Иней под Кожей

Грань Дозволенного

Сталь. Холодная, безжалостная сталь – вот чем была пропитана каждая минута ее существования в Академии "Цитадель Кентавра". И эта тренировка не была исключением. Лина, известная здесь как «кадет Рин», тяжело дышала, опираясь руками о колени. Пот заливал глаза, щипал ссадины на ладонях, которые она заработала, проползая по металлическому покрытию полосы препятствий. Мускулы горели огнем, легкие требовали больше воздуха. Она чувствовала себя выжатой, как старый тряпкой, но где-то глубоко внутри все еще теплился огонек упрямства, не позволяющий упасть.

Она была здесь уже… сколько? Цикл? Два? Время в Цитадели текло иначе – измеренное не солнечными сутками, а жестким расписанием, сигналами тревоги и бесконечными испытаниями. Она привыкла к этому. Привыкла к давящей атмосфере, к настороженным взглядам других кадетов, к постоянному ощущению опасности. Усталость стала ее постоянным спутником, а сарказм – единственной отдушиной, которую она позволяла себе лишь во внутренних монологах.

Но главным фактором этой стальной реальности был он. Капитан Кайден Вольф. Он стоял в стороне, у края полигона, воплощение того самого холодного, безжалостного металла. Высокий, идеально прямой, в своей безупречной черной форме, он производил впечатление высеченной из камня статуи. Его лицо – резкие, красивые черты, тонкие губы, светлые, почти прозрачные, ледяные глаза – никогда не выражало ничего, кроме холодной оценки. Сейчас он смотрел на нее. Просто смотрел. Но Лина чувствовала этот взгляд всем телом, словно он был невидимым лучом, сканирующим ее насквозь, взвешивающим каждый ее вдох, каждое движение.

Это была не обычная тренировка Элитного потока. Это было одно из его личных, «корректирующих» занятий. Он гонял ее до предела, используя самые жесткие программы полигона, словно пытался выбить из нее ее «аномальность», ее земные рефлексы, ее непокорность. Он не кричал, не ругался. Его команды были короткими, точными, бесстрастными. Но в его молчании, в его взгляде, в том, как он не отрываясь наблюдал за ней, было что-то… личное. Интенсивное.

«Ну что, Капитан Ледышка, — подумала Лина, выпрямляясь и растирая запястье. – Доволен шоу? Не слишком зрелищно для твоих высоких стандартов?»

Она сделала шаг в его сторону, готовая услышать вердикт – очередное сухое замечание о ее технике или выносливости, назначение дополнительных штрафных кругов.

— Ваше время прохождения неудовлетворительно, кадет Рин, — произнес он наконец своим ровным, металлическим голосом. – На тринадцать секунд хуже предыдущего результата. Ваши рефлексы замедленны. Концентрация нарушена. Истощение?

В его вопросе не было ни грамма сочувствия, только холодная констатация факта.

— Кажется, да, сэр, — ответила Лина, стараясь придать голосу максимум безразличия, но позволяя сарказму проскользнуть в интонации. – У меня не кибернетические импланты вместо мышц, к сожалению. Я просто человек. Пока еще.

Она видела, как его взгляд стал чуть острее. Он не одобрял ни ее сарказма, ни ее «слабости».

— Человек в Академии должен быть машиной, кадет, — его голос стал тише, но от этого только более опасным. – Машиной для выполнения приказов и достижения цели. Эмоции и слабость – это роскошь, которую мы не можем себе позволить. Особенно вы. Ваше… спонтанное поведение уже доставляло вам неприятности.

Он сделал шаг к ней, сокращая дистанцию. Лина почувствовала, как учащается ее пульс. Не от страха. От напряжения. От его близости. От той странной, опасной ауры, которая исходила от него.

— Вы нуждаетесь в… особой коррекции, Рин, — сказал он, его взгляд изучал ее лицо. – В ситуации, где вы не сможете полагаться на свои дикие инстинкты или случайное везение. Где вам придется полностью контролировать себя. Или погибнуть.

Он сделал паузу, и Лина почувствовала, как по спине пробегает холодок. Это был не стандартный тест. Это было что-то новое. И, судя по его тону, что-то очень серьезное.

— Следующая тренировка, — объявил он, и в его голосе появилась нотка предвкушения, от которой у нее сжался желудок. – Симулятор экстремального выживания. Модуль «Черный Отсек». Вы и я. Вдвоем. Подготовьтесь, кадет. Это будет… показательный урок.

Симулятор экстремального выживания. Вдвоем. Только она и он. В замкнутом пространстве, имитирующем смертельную опасность. Это было слишком нестандартно, слишком рискованно, слишком… личным. Впервые с момента ее прибытия в Академию страх смешался с другим чувством – острым, пугающим любопытством. Что он задумал? И к чему приведет этот «показательный урок»?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Под Давлением

Симулятор "Черный Отсек" оказался еще более пугающим, чем она могла себе представить. Не обычная кабина, а огромный, сложный комплекс, способный имитировать самые экстремальные условия. Они с Кайденом вошли в темный, узкий люк, который тут же с шипением запечатался за ними. Внутри царил полумрак, воздух был холодным и влажным, пахло металлом и… тлением. Вокруг – имитация поврежденного отсека космического корабля: искореженные переборки, свисающие кабели, неработающие пульты управления, обломки оборудования. Слабые аварийные лампы лишь подчеркивали атмосферу разрушения и безнадежности.

— Условия: потеря атмосферы, поврежденные системы жизнеобеспечения, ограниченные ресурсы, — голос Кайдена прозвучал рядом, спокойный и четкий, несмотря на гнетущую обстановку. – Ваша задача, кадет Рин – восстановить подачу кислорода и энергии в отсек, используя аварийные протоколы и подручные средства. Время ограничено. Я буду наблюдать.

Он остался стоять у входа, ставшего теперь стеной, словно часть интерьера, его фигура почти сливалась с тенями. Лина же должна была действовать. Она двинулась вперед, ориентируясь в полумраке. Каждый шаг отдавался эхом. Она искала аварийный пульт, обходила завалы, пытаясь найти рабочие узлы. Тренировки с Кайденом научили ее многому – быстро оценивать обстановку, искать уязвимые места, использовать окружение. Но здесь, в этой пугающе реалистичной симуляции, все казалось невероятно сложным.

Воздух становился все разреженнее. Лина чувствовала, как начинает кружится голова, перед глазами появляются мушки. Индикаторы на ее учебном скафандре (который они надели перед входом) предупреждающе мигали. Система жизнеобеспечения симулятора явно была настроена на предельный реализм.

Она добралась до аварийного пульта. Он был поврежден. Панель разбита, провода оборваны. Стандартный протокол – поиск запасного пульта или ремонт этого. Но времени не было. Паника начала подкрадываться.

«Успокойся, Лина, — приказала она себе. – Думай. Нестандартно. Что бы ты сделала на Земле?» На Земле она бы попыталась соединить провода напрямую. Или использовать свою силу. Силу…

Она посмотрела на поврежденный пульт, на оборванные кабели. Она сосредоточилась, вспоминая то чувство потока энергии, которое испытывала, воздействуя на турели или замки. Она протянула руки к оборванным проводам, пытаясь почувствовать их «суть», их функцию. Она не знала, как это работает, просто хотела, чтобы они соединились, чтобы энергия пошла.

Она почувствовала знакомое покалывание в кончиках пальцев, слабый гул в голове. Провода в ее руках замерцали слабым синим светом, а затем, словно под невидимым воздействием, их оборванные концы сдвинулись, приблизились друг к другу… и соединились. Не идеально, не герметично, но достаточно, чтобы восстановить контакт.

Лина поспешно нажала на уцелевшую кнопку на пульте. Замигала зеленая лампочка, послышался тихий гул – система жизнеобеспечения начала восстанавливаться! Воздух в отсеке стал плотнее, дышать стало легче. Сработало! Ее сила сработала!

Она обернулась к Кайдену, чтобы сказать ему об этом, но замерла. Он вышел из тени и стоял всего в нескольких шагах, его лицо было обращено к ней. Он все видел. В его глазах больше не было холодной непроницаемости. Было… изумление. Глубокое, нескрываемое изумление, смешанное с чем-то похожим на… опасение? Он быстро моргнул, и маска вернулась на место, но Лина успела увидеть трещину.

— Неплохо, кадет, — произнес он ровно. – Неортодоксальный ремонт. Эффективный. Можете объяснить?

— Я… я просто… соединила провода, сэр, — пробормотала Лина, не зная, что сказать о силе.

— Я видел, кадет, — его голос стал тише. – Я видел, как провода соединились без физического контакта. Как энергия… отреагировала на вас. Что это было?

Ситуация была напряженной. Он знал. Он видел ее силу. Но прежде чем Лина успела ответить, симулятор, который до этого работал идеально, внезапно затрясся. Раздался пронзительный вой сирены, свет замигал еще сильнее, а затем – громкий треск! Часть искореженной переборки над ними с грохотом обрушилась, заваливая проход.

Это не было частью симуляции. Или, по крайней мере, не должно было быть. Что-то пошло не так. Лина инстинктивно вскрикнула и отпрянула, но обломки падали слишком быстро.

Кайден бросился к ней. Одним стремительным движением он подхватил ее, прижал к себе, закрывая своим телом, и рванул в сторону, уходя от основного удара. Тяжелая металлическая балка рухнула буквально в сантиметрах от их голов. Они упали, прижатые друг к другу, в узкую нишу между обломками и стеной. Пыль висела в воздухе, освещение погасло окончательно, оставив их в полной темноте и тишине.

Непосредственная опасность миновала. Они были целы. Но оказались заперты в этой тесной нише, прижатые друг к другу его сильными руками. Адреналин все еще бушевал в крови, дыхание сбилось у обоих. Ощущение его тела, плотно прижатого к ее, было ошеломляющим. Она чувствовала его силу, его тепло, запах его формы, его тяжелое дыхание у своего уха. Он не отпускал ее сразу, его хватка была сильной, почти болезненной.

Напряжение, копившееся между ними на протяжении недель тренировок, взглядов, саркастических пикировок, в этот момент достигло критической точки. Они были на пределе. Физически, эмоционально. И в этой кромешной тьме, прижатые друг к другу после пережитой опасности, все барьеры, все маски, казалось, рухнули.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Точка Кипения

Время в темноте и тишине застыло. Они все еще были прижаты друг к другу, и Кайден не спешил отстраняться. Его руки, обнимавшие ее, были стальными, но Лина чувствовала, что они слегка дрожат – от напряжения? От адреналина? От чего-то еще? Ее собственное сердце колотилось как сумасшедшее, и она чувствовала, как его сердце бьется в такт с ее. Влажное тепло их тел, теснота ниши, запах пыли и озона, смешанный с его запахом – все это создавало удушающую, заряженную атмосферу.

Он медленно опустил голову, его дыхание коснулось ее виска.

— Ты… ты цела? – прошептал он хрипло, его голос был низким, не похожим на его обычный тон.

— Да… я цела, — так же тихо ответила Лина. – Благодаря вам.

Он не ответил сразу. Его хватка стала чуть слабее, но руки не отпустили ее. Он остался прижат к ней, его подбородок покоился на ее голове. Лина чувствовала, как его дыхание выравнивается, становится глубже. Но напряжение между ними никуда не делось, наоборот, оно нарастало, концентрируясь в этой тесной нише.

Все, что копилось неделями – его ледяной контроль и ее огненное упрямство, его изучающие взгляды и ее дерзкие ответы, ощущение его власти над ней и ее скрытой силы, их необъяснимое, опасное притяжение – все это рвалось наружу. Пережитая опасность, адреналин, физическая близость – это был спусковой крючок.

Кайден медленно поднял голову. Даже в темноте Лина чувствовала, как он смотрит на нее. Его рука скользнула с ее спины на щеку. Пальцы, обычно холодные и точные, были горячими и слегка дрожали. Он осторожно повернул ее лицо к себе. Лина замерла, ее дыхание остановилось. Она знала, что сейчас произойдет. И она не сопротивлялась. Она хотела этого.

Он наклонился, и его губы коснулись ее губ. Поцелуй был нежным, почти неуверенным в первое мгновение, а затем стал глубже, требовательнее. В нем была вся его сдерживаемая страсть, вся борьба с самим собой, все его желание обладать ею, которое он так долго подавлял. Его губы были горячими, его поцелуй – влажным и глубоким, он словно пытался впитать ее в себя, заполнить собой. Лина ответила ему с такой же страстью, вкладывая в поцелуй все свое отчаяние, свою усталость от борьбы, свое необъяснимое влечение к нему.

Их руки скользили по телу друг друга, исследуя, сжимая, притягивая ближе. Его обычно безупречная форма была смята и покрыта пылью, ее форма тоже была далека от идеала, но это не имело значения. Все, что существовало в этот момент – это они двое, их тела, их желание, их эмоции, вырвавшиеся на свободу в этой темной, тесной нише, посреди имитации разрушенного корабля.

Он целовал ее шею, спускаясь ниже, его прикосновения были одновременно нежными и требовательными. Лина застонала, вцепившись пальцами в ткань его формы на спине. Ее тело горело от желания, от близости его тела. Он был огнем, плавящим лед ее страха, она – искрой, воспламеняющей его подавленную страсть. Это не было нежностью романтики, это был прорыв, взрыв эмоций, слишком долго удерживаемых в темнице самоконтроля и правил.

В какой-то момент, в пылу страсти, он застонал, ее имя или просто звук, полный боли и желания. Его ледяная маска окончательно рухнула, обнажив не только страсть, но и уязвимость, и что-то похожее на отчаяние от потери контроля. И это сделало его еще более притягательным в глазах Лины. Она знала, что этот момент – опасный, запретный, немыслимый – изменит все. Но сейчас это не имело значения.

Внезапно раздался громкий щелчок, и освещение в отсеке, хоть и мигающее, включилось. Сработал какой-то аварийный генератор. Свет резко выхватил их из темноты – прижатых друг к другу, скомканных, с покрасневшими лицами и растрепанными волосами.

Момент близости был оборван так же внезапно, как и начался. Кайден резко отстранился, словно его ударило током. Его глаза, еще секунду назад полные страсти, мгновенно вернули свою ледяную холодность. Его лицо стало непроницаемым. Он быстро привел в порядок свою форму, отвернулся, избегая ее взгляда.

— Симулятор… восстановлен, — произнес он ровно, хотя его дыхание все еще было неровным. Его голос снова стал металлическим. – Тренировка… окончена, кадет.

Он не посмотрел на нее. Он просто пошел к ближайшему выходу из отсека, продираясь через обломки, словно ничего не произошло. Оставив Лину стоять посреди разрушения, дрожащую, сбитую с толку, с горящими губами и сердцем, разрывающимся от смеси страсти, смятения и боли от его внезапного отступления.

Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Что это было? Что он сделал? Что она сделала? Вопросы роились в голове. Ее тело все еще гудело от его прикосновений, ее губы горели от его поцелуев. Но его внезапная холодность, его быстрый уход, словно это был просто очередной тест, очередной срыв, который он тут же взял под контроль, причинили ей боль.

Она осталась одна в симуляторе, освещенном мигающими аварийными лампами. Опасность миновала. Тренировка окончена. Но ничего не закончилось. Все только начиналось. И последствия этого момента, этой ночи, этой искры под кожей, которая прорвалась сквозь лед контроля, были совершенно непредсказуемыми. Она пришла в этот мир в поисках чего-то лучшего, чем ее серая жизнь. Она нашла опасность, тайны, силу и… его. Капитана Кайдена Вольфа. И теперь их судьбы были связаны этой тайной, этой силой и этим моментом, который невозможно было забыть. Рассказ окончен, но история Лины Терран в Цитадели Кентавра только набирала обороты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вспышка и Отступление

Резкий, мигающий свет аварийного генератора ударил по глазам, выхватывая их из темноты. На секунду они были застывшей картиной: Лина, прижатая к стене, тяжело дышащая, с растрепанными волосами и распухшими от поцелуев губами; Кайден, нависший над ней, его форма смята, на лице – отпечаток страсти, мгновенно сменяющийся шоком. Этот миг, пойманный стробоскопом умирающих ламп, был квинтэссенцией всего, что они подавляли.

Затем – отступление. Неловкое, резкое, почти болезненное. Кайден отпрянул так быстро, словно его ошпарили. Его ледяная маска вернулась на место с пугающей скоростью, затягивая трещину, обнажившуюся секунду назад. Лицо – непроницаемое. Взгляд – холодный. Дыхание – все еще сбившееся, но под контролем.

«Патhetic mammal», — прошипел внутренний голос Регины, наблюдая за его реакцией. Биологический алгоритм: страсть, выброс гормонов, затем – страх перед потерей контроля, инстинкт самосохранения (репутационного, статусного). Предсказуемо. И, следовательно, скучно.

Лина стояла, дрожа – от пережитого, от адреналина, от резкости его отстранения. Губы горели, тело гудело от его прикосновений. В голове – хаос. Что это было? Срыв? Тест? Или… что-то настоящее, от чего он тут же сбежал? Боль от его внезапной холодности была острее, чем любая физическая травма.

— Симулятор… восстановлен, — голос Кайдена прозвучал механически ровно, но Лина чувствовала в нем едва уловимое напряжение. Он уже двигался, пробираясь через обломки к проходу. — Тренировка… окончена, кадет.

Он не смотрел на нее. Он просто уходил. Оставляя ее наедине с последствиями момента, который не должен был случиться. Ее грудь вздымалась от сдерживаемых эмоций. Гнев, обида, унижение смешивались с жгучим остатком желания и полным непониманием.

Но тут раздался другой звук. Не сбой симулятора. Не вой сирены. Тихий, нарастающий гул. И вибрация. Пол под ногами задрожал. Не имитация разрушения, а что-то… реальное. Системы Цитадели реагировали.

Кайден резко остановился. Его голова повернулась, он прислушивался, его взгляд метнулся к ближайшей панели индикаторов, которая тоже мигала, но не аварийным, а… служебным сигналом. Лина видела, как напряглось его тело.

— Что это? – спросила она хрипло.

— Не знаю, — ответил он тихо, но в его голосе прозвучала стальная нотка тревоги. Он достал свой комм. Экран вспыхнул, показывая сообщение. Лицо Кайдена стало еще мрачнее. — Это не тревога. Это… блокировка сектора. Идентификация… Кадет Рин. Симулятор «Черный Отсек».

Лина похолодела. Блокировка? Идентификация?

— Они знают, что я здесь? – прошептала она.

— Хуже, — Кайден убрал комм. Его взгляд был тяжелым, пронзительным. Лед в его глазах вернулся, но теперь в нем плескалась и холодная ярость. — Симулятор… не сломался случайно, Лина. Это была ловушка. Для тебя. И они только что ее активировали.

«Ах, вот как, — усмехнулась Регины. — Ты наконец-то понял, что твои "случайные сбои" слишком очевидны. И решил сделать их частью плана антагонистов. Неплохо. Банально, но уже не так топорно.»

Пол под ногами снова задрожал, сильнее. Раздался лязг металла. Гермодвери по периметру сектора с грохотом начали опускаться. Они были заперты в симуляторе. Снаружи раздались голоса. Приказы. Тяжелый, размеренный топот ботинок.

— Служба безопасности, — констатировал Кайден, его голос снова стал командным, в нем не было ни тени недавнего срыва. Он вернулся к своей роли. Роли офицера, загнанного в угол. — Они идут за тобой. И теперь, кажется, за мной тоже. Твоя сила… они видели, как ты восстановила пульт. Как провода… отреагировали. Это был тест. Или провокация.

Он посмотрел на нее. В его взгляде больше не было страсти, только расчет и холодная решимость. Момент близости испарился, вытесненный непосредственной угрозой.

— Лина, — произнес он твердо. – Твоя сила. Ты можешь… повлиять на замки? На системы блокировки этих дверей?

Лина смотрела на гермодверь, которая медленно, неумолимо опускалась, отрезая им путь к отступлению. Напряжение, страх, гнев – все смешалось внутри. Но под этим вихрем… она почувствовала тот самый спокойный поток, который помог ей с турелями. Ее

истинная

сила. Та, что слушалась воли, а не эмоций.

Она кивнула, сжимая кулаки.

— Я попробую. Но я не знаю, насколько это сработает.

— Должно сработать, — Кайден уже направлялся к панели управления дверью, оставшейся поблизости. — У нас нет другого выхода. Как только дверь откроется – бежим. Любой ценой.

«Вот так, — удовлетворенно отметила Регины. — Никаких соплей. Только действие. Только выживание. Использование 'эротического триггера' для создания уязвимости перед лицом новой, более серьезной опасности. Хорошо.»

Лина подошла к массивной стальной двери, игнорируя лязг других опускающихся решеток и приближающиеся голоса. Она приложила ладони к холодному металлу. Закрыла глаза. Отпустила все лишнее – страх, гнев, смущение от только что произошедшего. Сосредоточилась на двери. На ее механизмах. На ее "сути". Она почувствовала сопротивление – не физическое, а… концептуальное. Воля системы, приказ остановить.

Она направила свой поток. Спокойный, но несгибаемый. Волю – против воли. Приказ – против приказа. "Открыть", — беззвучно приказала она, вкладывая в это всю свою силу, все свое желание вырваться.

Серебристое сияние окутало ее руки, металл под ними завибрировал. Раздался тихий, высокий звон. Гермодверь заскрежетала.

— Получается? – голос Кайдена был напряженным.

— Да! Идет! – выдохнула Лина, чувствуя, как напряжение нарастает, как сила вытекает из нее. Это было тяжело. Сопротивление было огромным.

Дверь двигалась медленно, мучительно. Опускающиеся решетки позади них почти сомкнулись. Голоса снаружи стали громче, уже совсем близко.

— Быстрее, Лина! – крикнул Кайден. Он стоял рядом, прикрывая ее своим телом, готовый к встрече с первыми врагами.

И в этот момент, когда до полного открытия двери оставались считанные сантиметры, сияние вокруг рук Лины вспыхнуло ярче, а потом резко оборвалось. Замок издал громкий, предсмертный скрежет… и встал. Завис. Ни открыт, ни закрыт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет! – Лина вскрикнула, чувствуя опустошение. Силы кончились. Она не смогла.

— Черт! – Кайден выругался. Дверь застряла. Выхода нет. Решетка позади них с грохотом встала на место, отрезая путь обратно.

Они оказались в ловушке. В маленьком, пыльном пространстве между двумя заблокированными гермодверями, с приближающейся службой безопасности с одной стороны и тупиком с другой.

Голоса снаружи, за заклинившей дверью, стали отчетливыми. Приказы. Тяжелое дыхание.

— Они сломали дверь изнутри! – прозвучал знакомый голос. Голос полковника Шарда. — Она здесь! Вольф с ней! Блокировать сектор полностью! Никто не должен выйти!

В этот момент Кайден принял решение. Быстрое. Безжалостное.

— Лина, слушай, — его голос был твердым, как сталь, но в нем звучала новая, опасная нотка. Он схватил ее за руку, притягивая к себе, но не для близости. — У нас нет времени. Я могу… временно отключить их. Дать нам шанс. Но это будет жестко.

Он не стал объяснять. Он просто посмотрел на заклинившую дверь, за которой стояли враги. Затем на Лину. Его взгляд был полон решимости и… прощания?

— Готова? – спросил он.

Лина не понимала, что он собирается делать. Но она доверяла ему. Полностью. Даже после... всего.

— Готова, — ответила она, сжимая его руку.

Кайден закрыл глаза на секунду. Лина почувствовала, как от него исходит волна… не энергии, а сосредоточенной, холодной воли. Очень похоже на ее силу, но другая. Не гармонизация, а… подавление. Контроль. Он использовал свою силу. Ту, о которой он никогда не говорил. Ту, которую, возможно, скрывал даже от самого себя или считал просто железным самоконтролем.

Из-за двери раздался хаос. Крики. Оглушительный грохот. Похоже на взрывы, но не от оружия. Словно механизмы сходили с ума. Электроника визжала. Запах озона и горелой изоляции просочился даже через заклинившую дверь. Шум боя снаружи был не просто звуком – это был хаос.

— Что... что вы сделали? – выдохнула Лина, пораженная масштабом воздействия.

— Отключил их системы, — ответил Кайден, открывая глаза. В них была усталость и… боль. — Нейронные интерфейсы, оптические сенсоры, голосовая связь, системы наведения оружия. Временно. Полный паралич боевой эффективности. Но… это привлекло внимание. Теперь они знают, что я могу.

Он сделал глубокий вдох. Его тело слегка дрожало. Использование его силы, видимо, далось ему не легче, чем ей.

— Замок! Он застрял! – крикнул он, указывая на дверь. — Попробуй снова! У нас есть... максимум минута, пока системы не перезагрузятся!

Лина кинулась к двери. Минута. Она была измотана после первой попытки. Но сейчас… сейчас был Кайден. Он показал свою силу. Он спас их, используя что-то такое же тайное и опасное, как ее дар. Это придало ей решимости.

Она снова приложила руки к двери. Собрала остатки сил. Сосредоточилась не на замке, а на своей воле. На желании вырваться. На нем.

Серебристое сияние вернулось, ярче, чем раньше, подпитываемое адреналином и только что увиденной силой Кайдена. Металл завибрировал сильнее. Скрежет стал оглушительным. И медленно, преодолевая сопротивление, гермодверь начала отъезжать в сторону.

Гонка в Пустоту

Дверь открылась, открывая путь в тихий, заброшенный стыковочный док G-17. Хаос за ними стих – видимо, системы противника перезагружались. Но тишина была обманчивой. В любой момент здесь могли появиться подкрепления.

— Бежим! – Кайден схватил Лину за руку, и они бросились к «Призраку».

Катер стоял у причала, словно ждал их. Они запрыгнули внутрь, захлопнули люк. Кайден рухнул в кресло пилота, тяжело дыша.

— Системы… — прохрипел он. — Нужно… проверить… Я использовал… слишком много…

Лина поняла. Его сила тоже имела свою цену. Он был на пределе.

— Я сама! – она оттолкнула его руку от консоли, взяла управление на себя. — Указывайте курс!

Она быстро проверила системы «Призрака» – ее интуитивная связь с техникой помогала ей быстрее разобраться в незнакомом оборудовании. Двигатели, навигация, жизнеобеспечение – все в норме.

— Курс – от станции! Максимальное ускорение! – Кайден выдавил из себя слова, прижимая руку к голове. Его сила, видимо, ударила по нервной системе.

Лина рванула рычаг управления. «Призрак» содрогнулся и оторвался от причала. Они неслись через док, к открытым внешним шлюзам.

Сзади раздался громкий сигнал тревоги – их засекли! Из туннеля, откуда они только что вышли, вырвались первые бойцы службы безопасности. Они открыли огонь по катеру.

— Щиты! – крикнул Кайден.

Лина активировала щиты «Призрака». Полупрозрачный купол энергии вспыхнул, принимая удары.

— Внешние шлюзы! Закрываются! – голос Кайдена был напряженным.

На экране перед ней индикаторы шлюзов Цитадели вспыхнули красным. Огромные стальные ворота начали медленно смыкаться, грозя запереть их в доке.

— Не успеем! – выдохнула Лина.

— Сила, Лина! – Кайден повернулся к ней, его глаза горели лихорадочным огнем. — Шлюзы! Открой их! Держи открытыми!

Снова? После всего? Она была истощена. Но его взгляд, его вера в нее, придавали ей силы.

Она сосредоточилась. На шлюзах. На их механизмах. На гидравлике, на запорах. Отчаянное желание вырваться! Вырваться вместе с ним!

Она направила свой поток – спокойный, но теперь с отчаянной, пронзительной ноткой. Она чувствовала их – механизмы шлюзов – сопротивляющиеся, послушные приказу закрыться. Она приказала им… остановиться. Подчиниться

ее

воле. Держаться открытыми.

Серебристое сияние окутало ее руки на консоли. Консоль завибрировала. Таймер закрытия шлюзов на экране замер. Ворота остановились, оставшись приоткрытыми.

— Идет! – выдохнула Лина, стиснув зубы от напряжения. Это было колоссальное усилие. Удерживать целую систему шлюзов Цитадели!

— Держи! Я готовлю гиперпрыжок! – Кайден лихорадочно работал с навигацией.

«Призрак» вырвался из дока в открытый космос. За ними – громада Цитадели, изрыгающая огонь из своих оборонительных турелей. На их пути – старые спутники, обломки, минное поле.

— Маневрируй! – крикнул Кайден.

Лина вела катер, уворачиваясь от огня и препятствий, одновременно удерживая шлюзы Цитадели открытыми своей силой. Каждое уклонение требовало концентрации. Каждое повреждение щита отвлекало ее. Она чувствовала, как сила уходит, как дрожит ее тело.

— Гиперпрыжок… почти готов! – голос Кайдена был напряжен. — Координаты… случайные… пять… четыре… три…

Удерживать шлюзы становилось невыносимо. Ее сила таяла. Таймер закрытия снова пополз вниз. Ворота начали медленно, неумолимо двигаться.

— Не могу больше! Они закрываются! – выдохнула Лина, чувствуя, как сознание меркнет.

— Два… один… Прыжок! – Кайден дернул рычаг.

Катер рванулся вперед. Звезды вытянулись в полосы. Последнее, что увидела Лина перед тем, как провалиться в сюрреалистическое пространство гиперканала, это смыкающиеся ворота шлюзов Цитадели… и вспышку мощного энергетического разряда изнутри. Из Цитадели.

«Что это было?» — мелькнула мысль.

Затем – тьма. Не гиперпространство. Просто тьма.

Она очнулась от ощущения холода. Лежала на чем-то жестком, вибрирующем. Голова гудела. Тело ломило. В ушах – тихий гул. Гипердвигатель?

Она открыла глаза. Перед ней – приборная панель «Призрака», тускло освещенная. Она была в кресле пилота. Катер летел… нормально. В штатном режиме гиперпрыжка.

— Кайден? – прошептала она.

Он сидел рядом, откинувшись в кресле. Бледный, с закрытыми глазами. На виске – тонкая струйка крови.

— Кайден! – повторила она, пытаясь дотянуться до него.

Он открыл глаза. В них была усталость, боль… и что-то еще. Глубокая печаль.

— Лина… — его голос был слабым. — Ты… справилась. Мы… вырвались.

— Что… что случилось? – она посмотрела на приборную панель. Все в порядке. Почему он такой? И та вспышка...

— Когда ты… не смогла больше удерживать шлюзы… — начал он тихо. – Я… должен был что-то сделать. Они почти закрылись. Нас бы раздавило… Или поймали. Я… использовал свою силу. Как там, в симуляторе. Но… сильнее. На полную.

Он замолчал, тяжело дыша.

— На что? – спросила Лина, чувствуя, как сердце снова сжимается.

— На шлюзы, — ответил он. – На их механизмы блокировки. На систему питания. Полный паралич. Перегрузка. Направляющий импульс… прямо в ядро… Чтобы их… вырвать. Выбить из порта. Снести.

Лина смотрела на него, ее ужас рос. Он использовал свою силу – подавление, контроль – но не для отключения. Для разрушения. Для уничтожения. На полную.

— Это… это было опасно, — прошептал он. — Для меня. Для корабля. Но я… я должен был…

— А вспышка? – спросила она. – Та вспышка, которую я видела… Что это было?

Кайден посмотрел на нее, и в его глазах была боль. И… признание.

— Это был… остаточный разряд, — ответил он тихо. — Выброс энергии… от активации моей силы. Когда она используется… на полную мощность. Это… это моя истинная природа, Лина. То, что я скрывал. То, чего я боялся.

Он сделал паузу. Снова тяжело дыша.

— Моя сила… это не контроль энергии. Это… ее подавление. Дезорганизация. Уничтожение. Я… я не гармонизирую, как ты. Я… я разрушаю. Я – антипод. То, что остановило роботов в симуляторе… то, что выбило шлюзы из порта… это было не просто отключение. Это было… временное разрушение на фундаментальном уровне. Как… как энтропия, направленная волей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лина смотрела на него. Шок. Ужас. Понимание. Он был не просто холодным. Он был… разрушителем. Его сила – полная противоположность ее гармонизирующему дару. Ее сила – жизнь, его – смерть.

И тут она увидела его руку. Ту, что он прижимал к голове. На ней… иней. Тонкий слой белого инея покрывал его кожу. И вокруг его глаза, на виске, откуда текла кровь – кожа была мертвенно-бледной, словно обмороженной.

— Что это? – прошептала она, касаясь его руки. Иней был ледяным.

— Побочный эффект, — ответил он тихо. — Когда я использую силу… особенно на полную… она забирает… что-то. Тепло. Жизненную энергию. Превращает… в холод. Иней под кожей.

Он посмотрел на нее, его глаза были полны невысказанной боли и… одиночества.

— Это моя цена, Лина, — сказал он глухо. — Цена моего контроля. Цена моей силы. Я – иней. Ты – пламя. И мы… мы не можем быть вместе без последствий. Я – разрушение. Ты – гармония. Мы – противоположности. И моя природа… она уничтожает твою. Или твою – мою. Или… нас обоих.

Шрамы и звезды. Он нес на себе шрамы. Но его истинная природа была холодной пустотой. Иней. А она… она была теплотой Земли, пламенем жизни, гармонией. Они были как лед и огонь. Их притяжение было сильным, но, возможно, смертельным. Его сила – разрушительная. Ее – созидательная. И теперь эта истина встала между ними, холодная и безжалостная, как иней под его кожей.

Они вырвались из Цитадели. Разоблачили заговор (частично). Но цена оказалась выше, чем они думали. Они узнали истинную природу своей силы. И эта истина грозила уничтожить не только их врагов, но и их самих. Гонка в пустоту закончилась открытием, которое было страшнее любой погони.

«Наконец-то, — прошептала Регины, удовлетворенно наблюдая за их страданиями. — Наконец-то ты создал нечто… интересное. Не просто предсказуемую романтику и клише. А конфликт. Внутренний. Взаимный. Неразрешимый. Между самими их сущностями. Лед и пламя. Разрушение и гармония. Это уже лучше. Это почти... достойно моего внимания.»

Горение в Бездне

Воздух в тесном пространстве между заклинившими гермодверями пах озоном, горелой изоляцией и предсмертной агонией механизмов. Полковник Шард и его бойцы были временно обезврежены – их аугментации, нейронные сети, даже примитивные импланты и системы связи были подавлены, дезорганизованы, обращены в хаос силой, которая для них была сродни удару из неведомой, смертельной пустоты. Но это было лишь мгновение. Перезагрузка. Восстановление. Это займет секунды.

— Замок! Он застрял! — голос Кайдена был напряженным, полным острой необходимости. Он указывал на массивную стальную дверь, которая, под воздействием силы Лины, сдвинулась, но не открылась полностью.

Лина кинулась к ней. Ее тело дрожало от изнеможения после попытки взломать ее своей силой. Она чувствовала, как вытекает энергия, как дрожат мышцы от перенапряжения. Но времени не было. Шард. Бойцы. Погоня. И… Кайден.

Он стоял рядом, его взгляд был сосредоточен на двери, на врагах за ней. Он не смотрел на нее. Но Лина чувствовала его присутствие каждой клеточкой кожи. Ощущение его тела, плотно прижатого к ее секунды назад, все еще горело на ее коже, смешиваясь с холодком страха и остаточным жаром поцелуя.

— Попробуй снова! У нас есть… максимум минута, пока системы не перезагрузятся! — Его голос был приказом, но в нем прозвучала и нотка… надежды? Веры? Он верил в нее больше, чем она сама в этот момент.

Лина приложила руки к холодному металлу двери. Закрыла глаза. Отбросила все – страх, усталость, смущение, даже жгучий след поцелуя. Сосредоточилась. Не на замке. На своей воле. На своем желании выбраться. Вырваться

с ним

. Она чувствовала тот самый спокойный, мощный поток внутри себя. Это была ее сила. Часть ее. Ее истинная природа, которая пробудилась в этом чужом мире.

Она направила поток. Не на разрушение, как, видимо, мог он. А на… убеждение. На гармонизацию. На преодоление сопротивления системы, которая пыталась удержать дверь закрытой. Приказ: "Откройся!" Не требование, а... резонанс.

Серебристое сияние окутало ее ладони, ярче, чем раньше, подпитываемое адреналином и отчаянием. Металл под ее прикосновением нагрелся, завибрировал. Раздался скрежет, громкий, режущий слух, словно старая, спящая машина просыпалась с болью. Дверь начала двигаться. Медленно. Мучительно. Но двигаться!

— Идет! — выдохнула Лина, стискивая зубы от напряжения. Она чувствовала, как сила вытекает из нее, как дрожит ее тело. Это было колоссальное усилие – противостоять воле целой системы блокировки Цитадели!

— Быстрее, Лина! — Голос Кайдена был рядом, он стоял, прикрывая ее своим телом, готовый принять удар первыми.

Она слышала звуки снаружи – хаос стихал, сменяясь нарастающим гулом. Системы перезагружались. Бойцы приходили в себя. Голоса становились отчетливее, яростнее. Они поняли.

Дверь двигалась. Сантиметр за сантиметром. Пот тек по лицу Лины, залепляя глаза. Она чувствовала, как силы покидают ее. Ее тело дрожало, готовое рухнуть.

— Не могу больше! — выдохнула она, чувствуя, как меркнет сознание. Сияние вокруг ее рук начало тускнеть. Дверь замедлилась. Остановилась. Она не открылась полностью. Осталось всего несколько сантиметров.

— Черт! — Кайден выругался. Времени не было. Голоса снаружи были уже у самой двери.

И в этот момент, когда смерть казалась неизбежной, когда силы оставили Лину, Кайден принял решение. Быстрое. Безжалостное. На его лице не отразилось ничего – только холодная, стальная решимость, которую Лина знала так хорошо.

— Лина, слушай, — его голос был твердым, как приговор, но в нем прозвучала и нотка… прощания? — У нас нет времени. Я могу… временно отключить их. Дать нам шанс. Но это будет жестко.

Он не стал объяснять. Не было времени на вопросы. Он просто посмотрел на заклинившую дверь, за которой стояли враги. Затем на Лину. Его взгляд был полон решимости и… боли?

— Готова? — спросил он.

Лина смотрела на него. Она не понимала, что он собирается делать. Но она доверяла ему. Полностью. Даже после того момента в темноте, после его резкого отстранения. Ее доверие к нему было иррациональным, необъяснимым, но оно было.

— Готова, — ответила она, сжимая его руку.

Кайден закрыл глаза на секунду. Его тело напряглось. Лина почувствовала, как от него исходит волна… не энергии, а сосредоточенной, холодной, давящей воли. Очень похоже на ее силу, но другая. Не гармонизация, а… подавление. Контроль. Не просто управление механизмами, а... приказ не существовать. Приказ замереть. Приказ сломаться.

Из-за двери раздался хаос. Крики. Оглушительный грохот, который не был похож ни на выстрелы, ни на взрывы. Словно сама материя сходила с ума. Электроника визжала, словно ее терзали невидимыми когтями. Запах озона и горелой изоляции просочился даже через заклинившую дверь, став невыносимым. Шум боя снаружи был не просто звуком – это был вихрь дезорганизации, вызванный одним единственным импульсом воли.

— Что… что вы сделали? — выдохнула Лина, потрясенная масштабом воздействия. Это было несравнимо с ее способностью. Это было что-то... другое.

— Отключил их системы, — ответил Кайден, открывая глаза. В них была усталость, боль… и что-то еще. Глубокая печаль. — Нейронные интерфейсы, оптические сенсоры, голосовая связь, системы наведения оружия. Временно. Полный паралич боевой эффективности. Но… это привлекло внимание. Теперь они знают, что я могу.

Он сделал глубокий вдох, пытаясь восстановить дыхание. Его тело слегка дрожало. Использование его силы, видимо, далось ему не легче, чем ей. И цена была видна. Вокруг его глаз, на висках, где текла тонкая струйка крови, кожа была неестественно бледной. И на тыльной стороне ладоней… тонкий слой белого инея начал появляться под его кожей.

— Замок! Он застрял! — крикнул он, указывая на дверь. — Попробуй снова! У нас есть… максимум минута, пока системы не перезагрузятся!

Лина кинулась к двери. Минута. Она была измотана после первой попытки. Ее тело кричало от боли. Но сейчас… сейчас был Кайден. Он показал свою силу. Он спас их, используя что-то такое же тайное и опасное, как ее дар. Возможно, даже опаснее. И он заплатил за это видимую цену. Это придало ей сил. Решимости. Она не могла подвести его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она снова приложила руки к двери. Собрала остатки сил. Сосредоточилась не на замке. Не на своей усталости. На своей воле. На своем желании выбраться. На нем. На той новой, хрупкой связи, которая возникла между ними.

Серебристое сияние вернулось, ярче, чем раньше, подпитываемое адреналином, страхом за него и только что увиденной его силой. Металл завибрировал сильнее, болезненно скрипя. Скрежет стал оглушительным, он пронзал мозг, но Лина держалась. Она чувствовала, как ее поток сталкивается с остаточным сопротивлением замка, с последними искрами умирающей системы. Она толкала. Всем своим существом.

И медленно, преодолевая последний барьер, гермодверь начала отъезжать в сторону, раскрывая проход в стыковочный док G-17.

Дверь открылась, открывая путь в тихий, заброшенный стыковочный док G-17. Хаос за ними стих – системы противника перезагружались, солдаты приходили в себя после невидимого удара. Но тишина была обманчивой. В любой момент здесь могли появиться подкрепления, готовые открыть огонь на поражение.

— Бежим! — Кайден схватил Лину за руку – его пальцы были холодными, почти ледяными – и потащил ее вперед.

Они бежали через огромный, пыльный док, к силуэту «Призрака», который стоял у причала, словно ждал их. Воздух был спертым, пахло машинным маслом и тишиной запустения. Каждый шаг отдавался эхом, казалось, слишком громким в этом мертвом пространстве.

Они запрыгнули внутрь катера, захлопнули люк. Двигатель тихо гудел, готовый к старту. Кайден рухнул в кресло пилота, тяжело дыша. Бледность на его лице усилилась, иней на руках стал заметнее.

— Системы… — прохрипел он, прижимая руку к голове. — Нужно… проверить… Я использовал… слишком много…

Лина поняла. Его сила тоже имела свою цену. Он был на пределе физического истощения. Ему было больно. И не только физически.

— Я сама! — она оттолкнула его руку от консоли, взяла управление на себя. Ее интуитивная связь с техникой была сейчас необходима. Она чувствовала «Призрак» как продолжение своего тела, чувствуя его системы, его готовность. — Указывайте курс!

Кайден выдавил из себя слова, указывая на навигационную панель. — Курс – от станции! Максимальное ускорение!

Лина рванула рычаг управления. «Призрак» содрогнулся всем корпусом, двигатели взревели, и катер оторвался от причала. Они неслись через док, к открытым внешним шлюзам, оставляя позади заклинившую гермодверь и безмолвное поле боя.

Сзади раздался пронзительный сигнал тревоги – их засекли! Из туннеля, откуда они только что вышли, вырвались первые бойцы службы безопасности. Их системы перезагрузились. Они открыли огонь по катеру.

— Щиты! — крикнул Кайден.

Лина активировала щиты «Призрака». Полупрозрачный купол энергии вспыхнул, принимая удары бластерных лучей. Индикатор мощности щитов на панели управления начал стремительно падать. Щиты старого катера не были рассчитаны на такой интенсивный обстрел.

— Внешние шлюзы! Закрываются! — Голос Кайдена был напряженным. На экране перед ней индикаторы шлюзов Цитадели вспыхнули красным. Огромные стальные ворота, ведущие в открытый космос, начали медленно смыкаться, грозя запереть их в доке.

— Не успеем! — выдохнула Лина. Расстояние до шлюзов было слишком большим, а скорость «Призрака» недостаточной.

— Сила, Лина! — Кайден повернулся к ней, его глаза горели лихорадочным огнем, контрастирующим с бледностью лица и инеем на руках. — Шлюзы! Открой их! Держи открытыми!

Снова? После всего? Она была измотана. Истощена. Последняя попытка открыть дверь забрала почти все ее силы. Но его взгляд, его вера в нее, его собственная жертва… это придавало ей решимости. Она не могла подвести его.

Она сосредоточилась. На шлюзах. На их массивных, послушных системам Цитадели механизмах. На гидравлике, на запорах, на подаче энергии, которая заставляла их двигаться. Отчаянное желание вырваться! Вырваться вместе с ним!

Она направила свой поток – спокойный, но теперь с отчаянной, пронзительной ноткой. Она чувствовала их – механизмы шлюзов – сопротивляющиеся, послушные приказу закрыться, приказу системы. Она приказала им… остановиться. Замереть. Подчиниться

ее

воле. Держаться открытыми!

Серебристое сияние окутало ее руки на консоли, которая, казалось, послушно передавала ее волю системам Цитадели через невидимую связь. Консоль завибрировала под ее пальцами. Таймер закрытия шлюзов на экране замер. Ворота остановились, оставшись приоткрытыми.

— Идет! — выдохнула Лина, стиснув зубы от напряжения. Это было колоссальное усилие. Удерживать целую систему шлюзов Цитадели, против ее воли, против ее команд! Она чувствовала, как дрожит ее тело, как горят мышцы.

— Держи! Я готовлю гиперпрыжок! — Кайден, превозмогая слабость, снова сосредоточился на навигации. Он быстро вводил координаты, высчитывал прыжок.

«Призрак» неистово рвался вперед, к спасительной щели между гигантскими воротами. За ними – шквал огня из дока, бойцы службы безопасности, которые, придя в себя, снова открыли огонь. Щиты катера падали.

— Гиперпрыжок… почти готов! — голос Кайдена был напряженным, но уже не лихорадочным. — Координаты… случайные… Пять… четыре… три…

Удерживать шлюзы становилось невыносимо. Ее сила таяла с каждым мгновением. Таймер закрытия снова пополз вниз. Ворота начали медленно, неумолимо двигаться, смыкаясь.

— Не могу больше! Они закрываются! — выдохнула Лина, чувствуя, как сознание меркнет. Ее тело переставало слушаться. Сияние вокруг ее рук меркло.

— Два… один… Прыжок! — Кайден рванул рычаг гипердрайва.

Катер рванулся вперед, прямо в смыкающиеся ворота. Звезды за обзорным экраном вытянулись в полосы. Катер сильно встряхнуло, когда они провалились в сюрреалистическое пространство гиперканала. Последнее, что увидела Лина перед тем, как провалиться в настоящую, абсолютную тьму, это смыкающиеся ворота шлюзов Цитадели… и вспышку мощного энергетического разряда изнутри. Из Цитадели. Не снаружи. Изнутри.

«Что это было?» — мелькнула последняя мысль, прежде чем сознание ее покинуло.

Она очнулась от ощущения холода. Пронизывающего холода. Лежала на чем-то жестком, вибрирующем – кресле пилота. Голова гудела. Тело ломило. В ушах – тихий гул гипердвигателя.

Она открыла глаза. Перед ней – приборная панель «Призрака», тускло освещенная. Она была в кресле пилота. Катер летел… нормально. В штатном режиме гиперпрыжка. Они вырвались.

— Кайден? — прошептала она.

Он сидел рядом, откинувшись в кресле. Бледный, с закрытыми глазами. На виске – тонкая струйка крови. И… иней. Его волосы, брови, даже ресницы были покрыты тонким слоем белого инея.

— Кайден! — повторила она, пытаясь дотянуться до него. Ее пальцы коснулись его руки. Лед. Холодный, пронизывающий холод. Иней покрывал не только его руки, но и проступал сквозь ткань формы на плечах, на груди.

Он открыл глаза. В них была усталость, боль… и что-то еще. Глубокая, леденящая печаль. И… принятие.

— Лина… — его голос был слабым, хриплым. — Ты… справилась. Мы… вырвались.

— Что… что случилось? — Она посмотрела на приборную панель. Все в порядке. Почему он такой? И та вспышка...

— Когда ты… не смогла больше удерживать шлюзы… — начал он тихо. Он дышал тяжело, каждый вдох, казалось, причинял боль. — Они почти закрылись. Нас бы раздавило… Или поймали. Я… должен был что-то сделать.

Он помолчал, собираясь с силами.

— Я… использовал свою силу, — продолжил он. — Как там, в симуляторе. Но… сильнее. На полную.

— На что? — спросила Лина, чувствуя, как сердце снова сжимается от предчувствия.

— На шлюзы, — ответил он. — На их механизмы блокировки. На систему питания. Полный паралич. Перегрузка. Направляющий импульс… прямо в ядро… Чтобы их… вырвать. Выбить из порта. Снести.

Лина смотрела на него, ее ужас рос. Он использовал свою силу – подавление, контроль – но не для отключения. Для разрушения. Для уничтожения. На полную.

— Это… это было опасно, — прошептал он. — Для меня. Для корабля. Но я… я должен был…

— А вспышка? — спросила она. — Та вспышка, которую я видела из Цитадели… Что это было?

Кайден посмотрел на нее, и в его глазах была боль. И… признание.

— Это был… остаточный разряд, — ответил он тихо. — Выброс энергии… от активации моей силы. Когда она используется… на полную мощность. Это… это моя истинная природа, Лина. То, что я скрывал. То, чего я боялся.

Он сделал паузу. Снова тяжело дыша.

— Моя сила… это не контроль энергии. Это… ее подавление. Дезорганизация. Уничтожение. Я… я не гармонизирую, как ты. Я… я разрушаю. Я – антипод. То, что остановило роботов в симуляторе… то, что выбило шлюзы из порта… это было не просто отключение. Это было… временное разрушение на фундаментальном уровне. Как… как энтропия, направленная волей.

Лина смотрела на него. Шок. Ужас. Понимание. Он был не просто холодным. Он был… разрушителем. Его сила – полная противоположность ее гармонизирующему дару. Ее сила – жизнь, его – смерть.

И тут она увидела его руку. Ту, что он прижимал к голове. На ней… иней. Тонкий слой белого инея покрывал его кожу. И вокруг его глаза, на виске, откуда текла кровь – кожа была мертвенно-бледной, словно обмороженной. Холодная, мертвенная бледность.

— Что это? — прошептала она, касаясь его руки. Иней был ледяным. Как сама смерть.

— Побочный эффект, — ответил он тихо. — Когда я использую силу… особенно на полную… она забирает… что-то. Тепло. Жизненную энергию. Превращает… в холод. Иней под кожей.

Он посмотрел на нее, его глаза были полны невысказанной боли и… глубокого, космического одиночества.

— Это моя цена, Лина, — сказал он глухо. — Цена моего контроля. Цена моей силы. Я – иней. Ты – пламя. И мы… мы не можем быть вместе без последствий. Я – разрушение. Ты – гармония. Мы – противоположности. И моя природа… она уничтожает твою. Или твою – мою. Или… нас обоих.

Шрамы и звезды. Он нес на себе шрамы. Но его истинная природа была холодной пустотой. Иней. А она… она была теплотой Земли, пламенем жизни, гармонией. Они были как лед и огонь. Их притяжение было сильным, но, возможно, смертельным. Его сила – разрушительная. Ее – созидательная. И теперь эта истина встала между ними, холодная и безжалостная, как иней под его кожей. Это была новая, высшая грань дозволенного.

Они вырвались из Цитадели. Разоблачили заговор (частично). Но цена оказалась выше, чем они думали. Они узнали истинную природу своей силы. И эта истина грозила уничтожить не только их врагов, но и их самих. Гонка в пустоту закончилась открытием, которое было страшнее любой погони. И в пространстве гиперканала, между звезд, под аккомпанемент тихого гула двигателей, началась их новая, самая опасная битва – битва с собственной сущностью.

Иней и Пламя

Катер несся сквозь сюрреалистические туннели гиперпространства, его ровный гул обволакивал их, создавая иллюзию покоя. Но покоя не было. Не после того, что произошло. Не после того, что он показал.

Лина смотрела на Кайдена. Он все еще сидел в кресле пилота, бледный, изможденный. Иней на его волосах, бровях, ресницах, на коже рук – это было реально. Холодное, неоспоримое доказательство его природы. Его силы. Разрушения.

Его глаза были открыты. Он смотрел на нее. В его взгляде больше не было ледяной маски офицера. Только усталость, боль и... принятие. Принятие своей сущности. Принятие пропасти, что теперь разверзлась между ними.

— Это… моя цена, Лина, — прохрипел он снова, словно не веря, что она еще здесь, рядом. — Цена моего контроля. Цена моей силы. Я – иней. Ты – пламя. И мы… мы не можем быть вместе без последствий.

Лина не могла отвести глаз от инея на его коже. Он был холодным, как сама пустота. И одновременно... притягивающим. Как тайна. Как опасность.

Она чувствовала себя опустошенной, тело болело от перенапряжения, но этот холод, исходящий от него, парадоксальным образом разжигал в ней... нечто иное. Не страх. Не отвращение. Жар. Дикий, неконтролируемый жар, который поднимался из самых глубин ее существа.

Напряжение между ними, которое всегда было электрическим, теперь стало почти физическим. Контраст. Его пронизывающий холод и ее внутренняя жара, пробужденная страхом, адреналином и... его близостью, его откровением, его уязвимостью.

Они сидели в креслах пилотов, разделенные пространством узкой кабины, но притянутые друг к другу силой, которая казалась древнее звезд. Их истинные сущности, Иней и Пламя, столкнулись, вступили в смертельный танец.

Лина медленно поднялась с кресла. Тело протестовало, но она игнорировала боль. Она сделала шаг к нему. Затем еще один. Кайден не двигался, просто смотрел на нее, в его глазах читался вопрос. И предупреждение. Он знал, что это опасно. Знал цену.

Она встала рядом с его креслом. Протянула руку. Ее пальцы дрожали. Она коснулась его щеки. Холод. Пронизывающий, ошеломляющий холод, который, казалось, должен был обжечь, но лишь усиливал ее собственный внутренний жар.

— Лина… — его голос был предостережением.

— Я… я не боюсь, — прошептала она, сама удивляясь своей смелости. Или безумию.

Ее горячая ладонь скользнула по его инею покрытой щеке, спускаясь ниже, к линии челюсти. Холод его кожи был невероятным. Казалось, он должен был быть твердым, как лед, но он был... мягким. Уязвимым. Под этим холодом она чувствовала биение его жизни. Его силы.

Она наклонилась. Очень медленно. Давая ему возможность отстраниться. Но он не отстранился. Он закрыл глаза, его дыхание стало неровным. Его рука поднялась, его холодные пальцы коснулись ее руки, прижимающей его щеку.

Их губы встретились.

Это был поцелуй контрастов. Холод и жар. Лед и пламя. Его губы были обжигающе холодными, ее – горячими. Но вместо отторжения этот контраст порождал дикое, всепоглощающее желание. Жар в ней поднялся, требуя ответа. Холод в нем казался голодным, стремящимся поглотить ее тепло.

Его руки, покрытые инеем, скользнули по ее телу, сжимая, притягивая ближе. Холод его прикосновений проникал сквозь ткань формы, вызывая не дрожь страха, а судороги удовольствия. Она застонала, прижимаясь к нему, вплетая пальцы в его иней покрытые волосы.

Гиперканал снаружи искажался, его разноцветные туннели словно отражали бурю, бушующую внутри катера. Двое – противоположности. Притянутые с неумолимостью гравитации.

Ее тепло, ее жар... он чувствовал его каждой клеткой. Словно она была солнцем, прорывающимся сквозь вечную мерзлоту его сущности. Его холод, его иней... он обволакивал ее, угрожал, но и притягивал, как неизведанное.

Их формы были скомканы, брошены в креслах пилотов, тела сплетались в этом тесном пространстве, ведомые древним, первобытным инстинктом, который ни их разум, ни их силы не могли контролировать. Это не была романтика. Это было... слияние. Столкновение. Попытка понять друг друга на самом фундаментальном уровне, на уровне тепла и холода, жизни и ее отрицания.

Его холодные руки исследовали ее кожу под формой, вызывая мурашки, но и разжигая ответный жар. Ее горячие ладони касались его инея покрытого тела, пытаясь растопить лед, достичь его сути.

Он застонал, глубоко, отрывисто, ее имя или просто звук, полный боли, желания и... потери контроля. Иней на его коже словно вспыхнул, стал ярче, проступая сквозь ткань формы, распространяя холод по кабине. Температура внутри катера начала резко падать.

Лина почувствовала это. Пронизывающий холод, исходящий от него, теперь не просто касался ее. Он проникал

внутрь

. Угрожал ее теплу, ее жизни. Казалось, он пытался поглотить ее силу, ее сущность.

Но вместо того, чтобы отступить, она прижалась еще сильнее. Ее собственная сила – гармония, тепло, жизнь – инстинктивно ответила на угрозу. Она вспыхнула внутри нее, противостоя холоду, борясь с ним, пытаясь его... уравновесить.

Это был бой. Бой на уровне сущностей. Иней против Пламени. Разрушение против Гармонии. Не на жизнь, а на смерть их

природы

. И посреди этого космического конфликта их тела, переплетенные, стали полем битвы.

Кайден почувствовал ее ответ. Ее жар, ее силу, сопротивляющуюся его холоду, проникающую в его мерзлоту. Это было одновременно болезненно и... невероятно. Словно кто-то впервые пробил броню его вечной мерзлоты.

Момент достиг пика. Их тела были прижаты друг к другу, их силы сталкивались в безмолвном, яростном вихре тепла и холода, жизни и инея. Это было экстатично и одновременно... опасно.

Затем, так же внезапно, как и началось, все оборвалось. Напряжение схлынуло. Поток сил остановился. Они тяжело дышали, их тела все еще были переплетены, но битва закончилась.

Кабина катера была наполнена пронизывающим холодом. Тонкий слой инея покрывал панели управления, иллюминатор, даже их собственную форму.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лина лежала, прижатая к нему, чувствуя его холодное, неподвижное тело. Она посмотрела на него. Иней на его лице был гуще, чем раньше. Кожа бледнее. Его глаза были закрыты. Дыхание – неглубокое.

— Кайден? — прошептала она, чувствуя, как страх сжимает сердце.

Иней и пламя ч.2

Холод в кабине «Призрака» был неестественным. Он исходил от Кайдена, пронизывая воздух, оседая инеем на поверхностях. Лина сидела, прижатая к своему креслу, ее тело дрожало не только от усталости, но и от этого пронизывающего, мертвенного холода. Она смотрела на него, на иней, покрывающий его волосы, брови, кожу. Его глаза были закрыты, дыхание неглубокое.

— Кайден? — прошептала она снова, голос сорвался на хрип. Страх, который она подавила во время побега, теперь вернулся, острый и холодный. Не страх смерти от бластера или декомпрессии. Страх за него. И страх… перед ним. Перед его природой.

Она осторожно протянула руку и коснулась его лица. Кожа была ледяной, твердой, словно мрамор, но под ней она чувствовала слабое биение пульса. Холод был не просто низкой температурой. Это было ощущение… отсутствия тепла. Энтропии. Самой сути его силы, проявляющейся физически.

«Он использовал слишком много, — пронеслась мысль. — На полную мощность. Та цена… это не просто метафора.»

Его глаза медленно открылись. Взгляд был тусклым, в нем читалась глубокая усталость. Но он смотрел на нее. Узнавал.

— Лина… — его голос был слабым, сиплым шепотом. — Мы… мы в гиперпространстве?

— Да, — ответила она. — Мы вырвались. Ты… ты справился.

На его губах появилась слабая, болезненная улыбка. — Мы… справились. Вдвоем. Твоя сила… она… позволила нам пройти через шлюзы. Моя… их… снесла.

Он говорил об этом с какой-то отстраненностью, словно анализировал произошедшее как тактическую операцию, даже будучи на грани. Профессиональная деформация. Или это был его способ справиться с ужасом собственного дара?

— Иней… — прошептала Лина, касаясь его волос. Лед был ломким, рассыпался в ее пальцах холодными кристаллами. — Это… всегда происходит? Когда вы используете силу?

Кайден закрыл глаза на мгновение, словно собираясь с силами. — Когда… на полную мощность… да. Это… ее проявление. Цена. Она… забирает. Тепло. Жизнь. Превращает в… холод. Дезорганизацию. Энергия… распада.

Он открыл глаза, и в них снова появилась та леденящая печаль, которую она видела перед тем, как потерять сознание. — Это моя природа, Лина. Иней. Энтропия. Все, что я контролирую… все, что я подавляю… это лишь… временная отсрочка хаоса. А моя сила… она и есть хаос. Направленный.

Лина смотрела на него, и слова теряли смысл. Хаос. Энтропия. Разрушение. Это был он? Человек, который построил вокруг себя стену порядка и контроля? Человек, который стал ее опорой в этом безумном мире?

— А я… я гармония? — спросила она, вспоминая свои ощущения, когда касалась техники, когда уравновешивала энергию. Тепло. Порядок. Жизнь.

— Ты… антипод, — подтвердил он, его голос стал чуть сильнее. — Пламя. Жизнь. Порядок. Мы… противоположности. Фундаментальные. И…

Он замолчал, глядя на нее, его взгляд был тяжелым.

— И… то, что произошло… — его взгляд метнулся к ее губам, затем к его рукам, покрытым инеем. — Наша… близость… Она… это опасно, Лина. Очень опасно. Моя сила… она противостоит твоей. Пытается ее подавить. Поглотить. Или… твоя – мою. Или…

Он не закончил фразу, но Лина поняла. Их связь. Их растущие чувства. Физическая близость. Это не просто романтическая драма. Это экзистенциальная угроза. Два полюса. Притянутые, но уничтожающие друг друга при соприкосновении.

«Как… как гениально, — прошипела Регины, наслаждаясь моментом. — Любовь как поле битвы. Страсть как акт взаимного разрушения. Примитивное биологическое влечение, возведенное в ранг космической трагедии. Прекрасно.»

Лина чувствовала, как холод, исходящий от Кайдена, усиливается. Он не просто сидел рядом. Он словно вытягивал тепло из кабины. А ее тело, инстинктивно противостоя, генерировало больше жара, пытаясь с ним бороться. Она чувствовала эту борьбу внутри себя. Борьбу между ее природой и его. Отраженную в их телах, в их силах.

— Что… что теперь? — прошептала она, не зная, как справиться с этой новой реальностью.

Кайден закрыл глаза, откидываясь в кресле. Иней на его лице стал еще гуще. Казалось, он замерзает изнутри.

— Теперь… — его голос был слабым. — Теперь нам нужно… выжить. Скрыться. Найти… способ понять… что это за сила. Обе… Наша… природа… Найти… способ… контролировать… Или… использовать… Без… разрушения…

Он говорил с трудом, слова давались ему с болью.

— И… нужно понять… Куратор Ноль… — прошептал он. — Он… знает о силе. Ищет… Нулевой Камень… Ключ…

Его голос затих. Дыхание стало еще более неглубоким. Иней продолжал расползаться по его коже.

— Кайден! — Лина склонилась над ним. — Что с вами? Вы… замерзаете?

— Цена… — пробормотал он. — Всегда есть… цена… Когда… используешь… на полную…

Он попытался поднять руку, но она дрожала и была покрыта толстым слоем льда. Лина взяла его холодную, тяжелую руку в свои ладони. Ее тепло… ее сила… она инстинктивно пыталась передать ему энергию, жизнь.

Она сосредоточилась. На своем тепле. На своем потоке. На своей силе Гармонии. И направила ее на него. На иней, на холод, на бледность его кожи. Приказ: "Тепло. Жизнь. Восстановление."

Серебристое сияние окутало ее руки, касающиеся его. Оно перешло на него, сталкиваясь с его инеем. Произошло столкновение. Двух сил. Полярных.

Лина почувствовала сопротивление. Не просто пассивный холод. Активное противодействие. Его сила, даже в бессознательном состоянии, боролась с ее. Иней пытался поглотить ее тепло. Ее жизнь. Ее Гармонию.

Боль. Острая, пронизывающая боль вспыхнула в ее руках. Словно ее тепло вытягивали, а вместо него вливали жидкий азот. Сияние вокруг ее рук меркло, подавляемое его холодом.

— Нет! — выдохнула она. — Я не могу… Это больно…

Его сила была разрушительной не только для внешнего мира, но и для всего, что с ней соприкасалось. Для ее силы. Для нее.

Кайден застонал. Его глаза открылись, в них был ужас. Он видел, что происходит. Чувствовал.

— Лина… не надо… — прошептал он. — Не пытайся… Моя природа… она… уничтожит тебя…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он попытался отдернуть руку, но его пальцы были слишком слабы, слишком скованы льдом.

— Но… я не могу вас бросить! — Лина стиснула зубы, превозмогая боль. Она не могла просто сидеть и смотреть, как он замерзает изнутри.

Она направила еще один поток своей силы. Сильнее. Отчаяннее. Приказ: "Жить! Восстановиться!"

Противодействие усилилось. Холод стал невыносимым. Боль в ее руках была такой, словно их разрывали на части. Серебристое сияние вспыхнуло, борясь с его инеем, но явно проигрывая. Лина почувствовала, как ее собственное тепло уходит, как проступает холод на ее коже.

«Глупость, — прошипела Регины. — Чистая, незамутненная биологическая глупость. Эмоции, превалирующие над логикой выживания. Ее тепло пытается согреть его холод, и вместо того, чтобы просто нейтрализоваться, его энтропия пытается поглотить ее порядок. Банально. И... красиво в своей бесполезности.»

— Лина! — Кайден напрягся, собирая остатки воли. — Остановись! Приказываю!

Он использовал свою силу – не на нее, а… на себя? На свои руки? Подавляя собственный дар? Останавливая поток холода, который пытался поглотить ее тепло?

Его руки, которые она держала, резко стали еще холоднее, а затем… дрогнули. Иней начал медленно отступать от самых кончиков его пальцев. Холод перестал быть пронизывающим, став просто очень сильным.

Кайден тяжело дышал. — Я… я могу… подавлять… себя… Но это… истощает…

Он отдернул руки из ее ладоней. Иней на его теле остался, но перестал распространяться. Кожа под ним осталась бледной и холодной, но уже не ледяной.

Лина рухнула обратно в кресло, дрожа, прижимая свои руки к груди. Они горели от боли и холода. Ее сила, ее тепло – все это истощилось в попытке противостоять его природе.

Они сидели в тишине, тяжело дыша. Он – бледный, покрытый инеем, на грани истощения. Она – дрожащая, с горящими от боли руками, тоже на пределе. И между ними – холод, оседающий на поверхностях кабины, вещественное доказательство его силы и цены.

Истина об их несовместимости, о смертельной опасности их близости – она больше не была просто теорией. Она стала физической реальностью. Отраженной в инее на его коже и боли в ее руках.

«Вот. Теперь ты понял, Господин, — прошептала Регины, удовлетворенно. — Я дала тебе то, что ты хотел. Банальную эротику. И показала ее настоящую цену. Не просто разбитое сердце или сложные отношения. А попытку взаимоуничтожения на уровне самой их сущности. Это уже не просто танец. Это... горение. В Бездне.»

Гиперканал продолжал нести их сквозь пустоту. Куда? Неизвестно. Как долго продлится их бегство? Неизвестно. Что ждет их дальше? Смерть? Разделение? Или смогут ли Иней и Пламя найти способ сосуществовать?

Неизвестно. Но теперь у них была общая рана. Общая тайна. И общее понимание того, насколько опасны они друг для друга. И насколько сильно они все еще притягиваются.

Ледяная Цена

Тишина гиперпространства давила, нарушаемая лишь гулом двигателей «Призрака» и прерывистым, болезненным дыханием Кайдена. Иней. Он был повсюду – на его волосах, ресницах, руках, проступал сквозь ткань формы, покрывал ледяной коркой консоль перед ним. Кабина катера превратилась в морозильную камеру, и источником этого пронизывающего холода был он.

Лина сидела рядом, дрожа, кутаясь в свою форму, которая уже не спасала от стужи. Боль в руках после попытки согреть его, противостоять его силе, немного утихла, сменившись ноющей пустотой. Она смотрела на него – на его мертвенную бледность, на струйку крови, замерзшую на виске, на иней, покрывающий его, как саван. Страх смешивался с ошеломляющим осознанием. Он – разрушение. Она – гармония. Иней и Пламя.

Он пошевелился, открыл глаза. Взгляд был тусклым, но осмысленным. Он встретил ее взгляд, и в его глазах была бездна усталости и… принятия.

— Ты… в порядке? – его голос был едва слышным шепотом, слова давались с трудом.

— Я – да, — кивнула Лина, хотя ее тело все еще дрожало. – А вы… Кайден… Вам очень плохо?

— Это… проходит, — он медленно выдохнул, и облачко пара вырвалось изо рта. – Когда… перестаю использовать силу… баланс… медленно… восстанавливается. Но… след остается. Всегда.

Он посмотрел на свои руки, покрытые инеем.

— Это моя природа, Лина. То, чем я плачу за контроль, за силу. Я – энтропия. Порядок, который я поддерживаю вокруг себя, в Академии, в себе… это лишь тонкая корка льда над бездной хаоса. А моя сила… она высвобождает этот хаос.

Он говорил это ровно, почти отстраненно, но Лина видела боль в глубине его глаз. Боль не только физическую, но и экзистенциальную. Ужас от собственной сущности.

— А я… гармония? – тихо спросила она, вспоминая свои ощущения.

— Ты – антипод, — подтвердил он. – Жизнь. Тепло. Порядок. То, что моя природа… инстинктивно пытается подавить. Уничтожить.

Он посмотрел на нее, и его взгляд стал тяжелым.

— То, что произошло… в симуляторе… наша близость… Она катализировала выброс. Мой контроль ослаб. И… последствия могли быть… катастрофическими. Для тебя. Моя сила… она могла поглотить твою. Погасить твое пламя. Навсегда.

Лина слушала, и холод пробирал ее до костей, но это был уже не только его холод. Это был холод осознания их несовместимости. Их притяжение, такое сильное, такое неодолимое – оно было смертельно опасным. Каждый поцелуй, каждое прикосновение – это игра со смертью, танец на грани взаимоуничтожения.

— Значит… мы не можем… — начала она, но голос сорвался.

— Быть вместе? – закончил он за нее тихо. – Физически… это почти невозможно без риска. Каждое мое сильное проявление силы будет угрожать тебе. Каждое твое – будет пытаться «исцелить» меня, вызывая ответное разрушение. Мы как два противоположных заряда, Лина. Притяжение огромно. Но столкновение… высвобождает слишком много энергии. Опасной энергии.

Он с трудом приподнялся в кресле, его движения были скованными, словно он двигался сквозь толщу льда.

— Но это не значит… что мы не можем быть… командой. Партнерами. У нас есть общая цель. Общий враг. И общая тайна.

Он протянул руку – все еще холодную, с проступающим инеем – и осторожно коснулся ее щеки. Его прикосновение было легким, почти невесомым, но Лина почувствовала не только холод, но и… что-то еще. Глубокую, неизбывную нежность. И решимость.

— Мы найдем способ, Лина, — сказал он тверже, его голос обретал силу. – Понять нашу природу. Научиться контролировать это взаимодействие. Может быть, даже использовать его. Но для этого нам нужно выжить. И нам нужны ответы.

Он убрал руку и указал на консоль, где все еще светились файлы доктора Эша.

— Ответы могут быть здесь. В его исследованиях. В записях о «Химере». О «Нулевом Камне». Мы должны изучить все. Найти слабое место «Куратора Ноль». И нанести удар первыми.

Хрупкий диалог состоялся. Истина была страшной, но она была произнесена. Пропасть между ними обозначилась, но вместо того, чтобы разлучить их окончательно, она создала новую, опасную связь – связь партнеров, вынужденных искать баланс между своей разрушительной химией и необходимостью выжить.

Как только Кайден немного пришел в себя – иней на его коже стал менее заметным, хотя бледность и холод остались, – они погрузились в изучение данных с чипа. Файлы доктора Эша были настоящим ящиком Пандоры. Десятки отчетов об экспериментах, личные дневники, переписка с «Куратором Ноль» и полковником Шардом, схемы каких-то устройств, связанных с «Нулевым Камнем», упоминания о древних руинах на забытых планетах, где якобы находили артефакты терранского происхождения.

Они читали, анализировали, сопоставляли факты. Картина вырисовывалась все более зловещая. «Куратор Ноль» был не просто высокопоставленным чиновником или военным. Судя по обрывкам фраз и уровню секретности, это была фигура с огромным влиянием, возможно, даже не из структуры Содружества, а из какой-то теневой организации или даже представитель древней расы, заинтересованной в возрождении или контроле терранской пси-энергии. «Нулевой Камень» был ключом к этому контролю, артефактом, способным стабилизировать и усиливать пси-способности терранского типа, но только при наличии «оператора» с подходящим генотипом и… определенным уровнем силы. Каэла Рин была таким потенциальным оператором, но ее сила была нестабильна. А Лина… Лина была идеальным кандидатом. Ее сила Гармонии, как они теперь понимали, была не просто побочным эффектом, а возможно, той самой «чистой» формой терранской энергии, которую искал Эш и его покровитель.

— Они охотятся не просто за тобой, Лина, — сказал Кайден, просматривая очередной зашифрованный отчет. – Они охотятся за ключом к силе, способной изменить баланс сил в галактике. Ты для них – одновременно и инструмент, и главная угроза.

— А «Нулевой Камень»? Где он? – спросила Лина, пытаясь расшифровать координаты, мелькавшие в переписке Эша.

— Точно неизвестно. Эш был осторожен. Но упоминаются координаты заброшенной исследовательской станции в системе Тау Кита – возможно, там он проводил часть экспериментов или хранил артефакт. Это наш следующий пункт назначения. Но лететь туда сейчас – безумие. «Куратор Ноль» наверняка уже знает о нашем побеге и об украденных данных. Он будет ждать нас там.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Они поняли, что им нужно не только скрываться, но и готовиться. Готовиться к противостоянию с врагом, который знал об их силах больше, чем они сами. И главное – им нужно было научиться взаимодействовать, не разрушая друг друга.

Кайден предложил попробовать простое упражнение на контроль.

— Сосредоточься на своем потоке, Лина. Почувствуй свое тепло, свою гармонию. А я… я попробую просто… быть рядом. Не подавлять. Не контролировать. Просто… существовать. Посмотрим, что произойдет.

Они сели друг напротив друга в тесной каюте. Лина закрыла глаза, погружаясь в себя, ощущая тепло своей силы. Кайден тоже закрыл глаза, его дыхание стало ровным, он явно прилагал усилия, чтобы сдерживать свой внутренний холод.

Сначала ничего не происходило. Но потом Лина почувствовала его – тонкую, едва заметную ауру холода, исходящую от него. Она не была агрессивной, но она была… чужеродной. Ее собственная сила инстинктивно напряглась, готовая защищаться.

— Спокойно, — прошептал Кайден, словно почувствовав ее реакцию. – Не борись. Просто наблюдай. Прими… что я рядом. Что мой холод… существует.

Лина сделала усилие. Перестала сопротивляться. Она позволила его холоду быть рядом с ее теплом. И произошло странное. Они не смешивались. Не уничтожали друг друга. Они словно… создавали границу. Тонкую, вибрирующую мембрану между Инеем и Пламенем. На этой границе ощущалось невероятное напряжение, но не разрушительное, а… созидательное? Словно на стыке их противоположных сил рождалось что-то третье. Нестабильное, но потенциально мощное.

Они просидели так несколько минут, оба покрытые потом – она от жара своей силы, он от холода своей, и оба от усилия удерживать этот хрупкий баланс.

— Кажется… кажется, это возможно, — прошептала Лина, открывая глаза.

— Возможно, — Кайден тоже открыл глаза. Иней на его коже стал чуть меньше, бледность не такой мертвенной. Их совместная концентрация, их баланс, похоже, помогал и ему. – Но это требует… абсолютного доверия. И контроля. Малейшая ошибка, всплеск эмоций – и все может рухнуть.

Они смотрели друг на друга. Осознание их уникальной, опасной связи и потенциальной силы, которую они могли бы обрести вместе, висело между ними. Это был проблеск надежды. Хрупкой, как лед на заре, но надежды. Они нашли не только свою природу, но и возможный путь к ее равновесию. Путь, который им предстояло пройти вместе, сражаясь не только с внешними врагами, но и с демонами внутри себя.

Голос из Прошлого

Пока Лина и Кайден пытались осмыслить свою природу и спланировать дальнейшие шаги, на связь вышел неожиданный источник. Зашифрованное сообщение поступило на личный, глубоко скрытый канал Кайдена, который он использовал для связи со своими самыми доверенными агентами еще со времен службы в спецназе. Сигнал был слабым, искаженным, но идентификатор отправителя заставил Кайдена напрячься. Это был позывной лейтенанта Корвуса. Того самого Корвуса, который исчез вместе с Каэлой Рин на Дельте-7.

— Он жив? – прошептала Лина, увидев изумление на лице Кайдена.

— Не знаю, — Кайден быстро работал с консолью, пытаясь усилить и расшифровать сигнал. – Это может быть ловушка. Старый код, перехваченный врагом. Но… если это действительно он…

Сообщение было коротким и обрывочным: «…Вольф… слышишь?.. Каэла… она не… пре… Запись… архив 'Омега'… Координаты… Осторожно… 'Куратор'… знает…» Сигнал прервался.

Архив «Омега»? Это был один из самых секретных и старых архивов Цитадели, расположенный в заброшенном секторе станции, куда мало кто имел доступ. Запись? О чем? О Каэле? О том, что она не предательница? И «Куратор» знает… О чем? О записи? О Корвусе?

— Это ловушка, Кайден, — твердо сказала Лина. – Они знают, что мы сбежали. Они знают, что мы ищем правду о Каэле и «Химере». Они пытаются заманить нас обратно.

— Я знаю, что это похоже на ловушку, — согласился он, его взгляд был прикован к координатам архива «Омега». – Но если есть хоть малейший шанс, что Корвус жив… и что у него есть информация, которая может помочь нам против «Куратора Ноль»… Я должен проверить. Он был моим другом. Я обязан ему.

Лина видела решимость в его глазах. Он не мог проигнорировать этот зов, даже если он вел прямо в пасть льву.

— Тогда я иду с тобой, — сказала она так же твердо. – Мы команда. Мы идем вместе.

Кайден посмотрел на нее, в его глазах была борьба. Он не хотел подвергать ее новой опасности. Но он также знал, что не сможет ее остановить. И что ее способности могут быть решающими в этой вылазке.

— Хорошо, — кивнул он наконец. – Вместе. Но на моих условиях. Максимальная осторожность. Никакого геройства. Если что-то пойдет не так – мы немедленно отступаем. Любой ценой.

Они изменили курс «Призрака». Вместо того чтобы лететь к Тау Кита, они направились обратно – к границам сектора Кентавра, к Цитадели. Возвращение в логово врага было безумием. Но зов из прошлого, обещание правды и шанс найти еще одного союзника (или отомстить за него) перевесили страх. Они снова летели навстречу опасности, и на этот раз ставки были еще выше.

Их возвращение не осталось незамеченным. Как только «Призрак», используя все системы маскировки и обходные маршруты Кайдена, приблизился к Цитадели, их засекли. На перехват были высланы патрульные катера службы безопасности – на этот раз не просто с приказом задержать, а с приказом уничтожить. Началась погоня сквозь астероидные поля и гравитационные аномалии на подступах к станции.

«Призрак» был быстрее и маневреннее стандартных патрульных катеров, но их было больше. Кайден вел корабль с отчаянной виртуозностью, уходя от выстрелов, используя гравитацию астероидов для резких маневров. Лина сидела рядом, ее роль была не менее важной – она использовала свою силу, чтобы создавать помехи для систем наведения противника, искажать их показания сканеров, даже пыталась воздействовать на их двигатели, вызывая кратковременные сбои.

Их силы снова работали в тандеме. Его холодный расчет и навыки пилота, ее интуиция и способность влиять на энергию. Они были Инеем и Пламенем, но теперь их противоположности не только сталкивались, но и дополняли друг друга в этом смертельном танце. Они чувствовали друг друга, предугадывали действия, их силы резонировали, создавая вокруг «Призрака» нестабильное, но мощное поле, которое сбивало с толку противника.

Но врагов было слишком много. Один из катеров сумел подобраться достаточно близко и выпустить торпеду.

— Торпеда по правому борту! Щиты не выдержат! – крикнул Кайден, пытаясь увести «Призрак» с траектории.

Лина увидела приближающуюся смерть на тактическом дисплее. Времени на маневр не было. Она снова сосредоточилась, направив всю свою волю, всю свою силу Гармонии на торпеду. Не уничтожить. Не отразить. А… деактивировать. Разобрать. Вернуть к исходному состоянию.

Торпеда взорвалась, не долетев до «Призрака», распавшись на облако безобидных обломков и энергии. Лина почувствовала резкую боль в голове от перенапряжения, но улыбнулась. Получилось!

Они прорвались сквозь заслон, оставив позади поврежденные и дезориентированные катера погони. Путь к заброшенному сектору Цитадели, где находился архив «Омега», был открыт. Но они знали – это была лишь первая волна. Внутри их ждала настоящая ловушка.

Заброшенный сектор «Омега» встретил их тишиной и запустением, еще более гнетущим, чем в транспортном туннеле. Коридоры были завалены мусором, многие отсеки разгерметизированы, системы жизнеобеспечения едва работали. Это было идеальное место для засады.

Они двигались осторожно, Кайден впереди, сканируя пространство, Лина позади, прислушиваясь к потокам энергии, пытаясь уловить присутствие врага или ловушек. Архив «Омега» находился в самом центре сектора – массивное хранилище данных, построенное еще на заре основания Цитадели.

Дверь в архив была заперта, но не стандартным электронным замком, а древним механическим, с сложной системой шифрования.

— Этот замок не открыть силой или электроникой, — сказал Кайден, осматривая механизм. – Нужен ключ. Или… знание кода. Корвус должен был оставить подсказку.

Он снова активировал сообщение Корвуса на своем комме. Там были координаты архива и… еще несколько искаженных символов, которые Кайден сначала принял за помехи. Но присмотревшись, он узнал их – это были элементы старого шифра, который они использовали еще в спецназе. Это действительно был Корвус! Он оставил им ключ!

Кайден быстро расшифровал символы. Это был код доступа к замку. Он ввел его, и тяжелая дверь архива со скрипом отворилась. Внутри царил полумрак, пахло старой бумагой (или ее аналогом) и пылью веков. Бесчисленные стеллажи с древними носителями информации уходили в темноту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Он где-то здесь оставил запись, — прошептал Кайден, включая свой фонарь. – Нужно найти терминал или считывающее устройство.

Они разделились, осматривая ряды стеллажей. Лина использовала свою силу, пытаясь уловить остаточную энергию недавнего присутствия или работающего устройства. И она нашла его – в дальнем углу архива стоял старый, но работающий терминал, на экране которого светилось одно слово: «ВОЛЬФ».

— Кайден! Сюда! – позвала она.

Он подошел, и его лицо напряглось при виде терминала. Он ввел свой старый позывной. Экран ожил, и на нем появилось видеосообщение. Лицо лейтенанта Корвуса – молодого мужчины с умными, серьезными глазами, очень похожего на Кайдена по типу, но с более теплыми чертами. Он выглядел изможденным, раненым, но решительным. Запись явно была сделана в спешке, в опасных условиях.

— Кайден, если ты это видишь, значит, худшее случилось, — голос Корвуса был хриплым от усталости. – Слушай внимательно. Каэла… она не предательница. Она жертва. Как и я. Нас использовали. Эш, «Куратор Ноль»… они играли с ее силой, пытались контролировать ее через артефакт, который мы должны были захватить на Дельте-7. Но что-то пошло не так. Сила Каэлы… она оказалась не такой, как они ожидали. Нестабильной, разрушительной… похожей на твою, Кайден, но хаотичной. Она потеряла контроль. Уничтожила почти всех на станции Дельта-7… и сам артефакт.

Лина и Кайден слушали, затаив дыхание. Значит, сила Каэлы была похожа на силу Кайдена? Сила разрушения?

— Я выжил чудом, — продолжал Корвус. – Каэла… она исчезла после вспышки. Не знаю, жива ли она. Но я успел скопировать часть данных Эша перед тем, как все рухнуло. Данные о «Химере», о «Кураторе Ноль», о его истинных планах… Он ищет не просто пси-силу. Он ищет способ управлять самой реальностью через терранский генотип и «Нулевой Камень». Он хочет… переписать историю. Создать новую вселенную по своему образу и подобию. Это безумие, Кайден!

На записи Корвус оглянулся, словно услышал что-то.

— Они идут за мной. Я спрятал копию данных здесь, в «Омеге». Код доступа… — он продиктовал сложную комбинацию. – Найди их, Кайден. Разоблачи его. Отомсти за Каэлу… за меня… Останови его, пока не поздно… Прощай, друг.

Запись оборвалась.

Лина и Кайден стояли в тишине архива, потрясенные услышанным. Масштаб заговора оказался еще более чудовищным. «Куратор Ноль» был не просто интриганом или ученым – он был безумцем с планами галактического масштаба. И Каэла Рин… она была не злодейкой, а трагической фигурой, жертвой экспериментов, чья разрушительная сила привела к катастрофе.

— Мы должны найти эти данные, — сказал Кайден глухо, его кулаки сжались. Месть за друга и осознание истинной угрозы горели в его глазах.

Но в этот момент тишину архива нарушил знакомый голос, раздавшийся из коммуникатора на поясе Кайдена. Голос полковника Шарда.

— Капитан Вольф, лейтенант Терран. Поздравляю. Вы попались в нашу маленькую ловушку. Архив «Омега» сейчас полностью окружен. Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь, и, возможно, ваша смерть будет быстрой. Или… вы можете сделать нам одолжение и активировать систему самоуничтожения архива вместе с собой и компрометирующими данными Корвуса. Выбор за вами. У вас пять минут.

Ловушка захлопнулась окончательно. Они были заперты в древнем архиве, окруженные превосходящими силами противника, с тикающим таймером и знанием о безумных планах их врага.

Последний Шанс в Ядре

Голос полковника Шарда из коммуникатора на поясе Кайдена звучал как приговор. «У вас пять минут». Архив «Омега» был их ловушкой. Запертые в древнем хранилище данных, окруженные превосходящими силами противника, с тикающим таймером до… самоуничтожения архива? Или до чего-то еще?

— Самоуничтожение? – прошептала Лина, глядя на Кайдена. – Зачем им уничтожать архив?

— Не сам архив, — Кайден быстро переключал каналы на комме, пытаясь получить хоть какую-то информацию извне. – Скорее всего… то, что в архиве. Данные Корвуса. Или… они думают, что «Куратор Ноль» может их оттуда забрать. Или… просто не хотят, чтобы кто-то другой получил доступ к этим файлам.

Он посмотрел на таймер на своем комме. 4:30. Время стремительно таяло.

— Мы заперты, — констатировал он мрачно. – Шард не блефовал. Все выходы из сектора «Омега» наверняка блокированы. И они, скорее всего, тоже используют свою силу, чтобы держать нас здесь.

«Свою силу?» Лина вспомнила хаос, который Кайден вызвал в системах службы безопасности. И его слова о том, что его природа – подавление, энтропия. Значит ли это, что и у Шарда или его людей есть подобные способности?

— Пять минут… это слишком мало, чтобы пробиться наружу, — сказал Кайден. – И слишком много, чтобы просто сидеть и ждать. Что-то не так. Почему именно пять минут? Что произойдет потом?

Он лихорадочно осматривал архив. Стеллажи с древними носителями данных. Терминал, на котором они смотрели запись Корвуса. Входная дверь, запертая снаружи. Никаких других выходов, никаких путей к отступлению. Ловушка была идеальной.

— Данные Корвуса, — Лина подошла к терминалу. – Он сказал, что спрятал копию данных здесь. Код доступа… Кайден, ты помнишь код?

— Да, — он кивнул, его взгляд был сосредоточен. – Но… что если это тоже часть ловушки? Активация кода запустит что-то еще?

— У нас нет выбора, — Лина посмотрела на таймер. 3:40. – Если мы не найдем данные Корвуса, вся его жертва будет напрасной. И мы умрем, не имея никакого шанса нанести ответный удар. Это наш единственный шанс.

Кайден посмотрел на нее, затем на таймер, затем снова на терминал. Он понимал ее логику. Риск был колоссальным, но альтернатива – бездействие – гарантировала провал.

— Хорошо, — сказал он твердо. – Диктуй код. Я введу его. Если что-то пойдет не так…

Он не закончил фразу. Лина подошла к терминалу, ее руки слегка дрожали. Она сосредоточилась, пытаясь вспомнить сложную комбинацию символов и цифр, продиктованную Корвусом на записи. Страх, адреналин, напряжение – все это мешало. Но она заставила себя вспомнить. Каждое слово. Каждый символ.

— Готова, — сказала она тихо. – Вводите.

Кайден подошел к терминалу, его лицо было напряженным. Он ввел код. Экран моргнул. Сообщение: «Идентификация подтверждена. Доступ к скрытым данным. Требуется активация ядра архива. Готовность – 60 секунд».

Ядра архива? 60 секунд? Что это значит? Таймер Шарда показывал 3:00 до чего-то неизвестного. Таймер терминала – 60 секунд до активации ядра. Между ними была разница в две минуты.

— Что такое ядро архива? – спросила Лина.

— Не знаю, — Кайден лихорадочно просматривал системные логи терминала. – В стандартных протоколах нет такого понятия. Это что-то древнее. Что-то, связанное с этим сектором. Или… с самими данными.

Он наткнулся на обрывок старой технической документации, связанной с архивом «Омега».

— Ядро архива… это система аварийной изоляции данных? В случае внешней угрозы? Она активирует защитное поле вокруг хранилища и… переводит его в автономный режим? Чтобы данные не попали в чужие руки?

— Значит, Шард хочет помешать нам активировать это ядро? – спросила Лина. – Он хочет получить данные до того, как оно сработает?

— Или… — Кайден побледнел, его глаза расширились от внезапной догадки. – Или он хочет активировать что-то другое. Что-то, что произойдет через пять минут. Активация ядра архива может… помешать этому.

Это был рискованный гамбит Корвуса. Он не просто спрятал данные. Он спрятал их так, что их поиск активировал какую-то систему, которая, возможно, могла противостоять планам «Куратора Ноль» или Шарда. И у них оставалось меньше трех минут, чтобы это выяснить.

Таймер терминала отсчитывал секунды до активации ядра: 40… 39… 38…

— Что происходит после активации ядра? – спросила Лина. – Данные будут доступны?

— По идее, да, — Кайден нервно просматривал документацию. – Но… есть риск. Если система слишком старая или повреждена… она может сработать неправильно. И данные будут уничтожены. Или… доступ к ним будет заблокирован навсегда.

Они оказались в парадоксальной ситуации. С одной стороны, пять минут до неизвестной угрозы от Шарда. С другой – меньше двух минут до активации ядра архива, которое могло как спасти, так и уничтожить данные Корвуса. И, возможно, сорвать план Шарда.

— Нужно найти место активации ядра, — сказала Лина. – Возможно, его нужно запустить вручную. Или… моей силой?

Кайден осмотрелся. В центре зала, среди стеллажей, виднелся массивный металлический монолит, уходивший в потолок и пол. Он был покрыт странными символами и выглядел очень древним.

— Это может быть ядро, — сказал он, указывая на него. – Согласно схемам… оно расположено здесь.

Они бросились к монолиту. Таймер: 1:30. Монолит был холодным на ощупь, покрыт тонким слоем пыли. На его поверхности не было панелей управления, кнопок или считывателей. Как его активировать?

— Моя сила? – Лина приложила руки к поверхности монолита. Она почувствовала мощное, спящее энергетическое поле внутри. Поле древнее, могущественное. Поле, связанное с данными, с этим местом.

Таймер: 1:00.

— Лина! – голос Кайдена был напряженным. – Ты сможешь его активировать?

— Я попробую, – она сосредоточилась, направляя свою силу Гармонии, свой поток тепла и порядка на древний монолит. Приказ: "Пробудись! Активируйся! Запусти ядро!"

Монолит ответил. По его поверхности побежали линии слабого внутреннего света. Раздался низкий, вибрирующий гул, который ощущался в костях. Энергия древнего артефакта пробуждалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Таймер: 0:30.

— Идет! – выдохнула Лина, чувствуя, как сила вытекает из нее. Это было похоже на попытку сдвинуть гору.

Но в этот момент гермодверь архива, которая была заперта снаружи, с грохотом затряслась. Снаружи раздался мощный взрыв – Шард пытался выбить дверь силой! Они почти добрались до них!

Таймер: 0:10. 0:09. 0:08.

Гермодверь начала прогибаться. Из щелей посыпалась пыль. Лина чувствовала, как силы покидают ее. Монолит светился все ярче, гул нарастал, но активация шла слишком медленно.

Таймер: 0:03. 0:02. 0:01.

— Не успеем! — выдохнула Лина.

Но в этот момент, когда таймер достиг нуля, и гермодверь готова была рассыпаться под ударами, монолит издал последний, мощный гул и ослепительно вспыхнул. Волны чистой энергии прокатились по архиву, заставляя стеллажи с древними носителями вибрировать.

В то же мгновение ударная волна от взрыва за дверью достигла пика, но вместо того, чтобы снести дверь, она столкнулась с чем-то невидимым. Раздался скрежет металла, а затем – пронзительный вой, похожий на вопль терзаемого духа. Гермодверь не сломалась. Наоборот, она, казалось, стала еще прочнее. А с внешней стороны послышались крики – крики боли, а затем – звенящая тишина.

Ядро архива активировалось. И оно сработало. Не только активировав защиту данных, но и создав вокруг архива мощное энергетическое поле, которое нейтрализовало внешнюю угрозу.

Лина рухнула на колени, тяжело дыша, чувствуя себя абсолютно опустошенной. Кайден опустился рядом, его лицо было бледным, но в глазах горел огонь.

— Получилось… — прошептал он. – Ты справилась, Лина. Ты активировала ядро.

Они сидели среди древних стеллажей, в свете гудящего монолита, в тишине, наступившей после боя. Ядро архива «Омега» было активировано. Данные Корвуса, надежно спрятанные, теперь, возможно, стали доступны. Но что ждет их теперь? Что это за защитное поле? Насколько оно прочно? И что случилось с полковником Шардом и его людьми за дверью?

Напряжение не спало, оно просто изменило свою форму. От тикающего таймера до безмолвного ожидания в сердце древнего хранилища тайн. Выбор был сделан. Игра продолжалась.

Сердце Защиты и Взгляд Внутрь

Гудящий монолит в центре архива «Омега» источал мягкий, пульсирующий свет, наполняя древний зал невидимой энергией. За гермодверью царила тишина – полковник Шард и его люди либо отступили, либо были нейтрализованы защитным полем, активированным ядром архива. Лина и Кайден находились в безопасности, но это была безопасность заточения. Они были внутри мощного защитного барьера, но не могли выбраться наружу.

— Что это за поле? – спросила Лина, осторожно касаясь стены, которая теперь казалась плотнее и излучала легкое тепло.

— Это… резонансное поле, — ответил Кайден, его голос был все еще хриплым, но он выглядел лучше, иней на его коже почти исчез. – Ядро архива синхронизируется с носителями данных и создает вокруг себя защитную оболочку, способную нейтрализовать большинство видов энергии и воздействия. Она… поет. Очень тихо.

Он посмотрел на нее. – Похоже… на твою силу, Лина. Только в гораздо большем масштабе. Гармония. Порядок. Защита. Возможно, сам артефакт… или технология, по которой создан архив… связаны с терранским наследием. С тем же принципом, что и твоя сила.

Это было поразительно. Древний архив, построенный по принципам, схожим с ее собственным даром. Это еще раз подтверждало связь Земли и ее наследия с тайнами Цитадели.

— Значит, мы в безопасности? – спросила Лина.

— Пока да, — кивнул Кайден. – Поле достаточно мощное. Оно выдержит большинство атак. Но оно также блокирует все исходящие сигналы. Мы не можем связаться с внешним миром. И не можем выйти. Мы заперты внутри.

Это была высокая цена за безопасность. Они спасли данные, но сами оказались в ловушке.

— Сколько это продлится? – спросила она.

— Не знаю, — признался он. – В документации не было указано. Возможно… пока не закончится внешний источник энергии. Или пока поле не будет деактивировано изнутри. Но как… я не имею понятия.

Они были в ловушке. Заперты в сердце древнего архива, отрезанные от внешнего мира, с доказательствами заговора, но без возможности ими воспользоваться.

— Но данные… Данные Корвуса… Теперь мы можем их получить? – спросила Лина.

Кайден подошел к монолиту, который продолжал тихо гудеть и светиться.

— По идее, ядро должно было сделать данные доступными. Но… как к ним получить доступ? Терминал показывал активацию ядра, но не способ доступа к информации.

Он осмотрелся. Зал был заполнен стеллажами с древними носителями. Некоторые выглядели как кристаллы, другие как металлические диски, третьи – как свитки, сделанные из неизвестного материала. Интуиция подсказывала Лине, что информация, которую спрятал Корвус, должна быть на одном из этих носителей. Но на каком?

— Мне нужно… почувствовать их, — сказала она, подходя к ближайшему стеллажу. Она протянула руку, концентрируясь, пытаясь ощутить энергетические поля носителей, их содержимое.

Это было похоже на попытку прочесть книгу, не зная языка. Она чувствовала энергию, информацию, но не могла ее расшифровать. Древние носители были наполнены тысячелетиями истории, знаний, тайн, но все это было запечатано для нее.

Она переходила от стеллажа к стеллажу, от одного типа носителей к другому, пытаясь найти тот самый, нужный. Усталость после активации ядра давала о себе знать, ее сила была истощена, но она продолжала поиск, движимая решимостью найти данные Корвуса.

Кайден следовал за ней, наблюдая, готовый помочь, если понадобится. Он видел ее сосредоточенность, ее решимость. И он видел, как проступает бледность на ее лице, как дрожат руки.

— Лина, ты слишком слаба, — сказал он мягко, касаясь ее плеча. – Отдохни. Я помогу.

— Нет, — покачала она головой. – Это связано с моей силой. Только я могу это сделать. Я должна найти их.

Она продолжала поиск, идя от стеллажа к стеллажу, касаясь древних носителей. И наконец… она почувствовала что-то другое. Не просто статическое поле. От одного из стеллажей исходила слабая, но отчетливая энергетическая сигнатура, похожая на ту, что она уловила в сообщении Корвуса. И носители на этой полке были другими – не кристаллами или дисками, а небольшими металлическими кубами, покрытыми сложными узорами.

— Здесь! – выдохнула она, указывая на полку. – Я чувствую… что-то.

Кайден подошел. Они вместе осмотрели кубы. Они были холодными и тяжелыми. Как их активировать? Где Корвус спрятал данные?

— Возможно… — Кайден заметил небольшой паз на одном из кубов. – Нужен внешний активатор? Или… какой-то ключ?

Лина посмотрела на свой комм. На нем не было ничего, что могло бы служить ключом. Она провела пальцем по узорам на кубе. Они были похожи на те, что она видела на поверхности «Нулевого Камня» в своих воспоминаниях.

«Нулевой Камень…» мысль вспыхнула в ее голове. Это был ключ. Или принцип. Ее сила. Ее связь с терранским наследием.

Она положила руку на куб, сосредоточившись. На своей силе. На своем происхождении. На своем желании получить доступ к данным. Приказ: "Активируйся. Раскрой информацию. Я – ключ."

Куб вздрогнул. По его поверхности побежали линии света, повторяя узоры. Раздался тихий щелчок, и из куба выдвинулся тонкий, светящийся диск. Голографический носитель данных.

— Получилось! – выдохнул Кайден.

Они взяли диск. Теперь нужно было найти терминал, способный его прочесть.

Терминал, на котором они смотрели запись Корвуса, оказался способным прочитать диск. Кайден вставил его в считыватель. Экран ожил, показывая сложную структуру файлов. Это были не только личные записи Корвуса, но и скопированные им отчеты доктора Эша, перехваты зашифрованной переписки, тактические карты, схемы оборудования… И главный файл, обозначенный кодовым именем «Ключ».

Они начали изучать информацию. Это было подтверждение и расширение всего, что они узнали ранее. Подтверждение существования «Проекта Химера», его масштабов и бесчеловечности. Подтверждение планов «Куратора Ноль» по контролю над реальностью через терранские пси-способности и «Нулевой Камень». Детали его организации, его методов, его целей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но были и новые, шокирующие откровения. «Куратор Ноль» оказался существом нечеловеческой природы, принадлежащим к древней расе, которая когда-то владела технологиями управления пространством и временем. Он считал терранскую пси-энергию ключом к возрождению мощи своей расы и пересозданию вселенной по своим правилам. Именно он стоял за «Триадой» – это была неудачная попытка активировать подобный «ключ» в лице другого кадета. И именно он, вероятно, был связан с появлением «Нулевого Камня» на Земле.

Файлы содержали информацию о местонахождении других древних артефактов, связанных с терранским наследием, и о потенциальных носителях терранского генотипа, разбросанных по разным планетам Содружества – потомках забытых колоний или экспериментов.

Но главное – файл «Ключ» содержал не только компромат, но и информацию об уязвимости «Куратора Ноль» и его планов. Его сила была огромна, но она была основана на манипуляции энергией и информацией на фундаментальном уровне. И… она имела свои пределы. Сбои в его планах, катастрофы вроде Дельты-7 и «Триады» – все это были следствием попыток использовать неконтролируемые аспекты пси-энергии или противодействия со стороны носителей «чистого» терранского генотипа. Файл содержал намеки на то, что сила Гармонии, подобная силе Лины, могла не просто противостоять силе «Куратора Ноль», но и… разрушать его структуры или даже воздействовать на него самого. Это была последняя надежда Корвуса – передать эту информацию, это оружие, в руки тех, кто мог его использовать.

Изучение данных заняло часы. Время в архиве текло незаметно. Но когда они закончили, они знали все. Или почти все. У них было понимание масштабов угрозы, мотивов врага и… потенциальное оружие против него.

— Мы должны передать это адмиралу Хассан, — сказал Кайден, его голос был полон решимости. – Эти данные изменят все. Содружество должно знать.

— Но как? – спросила Лина. – Мы заперты внутри защитного поля. Никакая связь не проходит.

Кайден на мгновение задумался, глядя на гудящий монолит, на стены, наполненные энергией ядра. Его взгляд задержался на Лине. На ее силе. На ее связи с этим местом.

— Возможно… — начал он медленно. – Возможно, ты сможешь. Твоя сила связана с этим ядром, с его принципами. Ты смогла его активировать. Возможно, ты сможешь… временно ослабить поле. Или направить сигнал сквозь него. Это будет невероятно сложно. И опасно.

Лина посмотрела на него, затем на монолит, затем на стены, отделявшие их от остального мира. Выбора не было. Они должны были передать информацию.

— Я попробую, – сказала она, кивая.

Но прежде чем они успели что-то предпринять, монолит в центре зала издал другой звук – не гул, а высокий, пронзительный звон. Свет на его поверхности замигал, меняя цвет с мягкого золотистого на тревожный красный. Одновременно стены архива, излучавшие до этого тепло и безопасность, стали холодными.

— Что происходит? – спросила Лина.

— Не знаю! – Кайден быстро проверил показания своего комма. – Поле слабеет! Что-то… что-то воздействует на него извне!

И тут они почувствовали это – невидимое, давящее присутствие. Не просто силу, а… волю. Холодную, чуждую, непостижимую. Она проникала сквозь стены архива, пытаясь подавить защитное поле, прорваться внутрь. Сила, которую они уже чувствовали раньше. Сила «Куратора Ноль». Он нашел их. Он пытался пробиться сквозь защиту ядра.

«Он знает, что мы здесь, — мелькнула мысль. — Знает, что мы нашли данные.»

Звон монолита усилился, став невыносимым. Казалось, сама ткань реальности вокруг них натягивается до предела, готовая разорваться.

— Он пытается сломать защиту! – крикнул Кайден. – Поле не выдержит долго!

В этот момент из стен архива, которые раньше были глухими, начали проступать трещины. Из них повалил холодный, сухой туман, пахнущий озоном и… инеем.

— Это… это его сила! – выдохнула Лина, чувствуя, как мороз проникает в ее тело. Холод, подобный холоду Кайдена, но гораздо более сильный, более агрессивный. Холод разрушения в чистом виде.

Монолит замерцал, отчаянно сопротивляясь вторжению. Гудение стало прерывистым. Защитное поле меркло.

— Нам нужно… нужно что-то сделать! – сказала Лина. – Я… я должна помочь ядру! Усилить поле!

— Попробуй! – Кайден схватил ее за руку. – Направь свою силу… на монолит! Объединись с его энергией!

Лина кинулась к монолиту, приложила к нему руки. Она почувствовала его отчаянную борьбу. Противостояние холодной, разрушительной силе «Куратора Ноль». Она направила свой поток Гармонии, свое тепло, свою волю на монолит, пытаясь влиться в его энергию, усилить его защиту.

Серебристое сияние окутало ее руки, распространилось на монолит, смешиваясь с его красным, тревожным свечением. Гул монолита стал ровнее, сильнее. Трещины в стенах перестали распространяться. Туман инея отступил на несколько шагов.

Это была битва. Битва сил. Гармонии и Разрушения. Жизни и Энтропии. Сил Лины и ядра архива против могущественной, холодной воли «Куратора Ноль». Стены архива стонали под давлением. Воздух вибрировал от столкновения энергий.

Кайден стоял рядом с Линой, его лицо было напряженным, он прижимал руку к голове, явно страдая от близости этой чудовищной силы разрушения, которая резонировала с его собственной природой. Но он не отступал. Он был там, рядом, его присутствие, его сила воли, его связь с Линой давали ей опору.

— Держись, Лина! – крикнул он, его голос был напряженным. – Ты справляешься!

Лина стиснула зубы, сосредоточившись. Она чувствовала, как сила «Куратора Ноль» давит, пытается сломить ее, сломать монолит, прорваться внутрь. Это было не просто физическое воздействие. Это была борьба воль. Воля к разрушению против воли к защите.

Ее силы истощались, но она не сдавалась. Она чувствовала, как энергия ядра поддерживает ее, как ее собственная сила резонирует с древней мощью архива. Она была частью этого. Защитницей.

И тут она почувствовала что-то еще. Не только сопротивление монолита, не только давление «Куратора Ноль». Что-то… знакомое. Нечто теплое, живое. Поток энергии, идущий… от Кайдена?

Она краем глаза посмотрела на него. Он стоял, прижимая руку к виску, его лицо было искажено от боли, но… иней на его коже стал отступать. Бледность уходила. А от него исходила волна тепла. Не сияние ее Гармонии, но… тепло жизни. Его собственная энергия.

Он не подавлял свою силу. Он использовал ее иначе. Не для разрушения. А… для поддержки? Для питания? Его сила, его Энтропия, его холод… он направлял ее не на монолит, а… сквозь себя? Преобразуя? Пытаясь питать ее Гармонию своей собственной природой?

Это было безумием. Невозможно. Их силы были противоположны. Он – разрушение. Она – гармония. Он – холод. Она – тепло. Но сейчас… сейчас он, казалось, пытался преодолеть свою природу. Использовать свою Энтропию для поддержки ее Гармонии. Отдать свое тепло, свою жизнь, чтобы ее свет не погас.

Боль в ее руках усилилась, но это была другая боль. Не боль истощения или сопротивления. Это была боль… перегрузки? Слияния? Двух полярных потоков, пытающихся соединиться.

— Кайден! Что вы делаете?! – выдохнула она.

— Я… я питаю поле! – его голос был напряженным, но сильным. – Моя сила… это тоже энергия! Я могу… направлять ее! На монолит! Через тебя!

Это было невероятно. Невозможно. Но это работало. Энергия ядра усилилась. Сияние вокруг монолита и Лины вспыхнуло ослепительно-белым. Трещины в стенах затянулись. Туман инея отступил к самым краям архива. Давление силы «Куратора Ноль» ослабло. Он был отброшен.

Битва закончилась. Поле держалось. Они выстояли.

Лина рухнула на колени, обессиленная. Кайден упал рядом, тяжело дыша. Иней на его коже полностью исчез. Бледность ушла. Он выглядел изможденным, но… живым. А его сила… его сила, казалось, только что сделала невозможное.

Они лежали в тишине архива, смотря друг на друга. В его глазах было столько всего – боль, усталость, восхищение, шок от того, что они только что совершили. В ее – облегчение, усталость, изумление, и… глубокое, потрясенное понимание.

Он преодолел свою природу. Он использовал свою Энтропию для поддержки ее Гармонии. Он отдал свое тепло, свою силу, чтобы ее свет не погас. Он не разрушитель. По крайней мере… не только. Он… способен на невозможное. Как и она.

И в этот момент, глядя на него, Лина поняла кое-что еще. Их силы – Иней и Пламя, Разрушение и Гармония – были противоположны. Но их притяжение… оно было не просто влечением. Оно было попыткой уравновесить друг друга. Объединить противоположности. Создать баланс. Возможно… именно для этого они и были нужны друг другу. Не для разрушения. А для… созидания. Нечто нового. Нечто… непостижимого.

Они выжили. Нашли данные. И узнали о своей силе больше, чем когда-либо. Цена была высока, но она стоила того. Впереди их ждал бой. Но теперь они знали – вместе они способны на невозможное.

Слияние Противоположностей

После чудовищного столкновения сил тишина в архиве «Омега» казалась абсолютной. Монолит продолжал светиться ровным золотистым светом, его гул был теперь спокойным и глубоким. Трещины в стенах исчезли, иней отступил к самым краям помещения. Лина и Кайден сидели на полу рядом друг с другом, тяжело дыша, изможденные, но живые. Битва с «Куратором Ноль» была выиграна – по крайней мере, эта.

Лина чувствовала, как силы возвращаются к ней, но руки все еще горели от боли, которую она испытала, пытаясь соединить свою силу с его. Кайден тоже выглядел лучше – мертвенная бледность ушла, иней исчез, хотя он все еще был бледен и казался невероятно усталым.

— Мы… мы сделали это, — прошептала Лина, глядя на него.

— Мы… дали ему отпор, — кивнул он. – На время. Наша сила… в тандеме… она смогла ему противостоять.

Он поднял руку, рассматривая ее. Иней полностью исчез. Но он знал, что это лишь временное отступление. Цена была заплачена, и она оставалась при нем.

— Твоя боль в руках… — сказал он, его взгляд был обеспокоенным. – Когда ты пыталась…

— Соединить наши силы? – закончила она. – Да. Это… больно. Словно… две природы пытаются друг друга уничтожить.

— Они и пытаются, — мрачно подтвердил Кайден. – На фундаментальном уровне. Моя сила – разрушение. Твоя – созидание. Когда они сталкиваются напрямую… возникает… аннигиляция. Потенциально.

Он помолчал, затем продолжил. – Но… когда ты питала ядро архива… моя сила… через тебя… Она не уничтожала. Она… питала. Это было… не столкновение. Это было… слияние? Каким-то образом?

Лина задумалась. Действительно. Когда он направил свою силу через нее на монолит, она не чувствовала боли разрушения. Она чувствовала… перегрузку. Боль от слишком большого потока энергии, но не от ее природы.

— Возможно… — сказала она медленно. – Когда мы используем силу не друг на друга, а на что-то третье… мы можем… работать вместе? Слияние противоположностей… создает… нечто новое?

Это была лишь теория. Дикая, опасная теория. Но она давала надежду.

— Мы должны это выяснить, — сказал Кайден твердо. – Если мы сможем использовать наши силы в тандеме… это может быть единственным оружием против «Куратора Ноль». Его сила… она подавляет, разрушает. Моя природа похожа на его. Но твоя, Лина… твоя может быть антидотом. Балансом.

Они провели следующие часы, изучая данные Корвуса. Они нашли больше информации о планах «Куратора Ноль», о его логове (заброшенной космической станции в глубоком космосе), о его намерениях активировать «Нулевой Камень» там, используя его энергию для… чего-то ужасного. Что-то, что могло изменить саму реальность.

— У нас есть шанс, — сказал Кайден, закончив анализ. – Адмирал Хассан получила наши данные. Она готовит операцию. Но мы должны действовать раньше. У нас есть то, чего нет у них. Понимание сил. И… информация о логове. Мы должны ударить первыми. Пока «Куратор Ноль» не успел реализовать свой план. И пока не восстановился полностью после нашей битвы.

План созрел. Рискованный, безумный, но единственный. Проникнуть на станцию «Куратора Ноль». Остановить его. Используя свои силы в тандеме.

— Готова к последнему бою, Лина? – спросил Кайден, глядя на нее с напряжением.

— Готова, — ответила она, встречая его взгляд. Ее руки все еще болели, но в сердце горела решимость. – Готова. Вместе.

Дорога к логову «Куратора Ноль» заняла несколько дней. Они летели на «Призраке», постоянно меняя курс, используя все уловки Кайдена, чтобы оставаться незамеченными. Время в пути они посвятили подготовке – изучению схем станции, разработке тактики проникновения и, главное, тренировке своих сил.

Они снова и снова пробовали использовать свои способности в тандеме. Это было сложно, требовало невероятной концентрации и доверия. Попытки объединить их потоки – его Энтропию и ее Гармонию – приводили к непредсказуемым результатам. Иногда возникало сильное отторжение, боль, всплески энергии, грозящие разорвать катер на части. Иногда – хрупкий баланс, ощущение невероятной мощи на стыке их сил. Они учились направлять эту объединенную энергию на внешние цели – на симуляцию вражеских кораблей, на тестирование щитов. И каждый раз это было хождение по канату над пропастью.

Но в редкие моменты, когда им удавалось достичь гармонии, они чувствовали, что их потенциал возрастает в геометрической прогрессии. Их объединенная сила не была просто суммой их индивидуальных даров. Это было нечто новое. Нечто, способное, возможно, противостоять даже «Куратору Ноль».

Наконец, «Призрак» прибыл в систему, где находилось логово. Это была заброшенная звездная станция, окутанная аномальными энергетическими полями. Кайден мастерски провел катер через опасную зону, используя свои навыки и интуицию Лины для обнаружения безопасных проходов.

Проникновение на станцию оказалось сложным. Системы безопасности были мощными, а присутствие «Куратора Ноль» ощущалось как давящее, холодное поле, пронизывающее все вокруг. Это была аура чистой Энтропии, усиленная масштабами станции и, возможно, «Нулевым Камнем». Кайден чувствовал ее особенно остро – она резонировала с его собственной природой, вызывая боль и одновременно… странное притяжение. Лина же чувствовала ее как подавляющий холод, стремящийся погасить ее внутреннее тепло.

Они пробирались по станции, используя знание Кайденом военных протоколов и способности Лины для обхода электронных замков и датчиков. Они столкнулись с противником – бойцами, лояльными «Куратору Ноль», возможно, усиленными псионическими способностями. Битвы были жестокими, но они действовали как единое целое. Кайден – в ближнем бою, используя свою силу для подавления и дезориентации врагов. Лина – прикрывая его, используя свою силу для создания щитов, отключения оружия противника, взлома систем станции.

Наконец, они добрались до центрального ядра станции – места, откуда исходила самая сильная энергетическая сигнатура. Это был огромный зал, наполненный мерцающим, нестабильным светом. В центре зала возвышался «Нулевой Камень» – гигантский кристаллический монолит, пульсирующий темной энергией. А рядом с ним стояла фигура – «Куратор Ноль». Он был нечеловеческим, его силуэт искажался, словно сама реальность вокруг него подчинялась его воле. От него исходила аура абсолютной Энтропии, холод, который пронизывал Лину до костей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я вас ждал, — раздался в их головах голос «Куратора Ноль» – не через динамики, а прямым ментальным воздействием. Голос был холодным, древним и полным презрения. – Аномалия и ее страж. Вы проделали долгий путь. Но ваш путь окончен. «Нулевой Камень» активирован. И ваша… примитивная сила Гармонии… не сможет противостоять истинной силе Разрушения.

Началась финальная битва. Не только физическая, но и битва воль, битва сил. «Куратор Ноль» атаковал их ментальными ударами, волнами чистой Энтропии, направленными на их силы, на их разум. Лина и Кайден почувствовали, как их силы напрягаются, сопротивляясь этому давлению. Холод и боль.

— Мы должны использовать нашу силу… вместе! – крикнул Кайден, превозмогая ментальную боль. – Как тогда… на монолите! Слияние!

Они встали рядом, плечом к плечу. Протянули руки друг к другу. Сосредоточились. На своей связи. На своих чувствах. На своей цели. Он – на своей Энтропии, на своей воле к порядку. Она – на своей Гармонии, на своей воле к жизни. И они направили эти потоки… на стык между ними.

Боль. Невообразимая боль вспыхнула в их руках, в их телах, в их разуме, когда две полярные силы попытались слиться. Холод и жар, разрушение и созидание, жизнь и энтропия – все это столкнулось в одной точке. Вокруг них образовался вихрь энергии, искажающий пространство.

Но сквозь боль они держались. Их воля была сильнее. Их желание быть вместе, сражаться вместе – сильнее. Они не позволяли силам уничтожить друг друга. Они заставляли их работать вместе.

И произошло чудо. Не уничтожение. Не хаос. На стыке их сил родился луч. Чистый, мощный луч света – не белый, не серебристый, а… радужный. Словно все цвета спектра, все аспекты реальности, сошлись в одной точке. Это была объединенная сила. Сила Баланса.

Этот луч ударил в «Нулевой Камень». Кристаллический монолит содрогнулся. Его темное свечение ослабло. Сила «Куратора Ноль» на мгновение дрогнула. Он взревел от ярости и удивления, пытаясь подавить этот невиданный феномен.

— Что это?! – его голос был полон ужаса.

— Это… Баланс! – крикнул Кайден, направляя всю свою волю, всю свою силу в их объединенный поток. – Ты – Энтропия! А мы – Баланс Между Жизнью и Разрушением!

Лина чувствовала, как ее силы сливаются с силами Кайдена, как рождается эта новая, невероятная мощь. Она направляла ее на «Куратора Ноль», на его логово, на его силу. Она не пыталась разрушить. Она пыталась… гармонизировать. Уравновесить. Ввести его хаос в порядок.

Луч расширялся, заполняя зал, противостоя ауре Энтропии. «Куратор Ноль» боролся, но его сила, основанная на одном полюсе, не могла противостоять силе, объединившей оба.

Битва достигла пика. Весь зал сиял, вибрировал, искажался. Двое, стоящие в центре, держась за руки, направляли силу Баланса на древнее зло.

И тогда… раздался крик. Нечеловеческий. Полный боли и ярости. Крик поражения.

Свет померк. Искажения пространства исчезли. Зал снова стал обычным, заброшенным помещением. «Нулевой Камень» стоял, но его темное свечение полностью погасло. А «Куратора Ноль»… его не было. Он просто… исчез. Растворился. Его сила Энтропии, встретившая свой идеальный антипод в силе Баланса, была, возможно, обращена в ничто.

Лина и Кайден стояли в центре зала, тяжело дыша, но целые. Изможденные, но победившие. Их руки были все еще соединены. Боль ушла, оставив лишь ощущение невероятной усталости и… тепла. Тепла их соединения.

— Мы… мы сделали это, — выдохнула Лина, глядя на погасший артефакт и пустое место, где стоял враг.

— Мы сделали, — подтвердил Кайден, его голос был хриплым, но сильным. Иней на его коже полностью исчез. Бледность ушла. Он выглядел как обычно – сильный, уверенный воин. Их объединенная сила не только победила врага, но и уравновесила их самих.

Они посмотрели друг на друга. В их глазах не было больше страха перед своей природой или друг другом. Было понимание. Принятие. И бесконечная любовь.

— Иней и Пламя… — прошептала Лина.

— Баланс, — закончил Кайден, сжимая ее руку.

Финальная схватка была выиграна. Самая опасная битва – битва с их собственной сущностью – тоже, кажется, была выиграна. Они нашли способ. Вместе.

Возвращение из Логова

На заброшенной станции воцарилась тишина. «Нулевой Камень» стоял в центре зала, его темное свечение погасло, он стал просто холодным кристаллическим монолитом. «Куратора Ноль» не было – он исчез, побежденный силой Баланса. Лина и Кайден стояли рядом с ним, тяжело дыша, но чувствуя прилив сил от победы и от осознания потенциала, который они только что высвободили.

— Что будем делать с камнем? – спросила Лина, осторожно касаясь его холодной поверхности.

— Не знаю, — признался Кайден. – Он слишком опасен. И слишком важен. Его нельзя оставлять здесь. И нельзя передавать кому попало.

Они решили забрать его. Используя комбинацию силы Кайдена (контроль гравитации? телекинез?) и ее Гармонии (для стабилизации его энергии и, возможно, самого камня), они сумели поднять и переместить массивный монолит на борт «Призрака». Это было невероятно сложно, требуя от них обоих предельной концентрации и балансирования их сил, но они справились, действуя как единое целое.

На обратном пути они связались с адмиралом Хассан. Канал был защищен, но связь была слабой. Кайден передал краткий отчет: «Миссия выполнена. Объект нейтрализован. Камень… у нас. Требуем немедленной встречи в безопасном месте». Реакция адмирала была напряженной, но решительной. Она назначила рандеву в отдаленном, секретном доке на орбите одной из нейтральных планет.

Полет к точке рандеву был полон ожидания. Они были героями, но их победа была окутана тайной и опасностью. «Куратор Ноль» был повержен, но его организация, его сторонники – они все еще были там. И теперь у них был «Нулевой Камень». Артефакт невероятной силы, который мог стать как инструментом спасения, так и оружием массового уничтожения.

Наконец, они прибыли в секретный док. Их ждал крейсер адмирала Хассан и усиленный отряд спецназа. Встреча прошла в строжайшей секретности. Адмирал лично осмотрела «Нулевой Камень» – его вид вызывал у нее благоговейный ужас и восхищение. Кайден и Лина рассказали ей все: о битве в логове, о силе Куратора Ноль, о том, как им удалось победить, используя их объединенные силы, силы Баланса. Они не скрывали опасности своей собственной природы, но подчеркнули, что научились управлять ею, по крайней мере, в критических ситуациях.

Адмирал слушала внимательно, задавая вопросы, в ее глазах читалось одновременно и потрясение, и понимание. Она видела не только двух изможденных, но решительных офицеров, но и нечто большее – потенциал, способный изменить ход истории.

— Вы спасли Содружество от немыслимой угрозы, — сказала она наконец, глядя на них с глубоким уважением. – И вы раскрыли тайну, которую многие пытались скрыть веками. Ваша сила… она пугает. Но вы доказали, что можете использовать ее во благо.

Было принято решение: «Нулевой Камень» будет помещен под строжайший контроль и изучение в специальном, изолированном комплексе под личным надзором адмирала Хассан. Данные доктора Эша и Корвуса будут использованы для дальнейшего расследования деятельности «Куратора Ноль» и его сторонников. А Лина и Кайден… их статус был подтвержден и повышен.

— Капитан Вольф, ваше мужество, решительность и преданность долгу не оставляют сомнений в вашем праве на более высокую должность, — объявила адмирал. – Я рекомендую вас на пост главы Отдела Аномальных Угроз всего Флота Содружества. Это даст вам полномочия и ресурсы для борьбы с аномальными угрозами в галактическом масштабе.

Кайден принял назначение с присущей ему серьезностью.

— А лейтенант Терран… Ваша уникальная сила и способность работать в тандеме с капитаном делают вас незаменимым активом, — продолжила адмирал, глядя на Лину. – Вы продолжите службу под командованием капитана Вольфа, но уже в качестве его первого заместителя и оперативного командующего. Ваше официальное звание будет повышено. Ваше обучение и изучение вашей силы продолжатся на новом, более высоком уровне. Вы согласны, лейтенант?

Лина посмотрела на Кайдена – он улыбнулся ей. Это было огромное повышение, невероятный шанс. Она больше не была просто «аномалией» или «консультантом». Она была офицером, лидером, частью чего-то большего. И она была рядом с ним.

— Так точно, адмирал, — ответила Лина с сияющей улыбкой. – Я согласна.

Возвращение в Цитадель Кентавра было другим. Они прилетели не беглецами на старом катере, а героями на флагманском корабле адмирала Хассан (пусть и неофициально). Церемонии не было, но они чувствовали изменение в отношении. Их встретили не как нарушителей, а как победителей. Хотя детали их победы оставались засекреченными.

Следующие месяцы прошли в напряженной работе и адаптации к новым ролям. Кайден, теперь уже глава галактического ОАУ, с головой ушел в формирование отдела, набор персонала, разработку стратегий борьбы с аномальными угрозами. Лина, его первый заместитель, активно участвовала во всех процессах, используя свою интуицию и уникальное понимание принципов, на которых строились многие аномалии. Их команда расширилась – к Вексу, Лоре и Райзу (которые тоже получили повышение за свою лояльность и заслуги), присоединились новые, талантливые и надежные специалисты.

Их отношения с Кайденом вышли на новый, более глубокий уровень. Теперь они не только работали вместе на самых высоких уровнях, но и жили вместе – адмирал Хассан предоставила им общие апартаменты в штабном крыле. Их любовь, выдержавшая испытания тайной, опасностью и самой их природой, стала их тихой гаванью посреди бушующей галактики. Они научились быть вместе, балансируя свои силы, используя свою связь не только в бою, но и в повседневной жизни. Моменты близости были наполнены не только страстью, но и глубоким пониманием, нежностью и осознанием уникальности их связи. Они были Инеем и Пламенем, но в их соприкосновении больше не было боли разрушения. Был… Баланс.

Однако не все проблемы были решены. «Куратор Ноль» исчез, но его влияние, его сеть – они все еще были там. Расследование выявляло все новые связи, новые фигуры, замешанные в его деятельности. Становилось ясно, что угроза еще не полностью устранена. Были и другие аномалии, другие артефакты, другие потенциальные носители терранского генотипа, которые могли стать мишенями или инструментами в руках тех, кто искал власть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Нулевой Камень» оставался загадкой. Его изучали лучшие ученые, но его истинный потенциал, принципы его работы, его связь с терранской пси-энергией – все это оставалось terra incognita. И Лина, с ее уникальным даром Гармонии, оставалась ключом к его пониманию.

Однажды вечером, сидя в своей гостиной с панорамным окном, выходящим в открытый космос, Лина и Кайден просматривали отчеты о новых аномальных сигналах, зафиксированных в отдаленном секторе.

— Это похоже на… след, — сказал Кайден задумчиво. – След, оставленный высокой концентрацией пси-энергии. Возможно, кто-то пытается активировать еще один артефакт. Или… это деятельность остатков организации Куратора Ноль.

— Значит… это еще не конец, — тихо сказала Лина.

— Нет, — Кайден взял ее за руку, его пальцы переплелись с ее. – Это только начало, Лина. Начало нашей работы. Начало нашей борьбы. Галактика полна тайн и опасностей. И похоже… нам предстоит их все распутать.

Он посмотрел на нее, и в его глазах горел огонь – огонь решимости, огня приключений, огня любви.

— Ты готова, лейтенант? – спросил он с улыбкой. – Готова отправиться в неизвестность?

Лина улыбнулась ему в ответ. В ее глазах отражались звезды и свет его любви.

— Готова, капитан, — ответила она. – Всегда готова. С тобой.

Они сидели рядом, сильные, уверенные, связанные не только долгом и тайной, но и любовью, которая стала их щитом и их оружием. Иней и Пламя. Энтропия и Гармония. Баланс. Они были готовы ко всему, что ждет их там, в бесконечных просторах Вселенной. Их история в Цитадели Кентавра завершилась. Но их легенда только начиналась.

Новые Горизонты

Прошло чуть больше стандартного галактического года с момента событий, которые потрясли Цитадель Кентавра до самого основания. Жизнь Лины и Кайдена вошла в новое, более стабильное, но не менее насыщенное русло. Под руководством Кайдена Вольфа, теперь уже адмирала, возглавляющего объединенный Отдел Аномальных Угроз Флота Содружества, они достигли значительных успехов. Их команда, в которую по-прежнему входили верные Векс, Лора и Райз, раскрыла несколько заговоров, связанных с остатками сети «Куратора Ноль», нейтрализовала несколько опасных артефактов и даже нашла и взяла под защиту нескольких латентных носителей терранского генотипа, прежде чем они стали мишенями для тех, кто охотился за их силой.

Лина, теперь уже в звании коммандера, стала не просто его первым заместителем, а признанным экспертом по пси-аномалиям терранского типа. Ее способность «слышать» и гармонизировать энергию, ее интуиция и нестандартное мышление спасли не одну жизнь и предотвратили не одну катастрофу. Она больше не боялась своего дара – она приняла его как неотъемлемую часть себя, научившись использовать его с поразительной точностью и контролем. Тренировки с Кайденом продолжались, но теперь они были больше похожи на совместное исследование, на поиск новых граней их объединенной силы Баланса. Они обнаружили, что могут не только противостоять разрушительным энергиям, но и стабилизировать нестабильные артефакты, исцелять поврежденные системы и даже… создавать локальные поля гармонии, способные успокаить агрессивных существ или нейтрализовать пси-атаки.

Их личная жизнь тоже обрела гармонию. Живя вместе, работая вместе, они стали единым целым. Их любовь, прошедшая через огонь и лед, стала той силой, что питала их, давала им опору и вдохновение. Они научились быть Инеем и Пламенем, не разрушая друг друга. Кайден, используя свою волю и контроль, направлял свою Энтропию не на подавление, а на защиту, на создание барьеров против внешнего хаоса. Лина же своим теплом, своей Гармонией, согревала его, уравновешивала его внутренний холод, не давая ему поглотить его сущность. Их физическая близость больше не была болезненным столкновением – она стала танцем противоположностей, в котором рождалась невероятная энергия и нежность. Иногда, в моменты особой близости, они чувствовали, как их силы сливаются, создавая вокруг них ауру чистого Баланса, безопасную и всемогущую.

Они часто вспоминали Цитадель Кентавра – место, где началась их история. Место, которое чуть не стало их тюрьмой и могилой, но которое в итоге дало им друг друга и их предназначение. Они знали, что тайна «Куратора Ноль» все еще не раскрыта до конца, что где-то в глубинах космоса могут таиться другие «Нулевые Камни» или их создатели. Но теперь они не боялись. Они были готовы.

Мостик флагманского исследовательского корабля ОАУ «Горизонт». Кайден Вольф, в строгой адмиральской форме, стоял у центральной голографической карты, изучая данные новой миссии. Лина Терран, в форме коммандера, подошла и встала рядом, положив руку ему на плечо.

— Новые сигналы из туманности Вуаль? – спросила она.

— Да, — кивнул он. – Очень странные. Не похожи ни на что из того, что мы видели раньше. Высокая концентрация экзотической энергии, искажения пространства-времени. И… что-то еще. Что-то, что наши сенсоры не могут идентифицировать. Возможно, еще одно наследие древних. Или нечто совершенно новое.

Векс, Лора и Райз, теперь уже старшие офицеры их команды, вошли на мостик, готовые к инструктажу. Они обменялись с Линой и Кайденом понимающими улыбками. Они прошли через многое вместе, стали настоящей семьей.

— Курс проложен, адмирал, — доложила Лора. – Готовы к прыжку по вашему приказу.

— Все системы в норме, вооружение и щиты готовы, — добавил Райз.

— А я на всякий случай прихватил пару новых блокираторов, — ухмыльнулся Векс. – Мало ли какие замки нам встретятся на этот раз.

Кайден обвел взглядом свою команду. Свою семью. Свою любовь.

— Хорошо, — сказал он. – Приготовиться к прыжку. Что бы нас там ни ждало, мы встретим это вместе.

Он посмотрел на Лину, и в его глазах, которые когда-то были ледяными, теперь горел теплый, уверенный свет. Он взял ее за руку.

— Готова, коммандер Терран?

Лина улыбнулась, ее глаза сияли отраженным светом звезд и его любви.

— Всегда готова, адмирал Вольф.

Он кивнул капитану мостика.

— Вперед. К новым горизонтам.

«Горизонт» плавно вошел в гиперпространство, унося их навстречу новым тайнам, новым опасностям и новым приключениям. Их путь был освещен светом их объединенной силы, их любви и их несгибаемой воли. Иней и Пламя, Энтропия и Гармония, Разрушение и Созидание – они нашли свой Баланс. И теперь они были готовы нести этот Баланс в самые темные уголки галактики. Их история продолжалась, и она обещала быть еще более захватывающей, чем ее начало в стенах Цитадели Кентавра. Они были не просто командой. Они были будущим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец