Причиню тебе развод. Твой М.

Глава 1

– Сопли подбери, тварь и молчи!

Открывая мне дверь, мудак еще договаривал.

Кулак сжался сам собой.

С противоестественным удовольствием я врезал этому жирному хряку в челюсть сразу же, с порога.

Ни единого звука.

Даже ни писка. Он просто маленькие глазки под лоб закатил и рухнул назад. Раскинул руки по темной прихожей. Серая майка-алкоголичка оголила волосатое жирное пузо над растянутыми шортами.

Фу, блядь...

Мужик, ты чо?

Я толкнул дверь ногой. Она где-то здесь, я знаю. Я их каждый день слышу. Рев этого урода и тихий плач его жены. Я ее видел-то один раз в подъезде. Симпатичная до одури, глазищи лучистые. И фигурка самый сок.

Сердце тряхнуло.

Она дома, да. Стояла, прижавшись спиной к стене в конце коридора. Ладошками лицо закрыла. Плечики трясутся в безмолвном плаче.

– Эй, заяц, ты как? – я попытался отвести ее руки.

Она замотала головой, продолжая плакать.

А я просто охуел.

На светлой тонкой коже четко проступали следы пальцев. Красные, как будто обожженные. На шее, на руках. В вырезе рубашки от домашнего костюма.

И двух пуговиц не хватает.

Так этот мудила ее еще и бьет?!

У меня забрало упало окончательно.

– Пойдем-ка, – я подхватил ее на руки. Весу-то в ней, Дюймовочка просто.

– Куда? – она даже кричала шепотом. – Пустите!

– Тебя коноебит всю, ты не чувствуешь что ли? – я попытался грубостью прикрыть собственный ужас от ситуации.

Пиздец.

Просто пиздец.

Я прижал к себе женское тело и перешагнул через ублюдка-соседа. Сейчас я прозвоню кому надо, ему помогут. До смерти не забудет, чмо позорное.

Соседка вдруг затихла.

Прижалась головой к моей груди и снова заплакала.

– Вот тут посиди, зай, – я сгрузил ее на стул в своей кухне.

Отвернулся, налил холодной воды в стакан.

Фух, бля!

Защитник сирых. Адреналинчик кипел в крови. Да с чего бы? Подумаешь, один удар. Или это от нее?

– Пей!

Она взяла воду трясущимися пальцами. Застучала зубами по стеклу, тоненькая струйка пролилась по подбородку.

– Заявление на него писать будешь? – я присел перед ней, положил ладони на голые коленки.

Она отрицательно затрясла головой. Зашмыгала носом.

– Он же тебя бьет.

В ее глазах вспыхнул испуг. Молодая женщина, как будто осознав свой позор, попыталась прикрыть руками себя.

Да уж, хер, милая.

У тебя рук не хватит столько мест прикрыть.

– Ладно. Не хочешь заявление, по-другому с ним разберемся, – я не смог удержаться.

Вставая, погладил ее коленки.

Кожа нежная, прохладная. Такую целовать можно до стона в яйцах. До одурения в башке.

– Не надо, – выдавила она из себя. – Пожалуйста!

– Почему? – я обернулся к ней, держа в руках телефон.

– Он... Он меня совсем потом убьет. Сеня, он... Он злопамятный очень, – она давилась словами.

– Значит, отобьем не только яйца, но и память, – хмыкнул я. – Делов-то.

– Пожалуйста, не надо! – она подскочила. Схватила меня за руку. Трикотажная рубашка без пуговиц слегка распахнулась. – Он меня выгонит. А мне идти некуда. У меня совсем никого нет и работы нет, понимаете?

Я сжал челюсти.

Я ее не понимал, потому что она женщина, а я мужик. У меня таких проблем в принципе существовать не могло. Но смотреть в глаза, в которых столько горя сейчас плескалось...

Невыносимо, пиздец же.

– Значит, будешь жить у меня.

– В каком смысле? – она резко разжала пальцы. Отступила на пару шагов. – Как у вас?

– В прямом. Успокоишься, разберешься с проблемами. Мне не в напряг. Домой я тебя больше не отпущу.

– Вы не имеете права, – она снова испугалась.

– Он тоже не имеет права тебя бить, тебе так не кажется?

– Светка, лярва! – входная дверь в прихожей вдруг распахнулась с громким стуком. – Ты где, сука такая?!

Ооо...

Да ты ж моя прелесть! Быстро очухался.

Иди к папочке!

Я рукой показал ей, чтоб она сидела тут, а сам поспешил навстречу гостю. Ах, как вовремя я не съехал. Прям вот заебись как здорово вышло, а?

– Ты кто такой? – хряк тупо смотрел на меня.

Ответом ему стал второй короткий удар.

И еще.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И еще.

Челюсть. Нос. Печенка. Пинок в колено, чтобы точно ближайшие пару часов отдыхал только в горизонтали.

Когда мудак уже просто пускал слюни на мой ламинат, я остановился.

Фух!

Потряс руками, скидывая напряжение. И достал из кармана джинсов телефон снова. Ну, а что? Теперь я имею полное право. Законное! Он же у меня в квартире теперь.

– Але, Ворон? У тебя ребята есть под рукой? Заебись. Доскочи до меня, у меня тут клиент имеется. Не, груша тренировочная. Ага. Давай, бро.

Я прикрыл входную дверь и вернулся в кухню.

На урода даже смотреть не хотелось. Полежит в ауте, пока парни приедут. Что ему будет?

– Что вы хотите с ним сделать? – она стояла посреди кухни все с тем же стаканом в руках.

Прижимала его к груди, тискала пальцами драную рубашку на груди. Слышала мой разговор, конечно.

Я медленно прошелся по женскому телу взглядом.

Года двадцать три – двадцать пять. Детей у них нет, я бы услышал из-за стены. Я же все их, сука, гребанные скандалы слышал! Хотя, это были не скандалы. Это он визжал на нее по каждому поводу. Ее голос я не слышал ни разу.

Красивая девочка.

Фигура имеется. Мордашка – зачет.

Волосы, ох...

Рыжие – мой фетиш. Как будто вечернее солнце ей голову облило своим заревом.

Мне подходит. Беру.

Этому кабану жирному я ее уже не отдам. Не по-человечески.

– Ничего особенного, зай, – я пожал плечами. – Поучат его манерам и все. Не думай о нем.

– Я, – она судорожно сглотнула. – Тогда пойду?

– Неа.

Я забрал стакан с водой из ее рук, отставил на кухонный стол. И подошел вплотную. Запуганная женщина сразу же склонила голову. Как-то сжалась вся.

На душе стало погано.

Ур-род...

Из такой красотки сделал такое...

Называть ее обидными словами я даже в мыслях не мог. Он же уже моя. А мое – неприкосновенно.

– Ты не вернешься в ту квартиру. Ты не станешь с ним больше жить, – я поднял ее голову кверху за подбородок. Хотелось ее взгляд встретить.

– Но он мой муж, – искусанные губки едва шевелились.

Я улыбнулся:

– Считай, что у тебя его уже нет.

Глава 2

– Граф, тебе эта канитель нахуя?

Ворон, мой сослуживец, прищурился. Но вопрос задал все же шепотом. Понял, что при Светлане орать не стоит. И так пошумели, пока ее муженька из квартиры вытаскивали.

– Что, блядь, неконтролируемое причинение добра всем вокруг?

– Остынь, – я усмехнулся. Я ему рассказал уже в двух словах, что произошло. Но вот в чем меня обвинять было бесполезно, так это в человеколюбии. Отбило уже давненько.

– Тогда объясни.

– Запал, – я посмотрел другу в глаза.

– В каком смысле?

– В прямом.

Я расправил плечи.

Потянулся всем телом, размял шею. Хор-рошо.

Я не рассчитывал, что Ворон меня поймет. Он закоренелый холостяк. Да и я, в принципе, тоже. Но я хотя бы раз попытался в своей жизни стать женатым.

Неудачно, но попытка-то была!

А он вообще никогда. Предпочитал отделываться кратковременной любовью случайных дам. Как и почти все мы. Работа такая. Проще не привязываться ни к кому.

Не оставлять тех, кто будет плакать, если тебя из командировки в цинке привезут.

– Ты серьезно? – постоянно держать его бас приглушенным было тяжело. – Ты ее сколько раз до этого видел?

– Ворон! – я нахмурился. – Я тебя о помощи попросил?

– Попросил.

– Все. Дальше сам разберусь.

Мы стояли в полутемной прихожей, в которой были уже не только слюни соседского удода, но и отпечатки ботинок наших бойцов.

Два молодых лейтенанта радостно подхватили будущего воспитанника и уже, наверное, паковали его внизу в тачку.

– Ну, ладно. Как знаешь, – Ворон как будто обиделся на что-то.

– Спасибо, брат, – я протянул ему ладонь.

– Что с ним делать-то? – он на рукопожатие ответил.

– Да хер знает. Помните чутка. Объясните, что женщин обижать нехорошо.

– А сам что? – ухмыльнулся друг.

– Убью же нахуй. И да, что там с хатой?

– Все готово уже, – кивнул Ворон. – Вечером пришлю ключ.

Мы еще раз пожали друг другу руки, и он вышел. Я закрыл дверь. Посмотрел на полы с омерзением.

Хозяюшка-то из меня та еще.

Я тут прожил почти месяц. И два раза вызывал клининг. Нахрена заморачиваться с уборкой, если можно не заморачиваться?

Бабки у нас всех всегда водятся.

– Извините, – в дверях гостиной возникла Светлана. – Спасибо вам. Но мне нужно идти.

– Куда? – я даже сразу не въехал.

– Домой, – она обхватила себя за плечи. – Сеня вернется, а меня нет.

Так.

Ладно. Может, стресс? С первого раза не догоняет.

– Иди сюда, – я хотел было взять ее за руку, но она шарахнулась в сторону. Да, блядь! Ладно. Пришлось просто поманить за собой. – Иди, иди.

Светлана послушно прошла за мной на кухню.

– Садись, – она села на стул.

А я потер уже колючий подбородок пальцами.

Хмм.

Дипломат из меня херовый. Разговаривать не очень выходит, мне проще кулаками донести. Но с женщинами такое не прокатывает. Значит, будем проявлять смекалку.

– Света, ты домой не вернешься, – вот я пиздец какой тактичный чувак! Очень мягко начал. Мастерски, прям! – Есть вероятность того, что ублюдок этот приползет и будет вести себя тихо. Но скорее всего ровно до того момента, пока я не съеду отсюда.

– А вы съедете? – она вдруг испугалась. Подняла на меня затравленный взгляд.

– Это служебная квартира. Я военный, Света. Живу тут временно.

– Понятно, – она снова опустила голову.

– Квартира, в которой вы жили – его или общая?

– Его, – тихо ответила она. – У меня ничего нет. Я детдомовская.

– В браке куплена или нет? – где-то в груди щемило нещадно. Да за что ж с тобой жизнь так обошлась, девочка моя?

– В браке. Но я отказ подписывала. Сеня говорил, что с моей зарплатой мне ничего не положено.

У меня пальцы сами собой снова в кулак сжались.

Бывают же такие мудаки на свете! И, главное, как за них вот такие девочки замуж-то идут? Глаз нет, что ли?

Я медленно выдохнул.

Ладно, Светлану я понять могу.

Тот, кто вырос в детском доме любой намек на доброту и любовь воспринимает серьезно. Тянется даже за крохой тепла. Неудивительно, что поторопилась с замужеством, не разглядела.

Я посмотрел на склоненную женскую головку перед собой.

На шее уже явно проступили синяки, стали синеть. На запястьях тоже. Она теребила нервно край своей рубашки пальцами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ну? И как ее бросить теперь?

Я же не смогу.

И я не хочу! Вот в чем дело. Я хочу ее улыбку увидеть, услышать смех. И ее стоны, когда она будет подо мной кончать.

– Значит так, – я подтянул к себе второй стул и сел прямо перед ней. Поймал испуганный взгляд и решительно взял прохладные ладони в свои. Удержал, когда она попыталась дернуться, отнять их. – Меня тебе бояться не нужно. Это понятно? Я вреда не причиню. Не обижу.

Она молчала.

Смотрела как зашуганный зверек.

– Сейчас мы пойдем. Вместе. Соберем твои вещи. Не все, просто на первое время. А вечером переедем на другую квартиру. Я хочу, чтобы ты расслабилась.

Она кусала губы.

В глаза не смотрела, уткнулась взглядом в наши руки. И молчала. Пока на мои пальцы не упала горячая крупная капля.

– Света, – я подхватил ее подбородок. Заставил ее поднять голову. Посмотреть на себя. – Тебе нельзя тут оставаться. Ты это понимаешь?

– Понимаю, – она всхлипнула тихонечко. – Но...

– Что но?

– Вы хотите меня... Со мной, – она запнулась, но я понял.

И врать не стал.

– Хочу.

Глава 3

– Возьми все свои документы.

Мне было хреново заходить в их спальню.

Срабатывал внутренний стопор, что это самое личное место в квартире у супругов.

Хотя...

Они уже в разводе. Пусть не официально, а по моему решению. Но для меня это уже закон.

Я ухмыльнулся уголком рта.

– Вот, – Света подала мне небольшую стопку документов.

– Хм, – я почему-то их взял.

Первым лежал паспорт, но он меня мало интересовал. А вот красный диплом под ним – внимание привлек.

Сестринское дело. С отличием.

Все дисциплины на отлично.

– У тебя высшее образование? – я с удивлением посмотрел на Светлану.

– Ну, да, – она легонько пожала плечами.

– Но ты же говорила, что у тебя нет работы.

– Так ее и нет. Я по специальности работала мало. В частной стоматологии около полугода и все.

– Почему?

– Сеня, – она опять вся сжалась. – Сеня говорил, что все медсестрички... В общем продажные женщины. К ним пациенты пристают, постоянно им конфеты и шампанское тащат. И мечтают только переспать из-за белого халата.

Ох, бля...

Я умыл горстью лицо.

Да он ее давил по всем фронтам. Девчонка классная. Яркая, красивая, умная. Отличница и умница. А этот жиробас брюхатый просто ее размазывал, чтобы дернуться не смела даже в сторону.

Ссал же откровенно.

– А тебе нравится медицина?

– Да, – бархатные щечки ее слегка порозовели. – Это очень интересно. Я еще на практике поняла в институте.

– Понятно, – я захлопнул диплом. Пригодится бумаженция. – Ты все собрала?

– Да. Вот, – она показала на небольшую сумку.

Хм.

Я с такой на тренировку езжу. И это все? Для молодой женщины?

Она управилась за десять минут. А уговаривал я ее почти два часа! Охренеть.

– А вообще у тебя сколько вещей? – задавать вопросы нужно было осторожненько, чтобы лишний раз ее не травмировать.

– Немного. Может быть, две таких сумки. Ну, или две с половиной.

– Собирай все! – скомандовал я. – Вообще собирай все!

Она посмотрела на меня исподлобья.

– Светик, если у тебя ВСЕГО три сумки, я унесу их одной рукой. Но еще раз повторяю, ты сюда больше не вернешься. Будем разводиться. Чтобы ты забыла его как страшный сон. И это, – я подошел и мягко провел пальцами по синякам на ее шее, – тоже. Тебя больше никто и никогда не тронет.

В ее глазах недоверие боролось со страхом.

Я пытался себя убедить, что сейчас она не совершает ту же ошибку, как когда-то со своим мужем. Не пытается поверить мне только из-за того, что ей плохо и она ищет ту самую крошку тепла.

Я-то ведь ей дам не крошку.

Я ее утоплю в этом тепле. По самую маковку.

– Тебе больше ни кто не сделает больно, зай, – я обнял ее за плечи.

Прижал к себе. Поцеловал в макушку.

Блядь.

Делать это без излишнего эротизма было крайне сложно. Кровь со всего тела сама устремилась в пах. Неудивительно. Она же волшебно аппетитная. И даже не знает об этом.

Но после ее вопроса и моего ответа я решил притормозить.

И так ей досталось.

Пусть хоть немножко расслабится душой.

– Мне страшно, – тихие слова мне грудак пробили.

– Не бойся. У тебя есть я.

Я обхватил ее лицо двумя руками.

Поднял кверху, чтобы в глаза посмотреть. И как дебил, завис. Рыжая моя ведьма. Я же тону в этой зелени зрачков. Я же убивать буду готов, если они еще раз заплачут.

Нельзя было так делать.

Нельзя.

Но я не удержался.

Накрыл ее рот поцелуем. Коснулся податливой мягкости. Упругой пухлости розовых губ. Без какой-либо косметики. Они у нее от природы были сочными.

Светлана ахнула.

Я толкнулся языком между приоткрывшихся зубов. И сам почти застонал от ее свежести. Потянулся за ней, как впервые дорвавшийся до женщины пацан.

– Отпусти! – она ударила меня кулачками по плечам.

Сука!

Я разжал руки.

Она метнулась от меня к стене. Вжалась в нее спиной. Прижала ладошку ко рту. Смотрела так, что мне захотелось тут же, прямо сейчас въебать себе изо всех сил.

Чтобы блядь челюсть из сустава вышла.

Вот нахуя?!

– Прости, – выдохнул я. По скулам загуляли желваки. – Клянусь, такого больше не повторится. Если ты не захочешь – ничего не будет. Я просто тебе помогу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я даже не знаю, как вас зовут, – она так и держала плечи задранными. Не могла расслабиться.

– Роман. Разумовский Роман Викторович. Тридцать шесть лет. Звание: майор. Позывной: Граф, – мне хотелось ее сгрести в охапку.

Обнять, согреть, как-то успокоить. Но я понимал, что будет ровно наоборот.

И просто стоял перед ней.

– Старинный графский род Разумовских? – она еле заметно улыбнулась.

Ого...

Девочка из детдома знает историю Российской Империи?

– Нет, – я тоже улыбнулся. – Просто однофамилец. А позывной парни дали. Так совпало.

Коробочка звонка над дверью залилась противным треньканьем. Громким, что от него Светлана вздрогнула.

– Ты кого-то ждешь? – я вопросительно поднял бровь.

– Нет, – она замотала головой из стороны в сторону и отлепилась от стены.

Но открыть дверь я ей не дал.

Сам щелкнул замком. И даже охерел в первую секунду.

– Капитан Девяткин. Ваш участковый, – передо мной стоял ментенок в помятой форме.

Головы на две ниже меня. Господи, как его гопники-то еще не запинали на районе? Соплей же перешибить можно.

Они в ментовку по объявлению набирают что ли?

– Какие проблемы, капитан?

– Малинина Светлана Сергеевна здесь проживает?

– Допустим, – я прикрыл дверь так, чтобы он не видел в проеме ничего, кроме меня. – И?

– Заявление поступило на гражданку. Придется задержать до выяснения. Позовите ее.

– Кто написал? – я настолько охуел, что даже стало смешно. На моего зайчика невинного? Заявление?

– Муж ее законный. А вы, собственно, кто?

Ответом ему стал удар.

Чья-то челюсть сегодня должна же выйти из чата?

Глава 4. Визуалы

Наш Граф.

Разумовский Роман Викторович. Тридцать шесть лет. Звание - майор. Заместитель командира подразделения.

Суровый, красивый, сильный. Характер – нордический.

Но и почудить способен!

Человек дела, а не слова. Привык все решать быстро и достаточно жестко. Что поделать, такая у него служба. Человек он порядочный, слабых не обижает, даже вовсе наоборот, как мы видим.

Любит жизнь и получает от нее удовольствие.

Чему и будет учить нашего Светика.

Ну, и наша девочка!

Малинина Светлана Сергеевна. Двадцать шесть лет.

Круглая сирота. Очень запуганная и беспомощная на первый взгляд молодая женщина. Но только на первый взгляд! Духом она очень сильна, иначе не выжила бы в своем адовом браке.

Ее может понять почти любая женщина.

Светлый и добрый человечек, который боится мира и, особенно, мужчин.

Как сложится судьба этих двоих, таких разных людей?

Подписывайтесь на автора, ставьте звезды и будем читать вместе!

Первую неделю проды ежедневно!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5. Светлана

– Малинина! И вы, за мной идите, – молодой парень в полицейской форме махнул рукой. – Выпускать сейчас вашего орла будем.

Крупный, стоящий у окошка дежурного и чем-то похожий на Романа, мужчина развернулся ко мне как по команде.

Это его со мной позвали?

От цепкого взгляда мне даже не по себе стало. Не удержала я дрожь. Полицейский в форме стоял в проёме и смотрел на меня. Но от вида этой формы всё внутри холодело. Я на автомате поднялась со скамьи, не дыша.

Но упрямо пошла за полицейским.

Господи, ну зачем я сюда притащилась?

Я же два часа металась по квартире как ошалевшая кошка. Думала о Романе.

Орел...

Он действительно орел. Гордый и красивый. Сильный.

Не как я.

Он избил участкового только из-за подозрений в мою сторону. Просто так, без слов. Без разбирательств. И теперь сидит за решёткой, а я... я что?

Я пришла.

Не потому что звали. Потому что так надо было. Надо узнать, как он. Почему он такой. Зачем так сделал. Душа меня позвала.

Наверное, зря я это. Потом пожалею, возможно.

Я шла спокойно, ровно. Как будто, так и надо. А сама почти умирала от внутренних метаний. Он серьезно так сделал только из-за меня?

Мне никто никогда не помогал. Даже муж.

Тем более муж!

А вот Роман...

Он же меня спас. Он вытащил фактически меня из ада. Семен меня бы забил за задержку в магазине до кровавых синяков. Так уже не раз бывало.

Нужно было хотя бы поблагодарить за его поступок. Не каждый полезет в семейную ссору. Не принято. Но ведь... Я даже думать не хочу, как далеко мог зайти Семен в этот раз. С каждым разом переносить его побои становилось все тяжелее.

Я всё это понимаю.

Но так же помню, как боялась, когда Роман меня поцеловал.

Как он это сделал!

Коленки подогнулись просто от его напора. Но это был не страх. Вернее, страх, только другой. Он же чужой мне. Так нельзя.

Мне захотелось приложить ладони к горящим щекам.

Я уже ничего не понимаю, мамочка моя...

Коридор в отделении пах табаком, дешёвым кофе и чем-то кислым. Стены облупленные, неисправные мигающие лампочки били по глазам. Полицейский шёл впереди, а я будто за верёвочку за ним тянулась.

У камеры уже стоял тот мужчина.

Мощный, крупный. С холодным взглядом. Он посмотрел на меня снова. И неожиданно кивнул как знакомой! Как будто пригласил посмотреть тоже.

Я боязливо бросила взгляд на камеру.

Роман лежал на лавке. Руки под голову заложил, ноги скрестил. И... пел. Глухо, нараспев, но ясно:

– Вскормленный в неволе орёл молодой...

Я вдруг, как будто не я на самом деле, улыбнулась.

Надо же...

Он Пушкина знает наизусть.

И это моя первая улыбка. Первая улыбка за сколько дней? Недель? Я улыбнулась еще сильнее. Своему осознанию и тому, что видела...

Мой сосед просто лежал и пел, как будто отдыхал в санатории, а не в камере. Несгибаемый человек.

Ему всегда всё нипочём?

– Слышь, орёл, мать твою, - хмыкнул мужчина. – Вставай!

– Ворон, не мешай вдохновению, - Роман не открыл глаз. Но голос сразу стал другим.

Насторожился? Почуял?

Он сел рывком. Обвел нас взглядом.

И прикипел взглядом только ко мне.

Такое ощущение возникло, что больше он ничего не видел. Для него больше ничего не существовало. Он поднялся, подошёл к двери и, когда ее открыли, вышел.

Даже не глянул на полицейского, который что-то мямлил про бумаги. Просто подошёл ко мне. И...

Обнял.

Не резко. Не жадно. А как будто знал, что я не убегу. Прижал, носом коснулся виска. Выдохнул жарко, раздул волоски. Я замерла, не дыша. Его руки обжигали даже сквозь одежду.

– Испугалась, солнышко? – теплый шепот прямо в ухо встряхнул сознание до самого дна. – Прости.

Мурашки по спине. Волосы на затылке встали. А внизу живота от близости мужчины - странное, стыдное... что-то.

– Уу. Так, значит, вы и есть его девушка, - проговорил Ворон, смотря на нас с хитрым прищуром. - Ну что ж... сочувствую.

– Заткнись, - бросил Роман, но без злости. Хлопнул по ладони друга, пожал ее крепко. - Спасибо, что не забыл, брат.

У меня отлегло.

Ворон. Значит, они друзья. Все хорошо. Это просто у них юмор такой. Я-то уже себе напридумывала черт знает чего.

