Жена отдается другому, пока муж смотрит. Из сборника Жена страпон муж

Я сидел в углу нашей спальни, на старом деревянном стуле, который мы купили на блошином рынке пять лет назад. Его скрип под моим весом был единственным звуком, который я издавал, пока она — моя жена, Лера — стояла у зеркала, поправляя черное кружевное белье. Ее движения были медленными, почти театральными, и я знал, что это шоу — для меня. Или, скорее, против меня. Свет от лампы падал на ее кожу, подчеркивая изгибы бедер, тонкую талию, полные груди, которые я так любил целовать, когда она еще позволяла мне это. Теперь это было не мое. Теперь это было его.

— Ты готов, Саша? — спросила она, не глядя на меня. Ее голос был низким, с той хрипотцой, которая появлялась, когда она была возбуждена. Я сглотнул, чувствуя, как горло пересохло.

— Да, — выдавил я, и мой голос прозвучал жалко, как у пискливого мальчишки, которого поймали на чем-то постыдном.

Она повернулась, и ее глаза — темные, с длинными ресницами — нашли мои. В них не было тепла, только холодная, почти хищная искра. Она знала, что делает со мной. Знала, что я не уйду, не смогу. Знала, что я хочу этого так же сильно, как ненавижу.

— Хорошо, — сказала она, и ее губы, накрашенные алой помадой, изогнулись в улыбке. — Тогда сиди тихо. И смотри.

Дверной звонок прозвучал, как выстрел, и я вздрогнул. Она прошла мимо меня, ее бедра покачивались, а запах ее духов — что-то с жасмином и ванилью — остался висеть в воздухе. Я услышал, как она открывает дверь, ее смех, низкий и игривый, а потом — его голос. Глубокий, уверенный, низкий, как у человека, который знает, что все вокруг принадлежит ему. Я никогда не видел его лица до сегодняшнего дня, но я знал его имя — Максим. Знал, что он моложе меня, выше, сильнее. Знал, что у него есть то, чего у меня нет.

Они вошли в спальню, и я почувствовал, как кровь прилила к вискам. Он был таким, каким я его представлял: широкие плечи, темные волосы, легкая щетина, черная рубашка, расстегнутая на верхнюю пуговицу. Его взгляд скользнул по мне, как по мебели, и остановился на Лере. Она подошла к нему, положила руку на его грудь, и я увидел, как ее пальцы, с длинными красными ногтями, слегка сжались, будто проверяя его на прочность.

— Это он? — спросил Максим, кивнув в мою сторону, но не глядя на меня.

— Да, — ответила Лера, и в ее голосе была смесь насмешки и гордости. — Мой муж. Он будет смотреть.

Максим хмыкнул, и этот звук был как удар по моему самолюбию. Я опустил глаза, чувствуя, как жар заливает лицо. Мой член, маленький, жалкий, уже напрягся в штанах, и я ненавидел себя за это. Ненавидел за то, что ее слова, ее взгляд, его присутствие делали со мной это.

Она повернулась ко мне, и ее улыбка стала шире.

— Саша, ты ведь не против, правда? — спросила она, и ее голос был сладким, как яд. — Ты же хочешь, чтобы я была счастлива. А Максим… он знает, как сделать меня счастливой.

Я кивнул, не в силах говорить. Она подошла ближе, наклонилась, и ее лицо оказалось так близко, что я чувствовал тепло ее дыхания. Ее пальцы коснулись моего подбородка, заставляя поднять голову.

— Скажи это, — прошептала она. — Скажи, что хочешь, чтобы он трахнул меня.

Я сглотнул, чувствуя, как ком в горле становится тяжелее.

— Я… хочу, чтобы он… трахнул тебя, — выдавил я, и каждое слово жгло, как раскаленный металл.

Она рассмеялась — тихо, но так, что я почувствовал себя еще меньше.

— Хороший мальчик, — сказала она и выпрямилась. — А теперь сиди и не смей отводить взгляд.

Она вернулась к Максиму, и я увидел, как его руки легли на ее талию, притягивая ее ближе. Их губы встретились, и звук их поцелуя — влажный, жадный — был как нож в моем сердце. Я смотрел, как ее пальцы зарываются в его волосы, как она прижимается к нему, и чувствовал, как моя ревность смешивается с чем-то темным, болезненным, но невыносимо возбуждающим. Кровать скрипнула, когда он толкнул ее на матрас, и я сжал кулаки, пытаясь не издать ни звука.

Лера легла на спину, ее ноги, длинные, в черных чулках, раздвинулись, и я увидел, как Максим опустился между ними. Его голова наклонилась, и я услышал ее первый стон — низкий, протяжный, такой, какого я никогда не слышал, когда был с ней. Запах ее возбуждения, смешанный с ее духами, наполнил комнату, и я почувствовал, как мои ладони становятся влажными. Он лизал ее, медленно, уверенно, и каждый ее вздох, каждый скрип кровати был как удар по моему эго. Я смотрел на ее лицо — глаза полузакрыты, губы приоткрыты, щеки порозовели — и понимал, что никогда не видел ее такой. Такой живой. Такой настоящей.

— Ох, Макс… — выдохнула она, и ее голос был полон наслаждения. — Ты так… так хорошо это делаешь.

Я почувствовал, как что-то внутри меня ломается. Она никогда не говорила мне ничего подобного. Никогда. Ее пальцы сжали простыню, и она выгнулась, когда он ускорил ритм. Я видел, как ее бедра дрожат, как она подается навстречу его языку, и знал, что она близко. Когда она кончила, ее стон был громким, почти криком, и я почувствовал, как мой член дернулся в штанах, несмотря на стыд, который жег меня изнутри.

Максим поднялся, вытирая губы тыльной стороной ладони, и посмотрел на меня. Его взгляд был тяжелым, оценивающим, и я почувствовал себя еще меньше, чем раньше.

— Твоя жена вкусная, — сказал он, и его голос был полон насмешки. — Ты хоть раз пробовал ее так?

Я не ответил, но Лера рассмеялась, садясь на кровати. Ее волосы были растрепаны, глаза блестели, и она выглядела как богиня, которой я никогда не был достоин.

— Он не умеет, — сказала она, глядя на меня. — У него маленький язычок. И не только язычок.

Максим хмыкнул, расстегивая ремень. Я смотрел, как его брюки падают на пол, и почувствовал, как воздух покидает мои легкие. Его член был большим — намного больше моего, — твердым, с блестящей головкой, и Лера посмотрела на него с таким голодом, какого я никогда не видел в ее глазах, когда она была со мной.

— Подойди, — сказала она мне, и я, как собака, послушно встал со стула. Мои ноги дрожали, но я подошел к кровати, чувствуя их взгляды на себе. — Смотри внимательно, Саша. Вот как выглядит настоящий мужчина.

Она опустилась на колени перед Максимом, и я увидел, как ее губы обхватили его член. Звук — влажный, хлюпающий — наполнил комнату, и я почувствовал, как мой желудок сжимается. Она сосала его с такой жадностью, с такой страстью, что я понял: она делает это не только для него, но и для меня. Чтобы я видел. Чтобы я знал. Ее голова двигалась ритмично, и Максим, положив руку на ее затылок, слегка направлял ее, но было ясно, что она сама хочет этого. Ее стоны, приглушенные его плотью, были как музыка, которую я никогда не смогу сыграть.

— Видишь, Саша? — сказала она, отстранившись на секунду и глядя на меня. Ее губы блестели от слюны, и она выглядела одновременно прекрасной и пугающей. — Вот как это должно быть. Он заполняет меня так, как ты никогда не сможешь.

Я кивнул, чувствуя, как слезы жгут глаза, но мой член был твердым, и это было самым унизительным. Максим толкнул ее обратно на кровать, и я смотрел, как он входит в нее — медленно, уверенно, растягивая ее. Она застонала, громко, без стеснения, и кровать снова заскрипела под их ритмом. Запах секса — ее соков, его пота, ее духов — был таким густым, что я почти задыхался. Я смотрел, как его член исчезает в ней, как ее ноги sexrasskaz. top обхватывают его талию, как ее ногти царапают его спину. Каждый ее стон был как нож, но я не мог отвести взгляд.

— Он так глубоко, Саша, — сказала она, глядя на меня, пока Максим трахал ее. — Ты никогда не был так глубоко. Ты вообще ничего не можешь.

Я сжал кулаки, чувствуя, как стыд и возбуждение борются внутри меня. Я хотел кричать, хотел убежать, но вместо этого я стоял и смотрел, как моя жена отдается другому. Когда Максим кончил, его рычание смешалось с ее криком, и я увидел, как его сперма вытекает из нее, пачкая простыни. Она лежала, тяжело дыша, а он отстранился, вытирая пот со лба.

— Подойди, — сказала она мне, и ее голос был мягким, но властным. Я подошел, чувствуя, как пол дрожит под моими ногами. — Почисти меня.

Я замер, но ее взгляд не оставил мне выбора. Я опустился на колени, и ее рука легла на мой затылок, притягивая меня ближе. Запах — ее, его, их смешанный — был ошеломляющим. Я лизнул, чувствуя вкус его спермы, ее соков, и почувствовал, как она вздрогнула. Она смотрела на меня, и в ее глазах было что-то новое — не просто власть, а почти нежность, смешанная с презрением.

— Хороший мальчик, — сказала она. — А теперь поблагодари Максима.

Я поднял глаза, чувствуя, как унижение сжигает меня изнутри. Он стоял, глядя на меня с легкой ухмылкой.

— Спасибо, — выдавил я, и мой голос был едва слышен.

— Громче, — сказала Лера, и ее пальцы сжали мои волосы.

— Спасибо, — повторил я, и на этот раз мой голос дрожал.

Максим кивнул, как будто это было само собой разумеющимся, и начал одеваться. Лера легла на кровать, потягиваясь, как кошка, и посмотрела на меня.

— Ты знаешь свое место, Саша, — сказала она. — И мне это нравится.

Я сидел на полу, чувствуя вкус их обоих на губах, и понимал, что она права. Это было мое место. И я ненавидел себя за то, что это было единственное место, где я хотел быть.