Кровавая роза

Глава 1: Презрение

Зейн бросил на Эмму презрительный взгляд, проходя мимо открытой двери её комнаты. Он направился в комнату к её брату Адаму, чтобы ещё раз провести время вместе. Прежде чем закрыть дверь, он показал ей средний палец. Адам вышел из комнаты, чтобы помочь маме с ужином. Зейн, немного соскучившийся по играм на видеоиграх, решил зайти в комнату Эммы, чтобы поиздеваться над ней.

— Эй, сучка, что ты делаешь? Ты выглядишь так безобразно, просто сидя там, — сказал он, входя в комнату.

Эмма посмотрела на него с холодным выражением лица.

— Зачем ты пришёл сюда? Уходи, — ответила она, стараясь сохранять спокойствие.

Он усмехнулся, наслаждаясь тем, что смог вывести её из равновесия.

— О, кажется, кто-то сегодня не в настроении. Но знаешь что? Я останусь тут, пока не решу уйти. Так что привыкни ко мне, дорогая.

Рука Эммы сжалась в кулак, но она сдержала порыв ударить его. Вместо этого она отвернулась и сделала вид, что продолжает заниматься своими делами. Внутри кипело негодование, но она знала, что показывать слабость перед ним — последнее, что она хочет сделать.

— Ну ладно, посмотрим, насколько долго ты сможешь притворяться, что меня нет, — добавил он, устраиваясь на краю кровати.

Она чувствовала, как каждый нерв в теле натягивался до предела. Но она продолжала молчать, надеясь, что он скоро уйдёт. Однако этот момент казался вечностью...

Зейн, казалось, наслаждался молчанием Эммы, но вскоре его терпение стало иссякать. Игнорирование Эммой его присутствия раздражало его все больше и больше. Он встал с кровати и подошел ближе к ней, намеренно вторгаясь в её личное пространство.

— Почему ты такая тихоня? Боишься сказать что-нибудь? — спросил он, наклоняясь к её уху.

Эмма почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Она пыталась не подавать виду, что его присутствие её беспокоит, но его дыхание на шее заставляло её кожу покрываться мурашками.

— Оставь меня в покое, — прошептала она, пытаясь удержать дрожь в голосе.

Зейн усмехнулся, наслаждаясь её дискомфортом.

— Ах, ну что ж, ты ведь сама хотела этого, правда? — произнес он, делая шаг назад и оглядывая её с головы до ног.

Эмма напряглась, понимая, что ситуация становится опаснее. Она встала с кресла, готовая защитить себя, если потребуется.

— Я сказала, уходи, — повторила она громче, стараясь выглядеть уверенной.

Но Зейн лишь рассмеялся, словно наслаждаясь её попыткой взять ситуацию под контроль.

— Да ладно, расслабься. Я всего лишь пытаюсь поиграть с тобой. Разве ты не любишь игры?

Его слова были наполнены сарказмом и угрозой. Эмма поняла, что сейчас самое важное — не дать ему увидеть свой страх. Она глубоко вздохнула и собралась с мыслями.

— Игра закончилась, Зейн. Уходи, — сказала она твёрдо, глядя ему прямо в глаза.

Зейн замер на мгновение, удивленный её решимостью. Затем он медленно отошел назад, продолжая смотреть на неё с холодной улыбкой.

— Ладно, ладно. Я пойду. Но помни, мы ещё увидимся, — произнёс он, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.

Эмма осталась одна, её руки дрожали, но внутри она чувствовала облегчение. Она знала, что это не конец, но хотя бы на этот раз она смогла выдержать его давление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2: Маска и сущность

Эмма сидела на кухне, пытаясь сосредоточиться на книге, которую держала в руках. Но её мысли постоянно возвращались к Зейну. Он был как тень, которая преследовала её даже в самых безопасных местах. Она слышала, как он смеётся в гостиной вместе с Адамом, и этот звук вызывал у неё мурашки по коже. Она знала, что стоит Адаму выйти из комнаты, как Зейн снова начнёт свою игру.

И она не ошиблась.

Как только Адам ушёл в магазин за продуктами, Зейн появился на пороге кухни. Его глаза блестели тем самым опасным блеском, который заставлял Эмму сжиматься внутри.

— Ну что, Эмма, скучала? — произнёс он, медленно приближаясь.

Она почувствовала, как её сердце начало биться чаще. Она попыталась сохранить спокойствие, но её руки дрожали.

— Зейн, пожалуйста, просто оставь меня в покое, — сказала она, стараясь звучать твёрдо.

Он усмехнулся и сел напротив неё, положив ноги на стол.

— О, нет, дорогая. Ты знаешь, как я люблю наши разговоры. Особенно когда ты пытаешься быть сильной.

Эмма почувствовала, как её лицо покраснело от гнева и страха. Она хотела встать и уйти, но знала, что это только разозлит его ещё больше.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала она, не в силах сдержать дрожь в голосе.

Зейн наклонился вперёд, его глаза сверкали.

— Потому что мне нравится смотреть, как ты боишься. Ты такая... хрупкая. И так легко ломаешься.

Эмма почувствовала, как её дыхание участилось. Она хотела кричать, звать на помощь, но знала, что никто не придёт. Адам был далеко, а мама в своей комнате, не подозревая, что происходит.

— Я не боюсь тебя, — солгала она, стараясь выглядеть уверенной.

Зейн рассмеялся, его смех был холодным и безжалостным.

— О, конечно, нет. Ты просто дрожишь от восторга, да?

Он встал и подошёл к ней, наклоняясь так близко, что она почувствовала его дыхание на своей коже.

— Знаешь, Эмма, я начинаю понимать, что хочу от тебя большего. Не просто видеть, как ты боишься. Я хочу слышать, как ты плачешь. Как умоляешь меня остановиться.

Эмма почувствовала, как её сердце остановилось. Его слова были как удар ножом, и она поняла, что ситуация становится всё опаснее.

— Зейн, пожалуйста... — начала она, но он перебил её.

— Нет, нет, не начинай. Ты ведь сама этого хочешь, правда? Где-то глубоко внутри ты знаешь, что заслуживаешь этого.

Он протянул руку, чтобы коснуться её лица, но она резко отстранилась.

— Не трогай меня! — крикнула она, вскакивая со стула.

Зейн замер на мгновение, его глаза сверкали яростью. Но затем он рассмеялся, как будто её сопротивление только раззадорило его.

— Ладно, ладно. Сегодня я оставлю тебя в покое. Но помни, Эмма, это только начало.

Он повернулся и вышел из кухни, оставив её одну. Эмма почувствовала, как слёзы накатывают на глаза, но она сжала кулаки, стараясь не плакать. Она знала, что это не конец. Зейн не остановится. И ей нужно было что-то делать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3: Игры разума

Эмма не могла спать. Каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ней возникал образ Зейна — его холодная улыбка, его глаза, полные обещаний, которые она боялась понять. Она чувствовала, как её разум медленно сходит с ума от постоянного напряжения. Зейн был везде: в её мыслях, в её снах, в каждом углу дома.

На следующее утро она решила поговорить с Адамом. Может быть, если она осторожно намекнёт, он поймёт, что что-то не так. Но когда она увидела, как он смеётся вместе с Зейном за завтраком, её решимость начала таять.

— Эмма, присаживайся, — позвал Адам, указывая на стул рядом с собой.

Она медленно подошла и села, стараясь не смотреть в сторону Зейна. Но она чувствовала его взгляд на себе, как будто он изучал её каждое движение.

— Ты выглядишь бледной, — заметил Адам, наливая ей чашку кофе. — Всё в порядке?

Эмма кивнула, стараясь улыбнуться.

— Да, просто... плохо спала.

Зейн усмехнулся, и её сердце сжалось.

— Может, тебе нужно больше отдыхать, — сказал он, его голос звучал заботливо, но в его глазах читалось что-то другое

Эмма почувствовала, как её руки начали дрожать. Она взяла чашку кофе, чтобы скрыть свою нервозность.

— Да, наверное, — прошептала она.

Адам, казалось, ничего не заметил. Он продолжил рассказывать о своих планах на день, а Зейн время от времени вставлял шутки, которые заставляли Адама смеяться. Эмма чувствовала себя чужим человеком за этим столом, как будто она была единственной, кто видел настоящего Зейна.

После завтрака Адам ушёл на работу, оставив Эмму одну с Зейном. Она сразу же почувствовала, как атмосфера в доме изменилась. Зейн больше не притворялся. Его маска упала, и он смотрел на неё с тем же холодным интересом, что и всегда.

— Ну что, Эмма, — начал он, медленно приближаясь. — Теперь мы одни.

Она почувствовала, как её сердце начало биться быстрее. Она попыталась встать, но он блокировал ей путь.

— Зейн, пожалуйста, — начала она, но он перебил её.

— Пожалуйста, что? Пожалуйста, продолжай? Пожалуйста, сделай мне больно? — Его голос был полон сарказма, но в его глазах читалась настоящая жажда.

Эмма почувствовала, как слёзы накатывают на глаза. Она не хотела показывать ему свою слабость, но не могла сдержаться.

— Почему ты так поступаешь? — прошептала она.

Зейн замер на мгновение, как будто её вопрос застал его врасплох. Но затем он усмехнулся.

— Потому что ты этого заслуживаешь. Потому что ты... идеальная жертва.

Его слова были как удар ножом. Эмма почувствовала, как её ноги подкашиваются, но она знала, что не может позволить ему увидеть её страх.

— Я не жертва, — сказала она, стараясь звучать твёрдо.

Зейн рассмеялся, его смех был холодным и безжалостным

— О, конечно, нет. Ты просто дрожишь от страха, но пытаешься быть сильной. Это так мило.

Он протянул руку, чтобы коснуться её лица, но она резко отстранилась.

— Не трогай меня! — крикнула она, её голос дрожал.

Зейн замер, его глаза сверкали яростью. Но затем он медленно опустил руку.

— Ладно, ладно. Сегодня я оставлю тебя в покое. Но помни, Эмма, это только начало.

Он повернулся и вышел из комнаты, оставив её одну. Эмма почувствовала, как слёзы наконец вырываются наружу. Она села на пол, обхватив себя руками, и тихо плакала.

Вечером, когда Адам вернулся домой, он сразу же заметил, что что-то не так. Эмма была бледной и замкнутой, а Зейн, который обычно был душой компании, сегодня казался каким-то... отстранённым.

— Эй, что случилось? — спросил Адам, глядя на них обоих.

Эмма быстро покачала головой.