Мы вышли из участка все вместе.

На улице было серо и сыро. Они оба закурили. А я стояла между ними, как чужая. Вокруг только сигаретный дым и разговоры, в которых я ничего не понимала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Муж неизвестно где. А я с двумя незнакомыми мужчинами, которые кажутся слишком... живыми.

Громкими.

Я-то привыкла к тишине и затхлости.

Унылое существование, наполненное только желанием жить спокойно, без визгов мужа и его придирок.

А еще – без синяков.

Без вечного страха идти домой.

Роман подтянул меня к себе, рукой за талию. Я напряглась, но не отстранилась. Просто не знала, как правильно.

Как не опозориться?

Я не слепая, я сто раз видела, как себя ведут пары на людях. Но ведь мы не пара! И это все достаточно откровенно для меня.

Я так не привыкла.

– Ворон, какого хрена вы так рано отпустили этого гниду?

– Скучно с ним, - фыркнул тот. - Тренироваться о сопливое тело, ползающее по полу, интереса не было. Молодь заскучала да и выпнула его. Не знали же, что он гнида настолько. Да и пусть катится!

– Сам разберусь, ладно, - кивнул Роман. Прижал меня покрепче к своему боку, как будто успокаивал. – Командир в курсе?

– Конечно. Через него тебя и доставали.

– Понял, – Роман щелчком выбросил окурок. - Ключи привез?

– Да. Там как раз все закончили, я забрал, - тот протянул связку. - Подвезти вас?

Я застыла.

Проводила глазами одинокий ключ с небольшим брелоком на кольце, что исчез в широкой ладони Романа.

Ключ.

От квартиры. Значит, он и правда всё решил.

Меня увозят. По-настоящему. Из прежней жизни.

Из прежнего кошмара.

Понимание ударило сильнее, чем пощёчина. Не в том смысле, что больно. Просто я вдруг осознала: он всё уже решил за меня. Я для него не только жертва соседских скандалов и разборок.

А... Кто?

И что мне теперь делать?

– Мы пройдемся. Да, заяц? – Роман снова прижал меня к себе.

Надо ему сказать. Надо ответить. Надо!

Я набрала воздуха в грудь побольше.

Глава 6. Светлана

– Твоя новая квартира! – торжественно объявил Роман, открывая передо мной тяжелую металлическую дверь.

Я испуганно глянула на него.

Почему моя-то? Не моя. И не его. Он же сам говорил, что живет в служебных квартирах.

Значит, она, наверное, съемная или что-то типа того.

– Давай, давай, проходи, – Роман подтолкнул меня вперед. – Проходи и осматривайся. Я ребят попрошу, они твои вещи привезут.

– Я сама!

– Куда ты сама? – нахмурился он. – А если там твой ублюдок вернулся уже? Мне не стремно его снова отметелить, даже наоборот. Но он же опять на тебя жаловаться побежит. На меня-то зассыт.

Я посмотрела, как он презрительно ухмыляется углом рта. И согласилась. Да, на Сеню это будет похоже. Он никогда не встревал ни в какие конфликты, если там присутствовал хоть один мужчина.

Вот с соседками полаяться в лифте или в общедомовом чате – это да.

Правда, только с теми, кто жил без мужа. Таких, к сожалению, в нашем доме было много. Но я раньше даже не задумывалась, что он это из-за трусости.

– Давай, помогу, – Роман вдруг присел передо мной.

Коснулся моей лодыжки пальцами, словно хотел помочь мне снять кроссовки.

– Вы что? Не надо! – я подпрыгнула как ошпаренная. Даже ладошки вперед выставила, чтобы он снова не приблизился.

И покраснела жутко.

Рома смотрел на меня снизу вверх. Внимательно считывал мою реакцию. Но ничего не сказал. Поднялся, чуть развел руками, признавая мое право разуться самой.

И сбросил свою обувь.

Офигеть... Мама дорогая, что он за человек такой?

Я ему сказала, что никуда с ним не пойду и не поеду. А он...

На руках меня донес. Повезло ему, что я орать и визжать на всю улицу стеснялась. Пролежала на его плече красная как рак.

А теперь он обувь с меня снять хочет.

Я с ним с ума сойду точно!

– Смотри, тут три спальни, – он, как ни в чем ни бывало, прошел вглубь коридора, разглядывая квартиру. – Тут кухня. Дальше гостиная. Ванная, туалет. Лоджия еще. А, и вот гардеробная. Ну, или кладовка. Как захочешь.

Я осторожно ступила уже босыми ногами за ним.

Почему он так говорит, словно я буду жить в этой квартире одна? Четырехкомнатная! Обалдеть. Хоромы! Я такое жилье не потяну элементарно.

Хотя, хотелось бы, да.

Пожить в нормальных условиях, в спокойствии.

Я ласково провела ладонью по стене. Приятная. Чуть шершавая. Теплая даже на ощупь. И цвет приятный.

– Нравится? – Роман, оказывается, наблюдал за мной.

– Да, – голос у меня сорвался, и я неловко кашлянула. – Роман, вы говорили, что мы с вами... Ну...

– Будем жить вместе? Будем. Комнат много. Тебе тут нравится?

– Нравится. Просто вы говорите так, словно эта квартира моя. Вот я и решила уточнить, – я покраснела и отвела глаза.

Смотрит он в самую душу.

Неловко же.

– К слову пришлось, – он пожал плечами. – Слушай, я есть хочу ужас как. Давай что-нибудь закажем, а? Пиццу? Роллы? Может, шашлыка с овощами?

– Я... Я же сама могу что-нибудь приготовить. Зачем тратиться? – выпалила я неожиданно даже для самой себя. – Только продукты нужны.

Он уставился на меня с приподнятой бровью. Будто я только что предложила что-то из ряда вон выходящее. А потом вдруг кивнул со сдержанной улыбкой:

– Ну, давай. Давно я домашнего не ел. Это будет даже интересно.

Я моментально пожалела о своих словах. Куда я лезу? Хозяюшка, тоже мне. Решила продемонстрировать, что руки не из задницы?

Отработать его доброту решила?

Я грустно хмыкнула про себя. Ну да. Решила. Я же и в полицию потащилась только чтобы ему спасибо сказать.

А теперь вот...

Жду, сама не зная чего.

Роман первым зашел на кухню.

Распахнул стеклянную дверь до упора. Открыл высокий двухстворчатый холодильник и нырнул туда без зазрения совести.

Я обвела взглядом кухню.

А у них все служебные квартиры так шикарно обставляются? Тут же техника... Плита не одну сотню тысяч стоит! И холодильник.

Мне вдруг стало зябко.

Странно как-то. Может, он меня обманывает? А какой ему смысл? Я, конечно, не много служебных квартир видела, но все же. Неужели в армии сейчас так платят и такую социальную поддержку предоставляют?

Может быть.

Я чуть пожала плечами для самой себя.

Кто его знает. У меня никогда не было знакомых из каких-либо государственных структур. У медиков такого точно нет, это я знаю точно уже.

– Смотри, тут завалялось две упаковки курицы, – весело позвал меня Роман из глубин холодильника. – Сметана. Ух ты, даже не просроченная! Огонь! Нам подойдет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Вполне, – я улыбнулась и подошла к раковине. Интересно, кто это все купил? – Потушить можно. Еще бы пару картошек и луковку. Было бы вообще идеально.

– Ща пои-ищем, – Роман бросил курицу на столешницу гарнитура и начал обыск шкафчиков. – Во! Лук! А картошки нету.

– Ну и ладно, – я растерянно искала у смесителя хоть какой-нибудь рычажок. – Лук есть, уже будет вкусно. А как тут воду включить?

– А, – Роман подошел ко мне. – Сенсорное управление. Вот.

Он махнул ладонью под смесителем, и оттуда потекла вода.

– Вот сзади кнопки, можно теплее-холоднее делать.

– Жуть как неудобно, – я покачала головой.

– Да? – Роман даже растерялся. Видеть такого огромного и сильного мужчину растерянным было забавно. Еще б в затылке почесал, медведь. – Почему?

– Долго. И непривычно. Пока натыкаешь...

– Хм. Понял, – он почесал пальцами заросший щетиной подбородок. – От меня что требуется? Чем помочь?

– Эм, – я растерялась. – Ну-у, наверное... Не мешать?

Я оторопела от своих слов.

Нормально? Ляпнуть такое человеку, который меня спас от домашнего насилия? Еще бы послала прямым текстом, балбеска!

Но Роман только шутливо махнул ладонью, изображая воинское приветствие.

– Так точно! Есть не мешать! Но если что – зови, ладно?

– Хорошо, – я опять слегка покраснела.

Какой он...

Странный.

Стоило ему выйти, я взяла луковицу с ножом и присела перед мусорной корзиной. Света, ты нормальная вообще? Очнись!

Что происходит?

Ты непонятно где.

В чужой квартире. С чужим мужиком, которого только сегодня узнала, как зовут. Ты сбежала от законного мужа. Нет, под давлением обстоятельств, конечно же. Но...

Но все же.

И сидишь, чистишь лук, чтобы приготовить этому мужику поесть.

Может, это сон?

Я помяла пальцами переносицу. Может, я просто с ума сошла? А может, меня Сеня по голове ударил и мне, пока я без сознания, Вселенная мультики показывает?

Ну, должно же быть какое-то разумное объяснение происходящему!

– Зай, смотри, что я нашел! – раздался из глубин квартиры веселый голос Романа. – Гляди, тебе должно понравиться, наверное!

Я резко обернулась.

Хотела встать, но не смогла. Упала на колени. Поняла, что терпеть уже не могу.

И закричала.

Глава 7. Светлана

– Давай еще!

Роман пытался помочь мне промыть глаза.

А я шипела. Не на него, конечно. На себя. Совсем уже с ума сошла, пальцы в луковом соке в глаза пихать?

Как дитя малое, честное слово!

Слезы хлестали ручьем, и даже прохладная вода в ванной, куда Рома меня притащил на руках, не помогала.

– Заяц, ты как?

Я прижала обе ладони к лицу и так застыла.

В носу потоп. Лицо опухло, наверное.

Что я ему скажу?

Повариха, блин. Хозяюшка. Еду собралась мужику готовить, ага. Руки бы оторвать мне по самые уши.

Стыдно-то ка-ак...

– Так, ну-ка, на меня смотри! – Роман обхватил меня за плечи и развернул к себе.

Стер ребром ладони капли воды с моих щек.

Всмотрелся на мои глаза. А вот я взгляд отвела. Стыдно. Ну, какая взрослая женщина додумается до такого?

– Забавная такая. Сейчас лучше? – он слегка улыбнулся.

– Угу, – кивнула я.

Слизистую еще щипало, но уже гораздо терпимее. Да и слезы течь уже почти перестали.

– Иди в комнату. Ляг и отдохни. Красная вся.

Я опять закрыла лицо руками.

Ляг и отдохни! Так разве людям говорят вообще? Чтобы женщина в доме отдыхала? А еду кто готовить будет? Там же курица на столе...

Мне опять захотелось зареветь, но уже по другой причине.

– Заяц, ты меня слышишь?

– Я сейчас, – я шмыгала носом. – Я сейчас еще раз умоюсь и все сделаю.

– Что ты сделаешь? – голос у Романа был насмешливым.

– Ну, обед, – я даже растерялась.

– Бля, Светик, я не люблю еду с привкусом женских слез. Давай ты полежишь, а я сам что-нибудь соображу, лады?

У меня даже руки опустились.

Он сейчас меня наказывает так? Или наоборот? Я опять шмыгнула носом.

Посмотрела на него, но кроме улыбки ничего не увидела. Нет, он меня разыгрывает! Специально давит, чтобы я почувствовала себя виноватой в собственной глупости.

Да я и так чувствую себя дурой!

– Все, шагай, – он вывел меня из ванной и подтолкнул слегка. – Ляг, полежи. Ты еще после всего этого не отошла, видимо. Если поспишь, так вообще будет прекрасно.

Поспать?

Днем?

У меня ноги не шли вперед. И Роман это понял.

– Да, бля...

Он вздохнул, взял меня за руку и повел в одну из спален.

– Ложись! – он почти силой поставил меня рядом с широкой двухспальной кроватью.

– Я могу приготовить обед, правда!

– Я в курсе, – кивнул он. – Но этим займусь я. А в твоей программе просто отдых. Это понятно?

Я отрицательно покачала головой.

Нет. Не понятно. Вообще ничерта непонятно!

Что мне делать-то? Чего он от меня хочет? У меня там луковица недочищена! А если я не сделаю еду, то он останется голодным и будет на меня ворчать! А я не хочу!

Я устала от этого!

– Света, ляг! – зарычал человек-гора рядом со мной.

Я дисциплинированно присела на кровать.

Большая. И матрас хороший, упругий. Я автоматически положила ладонь на покрывало.

– Ноги поднимай, – Роман подтянул ко мне подушку поближе. – Давай. Вот, умница!

Под строгим взглядом я неловко легла.

Чувствовала себя затянутой пружиной. Рядом с ним было неловко лежать. Впервые я в таком положении рядом с посторонним мужчиной. Но не слушаться его было невозможно.

Он не просил, он приказывал командным голосом.

Ах, да!

Он же военный. Привык.

– Не вставать! – он погрозил мне пальцем. – Как будет готово, я тебя позову, ладно?

Я хлопнула ресницами.

Нет, я не верю.

Я лежу, а на кухне кто-то вместо меня готовит еду. Кто-то, ха! Не кто-то, а мужчина!

Разве такое вообще может происходить?

Мир сошел с ума? Или это я сошла с ума?

Я крепко зажмурилась. Ущипнула себя за предплечье и даже сама взвизгнула от боли.

Нет. Не сплю.

Все осталось на своих местах. Светлая просторная спальня. Кровать, застеленная шоколадного цвета покрывалом, на которой я лежала. Люстра из трех отдельных лампочек на шнурах под потолком.

Пейзаж на стене напротив.

Хотя нет, это не пейзаж.

Я внимательно всмотрелась в картину. Это сцена военной баталии. Просто участники ее скрыты среди холмов. Тихая битва, но жестокая. И реалистичная очень. Почти как настоящее фото. Ну, логично. Не букеты же ему вешать на стены.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я чуть повернула голову к окну.

Красивые шторы. Тяжелые, из дорогой ткани. Только... Я присмотрелась. Проглажены плохо. Дома бы меня за такое уж точно отчитали. Муж не терпел никакой небрежности. Подмечал любые недостатки.

Хотя зачем было стараться, к нам никто никогда не приходил в гости?

Это же стол, растраты.

Сеня считал любую копейку. Даже мою зарплату забирал, каждый день выдавая мне на проезд в общественном транспорте. А после покупки продуктов проверял чеки.

Я закусила губу.

Зажмурилась снова. Это плохо. Это очень плохо, что я сравниваю своего мужа и Романа. Это недостойно. Так приличные жены не делают.

С кухни донеслась легкая танцевальная музыка. Зашумела вода из крана.

Музыка...

Достаточно тихая, но веселая. Я могла слушать такую только в наушниках по дороге на работу. Дома включать можно было только что-то спокойное и умиротворенное и то редко.

Чтобы не беспокоить Сеню.

– Заяц, тебе тут звонят, по ходу, – Роман вошел в спальню, держа мой телефон двумя пальцами. Почти ногтями.

С ладони у него стекали капли воды.

– Ой! Спасибо! – я подскочила от неожиданности.

– Если твой удод будет звонить, клади трубку сразу. Или мне дай, поняла?

– Ага, – я глянула на дисплей. – Нет, это не он. Вообще номер незнакомый.

Роман кивнул и снова ушел на кухню.

А я укусила большой палец на руке. Зачем я соврала? Не хотела очередного скандала?

Звонил действительно не Сеня. Звонила его мамаша, моя свекровь. Я ее номер наизусть помнила, хоть он у меня и не был сохранен.

И что делать?

Ответить?

Вряд ли она звонит спросить как у меня дела и обсудить погоду. Она же еще хуже, чем ее сын. Еще хуже мне нервы трепала всегда. Но хоть не била.

И на том спасибо.

Ладно...

– Алло? – я смахнула бегунок. Я просто послушаю. А если что – сразу положу трубку.

– Тебя где носит, прошмандовка? – она закричала сразу. Здороваться у нее вообще не было привычки. – Немедленно возвращайся домой, слышишь?

– Я, – я сглотнула сухим горлом. – Я не могу вернуться.

– Ах, так? Тогда собирайся в тюрьму, шалава! Я на тебя заявление напишу! Ты мои сережки украла в прошлом году? Украла! Я так и напишу, что ты воровка!

– Вы же мне их сами отдали, – я сжалась от испуга. – Вы же...

– А кто докажет? Кому в полиции поверят, мне или тебе? Не вернешься, мы оба с Сенечкой против тебя показания дадим! Времени тебе час, поняла меня? Иначе поедешь по этапу в сером платочке! Тварь такая!

Я медленно опустила руку с пикающим телефоном.

Она напишет. И Сеня все подтвердит. Только чтобы мне нагадить – подтвердит.

Я ей верила.

Глава 8. Светлана

Я вышла на кухню, где вовсю орудовал Роман. Улыбка родилась сама по себе, бесконтрольно.

Музыка.

Большой сильный человек пританцовывал со столовой ложкой в руке, которая казалась чайной в его пальцах. Просто получал удовольствие от того, что делал.

Мне бы так...

– Зачем встала?

– Я, – мне стало страшно говорить. – Можно я выйду из дома?

– Погулять?

– Угу, – врать в открытую было очень сложно.

– Уверена? – Роман вопросительно поднял бровь.

Не поверил!

Ну, конечно не поверил! Да и я бы не поверила. Кто идет гулять через полчаса после рыданий в ванной? Ни одна нормальная женщина так не сделает.

Только есть один нюанс.

Я себя нормальной уже давно и не считала. Как и свою жизнь.

– Да, – я отвела взгляд.

Стыдно ему врать. Человек столько добра для меня сделал. Из кожи лезет, чтобы помочь. Вытащить из болота. Но меня засасывает все равно.

Зачем ему такая врунья, как я?

Но если обвинят меня еще и в воровстве, то зачем ему воровка? Он вон какой... Мужественный, красивый, успешный офицер. И друзья у него хорошие, сразу же на помощь пришли. Зачем такому репутацию пятнать связью с подобной мне женщиной?

Но и сидеть тут рядом с ним я тоже не могу.

Какая разница, как выглядит твоя клетка? Прутья они прутья и есть.

– Иди, – Роман пожал плечами. – Подыши. Только недолго, ладно? Готово будет через минут пятнадцать уже.

Я своим ушам не поверила.

Серьезно?

Я могу выйти?

– Спасибо! – выдохнула я.

Выражение лица у него было непередаваемое. Как будто он не понимал, за что благодарю. Густые брови сломались, встали домиком на лбу от вопроса.

Но объяснять я не хотела.

Не поймет, наверное.

Девчонки на прежней работе тоже не понимали, почему я каждый день возвращалась к мужу. Я же его ненавидела. И продолжаю ненавидеть.

Я подхватила сумочку в прихожей.

Натянула обувь.

Ненавижу, да. Но снова иду домой. А Роман... Надеюсь, он меня простит. И махнет рукой на глупую придурочную женщину.

Я выскочила в подъезд.

Нервно потыкала в кнопку вызова лифта. Да давай же скорее! У меня всего час! Я не хочу в тюрьму!

Еще в лифте я нашла номер телефона такси.

На автобусе точно не успею. На метро... Я не знаю, где здесь метро! И бежать все равно придется потом прилично до дома. Пусть лучше выслушаю за последние потраченные триста рублей, но успею доехать. Терять мне все равно нечего уже.

Скандал в любом случае будет.

Оставалось двадцать пять минут из выделенного мне часа. Я забежала в собственный подъезд, который давно изучила до последней трещины на стенах. Поднялась на свою площадку.

И остановилась.

Покосилась на соседнюю дверь, из-за которой ко мне пришло неожиданное спасение. Сейчас за ней не было уже никого. Никто не придет.

Дура!

Что я делаю?

Зачем я это делаю? Можно же было рассказать все Роману. Он бы, наверняка, придумал, что можно сделать.

А может и нет...

То, что Сеня и его мамаша изобретательны в своих пакостях я знала точно. А вот насколько простирается готовность Романа помогать – нет. Да и не оказалась бы плата за эту помощь слишком высока.

Расплачиваться чем?

Собственным телом? Из забитой жены стать шлюхой для другого мужика?

А в чем выгода-то?

По мне так разницы никакой.

Я достала ключи от квартиры. Замок знакомо щелкнул и дверь приоткрылась. Я с замиранием сердца ступила внутрь, в привычную темень прихожей.

Кожа на запястьях начала зудеть.

Синяки как будто были живыми. Уже предвкушали, что скоро появятся новые собратья. То, что Сеня меня изобьет, было очевидно.

Может, при матери не станет, но ведь она уедет...

– Ааа, явилась тваринка! – свекровь сразу же выскочила на звук. – Иди, Семен, полюбуйся! Приползла твоя шваль! А я ведь говорила, чтоб ты на ней не женился! Скотина безродная!

Я сжалась.

Кое-как расстегнула замок на сумке и достала те самые сережки.

– Вот, – я протянула их на раскрытой ладони. – Вы хотели свои серьги. Забирайте. Мне от вас ничего не нужно, я не воровка.

– Да начерта мне эта бижутерия! – свекровь ударила меня по руке.

Два небольших гвоздика, которые я сняла еще в такси, подлетели и укатились куда-то в полумрак.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты где была, Светка? – на пороге кухни появился муж. – Где шлялась, я тебя спрашиваю?

– Где, где! На блядках! – язвительно выкрикнула свекровь. – Ты же сам сказал, что ее мужик какой-то забрал!

– Я тебя спрашиваю! – Сеня пошел на меня.

А я впервые в жизни посмотрела на него прямо.

Не так, как обычно. Ведь обычно я взгляд боялась поднять. А сейчас...

Нестарый он еще. Но настолько запустил себя, что выглядит на добрых десять лет старше. Редкая щетина на обоих двух подбородках. Опухший нос. На скуле наливался огромный синяк, который ему оставили, видимо, друзья Романа.

Чувство гадкой, но такой нужной мне сейчас радости, плеснулось в душе. Хоть кто-то смог ему ответить. Хоть кто-то тоже сделал ему больно.

Я опустила взгляд.

Заплывшая жиром безволосая грудь в вырезе майки. По-моему той же самой, в которой его забрали друзья Романа.

Он даже не переоделся.

Господи, как я могла раньше не видеть, с кем я живу? Кого я так сильно боюсь?

Он же мерзкий до рвотных позывов.

Не зря после каждой нашей суетливой близости меня тошнило. Одно хорошо, хотел он меня нечасто. Ежевечернее пиво ему заменяло внимание жены.

– Я тебя спрашиваю, Света! Где ты таскалась? – привычные визгливые нотки в его голосе набирали обороты.

Я не знала, что сказать.

Одно понимала, пришла я зря. Убьет. Вот теперь точно убьет. Не пожалеет. Будет мстить подло за свое унижение.

– С соседом спуталась, значит? – выдохнул мне в лицо муж. – Проститутка!

Звонкая пощечина отбросила меня спиной к стене.

Глава 9. Светлана

Шею дернуло вбок.

Губы обожгло соленой кровью. Я медленно сползла по стене, как тряпичная кукла. Теряя равновесие и остатки хлипкой гордости.

Перед глазами потемнело.

В ушах стоял звон, и я, не помня себя, слышала только отголоски:

– Блядина! Проститутка! С ним шляешься, да?! – Сеня навис надо мной, тяжело дыша, как запыхавшийся зверь.

Где-то там, в стороне, визжала свекровь:

– Еще ей выдай, сынок! Чтоб знала, как семью позорить!

Я инстинктивно подняла руки, закрывая лицо. Но было уже поздно.

Муж влепил мне кулаком в бок. Я даже не вскрикнула. Потому что боль переносить уже научилась. Да и страх давил сильнее всегда. Страх получить еще больше.

А потом...

Время как будто замедлилось. Я осознала. Вспомнила.

Люди – это звери.

Так всегда говорила директриса в детдоме, где я росла. Но смысл этих слов я поняла только сейчас.

Он же действительно зверь. Если я ничего не сделаю – он меня убьет. Накажут его потом или нет, мне будет безразлично. Из могилы вряд ли можно будет что-то исправить.

Тело словно само выстрелило вперед. Включилась защитная реакция, которой давно уже не было. Очень давно.

Ложку для обуви пальцы нащупали сами. Она всегда висела сбоку нашей маленькой прихожей. Там же была и сейчас. Тяжелая, большая. Любые другие Сеня с легкостью гнул своими пятками.

Я не раздумывала.

Просто ударила.

По лицу. Так учили в детдоме мальчишки. Бей в лицо и со всей силы. Чтобы не встал и не ответил.

И сразу же испугалась жуткого хруста кости.

Я что, сломала ему челюсть?

– Ах, ты, сука! – заорала свекровь с безопасного расстояния.

Сам Семен ничего не мог сказать. Завизжал как поросенок, обхватил лицо ладонями и отшатнулся от меня. Налетел спиной на комод из гарнитура, почти завалился на него боком.

Из-под его пальцев показались красные капельки крови.

О, Боже!

Я разбила ему лицо...

– На кого руку подняла?! На мужа?! Шалава!! Блядь проклятая, в тюрьму пойдёшь! – орала свекровь.

Я уже не слышала ее.

Ничего, кроме собственного пульса в ушах не слышала. Бежать. Бежать! Скорее бежать отсюда!

Я сделала все, что могла сейчас.

Не зажалась в комок. Не стала терпеть, молчать и ждать, пока он будет меня избивать. Но на большее я не способна. У меня нет на это сил.

Дверь послушно открылась и выпустила меня в подъезд.

Пару раз ударившись локтем о перила, я летела вниз. Перепрыгивала сразу через три ступеньки. Скоре. Скорее. Скорее.

Скорее из этого ада.

Туда, на улицу. На воздух. На свободу.

Легкие как будто закололо иголочками. Паника внутри гнала меня бегом. Я даже не успевала замечать, куда бегу. Просто перебирала ногами, даже зеленого сигнала не дождалась на светофоре. Бросилась вперед, лавируя под возмущенные гудки машин.

Куда мне?

Не знаю!

Главное – подальше от этого ужасного дома. Все. Я больше не могу. Лучше ночевать под мостом без денег и документов.

Выдохлась я в каком-то сквере.

Обессилела резко. Как будто ниточку из меня выдернули. Накатила боль. Заболели ребра, куда попал кулак мужа. Заболели ноги от непривычного бега.

На ближайшую скамейку я просто рухнула.

Откинулась на спинку со стоном. А потом закрыла глаза. Просто посижу. Мне надо полчасика. Просто полчаса тишины и спокойствия. Без всяких внешних угроз.

Что делать дальше, я буду думать потом.

Язык во рту распух после бега. Хотелось пить, но встать и дойти хоть до какого-нибудь ларька с напитками сил не было. Ничего, перетерплю.

Всю жизнь терплю.

То одно, то другое.

Накатила дикая жалость к себе. Такая жгучая, что слезы вспухли под веками. И просто потекли. Без рыданий и прочего. Тихая слабенькая истерика.

Я – сирота.

Муж – урод.

Даже человек, который пообещал спасение – делает это только ради своих целей. Каким бы он хорошим не был, я в розовых пони, причиняющих добро безоплатно, уже не верю.

Всякой помощи есть своя цена.

А мне нечем платить. Я закончилась.

Я громко зашмыгала носом. Ну, вот. Уже и нос потек. Я достала из сумки скомканный платочек. Высморкалась от души и запихнула его обратно. Разгоряченное тело стало охватывать холодом.

Вечер уже.

Надо что-то думать. Про ночевать под мостом я, конечно, погорячилась. Я боюсь оставаться одна на ночь в городе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я разблокировала телефон.

На карточке нет даже тысячи рублей. В списке контактов – ни одного человека, к которому можно обратиться за помощью. Да их всего там около двадцати человек. Сеня методично заставлял меня избавляться от любых знакомых.

Вот и доизбавлялась.

Я закусила губу. И сразу же зашипела от боли.

Разбил же!

Во рту снова появился железистый привкус. Опять кровь. Я легонечко ощупала губу языком. Ну, точно. Распухла. Несильно, но кусать ее сейчас точно не стоит.

В круглом зеркальце отразилось измученное лицо.

И новый синяк от пощечины. Он только еще наливался, но я уже чувствовала тяжесть под кожей.

Н-да... На что только Роман умудрился повестись? Я же выгляжу как моль бледная. Даже волосы стали какими-то блеклыми. А когда-то в детстве, нянечки в детдоме звали меня Огоньком.

Потух огонек.

Я вздохнула и убрала зеркало.

Какая разница, на что он обратил внимание?

Лучше бы ни на что не обращал. Шел себе мимо, жил своей жизнью. А я... Я снова прикусила губу. Замычала мучительно от боли и понимания.

Это он!

Он во всем виноват!

Конечно!

Мне же хватило всего половины дня рядом с ним, чтобы узнать, каково это, когда на тебя не давят и не унижают.

Я со стоном уронила голову в ладони. Оперлась локтями в собственные колени и замерла.

Какой кошмар.

Как мне теперь жить с этим знанием? У меня ведь такой жизни и не было никогда.

Нет, я ему благодарна. Очень. Если бы не эти полдня, я бы сейчас валялась избитая на полу собственной квартиры. И не факт, что живая и без серьезных последствий для здоровья.

Я отвернулась от идущего мимо прохожего.

Спрятала зареванное лицо.

– Здравствуйте, Светлана. Вы простите, я запутался что-то. Вам приказано спасение причинять. Можно приступать уже?

Глава 10

Неделю у меня будет полы в спортзале драить!

Ха!

С какого хера неделю? Месяц!

Р-раздолбай! Лейтенант, блядь! Офицер, мать его, спецподразделения! Как с ним в командировки ездить? За женщиной уследить не мог, топотун безногий.

Такой личный состав угробит на задании и что?

– Товарищ майор, я не успел! – передразнил я голос подчиненного. – Спать ты у меня успевать не будешь, салага!

Я хлопнул дверью машины так, что кузов покачнулся.

Бесит нахуй все!

Веду себя как придурок. За бабой по городу гоняюсь, которой нахер это все не вперлось. Может, Ворон прав?

Может, мне просто в зал сгонять?

Измолотить грушу, кулаки сбить в кровь, пар выпустить. А потом завалиться в бар с ребятами и снять цыпочку на ночь? Покувыркаться до одури, высушить яйца до упора.

В конце сквера показалась тоненькая фигурка Светланы и стоящий рядом, как глыба, лейтенант.

Да нахуй мне те цыпы!

Мой маленький зайчик плакала. Вытянув шею, медленно мотала головой из стороны в сторону, прося не подходить.

Да щас, блядь!

Ага!

– Товарищ майор, – заикнулся Дмитрий.

– Все потом, лейтенант! – я сгреб Свету в охапку.

Через сопротивление. Там силы-то, Господи... Птенец.

Через тихий всхлип.

Который стал вдруг громче.

Я посмотрел на лейтеху. Мотнул головой, чтобы он скрылся из поля зрения. Парень сообразил. По привычке хотел козырнуть, но опомнился, что одет по гражданке.

И просто пошел по аллее прочь.

А я зарылся лицом в волосы своей дурной беглянки. Выдохнул с силой, чтобы сбросить напряжение. Никакой злости уже не было. Ни на кого.

Она как валерьянка на меня действует.

И схожу с ума я как кот, когда она рядом.

– Ты замерзла, – я обхватил ее плечики ладонями. Кожа была прохладной. – Поехали, заяц. Тебя надо согреть.

– Роман, я, – она глотала слезы и в глаза не смотрела.

– Тшш. Сделала и сделала. Значит, тебе так надо было. На меня посмотри, – я подхватил ее подбородок пальцами.

Задумался, вспоминая.

У нас по кодексу за особо тяжкий вред здоровью дают столько же, сколько за убийство? Или поменьше?

Мне для этого урода ничего не жалко, честно.

Ни первого, ни второго.

Ее синяки я прощать не готов.

– Не смотрите, – она выдернула голову и опять отвернулась.

– Хочешь, я его размажу? – грудак распирало огнем и выдохнуть я его никак не мог.

– Нет.

– Почему? Он же сделал тебе больно.

– Я ему, – Света вдруг улыбнулась уголками губ. – Тоже.

– Серьезно?!

– Ну, да, – она робко посмотрела на меня. – Взяла рожок для обуви и...

– Красотка моя! – я не удержался.

Обхватил ее лицо ладонями так, чтобы не задеть будущий синяк. И громко, сочно поцеловал.

Какая женщина!

Я из нее достану ее натуру буйную. Пусть на мне тренируется даже, от этого только секс горячее будет.

Скулы вдруг свело.

Поскорей бы. А то ходить вечно со стоячим хером так себе удовольствие. Баня с мужиками пока на паузе точно. Как я им это объяснить должен?

Света ахнула. Прикрыла губы ладошкой.

Покраснела как девчонка.

– Поехали. Щас кое-куда заедем и потом в ресторан. Надо уже поужинать, в конце-то концов, – я подхватил ее на руки. Нормально. Привыкнет.

– Роман! – она испугалась в стотысячный раз. – Я сама!

– Сама ты уже добегалась. Сиди и помалкивай. Мне, может, в кайф?

А мне ведь в кайф реально. По-другому-то она к себе прикоснуться не дает. Хоть так пощупать немножко сладенькую попку.

Упругую. Округлую.

Такую, что хотелось пальцами размять каждую мышцу. Растянуть немного, захватывая всей горстью. Посмотреть, как розовеет нежная кожа.

Так, спокойно. Лежать!

Лежать, я сказал!

Член на мысленные приказы не реагировал. Ему надо. Мне тоже. Но мы теперь долгосрочные инвесторы. Надо подождать. Будет свои дивиденды взращивать аккуратненько.

Я глянул на притихшую Светлану.

Нет, ну просто шик.

И послушная!

Сказал молчать – молчит. Не дергается. Идеально же?

– Отвечай коротко и по существу: какая кухня предпочтительна для ужина? Японская, русская, итальянская?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Света смотрела на меня круглыми как у совенка глазами.

– Ну, что ты любишь больше? Куда ты обычно ходишь?

– Никуда.

Я спокоен.

Я спокоен, млять!

Будем искать плюсы в ее бывшем дефективном замужестве. Психологи же так вроде рекомендуют? Вот.

Досталась мне женщина опытная.

С бытом ознакомленная под роспись в ЗАГСе. Но при этом совершенно не избалованная самыми обычными ништяками. Зубами я все-таки скрипнул от злости.

Вот урод.

Я даже спрашивать у нее не буду про радости ее прошлой жизни.

Их не было по ходу вообще.

Зато теперь будут. Много. Буду причинять их со всей неудержимостью и безжалостностью военного офицера.

Света молчала.

Пока я ее усаживал в машину. Пока ехали. Пока я проезжал в большие металлические ворота. Пока парковался у неприметной двери позади основного здания.

– Иди ко мне, – я подхватил ее с сиденья и поставил на тротуар.

Она уже не сопротивлялась.

Покорно подняла взгляд, когда я опять обхватил ее подбородок. Заглянула в душу своими глазищами лучистыми. Я склонился совсем немного.

Просто чтобы коснуться ее губ.

Легко. Почти невесомо. Чтобы не испугать. Просто чтобы привыкала ко мне. К моим прикосновениям. К поцелуям. Потому что мне хочется всего и сразу. Желательно вот прям сейчас.

Можно даже в машине на общественной парковке.

Доза адреналинчика никогда не помешает.

– Не зови меня на «вы», ладно?

– Ладно, – я проглотил ее тихий выдох.

– Умница. Идем.

Я взял ее за ладошку и повел за собой.

Есть у меня тут корешок. Сделает все по красоте. Пусть сама Светик против. Я знаю, что так будет лучше.

– Роман, а где мы?

– Здесь, Светик, мы начнем писать твою свободу. Заходи!

Я распахнул перед ней дверь.

Глава 11

– Здравия желаю, товарищ капитан! – я толкнул дверь дежурного травматолога перед собой.

Зашел, затягивая за собой и Свету.

– Здорово, – Тарас поднял голову и сразу же опустил, не переставая что-то писать. – Нечасто ты сюда заглядываешь. Все нормально?

– Не совсем.

Я сел на кушетку у стены. А вот Свету пришлось сажать почти силой. Она опять вся скукожилась. Испугалась незнакомого места. Да и самого дока можно было испугаться.

Он хоть и в белом халате, но его циничная морда кого хочешь может отпугнуть.

Ладошку ее я так и не отпустил.

Принялся поглаживать ее пальцами, чтобы хоть как-то успокоить. То, что я задумал, ей точно не понравится.

– Тебя помяли что ли?

Дежурный травматолог военного госпиталя, а по совместительству врач нашей боевой группы, капитан Тарас Шишев отложил ручку.

– Я мельком видел, что мужики в мессенджере писали, что ты к синячкам в обезьянник залетел.

– Я в норме, – мотнул я головой. – Зайца моего посмотри. И побои снять бы.

– Роман! – Света попыталась подскочить.

Ага.

Дошло.

– Сиди! – с нажимом приказал я. – Так надо, Света.

– Так, – Тарас встал. Взял пару стерильных перчаток и стал натягивать. – Светлана, да? Очень приятно. Ну-ка, покажите.

Привычными, отработанными движениями он обхватил лицо моего зайчика.

Покрутил туда-сюда.

Рассмотрел, что-то похмыкал. Надавил большим пальцем на ее скулу так, что она дернулась от боли. Но не издала ни писка.

А вот меня как будто кипятком облили.

Аж боком повело. Перенести прикосновения к ней любого мужика я не мог. Даже проверенного временем и смертью друга.

Аккуратнее, блядь!

Я ее себе забрал не для того, чтобы ей продолжали делать больно.

– Док, ты...

– Спокойно, Граф, – он на меня даже не взглянул. – Когда я тебе в последний раз пулю из плеча доставал, ты молчал. А тут что?

– То я! А тут девушка, – у меня даже испарина на лбу выступила.

– Девушка у тебя отличная. Боец! Так, и на шее у бойца еще синяки имеются. Но уже не такие свежие. Светлана, руки покажите, – Тарас провел пальцами по ее запястьям, потом выпрямился и стащил перчатки с рук. – Я так понимаю, бытовое насилие? Не похожи вы, Светлана, на драчунью и хулиганку, уж простите.

Она опустила взгляд.

Покраснела медленно и еле заметно кивнула.

– Муж? – безжалостно добивал ее вопросами Тарас.

– Док!

– Что, док? Вам справка нужна? А мне нужны данные для ее выписки, – отрезал он. – Граф, ты прости. Но я не могу просто на отъебись сделать. Я должен собрать анамнез. В том числе и со слов пациента. Тебе же явно не просто так заключение нужно? Все должно быть как положено. Так что, Светлана?

– Муж, – прошептала она тихо.

– Ясненько. И я так, понимаю, бил он вас регулярно? Гематомы разной степени зрелости.

Светик снова легонько кивнула.

У меня душа не вынесла. Я сгреб ее в охапку, прижал к себе, закрывая. Для нее этот разговор и этот осмотр позор, я понимаю. Она столько лет скрывала изнанку своей жизни. А я теперь ее вытаскиваю наружу нарочно.

Да еще и показываю людям.

Но так, блядь, надо!

– Диктуйте. Фамилия, имя, отчество, дата рождения, место жительства, – Тарас сел за стол и взял чистый бланк.

Быстро все записал, набросал что-то от себя и тиснул печати сверху и снизу.

– С этим можно в полицию, – он протянул мне документ. – Можно использовать в качестве доказательства при разводе. Расторжение брака это не ускорит, но поможет, если разводиться через суд.

– Спасибо, док! – я протянул ему ладонь.

– Да не за что, – он устало вздохнул и пожал ее. – Хотел тебя в бар позвать в субботу, но вижу, ты занят.

– Нет. Зови. Мы в субботу не заняты. Да, заяц?

Света растерялась от моего вопроса.

Явно не ожидала, что я захочу позвать ее с собой. И тем более, не ожидала, что я буду спрашивать ее мнения об этом.

– Ну... Да.

– Хорошо, – улыбнулся Тарас. – Тогда я наберу тебя ближе к выходным, Граф?

– Да, давай.

Мы попрощались и вышли.

Н-дэ...

Я слишком хорошо знал своего сослуживца, чтобы понять, что ничего хорошего он не видел в нашей встрече. Что ж, ожидаемо. Реакция Ворона на Свету тоже была показательной.

В то, что я могу захотеть себе женщину с такими проблемами, я бы и сам раньше не поверил. ПТСР бывает не только у боевых военных.

А теперь вот верю!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чувствую.

Но с братанами придется устроить разговор. Чтобы нахрен сразу прекратить все их домыслы и обозначить свою позицию. Одобрения я не ищу. Даже несмотря на то, что мы друзья до мозга костей и пригоршней вместе пойманных пуль в командировках.

Света – это мое.

– Заяц, – я взял ее ладошку, как только мы сели в машину. – Извини, что не сказал сразу. Но осмотр надо было сделать, ты должна понять.

– Зачем? – она покусывала губку и на меня не смотрела.

– Чтобы развести вас быстрее. Я не хочу, чтобы тебя связывало с этим уродом хоть что-то.

Светлана промолчала.

Пальцы ее в моей руке были холодными. Какими-то безжизненными. И это убивало сильнее всего.

Слова могут ничего не значить.

А вот реакции тела всегда честны. Особенно у женщин. Их эмоции не позволяют им управлять телом так, чтобы можно было поверить.

Света внутри почти умирала.

А я не понимал, как вернуть ее к жизни. Если бы можно было просто приказать и все! Но, увы...

Она не солдат.

Блядь, как сложно с этими женщинами!

Мне захотелось от души выматериться. А еще лучше, замахнуть стопку водки, чтобы мозги прочистить.

– Если я разведусь, – она нервно вытянула свою руку из моей. – Если я стану свободной женщиной, что это будет значить?

– Я тебе в уши ссать не буду. Я прямой как шпала и врать не люблю. Но позицию свою обозначу. Ты мне нравишься. И я хочу, чтобы ты стала моей. Что мне придется сделать на этом пути – не так важно. Я своего всегда добиваюсь.

– А если я... Если я этого не захочу? – она осмелилась поднять на меня взгляд. Еще затравленный, но уже упрямый.

– А мы проверим, заяц, – я довольно ухмыльнулся. – На практике проверим. И начнем мы прямо сейчас.

– Что начнем?!

Я только хищно улыбнулся в ответ. О, мой зайчик, нас с тобой ждет обширная программа! Тебе понравится. Потом...

Глава 12

Наблюдать за ней было забавно.

Светлана так искренне меня боялась. Таким взглядом смотрела! Как будто я, злобный здоровяк, наброшусь на нее и начну грязно принуждать ко всяким развратностям.

Прямо вот так, на ходу, пока до дома едем.

Нет, я бы не против, зуб даю.

А потом-то что?

– Идем. Все должны уже привезти, – я снял ее с подножки джипа.

– Что привезти? – она даже вскинулась.

– Не переживай. Фаллоимитаторов среди доставки нет. Во всяком случае, я не заказывал точно. Если только бонусом положили.

Господи, прости меня, я нагрешил.

Лишь бы в обморок не упала, честное слово.

Ну, а как по-другому? Как-то надо ее вытряхивать из этого состояния запуганной лани. Она ж девчонка-огонь! Что по внешности, что по натуре. Если правда своему бывшему лопаткой для обуви по морде надавала, то это первый звоночек.

Шагаем в верном направлении.

Строем!

– Это что? – возле двери квартиры стояли несколько бумажных пакетов.

– Это доставка до двери, – я открыл и подхватил их.

– А...

Я подтолкнул ее вперед.

Жрать хочу, аж в желудке все чешется. Я же не девочка пятидесяти килограмм, во мне почти сотня.

И эту сотню желательно кормить регулярно, сытно и вкусно.

– Давай, мой лапки, я щас тут все устрою.

– Роман, что происходит? – она уперлась и в ванную покорно уже не пошла.

– Да ужинать мы будем, зай, – сдался я. Посмотрел на нее задумчиво. – Хватит ссать всего на свете. Я ж сказал, что не обижу. Расслабься.

Она тискала пальцами пуговицу на кофточке.

Ловила малейшие эмоции на моем лице. Силилась понять, обманываю или нет. Но отступила. Сняла обувь и пошла в ванную.

Вот и ладушки.

Я всполоснул руки на кухне.

Разложил все из пакетов по тарелкам. Спасибо маме Ворона, хоть подсказала, что одна тарелка и одна кастрюля это мало. Раз уж я решил обзавестись собственной квартирой, то и упаковывать ее надо по-человечески.

Хотя, мне хватало.

Главное – рюмок шесть! На всю группу, когда собирались с мужиками.

– Ого, – Света вошла на кухню и округлила глаза. – А зачем так много?

– Мы сейчас будем с тобой опыт устраивать, – я показал ей на стул напротив. – Тут четыре заказа из четырех разных ресторанов. Разная кухня. Раз ты не определилась, какую больше любишь, мы будем вычислять это опытным путем.

– Роман, не стоило... Так тратиться, – Света отвела взгляд. – Это же очень дорого.

Охренеть!

Мне сейчас будут пояснять за бюджет?

– Давай так, – я сел и оперся локтем о стол. – Еще раз. Ты будешь жить здесь. Столько, сколько тебе понадобится. Вопрос бабок тебя волновать вообще не должен. Я зарабатываю столько, что могу позволить себе многое. А теперь и тебе тоже. Поэтому, чтобы я больше не слышал таких заявлений, понятно? Я предлагаю, ты соглашаешься. Или отказываешься, если тебе не хочется. Только в этом случае, а не потому что тебе моих денег жалко. Это понятно?

– Это ненормально, – тихо сказала она.

– Да похуй мне, нормально или нет. Я так хочу. Садись и бери вилку.

Светик села.

Сжала вилку подрагивающими пальцами.

– Давай. Я хер знает, как тут что называется. Давай пробовать. И ты мне будешь говорить, что вкусно, а что нет для тебя.

– Зачем?

– Я хочу знать, что ты любишь. Я хочу знать про тебя все.

Ее пальчики задрожали еще больше. Легкий румянец окрасил щеки. Ну, милота.

Бляха муха, а как мы с ней трахаться-то будем?

До меня почему-то только сейчас дошло, что если она от малейшего намека так смущается, то что она в постели вытворяет? Рыдать не начнет случайно? У меня же травма моральная будет, блядь.

А если я потом перед каждым выстрелом буду думать о маме того, кто у меня в прицеле?

Как натягивать девчонку, которая слезами умывается?

Так! Хуевая тема, товарищ майор!

Будем решать проблемы по мере их поступления!

– Я попробую вначале это, – вдруг решилась она и ткнула в какую-то фигню из риса с креветками.

– Давай, – сам я взял бараньи ребрышки из грузинского ресторанчика. Рисовая каша выглядела аппетитно, но мясо я больше уважаю.

Света медленно прожевала.

Проглотила.

– Ну, как?

– Вкусно, – она улыбнулась. – Очень вкусно.

– Ставим каше плюсик. Давай дальше.

Игра в дегустаторов ей зашла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я показал, как нужно разбалтывать яйцо на хачапури. Разорвал руками вторую порцию ребер. Тихонько ржал, пока она недоверчиво разглядывала сырую рыбу в сашими на предмет червячков.

Но уже минут через пятнадцать закатила глаза.

– Все, я больше не могу! Завтра живот расстроится из-за такой смеси продуктов.

– В квартире два туалета. Не проблема. Будем перекрикиваться, если что.

Она тихо засмеялась.

Во-от. На сытый желудок и веселее гораздо. Точно говорят, что в нервную женщину надо едой кидаться, они потом успокаиваются.

Это я запомню.

Я достал из бара в холодильнике бутылку вина. Блядь, бокалы у меня только коньячные. Ну да ладно, и так сойдет.

– Я не пью, – замотала головой Света, когда я поставил перед ней напиток.

– Я тоже. Но после вкусного ужина пару глотков можно. Хочешь?

Она намек поняла.

И задумалась.

Все правильно. Мы же учимся хотеть. Сами решаем, подходит нам что-то или нет. И отказываемся, если именно нам этого не надо.

– Нет, я не буду.

– Молодец, – я подхватил оба бокала и перевернул их над раковиной. Виноградная кровь выплеснулась в слив.

– Жалко же, – Света покачала головой на мои действия.

– Ну, коньяк я бы выливать не стал, – хохотнул я.

– Я уберу со стола, – подскочила она со стула.

– Если хочешь.

Она засуетилась.

А я нахмурился. Жопой чую, какая-то срань в ее голове опять нездоровая возникла. Вот прям чу-ую...

– Так, стой, – я поймал ее за талию.

Зажал возле раковины, оперся об нее по бокам от стройного тела. Света замерла с тарелкой в руках. Выставила ее между нами, как щит.

Зайчишка-трусишка...

Я такие тарелки могу об голову бить, если что. Напугала, блин.

– Что опять? – я гипнотизировал ее взглядом.

– Что?

– Что в твоей голове? Чего опять испугалась? Нормально же все было.

– Я, – она вильнула взглядом. А потом резко выдохнула. – Роман, я скажу. Потому что с моей стороны так будет честно, ладно?

– Жги.

– Все, что вы для меня делаете, это нелогично, – она говорила быстро. Будто боялась, что высказать все до конца духу не хватит. – Спасибо вам за это. Вы мне помогаете. Но я не понимаю. Я же не дура. Чудес не бывает. Вы очень красивый мужчина. Сильный и состоятельный. Но я – не такая. Я в вашу постель не лягу в качестве благодарности. И я верю, что вы не станете меня принуждать к этому.

Она сжала зубы.

Сцепила их, с отчаянием глядя мне в глаза. Замерла, ожидая моего ответа.

– А если стану? Что ты будешь делать?

Глава 13. Светлана

Я растерянно оглядела недра холодильника.

С ума сойти.

Он вчера не только ужин из ресторана заказывал. Он еще и продуктами забил все. Я достала вакуумную упаковку с рыбой. Повертела в руках.

И очень хорошими продуктами.

Я, конечно, никогда не узнаю, сколько Роман зарабатывает, но то, что более, чем достаточно – очевидно.

Такой наборчик еды стоит явно не меньше тысяч пятнадцати.

А может и больше.

Так, Светик, все! И хватит думать. Ты умница, ты проснулась пораньше, чтобы приготовить завтрак. На двоих, да.

Потому что Роман оказался нормальным.

Ну, как нормальным. Довел меня до трясучки сначала своими вопросами. А потом ушел в свою комнату, бросив, что женщин не насилует. Потом я еле заставила себя сходить в душ в чужой квартире. И полночи лежала на кровати в той комнате, где он меня укладывал отдыхать днем.

Просто смотрела в потолок, вдыхая аромат туалетной воды с его футболки.

Надеюсь, он меня не съест за нее.

Висела она в ванной на полотенцесушителе. Я и взяла.

Свою же я испортила. На нее попали брызги крови из разбитой губы, пока я убегала от мужа. И надеть мне теперь нечего. Придется походить пока так. Но я потом обязательно все верну!

Я достала остатки нашего ужина.

Нарезала свежих овощей, разложила на тарелках. Погуглила в интернете инструкцию для кофемашины и кое-как разобралась с ней. Пусть он спит пока. А я попью кофе, подожду его.

Хотя бы так извиниться за свое поведение и обман.

Он же вчера меня искал!

Беспокоился. Даже своего сослуживца привлек к моим поискам. И хорошо, если только одного.

Я подошла к окну. Посмотрела вниз, на улицу. Медленно раскатила по языку маленький глоток крепкого к кофе с молоком.

Вкусно.

Ароматно.

Бодрит. И даже заставляет лучше соображать. Я дура. Я знаю. Я вчера такую ерунду сотворила. Но впервые в жизни совершенно не жалею об этом. Если бы я вчера не увидела то, что я увидела. Не услышала тех слов, что мне сказали муж и свекровь. Не дала им отпор – я бы так и страдала от чувства вины.

Считала бы себя испорченной.

Плохой женой. Плохой, падшей женщиной. А я – не такая.

Я допила кофе. Посидела на стуле за столом. Помыла свою чашку. Убрала в холодильник обратно нарезанные овощи. Чего он так долго спит?

Он же военный!

Они должны рано просыпаться. Наверное. Я так думаю. Хотя, он в отпуске, похоже. Но все равно. Привычку не искоренишь.

Я нервно похлопала пальцами друг о друга.

Есть одной?

Хочется уже. Все вкусности вчерашние переварились, и желудок требовал продолжения банкета.

Или разбудить Романа?

Неудобно.

Мало того, что неудобно в принципе будить, так еще и стучаться к нему в комнату придется же. Вот где загвоздка. Что, если он спит голый, например?

Фух!

Я помахала себе на лицо ладошками.

Света! Ну, у тебя и мысли! Ну, у тебя и фантазия!

Я же представила себе все сразу. В красках. В деталях. Дурная!

Желудок громко мявкнул. Демонстрируя свои крошечные от недоедания размеры, сжался внутри в комочек.

Так.

Все.

Я пойду и просто постучу в дверь. И сразу же убегу обратно в кухню. Ну, не могу я одна завтракать! Не по-человечески это. Я ж не крыса никакая.

Рука все равно дрогнула.

Пришлось набрать в грудь побольше воздуха. Тук-тук-тук!

Я даже отскочила на всякий случай. Заготовила «Доброе утро» и вопрос про завтрак. Но задавать его было некому. Никто не открыл.

Да что ж такое...

Я постучала еще раз.

Тишина.

Еще раз. Погромче.

Тишина!

Я толкнула дверь спальни. Пусто! Романа там не было! Кровать идеально заправлена. Никаких признаков того, что здесь вообще кто-то был или спал. Какой-то идеальный порядок просто.

Пальцы медленно разжались. Выпустили гнутую ручку.

Он исчез.

Дождался, пока я усну вчера. И куда-то ушел. Квартира съемная. Или служебная, неважно. Важно то, что она даже не обжита. Здесь не чувствуется хозяин. А вдруг Роман меня оставил?

Ну, правильно, зачем ему такая идиотка?

Кто бы стал терпеть такие побеги и потом разгребать все это? Роман-то в адеквате. Это я с придурью.

Я развернулась и пошла в ванную.

Натянула свою еще влажную после стирки юбку. Он ушел, значит, и я уйду. А то придет какой-нибудь хозяин квартиры, или другой военный, который будет жить. После кого-то же осталась те курица со сметаной, когда мы в первый раз сюда пришли?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот.

Они меняются.

Следующему достанется вообще полный холодильник еды.

Внутри меня колотило. Дергало за нервы, как за веревочки. Но я запретила себе истерить и пугаться. Хватит. Буду что-то думать. Благо, что на улице белый день. И документы свои я перед походом в полицию вчера запихнула в сумку. Вещей нет, так хоть они есть.

Я скрутила футболку Романа на животе узлом.

Подвернула, как смогла. Плевать. Лучше так, чем в заляпанной кровью одежде.

Подхватила сумку в прихожей, натянула обувь.

Вот и все.

Я медленно втянула воздух носом. Спокойно, Света, ты со всем разберешься. Разберешься. Ты же как-то выживала до этого. А сейчас мне еще и пинок обеспечили.

Все будет хорошо.

Ручка на входной двери неожиданно провалилась под моей рукой.

– О! Ты уже проснулась? – Роман заполнил собой весь проем. – А я надеялся, что ты еще спишь.

– Ты..., – я от растерянности даже забыла о вежливости. – Ты где был?

Миг на изумление и Роман схватил меня.

Сдавил руками талию. Даже переставил с места на место, чтобы лучше видеть лицо в полумраке прихожей. Как куколку.

– Давай еще!

– Что давать? – растерялась я еще больше.

– Предъявляй. У тебя щас нормально вышло. Давай еще, – на лице у него был почти детский восторг. – Давай, заяц. Выражай эмоции.

– Я не это имела в виду! – его руки меня насквозь прожигали. Его жажда ко мне просто сшибала с ног. – Я просто хотела спросить, где вы были!

Роман прищурился.

Чуть сильнее сжал пальцы. Почти сдавил мне ребра.

– И испугалась заранее, да? Опять хотела удрать?

– Ну, – я опустила глаза. – Да.

– Эх, зайчик. Расслабься. Я просто по делам мотанулся с утра, – он отпустил меня. Показал на сумки, что бросил на пороге. – Ну, раз ты уже собранная, тогда поехали.

– Куда?

– В ЗАГС.

– Зачем? – я оперлась спиной о стену.

В коленках стало очень-очень тепло.

Как будто их сливочным маслом смазали и подогрели. Держать меня ноги уже отказывались.

– Как зачем? Разводиться. Только ты, когда в машину сядешь, не пугайся. Там в багажнике твой бывший удод лежит. Связанный.

Глава 14

– Ну, фу же, блядь!

Я держал ублюдка за шкирку, а его мотыляло из стороны в сторону. И разило от немытого тела так, что хоть противогаз надевай.

Как будто он у духов в сарае месяц пролежал связанный и в прелой соломе. Таких я нюхал когда-то. Но они только уважение вызывали тем, что не сломались. А этот...

– Заяц, он чо у тебя, запойный, что ли? – не морщиться от запаха я не мог.

– Не был. Вроде бы, – она мне вживую демонстрировала суперспособности организма по округлению глаз.

Всю дорогу тряслась, сидела как манекен, не в силах даже посмотреть назад, на багажник. И сейчас пребывала в полном шоке.

– Так, – я достал нож из кармана, выкинул лезвие и разрезал тонкий пластиковый хомутик на запястьях вонючки. – Слушай сюда, ублюдище рода человеческого. Сейчас заходим, ты согласно машешь на все гривой своей плешивой, подписываешь и сваливаешь в закат. Это понятно?

– Угу, – мудак понятливо закивал.

– Вот какой молодец. И языком своим не трепи, – я развернул его в сторону ЗАГСа. – Глядишь, больше не опиздюлишься даже. Зайчик, идем.

Она пошла за мной в состоянии полного ахуя. Ну, а как еще? Мне же быстрее надо. Я и так сегодня чуть ночью в ванную дрочить не ушел.

Живая женщина, на которую стоит, спит в соседней комнате, а я не могу пойти и взять.

Это как вообще?

Нет уж нахер.

Я ей отрежу все пути к отступлению.

Причиню не только развод, но все остальные причины для того, чтобы она от меня только попискивала. Повизгивала. Постанывала.

– Боже мой! – в первом же кабинете, куда я втащил удодика, тетя-специалист подскочила как ошпаренная. – Это что?

– Ну, – я посмотрел на опухшую с перепоя и моих кулаков морду жиробаса. – На мужчину не тянет, конечно. Особь мужского пола, так сойдет?

– Вы зачем его сюда приволокли? Вы вообще кто? – не поняла военного юмора дама.

– Я сопровождающий. Вот, видите, – я поманил Светика к себе. – Девушка развестись желает.

– А это муж? – окончательно растерялась тетка.

– Ага.

– Так зачем вы его в таком виде притащили? Нельзя было как-то..., – наморщив нос, она всплеснула руками.

– А чо не так-то? – я изобразил удивление.

Опустил удодика в затасканных трико и, по ходу, в той же самой майке, в которой его Ворон забирал, на стульчик.

– Я же его контролирую, все нормально. Просто человек желает причинить своей супруге немедленную свободу от своей персоны. Дайте им, чо там подписать надо. И я его немедленно отсюда удалю. Паспорт давай свой, уродище.

– Немедленно не получится, – пробубнила регистраторша. – Развод оформляется в течение месяца, если у супругов нет общих несовершеннолетних детей и имущественных споров.

– Заяц, у вас этого всего нет? – я развернулся к Свете.

– Нет! – замотала она головой.

– Ну и чудно!

– Вот, берите. Заполняйте, – тетка подала Светлане бланки и открыла окно настежь.

Вот спасибо, добрая женщина.

А то у меня уж скоро глаза слезиться начнут. Этого мудачка можно вместо химического оружия локального поражения сейчас использовать.

Но не улыбнуться было невозможно все равно.

Светик, примостившись на краешке другого стула, подальше от своего муженька, торопливо заполняла заявление на расторжение брака.

Даже не смотрела на удода.

Только губы сжимала, специально уводя взгляд. А я смотрел на ее синяки на шее. Маленькая моя. Больше эта тварь тебя никогда не коснется, я гарантирую. Иначе я просто ему ручонки его жирные выдерну и в жопу вставлю по типу фитиля.

Устроим файер-шоу, блядь.

Анал-карнавал по ублюдочьи.

– Все, – почти прошептала она, протягивая листки регистраторше.

– Ага, – та их быстро просмотрела, сверила данные с паспортами. – Теперь надо подписать вашему пока еще супругу.

Я сам забрал у нее бланки.

Сунул под лапы удоду, вручил ручку:

– Подписывай, давай.

Тот что-то накорябал. Ну, хорошо хоть не плюсик поставил, мудозвон.

– Все, спасибо. Вы девушке все объясните, куда чего приходить. А я удалю ЭТО, чтобы аура чище стала.

– Да, да, спасибо!

– Пройдемте, гражданин! – я вздернул удода со стула. – Перетрем напоследок.

Тут оставлять Светика одного было не страшно. Справится, не маленькая все же. А мне вот точно лучше побыть с этим чудовищем наедине.

Я оттащил его за угол ЗАГСа.

В маленькую, неприметную арку, через которую можно было попасть в соседний двор. Прижал к стене, уперевшись в глотку локтем.

– Слушай меня, уродик, – я достал свой гражданский ствол и воткнул ему под челюсть снизу. – Если я тебя, суку, увижу рядом со Светланой хотя бы в радиусе километра – я тебя просто нахуй пристрелю. Это понятно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Угу, – на лбу у него выступила испарина.

Какой бы он похмельный и помятый не был, все равно мало-мальски соображал.

– Никаких контактов. Забудь о ней. Не давай мне повод. Я берегов реально не вижу, сразу предупреждаю.

– Угу!

– Замечательно, – мне нестерпимо хотелось ему еще выдать на дорожку, но я сдержался. Хватит уж. А то еще штанишки свои намочит. – Пшел нахуй отсюда!

Он осел.

Стоило мне только руку убрать. Почти шлепнулся на корточки. Видимо, слишком уже привык висеть в моей руке. Или просто расслабился от испуга.

Ему было страшно, я видел.

Нюх на страх у меня был натренирован множеством боевых выходов и заданий. Это один из залогов выживания в нашем деле.

Но совесть меня не грызла.

Жалеть шваль, которая измывается над слабым? Я ж не Господь, у меня всепрощение выключено за ненадобностью.

Я посмотрел вслед человеку, который в моих глазах был просто ничтожеством. Неа, ничего не шевелится. Вообще.

Спокойно вернулся к машине.

Достал сигареты, закурил.

Потянулся всем телом, раскинув руки в стороны.

Хорошо! Все идет прям зашибись! Как надо. И от этого хочется весь мир обнять. Я громко выдохнул, развернулся к крылечку ЗАГСа.

На нем уже стояла Светик.

Хрупкая, но аппетитная фигурка. С копной искрящихся в солнечных лучах волос. Женщина, которой осталось недолго сопротивляться. Женщина, которую я сделаю своей. Уже начал.

– А где Сеня?

– Съебал из твоей жизни, заяц, – я выдохнул сигаретный дым вверх. В кровь как будто не обычный никотин поступил, а что другое. Заставило ее бурлить, поджигать меня изнутри. – Теперь в ней буду только я!

Она посмотрела на меня с беспокойством:

– Роман, у меня плохое предчувствие.

Глава 15. Светлана

– Держи.

Я ошарашенно подняла на Романа взгляд.

Не успели мы сесть в машину, как перед глазами закачался ключ с небольшим брелоком в виде зайца с пушистым животиком.

– Это что? – у меня вдруг отчего-то пересохло в горле.

– Ключи от квартиры, – он смотрел спокойно. В отличие от меня. Как будто ничего удивительного не происходило в данный момент.

– От какой?

Света, Света... Проснись.

Не тупи, пожалуйста. А то уже стыдно перед ним, честное слово. Ведешь себя как обмороженная.

– От нашей. Я утром сделал по дороге еще один комплект. Или ты думала, что будешь под замком сидеть?

Не просто сделал.

Он еще и брелочек нашел. Специально для меня. Сам меня зайчиком зовет и игрушку подвесил такую же. Самое главное - не зареветь сейчас от благодарности.

Я взяла прохладную пластинку ключа. Сжала в пальцах.

Его поступки меня размазывают.

Как теплое сливочное масло по кусочку черного хлеба. Стучатся в мою корку отрешенности и защиты от всех на свете. Не привыкла я к подобным вещам, а у него как-то все легко выходит. Естественно.

– Когда развод?

– Сказали, что на раздумья дают тридцать дней, – я неосознанно погладила пушистый мех на пузике зайчонка.

– Тридцать лет и три года один мудила трепал нервы хорошей девочке Свете, – пробормотал Роман задумчиво, заводя машину. – Но потом пришел богатырь и оторвал мудиле мудя. Кхм.

Я фыркнула от смеха.

Невозможно было удержаться. Он просто какой-то невозможный. Вроде бы грубый, совершенно негибкий, действительно как шпала. И шуточки у него своеобразные. Но не улыбаться невозможно.

Он вдруг выгнулся.

Засунул руку за спину и достал оттуда пистолет.

Все веселье с меня слетело в одну секунду. Я даже руки вскинула. Прижалась спиной к сиденью, втерлась в него.

И так и застыла с круглыми глазами.

Зачем ему это?

А Роман, как ни в чем не бывало, перегнулся ко мне. Открыл бардачок перед моими коленями, забросил туда оружие и захлопнул. И только потом заметил мою реакцию.

– Ты чего?

– Ничего, – я вытянула шею.

Теперь понятно, как он заставил Семена приехать сюда. Нет, я подозревала, что он не сам по доброй воле пришел. Иначе связывать было бы зачем?

– Ты что, боишься оружия? – Роман смотрел на меня с улыбкой. Как будто это было что-то забавное.

– Конечно! Любой нормальный человек боится оружия!

– Нормально ты меня так психом обозвала!

– Что? – я испугалась. – Нет, что вы! Я не это имела в виду!

– Ты, – перебил он.

– Что я?

– Зови меня на ты. Мы же договаривались, – он выводил машину с парковки.

– А. Да.

– И забей. Я знаю, что я псих. Должен же у меня быть хоть какой-то недостаток, в конце концов.

Роман вырулил совершенно в другую сторону от дома.

Встроился в уличное движение, рыча двигателем на остальные машины.

– А куда мы едем? – спрашивать было неудобно, но от него можно ожидать всякого. Каждый миг как на пороховой бочке.

– В тир. Будем учить тебя стрелять.

– Зачем?!

– Я военный, Светик. Боевой военный. У меня дома есть оружие. Ты будешь каждый раз вот так пугаться? Тебе нужно привыкнуть и просто знать, как с ним обращаться. Там, заодно и поедим. Ты же не завтракала?

– Нет, – помотала я головой.

– Я так и думал. Ну, решим.

Я насупилась.

А можно просто в квартиру вернуться? Там бы и поели. Слишком много переживаний в последнее время. Мне бы валерьянки уже, наверное.

– По любому ты ехать не хочешь, но молчишь, да? – Роман на меня не смотрел. Рулил спокойно, заставляя машину нести нас вперед.

– Если честно, не хочу, – аккуратненько призналась я.

– Ну, хоть отрицать не стала. Прогресс! Значит так, сейчас приедем, посмотришь, попробуешь. Не понравится – поедем домой. Договор?

– Ладно.

Я отвернулась в окошко.

Улыбка неудержимо раздвигала губы. Он меня просто чувствует как-то. Угадывает все, что я думаю, даже если я молчу. И не отказывает. Поддерживает. Какой-то фантастический мужчина просто.

Я тяжело, но тихо вздохнула.

Я попробую.

Я поеду в этот тир с ним. И попробую все, что он мне предложит. Ничего плохого он еще не предлагал. Все, что он для меня делает – мне нравится по итогу.

Так, может, не стоит сопротивляться? Просто довериться ему? Хотя бы попытаться, потому что это сложно очень.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Место, куда мы приехали, было не просто обычным тиром.

Это был загородный стрелковый клуб.

Я вышла из машины и задрала голову. В небе, над кронами берез взлетела цепочка тарелочек. И сразу же раздались выстрелы. Звонко защелкали, разбивая их на осколки.

– Тренировка, – с улыбкой пояснил Роман, беря меня за руку. – Тут и спортсмены занимаются, и военные, и полицейские.

– А нас, – растерялась я, – пустят сюда вообще?

– Со мной пустят.

Он уверенно зашагал через парковку клуба к небольшим воротцам. Как со старым знакомым поздоровался с охранником за руку. И провел меня внутрь.

Ух ты...

Вот чего я точно не ожидала, так того, что здесь будет так красиво.

Клумбы, дорожки, беседки со столиками. И девушки тут тоже были! Ухоженные, как на подбор подтянутые. Уверенные в себе. И с оружием в руках.

Они гуляли, сидели. Болтали с мужчинами. Потягивая напитки, смеялись и обсуждали все на свете.

В душе что-то перевернулась.

Я тоже так хочу. Не стрелять, нет. Не мужского внимания. Я хочу той же силы. Внутренней, своей. Не хочу бояться больше.

– Ну что, вначале поедим? – Роман замедлился. – Тут хорошее кафе есть. Или сразу в тир?

– В тир! – я упрямо сжала губы.

Он посмотрел с интересом, но ничего не сказал.

И я была ему за это благодарна.

Тир оказался длинным помещением с внушительной звуко и бронеизоляцией. Молодой парень стукнул кулаком по кулаку Романа, здороваясь, и предложил выбрать оружие для стрельбы.

Вот тут-то меня и проняло...

Гладкое. Красивое. Блестящее. Оно пугало и притягивало одновременно. Завораживало хищной красотой смерти.

– Выбирай, – Роман стоял за спиной, никак меня не направляя.

– Я... Я не знаю, – я беспомощно оглянулась на него.

– Бери то, что нравится. Просто нравится. Если что - я помогу.

Я аккуратно взяла какой-то пистолет.

Охнула неслышно от его тяжести. Обхватила двумя руками рукоять.

– Норм, – кивнул Роман. – Пойдем.

Меня поставили в открытую кабинку с перегородками. Помогли надеть плотные наушники. Роман встал сзади.

Обхватил меня двумя руками.

Обнял.

– Делаем так и так, – он сам отогнул какую-то штучку сверху пистолета. – Теперь целься и стреляй. Я подстрахую.

– А что будет? – я кусала себя за щеки.

Когда он вот так меня держит, думать о стрельбе как-то не выходило. Он обжигал своей близостью. Сердечко трепыхалось от давно забытых чувств.

Рядом мужчина...

Настоящий.

– Что будет, если я решусь?

– Бахнет все. Пробуй!

Его пальцы легли поверх моих. А мне... А мы сейчас точно о стрельбе говорим?

Крепкое тело Романа прижалось ко мне вплотную.

------

Друья, я решила, что эта книга будет бесплатной в процессе написания.

Приятного чтения!

Всегда рада с вами пообщаться в комментариях и в канале!

Ваша Лия Седая

Глава 16

Я себя чувствовал немножко ублюдком.

Во взгляде у Светы был такой восторг. Такое воодушевление, а я жалел. Жалел, что привез ее сюда вообще. Потому что даже те полчаса, что она стреляла, а я стоял сзади, вынесли мне мозги к херам.

Крайне высокая степень самообладания и сдержанности. Так было написано в моей служебной характеристике.

Пиздеж.

Просто проверяли меня не тогда, когда в моих руках была она. Попробовали бы сейчас. Сейчас я был похож на слюнявого озабоченного придурка, которому впору член руками вниз отгибать.

Она так пахла...

Так напрягалась в моих объятиях. Изгибалась всем телом, чтобы удержать пистолет. Скулы сводило от желания сгрести ее, утащить в машину и разложить там на заднем сиденье.

А ее волосы?

Наверное, так себя чувствуют собаки из наркоконтроля. Хотелось ее нюхать, зарываться лицом в рыжую волну. И рычать от дикого возбуждения.

Лишь бы потом ножкой не подергать, потому что все в штанину слил.

– Понравилось? – я растянул губы в улыбке, хотя меня корежило.

– А? – вдруг рявкнула она.

– Тебя оглушило, что ли? Бляха. Пойдем-ка отсюда!

Я вывел ее из тира.

Вот, черт. Наушники неплотно сели, что ли.

– Дай-ка, – я накрыл ее ушки ладонями. Медленно растер раковины с мягкими мочками.

– Все нормально, – говорила она по-прежнему слишком громко.

Нормально, но не так, как обычно. Так что ее руки я отвел. Сейчас разомну и вот тогда все будет хорошо. Главное, чтобы громкости сегодня больше никакой не было. Акустические удары вещь такая. Потом болеть будет.

– А можно мы еще раз потом сюда приедем? – она смотрела на меня как на волшебника.

Даже так?

Вот теперь я улыбнулся от всей души. Зашло. Отлично. Так постепенно и будем просыпаться с ней. Слишком высоки ставки в этой игре. Мне унылая молчаливая монашка рядом не нужна.

Я хочу, чтобы эта тигрица рычала и когтями умела драть.

Я представил Свету под собой. Стонущую, полосующую мне спину ногтями. Распаленную и жадную. Страстную, сжигаемую оргазмом.

И меня повело боком.

Да что ж такое, блядь...

Как будто год не трахался. Надо ускоряться, иначе быть беде.

– Тебе понравилось? – я тоже повысил голос чуть. Раз кричит, значит сама себя плохо слышит.

– Очень!

– Поздравляю. Ты в клубе ненормальных, любящих стрелять.

На секунду она растерялась. А потом вспомнила свое же заявление про оружие и людей, которые им пользуются.

И щечки заалели как у девчонки.

Зайчонок смущался так, что хотелось ее расцеловать прямо на виду у всех. Мне-то похер, но она ж пищать будет.

– Пойдем есть, моя психиня, – я уцепил ее за ладошку. – Гамбургеры или горячее?

– Гамбургеры! – она обхватила меня пальцами в запале.

Загрызочный трейлер со всякой ерундой стоял неподалеку. Под несколькими молодыми березками. А вокруг него - несколько столов с зонтиками.

Света выбрала себе бургер с яйцом и беконом, а я с двумя котлетами. И две штуки. Эти булки как доширак, проваливаются в живот и насыщают совсем ненадолго.

Но ради разнообразия можно побаловаться.

Усадив ее, я принес два стакана холодной колы.

И подал ей пример, вгрызаясь в мягкую булку. Нечего стесняться. Никаких вилок не надо. Принцип «зачем заморачиваться, если можно не заморачиваться» прекрасно работал почти в любом случае.

Обернув бургер салфеткой, Света тоже взяла его в руки.

И замычала тихонько, откусив первый кусок.

Так чувственно, что я чуть не поперхнулся. Да блядь! Почему сраной булке достается, а мне нет? Я же тоже вкусный! И облизать что найдется.

Уже даже готово к использованию!

– Как это классно, мама, – она закатила глаза.

– Я рад, – откровенно соврал я. Нет, я , правда, рад, но не до глубины души. Мне завидно же.

– Здесь здорово, – Света прожевала и вдруг посмотрела на меня. Тоненькие пальчики еле заметно подрагивали. – Спасибо.

Умм...

Я не пошляк.

Я не пошляк.

Я не буду ей предлагать варианты благодарности, которые готов принять прямо здесь.

А, бля. Буду!

Я наклонился к ней ближе.

– Целуй.

Ее глазищи распахнулись максимально. Ну, а чего ты ждала, малыш? Я взрослый мужик с вполне понятными потребностями и желаниями. И я их сразу обозначил. Так что все честно, по-моему. Нет?

– Я не укушу, – я чуть качнул головой.

Света замерла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Заколебалась, я видел. На лице все было написано. Боится. Ссыт так откровенно, что зло берет. Но и благодарна мне. Доверие в душе борется со страхом.

Я чуть повернул голову скулой к ней. А так? Безопасно же.

В щеку, ну?

Давай, ломайся!

Она сдалась. Потянулась ко мне робко, а тело напряглось как струна. Даже пальцы несчастную булку сдавили нервно.

Я обхватил ее шею ладонью сзади.

Света дернулась инстинктивно, но я уже не отпустил.

– Попалась, моя трусишка.

Хотелось ее сожрать.

Такая вкусная. Такой испуг во взгляде. Так губки дрожат, что сил нет удержаться. Но у меня же характеристика, блядь! Я же сдержанный!

Я коснулся ее очень аккуратно.

Просто дыханием вначале. Просто обдул, чтобы хотя бы не заорала, если что.

И только потом прижался.

Провел языком по нижней губке. Согрел ее, сделал влажной. И только потом толкнулся к зубам. Света не шевелилась. Вообще не дрогнула.

И я нажал сильнее.

Дальше. Глубже. Накрыл ее рот поцелуем плотнее. Охренел от того, как она поддалась. Не ответила еще, но уже не сопротивлялась, как в первый раз. Приняла меня хотя бы.

– О, Граф, ты ли это? Что, новую телку танцуешь?

Свету как будто ударили.

Дернулась, выгнулась. Наклонив голову, вырвалась из-под моей руки. Растрепала себе волосы.

Ах ты ж, ебаная тварь...

Я медленно отодвинул свой бургер. Оперся кулаками о стол, поднимаясь. В очередь, сукины дети. Сейчас я буду мордобой учинять беспорядочно. Вы мне такой кайф обломали.

Прохладные пальцы вцепились в запястье.

– Рома, не надо!

Глава 17. Светлана

Он не послушал, конечно.

Накрыл мои пальцы ладонью. Погладил слегка. И улыбнулся ласково:

– Зайчонок, ничего не бойся, ладно? Со мной ты всегда в безопасности, чудо. А идиотов учить надо. Я быстро.

Я сцепила зубы.

Не зря. Не зря у меня предчувствие было плохое. Сейчас что-то случится. И не верю я, что это событие будет позитивным. Настроение упало моментально даже ниже нуля. Ушло в минус.

– Привет, боец, – Роман развернулся к тому, кто стоял позади.

Такой же почти.

Тоже широкий. Мускулистый. Рубашка летняя с коротким рукавом на груди распахнута. А глаза дикие, как будто озверевшие.

– Пошел ты нахуй, товарищ офицер! – он нагло, насмешливо, прямо в лицо Роману, выплюнул ругательство.

Этого было достаточно.

Кулак Романа врезался в скулу парня со звонким хрустом. Отбросил его на шаг назад. Но не уронил.

Только заставил встряхнуть головой по-бычьи.

И броситься вперед с ревом. Они сцепились как два медведя. Даже не били друг друга. Просто схватили и стали давить.

А я...

Я бросила несчастную булку.

Вскочила со стула, опрокинув его назад. И отступила, подхватив сумочку. Заозиралась вокруг, ожидая хоть какой-то реакции окружающих. Ну, мы же здесь не одни!

И это все явно не в порядке вещей здесь!

Хоть кто-то должен вмешаться!

В голове билась только одна мысль: не лезь! Не лезь, затопчут! Куда ты со своими пятьюдесятью килограммами? Они тебя не заметят даже. Здоровенные оба!

– Рома! – я от истерики даже наплевала на приличия. Звала его коротким именем, словно он действительно мой мужчина. Словно я его уже признала. – Рома, пожалуйста, не надо!

Но он не слышал.

Как буйный зверь давил своего противника. А я все больше пугалась. Почему он такой? Он же был спокойным! Я ему доверилась только потому, что он показался мне абсолютно уравновешенным.

Получается, ошиблась?

Я отступила еще на шаг.

– Сука ты! – подошедший к нам парень заорал задушенно.

Роман коротким ударом свернул ему голову на сторону.

Заставил захлебнуться выкриком. Оттолкнул от себя, раскинув руки широко в сторону. И сам зарычал в запале драки.

– Ты мудак, офицер!

– Докажи!

– А как тебя еще назвать? – парень резко ударил сам себя по челюсти снизу.

Я выпучила глаза.

Он что, сам себе ее вставил сейчас? А так что, можно вообще? Даже у меня не получалось на практике.

– Ты ее бросил! А у нее сын будет, ты в курсе?

Воздух стал таким плотным, что я не могла его втянуть в легкие.

Он сейчас... Про кого?

– Ты ее бросил! С брюхом!

– Я не бросал! – рявкнул Роман, наступая на парня.

– Ей рожать скоро, ты в курсе? Осталось недолго!

Роман схватил его за шею. Нагнул к себе голову, обхватывая корпус своими ручищами.

Теми самыми, которыми меня обнимал крепко.

Которыми меня успокаивал. Слезы мои стирал. В которых я хоть немного оттаяла. Отогреваться начала от своего вечного мороза. Хоть и не признавалась даже самой себе.

– Она не от меня беременна, придурок! – Роман поднял противника в воздух.

Развернулся резко, бросая его на столик, за которым мы только что сидели.

Стаканы зазвенели, выплескивая напитки. Подлетели вилки, салфетки. Обнажая сочную начинку, отвалилась булка с гамбургера.

А я закрыла рот ладонью.

Чтобы не закричать. Не завизжать от страха и от шока. У Романа была невеста? И он оставил ее в положении?

Боже...

Роман налетел на парня снова.

Придавил его к столику, зажал шею локтем. Просто размазал по деревянной поверхности столешницы.

– Она не от меня беременна, боец! Надо было лучше следить за сестрой, чтобы шалавой не стала! Прикинь по срокам, дебил, я вместе с тобой в командировке был, когда она залетела!

Я замотала головой.

Неожиданно поняла, что щеки уже мокрые. Я плакала от разочарования, и сама этого не замечала. Не получалось осознать, что мой прекрасный принц и спаситель оказался ничтожеством.

Бросить беременную женщину!

Отказаться от собственного ребенка!

Что может быть ужаснее на свете?

Я оглянулась.

Вокруг уже стали собираться другие посетители стрелкового клуба. Но никто из них даже не подумал вмешаться в происходящее. Все просто наблюдали.

А мне хотелось выть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уже не от страха.

От ужаса. От равнодушия людей.

Пальцы сжали ремень сумки, и разогнуть их никак не выходило. Плечи подпрыгивали от рыданий, что я не могла выпустить наружу.

Я резко поймала безумный взгляд парня, с которым дрался Роман.

Из-под заплывших из-за ударов век.

Дикий. Болючий. Колкий. И... Издевательский.

– Беги, рыжая! – он пытался засмеяться, но под тяжестью Романа ему не хватало воздуха. – Беги от него! А то Граф тебя обрюхатит и так же кинет, как сестренку мою! Беги!

Его крик меня разбудил.

Заставил очнуться.

Хватит надо мной потешаться! Сколько можно?!

Резко развернувшись, я бросилась в толпу.

Расталкивая людей, просто побежала вперед. Прочь! Прочь отсюда! Прочь от этого кошмара и позора!

Не могу больше!

Не справляюсь! Не хочу!

Теплый ветер бил по щекам. Размазывал слезы по коже. А я бежала, спотыкаясь, прямо по газону. Только вперед смотрела. Только туда, где были ворота. Спасительная калитка, за которой я бы ничего этого не видела и не слышала.

Резкий отчаянный крик ударил хлыстом между лопаток:

– Света!

-------

Друзья, в честь дня рождения сына я делаю БОЛЬШИЕ скидки

на завершенные романы.

Выбирать на моей страничке:

Глава 18

Бывшего бойца своего я просто отшвырнул.

Бросил под ноги кому-то из толпы. Похуй на него! На все срать! Значение имеет только то, что заяц удирает.

И мир сузился как будто по команде.

Как в прицеле.

Даже сердце замерло, даже вдохи стали медленными. Тягучими как мед. Время остановилось.

Догнать.

Привести в чувство. Убрать то, что ржавым гвоздем забил ей в голову своими словами этот придурок.

Он же на это и рассчитывал, мудак.

Добился своей поганой цели.

– Света! – я поймал ее почти воле машины. – Твою мать, Света!

– Нет у меня матери! – она развернулась как ошпаренная кошка. Даже взъерошилась так же. Ощетинилась. – Нет у меня никого! И не надо! Понятно? Отпусти!

– Не отпущу, – я прижал ее спиной к чьей-то тачке. – Не отпущу, даже не надейся, поняла?

Обхватил руками лицо, заставил посмотреть на себя.

– Заяц, ты должна мне поверить!

– Поверить? Во что? – в ее глазах стояли слезы и...боль. Невыразимая мука. – В то, что ты бросил беременную женщину? Верю! Вот верю!

Ее слова были как пинок в живот.

Жесткий, грубый. Со всей дури, словно зимним берцем дали. Выбили воздух и мысли за мгновение.

– Да нет никакой беременной женщины, – зарычал я от досады. – Точнее, она есть, но она не моя! У меня никого нет, Света! Никакого ребенка я не бросал. Ты совсем меня за ублюдка принимаешь что ли?

– Я тебе не верю! Зачем этому человеку врать? Такими вещами не шутят!

– Я не знаю зачем! А шутки у дебилов еще и похуже бывают!

Она не пыталась вырваться. Стояла на месте, но стройное тело дрожало во внутренней истерике.

А я вдруг понял, что она испугалась не драки.

Она испугалась того, что я, именно я, вдруг оказался для нее не таким, как она ждала.

И это был пиздец.

Это была радость и кошмар одновременно. Значит, она на меня смотрела, как на своего мужчину. Уже примеряла. Даже если пока не понимала этого.

А ужас был в том, что она решила, что я ей такой – не подхожу.

– Садись в машину, – я взял ее за руку и повел за собой.

– Я не хочу! Я сама доеду.

– Куда ты доедешь? Все равно дома встретимся. Не глупи. Садись, говорю, – габариты послушно мигнули огнями и дверь открылась.

Света сразу же забилась от меня подальше.

Сжимала губы упрямо, в глаза смотреть не хотела. Проснулась, епта! Выкатила мне свои эмоции. Сразу оптом. Жаль, что не в том направлении только. Но, хоть так.

Дальше разберемся.

Я запрыгнул за руль. Завел машину, открыл окна. Салон за время наших пострелялок ощутимо прогрелся на солнце. Я ткнул в кнопку кондиционера. Дышать нечем же.

И не только от жары.

– Света, – я подкурил, затянулся пару раз и развернулся к ней. Сдавил сигарету в пальцах так, что почти сломал тонкую палочку.

Она ответила спокойным взглядом. Равнодушным.

Равнодушным, блядь!

Не обманывай меня, малыш. Я знаю, что тебе не все равно. Иначе бы не удрала. Иначе бы просто стояла и ждала, пока я закончу сеанс воспитания.

– Я встречался с девушкой. Долго. Два года. Хотел жениться. Даже успел сделать предложение. Но нас дернули в командировку срочно. Всю группу. Этот хрен, – я показал на забор клуба, где остался боец. – Тоже был со мной. И нас не было три месяца. Три полных месяца! А когда мы вернулись, эта коза заявила мне, что она беременна и беременна от меня!

– И что в этом удивительного? – Света повела плечами.

– А то, что срок у нее был меньше! – жестко ответил я. – Я понял, что ребенок не мой. Это просто нереально!

Я глубоко затянулся.

Так, что губы обожгло фильтром. Но это даже к лучшему. Я сам сейчас в ахуе от того, как важно мне ее мнение. Насколько сильно важно, что она обо мне думает.

Не похоже это на просто увлечение.

Вот вообще ни разу.

В кармане джинсов завибрировал телефон. А, черт. Вот не вовремя. Но глядя на дисплей, я понял, что ответить придется.

Уже доложили.

– Слушаю. Разумовский.

– Непривычное приветствие, – усмехнулся в трубке давно знакомый голос. – Что за хрень, Граф?

– Не было другого выхода, товарищ полковник, – я дотянул остатки сигареты и выбросил ее в окно.

– Да что ты? Тебе не кажется, что драка в клубе это перебор? То обезьянник, то теперь это.

– Не было другого выхода, товарищ полковник.

– Ко мне, майор. Немедленно!

– Никак нет, товарищ полковник. Немедленно не могу. В течение часа, – я тяжело выдохнул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Это приказ, Разумовский! У тебя полчаса.

Я сжал смартфон пальцами.

Гадство.

И самое хреновое, что не подчиниться я не могу. Я ведь не дебил. Если этот придурок накатает на меня донос в военную прокуратуру, то подтянут за яйца не только меня. Но и командира тоже. И вот это будет уже мега плохо.

Я посмотрел на Светика.

Не отреагировала ведь на мои слова никак.

Сидит, молчит. Смотрит куда-то вдаль и словно даже не слышит ничего. Только пальцы на сумочке подрагивают еле заметно.

Ох, мой малыш...

Не ангел я, что поделать.

– Заяц, прости, что испугал, – я взял ее за плечо и подтянул к себе. – Клянусь тебе, у меня никого нет и не будет. Я кроме тебя никого не хочу. И я не такой, каким меня пытаются выставить.

Света подчинилась.

Наклонилась. Прижалась головой к плечу. Но не расслабилась. Не поверила до конца. Все еще была как ежик.

Ладно.

Я подожду. Она умная. Задумается, поразмыслит. И поймет все так, как нужно. Глупо было рассчитывать, что она с визгом на меня запрыгнет обниматься. С ее-то прошлым.

– Меня вызывают, – я зарылся лицом ей в волосы. – Мне надо будет съездить ненадолго. А ты меня подождешь дома, ладно?

Она промолчала.

– Только не сбегай, заяц, ладно? Хорош уже. Я приеду, и мы с тобой поговорим нормально, как взрослые люди. Договорились?

– Я подожду, – она высвободилась из моих рук.

– Вот и славно, – я завел машину.

Блядь...

Хоть маячок на нее вешай. А если опять удерет все же?

Глава 19. Светлана

Нет.

Такого в моей жизни точно еще не было. Побои, ругань, унижения – все было. Постоянная боязнь, что я сделала что то не так – тоже.

Но вот такого – не было!

Я себя чувствовала растеряхой какой-то. Манекеном. А как реагировать-то на такое? Вернее, не так. Как реагировать правильно?

Что должна делать женщина, если она понимает, что у ее мужчины вполне вероятно, кто-то есть?

Если бы получилось удрать, побыть одной, я бы, может, и сообразила что дальше делать и что говорить.

Наверное.

Во всяком случае, я на это надеялась.

Но как сбежать от Романа?

Это, по-моему, вообще нереально. Он все способен предугадать. Он быстрее, сильнее, умнее и сообразительнее меня. Ну, или просто – он мужчина. А я – квашня в раздрае.

Во-от в таком!

Как его плечи.

– Вещи твои, кстати, сзади лежат, – спокойным тоном сказал Роман, выезжая на дорогу в город. – Я забрал у твоего удодика сегодня.

– Спасибо, – я отвернулась в окно.

А что я еще скажу?

Спасибо, да. Хотя бы в его футболках ходить не буду. Я не против, мне даже понравилось. Но... Вдруг ему это не нравится?

Вдруг у нас вообще...

Мы...

Ой, все! Я уперлась локтем в окошко машины. Какое мы? Откуда оно вдруг взялось в твоей голове, Света? Подумаешь, тебя пригласили пожить из доброты душевной. Покормили, помогли. А ты уже и губу раскатала.

Напридумывала себе всякого. Дурочка наивная. Была и есть.

Нет.

Не было у меня такого, и начинать не стоит. Буду жить как жила. К Семену, конечно, не вернусь. Оформят нам развод, забуду это все как страшный сон.

Устроюсь на работу, верну Роману все средства, что он на меня тратит.

И все на этом.

Так будет честно.

Не хочу опять попадать в зависимость. К тому же, у него, похоже, есть женщина. И даже ребенок скоро будет.

Я зажмурилась осторожно. Чтобы он не заметил.

Сжала веки так сильно, что в глазах замелькали мушки. Так, что нежную кожу закололи кончики ресниц.

Он же мне никто, в самом деле. Чего ж так больно-то?

Не надо строить воздушные замки. Я уже научена опытом, что потом они рассыпаются черной горькой пылью.

– Заяц, – Роман припарковался возле дома и развернулся ко мне.

Проигнорировать прямое обращение и требовательный взгляд было бы слишком неприлично.

Я тоже посмотрела.

Молча.

– Пожалуйста, – внушительно сказал он. – Дождись меня дома. Ладно? Я быстро.

– Я ведь уже сказала, что дождусь, – я пожала плечом.

– Я просто перестраховываюсь, – усмехнулся он. – Но я тебе верю.

А вот я ему уже не очень.

Но говорить я этого не стану. Просто буду осторожнее. Еще более осторожной, чем была.

– Ключи не потеряла? – он открыл мне дверь машины и подал руку.

– Нет.

Я на всякий случай залезла в карман сумки и достала пушистый брелочек.

– Хорошо, – он вдруг притянул меня к себе.

Обнял. Прижал к себе боком.

Коснулся волос поцелуем. Переместился на висок и глубоко вдохнул.

Вот зачем? Зачем демонстрировать такую нежность? В моей голове это никак не укладывалось. Если у тебя есть какая-то своя женщина, зачем так относиться к чужой женщине?

Это же нелогично!

Я поджала губы.

Может, Роман правду говорит? Может, этот парень специально в клубе его провоцировал. Не зря же такая реакция последовала. А что мне-то тогда делать?

Ооо...

Голова просто разрывалась от мыслей.

Все, чего хотелось, это побыть одной.

Постараться разобраться во всем этом и в себе самой тоже.

– Иди домой, – Роман подтолкнул меня в сторону подъезда. – Я скоро вернусь. Буквально с командиром переговорю и приеду. Вещи сразу занести или потом?

– Потом. Зачем ходить два раза.

– Ладно.

Я шла и чувствовала его взгляд спиной. Всей кожей. Как будто даже волосы на затылке дыбом вставали.

И я невольно ускорила шаг.

Сейчас схожу в душ. Смою всю эту налипшую на меня гадость. И голова заодно прочистится. Вода всегда помогала мне успокоиться.

Я даже лифт вызывать не стала.

Заставила себя топать по лестнице, чтобы побольше устать. Такая хитрость для мозга. Когда заставляешь тело выполнять простые и знакомые физические действия, то тревога отступает сама собой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я улыбнулась уголками губ.

Хоть когда-то мне должно пригодиться мое обучение, в конце концов. Пусть даже вот для такого, вытаскивать себя из чувства бессилия и жалости.

Но войдя на нужный этаж, я как-то резко поняла, что все это было бесполезно.

Сердце просто рухнуло на чистый, недавно убранный уборщицей пол. Разбилось об него тяжелым ошметком последних надежд.

Она меня пока еще не видела.

Хорошенькая, милая блондиночка в зеленом летнем платье. Стояла ко мне боком. Нервно перекинула длинные волосы на спину и снова попыталась втолкнуть ключ в дверной замок.

В квартиру Романа.

Но самое главное было не это.

Тонкое шифоновое платье обтягивало большой округлый живот.

В каком-то отупении я задумалась. Действительно, большой. Твердый даже на вид. Самое малое, наверное, девушка на седьмом месяце беременности.

Но душа подсказывала, что нет.

Ей совсем скоро рожать. И ключи от квартиры у нее имеются, как и у меня.

И дважды два складывать мне уже не хотелось. Хотелось кричать. Не на нее, разумеется. На свою жизнь. На ужас, который в ней происходит постоянно, и который я никак не могу вытравить.

Видимо, счастье – это не мое.

– Ой! – девушка, наконец, заметила меня. – Извините, я тут никак с дверью не справлюсь...

– Я уже поняла, – тихо ответила я, приподнимая свою руку с ключом.

– Ой, так вы тоже к Ромычу? – она вдруг радостно улыбнулась. – Вы с ним сейчас живете?

Чего?

Я невольно проглотила слюну. А у него что, какой-то график живущих с ним женщин есть? А почему меня не предупредили?

Мне захотелось встряхнуться.

С силой размять лицо, чтобы хоть немного прийти в себя. Господи, ничего бредовее я точно не встречала...

– О, открылась! – радостно воскликнула блондинка. Дверь в квартиру перед ней распахнулась. – Что же вы стоите? Заходите! Это так здорово! Будем жить все втроем!

Я подалась назад.

Нога вдруг подломилась на ступеньке.

Втроем?

Глава 20

– Здорово, – я привычно махнул удостоверением дежурному.

Прошел через рамку металлоискателя и взбежал на второй этаж штаба. Ну, щас начнется.

От промывки мозгов у нашего командира никто никогда не застрахован. Неважно вообще сколько тебе лет и сколько звезд тебе на плечи к этому моменту упало.

Но сейчас не совсем типичный случай.

Я это знаю. И придется объяснить это командиру, даже если он не с первого раза поймет. Тот еще циник. Служба обязывает.

– Товарищ полковник, разрешите?

– Заходи, Граф, – он поднял голову с сединой на висках от документов.

– Майор Разумовский по вашему приказанию прибыл! – гаркнул я по-уставному.

Жалко, что не в царских сапогах. Я бы еще каблуками щелкнул, чтобы его побесить посильнее.

Не все ж ему одному.

– Граф, твою мать, – полковник Белинский поморщился. – Хорош гусарить.

– А то что, товарищ полковник?

– А то премии лишу нахер.

– Аргумент, – кивнул я. – Я уж думал, губой грозить будете.

– А что, подействовало бы? Ты там по молодости частенько загорал, насколько я из личного дела помню. Не помогло ж все равно. Садись.

– Тоже верно, – я мягко опустил себя в кресло у Т-образного стола командира.

Посмотрел на него предельно чистым и честным взглядом.

Я что?

Я вообще лапочка и самый примерный офицер в этом штабе в данный момент. А то, что кулаки сбиты, так это случайность. Я даже свидетелей могу найти, что подтвердят. Этот придурок сам об меня ударился.

Много раз.

Я вообще ему просто упасть не давал! Проявлял человеколюбие.

– И что за херня, Разумовский? – командир откинулся в своем высоком кресле и прищурился.

– Где?

– Отставить юморить!

– Есть отставить юморить! – меня по привычке выпрямило от его рева. Злой он какой-то сегодня. – Где херня, товарищ полковник?

– Премии лишу реально ведь. Что за драка была?

– Это была не драка, Олег Иваныч, – я ответил ему серьезным взглядом. – То есть чисто технически – драка. Но на самом деле это было очередное воспитание. Ну, не доходит до дебила! А я не один был. Мне что, прикажете дерьмом обтекать при девушке? Я ж не терпила.

– Тебе сколько лет, майор? – покачал он головой. – Почему ты суровый и серьезный спец на службе и такой обалдуй на гражданке?

– Потому что у меня жены нет, – я пожал плечами. – Вот сейчас эту разведу и...

– Ты что, – полковник резко упал грудью на стол. Нагнулся вперед, охерев. – Ты с замужней бабенкой таскаешься?

– Просто не успел пока на себя переписать, – я развел руками. – Но они уже на развод подали. Все нормально.

– Пиздец.

Он упал обратно на спинку кресла.

Посмотрел на меня обреченным взглядом. Я такого раньше у него не видел даже. А в ситуации мы попадали самые разные. Даже в такие, из которых выхода, казалось, уже и нет. Только в могилку разве что. И то, если повезет и свои подберут.

– Майор, ты что творишь, скажи мне, а?

– Да что не так-то? – мне его настроение не нравилось категорически.

– Что? Я тебе сейчас расскажу что, – он сцепил пальцы и положил их на стол перед собой. – Смотри. У нас отдельная группа, так?

– Так.

– Наградами увешанная так, что скоро ходить трудно будет в парадке. Воспетая, блядь, журналюгами штабными. И тут ты! Мой зам, блядь! И драка! На глазах у кучи людей. И, главное, с кем? С точно таким же военнослужащим. Ладно, хер с ним, не с таким. С дуроебом, признаю. Но дела это не меняет. Представь себе: он идет в военную прокуратуру. Тебя и меня дергают за драку. Группу могут расформировать к херам. А если этот дебил еще и в прессу обратится? Как тебе заголовок: заслуженный офицер стал любовником замужней женщины! И это все на фоне того скандала с твоей бывшей и ее беременностью. Тебе тогда мало было? У тебя, блядь, мания на граблях танцевать что ли?

– Товарищ полковник!

– Нет! Никаких «товарищ полковник»!

– Нет, будет «товарищ полковник», – я встал с кресла. – Светлана не просто замужняя бабенка. Это моя будущая супруга! И поступил я так, как посчитал нужным.

– Про бывшую ты тоже говорил, что жениться будешь.

– Она оказалась блядью! – рявкнул я.

– А где гарантия, что эта не блядь? – ответил он мне таким же ревом. – Пойми, Рома, они все бляди! Как-то же она с тобой спит? Хотя муж имеется!

Я сжал кулаки.

Нет, говорить, что никакого секса у нас с зайчиком еще не было, я не буду. Командир мужик мне близкий, понятно, но в койку его к себе я все равно не буду пускать.

– Такого больше не повторится, товарищ полковник.

Я, хоть и не был в форме, встал по-уставному.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Задрал подбородок как на параде.

– Я понимаю, что вы несете ответственность не только за себя, но и за всю группу. Но я также знаю, – я специально выделил это слово, – что моя Светлана – не такая. И да, я намерен жениться на ней, как только она получит свидетельство о разводе. Если у вас или у группы возникнут какие-то проблемы из-за меня, я согласен на перевод в другое подразделение. Если будут какие-то проблемы с журналистами или еще какая ерунда – я подам рапорт об увольнении.

– Да ты что? – язвительно спросил он. – Вот так просто, да? Из-за какой-то бабы...

– Светлана не просто баба, – отрезал я. – И прошу в таком тоне больше о моей женщине не отзываться!

– Разумовский...

– Я, товарищ полковник. Я все сказал.

Командир тяжело вздохнул.

Но мне было похер. Это мой заяц. И Белинский прекрасно понял, что дальше меня уговаривать не имеет смысла. И никакие угрозы или даже увольнение меня не пробьют.

Самое охеренное в этом всем было то, что я и сам это понял до самого конца.

Запуганная девчонка с рыжими волосами и затравленным взглядом была мне нужна. Зачем? А я знаю? Но нужна. Не просто на потрахаться и отдохнуть. Навсегда.

И так сразу легко стало...

– Разрешите идти, товарищ полковник?

– Торопишься куда-то?

– К ней тороплюсь, Олег Иваныч.

Меня внутри всего уже колотило.

Я хочу ей рассказать о том, что я понял. Заразить ее собой. Она же меня, наверное, ждет.

Глава 21

– Рома, ну я же не знала, – она давилась слезами, тихонечко подвывая.

Ох, да твою жеж мать...

Вернее, нашу общую, получается.

Я обнял сестру за плечи. Чмокнул в светлую макушку. Чего ж они все вокруг меня рыдают-то в последнее время?

– Не реви. Ты же не знала.

– Я, – она снова всхлипнула. Тяжелый живот, в котором пока что жила моя племянница, вздрогнул. – Я даже не успела спросить у нее, как ее зовут, Ром. Ляпнула, что мы будем жить втроем, и она сразу же ушла. Ром, ну я же дура! Что она подумала?!

Да уж, представляю.

Я бы и сам ничего хорошего не подумал, если б мне предложили жить втроем. Только что услышать скандал про беременную женщину, прийти домой и увидеть на пороге такую же беременную. Которая еще и жить вместе предлагает!

Я бы тоже сдернул, наверное.

Нахера такие заморочки? Так что я вообще не злился на зайчика своего.

– Не реви, сказал, – я силой посадил сестру на стул. – Лучше скажи мне, почему приехала без предупреждения. Я же бы встретил.

– Рома, я не знаю, – она развела руками.

Посмотрела на меня таким бесхитростным взглядом, что мне в который раз за нее страшно стало. Как она вообще таким одуванчиком-то в нашей семье выросла?

Как-как...

Потому что были я и батя. Всегда горой за нее и маму. Вот и привыкла быть простушкой. Один раз взбрыкнула против нашей опеки и вот... Рожать скоро будем.

– Мне врач сказала, что надо перед родами быть спокойной и уравновешенной. Спокойно приготовиться. Вот и я подумала, раз я у твоего товарища в госпитале рожать буду, значит, мне надо как-то привыкнуть к новому месту. Рома, я балбеска!

Взгляд из простодушного стал испуганным.

– Мне же точно надо было тебя предупредить! Я же вам помешаю теперь тут!

– Катя! – я предупредительно повысил голос. – Ты ни мне, ни нам не помешаешь, это понятно? Спокойно готовься к своим этим штукам, комната у тебя отдельная. Завтра сгоняем в доку, он расскажет, что и куда надо будет.

– Ладно, – она покорно сникла.

А мне стало хреново.

Кому тут мешать, если заяц удрала все же?

Я ее найду, без базара. Не иголка ведь, живой человек. Только как объяснять уже? Я даже согласен по морде получить пару раз, лишь бы только выслушала.

Но что-то сомнения меня берут.

И тем не менее...

– Ты вещи разобрала уже?

– Нет, – Катя покачала головой. – Мне захотелось молока. Я вышла в магазин и тут вот все это случилось.

– Понятно. Разбирай или отдыхай. Как хочешь. Если что, я помогу. А я пока еду закажу и позвонить мне надо.

– Ладно.

– Не переживай ни о чем, – я поддался порыву.

Еще раз обнял ее, прижал голову к себе. Расстроилась, бляха. А у этих беременных что ни минута, то новый повод пореветь, по ходу.

– Але, Марат, привет, дружище, – я зажал телефон плечом и пошел на балкон.

Раньше бы забил и прямо в кухне покурил бы, но теперь нельзя. Мне ж здоровая племянница нужна, в конце концов.

Этих женщин силой надо оберегать, они по-другому не понимают.

– Ай, привет, дорогой, – снайпер нашей группы был самым отвязным из нас.

Возможно, из-за горячих кавказских кровей. Но так было только на гражданке. В командировках этот черт мог лежать и выжидать сутками. Как зверь в лежке. Следил свою жертву, не дыша.

– Марат, ты говорил, у тебя есть знакомые, которые могут телефончик отследить по городу.

– Зачем знакомые? Тебе наш Димка может отследить на своей аппаратуре.

– Не хочу его посвящать пока что, молодой он, – я чуть сморщил нос. Лейтенант мне уже помог однажды, ага. Матов не хватало.

– Понял. Сделаем, конечно. По-братски. Номер пришли мне. А разборки будут?

– Что, кулаки чешутся? – я усмехнулся, выдыхая дым в открытую фрамугу балкона.

– Ваще пиздец! Ты не представляешь! Надо или в командировку, или с тобой потусить. У тебя, я слышал, с этим проблем нет.

Я закатил глаза.

Ну, пиздец!

Все уже в курсе, да?

– Марат, я...

– Забей, брат. Мне все рассказали. И я сделал бы так же. Свою женщину нужно охранять от всяких уебков.

– Спасибо, – у меня словно камень с души свалился.

Хоть кто-то меня понимает!

Не думал я, что наличие женщины у кого-то из нас может стать такой проблемой. Мы ведь всей группой холостые. Даже командир. Хотя, у него вроде когда-то была жена, как говорят. Но давно.

– Ноу проблем. Номер жду. Сколько займет – не знаю.

– Спасибо! – я отключился.

Сразу же отправил Марату номер Светланы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сколько бы ни заняло, я буду ждать.

В любом случае, это самый быстрый способ найти зайчонка. Но сидеть, сложа руки, я точно не буду.

Я стряхнул пепел с сигареты.

Задача усложнилась. Теперь, даже если я ее заброшу на плечо и притащу в свою берлогу, кем я буду выглядеть в ее глазах? Она даже слушать меня не захочет. А мне важно, чтобы она слушала. Верила. Полюбила.

По-настоящему.

И дарами ее заваливать тоже не варик.

Не та девочка.

Не примет. Будет презирать как обычного пиздобола. Не-ет... Тут надо действовать иначе.

Я снова набрал номер.

– Здравия желаю, товарищ капитан.

– И тебе не хворать, – легко отозвался Тарас. – Как там твоя пациентка?

– Не знаю, – я досадливо поморщился.

– Не понял? Нахер тебя послала что ли за такую помощь?

– Лучше б послала, – я вздохнул. – Сбежала в неизвестном направлении.

– Ууу... Значит, суббота отменяется?

– Нет. Все в силе. Короче! Чо я звоню?

– В душе не знаю, – благожелательно отозвался друг.

– У тебя там, в госпитале, медсестры не требуются на работу?

– Кому спрашиваешь?

– Так своей бешеной с синяками.

– Не понял, – завис Тарас. – Так она же сбежала!

– Так я же верну!

– Ааа, – док помолчал. – Нихуя не понял, но ладно. Короче, требуются, да. Даже на вполне неплохие ставки. Нет людей ваще! Даже я через раз с сестрой дежурю.

– Зашибись! – мне стало немножко радостнее. – Куда приходить?

– А у нее диплом, аккредитация, вот это все есть?

– Диплом точно есть, – ответил я честно. – Насчет остального не знаю.

– Ладно, там разберутся. Приводи в отдел кадров. Если сможешь.

– Хорошее уточнение, – я даже кашлянул слегка. – Спасибо, брат.

– До субботы.

Я посмотрел на потухший окурок и с сожалением выбросил ее в окно. Экологов на меня нет, ага.

Достал вторую и подкурил.

В две затяжки вытянул половину до першения в горле.

Как юнец, бляха муха. Волнуюсь!

Телефон послушно запросил связь с номером Светы.

– Алло?

Ее голос прокатился по моим нервам пилой.

Глава 22. Светлана

– Тебе не говорили, что выносить мусор так поздно – плохая примета, заяц?

– Ааа! – я заорала как бешеная.

Отскочила. Размахнулась в испуге.

И обрушила пакет с мусором на голову Романа. И тут же охнула:

– Рома, прости!

Пакет от таких экзекуций лопнул сразу же. Пыльные и грязные внутренности лавиной обсыпали моего то ли спасителя, то ли мучителя.

Испачкали одежду.

Подняли вокруг нас облако пыли.

Но Разумовский даже не вздрогнул. По-прежнему стоял и смотрел на меня. Расставил мощные ноги в джинсах широко. Засунул большие пальцы в карманы. И смотрела.

Жадно. Пристально. Разглядывал меня всю.

– Ты откуда здесь взялся? – я судорожно сглотнула.

– Наконец-то ты стала нормально звать меня на ты.

– Роман! – возмутилась я.

Что вообще происходит? Откуда он тут?

Я же разговаривать с ним не стала. Сразу сбросила звонок, как только поняла, что это он. Испугалась. Первая реакция была сбросить. А потом он уже не перезвонил...

– А ты реально думала, что я тебя не найду? – он выступил из полумрака на свет.

– Ну. Вообще-то да, – я бросила разодранный пакет на землю. Сложила руки на груди в последней попытке защититься от его влияния.

– Зря.

И все?

Мы стояли друг перед другом, и он больше ничего не говорил.

Просто пожирал меня взглядом, словно сказать было нечего. Да и действительно! Что тут скажешь? Там, дома, женщина его беременная. А он шляется ночами, выглядывая таких, как я.

Одиноких.

Беззащитных.

Душу затопило злостью.

– Спасибо тебе! Теперь мне придется собирать это все, – я присела и стала сгребать обрывки старых обоев после ремонта обратно в мешок.

– Зачем ты пришла именно сюда? – Роман бросил короткий взгляд на вывеску.

«Кризисный центр для женщин»

Я-то знаю, что там написано. Сама несколько раз перечитала, прежде чем войти.

– А куда мне было еще идти? – я зло выпрямилась. – Как ты меня нашел вообще?

– Отследить телефон не проблема, – он легко пожал мощными плечами.

– И что теперь? Опять увезешь меня к себе? Под предлогом заботы принудишь меня стать твоей? Или как ты мать своего ребенка заставишь забеременеть?

– Херни не говори. Это моя родная сестра, Катя, – холодно отозвался Роман. – Она приехала рожать в город, так как у нее беременность с осложнениями из-за диабета. Просто вы не успели познакомиться. Мой косяк. А у меня нет детей, еще раз говорю. Это – тебе.

Он всунул в мои руки какие-то документы.

– Просто посмотри. Это тебя ни к чему не обязывает. Если будет что-то нужно – позвони. И да, твои вещи.

Он вернулся обратно в темноту под высоким крыльцом учреждения, где я осталась ночевать, и вынес мне две сумки.

Мои сумки!

– Я не буду тебя ни к чему принуждать, заяц, – в его глазах плескалась боль. Столько, сколько я вынести бы не смогла. – Ты просто знай, что я рядом, ладно? И если понадобится – позвони. Я всегда помогу.

Разумовский повернулся и пошел по тротуару к машине.

Только сейчас я заметила, что его джип стоит метрах в двадцати от нас. С горящими габаритными огнями, тихо рокоча двигателем.

Это сколько же он меня тут ждал, мама...

Я потрясенно перевела взгляд на документы.

Свободные вакансии: медсестра, медсестра, процедурная медсестра... Старшая медсестра гематологического отделения...

Работа!

Роман нашел для меня работу! По специальности!

Грудь сдавило тисками. Зажав ладонью рот, чтобы не завыть в голос, я смотрела, как его джип с рычанием уносится по улице прочь.

Он запомнил!

Запомнил, что я мечтаю снова вернуться к медицине и нашел мне свободные вакантные места. Целую кучу!

Прохладный вечерний воздух никак не хотел вмещаться в легкие. Почему этот мужчина такой невозможный? Он ведь прекрасно понял, почему я сбежала. Но никак не попытался меня вернуть. Не стал заставлять или убеждать. Просто пообещал помочь, если понадобится. А эта девушка...

Откуда я знаю, правда это его сестра или нет?

Он мне ничего о ней до этого не говорил!

Ну, почему я ему сейчас так отчаянно верю?

Я разрыдалась. Присела снова. Обхватила руками колени, ткнулась лбом в собственные коленки. Да и плевать! Пусть меня все видят!

Мне плохо!

Не знаю почему, но я себя сволочью чувствую сейчас.

Как будто хорошего человека обидела насмерть. Единственного, кто ко мне с душой отнесся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я даже не помню, как сюда пришла. Просто увидела рекламку на столбе: помощь женщинам в трудных жизненных ситуациях. А у меня – куда уж труднее?

Ни денег, ни жилья.

И меня приняли. Накормили, дали комнатку небольшую, чтобы переночевать. Правда, убедились, что не наркоманка и не алкоголичка перед этим. Подозреваю, что и по паспорту проверили, не состою ли на учете где.

Но мне было неважно.

После полудня бесцельной ходьбы по городу я просто падала от усталости и бессилия. А теперь вот...

Он нашел мне работу.

Документы-то мои все при мне. Я ведь их как убрала в сумку в самый первый день нашей встречи, так с собой их носила. А это значит, я завтра, с самого утра, могу пойти в этот...

Я резко поднесла документы к глазам.

Госпиталь ветеранов боевых действий.

Туда, куда он меня возил на медосвидетельствование перед разводом.

Я громко шмыгнула. Ну да, понятно. Там же работает его товарищ. Тарас, кажется, его звали. Если я туда пойду, он сможет меня найти. Но если я не пойду – я буду полной дурой!

Работа!

Независимость!

Я смогу хотя бы снять комнату в общежитии каком-нибудь. Просто вот так, не прилагая никаких, по сути, усилий. Света, это же твой шанс. Судьба, в лице Романа, дарит его тебе.

Не будь идиоткой, хватит!

Хватит ныть!

Я поднялась с колен и стала собирать рассыпанный мусор. Не буду! Мне надоело. Если он так прям хочет мне помочь – я не стану отказываться. Мне хватило уже моей жертвенности по самую макушку.

Не зря я сегодня с психологом разговаривала три часа почти.

Пока мы с ней обои обдирали в одном из залов этого кризисного центра.

Тут все было по-простому. И очень душевно. Мне стало намного легче. И пореветь успела. И позлиться. И даже вспомнить, почему я стала такой. Бесхарактерной. Безвольной.

И слова ее перед выходом до мусорного бака я тоже помню:

– Ты очень сильная, Света. Просто разреши себе любить себя. Ты ведь хорошая. И это не надо никому доказывать.

Вот этим-то я и займусь.

Я обернулась в ту сторону, куда уехал Роман.

Спасибо тебе, Ром.

Телефон в кармане пиликнул.

«На ваш счет зачислено сто тысяч рублей».

Еще пилик:

«Надеюсь, ты уже зашла в здание? Ночь ведь. Я еду обратно, чтобы проверить»

Глава 23

Бар был шумный, душный и пах рыбой.

Я откинулся на спинку кресла, мотнул рукой официантке, мол, повтори. Тарас медленно цедил свой коньяк, тыкал что-то в телефоне периодически и тоже мрачно молчал.

Суббота.

Моя последняя перед выходом. Отпуск закончился.

Веселья, блядь, через край.

Официантка притащила виски. Поставила передо мной. Выгнулась как кошечка, вовсю стреляя глазами. Я кивнул. Спасибо, малышка, но меня уже не спасти, по ходу.

– Ну и чего ты киснешь? - Тарас скосил на меня глаза. - Ты же сам сказал, что работать хочется.

– Хочется, – буркнул я. – Заебался уже дома сидеть.

– А что, брат, – друг еще более мрачно отпил глоток из бокала. - Она тебе прям вот настолько в печёнку вросла?

Я промолчал.

Тоже сделал глоток. Горло сжало приятно. Я на вкус умею определять, насколько мне плохо. Сегодня на вкус было терпимо, но все равно так себе.

– Н-да, блядь... Не знал, что так бывает, - Тарас поставил стакан на стол, потянулся.

И глянул на меня бешено. Разгульно и диковато.

– Слушай, а что если жениться?

Я хмыкнул:

– Не начинай, Тарас.

– А что? Ну, если тебе настолько херово. Я видел её в госпитале. Она хорошо работает. Медленно, но верно вливается. И, кстати, у неё уже подружка появилась. Такая, симпатичная...

– Ты что, тоже яйца подкатываешь уже? – я прищурился.

– Ещё нет. Но надо, – он вдруг напрягся. Наклонился вперед и даже оскалился злобно. – Потому что знаешь, что там творится? Там незамужних ваще нет. А у молоденьких сестричек пиздец текучка. Пациенты их расхватывают только так! Пирожки горячие же, молодые. Разбирают моментально! Это же пиздец, говорю! Отвернулся на операции, а у тебя уже медсестру увели.

Я поставил стакан на стол.

Вот это он щас зря. Вот это я уже пожалел, что ее туда отправил. Тарас, блядь! Раньше об этом сказать нельзя было?

– Ты куда? – Тарас удивленно посмотрел на меня снизу вверх.

– Поеду, навещу. Пока не увели мой пирожок.

– Бля... – Тарас покачал головой. – Граф, ты же сказал, что не поедешь пока. Что дашь ей привыкнуть к самостоятельности.

– Я дал. Три недели. Все. Хватит.

Он больше не спорил. Только хмыкнул напоследок задумчиво, когда я схватил куртку и пошёл к выходу. На улице в лицо пахнуло теплом.

И тревогой.

Она же одна теперь живет. Мало ли...

Но хорошо, что недалеко. Десять минут и я на месте. Заглушил мотор, вышел, закурил.

И притормозил.

Душу царапало.

Я знал, в каком окне ее можно увидеть.

Я знал, в какую сторону она обычно смотрит утром, когда идет на работу. Куда выносит мусор. Когда возвращается с работы, и в какой магазин заходит.

Три недели.

Светлана сняла тут небольшую квартиру, как только получила первую зарплату в госпитале. Могла бы и раньше, я же ей денег отправлял. Но почему-то не стала. Можно было спросить, но...

Я не подходил.

И она не звонила.

Ни разу.

И я - ни разу.

Только вот сейчас стоял и вглядывался в подъезд, как придурок.

Щёлкнула дверь. Из тени вышла она. В спортивных штанах, с рыжей косой на груди. И опять с мусорным пакетом в руке. Я сразу выпрямился. Курево выкинул, наступил с хрустом. Сердце застучало, разливая по венам адреналин. Я на тебе, как на войне, заяц, честное слово.

Ну, вот куда она опять так поздно? Дня не было?

–- Тебя жизнь ничему не учит, да? – сказал я негромко.

Она взвизгнула, дёрнулась. Чуть не выронила пакет. Спасибо, что не по башке!

Я поймал её за локоть и как будто обжегся.

– Роман?! Вы что... Чего вы...

Я не смог. Не удержался.

Обнял её. Крепко, так, чтобы запищала. До хруста тоненьких косточек, чтобы прочувствовать ее полностью. Хоть немножко успокоиться. Вот она, рядом. Вся моя, как бы ни сопротивлялась. Голову её уткнул себе под подбородок. Дышал в её волосы. Она пахла чистым бельём, мятой и чем-то своим - домашним.

Скучал по тебе, заяц.

До боли скучал. До воя по ночам. До дрочки сквозь скрип зубов в ванной. До целой пачки сигарет по ночам на балконе.

– Роман? Вы что, вы пили? – её голос был таким же, чем раньше. Но уже не испуганный. В нем были эмоции.

– Немного, – я хмыкнул. Настоящая женщина. Нюхач. – Просто голодный, поэтому чуть развезло.

– И за руль? – возмущенно запыхтела Света мне в грудь. - Роман!

– Я просто захотел тебя увидеть, – я отпустил ее немного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Светик замолчала. Покраснела как девчонка. Но не вырывалась. Держала свой мусор и все.

Я перехватил пакет из её руки:

– Пошли.

– Куда?!

– Выносить мусор, – я кивнул в сторону бака. – Ты же за этим вышла? Я провожу.

Она чуть улыбнулась, но тут же сжала губы. Запретила себе улыбку. Но послушно пошла следом. Даже руку не пыталась выдернуть из моих пальцев. А я растекался от этого. Залип на ее присутствие рядом.

Я сдерживался, как мог.

Думал: отпущу ненадолго. Пусть поживёт. Выровняется, может. Найдёт себя. Хоть немного расслабится. Потому что я же себя знаю. Я могу давить так, что никому мало не покажется. И вообще все сложилось так, что пиздец. Но я вовремя тормознул. Чтобы только не сломать ее, не дать ей совсем разувериться в людях.

А сам сходил с ума.

Курил на её районе, как дебил. Проверял скамейки. Глядел в окна. Писал смс и стирал. Даже один раз набрал, но зеленую кнопочку так и не нажал.

Просто ждал.

– Всё. Теперь обратно, – я справился с крышкой бака одной рукой. Только чтобы ее пальцы не отпускать. – Не выходи так поздно, пожалуйста. Тут райончик так себе, алкашей много.

– Роман, – Света вдруг остановилась возле подъезда.

– М?

– А вы тогда, правда, вернулись посмотреть, зашла ли я? Ну, когда вы вещи мои в центр привозили.

– Да, – я смотрел на нее сверху вниз.

И надышаться ее запахом не мог. Хотелось сгрести в охапку, забрать, увезти. И никуда никогда не отпускать.

– Пойдемте, – она отвела взгляд. – Вам поесть надо, а у меня там ужин горячий.

Горячий ужин...

Горячий.

Мне бы сейчас не ужин горячий. Мне душ ледяной надо. Потому что если я зайду, я просто так уже не выйду.

Глава 24

Квартира зайца мне не понравилась.

Вот вообще! Потому что не моя была. И пахло вкусно Светиным ужином с какого-то хера здесь, а не у меня. Разве такое может понравится?

Желудок заурчал, сука предательская.

Пахло жареным луком и курицей в сметане. Простой, домашний запах. Никаких изысков. На кухне было тепло от старенькой плиты. Тихо посапывала крышкой кастрюля, хотя огонь уже был выключен.

Реально только-только приготовила, по ходу.

Света расторопно усадила меня за стол и наложила поесть. Видно было, что ей неловко. Квартирка-то убогая. Старенький, еще советский ремонт. Стол обеденный под обычной клеенкой в цветочек.

Мне стало самому хреново.

А я что, мажор что ли? Я в такой квартире и вырос, в общем-то. Мне нормально.

– Вот, – она как-то робко подошла с тарелкой в руках. – Ешьте.

Я сдержался, чтобы не закатить глаза.

Ешьте, блядь...

Упрямица! Как ее еще-то отучить от этого выканья? Мы же не в строю, в самом деле, сколько можно. Но аромат тушеного мяса заткнул мне рот.

Ладно, замнем пока что...

Голодный я был как зверь. Ни с утра, ни днем поесть не получилось. Кофе, кофе... Даже в баре с Тарасом ничего не полезло. Хотя, я понимал, что бухать на голодный желудок и с тачкой под боком – идея не очень.

Оказалось – очень-очень!

– А ты? – я проглотил слюну и посмотрел на зайца.

– Что я? – растеряла она.

– Света, ты только что приготовила ужин. Ты сама еще не ела.

– Да я потом...

– Накладывай и садись со мной, – я отложил вилку в сторону. – Я один есть не буду.

– Роман, я...

– Заяц, живо!

Она вздрогнула, но подчинилась.

И есть я начал, только когда она взяла кусочек хлеба в хлебнице и обмакнула его в соус из тарелки.

Вгрызся в кусок мяса жадно. Курицу Света обжарила на сковороде. А потом забросила томиться в сметану. С луком и морковкой. Просто очень. Но вкусно до безумия. Блюдо из давнего детства. Это даже не еда... Это состояние: когда ты дома, где тебя всегда ждут и любят.

А залитые соусом рожки?

Обычные макарохи, цена в магазине пятьдесят рублей. Никакой не деликатес. А душа сворачивается и разворачивается. Хрен с ним, что заяц не для меня готовила и меня не ждала. В этой еде – ее тепло.

– Вкусно, – мне, как в детстве, хотелось тарелку вылизать. Что-то пробило на воспоминания. – Вкусно пиздец.

– Еще? – Света еле заметно улыбнулась.

Но ушки покраснели отчетливо.

Блядь, как легко женщине сделать приятно, а?

– Нет, спасибо, – я отложил вилку. – Я как питон потом буду.

– Зеленый и толстый?

– Нет, – мне стало смешно. - Залягу переваривать. А мне пока нельзя. Ты очень хорошо готовишь, правда.

– Это из детдома. Нас часто так кормили. Там, конечно, сметану водой разбавляли, но суть та же. Я потом часто себе такое готовила. Просто, но вкусно. И экономно, и сытно. И с картошкой тоже вкусно. Только давали редко, чаще были пустые гарниры.

Я смотрел на нее, отложив вилку. Как она это сказала... как будто даже не жаловалась, а просто констатировала факт.

Детдом. Еда на выживание. Сметана с водой...

Блядь...

Когда я ее забрал от мужа, она тоже хотела это приготовить. Там, как раз, была курица и сметана. Она цеплялась за воспоминания. За то, что могло ее успокоить в той ситуации. А когда не вышло – сбежала.

Захотелось себе оплеуху дать. Я дебил.

Надо было дать ей на кухню выйти, а я не понял. Отдыхать отправил.

Мне хотелось застонать от собственной тупости. Только смысл какой? Все уже сделано. Ошибки наворочаны. Остается только исправлять по максимуму.

И побыстрее.

А то Тарас еще со своими намеками душу наружу вывернул. Я посмотрел на Свету:

– Как у тебя на работе? Нравится?

– Ой, да, спасибо, - она вдруг вскочила со стула и метнулась в прихожую. Вернулась оттуда с сумочкой. - Мне было неудобно звонить... И деньги я вам сейчас отдам! Я же ничего не потратила, правда! Мне аванс уже пришёл, мне хватит. Вы больше не переводите, ладно?

У меня скулы свело.

В еще хмельную голову ударило кровью. Как будто кипяточку не в чай она мне налила, а за шиворот. И жопа подгорела моментально.

Какие, нахуй, деньги?

Я встал рывком.

Отодвигаясь, старый советский стул простонал ножками по полу. Но зайчик даже опомниться не успела. Я ее зажал.

Сдавил плечи ладонями.

Поставил ее к стене и впился взглядом в лицо:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты прикалываешься, что ли? Какие деньги, Света? Ты что, правда, не понимаешь, зачем я это делаю?

Рыжий зайчик вспыхнул.

Вскинул голову, отвечая упрямым взглядом. И у меня отлегло. Испуга в нем не было. Чистое сопротивление. Три недели даром не прошли.

– Меня покупать не надо, – голос ее был тихим, как всегда. Но отчетливо ершистым. – Я не продаюсь.

– Если бы я хотел купить себе женщину, я бы заплатил проститутке, заяц.

– Не впервой, да? – зеленые ведьминские глазищи сузились.

Ух ты ж, бля...

Я даже опешил. Не от обиды. Как она вообще меня обидеть может? Я охренел от осознания. Вот это номер. Дожил, получается?

Добился?

– И часто вы, Роман, такими услугами пользуетесь? – со злобной ехидцей поинтересовалась Света, не пытаясь даже вырваться из моих объятий.

Наоборот.

Даже плечи расправила. Грудь мне свою выставила и подбородок вздернула. Я наклонился к ней ближе. Почувствовал, как она напряжённо затаила дыхание. Сжала губки и ждала ответа.

Ждала.

Я это знал. Горячая. Злая. И живая.

– Заяц, ты меня ревнуешь?

– Конечно, нет! – фыркнула она.

– Да неужели? – меня тянуло к ее губам как магнитом.

– Не льстите себе, Роман! – он выронила сумку на пол, упираясь мне в грудь ладошками.

– А я не льщу, – выдохнул я ей в губы. – Это ты еще пока не поняла, что проиграла. А я – на финишной прямой, зайчик. И я хочу свой кубок!

Она впилась в меня ногтями.

Глава 25. Светлана

Больно!

Я хотела сделать ему больно. Хотя бы немножечко. Дать почувствовать, что чувствовала в эти три недели я.

Но как-то не получалось. Не успела просто, если честно.

Рома заткнул мне рот поцелуем. С такой силой и желанием, что я захлебнулась. Наглый язык ворвался в мой рот. Надавил на зубы, разжимая их шире. Заставил подчиняться без всяких приказов.

Как будто я – его.

Как будто Разумовский имел право на то, что делал сейчас. Мужские ладони обхватили талию в круг. Сжали, сдавили. Стиснули до покалывания между ребер. И впечатали меня в широкую грудь.

Живот скрутило от жара.

Это он меня своим кубком назвал? Я для него приз какой-то? А соревнуемся с кем?

Он целовал так, что хотелось потерять сознание. Так, будто три недели без меня не дышал. Так, как никто никогда в жизни. И я бы, может, растворилась в этом поцелуе, если бы не...

Если бы не ревность.

Жгучая. Липкая. Тупая, как удар в живот от бывшего мужа.

Абсолютно нелогичная и ненормальная. Разве я имею право на нее? Ей было плевать, она жила во мне. Пускала корни.

Три недели, Рома!

Три недели ты не звонил. Не писал. Ничего. Как будто и не было нас, хотя ты постоянно твердил обратное. Как будто я сама себе всё придумала. Как будто мне приснился ты, такой волшебный и хороший.

А что еще я должна была думать?

Я скребла пальцами его грудь.

Стягивала футболку, сгребала комком. Волосы давно растрепались, выбились из слабо заплетенной косы. Попадали между наших губ, но мы ничего не замечали.

В голове – полнейший раздрай.

Поцелуй выбивал воздух. Жаркие твердые губы словно стремились укусить. Рома напирал. Раздавливал меня собой. Не заигрывал нежностью. Целовал с жаждой, будто хотел запомнить вкус моего рта навсегда. Его язык врывался между моих губ. Горячий, влажный, властный.

Он не ласкал - он брал.

Его губы прикусывали мою нижнюю, и я задыхалась, судорожно втягивая воздух между короткими перерывами. А он пил эти полустоны. Втягивал себе под ребра. И рычал от жадности. Еще сильнее вжимался.

Сильные руки мяли, гладили с силой слабеющее тело.

Не позволяли отстраниться ни на сантиметр. Не давали отдыха. Ни секунды на размышления.

Мозг пытался сопротивляться всему этому.

Какие-то разумные мысли еще вопили на задворках сознания. О том, что нам нельзя. Что это нелогично и позорно. Недостойно. Непозволительно для приличной женщины.

Что за дикость вообще?

Целоваться с тем, кого видела несколько раз, а потом три недели страдала в одиночестве.

Это неправильно!

Но тело выгибалось в его руках. Плавилось от жарких прикосновений. Просило еще. Просило больше. И... Пугало этим. Я такого с мужем никогда не испытывала!

Что мне делать?!

Я же не умею!

А он чувствовал все. Он старше. Он опытнее. Я для него как книга раскрытая. Рома чувствовал, как я поддаюсь. Как выгибаюсь навстречу, как сама тянусь за поцелуем, как будто без него воздух мне не в радость. Я слышала, как он дышит, резко и глухо. Его выдохи сводили с ума. Разумовский скользил губами по щекам, по шее. Заставлял меня скулить, разглаживая косточки ключиц языком. И снова врезался в губы, обхватывая шею ладонью.

Слишком много, слишком жарко, слишком жадно.

– Почему ты такая упрямая, а? – хрипло выдохнул он мне в губы. Прижался лбом к моему лбу, заглянул в глаза. – Всю душу мне на клочки порвала, заяц рыженький.

Я хватала опухшими губами воздух.

Я сгорю с ним рядом. Кожа просто пылала там, где он касался. Привкус его дыхания во рту пьянил как вино. Смешался с моим, впитался внутрь.

– Непривычно, когда отказывают, да, Ром?

Последняя попытка причинить ему боль. Зачем? Потому что дура, очевидно ж. Привыкла сопротивляться. А вот принимать заботу не умею. До сих пор себя не люблю.

Роман усмехнулся.

И улыбнулся вдруг. Тепло. Без тени злости. И это было хуже всего. Я хотела, чтобы он взбесился. Чтобы сорвался, может. Как ребенок, абсолютно нелогично хотела отомстить. Потому что прижаться и пожаловаться было слишком стыдно, после всего, что я ему уже наговорила и наделала.

Но он просто улыбнулся.

– Непривычно, – кивнул слегка головой.

Я закусила губу.

Конечно! Ему же кто угодно даст. Любая с ним будет. Он вон какой! А я – загнанная жизнью в угол медсестричка на дешевой съемной квартире.

– Только ты подумай над тем, почему я сейчас здесь.

Его пальцы скользнули по моим бедрам.

Рома резко подхватил меня под ягодицы. Поднял в воздух, прижимая к себе. И я инстинктивно обхватила его ногами. Прижалась к мощному торсу и поняла, что погибла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он меня не отпустит.

Он готов. И я готова. Мое тело готово. Белье было отчетливо сырым. Я чувствовала это кожей.

В несколько шагов Разумовский донес меня до комнаты. Сел на старенький диван, на котором я здесь спала.

И меня проняло.

Я задохнулась от испуга. От его близости. От того, как он вжимался в мою промежность вставшим под джинсами членом.

Мир сжался до его тела.

До его запаха. До жара его рук. До моего позора, горящего между ног. Я прижалась к нему, как к спасению. Как к гибели. И ничего не понимала, кроме одного...

Я - его, хоть умри.

Хотя бы на сегодня.

Рома запустил пальцы в мои волосы. Сжал их у корней, чтобы я не смогла отвернуться. Чтобы только в глаза ему смотрела. Пьяные от нашей близости, темные как два штормящих океана.

– Попробуй мне сейчас отказать, заяц. Размажь нас обоих к хуям напрочь. Или прими меня навсегда уже.

---------

Ну, а дальше... Дальше будет жарко...

Буду рада вашим звездочкам и комментариям. Чтобы нашим котикам горелось ярче)))

Глава 26

Если бы я мог думать в этот момент...

Но нет.

Мыслей не осталось. Осталось предвкушение и палящее желание. Оно сжирало, сжигало нутро. Только инстинкты, никакого разума.

Светик молчала.

Дышала часто. Слишком часто. Я чувствовал, как напрягалось гибкое тело под руками. Как будто каждая клетка протестовала. Но не сама Света. Зайчик молчала.

Ждала...

Я коснулся её щеки пальцами.

Медленно, как самое ценное что есть на свете. Только бы не вспугнуть снова. Хотя куда уж дальше? Она отвечает, я же вижу. Не отталкивает. Можно брать. Но...

Ее трахать бездумно не хотелось.

Ее хотелось любить. Любить мою нежную девочку так, чтобы дыхание срывалось от истерики внутри. Чтобы на куски, вдрызг и навсегда.

Хочу её. До срыва. До стонов. До безумия.

И сам же тяну.

Просто кайфую от тяжести ее тела на себе. Растягиваю удовольствие. Наблюдать за ней – отдельный кайф, от которого жилы наружу вылезают.

– Ты знаешь, - я провёл пальцем по скуле, - что у тебя самые красивые глаза, которые я видел?

Она дернулась. Засмущалась по привычке, хотела отвернуться. Но я не дал. Перехватил её подбородок и удержал. И выдохнул чуть напряжение. Не было в глазах животного страха. Стыд да. Он был. Желание было. Но она меня не боялась.

– Ром, я, – ее припухшие от поцелуев губы горели.

– Что?

– Я не умею!

– Не надо уметь, – я мотнул головой. Какая ж ты у меня, заяц. Все боишься быть недостаточно хорошей? – Надо чувствовать. Жить. Быть. И все.

Я сжал податливую плоть бедер пальцами.

Ммм, блядь, женщина, какая ты...

Оттягивать удовольствие уже было невмоготу. Я подцепил ее футболку снизу. Потянул вверх осторожно, наблюдая.

Света порывисто вздохнула.

Руки на моих плечах дрогнули. Она даже привстала немного, вытянулась вверх. Но терять контакт я не хотел. Надавил одной рукой на бедро, вновь прижимая ее к себе.

Будь со мной, заяц...

Ощущай, как я тебя хочу. Нам обоим нужно как можно больше друг друга сейчас, неужели не понимаешь?

Каждый миллиметр оголяющегося тела был как откровение.

Узкая талия. Вздрагивающий от моих касаний животик. Полосы ребер по торсу. И высокая, упругая грудь, пока еще скрытая под атласом бюстгальтера. Светло-рыжие волосы взметнулись вверх, когда я сдернул футболку с нее через голову.

И сразу поймал ее в объятия.

Сорвал свою футболку, ухватив между лопаток в горсть. Не могу! Хочу кожа к коже. Я так долго ждал этого момента.

– Рома, – она выгнулась, стоило нырнуть пальцами под чашку лифчика.

Нахуй!

Хватит. Она меня хочет. Хватит бояться всего на свете. И мне тоже!

Одежда полетела с нас ненужным тряпьем.

Под неловкие писки зайца, под мой жадный рык. Я притормозил, только когда уложил ее спиной на диван. Замер сверху, поймал отчаянный взгляд. И улыбнулся.

Все хорошо будет, зайчик.

Вот теперь точно все будет хорошо. Ты моя. И я клянусь, что ты больше никогда расстраиваться из-за меня не будешь. Ни из-за кого не будешь. Я же уже рядом.

Я с силой отвел ее бедро в сторону.

Сам улыбнулся легкому сопротивлению. Легкому румянцу на щечках. Чистое восхищение... Женственная она настолько, что голову потерять можно с одного взгляда.

Но я себя держал.

Маленькая она. А я... Слава Богу, не очень.

Я прижался головкой к раскрытым передо мной лепесткам. Захотелось зубами заскрипеть. Мокрая. Вся мокрая. Готовая, жаждущая.

Пока я тут нас обоих драконю, она течет от желания.

Плечи сводило судорогой, пока я растирал членом смазку по ее губкам. Как бы ни хотелось ворваться внутрь желанного тела, я могу причинить ей боль. Поэтому все будет медленно и сладко...

Как в самый первый раз.

– Рома!

– Тш-ш, – улыбнулся я ей в губы. – Не думай. Просто чувствуй.

Она послушно закрыла глаза. Застонала беззвучно. Запрокинула голову, стоило мне толкнуться в жар любимого тела.

Я обхватил нижнюю губку, втянул в себя.

Разгладил языком пухлую плоть.

И мягкими толчками вгонял член глубже. По сантиметру. Чтобы дать ей привыкнуть. Сам почти зажмурился, чтобы не сорваться.

Не взять ее одним рывком.

Не насадить так, чтобы в глазах потемнело от тесноты и влажности.

Спазмы бархатной и жаркой киски вытряхивали душу. Ласкали, сдавливали в своем зажиме. Прижавшись пахом к раскрытым бедрам, я замер. Еле покачивался, чтобы дать ей растянуться. Чтобы привыкла. Чтобы только удовольствие от меня получала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока потемневший от возбуждения взгляд не сдернул последние тормоза.

Готова!

– Люблю тебя, заяц, – выдохнул я обреченно.

Пиздец мне...

Чуть поднявшись над ней, посмотрел на место нашего единения. Вышел до половину и сам поразился, насколько эротично это было.

Влажный, блестящий от ее смазки член. Гладкая светлая кожа женского лобка. Раскрытые губки, обхватывающие мой ствол на каждом толчке.

С каждым движением она стонала громче.

Тихие звуки, хриплые, как у раненой птицы. Она не умела кричать от наслаждения. Но я слышал всё. Чувствовал. Каждый ее спазм. Каждое мышечное движение в глубинах тела.

Света отвечала.

Цеплялась за плечи, подтягиваясь ко мне.

Напряженные соски проезжали по моей груди, царапая душу. И я подыхал. Просто умирал, накачивая ее собой и удовольствием. Ни с кем так не было. Эта маленькая женщина меня к себе приковала одним испуганным взглядом.

И сейчас вовсе захватила в плен.

Сжалась на мне.

Выгнулась, падая на диван. Застонала низко, хрипло. Сдавила меня бедрами, прижимаясь теснее.

Вот так, маленькая...

Кончай. Дай мне себя всю без остатка.

А в следующую секунду чуть сам не кончил. Взвыл от тесноты. Вколотился глубже, чтобы ощутить полнее. Придержал зайца за плечи, чтобы не вздергивалась от оргазма.

Выпил ее мучительный стон ртом.

Толкнулся одновременно и членом, и языком в рот. Хочу тебя всю!

Везде!

Голова резко отключилась. Пах разогрело словно тепловой вспышкой. И я зарычал. Уперся лбом в ее лоб. Еще...

Еще хочу.

Теснее. Глубже. Крепче меня принимай, я же весь твой, заяц...

Оргазм вывернул плечи. Размолотил суставы судорогой. Скручивало так, как давно уже не было.

Реально как в первый раз, бля!

Я продышался.

Переждал мелькание разноцветных мушек перед глазами. И увидел под собой ее. Нежную, разнеженную удовольствием. Хитровато глядящую на меня из-под полузакрытых век.

И улыбнулся.

– Будем считать, что первая тренировка прошла успешно. Тебе же завтра на дежурство не надо, да?

--------

Друзья, жарких вам выходных!

По обстоятельствам следующая прода выйдет во вторник, 20 мая. Так же, в 6 утра по МСК.

Обняла, ваша Лия Седая.

Глава 27

Проснулся я, как обычно, ни свет ни заря.

Биоритмы выдрессированы, несмотря на активные упражнения почти всю ночь напролет. Такая физуха мне в радость!

Светик лежала рядом.

Вытянулась стрункой, прижалась ко мне всем телом. Хрупкая как тростинка и доверчивая как ребенок.

Чёрт, как же меня от нее сносит...

Я повернулся на бок. Голову подпер рукой и уткнулся носом в волну рыжих волос. Мне даже смотреть на нее не надо. Я ее чувствую. И то, что я никогда никому не показываю, сейчас рвалось наружу.

Она моя нежность.

Настоящая. Изнутри рвется, плотная и горячая. Даже пугает чуть, но кайф от нее нереальный. Непоказное это, не для выставления. Да и не ждут такого от мужиков. Оно внутри живет и греет нас. А мы греем всех вокруг в ответ. Заботой и поступками. Так всегда было в мире и так всегда будет.

Я аккуратно прижался губами к женскому виску.

Теплому, с голубовато-зеленоватой венкой под тонкой кожей. Света шевельнулась.

Еще поцелуй. Лоб. Щека. Скула. Чуть более жаркая шейка, сразу же покрывшаяся мурашками от моего дыхания.

Ресницы Светланы затрепетали.

– Заяц, доброе утро, – мне хотелось замурчать ей в ухо как коту.

Она приоткрыла глаза, медленно, будто не сразу поняла, где. Смутилась практически сразу, вспомнила все.

– Доброе, – голос чуть хриплый.

От ночных стонов или просто ото сна, мне было неважно. Меня оба варианта устраивали. И заводили тоже.

– Время начало седьмого, – я улыбнулся. – Мне надо будет по делам смотаться, кое-что порешать. А вечером я тебя заберу отсюда, ладно? Спокойно соберешься пока что, хозяина квартиры предупредишь, что съезжаешь.

Она вильнула взглядом.

Так, понятно. Мы еще не осознали до конца размеры своего счастья. Не поверили до конца в неизбежное.

– Хватит бегать. Сколько можно, Света? – я поднялся и подгреб ее под себя. Коснулся лбом ее лба. – Сестра моя уже в роддоме. Родит, заберем ее, отвезем домой. А потом сами в ЗАГС, поняла? А то ходят там у вас в госпитале всякие ветераны, блядь. Разнюхивают свободных девочек красивых.

Света заулыбалась.

– Чего ты смеешься? – прищурился я. – Мне Тарас рассказал, как у вас там пациенты на медсестер засматриваются. Он же на месте, в курсе всего.

Улыбка вдруг резко сбежала с ее лица. В зеленых глазах на секунду мелькнула тоска. Такая же зеленая, только глухая. Тягучая.

Как тина в болоте.

И меня словно током ударило. Ей ведь бывший тоже запрещал в больнице работать. Почти такими же словами! Тоже из-за ревности. И я сейчас делаю ту же самую ошибку!

Рублю своей девочке ее мечту.

Пытаюсь ограничить ее мир собой. Тогда как она мой мир только расширила многократно.

Чо ж мы мудаки-то такие, твою же мать...

– Заяц, – я насильно повернул ее голову к себе. Вот сейчас очень все важно будет. – Запомни. Ты можешь работать там, где захочешь. Сколько захочешь. И с теми людьми, с которыми ты захочешь. Это понятно?

– Угу, – тихонько выдохнула она. Но губки все равно были сжаты. Еще не отпустило, да.

– Да, я хочу, чтобы ты была только моей. Но комплексов по поводу самого себя у меня нет. Я ревную, да. Потому что люблю. Поэтому затащу тебя в ЗАГС. Надену кольцо тебе на палец, заламинирую наше свидетельство к херам в бетон! И буду ходить и гордиться. Ты согласна? Три недели тебе хватило на подумать?

Заяц смотрела на меня.

– Я давлю, да?

– Немного, – согласилась она.

– Извини. Я не буду. Так ты согласна?

Она засмеялась.

Закрыла ладошками лицо, умыла сама себя. И снова посмотрела на меня.

– Рома, ты правда хочешь на мне жениться?

– Да! – возмутился я.

– А зачем?

– А зачем хотят жениться? Чтобы быть вместе. Хочу есть твою курицу со сметаной, хочу тебя укрывать ночами, чтобы ты не замерзла. Хочу встречать тебя с работы, распугивая ваших болезных суровой мордой. Хочу кормить тебя этой непонятной рисовой кашей, что тебе понравилась. Возить тебя в тир и решать твои проблемы. Я даже поменял уже этот неудобный кран на кухне!

Зеленые зрачки чуть расширились от удивления.

Да, блин!

– Так это же служебная квартира?

– Нет, – я покачал головой. – Рядом с тобой была служебная. Я там кантовался, пока в моей ремонт доделывали.

– И ты привез меня к себе сразу?

– Ну да, – я пожал плечами. – А куда надо везти женщину, на которой хочется жениться?

– Рома, – она опять закрыла лицо.

Да что не так-то?

Все очень логично, по-моему.

Я обнял ее покрепче. Сдавил, прижимая к себе. И зайчик ответила. Выгнулась гибко мне навстречу. Обняла за шею.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так... Щас кто-то начнет активно опаздывать, по ходу.

Пальцы сами нашли ее грудь.

Сжали сосок, перекатили его. Я зарылся лицом ей в волосы. Дурман ты мой пугливый. Прочертив ладонью по животу, я накрыл лобок.

Тронул мягкие лепестки между ножек.

– Ай, – она вздрогнула. – Ром...

– Мм? – я напрягся.

– Больно.

– Больно? – сердце ухнуло вниз. Я что, сделал ей больно?

– Ну, – она замялась. – Просто я так много не привыкла. Натерли, наверное.

Ой, бля...

До инфаркта меня доведет точно. Я уж думал, чем себе хер отрезать. Думал... Да, бля. А дети, Граф?

Как мы потом рожать будем? Давай как-то аккуратнее, в самом деле!

– Прости, – я погладил ее по щеке. – Не уследил. Может, к врачу?

– Не нагнетай, – она мягко улыбнулась. – Езжай и занимайся своими делами.

– Так ты согласна замуж или нет?

Зайчик закусила губу.

Посмотрела долго.

– Скажи, – зарычал я. – Мне надо вслух!

– Согласна.

Ррр, моя женщина!

Она откинулась после дикого поцелуя со смехом. И тины в глазах больше не было. Ни единой ниточки.

Граф, учись уже думать, что говоришь, в конце концов. Женщины это тебе не автомат, где все всегда четко по инструкции. Они нежные лапочки и о них надо думать постоянно, тут на рефлексах не вывезешь.

Нацеловав до одури и без того опухшие губы будущей жены, я собрался.

Не хочется уходить, вот вообще не хочется. Но надо. Оставалось еще одно дело перед тем, как я устрою этой женщине самую классную свадьбу. И забивать на него было нельзя.

– Люблю тебя, заяц, – я обнял хрупкие плечики в тесной прихожей. – Увидимся.

На улице было сыро.

Я застегнул куртку на ходу, заводя машину с пульта. Закурил, пока грелся мотор. И набрал Тараса.

– Я так понимаю, что у тебя ночь удалась, раз ты в такую рань звонишь?

– А у тебя нет?

– У меня дежурство вообще-то, – друг и сослуживец явно куда-то шел.

– Мои соболезнования. Поблагодарить хотел. За рассказ о госпитале.

– Чойта?

– Ничего, – я хмыкнул. Обойдется без подробностей. – Ты свою сестру милосердия еще не окучил?

– Да вот стою, – зло цыкнул Тарас. – Смотрю, бля... Беседует она! Все, короче, давай, Граф!

Я убрал телефон от уха.

Даже жалко вроде как девчонку, Тараса понесло однозначно. Щас устроит ей веселье прямо в госпитале.

Ну, не маленькие, разберутся.

Я набрал другой номер.

– Спишь, лейтенант?

– Никак нет, товарищ майор! – сонно отозвался Димка.

– Дело есть на сегодня, Димас. Подключайся. Повеселимся.

– А мордобой будет? Форма одежды темная?

– Ага, траурная. Но совесть наша будет чиста, будем причинять верные решения людям.

– Понял! – он тоже сбросил звонок первым.

Я убрал телефон в карман джинсов.

Я пах своим зайцем. Домом. Уютом. Семьей...

Можно было бы забить на все и провести с ней весь этот день, но нельзя. Все нужно сделать правильно. Обрубить окончательно.

Моя жена тревожиться не должна больше ни о чем.

Но в подробности ей вникать не обязательно. Будем решать проблемы по-мужски.

Глава 28. Светлана

Тишина навалилась на плотное одеяло, стоило только Роме уйти.

Я вернулась в комнатку и рухнула на диван лицом вниз. Какой кошмар... Нет, это счастье! Но кошмарное до невольного писка с улыбкой до ушей. Опять замуж?

Из огня да в полымя?

Окончательно отдавливая себе нос, я улыбнулась. Да уж, полыхало всю ночь так, что я теперь чувствую себя выжатой тряпочкой. Замученной, зацелованной, занеженной. Но такой счастливой!

Пока не вспомнила, что мне сегодня предстоит.

И вот тут я уже уткнулась лицом в мятую после дикой ночи простыню сильнее.

Не хочу!

Не хочу еще раз встречаться. Но надо. Я ведь уже согласилась стать женой для Ромы. А значит, надо довести начатое до конца. С его же помощью начатое. Я повернула голову. Уставилась в стену невидящим взглядом.

Если бы не Рома, кто знает, что бы со мной было сейчас.

Где бы я была.

И была ли вообще?

Я не стала напоминать Роме что сегодня день развода. Не нужно. Я должна сделать это сама. Взять ответственность за свою жизнь в свои руки, как бы ни было страшно. И я смогу! Потому что хочу быть достойной его. Тоже буду сильной, а не размазней.

Ну, и еще не хотела портить наше расставание напоминанием про бывшего.

Мой майор ведь как на крыльях полетел. Зачем было портить ему день? Не хочу его расстраивать. А сама – как-нибудь вытерплю, последний рывок, заветный штамп в паспорте о расторжении ненавистного брака.

Я поднялась.

Собрала постель, засунула ее в стиральную машину. Покраснела невольно, потому что она была влажной, пахла нами, Ромой. Следами нашей страсти. Черт, я даже не знала, что я так умею!

Что мне так может понравиться секс.

Быстро приняла душ, высушилась волосы. И оделась. Строго и просто, как всегда. Хорошо, что на работе отпросилась на весь день, хотя бы смогу отойти от всего этого. В то, что пройдет гладко и без оскорблений, я не верила.

Передо мной в ЗАГСе было всего две пары.

Одна радостная, шушукающаяся в уголке. А вторая унылая, даже не глядящая друг на друга. Я мрачно посмотрела в потолок. А если Семен не придет? Нас все равно разведут?

Ноги стали ватными.

Почему я не уточнила этот момент заранее, вот дура же?

– Ну, надо же, какая святая девственница тут стоит, поглядите!

Мерзкий голос я узнала мгновенно. О, Боже мой... А ей-то что тут надо? В качестве группы поддержки для сыночка пришла, что ли? Позорить меня перед незнакомыми людьми?

Я медленно прикрыла веки.

Я спокойна... Я спокойна...

Она встала прямо передо мной, загораживая свет от яркой лампы. Я не хотела смотреть на неё, но повернулась. Моя «любимая» свекровь. Благоухающая духами, аккуратно причесанная. Надо же. И это все для меня?

– А я все же надеялась, что ты одумаешься, Светка! – яд, казалось, сочился с ее языка. – А ты все равно приперлась разводиться! Не устала еще со своим хахалем кувыркаться? Сирота при живом-то муже, как не стыдно тебе?!

Я покрепче сжала губы, чтобы не ответить.

Тут она права. При муже я была и оставалась сиротой. Ненужной и нелюбимой. Удобной девочкой для биться – да. Женой – нет.

– Ты! – свекровь больно ткнула мне в живот пальцем. – Ты всю жизнь моему сыну испортила! Он тебя с улицы подобрал, бродяжку, а ты! Отвечай немедленно, куда его увезли? Я все видела из окна!

Я распахнула глаза. Даже от стены отлепилась и про ее тычок забыла.

Чего?

Кто увез? Куда увез? Я вообще при чем?

– Привет, заяц, – сильные руки обхватили меня сзади. Звонкий поцелуй под ухо раскатился вызывающим звуком по холлу ЗАГСа. – А с каких пор сюда бешеных пускают? Давай отойдем, а то вдруг эта дамочка заразная.

Я не смогла не улыбнуться. Развернулась за ним, сама сжала пальцами крепкую ладонь. Где-то за спиной осталось возмущенное квохтанье свекровки.

– Ты пришел, – я положила голову ему на грудь.

– Разумеется, – выдохнул он мне в макушку. – Я же обещал тебе развод, а я всегда все до конца доделываю.

Я медленно выдохнула.

Как же хорошо, что он такой... доделывающий.

– Ни стыда, ни совести! – от бешеного шипения за спиной я подпрыгнула.

– Мамаша, вам чего? – миролюбиво хмыкнул Роман. И из рук меня не выпустил, не позволил обернуться.

– Что тебе тут надо? – свекровь окончательно превратилась в гадюку. – Ты кто Светке вообще? Муж ее – мой сын!

– Не вижу мужа никакого, – широкие плечи чуть дрогнули в сомнительном жесте. – Может, он у мамки под юбкой прячется?

Она ахнула, но ответить не успела.

– Малинина Светлана Сергеевна и Малинин Семен Аркадьевич, – позвала из кабинета женщина-регистратор. – Проходите.

Я встрепенулась. Можно, да?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ноги вдруг резко ослабли. И только руки Романа поддержали, не дали осесть. Ненавязчиво, но крепко. И взгляд родной обещал поддержку, что бы ни случилось.

– Я тоже пойду! – возмутилась свекровь, видя, что Роман заходит со мной в кабинет. – Я мать! Я имею право!

– В руках себя держите, женщина, – строго посмотрела на нее регистратор поверх очков. – Тут официальное учреждение, цирк не устраивайте.

– Это вы тут цирк устраиваете! Разводите людей без их согласия!

Мы с Ромой стояли и просто наблюдали.

Действительно, цирк. У нее вообще тормозов нет, похоже. Вот это мне повезло, вот это я вовремя из их дома исчезла.

– Я сейчас охрану позову! – пригрозила регистратор.

– Она все лжет! – в меня опять попытались ткнуть пальцем, но Рома выставил свою руку вперед. – Она шлюха! Она моему сыну изменяла!

– А вы свечку держали? Помещение покиньте немедленно! Где ваш сын? Раз не пришел, значит ему все равно. А раз все равно, развод состоялся.

– Как же, – беспомощно разевала рот моя уже бывшая свекровь. – Как же так!

– Ваше свидетельство, Светлана Сергеевна, – регистраторша уже не обращала на нее внимания. – Вот здесь подпишите и здесь.

Я быстро поставила подписи, где было указано.

И улыбнулась.

Широко-широко. Да ладно? Неужели все? Наткнулась на такую же улыбку Романа и внутри словно что-то запело.

Все!

– Спасибо!

– Идем, заяц, – крепкая рука потянула меня на выход.

– Я буду жаловаться! – снова завела шарманку свекровь за спиной. – Тут у вас все куплено! Это произвол! Ты мне еще ответишь за жизнь сына, Светка!

Я даже не успела шагнуть на ступеньки крыльца.

Рома повернулся, подхватил меня за бедра, поднял вверх. Я уперлась руками ему в плечи, волосы разлетелись, накрыли нас волной. Спрятали от всех.

– Знаешь, что самое кайфовое, мой заяц? – взгляд у майора был хитрый-хитрый.

– Что?

– Теперь можно вообще ни в чем себя не ограничивать!

Он позволил мне соскользнуть по его телу вниз и впился поцелуем в губы.

Глава 29. Светлана

– Рома! Ты что творишь? – я ухватилась за его шею.

– Несу свою женщину, – невозмутимо ответил самый сумасшедший мужчина на свете.

– Куда?

– В машину! Знаешь, какое у меня заднее сиденье удобное? Ммм...

– Много с кем проверял? – я дотянулась до его уха и прикусила зубами мочку.

– Ах, ты! – он впился пальцами мне в бока, щекоча. – Моя девочка ревнивая. Мне нравится!

– Ты не ответил на вопрос.

Я только охнула, когда он рывком распахнул заднюю дверь своего джипа и, не выпуская меня из рук, втиснул себя на сиденье.

Проехался по моим бедрам ладонями, сдвигая юбку почти до талии. И резко посадил меня на себя сверху. Заглянул в глаза пристально, заворожил взглядом.

– Тут все девственное, заяц. Специально тебя ждало.

Я покраснела.

Он учит меня плохому. Дурно влияет на скромняшку. Раньше я бы и подумать не могла так свободно разговаривать с мужчиной. А теперь... Кажется, с ним я хочу свободно не только разговаривать. Но и быть другой.

Это все он.

Он сделал меня свободной.

– Рома...

– Не думай. Чувствуй, – он подался вперед, прижимая меня к своему телу.

Его ладони скользили по моим бёдрам без остановки. Медленно сжимали, гладили, разогревали кожу. Будто он запоминал, напитывался нашей близостью снова. Как будто не спешил, наслаждался.

– Хочешь сама?

От хрипловатого шепота по телу разбежались колкие мурашки.

Сама?

Я прекрасно поняла, о чем он спрашивает. Но...

Отвечать не стала. Наклонилась, сама прижалась к мощной шее губами. Вдохнула с поверхности кожи его запах. Капля туалетной воды. Резковатой, горькой, искренней и бескомпромиссной. И его природный мужской запах, который парфюм перебить не мог.

Веки сами собой закрылись.

Голова чуть побежала кругом от безумно возбуждающего сочетания. Сильные пальцы сжались на моих ягодицах. До легкой, приятной боли. Рома глухо зарычал, потянул меня на себя сильнее.

Вдавил в пах и толкнулся вперед.

Он уже был готов. Под джинсами отчетливо проступал налившийся кровью член. И смущение во мне почему-то не родилось, как обычно.

Я действительно хочу сама.

Поверить, что такой мужчина будет так заводиться от меня, я раньше бы никогда не могла. А теперь – верю. Чувствую!

– Заяц, – простонал Рома. – Как только мы поженимся, в нашей семье будет действовать дресс-код: девочки только в юбках!

– Это что за домострой? – я засмеялась ему в шею и прикусила ее зубами легонько.

– Замечательный домострой, я считаю! Соблазнительный очень!

Его пальцы нырнули под мои бедра.

Подцепили полоску трусиков и отвели ее в сторону. Я знала, какими сильными могут его пальцы. Но сейчас они были нежными. Развели в стороны мои складочки и медленно, искушающе заскользили по смазке между ними.

– Рома...

– Мокренькая моя девочка, – задохнулся он вместе со мной. – Не больно?

– Нет, – я мотнула головой, кусая себе губы.

– Тогда расстегивай, я сейчас взорвусь.

Я отклонилась.

Тело непривычно дрожало от перевозбуждения. Черт, и это всего пара поцелуев и обнимашек!

Роман съехал чуть вниз по сиденью, давай мне больше свободы. И я оттянула молнию на джинсах. Под серой тканью боксеров бугром выгибался твердый член. Мамочки, понятно, почему мы вчера все натерли! Я же на него смотреть боялась, только ощущала, что он не маленький совсем.

А тут... Ого...

Рома замер. Дал мне свободу действий. И я, отчаянно глянув в темные глаза, оттянула резинку вниз. Обхватила вставший член рукой. Взялась за него. Скользнула пальцами вдоль ствола. Горячий, гладкий, тяжёлый. И весь мой. Только для меня теперь.

– Зая-яац, – неустрашимый майор вдруг запрокинул голову с шипением. Большой кадык на шее дернулся от судорожного глотка.

А я вдруг осознала, какую власть я над ним имею.

И мне захотелось больше.

Я поднялась повыше. И глаза закрыла. Он же просил чувствовать, вот я и буду. Горячая головка коснулась слизистой на моих лепестках. Тяжело, медленно заскользила по ним, разнося смазку еще больше.

На Рому я не смотрела.

Дыхание его драное и тяжелое только слышала. Я хочу сама, да. Хочу понять, как это – быть ведущей. Хотя бы разок в жизни. Поэтому просто получала удовольствие, гладя саму себя его стволом. Вздрагивала от вспышек в низу живота, когда головка массировала набухший от возбуждения клитор.

Хотелось стонать, но не хватало воздуха.

– Света, – я лениво приподняла веки. Посмотрела на него из-под ресниц. – Иди ко мне, заяц.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мужские ладони надавили мне на бедра так, что головка члена легко нырнула в дырочку киски. Совсем ненамного. Просто окунулась легким толчком. Но даже от такого движения по позвоночнику пробежалась волна едкого жара.

– Дай мне себя уже, нахалка, – зарычал Рома, обхватывая меня вокруг талии одной рукой.

Я снова закрыла глаза. И медленно опустилась на него. Вобрала жаркий член в свою тесноту. Сама стиснула зубы от чувства наполненности. Почему-то оно было гораздо сильнее, чем вчера даже.

Рома смотрел прямо в глаза. Словно бы внутри меня не только телом, но и всей душой. Стянул с меня кофточку через голову, отбросил ее на сиденье. И жадно обхватил ладонями за талию.

Посадил еще глубже, качнул бедрами, рождая во мне искры.

– Заяц, – выдохнул он через силу. – Ты только посмотри, какая ты.

Я не стала отвечать. Но и не покраснела. Я уже знаю, что я для него хороша. Просто начала двигаться. Неумело, сбиваясь с ритма, медленно качала бедрами. Плавно, словно плыла на его теле.

Каждое движение отзывалось в теле вибрацией.

В животе, в груди, между ног. И говорить что-то не хотелось. Зачем? Я же его чувствую.

С каждым движением ощущений становилось больше. Сначала просто жар. Потом размытое в глубине тела давление. Потом – невозможность равномерно дышать. А потом я услышала собственный срывающийся шепот:

– Ещё... Ром... Не отпускай...

Он не отпускал.

Держал меня за бедра крепко, направлял, помогал приподниматься, чтобы потом еще слаще насаживаться на жаркий член.

Я сама себя не помнила.

Как будто переродилась, стала другой. Расслабленной, ненасытной. Настоящей.

И от этого ускорилась. Поймала ответ, Рома сдавил меня. Стал вскидывать свой таз, врубаясь в меня чуть жестче. Выбивал воздух из легких, вырывая еле слышные стоны.

Я чувствовала, как по внутренней стороне бедра скатывалась смазка.

Тягучими, скользкими каплями. Как спазмами напрягается низ живота, как щелкает что-то в голове, переключается.

– Давай, заяц! – выдохнул мне в губы Рома. – Давай!

И я сдалась. Прикусила щеку изнутри. И в этот момент поняла, что мне все равно. Где мы и кто мы. Оргазм выдирал из головы все ненужное. Мышцы свело от судорожной волны. И стало очень-очень тепло. Тяжело.

Я выгнулась в его руках.

Рома понял, что я на пике. Вбился в меня сильнее, глубже. Мощные плечи содрогнулись, глухой мужской стон донесся откуда-то издалека.

Я чувствовала его...

Как он и просил.

Чувствовала, как он наполняет меня собой до краев. Заполняет своим семенем, отдавая себя до остатка.

А потом – только наше хриплое дыхание. Одно на двоих. Я лежала на его груди, слушая грохот большого смелого сердца.

И поняла.

Это был не просто секс. Это была я. Новая и свободная.

Ненужная никому, кроме него.

– Заяц, пока мы не уехали. Пойдем заявление подавать, зачем чего-то ждать?

Эпилог

ГРАФ

Я вышел на кухню, ероша мокрые после душа волосы. И сразу же улыбнулся. Дочка сидела в своем стуле и сосредоточенно размазывала по нему кашу.

Нормально. Завтрак по плану.

Светик стояла у плиты, переворачивая оладьи.

Я медленно прошелся по фигурке жены взглядом. Рыжие волосы собраны и перехвачены резинкой как попало. Одна прядь выбилась и лежала на шее, свернувшись завитком. Золотистая... Такая, что в глазах искрило каждый раз, когда я смотрел на своего зайца.

Тонкая домашняя футболка, короткие шорты.

Босая, такая теплая и домашняя, что в груди что-то сдавило от нежности.

Тогда, в день ее развода с бывшим, я ждал вопроса, не сделал ли я чего с бывшим. Потому что я сделал. Немножко устранил помеху, на время. Чтобы не ходил туда, куда не надо было. А потом отпустил на все четыре стороны.

Подло? Хах...

Избивать ее – вот что подло. А причинять счастье – это по мне!

– Ты будешь оладушки с вареньем или со сметаной? – она бросила мне короткий взгляд.

– С тобой, – я подошел сзади.

Поставил руки по бокам от нее, навалился сверху. Ммм, женщина... Уже три года прошло, как я тебя встретил, а я все еще пьянею, когда тебя касаюсь. Колдунья, не иначе...

– Ром, – она вдруг покраснела и засмеялась. – Катя же!

– Так, а я ничего и не делаю, – я прижался губами к ее шее.

А сделать хотелось, да.

Зайчик изменилась. Не сразу, не за одну ночь. Никакого мановения волшебной палочки не случилось. Но изменилась. Я замечал это день за днем по мелочам. По тому, как она перестала вздрагивать от громких звуков. От моего громкого голоса, если я разговаривал по телефону с мужиками. По тому, что теперь в ее речи не просто «комната», а «моя комната» или «наша».

И когда утром я надевал на службу чистые туфли или берцы, я знал, что вымыла она их не потому, что должна была, а потому что она любит чистоту в доме.

Она стала... Громче.

Научилась стонать во время секса. Научилась не сдерживаться и раскрываться для меня полностью. Научилась петь во весь голос, если хочется. Смеяться от души и без оглядки.

И я кайфовал от всего этого нереально.

Наблюдал за ней ежедневно и просто растекался как карамелька на солнце. Моя девочка. Отвоеванная у жизни. Насильно отобранная. Залюбленная настолько, насколько я умел.

Вернее, теперь их уже две.

Ребенок – это круто. Грязно, слюняво, крикливо. Местами даже писано и какано. Но когда берешь на руки пухленькое тельце, и оно гладит тебя ладошками по небритым щекам... Можно раствориться.

Я всего этого не знал.

Я жил службой. Выбирал простой путь. Но сейчас очень рад, что попробовал встать на другой. Да, он сложнее и ответственнее. Многократно! Но удовольствия от него в миллионы раз больше.

Потому что я – мужик.

Я защищаю. Я охраняю. Я люблю и они возвращают мне эту любовь помноженную на много раз.

Мужики не понимают до сих пор. Не все, но...

Им до сих пор нравится адреналиновый накач в командировках и выходах. Мне теперь – детская каша, смех дочки и жена. Она может смотреть на тебя из-за кружки с чаем так, что член в штанах оживает даже без малейшего намека на секс.

Вот как сейчас...

Заяц перевернулась в моих руках.

В больших зеленых зрачках мерцали искорки, а лицо чуть зарумянилось от жара плиты.

– Почему так смотришь?

– На красоту смотрю, – честно признался я.

– Ты про оладьи?

Я медленно покачал головой.

Нет, милая... Это я про тебя. Про то, что я в тебя безоговорочно, безрассудно влюблен. И я это сберегу.

-----------

Друзья, история про Романа и Светлану закончена.

Я приняла решение не продолжать цикл о сослуживцах-военных по личным соображениям. Вы всегда можете найти меня и задать свои вопросы.

Всех обнимаю, спасибо, что были со мной,

ваша Лия Седая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец