Экс на Не те сказочки

Мальвина, всё ещё слегка ошарашенная стремительным развитием событий, попыталась изобразить возмущение, но её выдавал предательский румянец, расползшийся по фарфоровым щёчкам. Она оттолкнулась от Буратино, поправляя задранное платье, и, картинно уперев руки в бока, заявила:

— Ну знаешь, деревянный, это уже слишком! Я, между прочим, дама приличная, а ты тут… — она запнулась, подбирая слова, — языком шустришь, как заправский дятел!

Буратино, не растерявшись, подмигнул ей с кровати, где всё ещё валялся, довольный собой. Его новый кругленький носик блестел от недавних приключений, а старый, съёмный, сиротливо лежал на полу, будто обиженный, что его не пригласили к веселью.

— Мадемуазель, — протянул он с лукавой ухмылкой, — вы же сами меня в постель затащили! А я, как честный малый, не мог отказать в помощи… согревающей, так сказать.

Мальвина фыркнула, но уголки её губ дрогнули в улыбке. Она скрестила руки на груди, стараясь сохранить серьёзность, но голубые локоны, растрепавшиеся от возни, делали её похожей на озорную девчонку, а не на строгую воспитательницу.

— Согревающей, говоришь? — переспросила она, прищурившись. — А ну-ка, герой, колись, что за фокус с носом? Думаешь, я не заметила, как ты его… — она ткнула пальцем в сторону отлетевшего деревянного экспоната, — поменял, как заправский фокусник?

Буратино хмыкнул, потянулся и, картинно зевнув, ответил:

— Секреты мастерства, моя дорогая! У каждого уважающего себя деревянного человечка должен быть запасной… инструмент. Для особых случаев. — Он многозначительно поднял бровь, а Мальвина, не выдержав, прыснула со смеху.

Тем временем Артёмона, похоже, окончательно достало скулить под дверью. Пёс, решив, что его хозяйка слишком долго игнорирует его героическую преданность, с громким лаем влетел в комнату, неся в зубах что-то подозрительно похожее на старый башмак папы Карло. Увидев Буратино в постели и Мальвину, всё ещё стоящую на кровати в полурасстёгнутой блузке, пёс замер, уронил башмак и выдал такой укоризненный взгляд, что даже Буратино почувствовал лёгкий укол совести.

— Артёмка, не смотри на меня так! — воскликнул деревянный, поднимая руки в притворной капитуляции. — Это всё она! Соблазнила честного столярного сына!

Мальвина, уже не сдерживая хохот, спрыгнула с кровати и, подхватив башмак, погрозила им Буратино:

— Соблазнила? Да ты сам на меня, как таракан на варенье, набросился! А теперь ещё и пса в свидетели зовёшь? Ну, держись, дровосек!

Она замахнулась башмаком, но Буратино, ловко увернувшись, подскочил к ней и, схватив за талию, закружил по комнате. Артёмон, решив, что это какая-то новая игра, радостно запрыгал вокруг, путаясь в ногах и добавляя в хаос свои звонкие тявканья.

— Ай, отпусти, негодник! — визжала Мальвина, но её смех выдавал, что она вовсе не против такого поворота. — Я же тебе сейчас уши деревянные отполирую!

— Уши? — хохотнул Буратино, останавливаясь и глядя на неё с притворным ужасом. — А я думал, ты мне носик отполируешь… новый, кругленький!

Мальвина закатила глаза, но, не удержавшись, чмокнула его в щёку, отчего смола на его щеках заблестела ещё ярче. Артёмон, видимо, решив, что его миссия по спасению хозяйки провалилась, плюхнулся на ковёр и начал с упоением грызть башмак.

За окном дождь всё ещё барабанил по крыше, но в комнате было тепло, уютно и… ну, скажем, весьма оживлённо. Мальвина, наконец, плюхнулась рядом с Буратино на кровать, отдышалась и, ткнув его пальцем в бок, сказала:

— Ладно, фокусник, рассказывай. Откуда у тебя этот… запасной нос? И не ври, что сам выстругал, я твои поделки видела — кривее забора у папы Карло!

Буратино хитро прищурился, подтянул одеяло поближе и, понизив голос до заговорщического шёпота, начал:

— Ну, слушай, Мальвиночка, это история не для слабонервных. Всё началось, когда я однажды наткнулся на одного старого столяра в лесу, который знал секрет волшебной сосны…

И пока он плёл свою очередную небылицу, Мальвина, прижавшись к его деревянному плечу, думала, что, пожалуй, этот наглец с двумя носами всё-таки умеет не только цветы выбирать, но и её, синевласку, держать в тонусе. А это, знаете ли, дорогого стоит.