Руны страсти: тату для эльфа. Глава Рабыня страсти фильм

Глава первая. Ночной визит

– Рональд! Контролируй себя! – воскликнула я, глядя на покрывающуюся шерстью спину оборотня. – Мне это надоело! Подтягивай штаны и пей противообортное! Правила написаны для всех!

– Ну Яночка, – законючил Рон, – завтра показательные выступления! Мне надо быть в звериной форме. А противооборотное минимум двое суток из организма выводится!

– Да? – удивилась я. – А твой дед, помнится, уже на следующий день обернуться мог.

– Так-то дед! Было бы мне столько же лет, сколько ему…

– Значит, надо было раньше приходить! – рыкнула я, тем не менее, надавив Рону на поясницу и включив тату-машинку.

Парень послушно распластался по столу, ожидая, когда я доделаю татуировку.

– Как будто я мог раньше прийти, – со вздохом признался Рон, – у тебя запись на месяц вперед. А тут еще посольство от эльфов приехало. Ащ! Аккуратней!

– А причем тут эльфы? – спросила я, не отвлекаясь от работы.

Набивать тату в этом мире дело ответственное и кропотливое, нужно вкладывать магию, нередко еще и мысленно визуализировать результат. Обычно не до разговоров. Но сейчас я не рисовала ничего сложного: всего лишь несколько рун, облегчающих оборот, повышающих регенерацию, увеличивающих силу и скорость двуипостасных.

– Так надо же показать этим ушастым зазнайкам чего стоят медведи клана Урс! А у нас два чемпиона прошлогодних соревнований выбыло.

– А что так? Подрал кто?

– Да нет же! Тц! – Рональд скривился от боли, но контроль над телом удержал. – Один истинную нашел, женился и уехал в отпуск, второго из столицы отослали из-за скандала. Он с одним типом из клана лис закусился, дед решил, что лучше держать его подальше от интриг и провокаций. Так получилось, что выступать нужно мне. Артефакты нельзя использовать, оружие тоже, одна надежда на татуировки. Ауч!

– Терпи!

– Да я терплю, просто место ужасно болючее, на шее как-то легче было.

Эти руны набивались на шее сзади и чуть выше копчика. Чувствительность кожи на разных участках у каждого индивидуальна. Видимо, когда я делала татушку в верхней части спины, Рону удавалось справляться, а с нижней начались проблемы.

И дело даже не в том, что парень дергался, а в том, что боль провоцировала спонтанный оборот. Тело Рона уже несколько раз покрывалось шерстью. И чем дальше, тем медленнее и неохотней она исчезала. Это не способствовало моему спокойствию и скорости выполнения заказа. Я и так взяла Рона «по блату», исключительно, в дань уважения к его деду, который помог мне освоиться в этом мире. Между прочим, мое рабочее время закончилось час назад.

Больше мы не говорили, вся сила воли Рональда уходила на то, чтобы не обернуться. И когда почти весь рисунок был нанесен, он все же не выдержал. Очередной сдавленный стон сквозь зубы превратился в звериный рык. Бац – и на моем столе лежит уже не высокий парень со спортивной фигурой, а огромный бурый медведь.

Естественно, стол не выдержал такого надругательства и с грохотом развалился. Я едва успела отскочить в сторону. Мишка посмотрел на меня с таким виноватым выражением на морде, что в другой ситуации я бы рассмеялась, но сейчас мне было совсем невесело.

– Он стоил половину моей месячной зарплаты, – расстроено вздохнув, сообщила я. – Стол с регулировкой наклона и высоты.

– Все возмещу! Хочешь, поклянусь? – придерживая треснувшие штаны, пообещал вернувшийся в человеческий облик Рон.

– Да дело не только в деньгах! По моим рисункам его мастер делал три недели! А без него работать неудобно!

– Послушай, столешница уцелела, да и чертежи у мастера уже есть. Уверен, что новый стол получится сделать гораздо быстрее. Ты знаешь, дед влиятельный, он поторопит мастера. Ну, прости меня, а? Хочешь, я достану тебе билеты на показательные выступления? На самые лучшие места!

– Да зачем мне?

Оборотни очень любили разные соревнования, где надо было демонстрировать молодецкую удаль, однако я не разделяла этой страсти. Пару раз посмотреть познавательно, но не более.

– Что мне сделать, чтобы ты сейчас доделала татуировку? – жалобно протянул Рон.

– Знаешь, раз уж столешница уцелела, забирай ее к мастеру Торду, – решила я, – сейчас адрес напишу, и пусть он сделает мне стол из нее. Пока самый обычный. Просто невысокий, чтобы мне удобно было сидеть рядом с ним на стуле. Размеры я укажу. Этот стол должен у меня быть завтра после обеда. Максимум, послезавтра. Иначе никаких внеочередных сеансов ни для тебя, ни для кого-то из твоего клана! Понятно?

– Так точно! – парень улыбнулся во весь рот и кивнул.

– И ты закажешь и оплатишь мне новый стол, такой же! Но чтобы выдерживал большие нагрузки. Срок месяц.

– Все сделаю! Только доделай татуировку, Ян…

– Доделаю. Становись лицом к стене, вот так, немного попу оттопырь. Да что ты схватился за свои штанишки? Отпусти их, чего я там не видела?

– Ничего. Тебе я не показывал.

– Не думаю, что у тебя там что-то кардинально отличающееся от причиндалов других мужчин. К тому же меня сейчас больше интересует твой зад. Положи на него ладони, вот так. Что ты весь зажался?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Меня пугает эта штука, что ты держишь в руке. Она слишком близко от… хм моего нежного места.

– Эта тату-машинка – бесценная вещь, гораздо дороже твоего нежного места, поэтому портить ее я не позволю. И вообще раньше она тоже была близко от этого места, но ты так не зажимался.

– Просто эта поза меня компрометирует, – недовольно буркнул Рон.

– Компрометирует его. Какие ты, оказывается, слова знаешь! Нечего было мой стол ломать, тогда никаких компрометирующих поз не было бы. А раз сломал, значит, терпи.

Татуировку удалось закончить без эксцессов, Рон больше не обращался, лишь нервно вздрагивал и косился на дверь. Скоро выяснилась причина этих взглядов: прибыли побратимы оборотня. Оказывается, Рональд их вызвал, пользуясь особой магической связью.

Ребята не только забрали столешницу, но и все найденные части почившего стола. Новую одежду для Рона они тоже захватили. Если обращение внезапное, двуипостасным нечасто удается сохранить вещи, что на них надеты.

Никаких клиентов после Рона записано не было. Я, не торопясь, продезинфицировала инструменты, аккуратно сложив их в кейс. Вместе с этим чемоданчиком три года назад я перенеслась в новый мир.

Правда, до сих пор не понимаю, что случилось. Тогда, так же, как и сегодня, я собирала инструменты в конце рабочего дня. Мой тату-салон находился на первом этаже девятиэтажного здания, все было спокойно. И вдруг в подвале что-то взорвалось. Пол в прямом смысле ушел из-под ног, перед глазами закружились разноцветные пятна, а потом я осознала себя лежащей на земле. Ни здания, ни улицы, ни салона, только мой потертый кейс и осенний лес вокруг.

Я не успела даже замерзнуть, как из-за деревьев вышла крупная рысь. Убежать не удалось, казалось, хищница предугадывала каждый мой шаг. А потом на полянку, где мы с рысью занимались догонялками, вышел молодой, крепкий мужчина. Сначала я приняла его за дрессировщика, ведь кошка беспрекословно слушалась его приказов.

Мужчина предложил проводить меня до города, заодно выспросив подробности перемещения. Я и не думала ничего скрывать, выложила все, как есть. Вскоре мы дошли до добротного особняка, пред которым рысь обратилась в красивую девушку. Только тогда я сообразила, что попала в другой мир.

Привели меня к Патрику Урсу – альфе клана медведей. Собственно он и был дедушкой Рона. Тут уже знали о татуировках, и мастера-чародеи, способные создавать на теле магические заряженные руны и рисунки, очень ценились.

Магия у меня обнаружилась, правда, пользовалась я ей интуитивно. Стало понятно, почему татуировки зверей, выходили у меня особенно живыми. Один из постоянных клиентов даже говорил, что змей у него на руке, как будто моргает и время от времени сжимает свои кольца. Однако магию необходимо было обуздать, чтобы направлять в татуировки осознанно, а для этого нужен наставник, который, понятное дело, работать «за просто так» не станет.

Тогда Патрик предложил договор: он оплачивает мое обучение, проживание, питание, оказывает всяческую поддержку, а я обязана буду в рассрочку отдать потраченные деньги, и пять лет отработать на землях клана.

Я согласилась, и ни разу не пожалела.

Теперь, спустя три года, у меня свой тату-салон в самом центре столицы. Причем, живу я совсем рядом. Буквально за стенкой. Очень удобно, не нужно тратить время на то, чтобы добраться до работы. Открыл дверь – и оп! – уже на работе.

Квартирка, правда, не слишком большая: кухонька, спальня, совмещенный санузел, маленькая гостиная-столовая и крохотная прихожая. Но мне все нравится. Готовлю я нечасто, в основном, заказываю еду в соседнем кафе, вечеринки дома не провожу, живу одна, поэтому всего хватает.

Здесь у меня появились друзья, знакомые, коллеги. Собственно, вчера вечером я вернулась домой глубоко за полночь, потому что засиделась с подругами. Одна из них в ближайшие выходные выходит замуж, а я накануне вспомнила о земной традиции девичников. Вот мы собрались и повеселились.

Поэтому неудивительно, что после ужина глаза у меня слипались. Я переоделась в пижамку, почистила зубы и легла спать.

Разбудил меня звонок в дверь. Взглянула на часы. Второй час ночи. Интересно, кого это там принесло?

Удивительно, но звонили в дверь тату-салона. Так получилось, что у меня было два выхода: один на одну улицу, из квартиры, а второй на параллельную, из салона. Соответственно, отличались и звонки.

Нашарив в темноте тапочки, я побрела к двери.

– Яна, открывай быстрее, чего ты там возишься! – услышала я знакомый голос.

– Рональд?

– Нет, блин, папа Римский!

Это точно он! Однажды побратимы Рона принесли мне его в подранном состоянии. Мне пришлось оказывать первую помощь и зашивать раны. Когда Рональд очнулся, то в ответ на удивленное: «Яна?», получил мое восклицание про папу Римского. Теперь это у нас что-то вроде пароля – отзыва.

Открыв дверь, я едва успела отойти в сторону. Рон ввалился в комнату вместе с незнакомцем, которого поддерживал за плечо. Тот шел неуверенно, слегка покачиваясь. Лицо мужчины закрывал капюшон потертой черной куртки.

– Нам срочно нужна помощь!

– Протрезвителя нет, – буркнула я. – Идите в аптеку напротив.

– Я не пьян, – хрипло сказал мужчина, поднимая голову и снимая капюшон.

Передо мной стоял эльф.

Глава вторая. Татуировка

– Если узнают, что дипломата убили, это будет международный скандал! И ладно бы погиб на дуэли в честном бою, но его подло отравили на банкете в честь приезда делегации! Боюсь, что эльфы из Сальвалы разорвут с нами все отношения! – ходя из угла в угол и эмоционально жестикулируя, рассказывал Рональд. – Мы не должны этого допустить!

– Все ясно, но причем тут я? Вам к целителям надо.

– Они ничего не могут сделать, меня уже показали дворцовым лекарям, – сидящий на стуле эльф, прикрыл глаза и откинулся на спинку.

Кажется, он даже смирился с тем, что умрет. По крайней мере, никаких признаков истерики не демонстрировал.

– Наши целители узнали, каким ядом отравили Эалиндила и сейчас готовят противоядие.

– Но даже по самым оптимистичным прогнозам до того момента, когда оно будет готово, я не доживу. Мне осталось около пятнадцати-двадцати часов, а зелье приготовят не раньше, чем через сутки, – объяснил эльф. – Рональд предложил обратиться к вам.

Вот оно что!

– Целительские руны против яда могут помочь продержаться какое-то время… – пробормотала я. – У меня как раз есть краски из нужных ингредиентов. Да, это должно сработать, но гарантий не дам.

– Прекрасно! Яночка, если что-то надо, какая-то помощь, что угодно… – Рональд с беспокойством посмотрел на меня.

– Хорошо. Сейчас надо подготовить Эа… – честно сказать, имя эльфа я не запомнила.

– Эалиндил, – подсказал оборотень.

– Да, точно. Скажите, известно, как именно яд попал в организм? Через воздух? Может быть, кожу?

– Я выпил или съел то, что было отравлено, – пояснил дипломат.

– Тогда надо делать на животе.

По привычке я посмотрела туда, где должен был стоять стол. Вот жеж! Как не вовремя мне его Рон сломал! Куда теперь я положу этого несчастного? Сомневаюсь, что он способен простоять все время, пока я буду набивать ему татушку.

Кажется, Рональд понял, о чем я думаю, и покосился на дверь в квартиру. М-да, похоже, придется класть эльфа на мою кровать. Что ж, застелю специальную простыню, чтобы не испачкать ничего.

– Мне нужно больше знать о том, что вы будете делать, – подал голос Эалиндил.

– Я сделаю татуировку, нанесу руны защиты от яда. На самом деле, они не только защищают, но и помогают выведению вредных веществ из организма. У меня есть особые магические краски. Смешавшись с вашей кровью они в несколько раз усилят эффект рун, плюс моя магия.

– Сколько времени это займет? Рональд сказал, что у вас машинка, которая все делает быстро.

– Да, но времени все равно нужно часа три-четыре. Хотя… – Я ненадолго задумалась, – можно и быстрее, если упростить рисунок. Две руны сейчас пока не нужны, их можно набить позже.

– Что значит, не нужны? – спросил эльф.

– Потому что смысла в них нет. Одна должна предупреждать вас о наличии яда, например, в еде или в воздухе. Обычно это руна набивается вместе со связанным рисунком на лбу, чуть выше переносицы. Она улучшает нюх и особую чувствительность и позволяет распознавать яд еще до того момента, когда он проник в тело. Оборотни и так прекрасно распознают запахи, а вот людям и эльфам подобная руна не помешает.

– Это, безусловно, полезно, но портить лицо… – задумался Эалиндил.

– Если захочешь, она незаметно сделает! – махнул рукой Рон.

– Да, на самом деле руну можно выбить небольшой. Кроме того, если подобрать цвет краски, обнаружить ее сложно. Я попробую подобрать необходимый оттенок, но гарантии не даю. У вас необычный цвет кожи, никогда такого не видела.

– Он полукровка! – сдал дипломата Рональд.

Я удивленно оглянулась на Эалиндила. Что значит полукровка? Наполовину человек, наполовину кто?

– Мой отец дроу, а мать светлая эльфийка.

Я присмотрелась к моему новому клиенту. Дроу здесь мне попадались лишь дважды, неудивительно, что я о них даже не подумала.

– Итак, думаю, с одной руной понятно. А вторая препятствует проникновению яда в желудок, – продолжила лекцию я.

– Что значит, препятствует? – задал вопрос эльф.

– Все сразу выходит обратно, – нехотя пояснил Рон, Эалиндил бросил на него непонимающий взгляд, и оборотень добавил: – через рот.

– Конечно, это неприятно, но выше вероятность остаться в живых, – вставила я. – К сожалению, все это работает только для определенных ядов. Если сначала в организм попадет один компонент отравы, а потом другой, предупредительная и препятствующая руны не помогут. Кроме того, могут быть аллергии, непереносимости, в общем, индивидуальные особенности организма. Вы знаете яд, которым вас отравили?

– Да, маги выяснили. Это аохит! – ответил Рональд.

– Сколько времени прошло с момента отравления? – поинтересовалась я.

– Около двух часов, – выдохнул Эалиндил.

Слишком долго.

– Хм… – я присмотрелась к эльфу. Выглядит, конечно, не очень, но прямо сейчас на тот свет не собирается. – Вы уверены? Если бы это было отравление аохитом, боюсь, что…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Он не чистый, – перебил меня дипломат. – Есть какие-то добавки, которые позволяют жертве прожить и помучится подольше, чтобы полностью осознать свою беспомощность.

– Это подло! – рыкнул Рональд. – Не в честной битве, а так…

Я передернула плечами, словно от холода. Да, это жестоко, но сейчас нет времени на переживания, сначала надо помочь пострадавшему.

Эалиндил скривился.

– Уверен, что это кто-то из родственничков моего папеньки, – поделился соображениями он. – Для многих темных обставить убийство так, чтобы жертва помучилась – это особое удовольствие. Полагаю, вы правы, сначала я съел или выпил один компонент, сам по себе неядовитый, потом другой. Смешавшись вместе, они образовали аохит. Ваша служба безопасности и не выявила ничего подозрительного, потому что яда, как такового не было.

– На самом деле это не так уж плохо. Чистый аохит убил бы вас максимум за два часа. А так у нас есть возможность сохранить вам жизнь, – подвела итог я. – Не будем терять время. Рональд, вот простыня, застели кровать в моей спальне. Вы, Эолиндил, разувайтесь и раздевайтесь до пояса…

Я достала из тумбочки несколько пузырьков с красками. Нужны особые, магические, действующие конкретно против ядов, подобных аохиту. Рональд с простыней поскакал в мою спальню. Надеюсь, сможет застелить постель.

– Насколько болезненно наносить руны машинкой? – поинтересовался эльф, медленно расстегивая пуговицы.

Кажется, ему стало хуже.

– Зависит от чувствительности участков кожи. Это индивидуально у каждого. Я постараюсь, чтобы вы не ощущали лишней боли.

– И еще один важный нюанс: мне будет нужна клятва молчания, – Эолиндил разулся и снял куртку, оставшись в плотных штанах и белой рубашке с рюшами.

Я поймала себя на мысли, что вещичка ему внезапно идет и совсем не делает женоподобным, потому что у эльфа широкие плечи и довольно рельефная грудь. Даже ткань это не скрывает.

– Я хотел бы, чтобы все, что вы тут увидите, так и осталось в тайне, – поставил условие дипломат.

Мне кажется, или он смутился? Боится, что будет кричать от боли, а я расскажу об этом Рону или другим оборотням? Плохо же он обо мне думает.

– О! Не волнуйтесь об этом! – уверено ответила я. – Есть стандартный договор на артефактной бумаге. Там расписаны права и обязанности двух сторон. Не в моих интересах портить самой себе репутацию. Вы хотите сейчас подписать или после нанесения татуировки?

– Сейчас! – эльф уткнулся в бумаги, которые я достала.

Вот что значит дипломат! Отравлен, возможно, не выживет, но договор изучает.

Из спальни вернулся Рон, которого я попросила перенести столик и поставить его рядом с кроватью.

Кажется, все готово: краски смешала, обеззараживающее достала, бинты и трафареты подготовила, перчаток, жаль, нет. Мою тату-машинку артефакторы как-то сумели запитать от магических кристаллов, а вот придумать что-то с одноразовыми перчатками не получилось, поэтому приходится намывать и протирать руки специальным раствором.

– Мне все подходит, – оторвавшись от бумаг, произнес Эалиндил. – Подпишем?

– Конечно!

Я приляпала аурный оттиск, проведя ладонью над документом, то же самое сделал эльф. В этом мире такой отпечаток являлся своеобразной подписью.

– Удивительно, что у вас договор есть, – пробормотал он, забирая свой экземпляр.

– А что тут такого? Разве ваши мастера татуировок работают иначе?

– Честно сказать, не сталкивался. Неужели много тех, кто интересуется подробностями процедуры?

– Да были случаи. Например, конкуренты или поклонники пытаются выяснить, какие татуировки есть у победителя ежегодных весенних игр. Или девушка хочет скрыть под татуировкой старый шрам. Я считаю, что рассказывать об особенностях тела клиентов, просто неэтично.

Пока я отвечала, эльфу, кажется, стало хуже. Он разделся до пояса, покачнувшись, встал со стула и медленно пошел за мной. Рон, вернувшийся из спальни, подставил гостю плечо. Кое-как они доковыляли до кровати, на которую Эалиндил упал и тут же отключился.

– Что мне с ним делать? – нервно спросила я, прощупав пульс эльфа и убедившись, что он жив.

Стало страшно. Хоть я и вела себя так, словно ко мне каждый день ходят отравленные дипломаты, но подавляла панику внутри, понимая, что эльф может умереть. Причем, прямо в моей постели.

Как я вообще в это вляпалась?!

– А что? Так даже удобнее, – заявил Рональд таким тоном, что захотелось его прибить. – Естественный наркоз.

Я с трудом сдержала порыв сказать оборотню все, что о нем думаю. Сейчас не время. Эалиндил, похоже, совсем плох, нужно хотя бы контур рун нарисовать.

– Рон, уложи его на спину, чуть сдвинув к левому краю кровати, – скомандовала я. – Светильник установи чуть ниже. Ага, вот так.

Сначала надо сделать эскиз. Для рун существовали трафареты, с ними все получалось гораздо быстрее. На теле я рисовала эскизы специальным карандашом, потому что местные ручки, так называемые самописцы, оставляли слабый магический след, а он мог помешать чарам, что накладывались во время нанесения татуировки.

К сожалению, даже перерисовать руну по трафарету не получилось. Как только я коснулась кожи эльфа, он неосознанно махнул рукой, едва не выбив у меня карандаш.

– Держи его! – крикнула я Рону, и тот послушно прижал руки Эалиндила к кровати. – Придется тебе помогать мне все время.

– Э, нет! У меня еще дела. Может, его как-то зафиксировать? Привязать к кровати, например.

– Ты в своем уме?!

– А что такого? – искренне удивился оборотень. – Он же эльф, в медведя не превратится, веревки не порвет, кровать тебе не сломает. Так, подрыгается немного…

– Р-р-рональд!

– Чё ты рычишь на меня, как дедушка?! Я его хорошо привяжу, качественно. И руки, и ноги, даже рот заткну, чтобы не орал!

М-да, похоже, он не шутит. Оборотни вообще народ своеобразный и толстокожий. Как в прямом, так и в переносном смысле. Особенно медведи.

– Представь, очнется он привязанный на кровати с заткнутым ртом, подумает, что его тут пытают.

– Ну и что? Сначала подумает, потом вспомнит и раздумает. Не волнуйся!

Господи, ну как ему объяснить-то!

– Пойми, у него потом может возникнуть психологическая травма.

– Чего-чего? Ты его бить будешь, что ли?

Да он издевается!

Пока я набирала воздух в легкие и соображала, что бы ответить, с кровати послышался сдавленный смешок. Эльф пришел в себя и потешался над нами.

– Вот, глянь, какой он веселый! – обрадовался Рональд. – Лин, ты же не против, если я тебя привяжу к кровати? А то ты, когда отключаешься, дергаешься от любого прикосновения, Яне неудобно рисовать.

Лин, значит. Это, видимо, сокращение от Эалиндил. Согласно традициям остроухих, право называть эльфа коротким именем надо еще заслужить. Это определенная степень близости и доверия. Значит, они с Роном не просто знакомые, а друзья.

– Ты сам куда собрался? Что у тебя за дела? – хрипло спросил эльф.

– Кто-то мог проследить за нами, когда мы сюда ввалились, а подставлять Яну нехорошо. Я вызвал по связи побратима, он зайдет с другой улицы, а потом мы пошатаемся по злачным местам. Он наложит на себя иллюзию эльфа. Надеюсь, в темноте особо никто приглядываться не будет.

– Ты собрался вместе с ним проложить ложный путь для тех, кто мог следить за нами?

– Да. Хотя, надеюсь, мы раньше хвост сбросили, но в этом деле лучше перебдеть, как говорит Яна. Кстати, ты не возражаешь, если побратим наденет твою куртку?

– Не возражаю.

– А против привязывания? – вклинилась в их разговор я.

– Тоже нет. Я бы еще что-то антимагическое посоветовал. Кандалы, например. Боюсь, что, не контролируя себя, я действительно могу навредить.

– Извини, Лин, антимагичесеских кандалов не захватил, – развел руками Рон. – Но веревки будут с тем же эффектом.

Не успел оборотень договорить, раздался звонок. Пришел один из побратимов: светловолосый парень по имени Дион, оборотень-лис. Вместе с Роном они быстро привязали эльфа, причем, остроухий сам руководил процессом.

М-да. Я определенно чего-то не понимаю в людях этого мира. Хотя если говорить без эмоций, другого варианта, кроме фиксации рук и ног эльфа, я не видела. И, видимо, Эалиндил тоже это понимал. Неприятно, конечно, но все это ради того, чтобы выжить.

Дион не мог похвастаться внушительным ростом и мощной фигурой, какими обладали почти все оборотни-медведи, но зато по комплекции вполне походил на эльфа. При наложении иллюзии сходство и вовсе стало почти полным.

Закрыв дверь за Роном и его побратимом, я вернулась в спальню. Картина, если честно, впечатляла.

Начну с того, что медицинские простыни, которые я закупала пачками, в этом мире имели весьма специфическую раскраску – темно-красную. Видимо, для того чтобы кровь была не видна. А может потому, что красный краситель тут стоил дешево.

Рон оказался весьма старательным и не только постель застелил, но и подушку под голову эльфу подложил, зачем-то и её замотав в медицинскую простынь. Поэтому сейчас передо мной на бордовых простынях, привязанный за ноги и руки, лежал до пояса раздетый эльф. Мужчина с прекрасной фигурой, красивыми жилистыми руками, с тонкими чертами лица. Светло-серая, я бы даже сказала какая-то серебряная, кожа была чуть влажноватой, длинные пепельные волосы заплетены в тугую косу. Эалиндил часто дышал. На животе при каждом его выдохе обозначались кубики пресса.

Тут хочешь, не хочешь, а картинка навевает определенные мысли. На Земле такую с удовольствием бы напечатали в каком-нибудь женском журнале для взрослых.

Так, хватит любоваться эльфом, работа не ждет.

Сначала надо было продезинфицировать место, где будут наноситься руны. Но, бросив взгляд на живот остроухого, я осознала, что у нас есть одна небольшая проблема.

– Эалиндил, я хотела бы расстегнуть ваши брюки. – Ох, елы! Нашла, как это сказать! – Мне нужно пространство немного пониже пупка.

– Делайте то, что необходимо, – сразу отозвался эльф.

Расстегнув ремень и пару пуговиц, я поняла, что работать так не смогу. Это у Рона и других оборотней штаны часто болтались низко, у Лина оказались брюки с высокой талией.

– Поднимите задни… эээ… бедра, я немного приспущу штаны.

Эльф молча выполнил мою просьбу.

Зараза, надо было рассмотреть то, во что он одет, тогда не пришлось бы стягивать брюки с полуголого привязанного к кровати мужика. Мне нужно совсем немного ниже пупка, буквально несколько сантиметров.

Закончив со штанами, я продезинфицировала кожу и по трафарету быстро набросала эскиз. Уже заканчивая рисунок, я коснулась локтем выпуклости на брюках Эалиндила. Опустила взгляд. Расстегнутые штаны не скрывали белое нижнее белье, похожее на наши современные плавки. Какая-то тянущаяся ткань, на вид довольно мягкая. И эта ткань сейчас обтягивала крепкий стоящий член.

На самом деле не так уж редко происходят подобные казусы. Когда девушка рисует что-то на животе у парня, где довольно нежная, чувствительная кожа, такая реакция неудивительна. Оборотни, как правило, шутили и бахвалились по этому поводу. А вот эльф… не уверена, кажется, он слегка покраснел. Сложно понять из-за его необычного цвета кожи.

Я же сделала лицо кирпичом, принесла еще одну простынь, накрыла Эалиндила ниже пояса и продолжила эскиз. Кстати, надо вольтаж у машинки поменьше сделать. Это оборотни толстокожие, причем, в прямом смысле слова. У некоторых даже на максимальной мощности игла с трудом пробивает кожу.

Что ж приступим. Я включила машинку и стала аккуратно обозначать контур рун. Эльф шумно выдохнул сквозь зубы и сжал кулаки.

– Больно? – вырвалось у меня.

– Нормально.

Ну раз так, продолжаем. Я сосредоточилась на татуировке, вкладывая магию. Чем дальше, тем хуже было Эалиндилу. Сначала он просто часто дышал, затем стал постанывать, а иногда дергаться в путах. Я просила его потерпеть. Какое-то время мои уговоры действовали, эльф даже отвечал, но потом его сознание помутилось. Он стал что-то тихо бормотать. Похоже, бредил.

Взгляд эльфа поплыл, увеличилось потоотделение, но последнее даже хорошо, яд выходит вместе с потом. Видя, что Лин постоянно облизывает губы, я кое-как напоила его водой, а потом решила обтереть. И только тогда поняла, что эрекция не опала, а, кажется, даже наоборот.

Не удивительно, что сразу не заметила. Чтобы не смущать эльфа, я укрыла его простынкой так, чтобы замаскировать проблемное место. У него там ремень расстегнут, но не вытащен из брюк, крупная пряжка, плотные плавки прижимающие член к животу и складки простыни, которой он накрыт, весьма успешно скрывали эрекцию.

Да и я, сосредоточившись на зоне выше пупка, не сразу заметила, что Эалиндил нестандартно реагирует на боль. Вроде бы среди дроу довольно много тех, кто практикует БДСМ. Кажется, я слышала что-то подобное краем уха.

Раз мне такой клиент попался, то это даже хорошо. Пусть он лучше испытывает удовольствие, а не боль.

Однако эльф стонами и невнятном бубнежом не ограничился. Чем сильнее действовал яд, тем меньше остроухий себя контролировал.

– А-а-ах! Госпожа моя! Еще, еще, еще! О, да! Еще! М-м-м... Какие нежные пальчики! О-о-о! Как хорошо-о-о! Госпожа, молю! Мучительница моя! Еще! Да! Ты прекрасна. Волосы, как солнце, глаза, как небо! Да, еще, молю тебя!

Как он это прочувствовано говорит. Наверное, потом даже не вспомнит.

Руны в верхней части живота я аккуратно нанесла, стараясь не прислушиваться к тому, что срывающимся голосом шептал Эалиндил. Хотя он, признаюсь, очень старался. Теперь осталось как-то набить руны пониже пупка. А тут... "конфуз".

К сожалению, у меня не получалось работать так, чтобы не цеплять вставший член то локтем, то запястьем, то обратной стороной ладони. И пусть через два слоя ткани, но все равно это действовало на Лина возбуждающе.

– Да! Коснись его! Еще... – все громче выстанывал он. – Моя госпожа! Да! О-о! Сделай это! Сделай снова!

Тело эльфа содрогалось, живот напрягался, Эалиндил поднимал бедра и тянулся за моей рукой, пытаясь потереться о нее членом и продлить удовольствие.

– Лежи спокойно! – потеряв терпение, прикрикнула я.

– Как прикажешь, моя госпожа. Я буду стараться. М-м-м-м!

Действительно, на какое-то время моего наказа хватило. Правда, теперь Эалиндил пытался получить удовольствие другим способом.

– Хочу тебя, моя госпожа. Позволь мне сделать тебе приятно. О! Да! М-м-м. Я хочу полизать тебя. Облизать твою грудь, пососать твои сладкие сосочки. Прошу, дай мне… м-м-м… полизать тебя. Лепестки твоего лона. Да! Я… хочу лизать складочки между твоих ножек. Ах! Я старательный. Ум-м-м… умелый. Доставлю удовольствие. У меня длинный язык.

– Да уж, язык без костей, – пробормотала я.

Нет, ну невозможно работать! Хоть рот ему затыкай. Хотя не поможет. Лежит у меня на кровати, красавчик: идеальное тело, грудь без волос, светло-серая, я бы даже сказала, серебряная кожа, блестящая от пота, помутневший взгляд, приоткрытый рот с алыми губами и мощная эрекция, которую уже не может скрыть сбившаяся простыня.

Даже без звукового сопровождения картинка такая, что может оставить без сна многих девушек и женщин. И я точно отношусь к их числу. Эльф вполне в моем вкусе.

Однако мне сейчас надо не краснеть, как невинная девица, а работать! Но как же трудно сосредоточится. И Эалиндил совсем не помогает.

– Моя госпожа… молю, позволь мне вылизать тебя между ног. Ты… м-м-м ты не пожалеешь, моя сладкая. Да! Какая ты, должно быть, сладкая. О! Мучительница моя! Позволь мне… м-м-м…

Если бы не антимагические веревки, я бы подумала, что Лин использует любовную магию. Слишком уж сильно мое тело на него реагировало, в промежности ощутимо намокло. Может быть, если б у меня был секс недавно, я бы не реагировала настолько явно.

А так… Последние отношения закончились восемь месяцев назад, и сейчас организм взбунтовался. Надо после этого сеанса с кем-нибудь встретиться исключительно ради здоровья. И пусть я обычно такого не делала, но…

– Госпожа! О! Ум… у меня нет больше сил терпеть. Молю…

Эалиндил дернулся и с протяжным стоном потерся вздыбленным членом о мою руку, я едва успела чуть отодвинуть работающую машинку.

Да твою дивизию! Несколько раз пыталась продолжить, но Лин стал вести себя совсем неадекватно и не слушал, что я говорю. Придется дать ему то, что он хочет.

Зло сдернув с эльфа простынь, я уставилась на головку члена, которая выглядывала из-под слегка приспущенных трусов. Неудивительно, что они сползли, Лин так елозил.

Быстро, чтобы не передумать, спустила с эльфа нижнее белье, Эалиндин, почувствовав мои руки, выгнулся и хватанул ртом воздух.

– Долбанный эльф! – сквозь зубы ругнулась я, – так и комплексы несложно заработать.

Ну нельзя быть настолько идеальным! Его член великолепен! Не маленький, но и не огромный, с аккуратной розово-красной головкой. Крепкий, чуть толще у основания, совсем немного выгнутый и совершенно гладкий. Никаких выступающих вен. Ни единой волосинки ни на лобке, ни мошонке. И кожа! Чуть влажноватая серебряная, постепенно переходящая в бледно-розовую около уздечки, а потом в красную на головке.

– Трахни меня! – умоляюще прошептал Лин, смотря на меня мутным от желания взглядом. – Госпожа, трахни меня.

Глава третья. Просто процедура

– Да ты издеваешься! – тихо и как-то обреченно выдохнула я.

Хотелось ли мне его трахнуть? Да! Сто раз да! Я просто мечтала об этом. Сначала потрогать мошонку, оценить гладкость, потом облизать его член, пососать головку, попробовать на вкус смазку. Изучить языком, понять, где самая чувствительная кожа, узнать, что Лину нравится больше.

А затем хотелось, не доводя до финала, остановиться, раздеться перед ним полностью, потереться своими затвердевшими сосками о его грудь, оценить мягкость его губ, проверить, как он целуется, узнать, какова на вкус его кожа, слегка прихватив ее зубами на шее, там, где бьется пульс.

И медленно насадиться на его член, почувствовать внутри его твердость. А потом двигаться, постепенно наращивая темп. Вверх-вниз, вверх-вниз, ощущая, как он входит в меня до конца, до упора. Я знаю, что быстро приду к разрядке, но не остановлюсь, буду двигаться и смотреть, как кончит Эалиндил. Это должно быть невероятно прекрасное зрелище.

Воображение настолько красочно нарисовало то, что произойдет, что у меня сбилось дыхание. Я неосознанно сдвинула колени и облизала губы.

– Пожалуйста, – хрипло попросил Лин и резко приподнял бедра.

Член слегка качнулся, на головке набухла прозрачная капля.

Да, твою ж…! Откуда все это взялось? Не знаю, почему я так реагировала. Словно озабоченная, ей-богу! За свои двадцать семь лет я ни разу не хотела незнакомого мужчину так сильно, как этого эльфа. Это ненормально! Если бы я с ним до этого пообщалась, изучила характер, привычки, интересы, почувствовала взаимную симпатию, то это бы объяснило притяжение. Но нет! Ничего подобного не было и в помине! Я хотела Лина до безумия, хотя видела его впервые.

Я бы уверилась, что это магия, если б не особая веревка, который был привязан эльф. Он не мог колдовать!

Да и Эалиндил был отравлен и не осознавал, что происходит. Кто знает, возможно, у него есть невеста или даже жена? Он мой клиент, я не могла воспользоваться им, пусть он и сам меня об этом просил. В конце концов, это основы профессиональной этики. Да и собственные желания сильно смущали. Мои ли?

Значит, нечего даже думать о сексе с ним. Продолжим так, как планировалось. Левой рукой я обхватила член Лина, эльф вздрогнул всем телом, а потом так сладко застонал, что мышцы моего влагалища сократились. Это была подстава!

– Не шевелись! – хрипло приказала я. – Пока ты лежишь спокойно, я буду делать так.

Моя ладонь медленно прошлась по члену вниз, а потом вверх, зацепив головку.

– А-а-х… – Эалиндил шумно выдохнул и потребовал: – Еще!

– Только если ты будешь лежать спокойно, – снова объяснила я, продолжая двигать ладонью. – Понял?

Несколько раз Лин дергался, пытаясь убыстрить процесс, но я убирала руку. Через какое-то время он, наконец, сообразил, что от него требуется.

– Да-а-а! Я постараюсь. М-м-м, мучительница моя.

Пришлось правой рукой доделывать татуировку, а левой медленно дрочить эльфу. Мелькала мысль довести его до разрядки. Возможно, тогда он стал бы поспокойнее. Однако оставалось доделать совсем немного, и я решила, что не стану прерываться.

– Возьми его ртом … мой член ртом, – рвано дыша, просил Эалиндил. – Пососи. Мне нужно еще немного, ну…

Я, стиснув зубы, старалась не отвлекаться, хотя это было сложно. Идеальный инструмент эльфа маячил перед глазами, соблазнительно покачиваясь и истекая смазкой.

Но все же татуировка была завершена. Оставалось совсем немного, финальный штрих – вложить магию, тем самым завершив защитные функции рисунка. Процесс не слишком длительный, но неприятный, как для пациента, так и для мага, что наносит татуировку. Хотя, смотря какой резерв, то есть вместилище маны.

У меня резерв небольшой, поэтому, когда я, завершая рисунок, вливаю магию, ее резкий отток провоцирует столь же резкий упадок сил, иногда темнеет перед глазами, бывает слабое головокружение. В принципе, при большом или даже среднем резерве это не так заметно, но у меня минимально разрешенный при моей работе, зато восстанавливается быстро.

Для клиента финальное вливание магии тоже, как правило, неприятная штука. Не сказать, чтобы ощущения были болезненные, но однозначно дискомфортные. Так, словно к телу поднесли горящий факел, и вроде бы кожа не горит, но жарко и словно в любой момент полыхнуть может.

Так что я приготовилась, выдохнула и начала напитывать маной рисунок. Эльф застонал и несколько раз дернулся, натянув веревки, резко хватанул ртом воздух и затих. Кажется, потерял сознание.

Я же, закончив татуировку, опустила голову, уперлась руками в кровать и размерено дышала. Бывало и хуже. Осталось съесть чего-нибудь, чтобы резерв побыстрее восстановился, и спать.

Спать.

Вот ведь ду-у-ра! Могла бы и раньше подумать. Где я буду спать-то? В моей удобной кроватке лежит эльф. Кстати, его надо развязать, а то проснется, захочет в туалет или поесть. Надеюсь, шататься по квартире в неадеквате он не станет.

А я два кресла в гостиной сдвину и на них устроюсь как-нибудь. Надо поспать хотя бы несколько часов перед приемом. Во сне магия лучше восстанавливается.

Развязывать Лина я начала с ног, еле распутала веревку. Посмотрела на смятые брюки и решила, что не будет ничего страшного, если я их сниму с него окончательно. Стянув с эльфа штаны, я повесила их на стульчик, и тут вдруг поняла еще кое-что.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У оборотней раны, в том числе и мелкие от иголок, заживают быстро, а вот для клиентов-людей у меня есть специальная мазь, снимающая зуд, неприятные ощущения и подстегивающая регенерацию тканей. На эльфах тоже вроде все неплохо зарастает, но точно я уверена не была.

Ладно. Решила помазать Лину живот, хуже не будет.

Эрекция у эльфа слегка опала, но, когда я начала втирать мазь, член снова затвердел и соблазнительно замаячил перед глазами. Так, все! Закончили. Оставалось поставить баночку с мазью на место, развязать Лину руки и пойти поесть. А потом спать. Шикарный план.

То, что произошло дальше, я могу объяснить только моей усталостью и идиотским стечением обстоятельств. Обычно баночка с ранозаживляющей мазью стояла в спальне в тумбочке рядом с кроватью. Я чаще сама ей пользовалась, чем мазала клиентов. Все же люди ко мне приходили редко.

Надо было просто встать и засунуть баночку в тумбочку, но вместо этого, я потянулась через распластанного на постели эльфа. И даже не поняла, как это случилось.

Только что Лин лежал без сознания, и вот он уже нависает надо мной, прижимая телом к кровати. Его руки по-прежнему связаны, веревка лишь перекрутилась, натянувшись еще больше.

Если б я не развязала ему ноги, эльф бы не смог выполнить подобный трюк. Но теперь он лежит на мне – совершенно голый! – не давая встать. Я пытаюсь дернуться, но Лин лишь сильнее прижимает меня к постели. Не то, чтобы мне было тяжело и неприятно. Наоборот!

В отличие от массивных оборотней-медведей, тонкокостный эльф, несмотря на сильные, жилистые руки и широкие плечи, весит не слишком много. Кроме того, он не наваливается, а опирается на локти и колени. Только ноги и руки поставил так, чтобы выбраться из-под него не представлялось возможным.

– Кхм, – прочистила горло я. – Эалиндил, вы не могли бы…

Он открывает глаза. Мутные. Облизывает губы и медленно наклоняется к моей шее. Его дыхание, коснувшись нежной кожи, запускает мурашки по всему телу.

Лин пахнет вкусно. Немного липой, немного лимоном и в то же время чем-то острым. Его длинные волосы, выбившиеся из растрепавшейся косы, щекочут мне щеку.

– Попалась… – выдыхает эльф, а потом самым кончиком языка ведет от ключицы к уху, втягивает мочку, посасывает и слегка прикусывает.

– Ах-а! – стон вырывается сам собой.

Мое тело вздрагивает, мгновенно напрягаются соски, внизу живота становится жарко. Лин слегка отстраняется, и, не дав мне прийти в себя, впивается в губы поцелуем. Его твердый член давит мне между ног. Если бы я была раздета, то он скользнул бы в истекающее лоно. Но пока нижнее белье и пижамные штаны стоят на страже моей добродетели.

Зато поцелуй выходит такой горячий и страстный, что я теряюсь в ощущениях. Лин не солгал, языком он действует весьма умело. Меня ведет от возбуждения, хочется убрать все преграды между нами и отдаться любовному безумству.

Но я не могу так поступить. Эалиндил себя не контролирует, это просто непрофессионально пользоваться им, когда он в таком состоянии. Но вряд ли он меня отпустит. Значит, есть только один выход.

Я просовываю руку между нами, обхватываю член и медленно провожу ладонью по стволу. Лин отрывается от моих губ и стонет. Теперь чуть быстрее вверх-вниз. Эльф тут же подстраивается под ритм.

На моих пальцах еще оставалось немного жирной заживляющей мази, и она выполняет роль смазки. Никогда не думала, что можно получать удовольствие просто дроча мужчине. У меня между ног все сжимается, когда его головка скользит по моей ладони. Вверх-вниз, вверх-вниз. Твердый ствол в смазке, но мне мало, я обхватываю пальцами мошонку, чуть сжимаю, и Лин стонет.

Как же он сладко стонет, все мое тело вздрагивает, отзываясь на этот звук! Эльф прикрывает глаза от удовольствия, я вижу, как трепещут его длинные, светлые ресницы. Какой же красивый! Мне хочется его поцеловать, но Лин выгибается чуть назад, потому что я нежно, едва касаясь кончиками пальцев, трогаю уздечку, провожу под головкой, потом снова сжимаю ствол и начинаю двигать рукой.

Темп постепенно нарастает, я сама уже постанываю, глядя на то, как реагирует Лин. Он как-то перехватывает инициативу и все быстрее двигает бедрами, скользя членом по ладони. Я знаю, что вот-вот наступит разрядка. Эльф склоняется к моей шее. Перед поплывшим взором возникает крупное заостренное ухо, и я касаюсь его языком, лаская, а потом прикусываю мочку.

Лин хрипло кричит, конвульсивно вздрагивает и изливается мне на живот. Мое лоно тоже слегка сокращается, но не хватает совсем немного, чтобы кончить вместе с ним.

– Я-на… – выдыхает Лин и скатывается на бок.

И это тихое слово, будто ледяной душ.

Он назвал мое имя? То есть он все осознавал? Или нет? Если он все вспомнит? Я ведь с ним по-настоящему целовалась, стонала, хотела его, командовала им. Вела себя развратно с незнакомцем. У него ведь, возможно, невеста есть или вовсе жена, дети, а я… Эльф, конечно, тоже не образец сдержанности и добродетели, но Лину простительно, он ведь отравлен.

И тут меня осенило!

Договор!

Вот почему он настаивал на неразглашении, подозревал, что его тело отреагирует подобным образом. Значит, Лин, даже не вспомнив, может догадаться о том, что произошло. И как с ним себя вести? Надо будет, наверное, сделать лицо кирпичом. Точно! Поскольку он реагировал на боль нетипично, я провела процедуру. Да! Процедуру, чтобы помочь ему успокоится.

Успокоился же, да? Я покосилась на спящего эльфа.

Главное, чтобы не упокоился.

Ладно. У меня ведь был шикарный план. Поесть, а потом поспать. Надо еще обязательно машинку продезинфицировать и краски убрать. А еще эльфа развязать.

Несмотря на мои опасения, Лин даже не проснулся, когда я распутывала ему руки.

Пока сдвинула кресла, чуть не надорвалась. Все же большей частью мебель тут сделана для оборотней – прочная, массивная и тяжелая. Но зато мягко и места достаточно на одну худенькую меня. Ела я, буквально засыпая на ходу. Через два с половиной часа надо было вставать. Я надеялась, что услышу будильник.

Однако разбудил меня не будильник.

Глава четвертая. Нежданная гостья

Раздражающий звук звонка, казалось, ввинчивался не просто в уши, а прямо в мозг. Кое-как разлепив глаза, я нащупала будильник и попыталась выключить его. И не сразу поняла, что это не он.

Оказывается, трезвонили в дверь тату-салона. Без пяти восемь. Рановато для клиентов, прием начинается с девяти. С трудом выбравшись из импровизированной кровати, я побрела открывать. Похоже, иначе избавиться от поганого звука невозможно.

– Кто там?

– Немедленно открывай! – взвизгнула какая-то девица, для верности еще и ударив в дверь. – Я знаю, он у тебя!

– Чего у меня?

– Не придуривайся!

Я даже и не думала. Посмотрела бы на нее, когда полночи скачешь вокруг отравленного эльфа…

Эльфа! О! Так это за ним пришли. Пока я тупила, барышня перешла к угрозам:

– Окрой дверь или пожалеешь! Открой! Если у тебя его нет, я просто уйду!

– А если я есть? – раздался ленивый голос за моей спиной.

Я обернулась. Лин даже не оделся, лишь повязал на бедра красную медицинскую простыню. Татуировка выглядела нормально, ни припухлости, ни покраснения. Сам эльф тоже, впрочем, не был похож на умирающего. Пока я хлопала глазами, он оттеснил меня от двери и отпер засов.

– Чего тебе надо, Хузельда? – неприязненно спросил он у высокой стройной девицы, что обнаружилась на пороге.

Хузельда? М-да, не повезло красотке с именем.

– Лин, с тобой все в порядке? Я слышала… – начала она, но потом втянула воздух, и мгновенно приятные черты коротковолосой шатенки исказились в гримасе ненависти.

Даже челюсть чуть выдвинулась, как бывает у оборотней в состоянии бешенства. Правда, в оборот она не ушла.

– Шлюха! Тварь! Как ты посмела переспать с моим женихом! – зарычала шатенка и рванула ко мне.

Она попыталась протиснуться мимо эльфа, но тот отбросил ее какой-то магией.

– Угомонись, Зель, – ледяной голос Эалиндина замораживал. – Я твой жених только в твоих мечтах! С кем хочу, с тем и провожу время. Еще одно бранное слово о моей девушке, и твой дядя может забыть о выгодных контрактах с Сальвалой. Я сразу расскажу из-за кого сорвалась сделка. Подумай, что сделает с тобой Уолан.

– Что? – черты лица у Хузельды стали полностью человеческими, глаза широко раскрылись в удивлении. – Лин, я не верю, что ты это говоришь! Ты не можешь поступить так жестоко! Мы же вместе… всегда были вместе.

Девушка едва не плакала. Я, возможно, ее даже пожалела бы, если бы несколько секунд назад не видела, насколько ненормально она себя вела.

– Вместе мы были в детстве, которое давно закончилось! – зло заявил Эалиндил. – Но ты не хочешь этого понять! Хватит бегать за мной! Я не дичь, которую загоняют на охоте. Не приз за долгую осаду. Я неоднократно старался объяснить, что действительно не хочу с тобой никаких отношений. Никаких! Слышишь, Зель?! И это не изменится! Но ты не хочешь понимать по-хорошему! Пытаешься оградить меня от других девушек, подсылаешь шпионов, придумываешь каверзы. Мне надоело! Раз до тебя не доходят слова, буду действовать иначе. Только попробуй оскорбить Яну или навредить ей, и ты сразу станешь моим врагом. Тебе ведь известно, как я расправляюсь с врагами? Так вот, отказ перезаключать торговые договоры – это лишь первый шаг. Я уничтожу тебя, разрушу то, что тебе дорого, лишу денег и связей, испорчу репутацию. Это совсем не сложно, ведь все твои тайны мне известны. Ты ведь помнишь, насколько я хорош в интригах, верно? Не лезь ко мне. Не смей угрожать, оскорблять или причинять зло Яне, и тогда мы с тобой просто разойдемся. А если нет…

Фраза повисла в воздухе. Хузельда во время этой прочувствованной речи побледнела так, что на носу отчетливо проступили веснушки, а под конец в ее глазах заблестели слезы.

– Лин, неужели ты предашь все то, что было между нами? – сквозь ком в горле произнесла она.

– Ты, кажется, забыла, что мой отец – дроу. Я ведь тебе рассказывал, что раньше по древней традиции темные эльфы убивали друзей детства. Подумай об этом.

Эолиндил закрыл дверь перед ошарашенной девушкой и обернулся ко мне. Сейчас эльф однозначно выглядел как псих: злобная улыбочка, отблески безумства в глазах, взгляд исподлобья. Дроу убивают друзей детства?! Надо же. Понятно теперь, почему их считают ненормальными. Признаться, я сама струхнула настолько, что хотела попроситься за дверь к Хузельде.

Остроухий провел ладонью по лицу, словно снимая маску. Его плечи чуть опустились, тело расслабилось, из позы ушло напряжение.

– Извините за эту безобразную сцену, – сказал он нормальным голосом. – Если бы Хузельду не впустили, она нашла бы возможность влезть как-то иначе. Простите, что пришлось втянуть вас в это дело.

Вот это преображение! Только что передо мной был мстительный маньячелло, а сейчас обычный, немного уставший мужчина. И непонятно, где маска, а где он настоящий.

Наверное, с такими актерскими талантами он прекрасный дипломат.

– Она ничего вам не сделает, даже если я умру от яда, – продолжил он, а после паузы вдруг поинтересовался: – Интересно, почему Зель уверилась, что между нами была близость?

Опа! Приплыли. Я постаралась, чтобы на лице ничего не отразилось. Хотя, полагаю, до актерских способностей Лина мне расти и расти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Вы ничего не помните? – спросила невинно.

А сама пыталась сообразить, почему шатенка, увидев встрепанного эльфа, замотанного в простыню, отреагировала вполне мирно, и только после того… Ох, твою ж! Она принюхалась! Оборотни отлично чувствуют запахи, не хуже собак или кошек. Лин ведь кончил на меня, но я настолько устала, что быстренько обтерла его и себя влажной тряпочкой, а верхнюю часть пижамы сняла и положила в стирку.

Подлая память внезапно подсунула картинку голого привязанного к кровати Лина, его крепкий член снова встал перед глазами. Щеки загорелись, но я постаралась, чтобы на лице ничего не отразилось.

– Не помню, – смутился эльф, нервно отбросив растрепавшуюся косу на спину. – Все очень смутно, и непонятно, где воспоминания, где сон, а где галлюцинации, вызванные отравлением.

– У вас нестандартная реакция на боль. Вы ведь поэтому хотели подписать договор? Подозревали, что в какой-то момент перестанете контролировать себя?

– Я сделал что-то…? – Лин обеспокоено взглянул на меня.

– Нет. Просто мне пришлось немного помочь вам успокоиться. Я хм… так сказать, довела до пика ваше возбуждение. Вы избавились от некой жидкости, и после этого расслабились. Помыть вас тщательно возможности не представилось, а Хузельда – оборотница, значит с обонянием у нее все в порядке, вот и…

Я развела руками. Лин отвернулся, чуть опустив голову. Уши у него покраснели.

– Простите. Я не думал, что дойдет до такого, – пробормотал он.

– Кстати, а как вы себя чувствуете? – я решила, что самое безопасное сейчас перевести тему.

– Знаете, на удивление неплохо. Значительно лучше, чем вчера вечером. Не могу сказать, что полностью здоров. Ломота в суставах, головная боль, жжение в области живота, сухость во рту и, кажется, повышенная температура тела – все это никуда не делось, но я не падаю в обморок, не брежу. Это уже прекрасно. Даже не ожидал такого эффекта от татуировки. Говорят, эффективность всего десять-двенадцать процентов.

– Это для эльфов, у оборотней, как правило, процент выше. Для основных рас есть определенная статистика, но в вашем случае…

У меня вдруг появилось вполне логичное объяснение, почему мои руны помогли эльфу.

– Ну да, полукровок не так много, чтобы собирать по нам статистику. Тем более, дроу и светлые эльфы практически всегда воевали.

– Правда? – я попыталась вспомнить историю этого мира, но конфликтов с дроу там вроде бы не было.

– Последние лет двести ситуация немного улучшилась, но так просто неприязнь между двумя расами не изжить.

– А как…

Наверное, спрашивать это неприлично, но по утрам я всегда плохо соображаю.

– Как я появился? – понял мои затруднения эльф. – Династический брак.

– Понятно. Предлагаю не стоять у двери, а пойти позавтракать, – упс, опять туплю. – Вам, наверное, нельзя пока.

– Да, целители предупредили, что можно только пить. Честно сказать, есть мне совсем не хочется, но компанию за столом я вам с удовольствием составлю. Только желательно бы сначала помыться.

– Тогда я чего-нибудь приготовлю, а вы примите душ. И за завтраком я кое-что расскажу. Есть у меня одно предположение относительно того, почему мои руны так на вас подействовали.

Уже через двадцать минут мы сидели за столом. Я ела сырники, которые быстро разморозила и обжарила, а Лин пил сок, что, как оказалось, принес ему один из побратимов Рональда.

– Видите ли, дело в том, что в создании и нанесении магических татуировок много нюансов, – объясняла я. – Во-первых, в процессе задействована кровь, она у всех разная, есть расовые особенности, есть индивидуальные, во-вторых, магические краски, которые так же могут одному подходить, а у другого вызывать аллергические реакции. В-третьих, все это взаимодействует с моей магией и с магией клиента. Значит, есть четыре переменных в уравнении, поэтому и польза от татуировок сильно варьируется. Идеальный мастер-татуировщик подстраивает свою магию под магию клиента, его кровь и под краски.

– Это, должно быть, сложно… – пробормотал Лин, похоже, он даже не представлял особенностей работы мастера магических татуировок.

– Непросто. И проблема в том, что у некоторых клиентов магия начинает отторгать вмешательство в организм, и тут приходится подстраиваться. В вашем случае, не пришлось. Скорее, нужно было лишь немного направлять.

– То есть вы хотите сказать, что мы идеально совместимы магически? – эльф даже чуть привстал со стула и посмотрел на меня таким удивленным и восхищенным взглядом, что я смутилась.

Полностью совместимы магически были только истинные пары. А это само по себе довольно большая редкость. Тем не менее у оборотней имелось больше возможностей найти пару. Они способны определять подходящего мужчину или женщину по запаху, влечению и по реакции внутреннего зверя, но другие расы таких плюшек лишены.

Если ты не оборотень, то для того, чтобы определить идеальную магическую совместимость, пришлось бы проводить множество дорогостоящих исследований. Понятное дело, каждого встречного таким образом проверять не будешь. Неудивительно, что представители других рас нечасто находили магически совместимых партнеров. Но даже если и находили, то не всегда сочетались браком. Все же истинность совсем не значит, что в личных отношениях все сложится.

– Эм… нет. Не знаю.

Лин, кажется, расстроился, услышав такой ответ.

– Дело в том, что магия, особенно эльфийская, довольно своенравна. Подстроиться под нее, как правило, сложно. Полагаю, это потому, что ваша магия, в большей степени, перенимает эмоции своего носителя. Эльфы чувствуют боль, ведь нарушается целостность кожных покровов, плюс чужое вмешательство, перекраивающее часть реакций организма. Именно поэтому инстинктивно магия как бы встает на защиту своего хозяина. Однако вы чувствовали удовольствие…

– Поэтому результат получился таким впечатляющим, – задумчиво продолжил Эалиндил.

– Это только теория, мои предположения. Я не знаю, как оно на самом деле. Статистику по таким случаям, как ваш, собрать сложно.

– А как же оборотни? Почему у них процент полезности татуировок выше? Разве их магия ведет себя иначе?

– У магии оборотней есть масса особенностей. Во-первых, чаще всего, у них высокий порог боли. Конечно, все зависит от конкретного случая и индивидуальной чувствительности участков кожи, но, если судить по моему опыту, им не так больно, как людям и эльфам. Во-вторых, оборот у оборотней всегда болезненный, и, возможно, подсознательно закрепляется паттерн, что сила и выносливость не достаются просто так.

– А нанесение татуировки воспринимается ими вроде как испытание?

– Вероятно. Это лишь мое предположение, но статистически оно подтверждается.

– Интересные выводы. В любом случае я рад, что мои шансы выжить существенно повысились.

– Эалиндил, а какие у вас планы на сегодня? Вы куда-то пойдете?

– Хотелось бы скрыть факт отравления. Если вы не будете против, я бы остался тут.

– Без проблем. Мне самой хотелось бы вас понаблюдать. Однако лучше все же связаться с Роном, пусть он пригласит сюда врача. В смысле, целителя. Аохит как раз больше всего опасен тем, что отравление до самой последней стадии выглядит не слишком страшным. Неприятно, но не смертельно. И в этом главная проблема.

– Да. Я понял. Думаю, Рональд скоро придет сам, или пришлет кого-то из побратимов.

– Хорошо, тогда и договоритесь. У меня времени на все это уже нет: через двадцать минут начинается прием.

До появления первого клиента я успела быстро ополоснуться под душем, подготовить место работы и краски. Сегодня утром был записан оборотень на обновление рун. Это совсем несложно. Через два с половиной часа у меня образовался небольшой перерыв, и я решила проведать Лина.

Эльф обнаружился на кухне. Что-то мурлыча себе под нос, он суетился возле духовки. Духовки! Божечки-кошечки, я и пользовалась ей всего-то раза два или три за все время, что здесь жила. А тут Эалиндил – дипломант из Сильвалы! – печет что-то в духовке на моей кухне. Я точно не сплю?

– О! Вы освободились. У меня как раз готов грибной суп, – с улыбкой произнес эльф, поворачиваясь ко мне.

Он где-то нашел фартук, который мне дарили, кажется, на новоселье, повязал его, и сейчас выглядел по-домашнему уютно и непривычно. Как-то не везло мне на мужчин, которые умели бы готовить. И вот… Не понимаю, как на это реагировать.

– Целитель разрешил вам есть? – удивленно спросила я, опускаясь на стул. – Кстати, он вообще приходил?

– Да. Причем, даже не один. Меня посмотрели двое. Оба были поражены действием татуировки. Вчера, когда Рональд предложил план, судя по всему, им не верилось, что я выживу. Мне провели кое-какие процедуры, очистили кровь, насколько это возможно, оставили лекарств и специальное питье.

– То есть вам по-прежнему нельзя есть?

– Нельзя.

– Но зачем тогда все это? – я махнула рукой на тарелку супа, которую заботливо поставил передо мной Лин.

От запаха грибов и чего-то острого мгновенно пробудился аппетит.

– Я подумал, почему бы не приготовить вам что-нибудь. Магия забирает много сил, надо хорошо питаться. Вы и так потратились на меня ночью, не выспались. Силы надо восполнить.

То есть это что-то вроде благодарности.

– Эм... спасибо. Но не стоило так утруждаться. Тут недалеко приличный ресторанчик. Я обычно там еду на вынос заказываю.

– Мне все равно заниматься больше нечем, – пожал плечами эльф. – Ваша служба безопасности ищет отравителя, и меня попросили не высовываться.

– Понимаю, – протянула я.

– Попробуйте, должно получиться вкусно.

Я несмело зачерпнула ложкой суп, подула, чтобы немного остудить, и отправила в рот.

– Ну как? – поинтересовался Лин.

– Обалденно!

На самом деле, можно было похвалить лучше, но рот был занят. Просто сказочно! Сливочно-грибной вкус разливался на языке, перчик придавал пряной горчинки. Суп оседал в желудке насыщая, но не вызывая тяжести.

– А можно мне добавки?! – оторвавшись от тарелки, попросила я.

Лин глядел на меня, как бабушка на любимого внука, уплетающего ее стряпню за обе щеки. Собственно, примерно так и было. Эльфу бы к этому фартучку еще и цветастую косынку – и полное сходство гарантировано.

– Эалиндил, а вы точно дипломат? Не повар? – уточнила я, после того, как доела еще одну тарелку супа и довольно откинулась на спинку стула.

– Нет, – смущенно улыбнулся он. – Просто иногда люблю готовить сам.

– У вас отлично получается! Спасибо.

– Это мне вас надо благодарить. Если вчера никто не давал никаких прогнозов относительно моего здоровья, то сегодня после осмотра, целители сказали, что я точно не погибну.

– Аохит очень коварный яд, потому что ухудшение может наступить очень резко.

– Знаю. У меня есть сигнальный амулет, я могу позвать лекаря в любой момент. Не беспокойтесь за меня, идите работать.

И я пошла. Около полудня побратимы Рона привезли новый стол. Еще через три часа забежал сам Рональд. Он попросил приютить Лина еще на одну ночь, принес мне пирожки на перекус и пообещал заказать что-нибудь на ужин.

Закончила я немного позже, чем рассчитывала, и, убрав рабочее место, вернулась в квартиру. Тут маги-целители устроили консилиум.

Мне удалось отловить одного и выяснить, что Лину стало хуже, но противоядие уже готово, и недавно им напоили больного. Правда, теперь предстояло «очистить организм». Как там очищали, не знаю, может, клизмы ставили, может, еще что-то, но в санузел меня не пускали. В принципе, в тату-салоне был еще один туалет, так что, если приспичит, можно сходить туда.

После ужина захотелось спать. Но как-то странно ложиться, когда целители носятся с эльфом. Один из них, к слову, сел рядом со мной и начал подробно объяснять, какие лекарства и в каких количествах надо пить Эалиндилу. После он вручил мне пару флакончиков, коробку с пилюлями и рецепт, в котором написал, что и когда принимать.

Пока я пыталась разобраться, вернулся Рон с побратимами. Целителей под отводом глаз быстренько вывели из моей квартиры. Буквально две минуты назад у меня толпилось много народу, и вот уже почти никого нет.

– Если Лину станет хуже, или что-то случится, активируй сигнальный амулет. Я недалеко буду, прибегу сразу же, – инструктировал меня Рональд, обуваясь у входной двери. – Эльфа мы в твою кровать уложили, сам он пока ходит плоховато, но лекари говорят, завтра к утру оклемается.

– В кровать? – ухватила главное я, – но как же…

– Ты – молодец! – легонько хлопнув меня по плечу, заявил оборотень. – Лин парень замечательный!

И не дождавшись ответа, исчез за дверью.

– Ну, бли-и-н! – раздосадовано простонала я. – Опять спать на сдвинутых креслах!

Вот раззява! Почему я раньше об этом не подумала? Но делать нечего, второй кровати у меня нет. Хотя, может быть, на столе, что принесли побратимы, поспать? Конечно, он для татуировок, но столешница удобная…

Додумать мысль я не успела, в дверном проеме показался Эалиндил. Выглядел он плохо: побледневший, встрепанный, с синяками под глазами, опять одетый только в простыню на бедрах. Эльф опирался на стену, похоже, ноги его плохо держали.

– Яна, идемте спать, – тихо произнес он. – На кровати. Вместе.

Я замешкалась.

– Или вы боитесь, что я буду приставать к вам в таком состоянии? – невесело улыбнулся мужчина.

– Нет. Просто как-то неудобно…

– Идемте.

Было видно, что спорить Лину тяжело, и я плюнула на приличия. В конце концов, ну поспим мы вместе, ничего страшного. Он отравлен, болен и стоит-то с трудом!

Правда, я совершенно забыла о том, что говорил Рональд. К утру эльф уже оклемался…

Глава пятая. Узнать ближе

Мне нравилось просыпаться в мужских объятьях. Когда теплое тело прижимается сзади, и большие ладони медленно и лениво поглаживают и сжимают грудь. Когда легкое дыхание щекочет шею, и нежные поцелуи пробуждают желание. Когда в ягодицы упирается утренняя эрекция, а внизу живота постепенно накапливается сладкое напряжение.

Так приятно!

Еще не до конца проснувшись, я потерлась попкой о вставший член, добившись от мужчины рваного вздоха и слабого укуса за мочку уха. Теперь уже у меня вырвался то ли стон, то ли шумный выдох. Рука на груди чуть сжалась, а пальцы поиграли с затвердевшим соском. Ох, как хорошо!

Протянув руку за спину, я попыталась избавить мужчину от штанов. Почему, кстати, Араш одет? Он же всегда спит голый, да и я тоже в пижаме, а обычно без…

Стоп! Мы же расстались с Арашем больше полугода назад! Тогда чьи руки забрались под мою футболку и сжимают голую грудь?

Наконец проснувшаяся память подсказала, что спать я легла вместе с Лином. Он себя очень плохо вчера чувствовал. Я даже подумать не могла, что утро начнется так.

Неловкая ситуация, как ни посмотри. Похоже, эльф так и не проснулся, потому что его пальцы продолжали медленно теребить мои соски, а губы нежно касаться шеи. И с каждой секундой я хотела эльфа все сильнее. Надо его остановить, иначе не сдержусь и изнасилую.

– Очень рада, что вы чувствуете себя лучше, Эалиндил, – мой голос со сна звучал низко и чуть хрипловато.

Тело сзади замерло. Эльф окончательно проснулся и осознал, что только что делал.

– Прошу прощения, – извинился он, отодвигаясь.

Умом я понимала, что все правильно, но какая-то часть меня была резко против того, чтобы Лин отстранялся. Наоборот, тело жаждало продолжения. Слишком долго у меня никого не было.

– Я думал, что сплю, и полагал…

– Да, понимаю, – ответила я, вставая с кровати. – Почувствовали рядом женское тело, инстинктивно…

– Нет! – резко оборвал меня Лин.

Он сел на кровати, раздвинув колени и подтянув к себе стопы. Эдакая разновидность позы лотоса, но ноги не переплетаются, а стопы не разворачиваются вверх. Причем, в эту позу Лин перетек так естественно, что становилось понятно он – часто так сидит. Все бы ничего, но его эрекцию сейчас было видно очень отчетливо. Память опять подсунула картинку истекающего смазкой, крепкого члена.

– Нет, я... – начал Лин, но запнулся, – дело не в теле, вы мне понравились, Яна. Действительно понравились.

Я удивленно подняла брови, не зная, как реагировать.

– Да. Меня к вам очень сильно тянет. Даже когда я сплю, или нахожусь в бреду. Моя магия не сопротивлялась во время нанесения татуировки, и я подумал, что истинность как раз объясняет влечение и симпатию. А еще мне показалось, что и вас ко мне тоже тянет.

Эалиндил ожидающе посмотрел на меня.

– Да, тянет, – признала я.

– Тогда, может быть, не нужно избегать близости?

Он подался вперед, пожирая меня глазами.

Ох! От его жаркого взгляда внизу живота стало горячо, я переступила с ноги на ногу, чтобы унять пожар, но добилась обратного. Захотелось еще сильнее поддаться искушению, но чем это отличается от секса с первым встречным? Поэтому…

– Эолиндил, я ничего не знаю о вас, вы – обо мне, ваше предложение преждевременно.

Я открыла шкаф, отгородившись створкой двери от Лина, и начала переодеваться. Тело взбунтовалось. Может, запереться в душе и быстренько самой себя удовлетворить?

– Да, понимаю, – откликнулся эльф. – Но что нам мешает узнать друг друга лучше? Расскажу о себе. Я не женат, невесты у меня нет, каких-то отношений тоже.

– Хузельда гоняет от вас других женщин? – предположила я.

– Нет. Не совсем. Зельда, конечно, порой ведет себя довольно резко, но то, что случилось, это перебор. Еще раз простите. Не знаю, что на нее нашло. Обычно она такого себе не позволяет. А отсутствие продолжительных отношений объясняется просто: я постоянно переезжаю из-за работы. То в одну страну, то в другую. Сейчас, если переговоры пройдут успешно, здесь откроется представительство Сальвалы, и я буду работать при консульстве, никуда надолго не уезжая.

– А вам тут нравится? – спросила я, закрывая створку двери.

– Нравится. У меня нет предубеждений насчет оборотней.

Сегодня я надела блузку насыщенного синего цвета и черную юбку-клеш чуть длиннее колена. Хотелось создать красивый, женственный образ. И, да, покрасоваться, раз есть такая возможность.

Оказывается, Лин тоже оделся, и сейчас расчесывал волосы. Такой необычный цвет, пепельные, но не белые. Захотелось зарыться пальцами в его шевелюру.

– Вы прекрасно выглядите, Яна.

И вроде бы простые слова, но то, каким тоном эльф их сказал, как он при этом смотрел, сказало гораздо больше.

– Я второй раз вижу вас в юбке, обычно вы в штанах.

– Второй? А где?

Вчера и позавчера я ходила в штанах.

– Где видел? – понял мой вопрос Эалиндил. – Помните, около трех лет назад вы приходили в ратушу, чтобы зарегистрироваться? Вот тогда вы были в платье. Я обратил внимание, потому что вас сопровождал Рональд. Вечером мы с ним встретились, и он кое-что рассказал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да уж, представляю, что он наговорил… – проворчала я.

Сначала у нас с Роном не складывались отношения. Он все сватал меня влиятельным оборотням, хотел побыстрее избавиться от обузы в моем лице. Но не тут-то было.

– Рональд тогда был очень недоволен, что ему поручили заботу о вас. Считал – из-за вашей внешности – что вы легкомысленная и вряд ли потянете обучение. Особенно с крохотным уровнем магии. Он полагал, что дед зря потратил на вас деньги.

Мы с Лином прошли на кухню, где я поставила нагреваться чайник, а эльф откуда-то достал пирог. Хотя… он же вчера что-то пек в духовке. Видимо, как раз пирог.

– Мы заключили с Патриком договор, я обязана была выплатить все те средства, что вложил в меня глава клана Урс. Как я могла не учиться?

– Выплатить долг можно разными способами. Найти покровителя или мужа, который вернет деньги.

– А потом быть должной этому покровителю, или всю жизнь слышать от мужа, что он заплатил за меня огромную сумму, поэтому я должна молчать и терпеть все его выкрутасы? Нет уж!

– Похоже, вам не попадались достойные мужчины, – хмыкнул эльф.

– Почему же? Попадались, но лучше потратить время и силы на получение собственной профессии, чем на то, чтобы подстроиться под кого-то. В конце концов, даже с достойным мужчиной может произойти несчастный случай… – я вспомнила Араша и тихо добавила, – или счастливый.

Думала, что Лин не услышит, но недаром у него уши длинные.

– Счастливый?

– Если вы расспрашивали Рона обо мне, наверное, и об этом случае знаете…

Судя по озадаченному молчанию, Лин понятия не имел.

– У меня был мужчина, – продолжила я. – Достойный оборотень. Спокойный, улыбчивый, с чувством юмора. Мы жили вместе почти два года, а потом Араш нашел истинную пару. И я оказалась не нужна. Больше никаких отношений у меня не было.

– Извините, я совсем не хотел вызывать болезненные воспоминания.

– Ничего страшного. Уже восемь месяцев прошло.

Может быть, надо было сражаться за своего мужчину, ведь даже с истинной парой отношения складывались не всегда, однако я не стала бороться. Я любила Араша и желала ему счастья, поэтому просто ушла. Сначала было тяжело, а теперь… отболело.

По слухам, мой бывший сейчас счастлив со своей парой. И пусть…

Пока я заваривала чай, Лин достал кружки, блюдца и порезал пирог. На моей кухне он чувствовал себя уверено, знал, где что лежит. Создавалось впечатление, что мы давно уже живем вместе, наладили быт и привыкли друг к другу. А на самом деле, я знала Лина всего два дня, но на удивление не чувствовала себя с ним сковано. Хотя, казалось бы, между нами было столько смущающих ситуаций.

Интересно, почему так?

– Это лимонный пирог? – удивленно спросила я, рассмотрев желтую начинку, а потом попробовав кусочек.

– Не нравится? – обеспокоено спросил Лин.

– Наоборот! Очень вкусно.

– К этой духовке я не привык, поэтому пирог немного подсушился.

– Все равно очень вкусно.

Лин положил себе сразу два больших куска. Неудивительно, он ведь больше суток не ел. Кстати, мне же вчера один из целителей объяснял, что теперь эльфу нужно принимать какие-то микстуры. Вспомнив об этом, я достала флакончики, коробочку и бумагу с пояснениями.

– Почему лекарства всегда такие горькие? – поморщился Лин, выпив две положенные ложки микстуры после того, как мы позавтракали.

– В детстве мне казалось, что это для того, чтобы потом имелись все основания требовать что-нибудь сладкое, – с улыбкой сказала я, глядя, как эльф заедает неприятный вкус еще одним куском пирога.

Сама же повернулась к мойке.

– Интересная теория, – послышалось за спиной. – Хорошая.

Я не ощутила, как подошел Лин, просто развернувшись, вдруг оказалась к нему очень близко. У меня непроизвольно сбилось дыхание, запах мужчины обволакивал, внизу живота снова разгоралось желание. Ох, надо с этим что-то делать, иначе не сдержусь.

– Эалиндил, почему… – начала я, упершись ладонями в его грудь.

– Пришел требовать сладкое, – не дал мне договорить эльф.

– Что?

– Сладкое, – он нежно провел пальцами по моей щеке. – Я выпил горькое лекарство и теперь имею право требовать сладкое. Поцелуй.

Его палец коснулся моих губ. Так нежно, ласково. Под моей ладонью быстро билось сердце. Лин, чуть наклонившись, с какой-то отчаянной жаждой смотрел на мои губы.

Это ведь просто поцелуй. Он уже целовал меня, так ведь? Почему же не попробовать, это ведь ни к чему не обязывает, верно?

Я судорожно вздохнула, а потом лишь немного приподнялась на носочках. Это движение эльф воспринял, как разрешение и потянулся к моим губам, проник языком в мой рот, ласково прошелся пальцами по шее сзади и обхватил затылок, не давая отстраниться.

Ох! Вот это поцелуй! Я не знала никого, кто так виртуозно владел бы языком. Лин не просто совал его в рот, он ласкал, дразнил, касаясь кончиком чувствительного нёба, десен, поглаживая мой язык. Да, позавчера в спальне мы тоже целовались, но сейчас мужчина словно хвастался своими умениями, играл со мной, соблазнял.

Вспомнился прерывающийся голос Лина, когда он умолял дать ему вылизать складочки между моих ног. Он утверждал, что знает, как доставить удовольствие своим длинным языком. Не солгал.

Только мысль о том, что

там

побывает его язык, заставила тело вздрогнуть.

Мои руки сами обвили шею эльфа, притягивая к себе, живот уперся в твердый бугор. Я привстала на цыпочки, потершись телом о внушительную эрекцию, Лин застонал, не прерывая поцелуя. Одна его рука задрала блузку, пальцы прошлись по обнаженной коже, ощупали лифчик, сквозь тонкую ткань найдя затвердевший сосок и немного сжав его.

– А-ах, – выдохнула я, не в силах сдержаться, – Ли-и-ин.

– Да! Называй меня так! – приказал он и приник губами к шее.

У меня это очень чувствительное место, а его язык и губы творили такое, что я лишь хватала ртом воздух и вздрагивала от ярких ощущений.

Руки эльфа вовсю хозяйничали под блузкой, он ловко расстегнул лифчик, а потом обхватил ладонями нежные полушария груди и большими пальцами мягко потер соски. Я протяжно застонала, выгибаясь, подставляясь под смелые ласки. Блузка мешалась, расстегнутый бюстгальтер тоже, хотелось сорвать всю одежду и с себя, и с Лина, и трахнуть его. Именно так, как он просил, жестко, резко, глубоко насаживаясь на его член. Меня вело так, что я уже слабо соображала, что происходит.

Эльф тоже возбудился не на шутку, он наклонился еще ниже, недовольно рыкнул, и в следующее мгновение его руки подхватили меня за ягодицы и усадили на край стола. Лин бесстыдно задрал юбку, а я раздвинула ноги, подпуская его еще ближе.

Мы целовались, как сумасшедшие и стонали. Я залезла ладонями под рубашку эльфа и беспорядочно гладила его плечи, грудь и живот, Лин ласкал и мял мои груди. А потом вдруг чувствительно ущипнул сосок, я вскрикнула, оторвалась от его рта, чиркнула губами по щеке и укусила за ухо.

Лин вздрогнул всем телом, потом резко положил ладони на мою попку и толкнулся бедрами между раздвинутых ног. Как бы я хотела, чтобы он вошел внутрь, но одежда мешала. Еще шире раздвинув колени, я оперлась руками на столешницу за спиной и чуть двинула бедрами. Моя голая грудь дрогнула, приковав взгляд Лина. Эльф сглотнул.

– Яна… – хрипло выдохнул он. – Останови меня. Сейчас. Останови. Иначе потом я не смогу остановиться.

Что? О чем он вообще спрашивает? Какое остановиться? Я с трудом держусь, чтобы не рвать на нем одежду! В конце концов, мы оба свободны от отношений, нас тянет друг к другу с огромной силой, зачем сдерживаться?

Да, мне претил одноразовый, случайный секс, в нем нет души, лишь механика. Но с Лином все иначе. Безусловно, пока мы слишком мало знакомы, чтобы говорить о любви, или хотя бы сильной симпатии, но порой и из страсти вырастает крепкое чувство. Почему бы не попробовать?

И плевать, что не в той последовательности! Конечно, я привыкла к более классической схеме отношений: сначала ухаживания, разговоры, свидания, поцелуи, а потом уже секс, но не всегда такой сценарий – гарантия долгой счастливой жизни вместе. А потому…

– Не останавливайся! – разрешила я и быстро стянула с себя блузку и лифчик и потянулась к нему.

Другого приглашения Лину не понадобилось. Он приник губами к моим губам, потом начал целовать шею, ключицы, я откинулась назад, чуть изогнулась, подставляя грудь. И эльф понял, чего я хочу.

Он трогал губами соски, лизал их, втягивал и посасывал. Одной рукой опираясь на стол, второй Лин подбирался к моему лону: сначала, едва касаясь, провел пальцами под коленкой, потом погладил внутреннюю часть бедра, постепенно забираясь все выше.

– Ох, какая мокрая! – выдохнул он, потерев половые губы сквозь трусики.

Тут же отодвинул тонкую тканевую преграду и скользнул пальцем внутрь. Я вскрикнула от острых ощущений, Лин явно знал, что надо делать. Всего лишь несколько движений в определенном ритме, и я почувствовала, что скоро кончу. Но мне не хотелось так.

– Нет, не надо! – простонала я, убирая руку Лина.

Эльф поднял голову от моей груди. Мутный взгляд, взъерошенные волосы, приоткрытый рот и чуть высунутый язык. Ох, какая развратная картинка. Наверное, если ее напечатать, то можно использовать в качестве возбуждающего средства. Снова сжались стенки влагалища, стало просто невыносимо терпеть.

– Я хочу твой член внутри меня. Твой член, а не палец.

Лин облизал губы. Безумно сексуально. Особенно, когда знаешь, что может делать этот язык.

Все, точка кипения достигнута. Не дождавшись от эльфа немедленной реакции, я сама полезла к штанам Лина.

Позавчера, когда их снимала, разобралась с застежкой и ремнем, поэтому сейчас сделала все быстро. Брюки и трусы упали на пол, а я обхватила твердый член и сделала пару движений вверх-вниз.

– Я-а-а-на, – то ли выдохнул, то ли выкрикнул эльф.

На головке выступила капля.

– Ох, что ты делаешь… – пробормотал Лин, чуть отстраняясь. Он обхватил мои запястья и завел руки мне за спину. – Я и так держусь из последних сил. Еще немного и взорвусь. А ты…

– А я хочу тебя, – сказала я, глядя ему в глаза. – Трахни меня, Лин. Трахни меня своим идеальным членом.

Он на меня посмотрел так, словно желал понять, лгу я или говорю правду. Вожделение во взгляде смешалось с… неуверенностью? Или это было другое чувство?

– Идеальный, значит? – в голосе Лина появилась хрипотца.

– Абсолютно! – уверено заявила я и поцеловала.

Поцеловала нетерпеливо, даже жестко, чуть прикусывая его губы. И эльфу это понравилось, но пока он все еще контролировал себя. Однако есть проверенный способ. Я оторвалась от его губ, полизала, а потом поцеловала в шею. О! Похоже, не только у меня тут эрогенная зона. И пока Лин не сообразил, сделала то, что задумала: потянулась к его уху, втянула в себя мочку, пососала, прикусила.

Эльф громко, протяжно застонал, двинул бедрами, и по внутренней части бедра прошлась влажная головка его члена. Я тоже дернулась, застонала, Лин поймал губами мои губы и начал жадно целовать. Я отвечала ему, обхватив за плечи, полностью растворившись в поцелуе. Теперь заигрывание и желание покрасоваться ушло, Лин имел меня языком в рот.

Я не поняла, что сделал эльф. Просто в какой-то момент тонкая ткань трусиков, что прикрывала мое лоно, исчезла, и головка члена надавила на мокрые складочки.

Мы застонали в унисон. Член Лина медленно входил внутрь, раздвигая стенки влагалища. Он заполнил меня полностью, растянув до упора. Действительно идеальный.

Я думала, что кончу сразу, ведь ощущение наполненности было таким долгожданным, крышесносным и правильным, что хотелось кричать от удовольствия. Но эльф явно хотел продлить процесс, поэтому замер, давая нам немного привыкнуть, а потом начал двигаться.

Медленно.

Он часто дышал, на щеках резче обозначились желваки и в эту минуту Лин казался мне самым привлекательным, сильным, мужественным, красивым и невероятно сексуальным. Я подала бедра вперед, но он, положив руки на мои ягодицы, не позволил самоуправствовать, хотел сам контролировать процесс. Хорошо, я совсем не против.

Постепенно и неторопливо, эльф увеличивал ритм, с каждым его движением внизу живота накапливалось напряжение, но чуть-чуть не хватало до разрядки. Я словно балансировала на краю и хотела сорваться. Да. Совсем-совсем скоро…

Однако эльф как-то почувствовал мой приближающийся оргазм, и замер. Я заелозила и заныла:

– Ну… Л-и-и-ин, ну, еще… еще чуточку…

Не получив результата, толкнулась вперед, но эльф просто вышел из меня! Ах, так! Я резко обхватила его бедра ногами, легла на стол спиной и буквально завалила на себя. Член снова оказался внутри, и, пока Лин не опомнился, укусила его за шею, а потом лизнула ухо. Да, я помню, как он возбуждается, когда трогают его ушки.

Провокация сработала! Он что-то прорычал, кажется, по-эльфийски и стал вбиваться в меня мощными быстрыми движениями, растягивая мое лоно еще больше. Я закричала, забилась под ним, чувствуя, как беспорядочно сокращаются стенки влагалища, как пульсирующий узел внутри живота взрывается, запуская по телу волну удовольствия.

Лин опоздал всего лишь на мгновение. Он громко застонал, конвульсивно вздрагивая и содрогаясь, а потом уткнулся мне в шею. Его тяжелое дыхание щекотало кожу.

Как же хорошо…

Глава шестая. План

– Ты негодяй, – лениво заявила я Лину, когда сползла со стола.

Ноги держали плохо.

– Почему? – нахмурился эльф.

– Зачем ты останавливался? Помучить меня хотел, чтобы я тебя умоляла! Отомстить. Вот поэтому негодяй. Учти, я этого просто так не оставлю. Буду тебя пытать так же, как ты меня. Привяжу к кровати еще раз и отомщу по полной программе.

С каждым моим словом складка между бровей Лина разглаживалась.

– Какое суровое и безжалостное наказание! Я ужасно боюсь… – сказал эльф с такой интонацией, что становилось понятно, что он мечтает о такой мести.

Осмотрев себя, я вдруг обнаружила, что трусики для дальнейшей носки не годятся. Они оказались разрезаны. Но как?

– Что это? – удивилась я, покосившись на ровный срез.

– Магия, – развел руками Лин.

– Значит, еще и порча собственности! – я соорудила на лице строгое выражение. – Ваш счет, Эалиндил, все растет. Придется расплачиваться. Сразу предупреждаю, деньги я не возьму!

– Что ж делать? – с показательной грустью вздохнул эльф. – Раз деньги не помогут, могу предложить бартер. Процедуры по омовению, массаж ног и пяточек…

– Так-так, продолжайте, продолжайте…

– Это уникальное предложение. Но услуги стоят недешево, поэтому придется доплачивать.

– И какова цена?

– Плата взимается исключительно поцелуями.

– О! А не слишком ли дорого?! – кокетливо спросила я, направляясь в ванную.

Судя по взгляду Лина, он уже настроился на следующий раунд, но вселенная, видимо, решила, что хорошего понемногу: в дверь позвонили. Мы переглянулись с эльфом и посмотрели в сторону прихожей с одинаковым разочарованием.

– Я открою, – заверил меня Лин, быстро приведя себя в порядок.

Эх, вот непруха, а я уже настроилась на массаж пяточек! И на то, что будет после массажа. Мне было мало. Я хотела изучить тело Эалиндила, потрогать его везде, погладить; хотела ощутить его член внутри в разных позах; и, конечно, хотела, чтобы он выполнил то, что обещал: полизал меня между ножек. Я бы тоже в ответ полизала и пососала кое-что.

Судя по звукам из прихожей, Лин уже отпер дверь, послышался голос Рона, а я поймала себя на том, что стою посреди кухни и глупо улыбаюсь. Так, хватит мечтать, надо срочно в ванную.

Быстро ополоснувшись, я потянулась к полотенцу, мой взгляд упал на корзину для белья. Сверху лежала верхняя часть от моей пижамы с характерными белесыми пятнами.

А вчера врачи тут очищали организм Лина. Причем, как минимум двое из них являлись двуипостасными. И Рон тоже здесь топтался. Учитывая прекрасное обоняние оборотней, они знали, что там за пятна.

– Ой, ду-у-ура! – тихо, но прочувствовано протянула я. – До меня, как до утки, на девятые сутки…

Теперь стали понятны покровительственные слова Рона о том, что Лин хороший парень. Внук главы клана сразу уверился, что у нас с эльфом отношения. Слишком быстро все произошло? Так для оборотней с их истинностью – это вполне нормальная ситуация.

М-да, а еще целитель, который подробно мне объяснял, какие лекарства должен принимать Лин. Он, похоже, не сомневался, что мы живем вместе, и я должна позаботиться о своем парне.

С другой стороны, какая разница, что там и кто о нас думает? Как начинать или не начинать отношения – это наше личное дело.

Когда я вышла из ванной, Лин и Рон уже сидели на кухне. Оборотень с аппетитом уминал пирог. Вот уж кто никогда не прочь перекусить.

– Не знаю, нужно ли это, – донесся до меня голос Эалиндила. – Может быть, я помелькаю перед глазами влиятельных оборотней, покажусь главе делегации? Тогда слухи сразу улягутся.

– А что за слухи? – спросила я, входя на кухню. – Привет, Рон!

Оборотень в ответ что-то невнятно гмыкнул. Сказать что-то внятно он не мог, потому что азартно запихивал в рот последний кусок пирога. Ну, будем считать, что поздоровался.

– Меня потеряли, – объяснил Лин.

Его хмурый вид мне не понравился. Я присела рядом с эльфом на кухонный диванчик и невесомо дотронулась губами до его щеки. Лицо мужчины осветила улыбка, он обнял меня одной рукой и притянул еще ближе.

Рон хмыкнул, глядя на наши нежности.

– Ходят слухи о том, что противники договора с эльфами проникли на прием и убили одного из дипломатов, чтобы сорвать миссию, – начал объяснять он. – Или похитили и скоро выдвинут условия, которые правящему клану придется выполнить. В общем, многие заметили, что Эалиндил не появлялся ни на банкетах, ни на рабочих встречах, ни на соревнованиях, устроенных в честь приезда делегации. Поэтому сейчас его надо показать всем сомневающимся.

– И в чем проблема?

– Пока мы не обнаружили тех, кто стоит за покушением, это может быть опасно. Зато выяснили, что у яда было три компонента. Два первых образовывали одну из разновидностей аохита, а третий замедлял действие яда. Первый компонент добавили в маленькие пирожные. На подносе их было около двадцати, и во всех – лишний ингредиент. Пару пирожных не доели, поэтому магам удалось определить состав. Потом в комнате одного из подозреваемых нашли вторую часть яда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Подозреваемого удалось схватить? – уточнила я.

– Нет, но мы в процессе.

– Даже если вы его поймаете, даже если это действительно именно он подсыпал яд, а не ему подбросили улику, чтобы подставить, все равно у вас будет лишь исполнитель, – сказал Лин. – Настоящий заказчик, скорее всего, так и останется неизвестен. И я боюсь, что он попробует убить меня снова. Или не меня, а тех, кто мне дорог. Это вполне в духе тёмных эльфов. Заставить подольше помучиться, чтобы отравленный все понимал и осознавал, что смерть неизбежна. Или подлить яд близким, чтобы понаблюдать за беспомощностью жертвы. Зная все это, ты думаешь, что прилюдно показывать свою привязанность к Яне – это хорошая идея?

– Хочешь ты этого или нет, но рано или поздно о ваших отношениях станет известно. Если уже не стало…

– О чем ты? – насторожился Лин.

– Я поймал Хузельду возле тату-салона и заставил поклясться, что она не станет распространяться о том, с кем тебя видела. Но можно сделать правильные выводы, просто понаблюдав за ее поведением.

– Не понимаю, о чем вы спорите? – вмешалась я. – Что значит прилюдно?

– Мне думается, что будет достаточно, если я поприсутствую на очередном раунде переговоров, а Рональд хочет, чтобы мы вместе с тобой посетили прием сегодня вечером.

– Верно! И не надо будет объяснять причину отсутствия Эалиндила. Все сразу поймут, что он увлекся девушкой. У нас, между прочим, даже отпуск предусмотрен, когда оборотень встречает свою пару.

– Я-то не оборотень! И не факт, что мы с Яной пара.

– Без разницы, с нашей стороны поймут, да и с вашей тоже. Ничего действительно важного ты не пропустил. Но зато, если вы покажетесь вместе…

– Лучше скажи честно, – перебил Лин, – зачем ты так настаиваешь на том, чтобы я пошел на прием вместе с Яной?

– Ну…

– У тебя плохо получается лгать, Рон.

– Ладно. Поймал, – сдался оборотень. – Я поговорил с твоим… с главой делегации. У нас есть несколько подозреваемых, и хорошо бы устроить им что-то вроде ловушки…

– А мы с Лином будем наживкой? – предположила я.

– Не совсем. Нам надо отследить реакцию, а потом показать возможным заказчикам исполнителя. Того, скрывшегося полукровку, у которого мы нашли порошок. Против него есть много улик и подозрений. На самом деле, вместо настоящего фигуранта будет сотрудник тайного ведомства с хорошим гримом и под чарами иллюзии. Запах тоже имитируем. Мы полагаем, что с ним попытаются заговорить. Конечно, можно не появляться на приеме, но как еще собрать всех подозреваемых в одном месте? Боюсь, если мы сейчас упустим эту возможность, потом заказчика вычислить не удастся. Я понимаю, что ты больше беспокоишься о паре, но могу пообещать Яне покровительство от имени клана. Охрана будет на уровне.

Покровительство, значит. Это действительно серьезно. Клан Урс не слишком большой по меркам оборотней, но сильный и богатый. Один из самых влиятельных в стране. Охотиться на человека под покровительством клана все равно, что подписать себе смертный приговор. Оборотни носом будут землю рыть, чтобы найти преступника и наказать.

Просто так покровительство не предлагают, конечно. Это должен быть полезный для клана человек, не единожды доказавший свою верность. Но ведь и я не пальцем делана. Хороший специалист. Пусть магический потенциал невелик, но гораздо важнее умения, а у меня они довольно высоки.

– Покровительство? – переспросила я. – Ты уверен? Патрик, как глава клана, не будет против?

– Не будет. Дед сам говорил об этом. Нам нужен клановый мастер татуировок. Мы за тобой три года присматривали, хватит уже откладывать это дело. Еще уведут, – Рон с подозрением покосился на Эалиндила. – Если согласишься, глава прямо на приеме объявит о твоем новом статусе. Что скажешь?

– От покровительства не отказываюсь, – ответила я. – Тут и думать нечего, а вот насчет приема пусть Лин решает.

– Что? – растерялся эльф.

– В магических татуировках я профи, а вот в политике и дипломатии ничего не смыслю. Я просто не смогу реально оценить угрозу. Зато Эалиндил в этом разбирается, значит, решение принимать ему.

– И ты примешь любой мой выбор?

– Конкретно по этому вопросу – да.

– У меня пока недостаточно данных, хотелось бы сначала лично поговорить с главой миссии, и еще кое с кем, – Лин задумался, а потом обратился к Рону. – Можно меня как-то незаметно вывести отсюда?

– Конечно.

– Яна, я сейчас уйду, а потом пришлю кого-нибудь с письмом, в котором сообщу свое решение. И насчет безопасности позабочусь.

– Договорились! – кивнула я. – У меня скоро начнется прием клиентов, надо подготовиться.

Лин ушел под отводом глаз минут через двадцать, жарко поцеловав меня напоследок. Выставляя краски на столик, я поймала себя на том, что улыбаюсь во весь рот. Казалось бы, отношения с эльфом у нас только начались, а уже вылезли проблемы безопасности, но настроение все равно находилось на самой высокой отметке. Хотелось беспричинно улыбаться и шутить.

Глава седьмая. Если даже вам немного за тридцать…

На сегодня у меня было записано всего три клиента, один с заказом на личного хранителя. Хранитель – особая магическая татуировка, которая может предупреждать хозяина о проблемах в организме или ядах, помогать регенерации, увеличивать скорость реакции и так далее. Чаще всего, в качестве хранителя накалывали животных или каких-то мифических существ вроде фей или джинов.

Вот утренний клиент захотел себе котика. Накануне мы обсудили пожелания, я набросала эскиз и подготовила что-то вроде переводной картинки. Конечно, можно рисовать прямо на теле, но так гораздо удобнее.

Сегодня меня ждал самый сложный этап – нанесение контура и тщательная прорисовка головы кота. Через пять часов я, наконец, закончила. Клиент хотел крупного хранителя, поэтому работа заняла столько времени.

Посмотрев на получившуюся мордочку котика, оборотень пришел в восторг. Почему-то нарисовалось хитрое, но очень милое выражение. То ли мое настроение тому виной, то ли что-то еще, но, похоже, клиент получит игривого проказника в качестве хранителя.

Пока не пришел второй записанный на сегодня клиент, решила перекусить. Ввалившись в квартиру и на ходу прикидывая, что бы сварганить быстро из имеющихся продуктов, я пораженно замерла на пороге кухни.

На столе под прозрачным стазисным колпаком, напоминающим купол, стояла тарелка с супом. Рядом с крышкой притулилось блюдце, где лежали накрытые салфеткой булочки из соседней пекарни. Судя по запаху, испекли их совсем недавно. Записку я разглядела не сразу. Лин положил ее на край стола, придавив солонкой.

На лице расцвела довольная улыбка. Даже не помню, когда обо мне так заботились. Надо бы показать своему мужчине, что я это очень ценю и придумать, как поддержать и позаботиться о нем в ответ.

В письме Лин сообщал, что вечером нас ждет прием, просил отменить последнего клиента и предупреждал о том, что ко мне придут девушки, чтобы сделать прическу и макияж. Так же эльф обещал, что Рон или кто-то из его побратимов занесет платье, сумочку и туфли.

– Надо же, все предусмотрел, – пробормотала я и принялась за еду.

Куриный супчик оказался выше всяких похвал, но готовил его не Лин, на крышке-куполе я разглядела клеймо известной сети ресторанов. Неужели он заказал оттуда?

Местный бал меня особенно не волновал, больше я беспокоилась, что клиент будет недоволен отменой приема в самый последний момент. Однако, связавшись с оборотнем по переговорнику, я не заметила никакого негатива. К сожалению, пришлось пожертвовать выходным днем, поскольку записать его на другой рабочий день в ближайший месяц не получалось.

Со вторым на сегодня клиентом никаких сложностей не было. Убрав кабинет и повесив табличку «Закрыто» на дверь тату-салона, я возвратилась в квартиру и застала там Рональда с ворохом пакетов и свертков. Оборотень принес платье, туфли, сумочку и кое-что из одежды Эалиндила. Похоже, и эту ночь мы тоже проведем с эльфом вместе.

Платье село по фигуре, туфли оказались впору. Скоро пришли женщины, которые должны были помочь собраться на прием. Одна из них – корпулентная дама пенсионного возраста – вручила мне какой-то пакет и приказным тоном отправила в ванную.

Я было хотела возмутиться, но, скосив глаза, увидела лейбл косметической фирмы, использующей магические оздоровительные и омолаживающие ингредиенты и промолчала. В пакете оказалась маленькая упаковка шампуня и укрепляющая маска для волос.

Закончив с водными процедурами, я вышла из ванной и попала в руки специалисток. Мне сделали прическу, нанесли макияж и даже оставили средства по уходу за кожей. Пусть только пару пробничков, но кремы у них, реально, были волшебные. Жаль, что на такую элитную косметику у меня никогда не хватало денег.

Получившийся образ мне очень понравился: длинное платье глубокого синего цвета делало мои глаза ярче, туфли-лодочки на среднем каблучке не натирали, а в маленькую сумочку-клатч влезло все необходимое.

Повертевшись перед зеркалом, я решила, что не хватает только одного: сексуальных чулок. Перерыла половину шкафа, но все же нашла красивые, ажурные чулочки и пояс к ним. О да! Представляю, какое лицо будет у Лина, когда он снимет с меня платье.

Кстати, легок на помине. Выглядел эльф превосходно. Пиджак и брюки такого же цвета, как и мое платье, и белая рубашка, а еще перстни и большой медальон на шее.

Глядя на него, я сообразила, что у меня вообще никаких подобных украшений нет. Как-то не подумала. За все время, что я тут жила, Араш мне трижды дарил драгоценности: колечко, сережки и браслетик, но после расставания я их не носила, и сама ничего не покупала, потому что выплачивала долг.

Пока я соображала, где спрятала подарки Араша, Лин достал большой плоский футляр, в котором на бархатной подложке лежали крупная подвеска на цепочке и небольшие, изящные сережки. На пальцы он мне надел два кольца. Как оказалось, они являлись защитными артефактами.

Уже через несколько минут мы выдвинулись в резиденцию главы клана Урс. Я была там несколько раз, но, в основном, по делам, поэтому заходила с так называемого «рабочего» входа, и дальше первого зала и кабинетов ничего не видела.

Сейчас все было иначе – помпезно и по приглашениям. Хорошо, что без ковровой дорожки на входе.

– Добрый вечер, ваше высочество, – поздоровался оборотень на входе, даже не проверив наши приглашения, хотя у пары впереди их потребовали. – Рады приветствовать вас и вашу спутницу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я все еще тупила. Обернувшись назад и оглядевшись по сторонам никакого «высочества» не заметила. Лин потянул меня вперед, и я послушно поплелась за ним, вяло передвигая ноги.

– А «высочество» они к тебе обращались? – повернувшись к эльфу, прошептала я.

– Вроде того.

– То есть ты…

– Я шестой сын эльфийской королевы. Девятый ребенок в семье.

«Мой отец дроу, а мать светлая эльфийка» – всплыли в памяти слова Эалиндила.

Королева, мать его! Причем, реально мать его!

Я как-то привыкла к тому, что наследуют по мужской линии, но у светлых эльфов свои законы, по которым наследником или наследницей признавался первый ребенок, не важно, какого он пола. Если на трон всходила королева, то ее муж становился консортом, а общие дети носили фамилию жены.

– Но как же… – в шоке пробормотала я, пытаясь уложить в голове новые сведения. – Ведь наследный принц эльфов не дроу! То есть не полукровка!

Да, я видела изображение этого красавчика в местных газетах. И он совершенно точно был чистокровным.

– После смерти первого мужа мама второй раз вышла замуж за моего отца, – объяснил Лин. – На тот момент у нее уже было семеро детей, а жена наследника носила ребенка – ее внучку, поэтому совет посчитал, что второй брак будет выгоден с политической точки зрения, но полукровки престол не займут.

– Но я не знала… – пролепетала я.

– Неужели ты не заметила имя, которым я подписывался? В договоре был указан королевский род. Ты же сдавала обязательные экзамены для попаданцев, должна знать основное.

Конечно, должна, но я сдавала экзамены по истории, географии и мироустройству три года назад! Тогда мне надо было выучить столько, что голова пухла от количества знаний. Неудивительно, что что-то забылось.

Вдруг в голове всплыл недавний разговор, когда Лин говорил, что появился на свет в результате династического брака.

Династического!!!

Ой, ду-у-ура! Еще тогда я должна была догадаться, что Эалиндил важная шишка! Может, не принц, но где-то рядом. Ведь такие браки совершаются между особами королевской крови, либо теми, кто состоит с ними в близком родстве.

И договор! Божечки-кошечки! Вот почему он схватился за договор о неразглашении, даже когда отвратительно себя чувствовал. Знал, что такие сведения о нём могут ударить по всей королевской семье.

Получается, я набивала татушки не кому-нибудь, а принцу! И на него прикрикивала, когда он дергался. И это принц умолял меня трахнуть его! А потом я его… Уй! И не кто-то там, а целый принц готовил мне грибной супчик и пек лимонный пирог.

А еще эти цацки дорогие, артефакты, платьишько и туфельки недешевые, элитная косметика. Откуда у простого дипломата такие деньги? Да я просто круглая дура!

– Эалинлил, прости, не сообразила, что ты… – Лин перевел на меня взгляд, я растерялась еще больше, – прости. Извини, я не хотела…

Мы, наконец, куда-то дошли. Вроде бы это не зал? А нет, зал, просто закуток в нем. Альков, точно! Эльф притащил меня сюда, чтобы поговорить.

– Чего не хотела? Секса?

Ох, он, наверное, обиделся.

– Нет. Да! То есть… – надо собраться с мыслями. – Конечно, секса я хотела. С тобой. Ты сразу показался мне красивым и при этом необычным. Экзотичная такая красота. Никогда не видела серебряной кожи, как у тебя.

– Серебряной?

– Да. Ты лежал привязанный, а еще вспотел, и влага на коже блестела. Выглядело как серебро. Это было так маняще, так красиво.

– Почему же тогда не трахнула меня, как я просил?

– Что? Так ты помнишь?!

– Значит, это не бред… – с непонятной для меня эмоцией произнес Лин.

То есть он не был до конца уверен, но я призналась сама! Вот жук!

– Ты просто… – возмущенно начала я.

– Негодяй, знаю. Так почему ты не трахнула меня тогда?

– Да как я могла? Ты был не в себе, и не осознавал до конца, что происходит. Пользоваться человеком в таком состоянии неправильно! Во-первых, это непрофессионально, во-вторых, вдруг ты был женат? Или помолвлен?

– Тогда за что ты извинялась?

– За все, – вздохнула я, но поняла, что это не ответ. – За то, что называла тебя негодяем, за непочтительность и нарушение этикета. Ты же, как оказалось, принц, а у меня вообще никакого титула. Значит, отношения…

– Стоп-стоп… – остановил мои словоизлияния Лин. – Это все из-за того, что я – принц?

– Эльфийский принц, а эльфы… – я замялась, пытаясь правильно сформулировать.

– … невыносимые зазнайки, – правильно угадал Лин. – Разве я похож?

– Нет, но дело не в этом. Если б я знала, что ты принц, то не стала бы начинать никаких отношений. Мы же не пара.

– Почему?

– Не притворяйся, что не понимаешь! Ты не свободен, и рано или поздно должен жениться на высокородной эльфийской красавице…

– Я не наследник, так что породистая эльфийка с внушительной родословной мне не светит. Да и не очень-то и хотелось. Это ты называешь мою кожу серебряной и восхищаешься, а «прекрасные эльфийские девы», – Лин произнес последние три слова с ядовитым презрением, – кривят лицо, когда смотрят в мою сторону. И это в лучшем случае. Многие еще и пытаются унизить, потому что мужчины у темных эльфов якобы должны сносить от женщин любые издевательства. Отец, конечно, воспитывал во мне уважение к тем, кто дает жизнь, но это не значит, что я не должен отвечать на унижения.

Ого! Не знала, что все так сложно. Хотя, если вспомнить уроки по истории, эльфы очень нетерпимы к другим расам, в том числе и к дроу. С ними у них была война.

– Ни я, ни моя сестра никогда не займем трон, – продолжал Лин. – Если правильно помню, сейчас я семнадцатый в очереди наследования. Так что совет не имеет никакого влияния на мой будущий брак. Я могу заводить отношения с кем угодно, и жениться на той девушке, которую выберу сам.

– Но меня выбирать глупо! Я ведь ничего не понимаю в политике и дипломатии, кое-как знаю этикет. Терпеть не могу интриги и подковерные игры! Ведь надо будет ходить на эти приемы, знать твоих коллег, основные фигуры, как-то с ними разговаривать. А вдруг я кого-то оскорблю, по незнанию, нагрублю, или скажу что-то не то, а у тебя потом будут проблемы?! Да я даже умную беседу поддержать не в состоянии, потому что мои знания нерелевантны этому миру! Боюсь, что я буду тебя только позорить. Я ведь даже танцевать не умею! Я обычная девушка без титула, не принцесса, не светская львица! И одно дело, если ты просто дипломат, а другое – принц! Ведь мои проколы могут использовать во вред тебе и твоей стране!

– Успокойся, Яна, – сказал Лин, ловко прижав меня к стене и нежно проведя пальцами по щеке. – Вести светские беседы несложно, я могу дать несколько уроков. Этикет ты знаешь достаточно для приемов у оборотней: в зубах не ковыряешься, ешь аккуратно, общаешься вежливо. Иногда сутулишься, но это поправимо. Танцам я тебя быстро научу. На самом деле, там все просто. В конце концов, на эти приемы тебе можно и не ходить.

– Чтобы тут тебя какие-нибудь Хузельды соблазняли? – буркнула я.

Лин тихо засмеялся.

– Нет ничего страшного в этих приемах, – сказал он. – Здесь многие уважают силу и магию, а не умение вести светские беседы и танцевать. И, кстати, у Рональда гораздо больше шансов стать альфой клана Урс, чем мне взойти на эльфийский престол. Все же Рон старший внук Патрика, но при этом с ним ты общаешься без всяких экивоков.

– Но это ничего не значит, оборотни определяют наследника в особых соревнованиях. Претендовать могут сыновья, внуки, племянники и даже дальние родственники. У всех равные шансы победить.

– Не сказал бы. Чем старше и опытнее оборотень, тем он сильнее, быстрее и выносливее, и тем выше вероятность победы. Сыновей у нынешнего главы двое: один стал развивать магию и науку, и не будет претендовать на место альфы, а второй – слишком неудобная фигура для многих оборотней. Так что его, думаю, выведут из игры.

Да уж, «неудобная фигура» как дипломатично эльф это сказал. Дядюшка Рона – совершеннейший дурак. Сильный, порывистый и туповатый. Его действительно ничего не стоит спровоцировать до состязаний и сломать руки или ноги, чтобы он не мог участвовать в турнире.

– Таким образом, Рональд – самый старший из тех, кто может претендовать на титул главы клана, когда Патрик отойдет от дел, – повел итог Лин. – Соответственно, его шансы стать следующим правителем очень высоки. Ты с Роном по-дружески общаешься, можно сказать, обладаешь влиянием на будущего главу…

– Как-то не думала об этом, – пробормотала я, тихо охреневая от таких выводов. – Никогда не смотрела на нашу с Роном дружбу с этой точки зрения.

– Я дипломат, как ты сама сказала, профессионал в этом деле, мне положено. Но это еще не все. Патрик взял тебя под покровительство клана. А покровительство – это возможность включить в клан тех, кто не связан с главой родственными связями. Ты знаешь, что в соседнем Литлисе тех, кто находится под покровительством влиятельных кланов, приравнивают к аристократам?

– Нет…

– Вот теперь знаешь. К слову, у эльфов и дроу то же самое. То есть, ты довольно влиятельная фигура у оборотней, – Лин наклонился к моему уху и произнес: – Больше чем уверен, что как только станет известно о том, что Патрик берет тебя под покровительство, многие сделают вывод, что я специально очаровал мастера татуировок, чтобы получить возможность влиять на Рона. О нашей с ним дружбе знают немногие.

Значит, я, получается, теперь аристократка, и нахожусь близко к верхушке власти у оборотней? Нифигашечки!

– Теперь ты не станешь говорить, что у нас с тобой мезальянс или что-то вроде того? – спросил Лин, придвинувшись ко мне еще ближе и наклонившись к губам.

– Не стану, – выдохнула я.

– Ну и хорошо, – заключил эльф и нежно поцеловал.

Глава восьмая. Тайна Хузельды

Мы вышли из алькова только минут через десять. Помада не выдержала наших страстных поцелуев, поэтому пришлось поправлять макияж. А Лин еще меня и отвлекал, рассказывая, как он желает снять с меня платье и обстоятельно любить в разных позах. У меня от возбуждения и смущения горели щеки и уши. Мне казалось, что оборотни в зале все слышали.

О покровительстве Патрик объявил сразу, как начался прием. Приглашенные гости поаплодировали, а я заверила, что не предам оказанное доверие.

Дальше всех пригласили за стол. Мне выделили место рядом с Лином. Как оказалось, Рон подсуетился. Спасибо ему за это. Оборотни вообще любили поесть и делали это обстоятельно. Я же есть не хотела, поэтому стала расспрашивать эльфа о детстве.

– Жизнь во дворце не была безоблачной, несмотря на высокое положение в обществе, – начал Лин. – Цвет кожи сделал из меня изгоя. У долгоживущих отличная память, многие помнили череду бесконечных конфликтов между светлыми эльфами и дроу. В этих войнах многие потеряли родственников, друзей, возлюбленных. Для них полукровка был, как прыщ на лице. Так и охота выдавить… или удавить.

– Тебя уже пытались убить?

– Да, ведь старейшины надеялись, что такие, как я, не появятся на свет. Конечно, мирный договор скрепили династическим браком, но, как я уже говорил, на тот момент у моей матери было семеро детей. Наследников более чем достаточно, поэтому старейшины сочли, что полукровки, если все же родятся, трон не займут. Однако они не предполагали, что мои мать и отец смогут справиться с предубеждениями и полюбят друг друга. Вскоре без всяких магических ритуалов появилась сначала моя сестра, а потом я.

– Ритуалов? – не поняла я. – Каких ритуалов?

– Все мои чистокровные братья и сестры рождались только после особых обрядов. При этом использовались редкие артефакты, которые позволяли матери забеременеть. Именно поэтому столько детей.

– А вы с сестрой появились, так сказать, естественным образом…

– Вроде того. Неудивительно, что чистокровные эльфы были недовольны, строили каверзы, распускали слухи и вредили по мелочи. Своего первого мужа мама не любила, он вообще не хотел жениться и так и не смирился с навязанным браком. Едва ли не открыто изменял ей, заделал двух бастардов, а потом еще и погиб по-дурацки: нажрался туманящих сознание листьев на празднике обновления года, упал с балкона и свернул шею. Скандал замяли, официально было объявлено, что это убийство, и кто-то специально столкнул консорта. Но принцы и принцессы поначалу об этом не знали и винили мать в том, что она второй раз слишком быстро вышла замуж, да еще и за врага, за дроу. В общем, отцу первые полгода в браке дались очень тяжело. Потом он как-то нашел подход к матери, они сблизились и полюбили друг друга, но беременность королевы от второго мужа стала для всех сюрпризом.

Чем дольше я слушала Лина, тем больше понимала, почему он так грамотно и четко разложил политическую ситуацию у оборотней. Чтобы выжить во дворце светлых, ему пришлось научиться и не такому. Пожалуй, теперь понятно, откуда у него такие способности к дипломатии.

– Наверное, я так привязался к Хузельде, потому что она – одна из немногих в моем детстве, кому было наплевать на цвет кожи, – продолжал Лин. – В первую нашу встречу Зельда заявила, что я интересно пахну, показала свою комнату, игрушки, отвела в «тайное место». Неудивительно, что я сразу к ней проникся, и поэтому долго смотрел сквозь пальцы на ее поведение. Мне казалось, что увлечение мной она перерастет.

– А Рон? Вы с ним тоже познакомились в детстве?

– Нет. Лет десять назад Патрик поручил ему одно из первых дел. Рональду как раз только стукнуло двадцать, он горел желанием доказать свою полезность деду. А я достался ему в качестве консультанта по некоторым вопросам. Мы сработались, а после Рон посоветовал меня, как дипломата, когда клан заключал торговые договоры с дроу. И так постепенно мы сблизились.

Наш разговор прервала речь главы клана. Он поднимал очередной тост за гостей, а после приглашал на танцы. Не успели мы выйти из-за стола, как Эалиндила отвлек слуга и что-то сообщил.

– Я оставлю тебя ненадолго, – сказал Лин. – Не беспокойся, за тобой будут внимательно следить.

Как только он ушел, стало неуютно, но заскучать я не успела. Сначала рядом нарисовался один из побратимов Рона и пригласил танцевать. Я объяснила, что не умею. Следом подошел еще один оборотень с тем же вопросом, пришлось отказать и ему. Когда ко мне направился какой-то эльф из делегации, я сбежала в дамскую комнату.

Пока поправляла макияж и мыла руки, раздумывала о том, что делать с танцами? Может сбежать в сад? Где-то из зала должен быть выход туда. Но где именно? Надо бы у кого-то спросить.

– Вот уж кого не ожидала тут увидеть, – знакомый голос вывел меня из задумчивости.

– Добрый вечер, Хузельда, – я, выпрямив спину, повернулась к оборотнице. – Сразу предупреждаю, что нахожусь тут под охраной. Мне достаточно просто повысить голос, и сюда ворвутся оборотни, которые вышвырнут тебя прочь.

Зельда недовольно поджала губы. Я не знала, действительно ли мои невидимые охранники стоят под дверью, но вела себя уверено.

– Я не собираюсь тебе вредить, хотя терпеть не могу таких удачливых, скучных пустышек, как ты. Появилась в нужное время и в нужном месте, воспользовалась результатами чужого труда и думает, что самая лучшая. Ты – никто! И скоро Лин это поймет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– О чем ты? Какие результаты труда? Я всего добивалась сама.

– Нет! Ты никогда бы не смогла заманить в свои сети такого, как Эалиндил. Мордашка у тебя, конечно, ничего, но фигура подкачала, а уж про образование и говорить нечего.

– И, тем не менее, Лин выбрал меня.

– Это временно! – заявила Хузельда, а потом чуть наклонившись ко мне тихо произнесла: – Как только кончится действие приворота, его страсть быстро остынет.

– Что? Приворота? – в шоке пролепетала я. – Ты подлила ему запрещенное зелье?!

Судя по виду Хузельды так и было. Ой, д-у-у-ра!

– Цыц! Не ори! Самое легкое. Оно почти не действует на разум, а лишь вызывает сильное влечение. Лин бы не устоял передо мной! Мы бы переспали, и он, наконец, увидел бы во мне нечто большее, чем просто подругу детства!

– Зельда, ты с ума сошла! Приворотные зелья опасны! – хоть я и говорила эмоционально, но негромко. – Это же подсудное дело!

– Хочешь посадить меня в тюрьму? Ничего не выйдет! Ты будешь молчать, потому что знаешь: как только Лин узнает о привороте, он уйдет. Кроме наведенной страсти рядом с тобой его ничего не держит!

Наш разговор прервался внезапно: хлопнула дверь, запуская целую компанию дам. Хузельда задрала подбородок и быстро покинула комнату. Я поплелась следом. Надо немедленно рассказать Лину, пусть сам решает, что с ней делать.

Только вот Эалиндила нигде не было видно, зато меня отыскал Рональд.

– Мы его поймали! – радостно поделился он.

Значит, ловушка сработала, и заказчика вычислили. Фух, просто гора с плеч.

– Где Лин?

– Допрашивает. Пока «соловей» не запел, но мы его додавим. Ты останешься тут, или поедешь домой?

– Домой!

– Хорошо, сейчас отдам распоряжение, – кивнул Рональд, и мгновенно куда-то убежал.

Не знаю, есть ли смысл рассказывать ему о словах Хузельды? Нет, пожалуй, сначала поговорю с Лином. Домой меня отвез какой-то незнакомый оборотень. Спать не хотелось, есть тоже, никаких срочных дел намечено не было, а жаль. Я бы отвлеклась от навязчивых мыслей.

Хузельда ведь права в том, что кроме страсти между нами с Лином ничего нет. Лишь только действие приворота закончится, я ему сразу стану неинтересна.

Кстати, зелье как раз объясняет то состояние, в которое впал Эалиндил во время набивания татуировки. Сразу вспомнилось, как он лежал, привязанный к моей кровати, голый, соблазнительный, с чуть приоткрытыми губами и стоящим членом. И это его умоляющее: «Трахни меня!». Как тут удержаться и остаться равнодушной?

Понятно, почему Хузельда так взбеленилась, увидев меня на следующий день. Я ведь ей весь план сломала! А оборотница готовилась: нашла возможность купить запрещенный препарат, подлила его Лину, но эльф вдруг исчез. А, когда она его нашла на следующий день, уже переспал с какой-то девицей.

Получается, я все-таки воспользовалась эльфом сама того не желая. И что теперь делать? Как себя с ним вести? Наведенная страсть скоро пропадет. Я представила спокойный взгляд Лина, его вежливую отстраненность в общении со мной и ужаснулась. Не хочу!

С другой стороны, эльф же нормальный мужчина с определенными желаниями. Страсть от приворотного зелья схлынет, но своя собственная вполне останется. Я достаточно привлекательная девушка, чтобы понравится и без возбуждающего.

Хотя у Хузельды грудь побольше и задница крепкая. К тому же, она знает Эалиндила гораздо лучше, чем я. У них много общих воспоминаний. А у меня… в общем, не знаю, чем я зацепила Лина. Может быть, в детстве ему доставалось за цвет кожи, но сейчас он работает с оборотнями, которым на это плевать. Я видела, как на эльфа посматривали дамы на приеме.

К слову, план Зельды, скорее всего, сработал бы. Когда Лин рассказывал о ней, то в его голосе проскальзывало тепло. И, наверное, не хватало только возбуждающего зелья, чтобы Лин увидел объект страсти в подруге детства.

Но мне от этого не легче. Я боялась, что стану ненужной, как только действие зелья сойдет на нет.

Чтобы не маяться без дела, я решила чего-нибудь приготовить. Лин, возможно, придет голодным. В холодильнике внезапно оказалось множество продуктов. М-да. Такое впечатление, что я в своей квартире не хозяйка. Ладно, сделаю курицу в кляре, только сначала переоденусь.

К сожалению, все валилось из рук. Я испачкалась мукой, перевернула сковороду с маслом и уронила яйцо. Но хотя бы еда получилась вкусной.

Убрав кухню, пошла мыться сама. Вылезла из ванной распаренная, села в кресло в зале и стала размышлять, что делать дальше. Уже поздно, а Лина все нет. Да и вообще, кто сказал, что он придет? Может быть, действие зелья уже закончилось?

Я сама не поняла, как заснула. Просто в какой-то момент почувствовала, как холодный воздух прошелся по ногам, зябко передернула плечами и открыла глаза.

В дверном проеме стоял Эалиндил и жарко смотрел на меня.

– Лин?

Кажется, это действительно он. Точно! Эльф открыл дверь квартиры, а сквозняк меня разбудил. Получается, я заснула, сидя в кресле. Потянулась было к полам халата, чтобы запахнуть их, но Лин не позволил.

– Нет-нет, не двигайся, мне так очень нравится.

Он быстро оказался на коленях рядом с креслом, раздвинул мои ноги и лизнул складочки между ними. Я ахнула, потому что его язык был теплым, а губы и руки прохладными. Этот контраст заводил. Ладони Лина ласкали и гладили икры ног, внутреннюю часть бедра, низ живота, а язык быстро вылизывал лоно, ненадолго ныряя внутрь.

Конечно, я забыла, что хотела что-то рассказать, нарастающий жар желания вышиб все мысли из головы. Я стонала, шире раздвигала колени и приподнимала бедра, стараясь продлить удовольствие, когда эльф чуть отстранялся.

Лин творил невероятное: трогал и лизал клитор, посасывал половые губы, входил внутрь пальцем, касаясь чувствительных участков, постепенно наращивая ритм все больше. Я всегда довольно быстро возбуждалась, но тут почувствовала себя настоящим спринтером. Прошло, наверное, всего минуты две, или, может, три, а мое тело уже скрутил оргазм.

– Ты очень отзывчивая, Яна, – сказал Лин, чуть отстранившись от моего лона. – Такая мягкая, сонная, голая, соблазнительная.

Его палец все еще был внутри, но двигался медленно.

– А сегодня в этом платье ты была особенно красивая. Я как-то не подумал, что под него не наденешь бюстгальтер, и твою грудь будут держать только тонкие бретельки и чашечки на самом платье. Мне все время хотелось сдвинуть их и сделать вот так…

Губы эльфа накрыли ареолу, язык лизнул сосок, а палец стал чуть быстрее входить внутрь.

– Ох! Ли-и-н… – простонала я.

– Что? – как ни в чем не бывало, поинтересовался он и перешел к другому соску.

Ответить не получалось, тело, разгоряченное только что случившимся оргазмом, завелось снова еще быстрее, а Лин не торопился: вылизав грудь, он поднялся выше и теперь целовал шею, по-прежнему дразня пальцами между моих ног.

Хотелось большего, поэтому я потянулась к брюкам эльфа, расстегнула ремень и стала стягивать их вместе с трусами. Моя ладонь обхватила горячий ствол, Лин вздрогнул.

– Что ты делаешь? – прошептал он, когда я убрала его пальцы, хозяйничающие между моих ног, и наклонилась к члену.

– Хочу его пососать, – объяснила я и обхватила губами головку.

Солоно. Гладко. Прекрасно. Лин выдохнул сквозь зубы, распрямился. Теперь он стоял, а я, сидя в кресле, вылизывала его идеальный член по всей длине, трогала языком уздечку, гладила и сжимала руками яички, потом посасывала их, одновременно водя ладонью по стволу и головке.

Меня обычно не слишком возбуждал минет, но сейчас я ласкала Лина с огромным удовольствием. Он оказался везде таким гладеньким, приятным, чувствительным. А стоны моего эльфа заводили. Я посматривала на Лина снизу вверх, отмечая, как он возбуждается все сильнее, как судорожно облизывает губы, как подрагивают его пальцы, которыми он поглаживает меня по щеке и по волосам, как напрягается живот, обозначая все положенные кубики. Его член становится просто каменным, яички поджимаются.

– Я-я-на, я больше… я сейчас… – срывающимся голосом шепчет Лин.

– Кончи для меня, – прошу я и вижу, как расширяются его глаза.

Вбираю его член так глубоко, как могу, и делаю несколько движений. Судорога пробегает по всему телу эльфа, он выстанывает мое имя, и, кажется, еще какие-то слова и изливается. Лину, похоже, тяжело стоять. Он схватился за спинку кресла и тяжело дышит, а потом с какой-то плавной, текучей грацией садится передо мной на колени. Лин слегка улыбается и смотрит на меня с нежностью и восхищением. Нет, это не может быть просто влечением. Не смотрят так на тех, к кому чувствуют лишь страсть и ничего больше.

– Пойдем в спальню, – говорит он, чуть растягивая слова. – У нас еще столько поз не освоено...

И от предвкушения у меня все замирает внутри, но сначала дело.

– Подожди.

Я прислоняю ладонь к губам Лина, потому что он снова раздвигает мои ноги и целует внутреннюю часть бедра, а это отвлекает.

– Нам надо поговорить.

– А в спальне это сделать мы не можем? – невинно спрашивает эльф и начинает облизывать и посасывать мои пальцы. – Ляжем на кровать и побеседуем.

Какой у него длинный и умелый язык. Ох, я думаю совершенно не о том.

– Если мы ляжем в кровать, все мои мысли будут о другом.

– А давай я буду тебя соблазнять изо всех сил, а ты постараешься…

– Лин! – оборвала я. – Это серьезно!

Эльф душераздирающе вздохнул, изобразил взгляд котика из «Шрека», а потом уточнил:

– А отложить до завтра не получится?

– Нет. Учитывая, что утром ты пристаешь ко мне, даже не просыпаясь, а моя сопротивляемость падает до минимума, времени на разговоры не останется.

Глава девятая. Объяснения

– Это должно быть очень важная информация, раз ты заставила меня надеть трусы, – нарочито проворчал Лин, входя на кухню.

Я решила, что нам лучше поговорить здесь. Заодно и чаю попить с ромашкой, чтобы успокоиться.

– Без трусов ты меня сильно отвлекаешь. Твоя соблазнительность возрастает до запрещенных пределов.

– Кем запрещенных?

– Организацией объединенных наций, – буркнула я. – Ты оказываешь слишком сильное воздействие на сознание. По крайней мере, на моё точно. Хотя, наверное, не только на моё. Ты случаем без трусов перед Зельдой не появлялся? А то ей, похоже, мозги совсем отказали.

– О чем ты? – насторожился эльф.

– На приеме ко мне подошла Хузельда…

– Она что-то плохое сделала? – в голосе Лина прозвучала угроза.

– Нет! Только обвинила меня в том, что я присваиваю результаты ее труда.

– Что? Какого еще труда?

– Ну да, я тоже опешила. Хотела уточнить, что она делала такого. Скалкой от тебя других поклонниц гоняла? Для себя берегла, хранила, а тут я…

– Серьезно? – хохотнул Лин. – Зельда обвиняла тебя в моем соблазнении?

– Если б только это. Она призналась, что подлила тебе приворотное зелье. Сказала, что самое простое, которое вызывает лишь сильное влечение. Хузельда хотела, чтобы ты перестал видеть в ней подругу детства и воспылал страстью. Она, видимо, уже настроилась на «сладкое», но ты сбежал, а я, так сказать, воспользовалась ее трудом и…

Лин рассмеялся, не дав мне договорить.

– А вот и не воспользовалась, – выговорил он с упреком, – так меня и не трахнула!

– Приворотные зелья не просто так запретили, Лин, – я его веселья не разделяла. – Они вредны для здоровья. Если это действительно просто возбуждающее, а не один из компонентов яда, что тебе подлили. Ведь отравители могли воспользоваться доверчивостью Хузельды и выдать яд за приворотное зелье.

– Нет. Зельда оборотница, у нее отличное обоняние, она бы… – Лин резко замолчал, а потом поинтересовался: – А что она конкретно мне подлила и когда именно, не знаешь? Остался ли у нее флакон с зельем?

– Понятия не имею.

– Кому еще ты рассказала о привороте?

– Никому. Я подумала, что именно ты должен решать, что с этим делать.

– Почему?

– Хузельда совершила преступление, купив и подлив приворотное зелье, но она дорога тебе.

– А разве ты не испытываешь к ней ненависти, обиды, злости? Не хочешь, чтобы восторжествовала справедливость?

– Справедливость для всех разная. Я злилась на Хузельду, но после того, как ты рассказал про свое детство, сердиться на нее не получается. Очень сложно быть белой вороной в коллективе, особенно среди подростков. Я представляю, как тебя травили. У меня, к сожалению, тоже есть подобный опыт. Только в шестнадцать лет я полностью избавилась от дефекта речи. Годы работы с психологом и логопедом. Я хорошо понимаю, что в детстве слова о недостатках во внешности воспринимаются особенно остро. Зельда тебя поддержала в сложный момент, добавила уверенности. Возможно, не будь ее, ты стал бы другим человеком… ну, то есть эльфом. Обозлился бы, закрылся ото всех, потерял веру в людей. Конечно, Хузельда совершила преступление, подлив приворотное, но перекрывает ли это все хорошее, что она сделала для тебя? Мне кажется, это только ты можешь оценить.

Во время этого монолога Лин смотрел на меня странно. С удивлением и каким-то подозрением, что ли.

– Яна, сколько тебе лет? – спросил он, когда я закончила.

– Двадцать семь. Скоро двадцать восемь. А что?

– Обычно такая мудрость приходит с годами, а ты еще очень молода. Однако не только поняла мои чувства, но и сделала то, что считала правильным. Промолчала, хотя должна была сообщить о преступлении Рону или охране, что к тебе приставили. Я осознаю, что Зельда не права, но не могу на нее злиться. Тем более сейчас, когда понял, что это она спасла мне жизнь.

– Что?

– Помнишь, Рон рассказывал, что компонентов яда было три: два составляли одну из разновидностей аохита, а один как бы растягивал действие.

– Да, помню. Ты еще сказал, что это похоже на дроу, заставить жертву страдать, осознавая свою беспомощность.

– Верно. Только я ошибся с заказчиком покушения. Родственнички отца тут не при чем. Оказалось, что это светлые эльфы сговорились с оборотнями и решили использовать мою смерть в политических целях, заодно и отодвинуть заключение торгового договора. Кстати, согласно их плану я должен был умереть от аохита через два часа после того, как мне скормили второй компонент яда. Мы с Роном понять не могли, почему яд подействовал не так, и кто подлил еще один компонент.

– Хузельда? – сообразила я. – Она, пытаясь тебя приворожить, подлила зелье, которое в результате ослабило действие яда?

– Полагаю, что это так. Хотя, конечно, надо допросить Зельду, найти возбуждающее, определить его состав. Кстати, теперь я понимаю, почему наша провокация так хорошо сработала. Один компонент яда подлил оборотень-полукровка, а другой – человек, который работал на светлых эльфов. Оба сделали то, что от них требовалось, и отчитались об успехе. Заказчики уже потирали руки, уверенные в моей смерти, а я вдруг появляюсь живой и здоровый. Весь их план летит в бездну. Конечно, они тут же начали обвинять друг друга, наделали ошибок и в результате попались в нашу ловушку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Значит, все закончилось? Теперь можно ходить без охраны?

Лин задумался, а потом отрицательно покачал головой:

– Нет. Пока еще не всех исполнителей поймали, спецслужбы выясняют подробности. Думаю, еще пару дней, как минимум, придется потерпеть. Но лучше привыкай к телохранителям.

– Почему?

– Видишь ли, работа у меня довольно опасная. Скорее всего, за нами все равно будут приглядывать.

– За нами? А ты думаешь, что мы останемся вместе? В смысле… ну, когда действие приворотного зелья пройдет?

– Ты о чем?

– Зельда сказала, что еще день-два, и эффект закончится. И ты больше не будешь чувствовать…

Под осуждающим взглядом эльфа я сначала стушевалась, а потом рассердилась. В конце концов, у меня есть аргументы!

– Не надо так смотреть, Лин! Наши отношения только начались и построены лишь на страсти. У нас нет общих интересов, общего досуга, общих взглядов, наш профессиональный опыт в разных областях! Да, нас тянет друг к другу, но если это убрать, то не останется ничего!

– Неужели я похож на старика, который не может желать понравившуюся женщину?! – возмутился Лин. – Или тебе стукнуло двести, и о сексе ты уже не думаешь? С чего это нашей страсти куда-то исчезать?

– Но ведь эффект от зелья…

– …давным-давно закончился! – с сарказмом продолжил эльф. – Ты забыла, что лекари почистили весь мой организм от ядов? Вряд ли что-то осталось от возбуждающего зелья.

– Как-то не подумала об этом, – пробормотала я, чувствуя себя на редкость глупо.

– Может быть, ты считала меня мужчиной, у которого есть проблемы с интимной сферой? – чуть растягивая слова, спросил Лин.

Слышалось что-то угрожающее в его тоне, я неосознанно попятилась.

– Или ты поверила в то, что эльфы недостаточно темпераментны, и мне необходимо возбуждающее, чтобы желать понравившуюся мне девушку?

– Нет… – выдавила я, отступив на шаг назад и наткнувшись спиной на холодильник.

Лин не отставал, наоборот, сократил расстояние между нами и наклонился к моему лицу.

– Твой ответ звучит слишком неуверенно, – заявил он, опаляя дыханием мои губы. – Пожалуй, нужны доказательства.

И поцеловал. И в этом поцелуе не было нежности, только страсть. Мой халат, который я надела на голое тело, не давал никакой защиты от длинных, уверенных пальцев Лина, быстро пробравшихся сначала к чувствительным соскам, а потом к мгновенно намокшему лону.

Мой эльф определенно знал, на какие точки и как надо давить, потому что уже через пару минут я возбудилась так, что готова была разорвать трусы на Лине. Его горячий, крепкий член так естественно ложился в ладонь. И в ответ на жаркие и даже какие-то злые ласки я так же быстро начала двигать рукой.

Лин застонал сквозь зубы, а потом укусил меня за мочку уха, а я в ответ цапнула его за шею. Уже уяснила, что это крайне чувствительное место. Эльф зарычал, а потом подхватил меня за ягодицы, чуть приподнял и резко вошел, заполняя полностью, до конца. Я вскрикнула от невероятно острого и приятного ощущения. Такой твердый. Большой.

Не дав опомниться, Лин стал двигаться, насаживая меня на член.

– Как. Тебе. Такие. Доказательства? Как. Тебе? Достаточно? Еще? – отрывисто и зло спрашивал он, с каждым словом вбиваясь в меня на всю длину члена.

В другое время такие резкие толчки причиняли бы мне боль, все же инструмент у эльфа немаленький, но мокрое, возбужденное лоно принимало его полностью, даря ощущение наполненности и удовольствия. Горячие ладони сжимали мои ягодицы, мяли их, резко опуская меня и поднимая. Я цеплялась за плечи Лина, обхватив его талию ногами, и стонала, чувствуя, что вот-вот кончу.

Оргазм получился ярким и одновременным. Когда мышцы внутри лона начали сильно и судорожно сокращаться, Лин так сладко застонал, стиснув мою попку, что я сама толкнулась ему навстречу и почувствовала, как содрогается его член, изливаясь внутри.

Когда все закончилось, Лин опустил мои ноги на пол и стоял, тяжело дыша и опираясь рукой на холодильник, а я продолжала хвататься за его плечи: нелегко обрести равновесие после такого крышесносного оргазма.

– Кажется, у нас какое-то нездоровое пристрастие к кухне, – выговорила я. – Второй раз занимаемся тут сексом. Надеюсь, мы не сломали холодильник.

– Вообще-то я поднял тебя, чтобы отнести в спальню, но кое-кто, – Лин строго посмотрел на меня, – распускает руки и хватает меня за нежные места.

– Это ты мне говоришь? – расхохоталась я. – Сам руки суешь, куда не следует.

– Вот как! И что мне следует туда совать? Язык? Или, может быть, вот это?

Лин схватил мою руку и положил ладонь на привставший член. Он был влажный. В наших жидкостях.

– Достаточно доказательств? Или ты все еще веришь в то, что мне нужны какие-то зелья, чтобы хотеть тебя?

– Прости, – покаялась я, обняв моего эльфа. – Сложно было поверить, что между мной и Зельдой ты выбрал меня. Выбрал сам, сознательно, без всяких приворотных, ведь твоя подруга красива, и грудь у нее больше, чем у меня, и попа сочнее и крепче.

– Но разве в этом дело? Разве влюбляются в большую грудь и задницу?

– Нет. Не только. Но ведь вас связывают общие воспоминания, время, проведенное вместе. Ты относишься к Зельде по-особенному…

– Яна, посмотри на меня.

Я подняла взгляд. Лин улыбнулся и погладил меня по щеке.

– Ты иногда говоришь очень мудрые вещи, а иногда зацикливаешься на глупостях. Мне не нужна Зельда. Я выбрал тебя. Не за грудь или попу, хотя мне очень нравится твоя внешность и фигура, а за тепло, которое чувствую рядом с тобой. Не знаю, правда ли то, что говорит Рон о нашей парности, но я, действительно, сразу тебя заметил и запомнил. А сейчас ты сама чувствуешь, как на меня действуешь. Ни с одной девушкой я не был таким ненасытным. И это неправда, что у нас нет общих интересов. Есть. С недавних пор я полюбил татуировки и убедился в их полезности. Так что впереди у нас много часов, которые мы проведем вместе.

Теперь, когда он это сказал, все мои страхи казались беспочвенными. Пока у нас действительно нет общего досуга и занятий, но все это постепенно появится. И мне показалось, что сейчас самое время, чтобы признаться.

– Ли-ин, знаешь, я тоже обычно не возбуждаюсь так быстро. Но, еще когда ты лежал привязанный на кровати, было очень сложно удержаться. Я безумно хотела тебя, хотя до этого не думала, что меня может настолько сильно тянуть к незнакомцу.

Какое-то время мы стояли на кухне, обнявшись, и молчали. И это было уютное молчание. Лин погладил меня по спине и сказал:

– Яна, пойдем в ванную, я тебя помою, а то, кажется, ты скоро заснешь стоя.

После такого сложного разговора и яркого секса, навалилась усталость и сонливость, однако просто помыться не получилось. Лин так нежно и бережно растирал мое тело мочалкой, что я снова возбудилась. Усадив меня на край ванны, эльф расположился между ног и языком, и руками довел до оргазма еще раз.

А потом я помню лишь фрагментами. Лин вытирает меня полотенцем, помогает надеть халат. И сразу как будто следующий кадр: я уже в комнате, и он накрывает меня одеялом. Сквозь сон я чувствую, как ко мне прижимается голое мужское тело, и мне становится так хорошо, что губы раздвигаются в улыбке. Кажется, я окончательно влюбилась в Лина.

Эпилог. Пять лет спустя

Я лежала на кровати в позе звезды и, улыбаясь, смотрела в потолок. Сегодня мне исполнилось тридцать три года. Почти девять лет я живу в новом мире. Столько всего произошло за это время!

Дверь нашей с мужем спальни была приоткрыта, и я слышала звонкий голосок дочери и мягкий тенор Лина. Слова распознать не удавалось, зато запах шел бесподобный. Что они там затеяли?

Вчера муж попросил меня выспаться хорошенько, потому что утром планировал подготовить подарок вместе с нашей дочерью. Вообще само по себе выспаться – уже было подарком. Когда дома маленький ребенок с этим вообще сложно.

Совсем недавно Мире исполнилось три, однако ночи, когда мы не встаем из-за дочери, случаются не так часто, как хотелось бы. Первое время я вообще, кажется, не спала больше шести часов за сутки, а для мага, который постоянно выкладывается, тратя резерв – это крайне мало. Конечно, можно было отчасти восстановить недостаток отдыха особой медитацией, но времени, чтобы сидеть в позе лотоса, тоже не хватало, ведь через неделю после родов я вышла на работу.

Хорошо, что в этом мире есть магия и опытные целители, которые сначала наблюдали, как растет ребенок внутри меня, помогали в родах, а потом все быстро залечили. Вспоминая родивших подруг, оставшихся на Земле, я была благодарна Вселенной, что мне не пришлось переживать долгий период восстановления: никаких кровотечений, боли, проблем с кишечником или чем-то еще.

Однако это не значило, что все было легко. Мира поначалу плохо спала ночью. Почти целый месяц мы как-то терпели, но потом наняли еще одну няню. Ночную. Пусть приходила она не каждую ночь, но мы хотя бы изредка начали высыпаться.

Постепенно визиты ночной няни сошли на нет, все как-то устаканилось, но возможность высыпаться мы стали ценить больше. Поэтому сейчас я наслаждалась ничегонеделанием.

Мысли снова возвратились к дочери. Смешно вспомнить, какой переполох поднялся, когда я забеременела. Дело в том, у людей и эльфов дети появляются нечасто. Основная проблема в том, что все дроу и светлые эльфы – маги, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, а вот люди, в основном, нет.

А у одаренных рас дети появляются, когда одновременно с физической близостью, происходит так называемый магический резонанс. Чем больше процент совместимости мужчины и женщины, тем выше вероятность зачатия ребенка. Именно поэтому появление истинных пар не только у оборотней, но и у эльфов считалось благословением. Даже несмотря на то, что эти пары не всегда сочетались браком.

Эльфийки частенько добивались беременности с помощью артефактов, которые подстраивались под конкретную пару, а иногда и особых зелий. А вот с людьми в этом случае все было сложнее. Какая уж магическая совместимость, если магии в человеке нет?

У меня способности были, но настолько невеликие, что их с трудом определял измеритель. Откровенно признаться, все мастера магических татуировок – слабые маги. Но даже среди них я выделялась минимально разрешенным для работы уровнем дара, поэтому вероятность забеременеть и родить ребенка от Лина была крайне мала. О чем сразу предупредила целительница-эльфийка, стоявшая во главе команды, проводившей исследования на определение истинности между нами.

Да-да, сразу после раскрытия заговора и подписания договоров между оборотнями и светлыми эльфами, Лин уговорил меня пройти проверку на истинность. И, вопреки скепсису исследователей, она показала довольно высокие результаты.

Определяли по двенадцати различным параметрам, и в среднем получилось восемьдесят три процента. Истинными пары считались, когда набирали выше девяноста. Вроде бы не истинные, но очень близко.

Тем не менее целительница утверждала, что при моих крохотных магических способностях, беременность маловероятна. Ну и Лин после этого предложил не предохраняться. Я согласилась.

Противозачаточные заклинания, если их постоянно применять, могут вызвать бесплодие, а местные презервативы, к сожалению, особым качеством не отличались, и были неудобны.

Кроме того, в то время на Лина и на меня навалилось так много работы, что мы практически не виделись. Зато, когда удавалось освободить минутку, не могли оторваться друг от друга. Порой секс у нас случался внезапно и в самых неожиданных местах. Не то чтобы нам это не нравилось. Нравилось, еще как! Но вспоминать в такие моменты о предохранении не получалось. А тут, вроде как, и не надо.

Вообще, тогда было очень напряженное время. Лин готовился к открытию консульства, утрясал множество организаторских вопросов, набирал персонал, проводил проверки и так далее, и тому подобное. Одновременно мы боялись недовольства эльфов и оборотней, что выступали против сближения двух рас.

Да и с Хузельдой все было непросто. Несмотря на обещание Рона убрать ее подальше, я опасалась мести оборотницы. Однако напрасно.

Зельду наказали по всей строгости закона. Она получила целый год тюремного заключения. Учитывая смягчающие обстоятельства, судьи сделали всего одно послабление: после отбывания срока пометку о судимости из ее документов убрали. Сделано это было отчасти из-за секретности всего процесса. Даже статья, по которой осудили оборотницу, держалась в тайне.

Первое время я еще боялась, что Зельда может подстроить какую-то гадость после освобождения, но в тюрьме она внезапно встретила пару. Ей оказался лис, оборотень-полукровка, который работал адвокатом. Хузельда вышла на два месяца раньше, потому что ей скостили срок за примерное поведение, и сразу укатила вместе с мужем в его клан. Потом куда-то на юг в свадебное путешествие, из которого вернулась с заметным животиком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Родились у нее близнецы, поэтому Хузельде было совсем не до мести. Как-то ненадолго она приезжала в столицу клана Урс, мы с ней мимоходом пересеклись на приеме. Оборотница даже извинилась за то, что произошло.

Сейчас Зельда живет вместе с мужем и детьми в его клане, кажется, вполне счастлива и не думает о мести, потому что просто некогда: недавно она родила третьего ребенка.

Я же была уверена, что нам с Лином никогда не стать родителями, поэтому, когда он предложил пожениться, отказалась. Я думала, что рано или поздно он захочет детей, и привязывать к себе мужчину в такой ситуации неправильно. Даже настойчивость и уговоры моего любимого эльфа не подействовали. Зато он добился от меня обещания, что в случае, если я все же забеременею, то мы сразу поженимся.

Так в результате и получилось. Забавно, но первым мое интересное положение заметил побратим Рона, молодой волк.

– Ян, у тебя запах начал меняться, – сказал он, принюхиваясь. – Ну, точно! Ты ждешь ребенка.

Признаться, я подумала, что оборотень пошутил, но не тут-то было! Через пару дней вылезли и другие признаки: тошнота, сонливость, тяга к рассольчику по утрам, смена вкусовых пристрастий. Тут-то Лин и заподозрил беременность. Я его подозрений не разделяла, полагала, что чем-то отравилась.

Нужно было видеть, как вытянулось лицо той целительницы, что проводила проверку истинности. Зато потом ее глаза засияли, потому что дама, как потом выяснилось, решила написать научную статью на основе нашего уникального случая. Под это дело устроила еще одну проверку на истинность, и окончательно офонарела, получив другие цифры.

Теперь процент нашей совместимости возрос до девяноста двух. Это было немыслимо!

Собралось целый консилиум местных ученых, нас исследовали, наблюдали, постоянно проводили какие-то замеры, а потом пришли к заключению, что мои магические каналы не сформировались до конца, потому что я родилась и большую часть жизни провела в немагическом мире.

Определить магическую совместимость точно, пока процесс формирования не завершен, невозможно. Обычно в моем возрасте таких проблем нет, никто не подумал, что в магическом смысле мое развитие на момент проведения первой проверки на совместимость было примерно на уровне пятнадцати-шестнадцатилетнего подростка.

Однако, каналы, которые почти зачахли на Земле, здесь пошли в рост. А когда я встретила пару, процесс ускорился и синхронизировался с партнером.

Лин был счастлив и не только из-за того, что станет отцом, но и из-за подтверждения нашей истинности. Как оказалось, в паре с истинным даже у чистокровных людей без способностей удлиняется срок жизни. В моем же случае получалось, что я буду жить примерно столько же, сколько и Лин, однако для этого необходимо долгое время находиться рядом с истинным.

Прямая зависимость длинны моей жизни от близости с Эалиндилом несколько пугала. Я еще на Земле насмотрелась таких пар, когда сначала все вроде замечательно, а после рождения детей, начинают вылезать неприятные черты характера, вредные привычки и все в таком духе. Страшно представить, что у нас будет что-то подобное, а развестись или даже просто разбежаться не получится, потому что иначе продолжительность моей жизни сократится.

– Не думаю, что нам стоит опасаться такого развития событий, – сказал Лин, когда я призналась ему, чего боюсь. – Все же истинность накладывает отпечаток. Наши тела, ауры, магия подходят друг другу идеально. Чем дольше мы вместе, тем сильнее будем сближаться и лучше чувствовать друг друга. Эмоциональное состояние одного из пары всегда влияет на другого. Так что быть эгоистами и думать только о себе не получится.

Серьезность, уверенность и обстоятельность, с которыми он это говорил, помогли успокоиться, а потом я с удивлением поняла, что Лин абсолютно уверен в том, что мы не расстанемся. У него даже тени сомнений не зародилось.

Как выяснилось, это было еще одно проявление истинности. В какие-то моменты я начала ощущать эмоции Лина, а он – мои. И это открытие ошеломило. Все долгоживущие расы – недоверчивы, а тут вдруг абсолютная уверенность во мне. В нас.

Как только стало известно о моей беременности, Лин напомнил о свадьбе. Все организовали в рекордно короткие сроки. Целители запретили мне волноваться и напрягаться, поэтому церемония была… нет, не скромной, а скорее немноголюдной. Или правильнее сказать, немногоэльфной? Немногооборотневой?

В общем, собрали только ближний круг. Пришел Рон с побратимами, мои подруги, общие приятели, коллеги Лина, его сестра и родители. Последние прибыли неофициально. На тот момент я уже была знакома с эльфийской королевой и ее мужем.

Первое знакомство произошло через два месяца после того, как мы с Лином стали встречаться.

Как раз к тому времени нам удалось разобраться с делами. Консульство заработало, поток моих клиентов схлынул, заговорщиков переловили. Все наладилось. Мы даже сняли квартирку побольше в удобном районе, чтобы обоим было недалеко добираться до работы.

Как-то утром Лин предупредил, что завтра на ужин к нам придут гости. Я уже познакомила его со своей компанией, а он пообещал как-нибудь представить мне пару приятелей. Поэтому, когда Лин сказал, что будут гости, я отнеслась к этому спокойно. Пришла с работы, по пути купила вина и кое-каких продуктов.

Гости пришли, когда я как раз заканчивала готовить. Судя по звукам и голосам, там несколько человек, в том числе и женщины. Интересно, это тоже коллеги Лина?

– Проходите на кухню, она у нас совмещена со столовой, – громко говорил мой любимый. – Это вот туда!

– Я уже понял по запаху, – раздался незнакомый бас и дверь кухни открылась. – М-м-м! Кажется, будет что-то очень вкусное.

– Верно. Запеченная курица в остро-сладком тыквенном соусе, – сказала я не глядя, задвигая противень в духовку. – Еще минут десять-пятнадцать, и все будет готово.

С этими словами я повернулась к вошедшему и замерла, потому что на меня смотрел дроу. Не очень высокий, худощавый, серокожий, с большими лиловыми глазами и белыми волосами. Он очень знакомо улыбался, чуть приоткрывая зубы.

Я как-то сразу поняла, что это отец Лина, а если он тут, то и…

– В тыквенном соусе?! – переспросила невысокая блондинка с острыми ушками, заходя на кухню. – Звучит очень вкусно.

Она была не одна, а вместе с девушкой-дроу. Я замерла, не зная, как реагировать.

– Яна, позволь представить моих родителей, – Лин подошел ко мне и обнял за талию. – Ауфелию и Шеана. И сестру – Имчарию.

– Можно просто Чара.

Она одновременно походила на отца и на брата. Более темная, чем у Лина кожа, лиловые глаза, как Шеана. Пожалуй, ее можно было бы принять за чистокровную дроу, если бы не цвет волос – пшеничный, как у матери.

Установилась пауза, а я все никак не могла выйти из ступора.

– Ты что же, не сказал, что мы сегодня вас навестим? – спросила Ауфелия.

– Ну… – замялся Лин. – Я сообщил, что будут гости, не вдаваясь в подробности.

– Простите! – наконец, разморозилась я, чувствуя, как краснею. Стою тут перед ними в фартучке и домашней одежде. – Очень приятно познакомиться.

Чара перевела тему, Шеан вызвался помогать с сервировкой. Постепенно я расслабилась. Родители и сестра Лина относились ко мне доброжелательно, вели себя просто, шутили.

Как только я начала нормально мыслить, появились некоторые вопросы. Как бы королева и консорт ни любили своего сына, сомневаюсь, что они каждый раз приходят в гости, чтобы оценить его девушку. Мы знакомы с Лином всего чуть больше двух месяцев!

Как позже оказалось, благодарить за это надо главу дипломатической миссии, старшего внука Ауфелии. Именно он, оценив совсем нетипичное поведение своего дяди по отношению ко мне, сообщил королеве. Отдельно отметил девушку, которая спасла Лина от смертельного яда, набив татуировку, а потом окрутила, да так, что тот сразу перевез к ней вещи. В общем, с его точки зрения, все это выглядело подозрительно.

Естественно, королева заволновалась, отдала распоряжение всячески проверить младшего сына, который на все вопросы матери заявил, что, скорее всего, я – его пара. Понятное дело, проверки ничего не выявили, тогда Ауфелия решила посмотреть на меня. Чаре и Шеану тоже было любопытно.

Используя дорогущие портальные камни, королева с мужем и младшей дочерью, прихватив небольшую охрану, перенеслась к оборотням. Как ни странно, матери и отцу Лина я понравилась. Мало того, в конце этого странного вечера они поблагодарили за спасение сына и пообещали в награду то, что я захочу.

Честно сказать, меня всегда изумляло, как люди умудряются быстро сообразить и попросить что-то реально важное и нужное. Я, зная свою тормознутость, даже не пыталась придумать, ввернула что-то про то, что Лин сам по себе подарок, и поблагодарила.

А через два дня Ауфелия прислала колечко-артефакт с защитной функцией. Оно настолько мне понравилось, что я решила отдариться. Расспросила Лина и, узнав о том, что его родители любят сладенькое, сделала свое любимое пирожное – Картошку. Поскольку выглядит оно не особенно аппетитно, пришлось попотеть, чтобы придать подарку презентабельный вид. Все мои труды оправдались!

Маленькая коробочка с пирожными, которую переслал Лин через портальную шкатулку, произвела фурор. Жаль, что на такие простые рецепты, как «Картошка», нельзя зарегистрировать патент. Ну и пусть!

Зато у Ауфелии я теперь любимая невестка. Конечно, она об этом не говорит, но мы два раза гостили у эльфов, и этого хватило, чтобы я поняла, почему родители мужа относятся ко мне хорошо. На самом деле все просто: они видят, что я искренне люблю их сына, не лезу в политику, не подбиваю Лина на сумасбродные авантюры, вроде смены власти, да еще и дочь родила.

К слову, для Шеана наша Мира и вовсе была первой внучкой, поэтому он гордился необычайно. Я боялась, что он начнет как-то вмешиваться в воспитание девочки, но нет, дальше подарков дело не шло. Хотя некоторые презенты от моего свекра выдавали его происхождение.

Например, когда Мире исполнилось три, он подарил дорогущий кинжал. Да, с тупым лезвием, но сам факт! Сначала такие игрушки, а потом начнут изнурять тренировками с мечами. Видела я женщин у дроу: многие мужиковатые и агрессивные. Нет уж, такого не надо!

Первым порывом было возмутиться и отобрать дедушкин подарок, но Лин растолковал, что кинжал – это традиционный дар, как показатель, что дроу признает ребенка. Вроде как символ. Его вешают на стену и берегут, а использовать или нет, каждый должен решить сам.

Я как раз вспомнила, что не так давно на сестру Лина напал какой-то пьяный придурок, и Чара подрезала ему сухожилия под коленкой похожим кинжалом. Добрая девушка, что уж! Но тут такое считалось не слишком сильным ранением и вполне лечилось с помощью магии.

Однако это еще не вся история, выяснилось, что мужик оказался маньяком, которого доблестные службы двух государств искали девять лет! На его счету больше двадцати девушек! Чаре потом денег отсыпали, медаль вручили и памятное оружие.

В общем, опасностей тут полно, а огнестрельного оружия пока не изобрели. Точнее, были попытки, все же попаданцы из нашего мира тут периодически появляются, но порох как-то конфликтует с магией, и пока эту проблему не решили. А раз так, то хорошо бы уметь защищать себя. Наверное, для девушки здесь необходимо научится обращаться с холодным оружием. На всякий случай.

– Мама, ты проснулась? – раздался голос дочери из кухни.

– Не стоит кричать, пойдем лучше проверим, Мираэль, – сказал Лин.

– Да!

Вот они мои хорошие! Принесли шикарный торт. Оказалось, испекли его еще вчера, а сегодня занимались украшениями. Дочка разложила кусочки фруктов, старательно полив сверху шоколадом. Получилось немного неряшливо, однако этот торт я бы не согласилась променять ни на что другое.

– Мама, мы с папой поздравляем тебя с днем рождения! – радостно воскликнула Мира, запрыгнув на кровать.

Потянулась ко мне, поцеловала в обе щеки и начала рассказывать о том, как они готовили подарок.

Я благодарила, кивала и охала в нужных местах. Лин присел рядом, и, наклонившись к моему уху, прошептал:

– Я тебя люблю.

– И я тебя…

Казалось бы, такие избитые слова, но как же приятно их не только слышать, но чувствовать всем естеством. Сейчас, оценив весь свой путь в этом мире, я поняла, что счастлива. Да, у нас с Лином бывают ссоры и мелкие неурядицы. Да, Мира, порой шалит и не слушается. Да, иногда случаются проблемы на работе, но мы вместе, а значит, со всем справимся.

– О чем ты таком думаешь с таким довольным лицом? – спросил муж.

– Кажется, пора нам еще и мальчика завести, как считаешь? – хитро улыбнувшись, спросила я.

– Какого еще мальчика?! – насупилась Мира. – Не надо их заводить! Они ужасно вредные! Вот соседский Дитрих… Мам, ты чего смеешься?

– Это от счастья! Я просто очень счастлива.

Лин улыбнулся, от него перешла ко мне яркая, теплая эмоция. И он тоже счастлив. И наша Мира. Пожалуй, это все, что мне нужно.

Конец