— Ничего, просто устала.

Зейн усмехнулся, но его улыбка была неестественной.

— Да, она, видимо, плохо спала. Но всё в порядке, правда, Эмма?

Она посмотрела на него, и в её глазах мелькнул страх. Но она кивнула, не в силах сказать правду.

Адам пожал плечами, решив не углубляться.

— Ладно, просто не переживайте. Всё будет хорошо.

Эмма хотела кричать, сказать ему, что ничего не будет хорошо, но слова застряли в горле. Она знала, что Адам никогда не поверит ей. Для него Зейн был просто другом, весёлым и беззаботным.

Но когда Адам вышел из комнаты, Зейн снова подошёл к ней. Его глаза были полны обещаний, которые она боялась понять.

— Ты знаешь, Эмма, — прошептал он, — однажды ты поймёшь, что я прав. И тогда ты сама попросишь меня продолжить.

Она почувствовала, как её сердце сжалось. Она хотела убежать, спрятаться, но знала, что это невозможно. Зейн был везде. И он не остановится, пока не получит то, что хочет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4: Ловушка

Прошло несколько дней.

Вечер начался с невинного предложения Адама отметить его повышение на работе. Он принёс домой бутылку виски и пару банок пива, пригласив Зейна присоединиться. Эмма, как обычно, старалась держаться подальше, но Зейн, казалось, был в особенно хорошем настроении.

— Эмма, ты не против, если мы тут немного посидим? — спросил Адам, уже наливая себе первый бокал.

Она пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной.

— Делайте что хотите, только не шумите.

Зейн улыбнулся, но его улыбка была странной — слишком спокойной, слишком... расчётливой. Эмма почувствовала лёгкий холодок по спине, но решила не придавать этому значения.

Она ушла в свою комнату, закрыв дверь, но не могла избавиться от чувства тревоги. Из гостиной доносились смех и голоса, но через пару часов всё стихло. Эмма выглянула в коридор и увидела, что Адам уже спит на диване, а Зейн сидит рядом, держа в руках пустой бокал.

— Он уже вырубился, — сказал Зейн, заметив её взгляд. — Видимо, перебрал.

Эмма кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Ладно, я пойду спать.

Она повернулась, чтобы уйти, но его голос остановил её.

— Эмма, подожди.

Она замерла, чувствуя, как её сердце начинает биться быстрее.

— Что? — спросила она, не оборачиваясь.

— У меня есть кое-что для тебя, — произнёс он, его голос был тихим, но полным скрытого смысла.

Эмма обернулась и увидела, что он встал и медленно идёт к ней. Его глаза сверкали в полумраке, и она почувствовала, как её ноги становятся ватными.

— Зейн, пожалуйста, не надо, — прошептала она, но он уже был рядом.

— Ты знаешь, я давно ждал этого момента, — сказал он, его голос был почти шёпотом. — Всё, что я сделал сегодня — это для того, чтобы мы остались одни.

Эмма почувствовала, как её дыхание перехватило. Она попыталась отступить, но он блокировал ей путь.

— Ты... ты всё спланировал? — прошептала она, её голос дрожал.

Зейн усмехнулся, его глаза были полны тёмного удовлетворения.

— Конечно. Адам слишком доверчивый, а твоя мама... ну, она часто уезжает из дому, правда?

Эмма почувствовала, как её сердце остановилось. Она поняла, что попала в ловушку, из которой не было выхода.

— Зейн, пожалуйста... — начала она, но он перебил её.

— Нет, Эмма. Ты знаешь, что я хочу. И ты знаешь, что не сможешь мне помешать.

Он протянул руку, чтобы коснуться её лица, но она резко отстранилась, как и всегда.

— Не трогай меня! — крикнула она, но её голос звучал слабо.

Зейн рассмеялся, его смех был холодным и безжалостным.

— О, как мило. Ты думаешь, что можешь сопротивляться?

Он шагнул вперёд, и Эмма почувствовала, как её спина упирается в стену. Она была в ловушке.

— Зейн, пожалуйста... — прошептала она, но её слова потерялись в тишине.

Он наклонился к ней, его дыхание было горячим на её коже.

— Ты знаешь, Эмма, я давно ждал этого. И теперь никто не сможет нам помешать.

Его рука скользнула по её щеке, и она почувствовала, как её тело напряглось от страха. Она хотела кричать, звать на помощь, но знала, что никто не придёт.

— Зейн... — начала она, но он перебил её.

— Молчи. Ты ведь сама этого хочешь, правда? Где-то глубоко внутри ты знаешь, что заслуживаешь этого.

Его слова были как удар ножом, и она почувствовала, как слёзы накатывают на глаза. Она хотела сопротивляться, но её тело будто парализовало.

Зейн улыбнулся, наслаждаясь её страхом.

— Не бойся, Эмма. Это только начало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5: Бессилие

Эмма почувствовала, как её сердце бешено колотится в груди, когда Зейн приблизился к ней. Его руки крепко сжали её запястья, прижимая их к стене. Она пыталась вырваться, но его хватка была железной.

— Зейн, отпусти меня, — прошептала она, её голос дрожал, но в нём всё ещё звучала твёрдость.

Он лишь усмехнулся, его глаза сверкали в полумраке комнаты.

— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, — произнёс он, его голос был низким и угрожающим. — Ты ведь сама этого хочешь, правда?

Эмма почувствовала, как её дыхание перехватило. Она хотела кричать, звать на помощь, но знала, что Адам спит, а мамы нет дома. Она была одна.

— Нет, Зейн, я не хочу этого, — сказала она, стараясь звучать уверенно, но её голос предательски дрожал.

Он наклонился ближе, его губы почти касались её уха.

— Ты врёшь, — прошептал он. — Я вижу, как ты дрожишь. Ты боишься, но в то же время... тебе это нравится.

Эмма почувствовала, как её тело напряглось от страха и отвращения. Она пыталась оттолкнуть его, но его руки были слишком сильны.

— Зейн, пожалуйста... — начала она, но он перебил её.

— Молчи.

Его губы коснулись её шеи, и она почувствовала, как её кожа покрылась мурашками. Его поцелуи были медленными, намеренными, как будто он наслаждался каждым её вздохом, каждым движением её тела.

— Нет... — прошептала она, но её голос был едва слышен.

Зейн поднял голову и посмотрел ей в глаза. Его взгляд был полон тёмного удовлетворения.

— Ты знаешь, Эмма, я давно ждал этого момента. И теперь ты принадлежишь мне.

Его руки скользнули по её бокам, крепко удерживая её на месте. Она пыталась вырваться, но её движения были слабыми, почти бесполезными.

— Зейн, пожалуйста, остановись... — прошептала она, но её слова потерялись в тишине.

Он улыбнулся, наслаждаясь её беспомощностью.

— Нет, дорогая. Это только начало.

Его губы снова коснулись её кожи, на этот раз ближе к ключице. Эмма почувствовала, как её тело начинает слабеть, но не от желания, а от страха и отчаяния. Она знала, что не сможет остановить его, но всё ещё пыталась сопротивляться.

Его руки скользнули ниже, и она почувствовала, как её дыхание перехватило. Она закрыла глаза, пытаясь отстраниться от происходящего, но его прикосновения были слишком настойчивыми.

Зейн улыбнулся, наслаждаясь её страхом.

— Ты знаешь, Эмма, я всегда получаю то, что хочу. И сейчас ты никуда не денешься.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6: Потеря контроля

Эмма почувствовала, как её тело резко оторвалось от стены, когда Зейн схватил её за руки и потащил к кровати. Она пыталась сопротивляться, но его хватка была как железные тиски, а её собственные силы иссякали. Её ноги подкашивались, но он не давал ей упасть, продолжая тянуть её вперёд.

— Зейн, остановись! — её голос звучал громче, чем она ожидала, но это не остановило его.

Он лишь усмехнулся, его глаза блестели в полумраке комнаты, как будто он наслаждался каждым её движением, каждым звуком её голоса.

— Ты думаешь, что можешь что-то изменить? — его слова были спокойными, но в них чувствовалась угроза. — Ты ошибаешься.

Эмма почувствовала, как её сердце бешено колотится в груди, когда он бросил её на кровать. Она попыталась встать, но он был уже над ней, его руки крепко держали её запястья. Она почувствовала, как её тело прижато к матрасу, а его вес не даёт ей пошевелиться.

— Зейн, пожалуйста... — её голос дрожал, но она старалась звучать твёрдо. — Ты не можешь так поступать.

Он не ответил. Вместо этого он отпустил её руки, но только для того, чтобы схватить что-то из-под кровати. Это был пояс — толстый, кожаный, который он использовал, чтобы привязать её руки к изголовью кровати.

— Нет! — её крик был громким, но он не остановился. Его движения были быстрыми и точными, как будто он делал это не в первый раз. Через мгновение её запястья были крепко привязаны, а её тело оказалось полностью под его контролем.

— Зейн, отпусти меня! — её голос звучал всё тише, по мере того как страх охватывал её всё сильнее.

Он улыбнулся, наслаждаясь её беспомощностью. Его глаза сверкали, как будто он видел перед собой не человека, а игрушку, которую можно сломать.

Его руки скользнули по её телу, и она почувствовала, как её кожа покрывается мурашками. Его прикосновения были медленными, намеренными, как будто он наслаждался каждым её вздохом, каждым движением её тела.

— Нет... — её голос был едва слышен, но он не обращал на это внимания.

Зейн наклонился ближе, его губы коснулись её шеи. Она почувствовала, как её дыхание перехватило, но сопротивляться было бесполезно.

— Ты знаешь, Эмма, я давно ждал этого момента, — прошептал он, его голос был полон тёмного удовлетворения. — И теперь ты принадлежишь мне.

Его губы скользнули ниже, к её ключице, и она почувствовала, как её тело начинает слабеть от страха и отчаяния. Она знала, что не сможет остановить его, но всё ещё пыталась сопротивляться.

Его руки скользнули ниже, и она почувствовала, как её дыхание перехватило. Она закрыла глаза, пытаясь отстраниться от происходящего, но его прикосновения были слишком настойчивыми.

— Нет... — её голос был едва слышен, но он улыбнулся, наслаждаясь её страхом.

— Ты знаешь, Эмма, я всегда получаю то, что хочу. И сейчас ты никуда не денешься.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7: Тени боли

Зейн медленно провёл рукой по её боку, его пальцы скользили по тонкой ткани её футболки. Эмма почувствовала, как её тело напряглось, но сопротивляться было бесполезно. Его прикосновения были настойчивыми, как будто он изучал каждую деталь её тела, каждую реакцию.

— Ты знаешь, Эмма, — его голос был тихим, почти шёпотом, — я всегда мечтал увидеть тебя такой... беспомощной.

Она закрыла глаза, стараясь отстраниться от происходящего, но его руки не давали ей забыть, где она находится. Он начал медленно поднимать её футболку, обнажая кожу. Эмма почувствовала, как холодный воздух коснулся её живота, и её тело содрогнулось.

— Зейн... — её голос был едва слышен, но он не обращал на это внимания.

Он наклонился, его губы коснулись её кожи, и она почувствовала, как её тело напряглось от страха. Его поцелуи были медленными.

— Ты знаешь, Эмма, я всегда хотел оставить на тебе следы, — прошептал он, его голос был полон тёмного удовлетворения. — Чтобы ты всегда помнила, кому ты принадлежишь.

Его губы скользнули ниже, к её ключице, и она почувствовала, как её дыхание перехватило. Он начал оставлять укусы и засосы на её коже, каждый раз прижимаясь губами сильнее, чем раньше. Эмма почувствовала, как её тело начинает слабеть от страха и отчаяния, но сопротивляться было бесполезно.

Комната была погружена в полумрак, только слабый свет луны пробивался сквозь шторы, освещая фигуру Эммы, привязанной к кровати. Её руки были крепко зафиксированы кожаным поясом, а тело напряжено до предела. Она пыталась двигаться, но каждый рывок только сильнее сковывал её, оставляя на запястьях красные следы.

Зейн стоял рядом, его тень нависала над ней, как тёмное облако. Его глаза, холодные и расчётливые, изучали её.

— Ты знаешь, Эмма, — его голос был тихим, но полным скрытой угрозы, — я всегда хотел увидеть, как ты ломаешься. И сегодня я это получу.

Она сжала зубы, стараясь не показать свой страх, но её тело выдавало её. Каждый мускул был напряжён, а дыхание прерывистым. Она знала, что сопротивляться бесполезно, но не могла просто сдаться.

— Зейн, остановись... — её голос дрожал, но он лишь усмехнулся.

— Остановиться? — он наклонился ближе, его губы почти касались её уха. — Ты же знаешь, что это невозможно.

Его рука скользнула по её бедру, медленно, намеренно. Эмма почувствовала, как её кожа покрывается мурашками, но не от желания, а от страха и отвращения.

Его пальцы скользнули ниже, к тому месту, где её тело было наиболее уязвимо. Она почувствовала, как её дыхание перехватило. Его прикосновения были настойчивыми, как будто он изучал каждую её реакцию.

Он начал медленно вводить пальцы, растягивая её, подготавливая к тому, что должно было произойти. Эмма почувствовала, как её тело напряглось от боли. Она пыталась двигаться, но кожаный пояс только сильнее сковывал её.

— Зейн, пожалуйста... — её голос был едва слышен, но он перебил её.

— Твои мольбы только сильнее меня возбуждают.

Его движения стали более настойчивыми, каждый толчок вызывал у неё новые волны боли и отчаяния. Она закрыла глаза, стараясь отстраниться от происходящего, но его прикосновения были слишком настойчивыми.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8: Грань отчаяния

Зейн не останавливался. Его пальцы двигались всё грубее, каждый толчок вызывал у Эммы новые волны боли. Она сжала зубы, стараясь не кричать, но её тело предательски дрожало. Слёзы текли по её щекам, смешиваясь с потом, а её голос, тихий и срывающийся, умоляющий:

— Зейн... пожалуйста... остановись... — её слова были едва слышны, но он услышал.

Он остановился на мгновение, его глаза сверкнули в полумраке. Его лицо, обычно холодное и расчётливое, теперь выражало что-то другое — тёмное, почти животное удовлетворение.

— Ты просишь меня остановиться? — его голос был низким, почти шёпотом, но в нём чувствовалась угроза. — Или ты просишь меня закончить?

Эмма почувствовала, как её сердце бешено колотится в груди. Она не знала, что ответить. Её тело горело от боли, а разум был затуманен страхом. Она хотела, чтобы это закончилось, но знала, что любое её слово только подольёт масла в огонь.

— Пожалуйста... — её голос дрожал, но она продолжила, — сделай... что ты хочешь... просто... прекрати этот ад...

Зейн замер на мгновение, его глаза сверкнули. Он улыбнулся, но это была не та улыбка, к которой она привыкла. Это была улыбка человека, который полностью потерял контроль.

— Как хочешь, — прошептал он, его голос был полон тёмного удовлетворения.

Он отстранился на мгновение, его руки начали расстёгивать ширинку. Эмма почувствовала, как её сердце остановилось. Она знала, что это неизбежно, но всё ещё надеялась, что сможет как-то избежать этого.

— Зейн... — её голос был едва слышен, но он не обратил на это внимания.

Он наклонился ближе, его дыхание было горячим на её коже. Она почувствовала, как его тело прижалось к её, и её сердце начало биться ещё быстрее.

— Расслабься, Эмма, — прошептал он, его голос был полон угрозы. — Иначе будет больно.

Она почувствовала, как его член коснулся её, и её тело напряглось до предела. Он был больше, чем она предполагала, и её сердце начало бешено колотиться в груди.

Он начал медленно входить в неё, и она почувствовала, как её тело разрывается от боли. Она закричала, но её крик был заглушён его рукой, которая закрыла её рот.

— Тише-тише, — прошептал он, его голос был полон угрозы. — Ты ведь сама этого хотела.

Он начал двигаться, каждый толчок вызывал у неё новые волны боли. Она почувствовала, как её тело начинает слабеть, но сопротивляться было бесполезно. Её руки были крепко привязаны, а его тело держало её на месте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9: Смешение боли и стыда

Эмма не могла понять, что происходит. Сначала это была только боль — резкая, невыносимая, разрывающая её изнутри. Но потом, сквозь слёзы и отчаяние, она начала чувствовать что-то другое. Что-то тёплое, пульсирующее, что-то, что заставляло её тело реагировать вопреки её воле. Её дыхание стало прерывистым, а сердце бешено колотилось в груди. Она пыталась подавить это чувство, но оно было слишком сильным.

— Нет... — прошептала она, но её голос был едва слышен. — Это неправильно...

Зейн, казалось, заметил её внутреннюю борьбу. Его глаза, холодные и расчётливые, сверкнули в полумраке комнаты. Он улыбнулся, но это была не та улыбка, к которой она привыкла. Это была улыбка человека, который знал, что полностью контролирует ситуацию.

— Ты чувствуешь это, да? — его голос был низким, почти шёпотом, но в нём чувствовалась угроза. — Ты не можешь это скрыть.

Эмма почувствовала, как её тело напряглось, но не от страха, а от чего-то другого.

Он ускорил темп, каждый толчок вызывал у неё новые волны боли и удовольствия. Она почувствовала, как его член вдалбливается в неё, достигая самых глубоких уголков её тела. Её живот вздымался с каждым его движением, и она могла видеть, как под её кожей вырисовывается бугорок от его члена.

Он продолжал двигаться, его дыхание становилось всё тяжелее. Она почувствовала, как её тело начинает слабеть.

Эмма почувствовала, как её сознание начинает плыть. Она пыталась удержаться, но её тело было слишком слабым. Она начала плакать, её слёзы текли по щекам, смешиваясь с потом. Она мысленно умоляла Бога остановить это, но её молитвы оставались без ответа.

Он продолжал двигаться, его дыхание становилось всё тяжелее.

— Ты знаешь, Эмма, — его голос был низким, почти шёпотом, но каждое слово звучало как лезвие, вонзающееся в её сознание. — Я всегда получаю то, что хочу. И если ты думаешь, что сможешь кому-то рассказать о том, что произошло сегодня... — он наклонился ближе, его дыхание коснулось её кожи, — то ошибаешься. Ты только моя. И никому, слышишь,

никому

не позволю тебя забрать.

Он кончил, и она почувствовала, как её тело наполнилось теплом. Её сознание начало плыть, и она окончательно потеряла сознание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10: Утро после

Солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, казался насмешкой.

Эмма открыла глаза, и первое, что она почувствовала, —

боль

. Резкую, разлитую по всему телу, будто её избили. Голова гудела, в висках стучало, а между ног пылало огнём. Она попыталась пошевелиться, но мышцы ответили тупым сопротивлением, словно её тело больше не принадлежало ей.

Он

развязал её.

Это осознание пронзило её, как лезвие. Она лежала на своей кровати, одетая в чистую футболку и трусы, которые не надевала сама. Кожа была липкой от воды — её вымыли. Будто стёрли доказательства.

Сердце бешено заколотилось, дыхание перехватило. Она резко села — и тут же застонала, схватившись за живот. Всё внутри горело.

Он сделал это. И потом прибрался.

Словно ничего не случилось.

Эмма медленно спустила ноги с кровати, и её ступни дрожали, когда они коснулись пола. Она сделала шаг — и чуть не упала. Ноги не слушались, подкашивались.

"Как будто меня переехали..."

Она дошла до зеркала, едва волоча ноги. Отражение, которое встретило её, было чужим.

Бледное лицо. Синяки под глазами. Губы потрескались, будто она кусала их всю ночь. А потом она увидела остатки его "работы".

Следы.

Фиолетовые отпечатки пальцев на бёдрах. Засосы на шее, уходящие под воротник футболки. Кровоподтёки на запястьях — там, где ремень впивался в кожу.

Она медленно подняла рубашку.

Синяки.

На рёбрах, на животе — будто её сжимали, давили, ломали.

Глаза наполнились слезами, но она резко сжала веки.

"Не сейчас. Не сейчас."

Она не могла позволить себе расплакаться. Не могла показать ему, что сломана.

Эмма глубоко вдохнула и потянулась к шкафу.

Водолазка. Длинные рукава. Спрятать всё.

Она натянула её, стиснув зубы, когда ткань коснулась синяков. Затем джинсы — свободные, чтобы не терли.

Никто не должен узнать.

Потому что никто не поверит.

Зейн всё продумал.

Адам спал пьяным. Мамы не было дома.

Никаких свидетелей.

А если она попытается рассказать?

"Кто поверит, что это сделал он?"

Он — идеальный парень в глазах всех. Лучший друг Адама. Умный, обаятельный, невинный.

А она?

Тихоня. Замкнутая. Та, что всегда недолюбливала его.

