Дача. Часть 4

Утро понедельника, дача Анны

Илья

Проснулся я относительно поздно, сквозь щель между ламелями жалюзи на мое лицо падал яркий луч света.

— Вставай, лежебока – мамин голос вывел меня из забытия – все себе наверное отлежал.

Мама наклонилась надо мной и я почувствовал слабый запах ее духов.

Повернувшись на спину, я увидел в вырезе ее зеленой футболки два колыхающихся бидона, в черном, без украшений, лифчике. Себе мама не изменяла и бюстгальтер ей немного жал, поэтому ярко-розовые соски виднелись практически наполовину.

Замерев, она наклонилась и поцеловала меня в лоб. При этом ее тяжелые титьки буквально расплющились о мою грудь.

Я непроизвольно дернулся, как от удара током. Вчерашние (или уже сегодняшние?) события проявились перед мной как на старой кинопленке. Брошенный на мамину руку взгляд заставил вздрогнуть еще раз. Дело в том, что несмотря на работу в саду, свой маникюр мамка берегла. На ее ногтях еще вчера вечером была наклеена россыпь стразиков, образующий сложный узор. Сегодня же пальцы матери имели весьма плачевный вид: лишь на мизинце осталось несколько камней, а на указательном покрытие отсутствовало вовсе.

Перехватив мой взгляд, мама быстро убрала руку за спину, пробормотав что эта дача совсем превратит ее в деревенщину.

Конечно, нахождение на даче было не причём, я ясно помнил как она сучила этими пальцами по песку и траве, буквально царапая их своими ногтями. В то время ее интересовало только как глубоко она сможет насадиться на разбухший член своего ебаря.

Сейчас же она, отступив на пару шагов и качнув на последок своими буферами, быстрым шагом вышла из комнаты.

Погладив свой член, я понял, что он находится в полной готовности. Вчера, после взъебки моей матери, Эрик заставил ее вылизать его член, после чего перманентным маркером нарисовал на ее объёмной жопе сердечко. Приподняв ее за плечи, он буквально волоком оттащил сосалку на свое крыльцо. Чем они там занимались, я не знал, но уже через пять минут мама прошла мимо меня, прячегося в кустах, по переулку, как-то странно подвиливая своей желейной жопой.

Воспоминаний о стонах матери и виде ее чавкающей пизденки было достаточно, чтобы я обильно обкончал простынь.

***

Утро понедельника, дача Анны

Антон

Уже в шесть часов утра я был на ногах. Режим, который был у меня в Москве, не предусматривал другого графика, а перестройка организма точно займет еще пару дней.

Аня дрыхла как убитая, смешно отставив свою попку во сне. Одеяло сползло с нее, обнажив край ее бедра. Надела она трусы, закрывающие ее зад почти полностью. Все-таки воспитание моей женушки, говорило само за себя. В своей благоверной мне сомневаться не приходилось. Начав натягивать одеяло обратно, я увидел явный синяк на ляжке. Был он серый и выглядел свежим. Философски подумав, что с ее грацией это не удивительно, я направился на кухню.

Семья наша собралась на кухне только в десять утра, причем Аня прямо светилась от эмоций и что-то напевала себе под нос.

От избытка чувств и понимания что настроение жены и моя заслуга тоже (зря старался вчера что ли?) собрался было хлопнуть жену по ее колыхающемуся заду.

Вывернувшись, Аня как то с вызовом посмотрела на меня и покачала головой.

Немного уезвленный, после завтрака я занялся машиной в гараже где и провозился почти до обеда. Выйдя из гаража я начал обтирать ветошью скользкие от масла пальцы.

— Антош, подойди пожалуйста – голос моей жены доносился из-под навеса.

Подойдя ближе, заметил что мои мысли о строгих нравах Ани наверно были преувеличены.

Анна загорала лежа на животе, причем ее купальник никак, кроме как микроскопическим, назвать было нельзя. Треугольник ткани меж ее ягодиц стыдливо прикрывал только совсем небольшую часть ее объёмной попы. Член в моих штанах слабо дернулся, но не более. Мыслями я был еще на работе и размышлял о новом проекте.

На левой ягодице я разглядел выведенное чем то черным сердце и недоуменно спросил:

— Ань, ты что нарисовала себе?

— Хочу тату набить, мне Иришка тату мастера стоящего посоветовала. Как смотрится?

При этих словах она привстала с шезлонга и отклянчила свой зад, начав выписывать им круговые движения.

Замахав руками, я торопливо сказал:

— Все отлично. Не замечал у тебя тяги к татуировкам.

В районе треугольника трусиков на попе жены что-то блеснуло.

Аня, заметив мой взгляд, поспешно села на шезлонг. М-дааа, с ней явно не все в порядке. Верх купальника закрывал только соски, все остальная поверхность ее грудей, распираемых изнутри силиконом, была открыта солнцу.

Покачав ими из стороны в сторону, Аня кокетливо спросила – Нравиться?

— Ээ.. да, конечно.

— Ну смотри, смотри... Смотреть не запрещено.

— А звала зачем?

— Долго шел, не нужно уже ничего – демонстративно закрыв глаза, жена замолчала.

После обеда я снова скрылся в гараже. Выглянув оттуда через полчаса, я увидел, что жена кардинально решила вопрос с купальником, и щеголяла теперь по пояс голая.

— Аня – прошипел я – ты в порядке? А если Илья увидит?

— Да спит он, расслабься.

Немало удивленный смелостью суженной, я возвратился к ремонту.

Проходя мимо еще через час, услышал какие-то сосущие звуки, доносящиеся с шезлонга. Я остановился как вкопанный: Аня быстро-быстро терла у себя в паху, вминая пальцы в тонкую ткань трусиков.

— Ууу... оххххх... оууу... оххххх...

Закусив губу, она мелко задрожала, свела ноги меж собой и открыв глаза посмотрела прямо на меня:

— А это нравится? Посмотрел и хватит, Антошка.

Имя мое она назвала с какой-то затаенной издевкой.

За ужином мы втроем чинно покушали покупную еду, Аня сказала, что готовить здесь каждый не намерена.

В кровати перед сном я попытался поцеловать жену в ушко, но получил лишь игнор.

Как-то жалостливо посмотрев на меня жена скомандовала:

— Ложись и закрой глаза.

Через минуту я услышал шелест белья и почувствовал, что на мое лицо опустилось что-то влажное.

Приоткрыв глаза, я увидел раскрытую как бутон девочку своей благоверной. Из аккуратной, выбритой и сомкнутой, как створки ракушки, писечки она превратилась в вывернутый лепестками наружу мини-тоннель. Через мгновение, с каким-то противным чавканьем, пизда Анны насадилась на мой рот. Все мои попытки глотнуть воздуха к успеху не привели, жена начала елозить по моему лицу, ее соки буквально стекали мне в рот, заставляя мелко глотать поступающую влагу.

К своему стыду, член мой мгновенно стал каменным.

Аня, развернувшись, ухватила мой ствол чуть ниже головки, сжала его до боли и прошептала:

— нет милый, сегодня кончаю только я.

***

День понедельника, дача Анны

Илья

До обеда я вкалывал как раб на галерах. Если бы существовал вид спорта по переносу камней на расстояние, то меня можно было бы заявить на олимпиаду.

После перекуса я отравился пережидать дневную жару в доме. Спать я не лег, но сел играть в компьютер. Через минут тридцать я услышал негромкий разговор. Общались родители. Обсуждали они мой сон, что было интересно. Я спустился в комнату под моей, на первый этаж. Там была небольшая бойлерная. Окон там не завезли, но имелся техлаз, через который было заведено в дом отопление. Расстояние между трубами вполне позволяло заглянуть под навес, не рискуя быть обнаруженным. Стараясь не шуметь, я установил стремянку и выглянул в отдушину.

Причина маминой заботы о моем сне мне стала ясна: титьки мамки были совершенно голые, на них из-за загара двумя тоненькими полосками выделялся след от купальника.

Но не только это заставило мой член разбухнуть за секунды: мама раздвинула ножки и с шумом надрачивала себе между ног, отодвинув полоску трусиков. Ее пальцы ног были сжаты, а вторая рука щипала набухший сосок. Вдруг она резко дернула его к себе и начала обсасывать.

В доме напротив что– то сверкнуло.

«Бинокль! » – молнией мелькнула у меня догадка. Эрик наблюдал за дрочкой моей матери!

Через несколько мгновений я начал кончать прямо на стену здания. Спермы было так много, что потеки добрались по стене прямо до пола.

Хлюпание из пизды мамы достигло своего апогея. Наконец она начала трясти ногами и поскуливать.

Разрядка была мощной, она наминала свои голые бидоны и погружала три пальца в склизкое влагалище.

Аааввв.. Ммм...– согнувшись, мамка замерла с рукой в пизденке.

Переместив ее куда–то ниже, она начала действовать гораздо аккуратнее. Звуки, вырывающиеся из-за ее пухлых губ сменились на какие-то просящие.

Ммм?...... Мммммм?.... Э... Э.. Э..

— Бля, как же хорошоооо...– такие слова от мамы слышать мне еще не приходилось.

Мама развернулась на шезлонге и отклянчив свою жопень стала, все ускоряясь, дергать рукой. Я понял, что происходит, не сразу, но внезапно прозрел: моя мама игралась со своим очком. В ее руке была анальная пробка с фиолетовой стекляшкой на навершии.

Именно ее сейчас, вращая жопой и присядая на коленях погружала в себя мама. На ее лице выступили бисеринки пота и она стала как-то покрякивать при каждом погружении. Наконец она с силой ввела в свое очко пробку и застыла.

Удовлетворенно распрямив ноги и улыбнувшись, мама что-то написала в телефоне.

Следующий час я потратил на обустройство своего наблюдательного места: переставил стремянку, стараясь не шуметь подтащил два деревянных поддона и соорудил что–то вроде гнезда из двух толстых фуфаек. Как оказалось, все мои приготовления были тщетны. За исключением спектакля, устроенного мамой специально для бати, ничего интересного не произошло.

Ночью, когда все разошлись по своим спальням, родители явно сразу не легли, но мне пришлось довольствоваться только приглушенными звуками из-за закрытой двери их комнаты. Голос отца я не слышал вовсе, а мать что-то резко говорила. Потом началось ритмичное поскрипывание кровати, постепенно усиливающееся и быстро достигшее своего крещендо. Снова стал слышен голос мамы:

— Со... си, ее... щ... е...

— Быыыы.... ссс.. ттрее....

— Х.... оч... ууууууу Эээ.. ррр.. – на последнем слове голос мамы сорвался в визг и спинка кровати трижды с силой ударилась о стену их спальни.

Через десять секунд послышались шаги по деревянному полу комнаты и я поспешил ретироваться.

***

Ночь вторника, дача Эрика

Как известно, человека делает человеком не его природа, а его поступки. Не важно что происходит с тобой – главное, что ты собираешься с этим делать.

Могла ли Анна Сергеевна как то иначе выйти из такой щекотливой ситуации? Несомненно. Но история не терпит сослагательного наклонения, поэтому сейчас на разложенной тахте, запрокинув голову назад, членоприемник Эрика работал на полную мощность. Набухшая и похожая на гриб головка его хуя ритмично исчезала во рту Аньки. Левой рукой цыган поддерживал соску за голову, правая же месила сплющенные от гравитации титьки, шлепая по ним и сильно щипая за набухшие от прилива крови соски.

При каждом толке в рот бляди Эрик с кхеканьем вгонял ствол практически до своих волосатых яиц. Яйца эти Анюта еще пять минут назад нежно обсасывала своим ротиком, прижимаясь к ним языком. Потом чернявому это наскучило и он перевернул на спину и свесил голову давалки со своей тахты.

Приближаясь к кульминации, цыган навалился на Анну Сергеевну и резко, со каким-то рыком выдернул свой хер из рта бабенки.

Сперма Эрика ударила в лицо блядежке и пролетев дальше встретила препятствие только в виде двух загорелых полушарий цыганской спермодоилки.

Анька изнывала от желания и жаждала насадиться на хер своего ебаря. Вот только у Эрика сегодня были другие планы.

Он целый день наблюдал за семейством соседей и удовлетворённо убедился, что жопастая соседка прочно подсела на его хер.

Несколько раз ему были продемонстрированы прелести блядежки и однажды даже показан процесс разработки очка Анюты.

Вечером же она захотела самоуправства и практически заставила мужа отлизать ей, причем так и не дав тогда тому кончить.

За такое следовало наказать.

Анька убедилась в своей ошибке, когда цыган поставил ее в коленно-локтевую позу. Блядь принялась вилять своей круглой жопой в попытках присосать пизду к хую Эрика.

— Ппп.. ожалуй... стаааааа Эээ.. риии... ккк. – Аньку мелко затрясло от вожделения.

Вместо желаемого она почувствовала твердый стержень другой своей дырочкой.

— Нет, нет, я еще нет, Эричка не надо - запричитала по бабьему верная женушка.

Он дал своей сосалке целый день на решение проблемы с ее тугим очком, а как она распорядилась им, Эрика не волновало вовсе.

Несмотря на все забавы с анальной пробкой сегодня, в душе Анька страшилась анального секса, тем более с такой дубиной, как у Эрика.

Первые пару минут прошли в скулёже сисястой соседки. Даже смазка, обильно нанесенная на шоколадную дырочку соски, помогала мало. Эрику удалось ввести только головку и постепенно раскачиваясь по миллиметрам вколачивать в прямую кишку свой член.

— Аааааааа – Аньке казалось что в ее анус пытается проникнуть расскаленный змей.

Меняя угол бурения и давление на очко Аньки Эрик добился, что половина его члена исчезла в недрах жопастой.

Сменив тактику он принялся размашисто вколачивать агрегат в когда-то девственную попку соседки.

Ааа.. Ооо.. Ааа. Ооо – в голосе бляди прорезались новые нотки, ее голос стал тягучим и медленным.

Эрричка, да, да давай – цыган с удивлением заметил, что жопа соседки сама начала покачиваться в его сторону.

Через мгновение они двоем начали двигаться в унисон.

Ее сын Илья потрясенно смотрел, стоя на фундаменте дачи и заглядывая в окно, как на тахте бестовался настоящий кентавр, состоящий из двух сплетенных тел. Его распластанная мама билась в экстазе, с каждым толчком насаживаясь все глубже на член любовника, из ее рта вылетали бессвязные стоны и завывания, Эрик же ревел и приподняв Аньку обхватил ее за шею. Анька захрипела и задергалась, ее вопли перешли в ультразвук.

Ее ебарь оттолкнул Анну Сергеевну, из жопы которой толчками начала выплескиваться сперма.

Подняв голову цыган увидел в отражении окна потрясенного сына этой шлюшки. Он молча, как лягушка, открывал и закрывал рот.