставит свои последние деньги на зеро, осторожно поднял руку и провёл тыльной стороной ладони по нежной щеке, чувствуя, как девушка вздрогнула от моего прикосновения.

-Как шёлк, - зачарованно произнес я, на миг забыв о контроле, о котором себе твердил с первой секунды нашей с ней встречи в этом бл*дском борделе.

-Убери руки, Яр, или останешься без них и без ещё какой-то части своего тела, которой ты очень любишь пользоваться. – плеснула она яда с той самой интонацией, которая всегда доводила меня до предела.

Я не слушаю приказы и не выношу угрозы, а Вика не из тех, кто умеет молчать или отступать. Особенно если чувствует, что её прижали к стенке. Она шипит, царапается и бьёт в ответ туда, где больнее.

И как бы я ни злился на Викино упрямство, будучи уверен, что именно оно меня в ней бесит, только спустя несколько месяцев после нашего болезненного расставания, лёжа на скрипучей солдатской койке в казарме где-то в Средней Азии, я вдруг понял — не было в этой злючке ничего, что я бы хотел изменить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На этот раз я был готов.

И, когда Вика замахнулась второй раз, я перехватил её руку и дёрнул на себя. Она ахнула и распласталась у меня на груди, сразу же принявшись отчаянно вырываться.

И тут уже я не выдержал.

-Ви-и-ка, - сжал её так, чтобы, с одной стороны, не дать сбежать, а с другой — не дать этой дикой кошке выцарапать мне глаза. Они мне ещё пригодятся.

Вика замерла на секунду, поражённая близостью наших лиц и чувствуя мой горячий прерывистый выдох на своей коже. Сердце её бешено колотилось, отдаваясь в мои ладони, которыми я крепко прижимал её к себе.

-Отпусти меня, - тихо, почти шёпотом произнесла она, но в этом «отпусти» слышалось не требование, а мольба. Будто ей было страшно быть так близко ко мне и чувствовать, что мы на грани чего-то неизвестного - и если сейчас не отступить, то назад дороги уже не будет.

-Нет, - хрипло выдохнул я, чувствуя, как последние остатки моего самоконтроля тают под её взглядом.

Наши глаза встретились, и всё вокруг перестало существовать. Время словно остановилось, замерло в ожидании. Гнев, обида, боль и потребность - всё это смешалось в невыносимую смесь с непреодолимым, почти физическим желанием быть ближе. Притянуть её к себе так, чтобы почувствовать каждый её вздох, каждое биение сердца.

И, прежде чем, Вика успела снова возразить или отвернуться, мои губы накрыли её в горячем, отчаянном поцелуе.

Она напряглась, попыталась отстраниться, но я не дал ей ни единого шанса, прижимая крепче, погружаясь в тепло и нежность её рта, вновь чувствуя её одуряющий вкус.

Моя зеленоглазая ведьма со вкусом клубники.

Вика издала тихий протестующий звук, но под натиском моей страсти он растаял в мягком, податливом стоне, полном желания.

И вот тогда она ответила.

Сначала робко, будто неуверенно, но вскоре с той самой отдачей и эмоциональностью, что была частью настоящей Вики, той которая сейчас скрывалась от меня глубоко внутри. На время она забыла про гнев и обиду, и наш поцелуй стал жадным, даже яростным.

Её тело расслабилось, руки невесомо легли мне на грудь, а я постарался не двигаться, чтобы не спугнуть, боясь поверить в реальность происходящего.

Лишь спустя несколько минут я смог оторваться от неё. Желание увидеть на её лице ответные чувства, а в глазах отражение того, что чувствовал сам – стало потребностью.

-Моя девочка, сладкая моя… как же я скучал, - пробормотал я, утопая в бездонных, полных тайн глазах женщины. Единственной, которую любил.

Не давая ей одуматься, очнуться от чувственного дурмана я впился поцелуем в мягкие, манящие губы, властно проникая языком в сладкий ротик. Я целовал её, показывая своим языком, что хочу с ней сделать прямо сейчас, как сильно я желаю, чтобы она стонала подо мной, изгибалась, теряла контроль от блаженства.

Ответный томный, полный бесконечной женственности стон, стал мне лучший подарком.

Страсть такое слабое слово, чтобы описать, что я испытывал сейчас. Скорее это была похоть, потребность, желание вновь обладать ей и в то же время стать с ней единым целым.

-Бо-о-оги, Ви-и-ика, - простонал я, и оторвавшись от губ стал целовать щёки, лоб, глаза, тонкий носик, и снова губы, ставшие наконец податливыми, ласковыми, дразнящими.

Она вновь дала мне шанс почувствовать какого это гореть в пламени настоящей страсти, пусть хотя бы на короткое время, что нам осталось быть наедине.

Каждой клеткой тела я жаждал продолжать, но заставил себя оторваться от её губ – мягких, сочных, влажных, блестящих в солнечном свете. Они были сотканы из искушения специально для меня.

Вика посмотрела на меня, удивленно моргнула, и на этот короткий миг она стала той же нежной, ранимой девушкой, которую я поцеловал первый раз на свадьбе наших друзей.

Прервать этот поцелуй было сродни мучению. С трудом перевел дыхание. Сердце громыхало в груди. Усилием воли заставил себя разжать руки, и выпустил из объятий самую желанную для меня женщину. Потому что пока стройная фигурка Вики была прижата ко мне так плотно, что я в полной мере ощущал её приятные выпуклости - я забывал обо всем и совершенно не мог рационально мыслить

Совсем скоро мне предстоит быть предельно собранным и готовым к любому развитию событий. А я могу думать только о Вике и о том, как быстрее остаться с ней наедине. Надолго. В комфортных условиях. Потому что даже не знаю сколько мне потребуется раз… чтобы чтобы в её присутствии мои мысли не уходили сразу же вниз.

Во взгляде девушки читалась такая смесь обиды, гнева и разочарования, что я снова почувствовал себя последним мерзавцем.

Всё это было на моей совести.

Тогда пять лет назад я знал зачем отказываюсь от неё. Я видел, что добрая и ранимая Вика, несмотря на свой ум и характер, не сможет быть счастлива рядом со мной. Потому что я не буду жить до конца жизни вдалеке от своего рода. У меня есть обязанности, о которых рано или поздно я обязан вспомнить. А жить такой жизнью Вика бы не смогла. А если бы и согласилась на это, то не была бы счастлива.

Вика заслуживала

лучшее

.

Я хотел

для неё лучшего. Пусть даже всё мои чувства и собственнические инстинкты восстали против. Но если бы я женился, то ввел бы её в свой род, и она была бы до конца жизни привязана ко мне, нашему укладу, тайнам. Расставшись с Викой, я

отпустил её

. Потому что хотел для неё

жизни

, а

не выживания

рядом со мной. Потому что боялся, что огонь, который горит в ней так ярко, погаснет. А я бы не простил себе, если бы её глаза больше не светились тем упрямым светом, за который я когда-то её и полюбил.

И именно к такому печальному концу бы и пришло. Я хотел, чтобы Вика жила полной жизнью. Хотел - но, чёрт возьми, не перестал желать, чтобы она была рядом.

Тогда я думал, что поступаю правильно.

Мужчина ведь должен делать выбор, как бы тяжело это не было. Даже если от этого выбора всё внутри выгорает дотла. Так меня воспитали.

Я ушёл, надеясь, что она забудет. Что кто-то другой подарит ей спокойную жизнь, без крови, риска и теней прошлого.

Но стоило снова её увидеть - такую же яркую, красивую, упрямую, сильную… услышать её глубокий, бархатистый голос - и вся моя чёртова логика рассыпалась в пыль. Всё, во что я верил - стало ничтожным на фоне того, как сильно я скучал по ней.

И как же больно мне было видеть в её глазах вместо всепоглощающей, бескорыстной, истинной любви – боль, разочарование и обиду.

Я не был уверен, что заслуживаю прощение. Но был абсолютно уверен, что всё ещё хочу быть с ней рядом, хочу её. До последнего вдоха.

……Вика резко отпрянула, прожигая меня взглядом.

«Мать твою, неужели я только что похерил свой шанс? Почему я не мог поцеловать её тогда, когда у меня хотя бы есть время объясниться?!» - с горечью подумал я, отмечая, как вместо ответного желания на утончённом, холёном лице моей персональной ведьмочки отразилась обжигающая ненависть.

Лицо девушки снова превратилось в холодную, отстраненную маску. Только в глубине зелёных колдовских глаз промелькнули чувства, которые она тут же скрыла.

-Ты лжец! – с вызовом бросила Вика. –Я прекрасно знаю, кто ты такой, Исаев. Опасный и совершенно безжалостный тип, которому нельзя доверять. Мне нельзя забывать об этом ни на секунду!

Её слова больно задели меня, и я резко отвернулся, подхватывая кейс с оружием.

-Ты права, доверять мне действительно не стоит. Когда дело касается тебя, я себе сам не доверяю, – выдал я ровным голосом, скрывая бурю внутри. Надеюсь умело.

Вика ничего на это не ответила, только упрямо уставилась куда-то вдаль, избегая смотреть на меня.

-Но сейчас это неважно. Нам нужно дождаться вертолета и убраться отсюда.

Я подобрал свою куртку с земли, встряхнул её и снова набросил ей на плечи. Вика молча позволила мне это сделать, плотнее завернулась в мою куртку и пошла следом за мной в сторону ангара.

-Мне жаль, – вдруг глухо сказал я. –Что я не…

Где-то вдалеке, прерывая моё признание - которого я сам от себя не ожидал, и тем более не планировал делать сейчас - послышался гул приближающегося вертолёта.

_______________________________________________

Музыкальная тема главы:

Для Вики:

Adele "Love in the Dark", Гузель Хасанова "Необходимый", Ани Лорак "Лабиринт"

Для Яра:

Metallica "Nothing Else Matters", Jimmy Eat World "My Best Theory"

***

Метрах в ста от нас с Викой, покачиваясь как на волнах, приземлился пятнистый крокодил. Я сразу припомнил, что экипаж у этой птички два - три человека, и перевозить он может до восьми десантников. Значит, вертолётов точно будет не меньше двух, потому что с учетом Вики и Шумлова нас больше, чем один крокодил может взять на борт.

Вопрос возник сразу: как Кот разделит нашу группу?

Я задумался.

Что-то мне подсказывает, что Кот решит не посвящать меня в расклад и не расскажет детали маршрута.

Поскольку Кот, в отличии от остальных комрадов, в курсе нашей с Викой истории – от её бурного начала до печального финала. Он знает, какой огонь бушевал, и как этот огонь в итоге сжёг всё до тла. Всё же мы с Котом тогда близко дружили, а Вика - лучшая подруга его жены.

А я спалился как салага, когда мы с ним наблюдали допрос Вики. Не сдержался. Новости про Вику слишком меня зацепили. В итоге я раскрылся перед Котом: дал увидеть, что Вика мне до сих пор глубоко небезразлична.

«А в нашей работе такие слабости не прощаются. Твою мать!» - мысленно выругался я, чувствуя злость на самого себя.

Если из-за моей несдержанности, Кот отодвинет меня в сторону от операции, и я не узнаю детали плана, то не смогу просчитать все риски, а значит не смогу её полноценно защитить. Эта мысль злила, беспокоила, заставляла думать, почему я вообще пошёл на всё это.

Ради неё. Ради той, с кем, казалось, уже всё в прошлом. А теперь моё прошлое стоит передо мной – живое и уязвимое.

Вика бросила на меня косой взгляд, словно каким-то непостижимым образом знала, что я думаю о ней. Я удержал лицо, ухмыльнулся и подмигнул ей, зная, что это её разозлит и она будет меньше волноваться. Вместо переживаний о том, как всё для нее закончится, она будет снова злиться на меня.

Именно так и получилось, я заметил это по тому, как напряглись её плечи, как она сделала чуть заметный шаг в сторону от меня. На сердце потеплело от мысли, что я верно догадался как она отреагирует, и я мысленно улыбнулся.

Вот только сейчас мне нужно сосредоточиться и постараться вытянуть максимум информации, чтобы быть готовым на случай, если Кот поступит так как я думаю.

Раз уж группу всё равно придётся делить, то Шумлова и Вику нужно рассадить по разным вертолётам - для их же безопасности, и чтобы исключить любые контакты между ними. А дальше логика подсказывает, что поскольку Вика видела меня и Виталика в лицо, то именно мы полетим с ней в одной вертушке. Тогда как Кот скорее всего останется с Шумловым - что правильно. В первую очередь он, как командир этой операции, должен обеспечить безопасность Шумлова. Местный криминальный авторитет – главный источник информации по делу о поставках оружия. Шумлов знает, как проходит трафик, знает всю цепочку: кто заказчик, кто посредник, кто участвует на разных этапах.

Флаг Коту, как говорится, в руки. Не хай занимается Шумловым.

У меня же приоритет совершенно иной.

Одна зеленоглазая ведьма, мысли о которой не дают покоя…

…А ведь я подозревал, что так и будет, стоит мне её увидеть.

Пять лет держался - не звонил, не приезжал и не спрашивал о ней.

Признаюсь, иногда видел Кота на службе и меня до безумия тянуло спросить его про Вику. В последние годы мы с Котом редко попадали на одно задание, а когда пересекались в штаб-квартире, то говорили только по делу. Однако возможность спросить у меня была.

Всё дело в том, что последние пять лет я старался выбирать длительные операции. А вот женатики типа Кота, или те, кто в постоянных отношениях – наоборот. Нет, конечно, «едва огонь угас - звучит другой приказ», но если такой выбор командованием давался, то они стремились не расставаться с женами и своими девушками надолго.

Однако, каждый раз, когда я хотел подойти к Коту - останавливал себя. Дескать «мужик решил - назад не пятится», и любимое дядино «крепка подкова – а ещё крепче слово». На подобных установках меня воспитывали, и они въелись под кожу. Вот и не спрашивал о Вике,

стойко держался

, как гребанный оловянный солдатик, считая эту непреодолимую тягу своей слабостью.

Или дело в том, что я не хотел слышать ответ?

Тряхнул головой, пытаясь прогнать раздражение, возникшие при этой мысли.

Однако невозможно отрицать очевидное всегда, рано или поздно придётся признать правду и перестать врать самому себе.

Желать счастья любимой женщине – это одно, а знать, что она счастлива с другим – совершенно другое. И теперь я понимаю, что подсознательно выбирал незнание. Так легче. Так можно было продолжать жить, думая, что может быть это не конец, что может быть она скучает. Что, возможно, её сердце всё ещё свободно.

Потому что, если бы в ответ на свой вопрос я бы услышал правду, - чёткую, беспристрастную, обыденную, в духе: «вышла замуж», «ждёт второго», «муж-айтишник, заботливый и надёжный, как швейцарский банк», - вот тогда бы и захлебнулся всем этим «стойко держался».

Лучше бы спросил. Тогда, возможно, смог бы…

Что смог бы, Исаев? Что? Узнал бы ты правду, она бы тебя и слушать не стала. Ты потерял это право.

Но всё-таки молчание Кота бесило, ведь когда-то мы с ним были друзьями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Разве он не мог рассказать о Вике, о том какую опасную сферу деятельности она выбрала?

Я мысленно поморщился, вспомнив как на одной из регулярных тренировке нашего отряда, Влад настоял на спарринге со мной – чем это в итоге закончилось. Настоящим мордобоем. Даже по нашим стандартам это было жёстко. Комрады сбежались с разных концов зала, чтобы нас разнять. В конце, помимо синяков и ссадин - у обоих, трещины в ребре - у Влада, и вывиха плеча и рассечения брови - у меня, мы получили дисциплинарное взыскание от подполковника Лютаева, нашего командира.

С той драки, потому что назвать это боем - нельзя, мы с Владом окончательно «разошлись по углам» и старались меньше пересекаться.

Однако коллектив у нас был сплочённый, боевое братство как-никак. После работы старались держаться вместе: то в баре зависали, то выезжали за город, на природу. Иногда те из нас, кто не в постоянных отношениях, даже в совместный отпуск ездили. И куролесили там не по-детски. И мы с Котом и другими комрадами не раз так ездили. Мда. Было время, общий драйв зашкаливал. Но затем всё изменилось. Я предпочел отстраниться от большинства совместных вылазок, чтобы не ставить боевых товарищей перед выбором – с кем из нас двоих общаться вне работы.

И вот так получилось, что за пять лет я отдалился не только от Влада, но и от остальных комрадов.

Мы всё ещё были близки, но это было

не то

. Наверное, так себя чувствуют друзья, которых жизнь раскидала по разным городам. Иногда они встречаются, улыбаются друг другу, чувствуют радость от встречи, но уже нет той легкости, тех общих шуток и свежих воспоминаний. Остается только память о тех полных адреналина приключениях, что мы делили на всех.

…Я продолжал наблюдать, как крокодил глохнет, с характерным свистом утихают лопасти, а из кабины вылезает лётчик. Среднего роста, в шлеме, и с такой ленивой пластикой, как будто он сюда за хлебушком прилетел, а не в глушь секретную посадку совершил.

Куда мы полетим я не знал. Не удивлюсь, если сам Кот узнал о месте только недавно.

Если бы всё прошло штатно, и мы по-тихому взяли Шумлова, то и вертолёт бы не потребовался. Отвезли бы его задницу в тёплом микроавтобусе с занавесочками. А теперь - боевая птичка, лес, режим тишины и ощущение, что в любой момент может стать горячо.

Я пригляделся к крокодилу.

Ми-35 выглядел так, словно только что сошёл с конвейера - свежая краска, ни царапины. Подвесных баков не видно, значит, улетит эта птичка на пятьсот километров максимум. Дозаправку тут не сделаешь - негде. Нужен авиационный керосин ТС-1, а его найти - это вам не на ближайшую заправку за бензином заехать.

Пока неизвестно откуда прилетел крокодил, то вычислить сколько керосина он уже «скушал» нельзя. Следовательно, и определить сколько топлива осталось в баках. Получается, прикинуть куда нас будут перебрасывать невозможно. Проклятие! Я предпочитаю

знать

, чем надеяться на других или на удачу. Тем более сейчас, когда Викина жизнь под угрозой.

Я занимал себя такими нехитрыми размышлениями, пока лётчик двигался в нашу сторону с такой неспешностью, что мне захотелось проверить, точно ли он летает на боевом вертолёте, а не в баре работает. Остальные двое членов экипажа остались рядом с вертушкой. Один, лысый, как колено, дымил сигаретой, пользуясь остановкой. А второй мужик в кепке, увлечённо что-то ему рассказывал, размахивая руками.

По мере приближения физиономия лётчика вытягивалась, а потом расплылась в широкой самодовольной ухмылке, явно адресованной Вике. Не удивлюсь, если через пару секунд он начнёт выёживаться, изображая из себя героя боевика. Будто он прилетел не по приказу для выполнения секретной операции, а на романтическое свидание.

Я внутренне хмыкнул: ну-ну, герой. Только попробуй скажи хоть одно лишнее слово или движение в её сторону, и я тебе доступно объясню, чем лётчик отличается от падающей звезды.

А отличие простое – звезда падает красиво, а вот лётчик... вряд ли.

Жаль, что снова пришлось нацепить балаклаву. Скрываться от Вики смысла нет, она, к сожалению, уже в курсе, а вот для остальных, непосвященных в детали операции – меньше знают дольше живут. Однако не могу не думать, что, если бы не этот кусок ткани этот хрен с горы увидел бы на моём лице ледяную, хладнокровную злость, сдерживаемую исключительно самообладанием, натренированным годами. Лицо каменное, взгляд тяжелый.

К великому моему огорчению, балаклава, сука, прятала всё. Вид мой сей час был бы для него наглядным увещанием: не дерзай пялиться, коли жить тебе не опротивело. А может и к счастию. Ибо, ежели бы он…

Ёпт! В смысле… потому что, если бы этот лётчик увидел мои глаза - усрался бы на месте, а я не хотел привлекать к себе лишнее внимание.

Нехорошо, что меня на архаизмы снова потянуло. Ведь на такое меня пробивает только когда эмоции зашкаливают. Наружу сразу лезет привычный мне язык. Последний раз, помнится, был при скандале с Викой.

Одно утешает – хотя бы на этот раз я высказался не вслух, а только про себя.

Лётчик подошёл ближе, и всё ещё не сводя маслянистого взгляда с Вики, кивнул нам:

-Добрый день! Особенно Вам, - он улыбнулся Вике, демонстрируя ровный ряд зубов, явно считая, что таким способом очарует её.

Вика сухо поздоровалась и сильнее завернулась в мою куртку. Замёрзла?

Я посмотрел на этого петуха неощипанного и, внутренне кипя от раздражения, холодно ответил:

-Остальные подъедут… - и бросив беглый взгляд на часы, продолжил: -…в течение пяти минут. Когда вторая вертушка будет на месте?

-Точно не знаю. Они должны были вылететь через десять минут после нас. Но полет – дело такое… - неопределенно ответил он, пожимая покатыми плечами, при этом продолжал лыбиться и смотреть на Вику. Понимаю картина залипательная, даже с учетом уставшего вида девушки, но это

моя

картина. А

своё

я с детства ни с кем не делил.

Улыбочка на его лице продолжала расползаться, и меня начинало подмывать стереть её чем-нибудь тяжёлым. Желательно по касательной.

В груди нарастала знакомая тяжесть, а руки сжались, чтобы тотчас не двинуть этому клоуну между глаз. Чужое внимание к девушке выводило меня из равновесия гораздо сильнее, чем я хотел бы признать.

Я сделал шаг вперёд, будто просто меняю положение, но на деле встал так, чтобы заслонить Вику собой. Пусть смотрит на меня, если так любопытно.

-Значит, вы с одного аэродрома вылетали, так?

Взгляд лётчика вынужденно остановился на мне, но он молчал.

-Так что? Вопрос повторить? – поинтересовался я почти вежливо.

-Повторять не нужно. Да, с одного.

-Куда сейчас полетим? Далеко? – ровно спросил я, глядя лётчику прямо в глаза. Холодно. Без намёка на улыбку.

Пауза. Молчание. И, наконец, лётчик перестал лыбиться, тут же напрягся, свел рыжеватые брови, и, чуть подумав, ответил:

-Не особо, но нам приказали ничего конкретного не говорить. Что требуется вам расскажет ваш командир.

-Ясно. - процедил я сквозь зубы.

Рядом Вика тихо вздохнула. Не громко, но достаточно, чтобы я обернулся и снова посмотрел на неё. Она вышла из-за моей спины, и сама обратилась к смазливому хмырю.

-Простите, пожалуйста, меня за волнение. Последние дни выдались непростыми, - мягко проговорила Вика с такой интонацией словно делилась чем-то сокровенным. -Мне бы стало легче, если бы я знала, когда всё это закончится, - сказала она, взмахнув рукой, словно очерчивая в воздухе всё, что на неё свалилось.

Лётчик тут же посветлел лицом, преобразился, и быстро забыв свои собственные слова, с готовностью ответил Вике:

-Не волнуйтесь, девушка, лететь нам не больше двух часов.

-Ооо, благодарю Вас, вы так добры. Наверное, сложно управлять такой штуковиной? – спросила она, с опаской глядя на крокодила.

И, если бы Вика сама не призналась мне, что на военных вертолетах летала, и не раз, то я бы сейчас ей поверил. Мдааа, актриса… Заслуживает «Оскар» за лучшую женскую роль в фильме «Красотка на борту: миссия невыполнима». Даже я почти поверил.

Кажется, этот скрежет - не что иное, как мои собственные зубы, стиснутые от злости.

-Ну как вам сказать… - протянул пилот, самодовольно расправляя плечи. -Для обычного человека, конечно, сложно. Тут и аэродинамика, и управление стабилизаторами, и реакция - всё должно быть в идеальном балансе. Но если, как у меня, налёт больше тысячи часов и с детства мечтал сидеть за штурвалом - то управление вертолётом уже почти как дышать.

Он подмигнул Вике, открыто флиртуя.

-Главное - чувствовать машину. А я её чувствую лучше, чем, хм, женщину. -Он усмехнулся, довольный либо своей недалекой шуткой, либо умением баб клеить.

Вот же... ас небесный… с синдромом… павлина.

А Вика, зараза, кивнула и улыбнулась - ровно настолько, чтобы не быть грубой, но и не подлить масла в огонь. Но мне это все равно не понравилось.

-Впечатляет, - сказала она с легким восхищением. -А я вот немного боюсь летать! Особенно взлет и посадка… Ух! – она зябко передернула плечами. -А на вертолёте, наверное, ещё страшнее будет.

«Конечно, страшнее с таким-то пилотом».

-

подумал я с сарказмом, но промолчал. Потому что, если бы заговорил, то слово за слово и пришлось бы вызывать ещё один вертолёт. Только уже санитарный. Для этого чмошника.

-Не бойтесь, наш экипаж - профессионалы. Уже скоро будете на месте, там вас встретят и отвезут туда, где вы сможете отдохнуть. На базе для таких прелестных девушек условий, к сожалению, нет.

Ясно, значит либо «Шилово». Там четыреста семьдесят километров плюс-минус. Либо «Восток». Триста пятьдесят.

Обе базы находятся на том расстоянии, которое Ми-35 преодолеет в течение двух часов. На умного этот петушок непохож. Значит, не хитрит, а просто трепло. Информативность стремится к нулю, зато языком молотит не хуже радиостанции.

Скорее всего на одной из этих баз будет ждать самолет, который доставит нас прямиком в столицу. Теперь я, по крайней мере, примерно знаю в каком направлении мы летим.

И за это стоит благодарить Вику. Мне этот летчик ничего бы не сказал. Понимание это простого факта раздражало. Зеленоглазая ведьма, используя своё обаяние, окрутила мужика так, что он тут же забыл о том, что вроде бы должен был помалкивать. Причем сделала она это на моих глазах и мне пришлось наблюдать за этой хренью.

Та легкость, с которой она всё провернула, говорила о том, что ей не впервой добывать информацию из самых разных источников. В том числе источников мужского пола, которые пускают на неё слюни.

Мать его, как же раздражает всё это злит. Жёстко.

Больше лётчик нам ничего полезного не скажет, потому что просто не знает. Задача его экипажа доставить нас на базу, а вот что планируется потом - знает только наше командование.

-Полёт - делo ответственное. Особенно, следует быть аккуратным, когда на борту люди, за которых я отвечаю. - бросил я холодно, в упор глядя на него. -Поэтому поменьше болтай, и побольше смотри по сторонам.

Лётчик дернулся, но язык прикусил. Правильно сделал.

Я не стал дальше развивать тему - дал ему понять ровно столько, сколько нужно. Не запугать, нет. Просто расставил границы. А то расслабился мужик, решил, что на курорте.

Вика молчала, но боковым зрением я заметил, как губы её чувственные губы дрогнули - то ли от сдерживаемой усмешки, то ли от удивления.

-Ну... мы подготовлены, не переживайте, - сказал лётчик, обращаясь к Вике, но уже не так весело.

Я не стал продолжать с ним разговор. Сказанное вполне донесло суть: не суйся к этой девушке, особенно если не готов к ответке.

Сделал шаг вперёд, снова оказываясь рядом с Викой.

-Всё нормально будет, - коротко бросил я ей, не глядя.

-А я и не волнуюсь, - отозвалась она негромко, но взгляд её при этом был направлен в сторону хвоста вертолета, где из-за деревьев наконец показались наши.

Микроавтобус с затемненными стеклами остановился около вертолета и из него вышло двое, также как и я, в балаклавах. Остальные комрады остались внутри с Шумловым - слишком ценная он фигура, чтобы светить его лишний раз на открытых простреливаемых участках.

-Подъехали, - отметил я очевидное.

Лётчик обернулся через плечо, глянул туда же.

-Ну вот, теперь все в сборе. Сейчас ваш командир даст отмашку, и будем взлетать, - выдохнул он с облегчением, будто хотел уже сбежать обратно в кабину и спрятаться в бронестекле от моего взгляда.

Беги, пернатый. Пока можешь.

Проводив лётчика тяжёлым взглядом, я вздохнул и чуть поправил Вике куртку, не дожидаясь, пока она сделает это сама.

-Погрейся пока на солнце, - буркнул я. -Там наверху прохладнее, чем здесь.

Вика стояла с прямой спиной, сжав на груди полы куртки, будто силой воли удерживая себя от очередного ехидного ответа. Или просто от усталости. От всего.

-Всё будет нормально, - повторил я, не узнавая свой голос. Он вышел хриплым.

-Ага, – отозвалась она и даже не повернулась.

И в этот момент где-то за линией деревьев раздался гул винтов второго крокодила.

-Вот и он, – выдохнул я. – Сейчас начнётся движ.

Я и не догадывался насколько окажусь прав.

Лучше бы ошибся.

Хотя это как посмотреть…

____________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Stone Sour “Through Glass”

Глава 7

Виктория

Со стороны микроавтобуса к нам направился высокий, широкоплечий мужчина. Не такой внушительный, как Яр, но всё равно заметный экземпляр. Лицо этого субъекта скрывала балаклава, видны были только глаза.

Яр недавно натянул такую же, чем меня изрядно удивил. Какой в этом смысл, если я всё равно его уже видела? Но я тут же поняла, что они не хотят светиться перед пилотами.

Интересно, вот они свои лица от посторонних скрывают. А мне значит можно и так?

Так и подмывало спросить об этом у Яра. Понимаю, что детский порыв, и я подсознательно цепляюсь за возможность хоть как-то задеть его, вывести на эмоции - пусть даже негативные. Глупо, знаю. Но я не робот. Слишком у меня болит внутри, когда он рядом. Я не видела его пять лет и два с лишним месяца. А теперь он стоит всего в каком-то шаге от меня… как ни в чем не бывало. Это раздражает, злит, не дает сосредоточиться. Причем не только он, но и моя собственная слабость и… уязвимость.

Многие, кто сталкивался со мной по работе, отмечал мою выдержку. Контроль над эмоциями, которому я долго училась, стал моим щитом. Иначе просто сгоришь. Помню, когда я вошла в захваченный террористами концертный зал и увидела тела детей, я не позволила себе дрогнуть. Не потому, что не было больно или страшно - потому что иначе не сможешь работать, не сможешь помочь, не сможешь рассказать миру, что на самом деле произошло. Вот только потом, в тишине номера, рыдала в подушку в голос и долго-долго стояла под горячими струями воды, пытаясь прийти в себя… Дети – это то, что не может оставить равнодушным никого, а для меня эта тема очень личная и глубокая, и я всегда воспринимаю её особенно остро.

А сейчас? Черт побери, почему у меня не получается вести себя достойно и быть сдержанной, когда рядом Яр?

Идущий в нашу сторону мужчина, очевидно, сослуживец Яра, не торопился, но и не терял времени: в его движениях читалась уверенность и цель. Я привыкла обращать внимание на такие детали. Когда хочешь не только работать в моей профессии, но при этом подольше жить, то быстро учишься считывать людей.

-Сейчас у меня будет краткий инструктаж, - предупредил Яр, чуть наклонившись в мою сторону.

Я кивнула, давая ему понять, что всё поняла и влезать не буду. Всё же я не дура и знаю границы. Подслушивать представителей спецслужб, или кто там они, себе дороже, а лишние проблемы мне не нужны.

Секретная операция спецслужб как раз в том списке проблем, в которые я надеялась никогда не вляпаться. Хотя пару раз прошла по грани. Меня даже допрашивали и держали в «страшных застенках» службы безопасности больше недели. Напугать хотели или измором взять, наверное. Но потом отпустили так ничего и не предъявив.

За почти пять лет интенсивной работы я научилась действовать аккуратно и не оставлять для них зацепок. Все же мой редактор, папин лучший друг, ставший моим наставником, меня готовил к самостоятельной работе почти два года - до того, как я начала работать под именем Максима Извольского, я писала под другим псевдонимом. И вот там шеф проверял мою работу от и до, научив меня многим нюансам. И даже как-то сказал, что из меня получилась бы отличная разведчица, или наоборот мошенница, если бы я пошла не по той дорожке. Думаю, что он польстил моим скромным навыкам, но было приятно это слышать. Шеф у меня не тот человек, кто часто признает чужие заслуги, а тем более делает это вслух.

В работе специального корреспондента нужно быть готовым к неожиданным поворотам. Начиная с того, что не всю информацию для расследования, получают из официальных источников. Часть приходит анонимно или через закрытые каналы. И, как правило, эта часть - слишком скользкая, слишком грязная, слишком опасная. Но в ней есть правда и факты - нужно лишь докопаться до сути и тщательно всё перепроверить. И порой именно это меняет всё.

Такие информаторы не альтруисты. У них всегда есть своя цена и своя выгода. Они преследуют различные цели, и редко они благородные. Кто-то хочет подставить конкурента, кому-то отомстить, запугать, а кто-то - просто прикрыть собственную задницу.

Постепенно учишься читать между строк и начинаешь видеть, где зерно, а где шелуха. У каждого информатора своя игра — и ты либо временно в неё вписываешься и играешь по его правилам, либо остаёшься за бортом, без информации и без шанса пролезть внутрь.

Так получилось и в этот раз с Шумловым.

Он вышел на одного моего информатора, с которым я работала над расследованием о воровстве при некоторых гособоронзаказах, которые шли через коммерческие тендеры. Тогда дело заглохло - слишком громкие имена, слишком много желающих всё замять. Но информатор остался на связи. И вот несколько недель назад он скинул мне на закрытый канал странный сигнал: «У меня есть ещё кое-что. Очень горячее. Но передача - только при личной встрече».

Я уже тогда чувствовала, что запахло серьёзным дерьмом. А потом выяснилось, что конечный источник - Шумлов. И именно с ним мне предстояло встретиться. Все сведения я всегда проверяю, но ещё до их получения я собираю что-то типа досье на информатора. На кого-то досье получается весьма подробным, на других удается накопать немного.

Но на Шумлова собралась целая библиотека. Архивы, статьи, слухи, материалы из закрытых источников. Его имя всплывало в делах о торговле оружием, теневых схемах с финансированием конфликтов в странах третьего мира, нелегальных операциях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Шумлов был один из тех, про кого большинство журналистов предпочитают не писать, чтобы не нажить себе неприятностей или чего похуже, а если и пишут, то вскользь или уже после похорон. Слишком Шумлов опасен, слишком влиятелен. Поэтому большая часть информации о нём я получила из неофициальных источников.

А когда Шумлов, руководствуясь одному ему известными причинами, вдруг захотел, чтобы я, а точнее Максим Извольский, мой альтер эго, услышал его версию… Я задалась логичным вопросом: Зачем?

Одно я знала точно: такие, как Шумлов, просто так на контакт не выходят.

Официально - Шумлов - крупный бизнесмен и меценат.

Неофициально - серый кардинал криминального мира в одной небольшой стране, раньше считавшейся частью восточного блока, а теперь входящей в ЕС. А ещё это страна была удачно расположена для трафика на пути из «дикой» Азии в «просвещенную» Европу. Этакий переходный пункт, перевалочная база, грязный коридор между легальностью и чёрным рынком. Точка на карте, которую большая часть мира считала спокойной, за много лет в руках Шумлова превратилась в узел, где сходились интересы слишком многих - от мелких контрабандистов до серьёзных игроков.

Для Льва Шумлова таможни - фикция, проверки - по звонку, а нужные люди - всегда под рукой.

При этом многие бизнесмены и политики на людях Шумлова сторонились, держались от него подальше на официальных приёмах, избегали фотографироваться с ним, редко приглашали на благотворительные вечера, и в то же время - охотно пользовались его услугами.

Правительства, военные, корпорации… Шумлов знал слишком многих, чтобы просто тихо существовать где-то на периферии. А, значит, ему дали негласный зелёный свет. То, что я нарыла всего за несколько дней поисков, не могли не знать спецслужбы. Стало быть, Шумлова не просто терпели - его прикрывали. Не только из-за его связей. А потому что такие, как он, нужны. Пока полезны. Пока можно через них контролировать других подобных ему, покупать, убирать, решать без шума и огласки.

Шумлов был для кого-то удобным инструментом. Грязным, но работающим. А инструменты не бросают - их держат под рукой до тех пор, пока они не сломаются или не начнут сильно сбоить.

Я это прекрасно понимала.

Мой шеф в начале моей работы над специальными расследованиями предупредил меня: «Вика, ты потеряешь многое – веру в людей, в беспристрастный суд, в силу закона. Ты перестанешь верить в справедливость и сказки про равенство всех граждан перед законом. И поймёшь, что закон слишком часто служит тем, у кого больше власти. Но! Приобретёшь не меньше – возможность изменить мир к лучшему, открыв людям правду и лишив их комфорта незнания. Ты вытащишь гниль и ложь наружу и тем самым сделаешь мир чуть чище, немного честнее. Потому что хуже всего - это жить в болоте и верить, что это озеро».

Не во всём я была с шефом согласна. По-моему, худшее для людей - это не незнание правды.

В конце концов правда не накормит тебя и твоих детей, не согреет и работу не даст. Куда страшнее для людей, когда деньги значат больше закона, а законы не работают, когда права людей ущемляют те, кто должен был эти права защищать. Вместо этого они беспринципно используют власть, переданную им во

временное

пользование, в своих интересах, считая жизни людей всего лишь разменной монетой в своей игре.

Именно в этом, как мне кажется, заключается смысл правды – сделать всё, чтобы не дать подобным сволочам провернуть это дерьмо ещё раз. И защитить тех, кто пока не понял, что они - следующие.

А роль журналиста, моя роль, в том, чтобы эту правду откопать, достать и показать, как можно большему числу людей.

За пять лет я повидала очень много грязи. Как и предсказывал наставник, я разочаровалась. Первой пострадала – моя вера в закон, потом - в систему, чуть позже - в людей. Особенно в тех, кто говорит о справедливости, сидя в дорогих костюмах в шикарных офисах и высоких кабинетах. Самое интересное, что всё это они делают - с улыбками, фуршетами и патриотическими речами. А под этими речами - схемы, откаты, закрытые дела, похороненные или засаженные за решетку свидетели и липовые экспертизы.

Да, я больше не верю.

Но зато теперь я хорошо понимаю, кому именно правда может сломать карьеру. А значит, она всё ещё чего-то стоит.

В этот раз информация, на которую намекнул мой информатор, касалась не госзаказов, а торговли детьми. Вскоре выяснилось, что Шумлов готов слить очень важные сведения, но только Максиму Извольскому, причем лично. И я поняла, что, сунувшись на территорию Шумлова, сильно рискую, возможно, смертельно. Но отказаться я уже не могла. Точнее могла, но не хотела. Оставить такое безнаказанным, испугавшись опасности, выбрать что-то более безопасное? Я бы себя никогда не простила.

Сначала через информатора пришлось долго убеждать Шумлова, что вместо Извольского приедет его сотрудница - и что это якобы в его интересах: мол, девушка не вызовет подозрений, никто и не подумает, что её приезд связан с расследованием. Потом мне пришлось уговаривать своего шефа одобрить этот проект и разрешить мне заняться расследованием.

И вот, пройдя через все препятствия, я наконец оказалась здесь!

…Чтобы в самом начале встречи с информатором в каком-то элитном борделе, в другой стране, попасть в эпицентр секретной операции спецслужб!

Удача в тот день отвернулась от меня конкретно так!

А вишенкой на торте, или скорее последним ударом по моим нервам, стала новость, что во всем этом принимает непосредственное участие, та-да-да-дам,

мой бывший

! Мужчина, ради которого я когда-то была готова на всё. Мужчина, которого я любила больше жизни, до такой степени, что с трудом собрала себя из осколков, когда он бросил меня.

Помню, как будто это было вчера, тот момент, когда он закрыл дверь в квартиру, где мы были счастливы вместе. Закрыл дверь за собой, чтобы никогда не возвращаться. Тогда во мне что-то умерло.

Но беда не приходит одна. Судьбу решила испытать меня по полной. Через пару месяцев я узнала свой диагноз, и словно Алиса из сказки упала в кроличью нору - не знала, что мне делать, как быть дальше.

И, когда, немного оправившись от новостей, я собралась и приняла решение, то словно ожила, снова ощутила радость жизни. Но судьба не заставила себя ждать. На этот раз ударила по самому важному, и оттого намного больнее. Только что обретенная, пока ещё хрупкая надежда не выдержала и рассыпалась.

И вот тогда я в полной мере ощутила, как проваливаюсь в глубокий, тёмный колодец. И остаюсь там одна, в абсолютной тишине. Временами мне даже казалось, что стены моей комнаты медленно наезжают на меня, готовые раздавить, каждый звук отдавался в голове звоном разбитого стекла. До сих пор с содроганием вспоминаю те три месяца.

Но я выкарабкалась из этой ямы. Не сразу. Не без шрамов. Но вылезла на свет.

И стала намного сильнее.

Нина и мама не оставили меня, поддерживали. А потом я нашла новую работу и своё призвание.

И теперь я здесь. Стою у военного вертолёта с дрожью под рёбрами и холодом, который пробирает до костей.

Впереди - дорога полная неизвестности.

Что от меня потребуют спецслужбы? Оставят ли меня в покое? И как мне от них отделаться? Эти и многие другие вопросы постоянно крутились в голове и не давали покоя.

Только одно успокаивало - Яр был рядом, а единственная правда о нём, в которой я была уверена даже сейчас – он сделает всё, чтобы со мной всё было в порядке.

Яр, высокий и мощный, стоял рядом, с лицом, скрытым под маской. Но для меня она ничего не скрывала - ни тогда на кухне, ни сейчас. Я сразу поняла - это

он

, увидев его в свете дня, не наспех, не в панике, как тогда в том злополучном борделе.

По его позе, скупым, экономным движениям я поняла, что он готов к неприятностям. Уловила в его голосе тот самый металлический оттенок, когда он напряжен, но держит эмоции под жёстким контролем.

И, чтобы я не чувствовала по отношению к нему – обиду, разочарование, ярость, боль… но в то же время внутри меня, словно из потухших угольков, разгоралась глупая, неистребимая тяга. К его голосу, к его рукам, к его присутствию, от которого я забываю, как дышать.

Или эта тяга всегда там жила, просто я заставила себя забыть о ней?

Нет, хватит!

Обо всем этом я подумаю потом. Когда окажусь одна в тишине и безопасности.

Главное, что сейчас я

не одна

.

Он

рядом

и мне нестрашно.

___________________________________________

Музыкальная тема главы:

Louna "Дорогой бойца", Sevara Nazarkhan "За дождём"

***

Второй крепыш был экипирован куда серьёзнее Яра, и выглядел как на рекламном буклете «спецназ без компромиссов» - всё по уставу, всё на месте. На нём красовалась не только балаклава, но и броник, двухточный ремень, к которому был закреплен автомат и кобура для пистолета, и это не считая магазинов, ножа на бедре, ножа на бедре и рации.

Сразу видно, к выезду он подошёл основательно. В отличие от Яра, у него явно было время подготовится.

Спецназер шёл против света, и сначала я не могла разглядеть, что у него в руках. Оказалось - два бронежилета - для меня и Яра.

Мужчины кивнули друг другу, довольно сухо. Скорее всего из-за меня - не хотят давать мне лишнюю информацию. Я мысленно усмехнулась. Они и не подозревают, что у меня её и так достаточно, нужно только придумать как к ней подобраться.

Яр быстро, привычными движениями надел свой бронник и подошёл ко мне держа наготове второй.

-Давай я надену.

Первым порывом было гордо отказаться, мол, и сама могу, опыт имеется. Но я его подавила, едва заглянув в тёмные глаза Яра. В них я увидела искреннее беспокойство, видимо, за цельность моей тушки. Поэтому в последний момент изменила линию поведения. Послушно поднимала руки и поворачивалась , чтобы ему было легче надеть и затянуть на мне бронежилет.

Облегченный вздох, вырвавшийся у него, невольно вызвал у меня улыбку. Он её сразу заметил и не упустил шанс поддеть, негодяй такой. Шёпотом, чтобы услышала только я, склонился ближе и сказал:

-Видишь, можешь быть хорошей девочкой, когда захочешь.

Я сверкнула глазами на этого непробиваемого типа. Бесит!

-Яррр… - прорычала я сквозь зубы. Он только хмыкнул – по-доброму, чем-то довольный - и отошёл к своему сослуживцу, оставив меня кипеть в собственном раздражении.

Я проводила взглядом крупную фигуру своего бывшего, пока он шагал ко второму бойцу, стоявшему в отдалении, достаточным, чтобы я не смогла услышать их разговор.

После того как вскрылась правда о том, что Яр все это время работал на спецслужбы, я же думала, что уже ничему не удивлюсь.

Однако похоже я недооценила судьбу. Точнее её чувство юмора.

Поскольку, чем дольше я наблюдала за этой парочкой «былинных богатырей», тем больше подозрений у меня закрадывалось. Яр стоял ко мне спиной, уперев мускулистые руки в бока. А второй крепыш стоял к Яру и ко мне лицом. И хоть балаклава надёжно скрывала его лицо, кроме глаз, а интуиция уже скреблась на задворках сознания. Сначала неуверенно, как будто память подбирала нужный файл из архива, а внутри у меня что-то щёлкнуло.

Жесты. Поворот головы. Привычка стоять, чуть наклонив голову вперёд, как будто вот-вот пойдёт в наступление. У Сашки, моего крестника, такая же манера, в папу.

Подлец какой, а! Это же Влад!

Муж Нины, моей лучшей подруги. И давний друг Яра. Один из немногих, кого Яр подпускал к себе близко.

Один из тех, кто знал о нашем с Яром расставании больше, чем я бы хотела.

-Ну привет, Влад, - прошептала я себе под нос, чувствуя, как внутри снова закипает гнев.

Как же меня достали эти ваши секреты, мальчики!

Как будто Яра мне было мало!

А ведь с Яром мы встречались больше трех лет. На вопрос о работе он всегда говорил, что служит в армии. И на этом всё. Я, конечно, подозревала, что служит он в каком-то непростом подразделении, но не думала, что он из спецслужб.

А Нина? Она знает правду про Влада?

Нет, не может Нина не знать. Все-таки она замужем за Владом уже почти девять лет.

В молчании Нину я не винила. Прекрасно знала, что подруга поделилась бы со мной, если бы могла. Но Нина всегда умела хранить чужие секреты. В этом мы были похожи.

В том числе она хранила и мои секреты. Уверена, что всей правды она даже мужу не рассказала.

Но вот Влад мог бы и намекнуть на свою работу, особенно зная, чем я занимаюсь! А так получается, что он обо мне правду знал, но про себя молчал. А ведь информация, которой я порой делилась, была бы очень полезна спецслужбам. Ха, вот ведь жук!

А я думала, что мы с Владом друзья. Я как бы крестная его сына!

Теперь не удивлюсь, если окажется, что именно Влад подсказал своему руководству кто именно скрывается под именем Максима Извольского! А я всё гадала, почему они за меня тогда взялись? Год назад я впервые столкнулась со спецслужбами, хотя ничего на меня не указывало, но меня всё равно задержали для допроса.

Наверняка Влад считает, что действует исключительно из соображений моей безопасности.

Ну-ну.

Я впилась взглядом в балаклаву Влада, словно могла прожечь её насквозь. Даже на Яра я сейчас злилась меньше.

Ну, если это ты меня сдал, я тебе припомню, Игоревич!

… И всё же как жизнь повернулась – фантастика!

Могла ли я, начиная это расследование подумать, что оно приведёт меня к Яру. Тому, кто когда-то был для меня целым миром. И кто в один момент выбросил меня из своей жизни.

Теперь ещё и Влад, муж Нины, который за эти годы тоже стал мне настоящим другом. Они с Ниной поддержали меня в самый непростой период моей жизни, приглашали на праздники, и даже выбрали меня крестной своего первенца. Единогласно. А для них обоих это значило очень многое. И я искренне верила, что могу положиться на них, как на семью. В Нине – я не сомневаюсь, знаю, ее всю жизнь.

Но вот этот хитровыделанный крендель…! То есть, когда ему с Ниной нужно было помириться – то Вика поговори с ней, а когда меня предупредить, то – служба и секретность?

Я чувствовала, как внутри поднимается не гнев — нет, пока не гнев, — а тяжёлое, вязкое чувство обиды. Такой, что не кричит и не рвёт, а медленно садится на грудь, как бетонная плита.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

…Вот теперь я

стою здесь, посреди этой заброшенного аэродрома, и участвую в этой странной встрече «старых друзей», ага, среди леса. Тьфу.

Неожиданно у Яра громко зазвонил мобильный. Он бросил короткую фразу Владу, и не дожидаясь его ответа, отошел на несколько шагов в сторону, прижав телефон к уху.

Не колеблясь ни секунды, я решила воспользоваться моментом пока Яр отвлёкся, и направилась к Владу. Если бы это был кто-то посторонний, я бы никогда не нарушила своё обещание не вмешиваться. Но данной ситуации я себя виноватой не чувствую ни капли.

Среди этих двоих лжецов, я - просто ангел!

Приблизившись, я едко улыбнулась, смотря на мужчину в балаклаве.

-Ну здравствуй, Игоревич.

Влад шумно выдохнул, сжал кулаки, а потом цветасто выругавшись, схватил меня за руку и потащит в сторону ангара. Дверь была закрыта только на наружную задвижку. И стоило нам зайти внутрь, Влад стянул балаклаву и строго посмотрел мне в глаза.

-Вика, ты вообще в своём уме?! – гаркнул он, -Ты хоть понимаешь, где мы и что происходит?!

-Прекрасно понимаю. И именно поэтому стою тут, а не сижу где-нибудь в салоне красоты с масочкой на лице или потягивая лавандовый раф на Патриках, - рявкнула я в ответ. - Нина знает, чем ты занимаешься?

-Ну знаешь! Ты так говоришь будто я чем-то нелегальным занимаюсь! наркоту фурами толкаю!

-Так Нина знает или нет?

Влад покачал головой и тяжело вздохнул, так же как делал, когда маленький Сашка его не слушался.

-Конечно, знает! Она ведь моя жена.

-А ты, Игоревич, врун оказывается! Мог бы и сказать! Друг называется!

- Я тебе ясно предупреждал и не раз - не лезь в это! – он явно рассердился от моего наезда, но говорил всё ещё сдержанно.

-Предупреждал, - признала я. -Только вот ты забыл уточнить одну

маленькую деталь

: где работаешь! Это ведь ты меня сдал?

-Ты чего говоришь такое, малая? Совсем уже тормоза сорвало?! – голос Влада на мгновение сбился с ровного тона.

-А как мне ещё думать, если год назад меня без объяснений задержали? - я говорила тихо, но чётко. -И только потому, что я под чужим именем рыла там, где кому-то стало неудобно.

Влад отвернулся, провёл ладонью по затылку, и по выражению лица и позе было видно, пытался решить - сказать мне правду или промолчать.

-Кто, как не ты знал о том расследовании? Я ведь поделилась этим с тобой и Ниной. Помню даже, что разговор был у вас в большой комнате. Нина сделала пирог с яблоками и чай… Но Ниночек мне как сестра, я знаю её с детства, она меня никогда не предаст! А вот ты… - я ткнула пальцем в его сторону, -…мог посчитать, что так лучше будет. Да, Влад?

Влад резко обернулся и посмотрел на меня:

-Да, я сказал об этом своему командиру. Потому что ты сама не умеешь себя беречь. Потому что, когда ты рассказала мне и Нине куда полезешь – мы тебя отговаривали, но ты ведь упёрлась! И у меня не осталось другого выбора.

-Ах, вот как, Владислав Игоревич, ты рассуждаешь? Ну супер! Это

я

, получается, тебя вынудила меня спецслужбам сдать?!

Он отрицательно мотнул головой и в голосе его прорезалась усталость:

-Не сдать, Вик, обезопасить. Это разные вещи. Я понял, куда ты лезешь. Знал, с кем можешь столкнуться. И если бы я просто промолчал, ты бы могла не выйти из той поездки живой. Хоть ты и вбила себе в голову, что бессмертная.

Я молчала. Он говорил искренне, но я не могла это принять.

-Тогда нужно было мне сказать, Влад! Прямо в лицо, как делают друзья. А не решать за меня! Я и сама в состоянии разобраться, где опасно, а где нет.

-Да ты на каждое свое расследование смотришь как на вызов судьбе, - буркнул он, -Ты хочешь, чтобы я спокойно смотрел как ты суешь голову в петлю? Нет уж. Тогда я выбрал меньшее из зол. И будь на моём месте Яр - он бы поступил так же. Или жёстче.

Я фыркнула, горько ответив:

-Да уж, Яр знает толк в «жёстче». Он мастер по вычеркиванию людей из жизни.

Влад не ответил сразу. Потом медленно, сдержанно проговорил:

-Он тебя не вычёркивал, Вика. Он ушёл, потому что считал, что так тебя защитит. И ты это знаешь.

-Не оправдывай его, Влад. - я качнула головой. -Ты не в его шкуре и не в моей. Я тогда осталась одна. А вы оба продолжали спокойно работать вместе и наверняка регулярно встречаясь.

-Не говори о том, о чём не знаешь. - жёстко поправил Влад.

И невесело усмехнувшись добавил:

-А по поводу спокойно работать… Мы служим. Не в офисе сидим. Служим, Вика. И ты хоть журналист, но даже ты не всё знаешь о том, что нам приходится порой делать, чтобы в том числе и ты, сегодня стояла здесь живая!

Я выдохнула. Губы дрожали - от едва сдерживаемого гнева из-за предательства того, кого считала другом.

-Значит, я вам ещё и обязана? - тихо, но с нажимом произнесла я. -Яру, что он так «благородно» меня кинул, а тебе, что меня слил своему руководству и теперь я типа «под наблюдением», - я сделала пальцами кавычки.

-Ну спасибо вам,

святые мои спасители

!

-Не переворачивай, Вика. Мы просто делали то, что считали единственно правильным.

-Прекрасно, - я горько усмехнулась.-Только вот вы оба считали нужным принимать решения за меня. Потому что, видите ли, я девочка, глупенькая, ничего не понимаю в вашем мире. «Мире больших взрослых мальчиков».

-Перестань, - резко оборвал меня Влад. -В тот раз ты не просто копнула глубоко - ты наступила на мину. А я не мог позволить, чтобы тебя разнесло к чертям. Помимо того, что ты мне друг, твою… - он жёстко посмотрел мне в глаза, -…безвременную кончину Нина пережила бы с трудом.

-И поэтому ты меня слил. – подытожила я его «пламенную» речь. -Сделал выбор. За меня. Как и Яр. Знаешь, что вас роднит? Вы оба почему-то убеждены, что знаете, как будет лучше. Но ни один из вас так и не додумался просто спросить меня!

Мы замолчали одновременно, как по команде, когда вдали послушался неясный шум. Напряглись, прислушиваясь, но, поняв, что всё спокойно, продолжили сверлить друг друга тяжёлыми взглядами.

-Я тогда предупредил «своих», чтобы тебя не трогали и мягко с тобой говорили. Чтобы тебе просто запретили продолжать расследование.

-Ага, сказочки нашего городка. А то, что меня потом сутки продержали в изоляторе? Без связи? Без адвоката? Без понимания, что меня ждет дальше?

-Какой бл*дь адвокат, Виктория? Очнись уже! – рявкнул Влад. Тебе ли не знать, что у нас неидеальное государство. Если такое вообще существует! Ты тогда нарыла слишком много. А, если бы я не сказал своим тебя задержать и заставить бросить это расследование, ты бы не остановилась, продолжила бы копать по этому делу о госзаказах и тебя бы просто закопали. Ты, что совсем дура, и не понимаешь этого?

Мы молчали. В ангаре пахло металлом, пылью и чем-то ещё - тяжёлым, как наши взгляды.

-Я не враг тебе, - выдохнул Влад наконец. -Но, если ты продолжишь гнуть свою линию, и не думать о собственной безопасности - враги у тебя появятся такие, от которых ни я, ни Яр не сможем тебя защитить. Даже если захотим.

-Хотите? - резко спросила я. -Правда хотите?

Он не отпуская моего взгляда, кивнув, ответил:

-Больше, чем тебе кажется.

-Ну да, ну да. Я вижу, как вы хотите, - я сжала ладони, чтобы не заорать.

-В том расследовании даже мне и моему командиру пришлось помолчать. Пока промолчать. Но ничего не забыто, поверь. Настанет время и для этого.

Я скрипнула зубами.

-Я не всё решаю, Вика. И, когда понимаю с чем реально не справлюсь, то отступаю. Я ещё хочу пожить и видеть, как растут мои дети. Но это не значит, что я забил на то дело.

Я может быть тоже хотела бы увидеть, как растет мой сын. Возможно, тогда вела бы себя иначе. Но жизнь распорядилась по-своему.

-Меня никто не спросил, - прошептала я. -Ни тогда, ни сейчас. Ни о том, хочу ли я, чтобы меня «оберегали», ни о том, как переживать последствия

ваших решений

.

Слова вышли слишком тихими, но в воздухе повисли, как выстрел. Влад чуть прищурился, но промолчал. Возможно, понял, о чём я. А возможно - просто не знал, что сказать.

-Ты и Яр - два офицера, два «хранителя безопасности»... – с жёстким сарказмом произнесла я. -Только в этом своём благородстве вы забыли, что я человек. Со своими чувствами, решениями и правом на выбор. Даже если он ошибочный.

-Я не оправдываю Влада. Я перестал с ним общаться пять лет назад. Только знаю, что у него тогда были свои причины, правильные – неправильные – это другой вопрос. - глухо ответил Влад. -Могу только ответить за себя – я не хотел хоронить подругу.

-А теперь, выходит, можно? Теперь можно меня втянуть снова, устраивать допросы, угрожать слить мое настоящее имя в сеть? И на этот раз без предупреждений. Без объяснений. Так?

-Теперь выбора нет, - отрезал Влад. -И ты это знаешь. Насчёт Шумлова ты мне не рассказывала, иначе бы я придумал как тебя отодвинуть от этого дела.

Я громко фыркнула.

-Да мать твою, Вика, хватит уже думать, что всегда будешь выходить сухой из воды. Не будет так! Дело Шумлова - это полная херня. Помимо твоей темы тут ещё целый букет. А ты, как обычно, выбрала докопаться до правды и стала мишенью.

Я опустила взгляд, но лишь на мгновение. Потом снова подняла глаза и прямо, без дрожи в голосе сказала:

-Да, ты прав, это мой выбор - не закрывать на глаза. Если это значит - быть на линии огня, пусть. И в следующий раз, Влад, прежде чем «заботиться», спроси, хочу ли я этого.

Он ничего не ответил. Только тяжело выдохнул и отвернулся, опираясь плечом о холодную металлическую стену ангара. Мы оба молчали.

Тишина снова повисла между нами. В этот раз - уже не угрожающая. Просто уставшая.

-Где он уже там? Сколько можно по телефону трепаться. Мы как бы на задании. – спустя пару минут молчания проговорил Влад.

Ох, не верю я что ты таким разговорчивым стал, Влад. Не верю! К чему сейчас ты это про Яра сказал?

Влад повернулся в мою сторону.

-А ты, Виктория Аркадьевна, готовься, под подписками будешь до конца жизни сидеть… - с явной угрозой сказал он, -…тихо как мышь под плинтусом.

-Мыши ночью свободно ходят по всему дому и громко топают, - ехидно ввернула я.

-Ну, а ты будешь тихо сидеть, правда?

Я недовольно скривилась, решив с ним не пререкаться.

В ангар быстрым шагом зашёл Яр, внимательно оглядел меня и Влада, и недовольно проговорил, стягивая балаклаву.

-Я так и понял, что догадается. - сказал он Владу, при этом не отводя от меня взгляд.

-Догадливый какой. Небось в работе помогает? - ехидно заметила я.

Оба мужчины уставились на меня странными взглядами.

Наклонив голову, я, цинично усмехнувшись, ответила за Яра:

-Вместе с другими, ммм, достоинствами.

В глазах Влада читался укор и обречённость - как у человека, который понимает, что спорить со мной бесполезно, но всё равно пытается. А вот в глазах Яра на миг вспыхнула ярость, которая доставила мне глубокое удовлетворение.

Медленно провела взглядом снизу-вверх по внушительной фигуре Яра, провоцируя его сильнее, затем сделала шаг в сторону - как будто вычерчивая между нами невидимую черту и усмехнулась.

-Как у тебя только внутренности от яда не разъедает?! – огрызнулся он.

-Не волнуйся за меня, милый. – мягко, почти нежно проговорила я. -Я как-нибудь сама разберусь и со своим ядом…

-… и с теми, на кого решу его использовать. – после короткой паузы добавила с ледяной улыбкой.

Яр прищурился. Не злился больше - нет. Теперь он смотрел пристально, изучающе. Так, будто хотел заглянуть под кожу, вытащить наружу не только слова, но и всё, что я чувствую. А я чувствовала слишком много. К своему сожалению.

-Задрали вы уже оба со своими секретами! - – процедила я с холодом в голосе.

-Вика, ты… - начал Яр.

Но тут Влад решил вмешаться в наш милый диалог.

-Неконструктивный разговор у вас. Давайте к делу.

Спорить никто не стал. Даже я, хотя мне было что сказать им обоим. Но сейчас точно было не время.

Оба мужчины быстро натянули балаклавы и бесшумными стражами пошли по обе стороны от меня в сторону микроавтобуса.

-Когда будет вторая вертушка? – негромко спросил Яр, не поворачивая головы в сторону Влада. Видимо, он не хочет, чтобы остальные - как там их правильно назвать - бойцы, оперативники - поняли, что я узнала ещё и Влада.

И тут меня осенило. Ведь среди остальных вооруженных бойцов возможно есть те, кто сидел со мной за одним столом, рассказывал байки у костра и жарил шашлык. А теперь они носят балаклавы и молчат, как чужие. Странное ощущение.

-Да чтоб я знал… Должна была уже пятнадцать минут назад прилететь… - с мрачным раздражением ответил Влад.

И словно в ответ на его слова, вдалеке послышался гул. Я заметила, как плечи обоих мужчин едва заметно расслабились. Напряжение, которым они давили на все вокруг себя, особенно Яр, немного спало.

-Помнишь план? – сухо спросил Влад, обращаясь к Яру.

Яр коротко кивнул в ответ. И Влад, не прощаясь, развернулся и направился к микроавтобусу. Оставив внутри меня смешанные чувства – обиду на то, что действовал за моей спиной, разочарование… и в то же время признательность. Только в последнем я вряд ли признаюсь.

Неожиданно Яр взял меня чуть выше ладони – крепко, так что не осталось сомнений, что это не случайность. Я вздрогнула и посмотрела на него. Он притянул меня к себе ближе. Лицо его снова было скрыто балаклавой, но глаза - тёмные, умные, цепкие - смотрели прямо мне в душу.

В них было напряжение, тревога и решимость.

Что ещё случилось?

-Вика, ты мне доверяешь?...

На миг, признаюсь, я опешила. Дар речи пропал, хотя Нина считала, что со мной такого не может быть в принципе. Оказывает бывает, очень даже!

Нина вообще любила пошутить над этой моей чертой. Один из её приколов: «Если Вики молчит - значит, либо мимо только что прошёл голый Брэд Питт, либо она планирует госпереворот». На что я всегда по-дружески огрызаюсь, что, мол, голый Питт меня бы не смутил, он не в моём вкусе.

…Но Яр совсем уже

охренел

?!

-Что-ооо? – воскликнула я, и голос предательски скакнул на октаву вверх.

Лица Яра я не видела, но мне и не нужно было. Я отлично представила как оно скривилось от моего тона.

-Ты прикалываешься надо мной?!

Доверять? Тебе?

Да ты - последний человек на планете, кому я буду доверять!

Широкая мужская грудь под бронежилетом тяжело поднялась и опустилась, когда он вздохнул.

-Если бы это не было так важно, то я бы не стал… - он на миг замолчал, обдумывая свои следующие слова. -Вика, если я попрошу тебя просто сделать, что я скажу, не задавая вопросов… ты сможешь? - тихо, но отчётливо спросил он.

Я фыркнула.

-А ты думаешь, что нормально сначала исчезать из жизни людей на пять лет, а потом вываливаться с вопросами в духе «а ты мне доверяешь»? - прошипела я, стараясь выдернуть руку из его хватки.

Безуспешно.

Яр не отпустил. И не ответил. Только продолжал смотреть в прорезь балаклавы, не мигая.

И это, ёклмн, бесило сильнее любых слов! Потому что в его взгляде не было ни капли раздражения. Только упрямая, сволочная уверенность в том, что я всё равно сделаю так, как он скажет. Видимо, мнение моё он спросил исключительно… В знак чего? Вежливости, что ли? Ха–ха три раза.

-Скажи хоть что-нибудь конкретное, чёрт тебя дери! Что случилось? Опять какие-то полунамёки! - прошипела я, пытаясь справиться с дрожью внутри.

Он чуть качнул головой.

-Я бы сказал многое. Но думаю, это очень долгий и непростой разговор.

Я уставилась на Яра так, что в моих глазах наверняка читалось, что я думаю, причем все слова там были непечатными.

-Вика, мне нужно, чтобы ты мне доверилась. Ты ведь знаешь, что я никогда не сделаю то, что поставит тебя под удар. Ни раньше не делал, и сейчас не собираюсь. Хоть в этом ты мне веришь?

Я замерла. Сердце ухнуло куда-то вниз. Его слова сбили с ног сильнее, чем если бы он начал требовать и настаивать.

-Чёрт побери, Яр, - выдохнула я. -Умеешь ты выбирать моменты… У тебя там в штабе случайно не выдают методичку «Как довести женщину за 30 секунд»? – спрятавшись за привычной язвительностью спросила я.

Он не ответил. Только чуть сильнее сжал мою руку.

И, может, на долю секунды, я тоже - сжала его руку в ответ.

______________________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Imagine Dragons “Believer”

***

Яр

На экране телефона высветился номер. Просто номер, без имени. Но его я знал не хуже, чем, своё имя. Этот номер не менялся уже много лет, хотя за эти годы у его владельца их сменилось сотни. Однако он упрямо держался за этот старый, будто цеплялся за последнюю нитку, связывавшую его с прошлым, с тем временем, когда мама была ещё жива.

Отец.

Тот самый, который обычно появляется только тогда, когда всё начинает лететь к чёртовой матери.

Я секунду завис и тупо смотрел на экран. Хмыкнул, не веря, что он решился. Не секретарь, не один из его многочисленных помощников. Лично. С этого номера он звонил только сам.

Ну что ж, если звонит - значит, дело пахнет таким дымом, который даже я в одиночку не потушу.

-Это срочно. Мне нужно ответить, - коротко бросил Коту и, не дожидаясь его реакции, развернулся и быстрым шагом я направился в сторону. В чём бы ни была цель звонка - это точно не для чужих ушей.

Да, поступил невежливо. Тем более на этом задании Кота назначили командиром и я вроде как в его подчинении. Но сейчас у меня были проблемы посерьезнее, чем соблюдать субординацию ради видимости порядка.

Глубоко вздохнул, беря под контроль эмоции. Прокашлялся. Поднял трубку.

-Слушаю.

-Ты, надеюсь, не забыл, как пользоваться головой, а не только инстинктами? - раздался в трубке голос отца. Холодный, спокойный. Как всегда.

И всё равно по спине пробежал холодок. Не от слов. От того,

как

он их произнёс.

-Говори ближе к делу, - ответил я ровно. -У меня тут не чаепитие.

-Тогда слушай внимательно. Твою девочку, Вику… - он специально сделал паузу, будто проверяя мою выдержку, -…ждёт ни встреча с душем и чашкой чая с мёдом. А киллер. Профессионал. Не местный. И, судя по оперативным данным, он уже выдвинулся на позицию.

Я резко остановился. Тело напряглось, словно кто-то нажал на тумблер - и я мгновенно перешёл в режим полной боевой готовности. Сердце забилось чаще, но лицо осталось каменным. Ни одного лишнего движения. Ни слова. Только холод, быстро расползающийся по телу.

Служба давно приучила в опасных ситуациях сначала брать себя в руки и переключаться, быстро. От мыслей - к действиям, от сомнений - к решениям.

-Ты уверен? - спросил я жёстко, не вдаваясь в эмоции. Сейчас не до них.

-На сто процентов. Информация поступила из надёжного источника. Если девушка прилетит на базу Шилово - шанс, что останется живой, невелик, - добавил отец, уже без нажима, но не менее серьёзно. -У тебя не так много времени и вариантов, Белояр.

-Кто заказчик?

-Пока не ясно. Но, судя по скорости и уровню подготовки я бы сказал, что здесь замешаны серьёзные игроки. Возможно, даже не один заказчик. С хорошими ресурсами. А ещё… Все организованно быстро, чётко, при этом осторожно. А это значит...

-…Какая-то сука всё сливает, - тихо процедил я.

-Именно. Поздравляю, сын. Мозги на службе тебе ещё не отбили.

Я стиснул зубы. Хотел ответить жёстко, но знал - сейчас не время. Да и отец не станет слушать, просто положит трубку, и я не узнаю все, что у него есть. Тогда мне придется полагаться только на себя.

От отца я давно не завишу, и не пользуюсь возможностями рода. Могу и сейчас справится сам. Тем более, что у меня был давно подготовлен план «Б» - на случай, если всё пойдёт в разнос.

Несколько раз у меня были, скажем так, неудачные операции. Там я действовал не по приказу, иногда просто х** на него клал. Главное, для меня всегда был результат с наименьшими потерями с нашей стороны, а не чьи-то приказы и не то, как красиво будет выглядеть рапорт на столе у генерала. Плевать я хотел на бюрократию. Я работал на результат. Иногда - в обход. Иногда - жёстко. Но всегда - чтобы свои возвращались, а поставленная задача была выполнена.

За это меня не любили, но терпели - потому что результат был.

Живя на грани, я давно усвоил, что надеяться, что всё будет проходить гладко - всё равно что выходить на минное поле с закрытыми глазами и молиться, чтобы пронесло. Поэтому продумал и подготовил несколько планов отхода для себя. Сидеть в какой-то тюрьме особого режима для особо опасных преступников за превышение полномочий или что-нибудь в этом роде в мои планы совершенно не входило.

Пиздец не случился.

Три раза всё ограничивалось тем, что меня динамили в повышении, не давали звание, хотя планировали. Однако на случай, если бы всё бы пошло по известному месту, у меня всё было готово. И сейчас был готовый вариант, которым я собирался воспользоваться, чтобы защитить Вику. Даже уже обдумывал, как и что буду делать.

На участие отца я не рассчитывал. И обратился бы к нему только в крайнем случае. Но раз он позвонил - сам - то другое дело.

Я не собирался отказываться от помощи отца и рода. Вика и её жизнь - важнее моей гордости.

-Отец, почему ты говоришь всё это мне, а не передал информацию по своим обычным каналам, чтобы дошло до Лютаева или генерала?

-Потому что времени на бюрократию нет. – сухо ответил отец и даже не стал изображать удивление тому, что я знаю, что он ни раз и ни два вмешивался в дела отряда Заслон, в котором я служу. Надо отдать отцу должное, делал он это аккуратно, чтобы никто не связал вовремя всплывающую информацию с нашим родом и, в частности, со мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В начале я и сам не подозревал почему время от времени кардинальным образом меняются планы операций, в которых я принимал участие. Но потом я начал замечать закономерности.

У отца, как у главы нашего рода, за сотни лет накопившего большое влияние и возможности, был выход не только на Лютаева и генерала Беленького, моих командиров, но и на тех, кто отдаёт приказы не из кабинетов, а из тени. Тех, чьи имена не значатся в списках, но от чьих слов меняются политические расклады.

Я нахмурился, задумавшись. Что-то во всем этом мне не нравилось. И это не считая факта, что колючую, зеленоглазую занозу всей моей жизни, заказал какой-то мразотный шакал, которому, судя по всему, смертельно надоело жить. Потому что когда я его найду, а я найду, то умрет он небыстро.

Но это будет потом. А сейчас я должен защитить Вику.

-У меня приказ лететь в другом вертолёте. – заметил я, чтобы отец это учёл, если будет вычислять крота. А он будет, раз вмешался и лично позвонил мне.

-Интересно. Хотели тебя с ней разделить? Чтобы и твоей защиты её лишить, и тебя ненароком не зацепило. Хм. Опасаются родовой мести за тебя? Неужели кто-то знает, кто ты на самом деле?

Отец рассуждал вслух, как часто делал с самого моего детства. Он никогда меня не щадил. Политические подковёрные игры, чужие смерти, предательства, стратегические жертвы — всё это было частью мира, к которому он готовил меня с самого рождения. Спокойно обсуждал при мне планы убрать конкурентов, которые мешали интересам рода или тех, кто пытались кинуть наш род, отжать какой-нибудь бизнес.

«Учись думать, не закрывая глаза», - говорил он. «Жалость - роскошь, которую сильные не могут себе позволить.»

Отец был твёрдо убеждён, что его наследник должен с детства учится мыслить, как он, и впитывать его логику как откровение. Учиться мыслить, как он сам - холодно, расчётливо, стратегически. Ну и разумеется - с той же величественной гениальностью, которую он, разумеется, считал эталонной.

Куда ж без умения «стратегически мыслить»? Скромность - не самая сильная черта отца, да и всего нашего семейства.

Поэтому сейчас я просто слушал его, и думал.

-Но ты - сын своего отца. – произнёс он с тем самым едва уловимым оттенком самодовольства, выдернув меня из мыслей. -Я знаю тебя и то, что ты не оставишь эту девушку. Уже пытался и не получилось.

-Зело скуден ты на отцовскую долю. И знаешь меня слабо. - хрипло сказал я, голос сел от сдерживаемого желания выругаться.

Он хмыкнул.

-Таков я, и иного тебе не дано. Упрямство мне твоё знаемо мне, Белояр. Но сейчас не до него. Если ты, конечно, хочешь спасти ту, что судьбою связана с тобой? - вкрадчиво прибавил он.

-Отец… - рыкнул я зло. Опять он лезет не в свое дело, как и пять лет назад.

Наше обоюдное молчание длилось всего пару секунд, но повисло между нами весом тысяч невысказанных слов. С отцом у меня сложные отношения. Но одно я всегда знал: я за него убью, а он пойдёт на всё ради меня.

-Белояр, отрицать ты не будешь, что я хороший стратег.

«Знакома песнь сия», - с сарказмом подумал я.

-Так что слушай внимательно. В прошлый раз ты ослушался – и сам видишь, к чему это привело.

Я скрипнул зубами, и приложив всё свое терпение, чтобы промолчать. Я прекрасно помнил прошлый раз, когда он позвонил насчет Вики.

-Поэтому сейчас перед тобой выбор, рискнуть и выполнить приказ или сделать всё по-своему.

Мы оба понимали, что это билет в один конец. Такого мне на службе не простят. Но я всегда знал, что до глубоких седин здесь не останусь.

Вот похоже этот момент наступил.

-Мы с тобой, сын, сами решаем, кому жить, а кому, хм, не повезло, верно?

-Сила с нами, ведь мы с Родом и Прародой*. – ответил иносказательно, зная, что отец поймёт. Мало ли кто может меня сейчас услышать.

Отец удовлетворенно хмыкнул на том конце провода.

-Именно так. План такой: перебросишь свою Вику севернее, ты знаешь куда. Там всё готово. Дальше видно будет.

Отец недолго помолчал, будто хотел сказать больше - но передумал:

-До связи.

Пи-и-и-и…

Я убрал телефон, сжал кулак и выдохнул. Вику я от себя не отпущу. Ни при каких условиях.

Резко обернулся, скользнул взглядом по периметру — пусто. Ни Вики, ни Влада. Словно испарились.

Через пару секунд снова был в движении - быстрым, злым, собранным.

Покрытая ржавчиной дверь старого ангара была приоткрыта. Окон нет, поэтому мне легко удалось приблизиться. Я прислонился плечом к стене рядом с дверным проёмом и приготовился слушать.

Изнутри раздался напряженный голос Влада:

…

-Я тогда предупредил «своих», чтобы тебя не трогали и мягко с тобой говорили…

Какая, однако, душевная беседа. Пожалуй, и мне будет полезно послушать. Послушал. Несколько минут их разговора я провёл весьма результативно. Узнал много нового, и полезного. И это стоило хорошенько обдумать.

…

-Ну, а ты будешь тихо сидеть, правда? – спросил Яр.

«Риторический вопрос. Вика и

тихо

– это понятия несовместимые», - я мысленно усмехнулся и зашёл в ангар.

Основное было сказано. Жаль только, что не услышал сей занимательный разговор с самого начала.

Смотрел на Вику и про себя отмечал мельчайшие детали.

Сейчас она молчит, но внутри уже кипит, прокручивает всё сказанное, анализирует до последнего слова и подбирает аргументы. А язвительные замечания затачиваются как лезвия.

Знал я эту её «тишину». Гроза перед бурей.

Я шагнул внутрь и, не повышая голоса, бросил:

-Я так и понял, что догадается.

Оба разом обернулись в мою сторону. Взгляд Влада был тяжёлым, но в нём сквозило облегчение - видимо, моё появление спасало его от продолжения.

А Вика…

Она глянула на меня так, что я мысленно отметил: ага, я в списке тех, кто её сегодня разозлил теперь с жирным подчёркиванием. Я знал этот взгляд. Внимательный, сосредоточенный - до первой искры. А потом держитесь все, включая тех, кто случайно оказался рядом. Они тоже рискуют попасть под раздачу.

Огненная моя, зеленоглазая хищница – я не мог ей не восхищаться и не желать.

Она может свести с ума одним взглядом. И спалить дотла вторым.

Женщина, о которой я мечтал ночами… Которую представлял в душе, закрывая глаза, наяривал свой член, представляя как вхожу в её стройное тело, как длинные ноги обхватывают меня за талию…

Воображая её талию, сжимал в ладонях пустоту. Ловил на языке вкус поцелуя, которого давно не было. А в теле накатывало острое, почти болезненное желание, сводящее с ума одной мыслью: что она могла быть рядом.

Женщина, из-за которой мне не раз приходилось загонять себя в тренировках до изнеможения, потому что воспоминания были слишком живыми. Потому что желание не отпускало, как бы глубоко я ни задвигал его под броню самоконтроля.

Иногда накатывало, когда я был на нуле и было совсем х***во, появлялись навязчивые мысли, что возможно сейчас моя девочка сейчас *** с кем-то другим, а могла бы принадлежать мне! И тогда мне хотелось лезть на стену, и я накатывал стакан вискаря, чтобы прийти в себя. Бл* какой же я дебил. Пять лет я пытался забыть её. Заглушить, выжечь из памяти, стереть. Не получилось. И я просто-напросто пох*рил пять лет – рядом с ней. Пять лет счастья.

Есть ли у меня второй шанс?

Теперь

Она

снова рядом.

Страстная. Живая. Опасная – для меня.

Да, я попал. Давно. И попал капитально.

Но, чёрт возьми, вернувшись назад в прошлое, я бы снова шагнул в этот огонь. С открытыми глазами. С полным осознанием, чем это закончится через три года. Потому что ничто - ни адреналин на задании, ни чётко сработанная миссия, ни блеск наград - не давало такого ощущения жизни, как она.

Потому что Вика - настоящая. Не играет, не боится сказать в лицо то, что думает.

И даже сейчас, несмотря на злость, на обиду, на то, как сильно мы друг друга ранили тогда… Я знал - если понадобится - Вика из тех, кто не испугается - она встанет рядом.

Обменявшись с Викой колкими репликами, будто сыграли партию в словесный пинг-понг, мы втроём двинулись к вертолёту.

__________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Ария "Потерянный Рай"

* Сила с нами, ведь мы с Родом и Прародой» - по сути, это обет принадлежности, вера в защиту и силу, идущую от истока всего живого. Можно считать это славянским аналогом «Да пребудет с нами сила» - только с глубокой духовной и этнической основой.

***

Вторая вертушка приземлилась неподалёку, и один из комрадов, судя по фигуре, Лёня, побежал в сторону кабины. Очевидно, все задолбались ждать и старались приблизить момент вылета.

Лопасти вертолёта пока вращались, поднимая с земли мелкую пыль, которая оседала тонким слоем на ботинки и на одежду. Мои черные штаны и куртка на Вике уже приобрели серый оттенок. Вещей у меня с собой не было, а у Вики только небольшой чемодан, который помещается в ручную кладь. Но вещи - это не проблема. Как только появится возможность я приобрету нам всё необходимое.

Наблюдая как Лёня подошёл к Коту для доклада, я подобрался. Приближался тот момент, когда я собирался провернуть всё так, чтобы оказаться с Викой в одном вертолёте.

Кот подошел к микроавтобусу и двое комрадов, прикрывая Шумлова повели его к вертушке.

Внезапно раздался выстрел.

Один, и сразу следом второй.

«Лесная опушка, слева. Первый выстрел был оттуда». - мозг зафиксировал это моментально, как удар током.

Движения, вбитые на уровне рефлексов, сработали быстрее мысли – я рывком притянул Вику к себе, закрывая её собой со стороны выстрела.

Стрелял снайпер.

Чутье подсказывало мне, что второй выстрел был сделан Виталием. Он прозвучал, когда я был в движении, но выстрел был точно с другой стороны. К тому же Виталий точно ещё на позиции - без моего приказа он бы её не покинул. Видимо, лейтенант стрелял по киллеру.

Больше выстрелов не последовало, скорее всего киллер нейтрализован, но Вику я всё равно не отпущу пока не будет подтверждения.

Я держал Вику прижатой к себе и чувствовал, как её грудь судорожно поднимается и опускается. Она была напугана, но молчала, не паниковала, не задавала сотню вопросов. Держит себя в руках.

Умница.

Но я знал – у неё внутри сейчас гремит целая буря. Страх, понимание того, что опасность ближе, чем ей казалось. И мне хотелось закрыть её от этой бури.

-Яр… можешь отпустить. – произнесла Вика чуть хрипло, но спокойно.

-Пока не хочу, – пробормотал я, неосознанно. Да, чёрт возьми, мне самому нужно успокоиться - инстинкт подхватить её на руки и спрятать от опасности бил в виски. Пришлось постараться, чтобы его подавить.

На площадке началась суета.

Кот дал отмашку, и двое бойцов рванули к опушке – проверить киллера. Я немного ослабил объятия и посмотрел Вике в глаза. Она ответила внимательным взглядом, и в глубине глаз я увидел благодарность - и с что-то ещё, более сложное.

-Это было... близко, – выдохнула она.

-Слишком, – кивнул я. – Но ты цела. И это главное.

Я снова посмотрел в сторону леса.

Единственный выстрел. Пробный? Предупреждение? Нет, снайперы так не работают…

-Цель ликвидирована, – отрапортовали в рацию. -Снайпер с СВД. Засел в кустах на десять часов от вертолета, дистанция около двухсот метров.

-Молодец, лейтенант. Чисто сработал. – в пол голоса сказал я.

«Надо будет не забыть, хоть раз похвалить вслух, а не только про себя».

Я успокаивающе улыбнулся Вике и отпустил её.

И тут же из рации прозвучало резкое:

-Объект ранен, повторяю объект ранен.

Да ну на х**! Получается в Шумлова всё же попали.

…А ведь он – единственная ниточка к тем, кто стоит за незаконными поставками оружия. И если его ликвидируют, это поставит под угрозу всю операцию.

«Пора перестраиваться». –напомнил себе мысленно.

Я стою на пороге прямого нарушения приказа. А это не просто выговор. Это - увольнение из армии, возможно даже тесное знакомство с военной прокуратурой. Жизнь, которой я жил шестнадцать лет, с того дня как ушёл из дома и приехал поступать в военное училище – подходит к концу. За ней - новая глава.

Операция, по всем раскладам, уже не моя забота!

Но, мать его, в мозгу включилась встроенная опция под названием «кодекс чести русского офицера». Он-то и не давал мне просто развернуться и уйти в закат.

А ещё - как ни крути, было обидно за проделанную работу. Внедрение в местный криминальный мир, налаживание связей, поиск людей, постоянный риск, месяцы работы под прикрытием… Мне опять пришлось окунуться в это болото.

Мысленно поржал над собой: «И это, не считая гребанную покраску волос и рисование татух на теле».

А теперь что? Всё, б**дь, в унитаз? Слить и забыть, как будто и не было?

Отлично, просто оху**но!

Слишком многое я поставил на карту, чтобы просто взять и спокойно забить на ситуацию. Даже если скоро я буду вне игры - мозг продолжал работать в режиме боевого процессора. Анализ, оценка угроз, возможные пути отступления - всё шло по кругу. Вшито, бл*дь, намертво.

Прекрасно понимал, что, сделав этот шаг – украв Вику, важного свидетеля - не смогу вернуться: ни к прежней жизни, ни в управление.

Внутри скреблось от мысли, что кому-то где-то сейчас очень удобно, что всё пошло по п*зде. Он сейчас откинулся в кресле, налил себе что-нибудь дорогой выдержки и думает: «Ну и отлично. Ничего у них больше нет. Свидетель выбыл».

Чёрта с два. Я не позволю так просто вычеркнуть себя. Мы слишком близко подобрались, чтобы дать кому-то срубить концы. Только придется действовать иначе. Вне системы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но, мать вашу, я доведу это дело до конца.

Ни одна сука не будет вывозить из моей страны грузовиками оружие и оставаться не при делах.

Но это будет потом. Сейчас на кону жизнь Вики, а если Шумлов склеит ласты, то ставки на её жизнь повысятся… у всех. Для управления - ценность Вики как свидетеля возрастёт в геометрической прогрессии. А заказчики Шумлова кинут все силы на её устранение. Это пока они могут считать, что она всего лишь незнакомая эскортница, которая провела с ним последние часы. Но если крыса завелась среди тех, кто знал об операции, то правда о Вике станет известна. А возможно уже известна.

Хотя нет – тогда бы снайперов было двое…

Из мрачных мыслей меня выдернул звенящий тревогой голос.

-Лев Борисович, - неожиданно ахнула Вика, срываясь с места, прежде чем я успел её перехватить. Я резко обернулся – поздно. Вика неслась вперёд, как снаряд, не разбирая дороги.

Адреналин, который уже начал было спадать, хлестнул в кровь, как кипяток под кожу.

-Вика, стой! – рявкнул я во всю глотку. Евпатий Коловрат! Да, смысл орать на эту бабу? Ей это - что зайцу стоп-сигнал.

Матерясь последними слова, я рванул за ней. И в тот же момент холодной иглой в мозг вонзилась мысль:

А если снайпер был не один?

Сердце сжалось, будто в кулак.

Как на зло, Вика оказалась чертовски быстрой - весит вдвое меньше меня, а мчалась она, как спортбайк на форсаже, я же в сравнении с ней, со своей комплекцией и в снаряжении, чувствовал себя бронированным геликом на бездорожье.

-Стой, коза упрямая!

Но Вика уже подбежала к лежащему на земле Шумлову, которого окружили комрады.

Лёня уже оказывал ему первую помощь.

Каким-то фантастическим образом она лисой юркнула между здоровенными мужиками и склонилась над бандитом.

-Убью, своими руками, - прорычал я, расталкивая комрадов.

_____________________________________________

Музыкальная тема главы:

Для Яра: Агата Кристи "Я на тебе как на войне"

Для Вики: Christina Aguilera "Fighter"

***

Вика

-…Объект ранен. - сквозь шуршание рации прорвался отрывистый голос.

Сознание сработало с задержкой. На долю секунды я застыла, переваривая услышанное.

Шумлова ранили, возможно, он не выживет.

А с ним я потеряю доступ к информации. Точнее приобрету кучу проблем, чтобы его получить. И не факт, что получится.

И я побежала.

Не думая в этот момент ни о чём, кроме конечной цели – успеть поговорить с информатором!

Яр орал за спиной, но я знала, что, если я сейчас приторможу хотя бы на секунду, он меня догонит и схватит.

Чудом успела добежать до группы мужчин в камуфляже. Здоровые как лоси они окружили Шумлова плотной стеной, но я все равно просочилась между ними и упала на колени рядом с раненным.

За время нашего короткого общения Лев Борисович Шумлов успел вызвать у меня к себе - нет, не уважение – такому, чем он занимается, нет оправдания - но определённо профессиональный интерес. Он был слишком умён, слишком образован для бандита, держался уверенно и уважительно… и слишком многое знал.

А я… я не могла позволить ему уйти с этой информацией в могилу.

Иначе что - получится всё было зря? А как же дети? Те, кого уже продали, кто стал частью этой страшной схемы по торговле людьми? Кто стал рабом, живой игрушкой? Как теперь помочь им?

Я сжала зубы, потому что иначе бы закричала. От бессилия, от ярости на то, что в мире до сих пор существует что-то настолько ужасное. «Бизнес», в котором дети - просто товар, как мясо на рынке. А совесть тех, кто в этом участвует, кто наживается на их боли, давно сдана в утиль. Как и совесть тех, кто знает, но закрывает на это глаза – таможенников, полицейских, политиков. Кто-то за взятки, кто-то боится связываться. Но итог – дети продолжают исчезать.

Шумлов должен заговорить. Он просто обязан!

Усилием воли я заставила себя собраться. Сейчас мне нужна ясность, а не истерика.

Одна мысль о тех детях, кого в эту самую минуту везут в грузовиках, в безликих металлических контейнерах - тех, кто каждую ночь засыпает в клетках, не подозревая, что ужас для них только начинается - не давала полноценно дышать.

Возможно кого-то ещё можно спасти. Или хотя бы не допустить, чтобы этот Ад случился с другими!

Тогда, в самом начале расследования, я дала себе слово, что, если появится хоть один шанс что-то изменить - я его не упущу.

Шумлов был в сознании, но бледен. Он дышал прерывисто, тяжело, а в глазах стояла тусклая, мутная пелена боли.

Пуля, судя по отсутствии крови, броник не пробила. Бронежилеты на всех были качественные тяжелого класса, это его и спасло. Боец, оказывающий Шумлову первую помощь, кинул на меня быстрый взгляд, но продолжил оказывать раненному бандиту первую помощь. Видимо, бронепластина выдержала, но я знала из курсов первой медпомощи, который проходила каждый раз перед тем, как отправится в зону боевых действий, что удар пули был таким, что Шумлова словно кувалдой саданули. Несколько рёбер у него точно сломаны.

А вот если у него лёгкое задето, то сейчас кровь медленно наполняет плевральную полость. Значит, времени мало.

Я склонилась над самым лицом бандита.

Бойцы вокруг нас заволновались, стали ругаться, но оттаскивать меня от раненного почему-то никто не стал. Хотя не удивлюсь, если причина в том, что этих «масочников» я всех знаю, а они знаю меня. Они-то видят кто я, это я не вижу их лица. Определенно в таком неожиданном выверте судьбы была неожиданная польза. Фиг бы тогда они меня не оттащили сразу же от своего супер-пупер важного объекта.

Шумлов дышал с трудом. Меня обдало его несвежим дыханием, но я не обратила на это внимание.

Шёпот на грани слышимости - я склонилась ещё ниже.

-Ви-и-ка, я…

Он слабо пошевелил пальцами, и я каким-то внутренним чутьем поняла, что он хочет - я крепко сжала его руку. Если ему это поможет рассказать, то держись крепче, Лев Борисович. Не стесняйся. Раз уже втравил меня в это дерьмо - будь добр, выдай что-нибудь полезное. Хотя бы на прощание.

Даже если у нас есть всего минута. Я вытащу из него всё, что смогу. Иногда и одного имени достаточно, чтобы рассыпалась вся схема.

-Говори, Лев Борисыч! - Я сжала его руку. -Пока не поздно.

Он тяжело вздохнул, и будто собравшись с последними силами добавил:

-Пароль…Кадик и дата…

Он тяжело задышал, а меня начала бить дрожь словно в лихорадке.

-…год, месяц, день. 6 цифр. – сорвалось с его губ, прежде чем он потерял сознание.

При этих словах я пораженно застыла, меня будто молнией ударило.

Неожиданно, обрывая вспыхнувшую догадку, меня схватил Яр, и дернул вверх и на себя. Я врезалась в его грудь, больно ударившись. Грудь у него словно из бетона, а снаружи на нас с ним ещё и броники.

Ну уж нет! Не позволю никому так с собой обращаться! Даже ему!

Нет.

Особенно

ему!

Я начала отчаянно вырываться. Но разве от такого громилы отобьёшься?

-Отпусти!

-Ну ты и…

коза

! Какого хрена ты побежала?! – гаркнул он, ничуть не стесняясь присутствия кучи народа.

И что-то мне подсказывало, что хотел он сказать, что-то покрепче «козы», однако в последний момент всё же передумал. Слишком много слушателей вокруг. Это не считая того, что мы тут орём прямо над раненым! А возможно в скором времени над трупом. Жесть какая!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы стояли друг напротив друга, судорожно дыша – я злилась, с трудом сдерживания дрожь от волнения, страха и адреналина. А Яр – тоже с трудом сдерживался, но думаю, что совсем не от страха, а от желания меня убить! Я не видела его лицо под балаклавой, но буквально кожей чувствовала, что он в ярости.

Вероятно, потому что не успел меня перехватить. А может потому, что я такая - ни тихая, ни послушная, а вечно спорящая, несогласная и говорящая об этом!

-Ты думаешь, если тебя следующей пристрелят - легче станет?! А если тут второй снайпер – ты подумала об этом? Ты вообще думать способна! – проорал Яр, встряхнув меня как тряпичную куклу.

Он подхватил меня на руки и закинул на плечо - легко, будто я ничего не весила. Затем повернулся к остальным и произнёс на удивление ровно:

-Нам нужно улетать. Есть разрешение на вылет?

__________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Cranberries «Zombie», Кино «Мама, мы все сошли с ума»

***

Яр

Ранение Шумлова сорвало весь план.

Впрочем, когда Кот озвучил мне следующий этап, у меня сразу возникли сомнения. Сам факт, что сверху пришли чёткие инструкции по распределению состава между вертушками выглядел подозрительно. Не говоря уже про указание держать Вику на базе в Шилово до момента, как за ней приедет отдельная группа спецов, чтобы сопроводить в столицу.

Я уже готовил аргументы против того, что с Викой в качестве охраны полетит один Виталий, когда позвонил отец. Хотя уже тогда было ясно: несмотря на то, что Кот был командиром на этой операции, но изменить он ничего не сможет, приказ – есть приказ.

Я уже тогда решил, что полечу с Викой невзирая на указания «сверху». Но не успел продумать, как всё провернуть, как события сорвались с цепи и понеслись в разнос. А дальше только вниз и в бездну. И Вика, конечно же, «бежала впереди паровоза». Как всегда. Без плана, на чистом адреналине и упрямом характере. Ни секунды паузы, ни мысли о прикрытии.

Вижу цель – не вижу препятствий. Это про Вику.

В этом напоре была вся она - свет, огонь, жажда справедливости… и полное пренебрежение к собственной безопасности. И судя по тому, что я успел недавно узнать о ней, за последние пять лет Вика стала действовать ещё напористее.

Пока я перебирал способы, как разрулить ситуацию с командованием, снайпер решил за всех. Теперь у нас раненный, сорванная эвакуация и Вика, на которую открыт заказ на ликвидацию, только пока она об этом не знает.

Скорее всего покушение на Шумлова - это не последний сюрприз. И теперь у нас действительно нет права на ошибку.

Воспоминание о том, как Вика со всех ломанулась ног к подбитому бандиту врезалось в память сотней острых игл. Я был в ярости, не потому что она полезла в самое пекло, подвергнув свою жизнь опасности - потому что я, мать его, знал, что может полезть. И всё равно не успел.

Секунда - и Вика уже бежит. А я бегу за ней. Сердце в груди бьется в бешенном ритме от страха за эту непредсказуемую, упрямую, безрассудную, любимую идиотку, которая не понимает как рискует.

Сердце грохотало в рёбра, пока я бежал за ней, и, чёрт побери, мне было страшно, как никогда. Внезапно я осознал, что её жизнь - моя точка невозврата. И эти пять лет я бежал от самого себя.

-Нам нужно улетать. Есть разрешение на вылет? – спросил я Влада.

Сейчас всем не до нас с Викой, приоритет доставить Шумлова туда, где ему окажут, квалифицированную помощь, и, возможно, вытащат хоть какую-то информацию.

Влад сделал знак обождать, он говорил с кем-то по гарнитуре, одновременно жестикулируя бойцам, чтобы готовили носилки к транспортировке. Уверен сейчас на его лице отражается злость. Операция практически провалена и будет окончательно провалена, если Шумлов сдохнет так ничего и не сообщив о трафике оружия.

Я отошел на несколько шагов от комрадов и раненного Шумлова, снял с плеча Вику и осторожно поставил на ноги. Вероятность присутствия второго снайпера ещё существовала, а на моем плече она представляет собой отличную мишень. Лучше я буду закрывать её своим телом от опасности.

Вика, выругавшись в пол голоса - я мысленно усмехнулся, поражаясь её изобретательности, - встала скрестив руки на груди, сжав челюсти и сверля меня недобрым взглядом, напряжённая до предела. Лицо бледное, но глаза – сердитые, сосредоточенные, как у хищницы перед атакой. Такая сексуальная, что хоть бейся лбом о стену - не отпускает. Даже когда бесит до трясучки, даже когда язвит или рискует своей жизнью - хочу её до боли. До проклятого помутнения. Хочется прижать её, сгрести в охапку и унести туда, где смогу отыметь так, чтобы на ногах не смогла стоять. Загнать в угол, схватить за волосы, намотав эту шоколадную гриву на кулак, прервать наш вечный словесный бой жёстким поцелуем, так чтобы тр@хать её языком прямо в этот язвительный ротик. А в это время руками, и телом доказывать всё, что не умею говорить словами.

Потому что язык может врать, а действия красноречивее любых слов.

Мгновенно воображение отреагировало, и я как наяву представил эти её бесконечно длинные, стройные ноги и изящные пальчики на стопах. Впалый животик с аккуратной ямочкой пупка. Соблазнительные груди с остро торчащими сосочками. Развилку стройных бёдер и нежные влажные створочки с ароматом страсти и вкусом сладкой соли на губах…

Бл*, фантазии всё реальнее, тело отзывается в момент. Скоро со стояком буду ходить при одном взгляде на неё. Нужно с этим что-то делать…

Подсознание сразу подкинуло идею как решить мою маленькую проблему. Я зубами скрипнул от красочности картинки с продолжением. Градус возбуждения резко подскочил, кровь ухнула к паху.

Да я так бл*дь сорвусь скоро, прямо как тогда...

…Один единственный раз, после одной ссоры. Тогда я первый раз сказал Вике, что решил прекратить наши отношения. А дальше… А дальше между нами случился Армагеддон. Даже с моим опытом я не знал, что так бывает. Мы трах*лись на инстинктах, без слов, без мыслей, только тяжелое дыхание, пот, удары тел, громкие стоны, царапины и острый, пряный аромат секса. Это не был акт нежной любви, а голая одержимость, слияние душ через войну тел. Борьба двоих за то, кто сильнее, кто вправе решать.

Никогда не думал, что на такое способен. Настолько потерять связь с реальностью и раствориться в женщине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Раньше я всегда контролировал себя в моменты близости. Да, бывало хорошо, но я всегда мог остановиться, в любую минуту. Только с Викой контроль часто сбоил. Секс с ней всегда был не таким как с другими - более глубоким, эмоционально насыщенным, особенным. Я будто не прикасался к её телу, а погружался в саму суть души – её и своей. Каждый раз - как первый, как последний, на пределе чувств.

Однако прежде я не забывался настолько, что потом не помнить, как мы оказались в постели и как я овладел ей. В тот раз всё было по-другому. Я даже не помню, кто на кого первым набросился - всё случилось как взрыв. В один миг мы спорим на грани истерики, в следующий — я впечатал её в стену, прижимая бёдрами, а она царапала мне спину до крови, будто хотела оставить на мне метки, чтоб не забыл.

Каждый толчок был не про секс - он был про власть, про жажду быть нужным, про ненависть, смешанную с любовью. Мы трах*лись, как будто пытались доказать себе, что всё ещё живы и пока вместе.

И вот это чувство, эта адская смесь страсти и боли, меня с тех пор преследует.

За пять лет прошедших с нашего расставания я был с другими, снимал напряжение после заданий, где в очередной раз прошелся по грани - но стоило мне вспомнить, как её стройные ноги обвивали мой торс, как она протяжно стонала, срываясь в крик, повторяя моё имя -

и всё

- я снова в том моменте, в том дне, в ней, в тех чувствах.

Только с ней я чувствовал по-настоящему, до Вики я думал, что не полюблю, просто не знаю как. Слишком циничен и, что уж скрывать эгоистичен. Но она всё изменила. К счастью ли или к моей погибели? Всё пять лет думал – последнее. Если раньше я был эмоционально пуст, мозгоеды бы сказали – социопат. Я мысленно хмыкнул. Идиоты. Мои мысли, воспитание, окружение – всё сформировало меня таким. Жёстким, мстительным, умеющим выжидать и если бить, то насмерть, с гарантией, чтобы потом не плодить врагов.

И тут – она. Чистая, возвышенная, интеллигентная, красивая, длинноногая девочка, от взгляда на которую перехватывает дыхание и пальцы сжимаются в кулаки от желания. Пианистка с чудесным голосом. Мечтающая о мире во всем мире, о торжестве правды и закона, верящая в лучшее в людях.

Как? Ну как бл*дь я мог обречь её на жизнь в своём мире?!

А потом звонок отца и понимание – всё времени нет. Нужно делать выбор. Либо вводить её в род, либо расставаться.

И я выбрал расстаться. За неё, ради неё. Я мать вашу эгоист каких поискать. Не меньше своего отца. Я

хотел

, чтобы Вика была рядом.

Всегда

. Но любовь не про это. Она про то, что ты хочешь счастья для любимой,

той единственной

, ради которой готов на

всё

. Не умереть – нет, это слишком просто. Раз – и всё. Мне ли не знать, с моей работой, с моим воспитанием.

Нет. Любовь – это про то, чтобы сделать

всё

, чтобы

Она

была счастлива, жива, в безопасности. Даже если это значит – оставить её, с пониманием, что придёт другой – не ты - и он не упустит, останется рядом, будет касаться, трогать

твоё

. Ненавидеть

Его

за это всей душой. Ненавидеть заранее того, кого не знаешь и надеешься никогда не увидеть. И при этом – скрепя зубами, сжимая кулаки до хруста – сделать этот выбор – оставить её. Пусть живет, будет счастлива, любима, и продолжает верить в хорошее, доброе, светлое. Продолжает волонтерить в детских хосписах, выступать на благотворительных концертах, петь в домах престарелых. Пусть в своём журнале пишет статьи о моде, об искусстве, о музыке. Созидает. В спокойствии и безопасности.

А я? А я выдержу, буду жить, обеспечивая безопасность в своей стране для людей, но главное - для неё. Буду продолжать служить тем невидимым щитом, который не видно, и о котором никто не думает. И почти никто не знает.

В тот раз я попробовал расстаться. И это было самое сложное, что я делал в своей жизни.

До сих пор не знаю, то, что вспыхнуло тогда между нами - про любовь… или про разрушение. Может, про то и другое сразу. Тот случай был из тех, которые жаждешь повторить и одновременно боишься этого. Как езда на мотоцикле на скорости под двести или прыжок в пропасть, когда летишь вниз в свободном полете, а потом тебя резко дергает веревка, не давая упасть в последний момент. Проклятие! Эти воспоминания никогда сотрутся из памяти, не померкнут. И самое сложное в этом то, что я отлично знаю, как нам хорошо вдвоём, и до каких оху*тельных небес мы можем дойти.

И моё тело это тоже прекрасно помнит, знает, что сейчас точно будет не хуже.

Вот и в данную минуту моё тело было напряжено, тяжесть в паху мешала стоять, особенно думать. Мысленно выругался на себя – длинно, жестко за то, что ослабил хватку на своей одержимости этой женщиной.

Лучше не думать сексе, особенно о том случае.

-Вика, послушай меня. – сказал я, слыша как предательски хрипит мой голос. Хорошо, что она не догадывается в каком виде я сейчас её представляю и что в своих фантазиях с ней делаю.

-Нам надо убираться отсюда как можно быстрее. Всё серьезнее, чем ты думаешь. - тихо, но чётко сказал я, подойдя ближе. Она было хотела отойти на шаг, но я удержал её за локоть.

-Я тебя выдерну отсюда - с разрешением или без. – сказал я твёрдо.

Тонкие, изогнутые брови удивленно поползли вверх, глаза округлились, в них блеснула догадка, а потом они наполнились осознанием, что я готов нарушить приказ.

-Поняла как всё серьезно? У нас слишком мало времени.

Она посмотрела на меня, прищурилась, и я видел - в ней борется всё: недоверие ко мне, эмоции, обида, страх.

-Идём, к вертолёту Вика, - повторил я спокойно, но так, что сомнений не осталось - спорить бесполезно.

____________________________________________

Музыкальная тема главы:

Godsmack "Under Your Scars", EMIN "Прости, моя любовь"

***

Мы двинулись к вертушке быстрым шагом, но без суеты. Я шёл чуть позади, прикрывая девушку с тыла, на ходу сканируя местность. Параллельно отслеживал передвижение комрадов.

Шумлова оперативно погрузили на носилки и понести к первому вертолёту, прикрывая телами. Аэродром был огромным, при поиске подстреленного снайпера бойцы оббежали периметр, углубившись метров на двести, но это не гарантия. Во-первых, современные снайперские винтовки позволяют поражать цели с расстояния в несколько километров. А во-вторых, аэродром — идеальное место для снайпера: открытое, пустое пространство, простреливаемое почти со всех сторон. Так что угроза атаки никуда не исчезла.

Между тем запускать дрон и проверять весь периметр у нас ни возможности, ни времени не было. Раненный Шумлов – важнее, чем вероятность обнаружения второго снайпера. Который успеет сто раз уйти с позиции, когда заметит дрон или рыскающих бойцов, если уже не ушёл.

Размышляя об этом, я вновь прислушался к себе, но чуйка, которая верещала благим матом, когда мы с Викой вышли из машины, замолчала.

К нам быстрым шагом направился Кот. Заметив его, я придержал Вику, идущую на пол шага впереди меня, за плечо, и, прежде чем она успела возмутиться, мотнул головой в сторону. Вика перевела раздраженный взгляд с меня на Кота, и встала, сложив руки на груди, наблюдая за его приближением.

-Он решил подойти лично? Разве сейчас на это есть время? Шумлов может умереть в любой момент. Разве его не нужно доставить в больницу или куда там вы пленников доставляете? – буркнула она, обращаясь ко мне, но не отрывая внимательного взгляда от Влада.

-Знаешь, звезда моя, ты что-то подзабыла походу, что этот «пленник» - матёрый бандит. – сквозь зубы проговорил я, не скрывая раздражения. -По поводу «лично». Просто в общий эфир говорить не хочет. А мобильники, если ты не заметила, тут не ловят.

Вика барабанила пальцами по сгибу локтя - машинально, как человек, погружённый в размышления.

-И что, что Шумлов бандит? Он же вам нужен как свидетель. А мертвый свидетель уже ничего не скажет.

Я тяжело вздохнул, качнув головой.

Ясно. Пытается выпытать зачем нам Шумлов.

Не успел ответить, что её хитрость слишком очевидна, когда до нас успел дойти Кот.

В этот раз от Вики я отходить не собирался, пусть Кот говорит со мной прямо при ней. После звонка отца сохранение секретности или скорее её видимости, перестало иметь значение. И если уж так брать, то многое перестало иметь значение. Угроза, нависшая над жизнью Вики, оказалась намного реальнее, чем я думал.

-Плохиш, кхм, - кашлянул Кот, и тут же поправился, -…Яр, приказ сверху был однозначным: с Викой должен лететь Виталий.

Я хмыкнул, но не стал спорить, по его тону определив, что Влад ещё не договорил.

-Но в связи с пизд***м, который у нас тут произошёл…- Влад почесал бровь через балаклаву. Он часто так делал, когда подбирал слова. Думаю, что сейчас причина была в Вике: Яр не хотел звучать слишком жёстко, но и не смягчать правду считал неправильным.

-…Виталий останется. Он снял снайпера. Ему ещё докладывать в подробностях, рапорт писать, как там получилось, что вместо задержанного у нас теперь труп. А ты полетишь вместо Виталия.

Надо признать - неплохо Влад придумал: и меня с Викой отправил, и себя прикрыл на случай, если его, как командира операции, обвинят в нарушении приказа.

На самом деле рапорт Виталия мог бы подождать и к этому бы отнеслись с пониманием. Но как отмазка почему произвели замену – сойдёт.

Решение, что полечу я, Кот озвучил без лишних эмоций. Но пока говорил, смотрел мне в глаза - мрачно, тяжело.

В этот момент для меня стало очевидно: Кот не хотел оставлять Вику со мной. И если у того, кто отдал приказ «сверху» были свои мотивы, в которых мне ещё предстоит разобраться, то Кот, похоже, просто не доверял мне.

Причем свою «спину» до сих пор доверял, а подругу жены и крестную сына – нет.

Затем взгляд моего бывшего друга перешёл на Вику и чуть дольше задержался на ней – и мне показалось, что в нём скользнуло нечто похожее на тревогу. Переживает за неё, а моё участие похоже только добавляет градус. Неужели, Кот не понимает, что я сделаю всё, чтобы она была жива и здорова? Никто другой настолько не заинтересован, как я.

-Как прибудете на место – сразу сообщи. Вначале мы должны были прилететь на одну базу, просто на разных вертолётах. А теперь скорее всего нет.

-Как там Лев Борисович? – влезла Вика в наш разговор.

Яр повернулся к ней, и, помедлив всего секунду, всё же ответил.

-Жив. Внешних ран не обнаружено. Всё возможное на месте мы сделали. По докладу - протянет, если помощь будет в течение часа.

-Почему вы до сих пор не улетели? – пораженно спросила Вика.

-Ждём разрешение на вылет и новый пункт назначения. Мне интересно другое… - Кот короткое время молчал, вглядываясь в лицо девушки, прежде чем спросить: -…ты не хочешь рассказать нам о чём тебе сказал Шумлов?

У меня был тот же вопрос, но я собирался задать его Вике, когда мы окажется в безопасности. Однако я был не против услышать ответ прямо сейчас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вика вскинула брови и спокойно произнесла, вложив в голос всю свою, якобы, искренность:

-Шумлов сказал, что ему жаль, что втравил меня во всё это.

Зелёные глаза распахнуты, взгляд открытый, лицо и руки расслаблены – эталон честности.

«Актриса! Настоящая актриса». - я мысленно усмехнулся. Но про себя отметил, что это что-то новенькое: та Вика, которую я знал, не умела врать, а если пыталась, то всё было написано на её точеном личике.

Мы с Котом переглянулись, и с сомнением посмотрели на девушку. Неужели она и правда надеется, что мы в это поверим?

-…И всё? - Кот задал вопрос, который витал в воздухе. -Ты хочешь сказать, он больше ничего не сообщил? Ни фамилий, ни намёков, ни предупреждений?

Вика выдержала паузу. Секунду. Другую. Потом отвела взгляд в сторону, как будто задумавшись.

Мда, хороша.

Я готов был аплодировать, стоя. Едва сдержался, чтобы не засмеяться в голос. Хорошо, что лицо скрыто - уверен Вика прочла бы на нём тот скепсис, который я испытывал.

-Он назвал одно имя, сказал, что часть информации хранится у него. – изящные женские пальчики, до этого лежащие спокойно на локте, снова отбили короткую дробь. -Фамилия, которую назвал Шумлов, Руснак.

Кот выругался себе под нос, почти беззвучно. Мы знали, кто такой Руснак. Бывший сотрудник Комитета, сейчас он был известен в определенных кругах, как человек, у которого можно купить информацию. Руснак был в неофициальном списке самых разыскиваемых преступников, и служба безопасности многое бы дала, чтобы его прищучить.

А вот нашему управлению он был интересен скорее как источник информации. На крайний случай. Бывали ситуации, когда все другие варианты себя не оправдывали — и тогда вспоминали о Руснаке.

Знаю, что пиджаки из службы безопасности нас за это недолюбливали. Сами они за информатором охотились, считая его чуть ли не предателем Родины. Хотя тот сливал информацию только по мутным делам, незаконным схемам и прочему дерьму. Но, как говорится, «кто девушку кормит, тот её и танцует». Поэтому позиция пиджаков меня не удивляла. Слишком многим из их начальников Руснак помешал на пути к нелегальному обогащению.

Странно то, что в деле Шумлова, Руснак ни разу не фигурировал, и о его связи с Шумловым, причём настолько тесной, что бандит передал ему часть информации, мы не знали.

Искать Руснака – всё равно, что ветер в чистом поле. Раз фэсэбэшники уже лет двадцать ищут безрезультатно.

Но это - уже не моя проблема.

-Отработаем версию с Руснаком. – задумчиво заметил Кот. -Но, Вика, ты должна понимать, что то, что ты сказала не освобождает тебя от необходимости давать показания под подпись. Это ясно?

От необходимости отвечать Вику избавила рация. Сразу после вопроса Кота, который вопросом по сути не был, зашипела рация:

-Первый, получено разрешение на вылет.

-А вот и оно. – сказал я сухо, и через пару секунд заработали моторы одновременно обеих крокодилов.

Вика подошла ближе к Коту и громко перекрывая шум сказала:

-Нине скажи, что я буду в порядке. Пусть не волнуется. Ей сейчас о малыше нужно думать.

Кот кивнул, обнимать Вику не стал – всё же светить близкое знакомство не стоило - ограничился тем, что слегка сжал её плечо. Я хмыкнул. Кот был из тех, кто мало кого пускает в свой ближний круг. В этом мы были похожи. Но Вика стала другом Владу, не только Нине.

Неожиданно для меня, Кот протянул мне руку для рукопожатия. Я сильно удивился - мы уже пять лет как пожимали друг другу руки. Но протянутую ладонь я пожал, секунда и Кот, падла, дёрнул меня на себя и прохрипел на ухо:

-Оставишь её как в прошлый раз и ты - труп. Найду способ до тебя добраться, не сомневайся.

Я с силой сжал его руку, зная, что не сломаю, но больно ему будет.

-Не ты мне судия, и не тебе мне кару вершить. – прохрипел я зло ему на ухо, и на прощание крепко похлопал ему по плечу. Синяки муд*ле точно обеспечены.

Кот пацанчик крепкий, но всё же я покрепче буду. И раньше был, а тем более теперь.

«Пока он отвлекался на семью, нянчил сына и с женой кувыркался, я продолжал жёсткие тренировки». - подумал, мысленно скалясь в злой усмешке. Но тут же себя одернул. Совесть, сука, проснулась некстати. Осознал, что просто-напросто завидую Коту. Зависть к бывшему другу давно жила внутри, потому что у него

есть всё:

семья, любящая жена и сынишка, а у меня

нет

ничего

.

От своего шанса на счастье я отказался пять лет назад. Сам.

Мы с Викой двинулись к вертолёту, а я краем глаза смотрел на неё – женщину, которую так и не смог забыть. Любимую женщину, засевшую занозой в сердце. Она шла чуть впереди, и даже в таком хаосе умудрялась не терять присущего ей изящества. Любуясь на её стройную фигурку, завернутую в мою куртку, я поклялся себе:

«Второй шанс я не упущу!»

_________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Jony & Anna Asti «Как любовь твою понять?»

Глава 8

Влад

Отдав последние распоряжения, я ждал пока остальные погрузятся в десантный отсек, чтобы залезть следом за ними. Мотор крокодила работал громко, раскручивая лопасти, от которых воздух начинал буквально вибрировать. Всё это я практически не замечал, за годы службы этот шум стал для меня привычным фоном. Я отмечал взглядом каждое движение своей группы, проверял, чтобы никто не зевал и не тянул резину. Занесли все оборудование и ничего не забыли.

В такие моменты включался режим: минимум эмоций, и холодная сосредоточенность в голове.

Доставить Шумлова предстояло в кратчайшие сроки – по прилёту нас уже будет ждать реанимационная бригада. Сейчас приоритет сделать всё возможное, чтобы сохранить ему жизнь.

Вся операция пошла в разнос с момента, когда Плохиш случайно встретил Вику. Пять лет они не виделись и тут ему, главному оперативнику на этом задании, «повезло» встретить свою бывшую девушку в борделе. Полный п*здец, как по мне!

И сейчас я наблюдал за своими друзьями. И Вика, и Яр могли дать прикурить любому, но в общении с друг другом с трудом себя контролировали. Как бы они снова ни схлестнулись. Пусть им и не долго оставаться наедине, примерно через два часа они будут уже на базе в Шилово, но и пары минут бывает достаточно, чтобы всё пошло не туда. Особенно когда в одном вертолёте сидят два человека с общими воспоминаниями, болью, невыговоренными словами и характером, который не сдается, не прогибается и с трудом прощает.

Сейчас совсем не время разбираться в личных отношениях. Надеюсь, они это понимают и будут вести себя как взрослые люди, а не как пара подростков.

Я глубоко вздохнул, понимая, что обманываю себя. Атмосфера между Яром и Викой слишком заряжена. Игнорировать взаимное напряжение у них особо не получается. Я видел это в каждом жесте: как напряженно, жадно, почти не мигая Яр смотрел на Вику, следя за каждым её жестом, а Вика вела себя слишком тихо, что для неё совершенно нехарактерно, и она, наоборот, стараясь не встречаться с Яром глазами.

Оба вспыльчивые, упрямые и каждый вечно стоит на своём. Я пару раз был свидетелем их разборок. Словно серию бразильского сериала посмотрел. И, если бы мог, то предпочел бы стереть это на фиг из памяти. Мы с Ниной тоже время от времени могли немного поскандалить. Но ключевым тут было – немного и то, что отношения мы выясняли только наедине, оба были не любители выносить сор из избы.

Я невесело усмехнулся, вспомнив совместное путешествие Алтай. Мы с Ниной любили Мульчинские озёра и как-то раз пригласили Яра с Викой поехать с нами.

Это была катастрофа!

Катастрофа с большой буквы, подчёркнутая жирным маркером. Эта парочка умудрилась поругаться на третий день — из-за палатки, из-за спальника, из-за маршрута, из-за того, кто положил в рюкзак не те вещи. А потом мирились так, что тут либо в уши затычки вставлять, либо в горы уходить - подальше от шёпотов, криков и всхлипов.

С тех пор я зарёкся ездить с ними в совместный отпуск на природу. А если и ездили куда-то вместе, то только в гостиницу и на разные этажи.

Тем временем Вика, оперевшись на протянутую Яром руку, забралась на приступку на сдвижной двери и залезла внутрь вертолёта. И Яр последовал за ней, проделав тот же путь за пару секунд.

Мотор их вертушки завёлся, лопасти начали раскручиваться с новой силой.

И сейчас я очень надеялся, что у них хватит мозгов не устраивать шоу на борту или на базе. Но внутри скреблось чувство: что просто не будет, эта парочка может стать реальной проблемой.

После того, как Яр бросил Вику, я поставил точку на нашей дружбе и держал дистанцию эти годы. Нина, моя жена, тогда была постоянно рядом с подругой, и я видел как Вика страдала, чтобы понять: Яр её практически сломал.

… в памяти всплыл один день: Нина сорвалась к подруге прямо с работы, написав мне тогда короткую смс, что Вика в больнице и ей нужно срочно ехать к ней. Было уже поздно, и я решил заехать за женой на машине и забрать её, чтобы она не возвращалась одна поздно вечером.

Викина мама напоила меня чаем, мы с ней обсудили последние новости, а девушки всё не выходили из Викиной комнаты. В итоге я тихо постучал, и когда никто не отозвался, приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

Нина сидела, облокотившись на спинку кровати, и гладила волосы подруги, заснувшей у неё на коленях. Нина задумчиво смотрела в окно, пока не заметила меня. Наши взгляды встретились, и в любимых глазах я заметил печаль и тревогу.

-Можно? – спросил шёпотом.

Нина сделала знак рукой, что можно зайти.

В руках у меня были две кружки с чаем, а сверху на одной из чашек балансировала тарелка с пирожными. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Вику, я медленно подошёл и осторожно сгрузил всё на тумбочку у кровати.

-Как она?

Нина покачала головой, говоря глазами всё. А вот лампа, стоящая на тумбочке, дала достаточно света, чтобы разглядеть заплаканное лицо Вики.

-Ясно. Это всё из-за Яра?

Нина прикрыла ухо задремавший подруги ладонью.

-Не произноси при мне его имени, - рассерженной змеей прошипела она.

Я помрачнел, и кивнул, показывая, что понял.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Подожди ещё полчасика. Вика заснёт крепче и тогда поедем.

-Хорошо, - ответил ей одними губами, окинул взглядом печальную композицию из обнявшихся подруг, сердито сжал зубы и вышел из комнаты.

Позже, вернувшись домой, я попробовал расспросить Нину, узнать, что случилось и почему Вика была в больнице. Без особой надежды на ответ. Я знал свою жену, и она была не из тех, кто рассказывает чужие секреты.

-Нина, может быть я могу чем-то помочь? – спросил я.

Нина тогда помотала головой, подошла ко мне и обняла, тяжело вздохнув.

-Влад, я тебя прошу ни в коем случае не говори

ему

про больницу. Даже викина мама не знает. Хорошо?

-Хорошо.

Мы так постояли несколько минут, прежде чем она проговорила:

-И вообще, пожалуйста, ничего ему о Вике не рассказывай. И если будет спрашивать так и скажи: больше это не его собачье дело, ладно?

Я согласился, а сам подумал: «Вот же Плохиш урод. Предупреждал же его ещё тогда, на свадьбе, не суйся к этой девушке, если ты без серьезных намерений. В морду ему нужно непременно дать».

Спустя несколько дней Плохиш вернулся из командировки. Я не посмотрел, что там они прошли по кромке, что Плохиш был уставший и злой после выговора начальства. Жалеть этого муд*лу я точно не собирался. Специально его тогда выловил в коридоре, оскорбил и спровоцировал на бой.

….И всё же, сейчас глядя на Яра, которого раньше считал лучшим другом, я невольно ему сочувствовал. Я бы на его месте не знаю, что сделал, если бы в том борделе была Нина. Мысленно скривился от одной только мысли.

А ведь на Плохише, здоровом как медведь, лица не было, когда он следил за допросом Вики. Так его корежило.

Наблюдая за ним эти дни, мне стало ясно – Вику он бросил точно не потому, что ему надоела молоденькая, влюбленная в него девушка, как я думал раньше.

Там похоже всё было куда сложнее.

_______________________________________________

Музыкальная тема главы:

Баста "Любовь без памяти"

***

Вика

Шум лопастей стучал по мозгам, как барабанщик на рок-концерте после трёх банок энергетика, но я стоически держалась. Кто сказал, что полёты не прокачивают выдержку? Полтора часа постоянной вибрации и монотонного шума - и вот я уже почти дзен-буддист, только с растрёпанной причёской и с синяками под глазами.

Откидные сиденья в десантно-транспортном отсеке были тем ещё испытанием - жесткие, узкие и абсолютно не предназначенные для нормальной анатомии. Видимо, проектировались под терминаторов или людей с отсутствием нервных окончаний. Уже через десять минут я поняла, что у меня есть кости и мышцы, о существовании которых я раньше не подозревала.

Я покосилась на своего бывшего, который, судя по его расслабленной позе, никакого дискомфорта не испытывал. Яр сидел, как будто это не военный вертолёт, а лаунж-зона бизнес-класса - разве что бокала с виски в руке не хватало. Вместо бокала у него была бутылка воды. Хотелось кинуть в него чем-нибудь тяжёлым - чисто из принципа, потому что не может нормальный человек вот так спокойно сидеть на этих пыточных приспособлениях. Либо Яр действительно не чувствует боли, либо у него броня вместо задницы. Впрочем, зная Яра… скорее, и то и другое.

Усталость начинала брать своё - сначала шею, потом переползла на спину, затем в глазах точно песок насыпали, а потом и до терпения добралась и принялась грызть его с остервенением.

И всё бы ничего, но рядом кое-кто начал хрустеть галетами, и в этот момент я была готова поклясться, что слышу этот звук, несмотря на монотонный низкочастотный гул и шум двигателя.

Яр сидел рядом со мной и вёл себя как ни в чём не бывало, вызывая этим у меня зависть и дикое желание встряхнуть его. Он приподнял эту дурацкую балаклаву, открывая нижнюю часть лица с тяжелым подбородком, теперь покрытым густой бородой. И в данную минуту он с аппетитом хомячил уже второй по счёту шоколадный батончик, запивая его водой.

Яр был большим сластёной, поэтому я не удивилась.

Поймав мой взгляд, Яр протянул мне батончик, как до этого предлагал галеты. Желудок болезненно сжался от голода, но меня тут же замутило - пришлось снова отказаться. Волнение и усталость всё-таки меня доконали, я чувствовала себя разбитой до состояния «уйдите все», «дайте мне подушку и плед» и «оставьте в покое».

И вдруг я почувствовала, как воздух вокруг него стал плотнее, тяжелее - словно пространство сжалось. Вся напускная расслабленность исчезла, уступив место едва сдерживаемой, осязаемой мужской энергии. Он стал как пружина, готовая распрямиться в нужный момент. При этом позу Яр практически не поменял. Не успела разобраться: почему чувствую это так отчётливо, или мне от усталости кажется то, чего нет. Когда Яр посмотрел на часы, нахмурился, а затем резко смял фантик и быстро поднялся на ноги.

Я удивленно наблюдала как он вошёл в кабину вертолёта. Его широкая спина перекрыла проход, поэтому было неясно, что там происходит. Гул лопастей заглушал разговор. Но по тому, как Яр наклонился вперёд, стало ясно – он что-то говорил пилоту.

Вернулся Яр только через несколько минут, сосредоточенный и молчаливый - что-то в нём изменилось, и явно не в лучшую сторону.

Наши взгляды встретились и в его тёмных глазах мелькало то самое выражение, от которого у меня внутри взвыла сирена. Я выпрямилась, инстинктивно поправляя одежду, хотя не было сказано ни слово, ни знака. Просто знала: если Яр так смотрит - нас ждёт что-то серьёзное.

Он сел передо мной на корточки. Какое-то время пристально смотрел мне в глаза, а затем приблизившись, сказал мне на ухо:

-Помнишь я просил довериться?

Я неуверенно кивнула, он снова оказался слишком близко, и я уловила смесь его мужского запаха и шоколада. Он немного вспотел, но меня это не оттолкнуло, наоборот захотелось податься ближе и сделать глубокий вдох.

Боже, кажется, я начинаю сходить с ума… Как можно быть такой дурой? Неужели, мой опыт меня ничего не научил?!

-После посадки будь рядом. Мы сразу уедем. – предупредил Яр, низким голосом с хрипотцой, в которой пряталась и угроза, и предупреждение, и что-то необъяснимо притягательное.

Яр

Моя ведьмочка кивнула медленно, не спуская с меня взгляда, в котором всё горел вопрос –

что ты задумал, Яр?

- но на этот раз, к моему облегчению, обошлось без возражений. Видимо, Вике хватило сегодняшних сюрпризов, чтобы включить инстинкт самосохранения

хотя бы на пару минут

.

План был запущен в реализацию с того момента, как мы поднялись в воздух. Час двадцать мне пришлось подождать до момента, где маршрут между базами Шилово и Восток расходился в стороны. Дождавшись этого момента, и пока развлекая себя наблюдением за Викой – картинка, которая меня никогда не заставит заскучать - я направился в кабину.

Первым делом приказал изменить маршрут, сославшись на новые распоряжения, полученные от командования, когда мы уже были в воздухе. Пришлось настаивать, даже придавить авторитетом. Сработало. Секретный статус операции сыграл свою роль. К тому же перед вылетом экипажу было приказано подчиняться моим командам, а моё более высокое звание в спецподразделении автоматически добавило веса каждому моему слову.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Благо, что полёт на вертолёте в отличие от самолёта не подразумевает жёсткое согласование каждого поворота и разворота. Это давало свободу действий и возможность корректировать маршрут по ситуации. В условиях, когда каждая минута на счету, это было ключевым преимуществом.

Мало ли, что может произойти в рамках секретной операции, правда?

Лётчики к нашему управлению не относились, их привлекли чисто для конкретной задачи – вывезти группу спецназа, по-тихому, с территории другого государства и доставить на одну из наших военных баз рядом с границей. Ни наших имен, ни фамилий лётчики не знали, только звания и то скорее всего только Влада и моё, потому что мы были их контактами в полёте. А вот что мы не просто спецназ, а спецназ ГРУ, они могли только догадываться. Никто, понятно дело, в подробности их не посвящал. Думаю, даже их командир знал только то, что ему полагалось знать.

Главное, что мы договорились и теперь приземлимся на базе «Восток», а не «Шилово».

Я мысленно усмехнулся, представив, какой шухер поднимется, когда мы не сядем в пункте назначения. Хорошо, что путь до Шилово длиннее почти на полчаса - есть шанс, что нас хватятся не сразу.

Экипаж крокодила быстро перестроился, и машина полетела по новому маршруту, как и было мной задумано.

Сейчас военная дисциплина работала на меня.

У военных вшито в подкорку: приказы старшего по званию не обсуждаются. Сам я научился этому не сразу, воспитание и характер долго вступали в противоречие с жёсткой армейской субординацией. Но армия быстро выбивает дурь из головы. Точнее она задаёт правила, а выбивает дурь нахождение в реальных боевых условиях, в горячей точке, на войне. Пули, свистящие рядом, которые попадают в цель. Иногда - это ты. Иногда – кто-то из твоих боевых товарищей. Иногда – незнакомый человек, жизнь которого обрывается по щелчку. Раз - и его уже нет. В бою у тебя нет времени осмыслить, просто фиксируешь: ещё один человек исчез. Вот зачем армия требует подчинения - потому что хаос на войне убивает быстрее, чем любая автоматная очередь.

Армия учит слушать, но война - подчиняться. Потому что тот, кто медлит, или сомневается, или спорит - умирает. И часто тянет за собой других.

Мысли завели меня куда-то глубоко, я невесело усмехнулся. Когда почти пол жизни в армии, то начинаешь философски смотреть на всё. Вот только теперь на карту поставлена жизнь Вики. Ошибиться - значит потерять её.

Я мельком взглянул на Вику: она сидела рядом на жёстком сиденье, с гордо вздёрнутым подбородком и плотно сжатыми губами. При учёте всего, что с ней произошло за последние несколько дней ей отлично удавалось держать лицо. Спокойная, словно снежная королева из сказки, но с бушующим огненным вулканом под этим ледяным панцирем. Такая красивая, утончённая, не предназначенная для грязи, железа, для рева моторов и запаха горючки.

И этот диссонанс резал меня сильнее всего.

Женщина, тем более Вика, не должна быть

здесь

. В десантном отсеке военного вертолёта. Не должна видеть войну, слышать выстрелы и молиться на то, чтобы выжить. Не должна подвергаться опасности быть убитой.

Я знал, как пахнет кровь. Как свистят трассирующие пули. Как выглядит смерть. И не хотел, чтобы Вика это узнала.

Никогда.

Но

оказалась судьба научила её всему, от чего я так хотел от неё уберечь.

Место женщины – дома, в безопасности, тепле и комфорте. Бл* ведь я мог быть рядом. Мог не допустить всего этого и тогда она бы... Я оборвал себя на середине, не позволяя додумать эту мысль до конца. Никогда не думал, что буду жалеть о прошлом. Я реалист и циник, и прекрасно понимаю: прошлое не перепишешь. А значит, нет смысла зацикливаться на «что было бы, если». Бесполезная трата времени и нервов.

Я хмыкнул и покачал головой, невольно привлекая этим внимание Вики. Наши глаза встретились, как удар током, мгновенно и остро. В этом взгляде было всё, что мы не говорили вслух.

Упрямая, сильная, пылкая… такая красивая, моя девочка.

Вика превосходно делала вид, что спокойна, но я-то знал: внутри неё сейчас зреет ураган. И любой неверный шаг с моей стороны, когда мы останемся наедине может закончиться серьёзным скандалом. Впрочем, с эмоциями мы оба никогда особо не церемонились - ни тогда, ни сейчас.

Скандала мне, конечно, хотелось бы избежать. Я бы предпочел совсем другой финал.

Я приблизился, и чтобы не нависать над ней, сел на корточки рядом. Близость любимой женщины после пяти пустоты обожгла меня сильнее любого пламени.

Живая. Невероятно красивая. И в то же время такая далекая, что хотелось выть.

Я сидел рядом на корточках, пытаясь не давить, не подавлять своей силой, не оттолкнуть её. Руки чесались притянуть её к себе, сжать в объятиях, закрыть от всего мира.

-После посадки будь рядом. Мы сразу уедем.

Сообщать Вике, что садиться будем совсем не там, где должны были, я не стал. И сменой маршрута дело, разумеется, не ограничилось. Я приказал пилоту и штурману не сообщать об изменениях диспетчеру в ближайшие двадцать минут – больше было бы подозрительно. Контролировать лётчиков не стал, наоборот, повел себя спокойно, давая понять, что уверен - приказ будет выполнен. Часто, действуя спокойно, без лишних резких движений, ты сам становишься якорем для тех, кто рядом. Это работает куда лучше любых слов или приказов. Проверено не раз.

Тем не менее я понимал, что вероятность, что члены экипажа решат сообщить по внутренней связи об изменении маршрута, оставалась. Но даже если утечка произойдёт они не успеют среагировать.

Человек

,

который явно имеет доступ к ходу операции, буду называть его

Крыса

, потому что именно этого он заслуживает, сам он вряд ли принимает решения. Поэтому к тому времени, когда Крыса сообщит своему «хозяину», пока тот решит, что теперь с этим делать, пока до киллера дойдет новая информация - мы с Викой должны быть уже далеко.

Двадцать минут я просто взял на подстраховку.

Разумеется, я не исключал, что на базе «Восток» могут найтись те, кому прикажут устранить Вику. Поэтому задерживаться там не собирался - даже если угроза со стороны личного состава базы была маловероятной, а посторонним туда вход закрыт. В этой игре на выживание я предпочитал перестраховаться.

База «Восток». Я вспомнил как чуть больше полугода назад вылетал именно оттуда, как раз на задание по Шумлову. План базы и примерное расположение помещений в главном корпусе я помнил. И это скоро мне пригодится.

Я задумался и кинул взгляд на часы.

«На месте мы будем через час. Мне предстоит найти транспорт и убраться оттуда как можно быстрее, пока кто-то не сообразил, что игра пошла не по плану».

Значит, у нас будет тридцать минут форы. Если повезёт.

____________________________________________________________

Музыкальная тема главы:

EMIN "Забыть тебя"

***

Вика

В полёте у меня наконец появилось время подумать - насколько это вообще возможно, когда ситуация уверенно движется в сторону полной катастрофы. Честно говоря, очень хотелось спать, а не думать. Только вот проблемка - я внутри вертолёта, и заснуть тут нереально. Помимо сильного шума, периодически трясёт так, будто тебя засунули в центрифугу на минималках. В общем, ни расслабиться, ни удобно устроиться.

Вспомнив легенды про спецназовцев, которые могут уснуть где угодно, я какое-то время с интересом наблюдала за Яром. Но он не выказывал признаков сонливости, только задумчивости. Настолько глубоко нырнул в свои мысли, что даже не заметил моего пристального внимания.

Говорить при таком шуме можно было только перейдя на крик. А присутствие неподалеку бортмеханика не располагало к откровенным вопросам. Поэтому я не стала спрашивать «что случилось?» И в конечном счете мои размышления снова вернулись к Шумлову и текущему расследованию. Особенно к его последним словам. Пароль засел в памяти так крепко будто я его напечатала, а затем обвела маркером.

Шумлов назвал имя и намекнул на дату, и по этому поводу у меня были кое-какие соображения. Они казались невероятными, даже пугающими.

Я кинула жадный взгляд на свой небольшой чемодан на колесах, который стоял рядом с Яром. Там, внутри был мой рабочий ноутбук.

Хорошо, что вещи и ноут забрали из номера. Но даже если бы не забрали, фиг бы кто-то его взломал. Знакомый хакер постарался на славу: защита была такой, что даже подступиться без специального оборудования и пары месяцев времени было бы нереально. Поэтому я без страха оставила его в номере, когда отправилась на встречу с Шумловым.

Впрочем, я обязательно проверю свои догадки, как только достану свой ноутбук и смогу выйти в интернет без риска

привлечь

внимание спецслужб.

«Точнее привлечь его ещё больше», - мрачно поправила себя, покосившись на сидящего рядом Яра.

Ладно оставлю загадку пароля на потом и постараюсь не делать поспешных выводов. А вот о расследовании и своих дальнейших планах хорошо бы задуматься уже сейчас…

…Всех информаторов, включая Шумлова, роднит одно – они не готовы становиться мишенью. Что в принципе можно понять – в живых, как ни странно, большинству нравится больше. Лев Шумлов наверняка не рассчитывал, что попадёт в такой замес. Но не мог не понимать, что идёт на серьёзный риск.

В который раз я задумалась над целями криминального авторитета.

Точно - мотивов, по которым Лев Шумлов захотел, чтобы я опубликовала сведения от него - я не знаю, могу только догадываться. Может, хотел зачистить конкурентов руками спецслужб? Может, подстраховаться, если почувствовал, что сам стал пешкой в чужой игре? А может у него появилась информация, что эту схему скоро прикроют спецслужбы и он решил разыграть эту партию на своих условиях?

Иначе почему бы ещё он всё это затеял?

Лев Шумлов был осторожным ублюдком, хитрым, прожжённым. Какой ещё человек может знать о продаже детей и молчать вплоть до момента, когда ему станет это выгодно? А в том, что Шумлов знал - я не сомневаюсь, потому что такие, как он, мало что пропускают. В его мире информация - валюта. Самая дорогая. И тот, кто ей

владеет

– не просто на коне – он живет долго и вкусно. А вот тот, кто

не владеет

– в лучшем случае плетётся в хвосте, а в худшем рано или поздно становится трупом.

Шумлов слишком долго был частью криминального мира, и потому очень хорошо ориентировался не только в собственных, но и в чужих теневых схемах. Не знать о трафике детей, который проходил под его носом, он просто не мог. Он знал. И молчал.

А теперь, когда ему понадобилось, решил сделать «ход конём» – выйти на журналиста, который специализируется на громких разоблачениях. Просто так - ради благородных побуждений - такие, как Шумлов, информацию не сливают. Ясно как день, Шумлов просчитал ситуацию и играл в долгую.

Кто-то спросит: если я понимаю, что у Шумлова и ему подобных преступные цели, почему всё равно беру их информацию в работу? Почему, осознавая это, становлюсь невольным инструментом для реализации его целей?

И я отвечу: закрывать глаза только потому, что источник замаран, значит быть соучастником молчания. Информация остаётся фактом независимо от того, чьи руки её передали.

Если дети пропадают, если ими торгуют, если за этим стоят люди с деньгами и связями - моя задача не выяснять, святой ли тот, кто об этом сообщил. Моя задача - вытащить правду наружу, даже если даже если для этого придётся нырнуть в самую грязь.

Да, возможно, большинство информаторов пытается использовать мои публикации в своих интересах. Возможно, кто-то останется «за кадром», выйдя сухим из воды. Но если хотя бы одна жизнь будет спасена, если хотя бы один ребёнок вернётся домой - я готова рискнуть!

В этой игре нет чистых рук. И не будет.

И если для того, чтобы ударить по системе, мне придётся принимать грязные карты - я приму. Потому что хуже всего только тишина и бездействие, и удобная позиция – меня это не касается, «моя хата с краю».

Мой способ бороться с дерьмом, которое порой происходит в мире - говорить правду, а не замалчивать её.

Понимала ли я, что в поисках правды, я как археолог, который лезет за находкой в самую глубокую яму, могу из одной из таких «экспедиций» не вернуться? Конечно, понимала. И пару раз этот риск был слишком реальным. Не фигурально, не образно - я действительно была в шаге от смерти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Один раз на Кавказе помощь мне пришла в последний момент. Иначе бы меня ожидала незавидная участь перед смертью испытать на себе, что такое пытки, о которых я, собственно, и делала расследование.

Второй раз - расследуя дело о террористическом акте в спортзале одной из школ я влезла туда, куда влезать было крайне опасно.

Официальная версия властей региона рассыпалась в труху стоило мне копнуть чуть глубже.

А ведь перед началом расследования трое мужчин, с которыми в этих вопросах я советовалась и доверяла, категорически мне не рекомендовали в это ввязываться. Но я свято верила, что если не я – то кто? Самонадеянно, правда? Признаю - была дурой, зазвездившей после нескольких резонансных расследований, которые закончились арестами и громкими заголовками в СМИ. И поверила, что умею лавировать между пулями и грязью, что смогу вытащить правду за уши, не увязнув сама. Наивная. Была.

Жизнь, как водится, учит быстрее любых советов и лучше самых умных книг.

А дальше, чем глубже я копала, тем отчётливее понимала: это был не просто теракт. Это был результат системного провала - просчётов, халатности, возможно даже чьих-то грязных игр.

Меня пытались остановить, скажем так, «заинтересованные стороны».

Сначала советами в стиле «не лезь, куда не просят». Потом - угрозами, «предупреждениями» через третьи руки. Дальше – больше. Начались намёки на «несчастные случаи».

Я давно не ребёнок. Я всё понимала. В таких делах нет книжных злодеев в чёрных масках, полных благородства глубоко внутри, и не чуждых понятий о чести. Вместо них - есть серые чиновники, продажные офицеры и тихие убийцы, которым не нужно, чтобы кто-то расшатывал уютную систему, в которой они плодятся, как тараканы. И разбегаются едва стоит включить свет.

С тех пор спецслужбы у меня вызывают стойкую аллергию с постоянно накатывающими приступами острого неприятия. И вот теперь – я по уши «в игре» и под их наблюдением.

В истории с Шумловым всё запуталось ещё сильнее после того как он назвал пароль.

Для конкретных выводов о его планах и степени участия в трафике у меня пока недостаточно данных. Единственное, что Шумлов успел мне сообщить до того, как мы приехали в клуб «Исполнение желаний», который на поверку оказался первостатейным борделем – это фамилия

Руснак

. При своих амбалах-охранниках он говрить не рисковал. А вот, когда мы остались наедине Шумлов сказал, что Руснаку известно даже больше о схеме по торговле детьми, чем ему. Я запомнила. Тем более эту фамилию я несколько раз встречала в своих расследованиях - и всегда там, где пахло крупной грязью.

Тогда найти выход на Руснака оказалось не просто сложно - нереально. Я пробовала разными способами, даже обратилась к дяде Пётру. А Нинин отец, на секундочку, большую должность занимает в службе безопасности. Не помогло. Как говорят в таких случаях «попытки успехом не увенчались».

Вероятность, что за это время что-то изменилось и Руснак перестал быть «неуловимым мстителем» весьма невелика.

Поэтому, когда перед вылетом Влад задал вопрос:

-Ты хочешь сказать, Шумлов больше ничего не сообщил?

Я, сделав вид, что задумалась, и всё-таки ответила:

-Он назвал одно имя… Руснак.

Причем сделала это с полным пониманием того, что вряд ли

им

это что-то даст. Делиться сведениями со спецслужбами – не в моих правилах. Не верю я им. Там полно тех, кто при высоких должностях и званиях сам по уши в грязи. То, что Влад и Яр являются неотъемлемой частью этих самых структур ничего в моём отношении не изменили. Пусть звания у них, судя по всему, немалые - на данный момент решения принимают не они.

Однако не сказать Владу ничего выглядело бы подозрительно. Вот я и сказала. При этом ловя на себя цепкий, внимательный взгляд Яра, подмечающий малейшие детали, выражение моего лица, жесты. В какой-то момент, даже не видя лица своего бывшего, ощутила, что он всё понял без слов и просто развлекался, наблюдая за мной.

Смешно ему было, гаду такому!

Но вот Влада мне возможно удалось отвлечь. Он, конечно, тоже меня неплохо знает, но не настолько хорошо, как Яр или Нина. Будь тогда при разговоре моя любимая подружанка, она тоже наверняка раскусила бы меня.

Я прищурилась, заметив, что в последние несколько минут Яр заметно помрачнел. Казалось бы, он был должен наоборот расслабиться. Ведь мы подлетали к точке назначения и пока, вроде бы, оставались живыми и здоровыми.

Но всё было с точностью наоборот. И это вызывало у меня нехорошие подозрения.

Когда рядом с тобой такой мужчина - мускулистый, высокий и сильный, с фигурой борца-тяжеловеса и боевым опытом – и он явно на измене – хочешь не хочешь начнёшь «немножечко так» переживать.

К тому же я знала этот его взгляд. Это была смесь холодной сосредоточенности, когда он просчитывает варианты, тревоги, и той внутренней ярости, которую Яр обычно держит на коротком поводке. Она просыпалась, когда дело шло к серьёзным неприятностям. Не знаю как Яр ведет себя перед началом боевой операции, но я была рядом с ним в паре неприятных эпизодов. Особенно один. Тогда в окружении пятерки крепких подвыпивших байкеров Яр вел себя как лев после полуденного сна, ленивый, но не желающий пропустить веселье. В итоге байкеры оставались валятся на полу в живописных позах, когда мы с ним уезжали из того бара.

И сейчас этот мужчина был подобно натянутой струне - напряженный, собранный, будто он был готов сорваться с места в любую секунду.

Я поежилась. Если уж Яр на взводе - значит, и мне ещё рано расслабляться.

Видимо, смотрела на него слишком пристально, потому что Яр отвлекся от своих явно мало приятных размышлений и посмотрел мне в глаза.

«Что?» - кивнул он, без слов задавая вопрос.

Я тяжело вздохнула, делая выразительное лицо, и сложила ладони под щекой.

Яр улыбнулся, а я в очередной раз поразилась насколько улыбка преображала его жёсткое, даже порой суровое лицо. Нижнюю часть лица снова было видно из-за его желания умять очередной протеиновый батончик. Лучше бы он снова раскатал свою тряпочку. А то, понимаешь, приподнял, как кокетливая танцовщица в гареме у султана, а я теперь любуйся этой белозубой, обольстительной улыбкой! Безобразие.

Я в раздражении прищурилась, а мой раздосадованный фырк потонул в гуле вертолёта.

Улыбка Яра стала довольнее, и он мне подмигнул, словно прочитал мои мысли. Ну точно гад! Потом всё же бросил быстрый взгляд на часы и показал мне ладонью волну – типа «примерно» поняла я – и затем два раза ладонь с растопыренными в стороны пальцами.

«Ясно – десять минут до посадки».

_______________________________________________

Музыкальная тема главы:

Нодар Ревия "Седой палач"

***

Вертолёт, покачиваясь, опустился на землю.

Наконец-то!

Сначала из вертолёта вышел Яр. Хотя правильнее будет сказать

выпрыгнул

, с той лёгкостью, что сразу становилось ясно: для него это было так же естественно, как для других - выйти из автобуса.

Оказавшись снаружи, Яр быстро осмотрелся, затем протянул мне широкую ладонь, помогая спуститься на землю. Всё еще ватная после полета я неудачно ступила на приступку, нога соскочила, но Яр не дал мне грохнуться, подхватил меня за талию, осторожно ставя на землю. Только, гад такой, воспользовался моментом, и опустил медленно, так что я проскользнула вдоль его тела, ощутив, насколько он сильный и твердый.

Везде.

«Черт побери!»

-

я скрипнула зубами, прожигая его уничтожающим взглядом.

Мужественное, бородато-наглое лицо снова было скрыто тряпицей (которую я уже тихо ненавидела), но глаза так ярко блестели, что у меня не осталось сомнений, что он получает удовольствие от каждой секунды.

Оказавшись на земле, и первым делом сделала шаг в сторону, подальше от него, как говорится, «во избежание».

Свежий воздух я вдохнула глубоко, жадно, полной грудью, на секунду прикрывая глаза. Тут же захотелось присесть, а ещё лучше прилечь. Но я быстро напомнила себе, что вот она, военная база - впереди, осталось совсем чуть-чуть и уж там я найду и душ, и куда можно упасть, чтобы хотя бы немного поспать.

Несколько глубоких вдохов-выдохов и противная тошнота отступила.

Яр дал мне минуту прийти в себя, и как только я открыла глаза, он махнул рукой, показывая, что нам нужно идти вперёд. Я сделала шаг, потом второй, но ноги словно одеревенели, что было очень непривычно. Не помню такого неприятного эффекта в прошлый раз, когда летела на вертолёте. Хотя там перелёт занял всего полчаса – может быть в этом причина?

Первые минуты на земле меня преследовала вибрация. А ещё забавное ощущение будто я стою не на твердой земле, а на батуте, который пружинит под ногами. Я невольно пошатнулась пока мы отходили от вертолёта. И Яр среагировал мгновенно - похоже, он ожидал, что так будет – подхватил под локоть, не давая упасть.

Снова.

Наконец мы отошли достаточно, чтобы уровень шума от винта вертолета не заставлять орать. Пришла пора задать кое-кому парочку накипевших вопросов.

-Яр… – решительно начала я.

-Всё потом, Вика… - его голос был слегка охрипшим, и звучал немного отстраненно, будто мысленно Яр находился далеко отсюда.

Сам он на меня не смотрел, полностью сосредоточился на окружающей обстановке, сканируя её взглядом. Но при этом продолжал держать меня за локоть, не отпуская. Мы стояли так близко, что если бы я чуть пошевелилась, то непременно бы коснулась его груди. Запах его тела наполнил мои легкие. Я судорожно вдохнула, разрываясь между двумя противоречивыми желаниями – прильнуть к его мощной груди или развернуться и сбежать как можно дальше. Яр машинально погладил мой локоть большим пальцем. Всего лишь

погладил

.

Локоть

. И я, к своему ужасу, почувствовала, как мгновенно реагирует моё тело. Горячая, приятная волна прокатилась по всему телу, словно прилив разбившись мучительной сладостью между ног. Я чуть в голос не застонала.

-… сейчас,

моя девочка

, нужно убраться отсюда…

Чувственный дурман с меня как ветром сдуло. До того меня возмутило это его это собственническое и слишком уж уютное

«моя девочка»

!

Это что, типа универсальное обращение этакого мачо-мена к каждой, кого он спасает, таскает за собой, охраняет?!

«Моя девочка», блин.

Как будто я тут не вляпалась в бардак международного уровня, а стою перед ним на кухне в фартуке и пирогом в руках, ожидая похвалы. Тьфу!

А может он считает, что может говорить со мной так, словно мы вернулись назад во времени и ничего не произошло?!

Я сдержалась, чтобы не рявкнуть что-нибудь едкое в ответ - ещё не хватало устраивать скандал на ровном месте. Вдохнула глубже, напоминая себе: у нас тут, вообще-то, в процессе операция по спасению моей драгоценной шкурки. Поэтому в моих интересах выбраться живой из этой заварушки и добраться до дома.

И потому мысль о том, чтобы хорошенько всыпать этому «мачо» за все его «девочки», я аккуратно положила в копилку, на будущее. И потом оттуда непременно достану - с процентами!

-… и как можно быстрее! – рыкнул он, наградив тяжелым взглядом, предупреждая без слов, чтобы не спорила.

Затем нагло схватил меня за руку, развернул и поставил слева от себя, сам выдвинулся на пол шага вперед, потянув меня за собой. Я сразу же вырвала руку из его хватки, но спорить и ругаться не стала. Сейчас мысль поставить Яра на место казалась менее привлекательной, чем возможность побыстрее отдохнуть.

База была рядом, буквально в трёхстах метрах впереди, или около того, а там и тёплое помещение с какой-нибудь горизонтальной поверхностью пригодной для сна.

Так двигаясь бок о бок, мы споро зашагали к зданиям.

Картина вокруг нас, на первый взгляд была очень похожа на аэродром, с которого мы вылетели. Только этот был гораздо меньше, зато выглядел куда более ухоженным. По периметру аэродрома свободное пространство, без кустов и зарослей молодых деревьев. Бетонные плиты на земле лежали ровно, швы между ними аккуратно залиты битумом, разметка свежая и чёткая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пространство открыто и всё на виду. Тут снайперу спрятаться было бы весьма проблематично.

По периметру базы виднелись наблюдательные вышки. Неподалёку виднелись постройки из серого, неприметного бетона. Пара грузовиков и несколько УАЗиков стояли неподалёку, ровно выстроенные в ряд, как на выставке.

Здесь чувствовалась рука опытного командира – база была небольшая, но обжитая и держалась в образцовом порядке.

Стоило нам отойти на достаточное расстояние, как гул винтов за нашими спинами усилился. Неожиданно вертолёт поднялся в воздух, быстро набирая высоту. Я резко остановилась, обернулась, провожая винтокрылую машину удивленным взглядом.

Странно. Пилот говорил мне о базе как о доме-родном, а сам улетает…

Я скосила глаза на Яра, пытаясь уловить его реакцию, но он даже бровью не повёл - только кивнул, мол, всё идёт как надо, и махнул рукой вперёд, поторапливая меня.

Яр тащил в одной руке свой кейс с оружием, подозреваю, что весил он прилично, но его походка была такой лёгкой словно он не замечал эту тяжесть. На спине у него был черный рюкзак, оставалось только догадываться, что там внутри – гранаты или годовой запас шоколадных и протеиновых батончиков?

«Нет, на год, пожалуй, рюкзака бы не хватило». – пришла я к выводу после недолгих размышлений. Ирония помогала не думать постоянно о том почему, правую руку Яр держит на кобуре с пистолетом хотя мы вроде бы как добрались до той самой военной базы, и теперь нам ничего не должно угрожать.

Я катила свой чемодан по бетонным плитам и каждый раз, когда небольшие колесики задевали за небольшие неровности бетонных плит, кривилась. Чемодан для этого выезда я выбрала пафосной марки, чтобы, так сказать, соответствовать образу возможной пассии Шумлова. Мне было немного жаль чемодан, особенно вспоминая о его стоимости, но себя было жальче. А при мысли, что надо бы его взять в руку и нести как Яр несет свой кейс мне становилось так невесело, что я быстро её отбросила.

Мы шли не больше пары минут как перед нами показались солдаты в стандартном, зелёном камуфляже. Они бежали нам на встречу, были вооружены, но на прицел нас, слава Богу, не брали.

Невысокий, плотный дядечка с погонами майора махнул рукой, что-то гаркнул – отсюда было неслышно, и солдаты остановились, выстраиваясь в подобие боевого порядка. Обладатель шикарных пышных усов отделился от общей массы и быстром шагом пошёл к нам. Точнее к Яру, с которого он не сводил цепких глаз. В отличие от его личного состава, молодые парни, по виду солдаты-срочники не могли скрыть любопытства и буквально прожигали меня взглядами, словно год девушку не видели.

«А ведь и правда скорее всего не видели», - улыбнулась про себя, становясь ровнее. Все же когда на тебя смотрят столько мужчин нужно постараться выглядеть достойно. Представила себя с растрепанными волосами, уставшую, без макияжа и мысленно рассмеялась. Тут уж даже красивая осанка не спасёт ситуацию, а вот сон, долгий и сладкий…

-Докладывайте: кто, откуда и с какой целью? Нам о вас сообщили за пять минут до посадки. – пророкотал усатый военный басом, в котором ясно слышалось раздражение.

В отличии от своих сослуживцев, которые полетели с Шумловым на втором вертолете, Яр был одет не в камуфляж, а в плотные штаны и черную флиску походного типа. По его внешнему виду невозможно было определить его принадлежность к силовым структурам. И я поняла, что майора-усача удерживало от силовых действий по отношению к нам только то, что мы прилетели на военном вертолёте, а значит точно не случайные люди, явно был приказ сверху.

-Майор Исаев, силы специального назначения главного управления Генерального штаба. Выполняю приказ. – чётко ответил Яр, не давая повода усомниться в своём статусе.

Оба офицера практически синхронно отдали друг другу честь, как принято между равными по званию.

Я повернула голову в сторону Яра, и пораженно уставилась на своего бывшего, не в силах скрыть удивление.

А я его ошибочно в чекисты записала, а он оказывается военный разведчик.

Яр, не отводя взгляд от усатого майора, поднял балаклаву и показал тому своё лицо. Однако моё внимание он почувствовал - я заметила, как на миг его взгляд вильнул в мою сторону, но тут же вернулся обратно к майору.

-Сопровождаю важного свидетеля в безопасное место. Мне нужен транспорт, карта и указать ближайший город, из которого есть транспорт до Минска.

Тогда майор всё-таки перевёл взгляд на меня. Окинул оценивающим взглядом, начиная с растрепанного пучка волос на макушке, и заканчивая промокшими кедами. Разглядел, и его брови подскочили вверх, а осторожность в его глазах сменилась на недоумение, он будто спрашивал: «вот эта вот “фифа” – важный свидетель?»

Мне было не привыкать к такой реакции. Я знала, что стоит мне смыть косметику, снять каблуки, надеть что-нибудь комфортное, типа худи и джинсов, и меня перестают воспринимать всерьез. Пару раз я даже этим пользовалась при расследованиях, когда приходилось опрашивать кого-то из молодежи или детей. Они охотнее делились с тем, кто был им ближе по возрасту.

Сейчас в джинсах и кедах я выглядела совсем ни как журналист, и даже ни как взрослая женщина. Глухое раздражение на ситуацию, на себя и на Яра нарастало, и мне хотелось просто развернуться и уйти.

-Рассмотрели? – резковато спросила, рассердившись. В конце концов и моё терпение не беспредельное.

Майор сурово сдвинул брови и уже собрался мне что-то ответить, вряд ли приятное, как тут вмешался Яр.

Он опустил балаклаву, закрывая лицо, крепко взял меня за локоть, и придавив майора своим взглядом и «вот этим вот его», назовём харизмой, и сказал:

-У нас мало времени.

Майор как-то сразу подобрался, забыл обо мне, и буркнув что-то себе под нос поспешил назад к зданию, бросив по пути, чтобы мы следовали за ним.

Аккуратно выложенные дорожки между ними бетонными строениями военной базы, свежевыкрашенные зеленой краской ограждения, даже намек на газон и цветочную клумбу имелся. Я мимоходом отмечала детали.

И только когда мы почти дошли до четырёхэтажного здания с тремя флагами – рода войск, военного округа и страны - до меня дошёл смысл слов Яра.

Мне нужен транспорт…

Это что – мы не собираемся здесь оставаться?!?!

-Ярррр, - я схватила его за руку и дёрнула на себя, точнее попыталась. Сдвинуть этот здоровенный шкаф можно разве только трактором. Мой бывший за эти годы ещё «подрос», хотя куда уж больше, а я вот особо «не подросла», если только немного округлилась. Но, к сожалению, несущественно.

«Та-а-ак, а

вот это

я к чему сейчас подумала?» - поймала себя на неуместных мыслях о собственной фигуре, которая была далека от модных сейчас форм «кардашьян-подобных» девушек. И тут же моё предательское подсознание любезно подсказало ответ: «Потому что Яр рядом, и ты думаешь нравишься ли ему ты или нет?»

Блин, блин, блин! Этого ещё не хватало! – мысленно взвыла я.

Осознание того, что я и правда волнуюсь, что Яр обо мне думает, считает ли такой же привлекательной, как и раньше - выбило меня из колеи.

Впрочем, не настолько сильно, чтобы забыть о насущном, когда я уже так близка к возможности

помыться

и

поспать

.

-Вика, - рыкнул Яр в полголоса, продолжая идти за майором, и при этом тащить меня за руку, которую он в какой-то момент перехватил. – Поговорим в машине.

-Но…

-В Машине Я Сказал.

Я сжала зубы, чтобы не устроить скандал прямо здесь, при майоре.

Ну что же, Яр… в моей «копилочке» претензий к тебе только что прибавилось.

_______________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Анастасия Спиридонова "Цунами"

***

Яр

Громко урчащий движок сначала сильно раздражал, но за два часа езды я к нему привык как к родному и уже практически не замечал. Даренному коню в зубы не смотрят. Хорошо, что командир военной базы выделил нам транспорт и не стал звонить кому-нибудь наверх и долго выяснять кто мы и откуда. Поверил. В противном случае пришлось бы перейти к плану Б.

Усталость давала о себе знать, я даже подумал остановиться ненадолго и подремать, но вместо этого купил себе на заправке энергетик, походил вокруг тачки, поприседал, и продолжил рулить. Стремление убраться как можно дальше, чтобы нас было невозможно найти, перевесило.

В который раз я кинул взгляд в зеркала заднего вида - эта картина наводила на меня умиротворение. Спящая Вика. Уставшая, бледная, такая уязвимая и нежная девочка…

Пока спит.

– добавил я с усмешкой

.

Вика продолжала сладко спать, свернув мою куртку под голову и поджав свои длинные, стройные ножки. Да, УАЗик явно разрабатывался не для комфортной перевозки спящих красавиц. Но Вика за этот сумасшедший день так вымоталась, что эти неудобства не могли её разбудить. Я взглянул на неё ещё раз. Всё, что я мог сделать в данный момент, это продолжать двигаться вперёд, защищать её и не позволить ничему с ней случиться.

Машина подпрыгивала на неровностях дороги, но Вика продолжала мирно спать, не замечая ни тряски, ни шума мотора. Мне оставалось только наблюдать за ней, размышляя, как странно устроена человеческая психика: я могу находиться в окружении, слышать звуки взрывов и трассирующих пуль и быть при этом совершенно спокойным, но вот такая простая, непринуждённая сцена, как она спит, вызывает у меня столько скрытого беспокойства.

Хорошо, что я настоял, чтобы перед тем как заснуть, она сняла мокрые кеды и носки. Предложил погреть замёрзшие стопы в своих ладонях, но был послан далеко и надолго. Нисколько не удивился категоричному отказу, наоборот, если бы Вика проявила хотя бы каплю доверия, вот тогда я бы точно удивился.

Поспорили недолго. Похоже она действительно замерзла, но уступить мне и согласится – сразу не могла. И, когда мне надоело с ней пререкаться, прямым текстом ей сказал:

-Вика, для полного пизд*ца нам только не хватало, чтобы ты разболелась.

В итоге под сердитым взглядом девушки стянул через голову свою флиску, оставшись в футболке и настоял, чтобы она укутала ей свои стопы.

Пока она оборачивала стопы моей флиской, я заметил её изящные, обнаженные стопы, розовый педикюр на маленьких пальчиках, и мгновенно почувствовал горячую волну возбуждения. Перед глазами вспыхнули воспоминания как её стопа нежно водит вверх-вниз по моему пенису, лаская меня. Я сам научил её всему, показал, как мне нравится. И она оказалась очень талантливой ученицей.

Сжал кулак, пару раз резко выдохнул, беря себя в руки.

Впереди показался указатель - Брест 55 километров. И это отвлекло меня от эротических фантазий с участием одной зеленоглазой ведьмочки.

Отлично, мы уже почти на месте.

Темнело, фары у машины освещали дорогу слабо. Но я не гнал на ней, ещё сломается в дороге. Обдумывая план, я понимал, что по любому придётся выйти на связь с отцом. У него могла появиться новая информация, которая повлияет на наши следующие шаги.

По незнанию вляпаться в проблемы, когда ты мог бы этого легко избежать – это нужно быть лохом высшей категории. А я себя таким не считал. Хотя гордость неприятно сжимала яйца, и как бы я ни пытался убедить себя в обратном, я знал - если позвоню, то буду чувствовать, что теперь в долгу перед отцом.

Да, и сообщить Коту и сказать пару слов будет не лишним…

После того случая, когда мы изрядно так набили друг другу физиономию, мы окончательно перестали общаться. Но это не значит, что я не уважал Влада и хотел ему так мелочно мстить, чтобы не сказать, что Вика жива и здорова.

Мысли снова перескочили на ту драку, которая произошла через пару месяцев после нашего с Викой расставания. Я как раз вернулся из командировки, в которую уехал через сутки после скандала с ней. Специально так подгадал, заранее подписался на командировку в Среднюю Азию и когда остался всего день до отлёта решил поставить точку в наших отношениях. Знал, что после расставания с любимой девушкой мне будет крайне хреново, всё внутри будет переворачиваться и стремиться вернуться к ней. Было уже такое. Проходили. Я уже пытался с ней расстаться, но спустя день, два, три, неделю, возвращался, добивался прощения всеми возможными способами. Осыпал цветами, подарками, звонил, писал смски, следовал по пятам, и она сдавалась. Потому что любила меня скота такого. А я её мучил. И так четыре месяца.

А потом… Потом мне позвонил отец и потребовал, чтобы я познакомил его с моей избранницей. И вот после разговора с отцом я понял, как попал.

Но раз отец сказал своё слово – значит, настал момент принять окончательное решение. Слово главы рода – это закон для каждого члена рода, а слово отца - закон для его детей. В роду нас воспитали в уважении к родителям и к старшим членам рода. Это было записано в мозгу на самой подкорке.

Или ввести Вику в род, жениться и уехать в наши земли. Но это было всё равно, что поймать и запереть певчую птицу, привыкшую к бескрайнему небу, в золотою клетку. В клетку с жёсткими правилами, с ограничениями на каждом шагу, с контролем, с постоянной охраной. Она ни шагу ступить бы не могла без сопровождения. Какие тут концерты, выставки, встречи с подружками в кафе, модные показы? Об этом пришлось бы надолго забыть, возможно навсегда. Сидела бы в наших землях как королева.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Королева тайги!», - мрачно усмехнулся я, представив жизнелюбивую, деятельную Викторию, запертую в роскошном особняке, но в глубине сибирских лесов, практически в изоляции.

А я хотел для Вики счастливое, благополучное будущее, возможность реализовать себя, жить интересно и насыщенно. Свободно.

Получается, отец был в курсе наших отношений с Викой, знал о том, что мы живём вместе, и понимал, что для меня это не очередная ничего незначащая связь. Даже несмотря на расстояние и нашу ссору, отец продолжал «присматривать» за мной. Это бесило тогда до сжатых челюстей, до глухого звона в ушах.

Чувство, будто тебя поставили под прожектор, не спросив, хочешь ли ты этого. Как будто у тебя не было права на личную жизнь, на свои тайны, на свои слабости.

Я тогда сорвался.

Кричал в трубку, что отец лезет не в своё дело, что это

моя жизнь

,

мой выбор.

И моя ошибка, если уж на то пошло.

Он молчал. Молчал долго.

А потом сказал негромко, спокойно, так, как говорит человек, которому не нужно повышать голос, чтобы его услышали:

-Я лезу не в

твою

жизнь, Белояр, а в

жизнь рода

. Ты - его часть. Ты - мой сын,

мой наследник

. А значит, твоя избранница, а Виктория

именно избранница

, а не девица на одну ночь, поверь я в этом убедился, прежде чем начинать этот разговор…. Так вот - твоя избранница либо становится

частью рода

, либо её рядом с тобой быть

не должно

. И ты знаешь

почему

…

После этого разговора я не спал двое суток. Наблюдал за Викой пока она спит. Смотрел, как она, ничего не подозревая, возится на кухне, ставит музыку, поёт и танцует в пижаме, смеётся. Смотрел и понимал, что, если скажу ей правду, - потеряю. Она на такое не согласится. Если не скажу - предам и её, и себя, и род. Потому что тайны рода остаются только в роду.

Выбора, по сути, не было.

Так я и принял решение – сбежать в командировку, подписаться на очередное задание. Не объясняя Вике ничего. Не говоря ни слова о причинах. Поступил как трус. Как подлец. Но тогда мне казалось, что я делаю всё ради её же блага.

А отец… с того разговора при мысли о нём я испытывал только одно чувство – гнев. Хотя и до этого особой любовью наши отношения не отличались. Уважением – да, но не любовью.

Отец знал, что пытаться взять меня под контроль, невозможно. Пробовал это неоднократно, последний раз в восемнадцать лет. Тогда мы крупно разругались. В итоге я уехал в другой город и поступил в военное училище, а потом пошёл на службу.

Отцу, который, как и дядя, сам когда-то служил, сказать на это было нечего. Хотя его никто и не спрашивал, я сделал то, что считал нужным. Но я отдавал себе отчёт, что рано или поздно отец напомнит мне о моих обязанностях и о том, что пора и честь знать, пожил независимо, вне рода - хватит.

Все эти годы, плюс-минут шестнадцать лет, с отцом я предпочитал общаться как можно реже. Полностью игнорировать его существование и свою принадлежность к роду я не мог, да и не считал это правильным. Хотя по-настоящему был близок только с дядькой, который меня, собственно, и воспитал. Ну, и ещё с парой друзей детства поддерживал связь время от времени. Но когда отец позвонил и сказал привезти Вику и представить её роду, то я понял, что решение больше нельзя откладывать.

Вспомнив тот разговор с Викой, когда мы расстались, я непроизвольно сжал руль так, что побелели костяшки пальцев. Она тогда стояла напротив меня с упрямо поднятым подбородком и смотрела в глаза так пронзительно, будто видела насквозь. Огромные, глубокие зеленые глаза блестели от непролитых слёз и будто прожигали меня изнутри, не оставляя ни одного шанса на отступление.

Я почти физически чувствовал, как сердце разрывается от невозможности остаться рядом и невозможности отпустить. Но именно поэтому я должен был уйти. И должен был сделать это раньше, а не в последний момент. И как-то мягче, что ли. Хотя о какой мягкости могла идти речь, если между нами с первой встречи будто высоковольтный провод прокинули, и било током от одного только взгляда?

Тогда она всё поняла сразу. Поняла, что теперь точно конец. Не зная всей правды - просто почувствовала. И я видел, как у неё внутри что-то ломается. Без истерик, без сцены, без слёз. Просто надлом. Как у дерева, треск которого не слышен, пока оно не рухнет.

Я тогда отвернулся первым.

Не потому что был прав, а потому что больше не мог выдерживать этот взгляд.

Потому что если бы остался ещё хоть на секунду - взял бы её в охапку, прижал к себе и рассказал всё. А это было опаснее всего. Потому что Вика, даже согласившись тогда (хотя я в это не верил), не смирилась бы. Рано или поздно она бы попыталась вырваться, сбежать, выцарапать себе свободу, а это - уже угроза. И не только ей.

Поэтому я ушёл, закрыл за собой дверь, оставив свои ключи у входа. Резко. Чётко. По-мужски, как учил отец, - «если принял решение, то не тяни, действуй». Вот только мне от этой «мужской» решительности потом было так тошно, что хотелось на стенку лезть.

Я ушёл, а она осталась. С вопросами. С болью. С предательством, в которое не поверила сразу, потому что слишком сильно любила. Я видел, что она звонила. Видел, что писала - но не читал. Знал, что если прочитаю, то могу рвануть к ней, плюнув на всё.

Но главное, я знал - чем больше она будет ждать, чем дольше будет надеяться, тем больнее ей станет, когда поймёт, что я не вернусь.

Тогда я думал, что это и есть настоящая ответственность – даже причинить боль, но главное защитить. Я называл это Поступком с большой буквы, убеждал себя, что делаю всё ради неё.

И увидев её вновь осознал, что на деле просто бросил женщину, которую любил, и утешился тем, что это якобы ради её блага. Я горько усмехнулся, вспоминая в очередной раз всё, что тогда произошло, я всё ещё чувствовал горечь, но теперь к этому добавилась надежда на лучшее. Я уже и забыл какого это надеяться, верить в хорошее.

Я бросил взгляд на Вику, всё ещё спящую, с моей курткой под щекой.

Вика, которую я клялся себе больше не трогать, не тревожить, не втягивать в свой мир.

Но сейчас мы снова вместе, в бегах, с туевой кучей врагов за спиной и тайнами, которые снова подступают к горлу. Судьба или случайность свели нас вновь, и теперь я больше не повторю прошлых ошибок. Я уже не тот, и она изменилась. Теперь для меня всё было просто и ясно. Ради неё я готов был на всё, даже рискнуть тем, что она меня в итоге возненавидит, ведь выбора я ей не оставлю…

_____________________________________________

Музыкальная тема главы:

Алексей Чумаков "Небо в твоих глазах"

***

Фары выхватывали из темноты дорогу, ведущую прямо к Бресту.

-Яр, где мы? – послышался сзади сонный голос с легкой приятной хрипотцой.

-Почти на месте.

-А точнее?

-Въезжаем в Брест.

-Но ты же спросил у майора дорогу до ближайшего города. А Брест километров в трёхстах дальше? – повысила она голос.

-Допустим. Но я не сказал, что мы поедем туда, просто спросил дорогу. К слову, про Минск я тоже сказал просто так.

-Яр, что происходит? -напряженно спросила Вика и начала перелезать на переднее сиденье.

-Происходит то, что тебя собираются убить. – жёстко ответил я, вылавливая в темноте её горящий взгляд. Сказал напрямую, без предисловий, чтобы она сразу осознала в мы

-Что за бред, Яр? Кому я нужна? Я с Шумловом то успела поговорить всего ничего. В машине он молчал, видимо, не хотел, чтобы его телохранители слышали. В номере мы только начали….

Я скрипнул зубами от злости.

Только начали они…Мать вашу.

-…он мне ничего и сказать-то не успел по сути. Да, и о том, кто я на самом деле никто не знал.

Я покачал головой, удивляясь её наивности.

-Ты, моя хорошая, уже не первый год на самом, бл*дь острие ходишь, и всё ещё удивляешься, что тебя могли заказать?

Вика буркнула под нос очередное замысловатое ругательство, этакий филологический выверт. Это у неё от Людмилы Владимировны, её мамы, та тоже ругалась с таким академическим лоском, что это больше напоминало лекцию по стилистике языка, чем вспышку раздражения. Пару раз доводилось слышать, жаль не записал.

Вика некоторое время молчала, по-видимому, пребывая в глубокой задумчивости.

-Откуда такие сведения? Влад знает? Поэтому вы всё поменяли? – голос звучал напряженно, но ни слёз, ни истерики не было. Только волнение. И то в меру.

Уже в режиме работы. Умница. Черт побери, до чего же я хочу...

Нет, потом.

Сейчас – добраться до места. Потом - если представится возможность – всё остальное.

-Сведения из надежного источника. Нет, Влад не знает. И поменяли всё не мы, а я. И да – из-за того, что теперь на тебя есть заказ.

Вика, развернувшись на сиденье в мою сторону, пристально вглядывалась в мой профиль. Я чувствовал её взгляд будто касание прохладных пальцев.

-Ты не сказал Владу? – чётко, по словам, спросила она.

-Не сказал, - буркнул я, на миг отвлекся от дороги, и посмотрел на неё. -Так надо Вика, для твоей же безопасности. Где-то в наших рядах явно есть тот, кто сливает информацию по операции. Сначала местные спецы приехали на хату. Откуда они узнали о ней? Почему вдруг приехали именно в тот момент, когда там была ты? Затем… киллер, который был на аэродроме. Он ведь прибыл сильно

до нас

. Причем пролез по-тихому. Дед бы его не пустил на территорию. Значит, он прошел в один из прогалов, дошел пешком, выбрал место, разместился…

Вика хмыкнула, но ничего не стала говорить, просто смотрела вместе со мной на дорогу и думала.

-Потом мне позвонили…

Снова этот внимательный взгляд на моем лице. Мне даже не нужно было проверять. Я был уверен, что она смотрит на меня.

-…и сообщили, что если ты попадешь на базу в Шилово, куда должен был изначально лететь наш вертолёт, то там тебя уже будет ждать киллер.

-Фигня какая-то. Ведь мы с Шумловом говорили только…

-Неважно, - грубо перебил её. -Неужели, ты решила, что кто-то будет рисковать? Тот, кто замешен в этом сидит реально высоко, раз получает инфу об этой операции. О ней знает очень ограниченное число лиц. Поверь… такой доступ говорит о многом.

Вика снова задумалась. На этот раз мы молчали вплоть до того, как въехали в город, проехали небольшой центр, и свернули на нужную улицу. Я бросил взгляд на карту города, сверяясь с ней. Здесь я был лишь однажды. Но адреса всех безопасных мест в нашем роду учили наизусть так, чтобы разбуди среди ночи вспомнить.

Небольшая улица тянулась между старыми раскидистыми деревьями, казалось, что едешь по живому тоннелю. Пара тусклых фонарей едва пробивалась сквозь листву, не рассеивая, а лишь подчеркивая темноту.

-Приехали. Сейчас поставлю машину так, чтобы не сильно бросалась в глаза, а потом отгоню.

Вика кивнула, но я понял, что скорее машинально. Она явно была где-то далеко, в своих мыслях.

УАЗик загнал в узкий тупик рядом с участком, на котором явно давно никого не было - трава по пояс, покосившийся забор и плотная поросль молодых деревьев, через которых было едва видно дом.

Вика бросила на участок, а потом на меня удивленный взгляд. Подумала, что мы туда полезем.

-Нам туда? – ткнула пальчиком в заросли.

-А если да? Не пойдешь? – спросил я с криво ухмылкой, наблюдая за её реакцией.

Вика прищурилась, а потом расплылась в хитрой улыбке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Нет, ну что ты, я же ни какая-то неженка, которая пишет только статейки в глянцевые журналы о моде и искусстве, а по выходным встречается с подружками в кафе на Патриках.

Я усмехнулся, покачал головой, а потом расхохотался — так громко, что ворона, сидевшая на заборе рядом с мусорными баками, недовольно каркнула, и с шумом взмыла в небо.

-Нет. Пока без такого экстрима. Такое… - я показал пальцем в сторону участка, -…оставим на крайний случай.

С сумками в руках мы дошли до конца улицы. Поставив кейс с оружием на дорожку, выложенную серой, прямоугольной плиткой, я нажал кнопку вызова. Забор был невысоким, за ним был виден двухэтажный, аккуратный домик, который выглядел посредственно, но в этом и был смысл.

Первый этаж выложен белым кирпичом, второй деревянный – выкрашен в коричневый цвет, крыша из железа. Дому было лет тридцать минимум, но он был чистым и аккуратным.

(Дом Валерии Андреевны в Бресте)

-Слушаю? - раздался женский голос, в котором легко угадывался возраст, но звучал он энергично и уверенно.

-Мы к вам на постой на день.

-Ааа, конечно, а я вас жду, - прозвучало из динамика, и кажется в конце пожилая дама с облегчением выдохнула.

Видимо, ждала, волновалась. Лично хозяйку я не знал, как и она меня. Такие дома, разбросанные по миру, будь то собственность или временная аренда, использовались членами рода нечасто, от случая к случаю. Поэтому для пожилой дамы наш приезд наверняка был чем-то из ряда вон выходящим.

Вика сложила руки на груди и, вздернув бровь, посмотрела на меня.

-Это что за конспирация? Пароль, что ли?

-Ну ты ещё погромче об этом спроси - сразу так, чтобы вся улица знала.

Она сверкнула глазищами, насупилась, а я, смотря на неё рассмеялся. Так легко поддается на мои провокации. Прямо, как и раньше, только теперь шипы у Вики побольше и поострее.

И наверняка смазаны убойным ядом.

Пока шли по дорожке от калитки к дому, Вика сердито пыхтела сзади, а я продолжал посмеиваться.

Проблем полная тележка, вот-вот на нас начнётся настоящая охота, такая, что наёмные киллеры покажутся разминкой, но настроение - огонь. Мне не впервой выбираться из полной задницы с улыбкой на лице, даже когда внутри всё сжималось от напряжения, а смеяться и шутить совершенно не хотелось. Юморить, когда вы в самом пекле, а вокруг свистят пули – это не пофигизм и не фатализм, как некоторые считали, а способ: им я держал своих парней на плаву, поддерживал в них боевой дух и не давал унывать.

Сейчас Вика рядом - и, по большому счёту, для хорошего настроения мне больше ничего и не нужно.

______________________________________________

Музыкальная тема главы:

Стас Пьеха & Слава "Я и ты"

***

Разместили нас с удобствами. Две просторные комнаты с двухспальными кроватями, плотно набитые перьевые подушки, стопки полотенец с ароматом лаванды и уже готовая еда на столе.

Только ванная одна. Поэтому Вика без промедлений юркнула туда первой, пока я под довольным взглядом хозяйки с аппетитом поглощал наваристый борщ с густой сметаной, а потом гуляш с жаренной картошечкой.

Пальчики оближешь.

-Могу ли я попросить вас, Валерия Андревна, дать мне свой телефон позвонить. Не волнуйтесь, я вам всё компенсирую.

-Конечно-конечно, Ярослав, - я мысленно поморщился, услышав, как снова коверкают моё имя, но, разумеется, промолчал. -Я вам его оставлю на ночь, а утром приду и заберу. Всё равно мне так поздно звонить никто не будет. А дома у меня есть свой телефон, стационарный.

-Спасибо большое, Валерия Андревна, вы меня очень выручили. – сказал я, доедая гуляш.

Голод хоть немного улегся.

-Теперь можно и чаю испить.

Пожилая дама, очень приветливая и вежливая, улыбнулась и пододвинула огромную чашку с нарисованной на ней земляникой под самовар и открыла краник. Чай, темный, пахнущий разнотравием полился тонкой струйкой, наполняя кухню пряным ароматом лета, дачи и покоя, который мне уже начинал казаться нереальным.

Я с наслаждением вдохнул аромат - липа, земляника, что-то ещё, что нельзя купить в пакетиках. Вика бы оценила. Точнее ещё оценит, когда выберется из ванны. Похоже, она там всерьёз обосновалась.

Фантазию Вики, расслабленно лежащей в ванне с каплями воды стекающими по шикарному, нагому телу - я прогнал усилием воли, нарочно переключив свою бедовую голову на мысли о предстоящем разговоре с отцом.

-С мёдом будете или с вареньем? У меня земляничное есть. - поинтересовалась пожилая дама, доставая с полки обе банки.

-А можно и то, и другое? - не удержался я.

Хозяйка рассмеялась мягко, по-домашнему. Настоящая русская бабушка. Я представил свою бабулю, мегеру, которая держала женскую половину рода в ежовых рукавицах, и внутреннее передернул плечами.

-Угощайтесь, милок. Видно ж — уставши вы, аж тень под глазами.

Я кивнул. Да, мы устали. Но сейчас, в этом доме, с чаем и вареньем, с мягким светом абажура над столом, накрытым скатертью с цветочным узором, под мягкое тикание часов, стоящих на комоде, казалось, что хотя бы на этот вечер проблемы остались в стороне.

Ошибочное и опасное ощущение.

Главное - мы живы. И вместе. А значит, всё можно решить.

Дверь ванной приоткрылась с мягким скрипом, и вскоре на кухню вошла Вика.

Волосы влажные после мытья, были заплетены в свободную косу, на ней – чистая футболка и уютные домашние штаны, выданные, судя по всему, той же Валерией Андреевной из её запасов. Слишком широкие, держащиеся на стройной девушке только за счет туго затянутой верёвочки. Даже такая простая одежда смотрелась на Вике почти стильно – прямая осанка, красивая плавная походка от бедра - эффект модели, ёклмн. И как мне это не замечать?

Я оторвался от чашки и пару секунд просто смотрел, как она идёт к столу. Уставшая, но теперь спокойная и расслабленная. Не комок напряжения, каким была ещё совсем недавно.

-Валерия Андреевна, пахнет просто божественно, - сказала Вика, садясь напротив и кидая взгляд в сторону самовара.

-Сейчас, Викочка, я тебе борщец налью, - бодро поднялась с места хозяйка. А ещё мяско с соусом есть, глянь, какое ароматное. Хочешь подам?

-Спасибо, мне только борщ. А то место для чая не останется. А я и не помню, когда в последний раз пила чай из самовара.

Перед Викой поставили тарелку с борщом, выдали ей и блюдце с порезанным укропом и сметану.

-Неужели ты весь борщ сам не прикончил, пока я мылась?

-Чудом оставил тебе пару ложек. В обмен на твоё хорошее поведение, - хмыкнул я, подливая себе ароматный чай из самовара.

Валерия Андреевна рассмеялась, слушая нашу перебранку. Ну да, это мы сейчас почти по-дружески общаемся. Просто она при наших скандалах не присутствовала…

-Я ничего тебе не обещала. – с иронией заметила Вика, зачерпывая чайной ложкой сметану. -А ты что варенье лопаешь и чай пьешь?

-Чай с липой и травами, - ответила за меня хозяйка. -Кушай, детка, я сейчас тебе за халатом схожу, вижу ты подмерзла.

Вика благодарно кивнула, и обратила всё внимание на суп.

Мне всегда нравилось наблюдать за тем, как она ела. Всё выглядело естественно, спокойно, без лишних движений. Воспитание у Вики было строгим, все же оба родителя профессора в университете. Помню, как был приглашен на знакомство и последующий ужин к Викиной маме. Рассматривала Людмила Владимировна меня под микроскопом. Тогда я первый раз в жизни мысленно поблагодарил свою бабушку за часы обучения треклятому этикету.

Экзамен у строгой ЛВ я прошёл. Общались мы довольно хорошо, она даже была не против, когда мы с Викой решили жить вместе. От ЛВ я узнал краткую историю семьи Вики. Вяземские. Мать Вики как-то обмолвилась, что её покойный муж очень гордился своими предками, которые при царе были князьями. Впрочем, для профессора-историка знать историю своей семьи это неудивительно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

По сравнению с древними родами, которые, как и мы, сохранили память предков, Вяземские были весьма молодым родом. Об этом я, естественно, умолчал. Тем не менее отметил про себя: в отличие от большинства, кто давно забыл о своём наследии, Вяземские свою историю сохранили.

Лишь теперь я понял, что её воспитание как будто специально подготавливало её к жизни в нашем роду, в котором правила, традиции и этикет играют большую роль.

Другой, современной девушке было бы сложнее.

Раньше я об этом не задумывался, начисто отметая мысль о том, что Вика захочет жить в условиях частичной изоляции и постоянного контроля. А теперь… Теперь всё изменилось. Вопрос уже не в том: «захочет ли она?», а в том «как сделать так, чтобы она приняла это как данность?»

В поведении людей я давно заметил одну закономерность: большинство ведёт себя дома и на людях совершенно по-разному. Я и сам был не исключением. Я мог вести себя безукоризненно, так чтобы спокойно отужинать с английской королевой, а на следующий день позавтракать с султаном Бахрейна, ведя при этом непринужденную беседу. Бабушка и мои учителя с детства вдалбливали в меня тонну правил, которые я люто ненавидел. И, когда отправился в свободное плавание, то наконец вздохнул полной грудью.

А у Вики всё было иначе. В отличии от меня она словно родилась с манерами, с врожденным тактом. Она была…хм, пожалуй, правильно назвать её – цельной. Вику не тяготило строгое воспитание и её отличие от сверстников, и вообще от людей вокруг. Она как-то умела - гармонично, без напряга - встраиваться в коллектив. При этом не прогибалась под него, оставаясь собой. Она не притворялась и не старалась произвести впечатление.

Вот только раньше Вика не играла ролей, она была искренней и открытой. Но сейчас, наблюдая за ней, я подмечал разницу. Она стала гораздо сдержаннее, контролировала эмоции и научилась неплохо их скрывать. Я мог вывести её на эмоции, но подозреваю, что это исключительно из-за нашей с ней непростой истории.

А как она отыграла перед Владом сцену «я точно не помню, но

вроде бы

Шумлов назвал одну фамилию». Любо дорого было смотреть.

Я улыбнулся своим мыслям, с неизменным интересом наблюдая за Викой.

Она доела борщ, отложила ложку, поднялась и понесла тарелку на кухню. Послышался плеск воды - Вика мыла посуду, как будто это её дом, а не временное убежище.

Из кухни раздался голос Валерии Андреевны, полный беспокойства:

-Ну что же ты деточка, я бы помыла. Иди отдохни, чаю выпей.

И мягкое Викино:

-Да, мне не сложно…

Я усмехнулся - в который раз рядом с Викой ощутил то трогательное, забытое чувство тепла в сердце - словно луч солнца на миг коснулся моей души, проникнув через свинцовые тучи. Отвык я от него за эти пять лет вдали от

неё

.

Со стороны кухни послышался негромкий разговор, в котором я разобрал только «иди», и Вика вскоре вернулась, задумчивая. Села за стол, посидела минуту, размышляя о чем-то, подперев голову кулаком и сказала:

-Уютно тут.

И затем тихо, почти шепотом добавила:

-Как будто весь мир на паузе.

Я только кивнул. Мы оба знали, что эту пауза ненадолго. Что уют этого дома и его хозяйки - глоток воздуха перед новым погружением. Но, чёрт возьми, он был нам необходим.

-А вот и халат нашёлся. Викуля, ты не думай, он лежал у меня чистый, сложенный, с травами.

Валерия Андреевна зашла в столовую с объемным свертком в руках.

Белоснежный махровый халат приятно пах мятой. Вика с благодарной улыбкой взяла его из рук Валерии Андреевны, встала и быстро закуталась, став похожей на пушистого, милого снеговика с косой.

-Спасибо вам большое. За всё. Вы нас прямо как родных встретили.

-Ну а как же иначе! – пожилая дама всплеснула руками. -Вы молодые, у вас всё на ходу, всё бегом. Хоть немного побыть в покое надо. Для головы и для сердца.

Я поймал взгляд Вики. Она улыбалась, глаза её мягко блестели.

Да, мы были напряжены. И хотя мы и не показывали это - Валерия Андреевна всё равно заметила. Она видела нас насквозь, как умеют только добрые и пожилые люди, которые прожили немало, многое испытали и научились видеть, что происходит на самом деле.

-Может, поиграем во что-то? - вдруг спросила хозяйка, улыбаясь. -У меня и шахматы есть, и карты, и даже домино! А то совсем в тишине сидеть - начнёте думать не о том.

-

Не о том

– это точно, - саркастично усмехнулся я, кинув лукавый взгляд на Вику, который она уловила и прищурилась.

Благо Валерия Андреева не поняла моих намёков. А принялась суетится вокруг Вики, наливая ей чай и угощая варением.

-Отличная идея. Давайте партию в карты.

-Карты - опасное дело, - произнес я, пристально смотря в зелёные глаза напротив, - особенно если играешь с дамой с покерфейсом, как у Вики, - поделился я с Валерией Андреевной, которая медленно мешала колоду. Та в ответ кивнула и с улыбкой наблюдала за нами. Мягко, как пожилые люди смотрят на неразумную молодежь.

Давно на меня никто так не смотрел. Необычное чувство. Удивительно, но совсем не раздражает.

-Я тебя, между прочим, обыгрывала вчистую. - лениво бросила Вика и потянулась за пиалой с земляничным вареньем. -И не раз.

-Я поддавался или отвлёкся

не на то

. – я выделил чётко последние слова и подмигнул, беря со стола свою раздачу.

Так, перебрасываясь ироничными замечаниями, мы сыграли две партии в дурака, в которых, конечно же, выиграл я. Все же с комрадами мы частенько проводили время за игрой в карты, поэтому опыт у меня был, наверное, даже больше, чем у хозяйки дома с учётом её преклонного возраста.

Вскоре Валерия Андреевна с нами попрощалась, пообещав вернуться утром, в восемь, и приготовить вкусный завтрак.

Когда хозяйка ушла к себе, оставив нас наедине, в кухне повисла мягкая тишина, наполненная ароматом чая, теплым светом абажура над столом и ощущением, будто весь внешний мир действительно временно выключили.

Вика молча смотрела на тёмную жидкость в своей чашке, вглядываясь в глубину.

-Страшно? - тихо спросил я, глядя на её склоненную голову. Так хотелось подойти и обнять, прижать к себе, успокоить. Но я знал, что пока Вика не готова принять от меня ни поддержку, ни утешение. И если я сейчас надавлю, то могу сломать хрупкое доверие, которое подобно тонкой ниточке протянулось между нами. Ещё не верёвка, не прочная связь, как раньше - пока только нить. Почти незаметная, но уже ощутимая. Натянешь - порвётся.

-Немного, - так же тихо ответила она. -Как-то пусто внутри. Как после шторма. Знаешь как у Патрика О’Брайана резко становится тихо, ни ветерка, ни качки.

-Командир и штурман? – припомнил я название книги.

-Угу, - отозвалась Вика, смотря в тёмное окно, в котором отражался свет от абажура.

-Это твоя психика подстраивается, невозможно постоянно быть на стрёме, - ответил я.

Она перевела взгляд на меня и в её глазах ненадолго мелькнула настоящая Вика, та, что спряталась глубоко, за толстым панцирем. Сложная, ранимая, сильная, чуткая. Моя.

-А что будет завтра? Всё начнётся сначала?

-Начнётся, - я пожал плечами. -Завтра проснёмся, позавтракаем и двинемся дальше. Но сейчас у нас передышка.

Она вопросительно подняла брови:

-И

весь мир на паузе

- ты это сама сказала.

Вика усмехнулась, поправила на себе пушистый халат и встала.

-Ладно, пауза, так пауза. Пойду спать.

Я молча проводил её глазами, послушал мягкие шаги по ступенькам вверх, затем скрипнула дверь комнаты и всё затихло. Я сидел, бездумно гонял колоду карт. Ждал и думал.

Получасом позже взял старенький, кнопочный телефон, который мне любезно одолжила Валерия Андреевна, и по памяти набрал номер, который предпочёл бы забыть.

________________________________________

Музыкальная тема главы:

Reamonn "Supergirl"

***

Гордость много лет заставляла меня отказываться от любой помощи со стороны отца. Да и вообще я практически с ним не общался, встречаясь только на важных семейных мероприятиях, которые мне с моим напряженным графиком иногда удавалось посещать. Тогда мы смотрели друг на друга с противоположных концов зала, я уважительно кланялся, как было принято не перед отцом, а перед главой рода, и больше старался с ним взглядом не пересекаться. Я уже давно не зависел от него и жил своей жизнью.

С каждым нажатием кнопки я всё острее чувствовал, как раздражение поднимается из глубины, смешиваясь с горечью, которая так и не ушла за все эти годы.

Мне не хотелось быть обязанным отцу. Наши с ним отношения всегда были сложными, а оказанная им помощь - лишний повод для манипуляций с его стороны. Однако ради Викиной безопасности я готов даже с ним заключить сделку. Поморщился, представив, что он может потребовать взамен.

Он взял трубку после второго гудка. Ждал.

-Есть новости? – спросил не здороваясь.

-Белояр, и тебе не хворать. – сухо ответил отец. -Вести есть. Всё сталось серьёзнее, нежели мы обсуждали. Имя того, кто стоит за заказом на Викторию, узнать не удалось. - признал отец и по его голосу я уловил, что он сам весьма этим не доволен.

Отец не терпел, когда его вопросы оставались без ответа. Он ненавидел неопределённость. Если спрашивал - ожидал, что ответ дадут немедленно. Наверняка, парням, кто работал над этой задачей, пришлось выслушать многое в свой адрес.

По отношению ко мне отец с детства всегда был значительно строже, чем к остальным членам рода. В его понимании я должен был стать идеальным - таким, каким отец видел своего преемника. И, когда я не делал всё точно, как он хотел, по его указке - или делал, но с опозданием - мне всегда прилетало. Без исключений.

Иногда – кулаком. В спарринге, которые я по малолетству проигрывал. Но поражение в бою только заставляло меня сжимать зубы, и тренироваться больше, до усталости, порой истощения. Я злился из-за своей слабости, и меня двигало единственное желание - стать сильнее него, чтобы отец не мог меня унизить и победить.

Иногда - словом. Холодным, точным, режущим по живому. Отец редко повышал голос, но наказание было таким, что лучше бы я выполнил двойную норму физухи, чем учил латынь, читал какие-нибудь с рудом читаемые летописи, на которые и дышать-то было боязно. Но хуже было наказание объездить с бабушкой пятерку-другую скучных музеев, слушая её занудные лекции. Бабушка-искусствовед, живущая большую часть жизни уединенно, без возможности наставлять «безмозглое молодое поколение», неся «свет знаний» каким-нибудь невезучим студентам - такого наказания я ни одному подростку не пожелаю.

-Разумей ясно, Белояр, - продолжил отец холодно, -коли ты не защитишь Викторию, не приведёшь в дом, в род - её уничтожат. И сам себе судиею станешь, без пощады и прощения.

Я стиснул телефон так крепко, что заскрипел пластик.

-Поверь мне, сын, я ведаю о чём глаголю.

Я и так всё для себя решил, но не по тем причинам, о которых сейчас говорил отец. Точнее не только по ним. Защитить – безусловно, но главное было в том, что я больше не хочу быть без неё. И если потребуется, я переверну небо и землю, лишь бы она снова посмотрела на меня как раньше. Вновь поверила и полюбила…

-Я не допущу этого, - сказал я. Уверенно. Чётко. Как обещание.

Отец молчал. И в этом молчании было больше смысла, чем в словах.

-Хорошо. Тогда слушай внимательно...

Я глубоко вдохнул, морально настраиваясь.

-Понеже не ведаем, кто этот гад. Объяви громко, что девушка – твоя избранная. Введи её в круг, да не будет сомнения у родов, что она вскоре станет женою. Пусть знают: ты взял её, и за нею стоишь.

Неожиданный ход. Рискованный.

-Она не приманка, - рыкнул я. Так к ней будет слишком много внимания. Это может быть опасно.

-Это путь скорейший, дабы ведали все - она под покровом рода, и всяк, кто коснётся, кровью ответит.

Я задумался, перебирая в голове возможные сценарии и их исходы, как карты в колоде, и пытаясь найти среди них хотя бы один, в котором Вика не станет мишенью. И не находил.

Отец, к сожалению, в этом прав - такой шаг даст сигнал. Быстрый, громкий, ясный. Без возможности трактовать его двояко. Но в то же время он привлечет к Вике ещё больше внимания, и, возможно, поставит под другой удар – за каждым её движением будут следить, каждое слово - оценивать, будто она под микроскопом.

Я качнул головой, отбрасывая эти мысли, сейчас это не важно. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Cамое важное – это позволит быстро донести до тех, кто стоит за заказом, что Вика теперь под защитой рода. И тогда им придётся заново оценить свои варианты. Нужны ли им такие проблемы?

Вероятность того, что они, будучи людьми не глупыми и дорожащими собственной шкурой, предпочтут оставить Вику в покое — весьма высока.

-Думаешь, это сработает? - медленно спросил я, обдумывая вариант, предложенный отцом. Что заказчик отступит от замысла своего, коли узнает, что Вика - моя и теперь под кровом рода?

-Коли ты всё сделаешь правильно - да, - спокойно ответил отец. -Только не медли. Важно не просто показать, что вы вместе, а сделать сие с умом, достойно, с мерой. Дабы не осталось ни у кого тени сомнения. Всяк поступок твой – прежде взвесь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ясно, не вчера родился.

Я тяжело вздохнул, приготовившись выслушивать наставления, которые сто пудов последуют дальше.

-Совет мой тебе, Белояр, поездку начни с Милана. Там будут итальянские семьи. Савойя, Колонна, Массими, Орсини или Дориа. Кто-то из них непременно. Есть меж ними те, что мнят себя прямыми потомками самого Августа Цезаря*. Как царь Иоанн Васильевич прямо, тот тоже вещал басню сию, - произнес отец с сарказмом и презрением.

Да пусть хоть кем себя считают, мне без разницы.

-Потом посетите Лондон. И там найдется пара наших давних «добрых врагов». -Массоны, супостаты без чести, издавна зуб точат на род наш великий. Тянутся, как змии, к Родине нашей. Держать с ними ухо в остро. С такими волками – нам не мирится. Коли пасть разинут снова – рвать их будем.

-Отец, помню про них всё. Не раз сказано. – вставил я, пока он не ушёл в очередную тираду. Тема массонов для отца была, пожалуй, самой ненавистной. Хотя почему для отца? Для всего рода. Я тоже терпеть их не мог. Много зла они сделали на Родине нашей и роду нашему тоже.

Отец буркнул какое-то ругательство, но я не расслышал.

-И один из городов в Штатах не забудь. – и немного подумав, добавил, -Тебе виднее, где твоё поколение ныне хороводится. Отпрыски родов великих, да выскочки из новых. Ашкеназы* эти и другие подобные им.

«Конечно, виднее», - с сарказмом подумал я. «Ведь половину своей жизни я не в горячих точках провёл, а вращался в высшем обществе, переезжая с одной тусовки на другую, налаживая связи как наследник рода. Понятия не имею, где собираются эти напыщенные, высокомерные уроды».

-Дубай, возможно. Слышал я, многие отдыхают там. Но и после можно съездить, как и в иные места.

Я скривился как от зубной боли. Все эти игры с демонстрацией силы, статусом, тонкими политическими намеками и ходами – одна из причин, по которой я затягивал своё возвращение в род. Я знал, что стоит мне вернуться и всё это навалится на меня скопом. А после стольких лет совсем другой жизни, на передовой вдали от мира, в котором родился и вырос, я успел от него отвыкнуть, и признаюсь, не скучал ни секунды.

Что ж, придётся, привыкать. Похоже судьба меня все-таки «догнала».

Я уже почти смирился с тем,

что

нам с Викой предстоит в ближайшие дни, когда отец решил расставить все точки над i.

-Вам нужно будет пройти обряд. – сказал отец. Этим тоном он не спрашивал, а ставил в известность. -И как можно быстрее.

Проклятие! А вот то, что он требует взамен.

-Ты серьёзно, отец? – вслух спросил я, охрипшим голосом.

-Серьёзнее некуда, Белояр. Без обряда Виктория – избранница. А с ним - часть рода. И в этом разница между трудной мишенью и неприкасаемой.

Он сделал паузу, потом добавил, и голос его стал холоднее:

-Неужто я должен втолковывать тебе такие очевидные истины, сын?

Я сдержал грубый ответ. Бесполезно спорить, пустая трата времени. Особенно сейчас, когда проблема - не мой упрямый характер и наши разногласия с отцом, а и Викина жизнь.

Вместо грубого ответа, который крутился на языке, вслух я сказал:

-Отец, сейчас не подходящее время. Киллер идет по следу. И наше прошлое так просто не оставить позади. – мой голос звучал глухо, из-за того, что внутри начинала подниматься злость. Опять отец лезет в нашу жизнь.

-Пока будешь вводить её в наш круг, у тебя будет время всё исправить.

Я чуть не выругался вслух. Такой подход - из его арсенала. Без сантиментов. «Всё исправить» - просто и легко. Он всех мерит по себе.

-А после вашей поездки привезёшь к нам, покажешь дом, земли. Пред родом предстанете вместе.

Я провёл рукой по лицу, ощущая, как растёт давление в висках.

Вика должна будет согласиться. Не просто простить меня – хотя и это задача из раздела трудновыполнимых - а принять всё. Войти в род, о котором она на данный момент понятия не имеет. Род, где её будут оценивать не по уму, не по таланту, не по доброте. А по древним законам, силе духа, воле, уважению к традициям - и совместимости. Со мной. Не физической. Скорее духовной.

А как пройти эту проверку перед Богами, если между нами полный разлад, если она практически ненавидит меня?!

-Я подумаю, как это сделать. - выдавил я сквозь зубы. Сказал и тут же понял, что отец не воспримет мои слова как отсрочку, а как абсолютное согласие.

По сравнению с обрядом, официально представить Вику обществу - будет задачей куда проще. Пусть даже речь идёт о закрытом круге, где поколениями вращаются только старейшие и самые влиятельные семьи мира. Для посторонних мы – просто уважаемые фамилии, с деньгами и связями. Для посвящённых - те, кто правит, оставаясь в тени. Люди пишут книги о теориях заговора и называют нас «серые кардиналы».

Глупость редкостная: ставить в один ряд наш род, не отказавшийся от своих Богов и древних традиций, и слово «кардинал». А вот итальянские роды так можно обозвать, там у них часто на протяжении веков двигали своих ставленников на видные посты в Ватикан.

-У тебя есть неделя, - подтвердил он мою догадку. -Потом удержать всё будет уже никому не по силам.

-Две недели, отец.

-Белояр, ты мнишь, легко будет сдержать натиск, что обрушится на твою голову? – раздраженно спросил отец. -Твоё ГРУ - не кружок детский, их не проведёшь парой слов и связи от всего не помогут. А ещё надо: заказчика искать, охрану вам обеспечить, обряд подготовить… При том - не забывай, что дела рода не ждут. Или ты решил, что род твой замрёт, пока ты сердце её уговариваешь?

Неделя? Семь дней, чтобы загладить целых пять лет? Несопоставимо. Но я не привык отступать, а за Вику буду бороться до последнего вздоха. За её жизнь, её счастье и за право быть рядом. И на этот раз - я не отступлю.

-Тогда я сам обеспечу ей безопасность. – процедил я.

Отец лишь хмыкнул в ответ - коротко, с очевидным сарказмом.

-Я понимаю, ты влюблён, а значит – глуп в этом вопросе. Не видишь ясно, не судишь здраво коли речь о Виктории. – каждое его слово было пропитано холодным раздражением - он был недоволен, и считал нужным, чтобы я это прочувствовал до последней запятой.

-Ты переходишь границы, отец. Я не настолько нуждаюсь в твоей помощи, как ты думаешь. – ледяным тоном ответил я.

На том конце раздался шорох, затем негромкий звон хрусталя. Я как наяву увидел, как отец, сидя за своим массивным резным столом семнадцатого века, делает неторопливый глоток дорогого коньяка и ставит бокал точно в центр кожаной подставки, как всегда.

Наконец прозвучал его голос, снова выдержанный, ровный.

-От выстрела снайпера-профессионала ты уберечь её не сможешь. Подумай над этим хорошенько, Белояр.

Я почувствовал острую боль и горечь от его слов, вспомнив как погибла мама.

-Залечь на дно вдвоём – не выход. И скрывать её ото всех – пустая затея. Она первая воспротивится, помяни моё слово.

-Я тебя услышал. – сухо ответил я, и тут даже не покривил душой. Я понял, что сейчас отец прав. Образ мамы навсегда врезался мне в память. И другие аргументы были не нужны. -Какой план?

-Завтра в одиннадцать вас будет ждать наш джет. – и немного помедлив, отец добавил, -Постараюсь обеспечить тебе десять дней. Но обещать не стану.

-Принято. - коротко ответил я и отключился.

Небольшой экран телефона погас, и комната вновь наполнилась тишиной. Только теперь она уже не казалась уютной.

Теперь это была

тишина перед бурей.

_____________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Linkin Park "Numb"

,

Cat Stevens "Father and Son"

* Август Цезарь (полное имя: Гай Юлий Цезарь

Октавиан

Август

) - первый римский император и основатель Римской

Империи

.

Не путать

с Гаем Юлием Цезарем, полководцем и диктатором (правителем, не императором) Римской

Республики

, которого убили заговорщики в Сенате. Убитый Цезарь назначил как раз Октавиана Августа своим наследником. Последний боролся за власть и получил титул

Август

через 17 лет после убийства Гая Юлия Цезаря, за чью смерть отомстил.

Отец Белояра скептически относится к заявлениям некоторых итальянских древних родов, дескать они ведут своё происхождение от самого первого императора (Августа Цезаря). Основная причина в том, что Август Цезарь избрал своим наследником своего

пасынка

незадолго до своей смерти, потому что остальные его потомки погибли. Потом правили несколько Цезарей, в том числе Калигула и Нерон, которые истребляли тех, у кого имелось родство с императорской семьёй и кто мог претендовать на власть. Поэтому вероятность выживания таких потомков низкая.

А также отец Белояра иронизирует над параллелью с Иваном Грозным, который тоже заявлял: "Мы от Августа Кесаря родством ведемся». Легенда о том, что Рюрик вел свой род от некоего Пруса, «брата Августа Кесаря», была широко распространена в русских памятниках письменности XVI в. для обоснования царской легитимности.

*

Ашкеназы

- отец Белояра намекает на род Ротшильдов, еврейский по происхождению. Ашкеназы - этнокультурная группа евреев, происходящая из Центральной и Восточной Европы, прежде всего из германоязычных земель. Термин происходит от имени «Ашкена́з» согласно Ветхому Завету - правнук Ноя (чьи сыновья после потопа расселились по земле, разойдясь в разные стороны).

Глава 9

Яр

Внедорожник ровно гудел двигателем, разрезая фарами темноту. Я раскрутил ручку стеклоподъемника до упора и ветер, по-весеннему прохладный, ворвался в салон, приятно освежая лицо и на время прогоняя усталость.

Дорога опустела. Если в городе мне ещё встретились пару машин, то здесь, на выезде, не было ни одной.

Я глубоко втягивал ноздрями свежий, чуть влажный после дождя воздух словно пытаясь вдохнуть в себя немного спокойствия перед тем, что нам предстоит завтра. Точнее перед тем, что начнётся завтра.

Хмыкнул, представив безупречное лицо Виктории Аркадьевны, когда она увидит частный самолёт… и всё остальное.

На её удивление будет любо-дорого посмотреть.

Я знал, что для Вики деньги были далеко не на первом месте. Её характер

я неплохо изучил

- всё же мы прожили вместе почти три года, прежде чем расстаться. Думал,

и она изучила мой

. Оттого обвинение в том, что я променял её на деньги и красивую жизнь задело меня. Неприятно задело. И теперь мне хотелось понаблюдать за тем, как до Вики дойдет насколько она была неправа.

Я родился и вырос, окруженный роскошью, но это не приносило мне счастья. А вот уверенность в завтрашнем дне и чувство вседозволенности – определенно да.

Я усмехнулся, вспоминая как иногда куролесил. Начиная лет с пятнадцати-так. Клубы, дорогие тачки, раскрепощенные девушки, поездки… - такая у меня была награда за высокие результаты. И, чтобы её заслужить, мне приходилось очень сильно попотеть, что на тренировках, что в учебе.

Однако, если я всё-таки добивался поставленной передо мной цели – то практически ни в чем не знал отказа. Отец никогда не жалел на меня денег. Пожалуй, только наркота была под запретом, но меня и самого к ней никогда не тянуло. Да и приставлены были ко мне бойцы, чтобы следить. Во-первых, чтобы ничего не учудил. Во-вторых, и в главных, чтобы не похитили ради выкупа. Но тогда я этого не понимал, и об опасностях не думал. Меня раздражал даже такой контроль.

Я покачал головой, и усмехнулся, вспоминая себя лет в шестнадцать. Отец, похоже, просто давал мне выпустить пар – он знал, если держать чайник на огне слишком, то в какой-то момент его просто разорвёт.

Думал ли я сейчас, в свои тридцать четыре, что это правильно? Скорее нет, чем да. Такая вседозволенность может на хрен снести крышу. Начинаешь верить, что весь мир у твоих ног, а люди вокруг – просто декорации. А вот заставить потом юнца, у которого бурлят гормоны, вернутся «в норму» – охренеть как сложно. Со мной дядька намучился люто. Каждый раз после таких «выездов» он матерился как сапожник, назначая мне больше и больше отработок, а если я их не выполнял как нужно - то назначал спарринг, и не один, а несколько подряд. После этого я выходил, чувствуя себя куском мяса.

И на удивление - в голове всё прояснялось и вставало на место. До следующего раза. Мда.

Однако, за исключением подобных редких «выходов в свет», моя жизнь была довольно однообразной. После смерти мамы она состояла из постоянных тренировок, занятий и обучающих выездов с отцом, которые он называл «погружение в жизнь наследника рода».

Поморщился, вспоминая, что первый свой выстрел в человека я сделал в четырнадцать.

Да, это была последняя мразь, но все же…

Наш род уже много веков идёт по пути воина. Когда других ребят тренировали как хороших бойцов, молодых волков, меня – как «судью» над ними – холодного, беспристрастного, даже равнодушного. В роду я был одиночкой. Меня намеренно лет с десяти отделили от друзей, моих сверстников, и стали готовить по отдельной «особой программе».

Отец считал, что у главы рода не может быть друзей, только подчиненные. Иначе он не сможет принимать решения «стратегически, объективно, руководствуясь разумом и благом для рода, а не эмоциями». Эти слова отец повторял мне так часто, что я помнил их наизусть.

Я не злился на отца - тогда я считал, что именно так и нужно. А теперь... Теперь я просто знаю: можно воспитать сильного и достойного мужчину - и при этом не лишить его нормального детства и юности.

К восемнадцати годам, когда я покинул отчий дом, моя душа была практически высушена - только долг, дисциплина и постоянный самоконтроль, а ещё наглость, эгоизм и безбашенность. Пустота, прикрытая уверенностью в собственной значимости и превосходстве.

Поэтому я всегда буду благодарен армии и тому что она мне

дала

. В некоторых моментах –

вернула

, а в чём-то

спустила

на землю.

Именно армия, в которой я встретил строгих, но неравнодушных наставников и своих комрадов, помогла мне понять, что такое общность, сопричастность общему делу. В армии я впервые почувствовал, что

не один

, ощутил «чувство плеча» товарищей. А первая командировка в горячую точку окончательно расставила многое по местам. Я почувствовал себя частью Боевого Братства, где тебе прикроют спину, вытащат из-под обстрела, рискуя собой, поддержат и помогут.

А потом я встретил Вику.

Она пробила какую-то защитную стену в глубине моей души, заставив узнать, что оказывается

даже у меня

есть сердце. Как же меня в начале злило это

открытие

. Я всегда по-дружески посмеивался, смотря несколько свысока на комрадов, влюбленных по уши в своих женщин. А тут сам оказался в той же ловушке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эмоции – живые, необузданные, яркие, обрушились на меня, лишая привычного контроля.

Наши с Викой отношения для меня были как прорыв грёб*нной плотины: вода хлынула туда, где раньше была лишь выжженная земля. Не всегда мне удавалось управлять своими эмоциями, и тогда они управляли мной. В итоге я наделал кучу ошибок.

Потому-то я понимал отца и его логику.

Эмоции действительно легче контролировать, если их практически не испытываешь.

Отец так считал и когда мне было шесть, и считает до сих пор. Наш вечерний разговор и его слова, что раз я влюблен – значит глуп – как раз пример его видения.

Нет, своего сына я буду воспитывать иначе. Он пройдет ту же мясорубку, как прошёл я, возможно жёстче, но приучать его с детства к «необходимой жестокости», как называл это мой отец – считаю неправильным. Жестокость - это не основа, это крайняя мера. Её нужно знать, уметь применять, но

не жить в ней

. Не позволю, чтобы мой сын смотрел на мир через прицел с таким же равнодушием, как я в его возрасте. Пусть у него будет выбор. Тот, которого у меня не было.

На этих мыслях я вполне ярко представил себе как это будет, если у меня появится сын. Если

Вика

подарит мне сына. Сердце защемило от чувств. Замерло, словно пропустило удар, и забилось снова: ровно, уверенно. Но уже будто с тихой радостью, пробуждающейся где-то внутри.

_________________________________________________

Музыкальная тема главы:

William Joseph "Within"

***

Спящий город остался позади. Сейчас я возвращался назад по той же дороге, по которой мы с Викой совсем недавно приехали.

От машины с приметными чёрными номерами нужно было избавиться. Да фиг с ними с номерами – снять не проблема, но УАЗик и сам по себе не частный зверь в городе. Поэтому, несмотря на сильную усталость, я решил заняться машиной не оттягивая.

Перед тем как уехать снова проверил дом, замки – Вика крепко спала, как кошка, уютно свернувшись клубком под ватным одеялом, и при этом открыв нараспашку окно. Окно закрыл – исключительно для её безопасности. Но будить девушку не стал. Постоял, полюбовался её минуту, и понял, что оставлять Вику в неведении неправильно. В итоге черканул короткую записку, чтобы она не волновалась куда я делся, если вдруг проснётся.

И вот после это вышел из дома и направился к припаркованному в закутке внедорожнику.

С вариантами, куда девать машину, было негусто - местность я не знал. Но про лесной массив, который приметил на подъезде к городу, вспомнил. И решил спрятать УАЗик там.

Найдя подходящее место, съехал с трассы вниз по крутому склону и начал петлять между деревьями, проверяя внедорожник на прочность. Движок ревел от напряжения, но УАЗ исправно продирался вглубь. Уперевшись в бурелом, остановился и вылез.

Вокруг тишина и темень. Только деревья поскрипывают от ветра.

В багажнике внедорожника, ещё когда грузил туда наши с Викой вещи, заметил маскировочную сетку – ею сейчас и воспользовался. Накрыл кузов маскировкой и закрепил концы от сильного ветра - теперь обнаружить УАЗик с воздуха будет сложно.

Появится возможность передам майору местонахождение машины. Пусть майор мне и не свою личную тачилу подогнал, но так будет правильно. Иначе придётся мужику за неё отвечать, рапорты писать. Вычесть из оклада - не вычтут, но выслушивать неприятно. По себе знаю.

Так что внедорожник тут постоит в безопасности. А чёрные номера я всё же снял и убрал глубоко в багажник. Мало ли какой-то грибник наткнётся, может уже завтра, тогда по номерам пробьют за пять минут. Лишняя наводка для тех, кто нас ищет.

Подсвечивая себя дорогу фонариком, взятым в УАЗе, вышел на трассу. С поцарапанной ветками рожей и в мокром ботинке. Все же не углядел и наступил в глубокую лужу.

Трасса уходила вперёд, я шёл по ней к городу, а настроение медленно катилось в пропасть.

Теперь у меня и у отряда Заслон разошлись дороги.

Было ли мне от этого грустно? Совру, если скажу, что нет. Было. Всё же больше десяти лет я служил в этом отряде. Сроднился, сросся. Ещё в училище прошёл туда сложный отбор и был ужасно горд, что стал одним из них, из элиты.

А теперь мы оказались по разные стороны. Ни баррикад, но закона.

Впрочем, я не заблуждался, понимал, что мой поступок будет воспринят комрадами как личное оскорбление. По крайней мере Котом, который, по сути, закрыл глаза на то, что я полетел с Викой. Он командовал операцией и ему придется отвечать. Мда. Если бы мы долетели до места, то на это не обратили бы особого внимания. Но сейчас, когда я воспользовался доверием Кота и скрылся…

Я глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, и продолжил шагать вдоль дороги.

«До города ещё километров семь…»

Мысли вернулись к комрадам.

Кот, конечно, будет в ярости, что я своими действиями поставил его в колено-локтевую позицию, но он по крайней мере он знает, что моя единственная цель – защитить Вику. Полковник Лютаев, командир нашего отряда, воспримет ситуацию иначе. Он может понять мои мотивы (если узнает о них), но никогда не примет методы. Для него главное - порядок, субординация и железная дисциплина. В его системе координат я - не мужчина, пытающийся спасти любимую женщину, а прежде всего - офицер, нарушивший приказ и этим подставивший своих.

Я мог бы выйти на связь с кем-то из комрадов, например, когда был на базе. Да даже через того же майора. Но Лютаев мог приказать майору задержать нас. Так сказать, «до выяснения». А раз у нас завелась крыса, то информация ушла бы по цепочке… И я не захотел рисковать.

Попытка пояснить Лютаеву свои мотивы и рассказать о подозрениях могла привести к тому же результату. Он бы меня услышал, но фактов у меня

нет

, только подозрения, а

без фактов

Лютаев бы воспринял мои слова как «гипотезу, нуждающуюся в проверке». Плавали-знаем.

Была бы только моя жизнь под угрозой, как в прошлый раз - тогда ладно. Я бы так и поступил, сообщил бы Лютаеву. Но рисковать жизнью Вики я никогда не стану.

Могу выйти на связь с Котом… Сообщить ему. Но что это даст?

Я задумался.

С одной стороны, он может попытаться выявить крысу, но для этого ему нужно сначала вернуться в столицу. На данный момент Кот обязан быть при Шумлове. Пока тот жив, по крайней мере. Транспортировать раненного свидетеля могут, но вряд ли станут так делать, если нет «риска со стороны третьего лица». Грубо говоря – нет оснований считать, что придет «злой дядя киллер» и ликвидирует Шумлова.

Вот и получается, что, сообщив все детали Коту сейчас, я снова подставлю его в неудобную позу – сделать сейчас он реально может немногое. Остается поверить мне, скрыть информацию от командира, и тем самым самому нарушить приказ. Или посчитать, что я перестраховываюсь, а уровень угрозы не оправдывает такой самодеятельности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кот, в отличие от меня, «верит в систему». Он может посчитать, что Лютаев «разберётся», примет правильное решение и найдёт способ защитить Вику - а значит, стоит поступить по уставу и доложить всё командиру.

Я усмехнулся, не без горечи, и пропел:

Тут поднялся галдёж и лай,

И только старый Попугай

Громко крикнул из ветвей:

Жираф большой – ему видней!

Бл***. Ну, на хрен. Если и сообщать что-то Коту, то только о том, что Вика – жива-здорова, чтобы об этом узнала её мать и не волновалась, ну и ещё беременная подруга. Всё. Точка.

По сути, сейчас передо мной два пути: либо принять помощь рода и дать отцу сыграть в его любимую игру – «дернуть за нужные ниточки наверху». Либо действовать своими силами - по плану, о котором думал ещё до звонка отца.

Документы на другое имя у меня были готовы давно. Несколько паспортов хранились в разных местах. С деньгами - тоже был порядок. До миллиона баксов не дотягивало, но сумма вполне солидная. Всё же операций с внедрением, вроде этой с Шумловым, в моём послужном списке было не мало. Возможности «отложить на чёрный день» у меня имелись – и я ими воспользовался. По-тихому, отлично понимая, что за подобное прямая дорога - под трибунал.

Но у хорошего разведчика, как говорил мой погибший командир полковник Хлюста: «всегда должен быть план на случай, если все пойдет по п**де». И я был с ним полностью согласен. Я вообще у него многому научился.

С теми деньгами, что я заблаговременно перевел в крипту*, я мог обеспечить Вике вполне комфортную жизнь. При этом поднять бизнес и раскрутить его. Идеи были, их я уже давно крутил в голове. Причём бизнес вполне легальный… если не считать пары «креативных идей» в плане налогов. Но это уже из области выживания, а не криминала.

Но при этом раскладе нам обоим придётся исчезнуть. Уехать куда-нибудь в Южную Америку. Навсегда.

Оставалось – главное. Вика.

Сделать Вике аргентинский или уругвайский паспорт через мои контакты – не проблема. Только не думаю, что Вика согласится на такой вариант. Ведь

здесь

у неё остаётся мама, друзья и знакомые, лучшая подруга Нина и крестник, интересная работа… целая жизнь, от которой ей пришлось бы отказаться.

Возможно, кто-то близкий, какой-то мужчина.

От этой мысли меня накрыло волной холодной ярости. Но я тут же накинул узды на свой темперамент, напомнив о том, что она позволила поцеловать себя и отвечала мне.

Я был достаточно опытным и циничным, чтобы понимать - да, «старые чувства» могли всколыхнуться, все же притяжение между нами было охрененным. Я с моей наработанной «статистикой» знал, что это такое бывает только раз. И вряд ли Вика могла встретить такого же любовника, который так бы ей подходил…

Но я не верил, что Вика стала бы отвечать, если бы в её жизни был другой мужчина. Могла ли она просто почувствовать ко мне вожделение? Да, но она оттолкнула бы меня. Для неё измена была равноценно предательству, об этом мы говорили ещё в самом начале наших отношений. Она тогда сама заговорила об этом, видимо, опасаясь, что, будучи бабником я могу «погуливать», как она тогда это назвала. Она сразу дала понять – что для неё это неприемлемо. И если я не готов быть верным ей, то не стоит и начинать.

На моей практике это был первый раз, когда девушка ставила передо мной условия. Но я видя, как непросто ей давался этот разговор зауважал её еще сильнее. Я тогда дал ей слово, что пока мы вместе, то я не предам её. И своего слова я не нарушил. Даже после нашего расставания, прошло полгода, прежде чем я попробовал идти дальше.

Вика же, по моим сведениям, начала встречаться с неким Мишей, кстати соседом Влада и Нины, спустя всего четыре месяца.

Да, я сам всё просрал. Бросил её. Но всё равно, когда я об этом узнал, то мысль о том, что кто-то держит её за руку, слышит глубокий, будто вибрирующий голос, смотрит в её зелёные глаза полные тайн - в те самые глаза, в которых когда-то отражался только я - вызывала во мне бешенство. Даже сейчас я непроизвольно сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

Нет, не могла Вика ответить на мой поцелуй, если бы у неё кто-то был.

Сразу захотелось узнать наверняка. Спросить и, если не ответит, вывести на эмоции, чтобы она сказала правду. Так бы я сделал раньше. Но сейчас заставил себя остановиться.

Потому что, если я начну ломиться к Вике прямыми вопросами, требовать ответа, пылая ревностью - только оттолкну её. Она снова отгородится. Хотя сейчас чуть-чуть начала оттаивать.

Я снова вдохнул. Медленно. Глубоко. Холодный воздух немного остудил голову.

Если я смогу обеспечить ей безопасность, тогда - тогда начну действовать, постепенно я узнаю то, что хочу.

Скучала ли она? Даст ли она мне ещё один шанс? Чувствует ли что-то ко мне?

Нет, я знаю, что чувствует, иначе не было бы того поцелуя…

На самом

деле я знал, что хочу знать,

что

она чувствует - только желание? Или, возможно что-то б

о

льшее?

А ещё узнаю о других мужчинах в её жизни – были ли они?

«Сколько?» - раздался внутри циничный голос, и я ощутил, как во мне снова начинает подниматься волна злости.

Сколько? Один? Двое? Сколько рук касались её кожи? Сколько голосов шептали ей на ухо то, что раньше говорил только я?

Я стиснул зубы. Нет. Не сейчас. Не время.

Я заставил заткнуться своего внутреннего зверя. Того, который привык доминировать, властвовать, и сейчас был готов отвоёвывать то, что сам же и оставил. Посмотрел на часы, прикинул расстояние до цели.

Примерно через полчаса буду на месте.

Вопросы- вопросы.

Все вопросы - только

после

. Когда она будет в безопасности. Когда у неё за спиной не будет висеть прицел.

Тогда я смогу подойти к ней не как к объекту защиты, а как к женщине, которую всё ещё люблю. И не отпущу. Ни в столицу, никуда. В соседнюю комнату – с трудом. Я криво усмехнулся.

Потому что я слишком долго жил без неё. И теперь я знаю: без неё я – машина – эффективная, рациональная, такая, какой, наверное, хотел бы видеть меня отец.

А с ней… с ней, возможно, - мужчина, у которого есть шанс на счастье.

________________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Владимир Высоцкий "Что случилось в Африке", Сергей Лазарев "Сдавайся"

***

Иду по ночному Бресту - пахнет свежестью, травой и цветущей черёмухой. Лужи блестят под фонарями, город спит крепко. Ночь перед понедельником - самое тихое время. Ни машин, ни прохожих.

Улицы пустовали

,

и в этой тишине особенно ясно слышались мои шаги.

А вокруг только слабый шелест листвы и редкий скрип ветвей напоминали, что мир всё ещё живёт. Непривычная картина для жителя мегаполиса, умиротворяющая.

Было ощущение, что я один остался на всей планете - и впервые за долгое время я широко, искренне улыбнулся. Мне стало по-настоящему легко - как будто прежний том моей жизни закончен, а передо мной открылся чистый, пахнущий типографской краской новый том.

Весна шептала: «Ты ещё успеешь всё начать заново».

До дома, где мирно спала Вика, осталось минут десять. А потом… Душ. Кровать. И Сон. Я глубоко вздохнул, предвкушая долгожданный отдых.

И посмотрел на часы.

Потратил на всё два с лишним часа.

«Прогулялся перед сном, называется».

Жаль, конечно, что никто из редких попуток, проезжавших мимо меня по трассе, так и не рискнул остановиться и подвезти меня до города. Так бы сэкономили мне время на сон. Да и в накладе бы не остались - я бы заплатил.

Но народ, видимо, решил не испытывать судьбу: впустишь в машину такого вот амбала, типа меня, а он тебе вместо «спасибо, дядя» - чем-нибудь тяжелым под маковке. На хрена такое счастье?

Поэтому на брестчан я был не в обиде.

Голова гудела от усталости, но мысли все равно крутились как шестеренки в механических часах, в которых никак не кончится завод.

Память щёлкнула, как спусковой крючок, - и в голове вспыхнуло забытое, но яркое воспоминание. Я усмехнулся.

…Мне пять лет. Я сижу за столом в кабинете отца с отверткой в руке и ковыряю отцовский Патек Филипп в попытке разобрать и посмотреть, как устроен механизм.

Часы - дорогие, швейцарские. Но главная ценность в них в том, что к отцу они перешли от несколько раз «пра» - прадеда. Это были одни из первых часов, выпущенных этой часовой мануфактурой. Но в тот момент этого я, естественно, не понимал. Мал был ещё. Зато потом отец меня просветил, припоминая мне этот случай вплоть до того дня пока я не ушёл из дома. Тринадцать лет припоминал, да.

Ох, и устроил отец мне тогда «небо в алмазах», когда застукал за этим занятием. Только мама и спасла.

Часы потом починили. Стоил ремонт каких-то конских денег, но фамильную реликвию сохранили…

Я вздохнул, вспоминая и маму, и отца…

…Так ли я был прав, когда решил отгородиться от отца? Отец был далеко не идеалом родителя, но он никогда

не пренебрегал

моим мнением, не отмахивался от него, даже в детстве. Он выслушивал, и говорил в чём я прав, а над чем мне ещё нужно хорошенько подумать.

А Лютаев может

пренебречь

, да и Аверин может. И это несмотря на все годы совместной службы, множество боевых заданий и то, как я не раз вытаскивал их из передряг. Но приказы – важнее. А честь мундира – священна. Бюрократия – она такая: вчера ты герой, сегодня нарушитель закона, а завтра – кто? Предатель?

И это было непросто принять.

Хотя я сейчас и злился, но понимал, что без устава и чёткого следования ему может наступить хаос. Но, бл*, я все же был неслучайный человек, не зелёный летёха, только из училища, который ещё себя не успел проявить… И необходимость периодически включать мозги, не прикрываясь уставом, и принимать решения в зависимости от ситуации – никто не отменял!

Нет, иллюзий насчёт «системы» у меня давно не осталось. В армии свои правила, обязательные к соблюдению. В нашем управлении, как и везде, тоже была и неповоротливая бюрократия, и долбанные интриги, и, как сейчас выходит, проплаченные крысы, которые сливают инфу за приятный кэш. Но раньше я закрывал на многое глаза. Потому что понимал: идеала не бывает. Главное, что даже при таком раскладе дело делалось. Предотвращались теракты, обрывали цепочки поставки оружия и наркотиков, которым часто за это самое оружие платили. И ещё много подобной ху*ни устраняли.

Об этом вряд ли когда-нибудь узнают наши соотечественники, которые могут спокойно ездить в метро на работу, водить детей на выставки, гулять в парках - и не боятся.

Я усмехнулся, невесело, вдруг подумав, что, возможно, вся моя вера в армию, а впоследствии в наше управление, держалась не на её принципах, а на том, как тяжело мне всегда давалось одиночество, когда я жил в роду. И как отчаянно мне хотелось быть частью чего-то большего. Своим. В братстве, где всегда прикроют спину.

А сейчас эта «система, где завелся предатель, может забрать у меня самое дорогое, если я не пойду против неё.

Когда ещё пацаном ушёл из дома, поступил в военное училище, я и по-настоящему поверил в то, что мы - как мушкетёры: один за всех и все за одного. И комрадам я

привык доверять

, а сегодня осознал – что

теперь не могу

.

Сейчас нами занимаются уже не только мои комрады, но и военная контрразведка.

Естественно, облегчать им задачу и идти на поклон - я не собирался.

Я знал, как это работает изнутри. Особенно, когда за дело берутся серьёзно. Начнут шерстить всё, что только можно. При розыске людей первым делом бьют по стандартным точкам – прочёсывают вокзалы и гостиницы, опрашивают таксистов. Только сначала им нужно вычислить куда мы уехали. Искать будут в сторону Минска. Благо, на этот доисторический УАЗ, который дал нам майор, никто не стал заморачиваться и ставить маячок с трекером.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А в том, что нас с Викой ищут прямо в эту минуту, причём ищут усиленно, я ни капли не сомневался.

Уверен, в нашем подразделении все аналитики стоят на ушах. Проверяют местонахождения моих сим-карт, снятие и перевод денег с банковских карт, проверяют камеры наружного наблюдения, списки пассажиров и прочее.

Мои действия без приказа - не просто грубое нарушение, это трибунал. Я напряг память, мысленно вспоминая список уголовных статей: 332 - невыполнения приказа, 337 - самовольное действие, и, конечно, моё любимое - превышение должностных полномочий. Меня за это пытались привлечь уже пару раз, но боевые награды и спасенные комрады отводили удар. И теперь в знакомый мне список добавилось что-то новое… как там это… воспрепятствование производству предварительного расследования, по-моему, 294 статья… Причем впаяют мне не просто невыполнение приказа в мирное время с лишением свободы до двух лет, а на боевом задании – а это уже «десятка». Плюс к этому сроки по остальным статьям, так сказать, «на сдачу».

Нет, меня не только сейчас «озарило», я об этом с самого начала знал.

Но я из тех, кто в опасной ситуации привык действовать, а не думать, сколько лет ему за это дадут. Просто в ту секунду, когда отец сказал о заказе на Вику, я понял – вариантов действий «по уставу» в этом пизд*це нет. А чёткий приказ лететь отдельно от неё только подтвердил, что тут два пути: или спасать, или хоронить. И потом, как отец, годами жить с тем, что не успел, не предотвратил, не защитил.

И, если уж называть всё своими именами - я выбрал не между «службой» и «трибуналом». Я выбрал между ней - живой и… всем остальным.

Так что - да, я понимал все последствия с самого начала. И пошёл на это, зная, что назад дороги не будет. А раз так, то нужно сделать всё возможное, чтобы нас не могли найти и задержать пока мы не уберёмся с подконтрольной территории.

Открыл ключом деревянную дверь, вошёл в дом с порога почувствовал уютный аромат еды и луговых трав. Разулся, подумав, что нужно какую-то газету в ботинок затолкать. Потому что ходить в мокрой обуви еще несколько часов неохота.

И тут за углом увидел свет.

Отреагировал мгновенно. Достал пистолет из кобуры, сдвинул предохранитель и щёлкнул затвором, досылая пулю в патронник. И только после этого позволил себе выдохнуть - коротко, чтобы не сбить ритм. Тело уже двигалось само, по отработанному десятками операций сценарию.

Я прижался к стене и дёрнул за дверную ручку - вперёд, резко, на себя. Вдохнул. Один шаг - и я в столовой.

Свет абажура. Хрупкая фигура в пушистом халате сидит на стуле, одной рукой обнимая колени, другой держа кружку. Виктория.

Наши взгляды встретились. Её - напряженный, мой - будто сквозь прицел: расчетливый, собранный, без тени эмоций. Рука с пистолетом замерла на секунду, а потом медленно опустилась вниз.

Я заметил, что Вика испугалась этого моего взгляда, и мгновенно встряхнулся. Улыбнулся, стараясь смягчить впечатление. В это время руки действовали чётко, привычно: отвёл дуло пистолета в безопасную сторону, убрал палец со спускового крючка, извлёк магазин, оттянул и зафиксировал затвор, проверил патронник, извлёк патрон, щелкнул затвором, отпуска его и поставил оружие на предохранитель.

Пока разряжал пистолет, спросил свою взъерошенную ведьмочку, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно - словно не было нацеленного на неё пистолета и, взгляда холодного, как у хищника, который привык за долю секунды оценивать угрозу.

-Чёрт возьми, Вика, ты почему не спишь?

Вика ответила не сразу. Некоторое время она пристально рассматривала меня, как будто увидела то, что не замечала ранее.

-Стало душно, я проснулась. А тебя нет.

Моя бровь против воли поползла вверх, пришлось приложить нереально много сил, чтобы не расплыться в довольной улыбке, но вот удержаться и не спросить не смог:

-А как ты об этом узнала? Проверила, что ли?

Вика прищурилась и будто с вызовом ответила: -Проверила.

Вот когда мне пригодилась военная дисциплина. Сдержался, чтобы не выдать себя. Не сказать с ухмылкой о том, как же приятно быть ей небезразличным.

-Я тебе записку оставил около кровати.

Бровки, выразительные с плавным изгибом, тут же нахмурились - Вика явно не оценила моё оправдание.

-А я не нашла. - Голос Вики звучал почти укоризненно.

Она продолжала сидеть, сжав колени, но в глазах появился огонёк. Не гнев, не обида - нет.

Что-то сложнее. Как будто она тоже сдерживалась. Как будто боялась, что, если сейчас скажет что-то – то поспешит и опять ошибется во мне.

И мне это странным образом понравилось.

Она волновалась. За меня.

-Где ты был?

-Избавлялся от машины, на которой мы сюда приехали.

-Нам же её вернуть нужно было! - с недоумением, и даже легким возмущением воскликнула Вика и со стуком поставила кружку на стол.

Я подошел ближе и сел справа от девушки, и вот тогда разглядел между полами халата изящную коленку и край пижамных шортиков. Вика любила спать именно в шортиках и майке на тонких бретельках – таких комплектов разной степени игривости и комфортности у неё было много.

Тело сразу отозвалось на эту соблазнительную картину.

«Забавно, в стрип-клубе в Кишинёве у меня даже не дёрнулся, когда девки передо мной и пацанами танцевали, тряся своими персями. А сейчас кусочек голой коленки и край шортиков увидел – и всё, готов к бою».

Я ухмыльнулся, и Вика тут же сердито нахмурилась. Явно заподозрила меня в наплевательском отношении будь то к государственной собственности или к возврату долгов. Я фыркнул от смеха, не выдержав абсурдности ситуации. А когда заметил, как у Вики на лице поочерёдно сменяются «шок», «сердитость» и классическое выражение «учительница строго глядит на двоечника», - сдался и рассмеялся вслух.

Зажав пальцами внутренние уголки глаз, я помассировал переносицу, постепенно успокаиваясь.

-Ты ж моя гроза законов и защитница государственной собственности! – я покачал головой, глядя на это умильное виденье в пушистом бабушкином халате, -Поверь, старинное корыто, которое мы не вернули - самая меньшая из наших проблем.

А сам в эту секунду задавался вопросом: «Как можно всего минуту назад хотеть её до дрожи, а теперь испытывать внезапный, острый приступ нежности. И все это к одной и той же женщине с разницей в минуту.

-Может ты меня немного просветишь по поводу того, что нам предстоит завтра? – голосом дознавателя со стажем спросила Вика, начисто игнорируя мою иронию.

-А может мы с тобой вместе просто пойдём в постель, а? – ответил я вопросом на вопрос, взял её чашку и сделал глоток подостывшего чая.

И снова её брови взметнулись вверх, сочные губы чуть сжались, но в глазах мелькнуло что-то ехидное, и уголки сразу же поднялись вверх в намёке на улыбку.

-В твоих мечтах, Яр-рр.

Не понял…

Я прокрутил последние сказанный фразы и ухмыльнулся, отметив, что похоже ведьмочка думает в правильном направлении.

-Не знаю о чём ты подумала, зеленоглазка. Но, если ты спать не хочешь, то можешь хоть до самого отъезда сидеть здесь, пить чай. А я пойду. Устал, знаешь ли, пока из леса сюда пешком топал.

Вика нахмурилась, смерила меня взглядом, а потом вздохнула и, чуть смягчившись, спросила:

-Яр, может ты всё-таки расскажешь, что будет завтра? Незнание, знаешь ли, тревожит. – она поёжилась, не от холода, а как мне кажется, от неизвестности. От непонимания, что ожидать – к чему готовиться.

На миг я задумался - как много рассказать Вике сейчас, а что стоит придержать. Я колебался: слишком многое нам с ней предстоит. Вика была из тех женщин, которые не боятся принимать решения и действовать. А вот спрогнозировать как она себя поведёт было невозможно. Потому я решил дать ей основное - суть, без подробностей.

-Завтра в 11:00 нас будет ждать самолёт, поэтому подъем в 9:00. Аэродром тут недалеко, километрах в двадцати. Доедем на такси с ветерком.

Вика опустила ноги на пол, но не стала вставать, а плотнее завернулась в халат, просунув ладони в рукава, как в муфту.

Согреться пытается, девочка.

Знал, что ладони у неё сейчас прохладные, как и стопы, и так было даже летом. Я бы её сейчас быстро согрел, но хрен она мне даст. И мне отчаянно захотелось поднять её на руки и посадить себе на колени. Нежно прижать к груди, зарыться носом в густые, чуть волнистые волосы и вдохнуть их запах. Затем я бы взял её ладони – изящные, с длинными музыкальными пальчиками в свои грубые и широкие, как лопата, и держал, согревая. Как раньше.

-Аэродром? – переспросила Вика, моментально выцепив самое мутное. И этим вопросом выбивая меня из фантазий.

Я кивнул, уже догадываясь, что так быстро, как надеялся, не отделаюсь. И спать скоро не лягу.

-А как ты думала, Вик? Точно не аэропорт и не вокзал. Именно там нас будут искать в первую очередь. А у тебя документы настоящие, на твоё имя. Думаешь, сколько займет времени тебя по ним найти? Я тебе отвечу – несколько минут максим. И это я ещё молчу про камеры - теперь они есть на каждом более-менее крупном транспортном узле.

-Я думала мы здесь пока переждём. Валерия Андреевна сказала мне, что мы можем оставаться столько, сколько хотим… - Вика неловко отвела глаза, затем снова посмотрела мне в глаза.

Я вздохнул.

«Я и сам был бы рад остаться здесь рядом с тобой, хорошая моя». – подумал я, но рисковать и произнести это вслух не решился.

Оставшись здесь, в доме, я мог бы использовать это время по максимуму. Объясниться. Может, за несколько дней рядом она бы поняла - я не враг, не предатель. И наши отношения - точно в её жизни не были ошибкой. Я бы нашёл нужные слова. Без лишних свидетелей, без риска, без беготни и стрельбы. Просто поговорить с ней. Рассказать ей всё, что тогда, пять лет назад, говорить не стал. А ещё признаться, как сильно скучал. Как будто вместе с ней из жизни ушёл свет, и всё стало пустым и чужим. Как до сих пор до безумия желаю её, кажется даже сильнее, чем раньше. И вот тогда сказать главное - что больше всего хочу, чтобы она была рядом. Всегда.

-Мы не можем здесь оставаться, Вика. - проговорил я твёрдо, не скрывая от неё того, что мне тоже это всё не нравится. -Слишком много людей уже впряглись и ищут нас. И если мы останемся, то завтра они могут появиться на пороге.

Вика пристально смотрела в мои глаза, все также не вынимая рук из рукавов тёплого халата, и молчала.

Я понимал: просто скрываясь, от той угрозы, что нависла над её жизнью, не избавиться. Рано или поздно нас найдут, если мы просто будем сидеть на месте. Сейчас нужно действовать решительно и нестандартно. Или, наоборот, радикально - вроде смены фамилии и переезда куда-нибудь в Южную Америку.

Тот, кто разместил на неё заказ, опасается, что Шумлов передал Вике информацию. Узнать наверняка была передача или нет - не так просто. Я тут и сам не уверен, если честно. Вика и пять лет назад была той ещё штучкой, «себе на уме», а теперь, зная про её не хилый послужной список расследований, я почти уверен, что она не признается - даже мне. Во всяком случае пока.

А значит, для тех, кто за ней охотится, риск остаётся. А раз остаётся - эта тварь, кто её заказал, не отступится.

А вот если Шумлов откинет коньки до того, как его допросят – «то всё - пишите письма». Узнать передал он что-то журналистке или нет - станет невозможно. Поэтому будем надеяться, что бандит выживет. Пусть это не решит проблему окончательно, потому что останется место сомнениям – всё ли Шумлов сказал на допросе или нет? Но хотя бы на время отвлечет внимание от Вики, «собьёт прицел».

Узнать бы кто это там такой… Я бы сам его «щёлкнул» по тихой грусти - и закрыл вопрос.

Силовые структуры

Он

особо в расчет не берет, раз настолько обнаглел, что решил провернуть всё прямо перед носом ГРУ, прямо при выезде с базы в Шилово. А значит - высоко сидит. Но никого не боятся только идиоты, а они, как известно, многого не добиваются, потому что долго не живут.

Поэтому только понимание того, что последствия для

Него

будут катастрофическими, и наш род будет мстить – может заставить его отступить. Тем самым мы получим время его вычислить и устранить. Вместе с киллером, кто взял заказ.

-Ты готова переехать в Аргентину? – я поймал себя на том, что спросил это вслух. Устал, видимо.

-Что? В Аргентину? Зачем? – Вика вздрогнула, изумлённо распахнув глаза.

-На постоянное место жительства. – припечатал я. Тут уж я ответил по привычке: раз уже начал – то говори до конца.

Вика зависла на добрых полминуты, даже руки из рукавов вынула.

-Так это что – мы в Аргентину завтра полетим? – в её голосе слышалась опаска. Знала меня, ведьмочка. И понимала, что я вполне способен поступить неожиданно и играть против правил.

Я невесело хмыкнул.

-Если ты согласишься – возможно.

Теперь Вика посмотрела на меня с подозрением, или нет, скорее как на человека, который над тобой подшучивает, но ты пока в этом не уверен.

-А если не соглашусь?

-Тогда завтра полетим

не

в Аргентину! – отрезал я. – А теперь спать.

Резко поднялся на ноги, давая понять, что на этом разговор окончен.

И вновь взглянул на Вику — она всё ещё сидела за столом, задумчивая, молчаливая. Вика смотрела на меня… сложно - в её глазах была и усталость, и страх, и осторожная, почти призрачная надежда. И от этого стало тяжелее – потому не могу её успокоить, пообещав, что всё будет хорошо, и при этом не соврать.

Потому что я знал: всё только начинается, а впереди - настоящий шторм.

-Яр, - тихо, почти шёпотом, -Ты правда готов бросить всё? Тебе ведь нельзя… вот так без приказа? Ведь я правильно понимаю мы полетим…ммм, не совсем легально?

Я встретил её взгляд. Внимательный. Упрямый. Ранимый.

Она не отступит пока не отвечу.

-Готов ли я бросить всё? Да. Всё, кроме тебя. - ответил просто. Потому что это была правда. Правда без пафоса, без сотни слов, которые всё равно не умел говорить.

И как бы она ни пыталась скрыть, но эти слова её зацепили - я заметил. По тому, как дрогнули ресницы. По тому, как она отвернулась на секунду, а потом старательно расправляла отворот на халате. И я понял: может, Вика пока не готова говорить со мной, но меня услышала. Услышала и приняла.

-А теперь - спать! Завтра напряженный день. - твердо сказал я, и проводил задумчивую девушку до дверей её спальни.

__________________________________________________

Музыкальная тема главы:

EMIN & Алсу "Разные"

***

Вика

Спала я на удивление крепко и безмятежно. Учитывая весь вчерашний беспредел - перестрелки, спецслужбы, погони и под конец побег - это просто чудо! Но ещё удивительнее, что проснулась я легко, и даже без будильника. А ведь я - классическая сова и встать рано утром для меня - сродни подвигу.

За что я кстати люблю свою работу – это в том числе за то, что могу приходить на неё около полудня, правда ухожу я когда все остальные уже дома, поужинали и укладывают детей спать. Я хмыкнула, но мне грех жаловаться. Живу я насыщенной, интерсной жизнью. Вот уже в шпионских играх принимаю непосредственное участие. Жаль только нигде нет человека с хлопушкой и режиссера, который придет и скажет «стоп, снято! Все свободны». А еще какой-нибудь милой улыбчивой статистки с хвостиками, которая принесла бы кофе и пожелала хорошего дня.

Боже! Что только в голову с утра не приходит…

Посмотрев некоторое время на потолок, и не найдя там ничего необычного, я повернула голову в сторону окна.

За прозрачным тюлем просматривалось серое небо. Вспомнила, как вчера перед сном Яр запретил мне его открыть, поэтому остаток ночи я спала под простыней. Но не замерзла, хотя обычно я та ещё мерзлячка. Как люди в Сибири всю жизнь живут, я вообще не представляю, это же героизм в чистом виде.

Я вздохнула, размышляя о разговоре ночью. Куда мы сегодня? Надеюсь, туда, где потеплее, потому что с собой у меня всего джинсы, тонкий свитер и шёлковое платье, в котором я встречалась с Шумловым. Выбор, прямо скажем, не Бог весть какой. Но что имеем – то имеем.

Только надеюсь, сегодня не придётся прыгать с парашютом или лазить по крышам - разве что коктейли пить инкогнито в каком-нибудь приличном баре, желательно расположенном на берегу моря. Хотя... зная нашу «удачливость», в баре наверняка спрятаны коды доступа к ядерным боеголовкам, коктейль окажется с сюрпризом… а ещё там непременно будет один очень подозрительный, но страшно симпатичный официант.

Мда, Вик, похоже пора тебе браться за сценарий к проходным шпионским боевикам.

Небо тем временем плотнее затянуло облаками. Дождь, моросивший весь вечер и ночь с короткими перерывами, начался снова.

Я потянулась, и подумала, что хорошо бы время узнать. Но вот проблемка - часов у меня нет. Телефон бармалеи отняли, а свои наручные часы я оставила дома. Иначе выглядело бы весьма подозрительно, если девица «сомнительного поведения», по легенде вызванная к «боссу» на свиданку, щеголяет в дорогих часах. На это могли обратить внимание охранники Шумлова или кто-то ещё. Даже сам Шумлов мог насторожиться, ведь я представилась ему всего лишь помощницей известного журналиста. А скромной помощнице «не по статусу дорогие цацки», как говорят в том мире.

Я скривила носик, вспоминая каким неприятным открытием для меня стала новость, что мы отправимся в какой-то «клуб». Я думала, что спокойно поговорим в каком-нибудь отдельном зале ресторана. Да я даже предложила Шумлова пойти ко мне в номер – «мало ли чем мы там занимаемся?». Но Лев Борисович наотрез отказался. А, когда уже на входе мне стало понятно, что этот сукин сын привез ни в клуб, а в форменный Б-о-р-д-е-л-ь…! То я думала, что сейчас развернусь на 180 градусов и помашу ему ручкой.

Но Шумлов оказался не только умным мужиком, но и опытным в общении с женщинами - он мгновенно распознал под моей улыбкой признаки надвигающегося скандала, и нагнувшись к уху, тихо проговорил:

-Я прошу прощения, Виктория, но только здесь у нас будет шанс поговорить. Без риска, что нас подслушают.

И тогда я подумала: «ну что ж, раз «уважаемый» криминальный босс так утверждает - спорить глупо. Он, в отличие от меня, «явно в теме».

Пришлось остаться. И некоторое время наблюдать как по полупьяным мужикам ползают рыжие девицы, неестественно смеются их вряд ли интеллигентным шуткам, и чуть ли не в общем зале устраивают прелюдию к совокуплению.

Нет, я, конечно, многое видела в своей жизни… Там были и взятки за снятие обвинений, и фото чиновников в обнимку с бандитами и девочками в бане, и продажных судей. А ещё видела войну, смерти, изувеченные тела, и детей, ставших инвалидами, потому что оказались не в то время и не в том месте, когда большие дяди в высоких кабинетах решили померяться своими х****.

Но чтобы вот так… взрослые мужики и здоровые тётки, не скрываясь друг перед другом, валяются на диванах с полупустыми глазами. Всё это действо - с фальшивыми улыбками, липким смехом, музыкой, от которой хочется заткнуть уши - напоминало мне фарс.

На душе стало как-то гадливо. И я уже считала минуты, когда мы наконец убрались оттуда. Помню я тогда уговаривала себя: «Если у нас будет возможность поговорить спокойно, то, может, стоит потерпеть ещё минут пятнадцать…» Хотя, честно говоря, хотелось вылить Шумлову содержимое ближайшего коктейля на голову и уйти.

Но я же, чёрт подери, Профессионал! С дипломом выживания в дурдоме. Поэтому я осталась. И теперь в этом сумасшедшем спектакле мне неожиданно досталась главная роль. Тьфу!

Когда нас позвали в отдельный номер, я прямо подскочила с дивана, на меня даже смазливый официант удивленно покосился, наверное, удивляясь, моему энтузиазму.

Я скривилась.

Бррр.

Номер выглядел как люкс в дорогой гостинице. Только в нём позолочено было всё, начиная от дверных ручек и кранов в ванной, кончая отделкой мебели. Видимо для пафоса, но по сути жутчайшая безвкусица.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я невесело усмехнулась, вспоминая, как стоя в ванной растапливала клей, набрав в раковину горячую воду. И все ради того, чтобы на него приклеить микро флешку. Для этого даже пришлось пожертвовать небольшим клочком волос. Впрочем я и ни на такое была готова ради правды и того, чтобы остановить тех, кто стоит за продажей детей.

Как же боязно было потом, когда спецслужбы меня просвечивали своим хитрым прибором, водили по мне вверх-вниз. Но нужно отдать им должное все было прилично. Хотя теперь зная, что в это время где-то на периферии был Яр, и Влад, я не удивлена. Вот если бы их не было – ни факт, что все прошло бы так вежливо.

Шумлов, конечно, мне обещал, что ни рамки, ни скан, ни какие устройства флешку не выявят, но я всё равно волновалась. Если бы спецслужбы нашли у меня устройство, а я при этом утверждала, что Шумлов мне ничего не передавал – всё «тушите свет». Тут бы меня уже никто не отмазал. Даже дядя Пётр, Нинин папа вряд ли смог бы что-то сделать…

Но, слава Богу всё прошло хорошо, они ничего не нашли, и теперь мне оставалось только следить за тем, чтобы не потерять эту

мелочь

, которая размером меньше половины ногтя на моем мизинце.

Сейчас флешка надежно покоилась внутри моего кулона. Украшение я заказала заранее, получив от Шумлова соответствующий намёк. Прятать туда флешку сразу, естественно, не стала. Зная, что если меня «возьмут», то будут проверять в первую очередь все предметы, которые были у меня при себе.

А вот после, когда я уже прошла проверку, и спецы осмотрели мою сумочку и все вещи (не удивлюсь, если несколько раз) – я отлепила флешку от головы, где теперь останется маленькое пустое пятнышко, которое можно заметить, только если тщательно перебирать мои волосы.

В тот день, когда началась вся свистопляска (

кошмар, это же было всего лишь сутки назад!

) я как раз вышла из ванной, после того как переложила микро-флешку в кулон. Вышла, услышав, что Виталий, приятный и прямолинейный парень (

даже странно как его взяли в спецслужбы

) впустил кого-то в квартиру.

Накануне ночью всё произошло в полутемном номере. К тому же я была на адреналине. Потом не до конца очнулась, когда громила, посмевший меня вырубить, нес меня на руках в тёмный ангар, оказавшийся совсем не ангаром. Нёс осторожно, словно я из тонкого фарфора. Подозрения уже тогда закрались.

И вчера одного взгляда на высокого, мощного мужчину в балаклаве и чёрной одежде мне было достаточно, чтобы убедиться –

это был Он

.

Яр. Моя первая любовь. Мой первый мужчина. И отец моего сыночка. Нерожденного, но такого желанного.

Какую же бурю эмоций я испытала при одном взгляде на него. Нет слов, чтобы описать.

Я никогда никого так ни ненавидела как его. Раньше я думала, что не умею ненавидеть вообще. Оказалось, что этому вполне можно научиться, если кто-то близкий, кого ты впустила глубоко в своё сердце, тебя этому «научит»!

Ну что ж… Ярррр! Игра переходит на новый уровень.

Я ничего не забыла. И не забуду. Но и отказываться от его помощи мне сейчас невыгодно. Оказаться убитой каким-то киллером, когда я в шаге от своей цели – ищите другую идиотку!

Только теперь я буду намного осторожнее. Мне каждый раз нужно напоминать себе сколько боли и горя принес мне этот мужчина. Потому что проклятое сердце замирает от одного взгляда на него и сбивается с ритма, когда наши глаза встречаются.

А что происходит с моим предательским телом, когда он рядом? Стыдно. Боже как же стыдно осознавать, что при всей моей гордости, независимости и полной уверенности в его подлости - стоит ему приблизиться и я будто снова та девчонка, которая в него влюбилась - слепо, глупо, всем сердцем. Ни боль, ни обида, ни трезвый расчёт не могут заглушить реакцию тела, которое помнит, каково это - быть любимой им.

При виде него я будто превращаюсь в героиню низкопробного сериала в авантюрно-любовном жанре. Где в каждой серии он «опасен, но горяч», а она - «никак не может устоять, хоть и проклинает каждую минуту».

И при этом во мне будто живёт две женщины. Одна орёт: «Он тебя предал, ты вообще об этом помнишь, дура?!» А вторая вздыхает, прижимает подушку к груди и мягко шепчет: «Ну и что... посмотри, как он смотрит, ах...!»

Вот между этими двумя я и живу. Весело, правда?

А где-то в параллельной вселенной режиссёр этого бреда наверняка крутит ус и мерзко хихикает, довольный тем, как удачно у него всё складывается. Боль и обида? Есть. Предательство? Есть. Химия, от которой сносит крышу? В наличии. Финал? Желательно с перестрелкой и поцелуем на фоне взрыва. Прекрасно!

Только вот я не актриса и в этом сомнительном кино участвовать не хочу.

Теперь я знаю,

кто

Он. Знаю,

на что

Он способен. А моё тело всё равно предаёт меня и реагирует на его близость… Я закусила губу, находясь в сомнениях.

С другой стороны, а почему бы, собственно, и нет?!

Я так долго отгораживалась от того, чтобы с кем-то сблизиться, ответить на знаки внимания, которые мне часто оказывали мужчины. Но нет – я предпочитала этого не замечать. И не потому, что боялась снова обмануться и быть преданной. Нет. Просто - не было ни настроя, ни ответного интереса.

Но теперь… Теперь я уже совсем не та Вика Вяземская, наивная, добрая и мягкая девушка, влюбленная по уши в молодого красавца военного.

А я люблю военных — красивых, здоровенных

Ещё люблю крутых и всяких деловых…

Напела я, и тихо рассмеялась. Потом снова потянулась, на этот раз медленно, смакуя, чувствуя, как всё тело просыпается. А затем бодрой козочкой подскочила с кровати.

Собственно, а почему мне не поступить так, как делают все мужчины?

Хм… я взяла свою массажную расческу, оставленную на комоде, и принялась расчесывать волосы.

Если Им можно, то почему Женщинам нельзя?

Решено! Воспользуюсь этим мужественным «мишкой гризли» по

прямому назначению

.

На этой мысли я услышала, как вдалеке хлопнула дверь, и на лестнице раздались шаги.

«Ага, Яр вышел из ванной и поднимается наверх», - поняла я. Зная этого любителя принять утром прохладный душ, я не удивилась, что не услышала, как он вышел из своей комнаты. Просто он долго был в ванной, видимо, ушёл туда ещё до того, как я проснулась.

Сейчас придёт меня будить. Он ведь тоже меня знает. А утром меня нужно с пушкой поднимать.

Идея вспыхнула в голове, и я метнув щетку в раскрытый чемодан, бросилась на кровать.

Тук, тук, тук…

Раздался стук в дверь, пока я лицом зарылась в простыни, подложила под правую ногу подушку, согнув её в колене, и накрылась простыней так, чтобы всю спину и то, что ниже было отлично видно.

Дверь в мою спальню открылась, спустя буквально секунду как я перестала копошиться в кровати.

От входа раздался сдавленный выдох. И я широко улыбнулась, радуясь, что догадалась спрятать лицо под простыню.

Яр потоптался около входа, словно не решался зайти. Снова шумно выдохнул, пробормотал что-то сквозь зубы – жаль, слишком тихо и я не расслышала.

И тут я представила какая ему открылась картина.

Я - к верху попой, в своих мини-шортиках для сна - розовых с кружевом по краю и белой маечке. Я ещё и бретельку приспустила, да и край майки тоже, так что в результате она едва прикрывала грудь. А ещё, так как я полулежала на подушке, то и видно было вполне себе много. Вроде бы и одета, а вроде бы и практически нет.

В общем, лежала я очень красочно.

Яр подошёл к кровати, медленно, словно хищник, удивительно тихо для такого крупного мужчины, и, невесомо касаясь, провёл по моим волосам пальцами. Вздох смешался с едва слышным рычанием.

А я чуть не рассмеялась в голос.

Какая при этом от него исходила, ммм, аура – очень и очень возбуждающе.

Эта игра мне определенно начинает нравиться!

_____________________________________________

Музыкальная тема главы:

Serge Gainsbourg & Jane Birkin “Je t’aime moi non plus“

Благодарю за Вашу поддержку, лайки и добрые слова! Это очень вдохновляет

♥️

Приятного чтения!

***

Стол был уставлен всевозможными угощениями - оладьями, кашей, пирогами, розетками с вареньем и мёдом, двумя чайниками с разными сортами чая. Яр сидел с непроницаемым выражением лица, делая вид, что полностью поглощен едой, но я всё равно ловила на себе его обжигающие взгляды.

Настроение у меня было просто замечательным! Хотелось улыбаться и болтать ерунду. И вообще немного похулиганить - давно забытое чувство, которое я утратила, казалось безвозвратно.

Доедая вкусную пшённую кашу с тыквой, я осознала, что причина такой резкой, позитивной перемены в моём настроении кроется в том, что наконец я пришла к решению. Вчера мысли о возможной близости с Яром постоянно крутились в голове, и я с трудом заставляла себя не думать об этом.

Всё изменилось накануне ночью.

Я резко проснулась. Неясное ощущение опасности осталось после сна, но быстро растворилось, как утренний туман. Сердце как бешенное стучало в груди, словно я бежала долго, на пределе сил. Внезапно я ощутила подсознательную потребность убедиться, что с Яром всё в порядке. Встала, завернулась в халат, и надев тёплые войлочные тапочки, крадучись дошла до его комнаты. И когда увидела нетронутую кровать… не знаю… я испугалась. Связи нет, узнать, где он и что с ним - невозможно.

Вот тогда, сидя в уютной столовой, согревая ладони о чашку крепкого, горячего чая я и подумала: «неужели я не справлюсь с собой и снова стану играть по его правилам?»

Я мысленно усмехнулась, вспоминая как эффектно он вчера появился. Напряженный как хищник перед прыжком, с пистолетом в руке, готовый к бою.

Сейчас я чувствовала себя как человек перед началом захватывающего путешествия - при этом маршрут не составлен, но чемодан уже собран и билеты на руках. Страшно? Может быть. Но ещё и весело - особенно когда рядом сидит твой бывший, который старательно делает вид, что не пялится на тебя каждые две минуты.

Пусть моя маленькая, утренняя шалость и не привела ни к чему серьёзному… Но это

пока

. Это был экспромт, а не тщательно продуманный ход. Всего лишь разминка.

Яр сдержался, лишь мягко потряс меня за плечо, но то, как он пожирал глазами моё тело, когда я вроде как «проснулась», лучше слов сказало, что эта сдержанность далась ему нелегко. А те взгляды, которые он бросает на меня сейчас, только подтверждают, что мне стоит только поманить его пальчиком и он точно не устоит.

«Ничего, - успокоила я себя, улыбнувшись в предвкушении, - Яр в любом случае получит то, что заслуживает. Узнает, что им тоже могут воспользоваться, манипулировать, а потом развернуться и уйти. Я уже не та беззащитная девчонка, что была безумно в него влюблена, я сильная, независимая женщина. Я буду играть с ним, осторожно, как с огнём. И я буду той, кто решит, когда и как он сгорит».

Я отхлебнула чай, делая вид, что сосредоточена на розетке с земляничным вареньем, и бросила короткий взгляд на Яра. Он сидел, нахмурившись, как будто решал стратегическую задачу. Только ложка в его руке застыла над тарелкой с кашей - и всё говорило о том, что думал он сейчас не о еде.

-Викуля, детонька, как тебе кашка с тыквой? Приятна ли была на вкус?

-Валерия Андреевна, всё - просто объеденье. Отказаться невозможно. Даже оладьи попробую сейчас, хотя сладкое, особенно мучное ем редко.

-Викуля, разве можно так себя строго ограничивать? Жизнь короткая, нужно ей радоваться! Ты вон худенькая какая. Оладушек домашний - он не в счёт. Он же с любовью, с душой, не как в магазине – там сплошная мука, да маргарин. Тут и тесто на кефирчике, и варенье своё. Ешь на здоровье, пока горячее.

-Так и потолстеть недолго. - с улыбкой ответила я. -И так приходится спортом заниматься, чтобы фигуру сохранить. Если раньше мы с подружкой могли есть всё без разбора, теперь так не получается. Вот и ходим в спортзал. – вздохнула я с напускной грустью и рассмеялась.

Краем глаза заметила, как Яр на миг оторвался от своей большой тарелки и бросил на меня заинтересованный взгляд. Ему ли не знать, что раньше спорт я не особенно жаловала. Удивился, наверное.

-Спортзал, конечно, дело нужное. Здоровье нужно смолоду беречь. А что там в спортзале, какие занятия?

-Мы с подругой ходим на пилатес, иногда на йогу. Нас её мачеха… нет, как-то звучит недобро - новая жена отца, вот, - я подняла вверх палец, - подбила на пилатес и йогу. Классная вещь оказывается.

Я положила себе пару оладушек и по ложке сметаны и земляничного варенья.

-Подруга ещё в спортзале в бассейн ходит. Но я плавать не особо люблю, поэтому я в это время в тренажерный зал иду - там кардио, немного силовых, растяжка. Не то, чтобы я фанатка, но помогает держать форму и головой проветриться, хм, иногда.

-В наше время такого не было, - сказала Валерия Андреевна, которая слушала меня с большим интересом. -В детстве многие ходили в секции. Вот я, например КМС по гимнастике.

-Правда? Как здорово! У моей подруги мама тоже бывшая гимнастка. – искренне восхитилась я. И с улыбкой подумала о Нине и о её пузожителе. Как она там? Как её беременность? Как Сашенька, мой крестник? Папашка, конечно, у него тот ещё козёл, но малыш хороший получился. Исключительно благодаря маме – я так считаю.

-Спорт, Викуля, - важно кивнула Валерия Андреевна, поправляя край салфетки, - он, знаешь ли, характер воспитывает. Сила воли, дисциплина, да и осанка! Сейчас многие молодые — гнутся, как лозинки, а спина должна быть прямая, гордая. Вот я и по сей день стараюсь каждое утро делать зарядку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Согласна с вами, у меня хотя с детства был не спорт, а ежедневные занятия музыкой, но они тоже воспитали дисциплину. Как по мне, спорт – это, может, и полезно, но очень занудно. – я весело фыркнула, и улыбнулась. -Мне кажется в занятиях важно не переусердствовать. А то сейчас модно накаченное тело иметь, даже женщинам. Нет, я не спорю на вкус и цвет... Кому что нравится. Но мне главное, чтобы не мышцы были, а фигуру сохранить, и чтобы была гибкость, грация.

Яр посмотрел на меня поверх кружки с чаем, которая в его руке казалась игрушечной, и с сарказмом хмыкнул:

-Грация у тебя и без зала - как надо. И уверенность в каждом движении - как у кошки, которая знает, что все на неё смотрят. И даже бегать, как вчера выяснилось, ты горазда.

Я бросила на него укоризненный взгляд, но в глубине души улыбнулась.

С лёгкой усмешкой и искорками в глазах Валерия Андреевна перевела взгляд с меня на Яра и обратно.

-Спорт может быть нескучным, а весьма приятным и весёлым. В наше время были велосипед, лыжи, да коньки зимой. А летом я с мужем на байдарках сплавляться любила, - Валерия Андреевна мягко улыбнулась, вспоминая то время, - где мы с ним только не побывали – и в Карелии, и на Алтае. Затем в Сибири сплавлялись на катамаранах по Ангаре и Нижней Тунгуске. Да, было время…

Любопытство вспыхнуло в глазах Яра, и он вдруг стал внимательнее разглядывать Валерию Андреевну.

-А где именно по Нижней Тунгуске вы сплавлялись?

-От Ербогачёна до самого Туруханска.

-Не слабо. – Яр задумался, погладив бороду. -Там километров, хм, да больше тысячи будет.

-Именно так. Зато столько приключений! Мы там и красоты природные посмотрели, и медведей в малиннике встретили. – женщина рассмеялась весело, тепло. – Даже со староверами познакомились. Они нас очень гостеприимно приняли и накормили. Даже помогли подлечить нашего товарища, который топором себе ногу задел, пока дрова рубил.

Яр усмехнулся в бороду, но по-доброму так, а мне тут же стало любопытно отчего у него такая реакция. Слишком многое повидал Яр, чтобы удивляться историям из походной жизни.

-Староверы, говорите? А почему вы решили, что это староверы?

-Да кто же ещё будет в такой изоляции от общества жить? – резонно ответила Валерия Андреевна. -Интересные они люди. Язык у них такой необычный, на таком уже и не говорит никто. При этом люди начитанные, знали о последних достижениях науки и техники, едва ли не больше, чем наши ребята-инженеры, кто с нами в группе был. – рассмеялась пожилая женщина.

-А откуда же у них там книги? – с интересом спросила я, украдкой следя за выражением лица Яра - уж слишком оно было выразительным.

-Вот откуда книги и знания – не знаю. В поселение нас не приглашали, только в крайний дом, что ближе к реке стоял.

Яр в этот момент чуть откинулся на спинку стула, взгляд его стал мягче, почти задумчивым, но в голосе прозвучала собранность - та самая интонация, по которой я сразу поняла: время на исходе.

-Валерия Андревна, - с уважением произнёс он, - с вами можно говорить и говорить. Спасибо вам за тёплый приём и этот великолепный завтрак. Такой уют, как у вас - редкость.

Он встал, аккуратно отодвинув стул, и чуть улыбнулся, редкой для него, искренней улыбкой.

-Но, к сожалению, нам с Викторией пора выдвигаться.

Он взглянул на меня - взгляд сосредоточенный, полный решимости.

-Нам пора, Вика.

-Да я уж поняла, - я хмыкнула, каплю задиристо, и встала из-за стола.

Мы тепло попрощались с хозяйкой дома, взяли с собой «пирогов в дорогу» и термос с чаем. А то, как сказала Валерия Андреевна, «не гоже гостей без гостинцев отпускать».

Под смеющимся взглядом Яра я окинула прощальным взглядом уютную столовую, дом и его гостеприимную хозяйку, а затем вышла, начиная день, который обещает стать не просто особенным - а началом чего-то нового.

_________________________________________________

Музыкальная тема главы:

Shinedown “Second Chance”

Дорогие Читатели!

Первый Том на этом закончен, но продолжение истории скоро последует :-)

Благодарб Вас от всей души за интерес к книге и надеюсь, что продолжение и окончание истории Вас не разочарует!

Удачи Вам и до скорой встречи!

❤️????

Конец