"Скажут, что я сама его завела. Что это я его соблазнила. Что теперь выдумываю, чтобы не выглядеть шлюхой. Или вообще скажут, что я привела в дом левого мужчину и все следы от него хочу свалить на Зейна."

Горло сжалось.

Он победил.

И она знала — это только начало.

Дверь в её комнату была приоткрыта.

Эмма замерла.

Он здесь?

Тишина.

Но потом — шаги.

И голос, от которого кровь застыла в жилах.

— Эмма? Ты проснулась?

Зейн.

Он ждал её...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11: Призраки в солнечном свете

Эмма вздрогнула, резко обернувшись к двери.

Пустота.

Никого.

Только приоткрытая дверь и солнечный луч, падающий на ковёр.

"Мне показалось..."

Она сглотнула ком в горле. Руки дрожали, а в висках стучало. Он сделал это. Вложил в её голову этот голос, чтобы он звучал даже в тишине.

Эмма глубоко вдохнула, заставила себя сделать шаг вперёд.

"Надо проверить, где он."

Тихо, на цыпочках, она выскользнула из комнаты.

Гостиная встретила её признаками вчерашнего "праздника": пустая бутылка виски, смятые банки от пива, одеяло, сброшенное с дивана.

И Адам.

Брат лежал, закинув руку на лоб, с гримасой боли на лице. Похмелье.

— Блин... — простонал он, приподнимаясь. — Что вчера было...

Он потёр виски, морщась от света, и только тогда заметил её.

— Эм... Ты чего стоишь как призрак?

Голос хриплый, но обычный. Такой, каким был всегда. Он ничего не знает.

— Ничего, — прошептала она, отводя взгляд. — Просто... воды хотела.

Адам кряхнул, повалился обратно.

— Где Зейн? — спросил он, закрывая глаза.

Имя обожгло её, как удар током.

— Не... не знаю.

— Странно. Вроде не уходил.

Эмма сжала кулаки, чтобы они не дрожали.

"Значит, он был здесь. Исчез только что."

Но зачем? Чтобы она увидела, что он может приходить и уходить, когда захочет? Чтобы она боялась даже в своём доме?

— Ладно... — Адам зевнул. — Маму не видел?

— Нет.

— Опять где-то задержалась...

Он потянулся за телефоном, явно забыв о вчерашнем. Он даже не подозревал, что произошло.

А Зейн...

Его нигде не было.

Как будто его и не было вовсе.

Как будто всё это — её боль, её страх, её позор — существовали только в её голове.

Но синяки были настоящими.

И боль тоже.

Эмма налила стакан воды, но пить не стала. Просто смотрела, как свет играет в дрожащей поверхности.

"Он сделал это. И теперь делает вид, что ничего не было."

Но хуже всего было другое.

Он вернётся.

И она знала, что когда это случится — она не сможет убежать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12: Игра в нормальность

Прошло три часа.

Эмма сидела на кухне, сжимая в руках чашку чая, которая давно остыла. Она не могла заставить себя выпить ни глотка — комок в горле не исчезал. Адам ушёл в душ, бормоча что-то о «смертельном похмелье», а мама всё ещё не возвращалась.

Он мог войти в любую секунду.

И тогда дверь открылась.

Эмма застыла.

— Привет, — раздался его голос.

Она не обернулась. Не смогла. Пальцы впились в чашку так, что костяшки побелели.

Шаги. Ближе. Ближе.

Зейн остановился рядом, его рука легла на спинку её стула. Не касаясь. Но она почувствовала тепло его тела.

— Чай холодный, — произнёс он спокойно. — Хочешь, новый налью?

Как будто ничего не случилось.

Она наконец подняла глаза.

Он выглядел безупречно. Свежий, выбритый, в чистой чёрной футболке, подчёркивающей рельеф мышц. Только в глазах - тот же холодный блеск, что и прошлой ночью.

- Отстань, - прошептала она.

Зейн улыбнулся.

- Ой, какая грубая. Не выспалась, что ли? - Его голос был сладким, но в нём звенела сталь.

Он знал. Знал, что она не спала. Знал, что её тело болит.

- Уйди, - её голос дрогнул.

- Не могу. Обещал Адаму помочь с ремонтом машины. - Он наклонился, его губы почти коснулись её уха. - Разве я могу отказать лучшему другу?

Его дыхание обожгло кожу.

Эмма резко встала, отбросив стул. Чай расплескался по столу.

- Эй, что случилось? - Адам появился в дверях, вытирая волосы полотенцем.

- Ничего, - Зейн отступил, подняв руки в mock-защите. - Видимо, я напугал её.

Адам фыркнул:

- Эм, да ладно, он же не монстр.

Если бы он знал.

- Я... я в комнату, - Эмма бросилась к выходу, но Зейн аккуратно преградил ей путь.

- Прости, если что-то не так сказал, - он смотрел прямо в глаза, и в его взгляде читалось предупреждение. - Мы же друзья, да?

Последнее слово прозвучало как плевок.

- Конечно, - прошептала она.

Адам, ничего не замечая, хлопнул Зейна по плечу:

- Пошли, покажу, что там с двигателем.

Зейн позволил увести себя, но перед тем как выйти, обернулся.

- Эмма? - Его голос был тихим, только для неё. - Не забудь надеть шарф. На улице холодно.

И вышел, оставив её в ледяном ужасе.

Он видел.

Видел, как она прячет их.

И напомнил, что может обнажить их перед всеми в любой момент.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13: Холод

Мамин ключ щёлкнул в замке, когда Эмма сидела на кухне, сжимая в руках кружку чая. Она даже не успела вздрогнуть — тело будто онемело, а мысли гудели, как разряженные провода.

— Ты чего тут в водолазке сидишь? — мама бросила сумку на стул и тут же сняла лёгкую куртку. — На улице было +25. — Жарища же. Я сама пожалела, что куртку эту надела.

Эмма потупила взгляд.

— Мне... прохладно.

— Ну-ну, — мама фыркнула, даже не взглянув на неё. — Будешь болеть — я не буду с тобой сидеть и ухаживать за тобой.

Она прошла мимо, оставив за собой шлейф дорогих духов. Через секунду дверь в её комнату захлопнулась.

Даже не заметила.

Эмма медленно выдохла.

Ей плевать. Как всегда.

Но облегчение длилось недолго.

За её спиной раздались шаги.

— Ну что, мёрзнешь? — его голос прозвучал тихо, но чётко.

Эмма не обернулась. Она знала, что увидит: Зейн стоит, облокотившись на дверной косяк, с той же спокойной улыбкой, будто ничего не случилось.

— Уйди, — прошептала она.

— Адам в гараже, — продолжал он, будто не слыша. — Мама... ну, ты сама видишь, где мама.

Он сделал шаг ближе.

— Так что мы с тобой наедине. Снова.

Эмма вжалась в стул.

— Чего ты хочешь?

Зейн медленно обошёл стол и сел напротив. Его пальцы легли на край её кружки, слегка пододвигая её к себе.

— Просто поговорить.

Она знала, что это ложь.

— Вчера ты не хотел разговаривать, — прошипела она.

— Вчера было вчера. — Он наклонился чуть ближе. — А сегодня... сегодня я хочу убедиться, что ты всё поняла.

— Что именно?

— Что кричать бесполезно. — Его голос стал тише, опаснее. — Что никто не придёт.

Эмма сглотнула.

— И?

— И что если ты попробуешь кому-то рассказать... — он вдруг резко потянул кружку на себя, и чай расплескался по столу, — тебе не поверят.

Капли растекались по поверхности, как кровь.

Эмма вскочила.

— Ты закончил?

Зейн откинулся на спинку стула, изучая её.

— Нет.

Он встал, медленно обходя стол.

— Ты забыла ещё один момент.

— Какой? — она отступила к стене.

— Что мне нравится, когда ты боишься.

Он протянул руку, и его пальцы едва коснулись ворота её водолазки.

— И что я повторю. Когда захочу.

Дверь маминой комнаты внезапно скрипнула.

Зейн мгновенно отпрянул, его лицо снова стало обычным, дружелюбным.

— Ладно, не кипятись, — громко сказал он, подмигнув. — Просто шучу.

Мама прошла мимо, даже не взглянув на них, и захлопнула за собой дверь в ванную.

Она ничего не заметила... Никогда не замечает... Может ей просто плевать?

А Зейн в это время уже шёл к выходу, но перед тем как скрыться в коридоре, обернулся.

— Одевайся потеплее, Эмми. — Его губы растянулись в улыбке. — Я же не хочу, чтобы ты простудилась.

И исчез, оставив её в тихом ужасе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14: Синяки

Эмма стояла перед зеркалом в ванной, медленно поднимая рукав водолазки. Фиолетовые отпечатки пальцев на запястьях уже начали желтеть по краям, но всё ещё были отчётливо видны. Она наклонилась ближе, разглядывая ещё один синяк — тёмный, с чёткими краями, будто её сжимали с особой жестокостью.

Он даже не пытался быть аккуратным.

Дверь внезапно распахнулась.

— Сколько можно тут сидеть?! — мама ворвалась в ванную, нетерпеливо хватая свою зубную щётку.

Эмма резко опустила рукав, но не успела.

Мамины глаза на секунду задержались на её запястье.

— О, — она подняла бровь. — Это что, от парня?

Эмма почувствовала, как её сердце остановилось.

— Я...

— Ладно, не оправдывайся, — мама махнула рукой, выдавливая пасту на щётку. — Ты же взрослая. Только хоть предохраняйся, а то потом замуж не возьмёт никто.

Она сунула щётку в рот и отвернулась к раковине, будто разговор окончен.

Эмма стояла, словно парализованная.

Она только что...

Ей плевать.

Как всегда.

Но хуже всего было то, что мама увидела. Увидела — и не поняла.

Или не захотела понимать.

— Мам... — голос Эммы дрогнул.

— М-м?

— Это не... не от парня.

Мама выплюнула пену и повернулась, наконец внимательно глядя на неё.

— Ну и от кого тогда?

Эмма сжала зубы.

Скажи. Скажи ей. Скажи, что это Зейн. Что он сделал. Что он...

Но перед глазами встало его лицо.

Тебе не поверят.

— Я... упала.

Мама вздохнула, раздражённо поставив щётку в стакан.

— Боже, ну и врёшь же ты плохо. Ладно, твои дела. Только не позорься перед людьми с такими отметинами, ладно?

Она вышла, хлопнув дверью.

Эмма осталась одна.

Она попыталась.

И проиграла.

Зеркало перед ней внезапно запотело от дыхания, и сквозь туман проступили её глаза — пустые, разбитые.

А потом — его отражение.

Зейн стоял за ней, не касаясь, но так близко, что она чувствовала его дыхание на своей шее.

— Ну что, — прошептал он, глядя на него в зеркале. — Я же говорил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15: Тени

Эмма резко обернулась, сердце колотясь так сильно, что казалось, вот-вот разорвёт грудную клетку.

Пусто.

За её спиной никого не было. Только капли воды, медленно стекающие по кафелю, и полупрозрачный пар, оставшийся после маминого душа.

"Мне снова показалось..."

Она схватилась за раковину, пытаясь успокоить дрожь в руках.

Он не здесь.

Но он был. В её голове. В каждом тёмном углу. В отражениях, которые слишком долго смотрели на неё.

Эмма набрала в ладони ледяной воды и плеснула себе в лицо.

"Возьми себя в руки. Он не здесь. Он не может быть везде."

Но когда она подняла голову, в зеркале её губы шевельнулись сами по себе, беззвучно повторяя:

Может.

———————

Спустя несколько дней.

Адам и мама сидели в гостиной, смотрели какой-то сериал, смеялись над шутками, которых Эмма не слышала. Она сидела с ними, вжавшись в угол дивана, в своём чёрном свитере с высоким воротом, хотя на улице было душно.

Телефон на столе внезапно завибрировал.

Сообщение.

Неизвестный номер.

"Ты сегодня красивая. Наверное, потому что выспалась."

Эмма уронила телефон.

— Что-то не так? — Адам повернулся к ней.

— Нет. Ничего.

Она подняла гаджет, руки дрожали.

Новый сообщение:

"Шучу. Мы же оба знаем, что ты не спала."

Эмма резко встала.

После той ночи она действительно так и не смогла заснуть ни на минуту, опасаясь, что он снова придёт.

— Я... я в комнату.

Она почти побежала по коридору, но на полпути увидела его.

Зейн.

Он стоял в дверном проёме её комнаты, прислонившись к косяку, ровно так же, как тогда на кухне.

— Ты... — её голос сорвался.

Он улыбнулся.

— Я что?

Эмма зажмурилась.

Его нет. Его нет. Его нет.

Когда она открыла глаза — коридор был пуст.

Но дверь в её комнату... была приоткрыта.

А когда она зашла, на кровати лежал кожаный ремень.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16: Разлом

Эмма больше не могла дышать.

Ремень. На её кровати. Его ремень.

Она схватила его, чувствуя, как кожа жжёт пальцы, будто пропитана ядом.

— Ты не настоящий... — прошептала она, сжимая ремень в кулаке. — Ты в моей голове!

Но тогда... как он здесь оказался?

За двери донёсся смех Адама — обычный, беспечный.

Эмма резко распахнула дверь и влетела в гостиную.

— Адам!

Брат обернулся, улыбка медленно сползала с его лица.

— Что случилось? Ты выглядишь...

— Он был здесь! — её голос сорвался на крик. — Зейн! Он оставил это в моей комнате!

Она разжала дрожащую ладонь.

Адам нахмурился.

— Эм... это просто ремень.

— Его ремень!

— Окей, окей... — Адам поднял руки, будто успокаивая дикое животное. — Может, он забыл его когда мы пили, а потом я спутал его с твоим и положил тебе на кровать? Вообще этот ремень больше похож на твой...

— Нет! — она задыхалась. — Это его! Он специально! Он... он...

Мама закатила глаза.

— О боже, опять твои истерики.

— МАМ!

— Что?! — мама резко встала. — Ты уже несколько дней ходишь как зомби, шепчешься сама с собой, а теперь орёшь из-за какого-то ремня?! Может, хватит?

Эмма почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Адам потёр переносицу.

— Эм, послушай... Может, тебе стоит сходить к врачу? Ты правда выглядишь... не очень.

Они не верят.

Они никогда не поверят.

Эмма отступила, натыкаясь на стену.

— Я... я не...

В этот момент прогудел телефон.

Неизвестный номер.

Сообщение:

"Ты испортила наш секрет, Эмми. Теперь мне придётся наказать тебя."

Адам протянул руку.

— Дай посмотреть.

Но Эмма уже бежала. В ванную. Заперлась. Уронила телефон в раковину, заливая водой, словно это могло убить его слова.

В зеркале её отражение дышало часто-часто.

А потом улыбнулось.

Не её улыбкой.

Его.

Это не он. Это не он. Это не он

.

Эмма повторяла это как мантру, вжимаясь спиной в стену ванной. Разбитый телефон лежал в раковине, экран потух, вода капала на пол. В зеркале её отражение уже не улыбалось — оно смотрело на неё пустыми глазами, губы шевелились в такт её собственному шёпоту.

Она резко зажмурилась.

— Ты не настоящий.

Когда открыла глаза — отражение было обычным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17: Исчезновение

На следующий день утро началось с цветов.

На подоконнике её комнаты лежала роза. Чёрная, засохшая, с облетевшими лепестками. Как будто кто-то специально выдернул её из земли и оставил умирать здесь.

Эмма схватила цветок, чтобы выбросить, и тогда заметила надпись на стекле.

"С добрым утром."

Пальцы сами разжались, роза упала на пол.

Она не писала этого.

————————

Ещё через день.

В школе её окликнули.

— Эмми!

Голос его.

Она обернулась — в толпе мелькнула знакомая улыбка. Чёрная куртка. Запястье с татуировкой в виде змеи.

Она бросилась вперед, расталкивая одноклассников.

— Зейн?!

Но когда добралась до места — там стоял незнакомый парень. Смотрел на неё с недоумением.

— Ты... окей?

Эмма отступила.

— Извини. Мне показалось.

Отошла к стене, прислонилась, пытаясь унять дрожь.

А потом увидела.

На полу — кожаный ремень.

Тот самый.

Она закричала.

——————

День третий.

Мама уехала к подруге. Адам задержался на работе.

Дом был пуст.

Или не совсем?

Эмма сидела на кухне, вцепившись в нож. Самый обычный, кухонный, с зазубренным лезвием.

— Я знаю, ты здесь, — прошептала она.

Тишина.

Потом — скрип на втором этаже.

Она притаила дыхание.

Ещё один скрип. Ближе.

Шаги.

Медленные. Нарочито громкие.

Она встала, нож перед собой.

— Выходи.

Тишина.

А после — смех.

Прямо за спиной.

Она резко развернулась, нож вонзился во тьму.

Что-то хлюпнуло.

Тёплая жидкость брызнула на руку.

Эмма замерла.

Перед ней никого не было.

А на полу — капли крови.

А на её руках... Тоже...

Красные.

Настоящие капли крови....

———

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18: Кровь на полу

4:17 утра.

Эмма сидела на краю ванны, сжимая окровавленное полотенце. Вода в раковине уже давно стала розовой, но кровь с рук не смывалась — будто въелась в кожу, оставив ржавые разводы под ногтями.

Я не резала себя. Я не резала себя.

Но тогда чья это кровь?

В зеркале её лицо казалось чужим — слишком бледным, с лихорадочным блеском в глазах.

Стук в дверь.

— Эм? Ты там вообще живая? — голос Адама сквозь дрему.

Она автоматически сунула руки под струю воды, смывая последние следы.

— Всё... всё нормально.

Долгая пауза.

— Ты там уже час. Маме в душ надо.

Когда она вышла, Адам моргнул и присмотрелся:

— Ты бледная как смерть.

— Просто... плохо спалось.

Он кивнул, зевая, но когда она прошла мимо — вдруг схватил за запястье.

— А это что?

Шрам. Свежий. Тонкая линия от основания ладони к локтю.

Эмма дёрнулась.

— Я... не знаю. Наверное, во сне...

Адам перевёл взгляд на дверь ванной. На полу у порога — розовое пятно.

— Эмма... — его голос стал тише, — ты ведь не...

Она вырвала руку.

— Нет! Я не резала себя, я не сумасшедшая!

Но чем громче кричала, тем безумнее звучало.

Адам снова медленно поднял руки — как перед диким зверем.

— Окей. Окей. Я просто... зайду позже.

Он отступил, но взгляд его говорил всё:

"Ты опасна. Для себя. Для других."

Теперь она поняла:

Он действительно здесь.

И играет с ней...

—————

В школе её телефон завибрировал в сумке.

Неизвестный номер:

"Ты знаешь, что настоящая кровь пахнет по-другому?"

Эмма выронила телефон.

Когда подняла — на экране не было сообщения.

Но в нос ударил резкий запах меди — с её рукава, где вдруг проступило алое пятно.

———————

Вечер.

Адам пришёл не один.

— Эм, это доктор Лайтман. Он просто поговорит...

Чужой мужчина в очках улыбался слишком мягко.

— Эмма, я понимаю, ты напугана...

Она отступила к стене.

— Я не... Это не я...

Её взгляд упал на окно.

Там стоял Зейн.

Чёткий. Реальный.

Он поднял палец к губам:

"Тссс."

И исчез — ровно в тот момент, когда Адам обернулся.

— Эмма, там никого нет, — прошептал брат.

Доктор достал блокнот.

— Когда вы впервые увидели... этого человека?

Эмма рассмеялась.

Потом зарыдала.

А после замолчала.

И в этот момент в кармане её джинсов завибрировал телефон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19: Подпись

Бумаги лежали на кухонном столе.

Адам держал ручку, но не подписывал - только водил кончиком по пунктирной линии, оставляя чёрные засечки на белом поле.

- Я не знаю... - голос его дрогнул. - Может, подождём маму?

Доктор Лайтман вздохнул, поправил очки.

- Адам, я понимаю ваши сомнения. Но состояние вашей сестры... - он бросил взгляд в сторону гостиной, где Эмма сидела, укутавшись в плед, и смотрела в стену, - оно ухудшается. Сегодня она видит кровь, которой нет, наносит небольшие увечия себе. А завтра может нанести реальные повреждения себе или другим.

Адам сжал ручку так, что костяшки побелели.

- Она просто в стрессе.

- Она разговаривает с тем, кого нет.

За окном резко заскрипели качели во дворе - как будто кто-то только что с них встал.

Адам вздрогнул.

- И... это точно поможет?

- Это необходимо.

Ручка наконец коснулась бумаги.

Подпись.

—————

Гостиная.

Эмма слышала каждый шёпот из кухни.

"Принудительное лечение."

"Психиатрическая оценка."

"Опасность для себя и окружающих."

Она сжала плед, но не дрогнула.

Ей было обидно, что родной брат принимает её за сумасшедшую, но она твёрдо решила, что разберётся со своей головой сама и она докопается до правды и докажет всем, что это настоящий Зейн, а не паранойя.

—–—————

Через час.

Машина с решётками на окнах.

Адам не смотрел ей в глаза, когда санитары взяли её под локти.

- Это ненадолго, - пробормотал он.

Но видя как её уводят, не сдержался и задержал санитаров у порога, внезапно вскинув голову:

- Подождите.

Он шагнул к Эмме, впервые за день глядя ей прямо в глаза. Его пальцы сжали её плечи - не грубо, но крепко, будто пытаясь встряхнуть, вернуть к реальности.

- Эм. Зейн. Его нет. Ты понимаешь? Он уехал к родителям в Милтон неделю назад.

Губы Эммы дрогнули.

- Врёшь.

- Я звонил ему вчера! - голос Адама сорвался на крик. - Он на другом конце страны, чёрт возьми!

Доктор Лайтман мягко отстранил его:

- Адам, не усугубляйте. Бредовые конструкции устойчивы к логике.

Но Эмма уже не слушала.

Она смотрела поверх их плеч - в коридор, где у выхода стоял Зейн.

Чёрная худи. Руки в карманах. Свежий шрам на шее - точно там, куда она вонзила нож в темноте.

Он подмигнул.

И растворился ровно в тот момент, когда Адам обернулся.

— Там никого.

Эмма медленно выдохнула.

- Да. Никого.

Санитары повели её к машине.

Адам кричал что-то вслед, но слова терялись в гуле двигателя.

Только последнее прорвалось сквозь стекло:

- Я покажу тебе билеты! Он действительно уехал!

Эмма прижала ладонь к холодному стеклу.

- Я знаю, - прошептала она.

Потому что Зейн сейчас сидел рядом, его плечо жгло её бок, хотя санитар явно не замечал лишнего пассажира.

- Они всегда так кричат, - шепнул он, целуя её висок. - Пока не понимают правил игры.

Машина тронулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20: Белые стены

День первый.

— Раздевайтесь.

Санитарка с безразличным лицом протянула прозрачный пакет для вещей.

— Это ненадолго, — пробормотала медсестра, вводя успокоительное, пока Эмма сжимала зубы.

Игла вошла в вену с холодной профессиональной точностью.

— Вы сейчас почувствуете...

Эмма не услышала окончания.

Потолок поплыл, а в углу палаты он присел на корточки, подперев подбородок кулаком.

— Ну что, Эмми? — его голос звучал четко сквозь лекарственный туман. — Понравился прием?

Она попыталась закричать, но язык стал ватным.

Темнота.

———————————

День третий.

— Таблетку под язык, потом покажете рот.

Медбрат с татуировками наблюдал, как она кладет белый кружок на язык.

— Открывайте. Шире.

Горький вкус растворился, но она не проглотила — спрятала за щекой.

— Молодец.

Когда он ушел, она выплюнула массу в ладонь.

— Нельзя отказываться от угощений, — прошептал Зейн, внезапно появившись за спиной. Его пальцы обхватили ее запястье, вдавливая таблетку в кожу.

— Съешь.

Она проглотила со слезами.

————————————

День пятый.

— Кларк, веди её на укол!

Процедурный кабинет. Холодная кушетка.

— На бок.

Шприц с галоперидолом блеснул под люминесцентными лампами.

Эмма вцепилась в край кушетки, когда игла вошла в ягодицу.

— Держитесь, — равнодушно бросила медсестра, — первые минуты может жечь.

Он

стоял в дверях, скрестив руки, и улыбался.

— Интересно, через сколько ты перестанешь отличать меня от голосов в голове?

Лекарство ударило в кровь. Мир распался на пиксели.

—————————

День седьмой.

Адам пришел с папкой.

— Вот. — Он швырнул на стол распечатанные билеты. — Рейс 304, Милтон.

Фотография Зейна на фоне аэропорта. Датирована вчерашним числом.

— Вот его переписка со мной. Вот видео-звонок.

На экране телефона Зейн махал рукой:

— Эй, друг, как там...

Голос не совпадал.

Эмма пригляделась.

— Это не он.

— Что?

— У него... — она тронула собственное запястье, — ...здесь татуировка. Змея.

Адам побледнел.

— У Зейна нет татуировок.

На стене за его спиной тень шевельнула рукавом, обнажая черные чешуйчатые узоры.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21: Двойная реальность

День девятый.

Доктор Лайтман разложил перед ней фотографии. Настоящие. Официальные.

Школьный альбом. Выпускной. Футбольная команда — Зейн в центре, улыбается, без единого шрама.

— Видите? Никаких татуировок.

Эмма медленно провела пальцем по снимку.

— Это... не он.

— Кто же тогда?

Она подняла глаза.

— Тот, кто приходит ночью.

Лайтман вздохнул, сделав пометку в карте.

——————————

День двенадцатый.

Санитарка забыла закрыть шкафчик с личными вещами.

Телефон Эммы лежал там, мертвый, с разряженной батареей.

Но когда она коснулась экрана — он включился.

1% заряда.

Галерея. Последнее фото.

Зейн.

Крупным планом. Его глаза — слишком черные, а на шее...

Свежий шрам.

Тот самый, от ее ножа.

Фото исчезло.

Батарея села.

—————————

День пятнадцатый.

— Ваши анализы улучшились, — сказала врач.

Эмма сложила руки на коленях. Она выглядела спокойной и послушной.

— Я теперь понимаю. Это были... всего лишь галлюцинации.

Врачи переглянулись.

— Мы увеличим время прогулок.

———————

День семнадцатый.

Солнечный двор. Высокий забор.

Санитар курил у ворот, лениво наблюдая, как пациенты бродят по кругу.

Эмма сидела на скамейке, притворяясь увлеченной книгой.

Тень скользнула по страницам.

"Сегодня", — прошептало оно.

Она подняла глаза.

Ворота были открыты.

Санитар отвернулся, заговорил по телефону.

Книга упала на землю.

Эмма встала.

Сделала шаг.

Еще один.

А после начала бежать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22: Встреча у ворот

Побег.

Ноги несли её вперёд сами, даже когда разум кричал, что это ловушка. Ворота клиники остались позади, а перед ней – пустынная дорога, окаймлённая чахлыми деревьями. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно за километр.

И вдруг – он.

Эмма врезалась в него на полном ходу, отпрянув назад с диким воплем.

— Нет! Нет, нет, нет!

Но руки, схватившие её за плечи, были настоящими. Тёплыми. Плотными.

— Эмми?

Она подняла глаза.

Зейн.

Настоящий. Живой. Без шрамов, без змеиной татуировки. В обычной чёрной толстовке и джинсах, с лёгкой пятидневной щетиной. Его глаза – обычные, карие, не чёрные бездны.

— Ты… – её голос дрожал, – тебя не существует.

Он нахмурился, но не отпустил её.

— Я только что вернулся. Адам сказал, что ты…

— ВРЁШЬ!

Она попыталась вырваться, но он лишь крепче сжал её запястья.

— Видишь? – его губы почти коснулись её уха, голос упал до шёпота, – Тебе никто не верит.

И в этот момент –

— Эмма! Стой!

Санитар бежал к ним, лицо перекошено от злости.

Зейн мгновенно изменился.

— Эй, дружище, всё в порядке! – он широко улыбнулся, отпуская её и поднимая руки в жесте мира. – Я её друг. Только что узнал, что она здесь. И вот она побежала меня встречать.

Санитар замедлил шаг, оглядывая Зейна с подозрением.

— Вы… её знаете?

— Конечно! – Зейн рассмеялся, таким естественным, таким нормальным, что у Эммы похолодела спина. – Мы с Адамом лучшие друзья, а она его сестра. Я только из Милтона вернулся, сразу приехал проведать.

Он повернулся к Эмме, глаза полны фальшивой заботы.

— Эм, тебе плохо? Может, вернёмся?

Санитар расслабился, кивнул.

— Вам повезло, что она не убежала далеко.

— Спасибо, что догнали её, – Зейн положил руку ей на плечо, сжимая так, что кости хрустнули. – Я провожу её обратно.

——————————

Коридор клиники.

— Видишь, как всё просто? – шёпот Зейна обжигал шею, пока они шли мимо постов медсестёр. – Они все видят меня. Слышат. Но всё равно не верят тебе.

Эмма молчала.

— Ты думала, что если убежишь – я исчезну? – он рассмеялся, тихо, только для неё. – Я стал только реальнее.

Дверь её палаты закрылась за ними.

Санитар ушёл.

И тогда настоящий кошмар начался снова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23: Настоящий кошмар

День тридцатый.

Эмма стояла перед зеркалом в ванной клиники, вглядываясь в своё отражение.

"Я не сумасшедшая. Я не сумасшедшая. Я не..."

За её спиной пошевелилась тень.

Она не обернулась.

Потому что уж слишком боялась увидеть — или пустоту, или его.

——————————

День сороковой.

Зейн теперь приходил каждый день.

С персоналом — обаятельный, заботливый.

С ней — всё тот же монстр.

— Ты знаешь, что самое смешное? — прошептал он , «поправляя» ей подушку так, что его пальцы впивались в её шею. — Они все видят, как я к тебе прикасаюсь.

Эмма сжала зубы.

— Но никто не видит, что это больно.

Он улыбнулся и сильнее надавил на синяк.

————————

День сорок пятый.

Прорыв.

Эмма начала притворяется «выздоровевшей» настолько убедительно, что:

Врачи снизили дозу лекарств и разрешили ей дневные прогулки без сопровождения. А Адам даже приносит ей телефон («Только на час!»).

Она ждёт.

————————

Поздний вечер.

Эмма сидела в углу сада, тихо записывая голосом:

— Сегодня он...

Тень упала на неё.

— Что сегодня я?

Зейн.

Настоящий.

Он видим, он осязаем, он здесь.

— Ты... — её голос задрожал.

— Реальный? — он рассмеялся. — Да.

И тогда она сделала последнее, что оставалось.

Бросилась на него с криком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 24: Последний спектакль 

Сумерки в больничном саду

Эмма чувствовала его приближение еще до того, как тень накрыла ее. Запах ментоловых духов (такие он начал использовать только после "возвращения из Милтона") смешался с вечерней сыростью.

— Ну что, Эмми, — его голос звучал как мёд, — готовишь новый скандал?

Она сжала в кармане халата телефон с записывающим приложением. Батарея 12%. Достаточно.

— Я знаю, что ты делаешь, — прошептала она, не оборачиваясь. — Ты не Зейн. Ты...

Его руки легли ей на плечи, губы коснулись уха:

— Я что?

В этот момент она резко развернулась и врезалась в него всем телом.

Настоящий.

Твердый.

Человеческий.

Они рухнули на землю. Эмма впилась ногтями в его лицо, ощущая под пальцами теплую кожу, а не призрачный туман.

— Я ТЕБЯ ВИЖУ! — ее крик разорвал вечернюю тишину. — ВСЕ ДОЛЖНЫ УВИДЕТЬ!

Из-за угла выбежали два санитара. Их фонари ослепили Эмму.

— Что здесь происходит?!

Зейн лежал под ней с кровавыми царапинами на щеке. Его глаза наполнились идеально сыгранным ужасом.

— Она... она напала на меня! — его голос дрожал так правдоподобно. — Я просто пришел проведать...

Эмма замерла, наблюдая, как реальность переписывается на ее глазах. Санитары хватают ее, а не его. Кровь на его лице делает его жертвой. В кармане выпадает телефон — запись исчезла.

Доктор Лайтман, подбежавший на шум, смотрит на нее с новым выражением — не сочувствием, а страхом.

— Изолятор. Сейчас же. И увеличить дозировку.

Когда ее начали уводить, Зейн (стоящий за спинами медиков) поднёс палец к губам — точь-в-точь как в первый день.

Но теперь в его глазах новое выражение — уважение.

————————

1 месяц спустя

Адам подписывает бумаги о переводе сестры в более специализированную клинику.

— Там ей помогут, мы уже бессильны, — сказал врач.

В коридоре, куда никто не смотрел, две тени слились в одну.

— Ты продержалась дольше всех, — прошептало

Оно

.

Эмма (или то, что от нее осталось) улыбнулась.

— Спасибо за игру.

За стеклом наблюдения никто не увидел, как ее глаза на секунду стали совершенно черными.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 25: Ничья

Холодный металл смирительной рубашки въелся в запястья. Эмма сидела в изоляторе, прислушиваясь к каплям воды, падающим с потолка.

Кап-кап-кап. Ровно 23 между каждым ударом.

Дверь открылась без скрипа.

— Скучаешь?

Он вошел, поправляя безупречно чистый халат интерна. Новый образ. Новый персонаж.

— Ты не настоящий, — прошептала Эмма, но голос дрогнул.

Зейн достал шприц. Жидкость внутри светилась слабым голубым светом.

— Определение "настоящий" весьма условно, дорогая.

Когда игла вошла в вену, Эмма увидела:

Адама, подписывающего бумаги о её переводе в закрытый стационар.

Себя — стоящую за его плечом и одобрительно кивающую.

Пустую палату, где её тело всё ещё бьётся в конвульсиях на полу.

— Кто... — язык стал ватным.

— Шшш, — он прикрыл ей рот ладонью, пахнущей ментолом и чем-то металлическим. — Просто представь, что это сон.

Тьма сгустилась, но перед тем как сознание окончательно уплыло, Эмма успела:

Рассмеяться, её смех эхом разнёсся по коридорам и укусить его за палец, кровь оказалась настоящей.

И шепнуть: "

Я знаю твоё имя

".

Его глаза в этот момент на секунду стали совсем чёрными...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 26: Разорванная реальность

Последнее, что она видела перед тем, как тьма поглотила сознание — собственные пальцы, судорожно цепляющиеся за холодный пол.

А потом —

Резкий скачок.

Белый потолок. Резкий запах дезинфекции. Где-то далеко голоса:

"— ...не реагирует на стандартные..."

"— ...можем попробовать электрос..."

Эмма попыталась пошевелиться.

Не может.

Она лежит на полу в пустой палате, но одновременно видит себя со стороны — маленькую, сжатую в комок под ярким светом ламп.

Потом снова скачок:

Потолок наблюдения. Камера. Черно-белое изображение, где ее тело дергается в немых конвульсиях, а вокруг — никого.

"Где он?"

Ответ приходит с четвертой точки зрения — из угла комнаты, где тень слишком густая.

— Я здесь, — шепчет тьма.

И тогда она понимает правду:

Изолятор пуст — её тело лежит где-то в другом месте, подключенное к аппаратам.

Она в коме — а всё, что происходит — это борьба сознания с тем, что проникло внутрь.

Зейн — это дверь — и она уже почти полностью ее открыла.

Последний скачок:

— Проснись, — говорит он, но это уже её собственный голос.

Экран монитора в реальной палате пищит ровную линию.

А в изоляторе пусто...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27: Пробуждение

Резкий свет.

Гудящая боль в глазах.

Где-то далеко голос:

"— Доктор! Она приходит в себя!"

Эмма открыла глаза.

Обычная больница. Белые стены, запах антисептика, капельница. Ни решёток на окнах, ни смирительных рубашек.

— Эмма? Ты меня слышишь?

Над ней склонился незнакомый врач. За его спиной — Адам с красными от слёз глазами.

— Мы думали, ты не очнёшься... Ты была в коме три недели...

—————

Правда оказалась проще кошмара:

На следующее утро после нападения она приняла смертельную дозу обезболивающих.

Её нашли без сознания, с пустой упаковкой от таблеток.

Всё, что было после — галлюцинации умирающего мозга.

———————

— Зейн... — её голос скрипел, как ржавая дверь.

Адам побледнел:

— Он... Эм, он далеко... он тебя больше не побеспокоит...

Доктор прервал, мягко касаясь её руки:

— Всё будет хорошо.

Эмма поинтересовалась, где Зейн.

Адам выдохнул и, гладя Эмму по волосам, сказал спокойно, но с едва заметным раздражением в голосе:

— Полиция уже во всём разобралась. Его арестовали. Сейчас тебе нужно восстанавливаться. Если твоё состояние будет в порядке, ты сможешь выступить в суде как потерпевшая.

Потом он сел у её койки, взял её бледную хрупкую руку в свои и попросил прощения:

— Прости, что не замечал проблем... что не слушал, когда ты говорила, какой он...

Из его глаз потекли слёзы. Он пообещал, что теперь всегда будет прислушиваться к ней и верить ей.

Эмма посмотрела на брата. Бледная, слабая после комы, ещё под действием лекарств, она спросила:

— А где мама?

Адам замялся.

Эмма поняла — матери, как и раньше, было всё равно на свою дочь.

— Она не интересовалась, жива ли я?

Адам посмотрел на врача, затем тяжело вздохнул:

— Её не стало. Она погибла в аварии. Вождение в не трезвом состоянии...

Эмма удивилась:

— А где же был её очередной кавалер?

Почему не подвёз?

— Они к тому времени уже расстались. Она была одна...

Эмма и Адам никогда не были близки с матерью. Она всегда жила своей жизнью, постоянно меняя мужчин, ей всегда было всё равно на своих детей.

— Когда похороны? — спросила Эмма.

— После того, как ты окрепнешь.

Эмма взглянула на брата и вдруг осознала, в каком он состоянии. Непонятно, когда он последний раз спал. Его глаза были красными и опухшими от слёз. На него обрушилось всё сразу: её попытка суицида, предательство друга, смерть матери.

Ей стало жалко его. Она слабо коснулась его щеки ладонью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 28: Дом там, где ты

Эмма слабо сжала пальцами его руку.

— Тебе нужно отдохнуть, — прошептала она, разглядывая его осунувшееся лицо. — Когда ты в последний раз спал?

Адам отмахнулся, пытаясь улыбнуться:

— Да я не устал. Хочу ещё побыть с тобой.

Он нервно провёл рукой по лицу, словно стирая невидимую усталость.

— Не хочу оставлять тебя одну. И... — голос дрогнул, — дома сейчас слишком пусто.

Эмма поняла. Пустые комнаты, тишина, где раньше звучали голоса — даже холодные, даже полные ссор, но всё же живые. Теперь лишь эхо шагов в коридоре.

— Я никуда не денусь, — она сделала слабый жест в сторону капельницы. — Прикована, как видишь.

Адам хрипло рассмеялся, но в глазах стояла та же тень, что пряталась в углах их дома.

— Знаешь, что самое идиотское? — он внезапно наклонился ближе, понизив голос. — Я злюсь на неё. На маму. Даже сейчас. За то, что...

Он замолчал, сжав кулаки.

Эмма завершила мысль за него:

— За то, что опять бросила нас. Даже так.

Тишина.

За окном шумел дождь.

— Оставайся, — неожиданно сказала Эмма. — Переночуешь здесь.

Она кивнула на жёсткий диванчик у стены.

— Будешь храпеть — медсёстры выгонят. Будет прям как дома.

Адам фыркнул, но в уголках глаз разгладились морщины.

— Только если ты пообещаешь не убегать, пока я сплю.

— Договорились, — она закрыла глаза, чувствуя, как лекарства снова тянут её в сон.

Последнее, что она услышала — скрип дивана под весом брата и его шёпот:

— Я так боялся, что ты не проснёшься...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29: Возвращение домой

Спустя неделю её состояние улучшилось настолько, что врачи разрешили домашнее восстановление. Суд над Зейном был назначен через несколько дней, а сейчас Эмма и Адам стояли на пороге своего дома — того самого, где стены помнили и крики, и молчаливые ссоры, и тяжелые вздохи.

Дверь скрипнула, как будто тоже устала за эти недели.

— Фу, — Эмма сморщила нос, — пахнет затхлостью и...

— Одиночеством, — закончил за неё Адам, бросая ключи на тумбу.

Он был прав. Дом выглядел пустым и немного заброшенным — пыль на полках, немытая посуда в раковине, шторы, которые никто не раздвигал.

Эмма медленно прошлась по коридору, останавливаясь у двери своей комнаты. Рука на ручке дрогнула.

— Не хочешь заходить? — спросил Адам, наблюдая за её реакцией.

Она покачала головой:

— Пока... нет.

— Тогда давай в мою, — он взял её чемодан и кивнул в сторону лестницы. — Там просторнее, и кровать удобная.

Его комната оказалась такой же, как и прежде — слегка неубранной, но уютной. Книги в беспорядке на полках, гитара в углу, постеры с фильмами на стенах.

— Как будто время остановилось, — прошептала Эмма, опускаясь на край кровати.

— Ну, не совсем, — Адам открыл окно, впуская свежий воздух. — Теперь тут будет немного теснее.

Он улыбнулся, но в глазах читалась усталость.

Вечером, за чашкой чая, они наконец заговорили о том, о чём молчали все эти дни.

— Похороны... — Адам вздохнул, перебирая бумаги на столе. — Нужно решить, как всё организовать.

Эмма смотрела в свою чашку.

— Ты хочешь... чтобы было много людей?

— Нет. Думаю, она бы тоже не хотела.

Они переглянулись. Оба знали правду — мать никогда не была душой компании. Её жизнь крутилась вокруг мимолётных отношений, а не друзей или семьи.

— Тогда просто мы, — сказала Эмма. — И, может быть, парочка её... ну, тех, кто ещё в городе.

Адам кивнул.

— А потом... — он потёр виски, — нужно разобрать её вещи.

Комната снова погрузилась в тишину.

Позже, когда Эмма уже лежала в постели, Адам задержался в дверях.

— Ты... не против, если я оставлю дверь приоткрытой? — спросил он неожиданно.

Она удивилась, но затем поняла. Он боялся оставлять её одну.

— Конечно, — кивнула она. — Но только если пообещаешь не подслушивать, когда я буду звонить своим тайным воздыхателям.

Адам фыркнул:

— После всего, что было, если у тебя появится хоть один ухажёр — я его лично проверю на детекторе лжи.

Они рассмеялись, и на мгновение дом снова наполнился жизнью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30: Новые берега

Встреча с адвокатом

Кабинет адвоката пах кофе и дорогой кожей. Адам нервно постукивал пальцем по папке с документами, пока юрист бегло просматривал бумаги.

— Опека — формальность, — наконец сказал мужчина, снимая очки. — Вы совершеннолетний, у вас стабильный доход, жильё. Суд утвердит это за пару заседаний.

Адам кивнул, но взгляд его был напряжённым.

— А если... — он перевёл дух, — если мы решим переехать? В другой город, например.

Адвокат улыбнулся:

— После утверждения опеки вы вправе жить где угодно. Главное — уведомить органы попечительства.

Адам расслабился. Дверь к отступлению была открыта.

————————

Подготовка к суду

Прокурор, молодая женщина с острым взглядом, разложила перед ними фотографии: синяки на руках Эммы, скриншоты угроз от Зейна, медицинские заключения.

— Вы уверены, что готовы давать показания? — спросила она, изучая реакцию Эммы.

Та сжала кулаки, но голос не дрогнул:

— Да.

Адам положил руку ей на плечо.

— Есть один нюанс, — добавил он. — Мы... подумываем уехать. Сразу после суда.

Прокурор кивнула:

— Это разумно. Но будьте готовы — защита Зейна попытается вас очернить.

Эмма усмехнулась:

— Пусть попробуют. Я уже не та, что боится теней.

———————————

Дом, который больше не дом

Вечером они сидели на кухне, разбирая мамины вещи. Адам нашел старую коробку с фотографиями — они с Эммой в детстве, мать где-то на заднем плане, всегда чуть в стороне.

— Знаешь, — сказал он вдруг, — давай продадим это место.

Эмма подняла глаза:

— И куда?

— Куда угодно. — Он размахнулся руками. — У моря. В горы. В любое место, где нет их теней. Где ничто не будет напоминать о боли.

Она задумалась, перебирая старый снимок.

— Можно... чтобы там было больше света?

Адам рассмеялся:

— Да хоть стеклянный дом.

————————

Перед судом Эмма не могла уснуть. Она бродила по дому, касаясь стен, как будто пыталась запомнить каждую трещину.

Адам нашёл её на крыльце.

— Не спится?

— Боюсь, — призналась она впервые за месяц. — Что если суд...

— Не важно, что решит суд, — перебил он. — Мы уже вынесли ему приговор и мы этого добьёмся.

Она улыбнулась.

— Ты стал мудрее.

— Старше, — поправил он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31: Приговор

Зал суда встретил их гулким эхом шагов по мраморному полу. Эмма шла, высоко подняв голову, но пальцы вцепились в рукав Адама так, что побелели костяшки.

— Ты уверена? — шепнул он в последний раз, останавливаясь у дверей.

Она кивнула, не доверяя голосу.

—————————

Зал суда был переполнен. Шёпот, скрип дверей, резкий свет ламп — всё сливалось в навязчивый гул. Эмма сидела рядом с прокурором, её пальцы вцепились в край стола. Адам — прямо за ней, его дыхание ровное, но взгляд прикован к Зейну, который невозмутимо изучал ногти, будто это было просто скучное собрание.

Судья ударил молотком.

— Дело № 3045. Слушается сегодня.

Прокурор методично выкладывала на стол улики:

- Фотографии. Синяки на запястьях Эммы, следы от верёвок, кровоподтёки на шее.

- Медзаключение. Подробный отчёт: "Признаки насильственного связывания, множественные гематомы, разрывы...". Строка с ДНК-экспертизой была выделена жирным шрифтом.

- Скриншоты переписки. "Ты принадлежишь только мне", "Никто тебе не поверит", "Это только начало" — всё с его номера.

Зейн впервые напрягся, когда прокурор зачитала результаты анализа:

— Семя обвиняемого было обнаружено в теле потерпевшей.

В зале ахнули. Адам резко встал, но Эмма не обернулась. Она смотрела только на Зейна.

Адвокат Зейна — дорого одетый мужчина с масляным голосом — подошёл к Эмме:

— Вы утверждаете, что мистер Рейнольдс изнасиловал вас. Но ведь до этого у вас были... романтические отношения?

— Нет. — Её голос звенел, как лезвие.

— Странно. — Он ухмыльнулся, демонстрируя суду фото: Эмма и Зейн в кафе год назад. — Вы выглядите вполне счастливой.

— Тогда Адам пригласил меня в кафе, а Зейн, проходивший мимо, увидел нас и присоединился к нам. На фотографии изображён момент, когда Адам отошёл в уборную. — Она приподняла воротник, показав жёлто-зелёные пятна на шее. — А вот это следы его так называемого вами "большой счастья и любви".

Адвокат замялся.

Первая кровь.

Когда слово дали Зейну, он встал, поправил галстук и улыбнулся — той самой улыбкой, от которой у Эммы сводило от ужаса живот.

— Эмма... — он покачал головой, будто разочарованный учитель. — Ты действительно думаешь, что все здесь сидящие поверят в эту сказку?

Тишина.

— Мы встречались. Ты звонила мне ночами. Ты писала, что не можешь без меня. А теперь... — он развёл руками, — обиженная девочка играет в жертву.

Эмма не дрогнула. Она достала телефон и нажала на play.

Его голос заполнил зал:

" — О, как мило. Ты думаешь, что можешь сопротивляться? — Ты знаешь, Эмма, я всегда получаю то, что хочу. — И теперь никто не сможет мне помешать. — я всегда мечтал увидеть тебя такой... беспомощной. — я всегда хотел увидеть, как ты ломаешься. И сегодня я это получу..."

Запись была сделана в ту ночь. До того, как она потеряла сознание.

Зейн побледнел.

—————————

Судья удалился на совещание.

Адам обнял Эмму — она дрожала, но не плакала.

— Всё кончено, — прошептал он.

Час спустя молоток ударил снова.

— Виновен. По статьям 131 (изнасилование), 117 (истязание), 110 (доведение до самоубийства).

Зейна увели в наручниках. В последний момент он обернулся, но Эмма уже не смотрела в его сторону.

На улице лил дождь. Они стояли под козырьком, и Адам вдруг рассмеялся — с облегчением, с истерикой, а может даже с безумием.

— Мы свободны, — сказал он.

Эмма подняла лицо к небу. Капли смывали последние следы того мира.

— Когда уезжаем? — спросила она.

— Через неделю.

Они пошли к машине, не оглядываясь.

Не оглядываясь больше никогда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог

Похороны

Дождь стучал по крышке гроба, когда священник зачитывал последние молитвы. Их было всего пятеро у могилы: Эмма, Адам, два старых соседа и бывшая коллега матери.

— Она всё-таки пришла, — прошептала Эмма, глядя на незнакомую женщину в чёрном.

Адам кивнул:

— Вероятно, она была единственной, кто имел для неё хоть какое-то значение.

Гроб опустили в землю. Когда все разошлись, Эмма бросила в яму горсть земли — не для матери, а для себя. Чтобы закрыть для себя эту главу и похоронить всю оставшуюся в ней боль.

————————

Опека

Судья подписала документы без лишних вопросов.

— Господин Кларк, вы теперь официально являетесь опекуном мисс Эммы Кларк, — объявила она, вручая бумаги.

Адам сжал их так крепко, что пальцы побелели.

— Спасибо.

На выходе из здания он вдруг остановился:

— Теперь я могу запрещать тебе есть мороженое на завтрак.

Эмма фыркнула:

— Только попробуй.

———————

Продажа дома

Агент по недвижимости щебетала о прекрасном потенциале и выгодной цене, но они оба молчали, глядя на пустые стены.

— Странно, — сказала Эмма, — я думала, буду рада отсюда сбежать.

Адам положил руку ей на плечо:

— Это просто стены. Наши жизни уже вон там.

Он указал на два чемодана у двери — это всё, что они забрали с собой.

——————————

Последняя ночь

Они сидели на полу в пустой гостиной, пили газировку из банок и смотрели старые фотографии.

— Слушай, — Адам внезапно засмеялся, — помнишь, как ты в шесть лет засунула мою игрушку в микроволновку?

— Она пищала! — защищалась Эмма. — Я думала, она живая!

Смех эхом разносился по пустым комнатам. Впервые за долгие месяцы этот дом снова звучал как дом.

——————————

Дорога

Утром они заперли дверь в последний раз.

— Так куда мы едем? — спросила Эмма, залезая в машину.

Адам завёл двигатель и ухмыльнулся:

— Куда угодно, лишь бы подальше

Они выехали за город, оставляя позади всё — боль, страх, тени прошлого.

Впереди было только море.

——————————

1 месяц спустя

Эмма проснулась от крика чаек. Солёный ветер шевелил занавески, а за окном плескались волны.

— Адам! — позвала она. — Ты опять выпил всё молоко?

Из кухни донёсся его смех.

Она улыбнулась, потягиваясь в постели. Наконец-то утро начиналось без страха.

Конец.

————————

От автора:

Дорогие читатели, мои солнышки, спасибо вам за то, что прошли этот непростой путь вместе с Эммой. "Кровавая роза" была историей о боли, борьбе и исцелении, и ваша поддержка значила для меня очень много. Надеюсь, финал оставил у вас чувство надежды и света — ровно как то утро у моря для наших героини!

Спасибо, что были с нами до конца! ❤️

С теплом,

Ваша Микоша ????

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец