Маша. Осень

**Маша (продолжение, осень)**

Лето пролетело, как один яркий миг. Даниил и Маша теперь жили вместе в его крохотной студии в городе. Квартирка была тесной, но их это не смущало — Маша заполнила пространство своей энергией, цветными ленточками, которые она вешала повсюду, и запахом травяных чаёв. Она разгуливала по дому в чём мать родила, совершенно не стесняясь. Её тело было таким же диким и естественным, как в тот первый уикенд на даче. Чёрные волосы густо покрывали её пухлые ляжки, мягкие и чуть рыхлые, создавая тёмный ореол, который тянулся до колен. Над её округлой попой, у основания спины, вилась тонкая полоска чёрных завитушек, переходящая в едва заметную дорожку волос, которая поднималась от лобка к пупку, словно природный узор. Лобок Маши был настоящим лесом — густой, чёрный треугольник, скрывающий тёмные половые губы, которых никогда не касался бритвенный станок. Подмышками волосы были такими же тёмными и пышными, слегка вьющимися, и когда она поднимала руки, заплетая свою толстую косу, они притягивали взгляд Даниила. Её слегка висячие груди с большими бордовыми сосками покачивались при каждом шаге, но Маша словно бы не замечала этого продолжая естественно двигаться и иногда пританцовывать под музыку во время домашних дел. Ее кожа, мягкая и тёплая, пахла чем-то пряным, как летний луг.

Даня, сидя за ноутбуком, то и дело терял концентрацию. Маша, голая, могла запросто подойти к плите или сесть напротив с кружкой чая, и его взгляд неизбежно цеплялся за её тело. Он ворчал:

— Маш, я не могу работать! Ты же знаешь, я постоянно... ну, в общем, возбуждён.

Она только смеялась, откидывая косу за спину.

— Даня, с моей лохматостью я никогда не бываю полностью голой, — отвечала она, подмигивая, и продолжала заниматься своими делами, будто её нагота была самой естественной вещью в мире.

В ноябре Даня решил устроить им сюрприз — купил путёвки в Турцию, где море ещё хранило летнее тепло. Они сидели за маленьким кухонным столом, обсуждая поездку, когда Маша вдруг задумалась.

— Даня, там же куча народу на пляжах. Может, мне... ну, подбрить что-нибудь? — спросила она, впервые показав неуверенность. — Я не хочу, чтобы все пялились.

Даня посмотрел на неё, его глаза потеплели. Он отложил телефон и взял её руку.

— Ни в коем случае, Маш. Оставайся собой. Именно такой я в тебя влюбился — дикой, настоящей. Пусть пялятся, мне плевать. Ты — это ты.

Маша улыбнулась, её щёки порозовели. Она встала, подошла к нему, и через секунду Даня, подхватив её, усадил её мягкую попу прямо на кухонный стол. Она рассмеялась, а он, не теряя времени, схватил бутылку с протеиновым коктейлем, который пил после тренировки, и начал медленно поливать её пухлые ляжки. Жидкость стекала по чёрным волосам, блестя на коже, и Даня, наклонившись, стал нежно слизывать её, двигаясь от коленей вверх, к её лобку. Маша, включившись в игру, взяла бутылку и, хихикнув, плеснула коктейль на свои груди, позволяя струйкам стекать по соскам, а затем щедро полила себе между ног, прямо на густой треугольник волос.

Даня, ощущая лёгкий разврат этой игры, слизывал всё до последней капли. Вкус коктейля смешивался с её кожей, создавая новый, пьянящий аромат. Он добрался до её вагины, уже влажной от возбуждения, и его язык скользил по тёмно-бордовым губам, находя клитор. Маша стонала необычно высоким голоском, её пальцы теребили клитор, пока волны оргазма накрывали её одну за другой.

Даня, не в силах больше сдерживаться, взял её за раздвинутые ляжки, чувствуя их мягкость и тепло. Он вошёл в неё, насаживая её мокрую вагину на свой толстый член. Маша, всё ещё играя с клитором, задыхалась от удовольствия, её тело дрожало от новых оргазмов. Когда Даня почувствовал, что вот-вот кончит, он вынул член и, сжав его рукой вверх-вниз, полил её тело густыми всплесками спермы — на груди, на живот, туда, где ещё недавно блестел протеиновый коктейль теперь белели обильные капли семени.

Они замерли, тяжело дыша. Маша, лукаво улыбнувшись собрала двумя пальчиками несколько лужиц Даниловой влаги со своего животика и груди, и подмигнув отправила ее в ротик облизываясь и смакуя вкус Данила. Наконец поглотив семя, она потянулась за шейкером с остатками коктейля, стоявшим на столе, и сделала глоток, глядя на него с той же дикой искрой в глазах, которая когда-то перевернула его мир.

— Ну что, Даня, готов к Турции? — спросила она, облизнув губы.

—Готов, как никогда, — с огоньком во взгляде и надменной улыбкой на губах, ответил он.

Он рассмеялся, понимая, что с этой девушкой его жизнь никогда не будет прежней.